Влюбилась в Монстра!

Пролог!

Пролог

— Тумур, вы сильно заняты? — Алиса несмело переступила порог моего кабинета.

— Могу отвлечься. Что-то случилось?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — девушка останавливается буквально в двух шагах от меня. — У Евы в следующую субботу день рождения, я предлагаю устроить ей праздник.

— У вас есть конкретные предложения? — я поднимаюсь со своего места и принимаюсь за распаковывание бумаг, что пришли по почте.

— Я сначала подумала пригласить аниматоров, но ваша дочь всё ещё боится посторонних. Поэтому предлагаю сводить её в парк и просто посвятить Еве полностью весь ваш день. Вы сможете на какое-то время отложить свои дела?

— Попробую, — я засмотрелся на красивое лицо Алисы и не заметил, как уколол себе палец острым ножом для бумаг. — О чёрт!

— Осторожней! — Алиса моментально оказывается рядом со мной и, обхватив мой указательный палец своими аппетитными пухлыми губками, втягивает его в себя, ещё и языком слизывая при этом с него капельку крови.

— О боги! Алиса, что же ты творишь? — мой голос охрип, а в штанах в одно мгновение стало невыносимо тесно.

Алиса немного стушевалась. Судя по лицу, она осознала двусмысленность ситуации. Девушка слегка разомкнула губы, очевидно, хотела отстраниться, но уже слишком поздно. Мой самоконтроль сорван окончательно и сдерживать себя я больше не в силах.

Я зажимаю подбородок девчонки и погружаю свой палец немного глубже в её бархатный ротик. Алиса не совсем уверенно, но всё же снова смыкает губы.

Слегка надавливаю на язык Алисы, и она всё правильно понимает! Девушка несмело начинает втягивать палец в себя, при этом вновь обводит фалангу моего пальца языком. Я делаю шумный вдох, и ещё больше сокращаю между нами расстояние!

— Алиса... — я хотел сказать, что мы сейчас играем с огнём, но при виде совсем недетского блеска возбуждения в глазах девушки, крупицы рассудка покинули мою голову окончательно!

1 Глава.

— Алиса, Алиса, подожди, — останавливаюсь у калитки и терпеливо жду, пока соседка тётя Люба дойдёт до меня.

— Ну что, Алиска, сдала?

— Да! Но результаты только завтра будут. Пойдёмте чаю попьём, бабуля вишнёвый пирог должна была испечь!

— Ой, айда, а то я с этим огородом совсем умаялась, — запричитала тучная женщина, — как старики, кстати?

— Бабуля сдала немного, — чуть понизила я голос, — но в целом неплохо.

— Сердце?

— Ну да!

— Ох, Алиса, умотаешь в город, старики твои совсем зачахнут без тебя.

— Да уж. Тоже думаю часто об этом. Сама как на иголках. Нужно ещё на лето работу найти. Не с бабушкиной же пенсии одежду покупать?! — открываю перед соседкой дверь, пропуская её вперёд.

— О, коробка пустая! — смотрит женщина под скамью, что стоит на веранде, — куда живность свою подевала?

— В райцентр увезла, всех пораздавала! — счастливо улыбаюсь, — добрых людей много. К тому же, котятки были очень красивые.

— Что, и бесхвостого забрали? — в глазах соседки искреннее удивление.

— Его в первую очередь, — ставлю чашки на стол, — и Мишкой сразу назвали!

Я очень люблю животных. Мы с дедушкой по весне мусор вывозили на свалку, там-то я и нашла в полиэтиленовом мешке пятерых котят. Один не выжил, к сожалению, а четверых мне удалось спасти. Правда, у одного котёнка хвост был обморожен, но всё равно, он был самым милым из всех, и его у меня первым и забрали.

— Чистота какая! — с восторгом в голосе произносит женщина. — И когда ты только успеваешь всё, Алиска? К Лисицыным тоже так и мотаешься.

— Конечно! Дядя Миша уже не встаёт совсем, да и баба Маша уже тоже с большим трудом ходит, — женщина осуждающе качает головой, усаживаясь на старенький табурет.

— Совести у Тамарки с Колькой нет. Сами укатили в город, живут там как буржуи, а приезжали за два года всего один раз. Считай, на тебя родителей спихнули. И хоть бы копейку какую заплатили бы. Вон Славику моему хвастал Николай — машину за миллион взял.

— Так он же кредит оформил, теперь выплачивает. Им и так с Томой тяжело. А мне совсем не сложно. Свои же люди.

— Погубит тебя твоя доброта, Алиска! — откусывая пирог, снова причитает тётя Люба. — Старики твои когда вернутся?

— Скоро уже, Марта не много молока утром дала, так что скоро уже приедут.

Раздался скрип калитки, и мы одновременно посмотрели в сторону открытой двери. Я улыбнулась, увидев на пороге сына Лисицыных.

— Ну ничего себе, какие люди! — соседка едва не выронила бокал из рук. — Ну здравствуй, Коля. Какими судьбами? Не поверишь, мы с Алисой только-только тебя вспоминали. И Тамара тоже приехала?

— Добрый день, тёть Люб. Нет. У Томки работа, да я, собственно, туда и обратно! — тётя Люба, всплеснув руками, начинает снова причитать.

— Коля, ну разве ж так можно? Родители сколько ждали вас, а ты приехал и тут же назад.

— Не бухти, тёть Люб.

Николай — высокий сухощавый мужчина тридцати восьми лет, весь в синих татуировках, трижды привлекался за грабёж, но умело уходил от справедливого наказания. Нет, я его не осуждаю, конечно же, это всё было по молодости, по глупости. А сейчас Николай нашёл хорошую работу. Он устроился в охрану к очень влиятельному бизнесмену.

— Алиска, я за тобой! — взяв со стола пирог, мужчина откусывает сразу половину пирога, а я едва не опрокинула на себя стакан с горячим чаем.

— Не совсем поняла. В каком смысле вы за мной, Николай?

— Так мать по телефону все уши мне прожужжала, что тебе нужна работа. Говорит, ты поступать в колледж собралась.

— Ну да, в колледж, — шокировано смотрю на мужчину.

— Ну, короче. Томка же в офигенном частном саду работает. Там на лето в отпуска уходят воспитатели и нянечки, вот она и возьмёт тебя помощницей воспитателя на оставшееся лето.

— Что, правда? — я с трудом сдерживала себя, чтобы не запрыгать от радости, ведь я просто обожаю детей. И они ко мне тянутся. Я два года подряд подрабатывала в летних лагерях и отлично ладила с дошколятами. И тогда же, кстати, я твёрдо решила, что буду поступать на педагогический.

— Правда! — довольно сухо произносит, но я не обижаюсь на его тон. У Коли с детства такой темперамент. Так тётя Маша говорит. — Только ты много вещей не бери, и это, вечером уже нужно выдвигаться, завтра уже приступаешь.

— Как, Коль, а как же я… — немного теряюсь, ведь не представляю, как эту новость воспримет бабуля с дедушкой.

— Так, Алиска, тебе нужна работа или нет?

— Нужна.

— Ну так…

— Не переживай, Алиса. Поезжай спокойно. Я за твоими присмотрю, если что, и Славик, если чего нужно будет, поможет.

— Ну вот видишь! Так давай, ты пока собирайся. Мне ещё кое-что сделать нужно. В восемь чтобы готова была.

— Подожди, а жить я где буду?

— Так это... — почесав затылок, Николай как-то странно на меня посмотрел. — С нами поживёшь, свет, вода по счетчикам. Пойдёт?

Я словно в ступоре, просто киваю головой. Даже не верится, что уже завтра смогу приступить к работе. Николай уходит, прихватив с собой ещё один большой кусок пирога.

— Подожди, Алиса, а бал выпускной? Мы же собирались за платьем ехать! — опомнилась женщина.

— Тёть Люб, ну какой выпускной?! Ничего страшного, обойдусь без выпускного бала.

— Алиса! Ты так его ждала! — тётя Люба качает головой.

Я на самом деле его очень сильно ждала. Но мне очень нужна эта работа.

***

Бабушка с дедушкой с рынка вернулись к четырём часам, и я их просто огорошила новостью о том, что уезжаю.

Они сначала не хотели меня отпускать, говорили, что отложенных денег хватит на одежду и так, на первое время. Но я так не могу.

— Ба, работа же хорошая?

— Хорошая!

— Ну чего ты тогда? — бабуля словно места себе не находит. Всё причитает и причитает! У калитки бабушка снова меня перекрестила, и с богом отпустила в город.

— Николай, у вас всё в порядке? — мы ехали уже полтора часа, и всё это время Коля курил одну за другой сигареты.

2 Глава

— Ничего себе, какие ароматы! — на кухню, потягиваясь, вошла заспанная Тамара в шёлковом халате.

Я проснулась, как только начало светать. И решила испечь оладьи на завтрак. Как-то же нужно отблагодарить Лисицыных за их доброту. Тем более, я привезла с собою домашнюю сметану и творог.

— Ничего, что я тут похозяйничала? — Тома лишь машет рукой.

— Да брось, Алиса, давай свои сырники, будем пробовать.

Я налила нам чай и решила быстренько спросить, в чём будет заключаться моя работа.

— Сегодня ты будешь помогать Полине Константиновне, она в младшей группе работает. Тебе же Колька говорил, что у нас не простой садик?

— Да! Как я поняла, он где-то за городом.

— Да, но это не совсем садик. У нас там богатенькие детки, чьи родители считают, что просто с нянями дома их чадам скучно, и им необходимо общение, — отпив из бокала чай, Тома продолжила. — Это один из олигархов недавно открыл дошкольное учреждение, куда ходят исключительно золотые детки, и ими занимается целый штат преподавателей. Там куча психологов, дефектологов и прочих умных лиц.

— А я что буду делать?

— А ты на подхвате, — Тома почему-то всё время отводила взгляд и часто смотрела на часы. — Что-то вроде нянечки.

— Хорошо! — может она переживает, что я не справлюсь?! Поэтому так нервничает.

***

У Тамары тоже очень хорошая дорогая машина. До места мы добираемся меньше чем за час! Я ожидала увидеть стандартное здание, но на деле это оказался настоящий дворец из стекла. Высокое светлое здание с затемнёнными окнами. Очень сильно напоминало сказочный дворец, разве что в современном стиле.

Тамара по-прежнему казалась мне излишне напряжённой, и в целом вела она себя немного странно! Почему-то её дружелюбность по отношению ко мне исчезла. Вернее, мне почему-то стало казаться, что она старательно пытается со мною быть любезной, причём, наверное, еще вчера.

Когда я к ним приехала, просто на эмоциях, я не смогла это сразу заметить.

«Да ну, нет! — мысленно машу на себя рукой. — Я просто накручиваю себя, вот и всё. Тамара с самого моего детства знает меня. Это когда я была маленькая, думала, что она меня недолюбливает. Мягко говоря».

Несмотря на то, что она старше меня почти на двадцать лет, Тома часто дразнила меня. Называла блаженной пигалицей! Меня это очень обижало, а она только смеялась надо мной. Но уже когда я повзрослела, она стала относиться ко мне иначе, особенно после того, как я стала помогать их с Николаем родителям.

Тамара чуть более подробно ввела меня в курс дела. Для начала я должна была немного помочь на кухне, но оказалось, что внезапно заболела одна из очень нужных нянечек.

— Алиса, ты же хорошо ладишь со сложными детьми?

— Ну, вроде да, неплохо. Но опять же, от малыша зависит!

— Зоя Антоновна заболела, а с Евой никто не может справиться, Антоновна как-то ещё более-менее... Девочка очень забитая и не идёт ни с кем на контакт.

— Ева — одна из воспитанниц. Я правильно понимаю?

— Да! Она очень нелюдима, — зачем-то снова поясняет мне Тома. — И у неё очень и очень влиятельный папа! Его все в нашем городе знают!

— Он политик?

— Не совсем! Но поверь, если ему нужно будет, он и там всё под себя подкорректирует. Он всегда с лёгкостью добивается того, чего хочет, — не понимаю, зачем мне Тамара всё это говорит? Совсем не важно, кто отец этой девочки, дети все равны и выделять кого-то конкретно нельзя.

Ещё будучи в коридоре, я услышала громкий, я бы даже сказала истеричный, плач ребёнка.

— Ой, Алиса, давай ты сама, а? А то я не могу слышать этот ор, — Тамара настолько стала раздражённой, что даже не смогла удержать лицо, скривилась, как от чего-то мерзкого и гадкого.

Работа нервная, конечно. Но вот всё-таки тут я не могу её оправдать.

Я прекрасно понимаю, что не все могут работать с детьми, это уже физиология человека. Но если ты не переносишь капризы и плач детей, тебе не место в детском саду. И пусть она тут не воспитатель, а заведующая, и мало общается с детьми. Всё равно, в детском учреждении на первом месте — дети.

Я вхожу в небольшую комнату, где всего четыре шкафчика, на полу в углу сидит и громко плачет черноволосая девочка, совсем-совсем ещё крошка. Ей точно не больше двух лет. Над ней склоняется женщина лет сорока, в бордовой блузке, что застёгнута под самое горло, и в черной юбке-карандаш. Она что-то ей бормочет. Вроде как ласково пытается уговорить девочку замолчать.

Тут все одеты очень строго. Только я хожу, словно «инородный предмет», почему-то Тамара позабыла сказать мне про то, как я должна одеваться. Я надела не слишком, но всё же короткий сарафан. И поверх накинула шерстяную кофту тонкой вязки.

— Здравствуйте! — из-за крика девочки меня не услышали.

Я подошла ближе к женщине и аккуратно положила руку ей на плечо.

— Можно я попробую?

— Здравствуй, ты у нас та самая новая уборщица? — наверное, меня женщина перепутала с кем-то. Очень странно посмотрела на меня. — Мне нагорит. Хотя… сил моих больше нет! — на выдохе произносит, машет рукой и не просто отходит в сторону, а вовсе выходит за дверь.

— Привет, котёнок! — потихоньку подхожу и сажусь на корточки перед девочкой. — Почему плачешь? Разве тебя кто-то обидел? — естественно, девочка никак не реагирует, и продолжает громко реветь. Но мне и не нужны её ответы, мне в целом нужно просто отвлечь её. — Может, пойдём, посмотрим, что нам зайка на завтрак принёс? — я очень аккуратно беру девочку за руку, и она поднимает на меня свои красивые, чёрные, раскосые глазки, что обрамлены густыми черными-пречёрными ресницами.

Девочка продолжает реветь, но с места поднимается и идёт вместе со мной. Тамара мне ничего не показала, и я шла больше наугад. Распахнула одну из дверей и не промахнулась. Вошла в группу, где должно быть, как я понимаю, четверо детей, но Ева почему-то сегодня одна!

Стол уже накрыт. От изумления, я ненадолго замираю. "Это же, как в ресторане", — проносится в моей голове. На столе белоснежные, красивые тарелки, а на них фаршированные блинчики с творогом, судя по аромату. А также клубника, малина и нарезка с фруктами. Из напитков чай, сок и просто вода.

3 Глава.

Неуверенным шагом подхожу к входным воротам и снова оборачиваюсь. Ева крепко прижимается ко мне, а я, сама трясясь от страха, пытаюсь её успокоить.

Сделав глубокий вдох, делаю ещё несколько неуверенных шагов в сторону автомобиля. Мне до жути не по себе. Почему отец Евы не только не зашёл за ней в группу, но и не выходит из машины?

Как только я подумала об этом, двери автомобиля открылись сразу с двух сторон, и ко мне навстречу идут двое достаточно крепких мужчин. Ни один из них не является отцом девочки — это совершенно точно!

Два огромных верзилы с каменными лицами довольно быстро идут к нам навстречу, я пугаюсь, хочу развернуться и убежать, но уже слишком поздно. Еву буквально вырвали из моих рук. Я резко дёрнулась за ней, но огромная рука одного из мужчин довольно сильно стиснула моё горло.

Кислород перестал поступать в лёгкие, в глазах потемнело и я уже мысленно прощалась со своими родными. Меня повалили на землю. И я услышала, как один из мужчин сказал: «На ней нельзя оставлять отметины!» Рука тут же исчезла с моего горла, я сделала большой глоток воздуха и закашлялась.

Я не понимала, что происходит, сознание плыло и в какой-то момент, от довольно сильного головокружения, мне и вовсе показалось, что мне это всё снится. Один из незнакомых мне мужчин всё так же крепко прижимал меня к земле, а второй… я не сразу поняла, в чём дело. Лишь спустя какое-то время осознала, что мне хотят сделать укол. Только зачем?

Возня на земле затянулась. Песок царапал мне кожу на ягодицах, так как мой сарафан здорово задрался. Мужчина не смог найти вену ни на одной, ни на другой руке, но оно и неудивительно. У меня вены плавающие, и иглой в них попасть даже в спокойной обстановке довольно сложно, а при таких условиях и подавно.

— Что делать будем? Я не могу попасть!

— Тащи сюда пакет. Сделаем, как Кулёк изначально предлагал!

— Точно! — мужчина отбегает, и я дёргаюсь, пытаясь вырваться, решив, что с одним я справлюсь, но за это лишь получаю болезненный шлепок по макушке.

Я от страха плохо соображаю, о себе не думаю сейчас, думаю только о Еве, которая всё это время слишком сильно кричала, а сейчас резко замолчала.

Вернулся мужчина с прозрачным мешком в руках, в котором был порошок, похожий на соду. Он очень быстро разорвал его прямо над моим лицом. Содержимое пакета попало мне в рот и нос.

— Нужно валить. Варан уже в курсе.

Меня скрутило пополам. Непонятные, совершенно невыносимые ощущения.

Больно? Нет! Совсем не больно. Скорее невыносимо неприятно, мой рот онемел и кожу на лице словно стягивает. Примерно то же происходит с ноздрями.

— Точно сдохнет? — слышу отдаляющейся голос.

— Конечно! Такая доза даже коня убьёт. Она вон, уже задыхается.

Не совсем уверена, но кажется, один из мужчин вернулся и за волосы оттащил меня немного в сторону. Небрежно бросил куда-то в кусты. Буквально через несколько секунд, от порошка слишком сильно защекотало в носу, от этого я начала чихать. После мне стало ещё в разы хуже, последнее, что я запомнила — брызги крови из моего носа.

***

Тумурзориг

Не хотел уезжать, да выбора не было. Необходимо было срочно вылететь за границу. Еву пришлось оставить брату. А куда мне деваться? Не с собой же тащить! Тем более, у дочери пошли кое-какие улучшения, а как на неё может повлиять перелёт, неизвестно.

Мне не просто далось решение отдать дочку в детский сад, но всё же решил довериться специалистам в этой области. Это в своем бизнесе я как рыба в воде, а вот что касается собственной дочери, тут я не справляюсь!

Мы за два с половиной года сменили не менее сотни специалистов, но нам так и не смогли помочь. Бесконечные истерики дочери в какой-то период переросли в совершенно непонятные приступы, которые, к счастью, со временем нам удалось купировать. И в целом дочка стала относительно поспокойнее.

Но при этом всём, Ева всё же совершенно нелюдима. Кроме меня, дочка признаёт буквально пару человек из моего окружения. Психолог на протяжении месяца пыталась убедить меня в том, что общение со сверстниками Еве необходимо, она уверила, что моего ребенка не удастся социализировать в стенах дома, и я решился на частный сад.

Сегодня с самого утра на смартфоне включил камеры в онлайн-режиме, в общем, я почти всегда так делаю. Дома у меня небольшой монитор стоит прямо на рабочем столе, и я, не отвлекаясь от рабочих моментов, поглядываю на него. Хочется, чтобы дочь на глазах была постоянно.

Установив телефон на специальную подставку, я так же, как и в своём домашнем офисе, просматривал бумаги и время от времени поглядывал на экран.

Первой из сотрудников в сад явилась новая заведующая! Не понимаю, на*уя Вершинин её поставил. Тра*ал бы так. Хотя, кого там. Там, наверное, уже никакая виагра не берёт.

С этой самой заведующей приехала девчонка какая-то, в нелепом, цветастом платьице, какого х*я спрашивается? Договаривались же — никаких посторонних! Новые сотрудники строго по согласованию. Похоже, по возвращении придётся снова побеседовать с Георгием, что за бардак творится в его дошкольном учреждении?!

К постоянным истерикам дочери я уже привык и не обращаю на них внимания. Но заметив, что к ней подошла та самая незнакомая девчонка, я насторожился. Отложил в сторону бумаги, увеличил картинку.

Звук какого-то хера барахлит, и я не разбирал слов, но зато прекрасно видел девчонку. Светло-русые волосы, маленький аккуратный носик, и такие милые ямочки на щеках. Она подаёт Еве руку и я замираю...

Ева не просто принимает её, она ещё и послушно идёт вслед за девчонкой. Вот это новости, конечно!

У меня непростой ребёнок. У Евы не только постоянные истерики на пустом месте, дочка ни с кем не идёт на контакт и очень плохо спит. А сейчас я сижу, смотрю в монитор и мне совсем не до бумаг. Уже прошло больше двух часов. За это время дочка не проронила ни слезинки, более того, она принимает игру девушки и внимательно её слушает.

4 Глава.

Алиса:

Я чувствую, как меня бьют по лицу, и слышу, как ругаются и велят проснуться. Моё онемевшее лицо ощутимо печёт от хлёстких пощёчин, но открыть глаза никак не получается.

— Делай что-нибудь, док. Она должна заговорить!

— Варан, я делаю всё, что в моих силах! Чудо, что она вообще ещё дышит.

— Мне нужно, чтобы она говорила! — голос мужчины дрожит, и сам мужчина взвинчен до предела. Мне становится его жалко. Он до безумия чего-то боится. В общем, как и я сейчас.

Я открываю глаза. Как же мне тяжело это даётся, но я изо всех сил стараюсь.

— Ну наконец-то! — мужчина, с раскосыми глазами, явно азиатской внешности, или ещё какой… Я плохо в этом разбираюсь. Он разъярённым зверем возвышается надо мной. — Где Ева, тварь? Кому ты её продала?

О чём говорит этот мужчина?! Воспоминания лавиной обрушиваются на меня, мгновенная паника поднимается во мне. Мне страшно. Но, опять же не за себя, конечно же, за Еву. Кто её забрал и зачем?

Невыносимо-болезненный удар ногою в живот. Больно настолько сильно, что я не могу вздохнуть. Едва не теряю сознание.

— Говори, падаль! — злобно кричит мужчина, тот, которого назвали Варан.

Я хочу сказать, что я ничего не знаю, и что им не на меня нужно сейчас время тратить, а искать девочку. Хочу сказать, но не могу! У меня по ощущениям слишком сильно распух язык. И я издаю лишь невнятное мычание.

— Батар! — зовёт один из огромных и очень страшных мужчин, который одет во всё чёрное. Их тут очень много таких, и я одна среди толпы взрослых дядек.

— Чего тебе?

— Позволь мне попробовать. Ты же знаешь, я умею раскалывать людей.

Батар — это настоящее имя Варана, как я поняла. И он, одобрительно кивнув мужчине, отошёл на несколько метров в сторону.

Мне стало очень страшно оттого, с какой хищной и плотоядной улыбкой, медленно, словно дикая гиена, ко мне приближался этот человек.

***

Это просто дурной сон! Не бывают люди настолько жестоки. Этот мужчина живьём очень медленно срывал ногти с моих пальцев. Я не могла кричать, всё по той же причине: у меня распухло всё во рту. Я просто издавала громкие непонятные звуки.

В помещении, где был холодный и сырой пол, на котором я лежала в одном лёгком платьице, находилось ещё восемь человек. И ни один из них даже не пытался вступиться за меня. Сколько длились эти муки, я не знаю, но кажется, невероятно долго, не один день, по моим ощущениям.

Мне не раз говорили, люди бывают жестоки, и я понимала, что это действительно так. Ведь выбросить умирать только родившихся котят, или избить палкой собаку, это по-настоящему жестоко, казалось мне тогда! Но то, что происходило сейчас…

За этих людей нужно в церкви стоять на коленях и вымаливать их чёрные души. Что же произошло в их жизни такого, от чего они стали настолько бесчувственными и жестокими?

Кажется, я потеряла сознание, потому что пришла в себя оттого, что на меня вылили ведро холодной воды.

— Рано, детка. Мы ещё не закончили!

А дальше начался настоящий АД. Мужчина достал из кармана нож и стал вонзать его в моё тело. Я уже даже не мычала от боли, просто сил не было...

В подвальном помещении, в котором меня держали, в один момент словно заискрился воздух. Наступила полнейшая тишина, в ледяную комнату, где всё пропитано запахом сырости и моей кровью, вошло ещё пятеро мужчин. Они, так же как и другие, одеты во всё чёрное, но всё же выглядят они ещё более устрашающе. Особенно один из них.

Высокий мужчина с явно развитой мускулатурой. Он невероятно красив, у него длинные, чёрные прямые волосы, ниже плеч, и казалось бы, в его возрасте — а ему, судя по всему, чуть больше тридцати— не должен подходить подобный стиль, но он правда, невероятно красив...

У него такие ровные черты лица, такой мужественный подбородок. И я смотрела только на него. Он же, в свою очередь обвёл всех присутствующих взглядом и наконец, посмотрел в мою сторону. Мне довольно сложно было держать глаза открытыми, но и оторвать от мужчины взгляда, я не могла. «Это отец Евы», — пронеслось в моей голове. Девочка очень похожа на своего папу.

Мужчина, что до этого не прекращал разрезать мою кожу, наконец, уловил изменение в атмосфере. Он так увлёкся своим, как я уже поняла, любимым делом, что не видел ничего вокруг. Развернувшись, палач, что калечил меня, посмотрел на отца Евы, и довольно резко поднялся на ноги, не говоря ни слова, он, словно испугавшись, отошёл от меня на несколько шагов.

Мужчина, к которому по-прежнему был прикован мой взгляд, двинулся в нашу сторону.

И если человек, который изувечил моё тело, приближался как гиена, то сейчас на меня двигался настоящий лев.

Я даже забыла про дикую боль во всём теле, которая, едва не лишила меня рассудка. И сердце стало биться немного ровнее, словно этот мужчина сможет защитить меня от всего мира. Но было это лишь до того момента, пока отец Евы не присел рядом со мною на корточки и не посмотрел в мои глаза.

Я встретилась с его взглядом, всё внутри меня сковало льдом. Боже, как же мне страшно. Поистине дьявольский взгляд. Я умру от разрыва сердца, если он приблизится ко мне ещё хотя бы на миллиметр.

Ему не нужно говорить, от страха я рефлекторно дёргаюсь и хочу закричать от ужаса, но снова выходит лишь промычать. В голове проносятся теперь совсем другие мысли: «Пусть он уйдёт. Пусть уйдёт, и меня продолжает резать тот добрый дяденька с ножом!»

Мужчина огромный и мощный, а я словно мелкая букашка под его ногами. Он с лёгкостью может меня раздавить. Но вместо этого, он поворачивает голову в сторону и, поднявшись на ноги, не спеша направляется обратно в сторону мужчин, тех, которые меня сюда привезли.

Тумурзориг

Уже сутки нет никаких вестей о том, где моя дочка. И меня, соответственно, это всё очень напрягает. Странно, всё это! Не похоже, что Еву забрали с целью шантажа, иначе уже бы вышли на связь со мной.

5 Глава

В принципе, я не удивлён! Батар с детства умом не блистал. И никогда не слушал, что ему говорят родные. Мнение со стороны для Варана всегда было важнее. Вот и сейчас ему в уши напели, что с Евой дурного не случится и что она уже через сутки будет дома.

От него требовалось только привезти мою дочь вовремя в сад, и затеряться, где связь ловить не будет. Всё дело в том, что Батар снова проигрался в карты, а плата была слишком неподъемной для него.

Варан, конечно, ползал у меня в ногах и молил о пощаде, но мне на него давно плевать. У нас один отец, но матери разные, ему было семь, когда отец привёз его к нам домой. Мать слишком сильно любила нашего отца и не смогла пережить то, что отец, по сути, жил на две семьи. Не проникся я к Батару “братской” любовью — ни в детстве, ни тем более сейчас.

Но и сдохнуть просто так я ему не могу позволить. Сегодняшней же ночью он летит грузовым рейсом на родину, помогать нашим сельским собратьям пасти овец! Правда, без пальцев и языка ему будет это делать непросто.

— Руслан! Ну что там у тебя? — друг уже вернулся с информацией. Всё-таки чуйка меня не подвела, и я правильно подумал на Дуремара. Это его рук дело.

— Тимур, я всё выяснил, Ева у Барышевой.

— Где? — переспрашиваю, так как не верю собственным ушам.

— Да я сам сначала не поверил, но Дуремар показал мне их переписку, Ева точно у неё.

Забираю из рук Руслана пачку сигарет, достаю и для себя. Вообще, курю я крайне редко, но сейчас мне нужно переварить информацию.

Услышав, что Ева у своей родной бабки по материнской линии, я с одной стороны, испытал невероятную злость, вместе с шоком, само собой. А с другой стороны — облегчение. По крайне мере, жизни и здоровью дочери ничего не угрожает.

— Блядь, пи*дец. Как? Впрочем, неважно. Он сказал, где она её прячет?

— В том-то и проблема, Тимур, — Руслан устало выдыхает и трёт лицо руками, — она их всех обхитрила, и пока Дуремар с твоим братом спорили о том, как всё должно пройти — упустили из виду Изольду, и она свинтила у них из-под носа вместе с Евой.

— Я так понимаю, этот долбо*б хотел якобы вернуть мне мою дочь, и таким образом реабилитироваться?

— Да!

— Скажи мне, друг! — так же устало выдыхаю я. — Когда в стране идиоты вымрут?

— Боюсь, мы с тобою раньше, — абсолютно безэмоционально отвечает Руслан.

— Так, Рус, поехали домой! Нужно поесть и отдохнуть. Барышева — тётка приметная, найдётся быстро.

Всё оказалось не так радужно, как я подумал изначально. Изольда прекрасно знает, что я за человек, и думаю вполне отдаёт себе отчёт в том, что её теперь ожидает. Поэтому спряталась очень хорошо. Я Руслану сказал, что дальше справлюсь самостоятельно. Я ведь прекрасно понимаю, у него самого полно сейчас дел. Но вот только он категорически отказался уезжать. Сославшись на то, что работать всё равно не сможет.

Мы приехали в частную клинику, куда я приказал привезти девчонку.

— Здравствуй, Макар Андреевич! Ну что скажешь?

Макар — один из немногих, кого я по-настоящему уважаю. Он не единожды вытаскивал меня с того света и никогда не задавал лишних вопросов. Он мужик уже прилично в годах, но при этом весьма бодр.

— Здравствуй, Тумурзориг, — мы проходим в кабинет Кротова, и я, не дожидаясь приглашения, опускаюсь в кресло. — Значит, смотри. Крови девочка потеряла много, плюс пришлось делать экстренное оперативное вмешательство. Думаю, максимум минут двадцать, и спасать было бы некого. Подробности опустим, они же ни к чему тебе, я правильно понимаю?

— Можно чуть подробнее, — спокойно говорю, забрасывая ногу на ногу, и прямым взглядом смотрю на Макара!

— Шрамов останется достаточно много, — продолжает он. — Даже несмотря на то, что большая часть из них пройдёт. Я пропишу хорошие европейские мази. На особо глубокие раны со временем пластику можно будет сделать. На спине и предплечье, ещё и на ключице, там особенно большой и безобразный, — видно, что старику не просто рассказывать всё это, очевидно ему жалко девчонку, — судя по всему, хотели содрать мясо с кости, — от этих слов я и сам невольно поморщился. Одно дело, когда насквозь пропитанным гнилью мужикам шкуру спускаешь, а тут — девочка. — Я, конечно, постарался наложить максимально косметические швы девочке, но шрамы всё равно будут заметны.

— Ты сказал — девочке?

— А ты мальчика привозил? — в удивлении Кротов поднимает бровь.

— Нет! Я про возраст!

— А! Прости, Тимур! Устал. Голова работает плохо. С виду девчонка совсем, лет шестнадцать-семнадцать.

— Вершинин не позволил бы взять на работу несовершеннолетнюю, — уверенно говорит Руслан, и я полностью с ним согласен.

— Ну и хорошо, что восемнадцать есть, мне с документами проблем меньше будет. В общем, из осложнений только бесплодие. Из-за удара в живот произошёл разрыв яичника, собственно, по этой причине и была проведена операция. А второй яичник сильно воспален, девчонку ледяную привезли. В холодном помещении, скорее всего, долго продержали. Ну, и в завершении, конечно, психика! Не думаю, что всё обойдётся. Специалист нужен будет однозначно.

— Ну, это-то само собой понятно! Варан ещё говорил, она наркоманка со стажем.

— Не думаю, — не раздумывая отвечает Макар, — сто процентов, конечно, дать не могу, сам понимаешь. И в крови конечно, большая концентрация. Но, как правило, даже у начинающих наркоманов значительные ухудшения здоровья. У девушки разъело слизистую, и аллергический отёк — как не задохнулась, вообще не понятно. Ощущение, что ей его всыпали. Просто вдохнуть так много — ну, очень постараться нужно.

— Поговорить когда я с ней смогу?

— Через два, максимум три дня, я думаю, сможешь.

— Отлично!

Из больницы направляемся к Вершинину. Чувство внутри поганое. Я не знаю, как с ним поступить? Он уже в довольно преклонном возрасте, и этот свой детский сад он открыл больше для своих… нет, не внуков, — правнуков.

Говорить с его зазнобой на его территории я, конечно, отказался. Георгий должен привезти её в один из моих клубов. Там сейчас идёт ремонт, и в нём никого нет.

6 Глава

О месте нахождения Евы стало известно лишь на пятые сутки. За это время я настолько извёлся, что меня сторонились не только мои подчинённые, но уже и Руслан стал более осторожным при общении со мной. Бабка увезла мою дочь в какую-то глушь, там кругом топь да болота, и связи почти никакой. Я кое-как туда добрался. Не представляю, как она Еву сюда протащила?

В небольшой деревянный домик вхожу без стука.

— Здравствуй, Изольда! — некогда ухоженная женщина стоит у небольшой печи, вся растрепанная, в непонятном мешковатом платье, и что-то там пытается сварить.

Женщина ничего не отвечает, отводит от меня усталый взгляд и снова приступает к перемешиванию пищи.

— Я как в сказку попал, — прохожу во вторую комнату, где спит Ева. Сердце сжимается, на дочь невозможно смотреть! Бледная кожа, немного с синевой. Поверхностный и очень беспокойный сон. На деревянном табурете целая гора седативных препаратов.

— Ты одурела, кикимора?! — едва удаётся сдерживать себя, чтобы не заорать. — Ты решила ей напрочь печень посадить?

— А что мне оставалось? — осипший голос, едва ли не срывается на плач. — Она сутками кричит не прекращая!

— Серьёзно? А когда ты с Мурашовым снюхалась, тямы не хватило спросить о состоянии внучки?

— Да спрашивала я! — Изольда опускается на стул. — Переоценила себя. Решила, что вполне справлюсь.

— Ясно, — Ева завертелась и начала плакать во сне.

Вся злость и запал придушить несостоявшуюся тёщу куда-то делся. Укутываю дочку в плюшевый плед и осторожно беру её на руки.

— Почему ты убил её? — женщина поднимает на меня распухшие от усталости глаза. — Симона любила тебя... — останавливаюсь в пороге. Никогда и ни перед кем не отчитывался за свои поступки. Но она её мать, может и имеет права знать?

— Я застал её в постели со своим охранником. Там их и похоронил!

— Это неправда, — Изольда бледнеет, она прекрасно понимает, что я не тот человек, который будет придумывать подобные истории.

По официальной версии мама Евы погибла в автокатастрофе, но Изольда никогда не верила в это. Симона действительно безупречно водила машину. Она даже выигрывала гонки. Она была красивой и гордой, ни перед кем не прогибалась и никого не боялась, — даже меня. Наверное, этим она меня и взяла. Симона — первая, с кем я решил построить отношения, до неё были только одноразовые девки и ничего серьёзного. Мне даже казалось, что я влюбился. Но предложение не сделал даже после того, как родилась Ева.

Где-то в глубине души, я, наверное, всё же сомневался в ней.

***

Еву определили в детское отделение. Соседнее крыло той же частной клиники, где находилась сейчас Алиса. На мне теперь две истеричные девчонки. Дочка, что теперь плачет гораздо больше, чем раньше, хотя мне и казалось, что больше некуда, а оказалась, что ещё как, есть куда…

Руслан передал мне полное досье на Алису. Евгений — человек Руса, что лично собирал про неё информацию, даже жителей немного опросил. Оказалось, что и вправду, Алису там считают не совсем нормальной.

С самого раннего детства подбирает всевозможных бездомных тварей и тащит их домой. И я сейчас не про котов и собак. Там и ежи, и бобры и даже дикие лисы были, да и ещё много чего. Выхаживает даже самых безнадёжных. В облаках постоянно витает и всем одиноким старикам бегает помогает. Неудивительно, что влипла в подобную историю. Таких людей, как она, всегда используют.

Алису психолог уже две недели никак не может в чувство привести. У девушки истерики прекращаются только после хорошей дозы успокоительных.

С Евой примерно то же самое, она немного затихает только на моих руках. А тут ещё, как специально, проблемы на работе. Нужно срочно лететь в Польшу. Там, на одном из моих производств, произошла авария, пострадали люди, и нужно разобраться во всём лично. Что делать, ума не приложу. К вечеру в голову приходит безумная идея! Ну, а что? Хуже, я думаю, уже не будет!

На всякий случай посоветовавшись с Макаром Андреевичем, я решил попробовать. Я захожу в палату к Алисе с Евой на руках. С Алисой, кстати, до этого мне так и не удалось поговорить. Макар запрещал из-за её состояния!

Алиса уже стояла у порога. Неужели хотела выйти, услышав плач Евы? Дочка моментально потянулась к девушке, я рефлекторно передал дочку, совершенно забыв о том, что у Алисы ещё не зажили как следует раны. Она сильно сморщилась от боли, но Еву мне назад не отдала. Перенесла её на постель и, усевшись там вместе с нею, тихонько заплакала. Ева тоже плакала, но именно плакала, а не истерила!

Мы, не сговариваясь, вышли с Макаром из палаты. Решили, что им обеим нужно время.

— Ну, что думаете? — спросил я.

— Думаю, всё обойдётся! Идём в буфет, перекусим чего-нибудь.

Мы вернулись в палату через тридцать минут. Я не поверил своим глазам. Ева спокойно сидела на постели Алисы и поглощала больничный ужин.

— Алиса, я могу просить вас побыть с моей дочерью сутки, мне срочно нужно отъехать.

— Да! — довольно оживлённо отозвалась девушка, — я и сама хотела просить вас не забирать Еву, — Алиса старательно избегает смотреть мне прямо в глаза.

— Хорошо! Вас тогда переведут в совместную палату.

Алиса

Это всё дурной сон!

Вроде где-то в глубине отравленного рассудка я и понимаю, что всё закончилось и ко мне никто больше не притронется. Но так страшно и больно осознавать, что моё тело стало уродливым. Я не прекращала кричать и биться в истерике, пока из душевой не унесли зеркало. Они, наконец, поняли, что основная причина моих душевных терзаний именно в нём. Моё тело безобразно и отвратительно, и я не могу на него смотреть. А ещё я не могу поверить, что всё произошедшее не кошмарный сон. И что все эти люди способны на подобную жестокость. Что я сделала им?! За что они со мною так?! Лёжа на постели, я роняла слёзы, и наверное впервые в жизни, мне было жалко именно себя.

Я услышала плач ребёнка. Узнала его сразу. Это была Ева! Когда я, более-менее пришла в себя, я спросила — нашли ли девочку?! И мне ответили, что да, нашли. Но я, если честно, не поверила, думала, они обманули меня, и плакала уже больше, наверное, из-за того, что по моей вине пропал ребёнок.

7 Глава

Впрочем, Макар Андреевич мог рассказать! Он же знал, что я собираюсь звонить родным, естественно логично, что дедушка приедет.

Ева ночь спала довольно беспокойно. Сначала я просто хлопала её по попке и шикала. Но так как это плохо работало, мне пришлось прижимать её к себе и тихонько петь ей песни, так практически до самого утра я пропела, а Ева проспала.

На удивление, с утра я не чувствовала себя разбитой, даже наоборот, была вполне себе бодрая и в приподнятом настроении. Омрачало только то, что мне придётся сегодня ненадолго, но всё же оставить Еву на нянечку. Потому, как мне нужно будет сдать контрольные анализы и сделать УЗИ, и уже буквально через пару дней меня выпишут домой. Конечно, я рада этому, я довольно сильно устала от больницы, но Ева…

Как же мне не хочется её оставлять одну. Хотя почему одну, у неё есть папа, и наверняка дома ждёт мама. Хотя какая мама? Тамара же говорила, что у девочки только отец. А ещё, я сегодня много думала: неужели Тамара с Николаем были причастны к похищению Евы? Ведь даже если предположить, что Тамара сама не знала о том, что вместо Тумурзорига за девочкой приедут совершенно посторонние люди, она же не могла бы заподозрить неладное?

Машина стояла в стороне, и из неё никто не выходил, плюс Тамара сама мне говорила не останавливаться, при этом она не высовывалась из окна, будто бы желая остаться незамеченной.

Я прохожу в душ и снимаю с себя больничный халат. Снова меня пробивает крупная дрожь. Я не хочу напугать Еву. Делая глубокие вдохи через нос и выдыхая ртом, я пытаюсь себя успокоить.

Бордово-фиолетовые длинные полосы по обеим ногам, рукам и груди. Макар Андреевич, конечно, заверил меня в том, что они скоро пройдут благодаря мазям, которые он мне прописывает. Но когда именно это произойдёт?

Через год? Два? Три?

Так и не выходит принять душ как следует. Я просто лихорадочно тру себя мочалкой и обливаюсь холодной водой. Перед глазами густой туман, я, вытершись полотенцем, уже трясущимися руками надела чистую больничную рубашку и выйдя из душевой, нажимаю на кнопку вызов врача.

Буквально через несколько секунд в палату входит медсестра, а следом за ней сам Макар Андреевич!

— Алиса. дыши! — доктор сразу понял, что случилось. — Лекарства вчера вечером принимала?

— Нет. Я забыла!

— Алиса Ильинична, вы же взрослый человек, — Макар Андреевич вовсе не ругался, он совершенно спокойно протянул мне маленький стаканчик с таблетками и сам лично налил для меня стакан воды.

— Я схожу с ума? — чуть заикаясь, спрашиваю.

Доктор приподнимает уголок губ.

— Нет, конечно! Слава богу, до этого не дошло у нас с вами.

Я посмотрела на спящую Еву, что завозилась и, судя по всему, собирается уже проснуться.

— Вы боитесь, что навредите девочке? — я просто кивнула, разговорами доктор меня отвлёк, и я понемногу начала успокаиваться.

— У вас обычные панические атаки, причём не в острой форме, не забывайте принимать лекарства и всё пройдёт.

— Когда?

— Скоро!

— Как скоро? — не унимаюсь я.

— Вы сейчас, я так понимаю, уже не про панику спрашиваете? — я снова просто киваю головой.

— Тонкие линейные шрамы на руках и ногах заживут уже через пару месяцев. А те, что крупнее, мы сможем убрать через три-четыре месяца.

Такой ответ меня более-менее устраивает. Конечно. Я понимаю, что через два-три месяца вряд ли удастся мне накопить на пластическую операцию, чтобы удалить шрамы, но со временем я смогу это сделать. Мысли об этом дают мне толику успокоения.

— Я могу оставаться с ребёнком наедине?

— Ну конечно, не переживайте по этому поводу. Для Евы вы не представляете угрозы! Если бы я увидел хоть какой-то намёк на вашу неадекватность, Еву с вами мы бы не оставили.

Действительно, я наверное просто сильно накручиваю себя, я ведь вполне соображаю, что происходит.

— Вы успокоились?

— Да вроде бы, да!

— Отлично! Идите, сдавайте кровь, пока Ева не проснулась. К полудню вас вызовет гинеколог. А сейчас Вера Сергеевна побудет с девочкой, пока вы будете на процедурах.

Ева проснулась, словно почувствовала то, что я хочу уйти.

Девочка сильно расплакалась, не хотела ни с кем оставаться, кроме меня, в конце концов, мне пришлось проходить все процедуры с нею на руках.

Было непросто, но мы справились… Во время тихого часа приехал дедушка. На моё удивление, его впустили. Я едва не расплакалась, увидев родного человека. Я так сильно по нему соскучилась, оказывается!

Я вышла из палаты в коридор, не хочу объяснять деду, что в моей палате делает двухгодовалый ребёнок. Дедушка и без этого задал тысячу и один вопрос.

Макар Андреевич буквально спас меня, проходя мимо, подошёл к нам и уверил деда, что я в полном порядке и выпишут меня через два дня.

— Деда, ну куда ты мне притащил столько? — дедушка с бабушкой в своём репертуаре, если меня не свалила болезнь, значит меня нужно закормить до смерти. — Тут очень хорошо кормят!

— Да знаю я, как в больницах кормят!

— Дед! — немного нервничая от настойчивости деда, я притопнула ногой.

— А ну, не перечь деду! — довольно строгим голосом говорит тот.

— Действительно, Алиса, не стоит спорить со старшими! — я вздрагиваю от грубоватого мужского голоса, совершенно не ожидала, что он так быстро вернётся.

Дедушка у меня немаленького роста, но всё же ему для того, чтобы заглянуть в глаза Тумуру, пришлось высоко поднять голову.

Первое, о чём я подумала, это то, что дедушка, также как и я, может испугаться Тумурзорига.

— Добрый день, Игнат Фёдорович! — дедушка скорее рефлекторно отвечает на рукопожатие. — Я Тумурзориг Тодаев, ваша внучка любезно согласилась присмотреть за моей дочерью в моё отсутствие!

— За какой дочерью? — дед удивлён, но не напуган, я поднимаю взгляд вверх и смотрю прямиком в глаза Тумурзорига. Сейчас я не боюсь его. Взгляд Тумура Тодаева по-прежнему острый и прожигающий, но он не пугает меня сейчас так, как это было две недели назад, там, в холодном сыром подвале.

8 Глава

Тумурзориг

Рустам действительно подослал мне первоклассных девочек. Я просто настолько шикарно отдыхал, что решил забить на всё, и просто оттянуться для себя. Имею я на это право или нет?

Я просто морально за*бался! Поставив только лишь Богдана в известность, что пропаду на пару дней, я выключил телефон и наслаждался жизнью.

Возможно, я бы не пил столько алкоголя, если бы вместо облизывающих меня мулаток я не видел перед собою Алису. Я думал, что напившись я расслаблюсь и вытравлю эту занозу из головы, но кажется, сделал только хуже!

Богдану я приказал не беспокоить меня ни по какому вопросу, а за дочерью и Алисой я слежу через прослушку. В первые сутки с утра ещё камеры включал и немного отслеживал по телефону в онлайн-режиме, но поняв, что Богдан лично всё контролирует, забил и на это, и время от времени лишь ненадолго вставлял наушник в ухо.

***

Я не знаю, в какой момент я потерял счёт времени, но очнулся я лишь тогда, когда мне нестерпимо сильно захотелось убивать. А как тут не появится подобное рвение, если в морду тебе плещут ледяную воду, орут на тебя благим матом, да ещё и смеют трепать за грудки.

— Вставай, мать твою, Тимур. Вставай! — орёт мой друг. И спрашивается, какого х*я, и что он вообще тут делает?

Голова просто чугунная. Поднять её никак не получается. Постепенно до моего воспаленного мозга всё же доходят обрывки воспоминания того, чем я тут занимался. Я моментально напрягаюсь, поняв, что Руслана заметно трясёт, и он готов разорвать меня на куски.

— Ева! — меня прошибает ледяной пот. — Что?..

— Что? Ты серьёзно, братан?! Ты спрашиваешь, что? — Руслан с ноги опрокидывает стеклянный стол и тот просто разлетается на куски. — Опоздай я на минуту, всего на минуту, — тычет мне в грудину указательный палец, — хотя нет. На каких-нибудь долбанных несколько секунд, я бы тебя, ублюдка, сейчас на куски разорвал. Разорвал бы, и поехал хоронить твоего, мать твою, твоего ребёнка! — от того, что проорал мне мой друг, я едва рассудка не лишился, я просто действительно мудила, что включил свой эгоизм и отдыхал, — отдыхал, бл*ть! Будто действительно упахался...

Смотрю как Руслан наливает до краёв бокал коньяка и выпивает его залпом. Я оглядываюсь по сторонам, бл*дь, ни х*я не понимаю, где я?! Руслан падает в кресло, что напротив меня и, стянув с себя галстук, швыряет его на пол.

— Ева едва не свалилась со второго этажа. Еще бы пара секунд, Тимур, и прямо вниз головой. Прямо на твой шикарный каменный пол!

Я тянусь за бутылкой коньяка, но Руслан выпинывает её у меня из-под руки.

— Тебе хватит! — сука, когда всё разрешится, нужно не забыть выбить ему пару зубов. Друг другом, но явно оборзел и краёв не видит.

— А эта где была? — сжимаю руки в кулаки — Проглядела? Или забила?

— Я тоже так подумал. Приказал твоим парням найти её. Сам чуть в штаны от страха не наложил, и Еву с рук спустить боялся.

— Нашли? — в голове уже складываются картинки того, что её теперь ожидает! Лучше пусть сдохнет раньше, чем я до неё доберусь.

— Нашли, — Руслан смотрит на меня пристальным взглядом. — Я не понял правда толком ничего. Вызвал твоего Кротова, отвёз Еву к Раде и поехал тебя искать.

— Не понял, куда к Раде в…

— Тимур, ты чем вообще думал, когда столько пил? Я же говорил, что Рада приедет посмотреть, как идёт строительства загородного дома. Я на квартире их оставил!

— Понятно, что не в недостроенном доме...

— О, раз понятно, значит не всё потеряно! Поехали, в самолёте прокапаешься, в Москве уже огурцом будешь.

Смотрю на Руса охреневшим взглядом!

— Ты в Питере, друг мой! — с иронией и издёвкой, поясняет друг.

Сказать, что я охренел, — не сказать ничего.

Вот это я отдохнул, конечно!

— Так что произошло всё-таки? Расскажи нормально.

Мы были на полпути к столице. Я сидел в роскошном кресле, с иглой в руке. Оба уже успокоились, я поговорил с Радой по телефону. Ева сильно капризничает, но, так сказать, тётушка друга уверила, что справляется и попросила, чтобы я не волновался.

— Я не смог до тебя дозвонится, набрал Богдана, тот сказал, что ты в загуле, и что уже задерживаешься! Я же знаю, что твой начальник охраны под пытками тебя не выдаст, но, если нужно намекнуть, он может. Вот я и помчался к тебе домой. Так сказать, разведать обстановку! Захожу, слышу — Ева хнычет и Алису зовёт…

Я замираю!

— В смысле зовёт?! Она же не разговаривает!

— “Аиса”. Она хныкала и звала “Аису”.

Я чётко уловил укол ревности, если Руслану не послышалось, то первое слово моего ребёнка было не “папа”. Правильно, а чего я жду? Я, наверное, и взбесился потому, что Алиса меня носом в правду ткнула. Я действительно мало времени уделяю дочери.

— В общем, Ева не смотрела вперёд, а вертела головой по сторонам. Я её буквально в двух шагах от края второго этажа перехватил, — Руслан пристально посмотрел мне в глаза. — Тимур, я конечно не вправе давать тебе подобные советы, но этот дом явно не для двухгодовалого ребёнка!

— Ей почти три! — выдыхаю. — Да прав ты, конечно, просто я не задумывался над этим никогда, — первый раз у меня мелькнула мысль, что и Еве может быть страшно в нашем доме, когда увидел, как Алиса испугалась моего дома. Она дня три шарахалась, видно, что ей до безумия в нём неуютно. — Кстати, я так и не понял, где Алиса всё-таки была?

— Нужно Кротову позвонить узнать. Я до него ещё не добрался! А Алису мне твои люди, практически голую, на руках вынесли. Просто полотенцем прикрытую, сказали, в ванной на полу нашли, у неё лицо было в крови. Вроде как из носа шла, — Руслан замер, словно вспомнив что-то важное. — Блин, кровь засохшая была, походу она долго пролежала там!

Кое-как дождался посадки самолёта. Как только я включил свой мобильный, на него нескончаемым потоком полетели смс о пропущенных звонках.

Погулял так погулял!

9 Глава

Алиса

Улыбаюсь сама себе как дурочка! Я была так близка к нему, и он меня касался. От него исходит невероятная мощь, и в определённые моменты его глаза всё же меня очень пугают, но я обязательно научусь их совсем не бояться. Не знаю, откуда во мне столько уверенности, но Тумур никогда не сделает мне ничего плохого.

Несмотря на то что я казалась себе достаточно отдохнувшей, уснула я довольно-таки быстро после ухода Тумура, а наутро ещё долго думала — приснилось мне или Тумурзориг действительно ко мне приходил прошлой ночью?!

Не успела я одеться после душа, как в комнату вбежала Ева, крича «Аиса!» Впервые она назвала моё имя два дня назад, и научилась говорить ещё несколько простых слов: «Дать, неть и нядя!»

— Привет, моя маленькая! Как у тебя дела? — Ева обняла меня своими ручонками и как же это мне приятно!

— Доброе утро, Алиса, — застёгивая наручные часы, вслед за дочерью вошёл Тумурзориг. — Как вы себя чувствуете? — одет, как всегда, безупречно: выглаженный чёрный костюм и светлая рубашка.

Тумур на меня посмотрел лишь мельком нечитаемым взглядом и тут же отвёл взгляд.

— Алиса, в десять у Евы психолог, сразу после него дефектолог и логопед. Вы в это время отдыхаете.

— Хорошо! А когда мы с Евой сможем поиграть?

— После двух! Я к этому времени постараюсь тоже освободиться, и мы вместе проведём немного времени.

— Хорошо! — я невольно улыбнулась.

Несмотря на то, что Тумур прогнал меня из своего кабинета, мои слова произвели нужный эффект. Он всё переосмыслил, и я надеюсь, что Тумурзориг сдержит слово и станет больше времени уделять своей дочери.

С Евой занимались один педагог за другим, о чём вообще думает Тумурзориг?! Еве нельзя ещё в таком возрасте столько заниматься. Я ещё согласна на дефектолога и психолога, но остальные зачем?!

Мне кажется, ни к чему ей сейчас английский. Ну это же бред! Ева ещё даже на русском не научилась говорить. И я не согласна, что в голове у неё всё это откладывается и она заговорит сразу на двух языках.

Ударом под дых была учительница по этикету. Этикету, блин!

— Тумурзориг, я могу переговорить с вами, это важно! — немного взвинченная, я буквально ворвалась в кабинет Тумура.

— Ну, если важно, то конечно, — Тумур вернулся буквально пять минут назад, я еле его дождалась. Возможно, стоило ещё дать ему возможность отдохнуть, но...

— Я прошу прощения, это не моё дело…

— И чего тогда пришли, если это не ваше дело? — Тумурзориг сказал это, не повышая голоса, и вовсе не грубым тоном, но всё же я ощутила его раздражение каждой клеточкой своего тела.

— Простите! — я развернулась на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом вышла из кабинета, не дожидаясь пока меня снова прогонят.

— Алиса, вернись! — достаточно грубо.

Но я и не подумала возвращаться, и это не из-за моей гордости, а скорее, из-за страха. Я лишь ускорила шаг и практически на ходу забрала Еву с урока, как раз таки этикета, и просто понесла её в сторону нашего шатра.

Сердце грохочет где-то в горле, и не от страха! В данный момент чувство обиды куда сильнее. Вот почему он так со мною? Почему не может быть чуточку добрее ко мне?

Я едва могла сдерживать слёзы обиды. И почему я так на него реагирую? Я на деда могу часами обижаться, а Тумура, кажется, уже простила! Слёзы всё-таки скатываются по щекам. «Нельзя быть такой тряпкой!» — так мне всегда говорит моя единственная подруга, Лика.

Тумурзориг

Сегодня приехал в офис, никого не предупредив, и просто ох*ел! Время — восемь утра, а из работников только финансовый отдел, и то потому, что там начальница — зверь. Моя школа! Я морально выё*ваю её мозги, а она, соответственно, — всех своих подчиненных. Из моих приближённых только секретарша моего зама на месте оказалась, и то, судя по всему, прямо с тусовки. Домой помыться и переодеться даже не заезжала.

Уволил всех, включая зама, и плевать я хотел на его уважительные причины. Прос*ал два важных контракта! Я не для того зама себе нанимал, чтобы тот не мог меня подстраховать в любое время, и даже без предупреждения.

Секретаршу зама от увольнения спасло не то, что она единственная, кто был на работе. Её спас первоклассный горловой минет, который она мне сделала прямо в приёмной, стоя на коленях на каменном полу.

Всю ночь мне снилась Алиса. Как же эта девочка всё же хороша! Я вчера в какой-то момент едва не сорвался. Ещё бы совсем чуть-чуть и, наплевав, на её состояние, подмял бы это ягодное создание под себя. Но её наивный взгляд отрезвлял моё полное похоти сознание. Она наверняка даже не знает, как и что происходит между мужчиной и женщиной. Хотя… Да нет, конечно! В школе же она училась, и со сверстниками общалась. Знает она всё прекрасно!

Злой и раздражённый, я заехал домой за документами. Через час нужно опять ехать в офис. Позвонил Алексу, у него была подобная ситуация в прошлом году, он посоветовал контору, которая быстро поможет подобрать опытных сотрудников. Их мне нужно шесть, не считая зама! И так весь на взводе, ещё и Алисе пообещал, что побуду сегодня с ними.

Я всегда выполняю свои обещания, но сегодня форс-мажор и никак не получится...

По тому как быстро Алиса перебирала своими ножками, приближаясь к моему кабинету, я понял, что она чем-то снова недовольна.

Дождётся она у меня! Алиса недостаточно меня хорошо знает и поэтому не в курсе, что меня в таком состоянии, как сейчас, трогать вообще нельзя!

Но мало того, что позволяет себе маленькая выдерга разговаривать подобным резким тоном, так ещё и не вернулась, когда я приказал.

— Ну, ты допрыгалась… — швыряю документы обратно на стол и быстрым шагом иду вслед за девчонкой.

Быстро же она бегает. Ещё и Еву забрала с занятий. Ну я ей сейчас устрою!

Рявкаю очкастой швабре, что преподаёт Еве этикет, чтобы шла за мной, и чуть ускоряю шаг. Алису с Евой на руках перехватываю уже у самого шатра.

10 Глава

— Доброе утро, Тумурзориг, вы уже позавтракали? — я застала мужчину при полном параде, сидящим за столом в обеденном зале.

— Конечно, это ты, соня, долго спишь! — я напрягаюсь и мне становится даже неловко.

— О, простите, вы просто не говорили, что я должна рано вставать, я исправлюсь!

Становится жутко неловко. Обычно я просыпаюсь в одно время с Евой. В семь тридцать, ближе к восьми. Я ведь даже и не подумала, что возможно следует…

— Алиса, не говори глупости, — не успеваю закончить мысль. Зачем ты будешь рано вставать? — я выдыхаю, и подхожу чуть ближе. — Вчера действительно уснула? Или таким образом сбежать решила? — отрицательно машу головой.

— Вы поздно вернулись! Я подумала, что вы просто тоже устали, и не стала выходить, тем более Ева очень плохо спала.

— Да, я слышал! Ей что-то снилось? — Тумур был настолько невозмутим, словно вчера ничего особенного не произошло. От этого неприятно ныло в груди.

— Нет, не думаю, — не хочется показывать того, что я расстроена, но меня подводит мой голос, — Ева слишком сильно перевозбуждена вчера была! Из-за этого она и не могла как следует заснуть.

— Значит вам нужно играть в игры поспокойнее, — Тумур отставил опустевшую чашку кофе и, судя по всему, решив, что разговор окончен, встал из-за стола, намереваясь уйти.

— Тумурзориг, вы совершенно не слышите меня! — Тумур замер и снова опустился на стул. — Алисе два года…

— В следующем месяце ей исполнится три!

— Да и в пять лет ей уроки этикета не нужны! — кажется, Тумур, что-то хотел возразить, но я решила сначала высказать свою точку зрения на этот счёт, и продолжила. — Вы не водите её на светские приёмы, чтобы она разучивала столовые приборы и ходила, как жердь, держа спину прямо. Простите, но элементарному этикету, вроде того, — не есть руками, или не пускать газики за столом, и я могу её научить. Сегодня Нелли, простите, я забыла её отчество, учила её, как леди должна вести себя в обществе. В каком обществе, Тумур? Сидеть на детской площадке в углу, и не дай бог побежать по этой самой площадке? — пристальный зловещий взгляд Тумурзорига в данный момент меня совсем не остановил. — Тумур, вы не понимаете. Ева ребёнок и она должна бегать, прыгать и шкодничать время от времени. Быть счастливой и беззаботной.

— И тупой как пробка!

— Вы серьёзно? Очень жаль, что вы подобного мнения о простых людях. Но я не считаю себя тупой как пробка.

— Алиса, я… — Тумур немного напрягся и взгляд его стал ещё более твёрдым. Но, несмотря на это, сказать я ему снова не даю.

— Меня никто с пелёнок не обучал языкам и культуре, но тем не менее, я неплохо знаю английский язык. Не идеально, конечно. Но понять человека, говорящего на нём, и объясниться с ним я вполне в состоянии.

— Представляю, какой у вас английский в сельской школе! — его сарказм полоснул по мне больнее хлыста. Я делаю вдох, стараюсь пропустить это мимо себя и продолжаю.

— Вы перегружаете Еву. Вы не по возрасту даёте ей нагрузку на мозг. Тумур, таким образом, вы не сделаете её гением. Она осилит столько информации, сколько позволит ей восприятие и не более.

Зря, наверное, я набрала обороты?! Лицо Тумура скривилось злобной маской. Внутри у меня всё сжалось от страха, но Тумур произнёс совершенно спокойно.

— Может хорошо, что у тебя никогда не будет своих детей. На пару деградирующих людей в мире будет меньше!

Я подавилась воздухом от услышанного, а Тумурзориг спокойно встал со своего места и уже с невозмутимым лицом покинул столовую.

Тумурзориг

Наглая бестолковая девчонка. Что она возомнила о себе? Если думает, что то, что произошло вчера, даёт ей какое-то особое положение в моём доме, то придётся спустить её с небес на землю! Ева — моя дочка, и я знаю как лучше для неё…

В офисе полная задница! Никак не могу выбрать секретаря для себя. Всё не то, и все не те.

— Богдан, я занят! Что, пожар? — времени прошло всего час как я уехал из дома, а там уже что-то стряслось.

— Прости, босс. Алиса оставила Еву на Борисовну и уехала!

— В каком смысле уехала? — зажимаю переносицу двумя пальцами. Ни хрена не понимаю.

— Она подошла ко мне уже с собранной сумкой и попросила показать ей, в какой стороне автобусная остановка. Она была в каком-то трансе и не слышала меня. Я усадил её в машину и приказал Михаилу отвезти её домой.

— Какая муха её укусила? Может дома что-то случилось, ты звонки прослушивал?

— Нет! Вроде бы ничего такого. Ей дед вчера вечером звонил, но ничего особенного!

— Ладно, я сам ей наберу, выясню всё.

Алиса не отвечала на звонки, а уже где-то часа через полтора и вовсе выключила телефон!

— Привет! — в кабинет без стука входит Руслан, — чего задумчивый такой?

— Привет. Я думал, ты уже свалил! — отвечаю на рукопожатие друга.

— Нет! Завтра, — снова набираю номер! «Абонент вне зоны действия сети…»

— Кого потерял? — Руслан рухнул в кресло напротив меня.

— Алису, — друг в удивлении приподнял бровь.

— Куда делась?

— Да домой вроде как поехала. Богдан говорит, сама не своя была, вот хотел спросить, что произошло?!

— А с утра ничего не говорила тебе?

— Да она утром много чего наговорила мне! — нервно бросаю телефон на стол.

— По поводу?

— Да решила высказаться по поводу, какой я тиран и как сильно перегружаю Еву педагогами!

Руслан отводит задумчивый взгляд чуть в сторону!

— Ну, говори уже...

— Я тебе уже говорил.

— Что говорил?

— Про Еву... И я знаю, как ты реагируешь на это!

— Я ничего такого ей не сказал.

— Это ты так думаешь, Тумурзориг, — полным именем меня Руслан редко называет, только когда хочет донести до меня что-то важное, — ты не только физически можешь уничтожать людей, но и морально!

— Я знаю, Руслан, ты также умеешь это делать.

— В том-то и дело, что я просто умею это делать, а ты владеешь этой техникой в совершенстве!

11 Глава

Я дал себе слово, что оставлю Алису в покое!

Единственное, чего я не учёл, так это того, что Ева снова станет неуправляемой. Я надеялся, что всё пройдёт, и со временем дочка забудет про Алису. Но нет же! Ева за эти две недели стала уже понемногу разговаривать предложениями и буквально замучила меня: «Где Аиса?», «Идём к Аисе». Бесконечно дёргала меня за руки, не давая работать.

Дочка совершенно не даёт мне сосредоточиться и ни в какую не хочет заниматься или играть со своей новой няней. Я уже миллион раз пожалел о своей несдержанности и о том, что не подумал, что вообще говорю и кому! Привык ни с кем не церемониться и никому не позволяю критиковать принятые мною решения.

Я уже забыл, когда в последний раз нормально высыпался. Вот и сегодня весь день слёзы и капризы, а к ночи снова очередная истерика! Я едва не сорвался... Сам очень сильно перепугался, осознав, что со всего маху чуть не ударил дочку. Мои нервы явно давали сбой.

К двум часам ночи, уже полностью издерганный, я сажаю Еву в автокресло и везу к Алисе.

В посёлок, где живут Громовы, мы въезжаем, когда на улице уже довольно хорошо рассвело. Еву укачало и она заснула, но проснулась, как только я остановил машину у дома Алисы!

Я беру дочку на руки и захожу во двор. Мне немного непривычно — во дворе слишком мало места!

Чувства стыда мне незнакомо, поэтому, несмотря на то, что на часах пять тридцать, уверенно заношу руку, намереваясь постучать.

— Вы в своём уме? — грудная клетка сжимается от тихого голоса Алисы, которая стоит за моей спиной. — Вы ребёнка в ночь притащили?! О чём вы думаете вообще? — Алиса аккуратно берёт Еву к себе на руки, — что случилось?

Алиса

Узнав о страшном диагнозе, я едва не сошла с ума! Я не помню, как приехала домой, я два дня пролежала в постели и ни с кем не разговаривала. Лишь на третий день меня словно прорвало. Я разрыдалась на плече у бабушки и всё-всё ей рассказала.

Правда потом испугалась, что у неё снова прихватит сердце, но всё обошлось. Бабуля конечно же приняла сердечные капли, но успокоившись, даже смогла меня поддержать. Бабушка привела мне несколько примеров, когда женщинам говорили, что они не смогут иметь детей, но вопреки всему, они всё же становились мамами.

Мы очень долго разговаривали с ней на эту тему, и сошлись на том, что мы с бабулей вместе поплачем через несколько лет, когда я буду глубоко замужем и, не приведи господь, у меня так и не появятся дети. Только бабушка абсолютно уверена в том, что этого не случится и она успеет понянчить правнуков. Я, конечно, ей верю. Про то, что конкретно мне сказал Тумурзориг, я тоже ей рассказала. Я не могу передать всех бранных слов, что бабушка высказала в его адрес. Но на следующий день она всё же оттаяла и снова завела разговор про Тумура!

— Алиса, я, конечно, не знаю этого, как его там?

— Тумур!

— Да-да, Тимур! Так вот, я не защищаю его, ни в коем случае, и пусть только мне попадётся на глаза, я ему… — я тепло улыбнулась.

— Бабуль, не начинай опять.

— Ну хорошо. Не буду. Так вот, я что подумала-то: дед твой, так тоже не всегда думает, что говорит. Он в молодости был довольно вспыльчивый. Однажды даже сказал, что твой отец не его сын… — на последней фразе у бабушки даже голос просел.

— Дедушка так сказал? — едва ли не взвизгнула я.

— Сказал! И вообще, много чего у нас было. Алиса, мужчины вообще никогда не думают, что говорят, особенно на эмоциях.

— Я думала, вы с дедом никогда не ругаетесь…

— Да что ты! — махнула рукой бабуля, — это сейчас нам уже нечего делить. Жизнь прожита, и осталось только держаться друг друга. А в молодости, ух да ты что. Всё было, внученька. Мы и успокоились-то из-за того, что ты у нас одна сиротинушка… — бабушка вновь не смогла сдержать слёз. У меня сердце на куски рвётся, когда я вижу, как она плачет.

— Ну хватит, ба. А то я тоже расплачусь, — и только проговорив, также начинаю разводить сырость.

— Так вот, Алиса! — продолжает, промокнув фартуком слёзы. — Мужчина может быть хоть тысячу раз умным и образованным, но никогда это не помогало в отношениях между мужчиной и женщиной. И не важно, муж это с женой или коллеги по работе. Любые взаимоотношения держатся на женской мудрости! Женщина всегда должна знать, где смолчать нужно, а где настоять на своём, — бабушка заканчивает складывать бельё и садится со мною рядом, — подожди немного. Может он ещё объяснится с тобой.

— Всё равно не прощу! — сказала я твёрдо, скрестив руки на груди, и в обиде оттопырив нижнюю губу.

— Моя ты золотая, — бабушка погладила меня по голове и, вздохнув, тихонько добавила, — если бы ты умела не прощать…

Я снова разрыдалась. Просто нестерпимо соскучилась по Тумуру и Еве. Даже не знаю по кому из них больше. Две недели без них — это ад какой-то. Но вернуться к ним сейчас я тоже не могла. Бабушка повредила колено, и ей нужно было помогать.

Сегодня я встала в пять утра, чтобы прополоть оставшиеся грядки до жары. Услышав, что к ограде подъехала машина, я очень насторожилась, к нам никто в такую рань приехать не может. Сердце пропустило удар, когда я увидела, как по дорожке к дому приближается вымученный Тумурзориг с заспанной Евой на руках.

— Что случилось? — сонная Ева крепко обнимает меня за шею, и тут же кладёт свою головку мне на плечо.

— Я не справляюсь... Я очень прошу тебя вернуться, только ты можешь совладать с нею! — кивает головой в сторону дочери.

Я опускаю взгляд, не могу выдержать его пристального внимания.

— Если ты ждёшь моих извинений, то — Тумур выдыхает, — прости, я не прав был! И… Я не считаю тебя глупой, и по поводу детей…

Тумурзориг замолчал, очевидно, заметив, как задрожал мой подбородок.

— Алиса…

— Не нужно! Я принимаю ваши извинения. Проходите на кухню, — кивнула в сторону летней пристройки. — Я уложу Еву и приду к вам.

Еву мне удалось уложить довольно быстро. Я дала ей своего медведя, без которого не спала в детстве, и тихонечко вышла.

12 Глава

Не знаю почему, но мне было сложно на этот раз оставлять своих родных. И в то же время мне хотелось как можно быстрее уехать, чтобы любопытные соседи, что словно суслики повылазили из своих норок и сейчас глазеют в нашу сторону, поскорее разошлись.

— Мне кажется или мы едем в другую сторону?

Тумур установил автокресло на заднее сиденье автомобиля. Ева, на удивление молча, сидела там совсем одна.

— Нет, тебе не кажется! Я купил новый дом. Надеюсь, там тебе с Евой понравится.

Я улыбаюсь и смотрю на Тумура. Какой же он всё-таки красивый! Ему очень идёт белая футболка, она так резко контрастирует с его смуглой кожей, и так сильно выделяет его рельефное тело, что прямо руки чешутся потрогать. Дорога заняла не слишком много времени и мне это очень нравится, ведь в случае чего, я буквально за пару часов доберусь до своих родных.

Дом оказался очень уютным. Я даже предположить не могла. Полная противоположность тому, куда Тумур привёз меня в первый раз. Огромные окна и светлые комнаты, не считая спальни Тумура, конечно же. Он позволил мне заглянуть и туда. Но почему-то мне кажется что, хотя комната и окрашена в более тёмные тона, она всё равно разительно отличается от предыдущей спальни. Хотя бы потому, что в ней есть свой уют, и её нужно просто обжить!

— Алиса, это твоя спальня! — Тумурзориг открывает передо мною дверь, ведущую в одну из комнат.

— Зачем, Тумур? Мне совершенно не нужна отдельная комната, мне вполне удобно с Евой!

— Нет, Алиса! — сказал он достаточно строго. — Ты будешь укладывать Еву спать и уходить в свою комнату. Она должна быть самостоятельной.

Хочется возразить, мол, Ева маленькая ещё, но, конечно же, Тумурзориг прав, тем более моя комната напротив, и если оставлять двери открытыми, то я точно её услышу.

Дни потекли своим чередом! Тумур всё же ко мне прислушался, отменил уроки этикета и согласился отложить английский язык на пару лет. Единственное, на меня теперь волком смотрела психолог Лидия Аркадьевна! Но я не обращала на неё никакого внимания.

Мы много проводили времени с Евой. Наш шатёр также переехал в новый дом, точнее, в новый сад, который сейчас облагораживали! Теперь, когда мы играли в шатре, к нам часто присоединялся Тумур, даже несмотря на то что у него много работы. За это время Тумур уже второй раз уехал в командировку.

— Алиса Ильинична! — я поворачиваюсь на голос, доносящийся из гостиной!

— Я на кухне, Виталий. Что вы хотели?

— О, а чего ты так строго то? Обиделась, что ли?

Обиделась??? Да на дураков не обижаются! Просто от них держатся подальше, вот и всё. Дело в том, что этот молодой человек работает тут всего неделю. Знаю, что за него попросил какой-то знакомый Тумура.

Так вот, с самого первого дня он мне буквально проходу не даёт, сначала просто приставал ко мне с разговорами, а вчера нахально затащил меня в шатёр и, не стесняясь Евы, начал распускать руки. Само собой, я дала ему пощёчину, и с огромным трудом смогла вырваться из его мерзких лап!

Потом ещё на Богдана Ибрагимовича навизжала, чтобы он на цепь сажал своих подчинённых. Он, кажется, ни слова не понял, лишь вызвал Елену Борисовну, чтобы та сменила меня!

— Вам нельзя находиться в доме! Говорите, что вам нужно, и уходите...

— Ну чё ты из себя целку строишь? Девчонка же спит. Давай с тобою по-быстрому, а? Я камеры на тридцать минут отключил, нам хватит.

Я от шока раскрыла рот и выпучила глаза. Не маленькая девочка и прекрасно понимаю, что он имеет виду! Язык прилип к нёбу, и я не могла произнести ни слова! Скорее всего, мой ступор Виталий расценил по-своему и, обогнув каменную столешницу, он буквально набросился на меня.

Я кричала и сопротивлялась, лупила его по лицу и плечам, но куда мне против высоченного парня под сто килограммов весом! Он с легкостью разорвал на мне платье, его руки были повсюду, мерзкие, скользкие и такие противные. От слёз я ничего не видела и не знаю, как так получилось — возможно, адреналин подскочил в крови, когда я поняла, что этот ублюдок разорвал мои трусики и уже стянул с себя штаны. Я, извернувшись, выскользнула из-под него. Моментально схватила чайник, что вскипел буквально минуту назад.

— Не смей, иначе я…

— Брось, детка! Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься, иди… — я не совсем понимала, что происходит. Меня всю трясло и опять же пелена перед глазами.

Я сильно зажмурилась, для того чтобы зрение стало немного яснее, а когда открыла глаза, огромная тёмная фигура держала за горло Виталия, распластав его на столешнице. Это Тумурзориг.

Дотянувшись до чайника, он вынимает его из моих рук и не спеша льёт кипяток на обнаженный пах дико орущего мужчины.

— Тумур, я… — даже не знаю, что именно я собиралась сказать.

— Пошла в свою комнату и привела себя в порядок! — Тумурзориг перебил меня настолько грубым и ледяным тоном, словно я в чём-то виновата.

Я и не помню, как оказалась под горячим душем. Перед глазами стояла размытая картина, как Тумур обжигает кипятком парня со спущенными штанами. И впервые в жизни я не испытываю жалости к человеку, который переносит страдания. Кожа вся пылает оттого, что я изо всех сил тру её достаточно жёсткой мочалкой. Почему Тумур был так груб со мной? Я не понимаю.

Из душа я выхожу уже не роняя слёзы, но всё ещё сотрясаясь от нервного перенапряжения. Сил на то, чтобы одеться, нет, поэтому я, обмотанная в махровое полотенце, сижу на небольшом прикроватном пуфе и, обхватив себя руками, раскачиваюсь из стороны в сторону.

— Ты как? — в спальню без стука входит Тумур.

Я пожимаю плечами и, всё так же раскачиваясь, тру руками тело. Я пытаюсь стереть ощущение от прикосновений Виталия. Тумур подходит ближе ко мне и, наклонившись, аккуратно взявшись за мои предплечья, ставит меня на ноги.

— Как много он успел? — отрицательно машу головой.

— Вы приехали вовремя, — Тумур не спеша начинает водить по моим рукам своими тёплыми ладонями, словно пытаясь успокоить меня.

13 Глава.

Я оказался прав! Алиса без труда поступила в педагогический университет, кстати, я был приятно удивлён, узнав, что Алиса ещё в подростковом возрасте твёрдо решила, что станет детским психологом. Честно говоря, я почему-то был уверен, что она на ветеринара пойдет учиться. Сама Алиса радовалась как ребёнок.

— Тумур, вы сильно заняты? — Алиса несмело входит в мой кабинет.

— Могу отвлечься! Что-то случилось?

— Смотря с какой стороны посмотреть! — девушка останавливается буквально в двух шагах от меня. — У Евы в следующую субботу день рождения, я предлагаю устроить ей праздник!

— У вас есть конкретные предложения? — я поднимаюсь со своего места и принимаюсь за распаковку бумаг, что пришли по почте.

— Я сначала подумала пригласить аниматоров, но ваша дочь всё ещё боится посторонних. Поэтому предлагаю сводить её в парк, и просто посвятить Еве полностью весь ваш день. Вы сможете на какое-то время отложить свои дела?

— Попробую! — я засмотрелся на красивое лицо Алисы и не заметил, как уколол себе палец острым ножом для бумаг. — О чёрт!

— Осторожней! — Алиса моментально оказывается рядом со мной и, обхватив мой средний палец своими аппетитными пухлыми губками, втягивает его в себя, ещё языком слизывая при этом с него капельку крови.

— О боги, Алиса! Что же ты творишь? — мой голос охрип, а в штанах стало невыносимо тесно.

Алиса немного стушевалась. Судя по лицу, она осознала двусмысленность ситуации. Девушка слегка разомкнула губы, очевидно, хотела отстраниться, но уже слишком поздно. Мой самоконтроль сорван окончательно и сдерживать себя я больше не в силах. Я зажимаю подбородок девчонки и погружаю свой палец немного глубже в её бархатный ротик. Алиса не совсем уверенно, но всё же снова смыкает губы. Слегка надавливаю на язык Алисы и она всё правильно понимает. Девушка несмело начинает втягивать палец в себя, при этом вновь обводит его языком. Я делаю шумный вдох, ещё больше сокращая между нами расстояние!

— Алиса... — я хотел сказать, что мы сейчас играем с огнём, но при виде совсем недетского блеска возбуждения в глазах девушки, крупицы рассудка покинули мою голову окончательно!

Алиса

Что я сейчас делаю?

Я поздно сообразила, что вообще произошло, и даже не подумала, как моё действие выглядит со стороны. Мы с моей единственной подругой[C1] Ликой как-то смотрели фильм для взрослых, и там была похожая сцена. Мне это показалось довольно-таки мерзким. Нет, не то, что актриса облизывала пальцы актёра, а то, что происходило потом. Но несмотря на это, то, что я сейчас делаю, к моему собственному стыду, мне нравилось! Я словно теряла рассудок, вроде бы и понимала, что делаю неправильно, но остановиться не могла.

Я видела, как оттого, что я раз за разом обвожу языком палец Тумура, его ноздри раздуваются, а грудь вздымается всё больше и больше.

— Сними трусики, — хриплый шепот мужчины будоражит и я, безотрывно глядя в его глаза, как завороженная приподнимаю подол своего платья, поддеваю трусики и не спеша тяну их вниз.

Тумурзориг раскрывает передо мною ладонь и я послушно вкладываю в неё атрибут своей одежды.

Я ещё в прошлый раз поняла, что Тумур не будет нежничать со мной. Хотя я и вижу, что мужчина пытается быть более аккуратным, но всё равно он довольно грубо разворачивает меня лицом к столу, давит мне на плечо, убирая при этом свою руку от моего лица. Палец с пошлым звуком выскальзывает из моего рта, и у меня от этого бегут мурашки по всему телу.

Мне и страшно и волнительно одновременно! Голова кружится и сердце колотится в самом горле. Тумур задирает моё платье, и по-собственнически трогает мою попу, сминает, гладит и стискивает её своими огромными ручищами.

Тумурзориг наклоняется и, опалив своим дыханием моё ухо, шепчет.

— Малышка, ты понимаешь, что сейчас произойдёт? — киваю головой. Я не только понимаю, что последует дальше, но и хочу, чтобы Тумур стал моим первым мужчиной!

Я слышу звук расстегивающего ремня и напрягаюсь всем телом. Что-то твёрдое и очень горячее упирается в мои ягодицы. Он очень огромный. Даже не нужно его видеть, чтобы это понять.

— Мм, — срывается с моих губ, когда Тумур разводит мои половые губы и аккуратно вводит прямо туда свой палец. Немного больно и дискомфортно. Но думаю, в первый раз это вполне нормально.

— Не бойся! Доверься мне, — его хриплый баритон запускает по моему телу табун мурашек.

— Я доверяю! — я действительно доверяю! Тумур опытный мужчина и лучше меня знает, как и что делать. Поэтому когда он берёт мою руку и кладёт её на свой член, показывая, как именно я должна его обхватить, я даже и не думаю отдергивать руку. Послушно веду от основания по всей длине.

Мои пальцы не смыкаются на его действительно огромном члене, и мне хочется помочь себе второй рукой, но я по-прежнему лежу грудью на столе и негромко постанывая кусаю губы. Тумур творит что-то невообразимое со мной. Мне так хорошо и так сладко. Мужчина давит на какую-то точку и по моему телу проносятся импульсы, от которых я извиваюсь и выгибаюсь в спине. От этих невероятных ощущений я ритмичнее двигаю рукой. Сильнее поднимается во мне трепет, когда я слышу шумное и очень сбитое дыхание мужчины, почему-то это меня распаляет ещё сильнее. Не понимаю, что произошло, просто в какой-то момент ощущения стали настолько острыми, что я словно отключилась. Невероятная эйфория укачивала моё тело. Тумур как-то легко и очень быстро разворачивает меня лицом к себе, моя поза неестественная и не совсем удобная. Мужчина сильнее задирает мне платье, и тут же на мой живот и грудь брызгают горячие струи.

Я смущённо прикусываю костяшку указательного пальца, в то время когда Тумур с довольной улыбкой размазывает своё семя по моему телу.

— Иди в душ, пока Ева не проснулась!

Я послушно спускаюсь со стола, Тумур придерживает меня, чтобы я не упала. Одернув платье я покидаю кабинет.

Под теплыми струями стою не слишком долго. Честно говоря, очень хочется пахнуть Тумурзоригом. Мне кажется, что я его люблю. Хотя нет, конечно же мне это не кажется, я действительно его люблю. Всякий раз, когда я вижу его, моё сердце трепещет и на душе становится тепло и уютно. Это чувство невозможно перепутать ни с чем другим.