Влюбись в меня заново

Глава 1

Марат

Dose - Помнишь

Я расталкиваю народ, беру на барной бутылку безалкогольного пива и оглядываю зал. Ничего нового: по углам трутся парочки, в центре сборище в стиле «кто больше накидается». У зеркала вертится Марика с подружками – видать, спорят, кому грудь сделали лучше, а рядом первокурсники пускают на них слюни.

Кир в своем репертуаре. Его тусовки напоминают «Проект Икс». Не шучу, он и правда не стесняется размаха. Недавно на слабо утопил из-за девчонки «бэху». Наутро, кстати, уже расстался с ней, да, собственно, и с машиной тоже.

С головой он не дружит и денег не считает, а следовало бы. Отец уже пару раз урезал лимит по его карте, но придурок не учится на ошибках. В последнее время совсем оборзел – тырит из бюджета клуба, толкает на территории дурь. Сегодня посреди рабочего дня на глазах персонала взял деньги из кассы и, видимо, на них же закатил эту вечеринку. В четверг! Сука.

Кулаки чешутся с ним поговорить. Куда он пропал? Не удивлюсь, если уже убился и валяется где-то под кайфом.

- Здорово, Олейник!

- Малы-ыш, я скучала, где пропадал?

- О-о, чува-ак, давно тебя не видел!

Неинтересно, неинтересно и… неинтересно.

Со всех сторон летят приветы, пока я шатаюсь по дому в поисках брата. Он нужен мне лишь на пару минут – навалять ему и со спокойной душой ехать спать.

- Какого черта, ма?

А вот это уже любопытно. Замираю рядом с кухней и упираюсь плечом в стену.

- Да не трогала я твоего Толю! Это, блин, он!

Ловлю в зеркальном фасаде свой взгляд и улыбаюсь. Не могу это контролировать. Уже две недели хожу с тупым выражением лица, как будто пьяный, а все эта мелкая, которая стоит ко мне спиной, виновата. Сбросила на меня бомбу, теперь делает вид, что ни при чем.

Нет, так не пойдет. Подаюсь вперед и уже собираюсь перехватить Алю, когда ее голос срывается.

- Мам, ну ты серьезно? Я рассказала тебе, чтобы ты послала его, а не меня!

Хмурюсь, ставлю на стол бутылку и скрещиваю руки на груди. Уже не скрываю, что откровенно подслушиваю. Кто-то хлопает по плечу, здоровается опять, но я лишь отмахиваюсь. Смотрю сосредоточенно на Алю.

- Просто шик! Значит, ноги моей не будет дома! – голосит она. – Ага, Толю своего жизни учи. Пока.

Мне не нравится то, что происходит, но не лезу. Наблюдаю, как высоко и ритмично поднимаются ее плечи, как в вырезе на спине проглядывают лопатки. Залипаю, спускаюсь по позвонкам вслед за тонкой цепочкой на платье и темными волосами.

Аля оборачивается слишком резко. Оба не успеваем среагировать, и она на полном ходу врезается в меня.

Встречаю растерянный взгляд. Не ожидала. Замирает, но лишь на секунду.

- Пропусти, - звучит грубо.

Ни привет, ни здрасьте, совсем наглеет. Я бы и высказал ей за эти две недели и за вот эту фальшивую маску на лице, но ее глаза блестят. От слез. Пздц.

- Прием, Олейник, земля вызывает! Может, отвалишь?

Не двигаюсь, слежу за лицом.

- Куда собралась? – спрашиваю спокойно.

Алена явно выпила, хоть и кажется трезвой, если сравнить с остальными. Домой она обещала не приезжать из-за какого-то мудака Толи – как я понял, нового хахаля ее матери. Так куда намылилась?

Она теряется от неожиданного вопроса. Но скоро шипит в ответ.

- А ты, погляди, еще и подслушивал.

- Куда собралась, говорю?

- Не твое дело, - выплевывает мне в лицо и пробует обойти.

Не выходит – шагаю в ту же сторону. И еще раз. Она разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за руку.

- Ай! Не трогай меня!

Аля кричит это с распахнутыми глазами, в которых явный страх. Я разжимаю пальцы, не успеваю подумать даже, как задираю рукав ее платья. И стискиваю зубы.

Синяки.

- Это сделал тот, о ком ты говорила?

- Еще раз повторяю – не твое дело, - с трудом разбираю из-за громкой музыки.

- Ален. - Я подаюсь вперед.

Ее лицо так близко, что чувствую сладкий запах духов.

- Хватит. Поиграл и хватит, - говорит. - Олейник, пожалуйста! Со всей прытью, что ты зовешь меня на свидания последние пару недель, вот отвали.

Пытается шагнуть назад, я не даю.

- Эй, я серьезно спрашиваю, куда ты собралась ехать посреди ночи.

- Ты потерял право задавать такие вопросы два года назад.

Ее голос звучит ровно и спокойно. Каждое слово вдалбливается в сердце, как пуля. 

Какого хрена я вцепился в ее руку и не пускаю? Ну было у нас раз и что? Давно ж было.

Глава 2

Аля

Вышагиваю по крыльцу без куртки и набираю Розу в пятый раз. Замерзла до чертиков, пальцы деревянными стали, но настырно жму кнопку вызова снова и снова.

Этого просто не может быть! Она опять меня кинула? И когда начнет думать головой, а не… блин, ей нужно было парнем родиться.

Шестой звонок остается без ответа, и я психую. Мне некуда идти. Дома – полный треш. Кошелек у Розы в сумке, да и наличных там немного. На карте и вовсе пусто. А даже если я и придумаю, куда ехать, приложение потребует заплатить за прошлую поездку, прежде чем даст вызвать новое такси. Я в заднице.

- Черт!

Пинаю со злости мусорное ведро. С виду казалось тяжелым, но неожиданно легко переворачивается. Бутылки со звоном катятся в разные стороны.

- Черт! Черт!

Ползаю и ловлю их, пока не разбились, бросаю обратно. Так и остаюсь сидеть, сжавшись в комок. Слезы наворачиваются на глаза, особенно когда начинаю думать об Олейнике.

И зачем он снова приклеился? Столько времени прошло. Ладно я не переставала мечтать о нем – ни эти две недели с поцелуя у Ветрова на тусовке, ни два прошедших года, если честно, но он-то уж точно не страдал. И обделен женским вниманием не был, хоть постоянной девушки рядом с ним и не замечала. Тогда в чем дело?

И угораздило меня влюбиться в этого придурка. Но он же идеальным по всем параметрам парнем был: блондин с серыми глазами, модной прической и крутой тачкой. Футболист в придачу. О нем же любая девчонка мечтала. Черт!

Набираю подруге еще раз, последний. Если не возьмет трубку, что-нибудь придумаю.

- Роза-а-а, ну давай! Ответь!

Все же начинаю потихоньку нервничать.

- Она давно уехала.

Не слышу, как открывается дверь и на улицу выходит Олейник. Напрягаюсь, но давать лишний повод считать себя слабой не хочу. Встаю на ноги, выпрямляю спину и, нажав отбой, медленно оборачиваюсь к нему.

- Может, уже прекратишь подслушивать?

Желаю звучать уверенно, но зуб на зуб от холода не попадает. Поздно понимаю, что откровенно дрожу. Марат тоже замечает. Хмурится, сводит брови на кукольном лице. Скидывает куртку, и я даже не успеваю возразить, как кутает меня в нее.

Я на две головы ниже Олейника, поэтому куртка доходит чуть ли не до колен. Задираю высоко подбородок и смотрю прямо в глаза.

- Не понимаю, что ты задумал. В чем прикол? Это спор какой-то?

Слова вылетают со злостью, которую не получается держать в себе. Я так сильно на него сержусь, что хочется орать во весь голос. Как в фильмах люди кричат на стадионе или со скалы.

- Ты о чем?

Марат делает вид, что ничего не понимает. Ну-ну.

- Оставь меня в покое!

Глаза в глаза. Кажется, мы даже не моргаем.

- Пожалуйста, - добавляю чуть тише.

- Не могу.

- Придурок! – бросаю и сбегаю по лестнице с крыльца прямиком к подъездной дорожке.

Останавливаюсь и смотрю по сторонам в надежде встретить любую попутку. Но для закрытого элитного поселка за городом слишком призрачный шанс.

- Поехали со мной, - доносится из-за спины.

- Я никуда с тобой не поеду, - бормочу под нос устало.

Не хочу с ним спорить, не получается. Он так смотрит, что я начинаю надеяться. Приходится кусать щеку изнутри, чтобы напомнить себе о том, как два года назад он лишил меня девственности, а потом оставил одну и уехал к брату в клуб на всю ночь. Это еще если не смаковать подробности вроде того, как утром мне пришлось с разряженным телефоном идти пешком по снегу до остановки в слезах и соплях, а позже разглядывать в инстаграме, как он развлекался со старшекурсницами. Но легче всего подумать о том, что два года он обо мне даже не вспоминал.

- У тебя нет выхода, - слышу и не понимаю, Олейник это говорит или голос в голове.

Могу сколько угодно злиться на Марата, но под его взглядом растекаюсь, как мороженое в жару.

- Я вызову такси, - все еще протестую и кусаю щеку сильнее.

- Значит, вызывай при мне. Я подожду с тобой.

А-а-а! Заноза в заднице! Как пластилин прилип и не отдирается.

- Олейник, ну отвали! Прошу. Если ты сорвал мою розу, это не значит, что у тебя абонемент садовника. Даже если я по глупости сказала, что в саду у меня ты был один. Забудь. Просто достали твои нападки.

Марат вроде и смеется, но вдруг становится серьезнее.

- Ален, поехали. Я тебя не трону, обещаю, но и здесь не оставлю.

- Я не хочу ехать с тобой, - говорю, только уже чувствую, что сдаюсь.

У меня больше нет доводов, чтобы его отшить, а у него железная выдержка. Ну или он просто упертый баран!

Уже и вариант остаться здесь ночевать выглядит привлекательным, но спальни давно заняты, и все до свинячьего состояния пьяные.

- Что-то нужно забрать?

Глава 3

Марат

Мы едем молча. Радио хрипит на фоне – здесь всегда так, мертвая зона перед озером. Но в тишине этот звук напрягает.

- Куда мы? – слышу тихий голос Али.

Убеждаю себя не смотреть на нее, потому что в голове уже кавардак, а скоро эта хрень доберется и до штанов.

- Ко мне. Есть возражения?

- Их миллион.

Не сдерживаю смешок, не удерживаюсь от взгляда. Пздц, какая она крутая сейчас – сонная и в моей куртке. Хорошо, дорога пустая, потому что теперь я не могу перестать коситься в ее сторону.

- Я теперь в центре живу. Не с родителями, - почему-то кажется важным добавить это.

Да, я, наверное, перегнул палку, когда наехал на той пьянке. Просто не мог больше смотреть, как она виснет на Ветрове. Дураку понятно, кто у Фила в башке – с ума сошел со своей Алисой. Да, я, походу, был груб, но Аля отплатила по полной, уложив на лопатки словами, что спала лишь со мной.  

И как поверить-то?

Я же везде натыкался на нее – Алена Ферлей, звезда, блин. Она и училась хорошо, и в инстаграме вечно выскакивала в ленте, и на тусовках была впереди всех. Да я лично слышал, как парни трепались, что трахается она круто. И если даже об этом забыть, то с Филом же у них точно что-то было!

Фак. Так я считал, а получается… что ни хрена не получается. Просто двадцать четыре на семь думаю о ней теперь.

Раздраженно сигналю водиле на светофоре. Издалека вижу, что с телкой целуется. Уже зеленый, блин! Жми давай!

Аля подпрыгивает и смотрит прямо на меня, медленно моргает. И от одной мысли, что я везу ее к себе, в штанах становится тесно.

С подземной парковки мы поднимаемся молча, в лифте едем тоже молча. Молчим и зайдя в квартиру.

- Я…

- Ты…

Начинаем одновременно.

- Говори, - произносит Аля.

- Нет, ты первая, - зеркалю и улыбаюсь.

Мелкая мотает головой и молчит.

Ладно, я не гордый.

- Душ там, полотенце и майку повешу на ручку. Спальня прямо и направо.

Она напрягается и кусает губы. Это ни хрена не та Аля, которую я знал. И самое интересное: мне нравится то, что вижу, даже слишком.

Как можно залипнуть на ком-то через два года? Бред же. Но доказательства передо мной.

- Я лягу на диване, - добавляю и вижу, как она выдыхает. – Есть будешь? Могу сосиски с сыром организовать.

- Нет, спасибо, - на ее губах скользит подобие улыбки. – Спать хочу, если честно.

Я киваю, забираю куртку и пропускаю в ванную комнату. Не кайф признаваться себе, но, кажется, я эти два года и не разлипал. Может, поэтому она меня так бесила?

Пока в душе течет вода, вешаю на дверь чистую майку и полотенце из сушилки. Затем проверяю спальню – мало ли что могло заваляться. Прячу презервативы в комод, стелю новое белье. Заглядываю под кровать – вроде нет сюрпризов. Беру подушки для себя из шкафа и выхожу. Встречаю Алю, одетую в мою длинную футболку. Под мышкой держит шмотки. Она вытирает полотенцем мокрые волосы. Замираю и смотрю на ее голые ноги на белой плитке, медленно забираюсь выше и выше.

Черт.

Она замечает, резко опускает полотенце, чтобы прикрыть бедра. Встает одной ступней на другую. Стесняется? Снится мне, что ли?

- Я все приготовил, - указываю большим пальцем на комнату, - если фен понадобится, он в тумбочке.

Аля кивает и медленно идет навстречу. Когда равняется со мной, пытается проскользнуть, но я чувствую запах своего шампуня на ее волосах, и у меня сносит крышу. Выставляю руку и преграждаю путь.

- Ален, я не могу перестать думать о том, что ты мне сказала. Что у тебя никого…

- Забудь, - шепчет она. – Это ни к чему тебя не обязывает. Нужно было смолчать. Не знаю, зачем сказала, раньше было проще.

Она сбивается и проговаривает это быстро, урывками. Да и плевать. Вижу, как часто поднимается ее грудь и под майкой проступают соски, как она сглатывает нервно.

Аля произносит что-то еще, но я ни хрена не слышу. Даже когда убегает и закрывает за собой дверь в спальню, стою на месте. Потерянный. В полной прострации.

Смотрю ей вслед и понимаю, что Алена сейчас в моей майке в моей комнате спит в моей постели. Без меня.

Это пздц.

В книге "Любовь без цензуры" есть бонус с нашими героями ❤

Глава 4

Аля

С утра я всегда долго просыпаюсь. Обычно потягиваюсь и потом еще минут пятнадцать, лежа в кровати, листаю инсту, но сегодня явно что-то идет не так.

С закрытыми глазами чувствую неладное. Голова гудит, но это не мешает вскочить с постели, когда догадываюсь, где я.

Боже! Боже! Боже!

Я быстро скидываю майку, хватаю колготки с комода и натягиваю их. Затем лифчик, платье. И только одевшись, смотрю в зеркало и понимаю, что идея фиговая. Заявиться в таком виде в универ на семинар к профессору Крюгеру – чистой воды самоубийство. Да и Марика с подружками точно заметят, что я не переоделась после вечеринки. Пойдут слухи – эти не упустят возможности перемыть мне кости.

Снова смотрю на отражение, в голове зреет план. Поднимаю «гасовскую» футболку Марата, надеваю обратно поверх одежды и завязываю ее на талии. Подкатываю рукава платья. Сойдет за «гранж». Как смогу, верну Олейнику его добро.

Часы показывают половину восьмого, когда Роза наконец перезванивает. Извиняется десяток раз, а я обещаю ей семь кругов ада за ее закидоны. Зараза только ржет – как всегда, когда злюсь – и кидает мне на карту несколько сотен. Хоть до универа доберусь на такси, а там коза вернет мои вещи.

Крадусь по коридору к двери. В квартире так тихо, что я боюсь даже дышать. Оглядываюсь в сторону комнаты, где в теории на диване спит Марат, щемит в груди, но я настырно отворачиваюсь и иду дальше.

Перед выходом смотрю на куртку, что согрела меня вчера. Есть соблазн надеть ее, но решаю не наглеть. На улице выше нуля, добежать от машины до здания универа сумею. Осторожно открываю замок и на цыпочках выхожу в подъезд. Когда миссия кажется уже успешно выполненной, дверь с порывом ветра громко захлопывается. И я от страха быть пойманной несусь вниз через ступеньку, а то и две.

Правда, на заднем сидении желтого такси расплываюсь в улыбке. Радуюсь, вот только чему?

Впервые задумываюсь, почему у меня никого не было после Олейника, обычно отгоняю такие мысли. Но, если честно, все просто – тем вечером он унес с собой часть меня. Ту наивную часть. А когда не чувствуешь себя полноценной, когда не можешь довериться никому, разве есть шанс построить что-то? Какой дом без фундамента? Вот и мне не удалось.

Хотя, может, если бы я так не обидела Фила, лучшего друга Марата, не использовала, чтобы насолить Олейнику – не ходила бы с Ветровым на свидания, не поцеловала бы и уважала его чувства ко мне, может, тогда все сложилось бы по-другому. Фил был и правда хорош. Но не срослось.

Со временем Ветров выработал иммунитет к моей личности. Хотя, сдается мне, за Филом я таскалась именно по той причине, что между нами совершенно ничего не могло быть. Так оказалось проще оправдываться перед другими, что я одна. Да и перед самой собой тоже.

Отвлекаюсь, чтобы не захлебнуться воспоминаниями, открываю инстаграм, взбиваю волосы и пытаюсь сделать селфи. Камера мутная, в последнее время выпендривается. По-хорошему, надо сдать в ремонт, подписчики уже откровенно недоумевают, где я пропадаю.

С трудом, но получается сделать чуть размытый снимок. Накидываю сверху фильтры и пилю в сториз. Пусть не думают, что мне плохо после вечеринки, никому не позволю.

На семинар я успеваю. Падаю рядом с Розой, как раз когда Крюгер входит в аудиторию. Разговоры студентов смолкают – так все боятся нашего злюку. Но у меня по его предмету стабильный автомат, поэтому я забираю у Розы сумку с курткой, подкладываю вместо подушки, прячусь за кучерявой головой однокурсника и выпадаю из реальности.

Как только звенит звонок на обед, я подрываюсь. Розы рядом нет. Закидываю тетрадки в сумку и читаю сообщение, что та свинтила с пары и ждет меня в курилке. Хочет рассказать самые грязные подробности, а еще услышать мои. Я так и не призналась ей, где ночевала, но Роза знает, что не дома. Допроса не избежать.

Уже выхожу и иду вдоль здания на наше «забитое» место, когда она звонит и говорит, что ее вызвали на расстрел в деканат – из-за прогулов, видимо. Собираюсь вернуться, но меня хватают за плечи, тянут за угол и со всей силы впечатывают в стену. Я без труда узнаю вонь перегара.

- Толик? – пищу, когда тот больно сжимает плечи.

- Сука, ты еще и матери нажаловалась?

Я озираюсь по сторонам в поисках помощи. Никого. Как назло, сейчас весь наш муравейник сбежался в столовую на обед.

- Мало того что жопой крутила перед лицом, соблазняла, а потом оставила с каменными яйцами, так еще и грязью меня облила!

- Не крутила я ничем! Ты без разрешения зашел в ванную! – кричу ему в лицо.

Не успеваю испугаться, как его рука с силой врезается в щеку и оставляет после себя горячий след.

Глава 5

Марат

Дерьмовое утро, дерьмовое настроение. Все из рук валится, как будто не с той ноги встал.

Я же, блин, завтрак приготовил! Те самые сосиски с сыром. Даже кофе сварил. Ну, как сварил: сунул капсулу в аппарат. Только потом заметил, что мелкой нет – покрывало застелила, не оставила и следа.

Еду на учебу бешеный. Гоню по встречной за парнем, что подрезал меня. Готов убивать. Только перед перекрестком торможу на красный и выдыхаю.

Захожу в универ, ищу ее везде – в толпе студентов, в кабинетах, даже на собрание студсовета заглядываю. Нет Али там, где должна быть по расписанию. Точнее, никого там нет, вечно хрен разберешься с этими переносами занятий и сменой корпусов из-за ремонта. Успокаиваюсь, когда вижу общую пару после обеда.

Про Фила пацаны спрашивают, я только киваю. Как-то хреново в моей голове они соседствуют с Алей. Намутили мы вместе дел, конечно, заигрались.

Сижу на паре, бесцельно листаю телефон и натыкаюсь на ее фотку в инстаграме. Зараза улыбается, пока я здесь схожу с ума.

Со звонком несусь в коридор, но, как ни стараюсь, выцепить Ферлей нигде не могу. Все здание дважды обегаю, спускаюсь на первый этаж и вижу эту, как ее там… Розу.

- Подруга твоя где?

Торможу прямо перед ней.

- Ага, и тебе, Олейник, привет, - бурчит и хлопает глазами.

- Не до формальностей. Где она?

Девчонка вскидывает брови и складывает руки на груди.

- А что мне за это будет?

- Где?

Закипаю.

- Да на улице она, не ори ты так, щас придет.

Эта рыжая массирует ухо. Актриса.

- Во дворе или в курилке?

Получаю ответ и лечу на выход. Оглядываюсь по сторонам, но Алену не вижу. Вообще пусто, только компания малолеток дымит в противоположном углу.

- Отвали! – слышу приглушенный крик, но узнаю его без труда. – Мне больно!

Иду или бегу даже, перед глазами пелена.

- Шлюха малолетняя! – врывается в голову посторонний голос.

Заворачиваю и вижу, как Алена со всей дури бьет незнакомого мудака между ног. Он хоть и стонет, дергает за волосы, не отстает от нее. Мелкая кричит. Все. Занавес падает.

Стискиваю кулаки, бросаюсь вперед и с ходу бью мужика в морду. Тот шатается, хватает руками голову. Да, чувак, это очень неприятный удар, а дальше будет хуже. Уже представляю в мыслях отбивную, что сделаю из него.

Толкаю к стене, бью коленом в живот. Урод складывается пополам, ноет о помощи, а у меня в глазах Алена испуганная застыла и красная надпись «уничтожить», как у Терминатора. Слышу ее всхлипы за спиной и бью снова… и снова, и снова.

Мразь! И как таких только свет носит!

Замахиваюсь еще раз, но он падает. Заношу для удара ногу.

- Марат! – Аля тормозит меня.

В мыслях избиваю гада до полусмерти. В реале просто дышу. Дышу и наблюдаю, как он ползает по асфальту и харкает кровью.

Чувствую ладонь в руке и медленно поворачиваюсь. Алена смотрит на меня, ее ресницы дрожат, губы раскрыты, щеки красные.

- Не нужно, он того не стоит.

Мужик хватается за стену и пытается встать.

- Пойдем, пока никто полицию не вызвал, - говорит мелкая и крепко сжимает пальцы.

Зубы скрипят, сдержать себя непросто. Но я выдавливаю слова, которые та хочет услышать.

- Пусть проваливает, - киваю.

Аля отпускает, и я в момент возвращаюсь к ублюдку, хватаю за горло.

- Если не хочешь стать инвалидом, ты больше никогда не приблизишься к ней! Понял? Ты понял?

- Да, - стонет и сплевывает кровь.

Вокруг собирается целая толпа зевак. Вытираю лоб, замечаю разбитый кулак и бегающий взгляд Али.

- Шоу окончено! – заявляю громко.

Закрываю мелкую спиной. Никому не позволю ее трогать.

Обнимаю Алю за плечо и веду на парковку, там вроде никого. Наблюдаю, как поправляет куртку и волосы, как перебирает пальцами. Не могу на нее злиться. Даже за то, что сбежала. Не могу злиться на этот маленький колючий комок.

Беру за подбородок, давлю пальцами вверх.

- Эй, посмотри на меня, - не сразу, но слушает, - уедем?

Молчит. Секунду, две, три.

- Аль.

- Я не могу пропустить практикум по семейному праву, - шепчет.

Не выдерживаю, закатываю глаза. Ну что за черт?

- Ты ведь шутишь, да?

Мотает головой.

- Не-а, он нужен для автомата.

И что с ней делать? Взять и закинуть на плечо да увезти на хрен отсюда? Или…

- Ладно, будь по-твоему.

Глава 6

Аля

Не понимаю, что произошло. Вот пытаюсь, напрягаю мозг и все равно не понимаю. Толик, Марат, драка - сериал какой-то.

Когда захожу в аудиторию, сотня пар глаз смотрит в мою сторону. В нашу сторону. Марика кривит рот, отчего губы кажутся еще больше – и в страшном сне не приснится.

Я мнусь на месте. Нет, не боюсь их, просто не знаю, что делать. Может, предложение уехать еще в силе? Преподавателя все равно пока нет. Оборачиваюсь к Марату, чтобы спросить, но он на радость пираньям и всему террариуму кладет руку мне на талию и ведет вперед.

Немая сцена. Я тихо шиплю, забираюсь под его толстовку ладонью и впиваюсь ногтями в спину.

- Так хочешь меня? – шепчет на ухо под пристальным вниманием и даже бровью не ведет. – Предлагал же уехать.

Вся благодарность, все восхищение, что возникло, когда он вступился за меня, стремительно исчезает. Олейник опять раздражает. Чуть убегаю вперед и сажусь на привычное место рядом с Сазоновым. Не хочу играть по чужим правилам. Только мой маневр не спасает от общества Марата. Он нагло бросает рюкзак на стол и одним движением головы сгоняет ботаника с насиженного места.

Слава богу, в дверях появляется преподаватель, и все внимание переключается на него. Потому что сейчас я не готова противостоять косым взглядам. Прячу свой в открытой тетради с конспектами. Забиваю мысли задачами, которые с порога начинает накидывать Фирсов.

Когда понимаю, что вся суть проходит мимо и вникать в судебные процессы не получается, пишу под столом смску Розе. Она сидит на первой парте и активно спорит с Майковским.

«Почему я не знала, что здесь будут придурки с международного?»

«Не знаю, почему ты не знала, расписание поменяли еще на прошлой неделе»

«Может, кто-то забыл мне об этом сказать?»

«Упс»

«Роза!»

«Ну ссорян. Вроде говорила тебе»

«Нет! Не говорила!»

«Забыла. Удивляешься, будто в первый раз. Фирсов решил, нам полезно будет поучиться друг у друга. Кстати, что у тебя с Олейником?»

«Фирсов тебя спрашивает о защите прав ребенка в международном праве»

«Пф-ф»

Последнее сообщение Роза строчит, уже отвечая профессору на вопрос. Уникальный человек. Слава богу, она еще не в курсе, что здесь был Толик. Не представляю, как бы все обернулось, если бы пришла она, а не Марат.

Марат. Эта сволочь лежит на парте и смотрит на меня в упор. Отворачиваюсь, потому что мне хочется улыбаться. И это после всего, что случилось! После Толи, пощечины и вырванных волос. Мне плевать на все, потому что Марат встал и закрыл своей спиной. Такого для меня никто давно не делал. Да никогда, наверное, не делал. И я даже думать не хочу, зачем это сделал он, хочу насладиться моментом.

Марат не отводит взгляд ни через минуту, ни через десять. И если он меня соблазняет, то у него получается. Чувствую, как горят щеки, а гад еще и ухмыляется. Потом гладит мое лицо и заправляет волосы за ухо – те самые, которыми я отгораживалась от него.

Выдержка предает меня, свожу ноги сильнее.

- Это моя футболка? – внезапно спрашивает он.

- Отстань, - шепчу.

Но Марат придвигает стул ближе.

- Ты можешь просто сказать «спасибо».

- Спасибо, доволен? А теперь отстань.

- Нет, - кривится он, - может, повторишь еще раз у меня дома?

Он издевается! Ведет пальцами по шее, плечу, я задыхаюсь. Ненавижу его!

- Ты астрономию на первом курсе посещал? – спрашиваю.

- Ну было дело. - Он пожимает плечами.

- Нептун знаешь где?

Кивает.

- Так вот я от тебя еще дальше, мы на разных орбитах. И да, произошел какой-то сбой, когда мы столкнулись, но давай лучше не повторять. Согласен?

- Нет, - просто отвечает он.

Дубина!

Отворачиваюсь и делаю вид, что внимаю словам лектора. Даже пытаюсь что-то писать, вдумываться в процесс, но пальцы не слушаются, буквы путаются, в голове ядерный взрыв.

Вздрагиваю, когда его рука накрывает мою. Глаза цепляются за сбитые костяшки.

- Он больше не приблизится к тебе, я обещаю.

Теряюсь от взгляда и прямоты.

- Не трогай его, он свое получил. Тебя не будет рядом каждый раз, чтобы мою задницу спасать.

Убираю руку и опускаю под стол.

- Тише вы, - возмущаются ребята за нами и получают в ответ от Марата средний палец.

- А если я хочу быть рядом? – снова шепчет на ухо.

И как он оказывается так близко? По шее бегут мурашки. Боже, волосы шевелятся на затылке. Я вся реагирую на него, но молчу.

- И если захочешь поговорить, то…

Глава 7

Марат

Если бы Аля была со мной, я бы не допустил такого дерьма.

Мысль об этом не дает мне покоя. Ссадина на ее щеке горит, как красная тряпка. Это меньшее, что я могу сделать – исправить все.

Взгляд у мелкой усталый и почти равнодушный. Даже не спорит со мной – удивительно. А ведь я помню ее горящие глаза, которыми она смотрела на меня в ту ночь. Я и сбежал поэтому –как мудак поступил, знаю. Хотел вернуться потом, не вышло. Дайте мне машину времени, все исправил бы, но, пока таких путешествий не изобрели, придется выкручиваться самому.

Мы до сих пор стоим в пустой аудитории, и только неожиданно проснувшаяся совесть мешает уложить Алену на парту. Напоминаю себе о приоритетах, сжимаю кулаки и дышу, дышу.

- Поехали, - говорю, не выдумывая лишних слов.

Но разве с Алей может быть так просто?

- Куда?

- Ко мне.

- Ты что-то путаешь, - возражает и толкает меня в плечо, чтобы пройти мимо.

- Ну не домой же ты поедешь? – говорю в спину.

Аля замирает на секунду, а после продолжает спускаться вниз. Догоняю, равняюсь с ней, ловлю выражение лица. Больная!

- Не поедешь! – заявляю тоном, который не приемлет возражений. – Поживешь у меня, пока что-нибудь не придумаем.

Мы выходим в коридор, и поток малолеток чуть не сносит Алену. Притягиваю ее к себе, а она отшатывается, сбрасывает руку с талии.

- И с каких пор ты командуешь парадом? - ворчит под нос.

Ядовитый сарказм так и брызжет. Забываю иногда, какой может быть занозой.

- Кому-то ж надо это делать, если сама не справляешься.

- В задницу иди. Я к Розе поеду.

Как гоночная тачка, топит со старта двести. Еле догоняю ее перед женским туалетом. Хотя мне ж плевать, я бы и внутрь зашел.

- Знаю я, где и с кем она квартиру снимает. Если не хочешь, чтобы я сжег этот притон, ты не поедешь к ней.

- Пропусти.

О, кажется, я пробудил вулкан. Глаза Алены опасно блестят, смотрю на приоткрытые губы. Дорогого стоит уйти в сторону.

- Жду, - бросаю вслед и замечаю, как вздрагивают у нее плечи.

Стою у подоконника пять минут, десять. Звонок на следующую пару разгоняет всех по кабинетам. Уже подумываю, не сбежала ли мелкая через окно – ничему не удивлюсь. Но та наконец выходит с влажным от воды лицом.

- Я не поеду к тебе.

Звучит грозно. Готовилась? Репетировала? Играет на отлично, но меня этим не проймешь. Так кстати у нее громко урчит желудок. Мелкая кусает губу, теряет всю напускную смелость, а я только ухмыляюсь.

- Хорошо, поехали в «Мак». Есть хочу, жуть, - наклоняюсь к ее лицу очень близко, - иначе тебя съем.

Аллилуйя! Наконец вижу улыбку.

Аля качает головой, но идет со мной. И в машину садится. И даже заказывает наггетсы с картошкой и двумя горчичными соусами. Я, если честно, думал орать, как ненормальная, будет про калории и вредную еду. Видимо, я вообще ни хрена про нее не знаю.

Мы берем табличку с номером заказа и садимся за дальний столик. Звонит Фил, оба замечаем это – телефон лежит посередине. Я отвечаю и говорю, что перезвоню. Вижу, как меняется Аля, поэтому спешу объясниться.

- Не хочу, чтобы Фил стоял между нами. Перед его отлетом мы поговорили и все прояснили. Теперь наша очередь.

Протягиваю руку и глажу тонкие пальцы, но она сразу отнимает ладонь.

- Слушай, - не сдерживаюсь, - я ведь знаю, что такое хорошо, а что такое плохо. И, блин, знаю, что поступил пздц как плохо с тобой! Но я не могу стереть это из твоей памяти. Жаль, кстати, у меня нет этой крутой штуки, как у Уилла Смита из «Людей в черном», - смеюсь, но Алена не поддерживает шутку. – Ладно, я могу лишь пообещать тебе. Могу попробовать доказать, что буду поступать… хорошо.

Мелкая слушает. Лицо не выражает ни одной лишней эмоции.

Правильно, так тебе и надо Олейник. Кто говорил, что будет легко? Как по минному полю иду.

Жду хоть какой-то реакции. Официант приносит еду, и Аля с жадностью набрасывается на колу, будто умирала от жажды. А я, как завороженный, смотрю на ее губы, что посасывают трубочку, и начинаю съезжать с рельс.

- Я испугался.

Понимаю, что не добьюсь отклика, если буду говорить пустыми общими фразами, поэтому ставлю все фишки на откровенность и скрещиваю пальцы. Больше в козырях ничего нет.

- В тот вечер ты смотрела на меня так… я испугался. Потому что да, это началось как гонки с Филом. А когда я увидел, что все по-настоящему, то испугался. Прости.

Смотрю куда угодно, только не на Алену.

- Не знаю, как объяснить. Просто у тебя был такой взгляд, что… внутри что-то зашевелилось.

- Может, это «Чужой»?

Мелкая зараза смеется надо мной. Топит картофель в соусе и, изогнув бровь, тупо ржет. Но я уже знаю, как она умеет прятать эмоции. Как думает одно, а говорит другое. И наоборот. Поэтому просто пру дальше, это нужно прежде всего мне.

Глава 8

Аля

- Может, еще что-то? – спрашивает Марат.

Наседает заботой, отчего становится неуютно. Веду себя скованно.

- Нет.

Очень надеюсь, что он больше не заставит меня повторять это слово. К счастью, Олейник кивает и отчаливает.

Не могу поверить, что все это происходит со мной, слишком похоже на сказку. А так как я давно в них не верю, жду подвох. Смотрю на парня, о котором долго мечтала, и не могу отвести глаз. Если быть точнее, на задницу его смотрю. И на профиль. И на спину. Бог мой, как же он хорош!

Марат выгибает шею в одну сторону, другую. Подходит к свободной кассе, и девушка с флажком краснеет, как вареный рак. Издалека вижу! Он улыбается, что-то говорит, подмигивает ей. Блондинка растекается по стойке довольной лужицей. Вот котяра!

И с чего я вообразила, что сумею построить что-то с Ветровым? Нет, Фил, конечно, красавчик, не спорю, но тут… эта дурацкая химия! Да здесь – между нами – целый завод химикатов, вступивших в реакцию! Марат одним появлением обеспечивает выброс эндорфинов в кровь, а с Филом я не чувствовала ничего. Даже когда мы поцеловались.

Опять я плыву не туда.

Напоминаю себе, что не стоит поддаваться чарам настырного блондина с рельефными руками, в которых он несет поднос с заказом. Постоянно забываю, что Марат – козел редкостный. Может, на лбу у него как-то написать?

Но раскаивается же этот козел, - шепчет сердце.

Олейник ставит передо мной баночку мороженого, а затем пирожок и кофе.

- Ты совсем меня не слушаешь?

- Нет, - отвечает спокойно и наглым образом подвигает еду ближе.

- Странно, мое согласие переспать с тобой тогда ты услышал прекрасно.

- Избирательный слух.

Он хитро улыбается и играет бровями, а у меня мурашки от его улыбки.

Гляделки затягиваются, и я благодарю удачу, что звонит мой телефон. Прячу глаза в экране и умоляю мозг перейти в режим обороны.

- И куда ты пропала? – Роза без сантиментов наезжает с первых слов. – Меня ректор долбит насчет «погружения». Ты же должна была сегодня вынести на студсовет решение по месту.

- Черт, - ругаюсь про себя, а получается вслух.

- Аль, ты хоть смотрела гостиницы или базы отдыха?

Конечно. Аж два раза. С Маратом все вылетело из головы. А для студентов «погружение» сейчас – вопрос первостепенной важности. Это же главная тусовка выпускников! Как последний вздох перед забегом с экзаменами и дипломом. Уже десятилетняя традиция. Да многие ждут этого события больше, чем собственного дня рождения. Потому что на «погружении» сбываются мечты: кому-то удается охмурить соседку по парте, на которую пялишься с первого курса, кому-то – избавиться от имиджа ботаника, уйдя в отрыв, кому-то и вовсе впервые попробовать травку.

- Блин, я забыла. Прости, Роз. Сможешь меня прикрыть? Обещаю, все сделаю завтра!

- Да ладно тебе, что за жалобный голос? Конечно прикрою. Ты, кстати, ехать собираешься? Отказ не принимаю.

- Я в организаторах, мне придется. И я уже скинулась.

- Понятно, а Олейник?

Я давлюсь кофе и громко кашляю. Встречаю взгляд серых глаз, которые сканируют насквозь.

- А я откуда знаю? – как ни в чем не бывало отвечаю подруге и тут же жалею.

- Ой, не делай из меня дуру! Олейник! – Роза кричит в трубку, аж надрывается. – Засранец же с тобой?

Марат прекрасно слышит и не скрывает этого. Улыбается, мучая пломбир с шоколадом.

- Слышишь, Олейник? Обидишь Алю, я тебя убью. Понял? Отрежу яй…

Быстрее отключаю вызов и бросаю телефон на стол. Секунда, и мы вдвоем одновременно заливаемся смехом.

Роза такая Роза. Многие удивляются нашей дружбе, но я очень ею дорожу. Да, Роза бывает чересчур импульсивной, любит выпить, не следит за языком и не чурается случайных связей. Но с ней я чувствую себя в безопасности, потому что знаю – за меня она перегрызет горло любому. Если, конечно, ответит на звонок.

Молча доедаю мороженое, Марат изучает меня. Ему нравится смотреть, этого нельзя отрицать, но хуже другое – мне нравится, когда он смотрит. Один взгляд, и пальцы поджимаются на ногах, а в голове… сладкий кисель какой-то.

Я же на мужчин уже давно как на бесполые объекты смотрю, почему рядом с Олейником так оживаю?

Старательно демонстрирую безразличие к персоне напротив и кусаю пирожок, чтобы скрыть панику.

- Ауч!

Дурацкий вкусный пирожок оказывается еще и горячим!

Обмахиваю рот, но мало помогает – язык уже обожгла. С трудом прожевываю и запиваю холодной водой, что стоит у Марата. Олейник же молча наблюдает, а затем протягивает руку к моему лицу и вытирает уголок рта. Я застываю, как под гипнозом. Всё его чертовы ехидные глаза! А он еще облизывает палец и ухмыляется.

Трижды черт.

Затем Марат также просто рвет зрительный контакт, читает новое сообщение и улыбается во весь идеальный рот. Ревность сжирает меня до костей. Хочу откусить ему эти пальцы, которыми он печатает ответ какой-нибудь очередной…

Глава 9

Марат

По лицу мелкой вижу, что квартира ей нравится, как бы не отнекивалась. Зад красивый уже примостила на диване в гостиной, телевизор облюбовала – значит, точно берем. Хотя я бы и так настоял: два поста охраны, пропускная система, магнитный считыватель в лифте. Здесь безопасней, чем в девяноста восьми процентах домов нашего прекрасного города. И да, я понимаю, что при желании и на эту территорию можно легко пробраться. Но лишнее внимание не повредит. Договорюсь с охранником внизу, будет присматривать за Алей.

Правда, и это не главное достоинство квартиры Юрца. Секрет у нее небольшой есть – она проглядывается с моего балкона. Здесь даже штор плотных нет, через гардины эти марлевые все время друга на кухне наблюдал. Предвкушаю, как увижу мелкую в сексуальной пижаме с утра. И пока я тут мечтаю, Аля уже зарывается в диванных подушках и смотрит по кабельному какую-то хрень про холостяка.

- Нравится?

Падаю рядом и кладу ее ноги к себе на колени.

- Есть такое.

- Принято.

Пару манипуляций с онлайн-банком, и сумма аренды за полгода вперед улетает Юре на счет. Я специально беру эти деньги из собственных доходов с клуба, а не из семейного вклада, который контролирует отец. Чтобы избежать лишних вопросов.

Пожимаю парню руку, закрываю за ним дверь и возвращаюсь в зал. Не успеваю за переменами, но Аля уже сидит в полной боевой готовности.

- Ну что опять? – закатываю глаза.

- Я правда отдам тебе все до копейки.

- Как знаешь, - говорю, потому что не хочу спорить, иначе мы не кончим до утра. - Завтра позвоню отцу и маякну тебе насчет работы.

Мелкая кивает и поджимает губы, выпрямляется. Явно же хочет что-то сказать, но упорно молчит.

- Рожай уже, - не выдерживаю. – Давай сейчас решим все и больше не будем возвращаться к этому разговору.

- Мне вещи нужны, - смущенно произносит она.

- Могу дать что-то из своего. Можешь забить, и купим новые.

Не вижу проблемы, но у нее на лице гримаса ужаса.

- Да не смеши. Мне мои нужны. Надо съездить домой.

Так вот почему она напряглась.

- Тогда поехали.

Даже не возражает. Видимо, все-таки уяснила, что одну я ее никуда не пущу.

Едем в тишине и согласии, заезжаем во двор. Понимаю, что бывал здесь несколько раз и особенно зачастил в последнее время. Приезжал подумать, немного разобраться в себе. Правда, сейчас, когда мы останавливаемся у дома вдвоем, все ощущается по-другому.

Паркуюсь под деревом, спокойно выхожу и открываю мелкой дверь. Беру ее за руку и веду к подъезду. Все так, как и должно быть, только в домофон Аля не спешит звонить.

- Давай я сама?

- Не обсуждается.

- Это плохая идея, Марат. Даже если мама одна…

- Даже если она одна, я буду ходить за тобой. До тех пор, пока мы не свалим.

Наклоняюсь к Алене. В полумраке ее глаза блестят так, что голова кружится. Ловлю момент, подаюсь вперед, но зараза уклоняется, поэтому целую лишь щеку. Мягко целую, как сделал бы это с губами. Пусть почувствует, от чего отказывается. А она чувствует, я знаю.

- Открывай, недотрога. – Подталкиваю ее вперед.

Женщина, что встречает нас на пороге, очень похожа на Алю. Или наоборот. Знаете, как говорят: посмотри на родителей человека, чтобы понять, каким он станет. Так вот, Аленка будет охренительной красоткой и спустя двадцать лет. Надеюсь только, с мужиком, как маман, не налажает. Пусть Ферлей просто выберет меня.

Дарья Алексеевна, как называется та, приглашает войти и угоститься чаем, пока мелкая уходит в дальнюю комнату. Я отпускаю ее, только убедившись, что в доме, кроме нас, никого. Даже жаль, на самом деле, а то мог бы и не сдержаться. Хоть Аля и взяла с меня обещание не трогать упыря.

Я разглядываю старую, но чистую и аккуратную мебель на кухне. Даю возможность теть Даше – огреет же, наверное, если так назову – разглядеть себя.

- Твое лицо кажется мне знакомым, - беспардонно заявляет она.

И нет, ничего криминального в ее фразе нет, но тон, которым со мной говорит, сразу указывает на мое место.

- Теть Даш, - все же рискую и отвечаю в том же духе, - это я зарядил вашему дружку. Тому, что руки распускает.

А я и не обещал мелкой, что мамку ее морально пощажу.

- Вы бы в мужиках поизбирательнее были.

С трудом натянутая маска дружелюбия спадает в один миг.

- Не лезь, - отрезает она. – Не твое дело.

Знакомые слова.

- Куда тащишь Алю? – шипит, как настоящая змея.

- От вас подальше. Подальше от обители разврата и похоти.

- Язык прикуси. Нашелся дерзкий какой, ты посмотри. Я могу Толику позвонить.

- Звоните. Тогда у него появится фингал под другим глазом. Для симметрии.

Глава 10

Аля

Охранник на входе в клуб с подозрением косится на нас. Еще бы – сколько раз мы устраивали здесь скандалы, не счесть.

- Привет, Федь, - здороваюсь с мужчиной, который всегда хорошо относился ко мне.

Хочется сказать ему: сама в шоке, что рука Марата спокойно лежит на моей талии. И даже нет желания ее оторвать.

Это необычно. Все, что происходит между нами, необычно и очень волнительно. Настолько, что забываю о домашних проблемах и думаю лишь о парне рядом. Который подглядывал в зеркало заднего вида, когда десять минут назад я переодевалась в машине. Кстати, я так и бросила его футболку на заднем сидении, а надо было, наверное, постирать. Ладно уж.

Мы заходим в помещение. Марат отпускает меня, чтобы раздать рукопожатия знакомым, а я неожиданно для себя ощущаю пустоту. И нет, она не пугает, но будит во мне что-то новое. Я понимаю, что сама тянусь к Олейнику, ищу повод лишний раз коснуться. Правда, ему об этом пока необязательно знать.

Отхожу в сторону, оглядываюсь. Злюсь. Не к месту вспоминаю, что именно сюда Марат уехал после нашей первой и единственной ночи. Но не собираюсь смаковать эти мысли, потому что я здесь с другой целью. Напиться. Скидываю куртку, поворачиваюсь и уверенной походкой направляюсь к барной стойке.

Марат перехватывает меня на полпути. Вручает верхнюю одежду кому-то из персонала, берет мою руку и тянет вперед. Усаживается на высокий стул и прижимает к себе спиной. Я слышу, как он втягивает воздух. Ощущаю, как касается носом шеи и волос. Отталкиваюсь и падаю на соседнее кресло. Изо всех сил стараюсь сохранить лицо и не показывать, насколько его близость волнует меня. И возбуждает. Потому что сейчас, глядя на десятки дорогих спиртных напитков на полке за баром, я могу думать лишь о его губах, которые оставили пылающий след на моей щеке перед встречей с мамой. А ведь могли не только там.

Боже, куда меня несет.

Выискиваю глазами Мишку Царева, что работает здесь барменом. Он сейчас хорошо бы выручил забавными историями о своих похождениях в мире мужчин. Но вместо него из-за бара неожиданно высовывается блондинка в коротком топе и со стальным прессом, которого у меня никогда не будет. Почему? Потому что я и спорт – понятия несовместимые. Хорошо, что повезло с природной худобой.

Я даже теряюсь, когда она радостно кричит, подтягивается на руках и целует Марата прямо в губы. Быстро, но… сочно, я бы сказала. Олейник дает ей «пять» и треплет волосы. Подмигивает мне, заметив, что я открыто пялюсь на них. Черт.

- А где Царь? – спрашиваю ни то у одной, ни то у другого.

- А вместо него Принцесса сегодня, - сообщает подоспевший за заказом официант и заслуживает «фак» от блондинки прямо в лицо.

- Принцесса? По зубам захотел? – дерзко заявляет девчонка, уперев руки в бока.

- А она может, - подтрунивает Марат и передает ей мою сумку, которую прячут за бар.

- Хорошо-хорошо. Усвоил, - бухтит парень и вместе с бокалами шампанского на подносе исчезает в зале.

Я с любопытством разглядываю блондинку. Миловидное лицо никак не сочетается с тем, что вылетает из ее рта.

- Ярослава, - представляется она мне и протягивает ладонь. – Можно просто Яся. После восторженных отзывов Фила Мишка свалил с женихом в Таиланд.

Очень не вовремя. Молча пожимаю руку.

- Аля.

До нас доносится несвязная речь. Парень справа от меня свистит, чтобы привлечь внимание.

- Эй, слышь, фифа, налей-ка мне че-нибудь покрепче, - выдает, заикаясь, он.

- Я тебе за шиворот налью, если еще хоть одну фифу услышу.

Марат смеется. Он смотрит на блондинку с восторгом, и у меня неожиданно скручивает живот.

Олейник ловит мой взгляд,ыражение лица у него меняется. Он пристально вглядывается, а затем подзывает пальцем. Как завороженная, наклоняюсь и слышу хриплый шепот.

- Ревнуешь?

Я слишком сосредоточена на ощущениях: его дыхание щекочет шею, близость опьяняет. Не сразу улавливаю смысл того, что он сказал.

- Иди ты.

Толкаю в грудь, сажусь нормально, но он успевает ухватить меня за руку. И не собирается отпускать, поглаживает ладонь.

- Приятно, конечно, но ты это зря. Яська мне как сестра.

Киваю и отворачиваюсь, но любопытство все же берет верх.

- Я не видела ее, откуда она?

- Училась заграницей. А так еще лет десять назад в одной школьной компании вместе тусили. Сумасшедшая девчонка, если честно. Ее пахан на бирже разбогател, бизнес замутил, и они переехали в наш дом. Знаешь, как мы познакомились? Я устроил вечеринку и поставил на балконе колонки. Музыка мешала ей заниматься. И она перерезала нам провода. Шутки с ней плохи.

- Так, если у ее отца много денег, зачем она работает в баре?

- Выручает. По дружбе. Ей в кайф, а я не против, потому что клиенты ведутся на нее.

Девчонка как раз заканчивает пробивать заказы и подходит к нам.

- Давай угадаю, тебе «Космополитен» или «Дайкири»?

Глава 11

Марат

Наклоняюсь ближе к мелкой, слегка обнимаю.

- Это ее парень? – спрашивает вроде как про Ясю, а на самом деле пытается отвлечь меня и незаметно вырваться.

Не выйдет. Поворачиваю Алю к себе, и мы оказываемся ближе друг к другу.

- Да хрен их разберешь, - отвечаю на ухо.

Вижу, как красные и синие огни отражаются на радужке светло-голубых глаз. Она облизывает губы. Вряд ли специально, но практически срывает мне тормоза.

- Это как?

- Это так же, как у нас.

Аля зависает, раздумывает над моими словами. Я не теряюсь и тяну ее за собой.

- Куда мы? – в голосе слышится паника.

- Просто потанцуем. Не волнуйся ты так.

- Но музыка быстрая.

Она явно готова сбежать. Поэтому перехватываю вторую ладонь и, глядя в глаза, спиной медленно двигаюсь к танцполу. Когда останавливаюсь на середине, подаю ди-джею знак. Он знает, что делать, мы договорились несколько минут назад. Показывает пальцем «класс» и включает то, что я просил.

- Постой, не уходи, я просто проводил, а ты словила взгляд мой*.

Песня сейчас по городу звучит из всех щелей. А еще стоит у Алены на звонке и, кажется, очень ей нравится.

Мелкая застывает, растерянно смотрит на меня. И я неожиданно открываю для себя, что мне приятно радовать ее. Даже дурацкими мелочами вроде этой.

Пытаюсь вспомнить, почему не предлагал другим девчонкам жить со мной, почему не ждал их после занятий, не спешил к ним на помощь. Пытаюсь и не могу вспомнить. Пытаюсь хотя бы лица этих других разобрать в голове, но они слились в одно большое и мутное пятно. И только мелкая перед глазами стоит намертво. Хлопает длинными ресницами, дует пухлые губы и постоянно теребит волосы, когда нервничает.

Хочу ее. Не на раз и не на два. И вижу, вижу же, что ей страшно. Но как не давить, если рядом с ней член колом стоит. Скоро взорвусь на хрен.

- Может, если тебя не отпускает так долго, нужно лучше приглядеться к девчонке?

Прав был Фил, забыть его слова не могу. Мы говорили с ним перед отъездом. Он рассказал мне, что творится с ним, когда Алисы его рядом нет, и я сразу узнал себя.

- Любовь, бля, - подытожил Ветров.

Не ожидал услышать от него что-то подобное, испугался, но поперся же тогда к Але, еще не понимая, чего от нее хочу. Наверное, поэтому, только с ней в машине оказался, забыл, как буквы складывать в слова. А когда она произнесла, что не совершала ошибок, что в ее постели не было другого – аллилуйя – прозрел! Ей тоже не плевать!

Тем же вечером позвонил Ветрову. Тот, кстати, не удивился, что я на ней залип. Сказал, хоть и бесячая, но девчонка она хорошая. Посоветовал, правда, запасаться нервными клетками и вискарем. В общем, поржали мы. Вот только сейчас, когда ладони вспотели от страха сделать неверный шаг, я отчетливо понимаю, что Фил не шутил.

- Ведь так сложно, поверь, сложно влюбиться, как в первый ра-аз.

Дурею от Алены. Подталкиваю ближе. Кладу ее руки себе на шею. Обнимаю за талию и ниже. Сжимаю слегка, чтобы отмерла.

Смешная она сейчас – с распахнутыми глазами по пять копеек и приоткрытым ртом. Провожу пальцем по щеке, глажу губы по контуру. Ее зрачки расширяются, она делает вдох. Смотрим друг на друга, не в силах оторваться.

- Влюбить тебя заново, влюбить в себя я постараюсь.

Мысленно мои руки уже везде – и забрались, куда надо, и ощупали. В реале мы же продолжаем стоять и не двигаться. Крыша медленно закипает. Я как тот паровоз, что со свистом трогается с места.

- Ведь сердце кричит: «Да!». Ты помнишь меня? Я пытаюсь…

Не спеша наклоняюсь к ней. Пусть понимает, что я собираюсь сделать, пусть захочет этого так же невыносимо, как и я.

Касаюсь ее губ. Осторожно, чтобы не спугнуть. Сначала втягиваю верхнюю губу, затем провожу по нижней языком. Хочу контролировать то, что происходит. Но все быстро летит под откос. Гребаный мир кружится и исчезает. Потому что я закрываю глаза.

************

* Dose - Помнишь

Глава 12

Аля

Я отчаянно тяну Марата за куртку вниз, отвечаю с диким желанием, а потом ловлю себя на этом и смущаюсь, что так предсказуемо ведусь на провокацию. Я слишком легко отдаюсь Олейнику и чувствам, которые без сомнения живы.

Резко отпускаю его и делаю шаг назад. Быстро прячу глаза, чтобы не видеть довольную ухмылку. Могу поспорить, она там есть. Кажется, для него все это игра. Но Марат не дает мне развить мысль дальше, снова наступает, идет тараном. Берет лицо в руки и целует – уже с напором.

Я теряюсь. Так долго мечтала об этом, что замираю без движения. А едва его язык проникает в рот, по телу проходит взрывная волна. Которая оживляет, придает импульс. Мои губы двигаются в ответ.

Это быстро, глубоко и требовательно. Дыхание сбивается у обоих. И когда мы отпускаем друг друга, я вижу его глаза в сине-красном неоне. Из-за расширенных зрачков они почти черные. Ноздри раздуваются, скулы напряжены. Весь его вид предупреждает о новой атаке. Это должно пугать, правда ведь? Ага, как бы не так.

Песня меняется на нечто быстрое, с электронными звуками. Мир вокруг оживает посторонним шумом. Я отвлекаюсь на звенящий смех рядом, упускаю лишь миг, а в следующий Марат уже грубо расталкивает всех на пути и тянет меня за собой.

Я успеваю моргнуть раз или два и оказываюсь в просторном кабинете. Вижу письменный стол и кожаный диван справа – хорошо помню их. Именно здесь Марат развлекался с Киром и девушками, пока я ждала его в загородном доме родителей – без понятия, что делать, и уже без девственности.

Но мысли вылетают из головы, когда дверь позади захлопывается, и меня припечатывают к ней. Марат вгрызается в мои губы – целует, кусает. Его руки повсюду, блуждают по спине и бедрам. И я невольно отзываюсь. Не хочу, но отзываюсь. Мозг предает вслед за телом. Отпускаю себя – текила помогает. Лохмачу его волосы, забираюсь за воротник толстовки и царапаю плечи.

- А-а! – вскрикиваю от неожиданности.

Марат подхватывает меня на руки, бессовестно лапает и несет вглубь комнаты.

- Только не на диван. – Мой шепот походит на мольбу.

Олейник тормозит, смотрит в глаза, а после молча опускает на стол.

Он рычит под нос, отбрасывает мешающие бумаги в сторону. Чувствую его язык на шее и не сдерживаю стон. Дышу все чаще. А когда он раздвигает мои ноги сильнее и толкается навстречу, ощущаю, что наши желания взаимны. Не буду спорить – он тоже сходит с ума.

Марат сжимает мою грудь через одежду, ловит громкие вздохи губами. И снова перемещается со мной, но уже в кресло. Сажает сверху, резво стягивает с меня водолазку и сдвигает лифчик.

Выгибаюсь сильнее, только бы не отпускал. Все плывет. Закрываю глаза и трясущимися руками забираюсь под его толстовку. Впиваюсь ногтями и улыбаюсь, когда он шипит и кусает грудь в ответ. Втягивает вершины до боли и острых ощущений.

- Боже, да-да, еще, пожалуйста, - прошу я и ловлю воздух губами.

А когда Марат отпускает, требовательно стягиваю с него верх.

Что творю? С ума схожу. Неужели собираюсь и правда сделать это? Прямо здесь и сейчас? Но я ведь хочу. Хочу Марата. Фраза звучит в голове, как сирена, что предупреждает о катастрофе. Мне конец. Я уже понимаю, но остановиться не могу. Не когда он задирает юбку, вдавливается через белье и шумно дышит над ухом.

Мне и правда конец.

Пальцами скольжу по твердому животу. Марат подбадривает меня, прикусывает мочку уха, и я почти скулю. Уверенно кладу ладонь на ширинку, но вдруг в один момент теряюсь.

Что делать? Я не знаю. Паника накрывает меня с головой. В горле застревает ком. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Так вовремя раздается спасительный стук в дверь.

Слава богу, слава богу, - повторяю про себя, но по-прежнему боюсь пошевелиться.

Марат пытается отдышаться. Не сводит взгляда с моих рук на джинсах, а я осматриваю его и прихожу в ужас. Кошмар! Он такой растрепанный. Это я сделала? Представляю, как выгляжу сама.

Стук повторяется, мы приходим в движение. Я спрыгиваю с его колен, поправляю юбку, быстро надеваю кофту и стряхиваю невидимые пылинки. Долго. Марат поднимается следом, но никуда не спешит.

- Ален, - говорит хриплым голосом, от которого мурашки бегут по рукам, - мне плевать, кто за дверью.

- Открой, – вырывается изо рта.

Откашливаюсь, облизываю пекущие губы. Каждой клеточкой напрягаюсь, когда Марат наклоняется ко мне и целует в щеку. В нос бьет вкусный запах мужского парфюма. Совсем была не в себе, даже не чувствовала такой сумасшедший аромат.

Выдыхаю, как только Олейник поднимает и натягивает свитер. Когда напряженный пресс скрывается за плотным материалом, в голове проясняется. Я ухожу в сторону, чтобы меня не было видно, сгораю от стыда. Кажется, что весь клуб слышал, как я почти умоляла Олейника. И, конечно, я все преувеличиваю, на то и девочка.

Марат лишь слегка открывает дверь, я слышу голос Яси.

- За баром проблемы, - четко выдает блондинка без всяких прелюдий.

- Без меня никак? – спрашивает Олейник недовольным тоном.

Глава 13

Марат

Когда выхожу в зал, с трудом соображаю, что происходит. Люди, лица, яркие пятна прожектора, басы, от которых вибрируют стены. Какого черта мелкая творит со мной?

- Что случилось? – догоняю и спрашиваю Ясю, та ждет чуть в стороне от толпы.

- Кошки облезлые приблудились.

- Чего?

Вечно она на своем языке разговаривает.

- Сам все увидишь.

Иду за ней, а когда смотрю в сторону бара, не верю глазам. Да вы, блин, издеваетесь! Только этого не хватало.

Торможу, пока никто меня не замечает. Мну лицо руками, пытаюсь включить голову. Бесполезно – в мыслях все то, что должно было происходить, если бы нас с Алей никто не прервал. И это чертовски мешает нормально думать.

Вот какого хрена именно сегодня? Напяливаю улыбку и пытаюсь вести себя как обычно. Может, получится по-быстрому выпроводить гостей.

У барной стоит Нана с подружками. Вывела подпевал на прогулку. Они вертятся вокруг, в рот заглядывают. Привыкла, что перед ней все выстраиваются по стойке смирно. Папочка, видимо, приучил – местный криминальный авторитет.

Это он и его ребята пытались закрыть наш клуб пару лет назад. Как блох, хотели раздавить. И это с его дочкой я был в ту ночь, когда Алена ждала меня. Фак. Не забуду этого Киру, он план придумал: окучить Нану и стать неприкасаемыми. Или в край шантажировать потом.

Мне затея не понравилась сразу. Да и на девчонке оказалось пробы негде ставить. Я хотел слиться, вернуться к Але, найти другой способ, но Кир уже все решил по-своему. Подсыпал нам таблеток, чтобы расслабились, а потом запасся компроматом. До сих пор ни хрена не помню, но разруливать пришлось долго и с участием нашего отца. Если бы не его влияние, нам бы головы, наверное, оторвали. Ну кастрировали бы точно.

Разосрались мы тогда с Киром нехило, с тех пор особо не ладили. Бизнес по-прежнему делили, хоть ничего он для этого и не делал, только топил нас. Каждый день обещаю себе разобраться с ситуацией, но вечно останавливает что-то. По-хорошему, послать бы его надо на все четыре стороны, но он перед отцом умеет святого изображать. Волк в овечьей шкуре. А на клуб у него официальная доля. Так и не придумал я пока, как выгодней для себя все разрулить.

Подхожу ближе к компании. Нана видит меня и сразу вытягивается, выпячивает вперед грудь, дует губы. Я замечаю ее темный загар – слышал, вроде бы с кем-то из приближенных папаши на Кубу летала. И почему все равно ко мне лезет?

По условиям ее отца она у нас почетный гость. И, если честно, ходячая проблема. Особенно когда у Наны кошачье настроение – виснет на мне без остановки. Обычно я нормально терплю ее присутствие. Одним днем в неделю-две можно пожертвовать, чтобы спокойно и без лишних проблем вести бизнес. Но не сегодня. Если только мелкая ее увидит…

- Привет, красавчик, - скрипит Нана, сверкая отбеленными до синевы зубами.

За мáлым успеваю подставить щеку, когда она метит в губы.

- Дамы, - здороваюсь с ее подругами, киваю.

Вижу, что та недовольна. Ей не нравится ждать, не нравится, что я отказываю. Еще и перед телками. Эх, и Царя нет, как назло, у него к этим дурам особый подход. Задницы он умеет лизать профессионально.

В руку врезаются когти.

- Малы-ыш, - противно тянет Нана, аж уши режет, - нам здесь не рады? Говорят, мест нет.

Знает, сучка, на что давит. Странно, что еще папочке не звонит.

- Для вас всегда найдется, - через силу улыбаюсь я, - минуту дай мне, решу вопрос.

Сваливаю подальше, вылавливаю по пути администратора, которая носится по залу с ужасом в глазах.

- Ир, что у нас с випками?

- Заняты.

Ну тупой же вроде не казалась, а?

- С чего вдруг? Я говорил, одну всегда держать про запас.

- И держали. Кирилл Глебович распорядился отдать знакомому. День рождения вроде бы празднуют.

Великолепно. Снова Кир и его дружки-наркоманы портят мне вечер.

- Кирилл, значит? – бешусь я, но говорю спокойно. – Ир, кто твой начальник? Почему не позвонила и не согласовала со мной?

В моем голосе одна сталь.

- Ира, бля?

- Извините, - трясется девчонка, и я понимаю, что перегибаю, - но Кирилл Глебович так кричал! И он сказал, Вы в курсе.

 Точно убью его.

- Кир тут?

- Нет, уехал полчаса назад.

Фартит мудаку по жизни.

- Значит, праздник закончен. Ладно, - смягчаю голос, чтобы Ира не разревелась, еще не хватало, - скажи охране, пусть взашей гонят вторую випку, и сажай туда Нану с компанией. Счет завтра отдашь мне, разберусь.

Она молча кивает. Собирается уходить, но все же добавляет.

- Вам нужно что-то делать с Кириллом Глебовичем, он переходит границы. Пугает девочек.

- Да знаю я, - отвечаю устало, а потом доходит. – Он кого-то из официанток тронул?

Глава 14

Аля

Часы тикают очень громко, стук давит на виски. Волшебное действие текилы сходит на нет. Думаю о том, что произошло, и о том, что еще могло случиться. Меня начинает трясти.

Сначала дрожат пальцы, ладони становятся влажными. Потом бросает в холодный пот. Я обнимаю себя, мне страшно. Паника подбирается медленно, но накрывает с головой. Большой такой и мощной волной, что сбивает с ног и утягивает на дно. Сползаю по стенке на пол и хочу заплакать, но не получается.

Сколько проходит – десять, двадцать минут? Теряю счет времени. В мыслях на повторе картинки из прошлого, где я сижу одна на большой кровати в большой комнате двухэтажного дома и жду. Жду Марата с наивной верой.

Хватит. Рву замкнутую цепочку флешбеков, прихожу в себя, подскакиваю на месте. Не хочу повтора, в этот раз просто не вывезу, надо быстрее уходить.

За мгновение принимаю решение и выбегаю из кабинета. Поворачиваю направо и забираю из гардероба куртку. Да, все верно я решила. Надо бежать, пока я не поддалась на уговоры сердца, что нашептывает остаться, и бабочек, которые ждут ласки хозяина. Да-да, только его и признают. Черт, надо убить этих насекомых, засушить и в рамку на самое видное место поставить. Чтобы никогда больше не забывать, какой жалкой могу быть, если слушаю их.

Оказываюсь в зале и сразу прячусь за колонной. Хочется очень громко и нецензурно выразиться, потому что вижу перед собой самый жуткий кошмар. Я будто наяву возвращаюсь в тот ужасный день двухлетней давности, чтобы иллюзий не осталось совсем.

Мало тебе было догадываться, Алена? Так гляди! Во всех красках прожекторов!

Олейник стоит с той самой Наной, что выпустилась из нашего универа. С той самой, которая украла его в нашу ночь. Ее рука лежит у Марата на плече, она заглядывает ему в глаза, ластится, а он как бы и не против. И нет, ничего криминального не происходит, только внутри все обрывается разом – тухнет, дохнет, исчезает. Тошнота подкатывает к горлу.

Вижу прямое напоминание, что я чертовски забылась. Вовремя получаю этот смачный пинок. С мазохистским наслаждением наблюдаю, как девчонка с четвертым размером груди тянется к Олейнику и что-то шепчет на ухо. Да к черту все!

Едва Марат отходит от бара, спешу на выход. Вовремя вспоминаю про сумку с ключами. Надо, кстати, что-то с жильем придумать. Возвращаться домой не хочу, но не оставаться же в новой квартире после всего? И зачем вообще согласилась?

- Извини, - обращаюсь к Ярославе, что заливисто смеется и дерется на пальцах с тем самым кучерявым, про которого говорил Марат. – Отдашь мне сумку?

- А ты куда?

Она удивлена, смотрит за спину, оглядывает зал. Знаю, кого ищет. Плевать.

- Домой. Дай, пожалуйста, мою сумку.

Поджимает губы, будто сдерживает себя. Но когда протягивает мне клатч, не отпускает сразу.

- Слушай, это из-за меня Марат с теми клушами ушел. Ну не умею я держать язык за зубами. Он разрулит и вернется. Просто подожди.

Я киваю, но все-таки ухожу.

- Аля! – доносится вслед.

- Не трогай девчонку, ей лучше знать, - говорит ее друг разумную мысль.

- Но…

- Ясь, не лезь.

На улице я тотчас вдыхаю свежесть. Непрошенные слезы рвутся из глаз. Но я дышу. Дышу глубоко и часто, чтобы удержать себя в руках. Только сейчас замечаю, как похолодало. Моя тонкая куртка едва защищает при температуре, что стремится к нулю. Глядя на других, нещадно хочу курить, хоть никогда и не пробовала. Просто чтобы занять руки, мозг.

Вызываю такси. Будто назло, мчит оно ко мне так же быстро, как черепаха. До приезда целых семь минут, за которые я раскисаю окончательно и бесповоротно.

И почему поддаюсь обаянию Олейника снова и снова? Почему допускаю мысль, что все может быть по-другому?

Голос мамы противно дребезжит в голове: «поиграет и бросит, поиграет и бросит». Крепко жмурюсь, чтобы унять его. И вроде бы выходит. Остается лишь мигрень от текилы и несбывшихся надежд.

Когда водитель наконец подъезжает, сажусь в машину, здороваюсь. Мужчина начинает с ходу о чем-то болтать, но я отворачиваюсь к окну. Правда, его это не останавливает – ему явно нужен не собеседник, а свободные уши.

Мы очень медленно продвигаемся по кольцу на выезд. На дороге целая толпа студентов и какая-то потасовка, не дают проехать. Спустя пару минут под перезвон автомобильных гудков народ наконец расходится. Мы трогаемся с места, а из груди против воли вырывается всхлип.

Черт! Не успеваю подумать, почему все-таки плачу. В этот момент распахивается дверь справа, и в салон запрыгивает Марат. Со сбившимся дыханием и дикими глазами.

- Что ты творишь? – забываю про слезы и кричу на него.

Только я не возмущаюсь. Переживаю, что он мог убиться, если бы водитель поддал газу. Тот, кстати, ругается, но нам все равно.

- Ты от меня так просто не отделаешься. Даже не мечтай.

Марат здесь. Сидит напротив. Ехидно скалится.

Я ненавижу все, что произошло. И почему улыбаюсь во весь рот?

Глава 15

Марат

Алена улыбается. Капец, она красивая! Правда, только касаюсь ее лица, хмурит брови и отодвигается от меня как можно дальше.

- Едем, нет? – с раздражением спрашивает водила.

- Едем, - отвечаю я, но он смотрит на мелкую и ждет ее согласия.

- Да, - тихо произносит она.

Снова холодная, как долбаный айсберг в океане, но я, наверное, заслужил. Хотя мне и того, что увидел, достаточно. Пусть изображает Северный полюс. Уверен, она не так равнодушна, как старается показать.

Честно, боялся, что прямым текстом пошлет, визжать станет, но нет же, молчит. Сопит недовольно, но молчит. Удивлен, что выгонять из тачки не стала.

Пока едем домой, ни на минуту не перестаю рассматривать Алю. Та нарочно отвернулась и прячет глаза, но это не мешает мне. С особой жадностью ловлю моменты, когда на мелкую падает свет фар.

Так хочется ее снова. В руки, на колени. Черт! Здесь не время и не место. Да сейчас у меня и нет ни на что права. Но как это втолковать самому себе?

Когда такси останавливается у дома, где мы сняли мелкой квартиру, я выскакиваю первым. Быстрее обегаю машину, чтобы открыть дверь. Подаю Але руку, но она игнорирует ее, просто проходит мимо.

Сую водиле деньги и прошу подождать, а сам спешу за ней. Решаю, что буду идти до конца, насколько позволит. И, возможно, чуть дальше.

Аля, как ни странно, пускает меня в подъезд. Демонстративно игнорирует лифт, и мы молча поднимаемся по лестнице. Наверное, не хочет находиться рядом со мной в маленьком пространстве. Я это как-нибудь переживу.

С каждым этажом мелкая дышит тяжелее и громче – все же на десятом живет. А у меня слюни текут, потому что смотрю на обтянутую короткой юбкой задницу и схожу с ума от напряженного молчания.

В штанах уже привычно тесно, но мозг, кажется, возбужден сильнее. Мелкая отпирает дверь. В тишине поворот ключей отдается грохотом. Один, второй. Нервы на пределе. Третий. Меня срывает. Толкаю Алю через порог к стене. Целую ее лицо, как сумасшедший.

- Прости, прости, прости, - шепчу, - Аленка моя.

Она не сразу, но отвечает. Сначала приоткрывает рот и пускает внутрь. Там так горячо и влажно, как… Фак. Хочу ее. Губы Али двигаются с моими в такт. Ласкаю язык, а девчонка рвет на мне волосы, выгибается и шипит. Принимаю за согласие, ловлю вздох, опускаю руку ниже. Завожу за пояс юбки и нажимаю через колготки и белье.

Не понимаю, в какой момент все меняется, но Алену начинает трясти. В первые пару секунд думаю – от удовольствия. Только следом чувствую, что отталкивает меня, а я продолжаю давить на нее весом. Отшатываюсь к противоположной стене, нащупываю выключатель, загорается свет. Мы оба щуримся, дышим, как после пробежки, смотрим в глаза, и мне не нравится, что ее распахнуты. Я вижу в них страх.

- Прости, - снова повторяю.

Да, как попугай, ну а что делать? Это сотворил с ней я. Ненавижу себя.

- Прости, что оставил тебя одну. Неправильно это. И насчет Наны… Между нами ничего нет. Она вообще ничего для меня не значит.

- Я верю, - дрожащим голосом говорит Аля.

И, кажется, говорит правду. Но если не это, то что?

- Тогда чего ты боишься? Секса? Я все-таки сделал что-то тебе? Ален, я готов ждать, сколько нужно.

Член протестует, но я протест отклоняю. Настахренело расплачиваться за его выходки. Пора хотя бы раз подумать головой, что на плечах. Но мелкая все еще смотрит, отрицательно машет. Нет? Что конкретно нет? Запутался, блин.

- Не секса, - вскидывает подбородок выше с вызовом, - что ты уйдешь сразу после. Оставишь меня одну, как тогда. Как снова сейчас.

Твою ж мать. Она всхлипывает, глотает слезы. Подаюсь вперед, но Алена выставляет руку и не позволяет приблизиться к ней.

- Я не могу… точнее, не хочу проходить все заново. И, пожалуйста, держи дистанцию, рядом с тобой у меня плавится мозг.

Усмехнулся бы, потому что со мной творится то же самое, но пугает серьезность, с которой мелкая говорит.

- Марат, если я хотя бы что-то для тебя значу, оставь меня в покое.

Слова бьют больнее, чем пощечина. Становится не по себе, но я не собираюсь отступать. Выжидаю, пока Аля немного успокоится и будет способна выслушать. Цепляю ее взгляд и улыбаюсь.

- Ты дорога мне. И я тебя оставлю.

Слышу, как она выдыхает. Преждевременно.

- Но только сегодня. Потому как, чтобы ни случилось, я больше не уйду. Никогда.

Звучит пафосно, ну и хер с ним. Это правда. Так я чувствую сейчас и не собираюсь это скрывать.

Мелкая, к моему удивлению, не начинает брыкаться, спорить. Она закрывает глаза, стоит так, пока ее дыхание не становится ровным. Я еле держу себя, чтобы не подойти и не обнять. Сейчас это лишнее, понимаю, не хочу спугнуть.

Наконец она снова смотрит на меня, но что-то меняется во взгляде. Не могу пока понять что. Она кивает и отводит глаза.

- Я поеду, - произношу.

Глава 16

Аля

Суббота начинается с очередного сюрприза. Что-то в последнее время мне скучать вообще не приходится. Хозяин гостиницы, с которым вчера в переписке я успела договориться о размещении, будит меня ранним звонком. Вместо «доброго утра» он сообщает, что у них неполадки с трубами, поэтому большая часть корпуса находится без отопления. Аварийные службы вроде бы обещают все исправить к понедельнику, вот только нам это не подходит. Выезд запланирован на утро воскресенья, а во вторник все кровь из носа должны явиться на пары. Иначе деканат прикроет ежегодную лавочку развлечений.

Я полдня провожу на телефоне. Пытаюсь найти выход, обзваниваю пригодное жилье в небольшом курортном поселении, но разве много вариантов в ноябре? Основная часть закрыта, а в остальных либо не хватит места для всех, либо они слишком сильно бьют по скромному бюджету бедных студентов.

Когда наконец решаю отчаяться, звонит Роза и предлагает какой-то крутой отель. Я не рассматривала его из-за ценника. Да нам денег не хватит и треть народа поселить, но Роза говорит, что владельцы обещают крупную скидку при групповом размещении. Ей кто-то из ребят подсказал.

Правда, выдыхаю я, лишь когда на почту приходит подтвержденная бронь. Звоню Онегиной, нашей старосте, чтобы та перепроверила трансфер на завтра. Мало ли. У автобусов тоже имеются всякие трубы, которые полететь могут. Через полчаса пишет, что все в силе. А потом еще долго забрасывает сообщениями о закупках, какой-то старой стереосистеме, настольных играх и прочей ерунде.

Ближе к вечеру я наконец нахожу время отдохнуть. Листаю инстаграм, отвечаю подписчикам и выкладываю фотку на сумке со шмотками. После проверяю пост на официальном аккаунте «Maroon 5». Наблюдаю растущее в геометрической прогрессии количество комментариев и прямо-таки вижу, как ускользает единственная возможность попасть к ним на концерт. Кажется, все блогеры решили поучаствовать в конкурсе. И вряд ли моя оригинальность покорит сердечко Адама Левина.

Ну и ладно. Не первое и не последнее разочарование в моей жизни. Убираю вещи и заваливаюсь на ворсистый ковер. Лежу на полу, изучаю потолок. Ловлю себя на мысли, что думаю о Марате миллионный раз подряд. Даже отчасти благодарна неприятностям с гостиницей, что отвлекли меня. Иначе я бы уже свихнулась, гадая, почему он не дает о себе знать. Не звонит, не пишет, а говорил, только «на вчера» отстанет.

Да, девочки такие девочки. Твердим «нет», а подразумеваем «да». Но я искренне просила оставить меня в покое, просто потому что так страшно мне не было никогда.

И все же его настойчивость дарит небольшую, но надежду. Что у нас сложится. Ведь если он готов бороться, то, может, бабочек пока не стоит дихлофосом травить? В общем, поживем – увидим.

Но я жду.

И только когда наконец забиваю на Марата и мысленно даже посылаю его вместе с бабочками, когда уже в третий раз пересматриваю восьмую серию «Сплетницы» и почти плачу, приходит сообщение.

«У тебя все хорошо?»

О, танцы на кровати я устраиваю дикие. Прыгаю и радуюсь, как будто все-таки выиграла билет на концерт. Хотя нет, сильнее.

Выдерживаю паузу – я же леди. И только после отвечаю ему.

«Где твои манеры, Олейник?»

Наигранно возмущаюсь, а сердце ликует – мол, я же тебе говорило, а ты не верила. Ему не все равно!

«Норм»

Очень скупо и безлико добавляю почти сразу, но каждая буква кричит призывом: позвони, позвони, позвони! Вот только как ему догадаться об этом?

А в следующую секунду я резко сажусь, потому что он каким-то неведомым образом догадывается. Принять вызов удается не с первого раза, руки дрожат.

- Д-да?

Боже, я еще и заикаюсь?

- Уже на все согласна?

Слышу насмешку в его голосе и улыбаюсь, но всеми силами пытаюсь скрыть и не выдать себя.

- Только не с тобой.

- Ну-ну, не начинай, - вроде бы возмущается он, но тут же меняет тон на обычный. – Как день прошел? Что делаешь?

Боже, что между нами происходит и почему мы разговариваем так, будто это для нас в порядке вещей?

- Собираюсь, нормально прошел.

- Собираешься куда? – удивленно спрашивает Марат.

- На «погружение».

- А, точно. Оно ведь завтра.

Волна разочарования затапливает меня. Я самой себе не признавалась, но так надеялась, что он тоже поедет. У мажоров, конечно, имелись другие развлечения, но в прошлом году они ездили со всем потоком. Правда, снимали отдельный дом и закатывали вечеринку там.

Просто, когда мы заполучили такую шикарную гостиницу, я подумала… Блин, зря.

Пауза затягивается.

Ну и ладно. Будет пару дней вдали от Марата обо всем рассудить.

- Что-то еще хотел спросить? – язвлю.

- Ага, - заявляет он, будто только и ждал моего вопроса. – Скучаешь?

Боже, да, да и еще раз да!

- И не мечтай.

Глава 17

Марат

Аля избегает меня, потому что я смущаю ее, как могу: касаюсь вроде бы и случайно, отпускаю грязные намеки, улыбаюсь и подмигиваю, когда смотрит в мою сторону.

Через пару часов мы остаемся на улице вдвоем, и мелкая наконец заговаривает. Выдавливает скромное «спасибо за цветы». А еще – дословно – «за вот это вот все». Я прикалываюсь и отвечаю, что она может отблагодарить меня сегодня ночью. И на остаток дня Алена прилипает к рыжей. Дуется, походу. Ну кто за язык тянул, а?

К вечеру я начинаю злиться. Потому что чертовски хочу спать, а мне приходится сидеть у костра со всеми клоунами и терпеть эту дурацкую игру в «Крокодила». Правда, немного оживаю, когда мелкая угадывает «коллектора» и выходит показывать следующее слово, которое Сазонов ей шепчет на ухо. Убил бы его, если бы он задротом таким не был.

Я секунд через пятнадцать понимаю, что за школьника Аля изображает. «Наивного албанского». Ну, показывает же нижнюю часть Европы, Грецию рядом. Какая, блин, Эстония, какая Украина? Эти тупицы совсем географию не знают?

Понимаю, но молчу. Потому что она нагибается уже второй раз подряд. Сексуальная до жути. А еще милая, даже если старается держаться образа, который придумала себе для инстаграма. И как раньше этого не замечал?

Но без всех этих масок она мне нравится больше. Да, нравится. Признаюсь. Хочется заорать об этом. Потому что они все пялятся. Потому что смеют ее хотеть.

Впереди парни начинают хлопать. Один особо дерзкий даже свистит. Не знаю их, напрягаюсь, когда слышу разговор.

- Ставлю пять тыщ, что она мне даст сегодня. Ветров уехал наконец.

Воздух выходит из легких с громким свистом. Меня кроет. Быстро и не по-детски. Тип открывает рот сказать что-то еще, но я наклоняюсь к ним раньше.

- Ставлю пять тыщ, что, если ты не заткнешься, я дам тебе в морду.

- Ты попутал? – предъявляет он, а глаза даже не фокусируются.

Второй толкает его под ребра и шипит.

- Чувак, это Олейник, заткнись.

- Да мне срать, - заявляет и, шатаясь, встает.

Он в хламе. Видно невооруженным глазом. Мгновенно оцениваю обстановку.

- Че ты сказал? – слышу перед тем, как эта туша мяса толкает меня.

Отшатываюсь назад и уклоняюсь от его пьяного кулака. Я же с первого удара попадаю в цель. Нокаут.

Тяжело дышу. Целая туча глаз смотрит на меня, но я вижу лишь те, что важны. И они полны злости.

- Все-все, мы уходим. Ни тебя, ни Ферлей больше и словом не тронем.

Парни помогают подняться другу и утаскивают подальше от меня. Все молчат. Аля закатывает глаза и убегает, а я взвинчен настолько, что открыто следую за ней.

- Олейник! – прилетает от рыжей подруги.

- Сам разберусь, - рычу в ответ.

- Головой отвечаешь! – слышу за спиной, но мыслями уже далеко.

Я быстро нагоняю мелкую, шагаю рядом. Она видит, но молчит. А когда мы доходим до берега, резко тормозит и оборачивается.

- Да что с тобой не так? – кричит.

Смотрит, вглядывается, будто на лице ответ ищет. И, видимо, не находит, потому как решает снова сбежать. Ловлю ее за руку.

- Да постой же!

- Что тебе нужно? – со злостью спрашивает она. – Зачем ты устраиваешь это шоу? Если ты думаешь, я дам тебе за то, что ты снял эту чертову виллу или вступился за меня, то ты ошибаешься! Мне все это на фиг не нужно!

Так вот какой соломой забита ее голова.

Ржу в голос. Мелкая замирает. Скрещивает руки на груди и ждет, пока успокоюсь, требует объяснений.

- Я сделал это, потому что хотел помочь. Залезть к тебе в трусы я могу без денег и мордобоя.

Я тоже злюсь и болтаю лишнего, но меня уже не остановить. И так хронически терплю рядом с ней, а терпеливым я никогда не был.

- Да что ты возомнил о себе?

- Ничего особенного. Сама ж знаешь, я прав. Доказано опытным путем.

- Иди в задницу!

- Это приглашение?

- Боже, какой ты идиот, - ворчит под нос и снова пытается уйти.

Касаюсь плеча, но она бьет по руке.

- Не трогай меня! – голосит и срывается с места.

Только и вижу, как сверкает пятками, забегает на понтон. Поздно читаю табличку «вход воспрещен, аварийное состояние» и несусь за ней. Открываю рот, чтобы предупредить, как слышу вскрик, всплеск и гребаную тишину. Фигура Али исчезает под водой.

- Твою мать! – ругаюсь, сбрасываю куртку на ходу и ныряю.

Пздц, как холодно. Тело будто иглы пронзают. Но я вижу мелкую и плыву вперед. Подхватываю и тащу на берег.

Выбираемся, кашляем, жадно хватаем воздух. Зубы стучат. Это у нее или у меня? Я поднимаю куртку и заворачиваю в нее Алю. Слава богу, додумался скинуть, хоть как-то могу мелкую согреть.

Глава 18

Аля

Резко открываю глаза. Жмурюсь от яркого солнца, что оккупировало комнату. Пытаюсь понять, почему проснулась, и в следующую секунду слышу залп. Телефон разрывается. Беру его в руки – десятки сообщений в инстаграме.

Блин, я же вчера еще прямой эфир вела. Надо бы глянуть, что я там наговорила. Хотя вроде просто показывала гостиницу, территорию, шашлыки и песни у костра. Это потом, когда я к Розе сбежала от Марата, в руках появилась выпивка. Уже за кадром. Надеюсь.

Пытаюсь вспомнить все события шаг за шагом. Ощущаю тяжесть на теле, вижу мужскую руку, замечаю наполовину оголенную грудь. Мою. Черт!

Первый порыв – оттолкнуть Олейника и испариться. Ага, в чем мать родила? Слегка дергаюсь, но торможу себя. Марат смешно бормочет что-то невнятное на ухо и прижимает сильнее. И я… я улыбаюсь. Пропадаю. Так приятно.

Он же бросился за мной в воду. Эта мысль простреливает висок. Марат просто прыгнул следом без раздумий. Кошусь на айфон – работает, кстати, после заплыва.

Только выдыхаю и расслабляюсь в объятиях, наслаждаюсь фантазиями, как слышу громкий стук в дверь. Затем хлопок, с которым та врезается в стену, и шаги.

- Твою ж мать! – ругаются, споткнувшись.

Не сразу узнаю, кто это, но явно парень, а я лежу голая, едва прикрыта простыней. Замираю и не шевелюсь.

Чувствую, как двигается Марат. Откашливается и недовольно стонет. После отпускает меня, и сразу становится холодно.

- Кир, вали отсюда! Дай поспать!

Он, кажется, вытаскивает из-под головы подушку и швыряет в брата. Обо всем я лишь догадываюсь, потому что по-прежнему притворяюсь спящей, а глаз на затылке у меня нет.

- Уже день, чувак. Я ключи от клуба потерял, дай свои, завтра верну. Хочу с девчонками завалиться туда, алкашка закончилась.

Бесит Скоморохин. До тошноты противен мне, и как только они могут быть братьями? Наверное, у них очень разные матери.

- В столе. Бери и вали, - с угрозой в голосе произносит Марат.

Моргаю быстро и краем глаза замечаю, что он сидит на кровати и закрывает меня спиной. Вот только я очень не вовремя чихаю.

- О-па, а кто это тут у нас. Извиняй, братишка.

Слышу, как Кир подходит ближе.

- Воу-воу, Ферлей, ты ли это?

Его противный смех пробирает до костей. Не хочу оборачиваться. Сильнее кутаюсь в покрывало.

- Проваливай, я сказал!

Марат, судя по накалу в голосе, не шутит. Швыряет снова что-то в Скоморохина.

- Да ухожу, ухожу.

Щелчок закрывшейся двери не успокаивает. Если зашел Кир, может зайти любой другой. Становится не по себе. Нет желания смотреть Марату в глаза. Накрываюсь с головой – хочется спрятаться и никогда не вылезать.

Но Марат вдруг забирается ко мне. Отбрасывает волосы с шеи. Касается нежно, гладит плечо, а затем целует.

- Доброе утро, - осипшим голосом шепчет он, - или день.

Негромко смеется, но я все еще тупо лежу и не двигаюсь.

- Я знаю, что ты не спишь.

Не собираюсь облегчать ему задачу.

- Свалим отсюда?

Согласна на все сто, но молчу.

- Ты помнишь, что молчание – это да?

Помню, но по-прежнему не издаю ни звука. И тотчас подпрыгиваю, потому что он, блин, щекочет меня!

Кричу и убегаю от него по кровати, по комнате. Игнорирую тот факт, что он носится за мной совершенно голый. Но, когда Марат все-таки наступает на простынь – специально, гад – и та скользит вниз, замираю. Смотрим друг на друга в ярком свете. Не могу оторвать глаз от его волос, которые переливаются всеми оттенками солнца. И все же взгляд скользит вниз, по косым мышцам. Дыхание сбивается.

- Пойдем в душ? – голос подводит меня, срывается на высокие октавы.

Я вижу ухмылку на губах Марата и только сейчас соображаю, что ляпнула.

- По очереди, - добавляю смущенно.

Боже, щеки горят. Наверное, вся пятнами пошла.

Поднимаю с пола простынь и прикрываюсь. Сразу легче дышать.

- Иди первый.

Хочу, чтобы он уже перестал светить внушительным достоинством перед лицом. Я и так помню, что у него немаленький. Но он, как на грех, никуда не спешит, сверкает голой – и накачанной – задницей, берет вещи из спортивной сумки.

- Трусы не забудь, - раздраженно добавляю и тыкаю пальцем в пол.

Лежат там, где мы их вчера оставили. И его, и мои.

Олейник сияет белоснежной улыбкой и наглым образом подмигивает мне.

- Нет ничего постыдного в желаниях. Я хочу тебя и не скрываю этого, - кивает вниз, мой взгляд против воли падает, а Марат только ржет. - А вот ты…

Молча подхожу, поднимаю его боксеры и торжественно вручаю. А потом заталкиваю в ванную комнату и наконец выдыхаю.

Глава 19

Марат

- Расскажи о себе, - говорю, чтобы не молчать.

Тишина сейчас раздражает. Хотя вру, она смущает. Алена смущает меня. Дожились, блин.

Слишком много событий происходит в короткий срок. Я уже понимаю, к чему они ведут, и даже не сопротивляюсь. Но мне нелегко. Чувство вины за все, что натворил, душит, не дает расслабиться и просто насладиться моментом. И чем ближе подбирается Алена, тем сильнее оно давит. А как искупить вину, не знаю, не придумал.

- Я пропустил два года твоей жизни, - спешу пояснить, потому что мелкая явно растеряна. – И кстати, ненавижу этот факт.

Нервничаю, заполняю паузы. Понимаю, что вскрываюсь. Продольно по вене. И мне страшно. Ловлю взгляд Али. Всего на миг, но действует точно лошадиная доза успокоительных. Потому что смотрит она по-другому. Особенно. Кажется, будто улыбается глазами. И как ей это удается?

Меня вообще бомбит с момента, как допустил мысль, что не безразличен мелкой. Всегда ведь отрицал. Особенно после той ночи. Она же смотрела на меня, будто на пустое место, когда мы спустя время встретились в универе.

- Расскажи хоть что-нибудь. Дельная заправка с хот-догами будет только через час.

От упоминания жареных сосисок сводит желудок. Воображение разыгрывается. Я ведь чертовски голоден. Мы со вчерашнего дня ничего не ели.

- Блин, сожрал бы слона, - ворчу под нос, отвлекаюсь, иначе накроет.

Любуюсь, как мелкая забавно хмурит брови и хочет казаться серьезной. Явно что-то перебирает в голове, взвешивает, мозги делает себе.

- Как обстоят дела с дипломом? – спрашиваю, чтобы разбить тишину.

Аля выдыхает, отвечает с уверенностью, а я радуюсь, что угадал с вопросом.

- Неплохо. Выводы мне, конечно, почеркали, но Зимин никогда с первого раза не одобряет работу. Девочки посоветовали принести то же самое на следующую явку.

- Значит, сама? – не удивляюсь, но определенно сражен.

Усмехается.

- Сама.

- Не сомневался.

Мелкая смелеет, садится ровнее.

- А как у тебя?

Смеюсь в голос.

- Вчера тему узнал.

- Прогресс. А рабы на галерах уже начали писать Олейнику диплом?

- Пока нет. Надо, кстати, заняться этим вопросом.

Вспоминаю вдруг, что еще вчера хотел обсудить с ней работу, но бегала же от меня, как Ди Каприо от Хэнкса в «Поймай меня, если сможешь».

- Я поговорил с отцом. На днях подъедешь в офис на беседу с его замом?

- Марат, - начинает с тревогой в голосе, но я тотчас ее осекаю.

- Это просто стажировка. Таких, как ты, там тьма-тьмущая, но лишние руки для ксерокса в компании никогда не помешают. Поверь мне, не работа, а скука смертная. Зато с такой отметкой в резюме сможешь потом устроиться, куда захочешь. Да и деньги хорошие.

Я говорю чистую правду, это ведь ерунда, но мелкая один черт молчит.

- Честное пионерское, мне ничего не стоит помочь тебе. Папочка любит меня. Иногда.

Все равно как партизанка.

- Есть еще доводы против?

- Не-а, - наконец выдыхает.

- Вот и славно.

Сосредотачиваюсь на дороге. Напряжение постепенно спадает. Я даже умудряюсь заложить под сто пятьдесят на свободном участке трассы. Больше пока не рискую, чтобы мелкую не напугать. Правда, она не смущается заводить меня в ступор вопросами.

- А что у вас со Схоморохиным? Я, конечно, понимаю, что он…

- Мудак, - заканчиваю за Алю и улыбаюсь через силу.

- Ага, но вы же братья. Вроде как. У вас разные матери?

Неприятная для меня тема, не привык об этом говорить, но от Алены не хочу держать в секрете. Выпаливаю на одном дыхании, чтобы скорее сменить ориентир.

- Он меня ненавидит, но раньше я этого не понимал. Думал, мы хотя бы друзья, если не братья. Да, отец ушел к моей маме, когда Кир только родился. Я появился на свет всего через пару месяцев. Его мать… не знаю, насколько это правда, но он винит именно меня в том, что его мать попала в аварию и погибла. По факту, она вроде как пьяной была. Отец забрал его, Кир рос с нами. Всегда изображал любящего сына, но мне гадил с детства. Сейчас стал подъебы… подводить по-крупному.

Не выходит сдерживаться, когда речь о любимом родственнике. Хотя я все же оставляю при себе истории и про Нану, и про Бали на стыренные из папиного сейфа деньги, и про мутки с клубом.

- А у меня есть маленькая сестричка, которую я никогда не видела, - вдруг говорит Аля. - Отец нас даже не познакомил. Прекрасно живет с новой семьей и забывает поздравить с днем рождения.

Она не кажется расстроенной, скорее, пытается поддержать. И меня неожиданно отпускает. Переключаю коробку передач и беру за руку. Если поблагодарю Бога за нее, он там сильно поржет?

Через полчаса мы уже болтаем обо всем на свете, узнаем новости друг от друга. Оказывается, мы жили в таких близких мирах, но будто по разные стороны.

Глава 20

Аля

Олейник злится и молчит. Потому что ни одна мимо проезжающая машина не останавливается. Марат даже собирается вызвать эвакуатор. Не выдерживаю и выхожу на дорогу. Пару раз машу рукой и рядом наконец тормозит черный джип.

Парень из него выбирается здоровый, как шкаф, и с глупой улыбкой. Кое-кто за спиной недовольно цокает. А когда незнакомец начинает с ходу подкатывать ко мне, будто Олейника и нет в зоне видимости, все чуть не заканчивается дракой.

В результате приходится еще около получаса ждать на холоде другого смельчака, что готов помочь. Трасса пуста, как назло.

Радуюсь и благодарю Бога, когда на обочину съезжает старая, но все еще боевая «Нива». Из нее выходит лысоватый мужчина средних лет. Он без лишних слов забирается под капот, пару раз что-то говорит Марату. Я не лезу, танцую в стороне чечетку, чтобы согреться.

- Не вижу проблемы, - наконец заключает мужчина после недолгого осмотра.

Он садится за руль и пытается завести машину. Но та лишь тихо и недовольно тужится. И ничего. Не сдерживаю от досады стон.

- Замерзла?

Вижу на лице Марата беспокойство. Что, снизошел до общения? Заслужила?

- Нет, - бурчу я.

И продолжаю отплясывать.

- В багажнике есть теплая одежда.

- Не замерзла, отстань.

- Вот и прекрасно.

- Зашибись.

- Давно заправлялся? – прерывает наш бурный «диалог» мужчина.

- Да на днях, но…

Марат ругается и только потом поясняет мне.

- Кир, видимо, брал тачку ночью. И, скорее всего, выкатал бенз. У меня датчик барахлит давно, - это он уже обращается к владельцу «нивы».

Олейник смеется, а я вопросительно гляжу на него.

- Не за ключами от клуба он, сука, приходил. От машины, видимо, обратно вернул. Я же заметил еще, что сидение отодвинуто, но… Точно убью его! - Вот сейчас Марат злится, ни разу не видела его таким. - Мы же с тобой так долго отвисали на заправке. Блин, даже не подумал…

- У меня есть канистра девяноста второго, - говорит мужчина, Марат оборачивается к нему. - Вряд ли твоему «лексусу» понравится, но смотри сам.

- Переживет, - бормочет под нос Олейник и идет к «ниве».

К тому времени, как мы возвращаемся домой, уже темнеет. Марат молчит, в мою сторону даже не смотрит. Меня клонит в сон от тишины и монотонного вида за окном.

А вот когда мы останавливаемся на парковке, я внезапно напрягаюсь. Понимаю, что отсюда одинаковое расстояние и до квартиры Марата, и до той, которую он снял мне. Замираю. Сердце бьется так часто. И знаю, что нужно бы уйти к себе и запереть замки, но меня тянет к Олейнику. Против воли и всех разумных доводов, особенно когда он мрачный. Не привыкла видеть его таким.

- Пойдем провожу.

Он решает за нас обоих. Ну, хорошо. Так будет лучше – разойтись по домам.

Убеждаю себя, только плохо выходит. Даже не хочу отрицать, что разочарована.

- Не стоит, тут идти пару минут, - пытаюсь не звучать обиженно.

Но получаю такой взгляд в ответ, что прикусываю язык. Марат выбирается из машины и берет с заднего сидения мою сумку.

Когда заходим в подъезд, Олейник здоровается с охранником на проходной. Ага, значит, за мной везде следят?

Подходим к лифту и выпускаем парня с собакой. Боже, Марат и на него косится с подозрением.

Поднимаемся наверх молча, подходим к квартире, а я к этому моменту накаляюсь до предела. Зато красивая сволочь улыбается в тридцать два белоснежных зуба. С чего вдруг?

Смотрю на него и не могу перестать думать, как тепло было этой ночью. Но когда Марат наклоняется ко мне, отступаю на шаг. Уже традиция. Я помню, чем закончился наш прошлый поцелуй. Хочу этого так же сильно, как боюсь. Будет техническое поражение, так говорят на футбольном языке? А впрочем, не важно.

- Аль, ну что мне сделать, а?

Такой невинный вопрос и столько подтекста. Не нужно даже спрашивать, что имеет в виду. И так понятно. В его проекции он кажется себе героем, скорее всего. Но как же объяснить?

- Просто будь рядом, - с трудом, но подбираю слова.

Марат ухмыляется. В его духе. Самый настоящий кот! Кивает на замок.

- Точно Цербер, - возмущаюсь я, закатываю глаза. – Может, просто хочешь напроситься в гости? Так и скажи.

- Может, и хочу.

Я бы и посмеялась в ответ, собираюсь уже. Но по привычке сую руки в карманы и не нахожу ключи.

Так, я в одежде Марата. Фух. Лезу в сумку, но и там не обнаруживаю связку. Пытаюсь выстроить логическую цепочку и понимаю, что ключи остались в мокрой куртке. Судя по всему, в деревянном домике, потому как выходила я без нее.

- Черт!

- Что такое?

Марат вмиг становится серьезным.

Глава 21

Марат

Аля переступает порог квартиры и будто по минному полю идет. Внимательно смотрит под ноги. Меня игнорирует, молчит. Да лучше бы трындела.

- Вводная экскурсия, думаю, не нужна. Где спальня находится, помнишь?

Мелкая кивает, поджав губы. Решаю дать ей время освоиться и захожу в ванную умыться. Инцидент с бензином никак не идет из головы. Завтра точно поговорю с Киром.

- Что ты будешь есть? – кричу, вытирая руки полотенцем.

- С мясом что-нибудь, - раздается, когда уже не жду.

- Моя девочка, - шепчу, глядя в зеркало.

Через пару секунд неожиданно встречаю ее в отражении. Замерла в дверях и смотрит с опаской.

- Что такое? Я закажу еду.

- Мне нужна зарядка на телефон. Свою Розе дала.

- В сумке глянь. Там где-то должна быть.

Мелкая исчезает. А я стягиваю свитер с майкой, нюхаю и кидаю в стирку. Пропах бензином и машинным маслом из-за тачки.

В какой-то момент ловлю тишину за дверью, и это кажется странным. Полураздетый выворачиваю в коридор и вслушиваюсь. Ни звука различить не могу. Заглядываю в комнату, нахожу ее тонкий силуэт. Мелкая сидит на кровати, опустив голову. Напрягаюсь вмиг.

- Что такое? – сначала спрашиваю, а потом вижу куртку в руках.

Ее куртку, которую она вроде бы забыла в домике и которую должен был привезти завтра Кир.

Она мнет пальцами пуховик, достает ключи от своей квартиры и демонстрирует мне.

Фак.

Попал.

Да, я виноват. Да, я собрал все вещи, пока она купалась в том домике. И да, я наврал. Нашел повод задержать Алю рядом с собой чуть дольше. И что? Я же просто ускорил процесс.

- Как это понимать?

В глазах мелкой читаю, что мне пздц. Сохраняю спокойствие, хотя сердце ходуном ходит.

- Ты просила быть рядом? Стараюсь соответствовать.

- В смысле?

- Я не обещал играть честно.

Алена вздрагивает от последних слов. Чувствую, что ляпнул лишнее, но пока не пойму, что именно.

- Значит, это все же игра?

Да ну что за…

- Не цепляйся за слова.

- А за что цепляться? За обман? Я достаточно услышала.

Зараза выскакивает в коридор, обувается в ботинки и нервно дергает змейку на сумке.

- Ты услышала то, что хотела услышать. Додумала, как тебе удобнее все представить, отыскала повод сбежать. Потому что ты трусиха! – кричу я, психую. - Боишься признать. Боишься повторить. Всего боишься.

- Да и пофиг! – горланит Аля в ответ, накидывает куртку и стартует с сумкой на выход.

Я подаюсь за ней, но та толкает меня изо всех сил. Мешкаю пару секунд, а вскоре топлю вниз по лестнице.

- Не смей даже прикасаться! – заявляет в пролете между этажами.

Волосы на затылке дыбом встают от ее тона. Прямого, грозного, отчаянного.

Убираю руку и отпускаю мелкую, но долго смотрю ей вслед. Возвращаюсь домой и с ходу бью стену кулаком, задеваю вазу, которую мама дарила. Плевать, все равно не нравилась никогда.

Следом за вазой на пол летят несколько тарелок и всякая мелочь. Сажусь в угол. На кухне. В окружении разбитой посуды. Осознание, какой я идиот, накатывает быстро и остро.

И на хрена я все это сделал? Ведь знаю же, что с Аленой нужно только честно. Иначе никак. Она и раньше мои слова делила на десять, а теперь? Я же не докажу ей, что это только ради нас. Что чем быстрее она переживет все заново и отпустит ситуацию, тем быстрее избавится от страхов.

Второй шанс псу под хвост. И я уже догадываюсь, что другого не будет.

Не знаю, сколько времени проходит, пока я плаваю в жалости и ненависти к себе. Но когда слышу, как открывается дверь, хмурюсь. Я ее не закрыл? Это первая мысль. Вторая подрывает на ноги и толкает в коридор.

Мелкая тайфуном налетает на меня. Роняет сумку на пол. Глаза в глаза, и я на хрен тону в этом адском синем пламени. Она зла, пылает гневом и так отчаянно впивается пальцами в мои плечи. И снова толкает, а затем бросает что-то. Смотрю под ноги – упаковка презервативов.

Сука, хочется заржать.

- Это я так намекаю, что ты гон…

На импульсе подскакиваю к мелкой и затыкаю ей рот. Нечего ей матом ругаться, я и так все понял. Тугодум, да, еще и творю вперед оценки действий. Прошу прощения языком, а она наказывает. Эта борьба, как прыжок с обрыва. Отдаюсь ему. И выдержит ли страховка… Да кто знает!

- Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, - задыхается и шипит мне в губы между поцелуями.

Я останавливаюсь и смотрю Алене в глаза. Трусь носом о ее нос.

- Нет, малыш, - не узнаю собственный голос, - это зовется по-другому.

Меня не обманешь, потому что чувствую то же самое.