Вопреки ожиданиям

Плейлист

Imanbek, Wiz Khalifa, KDDK, KIDDO — Ordinary Life

Letdown — Harder To Breathe

Swanky Tunes, Veronica Bravo, J R — Give It to Me

My Darkest Days — Still Worth Fighting For

Citizen Soldier — My Own Miracle

RAY BLK — Run Run

Gabry Ponte, LUM!X, KSHMR, KARRA — Scare Me

Jeris Johnson — Kryptonite (Reloaded)

Laure Giordano — Ma philosophie

Thousand Foot Krutch — Be Somebody

Thousand Foot Krutch — Courtesy Call

Aqua — Barbie Girl

Vadim Adamov,Hardphol,Endzhe — Livin' in a World Without You

Пролог

София

Сегодня мне исполнился двадцать один год.

Чем я могу гордиться?

Три месяца назад я окончила Гарвардский университет, а точнее Гарвардскую школу Бизнеса как и мечтал мой отец.

Окончила я его с отличием, высший бал по всем предметам. На практике в последний месяц я управляла целым стадионом ТД Гарден. Да да, тот самый стадион, который является домом для звездной хоккейной команды «Национальной хоккейной лиги» — «Бостон Брюинз».

Я всегда мечтала открыть свою ледовую арену, поэтому пошла учится в область бизнеса.

Что еще могу о себе рассказать?

До шестнадцати лет я профессионально занималась фигурным катанием, два раза выигрывала чемпионат мира и трижды завоевала золотую медаль на Олимпийских играх в Токио и Пекине.

Почему до шестнадцати?

На одном из выступлений, на чемпионате страны, я сделала очень сложный элемент, но осеклась и получила травму. Перелом шейных позвонков, рассечение головы и множественные ушибы. Мои родители выхаживали меня практически год.

Сейчас? В двадцать один, мое тело полностью восстановилось, но я не хочу возвращаться в спорт.

Сегодня я вступаю в полное наследство которое планирую потратить на открытие ледовой арены, для тех кто только вступает в сложный мир на льду. Хоккей и фигурное катание.

Давайте поговорим о грустном.

Последние четыре года моей жизни, меня воспитывали бабушки и дедушки, взявшие полную опеку над единственной внучкой, единственным наследием от своих детей, погибших в результате аварии в Нью — Йорке.

Вырезка из новостей:

Сегодня 18 сентября.

Сегодня день моего рождения.

Сегодня четырехлетняя годовщина смерти моих родителей.

По прежнему тяжело переживать этот день, но годы терапии прошли не зря.

Я научилась жить с этой болью, научилась просыпаться по утрам и не чувствовать поцелуя в лоб от отца, не ощущать аромат вкусной еды, которую готовила мама, ко всему можно привыкнуть.

Что касается момента о том, что обо мне мир не знает?

Когда твой отец легенда хоккея, его жизнь становится достоянием общественности, поэтому всю жизнь я была Грейс Браун. Грейс — мое второе имя, Браун — фамилия моей матери.

Родители хотели чтобы у меня было счастливое детство. Чтобы я могла заниматься любимым делом и на меня не нападала пресса.

У них получилось.

Но я планирую это исправить.

Я хочу чтобы мир помнил о Лиаме Бартоли. Я буду стараться чтить его память.

Продолжу наследие.

— Софи, ты готова? — спрашивает Шон Симонс, директор ТД Гарден и один из тех людей, которые поддерживали меня на протяжении всех четырех лет, он буквально владеет «Бостон Брюинз».

— Вы по прежнему не знаете что оставили мне родители? — я хмурюсь, потому что кроме миллионов, которыми владела наша семья, я знаю что есть еще автопарк, самолет и дом в Канаде.

На самом деле я не знаю что мне делать, если абсолютно все достанется мне. Мне двадцать один! Зачем мне нужны частные самолеты и папина коллекция элитных автомобилей. Да. Он любил жить богато, потому что сам вырос в неблагоприятном районе в городе Брамптон. Это город в канадской провинции Онтарио.

— София Бартоли? — выводит меня из мыслей голос секретаря в Адвокатском агентстве друга нашей семьи Адриана Камински.

Я киваю.

— Да, доброе утро.

— Прошу, следуйте за мной.

Мы с дядей Шоном и дядей Адрианом встаем и следуем по светло коричневому коридору, по белому кафелю за девушкой, небольшого роста с рыжими волосами, повязанными в аккуратный пучок.

Это волнительно.

Два крупных мужчины, на минуту, влиятельные мужчины Бостона, идут по обе стороны от меня. Они в какой то степени заменили мне отца. Были рядом, когда дедушки и бабушки не могли, помогали с моей учебой и самое главное не давали погрязнуть в моей трагедии. Они дали мне полный доступ к арене, чтобы я могла посещать матчи и выступления. Чтобы сама занималась любительским катанием, вообщем тот доступ который у меня был, когда живы были мои родители, и эти два человека его не отобрали.

Я сажусь в черное бархатное кресло, в кабинете адвоката по вступлению и оспариванию наследства, в просторном светлом кабинете, напротив мужчины среднего возраста, а мои сопровождающие присаживаются на кожаный диван вдоль стены и кивают в знак приветствия.

— Итак, — начинает он, — Меня зовут Алан Донован, все четыре года я вел учет ваших финансов и поддерживал работу некоторых объектов которыми владели ваши родители.

— Все, верно, — я соглашаюсь, — Насколько мне известно, завещание было составлено лично моими родителями.

В качестве страхования своей жизни и своего имущества, мама и папа составили завещание задолго до их смерти.

— Да, — Алан согласно кивает и перекладывает документы, — Завещание было написано ровно десять лет назад, постоянно обновляясь.

Адвокат протягивает мне первый конверт.

— Эти деньги будут перенаправлены на ваше имя, как и сказано в завещании. Здесь гонорары мистера и миссис Бартоли, доходы за тридцать восемь лет и ежегодные выплаты от «Бостон Брюинз» в дань памяти великому спортсмену.

Я резко поворачиваю голову к Шону Симонсу и округляю глаза, но он лишь отмахивается и улыбается. Позже поговорю с ним.

Я вскрываю конверт и изучаю документ.

Тут мои данные и список банков, где будут хранится эти деньги.

Я думала что я стала миллионером в двадцать один год, но нет.

София Грейс Бартоли, самая молодая миллиардерша.

Зачем мне такая сумма?

— Здесь находятся некоторые объекты и недвижимость, — Алан подает мне следующий конверт, — Которая так же по закону и желанию ваших родителей переходит в собственность их дочери.

Вскрываю конверт.

Дом в Бостоне, где я и жила. Квартира также в Бостоне, которую родители купили мне, к слову это был их последний подарок. Мамин бренд спортивной одежды «Bartoli» и дом в Брамптоне. Это тот особняк, по соседству от родителей папы, где я не была там уже лет семь.

У моей семьи кажется слишком много того, чего не нужно.

Когда ты происходишь из богатой семьи, то перестаешь удивляться этому, но знаете я бы предпочла живых родителей чем, то что сейчас переходит в мои руки.

Я сглатываю ком в горле, откладываю документ и киваю.

— Транспорт.

Третий конверт.

Небольшой частный самолет Embraer Legacy 650E, на котором мы летали в путешествия и в гости в Канаду. Я помню его еще с детства. К нему полагается свой пилот, наш добродушный и веселый мистер Джимми Уилтон, он всегда угощал меня мармеладом.

Машины: черный Range Rover на котором я сейчас езжу, синий Chevrolet Camaro 2010 года, пятого поколения, одна из моих любимых машин, мамин красный Porsche Panamera Turbo и конечно же любимчик Лиама Бартоли — черный, матовый Lamborghini Gallardo, папа на нем очень редко ездил, а купил этот автомобиль, лишь потому что мечтал и наконец смог себе это позволить.

Я откладываю конверт и смотрю на адвоката, который на столе удерживает какой то документ, но не подает его мне, а кивает кому — то через мое плечо.

— София, — прочищает горло дядя Шон и садится уже на соседнее кресло от меня, принимая в руки загадочный документ, — Твой отец всегда говорил нам о том, что ты мечтаешь о своей ледовой гавани, поэтому ты с отличием окончила школу Бизнеса и отлично сдала практикум на моем стадионе.

Дрожь проходит по моему телу и я медленно киваю.

— Да, вы знаете что я планирую делать со своим наследством.

— Дело в том, что у твоего отца в Канаде есть собственность, — то как дрожит его голос, я понимаю что этот человек волнуется не меньше чем я, — После смерти Лиама и Миранды, то место потеряло хозяина, хотя сам Лиам не часто там появлялся из — за работы в Брюинз, — Шон ободряющие улыбается, — И его выставили на аукцион.

— Дядя Шон, — я практически шепчу, — Что происходит?

Он нервно теребит документ и переводит взгляд с него на меня, сам себе кивая передает его мне.

У меня пропадает дар речи, руки начинают дрожать, а по щеке скатывается слеза.

— Там вырос твой отец, София, он спонсировал это место пока был жив, лед — его стихия, — я вижу что уголки его глаз намокают и он даже не пытается это скрыть, потому что Шон Симпсон, был ему как второй отец, — Я выкупил это место для тебя, малышка, это твоя мечта и твое наследие, прошу не подведи.

Вот и все.

Слезы которые я сдерживала уже долгое время, предательски льются по моим щекам, капая на документ.

Я даже не знала что у папы была своя арена.

Теперь же головоломка со школой Бизнеса, которую отец мне всегда навязывал встала на свои места. Он хотел мне ее передать.