Испытание гордости. Возлюбленная юга

Глава 1.

Было светло.

До неприятной рези в глазах и слёз, я потерянно оглянулась, не понимая, где именно нахожусь. Абсолютно белоснежное пространство без намёка на другие краски. Неужели я умерла? В голове стояли последние воспоминания того, как я летела с лестницы спиной вниз. Резко подняла руки, поняв, что всё цело.

Я была цела.

Тогда, где я нахожусь? В нашей религии не было такого понятия, как загробная жизнь. Умерший человек возрождался в другом мире. Возможно ли то, что я просто ожидаю в очереди для перерождения? О, Небеса, даже не знаю. Потерянно обняла себя за плечи, неспешно начиная двигаться, смотря себе под ноги.

Тишина и ослепительная белизна пугали, сводили с ума. Не знаю, сколько я уже находилась здесь, по ощущениям около часа. Никогда бы не подумала, что погибну вот таким вот, по сути, глупым способом. Меня столкнули с лестницы, да и кто, леди Фельида. Похоже, ей первой надоело играть в лицемерные игры.

Хмыкнула себе под нос, подняв голову, внезапно натыкаясь взглядом на чёрное пятно. Недоумённо застыла, прищурившись. Его ведь не было. Да, сколько я здесь ходила ни разу не видела. Ведомая любопытством подхватила перед платья, бросившись вперёд, боясь, что точка в любую секунда могла исчезнуть.

Однако чем ближе я подходила, тем больше она росла, пока я не ступила в полнейшую темноту. Дыхание сбилось, я испуганно осмотрелась, но не увидела ровным счётом ничего. Где я? Стало невыносимо страшно, меня била крупная дрожь. Шепча под нос молитвы, выставив вперёд руки, двинулась дальше.

— Ты пр-ришла, — раздавшийся в тиши рык заставил дёрнуться, чуть не свалившись на пол.

— Кто вы? — спросила, слыша, как мой голос эхом разнёсся дальше.

Напротив меня зажглись два золотистых огня, но стоило лишь мне сделать несколько шагов навстречу, как я поняла, что это вовсе не огни. Это глаза. Захотелось дёрнуться назад, если один глаз размером с мою голову, то страшно представить, как огромно само существо, притаившееся во тьме.

— Не бойс-ся, — прошипели в разы тише и куда спокойнее, — я не обижу.

— Кто вы?

— Твоё нас-следие.

Свет резко вспыхнул, заставив меня неуклюже попятиться назад, взмахнув руками. Потому что в нескольких метрах сидел самый настоящий дракон. Грандиозных размеров, с белой чешуей, имеющий красные вкрапление на холке и хвосте, который заканчивался неожиданно мягкой кисточкой, лежавшей перед ним. И эти глаза цвета расплавленного золота.

Я закрыла ладонью рот, пытаясь сдержать вопль ужаса, что так и рвался наружу. Меня колотило с такой силой, что, казалось, и шагу нельзя было ступить. Страх обволакивал ледяным холодом, к горлу подкатил всхлип, но я не посмела отвести взгляда, начиная мысленно читать молитву. Однако отчего-то была уверена в том, что Небеса мне здесь не помогут.

Я сплю. Всё это лишь страшные образы моего сознания, запертого в теле, содрогающегося в агонии. Силы внезапно прилили к ногам, и я сделала несколько шагов назад, прежде чем развернуться и побежать, путаясь в пышном подоле. В спину мне раздался оглушающий рык, который заполнял собой всё окружающее пространство.

Резко распахнула глаза, издав мучительный стон полный боли. Надо мной мгновенно замельтешили тени, казалось, кто-то заговорил, но я не могла разобрать ни слова. Всё тело болело, голову ломило, в глазах слезилось, но, несмотря на всё это, я чувствовала себя странно. Будто приняла настойку эдлер.

— Ваше Величество, выпейте, пожалуйста, — внезапно прорезался один из голосов, надо мной склонилась леди Дукей, поднося к губам ложечку. Я послушно открыла рот, невольно подавившись горькой жидкостью. — Вот так, а теперь воды, — на этот раз это был стакан, к которому я припала с удовольствием, но насладиться водой не дали, — хватит-хватит, вам пока нельзя много.

— Ч-что со мной? — спросила, ужаснувшись.

О, Небеса, и это мой голос? Сиплый, тяжёлый, казалось, вовсе грудной. Хотелось заплакать от бессилия, из-за невозможности пошевелиться и даже приподняться. Мне казалось, что за месяц пребывания в этой Империи я натерпелась многого, но подобное унижение мне ещё не доводилось переносить.

— Вы упали с лестницы, — на удивление тихо произнесла леди Дукей, — вас заметила леди Фельида, именно она и вызвала лекаря. Мы успели поместить вас в исцеляющую капсулу, но к тому времени ваше тело начало само регенерировать.

— Что это значит?

— Вы практически полностью восстановились, Ваше Величество, — осторожно произнёс лорд Пгер, появившись с другой стороны. — Это большая удача, потому что у вас были ужасные ушибы, сломана пятка, вывихнуто плечо, да и анализ показал внутреннее кровоизлияние, — мужчина неожиданно замолк, замявшись, — вы могли умереть.

Подобное заявление протрезвило меня лучше всякого лекарства. Я поморщилась, прикрыв глаза, значит, смерть действительно был близка. И то, что я видела дракона, было ничем иным, как попытки моего сознания хоть как-то пробудить меня от смертельного покоя. В горле пересохло, голова вновь разболелась.

— Его Величество, — прошептала, схватившись за виски, — он во дворце?

— Не так давно прибыл слуга, который отправился с отрядом. Он сообщил, что охота задержится ещё где-то на два дня.

— Какое сейчас время суток?

— Вечер, — леди Дукей была бледна, — вы пробыли без сознания порядком семи часов, Ваше Величество.

Мне оставалось лишь промолчать, беспомощно стискивая голову, молясь про себя, чтобы эта пытка закончилась. Разговоров больше не было, лорд Пгер поспешил провести диагностику, не выявив ничего, угрожающего моему здоровью. Головная боль же, как сообщила леди Дукей, была вызвана не моим состоянием, а чем-то извне. Чем-то, с чем они не могли ничего поделать.

Глава 2.

Я уверенно шла по коридорам дворца в окружении королевской стражи, их главы и фрейлин, которым было любопытно. В руках у меня была бумага, закреплённая императорской печатью и моей подписью, а также специальные документы, раскрывающие истинное положение дел. Герберт же нёс папки с делами остальных девиц, чьи лица я не желала наблюдать во дворце по причине их не выплаты государственной казне нужных средств.

Однако самое важное держала леди Озаро. Шкатулку из имперской сокровищницы, что была так оберегаема всеми аристократами этой страны. Если так подумать, то в последнее время я слишком часто прибегаю к помощи артефактов, хотя ранее считала, что пользы от них не так уж много. Что ж, времена изменились, как и мои взгляды.

Переполненная холодной решимостью, я вошла в зал для отдыха, в котором, по ранее сказанным сведениям, расположилась леди Фельида и ещё несколько девиц. При виде меня фаворитка Императора поспешила привстать с софы, поклонившись. Похоже, она явно не понимала, чем она обязана таким повышенным вниманием к себе.

— Ваше Величество, что-то произошло? — поинтересовалась она, с достоинством оглядывая стражу и фрейлин. Похвальная смелость, потому что её «подружки» испугано побледнели, явно понимая, к чему всё клонилось.

Герберт передал папки своему помощнику, приняв из моих рук документ. Раскрыв его, он зачитал, не поднимая взгляда ни на кого:

— Графиня Фельида Монтеи, вы подозревайтесь в обмане королевской короны и членов императорской семьи на политическом уровне, подделке документ, введению членов совета в заблуждения, — пауза, — приказом Её Величества вы приговаривайтесь к проверке чистоты вашей крови на специальном артефакте. В случае ошибочных подозрений с графини Монтеи снимаются все подозрения и выплачивается денежная компенсация. В случае подтверждения графиня приговаривается к пятнадцати ударам плетью и выдворению из дворца. Также на неё будет наложен запрет, который гласит, что графине Монтеи запрещено приближаться к столице ближе, чем на пять километров, ко дворцу на пятнадцать. Документ заверен подписью и печатью Её Императорского Величества Аврора МакАлистер и обжалованию не подлежит.

— По какому праву вы смеете сомневаться в моём происхождении?! — возмущённо поинтересовалась леди Фельида, хотя было видно, что подобного она не ожидала.

Я обернулась, приняв вчерашний документ из рук стражника, прежде чем поднять их, показывая фаворитке. Она поняла всё без слов. Корона всегда собирала досье на тех, в ком была не уверена. По большей части это делалось секретно, раскрываясь в самый последний момент. Подобное, в целом, считалось высшей степенью недоверия, и если это раскрывалось, то наносило сильное оскорбление роду аристократа.

Фрейлины раскрыли шкатулку, стражи подошли к графине, встав по обе стороны от неё, потеснив остальных девиц. Впрочем, женщина не выглядела напуганной, скорее, уверенная в своей правоте. На секунду мне стало её жаль, но я не посмела сказать ни слова, когда Герберт аккуратно достали из шкатулки серебряную книгу, передав её в руки фаворитки.

Я сделала шаг к ней, положив руку на обложку. Та тут же засветилась, пустив кровь. Считалось, что данный артефакт способна активировать лишь королевская кровь и ничья иначе, так оно и оказалось.

Книга в руках графини дёрнулась, открывшись. Страницы начали перелистываться с бешеной скоростью, если приглядеться, то можно было увидеть фотографии, гербы и тексты, изображённые на них.

Артефакт не остановился, захлопнувшись. И все поняли, что это означало. Я резко подняла взгляд на побледневшую леди Фельиду, чьи глаза были широко распахнуты, а алые губы приоткрыты, казалось, в немом крике.

— Этого не может быть, — прошептала она, попытавшись открыть книгу, но так была крепко запечатана, — нет-нет-нет, как такое могло произойти? Я ведь дочь своего отца, графиня южных земель. Это ложь! — её горящий взгляд остановился на мне, — ты солгала! Ты специально это подстроило, книга не показала мой род не потому, что во мне нет их крови, а потому что ты так всё подстроила!

— Как смеешь ты без уважения обращаться к Её Величеству? — холодно поинтересовался лорд, вырвав артефакт, чтобы положить его обратно в шкатулку. — Ты, безродная девка, мало того, что смеешь лгать короне и Императору, так ещё и без почтения обращаешься к Императрице. На колени перед Её Величеством, живо.

Стражи, до этого стоявшие смирно, резко схватили девушку под руки, заломив их, заставили рухнуть на пол. Леди начала извиваться, подобно ужу, желая выбраться. Её идеальная прическа растрепалась, взгляд горел неприкрытой ничем ненавистью и был направлен прямиком на меня.

— Да как вы смеете? Я, графиня, мне благоволит Император, я принадлежу к вашему народу по праву рождения, а вы прислушивайтесь к словам какой-то северянки, — она встряхнула головой, вновь попытавшись подняться, но не смогла. — Она лишь притворяется беспомощной, разве вы не видите, как она запутала ваши умы?!

— Молчите, сохраняйте своё достоинство, как положено леди, — сухо произнесла, смотря на неё сверху вниз, прежде чем добавить, — или же мне не нужно называть вас леди? Вы ведь по праву рождения относитесь к низшим слоям населения.

— Только посмей… посмей навредить Императору, гадина! И я тебя из-под земли достану.

— Привести приговор в исполнение, — произнесла, больше не желая ни говорить, ни слышать.

Стража подхватила леди под руки, та вырывалась, пыталась что-то прокричать мне, но я её не слышала. Казалось, я себя даже слышать не могла, разве можно было здесь говорить ещё о ком-то. Рассеяно подняла голову, посмотрев на Герберта. Тот склонил голову к плечу, внимательно изучая моё лицо.

— Вы должны присутствовать на этом.

Глава 3.

Минул ещё один месяц.

За это время я полностью погрузилась в учёбу, сообщив Его Величеству, что собираюсь подтянуть уровень своих знаний. Император не возражал, лично наняв проверенных преподавателей. На женской части восстановился относительный порядок, никто больше не шептался за спинами и не пускал слухи, девушки делали то, ради чего сюда и прибыли.

Между тем негласно мы с лордом МакАлистер решили больше не поднимать разговоров о леди Фельиде. Хотя, как мне позже доложил Герберт, по прибытию на родные земли та подверглась гонению со стороны жителей поместья графа, да и слава теперь витала дурная возле её имени. К тому же, через несколько дней погреб Его Величества пополнился новыми сортами вина, совпадению или нет, я не знаю.

Мои дни тянулись вполне однообразно. Я поднималась с постели, совершала утренние процедуры, одевалась и до ужина пропадала в читальном зале, сменяя учителей каждые полтора часа. После пяти шла на ужин уже без сил, поэтому желания говорить с кем-либо у меня не было, после в свои покои читать заданную литературу, мылась и ложилась спать.

Были у меня и выходные дни, которые я любила проводить либо с книгой в руках в саду, либо в разговорах с фрейлинами. В особенности мне нравилось разговаривать с леди Озаро, ведь чем больше я узнавала баронессу, тем сильнее она мне нравилась.

Император, к слову, мне на глаза перестал попадаться где-то на вторую неделю совсем. Как говорил лорд Равен, чисто случайно проходящий мимо меня хотя бы раз в день, Его Величество пропал в делах государственных и вылезет, судя по кипам на его столе, которые росли с каждым днём, не скоро.

К концу месяца я поняла, что начинаю выдыхаться. Головные боли участились, слабость, синяки под глазами и вовсе не желали исчезать. Лекари в унисон твердили об истощении и отдыхе, но я лишь отмахивалась от них.

Пользы от учёбы всё же было в разы больше, чем вреда. Я, наконец, начала разбираться в экономике и политике, подтянула право, историю, этику. За всеми этими учебниками научилась сносно читать и выучила намного больше слов, чем имела в запасе до этого.

И вот, на исходе третьей недели выматывающих учений и постоянных устных тестов, я сидела за ужином, задумчивым взглядом изучая собственную тарелку. Место по правую руку от меня уже привычно пустовало, и сегодня мой взгляд отчего-то останавливался на нём всё чаще. Даже присутствие лорда Равен с его смешными историями за столом не помогало.

Я отложила вилку, отодвинув тарелку, прежде чем подняться с места. Взгляды присутствующих живо сконцентрировались на мне. Большинство из них после того громкого инцидента с фавориткой начали относиться ко мне с явной опаской. Некоторые так и вовсе сторонились, выказывая уважение издалека.

Впрочем, подобного стоило ожидать.

— К сожалению, мне придётся вас покинуть, — произнесла, выходя из-за стола, — наслаждайтесь вечером.

Поспешила в сторону выхода, кивнув головой одной из служанок, что сегодня должна была прислуживать за столом. Девушка вышла вслед за мной в коридор, поклонившись. Я задумчиво осмотрела её, прежде чем сообщит то, что мне необходимо.

Меня поняли без слов, спешно удалившись, чтобы через несколько минут принести поднос с едой. С мягкой улыбкой поблагодарив её, взяла поднос за ручки, двинувшись на второй этаж. Где находится кабинет Его Величества, за два месяца я усвоить успела лучше, чем всё остальное, наверное.

В нужную дверь постучала пяткой, понимала, что поступаю неподобающим образом, но поделать ничего не могла. Дождавшись разрешения, аккуратно зажала поднос между собой и стеной, чтобы открыть дверь, тут же подхватив его обратно. В помещение входила с некой внутренней дрожью, но всё же полностью уверенная в том, что делаю.

Император выглядел уставшим. Он сидел, склонившись над столом, что-то сосредоточено записывая, изредка макая перо в чернильницу. Рядом с ним, как и говорил лорд Равен, находились стопки бумаг, похоже, рассортированных только одному ему ведомым способом. И в подобном темпе практически вторую неделю, отчего-то я в этом не сомневалась.

— Дела по внешнему рынку справа, по внутреннему слева… твоего лева, — неожиданно сухо заговорил он, так и не подняв головы. — Все предложения, связанные с экспортом на столик возле дивана, импорт можешь положить рядом, но не в ту же стопку. А доклады об армии положи на пол, рассмотрю их позже.

Я не сдержано хмыкнула, бесшумно прошествовав к столу, опустила поднос на свободное место, аккуратно подвинув стопки. Явно не ожидав подобной самодеятельности, Император резко поднял голову, нахмурившись, а после и вовсе помрачнев. Я вскинула брови, наблюдая за тем, как он опустил придирчивый взгляд на блюда, словно не до конца доверяя своим глазам.

— Для начала мне от вас хватило простого пожелания доброго вечера, — произнесла, сложив руки на груди,— дела по рынкам я не принесла, как предложения экспорта и нововведений в армии, но у меня есть ужин, не могли бы вы рассмотреть его одним из первых?

— Аврора, — наконец, выдохнул лорд, прежде чем хитро улыбнуться и воткнуть перо в подставку, откинувшись на спинку кресла, — могу ли я рассчитывать это как попытку ухаживание или проявление беспокойства?

— Нет, — хмуро изрекла, хотя к щекам прилила кровь. — Вы можете рассчитывать это как попытку обрести хорошую компанию, — строго произнесла, взяв в руки чайник, чтобы налить чай в одну из двух чашек и удалиться к дивану, — приятного аппетита.

— Компания лорда Равен уже не так хороша? — насмешливо поинтересовались в спину.

От подобного заявления я чуть мимо дивана не села, но всё же собралась с мыслями, аккуратно опустившись и выпрямив спину, сделала коротенький глоток, перед тем, как ответить:

— Вы поняли, что я имела в виду.

Глава 4.

Необходимый город мы достигли по истечению вторых суток. Ехали день и ночь, практически не останавливаясь. Мне пришлось спать на жёстком сидении, а утром страдать помутнением и недомоганием. Страшно было представить, какого моим попутчикам. Я точно знала, что ночью они ехали посменно. Один управлял экипажем и лошадью, второй сопровождал, двое других спали на выступе позади, и так по кругу.

Поэтому, когда на заходе солнце впереди показались стены города, было неизвестно, кто больше выдохнул с облегчением. Оставшиеся несколько часов каждый терпел на последнем издыхании, поэтому, когда мы оказались вовлечены в шумные улочки, то мгновенно поспешили отыскать ближайшую таверну.

Комнаты снимал Император, сделав заказ на две. Я совершенно не удивилась, когда после плотного ужина вошла в помещение и обнаружила одну двуспальную кровать. Возмущаться не было ни сил, ни желания, однако когда крепкий мужчина внёс большую бадью с горячей водой, да ещё ведро с кувшином, поставив всё это за тканевую занавеску, нечто неприятно колыхнулось в груди.

— Ваше Величество, — позвала.

— Дариан, — поправил меня мужчина, до этого что-то сосредоточено изучавший в окне.

— Кто будет мыться первым?

— Разумеется, вы, что за глупые вопросы.

— Но вам свежая ванна нужна больше, поэтому я настаиваю…

— Аврора, пожалуйста, я устал, давай не будем спорить? — сухо попросил Император, так ко мне и не обернувшись.

Я вспыхнула, но продолжать разговор не стала. Зашла в угол, отделённый от остальной комнаты занавеской, спешно снимая платья, пытаясь отбросить все ненужные эмоции в сторону. В монастыре иной раз условия были и похуже.

Раздевшись полностью, я вначале спешно ополоснула голову, а после опустилась в воду сама. По размерам таз идеально подходил, я могла спокойно сидеть в нём, не беспокоясь о том, что ноги будут упираться в бортики.

Мылась быстро, стараясь не слишком плескаться, да и вообще не привлекать к себе внимания. Осторожно поднялась на ноги, оглядевшись, чтобы понять, что я не взяла полотенце. Оно так и осталось лежать на постели. Ох, со всем этим совершенно забываю о необходимых вещах.

Осторожно отодвинула занавеску, понадеявшись, что лорд решил куда-нибудь уйти, но нет. Он до сих пор стоял подле окна ко мне спиной. Просить его о подобном казалось унизительным, но я, сжав руки в кулаки, произнесла:

— Не могли бы вы подать мне полотенце, пожалуйста? — вежливо и холодно, старательно не выдавая своих истинных эмоций.

— Вы закончили? — осведомился у меня мужчина, развернувшись, похоже, чтобы подойти к постели. Я тут же отпрянула назад, чуть не упав на спину вместе с тазом.

— Д-да, просто забыла полотенце, — произнесла, напряжённо прислушиваясь.

По тени было видно, что Император взял нужную мне вещь и теперь стремительно приближался к углу. Перед занавеской он замер, и я протянула руку, чтобы забрать полотенце, но не успела. Шуршание — я понимаю, что стою без какого-либо укрытия абсолютно нагая перед Его Величеством.

Тело бросило в жар. Я почувствовала, как кровь вначале отхлынула от лица, но в скором времени расцвела на скулах ярко-алым румянцем. Некультурно визгнув, я всё же отпрянула, поспешив прикрыться руками, но оступилась, полетев спиной назад. Смущение перемешалось со страхом, перед глазами мгновенно встала лестница и усмешка леди Фельиды.

Однако Император был быстрее, сделав короткий шаг навстречу, он притянул меня к себе, совершенно не реагируя на то, что его одежда начала промокать. Стоя прижатой к мужской груди, я сгорала со стыда, попытавшись отдышаться. Пошевелиться так и не посмела. Испуганно прислушиваясь к себе, понимая, что помимо имевшихся там эмоций страха и не правильности, появилось неизведанное ранее тепло в груди и чуть ниже живота.

— Отдайте, пожалуйста, полотенце, — хрипло произнесла куда-то в его плечо, так и не посмев освободиться от мужских рук.

— И никаких криков: «как вы смеете?!», не будет? — насмешливо поинтересовались, уложив на мою голову подбородок. — Вы так чудесно пахнете, Аврора, — а вот это было уже сказано с неким придыханием.

— Пустите, — пискнула, всё же попытавшись упереться ладонями в грудь, — пожалуйста-пожалуйста, пустите.

Однако лорд не обращал никакого внимания на мои слова, вместо этого внезапно нагнувшись, подхватил под колени, подняв на руки. Вода шумно потекла вниз, капая и в таз, и на пол. Я зажмурилась, чувствуя, как бешено, бьётся в груди сердце. Несколько шагов, и меня посадили на кровать, накинув на плечи полотенце.

А после кровать прогнулась, Император сел рядом со мной. Он начал делать то, что я никогда и никому не позволяла, даже во время праздничного купания. Его Величество начал меня вытирать! Шею, одну руку, вторую, спину, грудь, живот. На последнем я воспротивилась, попыталась отпихнуть наглеца прочь, но добилась противоположного.

Полотенце резко упало на бёдра, меня же жёстко опрокинули на спину. Широко распахнув глаза, я забегала взглядом по напряжённому лицу Императора, что нависал надо мной, расставив руки по обе стороны от моих плеч. И столько непоколебимой решительности было в нём, что нечто в моей груди болезненно сжалось.

— Что вы делаете? — тихо поинтересовалась, чувствуя, как меня трясёт.

— Не могу удержаться, — хрипло ответил он, поддавшись вперёд.

Его губы коснулись шеи, спустились к ключицам, где он неожиданно прикусил кожу, всасывая в рот. Я возмущёно дёрнулась, вновь попытавшись оттолкнуть лорда, но вместо этого получила лишь новый болезненный укус чуть ниже. На глазах выступили злые слёзы, я обессилено дёргалась в его руках, понимая, что ни на что не способна.

А Император уже спустился ниже. Его поцелуи обжигали, заставляя дрожать и извиваться. Он поставил алую отметину меж грудей, спустился ещё ниже, оставляя цепочку поцелуев, пока не уткнулся лбом в живот, да так и замер. Не знаю, сколько мы лежали в этой позе.

Глава 5.

Молитва срывалась с моих губ, глухо ударяясь о каменные стены, рассеиваясь среди промозглых коридоров. В темнице было темно и сыро, мокрая одежда неподъёмным грузом лежала на плечах, давя к полу. Обхватив себя руками, я пыталась хотя бы немного согреться, шмыгая носом, периодически срываясь на тяжёлый кашель.

Моё искреннее возмущение потухло где-то с час назад, когда я гордо стояла посередине камеры, смотря в единственное маленькое окошечко под потолком. Через него дождь спокойно проникал внутрь, крупными каплями скатываясь по стенам и падая на пол. Однако скорое понимание того, что меня никто не слышал и не видел, быстро взяло вверх над гордостью.

Сейчас я просто сидела на подгнившей соломе, которая была наброшена в углу, уткнувшись лбом в колени. Периодически моё тело сотрясалось в кашле, я чувствовала, что мне было безумно холодно, и это нельзя было никак исправить.

В моём положении, наверное, больше всего стоило волноваться о себе, но я, почему-то, не могла этого делать. Все мысли были рядом с Императором и погибшими людьми. И если за последних я молилась, потому что больше ничем не могла им помочь, то для первого это было недоступно. Я просила Небеса о милости, не совсем понимая, зачем так поступаю.

Отчего-то сердце болело, когда я думала о том, что могла не успеть. Что, возможно, уже слишком поздно, и гниль добралась до важных органов, и теперь Его Величество медленно умирал, содрогаясь в агонии.

Всё происходящее казалось мне огромной неудачей, что присутствовала подле меня ещё с севера. В голове вспышками пронеслось прошлое, то, как я в грозу куталась вместе с остальными послушницами в колючее покрывало и разговаривала. Это были редкие, но такие уютные вечера. Потому что матушка приносила нам горячий чай и булочки, чтобы было не так холодно.

Прерывистый кашель вырвался из горла, я спешно закрыла рот рукой, чувствуя, насколько сильно болит в груди, словно нечто разрывало изнутри. Послышались шаги. Поначалу они показались мне бредом, но чем громче они становились, тем отчётливее я понимала — кто-то решил вспомнить о моём существовании.

Подняться на ноги оказалось сложнее, чем я предполагала изначально. Схватившись за стену, я сделала судорожный вздох, прежде чем выпрямиться и гордо поднять голову, сложив руки перед собой. По ту сторону от решётки показалась леди МакАлистер.

Я плохо её видела, то ли от окружающего нас мрака, то ли от рези в глазах.

— Кто напал на Его Величество? — холодно поинтересовалась она, застыв напротив меня.

— Не знаю, — с трудом произнесла, щурясь. — Это были неизвестные мне монстры. Оленьи рога, острые зубы, голова-череп с пустыми глазницами, продолговатое худое дело, непропорционально длинные ноги. На шее длинные клоки шерсти.

— Скеплии, — сказала, словно желчь сцедила, леди МакАлистер. — Что-то ещё?

— На их спинах были всадники, — чуть помолчав, добавила, пытаясь вспомнить, но из-за жара в голове творилась полная каша. — Я не видела лиц, на них были белые балахоны и… символы, да-да, у них был символ ока.

— Жрицы жизни, значит, — кивнула самой себе женщина, прежде чем жёстко добавить. — Его Величеству хуже, если он умрёт, то тебя обвинят в его смерти. Сдохнешь, как последняя тварь.

Меня обдало обжигающим холодом.

Невольно сделала короткий шаг навстречу, не совсем понимая, что именно могу сказать. Я искренне не понимала, в чём виновата.

— Помилуете, за что? — чувствую, как всё же не сдержалась, и на глазах выступили слёзы. — За то, что я, рискуя жизнью, пыталась спасти Его Величество? За то, что не бросила в лесу и пыталась помочь? Так вы, южане, платите за доброту?

— Это ещё не доказано, — хмуро ответила леди МакАлистер. — Где доказательства того, что не ты убила всех этих людей? Кто ты такая, всего лишь грязное отродье неизвестного происхождения, которая зашла так далеко. Твоя смерть станет для этой страны избавлением, уж поверь, никто скорбеть по тебе здесь не станет, — она хмыкнула. — И если ты действительно веришь в то, что помогала, то благодари Его Величество. Пока бьётся его сердце, то и твоё тоже не замолкает.

Более она не произнесла ни слова, круто развернувшись, чтобы удалиться. Вся свита, которая в этот момент стояла поодаль, прислушиваясь к нашему разговору, поспешила вслед за ней, так и не посмотрев в мою сторону.

Как только их шаги померкли на фоне других звуках темницы, я позволила себе свободно выдохнуть и, пошатнувшись, осесть обратно на солому. Голова нещадно раскалывалась, кашель, казалось, начал душить, и я, позабыв все уроки приличия и гордость, откинулась назад, падая в объятия подгнившей сухой травы.

Жар накатился волной, заставив болезненно прохрипеть, а после провалиться в болезненную дремоту, которая представляла собой балансировку между сном и реальностью.

Время текло по непонятному мне отрезку, перед глазами периодически вспыхивали яркие вспышки. Я не осознавала, что со мной происходит, было лишь тяжело, жарко и невыносимо душно. Я растворялась в этих ощущениях, задыхаясь. Мне казалось, что я стою на краю обрыва, из которого никогда не смогу выбраться.

И в какой-то момент всё прекратилось.

Точнее, всё оставалось на своих местах, просто внезапно померкло на фоне чего-то другого. Я почувствовала, что больше не одна. Некто склонился надо мной, опустив холодную ладонь на лоб. И в этот самый момент я смогла свободно выдохнуть, чувствуя секундное облегчение. Голос неизвестного что-то неразборчиво сказал, а после меня подхватили на руки.

Помещения сменялись: освещенные, полуосвещённые и не освещённые. Мы то поднимались, то сворачивали, то шли прямо. Изредка я теряла сознания, и целые минуты, а то и несколько выпадали из моей памяти. Всё остановилось на том, что меня принесли в тёплое помещение, раздели и обмыли, после вновь одели и уложили в постель, как куклу.