Вредная. Запретная. Моя

Глава 1

— Смотри мне в глаза! Раз я сказала, что платье дерьмо, значит, оно дерьмо! Китайское или индонезийское, но никак не «Оскар де ла Рента»!

Я замолчала и отшвырнула от себя это блеклое убожество. Как они посмели принести мне такое?! Да они вообще знают, кто я?! Раздался негромкий треск — дурацкое платье зацепилось за острый край стеклянного столика и повисло белой тряпкой над полом.

Тупая курица в дешевой синей униформе бросилась поднимать с пола китайскую паль. Я посмотрела вниз и продолжила:

— Если у тебя, дура, глаза растут из задницы, то что ты забыла в свадебном салоне у Кремля? Вали на рынок трусами торговать!

Ксюха громко хмыкнула и навела камеру айфона на тощий зад курицы, которая возилась с платьем. Наверняка выложит у себя в «сторис»; у моей подруги пол-ляма подписчиков, так что теперь ни одна нормальная телка в эту помойку не придет. И какого я сюда притащилась?!

— Девушка, оно порвано! — От возмущения курица закудахтала. — Да вы хоть представляете, сколько оно стоит?

— А ты представляешь, с кем разговариваешь, дура? — негромко проговорила я, в точности копируя папу. Он умеет разносить своих подчиненных не повышая голоса. Он — профи в этом деле, я пока только тренируюсь.

— Алекс, детка, нам пора, — зевнула Ксюша и лениво встала с дивана. — Я хотела кофе купить, засыпаю уже. Пошли.

Я согласно кивнула: вечером мы чилим в клубе, а еще надо заехать к Артурчику. С какого перепоя мой жених внес в список гостей Кондратьева?! Знает же, что я ненавижу этого урода, — на моей свадьбе его не будет!

Курица что-то продолжала кудахтать нам в спину, когда мы с Абрамовой пошли к выходу. Через панорамное окно я видела Жорика, своего водилу, который сидел в «мерсе» и ждал.

— Девушки, постойте. — Дорогу нам неожиданно перекрыл какой-то камикадзе в черном костюме. Ростом с меня, зато шире нас с Ксюхой раза в четыре. — Вы не заплатили…

Я рассмеялась и, покачав головой, решила просто обойти тупую гору. Сегодня я добрая, и главное, пить, как назло, хотелось. В этой шараге не то что кофе, даже воды не предложили!

— Пошли, Ксюш. — Я потянула за собой подругу, но мордоворот явно не оценил моей доброты — попер прямо на нас.

— А ну отдай сюда, — рявкнул он на Абрамову и вырвал из ее руки мобилку. Ксюха как раз хотела его сфоткать.

— Девушки, у нас проблемы, нам важно их решить.

Перед глазами внезапно появилась какая-то долговязая деваха-блондинка и тоже в униформе свадебного салона. Лет тридцать, не меньше, уверенная такая в себе. Похоже, старшая в этой забегаловке. За ее плечом маячила раскрасневшаяся курица.

— Проблемы? У нас? — Я лучисто улыбнулась. Ксюха хотела что-то добавить, но я подняла руку, и подруга тут же заткнулась. — У нас нет проблем, они есть у вас и у этой помойки, которую вы почему-то называете свадебным салоном.

Девка даже не вздрогнула, а вот амбал рядом напрягся. Да расслабься, малахольный, сейчас все поймешь своими убогими мозгами.

— Нам очень жаль, что вы остались недовольны посещением нашего салона. И тем не менее порванное вами платье, к сожалению, не получится уже продать. Надеюсь, вы это понимаете?

— Я удивляюсь, что вам вообще хоть что-то удается здесь продать! Вы торгуете палевом, это даже репликой назвать нельзя! И у вас еще есть наглость что-то вякать про проблемы?!

Не хотелось затевать скандал, но эта дрянь достала. Стоит и улыбается. Бесит!

— По нашим правилам вы должны…

— Я никому ничего не должна, вам ясно?! — заорала я. — Один мой звонок — и через полчаса этот салон исчезнет с карты Москвы! А вы обе и ваш дебил в штанах будете вместе на панели стоять, потому что нормальной работы для вас в этом городе больше не будет. А теперь кыш с дороги и мобилу верни, урод.

Это я уже спокойно, почти по-дружески попросила, щелкнув пальцами. Вот всегда так — быстро загораюсь и еще быстрее успокаиваюсь. Но до девок все равно не дошло.

— Может, полицию вызовем? — робко предложила курица, на что Абрамова истерично рассмеялась. Ее крестный — замминистра МВД, но откуда этим дурам знать, кто перед ними? Но вообще обидно, надо будет папе рассказать.

— Вызывайте! Можете сразу сказать им, что у вас в салоне Александра Дашевская. Интересно даже, они приедут?

Курица непонимающе поглядела на старшую девицу — а вот та уже стояла бледная как смерть. Бодрый взгляд как-то мигом потух, и красные пятна, которые пошли по ее лицу, никакой консилер не замажет.

— У-у-упс! — выразительно пропела Ксюха. — Могу тоже свою фамилию назвать, но вам одной хватило. Ладно, Алекс, погнали, я пить хочу. Тут кофейня метров через сто. Эй, мобилу гони обратно, придурок!

— И-извините за это недоразумение, Александра Борисовна! — Девку было не узнать, куда только подевалась ее уверенность? — Простите… конечно, никаких проблем. Позвольте в качестве компенсации…

— Рот захлопни и молись, чтобы хозяйке твоей не прилетело. Ксюх, пошли.

Я дернула за руку Абрамову и спокойно прошла мимо амбала, который почти вжался в манекен с платьем. Ксюха не удержалась и сфоткала придурка.

— Выложу пост в прайм-тайм, опозорю их на всю Москву, — пообещала Абрамова, пока мы шли с ней в кофейню. — Я, кстати, знаю…

— Да забей! Пусть живут!

Я отмахнулась от подруги. Ксюха, она такая, все близко к сердцу принимает и всегда старается отомстить, ну или наказать, как сама говорит. А мне пофиг, если честно. Поорала и забыла.

Мы вышли на Тверскую, и мелкая Абрамова, не успевая за мной, заныла:

— Саш, не все выглядят как Ирина Шейк! И ноги у меня не такие длинные, как у вас с ней. Ой, у меня каблук зацепился!

Пришлось у самого входа в кафе дожидаться, пока Абрамова доковыляет.

— Займись фитнесом, дуреха, и бросай курить.

Мы с Ксюхой обе баловались еще в школе, у меня как-то не зашло, а Абрамова все никак остановиться не может.

— Брошу, не пили́ только. Ладно, заходим.

— И прекрати говорить про Шейк. Задолбала.

Я резко потянула на себя дверь. Кажется, толкнула случайно Абрамову. Терпеть не могу, когда меня сравнивают с Ириной Шейк, а светские хроникеры путают фотки. Я — это я, вашу мать!

— В горле совсем пересохло! Хочу воду и капучино.

Ксюха почти танцевала от нетерпения у стойки, пока вялый бариста рисовал ей молочной пеной сердечко.

Кофейня маленькая, кроме нас с Ксюшей, никого. Только подумала об этом, как за спиной раздался звонок — кто-то еще пришел.

— Девушка, а вам? Капучино, мокко, может, американо? Вы очень красивы!

Знал бы ты, что я думаю о тебе подобных, не лыбился бы так! Смазливый, кстати, но не в моем вкусе. И вообще, я осенью замуж выхожу! Последнее мое лето без обручального кольца и с папиной фамилией!

— Американо. И молча.

Парень опешил, но сделал все, как я сказала. Однако когда я уже взяла горячий стакан в руки, бариста ухмыльнулся кому-то за моей спиной:

— Красивые, они всегда с норовом. Приходится объезжать.

— Красивые? — переспросил кто-то сзади. Да с таким явным сомнением, что я резко обернулась. Рука дрогнула, и горячий кофе, успев обжечь мои пальцы, продолжил свое внеплановое путешествие и обосновался на светлой рубашке незнакомого мужчины. Лица его не видела, только огромное пятно на груди.

— Твою же… — сдавленно охнул он.

Я быстро выхватила у Ксюхи бутылку воды и, не жалея ни капли, выплеснула все на рубашку.

— Ну как, легче? — поинтересовалась я и наконец подняла глаза. Чуть не шарахнулась назад — так зло на меня никто никогда не смотрел. Не смел просто. Мужик, ты берега попутал?!

На вид ему было лет тридцать, симпатичный, с зелеными глазами, но… светло-русый. Самый нелюбимый цвет волос. Таких я всю жизнь обхожу стороной. Старая детская привычка.

— Легче? Руки откуда растут?

Голос злой, но спокойный. Значит, не сильно ошпарила. Бариста уже притащил незнакомцу десяток бумажных салфеток, как будто они могли помочь.

— Откуда надо растут. Могу кофе купить. В качестве компенсации.

— Мне достаточно, — поморщился облитый. — Исчезните, пожалуйста.

— Легко! — Его грубость меня не расстроила. Я кивнула Ксюхе. — Погнали.

— Девушка! Вы даже не извинились, — крикнул нам вслед бариста.

Я оглянулась и показала обоим мужчинам средний палец. Едва мы очутились на улице, как Абрамова возмущенно цокнула языком:

— Зря ты так. Парня жалко. Он симпатичный и даже очень.

— На любителя, — буркнула я, вспоминая его «исчезните, пожалуйста». Да кто он такой вообще?! — Ненавижу белобрысых! И хватит об этом!

Ксюха тут же замолчала и демонстративно провела рукой по светлым волосам.

— К тебе это не относится… стой!

Я дернула Абрамову на себя, но было уже поздно. Нет! Господи, только не это!

— Ты чего? — Ксюха не понимала, что происходит, а у меня внутри все похолодело. Не удивлюсь, если я целиком поседела. — Ого! Какая радуга. Тройная. Первый раз такую вижу. Странно, дождя же не было.

Абрамова, задрав голову, радостно пялилась на небо, а я смотрела не отрываясь на большую белую сирень. Откуда на Тверской живая цветущая сирень?!

— Я проклята. Это конец.

Перед глазами все поплыло. Я просто не верила, что это возможно. Столько лет стараться забыть ту жуткую старуху, но бесполезно!

— Алекс?! Сашка?! Дашевская! Да что с тобой?!

Абрамова что-то вопила рядом, я изо всей силы вцепилась в ее руку.

— Ты тоже их видишь?! Белую сирень и тройную радугу?

Хоть бы сказала, что у меня глюки!

— Ну да! А в чем дело? Жора подъехал. Садимся!

Я была в таком афиге, что свой родной «мерс» не сразу узнала. Но Ксюха права — надо валить отсюда как можно скорее.

— Ты чего там бормотала, что проклята, Дашевская? Я чего-то не знаю?

Ксюха копалась в телефоне, но нет-нет да и посматривала на меня, а я все никак не могла в себя прийти.

— Тебе послышалось. Тебя на Арбате высадить? Я к Артуру еду, правда, чуть раньше, чем обещала.

— Ага!

Ксюха не такая тупенькая мажорка-блогерша, какой может выглядеть. Поняла, что я не в духе, и больше не пристает. Да я сама как истеричка с этой сиренью и радугой. Проклятий не существует, все будет как раньше. Никаких черных полос, только белые!

Жору отпустила покататься по городу на часок — понимала, что быстро с Артуром мы не договоримся. А ведь знакомы много лет, и уже в девятнадцать я знала, что мы поженимся. Папа так сказал. Пока ехала в лифте, все время улыбалась, вспоминая наш последний с Артуром отпуск. Да, он должен мне уступить — никаких уродов на нашей свадьбе, только нужные люди.

Миновала охрану на этаже, зашла в приемную — секретарши Артура не было на месте. Не останавливаясь, направилась к двери и толкнула ее от себя. И застыла с открытым ртом.

Артур сидел на диване и разговаривал с кем-то по мобильному, а между ног у него бойко орудовала секретарша Настя.

Глава 2

Это что за хрень?! Я смотрела и глазам не верила. Артур и… и вот это вот?! Не слишком соображая, что происходит, я со всей дури хлопнула дверью. Может, у меня крыша поехала и сейчас от громкого стука я очнусь?

— Черт! Саша!

Артур неловко вскочил на ноги, что-то закричал, но визг его секретарши перекрыл собой все остальные звуки. Да, это была Настя, тощая серая мышь с пучком на голове, над которой я часто потешалась и которую предлагала сменить на что-то более презентабельное. Мой красавец Артур смеялся, соглашался, но Настя никуда не исчезала…

Может, застань я его с нормальной телкой, то заорала бы матом и поцарапала бы шлюхе морду, но мне было противно даже смотреть на эту жалкую тварь. Да как он вообще смог с ней… да как это?!

Я молча пялилась прямо перед собой. Кажется, это стол для переговоров, на нем, как обычно, стояли пластиковые бутылки с водой. Машинально взяла одну и огляделась. Все на своих местах — заваленный бумагами стол Артура, его «Мак» с огромным монитором, настольные дорогие часы, которые я, дура, подарила ему два года назад, когда он стал гендиром… Идиотка!

— Сашуля, дорогая, это не то…

Не раздумывая, я швырнула бутылку туда, откуда донесся голос, и только после этого подняла взгляд. Тут же раздался звон стекла — Артурчик, бледный как после поноса, стоял у разбитого стеклянного шкафа. В него я и попала.

— Уймись! Ты чего творишь?

— Я?! Это я творю?! — заорала я. Прорвало наконец. — У нас свадьба через три месяца, урод! Да как ты…

Вторая бутылка воды полетела прямо в красивую холеную морду — Артур успел пригнуться, но меня это не остановило. Я знала, что делать.

— Саш, успокойся! Давай поговорим!

Артур отряхнул брюки от воды, а потом ринулся ко мне. Глаза мои невольно скользнули к ширинке: ну надо же! Успел застегнуть, прыткий какой!

— Давай! — согласилась я и, подняв со стола керамическую вазу, пульнула ее в дверь. Шлюха с пучком завизжала, закрыв руками голову, — ваза пролетела в паре сантиметров от нее.

А мне понравилось, как эта тощая тварь от ужаса забилась в угол, поэтому еще одна бутылка воды полетела в том же направлении.

— Рехнулась?! Вот же оторва! — Артур подскочил, но я успела вырваться из его захвата.

— Гондон штопаный!

— Детка, я все объясню...

На красивом смуглом лице застыла снисходительная улыбка. Вот это я ненавижу больше всего: когда из меня пытаются сделать малахольную идиотку, которая проглотит любой бред.

— Что объяснишь?! Что она сама к тебе в штаны нырнула? Она же жуткая уродина! Ты сам над ней угорал!

Под рукой зашелестел ворох бумаг — я сама не заметила, как оказалась рядом со столом Артура. Вечно у него бардак. Одно резкое движение — и все его долбаные контракты и договоры полетели на пол.

— Саша, нет! — Артур завопил со всей мочи, рванул ко мне, но опоздал. Я схватила огромный монитор и шарахнула его об стену. Одним «яблоком» в мире стало меньше.

— Саша, да! — ответила я.

В груди по-прежнему клокотало, убитый «Мак» и разбитый шкаф меня не успокоили. Я огляделась: ну конечно, мой подарок этой твари…

— Только не в аквариум, психопатка! — Артур попытался вырвать у меня настольные часы — тяжелые, сволочь, — но поскользнулся и с матом приземлился на паркет.

— Рыбки ни в чем не виноваты, — мрачно согласилась я и решила добить шкаф. Целилась туда, где стояли награды этого урода как лучшего девелопера* Москвы. Да без моего отца хрен бы он что получил!

Осколки усеяли пол, вслед за ними попадали и кубки со статуэтками. Из целого в кабинете остались лишь аквариум на полстены и окна. Ну и Артурчик.

Артур Аракчеев, топ-жених по оценке «Татлера» прошлого года и еще предыдущих лет пяти. Мужчина с обложки, плейбой, баловень судьбы, красавец-брюнет, участник рейтинга бизнесменов до тридцати лет от «Форбса».

Мой жених. Бывший. Теперь просто обычный козел. Как и все остальные!

— Это все? Теперь, может, поговорим? Ты успокоилась?

Артур вытащил расческу из кармана пиджака и поправил сбившиеся волосы. На свою девку, которая по-прежнему жалась у двери, не посмотрел. Тварь!

— Успокоилась? — эхом повторила я, раздумывая, не швырнуть ли что в окно. — Ты ублюдок недоделанный, Артур! О чем с тобой говорить?! О том, что ты изменяешь мне с какой-то убогой вшой? Ты ее на помойке нашел?! Не смей даже подходить ко мне! Все кончено! Свадьбы не будет!

Я заорала так, что Артур, дернувшись было ко мне, застыл как изваяние. В черных глазах бывшего я увидела беспокойство. До него начало доходить, что это конец. Я не прощу.

— Детка, это недоразумение. — Артур развел руками и, сверкнув белозубой улыбкой, продолжил: — К нам это не имеет никакого отношения. Пойдем сейчас в «Турандот» или в ЦУМ, или куда захочешь, и спокойно все обсудим. Только, пожалуйста, успокойся.

— Она у тебя мозг, что ли, отсосала?! Сказала же: свадьбы не будет!

Я хотела плюнуть в ухоженную харю Аракчеева. Раньше гордилась тем, что мой мужчина следит за своей внешностью так же, как и я, но сейчас Артур был похож на самовлюбленного павлина.

— Свадьба будет, как мы и решили с Борисом Сергеевичем и тобой. — Артур говорил мягко и терпеливо, как с ребенком. Его малышкой. Раньше мне это нравилось. Прикольно, че.

— Когда папа узнает, он сам тебе яйца оторвет, — почти миролюбиво ответила я. И даже улыбнулась: представила, как Артурчик вмиг лишится всего — и подряда на стройку в центре, и этого офиса, и своих причиндалов!

— Думаешь, все знаешь? — ухмыльнулся Артур. — Тебе двадцать два, Саш, но иногда ты как ребенок, ей-богу! Тут такие бабки крутятся, твоих детских мозгов не хватит, чтобы все понять. Твой папа заинтересован в родстве со мной не меньше, чем я с ним. Так что с Борисом Сергеевичем я договорюсь, милая. А вот с тобой… Саш, а погнали на Мальдивы! Прямо сегодня.

— Ты еще и оглох?! Я никуда с тобой не полечу, да я с тобой… что ты сказал? — Я осеклась. — Детские мозги? Серьезно?

Артур извиняюще улыбнулся. Красивый, засранец. Картинка просто: высокий стройный брюнет, черные брови вразлет, нос с горбинкой, а взгляд какой! Весь в бабку свою турчанку. Телки вокруг Артура вились всегда и дружелюбно раздвигали ноги. До тех пор пока я им в бошки не вбила, чей он. Оказывается, бить надо было не там! Тихо закрылась дверь — Настя уползла таки из кабинета.

— Малыш, без обид. Ты красивая девочка, я тебя люблю, и это главное. Тебе и не надо ни о чем думать, я обо всем сам позабочусь. Знаешь почему? Потому что ты моя женщина.

— На хрен пошел! — отрезала я. — Мне плевать, что ты там в голову свою вбил. И к утру у тебя рога на яйцах отрастут, урод!

— Не понял!

— Я без Мальдив сейчас пойду и пересплю с первым встречным! А лучше сразу с двумя! Или тремя!

Морда у Аракчеева удивленно вытянулась. Жаль, что ненадолго.

— Не сможешь! — Он покачал головой. — Не твое это — спать с кем попало. При всех своих недостатках ты не шлюха, иначе я бы не решил на тебе жениться. Я тебя знаю лучше, чем ты себя. Иди ко мне, малыш.

И я пошла. К двери. Артур хмыкнул сзади, но останавливать не стал. Неужели так уверен, что я никуда от него не денусь? Сказал бы спасибо, что по яйцам не дала и морду не поцарапала.

— Ладно, уходи. Как остынешь, поговорим.

Я обернулась. Везде на полу валялись осколки, разбитые кубки и стелы, документы долетели аж до двери, а хозяин кабинета смотрел на меня и улыбался, будто ничего не произошло.

— Ты меня не знаешь, Артур. Никто не знает!

* Девелопер — (экон.) юридическое лицо, которое занимается созданием объектов недвижимости или их реконструкцией, приводящей к увеличению стоимости.

Глава 3

Слез не было, только злость и раздражение. Я вылетела из делового центра. По дороге, кажется, кого-то сшибла, но не оглянулась. Я вообще не оглядываюсь по жизни. Просто иду, куда хочу. И ухожу, когда хочу. А с Аракчеевым все кончено! Ублюдок!

— Жора, твою мать, ты где шляешься?! — Я заорала в мобильный, запоздало вспоминая, что сама отпустила водителя на час. — Быстро сюда!

Он примчался минут через пять — за это время я успела отклонить три звонка Артура и чуть не разбить об асфальт айфон.

— Ключи давай! Быстро! — потребовала я, не глядя на Жору. Здоровый, тупой и послушный. Папа только таких себе и набирает в обслугу.

— Александра Борисовна, — замялся он, — вы же знаете, что будет! Вам же нельзя за руль, если вице-мэр узнает…

— Да не ссы! Не настучишь, так он и не узнает! Тебе скандал на улице нужен?! Я умею, сам видел, и не раз!

На нас и правда озирались, а может, меня и узнал кто. Плевать! Когда мне что-то надо, я всегда иду прямо и получаю свое. Жора возил меня уже полгода и прекрасно все знал. Поэтому и вылез нехотя из моего «мерса». Поэтому и продержался у меня дольше всех других жориков.

— Богом молю, осторожнее! Ладно! Хотя бы не на красный! Борис Сергеевич…

Я отпихнула водилу и, едва захлопнув за собой дверь, рванула, чуть не задев стоявшую впереди «Инфинити». Когда-то у меня была такая же тачка, пока я ее не грохнула, а папа, вместо того чтобы купить новую, «подарил» мне Жорика вместе с «мерсом».

Привычный запах кожи и ароматизатора в салоне чуток успокоил. Я выскочила на «трешку», потом под вопли подрезанных машин свернула в сторону области. Гонки по центру Москвы остались в прошлом. Сейчас я просто хотела свалить подальше от Артурчика и его сушеной воблы.

— Да не ори так! — Я махнула какому-то придурку, который лез вперед и отказывался меня пропустить. — Все равно догоню тебя, идиот!

В машине раздался звук входящего звонка. Отец. Интересно, кто настучал — Жора или Аракчеев? Но приятно, что вспомнил о дочери.

— Привет, па! — Я ответила так беззаботно, насколько смогла. — Как дела?

— Это ты мне скажи, как дела! Саша, что происходит?!

Я громко фыркнула. Уверена, что он услышал.

— А ты мне звонишь, только когда что-то происходит? Просто так некогда позвонить единственной дочери? Или Москва без тебя не проживет и десяти минут?!

— Я смотрю, ты прожить не можешь без фокусов! Что за скандал с Артуром? Вы опять поругались?

— Издеваешься?! — Я нажала на газ, радуясь, что отец меня не видит сейчас. — Это я фокусы устраиваю?! Этот козел ширинку удержать не может застегнутой, па! Свадьбы не будет!

Я замолчала и с наслаждением слушала тишину.

— Ты где сейчас? — наконец в салоне раздался напряженный голос папы. По моей шкале напряг у него на семь из десяти.

— В машине, па. Катаюсь по твоему городу.

— Скажи Георгию ехать на Тверскую. Как подъедешь, набери!

Славно. Жорик, значит, не настучал. Боится?

— У Жоры сегодня выходной, а к тебе я не поеду. Извини!

— Ты за рулем?! Твою же мать, Саша!

Ненавижу, когда он так ругается.

— Мою мать? Про маму вспомнил? Серьезно?! Что ж годовщину ее пропустил в мае?! Прислал какой-то сраный венок и все?! Ты с ней двадцать лет прожил, вообще-то!

Я сорвалась, орала как не в себе, а потом долбанула по приборной панели, связь и оборвалась. Слышать его не хочу! Гад! Я выжала педаль и с удовлетворением увидела, как на спидометре стрелка указала на 170. Покатаемся!

Я влетела на МКАД, почти не сбавляя скорость. За окном мелькали однотипные новостройки. Никогда не понимала, как можно жить в таких скворечниках!

Откинулась на кожаное кресло и постепенно успокаивалась, но скорость не сбросила, гнала в крайнем левом ряду и упивалась свободой!

Давно так не гоняла! Когда подрезала черный джип, папа снова позвонил. Сначала решила игнорить, но я его знаю — не отцепится же!

— Да!

— Не смей бросать трубку, когда с тобой отец разговаривает! — заорал он так, что я чуть не оглохла, даже музыку перестала слышать в салоне. — Ты живешь на мои деньги, Саша! Ешь на мои деньги, пьешь на мои деньги, развлекаешься, катаешься по миру тоже на мои деньги! Так что не смей тут фыркать, ясно?! Захочу — завтра на улице окажешься! Поняла меня?!

Дальше слушать не стала, просто убавила громкость до минимума. И медленно считала про себя до ста, чтобы не сорваться и не накричать на него снова. Задрал уже попрекать баблом, как будто они у него последние!

— Саша?! Саша! Ты меня слышишь? — надрывался он, и я ответила:

— Да. Чего ты хочешь, пап?

— Во-первых, сбавь скорость. Несешься как сумасшедшая, мне уже звонили. — Я ухмыльнулась: надо же, как быстро засекли, раньше медленнее работали. — А во-вторых, слушай меня внимательно. С Артуром нужно помириться, парень места себе не находит.

— Да ладно?! Не находит, значит?! А как, интересно, голова его секретарши нашла это самое место у него между ног, он тебе не сказал, пап?! Я застала его… это было…

Я замолчала, чтобы не перейти на мат, хотя ругаться хотелось очень сильно. Папа тоже ничего не говорил — видимо, переваривал. Ну что, дальше будешь про бедного Артурчика заливать?

— Не знал. Я разберусь, Саш. Успокойся и сбавь скорость. Не хватало еще аварии.

— Я себя контролирую. Теперь понимаешь, почему свадьбы не будет?!

Снова молчание, на этот раз какое-то тяжелое, я даже занервничала.

— Мне нужен Аракчеев и его связи. Особенно сейчас.

Я ушам не поверила и тупо повторила за ним:

— Особенно сейчас?

— Да, тебе не нужно этого знать, но ты хотя бы слышала, что его друга Кондратьева назначили в Следственный комитет? Он обязательно должен быть у вас на свадьбе.

Я подумала, что ослышалась.

— На свадьбе?! Пап, ты вице-мэр Москвы! Какой, к чертям, Кондратьев…

— Рот захлопни! И без глупостей, Саша. Поняла меня? У меня совещание, поговорим потом, с Артуром я сам все разрулю. Пока!

Вот теперь у меня на глазах появились слезы.

Рванула резко вправо, потом опять вправо, чтобы оторваться от черной «вольво», которая пристроилась сзади, когда папа позвонил во второй раз. Я на сто процентов была уверена, что это он послал машину меня страховать.

Глянула в зеркало — «вольво» исчез. Ну хоть хватило ума меня дальше не провоцировать.

Я бесцельно наматывала круги по МКАДу, игнорируя все звонки, лишь когда увидела, что звонит Ксюша, ответила. Она ведь еще не знает, что свадьбы не будет.

— Алекс, детка, ты где? У нас все в силе на вечер?

— На вечер? — Я усмехнулась. — Слушай, Абрамова, ты меня всю жизнь знаешь, с первого класса, верно?!

— Ну да. А что-то случилось? — насторожилась Ксюха.

— Про планы на вечер. Они меняются немного. Сегодня я пересплю с первым встречным, давно мечтала.

Судя по молчанию, Абрамова там челюсть потеряла и язык проглотила.

— Эй, отвисай уже, Ксюх. Я не шучу, кстати. Аракчеев оказался обычной гнидой со спущенными штанами, свадьбы не будет!

А про себя добавила: иди, папа, со своим Кондратьевым и Следственным комитетом куда подальше. Сам и дели Артурчика с его шлюхой!

— То есть как… Он что?.. Вы поссорились?

— Уже неважно. Прикинь, этот гад заявил, что я не способна переспать просто так, назло ему! Что у меня, мать его, не получится!

Я снова резко перестроилась, вернулась в свой крайний левый — в этом ряду мне всегда спокойнее.

— Ксюх? Чего молчишь?!

— Да я в ауте! Охренеть просто. Вот же козлина! Ты как узнала-то?

— Своими глазами увидела, — мрачно ухмыльнулась я. — Разнесла ему весь кабинет и пообещала наставить рога.

— Ну не знаю…. Не представляю тебя вот так… ты даже по пьяни всегда всех отшивала, Саш.

Мне очень не понравились слова подруги. Она что, как и Артур, сомневается?!

— Не поняла!

— Ты сейчас просто на нервяке, Сань. — Ксюха замялась. — Потом сама же… Слушай, у тебя до Артура был всего один парень. Всего один! И он прав, ты не спишь просто так, ты же «динамо», не обижайся, зайка.

Я недовольно поморщилась, когда Абрамова припомнила мне школьную кличку. Тогда папа хоть еще и не был вице-мэром, но ко мне мало кто смел подойти. Один только решился и огреб сразу же. Вот и прозвал меня «динамо», сволочь.

— Саш? Ты обиделась? Чего молчишь? Но у тебя и правда никогда не было случайного секса, ну или я чего-то не знаю про тебя.

— Ладно, пока. Сегодня я гуляю без тебя, детка.

Глава 4

Машину я бросила где-то в переулках, она мне сегодня больше не понадобится. Расстегнула пару пуговиц на рубашке, распустила волосы. Да, этого достаточно.

Домой решила не заезжать, чтобы переодеваться во что-то более откровенное. Тот, кого я поимею сегодня ночью, и так будет счастлив.

А я — тем более.

Усмехнувшись, прошла мимо вышибалы, который и не думал становиться у меня на пути. Но дверь этот болван не успел открыть. Пришлось самой. С ноги. Как обычно.

Зашла и сразу, не останавливаясь, двинулась через весь зал к бару.

— Удиви меня! — не глядя кивнула мальчику-бармену. И только после этого лениво осмотрелась.

Здесь я бывала крайне редко, а после того как рассталась с бывшим — вообще ни разу. Даже Ксюха не знала об этом месте, не то что Артур. Хотя Аракчеев, может, и побрезговал бы сюда прийти. Хотя…

Бар в центре города, без понтов и изысков, но с дорогим бухлом и приличным ценником на разного рода услуги. Нищебродов здесь не бывает. Но и тех, кто может лично знать дочь вице-мэра Москвы Александру Дашевскую — тоже.

— Пробуй! — На глянцевой стойке появился коктейль лазоревого цвета. Я сделала глоток.

— Неплохо.

— Повторить?

Я усмехнулась:

— Позже.

Отпив немного, я медленно начала про себя обратный отсчет.

Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Он подошел на «четыре» — вальяжно обойдя телок, танцующих в центре зала. Бар небольшой, все на виду. Этого молокососа я заметила, едва зашла — сидел в компании таких же, как и он, малолеток, и сразу сделал стойку на меня.

Смазливый блондин с коротким ежиком и пирсингом в светлой брови. Я вздохнула и залпом допила коктейль.

— Угостить? — Пацан уселся рядом и нахально раздевал меня взглядом, полагая, что это круто. Для тех сосок, которые сидели за его столом, наверное, да.

— На первого встречного не тянешь. Вали.

Я щелкнула пальцами, и второй коктейль через пару секунд оказался по мою правую руку.

— Не понял. Да ты…

Договорить не успел — шумно так полетел на пол вместе с барным стулом. Старый, известный всем на свете удар в нижнюю челюсть, освоенный еще лет в пятнадцать. Папин охранник научил. Работает безотказно!

— Сука психованная!

Парень неуклюже поднялся, зло посмотрел на меня, но больше лезть не стал. Поплелся обратно за свой стол, по дороге сцапав какую-то девку с танцпола.

— Я вижу, не скучаете?

Приятный баритон мягко коснулся уха, и я с любопытством оглядела следующего претендента.

Под полтос, костюм тысяч за двести, на запястье «Лонджин» из предпоследней коллекции и модная стрижка, чтобы скрыть лысину.

— Не скучаю. — Я медленно пила коктейль, уже приняв решение. — А ты почему без жены? Не скучаешь без нее?

Мужик побагровел, а я с удовольствием наблюдала, как он мучительно ищет что сказать. Самый ненавистный типаж, хуже белобрысых.

— Я не женат, детка, — наконец выдавил он. — Хотя какая тебе разница? Сколько?

Чуть не раздавила бокал о его морду, но сдержалась.

— Свободен!

Обычно одного слова хватало, но этот мерин оказался тупым и с комплексами.

— Кончай ломаться. Сколько?

Схватил меня за руку и потянул к себе, но тут же заскулил от боли и отпустил. Я даже сделать ничего не успела. За спиной старпера стоял… тот, с кем я сегодня проведу ночь. А может, даже не одну ночь.

Мой типаж — высокий брюнет с пронзительным взглядом черных глаз.

— Привет, дорогая! — И голос какой звучный. — Извини, опоздал.

Он загородил меня от женатика, чуть наклонился и поцеловал в щеку. Нежно, почти целомудренно.

— Привет, дорогой. — Я разглядывала незнакомца, невольно сравнивая его с Артуром. И не в пользу бывшего. — Закажи мне коктейль, и ты прощен.

Лысый старпер исчез, музыка стала звучать чуть громче и заразительнее. Танцевать не хотелось, хотелось пить коктейль и не сводить взгляда с красивых чувственных губ.

— Увидел, что этот козел пристает, и не смог пройти. Сразу понял, что вы не вместе. Такая, как вы…

Он запнулся, на гладко выбритой щеке появилась очаровательная ямочка.

— Поехали отсюда. Ты ведь один пришел.

Я увидела, как в его глазах промелькнуло удивление, но лишь на мгновение. В следующую секунду он уже платил за все мои коктейли.

Вот так. Легко и быстро. Без фальшака и лицемерия. И никаких ломок внутри. Черт, я даже не спросила, как его зовут. Хотя так даже лучше.

Я поднялась со стула, чуть качнувшись. Меня услужливо подхватили сильные мужские руки.

— Я Антон, кстати. А ты?

— Кристина, — усмехнулась и, прижавшись к нему, медленно провела указательным пальцем по его губам. — Я носик попудрю, а ты жди на улице.

Где тут сортир, я помнила смутно, но шла уверенно, не позволив Антону себя проводить. Ненавижу, когда мужчины ждут своих баб у туалета.

Табличка с женским силуэтом нашлась не сразу, но хотя бы очереди не было. Я взглянула на свое отражение в зеркале — на щеках румянец, глаза горят, на губах улыбка, которую наша бывшая домоправительница с двумя высшими образованиями назвала бы непристойной.

Лучше так, чем лить слезы по разным козлам!

Вот только где, мать его, выход?

— Эй! — Я остановила какую-то девку в черном. — Выход где?

— Выход? Направо и прямо.

Как-то странно, вроде раньше здесь не было ничего, но дверь неожиданно нашлась там, где мне сказали. Толкнула и тут же очутилась в темноте летней ночи. Не сразу сообразила, что это был служебный выход.

Где там Антон? Пошла на звуки смеха и голосов. И фонаря, который освещал вышибалу и главный вход в бар.

— Да все нормально, она еще в туалете. Блюет, наверное. — Я услышала знакомый голос. Антон? — Да обычная телка, из трусов сразу выпрыгнула, как меня увидела… да… даже не пришлось ей подмешивать… да… помню, чтобы привез в сознании. Заказ выполню, как обычно. Сейчас выползет из нужника, и я ее привезу. Делайте с ней что хотите.

Че?! Это он про меня? Обычная телка?! Я?! Из трусов выпрыгнула?!

Да ты, шваль, сейчас умоешься! На автомате потянулась к сумочке: один звонок кому надо — и эта тварь будет кровью тут харкать!

Черт! Черт! Черт! Мобильник остался в тачке. Ладно, сейчас сама выясню, что за хрен с горы такой объявился.

Антон стоял ко мне спиной, и меня не видел. Я почти дошла до него, когда из темноты к нему приблизились двое. Здоровые качки и совсем не мамкины мажорчики.

— Что-то долго твоя телка нос пудрит. — Голос противный, как у гопника. И рожа у мужика соответствующая. Я невольно отступила назад, в темноту.

— Я бабки хочу свои получить. — От густого баса второго у меня мурашки поползли по коже. — Он точно заплатит за нее?

— Всегда платил за услуги и сейчас заплатит, — раздраженно ответил брюнет. — Что-то эта сучка не торопится. Я за ней, а вы узнайте, может, здесь еще какие выходы есть. Фотку ее я вам переслал. Не пропустите, если что.

Я тупо смотрела, как красавчик-мачо, оказавшийся продажной гнидой, неторопливо пошел ко входу.

От коктейлей мутило, соображалось плохо. Меня заказали? Кто?

Потом разберусь, сейчас главное — свалить поскорее. Где моя машина?

Я попятилась, когда в мою сторону направился один из дружков Антона. За спиной открылась дверь.

— Эй! Это служебный вход? — раздался бас в двух метрах от меня. — Из него баба недавно не выходила?

Повернув голову, я увидела темный женский силуэт.

— Нет, никто не выходил, это только для сотрудников.

На нервяке чуть не засмеялась в голос — отвечала та деваха, которая пару минут назад указала мне на эту дверь.

— Ладно тогда. Никого не выпускай отсюда. Поняла?

— Конечно!

Качок с густым басом пошел в обратную сторону, едва не задев меня. Пора валить. Медленно и без шума.

Не получилось.

Наткнулась в темноте на кого-то и, чертыхнувшись, упала на мокрую траву. Перед глазами все плыло. Чьи-то руки заставили встать.

— Тише, — прошептала деваха из бара. — Они недалеко ушли. За мной!

Потянула меня за собой, и я, как слепой котенок, поплелась за ней в полной темноте. Совсем близко затормозила машина, вспыхнули фары. Я зажмурилась.

— Мужчина! — зашипела девчонка кому-то. — Помогите девушке!

И толкнула меня вперед.

— Ай! — Я поморщилась от боли и потерла локоть. — Аккуратнее нельзя?!

Но девчонка исчезла — видимо, побежала в бар.

— А что случилось? — спросил незнакомый мужской голос.

Заурчал двигатель, машина уехала, а я осталась непонятно с кем.

— Да не могла она далеко уйти! Тачка ее пустая стоит!

Опять эти твари! Не знаю зачем, но я потащила застывшего рядом незнакомца к высокому дереву, подальше от дороги.

— Да что?..

— Заткнись! — прошипела я прямо в губы незнакомцу.

От него приятно пахло мятой. Это все и решило. Подняла голову и прижалась к его губам. Закрыла глаза и обвила руками крепкую шею.

— Как сквозь землю провалилась, тварь! — раздался рядом голос Антона.

Я еще сильнее обняла мужчину и вдохнула в себя запах мяты. Будь что будет! Но целуется он классно. Так классно, что кровь в голову ударила, не могла от него оторваться, хотя голоса трех уродов давно уже пропали.

— Неплохо! — выдохнул он мне в губы. — Очень неплохо.

— Заткнись, — прошептала я и снова впилась в его рот.

Черт, что я делаю? Но оторваться не могу. Его руки нагло прошлись по моему телу, но я даже не думала его останавливать. Что было в этих гребаных коктейлях?!

— Они могут вернуться. — Он тяжело дышал. — Ты же от них сбежала?

— Ага!

— Пойдем!

Взял меня за руку и повел в сторону жилых домов. Подальше от бара и ближе к свету фонарей. Увидев его русый затылок, я замерла.

— Что?

Он обернулся, и я наконец рассмотрела лицо того, с кем только что упоительно целовалась. Симпатичный, светловолосый и глаза зеленые. Смутно знакомые… нет, показалось, наверное. Все как я… ненавижу.

— Терпеть не могу белобрысых. С детства ненавижу.

— Не выношу наглых брюнеток, — усмехнулся он. — Совсем не мой тип.

Дернул к себе и поцеловал. Сам. В первый раз. Умопомрачительно, у меня голова закружилась. Я пошатнулась, словно воздух исчез из груди.

— Неплохо, — промурлыкала ему в губы. — Очень неплохо.

— Заткнись! — И переплетая наши пальцы, он повел меня к какому-то дому.

Страх окончательно ушел — чувствую, что с Антоном и его утырками больше сегодня не увижусь.

— Это еще что? Отель? — Я удивленно смотрела на стойку регистрации. — Ты здесь живешь, что ли? Приезжий?

— Ну да!

Я поморщилась: отель так себе, пусть и в центре. Хотя какая мне разница.

А когда мы вдвоем вошли в лифт, мне стало совсем плевать. Я вообще перестала замечать что-либо вокруг. Только и услышала, как за мной захлопнулась дверь номера.

— Не включай свет, — велела я, и он подчинился, на ходу расстегивая на мне пуговицы.

От сильных мужских рук по телу током прошло возбуждение. Треснула ткань — кажется, я порвала его рубашку.

— Иди ко мне. — Жаркий шепот коснулся уха, и меня подхватили на руки. Через секунду я уже лежала на холодных гостиничных простынях…

***

Утром не сразу сообразила, где нахожусь. Лишь когда тяжелая мужская рука легла на мой зад, все события вчерашнего дня сотней кувалд прошлись по моей голове, и я чуть не застонала. Аккуратно выскользнула из постели, стараясь не разбудить своего случайного любовника.

Лучшего любовника, если мне ничего не приснилось.

Никогда так быстро не одевалась. Главное — не смотреть на него и не остаться.

Очнись, Сашка, продолжения не будет. Сама же знаешь.

Я тихонько проскочила в ванную, ужаснулась размазанным глазам как у пьяной панды. А это еще что?! На широкой столешнице рядом с зубной пастой и полотенцами лежала мужская рубашка. Смутно знакомая.

Но не та, которую я ночью порвала, — эта была целая. С большим коричневым пятном от кофе на груди.

Глава 5

Голова немного шумела, но я без труда нашла свой «мерс». Огляделась на всякий случай, но в семь утра в переулке было безлюдно. Так, надо будет папе сказать про Антона или как там звали этого ублюдка. Пусть «сбэшка» пробьет всех гопников, наверняка на камерах бара их морды засветились.

Хотя вчерашняя подстава уже не казалась мне какой-то дичью. Ниче так в итоге сложилось. Не появись Антончик, я бы и не встретила того… Тело приятно заныло от воспоминаний о прошедшей ночи.

Я медленно выехала на шоссе. Центр еще был сравнительно пуст, но гнать я не стала. Просто не хотела, ленивая я с утра какая-то, расслабленная. Да и дорога до квартиры заняла минут десять, не больше.

Про мобильный вспомнила, лишь когда припарковалась. Надо же, не разрядился за ночь.

Так, пять пропущенных от папы. Это приятно, конечно. Артурчик… три раза звонил за полночь… ха, еще четыре звонка от Ксюхи в третьем часу. Извини, детка, в это время я была занята.

Кивнула швейцару, который радостно мне заулыбался. Холуй.

Эту квартиру в новом элитном комплексе на набережной папа мне три года назад подарил. Кинул как подачку и укатил в свадебное путешествие с новой женой. Но я рада была свалить из родительского дома, видеть там мачеху — слишком для меня. Тогда я бы урыла эту подстилку, это сейчас мы даже разговариваем иногда, а три года назад…

Скинув с ног туфли, я сразу же пошла в ванную. Когда сбегала из отеля, было не до душа.

Критически рассмотрела себя в зеркало, обнаружила пару засосов на груди, покраснения на бедре рядом с родинкой. Черт, синяки же будут!

Что, Сашка, от себя такого не ожидала?

Ухмыльнулась в зеркало и встала под горячие струи. Что сделано, то сделано. Я ни капли не жалела о прошлой ночи. Но это была разовая акция, повторения не будет.

В теплом мягком халате было так кайфово, что я даже не стала расчесывать волосы. Упала на кровать и заснула сном младенца.

Проснулась уже днем — то ли от урчания в животе, то ли от трели мобильного. С трудом разлепив глаза, отыскала телефон в прихожей. И правда, Абрамова звонила.

Поставила телефон на громкую связь и пошла варить кофе.

— Алекс, привет! Куда пропала? — Бойкий голос Ксюхи ударил по ушам. Я поморщилась. — Твой Артур мне полночи мозг выносил! Он… или вы вместе?

— С чего это нам быть вместе? И не ори так, Ксюш! Я только проснулась. Сейчас кофе выпью…

Запнулась. Перед глазами снова появилась рубашка, залитая кофе, а потом и ее хозяин. Уже без рубашки…

Знала бы днем, кого обливала, была бы понежнее.

— Чего молчишь? Саш, ты со мной?

Ксюха явно волновалась. Она вообще капец какая тревожная, три года к психологу ходит на Рублевку, толку — ноль. Зато выносит всем мозг доморощенным психоанализом.

— Да с тобой, с тобой. Где вчера была? В «Газгольдере» слэмилась?

— Я? Да мы в «Джипси» поехали с Вано и Марьяной. Они про тебя спрашивали. Короче, слушок пошел уже, прикинь? Про тебя и Артура, ну типа вы поссорились. Я никому не говорила, если что, но видели, как ты вчера из его офиса выбегала.

На имя бывшего никак не реагировала — ни душой, ни телом, как говорится. Измен я не прощаю, нет у меня этого "бабского" гена - слезы-сопли размазывать, терпеть, а потом еще и отвоевывать это дерьмо в штанах у разных шлюх. Если тебе изменили, поворачиваешься и уходишь. С Артуром покончено раз и навсегда.

— А кто еще был в «Джипси»?

— Слушай, ты совсем не переживаешь, что ли, или вид делаешь? — воскликнула обиженно Ксюха. — Артур вчера по городу носился, тебя искал, мне, прикинь, угрожал!

— Тебе? Бухой, что ли, был?

— Точно не в адеквате. Короче, я тебя предупредила. Орал, требовал, чтобы я сказала, где ты. Саш, ты где была-то? Или…

Она замолчала, а я, улыбаясь, пила свой кофе.

— Саш? Ну так где? Ты че, правда наставила рога Аракчееву? Он же тебя убьет!

— Не истери, Ксюх. Артура заткнет папа, если нужно будет.

— Так где ты была? Я всех обзвонила вчера — ты ни у кого из наших не ночевала…

— Ты просто не всех знаешь, Ксю. — Я посмотрела на экран мобильного. — Ладно, у меня второй звонок. Папа.

— Оу, тогда потом. — Подруга заволновалась. — Вечером позвони.

Я нажала на отбой и тут же услышала раздраженный баритон отца:

— Где тебя носит целый день?! Совсем от рук отбилась!

— Здравствуй, папа! — пропела я, зная, что это его еще больше выбесит. — Я тоже рада тебя слышать. Такой чудесный день!

— Не дури. Артур с ума сходит из-за вашей ссоры, я вечером с ним говорил. Не было ничего у него с этой секретаршей…

— Ага, я слепая, па…

— Ты дура, Саша! А не слепая! Тебя вообще не должно волновать, чем он занимается на работе. Он деньги для тебя, идиотки, зарабатывает, пока ты по своим спа шляешься! Делом бы занялась, но куда там. Даже диплом пришлось покупать!

— Как будто я одна такая…

— У меня ты одна…

— Ну так пусть тебе молодая жена еще нарожает! А мне хватит мозг выносить, пап! Мне блевать хочется, когда я вспоминаю Аракчеева…

— Про Кристину я тебе запрещаю говорить в таком тоне, — рявкнул отец так, что я поняла: перегнула. — Приезжай к восьми в дом. Артур тоже приедет. Будем ужинать всей семьей. И без выкрутасов, Саша! Или пожалеешь, ты меня знаешь. Да, и без этих ваших отписок из соцсетей, удаления общих фотографий. Поняла меня? Сейчас только скандалов не хватало!

Папа отключился, наверняка довольный собой. А я мысленно его поблагодарила за напоминание и, открыв свою страницу, начала методично удалять все фотки с этим уродом.

Когда меняла статус с «помолвлена» на «свободна», раздался требовательный звонок в дверь. Значит, кто-то свой, раз швейцар снизу не позвонил. Я отбросила телефон на диван и пошла открывать.

На пороге стояла моя полная противоположность. Блондинка с кудряшками и серыми глазами, полтора метра на каблуках и с проигранной борьбой за тонкую талию.

— Привет, Реджи. Какими судьбами?

— Я ведь живу этажом выше, привет! Чисто по-соседски зашла. Я ненадолго. Пустишь?

— Валяй!

Я отошла в сторону и впустила Регину Заленскую в квартиру. Подружками мы никогда не были, да и не станем — слишком разные интересы по жизни, темперамент и прочая байда.

— У меня тупо сломалась зарядка, а я не могу без мобилы, сама понимаешь. Есть?

Я глянула на мобильный, который мне протянула Реджи, и кивнула:

— У меня такой же. Сейчас дам.

— Слава богу! Спасибо, Саш. Я уже заказала, но привезут только через час.

Заленская радостно выдохнула, на ее тонких губах возникла улыбка. Благодарная девочка. Всегда такой была.

Мы учились с ней вместе, точнее, училась ботанка Заленская, а я тусовалась в университете, но меня она никогда не напрягала.

— Забирай, вернешь, как время будет.

Вообще, я ждала, что она свалит, но Реджи мои мысли не прочитала.

— Мне босс должен позвонить через пятнадцать минут. У меня еще испытательный срок не закончился.

Я зевнула:

— Симпатичный хоть?

— Кто?

— Босс, разумеется. Женат?

Регина покраснела и засмущалась. М-да… как все запущено. Но зато красный диплом и четыре года, выброшенных из жизни. И счастливый папа — нефтяной князек из Сургута, кажись, — раз дочка на бюджет сама поступила и он ни разу за нее бабла не занес. Но хоть хату нормальную купил дочке.

Лучше бы мужика ей подогнал нормального, если сама не может.

— Ой, я не знаю, Саш. Но точно не такой, как твой Артур. Таких красавцев у нас в компании нет, даже женатых, но симпатичные есть, конечно.

— Хоть что-то. Делом займись на работе, зачем еще задницу просиживать в офисе. Ладно, давай, Реджи. У меня дела.

— Да-да, конечно, Саш.

Заленская наконец поняла, что пора сваливать, и уже благополучно открыла дверь, когда вдруг обернулась:

— Слушай, у нас есть вакансия. Не в моем отделе, а в соседнем. Ищут менеджера по работе с клиентами, молодую красивую девушку, которая…

— Заленская! — Я щелкнула пальцами перед бледным лицом. — Мне зачем знать про какого-то менеджера?!

— Саш, ну я подумала, может, у тебя знакомые, кто ищет работу…

— Регина, ты головой сегодня не билась? Мои знакомые ищут работу? У меня отродясь таких знакомых не было и не будет. Я только не понимаю, на хрена ты паришься? Нефть в стране закончилась, что ли?

— Не закончилась, и дело не в деньгах. Я хочу построить карьеру и сделаю это сама.

— Ну и дура!

Больше ничего говорить Заленской я не стала — не в коня корм, — закрыла за ней дверь и пошла готовиться к милому семейному ужину.

Будет бойня. Я себя сдерживать не собираюсь. Неужели Аракчеев приедет? Да куда денется, раз папа велел. Артур — последняя тварь, конечно, но не камикадзе.

К родительскому особняку на Рублевке Жорик привез меня без четверти восьмого. Когда-то папа построил его для нас с мамой, а теперь здесь живет лживая дрянь Кристина, сделавшая феноменальную карьеру, которая Реджи и не снилась. Всего за полгода из дешевой подстилки она превратилась в официальную супругу вице-мэра столицы самой большой страны в мире.

Тварь!

— Привет, Саш! Ты рановато сегодня, но хорошо, что приехала.

Равнодушно прошла мимо Криськи, которая, видимо, решила встретить меня.

— Привет, — ответила я, когда зашла в дом.

Наш дом. Но каждый раз, когда я сюда приезжаю, чувствую вонь новой мадам Дашевской повсюду. Не знаю, как объяснить, но наш дом теперь пахнет по-другому. Он пахнет Кристиной.

За спиной хлопнула дверь.

— Выпьешь что-нибудь?

Кристина идеально усвоила светские манеры и в отличие от меня характер редко показывает. Даже мне. Вот и сейчас делает вид, что все отлично.

— Из твоих рук? Да никогда. Кухню обходишь стороной, надеюсь? А то всех потравишь своей стряпней.

— Кулинария — не мой конек, это верно. Но у меня масса других достоинств.

Криська улыбнулась. Еще одна блондинка за день. Но не Реджи ни разу. Правда, и на студентку третьего курса, которую мне когда-то наняли в последнем классе, чтобы я хоть чему-то научилась, Кристина совсем не походила.

Надо было гнать ее тогда взашей. Сказала бы, что не нравится, мне подогнали бы другую, но я ее пожалела. Лучшая студентка на курсе, а денег не хватает.

Зато теперь не знает куда деть — но в морду и в сиськи закачала достаточно папиного бабла.

Из столовой доносились умопомрачительные запахи. Ну хоть кухарку не поменяла, и то хорошо. Я уселась в кресло и лениво уткнулась в телефон.

— Я звонила мужу десять минут назад, он сказал, что уже выходит.

Молча кивнула, не повернув голову к Криське. Под моим последним постом обсуждали, куда делись фотки с Аракчеевым. Я усмехнулась, но отвечать не стала, разумеется.

— Саш, ты с Артуром говорила? Он очень переживает.

— Утешь его, раз переживает.

Тут я не удержалась и громко фыркнула. Посмотрела на Криську — платье напялила как эскортница для свидания с папиком. Хотя… в сущности все так и есть. Это только отец искренне верит, что его Кристиночка по доброте душевной от него не отходила после смерти мамы. И да, он сам выбрал эту потаскушку, а не она его.

Ну да, ну да!

— Саш, отношения с Аракчеевым очень важны для твоего отца. Артур хорошо поднялся за последние два года, его нельзя вот так кидать как помойного пса.

— Захлопнись, пожалуйста, и не лезь, куда тебя не просят, Кристина. Это наше семейное дело, не твое.

С удовольствием посмотрела на красные пятна, которые проступили сквозь идеальный тон на лице мачехи.

— Вообще-то, мое! Я — член семьи, Саша, нравится тебе это или нет! И к тому же… я жду малыша! У тебя будет брат или сестра, ты больше не единственный ребенок у своего отца. Придется потесниться!

Лучше бы дубинкой по голове оглушили. Я невольно поглядела на плоский живот Криськи, отказываясь верить, что та беременна. Внутри похолодело от догадки — не врет. А затем и по глазам увидела и по торжествующей улыбке.

— Три года ждала этого момента, а, Крис? Ребенок хоть папин? Я намекну ему на тест ДНК.

Криська вспыхнула, но ничего не ответила — мобильный отвлек. Она вцепилась в него как в спасательный круг.

— Да… я… что?! Что?!

Она завизжала так, что я выронила свой телефон. С глухим стуком он упал на паркет, и этот звук я запомнила — словно разбилось что-то очень ценное.

— Крис? Ты чего?

Белая как мел мачеха безвольно опустила руку, хотя из динамика ее айфона еще доносился чей-то голос.

— Борю задержали. Только что. Забрали на допрос прямо из мэрии. Какое-то коррупционное дело.

Глава 6

— Что за бред?! Папу не могли задержать! — Я выхватила у Криськи телефон и рявкнула в динамик: — Что случилось? Это дочь Бориса Сергеевича!

— Здравствуйте, Саша, — донесся до меня тихий голос папиного помощника Димы. — Это Максимов, его только что увезли, но я уже позвонил адвокату. Извините, Саша, больше сказать ничего не могу, ничего не знаю. До свидания.

И сбросил звонок. Я таращилась на погасший экран мобильника и ничего не понимала. Как. Отца. Могли. Арестовать?

Нет, он и раньше давал показания, когда года два, кажется, назад посадили одного чела, его зама, что ли. Но на папу никто не наезжал!

Всхлипы рядом вывели меня из ступора — Криська, схватившись за свой живот, ревела. Только этого не хватало! В голове шумело, но я заставила себя найти на столе бутылку с водой и сунуть ее мачехе.

— Выпей и успокойся!

Кристина то пила воду, то причитала, то хваталась за телефон, набирая раз за разом папе, который не отвечал. Отключен мобильный, и все тут. Его второй номер, известный лишь самым близким, тоже молчал.

Я названивала адвокату Михельсону, который дружил с папой лет двадцать и часто бывал у нас на званых ужинах, когда еще мама была жива. На мачеху внимания особого не обращала, плевать на ее истерику. Не маленькая — сама разберется. Мне бы кто помог! И дом, в котором всегда полно челяди, словно вымер.

Михельсон не отвечал, а звонить всем подряд я боялась — вдруг пойдет слух по Москве, а может, папу уже вот-вот отпустят. А я, как курица психованная, город весь на уши подниму. Но неизвестность убивала. Криська куда-то ушла, я и не заметила.

Рассеянно посмотрела в окно и чуть не упала — прямо к нашему дому подъехали три машины. На одной из них было написано «Следственный комитет Российской Федерации».

Зашибись! Я побежала в прихожую и услышала Криськину болтовню:

— Да, мамочка, я поняла. Хорошо, да… я не нервничаю, да… все сделаю. Эй! Саша! Осторожнее! Не снеси меня!

— Гостям своим сейчас говорить это будешь!

Я сама была на нервяке, вообще не понимала, что творится. Никогда такого не было, и главное — мы с этой курицей вдвоем и больше никого рядом!

— Каким еще гостям?!

Понятия не имела, что делать. А тут тупица, новая горничная открывала дверь. Ну здрасти-приехали!

Обыск прошел быстро и… профессионально. Кристина забилась в какой-то угол, ни на один вопрос толком ответить не смогла. Бесила меня жутко — мама бы никогда так себя не повела.

Я еле сдерживалась, чтобы не послать всех этих уродов! В другой раз бы послала, но мне под нос и ордер сунули, и вели себя эти мужики раскованно как-то. Как будто не к вице-мэру домой пришли, а к какому-нибудь торгашу дань выбивать! И глаза, глаза у них были колючие и злые, я даже взгляд отвела.

— Саш, что они делают? — чуть не плакала мачеха. — Господи, да что же это такое-то?!

Мы стояли с ней в коридоре и смотрели, как из папиного кабинета выносят папки с документами, диски, флешки, ноут его прихватили, сволочи!

— Откройте сейф, пожалуйста, — велел один из следаков, самый противный, со злой мордой. Смотрел на нас с Криськой как на пустое место.

Ответить мачехе я не дала, а то и правда открыла бы, дура.

— Мы не знаем шифра, его только папа знает!

Отвлеклась на мобильный — Ксюха звонила. Вообще чудом входящий увидела — на беззвучный поставила. И зря. Несколько звонков, в том числе и от Михельсона, я пропустила.

— Да! Что тебе? — Можно было бы помягче, но я была не в том настроении, чтобы еще и с подругой сдерживать себя.

— Сашка, это правда? Что Бориса Сергеевича арестовали и у вас обыск идет? — скороговоркой выпалила Абрамова.

— Да, — мрачно ответила и подошла к окну. К дому бежал какой-то толстяк. У нас сегодня проходной двор! — Откуда узнала?

— Откуда?! Уже и по телику в новостях сказали, вы в топе всех поисковиков. Да ты в сеть зайди! — верещала Ксюха. — Ой, лучше не заходи. Пишут, что его арестовали за взятки и не отпустят до суда…

— Можешь у крестного узнать, что вообще за херь? — тихо попросила я подругу и быстро отключилась, потому что в гостиную, куда я отошла, ввалился незнакомец. За ним шагали следаки. Ну и рожи были у них!

— Александра Борисовна? Здрасти! Меня Михельсон прислал. — Толстяк сунул мне визитку. — Я тоже адвокат вашего батюшки и имею право присутствовать при обыске. Можно ознакомиться с постановлением?

Это он к следакам обратился. А я, чуток выдохнув, наконец залезла в сеть. Быстро пробежала глазами по заголовкам новостей и покрылась по́том. Если все это правда, то папу точно не выпустят!

Следаки уехали только через два часа, когда я уже была на пределе, а Криська вообще улеглась в спальне и закрылась ото всех. Типа ее это все не касается! Вот коза! А как на папины деньги себя и всю свою родню содержать, так она здоровая!

Мы с толстяком-адвокатом стояли вдвоем в гостиной, экономки с горничной было не видно, не слышно, но это и хорошо.

— Я даже толком не представился! — потер лысину толстяк. — Ефим Семенович я. Александра Борисовна, я успел коротко поговорить с вашим батюшкой. Ситуация, как вы понимаете, очень неприятная. Настолько, что мы не обещаем, что удастся его под подписку или даже под домашний арест… да. С супругой его я еще поговорю, когда ей получше станет, а что до вас, то вы за себя не беспокойтесь. Борис Сергеевич велел передать, что у него все оговорено с вашим женихом, Артуром Аракчеевым. Вы под его защитой, он обещал вашему батюшке, вот. И за финансы тоже не переживайте. Будете жить как раньше, пока эту ситуацию не разрулим.

— Ну с протянутой рукой точно побираться не пойду, — усмехнулась и тут же вспомнила, что Артурчик-то должен был приехать к восьми на ужин, который уже давно остыл.

Я просмотрела десятки пропущенных, сообщения — ни одного от Аракчеева. Ну-ну! И что там у него за уговор с папой?!

Утром я проснулась у себя в постели с дикой головной болью — в висках стучало так, что я застонала. Упала обратно на подушки и не могла понять, отчего мне так хреново! Вроде же не пила совсем вчера.

Вчера…

Резко сев на кровати, мгновенно вспомнила все. Вот это сон мне приснился! Нервно засмеявшись, я нащупала на тумбочке мобильный. Ну да, папу арестовали, ага. Расскажу ему при встрече, пусть побесится.

Смахнув с экрана селфи с последнего отдыха в Дубае, я зашла на свою страницу. Отупело посмотрела на последние фотки и вспомнила, что вчера отключила комменты к постам. И почему.

Не приснилось. Папу и правда арестовали. Вот дерьмо!

И все же самокопание было не для меня. Психовать, руки заламывать, рефлексировать — это мимо. Поэтому я даже не смотрела новости в сети, не включала телик. И так знала, что папин арест в топе. Ничего, разберется, он тоже не пальцем деланный.

Душ, укладка, легкий мейкап — ненавижу этот криповый тренд на естественность: «я — бледная моль, полюбите меня такой, какая есть». Такой ты на хрен никому не сдалась.

Утренний кофе, салат с авокадо и руколой, блинчики с клубничным джемом. Мой стандартный завтрак в «Капризе». И хотя в этой кафешечке были и более вкусные блюда, я уже год делала один и тот же заказ. В некоторых вещах я жуткий консерватор.

Я и меню не брала в руки — мне сразу приносили то, что хочу. Знали, ценили, холили, лелеяли…

«Каприз» располагался на первом этаже нашего ЖК, но со стороны проезжей части, то есть туда, бывало, забредали и чужаки, но редко. Это кафе для своих.

Выйдя на улицу, я рассеянно кивнула швейцару и подумала о том, что надо все-таки посмотреть новости и позвонить этому толстяку-адвокату. А лучше всего добраться до папы. Какой, к чертям, Артур? Эта тварь даже не объявилась вчера, когда мне пол-Москвы названивало!

Зашла в «Каприз» чуть на взводе и обнаружила, что за моим столиком у окна сидит какая-то телка и трещит по мобильному.

— Александра Борисовна, доброе утро, — услышала я за спиной тихий голос. — Позвольте проводить вас за столик. Мы решили, что так вам будет удобнее.

Обернулась к пацану лет двадцати с нервным, испуганным лицом. И это правильно, что он боялся. Но я начала обманчиво вежливо:

— Вы решили?! А «решалка» не заболит? Мне нравится мой стол! Какого лешего за ним сидит какая-то баба?

Пацан побледнел, потом покраснел, но гнать телку с моего места не торопился. Хотя именно этого я и ожидала от него.

— Александра Борисовна, это в ваших же интересах, — запинаясь, прошептал он. — К нам утром уже приходили журналисты с камерами. Спрашивали, правда ли вы здесь завтракаете. Мы их не пустили, но они могут где-то рядом бродить, а стол этот так хорошо просматривается с улицы…

Через полчаса я оставила внушительные даже для себя чаевые парнишке, но уходила из «Каприза» в дурном настроении. Хотя доморощенные папарацци не объявлялись, зато дочка одного депутатика прошла мимо и даже не поздоровалась, а раньше ковром у меня под ногами стелилась.

Ладно, разберусь.

Телефон молчал. Мне была нужна Ксюха, она обещала узнать у своего крестного, как глубоко влип папа, а еще адвокат. Там же родственников пускают? Я дочь своего отца! Но все молчали как рыбы! А остальные звонки я игнорировала.

После завтрака собралась в ЦУМ для поднятия настроения. Была там пара сумок: одна «Шанель», другая от «Александра Маккуина» — обе давно просили моего внимания.

Жорик ждал в машине и неловко улыбался, глядя в зеркало заднего вида.

— Александра Борисовна, — мялся он, когда мы выехали. — Я вчера новости смотрел…

Началось!

— И что? — громче, чем хотела, спросила я. — Для тебя ничего не меняется. Ну разве что стучать на меня пока некому. Или хочешь свалить?

Я ничего не имела против смены водилы — этот Жорик хоть и рулит хорошо и вообще исполнительный, но папе все сливал!

— Нет, конечно нет. — Жорик покраснел от своего вранья. Где только его папа откопал? — Просто скоро зарплата, ну через три дня. Мне от Бориса Сергеевича…

— Я сама тебе заплачу, не трясись так. Сколько там у тебя? Пятьдесят? Сто штук?

— Восемьдесят, — после небольшой заминки ответил Жорик. — Я не то чтобы напоминаю, но вы сами понимаете, у меня ипотека, я не могу…

— Избавь меня от нытья. — Поморщившись, я с телефона перевела бабки Жорику. Пускай ездит спокойно!

Я услышала короткий «бульк» и сразу после него радостный вопль своего водителя. Как мало надо человеку для счастья!

Пока ехали к ЦУМу, я бегло просматривала новости. Да, папа по-прежнему был в топе, но никаких подробностей больше не было, обсасывали вчерашнее, сволочи. Пока я думала, не наплевать ли на гордость и не позвонить Криське, на мобильном высветилось «Ксюха».

Ну наконец-то!

— Абрамова, где тебя носит? — Я не скрывала своего раздражения. — Ксюх, я с утра вообще жду твоего звонка. Ты обещала узнать у своего крестного про папу!

— Могла бы сама набрать! Думаешь, я на чиле*? Я сейчас в «Шарике», жду свой рейс.

— Какой еще рейс? Ксюх?! Я тут что, без тебя все это дерьмо разгребать буду?!

Она молчала, я только слышала, как объявляют посадку на Мюнхен.

— Ну и куда ты собралась?

— Алекс, слушай, это не я, — заканючила та, от которой я полгода не отходила после аварии, куда Ксюха попала по пьяни и сбила трех человек. Слава богу, не насмерть. А теперь, когда папа угодил в СИЗО, она меня за руку держать не станет.

— Не ты, а кто, Ксюш? Твой двойник?

— Папа велел. Ты же его знаешь, и мама тоже… Типа тебе лучше эти несколько месяцев пожить в Штатах. Я никуда не собиралась, клянусь!

Я снова слышала объявления на рейсы и пыталась поверить Ксюхе. Нет, она, конечно, против своих не поперла бы — что скажут, то и будет делать.

— А по поводу ареста, — шепотом продолжала Абрамова. — Саш, там все настолько серьезно, я позвонила крестному… он сказал, чтобы я… короче, после этого звонка мне папа таких люлей отвесил… Может, тебе тоже уехать? У вас же дом на Сардинии. И… погоди, а Майами?!

— Продали в прошлом году, — мрачно ответила я. — Ладно, пока, подруга! Попутного ветра или что там делают?

— Саш, ну прости, я понимаю, как это выглядит. Но у меня не было выбора…

Я сбросила звонок и вышла из «мерса», который уже давно стоял на аварийке перед ЦУМом. А вот с Сардинией это мысль!

На меня поглядывали, я спиной чувствовала, как пялились все кому не лень. Ну да, здесь меня знали.

В ЦУМе я провела часа четыре, сама не заметила, как время пролетело. К двум сумкам прибавилась юбка «Версаче», летний сарафанчик «Дольче» и три пары туфель «Джимми Чу» и еще что-то по мелочи. Оставила, как обычно, девочкам чаевые и зашла в «Вог» перекусить.

Здесь тоже ловила любопытные взгляды, но на аппетит это не повлияло.

Личка разрывалась от сообщений от знакомых и незнакомых блогеров и журналистов. В лес всех!

Устала. Никого не хочу видеть!

Вечером, как монашка, возвратилась домой и включила телик. Тупо щелкала каналы, избегая новостей, пока не замерла, увидев на большом экране репортаж про себя!

--------------------

* Чил, быть на чиле — chill, to chill (англ.) означает расслабление, расслабиться, быть в расслабленном состоянии.

Глава 7

«...Почти миллион рублей оставила сегодня в ЦУМе дочь подозреваемого в коррупции вице-мэра Москвы Александра Дашевская! Она явно не переживает о судьбе своего отца, проводя время в модных столичных бутиках. Вопрос: как двадцатидвухлетняя безработная девушка может позволить себе такие траты!? Известно, что Дашевская, считающаяся одной из самых завидных невест, собирается вступить в брак с известным предпринимателем и миллиардером Артуром Аракчеевым. Однако анонимный источник из окружения бизнесмена заверил: Аракчеев недавно разорвал помолвку со скандальной Дашевской. Так откуда миллионы у Александры?.. Возможно, следствие ответит на этот вопрос. Уголовное дело против Бориса Дашевского обещает стать самым резонансным за последние годы…»

Опомнившись, я выключила телик. Вот уроды! Да вам-то что, сколько у меня бабла и откуда?! У вас, убогие, никогда не будет столько!

Настроение испортилось. Раньше мой шопинг никогда не напрягал, ну писали какие-то завистливые фрики под постами дерьмо, так я их тут же банила. Айфон на беззвучке, но мигал сейчас как взбесившаяся лампочка. Да пошли вы все!

Чудом промахнулась — телефон пролетел в паре сантиметров от телика. Нехотя поднявшись с дивана, я подобрала с ковра мобилку. Экран в хлам, конечно, но вроде работал. Заодно увидела сообщение от Вано:

«Алекс, мы в Барвихе. Дуй к нам, детка».

Снова чуть не отправила телефон в стенку, но вовремя остановилась. Второго путешествия он мог не выдержать, а до утра он мне еще понадобится.

Я тупо смотрела в окно на неоновый город и некстати вспоминала недавнюю ночь в каком-то занюханном мотеле. Но настроение сразу подскочило вверх: жаль, что ночь больше не повторится, хотя в этом есть свой кайф — никакого разочарования при близком знакомстве. При других обстоятельствах все было бы не так волшебно.

От воспоминаний я чуть пританцовывала — и себя порадовала, и Артурчик козлина рогатый.

Через полчаса уже стояла перед выходом из квартиры, любуясь собой: пусть что хотят пишут завистливые твари, а я сегодня буду отрываться. До Барвихи долечу за полчасика. Откуда-то из комнаты донесся громкий звонок — потупила немного, не сразу сообразив, что это… домашний телефон. Боже, по нему разве еще кто-то звонит?!

Но зачем-то потопала в зал и подняла тонкую глянцевую трубку.

— Александра Борисовна! Слава богу! — взволнованно закудахтал папин адвокат. Ну наконец-то! Вспомнил обо мне! — Я вам звонил на мобильный, вы не отвечаете. С вами все в порядке?

— Да что со мной случится-то?! Я хочу поговорить с папой! Как он? И когда его выпустят?! Чем вы вообще занимаетесь с Михельсоном?! — Грех было не прикрикнуть на эту суетливую тушу. Папу до сих пор не освободили, а бабла из него тянут немерено, уверена!

— Я понимаю ваше состояние, Александра, — зачастил адвокат, — но вы и нас поймите. Дело очень серьезное, а вы своим поведением все только усугубляете.

— Я?! Это я…

— Конечно вы, — торопливо перебил меня толстяк. — Борис Сергеевич в ярости. А вы понимаете, что это такое, надеюсь. Он ведь тоже читает новости. Вы с вашим… шопингом столько шуму наделали!

Я лениво зевнула и посмотрела на нераспакованные пакеты. Они так и остались в коридоре.

— Тоже мне событие. Кому какое дело…

— Александра! До вас сейчас всем есть дело и не в хорошем смысле! — Адвокат позволил себе взвизгнуть. — Вы понимаете, что вам сейчас нужно сидеть и не отсвечивать?! Вообще — нет вас, ясно?! Вы подставляете своего отца!

Он верещал как вредная баба, но я его почти не слушала, отложила в сторону трубку и быстро написала Вано:

«Сорян, есть дела поважнее».

Черт с ними со всеми!

— Поняла уже, — оборвала я адвоката. — Когда я могу увидеть папу? Я не понимаю…

«Как мне жить и на что», — закончила я фразу про себя.

— Завтра, Александра. Надеюсь, утром я смогу организовать ваше общение. И ради бога, отвечайте на телефон и не совершайте больше глупостей, пока хотя бы не поговорите с Борисом Сергеевичем!

Хотела послать этого советчика матом, но тот успел отключиться. Настроение опустилось ниже плинтуса — в глубине души я понимала, что косякнула. Но кто мог знать, что уроды-журналисты сделают из обычного шоппинга сенсацию?!

Засыпала с трудом, лишь мысль о завтрашнем разговоре с папой и согревала. Он ночью мне снился, что-то из детства, когда мы жили втроем и мама была еще с нами. Поэтому проснулась я с щемящим и давно забытым чувством нежности. Но времени разобраться в себе папа мне не дал. Позвонил, когда я только и успела, что из туалета выйти. И сразу начал с наезда. Как обычно. Словно не сидит в СИЗО.

— Саша, мать твою, что ты вчера устроила?! — Папа не сдерживался, орал будто у себя в кабинете. — Ты на всех каналах, во всех СМИ! Совсем мозгов нет?

Радость от того, что услышала наконец родной голос, мигом улетучилась.

— У меня они есть в отличие от тебя. Я хотя бы не в тюрьме, — огрызнулась я, за что тут же получила порцию отборного мата. — Ладно, извини, пап. Понимаю, ты на взводе, я тоже. Да кто мог знать, что так прицепятся, обычный же шоп…

— Не обычный, — перебил он. — Ничего обычного больше нет и не будет, Саша. Сиди тихо и никуда не высовывайся, поняла? Не отсвечивай! Чтобы больше ни одной строчки про тебя не вышло!

Я не понимала, с чего такой кипиш, но спорить не стала. Важно было другое.

— Пап, у меня деньги скоро закончатся, я так поняла, что твои счета арестованы, но ведь ты можешь…

— Помолчи, Саша, — снова перебил меня отец. — Помолчи… Я обо всем уже давно договорился с Артуром, ваша дурацкая ссора была лишней, но он свои обещания выполнит, я знаю.

— Какие еще обещания? — Папа окончательно сбил меня с толку. — Я этого говнюка…

— Закрой рот и слушай внимательно, если хочешь жить, не считая каждую копейку. Позвони Аракчееву, поговори с ним, он тебе все расскажет и объяснит. Я сейчас не могу.

— Да этот гад мне ни разу не позвонил, как тебя арестовали! — не выдержав, завыла я в динамик телефона. — Папа, он кинет и тебя, и меня! Кому ты доверился?! Да я лучше свалю из города, раз я тебя типа позорю. Улечу на Сардинию, найду там на что жить…

— На Сардинию нельзя, — тут же охладил меня папа. И на этот раз я даже услышала сожаление в его голосе. — Там уже Кристина со своими родителями. У нас будет ребенок, Кристе нужен отдых и покой, а вы с ней…

Я чуть на пол по стене не съехала от таких новостей. Вот же коза! Успела подсуетиться, пока я шлялась зачем-то в ЦУМе.

— Дом, вообще-то, большой, — предприняла я попытку скорее из вредности. Я вовсе не хотела видеть эту лицемерную крыску каждый день.

— Саш, я весной переоформил дом на тещу, так было надо, милая. А тебе собирался к свадьбе подарок сделать, но не успел.

Я молчала. Да какой тут уже подарок. Не было даже желания говорить папе, какой он старый влюбленный осел!

— Ты как себя чувствуешь, пап? — перевела я разговор. — Тебе, может, нужно что? Когда тебя уже выпустят?!

— У меня все есть, — бодро ответил он. — За меня не волнуйся, делай все, что скажут мои адвокаты. Ни с кем больше не общайся и позвони обязательно Артуру. Он знает, что делать. Саша, считай, это мой приказ!

Ну приказ так приказ.

Нажав на отбой, я как послушная дочка, засунув в зад свою гордость, накорябала Аракчееву сообщение:

«Есть разговор. Сегодня в три, в “Марио”»

На встречу с Артурчиком я собиралась в самом дурном настроении. Пару раз даже психовала, хотела вообще все отменить. Ну почему так, а?! Как же я была зла на папу, на Абрамову, на Криську, на козлину Аракчеева. Да на весь этот чертов мир!

Представляю, с какой высокомерной рожей меня встретит Артур! Вот же гад! И не позвонил ни разу, и, оказывается, это он помолвку разорвал! Ага, щас! Но куда больше меня бесил отец. Чем он думал, когда решил доверить меня Аракчееву после того, что я рассказала?! И главное, с чем совершенно не хотелось мириться, так это с его выбором между мной и своей беременной шалавой. Да, я снова не в приоритете для него. И дело вовсе не в том, что он отдал Криське нашу виллу в Италии, а в том, что эта драная коза для него важнее родной дочери! Не факт еще, что будущий ребенок от отца!

Я глянула на косметику, валяющуюся на туалетном столике, и не удержалась — скинула на пол консилер, тени, тушь, кажется, парфюм для волос. Да, нервы ни к черту!

От одной только мысли, что нужно идти к Артуру, я хотела порвать все к хренам собачьим! Пообещать папе стать послушной девочкой было намного проще. Но когда я проверила свой мобильный банк, приуныла еще больше. На счету оставалось всего семьсот штук. И все!

Я нервно прошлась по квартире, порылась в шкатулке с разными цацками: из самого ценного лишь помолвочное кольцо, подаренное Артурчиком, и несколько маминых украшений. Зато дизайнерской бижутерии — как использованных гондонов на вписке! И стоят они, бэушные, столько же!

Ладно, надеюсь, до такого позора дело не дойдет!

Я долго выбирала, в чем пойти на встречу с Аракчеевым — перебирала свой шмот, мерила, но все не нравилось. Я не хотела, чтобы эта тля в штанах решила, будто мне от него что-то надо или я хочу снова за него замуж. Он должен мне перевести бабки моего отца, больше Аракчеев ни на что не годен. Так что пусть не смеет слюну на меня пускать. Но в то же время должен еще раз осознать, кого он потерял! Главное, что моя душа не болела - я никогда не была влюблена в Артура до умопомрочения. Безумная любовь это вообще не мое. Но Аракчеев был мне по статусу. Хотя никакой статус не стоит того, чтобы терпеть измену. Никакой!

В итоге решила остановиться на алом платье-футляре чуть выше колен D&G и тонких бежевых Prada. Все-таки женщины недооценивают светлую обувь, а ведь она прекрасно удлиняет ноги. Получилось лайтово, но для Артурчика красный цвет словно фетиш. Я усмехнулась, вспомнив жадный взгляд Аракчеева на меня в бордовом белье. Утрись, козлина!

Когда вышла из дома, было почти три часа, к «Марио» мы с Жориком подъехали без четверти четыре. Честно, меня жутко бесит, когда я опаздываю. Я обычно на полчаса максимум задерживаюсь, а тут даже сама не знала — то ли Аракчеева позлить, то ли просто оттягивала встречу с ним.

В «Марио» нас отлично знали — здесь мы с Артурчиком не раз ужинали вдвоем, поэтому я кивнула хостес, едва зашла в ресторан.

— Карина, привет! Артур в каком кабинете? — выдохнула я, мысленно готовясь увидеть через минуту слащавую рожу бывшего.

— Добрый день, Александра Борисовна, господина Аракчеева нет сейчас в ресторане, — удивленно проговорила Карина. — Позвольте, я уточню запись. Нет, все верно. У вас назначена здесь встреча?

— Типа того, — протянула я, оглянувшись.

Стоять на входе совсем крипово. Значит, этот козлина решил меня кинуть?! Я не могла в это поверить. Карина будто мысли мои читала.

— Возможно, вы хотите подождать? — спросила она, но тут же добавила: — Извините, но все ВИП-кабинеты сейчас заняты, не знаю, удобно ли вам будет в общем зале…

Тон хостес был предельно вежлив, но от Карины разило лицемерием. Ну да, о моем удобстве она печется.

— Не волнуйся, — ухмыльнулась я. — Новостей, что я обедала в вашей харчевне, не будет! Пока!

Я вылетела из ресторана и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Наверное, из-за него у меня на глазах выступили слезы. Очки, к счастью, оказались под рукой, поэтому, когда я юркнула обратно в свой «мерс», Жорик ничего не заметил.

— Куда едем? — спросил водила, и я еле удержалась, чтобы на нем не сорваться.

— Прямо! — сквозь зубы процедила, а сама уже набирала Аракчееву.

Однако Артур не отвечал — сначала я долго слушала длинные гудки, а потом… потом он просто сбросил мой звонок. Я пялилась на экран, до конца не осознавая, что он действительно это сделал! За все годы, что мы знакомы, — впервые в жизни!

Ехидный голос в голове зло рассмеялся: «Привыкай, Сашенька! Папа больше не рядом!» Я приказала голосу заткнуться — вот так быстро отступать я не намерена. Жорику велела двигаться в сторону офиса бывшего, хотя себе обещала, что ноги моей там больше не будет.

Аракчеев не перезванивал, но когда мы подъезжали к зданию, раздался звонок. Из его приемной.

— Добрый день, Александра! — Я услышала мерзкий тихий голос Насти. — Артур Булатович просил передать вам, что сейчас занят, но готов принять вас сегодня в восемь вечера.

— Чего?! Чем он там занят?! Мне сейчас нужно! — Я взорвалась и кинула телефон на сиденье.

Вот же твари! Оба! Издеваются надо мной! Такого я стерпеть не могла.

— Приехали, — донесся до меня голос водителя. — Александра Борисовна, вас…

— Жди тут! — шикнула я. — Далеко не уезжай!

Я фурией пролетела мимо ресепшен и охранников. Никто не посмел меня остановить. Я бы промчалась и мимо шалавы-секретарши, но Настя, с несвойственной для полудохлой моли прытью, вдруг оказалась передо мной, загородив своим тощим тельцем дверь кабинета.

— Пошла вон! — тихо, но с угрозой в голосе сказала я шлюхе. — Мне до тебя противно даже дотронуться, но я это сделаю, если ты сейчас же не исчезнешь отсюда.

Настя не шелохнулась. На бесцветном лице застыла вежливая улыбка, которую я всегда на нем видела. Единственное отличие — это взгляд серых глаз. Так прямо и нагло она на меня никогда не смела смотреть.

— Александра Борисовна, отойдите или мне придется вызвать охрану. Я же сказала…

— Вызывай! — Я резко отпихнула девку в сторону.

Раздался шум — кажется, Настя упала, но смотреть на это убожество я не стала. Сама виновата!

Положив ладонь на массивную ручку двери, я дернула ее на себя.

Глава 8

Артур Булатович Аракчеев сидел в своем кабинете и внимательно слушал отчет Ларионова, своего советника по развитию. За невзрачной внешностью и серой должностью скрывался человек, которого Артур считал едва ли не самым важным в своем бизнесе. После себя, разумеется.

Отчет советника не мог не радовать. Пока все складывалось так, как и ожидал Аракчеев.

— Арест Дашевского стал шоком, многие подрядчики, которых лоббировал вице-мэр, дезориентированы, — подтвердил мысли шефа Ларионов. — Но это ненадолго, передел рынка вот-вот начнется, а значит…

— А значит, сегодня кое-где пройдут обыски и выемки документов, — перебил Аракчеев. — Потом пара-тройка громких уголовных дел, пересмотр подрядов, новые собственники… Я хочу забрать вот эти.

Артур размашисто написал на листе бумаги названия трех крупных строительных компаний, которых прежде особенно опекал бывший вице-мэр.

— Нехило, — позволил себе ухмыльнуться Ларионов и взглянул на шефа: — Уверен, что Дашевский не выкрутится?

Несостоявшийся зять знал, что будет с Борисом, но откровенничать не спешил.

— Поживем — увидим, — туманно ответил Артур. — В любом случае, мы выжмем из этой ситуации максимум. Спасибо, можешь идти.

Ларионов тихо вышел из кабинета, оставив Аракчеева размышлять о том, сколько денег тот уже занес, чтобы отжать себе трех конкурентов и сколько еще придется занести. Артур недовольно поморщился: хотя весь его бизнес был построен на откатах (по-другому такие дела просто не делались), каждый раз Аракчееву было тяжело расставаться с очередной крупной суммой.

Умом он, конечно, понимал, что все правильно, но сказывалась подростковая травма — когда лишившись всего, он стал считать каждую копейку, а потом и вовсе сменил элитную частную школу в центре на обычную государственную в Южном Бутово. Те два страшных года нищеты — с двенадцати до четырнадцати лет — Артур до сих пор вспоминал со смешанным чувством страха и злости. Не помогли даже походы к модному и очень дорогому психологу. Свое прошлое Артур отпускать не хотел.

В детстве он никогда не задумывался, откуда берутся деньги. Не знал им цену и не думал, что они могут когда-то закончиться. Ежегодные встречи с родней — близкой и дальней — мальчик воспринимал скорее как необходимую повинность, чем получал какое-либо удовольствие от улыбок малознакомых тетушек и дядюшек. Их ценность он осознал, лишь когда семья в одно мгновение лишилась не просто денег, а средств к существованию. Империя родни пала*, а вместе с ней исчезло все то, что Артур считал само собой разумеющимся в своей жизни.

Два года мучений в ужасной школе, где рафинированный Аракчеев стал изгоем и главным объектом для издевательств местной шпаны, закончились благодаря матери. Точнее, благодаря ее новому мужу — британскому аристократу, который увез их в Лондон, где Артур и продолжил свое обучение. С отчимом у парня сложились нормальные отношения. Тот, правда, если и давал пасынку карманные деньги, то требовал отчета за каждый фунт. А еще дал понять, что пробиваться в этой жизни Артур будет самостоятельно. Аракчеев усвоил урок с одного раза, и в новой школе, а затем и в колледже он сходился только с нужными и перспективными однокашниками, в том числе и с детьми российской элиты. Эти связи ему очень пригодились в Москве, куда он вернулся после учебы, и решил, что здесь развернуться будет проще, чем в полной ненужных условностей чужой стране.

Вместе с приятелями Артур скупал заброшенные склады и недостроенные здания. Конечно, не просто так, этому поспособствовали связи, которые имели родители его давних друзей. Природная харизма вкупе с расчетливостью и сумасшедшими амбициями сделали свое дело. К двадцати пяти годам Аракчеев превратился в долларового миллионера. Но это было только начало.

По-настоящему счастливый билет он вытащил, когда познакомился с Борисом Дашевским. Они сразу нашли общий язык, Артур без долгих раздумий «присягнул на верность», получив надежную «крышу» в лице всесильного чиновника. А Саша Дашевская стала приятным бонусом в выгодной для всех сделке.

Саша…

Эта строптивая избалованная сучка сводила с ума. Даже сейчас, когда осталась одна с голой задницей, она смела диктовать условия. Артур зло ухмыльнулся, вспомнив ее утреннее сообщение. В ресторан к ней он ехать не собирался, справедливо полагая, что та сама к нему явится.

Его девочка привыкла к роскоши и сделает все, чтобы и дальше в ней купаться. А значит… Аракчеев скривил губы в циничной усмешке, когда увидел сначала сообщение от Карины из «Марио», а потом сбросил входящий от Саши. Пусть побесится, сучка!

Он дал короткое распоряжение секретарше, хотя был уверен, что Дашевская не послушается и примчится к нему закатить истерику.

Артур ждал ее. Он успел соскучиться по Саше за эти дни, хотя и сам себе не готов был в этом признаться. А еще он понимал, что Дашевская ехала к нему ради бабла. И только после разговора с отцом.

Жаль, пришла бы сама раньше, разговор мог бы быть другим.

Аракчеев не ошибся, и через полчаса услышал в своей приемной шум и резкий голос Дашевской. Он улыбнулся. От нетерпения у него даже задрожали пальцы. Он уже предвкушал, как разом спесь сойдет с Сашеньки, когда та узнает правду.

-----------------

* фраза отсылает к дилогии Алины Ланской «Цветок Аида» и «Жена Аида».

— Тебя не учили стучаться? — холодно процедил Артур, когда Дашевская ворвалась в его кабинет.

Разъяренная, красивая и глупая.

«Какая же все-таки она дура, — почти с нежностью подумал Аракчеев. — Вырядилась так, чтобы ни один мужик мимо не прошел, а ведь папа велел сидеть тихо и не отсвечивать».

С усмешкой Артур молча наблюдал, как его теперь уже бывшая невеста стремительной походкой проследовала в кабинет и без приглашения уселась в кресло напротив него.

— Гони мои бабки, козел! — Дашевская закинула ногу на ногу, край платья чуть задрался, обнажив ее бедро.

Аракчеев невольно скользнул взглядом по изящному стройному телу. Заметив мужской интерес, та снисходительно усмехнулась.

Зря ты так, Саша.

— Какие бабки, дорогая? — непонимающе переспросил хозяин кабинета, сделав вид, что не услышал оскорбительное к себе обращение.

Артур отбросил со лба волосы, повернул голову вправо и чуть приподнял подбородок. Аракчеев знал, что с такого ракурса еще больше похож на очень популярного турецкого актера, играющего в сериалах сплошь одних благородных мачо. По нему с ума сходили все бабы в компании.

Но Дашевская, казалось, ничего не заметила. Только бабло ей нужно, тварь продажная.

— Не строй из себя идиота, Артур, — неожиданно спокойным тоном отчеканила бывшая невеста. — Папа сказал, что обо всем с тобой договорился. И ты выполнишь все свои обещания, чтобы я жила как раньше.

Аракчеев громко расхохотался. Это был смех очень уверенного в себе человека, все турецкие актеры позавидовали бы ему. Артур смеялся долго, у него даже слезы на глазах выступили.

Они с Дашевским и правда обо всем договорились — Аракчеев берет на себя полную ответственность за девушку, сам, на правах будущего мужа, контролирует ее, оплачивает ее расходы, улаживает конфликты, делает так, чтобы Сашенька была довольна. Свое нежелание заниматься дочерью Борис Дашевский оценил в очень приличную даже для Аракчеева сумму. Ну и как будущий тесть бывший вице-мэр ожидал от друзей Артура лояльности к своим делам.

Но то было до ареста Дашевского, сейчас Аракчеев в одностороннем порядке пересмотрел условия сделки.

— Это твой ответ, значит? Так и знала, что кинешь меня! — не выдержала Саша.

Сейчас она уже не была так спокойна. Вот-вот на крик перейдет. А что еще от бабы ждать, собственно?

— Ну раз знала, так зачем явилась? — лениво поинтересовался Артур.

Наконец он почувствовал себя полноценным хозяином ситуации. Раньше в отношениях с Сашей всегда приходилось действовать с оглядкой на ее отца. Теперь помехи больше нет.

— Да чтобы плюнуть в твою холеную морду, — зло процедила Дашевская. — Папа тебя в порошок сотрет, когда выйдет. Ты пожалеешь.

Она сморщила нос, словно дерьма нанюхалась. Для Аракчеева это стало последней каплей.

— Валяй, иди порадуй старика, — улыбнулся Артур, хотя внутри его распирало от ярости. — Глядишь, его удар сердечный хватит от твоих откровений. Следакам только в радость — нет человека, нет проблемы.

Саша резко вскочила с кресла и подлетела к бывшему жениху. Замахнулась, явно желая влепить ему пощечину.

— Да как ты смеешь, мразь?

Артур легко перехватил ее руку и вывернул так, что Дашевская взвыла от боли. А потом, также без особых усилий, толкнул бывшую в то самое кресло, из которого она встала.

— Сядь!

Артур сам присел на подлокотник кресла так, чтобы расстояние между ним и Сашей было всего несколько сантиметров. Близость бывшей дурманила ему разум. Дашевская вся искрилась от ненависти к нему, но Артуру было плевать. Он знал, чего хочет: сломать, подчинить, подмять эту высокомерную дрянь, которая столько лет заставляла его подстраиваться под себя. Теперь он хозяин и сделает с ней все, что захочет.

Она еще будет молить его о пощаде.

— Ты охренел, Аракчеев? — осведомилась Саша, явно не понимая, в какой опасности на самом деле находилась. — Я сейчас как заору…

— И никто не придет, зайка, — с обманчиво ласковой улыбкой протянул бывший жених. — Ну разве что Настя поплотнее закроет дверь. Итак, тебе нужно бабло. Да, милая? Ну, так ты можешь его получить.

— Как это? — выплюнула Дашевская, но было видно, что слова Артура ее зацепили. — Только не предлагай больше замуж, я никогда за тебя не выйду.

Аракчеев замер, глядя на бывшую невесту, а потом снова расхохотался. И на этот раз ему даже пришлось утирать слезы.

— Сашка, ты — нечто, — выдавил наконец он, еще не до конца восстановив дыхание после продолжительного смеха. — Или ты прикалываешься? Хотя нет, конечно, ты и правда считаешь, что я могу на тебе жениться.

Дашевская сердито сощурила глаза, но молчала. Она ждала. Конечно, что ей еще делать.

— На жену ты уже не потянешь, но я готов помогать тебе финансово. Разумеется, не просто так, — вздохнул Аракчеев. — Будешь моей любовницей.

— Чего?! Ты… — Дашевская попыталась подняться с кресло, но Артур больно сжал ее плечо. — Пусти…

— Без папы ты никто, пустое место, Саша. Обычная кукла, таких, как ты, по штуке за пучок в любом кабаке снять можно. Радуйся, что в эскорт не пойдешь.

Дашевская, округлив глаза, молча взирала на своего бывшего и явно не понимала текущий расклад. Аракчеев еще раз мысленно обозвал ее дурой.

— Ты что, предлагаешь мне стать шлюхой? — медленно, чуть ли не по слогам произнесла Саша, недоверчиво глядя на бывшего жениха. — Чтобы я спала с тобой за бабки?

— Содержанкой, — любезно поправил ее Артур. — Но если тебе нравится шлюхой, пусть будет так. По сути, одно и то же.

— Да пошел ты! — заорала Дашевская. Ее щеки алели так, словно ей влепили пару оплеух. — Да я тебя…

— Что ты меня? — оборвал Артур. Ему надоело слушать ее истерику, пора было поставить сучку на место. — Что ты, Сашенька? Ты никто и ничто. Все, что у тебя есть, — это красивая морда и тело, но молодые телки, как ты, в Москву тысячами приезжают каждый день и на все согласны. Или думаешь, у тебя между ног спрятано что-то особенное и ценное? Нет, дорогая, ты обычная подстилка и, кстати, не самая умелая. У моей Насти тебе еще поучиться.

— Ну ты и мразь! — обескураженно выдала Дашевская.

Она попыталась оттолкнуть от себя Аракчеева, но тот успел схватить ее за волосы и вдобавок намотать их себе на кулак. Теперь строптивая дочь опального вице-мэра была полностью во власти некогда затравленного паренька из Южного Бутово.

— Да ладно тебе, Сашунь. — Ласковый голос Артура совершенно не вязался с жестким взглядом, каким он смотрел на Дашевскую. — Бабы же любят такого, как я. Сильного, богатого и властного, чтобы просто раздвинуть перед ним ноги и больше ни хрена в этой жизни не делать. Ну и живи так, малыш, я сам буду решать твои проблемы, а у тебя все будет как раньше — шмотье в ЦУМе, стримы из Дубая, вечеринки в Челси…

— Пусти, тварь! — Дашевская сидела неестественно прямо, чуть было дернулась, но тут же закусила губу от боли — Артур по-прежнему крепко держал ее за волосы.

— Ты все равно ни на что другое не годна, — втолковывал Аракчеев, словно не замечая, что ей больно. — И столько, сколько я, тебе никто не заплатит.

Неожиданно он, ослабив хватку, выпустил ее волосы, быстро встал и подошел к своему столу. Открыл ящик и бросил в руки Саше запечатанную пачку пятитысячных купюр.

— Здесь пол-ляма, а теперь снимай с себя это чертово платье. Ты же на самом деле этого хочешь!

Глава 9

Я отупело смотрела на бумажную «котлету», упавшую мне в ладони, потом перевела взгляд на ухмыляющегося Артурчика. Он что, совсем крышей поехал?! Как выброшенная на сушу рыба, я могла только рот беззвучно открывать.

— Здесь пол-ляма, а теперь снимай с себя это чертово платье. Ты же на самом деле этого хочешь!

И заржал как осел!

Я молча размахнулась и запустила в урода его же баблом. Пусть подавится, сука! Аракчеев, ловкий гад, успел увернуться, но я лихорадочно искала взглядом, что бы еще в него кинуть.

— Идиотка! — злобно процедил урод и ринулся ко мне. Я едва успела отскочить в сторону. — Я научу тебя уважению!

В его черных глазах полыхала такая ненависть, а красивое лицо в мгновение ока стало безумным. Впервые в жизни я испугалась Артура. Ну точно с катушек слетел!

Я снова шарахнулась от него в сторону, но так неудачно, что больно ушибла задницу об стол.

— Только тронь! — взвизгнула я, но поздно — Артур схватил меня за рукав.

Под метом он, что ли?!

— Ты мне сейчас расскажешь, где шлялась той ночью, дрянь, когда я не мог тебя найти! — зашипел он мне в лицо.

А вместо глаз два черных горящих угля. Капец, ну точно нарик!

— Какой еще ночью? — переспросила я, от изумления перестав сопротивляться. — А… той ночью… — Я со злостью рассмеялась ему в рожу. — Той ночью мне было хорошо как никогда, Артурчик!

Ну а что? Это правда ведь! Я, может, лица этого парня даже не вспомню, зато он оказался моим лучшим любовником!

— Шлюха!

Я не успела защититься от пощечины — наверное, потому, что меня не били никогда. Никто и никогда не поднимал на меня руку! Первые несколько секунд я не ощущала боль, а лишь потрясенно смотрела на обезумевшее лицо Артура.

Он. Меня. Ударил.

— Еще раз, где и с кем ты была?!

Артур больше не трогал меня, но иллюзий у меня не осталось — если я ему не отвечу, то он ударит снова.

— Ну! Последний раз спрашиваю, дрянь!

Я не очень поняла, как это произошло — пальцы нащупали за спиной на столе какую-то гладкую широкую подставку. Рука дернулась вверх — надо же, какое тяжелое…

Перед глазами промелькнул широкий черный экран… Монитор?

Хрясь!

До меня донесся вопль Артура, а сам урод, как оказалось, не перед глазами у меня теперь стоял, а… под ногами лежал.

Я отупело посмотрела на свою правую руку и охнула. Снова грохот — теперь на полу лежал не только Аракчеев, но и монитор.

«Опять “Яблоко” расколотила», — пронеслось в голове без особого сожаления.

— С-су-ука!

Артур, кряхтя, уже вставал с пола. До меня наконец дошло, на что способен этот ублюдок. Поэтому я резко смахнула со стола прямо на голову Аракчееву какие-то папки. Вечно у него бардак на столе!

Бывший жених выругался, когда я была у двери чертового кабинета. Больше сюда ни ногой!

— Ты без меня подохнешь, дура! — прошипел Артур, повернувшись ко мне.

Ого! Неплохо я его приложила — волосы взлохмаченные, а на скуле огромная бордовая полоса.

— Умолять еще будешь, дешевка.

— Сам сдохни, урод! — крикнула в ответ. — Это ты никто, а я… — запнулась, потому что не знала, что сказать, да и валить надо было скорее. — А я… сама!..

Вылетела из кабинета, заодно сбила с ног Настю, которая с перекошенным лицом мчалась к Артуру. Идеальная пара!

Сердце колотилось как в пятнадцать лет после адской бани, где я на спор просидела сорок минут. Вылетая из бизнес-центра, оглянулась: слава богу, за мной никто не гнался. Артур способен на любой беспредел, теперь я была уверена.

Жорик не подвел — даже не пришлось ему звонить, тут же тачку подкатил, едва я подбежала к дороге.

— Домой гони! И молча! — рявкнула я и села на заднее сиденье.

В голове было пусто, я ничего не чувствовала. Как будто все мои силы остались в кабинете Аракчеева.

Лишь когда «мерс» затормозил у шлагбаума, я немного в себя пришла. Еще раз оглянулась — ни одного автомобиля за спиной. Да, Сашенька, привыкай, этот недоделанный мачо просто так не отвяжется. Недооценила ты Артурчика, вообще его не знала, гниду.

Противный внутренний голос нашептывал гадости, я приказала ему заткнуться, но он продолжал что-то бормотать. Жорика я отпустила, решив, что на сегодня мне приключений достаточно. Все-таки вряд ли Артурчик заявится прямо сейчас — ему морду свою смазливую надо спасать, а то же бабы перестанут млеть от его красоты неземной. И как тогда жить, а?

Я пыталась себя как-то подбодрить, но получалось хреново. Вместо того чтобы закрыться в квартире, я зачем-то пошла в «Каприз». Солнце сначала сильно светило в глаза, а потом куда-то исчезло. Машинально я подняла глаза на небо, ожидая увидеть облака. Но вместо них на меня смотрела… радуга! Тройная, мать ее, радуга! Точно такая же, как и в тот день, когда все началось. Я смотрела, задрав голову, и глазам не верила, потом почувствовала удар в бок, оглянулась — мимо меня прошаркала какая-то бабка в грязном тряпье. Меня передернуло от воспоминаний — даже пришлось глаза закрыть.

Саня, тебе все приснилось, ты была ребенком! Нет никаких проклятий!

Я снова задрала голову: ну конечно, никакой радуги нет и в помине, бабка старая тоже куда-то исчезла. Все, Дашевская, еще чуть-чуть — и к психиатру загремишь!

В «Капризе» было пусто — на глаза попалась незнакомая официантка. Обычно я не брала меню, но сейчас, на нервяке, вдруг вздумалось полистать. Махнула рукой девице, но та меня проигнорировала. Замороженная вобла!

Я щелкнула пальцами, и девица встрепенулась, подлетела и зачем-то сунула мне в руки карту вин. На бейджике было написано “Сати”.

— Очки носи, если клиентов не видишь, — буркнула я. Скандалить не хотелось. — А где все? И этот… такой… пацан совсем... — Я почему-то вспомнила парнишку, который предупредил меня о журналюгах. — Не его смена?

— Высокий, худенький и лицо у него такое… детское? — неожиданно подхватила девица, ее лицо, такое тусклое и невыразительное, теперь казалось совсем бесцветным. — Ой, он в аварию попал сегодня на Долгоруковской, сбили насмерть. Почти.

— То есть как почти? — удивленно переспросила я, стараясь не обращать внимания на холод, который полоснул меня изнутри. — Тут или насмерть, или…

Девчонка смутилась, потом отвела взгляд и со вздохом пояснила:

— Если выживет, останется парализованным на всю жизнь. А у него маленький ребенок, жена и ипотека. Не все в жизни родились с золотой ложкой во рту…

Официантка ускакала, не дождавшись моего заказа, но мне было совсем по барабану на еду. Пацана этого я видела всего ничего, он мне вообще никто, но в мыслях теперь засел капитально! Я полезла смотреть новости в телефон — наверное, хотела удостовериться, что все это тупая разводка. И… про ложку во рту — это что, на меня был наезд?!

Авария на Долгоруковской была в топе происшествий сегодня. Трое пострадавших на пешеходном переходе, один скончался на месте, двое в тяжелом состоянии доставлены в больницу…

Я закрыла новости и убрала телефон подальше. Что вообще за день сегодня такой отвратный?! Хотя, конечно, кидалово от Артурчика меркнет рядом с аварией. Я хотя бы жива и даже здорова.

— Александра Борисовна, добрый день, извините, что заставили ждать, — раздался рядом подобострастный голос. Я подняла голову и увидела хозяина заведения Максима. — Вам как обычно?

— Да, — на автомате протянула я. — У вас сотрудник в аварию попал. Хороший был парень.

Не ожидала от себя таких проявлений чувств. Макс тоже уставился непонимающе, а потом скорбно вздохнул:

— Да. Такое несчастье, ребята сейчас скидываются его жене. То ли на похороны, то ли на лечение, но в любом случае деньги лишними не бывают. Но давайте не будем о грустном, сейчас все принесем.

Он угодливо кивнул и поспешил к другому столику, за которым уселась противная телка — дочка депутата. Я отвернулась — мысли о парне, которого я видела буквально на днях живым и здоровым, не выходили из головы. Никогда не была сентиментальной, а тут как будто это меня переехали.

— Ваш салат, как обычно без соли и перца.

Я заметила, что глаза у официантки были заплаканные. Она торопилась уйти, но я ее остановила.

— Это вы собираете тому парню, да? Который под машину попал? — зачем-то спросила я.

— Да, Сереже, то есть на карту его жене переводим, — шмыгнула носом девчонка и удивленно зыркнула на меня. Да еще и с опаской. Вот это разозлило: я что, не человек, что ли?! — У него ребенок маленький совсем, жена не работает…

— Номер дай. — Я оборвала официантку. И так на душе тошно, так вдобавок растравливает своими рассказами. Тут не слова нужны. — Жены этого пацана.

Никогда не подавала нищим, не переводила деньги больным детям. Благотворительность — это не мое. Но почему-то я полезла за телефоном, открыла мобильный банк и спросила:

— Большая ипотека?

— А она разве бывает маленькой? — непонимающе спросила официантка и медленно продиктовала номер телефона.

— Не знаю, у меня никогда не было кредитов, — уткнувшись в телефон, ответила я.

Вообще-то, я хотела перекинуть жене этого пацана пять косарей. Но это же не деньги, правда? Еще и лицо нервное напуганное пацана перед мысленным взором упорно стояло. Как будто наколдовал его кто-то.

Но зато когда я сделала перевод, внутри меня все мигом успокоилось. Я с аппетитом поела, а когда выбирала десерт, рядом возникла знакомая полноватая фигура.

— Привет, Реджи. — Я оглядела свою соседку в скучном офисном шмотье и кивнула на соседнее кресло. — Садись!

— Да я только кофе взять и круассаны, — отмахнулась она, но все же присела. — Сейчас упакуют, я дома поем. Слышала про парнишку, который здесь работал? Такой милый, все время мне кленовый сироп в кофе добавлял.

Регина в отличие от меня девка жалостливая, вот и сейчас грустно вздыхала. Я зевнула и скинула ей номер жены этого Сереги.

— Переведи деньги, так поможешь его жене. У них ипотека.

— Да, конечно. — Реджи засуетилась. — Точно ее телефон? Ты сколько перевела?

— Пол-ляма, — не раздумывая ответила я.

Чего скрывать-то?

— Сколько?! — не поверила Регина. — Саш, ты, конечно…

— Бабла немеряно, могу себе позволить, — кивнула я.

А что еще сказать? Не правду же, что у меня осталось всего двести штук и я понятия не имела, как жить. И главное, я ни капли не сожалела, нутром чуяла, правильно все сделала.

Глава 10

Мы с Реджи вышли из кафе, когда я заметила на телефоне входящий звонок. И сразу противно на душе стало. Что говорить-то? Понятно, что игнор точно не вариант, только хуже себе сделаю.

— Здрасти, Ефим Семенович!

От моего нежного голоска Заленская чуть не шарахнулась в сторону. Ну конечно, такого тона у меня она еще не слышала.

— Александра, — недоверчиво протянул адвокат. Тоже, видать, в шоке. — У вас все хорошо?

— Лучше не бывает! — соврала я и добавила: — С Артурчиком все разрулила, так что пусть папа не переживает. Все, у меня дела!

Настроение было на нуле, Реджи, похоже, почувствовала мое вранье, но не стала доставать с вопросами. Мы с ней попрощались, но едва я успела сбросить туфли, как в дверь позвонили, и передо мной снова возникла Заленская.

— Что опять? — спросила я и поймала жалостливый взгляд Реджи. — Прошлый раз зарядка нужна была, а сейчас чего?

Мне на сегодня общения хватило по самые гланды. Все, что я хотела, — это завалиться в ванную, включить подборку треков и никого не видеть!

— Не поверишь, но я оставила ключи в офисе. На столе… но мне коллега сейчас привезет. Можно я пока у тебя посижу, а? — Заленская приподняла пухлую руку, и я увидела перед своим носом пакет с круассанами.

— Куда тебе жрать, Реджи? — поинтересовалась я, но все же пустила эту дуреху к себе. — Завязывай со своим бодипозитивом! Давай лучше по утрам на фитнес ходи. И по вечерам тоже. А еще вместо обеда.

Заленская молча протопала в гостевой санузел руки мыть, а я пошла переодеваться. Никогда больше не надену это дурацкое платье! Чертов Аракчеев!

Когда в домашнем костюме я появилась на кухне, Реджи сидела за столом, на котором лежали на блюдцах ее круассаны. Пахла выпечка одурманивающе, я даже подумала: может съесть один? Но удержалась. Зажирать свои проблемы — это не мое.

— Саш, я еще чайник поставила, ты не возражаешь?

— Валяй, — махнула я рукой. — Расскажи что-нибудь хорошее, раз пришла.

Соседка замялась.

— Да у меня без изменений — дом-работа-дом. Я тебя хочу спросить: точно все в порядке?

— Разумеется! — Я пожала плечами. — А может быть по-другому?

— Вообще-то, у тебя отца арестовали, Саш! Весь город гудит. Это, конечно, не мое дело, но я читала, что вы с Артуром расстались…

— И что? — перебила я Регину. — Что Артур? Таких козлов пол-Москвы. И это я его бросила, а не он меня, ясно? Застукала со спущенными штанами и секретаршей между ног!

— Серьезно?! Вот же гад!

Я по-новому посмотрела на Реджи — у Заленской вечно засада с мужиками, а от моего бывшего она таяла как мороженое на солнце. И честно говоря, я думала, что она начнет оправдывать Артурчика, а тут со мной сразу согласилась.

— Не просто гад, а еще сука, — мрачно продолжала я. — Папу арестовали, но он договорился с Аракчеевым, что тот не оставит меня без бабла. Ну а бывший меня опрокинул — предложил спать за деньги. Как шлюхе какой-то!

Я не собиралась выкладывать все Регине — и вообще никому, ну может, Ксюхе рассказала бы, но где она, а?! Свалила в Штаты и исчезла, как корова языком слизала!

Вспомнила про Абрамову, и меня понесло:

— Ну да. Я же тупая телка и таких, как я, Артурчик и его козлы-дружки вагонами cгружают на Казанском вокзале! И ни на что я не годная, только постель ему греть! Ненавижу тварь!

Я не выдержала и запустила сахарницу в стену. Заленская испуганно взвизгнула и зажала себе рот.

— Типа все бабы только и мечтают перед такими козлами ноги раздвигать! Чего молчишь-то?

Регина, конечно, не виновата, что у меня дурацкое настроение, но пообщаться и выпустить пар мне больше не с кем. Лучше бы я в ванной отмокала — теперь вот еще с пола придется убирать.

— Вообще-то, Артур прав, — медленно произнесла Заленская и тут же испуганно добавила: — Ну а что? Разве не об этом все мечтают: он тебя всем обеспечивает, а ты ему себя даришь? Саш, ты же сама за него замуж хотела.

— Расхотела давно! — огрызнулась я. — И не так же!

— Кто платит, тот и заказывает музыку, — не сдавалась Регина. — Это закон жизни, ты сама говорила, что за Артуром как за каменной стеной.

— Ага, только стену и видно, а больше ничего. Нет, он реально решил, что я буду проституткой?!

Я снова завелась, вдобавок к тому сахар, рассыпанный на полу, выбешивал. Я никак не могла вспомнить, где домработница ставит пылесос.

— Почему проституткой сразу? Любовницей. — Регина, видимо, не понимала, что мне такое не стоит говорить. — Звучит получше. Ты ему отказала, да?

— Харю разбила монитором, когда полез. Но когда уходила, вроде живой был. Но как жить дальше, я без понятия. И Артурчик сказал, что папу надолго закрыли.

Никогда не была столь откровенна с Заленской, но сейчас все предохранители слетели — мне позарез нужно было выговориться.

— Вот скажи мне, Реджи, у тебя же папа-нефтяник, кажется. Он тебе денег, что ли, не дает?

— А при чем тут я? Саш, меня просто так воспитали, понимаешь? Что всего нужно добиваться самой. Моя жизнь — моя ответственность. Типа так.

— Бред! Ты сейчас похожа на тридцатилетнюю тетку, ответственную, измученную и забитую.

Регина вспыхнула, но не взорвалась:

— Понимаешь, я когда была маленькая, мне папа сказал, что я должна рассчитывать на себя, а не на будущего мужа.

«У тебя его и так нет», — подумала я, но продолжила слушать излияния бывшей одногруппницы.

— Папа так и говорил: сегодня муж есть, а завтра его может не быть, заболеет, под машину попадет и что делать, если у тебя ни образования, ни нормальной работы?

— Найти другого мужа, — вырвалось у меня. — Потом следующего, ну и так далее.

— Мне такая мысль в голову не пришла в детстве. — Регина задумчиво подперла рукой щеку. Кажется, я заставила ее посмотреть на эту историю с другой стороны. — Но знаешь, я для себя поняла, что не хочу ни от кого зависеть, чтобы мне никто не говорил, что и как я должна делать.

— Тобой в офисе командуют! — Я смотрела на эту идиотку и поражалась. Вроде же умная девка! — Ты там рабыня!

— Это работа, там субординация и иерархия норма, но со своим мужчиной я хочу других отношений.

— Ты его найди сначала, своего мужчину, — хмыкнула я, но Регина, похоже, не обиделась. — Вопрос в том, на что мне теперь жить.

— Совсем нет денег?

— Совсем, утром было семьсот штук, сейчас — двести.

После всего, что я рассказала Заленской, скрывать остальное уже нет смысла.

— Погоди. — Реджи смотрела на меня приоткрыв рот. — Ты что, отдала последние деньги жене этого парнишки из «Каприза»? Ты же его даже не знаешь!

Я кивнула.

— С ума сошла? — Регина вскочила со стула, не заметив, что встала рядом с осколками от сахарницы, и возмущенно замахала руками. — Саш, это, конечно, здорово, но на что ты сама будешь жить?

— Придумаю что-нибудь. Не психуй и стой на месте, пойду пылесос поищу.

Заленская не унималась, несла пургу про цену денег и что меня, скорее всего, развели. Пылесос я так и не нашла, а потому Реджи пришлось бочком и аккуратненько выползать из кухни, чтобы встретить коллегу с ключами от своей квартиры.

— Саш, — остановилась она на пороге. — Помнишь, я тебе про вакансию говорила? Может, тебе…

— Чушь собачья! — Я попыталась выпроводить Заленскую, но та никак не выпроваживалась. — Не собираюсь я работать, да и фамилия у меня слишком заметная сейчас. И папа говорил не высовываться, так что…

Мне все-таки удалось вытолкнуть в коридор свою незваную гостью. И как раз в этот момент открылась дверь лифта.

— О, Леша, ты уже прошел к нам! — Регина бросилась к мужчине в светлом костюме. — Ключи привез, да?

— Ага, — ответил он, а смотрел на меня.

А я смотрела в его зеленые глаза и видела в них легкую насмешку.

Вот и встретились! Снова! Твою мать!

Так вот, значит, ты какой!

Я видела его уже третий раз в жизни, но сейчас наконец смогла толком рассмотреть того, кто всего за одну ночь вылечил мое раненное Артуром самолюбие. И вызвал незабываемый трепет в моем теле.

Симпатичный. Не массмаркет, но и не премиум. Внешне до Аракчеева ему далеко, да и совсем другой типаж. Светлый, волосы коротко острижены, худощавый, явно не качается, как Артурчик, по три раза в неделю. Черты лица? Приятные, но не опасные. На таких, как он, не западают телки с первого взгляда.

Да еще имя дурацкое! Ненавижу Лех, Лешей, Алеш и Алексеев вместе взятых! Жуть какая!..

А костюм?! Боже, да где только такое тряпье откопал?!

— Привет! — Он смотрел на меня в упор и, казалось, не замечал стоящую рядом Регину.

— Салют! — зевнула я, даже не пытаясь прикрыть рот.

Внешне я была на чиле, но внутри сжалась как пружина. Пусть только попробует намекнуть…

— Ой, а вы знакомы? — Реджи удивленно вытаращилась на нас.

— Нет, мы не знакомы, — коротко ответил мой случайный любовник. Ну хоть не трепло. — Но это же не причина не поздороваться.

А все-таки красивые у него глаза, зеленые. И еще что-то было в его взгляде такое, что словами не объяснить, цепляло, но я не до конца просекла его фишку. Ладно, потом подумаю!

— А это Саша Дашевская, моя соседка и бывшая одногруппница. Мы вместе в МГИМО учились, представляешь?

Заленская заливалась соловьем. Так бы и стукнула ее по башке. Вот и делай людям добро! Не пусти я ее к себе, не пришлось бы сейчас стоять и терпеть на себе внимательный и, главное, ироничный взгляд! Так, спокойно, Дашевская, не психуй. Притворись, что его не помнишь. Ну да, ты же каждую ночь спишь с незнакомым парнем, куда там тебе их всех запомнить!

— Не представляю, но охотно тебе верю, Регина, — кивнул он ничего не подозревающей соседке. — Приятно познакомиться, Александра!