Соль. Время любить. - 2.

Пролог.

Пролог.

Он сказал ей, что она должна прийти сегодня к берегу моря. Туда, где он впервые поцеловал её. На этот скалистый уступ, где без устали разбиваются о скалы тяжелые волны. Где всегда дует соленый морской ветер. Он будет ждать её там с первыми звездами.

Всё это время до самого вечера, сердце в её груди предательски сжималось. Она волновалась. Почему он позвал её сейчас? После того, как встретился с отцом? Для неё, как и для Кирана, было неважно, какого кто из них происхождения. Ни один из их друзей никогда не заострял на этом внимания. Но, стоит быть реалистами, ни один из них не был сыном короля. Ни один, кроме Кирана. И король этот был хозяином страны, в которой им всем предстояло жить. Кем бы они не были рождены, реалии этого мира они вынуждены под них подстраиваться.

- Айдова бездна, - не сумев сдержаться, выругалась она, стоило отворить створки шкафа в комнате общежития, где она жила.

- Ты чего? – лениво отозвалась Айрин, что сейчас с интересом изучала очередной трактат по анатомии существ. При этом девушка лежала на кровати, задрав ноги на стену, а голова её напротив свешивалась вниз, и белоснежные волосы устилали собой пол.

- Просто интересно, куда делась моя одежда?

- А, что? – даже не посмотрев на Соль, отозвалась она.

Соль раздраженно вздохнула, но сказала все же спокойно.

- Мне надо уйти.

- Куда?

- Эй, я задала тебе один вопрос, а вместо этого отвечаю на твои…

- Ты, - захлопнув книгу, перевернулась на живот девушка, - забыла, да? Сегодня день бесплатной стирки. Я сдала всё в прачечную при академии, - легко пожала плечами её соседка.

- Зачем, - как-то потерянно вздохнула Соль, опускаясь на кровать.

- Потому, что сегодня это можно сделать бесплатно и не самим, разве не очевидно?

- Но мне теперь нечего одеть, - как-то сокрушенно выдохнула Соль.

- Ну, кое-что всё же есть, - указала своим тонким пальчиком, на створку соседнего шкафа.

Соль решительно распахнула её и тут же изумленно замолчала.

- Что это? – на вешалке висело платье, которого никогда не могло быть у такой, как она, учитывая то, что в кошельках студентов всегда гулял ветер и денег постоянно не хватало. Да, и куда с их занятостью в таком ходить? Из тончайшей ткани украшенной крошечными кристаллами, которые на свету выглядели точно россыпь водяных брызг, а нежно жемчужный цвет самого платья… Оно было не просто роскошным, оно было идеальным.

- Так, - легко отмахнулась подруга, - появился тут у меня один воздыхатель. Ну, как? Сойдет?

- Я не могу? – ошеломленно прошептала Соль.

- Почему? Не нравится? – изогнув темную бровь, осведомилась Айрин. – Вроде ж ничего такое…

- Оно слишком, - от переизбытка эмоций, попыталась изобразить руками то, что чувствовала.

- Да, нормально, одевай, - отмахнулась девушка.

Ну и выбора, как такового особо не было. Киран ждал её сегодня и то, что он должен был сказать, вернувшись из отчего дома, было слишком важно, чтобы она просто не пришла.

Ночи в Эйлирии всегда были жаркими, потому она и не думала одевать поверх легкого струящегося платья что-то ещё. Но когда оказалась на берегу, то подумала, что наверное зря. Слишком откровенно она себя ощущала, в этом платье, с распущенными волосами, поднимаясь на продуваемый всеми ветрами, утес.

Первые звезды уже давно появились, раскрасив черный бархат неба, когда она оказалась на самом верху, чтобы увидеть множество чаш с огнем, которыми было уставлено пространство вокруг. Киран стоял спиной к ней у самого края обрыва. Его кроваво красные кудри, точно языки пламени, развевались на ветру. И только сейчас она заметила, что рубашка на нем, чем-то напоминает по цвету её платье.

- Я же говорил, - тихо сказал он, - что жду тебя с первыми звездами, - повернулся он к ней лицом, не скрывая теплой улыбки.

- Девочки, друг – то, что рядом с Кираном оказался Зорис, стало для Соль полнейшей неожиданностью, но из-за света, что исходил от чаш с огнем, что были расставлены вокруг, она не заметила его сразу, - такие девочки, - усмехнулся парень, хлопнув друга по плечу.

- Что… - она хотела спросить, что всё это значит, но не успела, когда как-то незаметно поняла, что стоит в кругу ещё сорока четырех студентов Медицинской академии Эйлирии.

- Что же, - вновь заговорил вечно смешливый Зорис, необычайно торжественным голосом, -сестра, подойди ближе и займи своё место по правую руку нашего брата.

- Идиот, - не выдержал Там-Там, выступив чуть вперед, - нельзя сегодня их так называть.

- Почему? – нахмурился парень.

- Как ты собираешься заставить их говорить всё то, что навыдумывал сегодня, если будешь кликать их братом и сестрой!

- Точно, - благодарно кивнул парень, - иди сюда Соль и встань по правую руку от Кирана.

Если Соль и хотела спросить, что всё это значит, то не успела, получив тычок в спину от Айрин.

- Не тормози, - напутствовала подруга.

Когда она оказалась там, куда попросил её встать Зорис, парень вновь заговорил нарочито торжественным голосом.

- Мы дети Двуликого Бога, собрались сегодня под сводом его обители, - со смешинкой во взоре, на мгновение посмотрел он на небо, - чтобы эти два сердца застучали друг для друга, - хитро прищурившись, улыбнулся он и прошептал для Соль. – Мы первые в своем роде и я подумал, что нам нужны особые традиции.

- О, Боже, начинается, - обреченно прошептал Там-Там где-то позади.

Глава 1.

Глава 1.
Первое правило человека, которого волею судьбы занесло туда, где быть его не должно – никогда и ни при каких обстоятельствах не показывать, что чувствуешь себя неловко. Всё нормально, не стоит суетиться. А, если ты к тому же старый дед, то до тебя и вовсе нет никому дела… Всё пройдет так, словно ты не примкнул к каравану с невольниками незаконно, а вроде как всегда тут и был.  Что сказать, пограничная крепость ожидаемо была тем местом, где множество караванов устремлялись в Иртам и Илонию. Страны, что находились с противоположной стороны от Элио. Чем торговали? Ну, в основном, рабами. Затем шли экзотические животные, кое-какие специи, ткани, ну и прочая диковинная дребедень с магической начинкой.  О, том, как я по собственной воле влезла в одну из клетей, где находились в основном рабы, предназначенные для службы низших слуг и прачек, я, пожалуй, расскажу так. На рассвете всем ключевым фигурам, которые способны были мне помешать, нестерпимо захотелось спать. Собственно, мои будущие попутчики были одними из первых, кто провалился в непробудный сон. Потом дело оставалось за малым: вскрыть обычный замок, что являлось действием из разряда первого курса университета; влезть в повозку; закрыть замок; уместиться между одной непозволительно толстой для рабыни тёткой и низкорослым мужичком. И точно так же погрузиться в здоровый сон. Нет, я конечно не очень люблю рабство, но ещё меньше я люблю ходить пешком по диким землям в одиночку. Думаю, никто не будет против подвезти несчастного дедушку до дома.
Почему все оказалось так просто? Ну, объяснение является столь же простым, как и способ проникновения в караван. Рабы, которые не имели пока хозяина – не имели и клейма. Ведь клеймо невозможно свести для обычного человека, как с ауры, так и с тела. То есть, фактически к людям, которым предстояло длительное путешествие через Элио, относились как к весовому товару, часть которого могла и испортиться за время пути. Особенно к рабам, что не шли, как элитный товар и не принадлежали к расам не людей. Таким образом, в глазах караванщиков моя клеть была чем-то вроде телеги с кучей картошки. Магическая простенькая сеть и вовсе не среагировала на мое проникновение. Сойти я собиралась тогда, когда до дома будет рукой подать. А пока же мне было проще путешествовать там, где была какая-то защита от набегов, выдавался минимальный паёк и какая-то толика воды. Да ещё и не ногами топать, а подвезут почти с комфортом.
Проснулась я уже, когда солнце неумолимо тянулось к земле. Вечерело. В клетке, которую тянуло несколько запряженных в неё песчаных ящеров, особенно ничего не изменилось. Разве что качало немного. Но я не в претензии, меня все устраивало. Я с комфортом разместилась на пухлом мягком плече соседки, которой при всем желании было некуда от меня деться.
- Проснулся, - хрипло осведомилась она.
- Che so er? – ответила я на языке Ис’шера, что по моим скудным познаниям означало что-то вроде «Кто съел сыр?».
- Ис’шерец? – удивленно вскинула бровь попутчица.
- Il so che, - ответила я то, что помнила из школьной программы и переводимое, как «я съел сыр».
- Совсем не понимаешь?
- Du so che, - «ты съела сыр», было моим ответом.
- Да, - сочувственно покачала она головой, - тяжело же тебе придется. Так-то найдут за что выпороть, а ты ещё и не понимаешь ничего, - поцокала она языком, а я блаженно прикрыла глаза. Хоть одно радует, говорить с соседями не придется.
Два дня наш караван медленно плелся по почти безжизненной степи, «чертогам в Айдово пекло», как порой говорили об этой земле люди и те, кто уже давно забыли, чем была эта земля прежде. Два дня монотонного передвижения, когда пейзаж вокруг не меняется, сколько бы ты не шел, и невольно тебе начинает казаться, что ты топчешься на месте. Пугающее ощущение, если конечно фокусироваться на этом.  В этих землях был сухой и как будто бы спертый воздух, редкий ветерок мог коснуться путника за долгие дни путешествия. Неизвестно, что хуже мертвая пустыня Элио или всё ещё умирающая земля, агония которой продолжается ни одно столетие. Когда-то тут были вечно зеленые вековые леса Эйлирии. Тут же произрастали деревья, из которых был сделан мой посох. Последнее напоминание о прошлом этой земли.
За время нашего путешествия, я старалась лишний раз не напоминать о своем существовании. Не пыталась с кем-то заговорить или как-то иначе дать о себе знать. Моя не в меру живая соседка вскоре потеряла ко мне всякий интерес. К тому же, после того, как я побывала в свинарнике крепости от меня не особенно приятно подванивало. В моей клети было больше тридцати человек. О минимальном комфорте или возможности прилечь, речи не шло. Путешествовали сидя плечом к плечу друг друга.  Раз в день ящеры, что тянули наши клети, останавливались, будто по команде, хотя было этому и другое объяснение. Почти слепые твари, они прекрасно улавливали запахи, равно как и слышали на порядок лучше людей. Их остановка значила лишь то, что где-то впереди человек, чьей задачей было кормить рабов и скотину, открывал короба со снедью для нас. А, стало быть, уже совсем скоро в клетку закинут мешок лепешек и пузатый бурдюк с водой. Твари получат кусок тухлого мяса, над которым ещё некоторое время будут возиться, пытаясь урвать кусок побольше. Собственно в клетях с товаром творилось ровно тоже самое. Кто успел – тот поел и попил, кто нет – тот к концу пути покормил собой средство передвижения. Поскольку в моей клетушке сидели в основном люди средних лет, сильно изможденные, то уже с момента первого вброса нам лепешек лидирующие позиции по получению пищи заняла я. Пожилая, но все же достаточно активная особа, чтобы обогнать тощего старика или упитанную тетку-соседку. Таким образом, я стала негласным лидером клетки, поскольку делить на всех припасы приходилось мне. Люди, окружавшие меня, в большинстве своем, имели не очень хорошее здоровье. Это причиняло мне дискомфорт. И единственный способ, который я знала, чтобы унять его, это помогать. Потому, каждая лепешка, каждый глоток воды, нес в себе частицу моей силы. В такие моменты я чувствую себя по-настоящему бесполезной. Точно, идиот пытающийся ложкой вычерпать океан.  С высоты прожитых лет я понимаю, что это бесполезно и все равно продолжаю делать это. 
Была тут и женщина, которая особенно тревожила меня.  Беременная женщина, если быть совсем точной в определениях. Каким образом она оказалась в этом путешествии, было мне и вовсе непонятно?! Кто мог взять её в этот поход, ведь разве не очевидно, что это слишком опасно! Элио не прощает слабость! Жадное солнце заберет любого, кто не будет в силах о себе позаботиться. Милосердная ночь убьёт тихо, просто заберет твою жизнь поцелуем, в котором ты наконец-то согреешься, чтобы больше не дышать. Время этой женщины, как и её нерожденного дитя было на исходе. И именно то, что исход этот был противоестественным, заставляло меня всё чаще смотреть на неё, чувствовать её и ребенка, прислушиваться к ним.
- Вот дура, - заметив мой взгляд, поделилась соседка. Зачем она говорила со мной, было и вовсе непонятным, если согласно легенде, я её не понимала. Но тетку, казалось, это совершенно не волновало. – Идиотке предложили отдать новорожденного для ритуала обретения любимого, - против воли я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что за ритуал такой. - Хорошие деньги предлагали, службу при богатом доме, всего-то и надо было добровольно отдать приплод… - последние слова, против воли заставили вздрогнуть, - какая разница-то, в сущности, так бы хоть о себе позаботилась, а тут и себя и, эх, - тяжело вздохнула соседка. – Мы с ней из одного дома проданные, потому я и знаю. Сейчас частенько богатенькие аланис интересуются новорожденными, поговаривают, с их участием магия такая получается, что никто не устоит.
Это правда, я знала ещё из курса общей магии, что жертва во время ритуала придает заклятию большую силу, но имеет огромную отдачу. Ещё тогда с этим старались не связываться, и подобная магия была под запретом. Убийство это всегда выброс энергии, которая может усилить любое воздействие, но эта же энергия совершенно нестабильна и рассеивается едва ли не быстрее, чем достигает свою жертву. При этом, пострадать может, как сам заклинатель, так и те, кто просто мимо проходил. Но, неужели, подобные варварства могут существовать  в империи по сей день? «Ритуал обретения любимого», что ещё за хрень такая?! «Добровольное согласие», вот фраза, которая зацепила больше всего. У новорожденных ещё нет своего «я», но есть мать, которая является одним целым с ними…
Темные мысли бродили в моей голове. Слухи или нет, как бы там ни было, не могло быть всё так просто…не могло…
{«- Вся соль, прости Соль, - усмехнулся Зорис, - в желании, понимаешь?
- Что ты этим хочешь сказать, я или Киран недостаточно сильно желаем отдать часть себя своему сыну? – возмущенно нахмурившись, спросила девушка вскинув взгляд полный негодования на мужчину.
- Нет, конечно, я не то имел ввиду… м…как бы объяснить, понимаешь, бессознательно любой организм желает быть целым. Наше тело, наша сущность, наше осознание самих себя стремится выживать, понимаешь?
- Понимаю, - кивнула она, - но разве я не отдаю часть дара тому, кто болен добровольно?
- Это не то, - покачал он головой. – Ты отдаешь то, что можешь отдать, но для того, чтобы Дорин стал таким же, как мы этого мало…
- Я готова…
- Ты да, но не то, что дано нам сверху. Оно неделимо и оно же не желает быть таковым.}

Глава 2.

Глава 2.
Возможности…сколько у него было этой эфемерной субстанции? Сколькими из них он успел воспользоваться прежде, чем стало поздно? Ни одной. Он знал ответ на вопрос, что крутился в его голове. Он не сделал ничего. Поздно ли теперь, что-то менять? Или же у него остался последний шанс? На, что он способен, чтобы не потерять и его? Сомнения? Нет. Это неопределенность. Впервые в жизни он оказался перед выбором двух дорог и, если раньше, он без сомнения знал, какой путь его, то сейчас, он спрашивал сам себя, сколько будет весить в его жизни иной путь, если у него хватит силы духа выбрать его. Раньше ему казалось, что смелость нужна на поле битвы или сплетая одни интриги и раскручивая другие. Он не знал тогда, что на самом деле это просто. Он не понимал, что сложнее, когда ты случайно оставил своё сердце и даже сам не понял, как это произошло. Сложнее отважиться и шагнуть вслед за той, кто неосторожно забрала его с собой.
Что произошло во дворце? Как мог сработать тот телепорт и забрать её из его рук, когда вся его магия, казалось, так крепко удерживала её. Что на самом деле он знал о ней, чтобы однажды вообразить, что она в его власти?
- Я идиот, - с придыханием, сказал он, тяжело прислонившись лбом к прохладной глади стекла. За окном сгущались сумерки. Алания готовилась ко сну.
- Это уж точно, - раздался голос его всё ещё друга за спиной.
- Ты же знаешь, куда она отправилась?
- Нет, - не моргнув и глазом соврал Трей. – Я никогда не спрашиваю, когда она уходит – она никогда не говорит. Это позволяет ей быть в безопасности, а мне неопасным для неё.
- Слишком много деталей для правдивого ответа, - сказал он, повернувшись к нему лицом. – Скажи мне, я обещаю…
- Не надо, я не скажу и не поверю.
- Почему ты так поступаешь, могу я узнать? – прищурившись спросил Рейн.
Некоторое время мужчина не отвечал, точно и не услышал вопроса друга, а после, будто, что-то для себя решив, заговорил:
- Почему ты продолжаешь спрашивать? Разве ты забыл, кто твоя настоящая страсть? 
- Причем тут…
- Дослушай сперва, - оборвал его Трей, - ты хочешь вернуть её? Для чего? Допустим, ты решишь принять её в свой Дом, сделаешь её верховной наложницей ведь даже женой не сможешь, посадишь под замок в своей резиденции, будешь проведывать её время от времени рассказывая о том, как любишь и о том, как она важна для тебя, так? Это лучшее, что ты можешь дать ей в рамках вашего мира.
- Но…
- Нет, про «но» расскажу тебе я. Соль не женщина, с которыми ты привык иметь дело, понимаешь? Её нельзя ввести в свой Дом и окружить роскошью, заботой, драгоценностями, ради неё можно отказаться от мира, к которому ты привык, чтобы последовать за ней. Она ветер, она дождь, она огонь, небо и земля. Она такая же стихия и как ты собираешься удержать её, если не готов потерять ничего? Это невозможно. Ты просто не понимаешь, чтобы быть с этой женщиной нужно отвергнуть всё, что ты привык считать своим. Такова будет цена. И, если ты не готов к этому, то не спрашивай меня о том, знаю ли я где она. Ответ будет отрицательным.
- Я найду способ.
- Ты идиот, - усмехнулся Трей. – Как ты не понимаешь, она не человек. Она не рабыня вашей Империи. Она стихия заточенная в плоть.
- Откуда такие познания, - против воли Рейну не понравилось, что Трей говорит о Соль так, словно знает её, как никто другой.
- Сколько желчи, - вновь усмехнулся оборотень. – Не волнуйся, ревность ни к чему. Когда-то я был готов отказаться от своего мира ради неё, только вот ей это оказалось не нужно. Я смирился, я понял и принял, но не перестал любить и у меня хватает смелости сказать тебе всё это в лицо, потому, что я, волк во мне, преклоняется и чтит ту силу, что существует в ней.
- Ты говоришь так, словно для тебя нет никого важнее неё? 
- Ты вряд ли понимаешь, - с едва уловимой грустью в голосе заговорил Трей, - но для мужчины стоит ему встретить ту единственную и впрямь не остается никого важнее в целом мире. Если ты всё ещё выбираешь, что для тебя важнее, то это всего лишь означает, что это не она.
- А, может быть, это всего лишь показатель того, что я взрослый мужчина, осознающий всю меру собственной ответственности за тех, кто под моим крылом? Тебе не кажутся собственные рассуждения незрелыми?
- Чушь, - отмахнулся Трей. – Всё чушь.
Рейн собирался возразить, когда их уединение нарушил легкий стук в дверь.
- Войдите, - сдержанно ответствовал он, хотя по большому счету не желал видеть никого, кто не мог бы принести ему информации, что так рьяно интересовала его сейчас.
- Господин, - Ферт склонившись дожидался дозволения говорить, и как только получил его, тут же поспешил донести информацию до своего господина. – В двух ста лэров от восточной границы произошло нападение на караван.
- И? – прищурился Рейн, каким-то внутренним чутьем ощущая, что это не просто информация.
- Характер нападения, - заговорил Ферт, - погонщики клянутся, что даже не поняли, что произошло, когда они очнулись, клети с рабами были открыты и пропал один из ящеров. Рабов всё ещё продолжают искать, потому точное число сбежавших пока не известно.
- И, дай угадаю, каравану предстояло следовать через Элио?
- Именно, - кивнул Ферт, - детали мне пока не известны…
- Но ты их узнаешь, - вкрадчиво произнес Рейн, - учитывая твой последний промах, я на самом деле не понимаю, почему мы с тобой до сих пор не распрощались. Тебе следует постараться, чтобы что-то изменить в моих суждения о твоей дальнейшей судьбе.
- Я понимаю, - вновь поклонился мужчина, чувствуя, как тяжелая энергия аланита буквально пригвождает его к земле. Во время болезни Рейна это не чувствовалось столь остро, но теперь находится рядом с этим мужчиной, когда он был не в духе было практически невыносимо.
- Позови ко мне брата, - сказал Рейн, и не дожидаясь ответа, повернулся к мужчине спиной. – Видишь, - обратился он уже к оборотню, -  Мне не нужна твоя помощь, кажется, я уже в курсе, где искать…
- Ну-ну, - усмехнулся Трей, - всего-то и надо перерыть песчаное море Элио.
*** 
- Как же жарко, - раздался очередной стон за моей спиной. – Это невыносимо.
Учитывая то, что уже второй день эта дамочка путешествует укутанная в кокон из моей энергии, её подвывание выводило меня из себя. Это мне жарко, а ей должно быть жарковато, не более. Я же, скрестив ноги перед собой, придавалась медитации, мерно покачиваясь на спине животного, что уже вторые сутки несло нас на своей спине в самое сердце Элио. Туда, где меня ждут. Впервые за многие столетия я направлялась в место, которое называла домом и знала, что там меня ждут. Удивительное ощущение.
- Нам ещё долго? Почему мы преодолеваем пустыню вместо того, чтобы вернуться в империю? Разве не таков был план?
«О, как?»
- Я могу сбросить тебя с ящера и пропеть всего одно волшебное слово, чтобы твои мучения прекратились на веки. Ты только спроси меня о чем-нибудь ещё, чтобы я окончательно уверился, что для тебя так будет лучше, и я это сделаю.
- Э? – вяло переспросила попутчица, судя по всему не поняв, что я имею в виду.
- Слушай, - просто начала я, - я не хотел начинать этот разговор в самом центре пустыни, но, пожалуй, следует это сделать, пока ты не навоображала чего-то вроде того, что я твой личный слуга, присланный сюда твоим любовником.
- Но... – достаточно рьяно попыталась перебить меня девушка.
- Но я не из тех людей, которым можно долго и безнаказанно действовать на нервы. Ты – это то, что нужно ему, - указала я пальцем на младенца, - только по этой одной единственной причине я взял тебя с собой. Так что лучше бы тебе перестать представлять себя моей госпожой, иначе оставшуюся часть пути ты пройдешь пешком. Улавливаешь?
- Простите… я просто… я…
Я не стала вслушиваться в её невнятное бормотание. Для себя я уже решила, как поступлю с этой женщиной в дальнейшем, чтобы обезопасить и себя и свое убежище. Честно сказать, взаимодействовать через мозг с чужим сознанием я не любила. Не потому, что боялась навредить человеку и его здоровью. В моем случае это невозможно. Просто то ли моя сила, то ли собственная натура противилась к такому роду влияния на чужую личность. Но с другой стороны, думаю, что особого вреда не будет, если эта девушка просто забудет, как именно выбралась из пустыни и лап работорговцев. Жаль я не могла создать ей иные воспоминания, но порой и забвение может быть полезным.
Мы провели в этом долгом, изнуряющем путешествии пять дней. Как это ни странно, но пустыня не была для меня невыносимым местом. Уже долгие годы — это место было моим личным чистилищем в чертогах Айда. Пекло и зной, сменявшиеся лютой стужей, которая пробиралась в самые кости, не было чем-то невозможным, скорее лишним поводом почувствовать, что ты все ещё жив. Прибывая в положении, когда тебе приходится выживать, ты не находишь время на то, чтобы заниматься самокопанием выискивая на затворках собственной души притаившихся там демонов. И, сейчас, возвращаясь домой, я не страдала от окружающих меня условий. Я любила это болезненное существование на грани. Оно давало мне сил оставаться той, кто я есть. Я ощущала себя так, словно вернулась в давно ждущий меня дом. Моя пустыня, моя Элио, моя душа.
Было так естественно знать, в какое время лучше остановиться на ночлег; когда отпустить на охоту ящера; где найти крохи воды, которыми готова была поделиться пустыня. Ночью мы кутались во все имеющиеся у нас тряпки и залезали под бок ящера, который хоть и не грел, но был неплохой защитой от возможных ветров. Малыша и его мать спасала в такие ночи моя сила. В моем случае, даже, если бы холод сковал мое сердце, оно бы в новь застучало с первыми лучами солнца. Бессмертие ещё та дрянь порой. Приходить в себя после обморожения совсем не весело, скажу я вам.
На шестой день нашего путешествия, когда солнце стояло в зените, опаляя своими лучами все вокруг, на горизонте показались острые пики красно-желтой горы. Действительно было странно, как именно тут могла оказаться столь величественная скалистая глыба. Должно быть, теперь только я и Киран могли угадать в этих неровных очертаниях некогда величественный дворец, утопающий в зелени цветущих садов, что меняли цвет листьев от сезона к сезону. Магически измененные растения, точно столичные кокетки, встряхнув своими кронами сменяли цвет согласно предпочтениям хозяев. Когда грустила королева сад становился голубым, когда родился Киран его листья были кроваво-багряными, в день нашей свадьбы – жемчужными. В тот день вся Эйлирия казалось воплощением волшебства и чуда, а быть может, это чудо жило в наших сердцах и все казалось чуточку прекрасней, чем на самом деле. Словно воочию я вдруг увидела картины прошлого, чтобы вновь сравнить их с настоящим, где были лишь желтые насыпи барханов и одинокая, дрожащая на раскаленном воздухе, скала на фоне голубого неба. Ещё через каких-то пару часов станут видны и камни у её подножья и вот тогда реальность вновь вернется ко мне. Я вспомню каждого из них. С каждым поздороваюсь и не смогу пройти мимо, не сказав им хотя бы пары слов. И не важно, как бы я сильно не устала сейчас, я не смогу просто пройти и не заметить их.
***
Пограничье, Срединные земли, полумертвая земля, которая уже давно пользовалась дурной славой среди караванщиков и жителей Империи. Пройти здесь караваном несложно, при условии, что на вас не рискнут напасть разбойники, кочующие племена и прочий сброд. Несложно, если хватит воды и еды на протяженность всего пути, и, если караван достаточно богат, чтобы иметь собственных пустынных ящеров, что выдержали бы путь и смогли бы перетащить товар на другой конец Элио к землям Илонии и Иртама. Агония этой умирающей земли угнетала непривычных к подобному путников. Всё здесь казалось блеклым, унылым, серым. Даже земля под ногами была похожа на прах, смешанный с пеплом. Редкая растительность и пожухлая трава на фоне тоскливого однотипного пейзажа. 
- И, как это понимать? – Рэйнхард, как и все присутствующие в общем-то, выглядел не на шутку озадаченным.
Говоря откровенно, он ожидал чего угодно, когда Ферт сообщил ему о том, что они нашли кое-что на месте разграбленного каравана, на что ему следует посмотреть самому, но он никак не ожидал увидеть в самом сердце степи благоухающий сад? Ну, наверное, можно сказать и так. Хотя, эти пока ещё тонкие стволы деревьев и не принадлежали к культурным и благородным растениям, что было принято выращивать в садах, а скорее походили на те, что он видел в северных лесах Алании, но все же. Пушистый ковер из зеленых сочных трав распростерся на расстоянии в несколько десятков шагов и среди этого многоцветия стояли пока ещё совсем тонкие деревца.
- Я не знаю, - смущенно заговорил Ферт. – Наши маги всё тут осмотрели и не нашли ничего подозрительного. То есть, следов примененного заклятия не найдено.
- Что говорят сами караванщики? – поинтересовался Рэйн, присев у самого края поляны и осторожно касаясь изумрудного ковра, внимательно просматривая каждый сантиметр пространства на предмет влияния извне. И, дело было вовсе не в том, что не было в их мире магов способных вырастить растение за несколько дней, но никто из них не смог бы сделать этого из пустой, потерявшей жизнь, земли.
- Ничего внятного, - точно собираясь с силой духа, выпалил Ферт. Мужчина и впрямь находился последние дни в весьма прискорбном положении. 
После промаха с помощником несносного старика было само по себе удивительно, что его господин до сих пор держит его при себе. Он сам отлично осознавал, что таких ошибок не прощают просто так. И вот уже не первый день, он просто ждал, когда же длань возмездия опустится на его голову. Что за этим последует? Смерть? Жизнь на затворках Империи или же его отправят в самые опасные её места? Что будет? Нищенское существование или пыточные? И это ожидание было хуже любого наказания. Наверное? И, теперь, каждый раз, когда он не знал ответа на вопрос своего господина, ледяные мурашки прокатывались по его позвоночнику, а сердце замирало от ужаса, что он опять подвел того, кому поклялся служить.
Рэйн же прекрасно видел состояние подчиненного, но менять его определенностью не спешил. Пока он не хотел убирать Ферта из своего круга. Он был ему нужен именно таким, как сейчас. А, уже после того, как Соль окажется рядом с ним, он решит, как с ним поступить.
- Хочешь сказать, ты не в состоянии правильно построить допрос и получить нужные ответы? – тихо спросил Рэйн, на что мужчина тяжело сглотнул и нервно сжал кулаки. Всё это не стало тайной для самого Рэйна, но сбавлять прессинг он не спешил. – Так, что? – ещё один спокойный вопрос, без толики раздражения в голосе.
- Я… просто, все те, кто находились в караване, спали в ту ночь. Никто из них не помнит ничего странного. Последнее, что запомнили эти люди, так это то, что одна из рабынь начала рожать посреди ночи. 
- Рабов из той клети, где были роды, уже поймали? – каким-то звериным чутьем, Рэйн понимал, что это могло быть важно.
- Да, конечно, они сейчас возвращены в крепость. 
- Значит и нам следует наведаться туда, - коротко бросил Рэйн, поднялся на ноги, и более не оглядываясь на Ферта, распахнул свои огромные черные крылья, что сейчас напоминали собой едва осязаемую дымку, которая послушно ластилась к своему хозяину, обнимая его массивную фигуру. Этот странный шлейф тут же укутал мужчину, точно плащ, и в тот же миг Рэйн исчез, утягивая за собой и Ферта, которому такое перемещение стоило бы существенного упадка сил.
Крепость удалось восстановить после нападения практически полностью. Конечно, если бы не магия, то этого не случилось бы настолько быстро. Но Алания могла себе позволить вкладывать средства в безопасность собственных рубежей, особенно в свете последних событий. Стоило Рэйну оказаться во внутреннем дворе, у центрального входа в само здание, как всего через несколько секунд массивная дверь отворилась и на пороге появился мужчина, судя по его внешнему виду и отличительным знакам, начальник крепости. Крепкий и коренастый аланит, выглядел собранным и сосредоточенным. Белоснежная туника до середины бедра, идеально сидящий на фигуре черный нагрудник украшенный ярко-алыми вставками, и такой же длинный алый плащ. Голова мужчины была непокрыта, что в общем-то было и понятно, одевать венец главенства в присутствии аланита имеющего более высокое положение было неудачным решением. В старые времена это могли расценить, как неприкрытую угрозу, нынче же лишь, как дурновкусие. Тем не менее, то что этот мужчина уделил такому моменту внимание, для Рэйна было знаком того, что голова у этого аланита есть, а стало быть занимает он свое место не просто так. Он знал Руфуса Иль Горр, так как тот был его троюродным дядей по линии отца и всё же имел принадлежность к роду Ариен, хотя и не был частью ближнего круга. Тем не менее, Руфус продолжал носить родовые цвета, тем самым подчеркивая их родство. Как он оказался в пограничном гарнизоне Рэйн знал, но менять что-то в судьбе и наказании родственника не считал нужным. Ещё не время.
- Рад приветствовать вас, Ари, - положив кулак правой руки на сердце, сказал мужчина, опускаясь на одно колено.
«Ари» все равно, что «отец», «господин», «глава», древнее обращение к тому, под чьим крылом ты существуешь.
- Рад видеть тебя в добром здравии, - холодно ответил Рэйн, проходя мимо всё ещё коленопреклонённого родственника. – Отведи меня к клетям с рабами, Руфус.
- Конечно, Ари, - с готовностью отозвался мужчина, тут же поднимаясь на ноги и устремляясь вслед за Рэйном, лишь со спины указывая своему господину, куда ему следует идти.
Как и у большинства аланитов, у Рэйна было стойкое убеждение, что человеческие рабы мало чем отличаются от животных. Это не было злым отношением, лишь субъективным наблюдением. Малообразованные, почти всегда из нищенского сословья, глуповатые и вечно испуганные, они сами по себе ассоциировались у мужчины с животными. Потому он понимал, что сейчас, стоит ему подойти к нужной клети, как все собьются в одну кучу и будут испуганно таращиться на него, либо же мычать нечто невнятное и непонятное. На это у него не было ни времени, ни желания размениваться. Потому, стоило им подойти к нужной клети с рабами, как Рэйн вновь потянулся к собственным крыльям. Как же он скучал по этой пьянящей силе! 
Более никем не контролируемый флер его магии, окутал мужчину с ног до головы. Эта сила, что делала любого аланита в глазах других существ более привлекательным, прекрасным, притягательным. Рэйн подходил к клетям с рабами, а люди в них зачарованно следили за каждым его шагом, за ветром, что причудливо путается в его волосах. Женщинам он казался воплощением порока и желания, мужчина божеством и покровителем, каждый видел в нем что-то своё, от чего уже не в силах был отвести взор.
- Кто был в одной клети с женщиной, что родила в ту ночь? – необыкновенный голос, точно жидкий шелк заструился по пространству вокруг, оплетая и околдовывая. Разве можно не ответить созданию, что спрашивает? Этот голос не может принадлежать кому-то плохому? Разве тот, кто способен обидеть, может быть таким? Так страстно хочется ответить. Сказать все, что он захочет, лишь бы сделать ему приятно.
Реакция людей была синхронной и однозначной.  Каждый из них прильнул к прутьям клетей и теперь восторженно смотрел на пришельца.
- Я, я господин! – воскликнул один мужчина, затем второй, тут же подхватили и женщины, а спустя всего несколько секунд, о своем присутствии в той самой клети галдели все те, кого удалось поймать.
- Так дело не пойдет, - тихо буркнул Рэйн себе под нос, заметив два синхронных кивка Ферта и Руфуса.
- Вы же не обманываете меня? – стоило Рэйну спросить это, как хор голосов тотчас оборвался. Мужчины и женщины негодующе переглядывались, точно смущаясь, что солгали или возмущенно ища взглядом тех, кто посмел.  
- Я не лгу господин, - с придыханием заговорила одна из женщин весьма пышных форм. – Клянусь, не лгу тебе, - подобострастно улыбнулась рабыня.
 - Расскажи, что было в ту ночь? – Рэйн говорил спокойно и холодно, женщине же в клети казалось, что вдруг на неё взглянуло солнце. Оно приласкало и улыбнулось лично ей. Никогда и никто не говорил с ней так, не смотрел так, точно она единственная женщина в этой Вселенной.
- Всё было, как всегда, мой господин. Мы готовились ко сну, когда у Эрты отошли воды.
- И, что же было дальше? Я хочу знать, всё, что ты помнишь.
- Эрта сильно кричала, и мы хотели ей помочь, но старый ис’шерец…
- Ис’шерец? – машинально переспросил Рэйн.
- Да, в нашей клети был старый раб, ис’шерец, он сказал, что сам со всем разберется и велел нам не мешать. Хотя, конечно, я хотела помочь, но этот ненормальный никого из нас не подпустил… Видано ли дело, чтобы мужик у бабы роды принимал, стыдоба какая…
- И? Что было дальше? – решив вернуть женщину к рассказу о произошедшем, перебил её Рэйн.
- Ну, - вдруг замялась она, - не знаю как, но всё у него получилось, точно сам Айд у него в помощниках вязался, а иначе как объяснишь, чем этот демонов старик пуповину перегрыз… хотя может и зубами, с него-то станется! А, потом, когда пришла охрана… э…ну, приплод забрать, вы же знаете, как это бывает? Ну, я слыхивала, что ис’шерцы такой народ, что небывалой силой обладают, так вот и этот старикан один из тех самых… Как зыркнет на дверь, да как заголосит, та с петель и слетела, да попутно трех охранников уложила… Да, видать что-то и с нами со всеми сделал, так как я больше-то ничего и не помню, - подытожила рабыня, мило улыбнулась и кокетливо заправила выбившуюся из пучка прядь за ухо.
Рэйн осторожно взглянул в сторону Ферта. Мужчины обменялись выразительными взглядами. Они оба понимали, вероятность того, что загадочный ис’шерец появился в этой истории не просто так.
- Опиши его, - тем временем сказал Рэйн.
- Ну, - глубоко вздохнула женщина, - описывать-то особенно и нечего? – смущенно потупилась женщина, окончательно разволновавшись и раскрасневшись.
- Начни просто с того, что ты помнишь. Какая у него была одежда? – вкрадчиво говорил Рэйн, вплетая в свои слова частицы силы, что в своей совокупности действовали на человеческое сознание, открывая и манипулируя им.
- Одежда, - задумчиво повторила женщина, пожав плечами, - вроде ничего особенного. Грязная куртка с запахом, широкие штаны и плетеные сандалии…
- А, лицо? Ты видела его лицо?
- Лицо? – нахмурилась рабыня. – Оно было закрыто, - изобразив руками то, как было сокрыто лицо старика, сказала женщина.
Этого было достаточно для Рэйна, чтобы картинка в голове сложилась. Оставался всего один в сущности ничего не меняющий вопрос.
- Когда в вашем караване появился этот раб, ты помнишь?
Женщина озадаченно нахмурилась, будто всеми силами пытаясь вспомнить, когда же это могло произойти, но совсем скоро как-то печально выдохнула и покачала головой.
- Не знаю, только одно могу точно сказать, он был в нашей клети, когда мы двинулись из крепости к пустыне.
- Ясно, - бросил Рэйн, повернулся спиной к плененным людям и направился в сторону главного административного корпуса крепости. - Я хочу знать, - обратился он к Ферту, - все ли амулеты переноса были возвращены после того, как целителей вернули с места прорыва? И в данном случае, меня не удовлетворит простой отчет. Я хочу знать, как дела обстоят на самом деле. Думаю, господину Саймону Тору следует дать объяснения лично мне.
И, каждый из присутствующих мужчин почувствовал, что данные слова прозвучали как обещание, не сулящее упомянутому  главному целителю ничего хорошего. 

Глава 3.

Глава 3.
Привычно отварив дверь, я вошла в комнату, которая много веков назад принадлежала Кирану, а потом уже и нам двоим. Каждая вещь в убранстве этого помещения говорила со мной. Истории давно минувших дней, о которых я не могла забыть, как бы сильно не старалась. Шепот перевернутых страниц моей жизни, иногда, он становился невыносимым, а  иногда, я молилась лишь бы услышать его также ярко, как прежде. Привычный запах… он не меняется вот уже несколько тысяч лет. Всё так же пахнут наволочки на наших подушках. Почему-то, мне кажется, что так пахнет солнце и свежескошенная трава, легкий дождь в начале лета, радость, счастье, дом. Наверное, это только мне так кажется. Но, всякий раз, когда я ложусь на нашу с Кираном кровать, закрываю глаза и чувствую именно это. Сердце в моей груди сжимается так, словно готово пропустить последний удар. Но именно эта боль там, где уже ничего не должно быть, позволяет мне глубоко вздохнуть. И я дышу. Дышу, как в последний раз… С широко распахнутыми глазами, я вглядываюсь в полумрак нашей спальни, где уже очень давно царит Эйлирская ночь. В распахнутом настежь окне, я вижу звезды и небо, огни уснувшего тысячелетия назад города. Теплый летний ветер, касается моего лица. Он доносит ароматы ночных цветов. Такие яркие и в то же время нежные запахи. Это место хранит даже их.
Его образ возникает точно сотканный из лунного света. Киран смотрит на ночной город и в его багряных волосах отражаются звезды. В этом свете он кажется слишком бледным. Точно призрачное видение.
- Никогда не думал, что скажу это, - говорит он чуть слышно, а я уже знаю, что именно он хочет сказать. Я помню. – Но, кажется, я впервые чувствую себя дома, - усмехается он.
- Это и есть твой дом, - говорю одними губами, потому что помню каждый наш разговор.
- М, - поджимает он губы и качает головой, - нет, теперь мой дом там, где ты.
Очередной порыв южного ветра и его образ развеется по комнате мириадами несуществующих песчинок. 
Мои щеки горят, а в груди так пусто и больно. Я не помню, как тьма накрывает меня с головой. Я просто проваливаюсь в эту дыру, где нет ничего и никого. Лишь тьма, которая как обычно спасет меня в эту ночь.
{- Долго же ты шла, - сказано, точно усмешка или упрек? Голос хриплый, низкий и в то же время звонкий, как такое может быть? Он точно резонирует с каждой клеточкой моего тела… Тела? Почему на мне нет одежды? Не то, чтобы меня это сильно волновало, но хотелось бы знать. Я стою в центре пятна света, а вокруг лишь тьма. Ничего не могу рассмотреть вокруг. Лишь понимаю, что пол под моими ногами из теплого камня, и мне совсем не холодно стоять на нем.
- Ну же, - очередная усмешка похожая на упрек, но в то же время, не могу сказать, что говорящий несет в себе жестокость или злость, - ты не разговариваешь со мной всего-то несколько жалких столетий, а уже забыла мой голос.
Я всё ещё не вижу говорящего, но понимаю кто это. И, правда, как могла так легко забыть Отца.
- Не будь я старше, то готов бы был обидеться на такие мысли.
Он делает шаг по направлению ко мне, и часть его лица выхватывает окружающий меня свет. Лик божества…моего Бога можно было бы назвать юношей, если бы не глаза принадлежащие старику. И стоит подумать о них, как он кажется древним старцем лицо, которого испещрено морщинами, но стоит сфокусироваться на них, как ты понимаешь, что это всего лишь свет падает на лицо взрослого мужчины. Кажется, под плащом, что скрывает его фигуру, искусный воин, он силен и мускулист. Но стоит подметить эту черту, как ты понимаешь, что мужчина вовсе не такой, разве не видно сколь велик ему этот плащ? Я стараюсь больше не пытаться рассмотреть стоящего передо мной. Разглядывать божество опасно для целостности ума.
- Это ты однажды замолчал, - говорить почему-то очень тяжело, точно мой голос мне не принадлежит.
Он улыбается мне, и против воли я чувствую радость, что рождается от одного его взгляда. Сколько бы я не говорила, что я – это я, но это ведь не правда. Я все же остаюсь частью Его.
- Просто, кто-то перестал слушать, - тяжело вздохнул он, и тут же его открытая ладонь оказалась на моей щеке. Это прикосновение принесло с собой тепло, радость, надежду. Захотелось прильнуть к этой ладони точно кошка. – А, ведь больно было и мне, - печально вздыхает он, на моих глазах превращаясь в сгорбленного старика. – Больше не делай так, - его дребезжащий старческий голос, точно волной проходит по моему телу, напоминая о том, что произошло.
- Почему же ты допустил это?! – хочется закричать, но выходит лишь жалкое сипение.
Он улыбается мне. То ли печально, то ли тепло, то ли снисходительно. 
- Мне жаль, что ты никак не можешь увидеть больше того, к чему можешь прикоснуться… Но ты сможешь, и тогда твое сердце успокоится.
- Киран…
Стоит с моих губ слететь этому имени, как старец превращается в высокого мужчину. Он невероятно худой, его кожа точно напоминает прозрачную луковую чешуйку. Я могу видеть каждую венку сквозь неё, под глазами синяки, щеки впалые. Его пальцы всё также касаются моей щеки, вот только сейчас они невероятно длинные и узловатые. От них больше не исходит тепло. Лишь холод.
- Он мой сын, - твердо говорит мужчина. – Это ничто не изменит, но я подарил вам право выбирать, хотя вы почему-то считаете, что это не так.
- Но…
- Любила бы – не ушла, - сказано это так холодно и резко, точно пощечина, которая заставила резко разомкнуть глаза.}
Эта фраза, брошенная в лицо, оказалась отрезвляющей. Я не могла собрать воедино всю ту бурю обрушившихся на меня чувств, эмоций, мыслей, но в то же самое время, я испытывала сильнейшую растерянность. Как я могла позволить себе усомниться? Сомневалась ли я? Или же всё произошедшее так сильно впечатлило и шокировало меня, что отбило мне напрочь остатки моих старческих мозгов?! 
- Ты просто старая маразматичка, смирись уже, - растерянно проведя открытой ладонью по лицу, смахивая остатки сна и приводя себя в чувства, я легла на спину, широко раскинув руки и ноги, вперив взгляд в высокий потолок. – А ты старый пердун, - хмыкнула я в никуда, надеясь, что мои слова дойдут до адресата. 
Триста лет тому назад я просто перестала говорить с Ним. Я не ругала Его, не бросалась проклятьями, просто вдруг поняла, что будь он и правда нашим Отцом, то нашел бы способ помочь нам. Он не захотел или не счел нужным. Не знаю. Но тогда я перестала обращаться к нему в своих снах, молитвах, мыслях. Я больше не искала утешения у его ног. Мне стало наплевать.
- Поверь, я сдерживалась триста лет и это самое приличное из того, что могла бы тебе сказать. Решил меня повоспитывать? Поздновато спохватился, - фыркнула я, поднимаясь с постели.
Я не знаю, сколько я проспала, но чувствовала я себя сейчас на порядок лучше. Что ни говори, но любую гадость можно пережить во сне. Вот и сейчас все произошедшее воспринималось мной несколько в ином свете. Во-первых, стоило вспомнить ситуацию, в которой я и Киран встретились. Чего я ожидала, что при этих… ЭТИХ…он подойдет ко мне скажет нечто настоящее? В какой ситуации оказался он эти триста лет назад? Что я знаю об этом? Моя жизнь напоминала айдскую смесь граничившую с безумием, отчаяньем, абсолютным безразличием ко всему и всем! Я перестала быть собой! Я – Соль, которая всегда истово верила, что рождена, чтобы созидать жизнь, превратилась в блеклую тень себя настоящей. Жила в страхе, боясь собственной тени, скрываясь от истинного лица своей сущности, помогала лишь тем, кто случайно встретился на моём пути. Опасаясь, что изменения во мне захватят всю меня. Боясь стать той, кем была изначально. Как бы там ни было, мы те, кем были рождены. Искать иной доли глупо. Даже, если однажды мне будет суждено найти её, это будет всё равно, что понарошку. Грядет война и мой страх перед грядущим, заставляет меня съёживаться в ужасе сжимаясь в жалкий комочек из страхов, сомнений и ужаса перед будущем. Это не я. Я никогда не была такой. Через любой страх можно переступить. Любое горе не отнимет у тебя возможности бороться. Любая скорбь оставаясь в сердце не лишит тебя собственного я. Всё зависит от тебя самой, найдешь ли ты в себе этот самый стержень, который позволит тебе устоять на ногах или превратишь в жалкую тень. Вариантов немного, всего-то два: сломаться или выстоять. Ради Кирана, ради Дорина, ради тех, кто был сломлен, ради самой себя, я должна подниматься с колен и идти вперед, иначе это буду уже не я. Даже, если в конце моего пути к нему он вновь скажет мне, что может жить и без меня, он сделает это стоя под чистым небом, когда ветер будет играть с его волосами, а на ладонь ляжет весь мир. Он и я, мы дети бога, который способен даже в тупике найти путь. Мы дети рожденные следовать пути нашего предназначения, но никак не той дороге, что укажут нам. Хозяев среди живых для нас ещё не рождено.
И, лишь на этой мысли я поймала своё отражение в зеркале. На голове воронье гнездо, на теле ночная рубашка до самых пят, в руках посох, непостижимым образом оказавшийся в них, взгляд горит ярко голубым светом.
- Хороша, - подытожила я, - так и иди, - усмехнулась я самой себе. Вот только от намерений своих не отказалась.
Отворить створки шкафа, достать свежий мужской костюм песочной расцветки, привычно заплести волосы в тугую косу, облачиться, и лишь мимолетно бросить взгляд на наряды, некогда сшитые для изысканной девы Эйлирии. Из летящих воздушных тканей, расшитые золотыми и серебряными нитями. Тогда мы носили просто скроенные платья. Климат был таким, что особенно не помудришь со слоями ткани на себе, но, тем не менее, каждое из моих платьев было особенным. Конечно, ведь шили их для принцессы и для жрицы Двуликого Бога. В Алании сейчас такое не носят, но мне всё равно. Я храню свои сокровища, точно водяной дракон из детской сказки. Просто потому, что мне надо и выкинуть жалко. Просто вот так вот погляжу немножко и вновь закрою шкаф. Сегодня я не стану мудрить и особенно тщательно закрывать лицо, просто потому, что больше не стану его скрывать. Но боюсь, что оборотни меня просто сожрут, если появлюсь перед ними в непривычном виде. Стоило мне прикрыть волосы, и уже задуматься над тем, как бы поудачней разместить занавеску на носу, как в моей комнате открылась воображаемая дверь из прошлого, а следом за ней в комнату ворвалась запыхавшаяся служанка.
- Пэри, пэри, - вопила она, обращаясь, судя по всему, к кому-то значительно старше себя, так как «пэри» по-эйлирски означало что-то типа « многоуважаемый дед», - там это, это, - тыкала рыжая девушка пальцем в сторону двери.
Полагаю, кто-то вместо меня в прошлом попросил говорить понятней, потому девчушка глубоко вздохнула, и заговорила уже медленнее:
- Вся партия поросят, кажись вот-вот издохнет!
Должно быть, пэри резонно заметил, откуда такие сведения?
- Припадки у них, пэри! Должно быть, Моли хворых нам решил подсунуть!
Дальше я уже не слушала, а со всех ног неслась на нижние этажи дворца. Туда, где зная характер этого существа селить чужаков было относительно безопасно. Для кого-то всё сказанное показалось бы бредом, но я живу тут достаточно давно, чтобы научиться понимать этот язык прошлых образов.
Давненько я так не бегала, перепрыгивая сразу несколько ступеней разом, чувствовала себя лесной ланью. Но раз «поросята вот-вот издохнут», то следовало и впрямь поторопиться. Вариантов было два: либо что-то с Терезой, либо со всеми вместе. Следует понимать, что это место не было заурядным домом с пятью комнатами, потому добраться из одного конца дворца в другой было выматывающим путешествием. Я бежала изо всех сил, но дыхание моё вскоре сбилось и начало предательски колоть в боку. Кто бы что ни говорил, о том, как здорово жить вечно, но наверное было бы ещё лучше не будь я по сути заурядным человеком. Имей я такие качества, как выносливость, крепкие кости, а не те, что легко сломать, и которые всё одно срастутся уже через пару часов. Или силу в мышцах, как у десяти мужчин. Был один учитель в Медицинской Академии Эйлирии, что любил рассуждать о том, что именно то, что мы такие же люди, как и все позволяет нам быть настоящими целителями. Мол, мы знаем, что такое боль. На мой взгляд, может оно конечно и так, но только от этого не легче…
Запыхавшаяся, злая, точно демон из истоков Айда, уже подбегая к нужному мне залу, чтобы перейти в крыло для прислуги, я слышала лязг метала, крики, звуки борьбы, рычание оборотней, и ругань Кита, что казалось пытался перекричать всех разом, раскладывая всю родню оборотней на все лады.
И, кажется, я уже знала, с чем мне предстоит столкнуться. Тут стоит отдельно заметить два весьма важных момента. Во-первых, где-то за сто лет до моего рождения, группа повстанцев пыталась захватить дворец, а вместе с ним королевскую чету и власть. Это не было следствием долгой осады дворца, скорее хорошо спланированной диверсией. Естественно, нападавшие не были простыми крестьянами, а хорошо подготовленными магами. Уж не знаю, что там и как было в действительности, но восстание подавили, магов казнили, магическую защиту дворца ещё раз усовершенствовали и все зажили мирно и счастливо. А, теперь представьте себе, что вы всю жизнь провели в месте, где кругом красота и услужливость, изысканные танцы, любовные страсти, хитроумные многоходовые интриги, но все чинно, мирно и спокойно. И, тут, вы такое увидали, что аж страсть, как вас впечатлило. Ну, вот примерно тоже самое произошло и с дворцом. Этот гад просто обожает этот момент! Точно мальчишка дорвавшийся до приключенческого романа, он готов перечитывать его воскрешая в реальности вновь и вновь. Во-вторых, судя по всему, оборотни впечатлились тоже, а стало быть, вступили в игру, которую я про себя называла «будь другом, поддержи мой бред»! А, стало быть, как только ты начинаешь принимать участие в оживленном фрагменте прошлого, Малыш берет тебя в игру и начинает развивать события согласно и твоим представлениям тоже. Одним словом, происходящий вокруг бред вы рождаете уже вдвоем благодаря усилиям вашего воображения.
Тяжело переведя дыхание, я уже неспешно побрела к нужной мне зале. Стоило мне оказаться у самого входа, как масштабы происходящего, стали вырисовываться. Ну, первым бросился в глаза Кит. Как он оказался под самым потолком, оседлав огромную люстру и мерно покачивался на ней, извергая самые грязные ругательства на тех, кто уже полностью перекинувшись, вел оборону замка, я понятия не имела. Но парень выглядел целым и невредимым, что уже радовало. Как его потом снимать оттуда, я тоже не имела представления. Внизу же творилось нечто невообразимое. Вся мебель была расколочена, на стенах следы от когтей и крови, которая судя по всему, должна была появиться у нападавших от причиненных им увечий. По всей видимости то, что трупы просто таяли в воздухе, оборотней уже не смущало. В центре зала шло самое настоящее сражение, где, кто бы сомневался, оборотни ловко уклонялись от брошенных в них заклятий и заговоренных мечей, и так же споро рвали глотки врагам, которые исчезая после столь незамысловатой смерти, воскресали вновь. И так, один «поросенок» залез под потолок, двое изображали из себя грозных волков, где ещё две с половиной «свиньи» я не знала. 
- Что вы идиоты?! Хватит уже! – тем временем орал Кит. – Вы полные …, - далее шло что-то совсем уж непристойное, - я не могу больше терпеть! Я вас предупреждаю! Прямо отсюда на вас наделаю! Вы слышите меня?! Они же ненастоящие!!!
Надо было это прекращать, только ещё нагадить с люстры не хватало, чтобы диверсия оказалась успешной хотя бы спустя тысячи лет.
Бедный Кит был под защитой крови, наследие которой всё ещё прослеживалось в нем. Как наш с Кираном потомок, он был устойчив к магии дворца, ясно понимая, что все происходящее это лишь иллюзия. Для нас с ним это и впрямь казалось бредом. Мы видели разницу между реальностью и вымыслом. Но вот для любого другого… Магия Эйлирии умела влиять на разум, настраиваться на любого человека и не человека, сводя его с ума своими образами и видениями так, что совсем скоро кто угодно просто терялся в этом.
- Угомонись уже, - тихо сказала я, прекрасно понимая, что меня услышат, - иначе я их выгоню, соберу вещи и больше сюда не вернусь ближайшие лет пятьдесят точно, понял? Ты меня знаешь, и надеюсь, еще помнишь, как я умею исчезать из твоей реальности…
В этот момент Лил как раз прыгнула, чтобы вцепиться в горло нападавшему и каково же было её удивление, когда мужчина просто растаял в воздухе, а она на всей скорости влетела в стену и как-то нелепо завалилась на бок. В тот же миг комната преобразилась. Исчезли следы драки, изломанная мебель вновь стала целой и невредимой, в воздухе запахло выпечкой, как это бывало в те времена, когда работали повара на королевской кухне. Даже на полу не осталось ни единой щепки от разгромленной мебели.  Возникшую тишину разрушало лишь мерное поскрипывание люстры, на которой все ещё болтался Кит, да растерянное злое рычание бурого волка и цокот его когтей о мраморный пол.
- Ити вашу мать, - выходя в зал обозначила я свое отношение к происходящему, - как так-то, идиоты? Вы зачем дитё под потолок засунули?
Джарред вскинул на меня растерянный взгляд своих волчьих глаз и протяжно заскулил, виляя хвостом, точно маленький щенок.
- Да, иди уж, - махнула я рукой, - я все равно не понимаю. Приведи себя в порядок, а потом поговорим.
Вместо этого молодой волк подбежал к своей подруге и стал толкать её своей лобастой головой помогая прийти в себя. Уже вдвоем, на трясущихся ногах, шатаясь и нервно оглядываясь по сторонам, они поплелись в сторону жилого крыла.
- М-да… - провожая их взглядом, буркнула я.
- Вот тебе и да, - раздалось у меня над головой, - Сними меня, Соль, ведь угроза остается в силе… - чуть ли не со слезами в голосе, бормотал внучек, продолжая раскачиваться из стороны в сторону.
- Как ты туда залез, лучше скажи? Чтобы тебя снять, мне следует понять механизм…
- Я не знаю?! – вскрикнул парень. – Как-то так, - развел он руки в стороны, - получилось…
- А, - махнула я рукой, - совсем не интересно, придется снимать по старинке…
Я прошла на противоположный конец залы, отодвинула одну из гардин, за которой скрывался механизм позволявший некогда опускать люстру, чтобы слуги могли её помыть, и повернула рычаг. Люстра со скрипом начала опускаться вниз. 
- Я-то думала мы с воображением подойдем к твоему спуску, но ты умеешь ставить ультиматумы, - усмехнулась я.
- Что бы это не было, я рад, что умею их ставить, - нервно ерзая, бурчал парень, - твое воображение меня пугает… А, побыстрее нельзя?
- Уверен? – прищурившись, поинтересовалась я.
- Я потерплю, - тут же пошел на попятный Кит. 
***
Киран смотрел в окно наблюдая за огнями ночного города. Со стороны казалось, что мужчина совершенно спокоен. Точно его пленила сумеречная красота Аланис. Но самому Кирану казалось, что все внутри горит огнем, в то время как тело его оцепенело. Казалось, что он не в силах пошевелиться, вздохнуть, сделать шаг, отвести взгляд. Это всё было невозможным сейчас. Единственная мысль, точно по кругу появлялась в его голове:
«Она жива! Она ушла! Он отпустил! Он отрекся!»
И даже понимая, что иначе не мог, он все одно продолжал думать, сгорая в огне собственных упреков. Спустя триста лет он наивно полагал, что его сердце сгорело в ту самую ночь, когда он узнал, что она мертва. Его дар перевернулся, следуя за этой мыслью. Но сейчас, он просто не мог дышать, так больно ему было. Именно то, что горело у него в груди, молило последовать следом за ней. Оно выло, кричало и вновь стучало с бешенной силой. Но он стоял недвижимо, продолжая рассматривать огни ночного города. Его разум говорил ему иное. Если он хочет защитить её, то просто обязан дойти до конца, даже если это и впрямь станет концом для них двоих.
Дверь за его спиной бесшумно отворилась, но он всё равно почувствовал, что теперь в комнате не один. Некоторое время он продолжал стоять в полной тишине думая о своем, хотя прекрасно знал, кто вошел.
- Как всё же перевоспитать тебя? – раздался ненавистный голос, который он так любил слушать, ощущая себя хотя бы частично живым в такие моменты.
Киран не удостоил вошедшего даже взглядом. Теперь он надоел ему.
- Даже так, - усмехнулся Элтрайс, - теперь ты даже не смотришь на меня, хотя бы изображая покорность.
- Ты более не интересен мне, - холодно ответил Киран.
- Как жаль, что ты все ещё интересен мне, - не скрывая раздражения в голосе, ответил маг. – Похоже мне стоит вновь помочь тебе вспомнить, кто здесь хозяин?
- Хозяин…хозяин… - тяжело и безразлично вздохнул Киран, поворачиваясь лицом к Элтрайсу. Раньше его глаза светились голубым, как у любого целителя, теперь же это была глянцево-черная бездна, столь холодная и глубокая, что невозможно постичь не потеряв себя на самом её дне.
Трайс испуганно отшатнулся, но тут же взял себя в руки, не позволив себе закричать и запаниковать.
- Когда-то ты попытался стать бессмертным, - тем временем заговорил Киран, - но в результате стал никем, - усмехнулся мужчина, - паразитом. Решил поиграть с Богом и остался у разбитого корыта? Ни тебе бессмертия, ни собственной магии, как прозаично…
- Что ты несешь?! Я маг Императора! – вдруг зло воскликнул мужчина.
- Ты всего лишь пиявка сосущая чужие жизни и силу, - не скрывая презрения, бросил Киран.
- И, что? – спросил Трайс, когда вокруг него стала сгущаться энергия, готовая ринуться на Кирана по воле своего господина. – Я стольким пожертвовал, столько лет изысканий, столько сил и моих стараний, чтобы завершить то, что не смогли сделать вы!
- Пожертвовал?! – искренне изумился мужчина.
- Именно, - согласно кивнул маг, - жертвы, которые и не снились таким, как вы! Какой толк был от вашего существования? Всё равно, что стадо овец неспособное ни на что иное, как блеять о спасении чужих жизней, любви и всепрощении! Этим миром правят волки и такой дар, как у вас не мог быть дан таким бездарям, как вы! Первородные целители? Нет, всего лишь стадо безмозглых овец! Я сделал всё для того, чтобы в итоге вы отринули свой дар! В конце даже начал бояться, не получаете ли вы удовольствие от того, в каких условиях приходится выживать… Но, что-то пошло не так, раз ты всё ещё передо мной и продолжаешь оставаться бессмертным. Но, ведь ты понимаешь, что рано или поздно мы это исправим? – уже ласково закончил мужчина, начиная натягивать поводки заклятий, которыми буквально оплел ауру Кирана.
Мужчина разумеется почувствовал, что такое делает так называемый «маг», потому немного театрально, поднес ладонь к плечу и, продолжая смотреть в глаза Элтрайсу, легко смахнул несуществующую пылинку, вместе с тем обрывая все подчиняющие поводки заклятий, просто развевая их в воздухе.
- Я хотел убить тебя в день, когда узнал обо всем, - заговорил Киран, - но первым подвернулся император, - лениво вздохнул он, - это оказалось скучно… убивать очень скучно, - поделился он. – Это не принесло мне ничего, - указал он пальцем на свое сердце. – Видишь ли, вся суть бессмертия в том, что смерть не приходит… эта жизнь…она длится, и длится, и длится… Раньше, до вас, моя жизнь была прекрасна. Я любил её, любил своё предназначение, любил тех, с кем делил эту вечность. Но ты, твоя тупость, - зло сказал он, - отняли у меня всё! Я смотрю на тебя и понимаю, что твоя смерть не утолит моей жажды! И я храню тебя, как изысканный десерт. Так что, - взглянув в шокированные глаза мага, сказал Киран, - сиди тихо Элтрайс Дриэлл и я приду за тобой в конце. И знай, всё, что будет дальше – это твоя вина! Ты породил это, - усмехнулся мужчина, - так найди в себе мужество досмотреть эту пьесу до конца.
Киран всего лишь поднял руку, когда Трайс осознал, что не может дышать. Он смотрел в глянцево-черную гладь этих глаз и понимал, что на самом их дне лишь холод и пустота. Паника сковывала его бесстрастное сердце от осознания, что ему нечего противопоставить этому прикосновению. Он тонул во тьме, задыхался и метался, не понимая, что с ним происходит, пытаясь найти объяснения в реакциях мужчины, что совершенно бесстрастно смотрел на него. Его непроницаемый взгляд, холодность черт его аристократического лица, ничего не говорило о том, что происходящее приносит ему удовлетворение или же о том, что он в серьёз вознамерился убить его. Никогда прежде Трайс не знал, что бывает настолько страшно, когда не можешь сделать и вздоха. Но, в тот момент, когда мужчина почти потерял сознание, Кир неожиданно отпустил его.
- Я же сказал, в конце, - точно сплюнул, произнес он, исчезая прямо в воздухе.
Стоило Кирану исчезнуть, как Элтрайс упал на колени, истошно кашляя и хватая ртом воздух не в силах надышаться. Что такое сейчас с ним произошло? Он был уверен, что Киран потерял силу триста лет тому назад. Ничто в поведении мужчины не вызывало  в этом сомнений! Разве мог нормальный живой человек обладающий подобной силой терпеть всё то, что делал с ним Трайс?! Разве такое возможно?!
Киран материализовался в темном коридоре более всего напоминающим туннель, выбитый в недрах скалы. Неровные каменные стены буро-коричневого цвета, блеклый свет от чадящего факела. Дрожащими руками он оперся о стену, пытаясь отдышаться и побороть кашель, что душил его сейчас. Что сделала с ними эта тварь он уже знал. Но, что сделал он конкретно с ним? Почему его обернувшийся дар оказался связан именно с этим аланитом?! 
Киран не был ни дураком, ни романтиком. Это правда, что смерть Трайса ничего бы не принесла ему. Это не сделало бы его ни счастливым, ни успокоило бы его. Но именно сейчас он готов был убить его и сделал бы это, а не строил из себя кровожадного одержимого мстителя. Сейчас, когда его Соль оказалась жива – это было особенно важно – уничтожить того, кто мог причинить ей вред. Но… Но он умирал вместе с ним. Стоило коснуться Даром того, кто однажды пытался собрать их силу, как он чувствовал, что эта самая сила, точно петлёй затягивается на его шее. Он узнал об этом случайно и довольно давно. Именно тогда он понял, что Трайс будет жить до самого конца, пока всё задуманное им не свершится. Он с удовольствием закончил бы свой путь так. Это было бы его успокоением в конце пути. Он не знал, как его дар отреагирует, если кто-то другой прикончит мерзавца, потому и впрямь берег его. Какая ирония? Чем же он сам лучше паразита, в которого превратился Трайс после сорванного эксперимента? Чем, если вынужден беречь это отродье и смотреть на творимые им бесчинства, лишь бы выжить самому и прийти к своей цели. Он скатывался на то же самое дно, где были те, кого он ненавидел. За эти годы он слишком погряз в этом во всем, чтобы теперь иметь право на сомнения и надежду быть рядом с ней. Но было и ещё кое-что, чего он не знал… Связал ли Трайс и Соль своим заклятием? Как всё это отразиться на ней? Но узнает, обязательно узнает и поступит правильно.
Глубоко вздохнув, Киран выпрямился, и зашагал по уходящему вверх туннелю. Его новый дом ждал его.