Всегда Ты

Глава 1

- …о… фигеть… - возбуждённо шепчет моя подруга Света, осторожно косясь на нечто за моей спиной.

Не знаю, что там. Здесь столько народу, будто сегодня Новый год, так что это может быть что угодно.

Мы сидим за барной стойкой какого-то паба недалеко от Цветного бульвара и расслабляемся, потому что это многолетняя традиция – встречаться каждую вторую среду месяца. Я не знаю, почему нас сегодня занесло на эту станцию метро, но Света настояла именно на ней. В нашем тандеме я - тот человек, которому, как правило, всё равно, а у неё по любому поводу есть резон.

Сегодня тринадцатое мая. Погода прекрасная, настроение тоже. Я решила выпить бокальчик-другой вина, потому что на улице такие пьянящие запахи. В такие дни хочется идти и идти куда-нибудь без цели, главное не домой. Домой вообще не хочется. Меня терзает желание чего-то, а чего не знаю. Вот такой фокус.

- Ммм?.. – не особо заинтересованно отзываюсь я, потому что погрузилась в свою вселенную.

Света пьёт Гиннес, и это для меня непостижимость. Есть много всяких вещей в природе, которые я не понимаю. Например, такая высокохудожественная блевотина, как опера или артхаусное кино, особенно французское. Ещё книги с плохим концом, каракулевые меха за миллионы, кёрлинг. Японская культура тоже местами темновата. Ну и Гиннес, разумеется.

– О, жеееесть… не оборачивайся!.. – продолжает она мандражировать, елозя на своём стуле.

- Да что там? – вздохнув, спрашиваю я, проявляя самую ожидаемую в подобной ситуации реакцию для любого человека – пытаюсь обернуться.

Она хватает мою руку и добавляет, очевидно чтобы окончательно вывести меня из себя:

- Офигеееееть!..

- Блин, Света! – смеюсь я, тряся своей новой причёской.

Буквально неделю назад я подстриглась. Раньше я не носила короткие волосы. Ну, я собственно, и не решилась ни на что очень короткое. У меня теперь каре чуть ниже ушей, которое мастер научил стильненько зачёсывать назад. Меня эта причёска очень устраивает. Не нужно много времени тратить на укладку, и волосы всегда в идеальном порядке, потому что их можно заправить за уши.

Мастер сказал, что у меня «интересный» типаж, поэтому лицо нужно открывать. За этот комплимент я порекомендовала его Свете.

Сама я считаю своё лицо вполне милым. Всё благодаря заостренному маленькому подбородку, который создаёт ложбинку под нижней губой, отчего я кажусь пухлогубой дурочкой. В нашей семье у всех девочек такие подбородки. Я имею в виду себя и своих двоюродных сестёр. Добавьте сюда то, что последние несколько лет я убеждённая блондинка, и в осадке получаем необходимость везде таскать с собой паспорт, потому что алкоголь мне без него не продают…

- Там… Благов… - выпаливает Света, прерывая мои суетные мысли.

Сделав это сенсационное заявление, она во все глаза принялась оценивать мою реакцию.

Кхм... КТО?!

Медленно, по мере осмысления, улыбка моя стекает в туфли. Минуту хлопаю глазами. Мышцы лица, блок за блоком, каменеют, как и моя поза. 

Смотрю на подругу застывшим взглядом и спрашиваю на автомате, округлив свои органы зрения:

- Кто?..

Она осторожно выглядывает из-за моего плеча и твёрдо повторяет, посмотрев мне в глаза:

- Благов.

Будто ледяная королева беру свой бокал и делаю спокойный неторопливый глоток, придерживая колотящееся сердце рукой. Чувствую, как загораются кончики ушей, а рука начинает подрагивать от нарастающего нервного возбуждение.

Я шокирована. 

Ощущение, будто меня только что ущипнули за сердце. Пытаюсь взять себя в руки, чтобы обернуться и проверить все самой. Я не смогу этого сделать, пока нахожусь в таком парализованном состоянии.

Света продолжает выглядывать, как любопытный щенок, появляясь из-за моего плеча то там, то тут.

Я думаю, ей осторожничать ни к чему, можно просто пялиться, и всё.

Если это и правда... Благов, вряд ли он её узнает.

Она прошла такой апгрейд за эти годы, что я сама могла бы её не узнать.

Во-первых, она теперь рыжая, а в институте была брюнеткой. Во-вторых, она сейчас килограмм на десять меньше весит. Я не обижаюсь, но знаю, что она где-то в четыре с половиной раза привлекательнее меня. Просто, она вся такая яркая и фигуристая, я рядом с ней, как дистрофик. К тому же, Света звезда. Она читает новости на одном из каналов Россия, но сейчас подумывает завести свой блог. Только не решила о чём. В общем, Москва ей покорилась, как ни крути, и я за неё счастлива.

-… он с братом, - продолжает она фонтанировать фактами. – Блин, Кать, выглядит отлично. Сколько вы не виделись?

Я не уверена, что и сейчас увидимся. Может я и не стану оборачиваться. Я всегда была трусихой, а люди, как известно, не меняются.

Делаю вид, будто призадумалась, на самом деле я точно знаю сколько.

- Шесть… лет… - хрипловато-загробным голосом отвечаю ей, глядя в пространство.

- Ну да… точно… - отзывается она. – У него тату…

Тату?

Глава 2

Осматриваюсь в полумраке уборной и убеждаюсь в том, что никто не помешает мне собираться с мыслями. Закрываю глаза и прислоняюсь спиной к стене, накрыв холодными ладонями пылающие щёки.

Я не знаю, что сегодня за день такой…

Разве так бывает, чтобы люди вот так встретились?..

Открываю глаза и начинаю рассматривать носы своих строгих лодочек. Замечаю, что нос одного туфля стоит на чёрном квадратике, а другого на белом. Морщусь и сдвигаю ногу с черного квадрата на сантиметр, чтобы соблюсти гармонию. У меня такое бывает. Иногда в середине разговора хочется послать всё нафиг и посмотреть, в правильной ли последовательности лежат карточки в моём кошельке.

Это не ОКР (прим. автора - обсессивно-компульсивное расстройство), просто я люблю во всём порядок.

Вспоминаю о довлеющем надо мной топоре.   

Благов-чтоб-ты-провалился-Паша.

Мы познакомились в конце моего первого курса.

Вспоминая те времена, мне всегда хочется улыбаться.

Я переехала в Москву из Рязани после поступления в столичный ВУЗ. Первое время я вообще из общаги не вылезала, потому что всего боялась. Света (моя одногруппница) быстро исправила ситуацию. Она была подмосквичкой и считала себя адептом во многих вопросах.  

Моя новая самопровозглашенная подруга сразу растолковала мне, что студенческая жизнь конечна, поэтому нужно с максимальной грамотностью распоряжаться каждым мгновением. Мой неокрепший юный разум не нашёл изъянов в её логике.

Главной целью Светы на том этапе развития было выйти замуж за москвича. Этому она посвятила все пять лет учёбы в институте, а после института , наконец-то, признала себя самодостаточной женщиной и начала искать работу.

Она просто рвала, метала и искала прорехи в собственной философии, поскольку в конечном итоге москвича получила не она, а я…

В мае она открыла для себя танцы на Пушкинской набережной, и мы через день туда таскались. Я от танцев отказалась и брала на прокат велик. В один из таких дней я ехала по Парку Горького и, как обычно, считала ворон, а Благов… он возник прямо на моём пути. Вместе с Егором и двоюродной сестрой Мариной (ненавижу её).

Он был отпетым красавчиком.

Черноволосым, кареглазым, рослым и широкоплечим. А ещё расслабленным и нахальным. Я отдавила ему ногу и чуть сама не убилась, а он на меня даже не наорал. Мне кажется, я влюбилась в Пашу прямо там, не сходя с места. Он смотрел на меня в недоумении, а я на него - в благоговении. На мне были джинсовые шорты, кеды и толстовка цвета ядрёной фуксии. К тому же, в семнадцать я была такой тощей, что большую часть моего тела зрительно составляли такие же худющие ноги, хотя во мне не больше метра шестидесяти пяти.   

В общем, так всё и началось…

Опять улыбаюсь. Только на этот раз грустно.

Паша просто не знал, что со мной делать. Он на тот момент заканчивал магистратуру, и у нас была большая разница в возрасте. Мне должно было исполниться восемнадцать в сентябре, а ему исполнилось двадцать пять в начале июня.

Мы всё лето провели вместе.

Лучшее лето в моей жизни.

У них с Егором была своя квартира. Сначала я оставалась там на ночь, а потом переехала окончательно.

Я подрабатывала на кафедре, а он работал в каком-то стартапе и готовился к стажировке. Тогда я ещё не знала, что на эту стажировку его пригласили в Америку.

«Я не ожидал, что у нас всё так затянется.У меня были планы, и я их менять не буду.», - сказал он заплаканному, жалкому существу, то есть мне. 

Он метался по комнате, не зная, как меня успокоить, потому что я умоляла его меня не бросать.

Я не очень хочу вспоминать тот день. Он был реально дерьмовым. Как и многие дни после него.

 «Я ещё не готов заводить семью. Тебе, блин, семнадцать! Ты ещё сама дитё. Лучше нам разбежаться.», - безуспешно пытался он достучаться до меня.

Думаю, именно поэтому он так и не избавил меня от моей раздражающей девственности.

Это усложнило бы всё ещё больше, потому что он уже тогда знал, что уедет в конце августа.

Хотя я неоднократно просила его заняться со мной любовью, но он доставал мою руку из своих трусов и каждый раз говорил “т ещё не готова”. Может я, и правда, была не готова, но мне было плевать! Я хотела быть его во всех смыслах, тем более, моя ладонь с его почти-восемнадцатью-сантиметрами была очень хорошо знакома. Мы вообще много всяких вещей вытворяли. В этом плане Благов неиссякаемый источник свежих идей.

Я знаю, для Паши в двадцать пять лет осесть было немыслимым, так же, как продолжать отношения на расстоянии. Посмотреть мир, пожить за границей, самореализоваться – вот чего он хотел.

Просто, я думала… не знаю… что он меня любит?  

Потому что я его любила больше жизни. В том возрасте я всё мерила именно такими категориями.

Как бы то ни было, я никогда не забывала, что он предпочёл мне какие-то дальние страны и кисельные берега.

Подхожу к зеркалу и смотрю на себя зло, потому что по щеке катиться одинокая слезинка. Будем считать это ностальгическим рецидивом.

Глава 3

Пробираюсь через циркулирующих по заведению людей, выставив вперёд одно плечо.

Рано или поздно мне нужно будет поднять глаза. Хватаюсь пальцами за цепочку своей сумки для поддержки и нахожу рыжеволосую голову подруги. 

Не пытаюсь противиться и скольжу взглядом по стоящему рядом с ней мужчине. Скорость моя падает до нулевой, когда взволнованно касаюсь им этой широкой спины, поджарой задницы, длинных сильных ног.

Я не могу не вспоминать. Просто не могу.

Я каждый кусочек этого тела наизусть знаю. Только теперь оно значительно увеличилось в размерах. И там эта странная татуировка. Она покрывает его спину? Или только руку? 

Завязывай. 

Даже если я подойду к нему в плотную, он не станет ближе ни на шаг.

Будто почувствовав, темноволосая стриженная голова резко поворачивается и задумчивый серьёзный взгляд снова проходится по мне с ног до головы, потом с головы до ног. Смотрю куда угодно, чтобы не встречаться с ним глазами. Хотя не думаю, что он смог бы что-нибудь понять по моим глазам, потому что я и сама ничего не понимаю. 

Перевожу их на стоящего рядом блондина, одетого в потертые серые джинсы и белую футболку. На ногах его красуются чёрно-белые кеды.

Некоторые вещи в мире не меняются.

Егор улыбается мне так искренне, что я не могу сдержать ответной улыбки и вскидываю ладошку, чтобы помахать.

Мы трое проводили очень много времени вместе. Не удивительно, ведь я практически вселилась в его квартиру. Он всего на пару лет старше меня, но его взгляды на жизнь были очаровательно инфантильными. Роскошь, которую могут позволить себе дети обеспеченных родителей. С родителями Благовых я никогда не встречалась. Думаю, это к лучшему. Я была таким нежным созданием в семнадцать лет, что это могло стать для меня настоящим испытанием, а для Паши неловкостью.

Паша и Егор расступаются передо мной, чтобы я могла занять свой барный стул. Рядом с этим семейным подрядом чувствую себя, как ивовый листик на фоне кленовых.

Кожа покалывает во всех местах, потому что кое-кто не спускает с меня внимательных глаз.

Это нервирует.

- Привет, малявка! - восклицает Благов младший, предлагая мне свою руку в качестве опоры.

Смеюсь, качая головой.

- Взаимно, - заверяю его, усаживаясь и заправляя волосы за уши.

Бросаю мимолетный взгляд на его доморощенного братца, и на секунду, ну или много секунд, окружающий мир перестаёт существовать. Его лицо находится прямо на уровне моего. Отсюда мне прекрасно видна каждая деталь, вплоть до маленькой родинки под правым глазом, которую я раньше любила, как и всё в нём.

Чёткая линия челюсти, прямой крупный нос, твёрдые губы, которые на ощупь очень мягкие.

Выразительные карие глаза замерли на моём лице.

Цепкие. Изучающие.

Мои глаза просто самопроизвольно падают на его губы, которые изгибаются в лёгкой улыбке, а потом произносят:

- Привет, КАтёнок.

Мне нужно несколько секунд, чтобы мозг сложил буквы в слова, а сердце перестало трепыхаться от этого наибрутальнейшего обращения. Кроме того, сейчас я думаю лишь о наших поцелуях. О том, как он скользил руками по моему телу, входил в мой рот языком, прежде чем…

О, мама…

Хватит, остановись!

Кусаю губу и поднимаю глаза. Натыкаюсь на лукавый взгляд.

Краснею.

Я уже не контролирую этот процесс. Какой позор!

Даже по шее красные пятна бегут.

Понимаю, что должна что-то ответить, поэтому брякаю первое, что приходит в голову, состроив рожицу:

- Саламчик…

Паша ухмыляется, и кладёт руки в карманы брюк, продолжая за мной наблюдать. Это очень сильно подтачивает внутреннее спокойствие. Он такой деловой и красивый. Всё как прежде, только ещё круче. Теперь он более расслабленный. Будто везде успел. Слово, которое сразу цепляется к языку, при взгляде на этого Благова - мужчина. И я рядом с этим мужчиной чувствую себя… девчонкой.

Отворачиваюсь, чтобы найти свой бокал и замечаю, с каким затаённым любопытством наблюдает за нами моя подруга.

Хмурюсь, когда вижу, что её пивной бокал стоит на бирдекеле (прим. автора - подставка под кружку, предназначенная для защиты стола от капели и пивной пены) не ровно. Не отдавая отчёта своим действиям, тянусь и выравниваю стакан, заодно развернув картонку длинным краем к себе.

Да, вот так лучше.

Света игнорирует этот жест в силу привычки и, встрепенувшись, начинает тараторить:

- Я тут рассказывала ребятам, как попала на телек. Это ведь ты услышала про этот кастинг, помнишь?

- Угу, - отзываюсь я, хватая свое вино и делая большой-прибольшой глоток.

Света из породы людей, которым всегда во всём везёт. Я не сомневалась, что у неё шансы на том кастинге 80/20.

- А ты чем занимаешься, Паша? Давно вернулся? - обличает она мои насущные мысли в слова, как и положено настоящей подруге.

Глава 4

Быстро шагаю по тротуару, любуясь своими леопардовыми кедами. Они такие новенькие, как начищенные монетки. И на ноге сидят отлично. Ласково им улыбаюсь. Это конверсы, и мне пришлось копить некоторое время. Обещаю им, что буду очень аккуратна, и тогда наши отношения имеют все шансы продлиться до конца лета.

Вздыхаю, поправляя съехавший с плеча ремень сумки для ноутбука.

Кажется, ещё минут пять и у меня плечо отвалится. По лицу стучат первые капли дождя. Это как раз пятый элемент, которого не хватало, чтобы всё стало хуже некуда.

Поднимаю глаза и смотрю на идущего впереди мужика с болтающимся на шее сине-красным шарфом ЦСКА. Мы вместе вышли из метро, и я приклеилась к нему, потому что уверена, он идёт туда же, куда я.

Когда переходим четырёхполосное шоссе, бормочу себе под нос:

- Слава Богу…

За высоким серым бетонным забором вижу спортивный комплекс ЦСКА.

Я сглупила сегодня, но кажется могу с этим справиться.

Трехкилограмовый пакет в моей руке больно влился в ладонь, и я, морщась, перекладываю его в другую. Разминаю отрофировавшиеся пальцы и трясу кистью.

Вчера Света с восторгом сообщила, что Егор Благов пригласил нас на свой домашний матч в рамках какого-то кубка. Это двухдневный чемпионат и сегодня финал. Это что, самый короткий чемпионат в истории профессионального баскетбола?

Я была удивлена, прежде всего тому, что эти двое теперь поддерживают связь. Каким бы привлекательным весельчаком не был Егор Благов, молодые спортсмены атипичное для неё явление. Света предпочитает мужчин посерьёзнее и ПОСОСТОЯТЕЛЬНЕЕ. Вот Благов-старший вполне в её вкусе.

Чтобы вытопить его из своих мыслей приходится даже лицо напрячь. Последние дни только этим и занимаюсь. Если так пойдёт дальше, стану похожа на сушеное яблоко.  

Сегодня суббота, и я с утра отправилась по делам. Мне нужно было забрать из ремонта ноутбук, также заехать в химчистку, где с апреля застряло моё любимое нежно-бежевое летнее платье для работы. Ещё мне нужно было заехать в типографию, чтобы забрать визитки и брошюрки для волонтёрского проекта, в который я недавно вступила. Он посвящён приюту для собак, который уже больше года существует в области. На него сейчас наехали и пытаются закрыть, но я и несколько моих студентов готовим акцию в поддержку на следующей неделе. 

Короче, я нагружена так, будто тащу рикшу с семьёй из трёх человек.

Личный автомобиль мне не светит в ближайшее десятилетие. Аспирантура съедает весь мой скромный заработок, к тому же я коплю на диссертацию, которую очень хотела бы защитить до тридцати. 

Да, у меня тоже есть план. Хоть что-то в моей жизни происходит правильно.

Так вышло, что последние пару лет я в этот план погрузилась с головой. Я успела сдать два аспирантских экзамена, один по английскому, второй по маркетингу и пока это длилось, я сидела на Ново-Пассите и Мелатонине, потому что практически не спала.

Я даже не могу вспомнить, когда грешила в последний раз.

Кажется, это было пару лет назад, когда у меня ещё был «парень». В течение двух последних курсов института я встречалась с Ваней. Он мой одногруппник и хороший друг. Именно он закончил то, чего Благов закончить не пожелал. Собственно, он и был моим единственным мужчиной, но очень скоро  близость с ним стал для меня тяжкой обязанностью, как и наши отношения в целом. Мне казалось, что шутки у него недостаточно остроумные, и что глаза у него недостаточно карие, и он звал меня КАТЕЙ.

Всегда и везде.

 Если вам показалось, будто я на каждом шагу его с КЕМ-То сравнивала, то так оно и есть.

Дождь усиливается, но я уже практически внутри.

Бегу, обливаясь потом и дождём, потому что сегодня больше двадцати градусов, и жуткая духота. Наверное, можно было одеться полегче, но утром было не так жарко. На мне любимые белые узкие джинсы и голубая джинсовая рубашка. 

Света уже на месте.

Бетонные стены спортивного комплекса украшены гигантскими застывшими в полёте баскетболистами. Рассматриваю их, поднимаясь по широким ступенькам, вертя головой во все стороны. Вместе со мной заходит целая делегация, скандирующая и обмотанная фанатскими шарфами. Решаю тоже приобрести что-нибудь фанатское.

Думаю купить футболку. Вытирая рукавом рубашки мокрое от дождя лицо, изучаю ассортимент. 

Конечно, я бы предпочла именную, но тут таких нет, поэтому беру обычную, с эмблемой клуба и устремляюсь в туалет, потому что мой мочевой пузырь вот-вот лопнет.

- Зашибись… - обиженно сетую я, глядя на себя в зеркало, потому что от дождя мои волосы начали виться, а это значит, что через десять минут я буду похожа на Анжелу Девис. Если добавить к этому веснушки, которые проснулись с приходом весны, то картина выходит удручающая. Вздохнув, говорю своему карикатурному отражению. – Ну, просто прекрасно…

Зло дёргаю полы мокрой рубашки в разные стороны. Кнопки щёлкают и расстёгиваются. Срываю её и запихиваю в пакет с брошюрами. Пока отрываю этикетку с фанатской футболки, рассматриваю в зеркале собственную грудь и снова вздыхаю. Натягиваю футболку через голову и нехитрыми манипуляциями избавляюсь от лифчика, потому что он насквозь мокрый. С моими единичками ношение лифчика вообще дань традиции.

Глава 5

Игра очень динамичная, и я погрузилась в неё одним глазом. Уселась поудобнее, откинувшись на спинку сидения и вытянула ноги. Покрутила стопы, изучая урон, нанесённый моим НОВЫМ кедам этим ужасным дождём, достала телефон и проверила мессенжеры. И я совершенно точно не вижу непрочитанного сообщения от Светы примерно такого содержания: «не приходи сюда, здесь Благов!» или «представляешь, Благов тоже здесь!». Нет, ничего подобного я не вижу, и это смахивает на предательство.

Внизу прямо подо мной сидит компания из трёх маленьких мальчиков, которые активно обсуждают игроков, жонглируя профессиональной терминологией. Думаю, это завсегдатаи.

Всеми силами стараюсь не смотреть на затылок своего соседа, который так и не сменил позу, как и не взглянул на меня ни разу за последние пятнадцать минут.

Нужно сказать, это к лучшему. Ведь теперь я сама могу на него смотреть.

Футболка натянулась на мощных лопатках, обозначая крупный желоб позвоночника, а из-за пояса штанов выглядывает атласная резинка каких-то фирменных боксёров…

Я от этой полоски не могу отлепить глаза. Как и от его плеч.

С позором чувствую, как тепло разливается между ног. Я так давно не испытывала возбуждения по отношению к мужчине, что это застало меня врасплох. Напоминаю себе, что объект вожделения выбран совершенно неправильно, но моему телу плевать. Оно хочет Благова. Всегда хотело. Отличное решение.

Бросаю осторожный взгляд на подругу, потому что не хочу обнародовать своё диссонансное состояние. Но, ей кажется нет до меня дела. Она полностью сконцентрирована на ленте своего инстаграмма.

Возвращаюсь к прерванным садомазохистским размышлениям. 

Когда-то он тоже хотел меня. Надеюсь это СПЕЦИАЛЬНАЯ шутка матери-природы. Я имею в виду то, что мужчине трудно скрыть своё возбуждение, особенно если у него размер, как у Благова.

О, пожалуйста, заткнись!

Всё это волнует меня до невозможности, и я всё больше теряю связь с реальностью, погружаясь в воспоминания…

Это ведь не первый мой баскетбольный матч.

На финальном матче Студенческого чемпионата Москвы по баскетболу я уснула, устроившись у Паши на коленях. Уснуть на подобном матче равносильно тому, чтобы уснуть на пути у спешащих по делам бандерлогов. Но Паша в течение двух четвертей заботливо придерживал мою голову ладонью, пристроив её на своём плече. Я уснула, потому что примчалась туда прямо с Казанского вокзала, так как ездила домой навестить родителей.

Самое ужасное заключается в том, что если бы мы НЕ были знакомы раньше, с сидящим рядом мужчиной я бы даже заговорить побоялась. Сейчас мы с ним реально из разных миров, и разницу в нашем положении я чувствую как никогда.

Так же, как и разницу в возрасте.

Летом ему исполнится тридцать два. И его мужское начало просто в расцвете. И всё это заберёт ДРУГАЯ...

Это терзает меня до боли.

Так и не смотри на него!

Не могу!

А ты не смотри!

Но, он же здесь! Совсем рядом! Только руку протяни…

Пожалуйста, хватит! Не думай…

Собираю ладони в кулаки и зажимаю их между бёдер. Я как натянутая струна, по которой кто-то постоянно брынькает.

Зачем он опять появился в моей жизни? До этого я думала, что вполне себе счастлива. 

Впиваюсь глазами в площадку, молясь о том, чтобы этот матч поскорее закончился.

- Алло! – вдруг звонко восклицает Света, и я от неожиданности подпрыгиваю на месте. От неожиданности, потому что я не слышала звонка. Может из-за шума? – Прямо СЕЙЧАС?! А завтра нельзя?!

Смотрю на неё взволнованно. Я услышала не так много, но мне это уже не нравится.

- Хорошо, скоро буду! – не менее звонко говорит она в трубку, проявив пассивное сопротивление своему собеседнику, после чего кладёт трубку и встаёт, подхватив с пола свою сумку.

- Ты куда? – лепечу, хватаясь руками за её юбку.

Смотрю на неё в панике, запрокинув голову.

- Мне нужно срочно уйти, - сообщает она, поправляя нежной рукой мои волосы.

- КУДА?! – квакаю я в панике.

- На…эммм…работу! – пожимает она плечом.

НА РАБОТУ?

- Не бросай меня, - шепчу, дёргая её на себя.

- Созвонимся, - хладнокровно отрезает Света, целуя мою щёку «на удачу», как она это называет.

Распахнув глаза, наблюдаю за тем, как она перебирается через ноги Благова, бросив ему непринуждённое:

- Пока, Павлик!

- Ага, бывай… - отзывается тот, подтягивая к себе колени.

Пропустив мою вероломную подругу, он вдруг откидывается на сидение и разваливается в нём, будто сбежавший из колонии беспризорник. Локоть закидывает на спинку, а ноги ставит так, будто он здесь один.

Это кричаще мужская поза, на которую мои внутренности просто не могут не реагировать. Соски становятся такими чувствительными, что я жалею о том, что осталась без лифчика.

Глава 6

Бреду к тоннелю, глядя себе под ноги.

Желудок жалобно урчит, напоминая о том, что уже почти пять вечера, а я не потрудилась сегодня поесть.

Может поэтому мне всё кажется таким тяжёлым?

Особенно брошюры.

Я уже их ненавижу.

Поднимаю вверх руку, чтобы пакеты скатились на запястье, и пинаю ногой скомканный конфетный фантик, оказавшийся на моём пути. Он подлетает на пару сантиметров и катится вниз, потому что тоннель имеет небольшой уклон. Слежу за ним до тех пор, пока тот не ударяется о большой синий кроссовок. 

Замираю и поднимаю глаза.

Как досадно. Моё глупое ТЕЛО снова оживает. Также, как и моё глупое СЕРДЦЕ. Просто поразительная самоотдача. Так держать. Молодец, КАТёнок! Выходит, последние десять минут моей жизни были выброшены на помойку. Потому что я посвятила их тому, чтобы забыть Благова РАЗ И НАВСЕГДА!

Но, как я могу это сделать, если он только и делает, что появляется в ней без предупреждения, заставляя меня сгорать и воскрешаться как того феникса.

На всякий случай оборачиваюсь, чтобы проверить, нет ли кого за моей спиной.

Там никого.

Когда вновь смотрю на Благова, тот выглядит так, будто проглотил кирпич. 

Лицо предельно сосредоточено, губы плотно сжаты. 

Ну, что опять я сделала НЕ ТАК? Мне хочется топнуть ногой или бросить в него чем-нибудь. Эти его гримасы уже можно распихивать по банкам и продавать коллекционерам плохого настроения.

Мнусь на месте, не зная, что делать. Я даже заговорить с ним не решаюсь, а ведь я каждый день общаюсь с аудиториями по двадцать человек, и у меня всякое было за это время.

Переступаю с ноги на ногу, глядя на него беспокойно и пожёвывая губу.

Он стоит в полоборота, преградив мне выход из тоннеля. Руки в карманах спортивных штанов, ноги слегка расставлены. В этом ракурсе его тело выглядит особенно впечатляюще. Жилистая сильная шея, литой торс с плоским животом, увитые венами предплечья, бёдра, задница – да всё в этом человеке просто идеальное. Я даже не могу пожелать ему пивного  живота, это было бы кощунственно.

Благов смотрит на меня из-под своей чёртовой бейсболки. Смотрит так, будто я ему должна ответ на какой-то сакральный вопрос. Проходясь языком по зубам, он блуждает глазами по моему телу, моему лицу, от чего я начинаю топтаться на месте, покрываясь всеми видами покалываний.

Паша видит моё волнение и сокрушённо качает головой. Потом запрокидывает голову и ТЯЖКО вздыхает, прикрыв глаза. Зажимает пальцами переносицу и устало говорит:

- Я отвезу тебя домой.

Пытаюсь использовать каждую частичку своего самообладания, но от изумления всё равно начинаю хохотать, тряса головой.

Да я лучше буду есть стекло, чем проведу в его компании хотя бы лишние пять минут. Само предположение, что я могу сесть в его машину, оскорбляет меня в лучших чувствах.

- Отвези лучше свою бабушку, - советую ему, подтянув ремешок сумки.

Он никак не реагирует на мой остроумный ответ, просто плавно снимается с места и идёт на меня. Его тело по мере приближения заполоняет собой всё. Опасливо пячусь назад и пищу:

- Ты слышал, что я сказала?

- Слышал, - отвечает Паша-оборзевший-Благов. Останавливается в сантиметре от меня и пытается забрать мои вещички. Снимает ноутбук с плеча и дёргает пакеты, стаскивая их с моей руки. – Думал, может, ты ещё что-нибудь скажешь.

- Не трогай, - отдёргиваю я руку, задрав голову и надув щёки. Когда наши глаза встречаются, добавляю. – Не поеду я с тобой!

Последняя фраза прозвучала по-дурацки капризно, и мне самой стало за неё стыдно. А Паше вдруг стало весело.

Его губы дрогнули в улыбке, а в уголках глаз вспыхнули лёгкие морщинки. Сглатываю, поражённая этим преображением, и ещё раз повторяю, но уже значительно тише:

- Не поеду…

- На улице гроза, замочишь лапки, - говорит Благов-Искуситель мягким журчащим голосом, насмешливо глядя мне прямо в глаза.

Эти нотки в его голосе такие шокирующе сексуальные, что часть меня (та, которая между ног) неожиданно сжалась и заныла. Перед глазами встаёт аналогичная часть Благовского тела. Каждый из почти-восемнадцати-сантиметров, включая дорожку шелковистых волосков, от паха до пупка. 

Чувствую, как по шее поднимается жар. Через секунду я буду красная, как помидор.

- Гроза?.. – переспрашиваю, тупея на глазах.

Мне кажется, что его внимательные глаза меня насквозь видят. От этого смущаюсь ещё больше.

- Да, охорененная гроза, КАтёнок, - подтверждает он и снова дёргает мои пакеты. – Дай эту х*рню сюда.

Это меня отрезвляет.

- А твоя невеста не будет против? – выпаливаю я, уже жалея об этом.

- А чего ей бояться? – иронично выгибает он бровь.

Моё лицо мгновенно каменеет. Мне будто за шиворот забросили льдинку.

Кажется, это называется расставить точки над «i».

Глава 7

Следуя за Благовым, пробираюсь через толпу, заполнившую холл спортивного комплекса.

Многие решили переждать пик бури внутри. Я их понимаю. Стоянка перед зданием ограничена. Чтобы добраться до машин многим придётся его огибать, а в таком ливне лично я наверняка заблудилась бы.

Паша рванул вперёд, и я стараюсь не потерять из вида его глупую голову в синей бейсболке, что в принципе не сложно, потому что он выше многих присутствующих как раз на голову.

По ходу движения подкатываю рукава толстовки, которая на мне выглядит как халат.

Возле центральных дверей Благов решает снизойти до меня и подождать. Он открывает для нас дверь и накидывает мне на голову капюшон, когда я протискиваюсь мимо, бросив ему хмурый взгляд.

На крыльце я замираю, потому что в лицо мне ударяет сумасшедший поток холодного воздуха, небо рассекает вспышка молнии, за которой незамедлительно следует оглушительный «бах». Отшатываюсь назад, врезаясь в Благова, и поднимаю на него изумлённые глаза, вывернув голову и оттянув капюшон. Он подталкивает меня своим телом вперёд, придерживая рукой за плечо, и говорит, глядя на меня сверху вниз:

- Моя машина прямо перед зданием.

Его рука не спешит покидать моё плечо, и мне от этого очень тепло, НО, бросив взгляд на взбесившиеся потоки дождя и лужи по колено, прикусываю губу. Пряча смущенное лицо в своём укрытии, говорю ему, отстраняясь:

- Я не могу пойти туда...мои кеды развалятся…

- Кеды? – непонимающе спрашивает Паша.

- Да…кеды… - мну пальцами рукава толстовки, указав подбородком на своих леопардовых красавчиков. – Они новые и…

- Ты щас серьёзно? – изумляется Благов, глядя на меня, как на умалишённую. Выгнув брови и вытаращив глаза.

Ухожу ещё глубже в капюшон и киваю, краснея в нём:

- Да, они почти коллекционные…

Паша озадаченно рассматривает мою обувь и спрашивает:

- Коллекционные Конверсы?

Звучит как оксюморон, согласна. Но они, и правда, редкой красоты.

Делаю шаг назад, и говорю, понурив голову:

- Я их люблю…

- КАтёнок, ты меня добьёшь, - вздыхает Паша, делая шаг ко мне, сводя расстояние между нами к минимуму. А потом шокирует меня тем, что просовывает ладонь в капюшон и обхватывает ею мою щёку. Гладит её большим пальцем, перебирая остальными пальцами волосы на моём затылке.

Будто гладит…котёнка…

По шее, лопаткам, груди бегут мурашки.

Карие глаза смотрят в мои, а губы расходятся в улыбке. Настоящей Пашиной улыбке, от которой у меня подгибаются колени.

Я закономерно лишаюсь дара речи, борясь с желанием потереться об его руку.

Не дожидаясь, пока начну пускать слюни, он плавно приседает и забрасывает меня на своё плечо.

- Ааай… - хохочу я, когда мой мир переворачивается. – Паша!..

Путаюсь в балахоне, который поглотил меня с головой.

- Тихо, - сквозь собственный смех велит Благов, придержав меня ладонью чуть повыше колена. Но, спустя секунду уверенно накрывает ею мою ягодицу и велит, подкинув меня повыше. - Не дёргайся…кеды, блин...

- Ладно… - пищу я, чувствуя, как горячая волна растекается между ног от этого хозяйского жеста.

Он срывается с места, прямо под струи сумасшедшего ливня и раскаты грома.

Я даже не могу толком визжать, скача на каменном плече, потому что горло сдавило от восторга. Лицо просто трескается от улыбки. Вижу мелькающие внизу синие кроссы и потоки воды под ними.

Через минуту слышу пиканье сигнализации.

- Пригни голову, - сквозь шум дождя кричит Паша, освобождает мою попу, чтобы открыть дверь. Стряхивает меня с плеча на чёрное кожаное сидение и быстро закрывает дверь.

Сдёрнув с головы капюшон насквозь промокшей толстовки, вижу, как Благов оббегает машину и бросает мои вещи на заднее сидение, после чего запрыгивает сам.

Весь мокрый с головы до пят. Я и сама мокрая, но не настолько.

Футболка облепила каждый миллиметр рельефной груди. Он фыркает, срывая с головы бейсболку, и швыряет её назад.

Начинаю смеяться, запрокинув голову.  

Паша тоже улыбается, заводя машину. Бросает на меня весёлый взгляд исподлобья.

Смотрю на него, борясь со слезами. Потому что он не дарил мне ни одной своей улыбки с тех пор, как увидел сегодня. А улыбки у него потрясающие. Грешные и сексуальные. Я от них глупею и плавлюсь. Это тот Благов, которого я ЛЮБЛЮ.

Что я сейчас сказала?

ЛЮБЛЮ.

ЛЮБЛЮ.

ЛЮБЛЮ.

Потрясённая своим открытием, прикрываю рот ладонью, продолжая на него пялиться.

- Щас будет тепло… - говорит он, крутя какие-то крутилки на панели. Снова смотрит на меня и добавляет. – Брось толстовку на пол.

Глава 8

- Ты замучила… - стонет Света, резкими движениями размазывая солнцезащитный крем по лицу. Отшвыривает его и нахлобучивает на голову шляпу с неправдоподобно огромными полями. Откидывается на шезлонг, продолжая возмущаться. – Ты слова сегодня не сказала, в курсе? Говорю только я!

Молчу, пытаясь одновременно раскрыть грудную клетку, как того требует правильная техника йоги, и сдержать вырывающиеся из груди всхлипы. Сажусь, вытягивая перед собой ноги и напрягая колени. Кусаю губу, шмыгая носом, и тяну носки на себя.

По спине проносится очень тёплый утренний ветерок, и я повела плечами. На мне белые штаны для йоги и красный спортивный лифчик. В этой одежде я кажусь ещё худее, чем на самом деле.

- О, боже мой! – продолжает подруга, сотрясая руками воздух. – Хватит с ума сходить! ОН ПОЗВОНИТ!

- Нне…поззвоннит! – выжимаю я из себя первое нечленораздельно словосочетание за этот день.

Сгибаю левую ногу и ставлю стопу возле правого колена. Правой рукой обхватываю левое бедро. Разворачиваю корпус, опуская руку на пол, и делаю семь циклов дыхания, которые больше похожи на рваное куриное кудахтанье.

- ПОЗВОНИТ!

- Нннеет… - выплакиваю, игнорируя красоту озеленённого дачного участка Светиных родителей.

- Заткнись! – рычит подруга со своего насеста.

Затыкаюсь, издав жалкий скулящий писк.

Тянусь макушкой вверх, опуская плечи. Разворачиваюсь вправо, повторяя то же самое упражнение в другую сторону. Включая скулёж и клокочущие семь дыханий.

Я честно держалась все ТРИ НЕДЕЛИ. Но, под натиском неизбежного сдалась с первыми лучами сегодняшнего солнца.

Он НЕ позвонит.

Я знаю.

Не нужно меня успокаивать.

Он молчал всю дорогу, и почти не взглянул на меня, когда я выходила из машины. Просто сидел и задумчиво глядел в лобовое стекло своего Ренж Ровера.

Зачем он вообще повёз меня? Из жалости?

Хорошо, что я вся погрязла в своём первом диплонике и могу мечтать о нём только ночами.

Закрываю глаза и принимаю исходное положение. Развожу колени и соединяю стопы, обхватив их руками. Вытягиваю спину и начинаю плакать не таясь. По щекам катятся слёзы, которые я глотаю. Солёные и горячие. 

Он взвесил все за и против, и решил, что я ему НЕ НУЖНА. Ему нужна эта брюнетка с костлявым модельным телом. Которое он тра*ет ЖЁСТКО.

Я ему шесть лет назад не была нужна, с чего бы стала нужна теперь? Постаревшая на шесть лет!

Вытягиваю ноги и развожу их, зло смахнув слёзы предплечьем. Наклоняюсь вперёд, опуская руки на пол. Тянусь животом к полу, сцепив зубы.

Я не собираюсь помирать от горя.

Справилась тогда и сейчас справлюсь.

Встаю и перехожу к асанам.

Пусть они улучшат моё психическое здоровье.

Я НЕ люблю тебя, Благов. НЕ ЛЮБЛЮ.

Давя рыдание, опускаюсь на четвереньки и упираюсь ладонями в коврик. Перехожу в «собаку», начиная считать до тридцати.

НЕ люблю тебя.

НЕ люблю.

НЕ люблю.

НЕ люблю. 

Перехожу в планку.

- Он позвонит. Сегодня, - сообщает Света. – Он так на тебя смотрел…

- Как?.. – всхлипываю, переходя в кобру.

- Не знаю… - бурчит она, подыскивая слово. – Эмоционально.

Ложусь на живот, опустив голову на согнутые руки.

ТРИ НЕДЕЛИ.

Три недели бессмысленного и беспощадного ожидания.

Мне и самой уже кажется, что все это был сон. А уж что о нем говорить. Он уже и лицо моё забыл. Ему не привыкать забывать меня. Вот так. По щелчку.

Его вкус, его запах, его ладонь на моей груди. Даже сейчас по телу гуляют мурашки. Но, как только я представляю его на другой женщине, желчь подкатывает к горлу. Меня реально тошнит от ревности и это меня пугает.

Как мне забыть его? 

Я не знаю. 

- ТАК, девицы! – объявляет Светина мама, врываясь на веранду из кухни. – Помогите мне на стол накрыть! Катерина, ты плачешь что ли?

- Да, мама! – сливает её дочь инфу. – ОПЯТЬ влюбилась!

Возмущенно поднимаю голову. 

ОПЯТЬ? 

Будто это самое естественное для меня состояние.

- А ты когда ВЛЮБИШЬСЯ? – интересуется Лилия Клементьевна, пятидесятилетняя прекрасно сохранившаяся женщина, передавшая своей дочери эти чудесные гены.

- А оно надо? – спрашивает Света у матери, мотнув в мою сторону головой, будто я самое красноречивое зрелище на свете.

- Катерина, - вздыхает Лиля. - Ты как тростиночка. Пойдём, я тебя покормлю. Я вино достала.

О, нет!

Глава 9

-…охренеееееть… - шепчет Света, глядя куда-то поверх моего плеча. – Не оборачивайся…

Мы находимся на открытой террасе крутого московского ресторана с видом на Москву-реку и Москву Сити. Более гламурного мероприятия мне посещать ещё не доводилось. Количество серьёзных мужчин, на локтях которых висляются потрясающие женщины, зашкаливает, как и количество дорогих тачек на парковке заведения.

Просто нереально и неправдоподобно, но закрытое пати, на которое мы попали с лёгкой руки Светиного друга ресторатора – это вечеринка, посвящённая победе ЦСКА в ежегодном баскетбольном турнире.

Кубок тоже здесь.

На входе целая орава здоровенных парней, запакованных в одинаковые дизайнерские костюмы и галстуки. Фоткаются на фоне пресс волла.

По залу течёт очень зажигательная музыка, люди танцуют везде, где придётся, делая селфи и стримы. Повсюду вспышки фотоаппаратов.

- ОХРЕНЕТЬ, - шепчет подруга, продолжая смотреть мне за спину.

Фраза настолько знакомая, что в душу мгновенно закрадывается подозрение. Распахиваю глаза, уставившись на неё в шоке. Она жуёт губу, и совсем неочаровательно, а неизящно её поджав.

По груди ползут мурашки, потому что я уже нутром чую, какой будет её СЛЕДУЮЩАЯ фраза. Делаю огромный глоток шампанского под лаконичное:

- Там…Благов…

Сердце мгновенно ухает в пятки. Внутренней концентрации, как и не было.

Волнение, дрожь, покалывание в пальцах.

Я самая обаятельная и привлекательная.

Я самая обаятельная и привлекательная.

Жадно добиваю бокал и отдаю его проходящему мимо официанту, схватив с подноса ещё один.

- С кем?.. – хрипло спрашиваю её, приступая ко второму бокалу.

Не свожу со Светы глаз, потому что её мимика очень красноречива. Возможно, все ответы я смогу прочесть прямо по её лицу.

Неуверенность.

Нервозность.

ЖАЛОСТЬ.

Сглатываю горечь, запивая её шампанским.

- Он с ней?.. - спрашиваю беззвучно, вцепившись в неё взглядом.

Подруга утвердительно кивает.

Закрываю глаза и допиваю шампанское залпом.

Блаженная лёгкость наполняет голову.

Делаю глубокий вдох и беру Свету за руку. Тащу её за большую рекламную конструкцию, посвящённую истории клуба.

Наверное, я подсознательно была к такому готова, потому что не чувствую ничего, кроме холода в груди.

Холода и всепоглощающего одиночества.

Не знаю, почему так получается. Вокруг меня всегда много людей. На работе, на улице. Но я одна. Всегда сама по себе.

Пока я питала иллюзию того, что он снова вернулся в мою жизнь, чувствовала, будто теперь я наконец-то НЕ ОДНА.

Какая глупость.

Какая дурь.

- Кать… - с тревогой шепчет Света, положив руки мне на плечи и развернув меня к себе лицом. – Хочешь, уйдём? Ты так побледнела…

Смотрю в идеально подведённые зелёные глаза и отрицательно качаю головой. Стряхиваю с плеч её руки и выглядываю из-за баннера. Ищу знакомый силуэт, но в такой гренадёрской толчее это не просто.

У парапета, отделившись от толпы, стоит группа людей в костюмах. Там пятеро мужчин, один из которых Егор Благов, а второй его брат. Рядом с Благовым-старшим стоит Марина, двоюродная сестра. «Эта сраная королева» - так окрестила её Света в своё время, потому что более отталкивающего и высокомерного человека мы с ней не встречали. Ещё одна женщина держится за локоть лысеющего мужчины за сорок, ну, и наконец-то, третья персона, облачённая в сверкающее коктейльное платье, стоит рядом с королевой снобизма Мариной.  

Я не вижу её лица, но знаю, что это ОНА.

Мне хочется застонать. Ну, как же так?

- Может, они не вместе? – делает нелепое предположение Света, но я её не слушаю, лаская глазами загорелый профиль своего инквизитора. На нём чёрный строгий костюм и белая рубашка, которая идеально контрастирует с загорелой кожей и татуировкой, покрывающей шею. Он улыбается, делая глоток из тяжёлого резного стакана. Расслабленный и довольный. Слышу злое шипение за спиной. – И сраная королева тут…

Сжимаю в ладонях свой фужер, борясь с эмоциями.

Это больно. Всегда так. Я даже не ненавижу его. Сейчас вообще ничего не чувствую.

Будто почувствовав мой взгляд, Благов поворачивает голову, и я отскакиваю назад, наступив Свете каблуком на палец.

- Аааё! – орёт она, подпрыгивая.

Морщится, превращая лицо в одни сплошные складки. Я бы посмеялась, да только в горле ком.

- Что будем делать?.. – спрашивает подруга, массируя рукой выступающие из босоножки напедикюренные пальчики.

Смотрю на собственные ноги, обутые в потрясающие золотые шпильки с ремешками вокруг лодыжек, на которых болтаются милые пушистые кисточки. Из всей Светиной коллекции эти мои самые любимые. Они мне великоваты, поэтому пришлось подложить силиконовую стельку…

Глава 10

- Что ты несёшь, Благов?.. – спрашиваю, приподняв голову и глядя ему в глаза. 

Стараюсь звучать возмущённо, но вышло по-дурацки взволнованно. Это объясняется трепетом моего сердечка, потому что его глаза самые карие на свете.

Ненавижу себя.

- Free, Matthews[1], - бросает Паша, не отрывая глаз от моих. В них плещется наглость, как и в его тоне.

Опасливо оглядываюсь, чтобы понять, как много людей стало свидетелями этого столкновения. Как минимум Света, которая наблюдает за нами, прикрыв от восторга рот. Ещё несколько человек поглядывают с любопытством, не пытаясь его скрывать.

Мой ухажёр сливается, даже не став спорить. Он выглядит так, будто способен сломать Благова об колено, мог бы спросить, что я сама об этом думаю, мне показалось, мы успели стать друзьями.

Вздрагиваю, поджимая плечо, и смотрю на Пашу негодующе, потому что он проводит пальцами по голой коже от моего локтя до предплечья, возвращая на место бретельку, умудрившись сделать этот простой жест до невозможности интимный. 

- Что ты делаешь? – пищу, снова утыкаясь лбом ему в грудь, потому что его пальцы теперь мягко проходятся по моим позвонкам до заднего выреза платья.

Вниз, потом вверх.

Аааааа…

Приятное покалывание растекается по шее и спине.

У меня не было какого-то плана, а теперь и не появится.

Я наслаждаюсь.

Можете сжечь меня на костре за это, но я цепляюсь ладонью за широкое плечо, обхватив его со спины, и закрываю глаза, прижавшись к нему щекой. Рука на моей талии расслабляется, и я теперь могу дышать свободно, но это не особо способствует шевелению моих мозгов. Может, у меня их уже совсем не осталось, после того, как он назвал меня «своей женщиной».

Тогда он – мой мужчина?

Кажется, в этом уравнении есть ещё один элемент, но сейчас не могу вспомнить какой.

- Знаешь, что делают с пьяными полуголыми идиотками на таких вечеринках? – спрашивает Благов, склонившись к моему уху, и начиная медленно покачивать нас в танце, хотя из динамиков долбят ритмичные авторские биты.

- Я не идиотка… - отзываюсь, утыкаясь носом в воротничок его рубашки.

Не самый лучший ответ, выходит, я соглашаюсь с двумя другими характеристиками. Но, он все равно всегда был быстрее и острее на язык, поэтому даже не надеюсь победить его в словесном поединке. Плюс ко всему, мне совсем не хочется думать, когда повсюду его тело. У меня есть занятие поинтереснее - тереться о его грудь, вдыхать его запах, касаться кожи губами. Жаль, что я не достаю до шеи и татуировки. 

Может, через секунду он скажет что-нибудь такое, от чего я буду вынуждена уйти или убежать навсегда, так что у меня не так много времени. 

Паша зарывается пальцами в мои короткие волосы и щекочет под ними, заставляя покрываться мурашками и жмуриться. В противовес своим нежным манипуляциям, он заканчивает мысль:

- Их трах*ют в туалетах или машинах. Иногда, бывает, даже домой приглашают, но это редко.

Звучит отвратительно.

- Я не трах*сь… - сообщаю ему, решив больше не делать из этого секрета. – Я занимаюсь любовью…

- Я, бл*ть, не сомневаюсь, - смеётся он мне в волосы, а спустя секунду жёстко добавляет. – Главное, чтобы ты успела об этом предупредить, когда тебя, дуру, нагнут в туалете. Что тогда делать будешь?

- Ты скажи! – возмущённо говорю я, поднимая голову и упираясь в его грудь ладонями. – Ты же у нас всё знаешь!

Он усмехается, глядя мне в глаза, и снова сдавливает мою талию, а вторая рука накрывает мою голову.

- Не рыпайся, - бормочет он, целуя мой висок. Эти его касания меня настолько сбивают с толку, что я не понимаю, как себя вести. - Мы с тобой в охерен*ой заднице, КАтёнок.

- Потому что у тебя эрекция?.. – решаю быть ужасно прямоленейной я, ощущая чувственные шевеления в животе, потому что каменный бугор в его брюках давит мне на пупок.

Мне безумно хочется ощутить это давление в другом месте, и от этих опасных мыслей это самое место сжимается.

Опять жмурюсь.

Чёрт.

- Нет, - отвечает Паша, целуя мой лоб. Вот опять. – Потому что, моя бывшая – сестра Батутина, президента клуба. А я уже неделю виц-президент.

- Бывшая?.. – спрашиваю, снова вскидывая голову и глядя на него распахнутыми глазами.

- Это всё, что ты услышала? – совершенно неправдоподобно имитируя мой голос, спрашивает он и обхватывает ладонью моё лицо, а большой палец руки гладит ямочку под моей нижней губой и нежно оттягивает её, проведя подушечкой по внутренней стороне. Я не знаю, что он делает с моим ртом в своей голове, но чувствую, как шевельнулся его стояк в штанах, на что мой живот реагирует тягучим спазмом, а соски напрягаются.

Паша плотоядно смотрит на меня, потом вздыхает и поднимает глаза к потолку. Снова накрывает ладонью мой затылок, возвращая мою голову на место и шепчет:

- Бл*ть…ты когда-нибудь начнёшь носить лифчик?

Глава 11

- Его могут уволить? - спрашиваю Егора, нервно расхаживая вдоль Пашиного Ренж Ровера.

Кутаюсь в пиджак. Дело близится к рассвету, а с реки тянет холодом. Но, город всё равно не спит. Свет фонарей, вывесок и окон рассеивает ночные тени. Смотрю на огни Москвы Сити, красивые, но холодные. Этот город большой и прожорливый, и мне в нём порой бывает сиротливо.  

Все время поглядываю на ресторан, в надежде увидеть Благова. 

Его нет уже час почти. 

- Ага, - отзывается Егор, лениво прислонившись к своему мотоциклу и пожевывая медовые палочки из упаковки. - У Леры чуть глаз не выпал, когда он тебя за задницу схватил.

- Егор! - восклицаю я, бросив на него хмурый взгляд.

- Его никто не заставлял, - подаёт голос Света, сидящая в багажнике машины, свесив с него свои бесконечные ноги.

На ней потрясное свободное платье с открытой спиной. Выглядит сногсшибательно.

Егор беззастенчиво пялится на загорелые конечности подруги, в ответ на что она закидывает одну на другую. Её зритель демонстративно склоняет светловолосую голову на бок, оценивая новый ракурс. 

- Ну, да. Захотелось видимо, с кем не бывает. Хочешь? - трясёт он очередной палочкой, будто подзывает щенка. 

Света фыркает и заказывает глаза, но я вижу, как она прячет улыбку.

Это что-то новенькое.

- Его…поэтому назначили? – спрашиваю, заходя на новый круг. – Из-за неё?

- Нет, и да, - переходя на язык загадок, отвечает он.

- Ты что, оракул? – бормочет подруга. – Можно ответить доступно?

- А что непонятного? – спрашивает парень, изображая изумление. – Она сыграла свою роль, но у него и своих связей хватает.

Ясно.

Понятно.

Богатая невеста со связями. И бездомный КАтёнок на другой чаше. Хотя, Фемида из жалости даже не стала бы класть нас на одни весы.

Зачем он устроил этот концерт? Уверена, всё это было не обязательно. Захотелось?

Массирую пальцами виски, глядя себе под ноги. Заправляю волосы за уши, увидев своё отражение в чёрном тонированном стекле. Я выгляжу как...котёнок. Из пиджака торчит моя тонкая шея. Я совсем не тяну на роковую красотку. Скорее, на ребёнка. Бесит.

Отворачиваюсь.

- Наконец-то… - бурчит Егор, прерывая мои мысли.

Сердце ускоряет темп. Выворачиваю шею, выглядывая из-за машины. Кусаю губу, стыдясь своей слабости, но им просто невозможно не любоваться. Я НЕ ПОНИМАЮ, как этого может не замечать Света или каждая следующая женщина на земле. Мне же ветер нашёптывает, что он самый умопомрачительный мужчина среди мужчин. Мужчина. Не мальчик или парень. Это угадывается во всём. В уверенной походке, жестах, прямом интеллектуальном взгляде, наглом самодовольном поведении.

И ещё в том, как он обращается со мной. Будто я вчера на свет родилась. Это меня сильно злит, а злость в моей вселенной что-то вроде корабля-призрака. Все о нём слышали, но никто не видел.

Костюм сидит на нём потрясающе. На нём всё сидит потрясающе, но в костюме он меня особенно волнует, потому что выглядит таким официальным и недоступным. Но, эта татуировка вносит диссонанс, как бы намекая, что костюм на Благове, это вроде как тигра посадить в клетку.

Лицо у него довольно мрачное, из чего я делаю определённые выводы.

- Садись в машину, - велит Паша, оказавшись рядом со мной.

Открывает дверь переднего пассажирского сидения и подталкивает меня к нему, обхватив плечи рукой.

- Тебя уволили? – спрашиваю, упираясь, зажатая между ним и дверью.

- Я сам уволился, садись, - кивает он в сторону сидения.

- Зашибенно, - слышу комментарий Егора. – Пиджак верните!

Паша хмурится и стаскивает с моих плеч пиджак. Комкает его и бросает брату, широко отведя руку, будто игрок в американский футбол. Потом быстро скидывает свой собственный и снова прикрывает моё полуголое тело.

- Спасибо, - бормочу я, усаживаясь на широкое сидение, в котором практически тону.

После Светиного Смарта мне автомобиль Благова кажется Ноевым ковчегом. Паша наклоняется и подхватывает подол моего платья, который стелится по порогу. Забрасывает его в салон и закрывает дверь, бросив мимолётный взгляд на моё лицо.

Закрываю глаза и подтягиваю ворот пиджака повыше, чтобы вдохнуть запах его хозяина. По телу растекается тепло и спокойствие. Московская ночь уже не кажется мне опасным местом. Когда он заполнит собой салон машины, мне вообще на всё станет плевать.  

Слышу, как хлопнул багажник, а через минуту Паша опускается в водительское кресло. Устраивается в нём со всеми удобствами, разведя колени и откинувшись на спинку кресла.

«Мужчина» - вздыхает влюблённая идиотка в моей голове.

Он закатал рукава рубашки и снял галстук. Жилистые, увитые венами предплечья покрыты блестящими тёмными волосками. Я такая бледная по сравнению с ним. И мелкая. Его плечи значительно шире моих, руки больше. Всё его тело крупнее. Наверное, это миллионы первобытных женщин взывают ко мне, потому что эта разница вызывает восторг и повсеместный трепет в моём теле.