Встреча влюбленных

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Отчаяние Фейруз не имело предела. Океан слез захлестнул ее душу и утопил маленький островок сердца. Она не знала, что делать — против воли отца идти нельзя. Если Малик Амвар решил выдать ее замуж, то так оно и будет. Фейруз было все равно, кто этот человек, она не хотела даже знать его имени. Покорная дочь подчинится воле отца и совершит свадебный обряд.

Бессонная ночь подсказала несчастной единственный выход. Все будет, как решил отец, но когда их оставят наедине с мужем, она сделает по-своему. Фейруз может принадлежать только любимому Джаведу. Если судьба против этого, то она будет принадлежать смерти. Пусть острое лезвие ножа окажется тем тонким мостиком, который соединит их уже на том свете. Она с радостью сделает по нему шаг и уйдет из этой жестокой жизни.

— Ну что ты печалишься, доченька, — говорила ей мать. Сердце женщины сострадало несчастной влюбленной, но против законов чести идти нельзя. Ведь и сама Сария прошла через такое.

Когда-то юная Сария любила молодого, красивого военного, они мечтали пожениться. Он был так хорош на своем белогривом коне, который горячился под умелым наездником. Возлюбленного не портил даже сабельный шрам на щеке, полученный в сражении. Сария отдала ему свое сердце, но ее родители решили по-другому. Они хотели породниться со славным родом, ведущим свою историю от Чингиз-хана, а военный хоть и был героем, удостоенным высших наград за свои подвиги, но не имел такой блестящей родословной. «Ему надо подождать, — говорил отец Сарии не то всерьез, не то в насмешку, — когда появится на свет с десяток поколений, не запятнавших его честь, и вот одиннадцатый из них и был бы тебе достойным мужем. Но раз это невозможно, то, дочь моя, ты должна выбрать себе Малик Амвара. Ты только подумай, какие от него появятся дети!»

Действительно, дети были единственным утешением несчастной женщины, однако всю свою жизнь она берегла в сердце только один образ — веселый, черноусый наездник в мундире, поднимающий на дыбы белогривого коня под ее окнами.

Нахлынувшие воспоминания даже выдавили холодную слезу из глаз женщины, она тяжело вздохнула, погладила дочь по блестящим волосам, которые она так любила расчесывать в детстве, напевая песню о том, как счастлива будет ее доченька, когда вырастет и станет самой первой красавицей. Дочь выросла, она все отдала ей, всю свою невыплеснутую любовь — и что же? Фейруз рыдает, ее прекрасные глаза помутнели от слез. Все повторилось, как и тогда, когда Сария была молодой.

Иногда мать чувствовала себя виновной в горе дочери. Кто знает, если бы много лет назад она сказала «нет!» и не подчинилась воле своих родителей, может быть, сейчас ее детям не пришлось бы страдать.

Сария принялась уговаривать дочь:

— Фейруз, прошу тебя, не надо плакать. Мы ничего не можем изменить в этом мире. Он подчиняется высшим законам, и не нам дано их устанавливать. Смирись, прошу тебя, так будет лучше для всех. Вот увидишь, потом будет легче, надо только притерпеться первое время. Потом ты привыкнешь к своему мужу…

При этом слове плечи девушки содрогнулись. Мать не видела ее лица — Фейруз лежала ничком на своей постели, но Сария догадалась, что дочь плачет. Что мать могла сделать? Она знала эту боль, ее не вылечишь словами.

— Ты привыкнешь к мужу. У вас пойдут дети, в них ты найдешь смысл жизни — и все сразу переменится. Ты обретешь счастье, а любовь… Что ж, со временем ты, может быть, даже полюбишь человека, который будет с тобою рядом, ведь он твой господин, он будет заботиться о тебе всю жизнь…

Сария достала из-под накидки цветную фотографию одетого в жемчужно-розовый ширвани Ахтар Наваза:

— Ты хотя бы посмотрела на него, доченька.

Не поворачивая лица, Фейруз отодвинула изображение своего будущего мужа.

— Не надо, мама, мне все равно, кто он будет. Мне все равно, красавец он или урод, одноглазый и кособокий или хорош собой, мне это все равно. Я не люблю его, и, будь он сам пророк, мое сердце принадлежит другому!

— Не кощунствуй! — рассердилась женщина. — Твой отец никогда не согласится на то, чтобы выбрать тебе в мужья какого-нибудь урода. Твой будущий муж происходит из знатной семьи. О красив и статен. Это очень завидный жених.

Она осторожно, но настойчиво подсовывала дочери фотографию, надеясь, что это немного успокоит ее. Ведь будущий муж и впрямь недурен.

— Оставьте, мама, — сказала Фейруз, — я все равно не буду смотреть на него. Пусть совершится свадебный обряд, если этого так хочет отец, я не подниму глаз.

Сария не могла больше переносить слезы дочери. Она почувствовала, что еще немного — и ее сердце не выдержит и она разрыдается вместе с Фейруз, а этого никак нельзя было делать.

Оставив снимок Ахтар Наваза на постели, она тихо ушла, ступая, как в комнате тяжелобольного.

Несчастная девушка поднялась с кровати. Она действительно даже не посмотрела на изображение будущего мужа. Если бы и захотела, то ничего бы не увидела — слезы застилали глаза туманной пеленой, грудь теснили рыдания, ей не хватало воздуха.

Фейруз подошла к распахнутому окну, вдохнула ароматы ночи. Когда-то там, внизу, ее благосклонного взгляда поджидал любимый юноша, а теперь… Но что это?!

— Не может быть! — воскликнула девушка. Слезы мгновенно просохли. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Джаведа.

Поэт стоял на том же самом месте. Широко улыбаясь, делал ей знаки. Сначала она не поняла, чего он хочет, потом чуть отодвинулась — и в окно влетел камень, тщательно завернутый в бумагу. Старинный способ переписки, к которому прибегали влюбленные многих поколений и пленники, заточенные в неволю.

Девушка схватила записку, жадно ее развернула и начала вчитываться в прыгающие строчки.

«Дорогая! — писал Джавед своим красивым, летящим почерком. — Любимая Фейруз! Соглашайся на все, что требуют твои родители. Эту свадьбу устроили я и мой друг. Он даст тебе развод сразу после церемонии, и тогда ничто не помешает нам соединиться навеки!»

Девушка подпрыгнула от восторга, поцеловала шелковистую бумагу, вернувшую ей жизнь. Она словно заново родилась, куда девались слезы! Любимый нашел выход, он придумал, как ее спасти! О, Джай!

Фейруз обессилела от такого потрясения. Она повалилась на постель, а ее рука наткнулась на жесткий холодный лист картона.

«Это же фотография будущего супруга, — подумала девушка. — Нет, никакого мужа, кроме Джаведа, у нее не будет!» Смяв фотографию, она разорвала ее на мелкие клочки и даже не посмотрела на изображение.

Отправив записку в руки любимой, Джавед быстро ушел из-под ее окна. Дело сделано, и ни к чему дразнить родню Фейруз. Теперь она невеста. Любой из ее родственников, застигнув воздыхателя под окнами помолвленной девушки, мог зарезать его, и никакой суд не осудил бы человека, постоявшего за ее честь. Все должно идти своим чередом, по плану хитроумного Ахтар Наваза.

— Что здесь происходит! — воскликнул Малик Амвар, входя к дочери. — Сария сказала — ты не хочешь даже взглянуть на фотографию своего будущего мужа? Неужели ты думаешь, что я не желаю счастья своей дочери?

Он взглянул на клочки бумаги, осыпавшие ковер, и сразу все понял.

— Ты порвала его портрет?

Фейруз отступила на шаг. Она совсем забыла про записку, которую держала в руке. Если она попадет к отцу, то все всплывет наружу. Судорожным движением девушка спрятала ее за спину, но это не укрылось от глаз Амвара.

— Что ты там прячешь?

— Так, ничего.

— Покажи.

— Нет!

— Если это ничего не значащая бумажка, почему ты отказываешься дать ее мне?

Девушка отступила на несколько шагов и уткнулась спиной в стену. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на грозно приближающегося отца.

— Дай мне эту бумагу!

— Нет!

Лицо Амвара исказила судорога, он протянул к ней руку со скрюченными, словно ястребиные когти, пальцами и сказал, отчеканивая каждое слово:

— Дай сюда бумагу!

— Амвар! — раздался громкий голос.

Старик обернулся и увидел Сарию, ухватившуюся за дверной косяк.

— Амвар! Это же наша единственная дочь!

Фейруз, наконец, опомнилась от испуга и, бросив записку за шкаф, быстро подобрала с пола один из клочков фотографии.

— Я не потерплю неповиновения в моем доме! — воскликнул взбешенный старик.

— Простите! — воскликнула Фейруз. — Просто вы напугали меня своим внезапным появлением. Вот, это просто клочок фотографии. Я пыталась рассмотреть то, что там осталось. И я вовсе не плачу, наоборот, я хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

— Хорошо, что ты одумалась, — смягчился отец. — Уверяю тебя, я выбрал для своей дочери лучшего мужа. Я рад, но не будем торопиться — пусть все будет по правилам. В таких делах не надо спешить.

Умиротворенный Малик Амвар вышел из комнаты. Проходя по коридору, он вдруг вспомнил про кусок бумаги, стиснутый в кулаке. Развернув его, он увидел, что на нем изображен край рукава жемчужно-розового ширвани. Что же тут можно было рассматривать? Похоже, дочь опять обвела его вокруг пальца…