Вся жизнь – на выдохе

В этом мире на каждом шагу западня.

Я по собственной воле не прожил и дня.

В небесах без меня принимают решенья,

А потом бунтарем называют меня…

Омар Хайям

Глава 1. Лестница в небо

– Серёжа, ну что мне делать?

– Не знаю! Я не знаю, что ты будешь делать! – раздраженно ответил парень.

Он сидел на парапете спиной к реке и плевал перед собой на тротуарную плитку сквозь раздвинутые колени, докуривая почти до фильтра уже третью сигарету подряд. Совсем недавно, вопрос о беременности Иры, не представлял для него особых проблем. Казалось, что ситуация пустячная, легко решаемая. О возможных последствиях он даже не задумывался.

– Не знаю. – повторил парень и добавил:

– Что в таких случаях делают? Правильно – аборт! Почему я должен тебя учить!

– Серёжа, ну ты же знаешь, я тебе говорила, нельзя мне аборт делать!

– А ты особенная, что ли? Всем можно, а тебе нельзя?

Девушка опустилась перед парнем на корточки, положив ладони ему на колени, и, глядя в его серые колючие глаза, прошептала:

– Серёжа, я в лучшем случае умру, а в худшем – не смогу иметь детей! Так мне врач сказала!

– А ты правильно акценты расставила? Может, в худшем случае умрёшь?

– Нет, Сергей, в моем случае лучше умереть.

Девушка тяжело вздохнула, медленно поднялась, опираясь на колени друга, и села рядом с ним по правую руку, чуть в стороне.

– Зачем я живу? Мамы нет, отец пьёт, и тебе я нужна так, для забавы. А будет ребёнок – хоть какая-то цель в жизни появится!

Девушка сидела, склонив голову, прикусив губы. Из прикрытых глаз бежали слезы.

– Ирка, ну сходи к другому доктору! У нас много врачей, а денег им не дают. Сейчас всем зарплату задерживают! Возможно, они вымогают? Мол, дай денег, и все будет в ажуре! Сходи еще раз, скажи, что услуга будет оплачена! Вот тогда посмотришь, как они забегают! Я дам тебе, только ты спроси, сколько надо? А хочешь, я с тобой пойду? Ты же Овечка, сама за себя слова не скажешь.

Парень обрадовался такому решению. И как это сразу на ум не пришло – заплатить! Ирка тоже хороша, ходила всё вокруг да около, какие-то намёки бросала – про материнство, детей сопливых. Не могла сразу сказать, что залетела! Только время, дура, тянула!

Сергей довольно усмехнулся. Хорошее настроение возвращалось к нему. Он щелчком отбросил окурок сигареты за спину, в сторону Томи.

– Всё нормально, Ирка, будет!

Сергей пододвинулся поближе к девушке, обнял за худенькие плечи и притянул к себе. Ира не сопротивлялась.

– Я буду рожать. – уверенно сказала девушка.

– Что? – Сергей убрал руку с её плеч и встал.

– Будешь рожать? Кого? Очередного никому не нужного человека? Оглянись, дура! Кому ты нужна ещё и с ребёнком? Отцу алкоголику? Я тебя умоляю… А жить где будешь? В покосившемся от старости бараке, сдавая пустые бутылки? Да батя и тебя, и ребёнка твоего быстро на улицу выставит!

– Нашего ребенка. – напомнила она.

Сергей стоял перед девушкой, схватившись за голову.

– Нет, Ира, давай с начала: мы идём к доктору, даём деньги, ты делаешь аборт, и всё будет как прежде!

Парень присел на корточки, положив руки на колени девушки, как совсем недавно сидела она, и пытался заглянуть Ире глаза.

– Как прежде? Будешь пить пиво с друзьями, играть с ними в карты, тащить всякие железяки домой. Всё, как прежде… Нет, Сергей, не хочу! Я вот рожу и уеду к бабушке, в Северск. Она давно меня зовёт к себе. Буду в огороде помогать, по дому. От голода не помрём. А ты, Серёжа, живи как прежде. У меня нет к тебе претензий. Наоборот, очень тебе благодарна. Я чувствовала себя как за каменной стеной! Просто ты решил взять надо мной шефство, да? Так, ради шутки? Ты же сильный и должен кого-то защищать. А здесь я появилась, убогая: ни красоты, ни ума. Как в той сказке: «У нашей дуры ни ума, ни фигуры»! Я-то поначалу поверила, вернее, убедила себя, что сам Пирог, Сергей Пирогов, – добрый и честный человек, любит меня! Дразнить перестали. Оказалось, что я не Овца, а Ира Овечкина. Бывало, даже не отзывалась на своё имя, думала, что не ко мне обращаются. И лишь когда ты называл меня Овечкой, мне слышалось – «Люблю тебя!». Как было здорово!

Сергей поднялся. Сел на каменный парапет рядом с девушкой, но лицом к реке, достал и закурил очередную сигарету.

Да, Ирка была в чём-то права. Он вспомнил тот день, вернее, вечер, когда впервые увидел её.

***

– Ну что, для разминки в дурачка пару-тройку раз? – предложил Витя, усевшись на стул у журнального столика.

– Не, пацаны, дурачком начнём и закончим им же, – сказал Антон, ставя на стол два стакана с горячим чаем, – Я сегодня ненадолго. Скоро за мной Таня придёт, хочет меня в кино вытащить. Я по глупости позавчера пообещал, а она запомнила. Так что не обессудьте!

– Да, Антоха, раз обещал то иди! С ней всяко интереснее, чем с нами. А ещё ей скажу, что картинная выставка открывается, правда, не помню где. Я про это сегодня по радио слышал. Думаю, она разберётся, – улыбаясь заметил Сергей, поставив на стол третий бокал с чаем и сахарницу.

– Ну что, наснём? – отхлебнув горячего чая, прошепелявил Витя, символически поплевал на ладони и, растерев их, начал тасовать карты.

«Ну, вот как так?» – думал Сергей, рассматривая друга. – «Во скольких передрягах были, сколько приходилось драться – и ничего! Так, синяки да шишки, а тут неудачный поворот гаечного ключа – и нет двух передних зубов!»

И вообще, Витя был колоритной внешности: долговязый, сутулый, с вытянутым лицом, с копной рыжих волос, не поддающихся укладке. Сидя на стуле у низкого журнального столика, Витя был вынужден нагибаться, вытягивая шею, в результате чего, его осанка, походила на шахматного коня.

А однажды, в процессе игры Антон, оставшись в очередной раз в дураках, да ещё и с «погонами», повешенными Витей, в порыве эмоций выкрикнул – «Ну и конь же ты!».

На что друг ответил, изобразив, причём очень похоже, ржание!

Так в узких кругах он приобрёл кличку Конь.

Парни доигрывали третью партию, когда в дверь негромко постучали.

– Открыто-о-о! – подал голос Антон.

– Привет, пацаны! – поприветствовала всех вошедшая миловидная девушка.

– Танюха, проходи! – не глядя на гостью, пригласил Сергей, раскладывая по мастям карты в руке.

– А я не одна! – отозвалась Таня.

Все трое, оторвав глаза от карт, устремили взгляд в прихожую.

– Ну, чего стоишь? Проходи, – Таня тихонько подтолкнула в спину рядом стоящую девушку. – Я сейчас к тёте Вали на пять минуток заскочу и вернусь.

Незнакомка разулась, поставив туфли «мыльницы» у входной двери и несмело прошла в зал.

– Здравствуйте! – поздоровалась она тихим голосом. – Меня зовут Ира. Ира Овечкина.

– Значит, Овсой будешь! – «просвистел» Витя, довольно улыбаясь своей находчивости.

– Сам овёс, – спокойно, без обиды среагировала девушка, даже не взглянув в его сторону.

Сергей и Антон, не сговариваясь, переглянулись. Почему бы и нет: Конь, Овёс, что-то в этом было.

Худенькая девушка среднего роста в джинсовой юбке, футболке и кофточке, великоватой ей по размеру, стояла посреди комнаты, рассеянно обводя взглядом лица друзей и обстановку в зале. Было заметно, что Ира чувствовала себя не в своей тарелке: то спрячет руки в карманы кофты, позвякивая там ключами, то поправит чёлку.

– Антон, уступи даме место, – нарочито деловым тоном, попросил Сергей.

Друг поднялся и пересел на другой конец дивана, манерно, двумя руками указав гостье на освободившееся место.

Девушка послушно присела на край, быстро взглянула на Сергея, вальяжно откинувшегося на спинку кресла и тут же перевела взгляд на окно.

Хозяин внимательно рассматривал лицо незнакомки: русые волосы, собранные в хвостик, высокий лоб, голубые глаза с длинными ресницами и аккуратно подведенными веками. Лёгкий макияж не скрывал веснушки. Помада если и была, то её цвет не отличался от естественного цвета губ.

Больше всего Сергея впечатлили глаза девушки и веснушки на скулах и переносице. Первое, что пришло ему на ум от увиденного – солнышко, каким его изображают на картинках в детских книжках.

Было в этой худенькой, смешной девчонке то, от чего сердце Сергея впервые, с того злополучного январского вечера оттаяло, учащённо застучало, разгоняя тепло по телу.

– Ты что такая худая? – внезапно выпалил Сергей, изначально собираясь сделать комплимент её глазам.

Девушка мгновенно напряглась. Она медленно перевела взгляд с окна на Сергея и лишь затем повернула в его сторону голову.

– А ты что, есть меня собирался? – холодно спросила Ира, прищурив глаза.

Сергей растерялся. Сперва он хотел извиниться, потом стал подыскивать слова, чтобы перевести всё в шутку. Но, в конце концов, покачал головой и развёл руки.

– Я же, как воспитанная девушка, не спрашиваю, как можно жить в таком свинарнике? Я, собственно говоря, не собиралась в гости идти. Это Таня меня с собой позвала. Говорит, – чёткие пацаны! Один Пирог чего стоит! Вот я и повелась. Любопытно стало – какая начинка в этом пироге? Слышала, ты автомастер? Очень интересно получается… Иннокентий Павлович, сторож из нашего детсада, рассказывал, что есть местный парень, который машины чинит качественно и недорого. Даже очередь к нему выстраивается. Некоторые автолюбители его считают «богом из машины»! А ещё я слышала от соседей, что завёлся некий мастер, который машины разбирает, аккуратно так, без царапин и вмятин: то фары, то магнитофон стащит, то ещё чего! Одним словом – мастер! Интересно, не одно и то же ли это лицо?

Ира пристально смотрела Сергею в глаза, где-то в душе ожидая от него опровержения слухов об отрицательных сторонах «героя».

Витя и Антон с открытыми ртами переводили взгляд с дерзкой девчонки на друга, следя за его реакцией. Но он молчал. Лишь побелевший шрам на лбу выдавал его волнение.

Хозяин медленно поднялся, прошёл к шифоньеру, открыл створки и, покопавшись в картонной коробке, стоящей на нижней полке, что-то зажал в кулаке. Вернувшись, сел обратно в кресло и протянул руку в сторону девушки. На его ладони лежал ключ.

– Ира, я прихожу в этот, как ты говоришь, свинарник лишь переночевать. И если тебе здесь что-то не нравится, можешь всё исправить на своё усмотрение. Я буду только рад!

Они долго и пристально смотрели друг другу в глаза. Ира сдалась первой. Она решительно взяла ключ и положила его в карман кофты.

– А ты не боишься чего-нибудь недосчитаться? – с иронией спросила она.

– У меня есть что красть? – искренне удивился Сергей, обводя взглядом комнату.

Девушка ответила, покачав головой:

– Здесь есть что выбрасывать!

В это время вернулась Таня.

– Ну что, познакомились? – спросила она, пройдя в зал.

– Это Пирог, Сергей Пирогов, – девушка указала в сторону хозяина квартиры.

– Антон Беляков, он же Беляш, – Таня чмокнула в щёку сидящего на диване парня.

– А это, – девушка указала на рыжего парня, расположившегося на стуле, – Витя Полянский по кличке…

– Овёс! – не дал договорить Сергей.

– Овёс? – удивилась Таня, разглядывая друзей, – Это с каких пор Витя стал Овсом?

– С этих самых! Так, Ира решила, – довольно улыбаясь, ответил Сергей.

Таня с нескрываемым удивлением посмотрела на подружку. Ира лишь скромно улыбнулась, пожав плечами.

– Ну, Овёс так Овёс! – не стала возражать Таня, – А это Ира. Мы работаем вместе. Она постоянно дома сидит, никуда не ходит, ни с кем не дружит. Вот я и предложила со мной прогуляться. Еле уговорила.

Сергей с не свойственными его характеру теплотой и нежностью рассматривал новую гостью. Для себя он твёрдо решил, что Ира именно та девушка, которую он сможет полюбить!

«Серёга, по-моему, ты втюрился!» – не без удовольствия признался он себе.

***

– Ира, а может… – начал Сергей, повернув голову в сторону девушки.

– Нет! – негромко, но уверенно ответила она, недослушав.

Парень, понурив голову, тяжело вздохнул. Он прекрасно знал, что когда Ира говорила «нет», то спорить было бесполезно. Никакие уговоры или угрозы на неё не действовали. Упёртая овца, одним словом! Вот если бы «не хочу» или короткое «не-а» – тогда да, можно было уговорить или заставить, в зависимости от ситуации.

Он ещё раз поглядел на девушку. Та сидела, чуть сгорбившись, складывая и раскладывая носовой платок, иногда тяжело вздыхая.

– Ирка, тебе сколько лет? – спросил Сергей.

Нет, конечно, он знал, что девушке семнадцать. Хотелось лишь намекнуть, что она сама ещё ребёнок, что ей в куклы играть надо, а не детей нянчить! Подумаешь, в детсаду работает! Ладно бы воспиталкой или нянькой, так нет же – поломойкой! Дома только и слышно: «Ой, у нас такой Ванечка забавный!» или «У нас Танечка такая умница!» А ему это надо? Ей копейки платят, хорошо, что кормят манной кашей, ещё и в банку накладывают домой. А у него «последний рубль» в кармане. Деньги, что он получил за очередную «вылеченную» машину, заканчиваются. Когда теперь следующий клиент будет? Оно же как бывает: то густо, то пусто! Эх, была бы своя мастерская или гараж какой-нибудь в собственности. Оборудовал бы, работал и жил – не тужил. А на дядю горбатиться желания нет. Один такой приглашал в автосервис. Неделю проработал – ушёл! Во-первых: за копейки целый день сидеть не хочется, а во-вторых: они не чинят, а с одного «корыта» на другое детали перекидывают, и нате вам – готово!

– Вчера восемнадцать исполнилось. – тихонько ответила девушка, не поднимая головы.

– Как вчера? – воскликнул Сергей, повернувшись к ней, – Почему же ты молчала?

– Так никто и не спрашивал, – спокойно ответила девушка, продолжая комкать платочек. – Или надо было с плакатом по Томску бегать?

Ира артистично продемонстрировала, как это могло бы выглядеть.

– Ира, ну ты бы хоть намекнула? Я тебе подарил бы что-нибудь!

– Серёжа, ты мне уже сделал подарок! Самый лучший подарок на свете! – улыбаясь ответила девушка, поглаживая живот.

«Какой же я гад! Какой гад! – ругал себя Сергей, натирая лоб. – Овса поздравил, Коню этому дорогую зажигалку подарил, а про девчонку свою забыл! Нет, не забыл – просто не поинтересовался, когда у неё день рождения!»

– Прости.

– Да ладно, мне не привыкать.

Девушка спрятала платочек в сумочку, открыла принесённую с собой бутылку минеральной воды и сделала пару глотков. Настроение у Сергея окончательно испортилось. Он, ни о чём не думая, с тоской смотрел на Томь. Там, у самой кромки воды, заложив руки за спину, стоял какой-то мужик. На широкой лестнице, ведущей от верха набережной к реке, играла с куклой девочка лет пяти-шести. Она то прижимала игрушку к себе, то поднимала над головой или кружилась, держа её на вытянутых руках. Иногда девочка усаживала куклу на ступеньку и, присев перед ней, что-то внушала, грозя пальчиком, затем опять подхватывала, прижимая к груди.

«Почему она одна? Где родители?» – подумал Сергей, оглядываясь по сторонам.

Поблизости, кроме них и мужчины, стоящего у реки и не обращающего внимания на девочку, никого не было.

«Странно. Может это её дед? Нашли на кого ребёнка оставить! Ступеньки разбиты, местами арматура торчит. Не дай бог поранится! – обозлился он, а потом усмехнулся: – Вот-вот, уже отцовские чувства проявляются!»

– Серёжа, я тебя ни о чём просить не буду. Только, пожалуйста, забери меня с малышом из роддома? Это моя единственная просьба, честное слово! Заберёшь, а?

Он кивнул.

– Спасибо! А то некрасиво получится. Вроде как заскочила в магазин, купила ребёнка – и домой!

Сергей молчал. Да как будто сейчас это самая большая проблема – забрать из роддома! Сказала бы, куда потом их везти? В барак к отцу? Или в его «бункер»? До него только сейчас стало доходить, что он скоро станет отцом. Отцом! Хочет он этого или нет, но у него будет ребёнок! Мальчик, девочка – неважно. Это будет его ребёнок!

Он, Сергей Пирогов, неполных двадцати лет, без образования, нигде не работающий, к тому же вор (и не надо себя успокаивать, что из благих намерений), даже в армию не взяли – обидное плоскостопие! Хотя для друзей причина была, с его слов, – сильное сотрясение головного мозга!

Да, было сотрясение, и не одно. Но банальное и позорное плоскостопие отрезало путь к службе. А он хотел служить, видит бог, хотел! Сбежать от этой никчёмной, неинтересной и скучной жизни! В любую горячую точку, в Чечню, например, в самое пекло! А скоро к нему будут обращаться папа, батя, отец… А мать его ребёнка кто? Ха! Ирка Овечкина, она же Овца, восемнадцать лет, уборщица, живущая с отцом-алкоголиком в бараке.

Во всей этой истории Ирку жалко.

Что она в этой жизни хорошего видела? Ничего! Мать умерла от рака, когда девчонке семь лет было. Каково папаше с ребёнком на руках? Поначалу держался, о дочке, как мог, заботился. А потом, по-тихой, пить начал. Сперва по выходным, потом через день, да каждый день. Что он ей мог дать? Каким женским премудростям научить? Какая там учёба или наряды! Это она ещё молодец, не загуляла, по рукам не пошла.

Возможно, это сблизило его с Ирой. Сергей тоже рос без отца: развелись родители, когда он малой был. Мать говорила, отец другую нашёл. Ничего про него не рассказывала – ни хорошего, ни плохого. Единственно, что Сергей в него пошёл по части любви к технике. А сама на двух работах пропадала, денег постоянно не хватало. Приходила поздно, наварит чего-нибудь, постирает – и спать. А рано утром опять на работу. Какая ему школа, какие уроки? Улица, друзья, гаражи…

– Да не реви ты, – сказал Сергей, услышав характерные звуки. – И так тошно!

– А я и не реву!

Сергей обернулся к девушке. Та хихикала, одновременно промакивая платочком слёзы.

– Что тут смешного?

– Представляешь, как я сейчас толстеть начну? Правда, спереди только. Ты же всегда спрашивал, когда я поправлюсь? Ну вот, как ты и хотел!

– Дура ты, Ирка. – ответил Сергей, отворачиваясь от неё.

– Я знаю, Серёжа!

Девушка пододвинулась к парню поближе и, обхватив его руку, положила голову ему на плечо.

– Я знаю, – повторила она, продолжая улыбаться. После короткой паузы она вкрадчиво спросила: – Серёжа, у тебя всё нормально?

– И ты ещё спрашиваешь? – усмехнулся парень.

Ира, немного помолчав, добавила:

– Я не про это. Про беременность я тебе неделю назад сообщила, а ты какой-то не такой уже недели две ходишь, если не больше! Ты себе другую девушку нашёл? Ты скажи, я тебе не буду мешать, уеду к бабушке, и всё! Лучше сразу решить, мне так легче будет.

Ира приподняла голову, стараясь заглянуть в глаза Сергею.

Парень стиснул голову руками, до боли зажмурив глаза.

– Ирка, делай что хочешь, только уходи от меня! Не просто уходи – беги! Нельзя тебе со мной оставаться! – заявил Сергей. И, чуть помолчав, добавил: – Я человека убил!

Девушка резко отстранилась от парня.

– Что?! Кого ты убил? Когда? Сергей, ты что такое говоришь? Нет, я не верю! Ты специально это придумал, чтобы меня бросить?

Ира тормошила его, вцепившись в его предплечье. Сергей сидел молча, закрыв глаза.

– Нет, Ира, я убил её. Зимой, на Рождество.

***

Сергей постучал в дверь.

– Иду! – раздалось с той стороны.

Сергей узнал голос Паши.

Щёлкнул замок. Дверь открылась.

– Привет, Серый! Что-то ты поздно.

Гость вошёл в прихожую. Из зала доносился оживлённый разговор подвыпивших гостей.

– Я гляжу, пир в самом разгаре?

– Конечно, Серёга, семеро одного не ждут! Договаривались к восьми, а ты пришёл… – Паша посмотрел на часы, – почти в девять! Народ уже накидался! Раздевайся, ищи место на вешалке и проходи.

Парень снял пуховик и, засунув в рукав шапку, повесил его на оставшийся свободный крючок.

Сергей заглянул в зал. Там за столом сидели двое незнакомых ему парней и три девушки. Двух он знал: Надя, подруга детства, Даша, Пашкина невеста, и ещё девушка, которую Сергей видел впервые.

– Всем привет! – поздоровался он, махнув рукой и прикидывая, к кому из гостей лучше подсесть.

– О, Серёга! Не ожидала. Привет-привет!

– Здорово, коль не шутишь!

– Привет, Серёжа! Проходи, давно ждём!

– Штрафную ему! – вразнобой ответили сидящие за столом.

– Проходи сюда! – позвал Паша из кухни.

Сергей пошёл на зов. Сел на выдвинутую из-под стола табуретку. В помещении было тепло и вкусно пахло. А с учётом того, что обедал он в двенадцать, на отсутствие аппетита гость не жаловался.

Паша, не торопясь, доставал из шкафа тарелки, зачем-то протирая их полотенцем, и ставил на стол. Затем, так же лениво, из холодильника выплыли вазочки с неизменными в таких случаях салатом оливье, винегретом, маринованными огурцами и нарезкой копчёной колбасы. В последнюю очередь на столе оказались бутылка коньяка и графин с прозрачной жидкостью.

– «Шило», что…