Выбираю (не) любить...

Глава 1. Встреча

У универа, как всегда в первое сентября собралась толпа студентов и родителей. Я пробиралась к своим девчонкам, стараясь не сломать букет из поздних роз, которые мне специально берегла бабушка, выхаживая их на своей даче. Розы были некрупные, но красивые, часть бледно-розового и белого цвета, а пахли они не так, как магазинные, намного лучше, ярче, ароматнее. Белые банты на моих русых косах были мной так туго затянуты, что казалось глаза стали немного раскосыми. Мы с девчонками решили пошутить и нарядиться, как на последний звонок в школе. Нашли темные платья, еще со времен школы, купили по белому фартуку и по паре бантов. Теперь стояли этакие кобылы-первоклассницы, длинноногие и с макияжем на лице.

Я подошла и встала рядом с Ингой, которая о чем-то возбужденно разговаривала с другой нашей общей подругой Ольгой.

— Ты сама понимаешь, что это мой последний шанс обратить на себя внимание Кондратьева, — пыталась что-то внушить Инга пухленькой Ольге. — Нам осталось учиться всего год, а дальше что?

— Что? — спросила Ольга, кивая мне, отчего банты на ее голове кивнули вместе с ней. Инга оглянулась на меня, кивнула и снова продолжила.

— Как что? Я тебе полчаса уже говорю, как только Кондратьев подойдет к Маринке и попытается сесть рядом с ней, ты должна быстро занять место.

— И как ты себе это представляешь? — удивилась Ольга, и я тихо засмеялась, оценив и понимая масштаб всей ситуации. Значит, Инга решила сесть рядом с Кондратьевым, выпроводив его подружку на данные момент Маринку, путем тяжелой артиллерии, то бишь Ольги. А то, что в аудитории все сидят не по партам, как в школе, подруга видимо забыла.

— Ты просто не хочешь, — припечатала Инга ледяным тоном разговор.

— Садись сама? Почему я должна занять место и уступить его тебе?

— Не хочешь уступать? — гневно свела брови подруга.

— Да причем тут не хочу, просто тупо выглядит. Я заняла места, а сядешь ты! Причем Денис может сидеть с парнями, а не с Мариной.

— Я поняла. Ты просто хочешь сидеть с Кондратьевым сама!

— Так, так. Девчонки, — вклинилась я в назревавшую ссору. — Сегодня праздник?

— Праздник, — хором ответили они мне.

— Последний курс?

— Последний, — снова кивки.

— Ну, так и давайте проведем его вместе и весело. Зачем нам вообще парни? Потом мы расстанемся, начнем работать, появятся семьи, и кто знает, когда увидимся? Учиться уже не будем.

— Ой и правда, — расстроилась Инга. — Прости меня Оля, ну их мужиков и Кондратьева туда же.

— Вот и правильно, — согласилась Ольга и торжественная часть началась. Выступил седой ректор, обратил внимание на то, что у многих еще не сданы хвосты с того года и надо в этом такого не допустить. Затем деканы факультетов приветствовали первый курс и торжественно напутствовали сдавать, учиться, не пропускать занятия. Вмскоре все закончилось и мы было направились в сторону.

— Так, не расходимся, дружно идем в аудиторию на собрание, — успела подхватить, намеревавшихся скрыться парней, Валентина Сергеевна, наш куратор группы. — Тихонов, Кондратьев — потом покурите.

— Мы завтра учиться начнем, не сегодня, — заканючил Тихонов, но поймал строгий взгляд куратора, и они с Сергеем пошли в школу. Остальные направились в аудиторию и расселись по кафедре.

— У нас сегодня занятие на тему мира и добра, — начала куратор и многие хихикнули, по кафедре пронесся возмущенный вздох, ну точно, как в первый класс пришли. Дверь в аудиторию открылась и вошел Дмитрий Иванович, декан нашего факультета. За ним шел высокий парень в черной футболке, с рисунком череп, пронзенный стрелой, черные джинсы. Руки у парня были в карманах и на них все покрыто татуировками. Студенты замерли, а особенно девушки. Парень был очень красив: светло-русые волосы, причем одна сторона, выбрита у виска. В левом ухе сверкнула серьга-гвоздик.

— Валентина Сергеевна, извините, что прерываю, но позвольте представить вам Захара Туманова, нового товарища и студента. Захар перевелся к нам из другого университета, прошу принять и по возможности помогать, — повернулся декан к аудитории. Парень встал рядом с ним, оглядывая сидящих перед ним парней и девушек, своими синими глазами. Что-то в нем было наглым. Возможно его ухмылка или взгляд, будто у злого волчонка.

Я была занята тем, что удаляла ненужные фото с телефона, которые мне не понравились, и совсем не обратила внимания на вошедшего, пока меня не пихнула в бок сидящая рядом Инга.

— Смотри, какой красавчик, — зашептала подруга и я подняла взгляд, встречаясь с наглыми синими глазами. Оглядела парня с головы до ног, на что он ответил мне тем же, и снова уставилась в телефон. — Ты не исправима, — проворчала подруга.

— Симпатичный, ага, — решила я поддержать ее интерес, убирая телефон в карман белого фартука.

— Имя, какое интересное, — перегнулась к нам сверху Ольга. — Редкое.

— Да ладно, имя Захар? Да на каждому углу с таким именем полно, — произнесла я слишком громко, отчего в аудитории наступила тишина. Я прикусила губу и метнула взгляд на парня. Тот смотрел на меня с какой-то пугающей злобой, но потом вдруг ухмыльнулся и мне стало не по себе от его оскала.

— А тебя, наверное, зовут Машка или Светка, — тихо произнес парень. Но с такой угрозой, что по моей спине пробежал холодок.

— Ну почему же? Мое имя — Снежана и оно точно редкое. — вздернув носик, произнесла я.

— Жанка, — заржал парень и тут, открылась дверь, впуская двоих опоздавших. Кондратьев и Тихонов, которые все-таки успели покурить, вошли, направляясь к кафедре.

— О, Бешеный, а ты че тут делаешь? — сказал Кондратьев, опуская свой рюкзак и протягивая руку Захару.

— Может вы продолжите ваши разговоры после? — сердито произнесла Валентина Сергеевна.

— Да, ребята, действительно, — спохватился Дмитрий Иванович. — Захар садись на свободное место и прошу вас, начинайте, Валентина Сергеевна. А вам ребята желаю хорошего учебного года. — и декан вышел из аудитории.

Глава 2. Захар

Новый универ, новые сопливые студенты и новый дом. Папаша все-таки развелся с матерью, и та умотала в свою Испанию, оставила меня доучиваться последний курс. В нашем новом двухэтажном особняке поселилась фифа с накачанной грудью и губами, блондинистыми волосами и коротких мини-юбках. Ходила чуть-ли не с голой грудью по всему дому гоняя прислугу. А отец, будто слепой ничего не видел и пышущего похотью взгляда в мою сторону от этой длинноногой блондинки и ее полураздетого, загорелого тела. Точнее тело то, как раз он и видел, но думал, что я на него не реагирую. В принципе, так и было, во мне эта Людочка вызывала только презрение, своими открытыми нарядами и надутыми губами. Так и хотелось показать отцу, чего стоит его новая жена, которая чуть ли не в постель ко мне ложиться.

Я бы с удовольствием остался в старом университете и ездил туда через весь город, но папаша сказал нет и срезал мне наполовину лимит по карте, чтобы не повадно было спорить. Зато телке своей новую тачку купил. Ненавижу! Обоих ненавижу! Всего год потерпеть, потом к матери свалю, пусть тут что хотят делают. Хотя отец стал меня в офис таскать, в деле своем натаскивать. Мне и без его бизнеса хватает, еще немного и плевать мне на его карты и дом. Свалю из Москвы и может к матери даже не поеду. Что я там не видел? Нового мужа ее? Да и не девка он без трусов, чтобы на него смотреть.

Вышел из универа и направился в сторону спортивной площадки, повисел немного на турнике, ожидая, когда закончится занятие в группе. Я дождусь эту белобрысую с*ку, все банты ее по срываю, чтобы знала, как со мной разговаривать в таком тоне. Пахну я ей, су**ка. И что, что красивая? Все можно? Ты еще не знаешь, кто такой Захар Туманов. Имя ей мое не понравилось, на каждом углу такое, да еще и пахну, вот звезда! Чувствую, что нельзя сейчас с ней встречаться, придушу на глазах у всех. Кондрат еще тут нарисовался, наверняка в свите этой снежной королевы и ни словом о ней не рассказывал. Для себя что ли бережет?

С Кондратом мы знакомы давно, еще в детстве в машинки играли. Наши родители дружили особняками, я так это называл, вот и мы с детьми богатых тусовались. Одно время Кондрат даже со мной в секцию ходил, но сломал руку, и отец запретил Денисычу рисковать своим здоровьем. Мать Денисыча на бальные танцы тогда его отдала, вот я ржал. Даже сходил пару раз на их занятия, от смеха чуть не загнулся. Спинку прямо, ручку на талию, голову в сторону — повеселил. Долго я его этим подкалывал, пока он не начал уже втихаря со мной ходить заниматься, все-таки Кюшо-джитсу (1) это вам не просто спорт. Это власть, власть над человеком, телом и духом. Я теперь пальцами могу капот на машине пробить, не то, что человека свалить.

До последнего не говорил другу, что в его универ и на факультет перевожусь, хотел сюрприз сделать, вот и сделал. На всю группу сразу нарисовался и в первый же день гулять пошел. Если так пойдет, то месяц в универе не продержусь, даже в таком, куда всякую мелочь с улицы не пускают. Что здесь интересно эта принцесса делает? Все в ней заметил и ножки стройные и попку зачетную. Нарядились все, как однояйцевые в форму девяностых годов, будто других шмоток нет. Фартуки белые кружевные, у меня так дома горничные ходят, только без бантов этих дурацких.

Немного побродил вокруг универа и вернулся к крыльцу. Мне главное не пропустить эту наглую пигалицу. Уж очень хотелось с ней познакомиться и преподать хороший урок. Таких как она я имел на своем члене десятками, и никто не жаловался. Кондрат тоже хорош, ни слова про свою куклу не сказал, но ничего с ним разговор короткий будет.

Облокотился на свой мотоцикл, рассматривая входную дверь в универ. Скоро началась движуха, на крыльцо начали вываливать студенты. А вот и моя цыпочка, идет в окружении своей свиты, что ж, посмотрим. Сел на мотоцикл и надел шлем, опуская козырек. Королева с шутами проходит мимо, весело смеясь, даже не смотрит в мою сторону. Только Денисыч задержал взгляд на моем мотоцикле, узнал, нахмурился, но не притормозил. Вот значит, как, хорошо и тебе прилетит от меня.

Провожаю всех взглядом, отмечая девчонку, красивая су*ка, так бы и вдул ей. Талия тонкая, обхватить можно, ноги в белых гольфах стройные, загорелые. Волосы пока не пойму какие, блондинка однозначно, может и крашенная, сейчас не поймешь. Руки изящные ухоженные, грудь толком не вижу под кружевными оборками фартучка, но мысли идиотские полезли. Ролевые игры в голове крутятся, представляю, как юбочку задеру, а там трусы неделька и такой железный стояк поймал, что замер в удивлении. Низ живота таким желанием полыхнул, что яйца поджались. Я себе удивлен, это значит не сказать ничего. Чтобы так реагировать на школьную форму? Или на то, кто в ней, в этой форме? Вот придурок, другие то девчонки рядом тоже в форме, а хочу то ее.

Завел тихо мотоцикл и двинулся следом за веселой компанией, стараясь, чтобы не заметили. Однако Кондрат за мной следит, оглядывается, даже кулак мне показал. Еду медленно и ухмыляюсь, ну что Денисыч у нас с тобой будет сегодня серьезный мужской разговор. Останавливаюсь, надеваю перчатки и готовлюсь. Сейчас я вам устрою тут шоу, посмотрим, что дальше будет. Сейчас девочка и познакомимся по ближе. Руку положил на ручку газа и рванул. Мотоцикл взревел и помчался в сторону группы однокурсников.

Кюшо-джитсу - Искусство Кюшо-джитсу - искусство болевых воздействий - в той или иной степени практикуется многими японскими Боевыми Искусствами.

Глава 3. Снежана, похищение

Мы с Ингой спустились с крыльца, когда нас догнал Кондратьев с неизменным Тихоновым в паре.

— Вы куда? — спросил нас Денис, подхватывая мой рюкзак с книгами, на что Инга ревниво сверкнула глазами.

— Хотели в Шоколадницу зайти, немного отметить. Кофе, чизкейк, — выдала наши планы подруга.

— Мы с вами, можно? — спрашивает Денис, заглядывая мне в глаза.

— Конечно, можно, — подхватывает его под руку Инга, оставляя меня топтаться позади. Тихонов идет рядом, косится недовольным взглядом на Ингу. Влюбился что ли?

Денис оглядывается на меня, смотрит извиняющимся взглядом. Машу рукой, иди уж. Проходим мимо какого-то мотоциклиста, что провожает нас взглядом. Я отмечаю хорошую кожаную куртку с защитными вставками и шлем, с красной полосой. Кондратьев как-то странно смотрит на водителя мотоцикла и подхватывает меня под руку, отчего я оказываюсь у края тротуара. Идем втроем, смеемся над шутками Кондратьева. Тот рассказывает, как они летом с Тихоновым зажигали в деревне у его бабки и про местную дискотеку.

— Что-то я сомневаюсь, что ты, Денис катался в каким-то Богом забытую деревню и ходил там в местный клуб, — фыркает Инга и я тоже смеюсь.

— Вот те крест, как говорит бабка Павлушеньки, — смеется Денис, а Тихонов позади нас хмыкает. — Там такой клуб! Я в полном восторге был. По бокам у стен деревянные лавочки, в центре местные красотки в мини-юбках, а на сцене ди-джей с тремя лампочками цветомузыки.

— И как местные красавицы? — ревниво спрашивает Инга.

— Улет просто! Начес на голове, духи упади с ног, губы будто пчелами покусаны.

— Че врешь то? — подает сзади голос Павел. — Сам то за одной бегал, да и не такие они совсем, нормальные девчонки.

— Это за кем я там бегал? За Викой что ли? — оборачивается к другу Денис.

— И за ней тоже, — ухмыляется Тихонов, останавливаясь. — Пол деревни за неделю обошел.

— Врешь ты все, — краснеет Денис, а мы с Ингой тихо посмеиваемся.

— Не было у меня ничего там ни с кем — возмущается Кондратьев.

— Ну и хорошо, что не было, — подхватывает его снова за руку Инга. — Мы верим, верим.

— Правда не было, ты мне веришь, Снежана? — снова я осталась одна у края тротуара, пока Инга утаскивает Дениса. За ними машинально следует Тихонов.

— Верю, — успеваю сказать я, когда слышу приближающийся с ревом мотоцикл, что едет прямо на меня. Не успеваю ничего сделать или отойти в сторону, как меня на ходу хватает сильная и крепкая рука, перекидывает через бак мотоцикла и газует. Я чуть не откусываю себе язык, приземляясь животом на железку и больно ударяюсь о какие-то рычаги. Я реально свешиваюсь поперек мотоцикла и даже не могу кричать, настолько из меня вышибло дух. Рука в перчатке крепко прижимает меня к баку за зад, поправив на мне короткую юбку.

Перед моими глазами мелькает асфальт, и я думаю только о том, чтобы не проехаться по нему лицом. Дергаюсь, на что получаю окрик «Лежи тихо», который заставляет меня взять себя в руки и попытаться кричать, но ничего не получается, только мычу, прижатая плотно к баку. Нос заполняет запах бензина, меня начинает подташнивать, а потом спазмы накатывают болезненной волной. Слышу чертыханье, и мы делаем крутой поворот, выезжая на грунтовую дорогу, отчего я подпрыгиваю на баке и чувствую, будто у меня ломаются ребра и вся грудная клетка. Еще немного и я потеряю сознание, просто отключусь.

Наконец мотоцикл резко останавливается, отчего я чуть не скатываюсь через руль, но меня удерживают руки в перчатках и снимают с бака, ставят на ноги. Меня ведет куда-то в сторону, и я падаю на колени, извергая содержимое желудка на траву. Мне настолько больно, каждый спазм будто режет пополам, что из глаз горячими потоками льются слезы. Наконец спазмы прекращаются, и я, пошатываясь, встаю, вытирая лицо подолом фартука. Оборачиваюсь к тому, кто все это время стоит, облокотившись на мотоцикл и не делая ничего, чтобы помочь мне. Парень снял шлем, и я узнаю в нем Захара. Злость охватывает меня всю, заставляя сжать маленькие кулачки и кинуться на него. Я бью по его стальной груди, пытаясь оцарапать лицо.

— Ты, придурок! Чуть не убил меня, ты хоть понимаешь, что могло бы случиться?! — ору я, будто помешанная. Он стоит спокойно и перехватывает мои руки только тогда, когда впиваюсь ногтями в его лицо. Отрывает их, оставляя на своей коже красные полукруглые отметины и больно сжимая запястья, притягивает к себе.

— А теперь замолкни, — говорит он тихо, отчего меня обдает ледяным холодом. В его голосе такая угроза, что мои ноги начинают мелко дрожать. Я утыкаюсь носом в его грудь, больно стукаясь, а мои руки этот ненормальный заводит за спину, перехватывая одной рукой, второй больно стискивает мой подбородок железной хваткой и приподнимает вверх, заставляя смотреть на него.

— Ну, что девочка, ты попала, — ухмыляется злобно Захар. — Теперь, я заимел свою собственную су*ку. Будешь делать все, как я скажу, поняла? — он встряхивает меня, отчего стучат мои зубы. — Будешь знать, как выставлять меня вонючим дураком перед всей группой. Поняла, я спрашиваю? — почти кричит он, а я не могу ничего сказать, даже кивнуть, так как он держит меня не давая двинуться.

Захар резко отталкивает меня от себя, и я падаю, больно ударяясь коленкой о камень на дороге. Всхлипываю, пытаясь одернуть юбку, чтобы прикрыть бедра.

— Сама дойдешь, — кидает он мне, надевая шлем и заводя мотор. Я начинаю понимать, что он сейчас бросит меня здесь, неизвестно где и вскакиваю, делаю шаг к нему, стараясь не хромать. Но он зло дергает газ и срывается с места, обдав меня пылью и мелкими камешками из-под колеса.

Я в таком шоке от произошедшего, что оглядываюсь по сторонам и не знаю, что мне делать. На улице уже начало темнеть, вокруг какие-то постройки, похожие на гаражи. С одной стороны, лес и эта грунтовая дорога вся в ямах и лужах после дождя.

— Мамочка, — шепчу я, обхватывая себя руками. Фартук на мне порвался, банты развязались, опускаясь на плечи грязными серыми лентами. Обувь я потеряла еще в дороге и теперь стою в белых гольфах. Звук мотоцикла стих где-то вдали и меня охватывает ужас от того, что произошло. Начинаю понимать, что Захар просто оставил меня на дороге, где нет людей, без телефона, без всего.

Глава 4. Денис Кондратьев

Бегу к своей машине, скинув с себя повисшую было на мне Ингу. Зная, на что способен Захар, начинаю со страхом думать о Снежане, куда он ее увез? Запрыгиваю в свое черное Пежо и срываюсь с места под изумленными взглядами Инги, которая успела открыть дверь. Дверь Пежо ударяется о встречный столб и неожиданно закрывается. И на том спасибо. Отец меня убьет, успеваю подумать и жму на газ, пытаясь догнать мотоцикл. Тот мелькает между машин далеко впереди, а потом пропадает из вида.

Не знаю, что я сделаю с Захаром, когда увижу его, наверное, просто убью, если получится. Пусть он и опытнее меня, натренирован, но я тоже не только танцами занимался, могу и ответить. Накручиваю круг за кругом вокруг одного района, даже открыл окно, пытаясь услышать звук мотоцикла, но конечно это нереально. Вдруг слышу рев и меня на полном ходу обгоняет Захар, уже без Снежаны. Этот псих где-то бросил девушку.

Разворачиваюсь, получая гневные сигналы в ответ и пересекая двойную сплошную. Снова еду в обратном направлении, стараясь понять, откуда выехал Захар. Примечаю резкий поворот и съезд на грунтовку к гаражам. Ныряю туда, плюю на низкую посадку машины, слышу, как ударяется днище о кочки. Машине конец и мне тоже, но все меркнет перед тем, когда вижу ее, мою девочку. Стоит посреди дороги, одна нога в крови, платье и фартук порваны, лицо с размазанной на нем грязью. Выскакиваю из машины, хватаю ее за плечи и прижимаю к себе.

Снежана рыдает, уткнувшись мне в грудь. Я глажу по растрепанным золотистым волосам и успокаиваю ее, как могу.

— Тише, тише, моя хорошая, — прижимаю ее к себе крепче, ощущая, как глухо забилось сердце. Как давно я мечтал вот так, просто обнять, просто прижать к себе. Ведь люблю давно, сильно и настолько, что готов убить Захара, за то, что он сделал.

— Он, он ...- рыдает Снежана, всхлипывая и прижимаясь ко мне всем телом. — Он меня чуть не убил!

— Знаю, не плачь, успокойся, — прошу ее, поднимая заплаканное лицо от моей рубашки и смотрю на ее чуть полные губы, о которых мечтал каждой ночью. Глаза полные слез, будто два изумруда сверкают, и я целую ее. Сначала мягко, потом все сильнее. Касаюсь ее губ, чувствуя, как она замирает, но плакать перестает. Неумело отвечает на поцелуй, а я с ума схожу. Мне так сладко, что невыносимо жарко. Чувствую, как слегка отталкивает меня, отстраняется, прервав самый чудесный поцелуй в моей жизни.

— Не нужно, Денис, отпусти меня, — тихо произносит Снежана и я отпускаю, почти ощущая, как отрываю от себя часть своего тела.

— Прости, — говорю ей, сам не чувствую никакой вины, только ликование, что поцеловал ее. — Поехали, — мягко беру за руку, направляясь к машине. Снежана идет хромая, и я вспоминаю о крови на ноге.

— Ты поранилась? — рассматриваю ее тревожно и опускаюсь на корточки, пытаясь осмотреть колено. Несколько глубоких ссадин, поцарапанная кожа. — Садись в машину, там есть аптечка.

Снежана садится, оставляя ноги снаружи, удивленно оглядывая помятую дверь, но молчит.

Я достаю из бардачка аптечку, вынимаю йод и пластырь. Обрабатываю и промываю от грязи рану, дую на нее, отчего моя девочка вздрагивает и морщится. Заклеиваю пластырем, думаю, может сверху еще бинтом замотать? Отрываю бинт и заматываю, завязывая бантик. Не удерживаюсь, наклоняюсь и целую ее колено поверх бинта.

— Теперь не будет болеть, — встаю и смотрю в удивленные глаза. Достаю из кармашка в салоне влажные салфетки и начинаю вытирать размытые дорожки на щеках. Снежана бледная, испуганная, но салфетку у меня отбирает. Опускает козырек и вытирается сама, рассматривая себя в зеркало. Обхожу машину и сажусь за руль, замечая, как подрагивают пальцы на руках.

— Спасибо, — тихо говорит Снежана, кладет свою руку поверх моей, пытаясь успокоить. Меня прошибает будто током. Столько лет, я не мог даже дотронуться до нее, люблю давно, думал пройдет. Даже пытался встречаться с другими, видя, что для моей девочки я только друг и никто больше. А она меня даже не замечала, как парня, как влюбленного в нее по уши дебила. Да и кто в нее не был влюблен? Полкурса страдало по этим волнистым золотым локонам и тонкой талии. Сегодня подержал ее в руках, прижал к себе и будто фейерверк сейчас в голове взрывается счастливыми всплесками.

— Поехали, — спрашивает она меня, убирая руку.

— Ты успокоилась? Может в больницу?

— Нет, спасибо, отвези меня домой, — просит Снежана и я поворачиваю стартер, улыбаясь. Мне больше ничего пока не нужно, она рядом и этого пока достаточно.

Моя принцесса живет недалеко от университета, насколько я знаю у них свой дом. Снежана указывает дорогу, и вскоре мы останавливаемся у невысоких железных ворот. Открываю свою дверь и бегу, чтобы подхватить ее на руки и достать из машины.

— Я сама, — тихо взвизгивает Снежана, но я не слушаю, звоню в калитку. Ключей у нее с собой нет, розовый рюкзачок остался у Тихона. Калитка открывается, и я направляюсь к крыльцу, осторожно ступая по асфальтированной дорожке. У крыльца нас ждет какая-то женщина, видимо мама моей принцессы.

— Что случилось? — спрашивает с тревогой, пропуская меня в дверь.

— Ничего, я упала, мама, — отвечает Снежана и очаровательно краснеет, а я любуюсь ее румянцем, опуская на диван в гостиной.

— Ну как же так? — продолжает причитать женщина, а я смотрю на нее, понимая от кого унаследовала красоту ее дочь.

— Мама, хватит, — мягко говорит Снежана. — Познакомься мама — это Денис Кондратьев, мой однокурсник. А это Вера Андреевна — моя мама.

— Приятно познакомиться, — отвечаю я. — Ты в порядке?

— Все хорошо, — кивает Снежана.

— Я тогда пойду? — смущенно мнусь, не зная, что делать. — Я привезу твой рюкзак.

— Спасибо тебе, Денис, — говорит Снежана и я быстро сбегаю, чтобы вернуться уже с рюкзаком.

— Молодой человек, — кричит мне в след Вера Андреевна. — Ждем вас на ужин, в семь. Надо хе как-то отблагодарить вас за спасение дочери. — улыбается она, когда я замираю на пороге. — У нас сегодня на ужин утка. — почему-то добавляет она и я в ответ бормочу:

Глава 5. Захар

Ошибся я, когда девчонку через бак перекинул, юбочка ее задралась, обнажив упругие ягодицы. Ни хрена там не неделька была и не панталоны с рюшами, а розовые короткие кружевные шортики мать ее. Такая ванилька конфетка, так и захотелось рукой в перчатке всыпать от всей души. Шортики, кружевные, чтоб их. Поправил юбку и газ на себя на полную. Мычит что-то там, дергается. Хлопнул по попке, чтобы не брыкалась. На повороте чуть не кувыркнулись, поймал вовремя управление.

Оставил там за гаражами, пусть подумает немного, как незнакомого человека сразу задирать. Нашлась мне тут королева в кружевах. Пусть кому хочет, жалуется и не таких усмиряли. Денис теперь злиться будет, но ничего, переживет.

На повороте развернулся и поехал домой, батя после вчерашней моей потасовки чуть комендантский час не ввел, будто этим мог остановить меня. Ну отметили начало учебного года, с кем не бывает. Мне двадцать один, что хочу то и делаю, а карточки свои пусть засунет... Хотя в чем то он прав, этих сынков банкира я вчера неплохо приложил, видимо прилетело отцу от их родителей знатно.

Вошел в дом, снимая шлем, кидая ключи на тумбочку в огромном холле. Стены красными панелями обшиты, сверху люстра с хрустальными каплями висит, как во дворец входишь.

— Захар? — раздался тонкий голос, а я зубами заскрежетал, снова она. Выходит из гостиной в почти прозрачном розовом пеньюаре, сквозь который темные соски видны и трусы из двух полосочек. Знала бы, как я такие трусы ненавижу. Будто только это мужика привлекает. Подошла вплотную, длинным красным ногтем по вороту моей косухи провела, духами сладкими окутала, аж замутило. — Ты рано сегодня, — мурлычет, губами к моей шее тянется.

— Чего тебе? — отрываю ее руки от себя, больно сжимая запястья. — Траха не хватает что ли?

— А если и так? Поможешь? — морщится от боли в руках, но низом к моему паху приживается, почти голыми бедрами елозит.

— У тебя муж есть, — огрызаюсь, а про себя думаю, может подыграть? Трахнуть хорошенько как-нибудь, чтобы отец застал. Может, поймет с какой шлюхой связался? Но смотрю в эти губы накачанные и грудь идеальную, что пеньюар рвет сосками торчащими и воротит от всего. Не удержался, тронул эти упругие горошины через прозрачную ткань, большим пальцем провел сжимая. Людочка застонала, томно губки сложив, потянулась своими когтями к ремню на джинсах.

— Ты совсем с головой дружить перестала? — отталкиваю ее, прохожу к лестнице. — Хочешь из дома вылететь, валяй.

— Мне скучно, Захарчик, — ноет Людка и идет за мной. — Твой отец целыми днями на работе, а мне что делать?

— Шмотки покупать, что тебе еще делать. Брови щипай идти, я не знаю, волосы перекрась, — вхожу в свою комнату и пытаюсь дверь закрыть перед ее носом, но она просачивается, будто жидкость.

— Я тебя хочу, Захарчик, — томно дышит, грудью в меня упирается, чувствую эти резиновые шары, и противно становится. Снова руки ее хватаю, сжимаю так, что кости сейчас хрустнут. Людочка ойкает, из глаз слезы брызгают.

— Трахаться тебе не с кем? По кругу хочешь? Мигом устрою, с видеосъемкой, чтобы отцу и адвокатам потом показать. Пошла отсюда! — выпихиваю ее из комнаты, наконец, громыхаю дверью, закрываясь на замок. Бесит, шлюха. Видеть ее не могу! Все они такие, на передок слабые. Зачем замуж выходить спрашивается? Или все, нашла папика можно и по рукам пойти? Только вылетит мигом в чем мать родила и мало не покажется. Отец хоть и членом думал, но договор этой крале подсунул. В случае измены не получит ничего и видимо ждать этого события осталось недолго.

Падаю на кровать, втыкаю наушники в уши и врубаю музыку. Зависаю в ленте соцсети Листаграмм (1). Нахожу Денисыча у себя в друзьях и лезу к нему на страницу, пытаясь отыскать эту цыпочку в розовых шортиках. А вот и она, Снежана Котих. Ого, фамилия! Губы сами собой растягиваются в улыбке. Котих, котик, киска, котенок, попала ты, Снежана, столько кличек за раз ухватила. Листаю ее фото, ничего так, только в основном природа, букашки, собаки, кошечки, ночной город, закат. Самой Снежки практически нет. Лишь пару фотографий, где она в обнимку с каким-то хмырем, явно старшее ее, в вечернем платье, с высокой прической, ничего так, зачетно. Хмыря рассматриваю, и рожа мне его не нравится. Волосы прилизанные волосок к волоску, костюмчик с иголочки, шейный платок вместо галстука, изящным узлом завязан, не нравится он мне никак.

Телефон в руке запрыгал, чуть не выронил, взглянул, кто звонит, начинается.

— Ты урод, чего вытворяешь? — орет в трубку Денисыч. — Ты зачем со Снежаной так поступил? Она что тебе сделала? — беснуется в трубке друг.

— Тихо, остынь, Кондрат. Из-за бабы с тобой ругаться не собираюсь.

— Не из-за бабы, а девушки. Причем той, что мне нравится, — огрызается Денисыч. — Ты Бешеный, еще раз подойдешь к ней, по-другому разбираться будем, а пока я жду твоих извинений.

— Ну, извини, психанул, — развел я руками.

— Не передо мной извиняйся, придурок. Завтра чтобы перед Снежаной извинился, понял?

— Разбежался прям, кроссы задымились, — отвечаю, ухмыляясь и натыкаюсь на холодный голос Дениса.

— Хорошо, я понял тебя Захар. Дальше нам с тобой не по пути, — говорит он и кладет трубку.

Чего?! Из-за бабы?! Дружбу с детства рвать?!

— Да пошел ты! — ору на телефон, швыряя айфон на кровать. Вот она, мужская дружба, из-за дырки такой сыр бор. Да и хрен с ней. Не подойду больше, пусть сам свою королеву обхаживает и цветочки дарит!

(1) Листаграмм - не существующая соцсеть.

Глава 6. Снежана

Срываю банты свои, захожу в ванную. В зеркало смотрю, хороша, ничего не скажешь. Лицо грязное, волосы растрепаны, под глазами тушь размазалась. Сдираю с себя фартук порванный и платье, гольфы — все кидаю в мусорную корзину. Наряжалась, красилась и вот как получилось. Домой золушка снова в тыкве вернулась, а принц гадом оказался.

Встаю под душ, лицо горячим струям подставляю. Колени слегка саднит, бедро болит, синяк будет. Выдавливаю ароматный гель с запахом розы и тщательно намыливаю ободранные места, промывая царапины. Одно не могу понять, зачем он так? Вроде взрослые люди и так поступать. А если бы Денис не поехал за мной, чтобы со мной было там? Оставил, даже не думал вернуться, псих ненормальный. Откуда только появился такой. Денис молодец, выручил, спас. Знаю, что давно нравлюсь ему, но не тянуло меня к нему, а хотелось, чтобы сердце билось, глухо о ребра ударяясь. Чтобы в жар кидало от взгляда, сама не знаю, как это, но девочки рассказывали.

Выхожу из душа, в мягкий махровый халат кутаюсь, аптечку достаю. Скрипя зубы ссадины йодом обрабатываю. На ноге глубокая царапина, кровь еще течет немного. Бинтую ногу и падаю на кровать. Волосы мокрые, надо бы высушить сначала, но мне лень вставать. Так и лежу, в потолок смотрю. Обидно очень, что незнакомый парень так поступил. Ну сказала я ему, что воняет, да, приятного мало. На самом деле от него очень вкусно пахло, свежестью с нотками цитруса, хороший запах, еле уловимый, дорогой. Возможно, как он и сказал, что Армани, у отца похожий парфюм есть. А мой отец дешевку покупать не будет, разбирается. Телефон заиграл рингтон, беру трубку.

— Снеж, ну ты как? — кричит Инга так, что морщусь, трубку дальше от уха убираю. — Нормально?

— Прихожу в себя, — отвечаю подруге.

— Тихон сказал, что этот мудак тебя в какие-то гаражи завез и оставил, это правда?

— Да,

— Вот козел! — в сердцах кричит подруга. — Хочешь я приеду? Посижу с тобой?

— Не нужно, мама ужин готовит. Дениса позвала.

— Дениса? — сразу умолкает подруга. Я понимаю, что она думает.

— Инга, ты не бойся, я с ним никак, ну в смысле не нравится он мне. То есть нравится конечно, но как друг, не более.

— Я за тебя не переживаю, — глухо отвечает Инга. — Ты ему нравишься, это сразу видно. Меня он совсем не замечает.

— Почему не замечает? Очень даже замечает, Денис иногда смотрит на тебя, — пытаюсь успокоить я ее.

— Ага, когда тебя рядом нет, — фыркает Инга.

— Давай, тогда так сделаем. Приезжай на ужин к нам, Денис придет, я вас рядом посажу, а дальше все в твоих руках, — улыбаюсь я.

— А вот и приеду!

— Вот и приезжай,

Кладу трубку, посмеиваясь. Поработаю немного свахой. В комнату стучится и входит мама, садится рядом, рассматривая замазанные йодом колени.

— Что случилось? — задает вопрос, на который придется соврать, не говорить же ей правду.

— Упала, с крыльца ступила, нога подвернулась, каблук высокий.

— Ты без каблуков сегодня была, — тут же припечатывает мама. — Снежана, тебя кто-то обидел?

— Нет, все хорошо, правда, случайность.

— Ну, хорошо, — встает и идет в ванную, смотрит на форму в мусорной корзине. Тяжело вздыхает, но вопросов не задает. — Денис —это твой парень?

— Вряд ли, — фыркаю я. — На него Инга глаз положила.

— Хороший парень, мне понравился, — отвечает мама. — Через час ужин, приведи себя в порядок, папа обещал вовремя приехать.

— Хорошо. — киваю ей и сажусь у зеркала, рассматривая лицо. Мама выходит из комнаты тихо прикрыв дверь. Смотрю на себя в зеркало, красивая. Глаза зеленые, чуть раскосые. Стрелки подвести, ресницы накрасить совсем красота. Лицо сердечком, носик маленький, чуть вздернутый, но волосы... Такого цвета ни у кого не было в универе, золотистые, с серебряными нитями. Волосы у меня мамины, длинные, вьются упругими кольцами. Руки тонкие, запястья изящные, сама хрупкая, рост конечно подкачал немного, как Инга говорит мелочь не выросшая, так и есть. Любому парню до подбородка только достаю. Инга высокая, стройная, с ежиком черных волос, тоже красивая, вот кому с ростом повезло. На каблуках так вообще, как модель с подиума. И почему она Денису не нравится?

Расчесываю волосы, давая им просохнуть, немного трогаю тушью ресницы и губы прозрачным блеском. Встаю и подхожу к шкафу, думая, что выбрать. Так, если Инге нужно покорить Дениса, значит, я должна выглядеть серой мышью. Вряд ли у меня это получится, но хотя бы в одежде. Достаю льняные темные брючки и старую отцовскую рубашку, которую иногда беру на природу. Она мне больше на пару размеров и хорошо скрывает фигуру. Мама, конечно, рассердится, ну и пусть.

Одеваюсь, морщась от боли в бедре, где уже расползается темно-синий синяк. В принципе я готова. Присаживаюсь на кровать, прислоняясь к мягкой спинке, достаю телефон и бегло листаю ленту в Листаграмм. Задерживаюсь на уведомлениях. Кто-то наставил мне кучу лайков к моим фотографиям. Съемкой я увлекаюсь с детства, у меня и фотоаппарат есть, дорогущий. Отец на восемнадцать лет подарил. Я этот фотоаппарат берегу, как свою жизнь. Фотографии с него получаются четкие, яркие, сочные.

Открываю комментарии, под фотографиями природы везде стоят дизлайки, а на моих, где я с Джоном вообще смайлики лица человечка, которого тошнит. Судорожно перебираю другие фотографии, везде одно и тоже. Смотрю, кто же мне все это наставил, профиль без фото, закрыт, имя аноним. Ну, конечно, я такая дура, что не пойму кто это? Вот козел и сюда добрался!

Дрожащими руками отыскиваю в контакте нужное мне имя и всхлипываю в трубку, когда на том конце раздается мягкий мужской голос:

— Да, лисичка моя?

— Джон, что делать? — говорю рыдая, собираясь ему все рассказать, что случилось.

Глава 7. Денис

Позвонил Захару, наорал на него, а так хотелось по морде вмазать. Был бы он сейчас рядом, кулаки бы об него разбил. Вот и конец дружбе. Не ожидал, что повзрослев, Захар станет таким. А ведь был нормальным пацаном, но эти его друзья непонятные, вечеринки с женщинами, наркотой и выпивкой видимо плохо влияют на друга. То, как он поступил с девушкой, которая всего-то пошутила, не входит ни в какие рамки.

Заехал домой, специально машину поставил на парковке у дома, чтобы отец сразу помятую дверь увидел. Придется оправдываться и карманные деньги выкладывать, не знаю, хватит на ремонт тачки или нет. Но главное со Снежаной все в порядке.

— Денис, ты, что так поздно? — мать встречает в холле, вертя в руках сумку. — Я к стоматологу записалась, ты дома будешь?

— Нет, — целую ее в щеку и пытаюсь сбежать в свою комнату, но не так просто уйти от матери.

— А куда? — смотрит строго. — Отец скоро вернется.

— Меня на ужин пригласили, к Котих.

— Вот как... — щурится мать и начинает улыбаться. Ну что ты улыбаешься? Хочется спросить. Знает о моей любви к Снежане, вот и веселиться. — Эта та девочка в которую ты с первого курса влюблен?

— Ну, мам, — пытаюсь отмахнуться, но не тут то было.

— Так, надень ту белую рубашку новую, что я купила и костюм серый, да и цветы не забудь обязательно ей и матери, — начинает мать суетиться.

— Я помню про цветы, — соглашаюсь и все-таки сбегаю в свою комнату.

— Не клади локти на стол, — кричит в след мать, и я закатываю глаза. Срываю с себя одежду и бегу в душ, бреюсь, навожу марафет, как мартовский кот себя чищу. Затем достаю из шкафа джинсы и голубую рубашку, не в костюме же идти в самом деле. Беру в руки серый джемпер и из ящика в столе ключи от другой тачки, попроще. Хочу слинять из дома, пока не вернулся отец, но врезаюсь в него уже на пороге. Разбежался так, что чуть не сбиваю его с ног.

— А ну тихо, стой! — ворчит отец, успевая схватить меня за шиворот. — Куда это ты так несешься? — смотрит сердито. Я выше его ростом и он держит меня, тянет вниз, но держит.

— Пап, я все объясню, но сейчас некогда, правда, — пытаюсь по-прежнему увильнуть, но не получается. Отец сдвигает черные брови и отпускает рубашку.

— В кабинет, — говорит сердито и бросает на комод в прихожей свой портфель и плащ.

— Черт, — говорю чуть слышно и иду за ним, заправляя рубашку в джинсы.

— Рассказывай, — говорит отец в кабинете, и я выкладываю все, как есть. — Захар значит, снова.

— Я сам разберусь с ним, — начинаю я, но отец отмахивается.

— Ты прав, Захар перегнул палку и она сломалась. Так поступать с девочкой нельзя. Я поговорю с его отцом.

— Не нужно, пап. Мы взрослые люди, это уже не детский сад, чтобы жаловаться родителям, — не соглашаюсь я.

— Тогда ремонт машины на твоей совести, — улыбается отец. — Ты хоть знаешь, во что тебе выльется ремонт Пежо?

— Представляю, — вздыхаю тяжело. — Но я сам.

— Сам значит... Хорошо. А сейчас куда?

— На ужин, к Котих. — По лицу отца тоже расползается улыбка, вот черт! Они с матерью сговорились, что ли обсуждать мою влюбленность.

— Ну, ну, — глумиться отец. — Надолго?

— Не думаю, ужин с родителями,

— Вот как...

— Пап, не начинай!

— Ладно, ладно, — поднимает руки, будто сдаваясь. — Надеюсь, с Захаром не будет больше неприятностей? А то машину жалко, новая совсем.

— Не будет, — обещаю я, хотя совсем не уверен в этом. — Я пошел?

— Иди, — отпускает отец и я вылетаю из кабинета, направляясь к гаражу. По пути рассматриваю свою покореженную тачку и огорченно вздыхаю. Дверь в хлам. Выгоняю из гаража старую Тойоту и выезжаю в ворота. На выезде из коттеджного поселка останавливаюсь у магазина с цветами, беру два букета для матери Снежаны и для нее. Может не надо цветы? Меня на ужин пригласили, а я как свататься еду. Может еще торт с конфетами взять? Заезжаю в частную кондитерскую, долго выбираю торты. Что их как много? Как тут выбрать?

— Вам помочь? — улыбается консультант, молодая девушка, видимо студентка на подработке. Волосы пшеничного цвета короткие и взъерошены, как у воробушка. На голубом фартучке прикреплен бейджик.

— Да, пожалуй, Мария, — читаю имя и соглашаюсь на помощь. — Мне нужен самый вкусный торт, что у вас есть.

— Для кого? Какой праздник? Просто чаепитие, день рождения, вечерний романтический вечер? — улыбается Маша.

— Э-э-э, а что есть разница? — чешу репу, совсем теряясь в тортах.

— Конечно, вот этот легкий фруктовый йогуртовый для девушки, просто к ужину. Шоколадный с трюфелем можно, как десерт на чаепитие с мамой и ее подругами. Птичье молоко подойдет для небольшого презента при встрече. Ну, а если день рождения, то здесь торт в несколько ярусов желательно.

— Вот, блин... — смотрю на все это великолепие, совсем потерявшись. Сам я торты не очень люблю, может просто конфеты купить? — А если конфеты?

— Пройдемте, — девушка подводит меня к другому прилавку, где выложены конфеты ручной работы. — Есть с целым орехом, с желейной начинкой из ягод, вафли и халвой, что любит ваша девушка?

— Беда... — говорю. — Вернемся к тортам. Давайте тот, легкий, фруктовый.

— Отличный выбор, — соглашается Маша и начинает упаковывать воздушную красоту с фруктами. Я расплачиваюсь и сажусь в машину, отдуваясь. Что все, как сложно то с тортами?

Через полчаса подъезжаю к дому Котих и паркуюсь. На часах без пяти, не опоздал. Выхожу из машины, достаю с заднего сидения букеты и торт. Закрываю машину и направляюсь к крыльцу.

— Денис, подожди, — окликают меня. Поворачиваюсь и вижу идущую ко мне Ингу, вот только ее не хватало! Девушка идет, улыбается, в руках у нее точно такой же торт, как у меня. Тихо скреплю зубами. — Ты тоже с тортом? — улыбается Инга. — И я вот тоже.

Глава 8. Захар

Чувствую себя просто прекрасно! Наставил Котих в Листаграмм смайликов тошнотного человечка и теперь лежу, переписываюсь с двумя девчонками. Мое милое общение с целующимися смайликами, прерывает звонок от Шершавого.

— Бешеный, подтягивайся сегодня на хату к Сироте, будем решать вопрос с днюхой. — начинает Шершавый.

— Без меня решить не можете? — огрызаюсь я, а Артем в долгу не остается.

— Можем, а тебя потом отдельным приглашением вызывать? На белой открытке с золотыми вензелями?

— Я тебе не девочка по вызову, чтобы меня вызывать, что с днюхой решать? Собрались, отметили.

— Это у тебя все просто, завалил в ресторан и отметил, а у нас все по-взрослому, — ржет Шершавый. — Девочек позвать надо, сладкой водички им купить.

— Девочек, говоришь, — тяну задумчиво, вспоминая об одной. — А что, девочек можно. Сейчас приеду.

— Лады, пожрать что-нибудь захвати, — Шершавый на своей волне, вечно еду просит.

— Будет тебе, пожрать, — отключаюсь и спускаюсь в кухню.

Людочка куда-то слиняла, в доме тишина. Открываю холодильник в поисках еды, вытаскиваю палку колбасы, кусок сыра. Пихаю все в рюкзак, следом сую какой-то пирог, видимо домработница пекла утром. Людочка пальцем о палец не ударит, чтобы хотя бы ужин заказать.

Выхожу из дома, вертя в руке шлем и сажусь на мотоцикл, вешая рюкзак на плечи. Мотор сыто урчит, а я наслаждаюсь этим звуком. Мотоцикл это моя любовь, никакой машины не нужно. Тачка есть, но я ей в основном зимой пользуюсь и то редко. В ворота въезжает машина отца, и я тороплюсь выехать, чтобы не встречаться с ним. Слышу, как что-то кричит вслед, но я уже газую и вылетаю на дорогу.

Шершавый с Сиротой ждут меня сидя на лавке во дворе, рядом с нашим подвалом. Мы с ребятами сами захватили один из подвалов и навели там порядок. Устроили что-то типа тренажерного зала, провели свет, покрыли полы линолеумом, поставили несколько старых тренажеров. Платил за все в основном я из своих карманных денег, да и из того, что удалось заработать, создавая левые программы для компьютера. Местному сторожу тоже приплачиваю я, чтобы присматривал за нашим залом, да и кто туда сунется, все знают, что Шершавый тут верховодит.

— Здоров, Бешеный, — тянет кулак Артем, а Олег кивает.

С ними я знаком давно, еще со школы. Я учился в своей элитной гимназии, а за забором стояла обычная школа, ученики которой люто ненавидели всех, кто приезжал на крутых тачках, и часто происходили довольно жесткие стычки между двумя группами. В девятом классе Шершавый, Артем Шервин, Олег, да пара их друзей решили устроить день чистки от мажоров и дорога вывела их аккурат ко мне. Только вот они не знали, что я не слащавый маменькин золотой сынок, а тоже владею руками и ногами, да так, что за пять минут уложил почти всю компанию. Против меня остался только Артем. Стоял тяжело дыша и с налитыми кровью глазами.

— Не жить тебе, падла, — сплевывая кровь, стоял напротив меня коренастый пацан, стриженный почти на лысо. Куртка на нем кожаная, спортивные штаны, кроссовки дешевые. Кулаки крепко сжаты, костяшки сбиты. Я стою и смотрю на него, а самого смех разбирает. Я с первого класса борьбой занимаюсь, будешь ты мне указывать жить или нет.

— Хорошо подумал? — спрашиваю. — Кончить тебя могу одним движением, ковылять остаток жизни будешь и мимо горшка ходить.

— Уверен? — огрызается парень.

— Даже больше, показать могу, — смеюсь, а взгляд у пацана волчий, злой. Знаю, что не решится попробовать, а вдруг правда.

— Ладно, — выпрямляется парень, опуская кулаки. — Запомню я тебя, двое вас тут таких, ты и еще один. Тоже руками и ногами махать умеет.

— Я больше по точкам, красотка, — улыбаюсь, отряхивая свой пиджак с эмблемой школы.

— По каким точкам? — заинтересовался парень. А я делаю шаг в его сторону, поднимая руку. — Э! Ты это, на мне не показывай, вот, на нем покажи, — указывает рукой на одного из своих друзей, который сидит на земле и мотает головой, чтобы прийти в чувство.

Я пожимаю плечами и подхожу к пацану, рублю ему по точке за ухом и тот отключается, падает, как куль с песком. Поднимаю руку и смотрю на секундную стрелку.

— Че смотришь? — спрашивает пацан, поглядывая на поверженного друга.

— Если через пять минут не нажму на другую точку, его мозг начнет умирать, — киваю на пацана в отключке.

— Э, ты, придурок, а ну верни Сироту! — пугается пацан, а я усмехаюсь и начинаю считать:

— 30, 29,28...

— Верни, я сказал!

Подхожу снова к парню без чувств и жму на другую точку, тот дергается и открывает мутные глаза.

— Блять, Шершавый, че было то? — тянет пострадавший.

— Как зовут? — спрашивает меня пацан, поднимая своего товарища, двое других встают сами.

— Девочку на свидание зовут, а мое имя Захар.

— Бешеный ты, а не Захар, — огрызается Сирота и с тех пор эта кличка так и осталась за мной.

Вскоре мы везде ходили толпой от которой шарахалась вся округа. Денис тоже ходил с нами, но потом его отдали в танцы и он перестал, надоело. Шершавый и Сирота были из бедных семей, Олег жил вообще с одной бабкой, поэтому и Сирота. У Артема была только мать, отца он даже не знал. Часто мы зависали в подвале, где я показывал пацанам кое-какие приемы, но чему я мог их научить, если сам занимался чуть-ли не с пеленок. Конечно, какие-то навыки им показал, но до меня им было далеко. Тем более последнее время мы встречались редко. Артем занялся каким-то темным делом, я туда не лез, мне не нравилось то, как друзья изменились. Стали появляться деньги, дурь. Я подозревал, что Артем подсел на игру, уж больно стеклянные глаза у него иногда были. Вот и сейчас, смотрел будто сквозь меня. Даже жутко стало.

— На следующей неделе днюху отмечать буду, — говорит Артем, чуть растягивая слова и Олег чему-то ржет, то же, что ли укололся?

— И? Что сказать-то хотел?

— Приходи короче, — медленно говорит Артем, а я чертыхаюсь.

— Ты для этого меня звал? Чтобы про днюху сказать? Я и так знаю.

Глава 9. Снежана

Открываю дверь, сияя улыбкой, думая, что пришла Инга, а вижу Дениса. Правда подруга входит следом за ним, что-то весело рассказывая ему. Денис хмурится и помогает ей снять пальто. Инга остается в розовом облегающем платье чуть выше колен, а Денис хмурится еще больше.

— Ты представляешь, Снежка, мы купили одинаковые торты, — смеется подруга. — Вот, — протягивает она мне коробку, толкая Дениса в бок. Тот тянет такую же, и я пытаюсь скрыть улыбку, уж больно комичный у него вид.

— Тебе, вам, — достает Денис два букет из-за спины, а мне уже хочется смеяться в голос. Кому нам? Мне и Инге что ли? Беру у него букеты и приглашаю их в гостиную, где мама накрывает на стол. Инга сразу развивает бурную деятельность, отбирает у меня цветы и убегает на кухню в поисках вазы.

— Денис, проходи, не стесняйся, — говорит мама, и парень проходит в комнату. Садится на диван, оглядываясь по сторонам. Я расставляю тарелки на столе, покрытом белой скатертью и Денис вскакивает.

— Давай помогу, — говорит он, пытаясь взять тарелки из моих рук. Наши пальцы соприкасаются, и я отдергиваю их, впрочем, Денис тоже, как то странно замирает, глядя на меня. Минуту мы смотрим друг на друга, пока в комнату не входит Инга и останавливается у двери.

— Денис, — смотрит подруга на нас. — Ты не мог бы помочь мне принести утку.

— Что? Утку? Какую утку? — оборачивается к ней Денис.

— Жареную, — сердито огрызается Инга и я тяжело вздыхаю. Не вышло свести Ингу с Денисом, точно не вышло, судя по их взглядам.

— А, утку, конечно, иду, — приходит в себя Денис и уходит с Ингой на кухню. Подруга успевает показать мне кулак за спиной, а я пожимаю плечами, я то тут причем?

Через час мы сидим за столом уже почти прикончив бедную утку и мама достает чайные чашки.

— Денис у нас сегодня герой, — расхваливает мама красного от смущения парня перед отцом, который только недавно присоединился к нам. — Спас нашу девочку от травм.

— Каких травм? — спрашивает отец, отвлекаясь от терзания утки. Надо сказать, что птичка удалась, но видимо немного вышла из молодого возраста, некоторые кусочки были жесткими. Папа откладывает остатки несчастной пташки и принимается за салат с кальмарами.

— Мам, все хорошо, почти не болит, — начинаю я, подталкивая локтем Ингу, которая засмотрелась на Дениса.

— Да, упала ты конечно знатно, вот, как колени расшибла, — отмирает подруга, поддерживая мою легенду.

— Я только подвез Снежану, — оправдывается Денис, переходя из розового цвета на лице в малиновый.

— Что-то ты красный какой, не заболел? — ехидно спрашивает Инга, за что получает от меня новый толчок локтем. От ее слов Денис становится еще краснее, если такое возможно.

— Денис, ты на одном курсе учишься со Снежаной? — решил разрядить обстановку папа. — У вас разные факультеты?

— Нет, мы в одной группе, — облегченно вздыхает парень, посматривая на меня. Я ковыряюсь вилкой в салате, а Инга злится.

— Кому кофе? — спрашивает мама и практически все соглашаются. — Значит чай отменяется, будем пить кофе.

Мама идет на кухню, чтобы сварить напиток, а я встаю, начинаю собирать тарелки.

— Я помогу, — снова подрывается Денис. Инга фыркает. Отец усмехается, короче всем весело, кроме меня.

После торта я веду всех, кроме родителей в свою комнату, где включаю легкую музыку и мы с Ингой забираемся на кровать, а Денис садится на диванчик, напротив.

— Что делать будем? — спрашивает Инга, вертя в руках моего большого розового зайца.

— С чем? — хмурюсь я.

— С этим придурком, Захаром.

— Я с ним поговорил, обещал отстать, — сообщает Денис. — Посмотрим, как он себя поведет дальше.

— Ты его знаешь? — спрашиваю я Дениса.

— Да, с детства, — неохотно признается парень. — Он, Захар, немного как бы сказать дикий. Семья у него неполная и как ушла мать, парень начал чудить, а отец привел любовницу и женился на ней. Может поэтому он такой злой на всех женщин.

— Но это не оправдывает его, как он поступил со Снежкой! — возмущается Инга, и я киваю. — Все могло кончиться намного хуже.

— Захар не будет больше тебя обижать, я прослежу за этим, — убежденно говорит Денис, а я облегченно вздыхаю.

— Хорошо,

— Я пойду, — встает Денис, — Завтра в универ ко второй паре, встретимся утром кофе выпьем? — парень смотрит на меня, Инга хмурится. И вот что делать в такой ситуации?

— Я, не знаю, — шумно выдыхаю. Пойду пить кофе со Денисом, Инга меня сожрет, отказываться тоже неудобно.

— Мы придем на полчаса раньше и пойдем пить кофе, да, Снежана? — спасает ситуацию Инга, а я киваю, пусть так.

— Ладно, — говорит Денис и выходит из комнаты.

— Подожди, Денис, я с тобой, подвезешь? — кричит ему вслед Инга и хватает свою сумочку, подмигивая мне.

Я иду за ними вниз, провожая друзей. Денис подходит к своей машине, ждет пока Инга сядет на переднее сидение. Оглядывается на меня.

— Спасибо за ужин, — говорит парень, чувствую, что он не хочет уходить вот так. Но Инга сидит ждет, и я киваю, прощаясь.

Они уезжают, я стою у ворот, провожаю взглядом машину Дениса. Вот все в этом парне хорошо и красивый, воспитанный, а нет отклика во мне, не волнует. Жаль, что он не видит Ингу, точнее не замечает, что нравится ей. Возможно, если бы Денис уделил ей внимание, все могло у них сложиться. На крыльцо выходит мама и подходит ко мне:

— Мне Денис понравился, — говорит она, улыбаясь, — Такой хороший парень, вежливый, воспитанный.

— Мама, — тяну я, поворачиваясь, чтобы вернуться в дом. Мать идет за мной.

— Присмотрись к нему, парень действительно хороший, — не отстает мать, а я фыркаю.

— Хороший,

— Но тебе не нравится?

— Нравится,

— А в чем дело тогда? — останавливается мать у двери в дом, — Ты не хочешь с ним встречаться?

— Не могу сказать, что не хочу, просто... Это всего лишь симпатия, — выдыхаю я.

— А тебе хочется чувств и взрыва? — улыбается мать.