Выкуп инопланетного дикаря

Калиста Скай

Выкуп инопланетного дикаря

Серия: Инопланетные пещерные дикари (книга 1)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Автор: Калиста Скай

Название на русском: Выкуп инопланетного дикаря

Серия: Инопланетные пещерные дикари_1

Перевод: Иришка (1-17 гл), Лена Вильмс (с 18 гл)

Редакторы: Eva_Ber, Марина Ушакова

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Глава 1

София

— Ладно, давайте попробуем еще раз. Эмилия? — я пытаюсь прогнать сонливость и делаю шаг назад от стенда испытаний, позволяя девушке выйти вперед.

— Давайте посмотрим, — говорит Эмилия, за секунду придумывая фразу. — Esteeuunbuendia! (прим. исп. Это прекрасный день!) — четко проговаривает она в маленький микрофон. Эмилия из Мексики и испанский ее родной язык.

— Лаковая занавеска для ремня, — произносит механическим голосом компьютер.

Разочарованные вздохи наполняют комнату.

— Не могу в это поверить, — я прикрываю глаза на секунду. Мне хочется постучать головой о лабораторный стол. Это был безумно долгий день, и мы, итак, продвигались вперед очень медленно. А теперь, кажется, что все стало только хуже.

— Проклятье! Я действительно думала, что на этот раз у нас все получится, — произносит Кэролин. — Они заберут наш грант (прим. Грант — безвозмездная субсидия предприятиям, организациям и физическим лицам в денежной или натуральной форме на проведение научных или других исследований, опытно-конструкторских работ, на обучение, лечение и другие цели с последующим отчетом об их использовании). Я уверена в этом.

Светловолосая норвежка Кэролин, которая еще в начале дня выглядела бодрой и сияющей, сейчас была такой же уставшей и расстроенной, как и все мы.

— Это не совсем так, — сказала наш вечный оптимист Хайди, возвращая сползающие очки на переносицу. — Он правильно определяет глагол. Почти. Ну, вроде. Я попробую еще раз, — она делает шаг вперед. — Gutentag. Wiegeht’s? (прим. нем. Добрый день. Как дела?) — говорит она по-немецки.

— Твоя мать — шлюха, — бойко переводит компьютер.

Хайди внезапно краснеет, и на секунду мне кажется, что она сейчас ударит устройство перевода.

— Черт! Я не это сказала! Да, хорошо, это правда. Эй, она была одинокой с момента развода. Но все это не касается этой проклятой машины! — она ударяет по стулу, и он с шумом садится.

Я разделяю ее чувства.

— Он работает над временами и словами во множественном числе, — говорит Дэлия. — Неправильно переведенные слова не так важны. Я советую повернуть второй импликатор на одиннадцать процентов.

Секунду я изумленно смотрю на нее. Я думала, что являюсь руководителем этого проекта, но даже я не совсем понимаю, что это значит. Эта девушка из Атланты умнее всех нас и говорит на семи языках как на родном. Возможно, она все-таки права.

— Хорошо, — говорю я, не желая, чтобы кто-то узнал, что я не разбираюсь в этом вопросе. — Ммм… Не могла бы ты, пожалуйста, сделать это, Дэлия?

— Конечно, — она начинает заниматься установкой.

Я заталкиваю руки глубоко в карманы моего лабораторного халата, чтобы другие девушки не могли видеть, что я сжимаю кулаки от разочарования. Мы работаем над экспериментальным устройством перевода в течение нескольких недель, и сначала все шло великолепно. Устройство представляет собой маленький компьютер размером с телефонную батарею, способный учить разные языки только прослушивая их. Но, кажется, что в последние несколько дней мы движемся назад, а переводчик выдает все более глупые фразы.

— Давайте попробуем наоборот, — говорит Кэролин и выходит вперед. — Установи его на норвежский, София.

Я меняю параметры настроек, и она наклоняется к микрофону.

— Мне очень нравятся эти сапожки.

— Du vil gjerne spise dette svømmebassenget, — отвечает компьютер.

Мы все смотрим на Кэролин.

Она глубоко вздыхает и смотрит на меня с сожалением.

— Ты бы хотел съесть этот бассейн.

Звуки стонов заполняют комнату. Эта кажется просто безнадежным делом.

Я поднимаю голову и бросаю взгляд на настенные часы. Уже глубоко за полночь. Мне давно следовало отпустить девочек домой. В конце концов, это была моя идея, и теперь, похоже, это было пустой тратой времени. Я оглядываю помещение и пытаюсь казаться оптимистичной, но знаю, что моя улыбка выглядит уставшей.

Так же как и девочки. Все они были отобраны из-за знания двух языков, чтобы мы могли протестировать машину должным образом. Еще девушки были терпеливыми, упорными и, безусловно, умными.

Несмотря на поздний час никто из них не намекнул на то, чтобы сделать перерыв.

— Хорошо. Ещё одна корректировка и можем ехать домой на выходные.

Я почувствовала, как после этих слов спало напряжение в комнате. С нас хватит. Если эта штука не заработает в понедельник, то проект официально провалится, и профессор Уилкинс закроет его. Устройство содержит в себе сверхсовременный чип, который поступил прямо из университетской лаборатории, и они не могут позволить мне удерживать его долго. С его помощью мы бы стали на шаг ближе к созданию искусственного интеллекта. Чип уникален в своем роде и стоит таких больших денег, что профессор Уилкинс даже не сказала мне точную стоимость. Наверное, она боялась, что я отказалась бы от участия в проекте, если бы узнала.

Я могу только надеяться, что она будет достаточно любезна и не поставит мне отрицательную оценку. Я буду работать одна над проектом все выходные, но знаю, что это ничего не изменит. Если машина не заработает, я уверена, что возьму молоток и разобью вдребезги чертово устройство на тысячу кусочков. Просто, чтобы покончить с этим. После, я аккуратно вытащу чип.

Я добавляю строку на компьютере, к которому подключено устройство.

— Как насчет итальянского языка на этот раз? Аврора, не могла бы ты…

Внезапно здание начинает сильно трястись. Я пытаюсь опереться на стол, чтобы не упасть.

— Что это, черт возьми?

— Землетрясение! — кричит кто-то из девочек и забирается под стол.

И это похоже на правду. Всё в комнате трясется, и шум от лабораторного оборудования ужасен. Но я слышу и другой звук — сильный грохот, от которого у меня застучали зубы. Кажется, будто кто-то включил тяжелый рок в колонки размером с дом. Но этот звук был постоянным и совершенно непохожим на ритмичную музыку.

Я хмурюсь. Это не похоже ни на одно землетрясение, которое я когда-либо ощущала. А я ведь из Калифорнии.

После еще несколько сильных толчков с потолка упала люстра, разбиваясь на миллион маленьких осколков.

— София, ложись! — кричит кто-то с пола.

Ох! Я единственная, кто еще до сих пор стоит. Я хватаю очень дорогое устройство и бросаюсь вниз. Как только я падаю на пол, слышится оглушительный шум и визг рвущегося металла. На нас падает дождь из пыли, дерева, изоляционного материала и небольших фрагментов бетона. Внезапно свет гаснет, и комната погружается в темноту.

Я ощущаю холодный воздух на руках и лице и отваживаюсь быстро выглянуть из-под стола. Похоже, я все же успела заползти под него.

Ах! Крыша пропала. Но она не рухнула. Нет. Она была снята со здания как крышка от пластикового стаканчика. Это одно из самых странных землетрясений.

Другие девочки в комнате кричат, и я почти уверенна, что делаю то же самое, но я не могу расслышать свой голос из-за шума вокруг.

Я прищуриваюсь. Что это снаружи в темноте, где раньше был потолок? Это что-то большое и яркое, сияющее таким холодным светом, от которого стынет кровь в жилах. Оно круглое и парит в воздухе подобно вертолету.

Нет, нет, не вертолет, — осознаю я. — Больше похоже на… летающую тарелку?

Затем я определенно кричу во все легкие, так как внезапно оказываюсь летящей в воздухе, подвешенная в луче ярко-зеленого света, который жалит мою кожу в местах, неприкрытых одеждой. Другие девушки в своих белых лабораторных халатах висят над и подо мною, в то время как нас тянут к одной из светящихся тарелок.

И дальше… ох, черт побери. Я могу увидеть, по меньшей мере, пятьдесят больших летающих тарелок, разбросанных по всему городу. Все они с широкими зелеными лучами, исходящими из нижней части, и маленькими вереницами людей, парящими в них.

Я обращаю внимание на то, что сжимаю в руке устройство, как будто от этого зависит моя жизнь. Но прямо сейчас я бы схватилась и за живого тигра, если бы это дало хоть малейший шанс на выживание. Холодный ночной воздух в моих легких, люди, крики, детали внизу, которые я могу разглядеть на территории университета, включая мой ржавый велосипед… Я чувствую, как на глаза наворачиваются испуганные слезы.

Что бы все это не значило, это не очень хорошо.

Здания университета становятся все меньше подо мной, и когда я смотрю вверх, то вижу темное и круглое отверстие в летающей тарелке. Оно сияет слепящим светом, заставляя подумать о радиации.

Чем дольше я стараюсь рассмотреть хоть что-то сквозь ресницы в этом ярком свете, тем сильнее чувствую, как теряю сознание. Но я упрямо пытаюсь держать глаза открытыми. Перед тем как я сдаюсь и позволяю темноте поглотить меня, две мысли всплывают в моей голове.

Это определенно инопланетное вторжение на Землю.

И меня похитили.

Глава 2

София

Очнувшись, я неплохо себя чувствую. Мне снился интересный сон. Я ощущаю себя полностью отдохнувшей, хотя моя подушка немного странная — она твердая и холодная… И что это за запах?

Я открываю глаза и сажусь прямо, замечая вокруг металлический пол. О, черт! Это не моя комната в общежитии. Я никогда раньше не видела ничего подобного.

Вокруг царит полумрак, и лишь небольшой источник света слабо освещает пространство.

Пол действительно из металла, но я понятия не имею из какого именно. Он холоднее и более гладкий, чем железо.

Стены сделаны из другого материала, больше напоминающего мне пластик, но на ощупь он шершавый. Вероятно они белые, но из-за освещения выглядят желтыми и грязными. Я приближаюсь к стене и провожу по ней пальцем. Она оказывается очень грязной, и на пальце остается неприятное коричневое пятно.

— Гадость! — я пытаюсь вытереть его о пол, но грязь не стирается, а лишь еще больше размазывается по моему пальцу. Что это? Наверное, я больше никогда не буду нюхать этот палец.

— Похоже, здесь не очень-то чисто! — произносит кто-то рядом со мной.

Я резко поворачиваюсь. Светлые волосы немного растрепаны, но, не считая этого, она выглядит как обычно.

— Кэролин! Они тебя тоже схватили?

— Я думаю, они схватили всех нас, — произносит она, показывая вокруг.

Теперь я вижу, что все девушки, работавшие над проектом устройства перевода, лежат или сидят на полу в довольно большой комнате с низким потолком. Позади них еще больше людей. Предполагаю, приблизительно около тридцати. И что странно, все женщины.

Так или иначе, присутствие других девушек немного успокаивает. Но все равно я боюсь.

— Черт, — говорю я, потому что это самое подходящее слово сейчас. — Что, черт возьми, тут происходит?

Кэролин откидывает волосы с лица назад. Она выглядит очень бледной и напряженной.

— Нас похитили.

Это соответствует моему выводу, но я должна была спросить, чтобы убедиться, что не сошла с ума.

— Пришельцами, — добавляю я. — Мы внутри летающей тарелки.

— Я тоже так думаю. София, если это какой-то научный эксперимент, над которым вы работаете, а переводчик был лишь прикрытием, то он провалился. Я лишь работала на тебя. Нет смысла проводить эксперименты над людьми, которые знают об этом.

Я покачала головой.

— Если это эксперимент, то он не мой. Ты действительно думаешь, что кто-то мог придумать подобное?

Она вздыхает.

— Я понятия не имею. Этот луч… и крыша была проста сорвана… черт, София, я думаю, мы в большой беде, — ее голос дрожит, но она храбро держится.

Я бросаюсь к ней и обнимаю. Приятно прикоснуться к чему-то, кроме инопланетного металла и пластика. Она теплый, дышащий человек, и я держу ее в течение пары ударов сердца, пытаясь подавить собственные испуганные слезы.

— Мы выберемся отсюда, — говорю я ей на ухо. — Мы сделаем все, что потребуется.

Я чувствую, как ее дыхание немного успокаивается.

— Ты думаешь?

— Да. Мы самые умные цыпочки в кампусе. По крайней мере, вы точно. Насчет себя я так не уверена. Но мы придумаем что-нибудь.

Я не знаю, откуда взялись эти слова. Я совершенно уверена, что мы все покойники, и нас ожидает ужасная судьба. И все же, я пытаюсь, чтобы мои слова звучали оптимистично. Похоже, терять нам больше нечего. Возможно, что это сработает. Если понадобится, я буду верить в фей и Санта Клауса, пока мы ждем неизбежного. Думаю, сейчас нам это не повредит.

Мы обе успокоились.

— Лучше, если ты меня отпустишь, — шепчет Кэролин. — Люди странно на нас смотрят. Они будут думать, что мы пара. Эй, не то чтоб я возражала, но ты знаешь… я не хочу казаться такой легкодоступной.

Мы хихикаем, и мне становится легче. Может быть, наши похитители просто добрые феи, которые забрали нас на потрясающие каникулы на своей причудливой тарелке?

Я оглядываю комнату. Не-а. Это не круизный корабль. Это больше похоже на автомобиль для перевозки скота. Только для людей. И они сорвали крышу вместо того, чтобы послать пригласительные по почте.

— Эй, Аврора! Хайди! — я тихо зову других девушек и машу им. В данной ситуации я хочу, чтобы мы все были вместе. Говорят, сила в большинстве. Позже стоит подключить и других женщин, но сейчас я хочу поговорить с теми, кого знаю.

Девочки встают и наклоняются, чтобы не удариться головой о низкий потолок, пока пробираются к нам. Теперь мы снова вместе, все семеро. Мы обнимаемся и всхлипываем, затем смеемся и шутим, пытаясь поднять боевой дух. Мне кажется, что это самые замечательные и спокойные девушки. Никто из них истерически не кричит и не бубнит, что мы умрем. С такими девчонками можно отправиться на войну. Но я надеюсь, что нам не придется. Просто их присутствие заставляет меня чувствовать себя лучше. Тут уравновешенная и спокойная Кэролин, общительная Аврора, энергичная Хайди, тихая Эмилия, скрытная Олеся и неудержимо веселая Дэлия.

И я, стрессоустойчивая София, которую профессор Уилкинс выбрала для помощи с проектом устройства переводчика.

Я вспоминаю все увиденные мной фильмы о людях, застрявших в ужасных местах и сложных ситуациях. В таком кино всегда одинаковые типы персонажей. Во-первых, лидер, который заставляет все работать и который, кстати, остается в живых. Еще есть один стервозный персонаж — его убивают первым. Затем трус, которого тоже обычно убивают. Всегда есть дурак — он всем нравится, но постоянно все портит. Есть предатель, который всех предает, но сам умирает… Я никого не забыла? Если подумать, то я не хочу быть никем из них.

— С нами все будет в порядке, — заявляю я, не особо в это веря. Это больше похоже на непроизвольный рефлекс. Ладно, хорошо. Я решаю, что моей ролью будет супер веселая, беззаботная девчонка, верящая, что все будет хорошо, и которая иногда выживает в фильме. Обычно она также немного глупая, но это как раз про меня. Некоторые девушки настолько умны, что меня они пугают.

Я озадачена.

— Итак, есть какие-нибудь идеи, что происходит и как нам вернуться обратно?

Как только эти слова вылетают, я прижимаю руку ко рту. О, нет. Это большая ошибка! Веселая девчонка никогда бы так не сказала, эта фраза принадлежит лидеру!

И теперь все девушки с надеждой и ожиданием смотрят на меня.

— Гм, — начинаю я, — я не должна была говорить это. Я не лидер. Я беззаботная, веселая девушка…

— Я считаю, — произносит Кэролин и оглядывается, — что нам не нужен официальный лидер, но ты лучшее, что у нас сейчас есть. В конце концов, ты руководила проектом.

Ах. В этой истории она может быть в роли сучки.

— Я не уверена… я даже не самая старшая, — пытаюсь увильнуть я. — Кто старше всех? Олеся?

Русская девушка качает головой.

— Нет. В России лидер восстания обычно ужасно умирает. Или становится злобным диктатором. Я не хочу быть ни одним из них.

Мы все смотрим друг на друга и пожимаем плечами. Трудно с этим поспорить.

— Дэлия? — пробую я. — Ты одна из самых умных.

Дэлия только улыбается ослепительно белыми зубами и качает головой.

— Даже не пытайся, девочка. Ты позвала нас в этот проект. Ты — лидер.

Ха. Две сучки в одном фильме? Нет, Дэлия — это скромный и незаметный гений, который спасает всех в конце.

— Хорошо, — говорю я. — Я совершенно согласна с Кэролин. Нам не нужен лидер. И если придется его выбрать, то им точно буду не я. Итак. Где мы? И что именно произошло?

— Они сняли крышу со здания и направленным лучом перенесли нас на борт, — говорит Хайди. — Вместе с другими. Я видела еще тарелки в отдалении, они простирались до самого горизонта. Я думаю, что они похитили сотни людей. Или тысячи. Думаю, еще я видела, как они взрывали какие-то здания. Это определенно были взрывы. Мы, можно сказать, счастливчики.

Все замолчали. Я не подумала об этом. Может быть, все погибли, и мы единственные, кто остался в живых.

Черт. Моя семья может быть мертва! От шока я начинаю задыхаться.

— Что ж, мы не знаем этого наверняка, — говорит быстро Кэролин. — Мы должны основываться на том, что Земля еще существует. Если нет, то ситуация безвыходная. Цели вернуться домой больше не будет.

Мы все согласно киваем. Я рада, что она, похоже, все-таки больше подходит на роль лидера, а не сучки.

Я замечаю, что другие женщины также объединяются в маленькие группы. Я улыбаюсь и машу некоторым из них. Мы здесь все заодно. И тут много людей. Наши похитители не должны надеяться на то, что смогут усмирить столько женщин одновременно.

Я чувствую, как улучшается мое настроение.

— Итак, как мы можем захватить контроль над этой тарелкой?

— Выбраться отсюда. Найти пульт управления, — говорит Эмили. — Одолеть команду. Вернуться домой.

— Хорошо. Как мы выберемся отсюда? — спрашиваю я, затем осознаю, что даже не пытаюсь быть веселой. — Я имею в виду, что это будет самая легкая часть, — быстро добавляю я. — Это не вызовет проблем.

— Эта комната не такая уж большая, — Эмили оглядывается вокруг, осматривая пространство своими большими карими глазами. — Но я не вижу ни дверей, ни окон. Это место похоже на грузовое отделение.

Дэлия вытягивает шею и тоже осматривает комнату.

— Совершенно круглый цилиндр диаметром 40 футов и высотой в четыре с половиной фута. Металлический пол и потолок. Стены из неизвестного материала. Воздух с достаточным количеством кислорода для людей, чтобы дышать без побочных эффектов. Атмосферное давление в норме. Слабый запах серы. Нет видимых дверей и окон. Один возможный люк в потолке.

Мы все поворачиваемся туда, куда она смотрит. И, конечно же, в середине потолка видим круглый люк размером со смотровое отверстие. Вернее металлический круг, который может быть люком. С нашей стороны нет ручек или блокировочных механизмов.

Я поднимаюсь на ноги и осторожно иду туда, пытаясь не удариться головой. Кладу руку в середину круга и нажимаю. И люк поддается всего лишь на дюйм, прежде чем я отпускаю его. Он слишком тяжелый. Но не настолько, чтобы его нельзя было поднять.

— Идите сюда и помогите мне, — прошипела я. Две девушки подходят и помогают подтолкнуть люк.

— Он открывается!

Это тяжело, но мы постепенно толкаем вверх крышку люка пока не встаем на цыпочки. Отверстие достаточно большое, чтобы кто-нибудь из нас смог пролезть через него.

И теперь все снова смотрят на меня. Черт. У них есть основание. Неунывающий счастливчик обычно делает много опасных вещей. Я должна была подумать об этом.

— Отлично, — говорю я, исполняя свою роль веселой девчонки. — Это будет прогулкой в парке.

Две девушки становятся на четвереньки, чтобы я смогла взобраться на их спины. Я смотрю в щель между люком и рамкой. Здесь также темно, как и внизу, но свет не желтый, а синий. Я медленно лезу через узкое отверстие. Я где-то читала, что если вы сможете протиснуть свои бедра, то сможете пролезть полностью. Но мои бедра довольно широкие, а отверстие начинает казаться узким.

Я покачиваюсь и извиваюсь как червяк, и неожиданно мои бедра протискиваются. Теперь я могу вытащить ноги.

Еще пара секунд и я встаю на ноги, а девочки остаются внизу.

Мне все еще приходится наклоняться, потому что потолок здесь тоже очень низкий. Эта комната еще меньше, чем грузовое отделение внизу, и пол не металлический, а пластиковый. Это словно стык или переход в коридоре. Шесть коридоров приглушенно излучают свет, заканчиваясь дверьми.

— Что ты видишь? — шепчет Аврора из люка.

Я опускаюсь на колени так, чтобы ответить, не повышая голоса.

— Это переход, он разделяется на шесть коридоров, в каждом двери. Может, кто-нибудь тоже поднимется сюда?

Вскоре, Кэролин, Аврора и Эмили присоединяются ко мне.

— У кого-нибудь есть оружие? — шепчу я. — Мы попытаемся найти пульт управления. И я не уверена, что мы сможем захватить эту штуку голыми руками.

Мы обыскиваем наши карманы и в итоге у нас шесть шариковых ручек, жевательная резинка, мятные леденцы разных вкусов, лабораторные очки, восемь долларов и тридцать центов, два тампона и куча блокнотов.

Я смотрю эту на жалкую кучу и пытаюсь оставаться невозмутимой.

— Если у них нет аллергии на мяту, я не уверена, что что-нибудь из этого нам поможет. Но, несомненно, у нас все получится. В конце концов.

Мы просим девушек, находящихся внизу, придумать какое-нибудь оружие.

— Хоть что-нибудь, — шепчу я Хайди через люк. — Пилки для ногтей. Ножницы. Веревка. Вилки. Я имею в виду, может у кого-нибудь есть перцовый спрей.

Я слышу, как переговариваются девушки внизу. Конечно же, они должны что-то придумать.

В итоге, у меня небольшое количество веревки, но нет ни ножниц, ни пилочки. Думаю, все были застигнуты врасплох во время похищения, и ни у кого не было времени схватить что-нибудь еще, кроме того, что было в карманах.

— Это что? — шепчу я Хайди. — Шнурок?

— Это то, о чем ты просила, — возмущается она. — Некоторые из женщин здесь достали шнурки из своих тренировочных брюк, и теперь им приходится их держать. О, подожди…

Она исчезает и снова появляется с чем-то черным в своих руках.

— Что насчет этого?

Я беру вещь обеими руками. Она тяжелая.

— О, черт возьми…

Это пистолет. Очень черный, матовый и тяжелый. Не могу не заметить, что он идеально сидит у меня в руке. Он довольно маленький.

Хайди с кем-то говорит внизу и передает мне информацию:

— Пистолет «Глок 26», — произносит она. — Девять миллиметров, надеюсь это не расстояние, на которое он может стрелять… что? Хорошо, это диаметр пули? Это не о чем мне не говорит. Но все же. У тебя десять выстрелов, — она смотрит на меня. — Этого достаточно или вам нужно еще больше шнурков?

Глава 3

София

— Нет, этого достаточно, — быстро отвечаю я и показываю пистолет другим девушкам. Их глаза расширяются.

— Это должно сработать, — говорит Кэролин. — Если эти низкорослики не пуленепробиваемые. Я имею в виду, судя по этим смехотворно низким потолкам, они должны быть очень мелкими.

Я неуклюже держу пистолет в руке.

— Аврора? Ты же итальянка, у тебя должен быть опыт, связанный с оружием, верно?

— Эй, не каждая итальянская семья состоит в мафии, — шипит она. — Моя, в основном, пекари.

Кэролин и Эмилия смотрят в другую сторону, когда я пытаюсь передать им пистолет.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Я пойду первой.

Две двери оказываются заблокированы. Третья отодвигается в сторону, когда я подхожу ближе. По ту сторону космос, и на мгновение я думаю, что умру. Но здесь все еще есть воздух, и я предполагаю, что смотрю через огромное стекло или на гигантскую проекцию на стене. Я вижу миллионы звезд в черном бесконечном космосе.

И я вижу наших похитителей.

Они маленькие, серые инопланетяне с большими головами и длинными и тонкими маленькими руками. У них два длинных костлявых пальца на каждой руке, а еще у них огромные черные глаза без радужных оболочек или зрачков.

Они сидят на маленьких стульях, которые, кажется, встроены прямо в пол.

Их всего четверо. И они все смотрят на меня.

Я направляю пистолет на ближайшего из них, надеясь на то, что они знают, что это.

— Итак, этот корабль разворачивается и возвращается на Землю.

Я пытаюсь придать своему голосу командные и уверенные нотки, но я, должно быть, больше похожа на Минни Маус.

Пришельцы просто пристально смотрят, но не двигаются.

Я оглядываюсь назад. Другие девушки храбро стоят по другую сторону двери, заглядывая внутрь огромными, любопытными глазами.

— Девочки, идемте сюда. Это пульт управления.

Я снова смотрю на инопланетян. Они кажутся застывшими. Они даже не моргают.

— Я сказала, разворачивай эту штуку прямо сейчас!

Они не реагируют. Надеюсь, мне не придется стрелять из пистолета, чтобы объяснить свою точку зрения. У меня есть подозрение, что стрельба внутри космического корабля может оказаться не лучшей идеей. И мне не нравятся громкие звуки.

Спустя секунду я чувствую, что другие девушки встали позади меня. Один из инопланетян двигает пальцем, и я застываю. Я не могу двигаться. Вообще.

Я пытаюсь обернуться, чтобы проверить остальных девушек, но не могу. Я заморожена, и продолжаю держать пистолет на вытянутой руке. И я понимаю, что даже если смогу пошевелить указательным пальцем, чтобы спустить курок, я не раню ни одного из серых человечков.

Замораживание начинает причинять боль, я не знаю, или это из-за неудобной позиции, или пришельцы наказывают меня за эту попытку угона.

Волна сильной боли выстреливает из моих ступней прямо к моей голове и обратно. Дерьмо. Определенно наказывают. Я слышу свой стон. Это весь контроль над моим телом, который у меня есть, а этот стон был непроизвольным.

Боль пробегает по мне еще два раза и затем все заканчивается. Я бы закричала, если бы могла, но я даже не могу перевести дыхание. А дышу ли я вообще?

Нет. И теперь боль в груди не искусственная пытка, а из-за того, что легкие отчаянно нуждаются в воздухе.

Я борюсь ментально, чтобы получить контроль над своим телом, и я определенно паникую, но остаюсь парализованной. Туман начинает застилать мне глаза, и последнее, что я вижу, это звезда в середине огромного экрана в этом помещении. Так же я вижу планеты на орбите вокруг, похожие на маленькие звезды. Эта звезда желтая и напоминает мне Солнце, а синяя точка света в центре экрана напоминает мне Землю.

Они все-таки развернули корабль?

***

Когда я снова прихожу в себя, девочки стоят на коленях вокруг меня. Некоторые тихо плачут, другие сосредоточены и смотрят очень серьезно. Позитивный настрой, который был у нас раньше, исчез.

Конечно же, это грузовое отделение. Я пристально смотрю на круглый люк. Он снова закрыт.

Хайди следует за моим взглядом.

— Да это так, он снова закрыт. И не сдвигается с места.

Внезапно я вспоминаю, как хотела дышать, и пару раз сильно вдыхаю воздух.

— Спокойно, — говорит Эмилия, похлопывая меня по спине. — Ты больше не парализована.

Я глубоко вздыхаю, наслаждаясь тем, что могу это сделать, несмотря на вонь в комнате. Где остальные?

Девочки обменялись взглядами.

— Мы в порядке. Нас перенесли одновременно с тобой. Ты перенесла это тяжелее, чем мы. Но…

Я вижу, что они что-то скрывают, и это что-то очень плохое.

— Что? Расскажите мне все, не заставляйте меня бояться.

— Это Олеся, — мягко говорит Аврора. — Они перенесли ее лучом отсюда, затем обратно. И она… — она указывает на другую сторону комнаты. Там кто-то лежит на полу. Это должно быть Олеся, русская девушка. Она лежит с закрытым лицом, и все держатся от нее на расстоянии.

— Дерьмо, — произношу я и опускаю голову, как только понимаю, что случилось. — Они убили ее.

Кэролин скрещивает руки на груди и дрожит.

— Она была мертва, когда луч вернул ее. Это заняло пару секунд. Она не страдала.

— Наказание за мятеж, — прошептала я, хотя на самом деле хотелось закричать. — Она была права. Но она этого не заслужила. Она не была сучкой. Черт, мне очень жаль.

Я все еще испытываю головокружение из-за недостатка кислорода, но я чувствую, как на глазах появляются слезы, а в горле застревает комок.

— Никто этого не заслужил, — говорит Хайди. — Мы сделали все возможное, чтобы сбежать. Мы не знали, что может произойти. И ты очень смелая. Ты сделала все правильно. Мы просто не знали, что так получится.

На этот раз я позволяю слезам стекать вниз по моему лицу, не пытаясь их прекратить. Я возможно и играю роль веселой девчонки, но я всего лишь человек. Это попытка захвата была моей идеей. Это было безумно глупо. И теперь Олеся из-за этого умерла.

— Итак, что нам делать? — начинает Аврора, но затем раздается громкий удар и сильный толчок, и вся комната начинает трястись. Снаружи доносится громкий гудящий звук, и нам приходится кричать, чтобы говорить.

— Мне кажется, мы падаем вниз! — кричит мне на ухо Кэролин. — Или мы, должно быть, приземляемся!

— Если это так, то это довольно неконтролируемая посадка! — кричит Аврора.

И она права — нам всем приходится цепляться за пол, потому что комната ужасно трясется. Буквально через несколько мгновений нас сильно прижимает к полу, когда наш грузовой отсек ударяется об плотный слой атмосферы и замедляется.

— Думаю, они нас сбросили, — кричит Кэролин. — Теперь мы падаем сквозь атмосферу планеты. Думаете, это может быть Земля?

Я просто пожимаю плечами. Полагаю, это возможно. Но у меня сильное подозрение, что я ошибаюсь.

Мы падаем, вероятно, около двух минут, но ощущение такое, что это продолжается бесконечно. Наконец, мы медленно дрейфуем к поверхности планеты, затем тяжелый толчок и удар, и вот мы приземлились.

Какое-то время мы все сидим в абсолютной тишине, ожидая чего-то еще.

— Я полагаю, мы приземлились, — произносит Хайди. — И думаю, мы можем выйти, если хотим.

Она указывает на часть стены, где внезапно появился пульсирующий круг желтого света.

— Кто хочет быть первым?

Я медленно встаю на колени, которые дрожат. И тут замечаю, что у меня до сих пор есть оружие.

Я чувствую себя виноватой из-за Олеси. Я приняла ее на работу в лабораторную группу. И эгоистично удерживала их на работе вместо того, чтобы отпустить домой за несколько часов до прихода инопланетян. И если бы я продумала захват более тщательно и немного подождала, вместо того, чтобы бросаться действовать при первой же возможности, она, может, была бы еще жива. Я, наверное, просто должна понять, что я не неунывающий оптимист в этой группе похищенных девушек, как хотелось бы, я — сучка.

— Я пойду.

Хайди кладет руку мне на колено.

— Тебе не нужно делать этого, София. Кто-то другой может пойти первым в этот раз.

Я выдавливаю улыбку, надеясь, что она не сильно перекошена, но подозреваю, что это больше похоже на безнадежную гримасу.

— Хей, у меня есть пушка. Хочешь за нее побороться?

Я добираюсь до двери и нажимаю на кнопку рядом с ней. Это получается легко, а затем дверь скользит и отодвигается в сторону.

Горячий воздух бьет мне в лицо. Очень сильно воняет гниющей растительностью. Вокруг все зеленое, кроме голубого неба.

Я поворачиваю голову.

— Знаете, ребята, это может оказаться Землей. Похоже на джунгли.

Затем я настораживаюсь. Сквозь бурную растительность почти ничего не видно, но между двумя огромными листьями я замечаю какое-то движение. Я наклоняюсь, пытаясь посмотреть поближе, и понимаю, что смотрю в чей-то глаз. Это очень большой глаз. А дальше…

— Дерьмо! — я вскрикиваю, спотыкаюсь и падаю задницей на металлический пол, затем подпрыгиваю, чтобы нажать на кнопку закрытия двери. Она с лязгом захлопывается.

Я поворачиваюсь, мое сердце бьется как сумасшедшее, и кровь стучит в ушах.

Все женщины пристально на меня смотрят.

Я нервно сглатываю. Ситуация только что перешла от плохой к катастрофической.

— Я не думаю, что это Земля. Потому что я только что видела… — нет, это не возможно. Но это так.

— Что? — требует Кэролин.

Я делаю глубокий вдох.

— Динозавра.

Глава 4

София

В течение трех биений сердца в инопланетном грузовом отсеке стоит оглушительная тишина. Затем все реагируют по-своему. Несколько человек начинают громко говорить, некоторые всхлипывают, кто-то недоумевает.

Голос Эмилии слышится одним из последних и не тонет в общем гвалте:

— Динозавр? Ты уверенна?

Мое сердце до сих пор бьется так быстро и сильно, что я ощущаю это во всем теле.

— Конечно, уверена. Я имею в виду, он был огромным. И… — я не знаю, как это можно описать, потому что основываю свою теорию о динозаврах в основном на громадных размерах чудовища и на появившемся ощущении, когда я посмотрела на него. Я почувствовала, как будто заглянула на миллионы лет тому назад. — Ну, это выглядело как динозавр, — неубедительно добавляю я.

Девочки обмениваются взглядами.

— Хорошо, — говорит Кэролин, — но дело в том, что здесь ничего нет. Ни еды, ни воды. Кроме того, здесь нет уборной, а некоторым из нас действительно нужно сходить туда. Прямо сейчас. И в идеале, сделать это надо не здесь.

Я просто киваю. Я понимаю ее доводы. Все очень убедительно. Просто я видела динозавра и не стремлюсь снова взглянуть в гигантский желтый глаз.

Аврора поправляет свой лабораторный халат.

— Нам действительно нужно выбираться отсюда. Итак, теперь мы знаем больше о том, где мы сейчас. И нам нужно что-нибудь сделать с ней, — она указывает в сторону мертвого тела Олеси. — По крайней мере, вынести наружу, прежде чем оно начнет дурно пахнуть. Думаю, эта комната быстро нагревается. И я не в восторге от того, что об этом приходится говорить, но кто-то же должен.

— Хорошо, — откликается женщина с дальнего конца комнаты и выходит вперед. — Вы, девочки в лабораторных халатах, достаточно поразвлеклись. И вы в достаточной степени убедили нас в своей тупости. Пусть теперь взрослые покомандуют.

Женщина подходит ко мне. Она высокая и ей около тридцати пяти. Я смутно узнаю ее, она из службы безопасности территории университета. Но она не в униформе, и как я вижу, что у нее нет оружия. Она одета в джинсы и футболку, вероятно инопланетяне ее забрали прямо из гостиной, пока она отдыхала. Женщина довольно крупная и покрыта татуировками. И у меня возникает ощущение, что если бы потолок был не таким низким, она бы возвышалась надо мной. Обычно меня не могут запугать женщины, но эта адски близко подобралась к зоне моего комфорта.

— Ты не хочешь убраться с моего гребаного пути? — усмехается она, отталкивая меня и нажимая кнопку на двери. Дверь скользит в сторону, и женщина высовывается, осматриваясь вокруг. — Где твой динозавр, ученый? Ты не думаешь, что это могло быть дерево, которое ты увидела перед собой?

Она переступает порог и отталкивает зелень в сторону. Я сжимаю пистолет в руке. Через секунду она его увидит…

Но она лишь стоит там и смотрит вокруг.

— Выходите, ребята. Все эти динозавры просто игра воображения. Это всего лишь растения и деревья.

Я отступаю назад, когда другие девушки подходят к двери и выглядывают наружу, прежде чем осторожно ступить на землю, покрытую свежими и гниющими листьями.

Проходя мимо, Кэролин посылает мне извиняющуюся улыбку:

— Если нужно идти, значит нужно идти, — произносит она. И это, конечно же, правда. Я тоже должна как-то заставить себя. Я делаю один осторожный шаг, выхожу и осматриваюсь. Динозавр ушел. Или он мне только привиделся?

Нет. Невозможно. Это был живой ярко-желтый глаз с глубокими темными зрачками, и я смотрела прямо на него. Кожа вокруг глаза выглядела плотной и грубой, как кожа слона, только иная. Совсем другая. И, по-моему, я заметила что-то похожее на перья.

На минуту мне кажется, что где-то поблизости течет вода, но затем Кэролин выходит из зарослей. И я понимаю, что это девушки воспользовались возможностью сходить в кустики. Наверное, мне следует поступить также.

Я встаю за небольшой куст, оглядываясь на отсек, в котором мы приземлились. Это больше не летающая тарелка, а ее часть, похожая на гигантскую сверкающую «консервную банку» из-под тунца без этикетки. Инопланетяне просто выбросили нас за борт как мусор. Когда эта штуковина падала, то расплющила несколько деревьев и проделала дыру в навесе из их верхушек.

Я огляделась вокруг. Небо здесь голубое, а солнце кажется достаточно желтым и похожим на «наше» Солнце. Кроме того, что оно больше. Или ближе. Может быть, оно выглядит таким в тропиках? Все это может быть и на Земле, насколько я знаю.

Не считая динозавра.

Я решаю использовать один из близлежащих листьев в качестве туалетной бумаги, в конце концов, ничего другого нет. Хотя с другой стороны, толку от него тоже мало.

Похищенные женщины разбредаются около упавшей части корабля, чтобы отдохнуть. Некоторые сидят, другие стоят группами. Но мы, шестеро девочек-переводчиков, столпились в кучу. Никто не разговаривает, и мы постоянно оглядываемся в страхе. Мы все чувствуем неопределенность, я полагаю. Кто-то все-таки должен что-то сказать. И поскольку я оказалась сукой в этой группе, то мне уже нечего терять.

Я кладу пистолет в один из карманов и делаю мысленную пометку отдать его владельцу.

— Хорошая новость в том, что у нас есть воздух и здесь не слишком холодно. Вдобавок мы все живы. Большинство из нас, я имею в виду, — я смотрю на дверь, из которой мы вышли, и делаю глубокий вдох. — Да, и я, пожалуй, начну копать могилу… для Олеси, — я заставляю себя произнести ее имя. Чувство вины усиливается, и внутри все цепенеет.

Хайди кладет свою руку на мою, и я благодарна за понимание в ее глазах.

— Мы все будем копать. Это нужно сделать. И мы все разделим это бремя. Ты не убивала ее, София. Это сделали инопланетяне.

— Черт побери, — соглашается Кэролин. — Мы все в этом замешаны. Никто тебя ни в чем не винит.

Другие девушки выражают поддержку, и я благодарно им улыбаюсь. Это не помогает перестать чувствовать себя виноватой в ее смерти, но я признательна за их попытки.

— Спасибо, девчонки. Мы ведь справимся с этим вместе?

Вокруг разбросано много палок и веток. Каждая из нас берет по одной и начинает копать плоский кусочек земли в пятидесяти футах от «консервной банки», в которой мы прибыли. Земля рыхлая и её довольно легко копать, так что скоро неглубокая могила была готова.

Мы опираемся на палки, и Аврора вытирает пот со лба.

— Ребята, просто для записи: это самая ужасная вещь, которую мне когда-либо приходилось делать.

— О, это ничего, — говорит Эмили. — Теперь нам предстоит спустить ее туда.

Хайди почёсывает свою голову:

— Да… мы должны, правда? Я имею в виду, что если это Земля, и мы только в полумили от города, или городка, или чего-то похожего? Я уверена, что криминалисты будут в ярости, если им придется выкапывать ее.

— Это не Земля, — категорично заявляет Дэлия. — Эти растения не имеют характерных черт с земными видами, кроме хлорофилла. Они полностью инопланетные. И это солнце на небе на тридцать процентов больше или ближе, чем Солнце к Земле. Более того, планета вращается быстрее Земли. Обратите внимание, что тени на земле движутся быстрее, чем у нас. И, наконец, сила гравитации немного ниже. Здесь немного легче двигаться, — она наклоняется к коленям, затем прыгает прямо вверх.

— Да, я бы оценила силу местной гравитации как девяносто процентов от земной.

Несколько мгновений мы просто молча смотрим на нее. Никто не любит гонца с плохими новостями, но довольно трудно не любить Делию. Я почти чувствую, как огорчились все девочки. Наверное, мы надеялись, что на самом деле не покинули родную планету.

Кэролин прочищает горло:

— Ну, что ж… мы получили пищу для размышлений, а теперь давайте просто пойдем за ней. После этого мы почувствуем себя лучше.

***

Но нам не стало лучше, когда мы положили Олесю в могилу и закопали. Мы все время всхлипывали и плакали, пока делали это. Это ужасно, и я понимаю, что ее смерть оставила глубокую рану в моей душе.

Но, в конечном счете, Олеся хотя бы была по-человечески похоронена. Мы не знаем, была ли она религиозной, но мы разместили камни в форме креста на могильном холме, что бы отметить это место.

— Может, нам следует сказать пару слов?

Меня прервал возбужденный крик, раздавшийся неподалеку в лесу. Высокая женщина, которая покинула «консервную банку» первой, спешит к нам, прорываясь через заросли.

— Эй! Идите сюда и посмотрите!

Мы все пошли за ней сквозь высокие деревья и странные кусты, пока не увидели то, что так ее взволновало. Это был вид, внезапно отрывшийся нам с обрыва.

Оказалось, что мы находимся на горе в джунглях, и отсюда виден весь окружающий пейзаж. До самого горизонта простираются джунгли, состоящие из огромных зеленых, фиолетовых и желтых деревьев.

— Довольно мило… — говорю я и закрываю глаза рукой. — Как по мне, эти джунгли выглядит довольно дикими.

— Да… — говорит женщина. — Эти джунгли — проблема. Но это более интересно.

Она идет к краю леса и торжествующе восклицает:

— Смотрите туда! Это не может быть создано природой!

Мы следуем за ней и всматриваемся сквозь деревья. Вдалеке видна большая тщательно сложенная конусообразная гора камней, которая похожа на кирпичную кладку. Из нее, прямо как щетина на круглой расческе, торчат деревянные копья.

— Это действительно невозможно, — соглашается Кэролин. — Какой-то маяк?

— Это, несомненно, сделано человеческими руками, — произносит высокая женщина и снова идет в лес. — Я собираюсь посмотреть, что еще там есть. Между тем, вы, гении, постарайтесь не заблудиться. Хотя скучать по вам никто не будет.

Вскоре она исчезает среди деревьев и кустов.

Дэлия делает шаг вперед и изучает холм с расстояния десяти футов.

— Нет, — задумчиво говорит она. — Это не маяк. Вы ничего не сможете зажечь в нем. У него нет очевидного практического применения. Но что-то похожее есть на Земле. Это послание. Торчащие наружу острые копья. Это обычно означает держаться подальше.

Мы все смотрим друг на друга, затем на густые джунгли вокруг нас, которые внезапно стали казаться более угрожающим. Будто кто-то не хочет, чтобы мы были здесь…

— Давайте вернемся на корабль, — говорит Аврора. — Так или иначе, это наша основная база. Мы должны поговорить о том, что делать дальше. Мне не нравится это место. У меня от него мурашки по коже.

Как только она произносит это, в лесу раздается леденящий душу визг. Затем в воздухе слышится хлопающий звук, и что-то вылетает из леса. Что-то большое.

— Ох, черт, — произношу я, прежде чем броситься на землю, а затем разворачиваюсь, чтобы следить за ним глазами.

Это огромная летучая мышь. Нет, это больше напоминает мне летающего динозавра с крыльями, как у летучей мыши, длинной головой и клювом с острыми зубами. Кроме того, у этой твари четыре крыла и два хвоста, напомнившие мне акулу.

Клюв у нее, несмотря на его длину, явно довольно крепкий, чтобы нести высокую женщину из службы охраны. Она до сих пор кричит, и я чувствую, как холодок пробегает у меня по спине. Это самое худшее зрелище, которое я когда-либо видела, и мне хочется заплакать.

— Похож на птеродактиля, — шепчет Дэлия позади меня. — Но не совсем. Совершенно другой во многих отношения. Очень интересно. Мы можем оказаться первыми, кто это откроет.

— Их, — поправляет ее Эмилия. Потому что сейчас мы можем видеть, что их больше одного. Из джунглей появляется целая стая гигантских не-птеродактилей.

Крик пленницы прекращается как по щелчку, и я вижу, что она безжизненно висит в клюве этого страшного монстра, когда он медленно удаляется. Но остальные существа не следуют за ним. Они разворачиваются и летят обратно. Прямо к нам.

— Черт, — в панике я резко вскакиваю на ноги. Я никогда прежде не ощущала такого озноба на коже. — Бегите!

Большинство девушек так же подскакивают, и теперь мы все бежим, спасая свои жизни, по направлению к нашей «консервной банке».

Не-птеродактили издают противные вопли, и я спотыкаюсь, почти ударяясь головой в ствол дерева, так как их визгливый крик, это самое ужасное, что я когда-либо слышала. Срежет гвоздя по доске — успокаивающая песня, по сравнению с этим. Звук проходит сквозь мои кости и заставляет почувствовать, что сама смерть у меня на хвосте. А это абсолютная правда.

Я слышу, как другие девушки бегут рядом со мной. Всего пара из них впереди, обе в своих лабораторных халатах. Это значит, что большинство похищенных женщин позади меня. Я рада, но в то же время напугана этим. Потому что с одной стороны не-птеродактили сначала съедят отставших девушек, а с другой — я хочу, чтобы все мы успели спастись.

Но даже я понимаю, что в данный момент каждая женщина сама за себя. Я слышу, как кто-то в ужасе кричит позади меня, но не оборачиваюсь. Я знаю, что произошло. Одну из нас схватили.

Потом еще один крик отчаяния, затем другой. Стая спускается и хватает нас одну за другой.

Я бегу так быстро, как могу, туда, где деревья более плотные, в надежде, что они не смогут последовать за мной. Не-птеродактили размером с большой пикап, а размах их крыльев должно быть, по крайней мере, двадцать футов.

Я бегу зигзагами между стволов инопланетных деревьев и стараюсь не снижать темп, но мое горло сжимается от паники, грусти и чистого ужаса. Впрочем, вскоре мне приходится остановиться — я никогда не была спортивной цыпочкой в университете.

Я оглядываюсь по сторонам. Прямо передо мной бежит вода. Внезапно я поскальзываюсь и начинаю падать вниз, опускаясь на задницу, тем самым слегка понижая скорость, перед тем как упасть. Мне удается затормозить у берега, хотя мои ноги уже находятся в воде. Придя в себя после сумасшедшего спуска и падения, я быстро вытаскиваю ноги обратно на сушу, прежде чем какие-нибудь ужасные водные монстры смогут их откусить. Я не доверяю этой планете.

Я разворачиваюсь и смотрю назад. Да, у не-птеродактелей некоторые проблемы с перелетом сквозь деревья. И тут я вижу несколько белых развивающихся халатов, мелькающих в лесу перед ними.

Я делаю три вздоха и возвращаюсь к бегу. Вдалеке я вижу металлическое мерцание грузового отсека и ускоряюсь еще больше, прыгая через корни и кусты, зная, что я не смогу продержаться долго. Мои легкие болят, а ноги протестуют с каждым шагом.

Затем я слышу еще один крик не-птеродактеля позади себя. Слишком близко. Слышу хлопанье его крыльев, как у летучей мыши, и то, как шелестят листья деревьев, когда он пролетает над ними.

Я быстро оглядываюсь. Клюв широко раскрыт, зубы уродливые и коричневые, а его язык слизистый и серовато-розовый. Да, он преследует меня.

Оборачиваясь обратно и готовясь снова бежать, я замечаю…

Я клянусь, что чувствую, как мое сердце подпрыгнуло до самого горла, когда прямо передо мной вижу еще одного динозавра. Того самого, которого я видела, выглядывая из «консервной банки». Да, это тот самый желтый глаз. Теперь я могу рассмотреть его полностью. У него три ноги и круглое массивное тело с чешуей и перьями то здесь, то там. Существо размером с автобус, и у него короткая толстая шея, увенчанная огромной головой. Теперь я понимаю, почему этот глаз произвел на меня такое впечатление. Он размером с огромную автомобильную шину и единственный у этого существа. Один большой глаз прямо посередине между двух огромных ртов.

Я сжимаюсь и инстинктивно пытаюсь стать меньше. Я прямо между двух динозавров, и, по крайней мере, один из них хочет меня съесть.

Бл*дь. Со мной все кончено. Я опускаюсь на колени и обнимаю себя, ожидая, когда кто-то из них поймает меня и сожрет. Я оцепенела и даже не могу плакать.

У меня нет выхода.

Затем одна мысль вспыхивает у меня в голове: пистолет!

Глава 5

София

Дрожащими руками я беру его в руки, вытащив из своего лабораторного халата.

Но слишком поздно. Я слышу не-птеродактеля прямо позади, а динозавр передо мной медленно движется, чтобы наброситься на меня одним из своих ртов. Я наклоняю свою голову, стараясь стать настолько маленькой, насколько возможно. Я не хочу этого видеть.

Затем раздается громкий глухой стук, будто огромный кит ударяется о землю, упав с вершины небоскреба. Звук сопровождается криком не-птеродактеля, который заставляет меня бросить пистолет и прижать руки к ушам.

Когда я смотрю вверх, то вижу, что шея желтоглазого динозавра вытянулась не меньше, чем на пятьдесят футов, а не-птеродактиль, кувыркаясь в воздухе, бросился прочь, все еще яростно крича. Похоже, динозавр головой ударил не-птеродактиля, так как у него нет других конечностей, которыми он бы мог это сделать.

Шелестом листьев сопровождает бегство не-птеродактиля на всем пути его отступления, но я не осмеливаюсь проверить, действительно ли он улетел. Я просто убегаю, дрожа и плача.

По крайней мере, я теперь знаю, куда бегу, так как вижу недалеко мерцание грузового отсека под солнечными лучами. И, конечно же, дверь закрыта.

Я подбегаю к двери и громко стучу.

— Эй! Откройте! Это я! София!

Дверь открывается, и я бросаюсь внутрь. Затем кто-то снова нажимает на кнопку, и дверь захлопывается.

Я падаю на пол и просто яростно дышу, а затем теряю самообладание и захлебываюсь в слезах от ужаса и гнева.

Я думаю, теперь моя очередь.

С меня достаточно. Я не только сука в этой истории, но, похоже, еще и трус. Я сыграла все плохие роли. Рыдая, я чувствую, как девушки обмениваются взглядами.

Хайди и Аврора сидят рядом и поглаживают меня по рукам, пытаясь успокоить, пока я прихожу в себя.

Я осматриваюсь вокруг, но девочки загораживают мне обзор.

— Сколько спаслись?

Кэролин кладет руку мне на плечо.

— Не так много.

Как она может быть так спокойна? Полагаю, норвежцев сложно поколебать. Я вытягиваю шею, пытаясь заглянуть ей за плечо.

Никого.

Кроме нас девушек-переводчиков из лаборатории в комнате никого нет. Шесть. Олеся была седьмой.

Я пересчитываю еще раз. Кэролин. Аврора. Эмилия. Хайди. Дэлия. И я.

Вот и все. Всех остальных женщин забрали не-птеродактили. Включая женщину, которая нашла груду странных скал, и владельца пистолета, кем бы она ни была.

Я прислоняю голову к стене.

— Дерьмо.

— Да, — соглашается Эмилия. — Эти летающие штуки просто подняли их и… улетели. Мы думали, что тебя тоже забрали.

— Почти, — и я рассказываю им, что случилось.

Хайди качает головой.

— Эта планета чертовски странная. Огромные деревья и странные груды скал, не-птеродактили и софиазауры.

Я нахмурилась.

— Что?

— Софиазауры, — повторяет она. — Твой динозавр, которого ты обнаружила. И еще ты — единственная, кто его видел. Будет правильно назвать его так nicht wah (прим. нем. «не так ли»), Дэлия?

Дэлия обдумывает это.

— Не совсем. Но я думаю, сойдет и так. Мы можем сделать формальную классификацию позже. Это обычно делается не на поле боя.

Я пожимаю плечами. Это просто название, как и многие другие. Я думаю, что здесь мне не следует ожидать встречи с мимишным созданием, которого назовут в мою честь. Таким образом, громоздкий трехногий уродливый динозавр, который наносит удары своей шеей — это софиазаур. Отлично. Он спас меня от не-птеродактиля.

Но у нас есть более важные вещи, о которых нужно поговорить. Мы застряли на чужой планете со смертоносной дикой природой повсюду.

Мы с девочками прижимаемся и обнимаем друг друга, чтобы успокоиться. Мне, возможно, не следует об этом думать, но я рада тому, что я здесь не одна.

Эмилия задает очевидный вопрос.

— Итак, девчонки. Что, черт возьми, мы собираемся делать?

Мы сидим и разговариваем, но продолжаем ходить по кругу, потому что на самом деле не знаем, что делать. И стараемся не говорить о том, что у каждой из нас на уме: возможно, мы застряли здесь навсегда.

В конце концов, мы не приходим ни к какому решению, кроме одного: нам нужна вода. А так как я знаю, где река, потому что я чуть не упала в нее, мне придется пойти на ее поиски.

— Все в порядке, — говорю я и снова встаю, надеясь, по крайней мере, не быть трусихой в группе. — Но может кто-то составит мне компанию? Одного достаточно.

— Конечно, — Кэролин встает и снимает свой лабораторный халат. — Мы достанем воду. У нас есть что-нибудь, что может послужить в качестве ведра, чтобы донести воду?

Эмилия утверждает, что видела снаружи куст с очень большими воронкообразными листьями.

Я открываю дверь и осторожно выглядываю. Ничего не движется, и свет сейчас более красноватый, чем раньше.

— Вы должны поторопиться, — говорит Аврора. — Похоже, солнце садится.

Я снимаю лабораторный халат, кладу пистолет в карман джинсов и выхожу за пределы «консервной банки».

— Это недалеко. Десять миль, если мы найдем что-нибудь, в чем принести воду.

Кэролин и я сразу видим листья, о которых говорила Эмилия. Они глубокие и имеют восковую поверхность, которая должна быть достаточно водонепроницаемой.

— Сколько в нем можно принести? Пару литров в каждом? Этот лист сможет удержать сколько?

— Да, — я киваю. — Достаточно, чтобы не умереть от жажды. Но недостаточно, чтобы умыться, — добавляю я. В джунглях жарко и я вся промокла от пота.

— Лучше не говорить слишком много, — говорит Кэролин. — Будем вести себя тихо. Мы не знаем, что еще здесь обитает.

Мы безмолвно идем через лес, стараясь не наступать на сухие ветки. Реку мы находим почти сразу. Берег грязный, но сама вода течет быстро и выглядит достаточно чистой. Немного дальше берег песчаный и немного напоминает пляж, поэтому направляемся туда.

Я вглядываюсь в воду.

— Думаешь, там есть какие-либо монстры?

Кэролин чешет свой подборок.

— Я вижу только песок.

— Это меня и волнует. Выглядит слишком заманчиво. Но, кажется, мне придется войти в нее. У берега слишком мелко, чтобы наполнить листья.

Я раздумываю о том, чтобы снять свои кроссовки и носки, но если мне придется бежать, я бы предпочла не тратить время, надевая их. Поэтому я закатываю свои джинсы до колена так, чтобы в случае опасности можно было быстро вернуть их на место.

Я хватаю один из конусообразных листьев, глубоко вздыхаю, закрываю глаза и вхожу в реку. Вода холодит мои икры ног, и это очень приятно. Несколько цветов на берегу рядом со мной источают сладкий запах, а в совокупности с заходящим солнцем и нежным ветерком может показаться, будто я отдыхаю в тропическом раю.

Если не считать того, что пару часов назад мы были свидетелями того, как, по меньшей мере, двадцать женщин унесли не-птеродактили.

Я вздрагиваю и заполняю один лист, затем передаю его Кэролин на берег.

Она отдает мне другой, и я наполняю его, опуская под воду вверх по течению. Затем я поворачиваюсь, чтобы вернуть его назад, но поскальзываюсь на камне под моей ногой и с большим всплеском падаю в воду.

Я захлебываюсь и кашляю, пытаюсь найти опору на дне, но на середине реки течение слишком быстрое, и я не могу этого сделать. Слишком глубоко. Я слышу, как Кэролин кричит что-то с берега, но я немного занята тем, чтобы не утонуть в реке, которая оказалась намного быстрее, чем я думала.

Внезапно дно уходит из-под ног, и меня засасывает вниз в какую-то дыру вместе с водой в реке.

Паникуя, я пытаюсь выплыть обратно, но поток воды слишком сильный, и меня затягивает вниз.

Я умру. Я просто это знаю.

С еще одним громким всплеском меня выталкивает на поверхность, и я понимаю, что попала в какой-то бассейн. Я отчаянно гребу, и на этот раз мне удается почувствовать твердую опору под ногами. Я ощущаю ветерок на своем лице и с облегчением вздыхаю, затем делаю много панических вдохов, пытаясь удержать свою голову над водой.

Это пещера. Я вижу красный дневной свет, и течение здесь очень слабое. Впереди я вижу скалистый берег и плыву к нему, а затем цепляюсь за гладкую скалу. Я истощена. Полностью. Край скалы на полдюйма выше уровня воды, но когда я пытаюсь подняться вверх, мне это не удается. Просто нет сил.

Все нормально. Я просто немного повешу здесь и восстановлю свои силы.

Глава 6

Джекзен

Я поднимаю голову. В этом всплеске воды было что-то подозрительное. И в раздавшемся после странном высоком звуке похожем на шум стрелы, выпускаемой из лука.

Я вздыхаю, хотя делаю это больше для того, чтобы почтить святых предков, нежели потому что действительно раздражен. Моя молитва была прервана, и они бы хотели, чтобы это вызвало у меня раздражение. В действительности я приветствую перерыв, предки требуют длительных молитв в этом месте, и иногда это утомляет.

Я медленно выпрямляюсь и смотрю туда, где святая вода падает через скалистый тоннель священной Буны. Там определенно что-то движется. Что-то мелкое? Определенно маленькое. Ничего большого не смогло бы протиснуться через это отверстие.

Я принимаю боевое положение, медленно передвигая руку к своему мечу так, чтобы движение было незаметным существу. Что-то плещется в священной воде, нечто, которое по своим размерам больше, чем Малые, но все же, меньше, чем Большие (прим. здесь и далее: местные аборигены называют Большими — больших динозавров, Малыми, соответственно, динозавров с человеческий рост и меньше). Единственное, что подходит этому описанию, — человек, такой же, как и я.

Я хмурюсь. Человек в священном озере? Он, должно быть, не из племени, так как даже самые наши злейшие соперничающие племена никогда не решались ступить в священную Буну. Значит этот человек из внешнего мира. Возможно, Плуд (прим. местные жители так называют инопланетян, тех, кто похитил девушек с земли). И если это так, то это место было сильно осквернено.

Я предпочитаю не прятаться и крепко сжимаю рукоятку своего меча. Метал в моей руке надежный и холодный, и я иду вперед по направлению к воде. Здесь слишком темно, чтобы видеть четко, но там определенно что-то есть.

Да. Человек. Но он слишком маленького размера. Тогда это точно Плуд. За исключением того, что он не серый, как они.

Существо достигает каменистого края воды и забрасывает обе руки на берег.

У него пять пальцев на каждой руке. У Плуда два. Тогда это мальчик?

И тут человек просто повисает на краю, не двигаясь. Я слышу его рваное дыхание, как будто он не может отдышаться.

Я сжимаю свой меч сильнее. Почему он не выходит из воды? Это очень подозрительно. Без сомнений, он что-то задумал.

Или это все, что он может? Я вижу, как человек пытается поднять свое тело, но он, должно быть, очень устал. У него не получается даже на половину подтащить его на берег.

Я достаточно близко, чтобы ударить его своим мечом. У него темные длинные волосы, которые плавают в воде. Очень бледная кожа. Ах. Никаких полос. Определенно мальчик. Мальчик не из племени.

Его дыхание становится быстрым и частым, и я вижу, как его глаза закрываются. Я приседаю прямо за его головой и удивляюсь материалу ткани, которая покрывает его торс. Он вздувается, оттопыривается над его грудью таким образом, которого я раньше не видел.

Он, наверное, инопланетянин. Иноземный мальчик. Ну, я полагаю, они должны существовать где-то, но они не могут находиться в священном озере предков. Я принесу им в жертву его кровь. Несомненно, затем от меня не потребуется заканчивать утомительную молитву.

Я поднимаю меч над своей головой. В тот же момент мальчик теряет хватку, и его пальцы беспомощно скользят по камню. Его голова опускается обратно в воду, и я вижу его лицо.

В изумлении я бросаю свой меч, который падает на землю со звонким лязгом.

Это лицо… Это не мальчик. Определенно не мужчина. Кожа настолько бледная, настолько гладкая, так таинственно прекрасная, что я могу ощутить, как моя промежность внезапно набухает.

— Конечно, нет, — шепчу я в страхе, когда лицо незнакомки внезапно исчезает под поверхностью воды и становится бледным пятном. — Священные предки, конечно же, нет! Этого не может быть!

Но внутри я знаю, что это так.

Я погружаюсь в озеро без краткой молитвы. Хватаю чужака — точнее, чужачку — за руку и тащу ее к берегу, затем осторожно вытаскиваю из воды.

Я проверяю дыхание. Да, все еще жива. Немного воды вытекает из ее рта, и я переворачиваю ее на бок.

О, святые предки, сзади она еще более соблазнительная, чем спереди!

Инопланетянка брызгает слюной и влажно кашляет. Я сажусь на корточки и пристально смотрю на нее. Никогда я еще не ощущал большего трепета — это предсказало пророчество!

Потому что тот человек, кого я только что вытащил из священного озера Буны, не отсюда. Подобных чужаков у нас не было здесь целую вечность. Это…

Я сглатываю. Я даже не могу вспомнить слово.

— Женщина, — шепчу я, не уверенный, может ли мой голос произнести это необычное слово.

Но я должен убедиться. Разве пророчество не говорит, что мы не должны быть обмануты теми, кто пытается казаться женщинами, но в действительности не они?

Я очень хорошо помню эти признаки, как и каждый воин Рекши. Мы все об этом мечтаем, особенно когда мы моложе или во время образования полос. Мы все мечтаем стать воином, который найдет в воде женщину, а затем перейдет к…

Я задыхаюсь, когда вспоминаю. К спариванию!

Я протягиваю руку и осторожно прикасаюсь к ее коже. Мокрая, гладкая и холодная. Настолько бледная и мягкая. Действительно, удивительная!

Я должен снять с нее одежду, чтобы проверить, есть ли все признаки.

Нижняя часть влечет меня больше всего. Я неуклюже вожусь с закрывающим ее тканью механизмом. Он не разъединяется. Где шнурок?

Я пытаюсь потянуть вниз, что-то дергаю, и затем ткань расходится в стороны, чтобы показать мне еще больше ткани внизу, в нижней части ее туловища. Да, это очень незнакомо, но как возбуждающе.

Я продолжаю срывать все, что мне мешает, и вот наконец-то моему взгляду открыто… все. Я сижу в благоговении.

Щель. Мягкая, нежная, маленькая щель там, где должно быть мужское достоинство мужчины. Мой собственный член пульсирует так сильно, что мне трудно держать его под контролем.

Это один из признаков. Женщина! Это правда.

Священная пещера вращается вокруг меня, и в моей голове роем проносятся мысли. Но сильнее всего ощущение, что эта маленькая щель взывает ко мне. Я должен поклоняться женщине, как говорится в пророчестве! Она должна быть почитаема и уважаема.

Я сдвигаюсь немного ниже ее ног так, чтобы я мог развести в сторону ее чудесные мягкие и безволосые бедра.

Это будет лучший момент в моей жизни.

Глава 7

София

Я чувствую себя прекрасно. Мне приятно и томительно сладко от ласковых покалываний, которые исходят от моих девчачьих прелестей. Все мое тело реагирует на них, и я ощущаю полное блаженство.

С наслаждением потягиваясь и выгибаясь, я лениво распахиваю глаза.

Ммм… Удовольствие и темнота. И пахнет, кстати, тоже хорошо. Полагаю, Мелисса купила новое масло для ароматизатора. Все-таки она довольно неплохая соседка по комнате.

Сейчас я полностью сексуально возбуждена и, кажется, прекрасно провожу время сама с собой.

У меня сгибаются пальчики на ногах, когда новая волна жара простреливает через меня вверх прямо от клитора. Как хорошо. В этот момент мой вялый мозг осознает, что моих рук нет рядом с промежностью.

Тогда меня посещает прекрасная идея взглянуть вниз на мое тело. Не понимая, что именно вижу, я решаю проверить это рукой.

Ах. Теплое, твердое, волосатое и с чем-то, напоминающем уши.

Точно, это голова! Кто-то решил подбодрить меня. Мне хочется рассмеяться: подбадривающая меня голова. Так забавно.

Давление на моей промежности уменьшается, и покалывание в моей киске ослабевает.

О нет, нет. Я притягиваю чью-то голову обратно.

— Не-е-е оста-а-анавлива-айся-я, — невнятно произношу я. В данный момент мне очень трудно думать. Из-за восхитительного покалывания и накатившей вялости у меня почти не остается сил на обдумывание.

Я с кем-то познакомилась прошлой ночью? Пошла в бар? Не должна ли я сосредоточиться на завершении устройства перевода? Грант… Профессор Уилкинс…

Чувство вины омрачает мое удовольствие, но сейчас я хочу думать о другом. К счастью, восхитительное ощущение на моем клиторе пересиливает все остальное, и я невольно сопротивляюсь. Кто бы это ни был, он хорош. Влажные звуки и хлюпанье доносятся снизу, когда он пробует меня, и эти ощущения намного лучшее в сравнении с теми, что я испытывала раньше.

Я снова открываю глаза и смотрю вниз еще раз. Довольно темно, но мне кажется, я вижу там светлые волосы, и эти волосы, кажется, сияют.

Я позволяю своим пальцам погрузиться в эти длинные густые волосы. Ах. Определенно отросшая щетина и еще ниже…

Мышцы. Гладкие, твердые мускулы. Одно только ощущение этих жестких, больших мышц заставляет мое тело дернуться, и другая огненная волна блаженства быстро устремляется вверх через все мое тело.

Ох, этот парень действительно хорош. Серьезно, я никогда… Ах. Это произойдет прямо сейчас! Меня накрывает самый крышесносный оргазм в жизни, и я хочу, чтобы он продолжался вечно.

Я слышу, как стону в восторге и необузданном безудержном возбуждении. Моя киска ощущается опухшей и насквозь мокрой и продолжает посылать потрясающие ощущения через мой разум и тело.

Затем слышится другой звук — парень мурлычет, и вибрация ударяет в мой клитор. Это так прекрасно, что я снова выгибаюсь и хнычу, так как оргазм усиливается.

Но что-то не дает мне покоя. Что-то случилось, что-то, что я должна вспомнить.

Хотя, я могу вспомнить это и позже, потому что прямо сейчас я снова дохожу до кульминации и сотрясаюсь всем телом, так как волны жара и удовольствия текут через меня. В данный момент ничто не может быть важнее этого.

Я потеряла всякую связь со временем. Затем мурлыканье медленно стихает, за ним исчезает вибрация. Я стону в знак протеста, но я также чувствую, как мое тело и разум немного перегружены. Я прихожу в себя после двух оргазмов, готовясь сказать что-нибудь этому парню.

Он, должно быть, лучший среди любителей полакомиться кисками в кампусе.

Я прочищаю горло.

— О, боже мой, — вздыхаю я. — Это было потрясающе, — да, он заслуживает это услышать. Возможно, похвала подтолкнет его проделать это со мной еще раз. И в ближайшее время.

Я снова открываю глаза и смотрю вниз. Я должна увидеть кто это.

Тем временем, парень встает на колени. О, боже, у него прекрасное тело. Весь мускулистый и мужественный, я также отмечаю густые и красивые волосы. Очень мужественный парень. И он, возможно, не из моего университета.

Он смотрит на меня сверху вниз.

— Твою мать! — задыхаюсь я, затем с запозданием смыкаю ноги.

Он не человек! У него стандартное человеческое тело, но он весь полосатый, а у лица неправильные пропорции. Я не могу оторвать взгляда от его глаз, которые горят красным светом. От шока я закрываю рот рукой, неотрывно смотря на мужчину. Его уши маленькие, заостренные, а нос наводит меня на мысли о больших кошках. И все же он явно не из семейства кошачьих. Он гораздо более человечен, чем все, что я когда-либо видела на канале National Geographic. Но да, он инопланетянин!

Единственная вещь, которая удерживает меня от крика и побега, это то, что он только что подарил мне лучший оргазм всей моей жизни, и это значит, он не может быть каким-то монстром. О, а также, меня, наверное, парализовало от шока.

Я проверяю. Не-а. Не парализована. На самом деле он не кажется мне ужасным. Это все ново, но я не потрясена.

Я быстро осматриваюсь вокруг. Это пещера. А вон там заводь какой-то реки с водопадом.

Мое дыхание застревает в горле, так как воспоминания о недавних событиях внезапно вспыхивают в моей голове. Похищение! Попытка угона корабля! «консервная банка»! Не-птеродактели и софиазауры, а также поток воды со скользким дном! Туннель! Водоем!

Затем я всхлипываю: Олеся!

Пистолет!

Я тянусь к своему карману, но понимаю, что джинсы и трусики стянуты и валяются рядом. Я торопливо вытаскиваю свои промокшие трусики, быстро надеваю их, а потом натягиваю джинсы. На секунду я задумываюсь, чистая ли я там внизу. Использованный мной лист был плохим заменителем туалетной бумаги. Хотя, конечно же, вода помогла мне с этим.

Я достаю пистолет и затем не знаю, что с ним делать. Парень стоит на коленях рядом со мной, осматривая меня с ног до головы, и что-то ворчит. Звук исходит из глубины его горла с интонацией, которая походит на восторженное одобрение. Я не хочу направлять на него пистолет. Возможно, он подумает, что я хочу его убить, или вообще не поймет, что это такое.

Я встаю и медленно отступаю от него на пару шагов. Мне нужно сориентироваться, прежде чем приблизиться к нему снова.

Он, кажется, не возражает и просто спокойно смотрит на меня. Для парня с пылающими углями в глазах у него довольно милое лицо, в его выражении нет никаких признаков враждебности.

— Да, итак, — хриплю я, и захожусь в приступе кашля, вспоминая, что недавно чуть не утонула.

— Ладно, — начинаю я снова, вытирая со щеки несколько капель слюны. — Мне нужно подумать. Ты, должно быть, спас мне жизнь? Вытащил меня из этого водоема?

Неотрывно смотря на меня, он наклоняет голову в сторону, как человек, который видит очаровательного ребенка. Это улыбка на его инопланетном лице?

— И потом ты решил… попробовать меня. Это что-то наподобие приветствия или спасательных действий на этой планете? Я имею в виду, что это совершенно неуместно, и, пожалуйста, не делай этого снова без разрешения. Но я не против того, что ты сделал. Это полностью сработало, — бормочу я. Я не знаю, что еще можно сказать.

Он ставит что-то на пол, затем высекает искру, чтобы оно загорелось. Это очень странный факел, который освещает мерцающим светом наши лица. Внезапно я как будто переношусь обратно в каменный век, где в люди жили в пещерах, и в качестве светильника у них был только огонь.

О, да. Вот, кого он мне напоминает. Пещерный человек за исключением одного… у него такой разумный блеск в глазах, что ни один образ из того доисторического времени, который я когда-либо видела, ему не подходит.

Внезапно мой живот урчит, и парень встает и отходит на несколько футов. Его движения медленные и грациозные, а его бедра такие же мощные, как стволы деревьев. Я прекрасно вижу их, потому что он носит только меховую ткань, похожую на килт. Его тело покрыто красными тигровыми полосками и, кажется, не нарисованными. Нет, его кожа на самом деле полосатая. Он инопланетянин, но также он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела.

Он наклоняется и что-то поднимает.

Дерьмо. Это меч. Я сжимаю пистолет в руке, но затем мужчина спокойно помещает оружие в какой-то пояс, закрепленный у него вокруг талии.

Это инопланетный меч, весь изогнутый и сероватый. Лезвие блестит в темноте, и он выглядит довольно острым. Но, кажется, этот дикарь не намерен его использовать. Он делает несколько шагов к отверстию в стене пещеры, где, как я могу заметить, абсолютно темно.

Он поднимает какой-то мешок и возвращается ко мне. Я смотрю на него и невинно продолжаю держать пистолет, готовая выхватить его, если он потянется к мечу.

Но он только что-то достает из сумки. Что-то завернутое в зеленый лист. Он разворачивает его и протягивает мне.

Я с подозрением смотрю на него. Это выглядит как кусок орехового торта или что-то наподобие паштета. От него исходит приятный запах, похожий на горячий бурито. И я очень голодна.

Я колеблюсь, и тогда он отрывает кусочек торта двумя мозолистыми пальцами и кладет себе в рот.

Я снова удивлена. У него настоящие клыки, белоснежные и острые.

Он жует и улыбается, затем потирает свой живот.

— Daileeh, — говорит он, и его голос такой глубокий и бархатный, что я снова хочу его услышать. Это заставляет почувствовать себя… в безопасности?

Я отрываю маленький кусок пищи, которую он мне предлагает. Могу ли я есть что-нибудь на чужой планете? Не все ли здесь может меня убить? Но это пахнет так хорошо, и я очень голодная. Поэтому я поспешно кладу еду себе в рот и очень осторожно жую.

Ах. Он пряный и свежий, и имеет консистенцию очень схожую с кусочком курицы. Я не могу определить специи, но они не так уж неприятны.

Дикарь выжидающе смотрит на меня. Я тоже пристально смотрю на него, а затем отрываю еще один кусочек и ем. Мужчина выпячивает подбородок в каком-то инопланетном жесте, который равнозначен, как я полагаю, нашему кивку.

— Fleeh pee kah, — он выглядит довольным, вручая мне лист с едой, и затем садится рядом. Часть меня отмечает, что он неплохо пахнет.

Я ем инопланетную еду и думаю о своем затруднительном положении: сначала похищенная, затем застрявшая на планете динозавров, и теперь отделившаяся от своих друзей. Хотя, возможно, я в лучшем положении, чем они. У меня неограниченное количество воды и немного еды, и даже, кажется, у меня появился друг. Очень большой и милый друг, который оказывает поддержку… во всем. Чей рот довольно… особенный. Ну, не считая его больших клыков.

Пещера уютная и здесь хорошо пахнет, и отчасти приятный запах исходит от незнакомца. Сухой, пряный запах, который можно помещать в бутылки и продавать. Но помимо него что-то еще издает сладкий аромат. Я встаю на ноги, до сих пор ощущая в них слабость, поправляю джинсы и иду к воде.

Ах. Вот это. Вода пахнет фруктами и еще чем-то, отдаленно напоминающем мне об алкоголе. Я приседаю, набирая немного воды в ладонь, а затем подношу ее ко рту.

Прежде чем моя рука достигает рта, ее останавливают в железной хватке. Пещерный человек стоит в шаге от меня, и его глаза светятся чуть сильнее, чем раньше.

— Ee keh brah, — говорит он очень серьезно и трясет мою руку так, что вода вытекает из нее.

Все еще удерживая мое запястье, он подталкивает меня обратно туда, где мы сидели. Затем достает кожаный мешочек из своей сумки и протягивает его мне.

— Deh teh az bedreh, — говорит он и вытягивает пробку.

Он поднимает мешочек к своему рту, наклоняет голову назад и пьет, затем вытирает губы тыльной стороной ладони и вручает мне мешочек.

Я нюхаю жидкость. Это должно быть какой-то фруктовый сок. Только чистый ли? Ну, ладно, хорошо. Я откидываю голову назад, и жидкость льется прямо мне на лицо. Но какая-то ее часть, все же, попадает мне в рот, и это оказывается терпкий свежий сок со сладким привкусом. Я вытираю рот, потом смотрю на пещерного человека и пытаюсь выражением своего лица дать ему понять, что мне очень понравилось! Конечно, я не знаю, понял ли он меня. Возможно, нет. Но он дарит мне еще одну маленькую улыбку, поэтому я думаю, что все в порядке.

Он вытаскивает из своей сумки какое-то одеяло, стелет его на гладкую каменистую землю и садится, показывая жестом сделать то же самое.

Ладно. Я все еще уставшая, и мои ноги и руки болят от бега и всего остального. Одеяло мягкое и, похоже, сделано из какой-то замши.

Итак, теперь, когда я больше не голодна и не испытываю жажду, а просто измучена во всех отношениях, особенно эмоционально, мне кажется, я должна смело посмотреть на ситуацию и подумать о том, что делать дальше.

Если это вообще от меня зависит.

То, что я хочу сделать, это:

а) вернуться к своим друзьям в «консервной банке»;

б) обсудить с ними все и найти решение проблемы;

в) выбраться с планеты и вернуться домой на Землю.

Я пристально смотрю на пещерного человека рядом со мной. Если бы я смогла уговорить его помочь с пунктами а) и б), то затем, возможно, будет легче перейти к пункту в). Вероятно, он знает, как справиться с не-птеродактелями, софиазаурами и со всем остальным, что может быть на этой покрытой джунглями планете, все больше и больше напоминающей мне фильм, который я как-то давно смотрела. Да, это определенно планета Юрского периода.

Может он здесь живет? Это довольно большая пещера. Но скалистые стены голые, и я не вижу никаких признаков жилья, и, конечно, он не стал бы упаковывать вещи в сумку, если бы это был его дом. Это что-то другое.

— Skh poh may.

Я повернулась и посмотрела на него. Я не знаю, что он сказал, но в его голосе был приказной тон, хотя, возможно, это для него нормально. Слова звучали спокойно и уверенно. Я полагаю, патриархат вернулся на Землю.

Он показывает рукой туда, где должно находиться его сердце, будь он человеком.

— Джекзен.

Ах. Он говорит мне свое имя.

— Джекзен, — повторяю я, и он выпячивает подбородок пару раз. Видимо мое произношение не такое уж и плохое.

Я повторяю его жест на своей груди.

— София, — медленно говорю я.

— Зох-пии-эха

Ладно, не плохая первая попытка.

— Сссооо! Фффиии! Яаа! — произношу я очень четко.

— Со. Пи. Я.

Хм. Я думаю, его клыки мешают ему произнести «ф». Я киваю и улыбаюсь, а затем пытаюсь выпятить подбородок, как он. Я указываю на него.

— Джекзен.

Он указывает на меня.

— Зопия.

Теперь, когда мы познакомились, я чувствую, что время взглядов украдкой закончилось, и я могу потратить немного времени, чтобы хорошенько его рассмотреть. Он может быть и инопланетянин, но я нахожу привлекательной его необычность. Его лицо кажется немного неправильным, но все черты, как у человека. У него широкий рот и необычной формы полные губы, и я задаюсь вопросом, каково было бы их поцеловать. Его щеки впалые, так что видна структура кости внизу, а подбородок очень волевой с двумя глубокими ямочками. Уши у него заостренные, а волосы, по-видимому, слегка светятся.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться их.

— Можно?

Глава 8

София

Дикарь не отстраняется, и я провожу рукой по его волосам. Эй, я имею на это полное право. Он изучил меня гораздо более детально, поэтому я позволяю себе такой жест.

Каждый волосок на его голове толще человеческого, и я вижу, что они действительно излучают свет. Его волосы похожи на волоконно-оптические нити, из которых на Земле делают скульптуры, сияющие всеми цветами радуги. Но они натуральные и не такие ярко-радужные. На самом деле, это довольно круто. Его волосы могут изменять яркость.

Я притрагиваюсь к его уху. Оно очень похоже на человеческое, за исключением эльфоподобного кончика на вершине. Но дикарь совсем непохож на Спока (прим. Спок — персонаж научно-фантастического телесериала «Звездный путь»).

Я позволяю своей руке скользнуть по его плечу и ощущаю выпуклые мышцы. У него нет жира, только сплошные твердые мышцы. И я вижу и чувствую на ощупь много шрамов. Скорее всего, здесь, на планете динозавров, тяжелая жизнь. У полос на его коже другая структура, которая ощущается на ощупь как гладкая замша. Моя рука скользит вниз по его спине. Я и понятия не имела, что спина может быть такой мускулистой.

На мгновение, у меня возникает соблазн позволить своей руке невинно скользнуть к переду его набедренной повязки, так похожей на килт. Но он может воспринять это как приглашение для большего, а к этому я сейчас не готова.

Я зеваю. За исключением бессознательного состояния после попытки угона корабля и эпизода с утоплением, я не спала с 7 утра дня похищения. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, но ощущается, как очень много. И здесь довольно темно, не считая одинокого факела.

Джекзен, кажется, очень восприимчив к моим потребностям, потому что он сразу же расправил одеяло и жестом показал на него так, будто хотел, чтобы я легла. Чего я очень хочу. Но я не хочу, чтобы он не так это понял. Я имею в виду, если у его вида такой необычный способ сказать «привет», то тогда каким же образом они желают друг другу доброй ночи?

Я помню, как ощущался его рот на моей киске, и эти воспоминания посылают маленькую волну похоти в мою промежность. Может быть, не так уж и плохо заняться реальным сексом с пещерным человеком, который кажется очень милым и, возможно, спас меня от утопления? Может быть, тогда он поможет мне достичь моих целей?

Я снова зеваю. Мне нужно отдохнуть. Мой разум полностью истощен, и о некоторых вещах я сейчас не хочу думать.

Я ложусь и убеждаюсь, что ему видно, как я крепко затягиваю молнию на джинсах, дергая ее вверх немного больше, чем нужно, а затем тяну за край рубашки поверх них. Для верности я делаю отрицательное движение рукой над мой промежностью, пока смотрю в его выразительные глаза.

— Хватит на сегодня. Хорошо? Или до тех пор, пока я сама не разрешу. По рукам?

Он просто смотрит на меня и затем ложится рядом со мной достаточно близко, чтобы его рука касалась моей. Все нормально. Он не опасен, ведь так?

Он теплый и большой, и у меня внезапно возникает желание прильнуть к нему. Вся эта враждебная планета меня пугает. Но он кажется таким чертовски надежным, и он не сделал ничего, что могло навредить мне. Напротив, он — единственная хорошая вещь, которую я здесь обнаружила. Все, что он делал до сих пор, было хорошим и добрым. Он поделился своей едой и питьем, своим одеялом и… своим талантливым языком.

Я поддаюсь мимолетному порыву и осторожно хватаюсь за его сильную руку, затем отворачиваюсь от него и тяну руку за собой, убеждаясь, что его ладонь находиться достаточно далеко от моей груди. Я держу за его руку, надеясь на то, что он хороший мужчина и понимает, что мне нужно всего лишь чувство защиты и безопасности на эту ночь и ничего больше. Теперь я нахожусь в его объятиях, и если он решит, что это приглашение на секс, то он безнадежен, и я просто пристрелю его.

Я чувствую, как он меняет свое положение позади меня, и напрягаюсь. Началось. Если сейчас он попытается…

Затем я чувствую его лицо в моих волосах и слышу низкое гудение. Он мурлычет мелодию мне в волосы.

И если я не ошибаюсь, это какая-то колыбельная. Она несложная и немного гипнотическая, и его глубокий голос заставляет мое тело расслабиться.

Да, он понял меня и не будет приставать. Мы просто поспим до утра. И я буду в безопасности.

Черт. Он настолько великолепный, что я начинаю хотеть, чтобы он набросился на меня.

Прежде чем я погружаюсь в сон под его успокаивающий голос, у меня появляется еще одна мысль: все это приключение должно заставить меня быть более трусливой и менее сексуально возбужденной, но это не так. Мне точно следует проверить, что, черт возьми, было в этой воде. А потом найти способ расфасовать ее по бутылкам и продать.

***

Я просыпаюсь и чувствую восхитительный запах.

Сразу вспоминаю, где я, и чувствую пустоту позади меня на одеяле. Джекзена нет. Я также проверяю свои джинсы. Они хорошо застёгнуты на молнию. Мой бюстгальтер все еще на мне.

И я жива. Я сжимаю губы и киваю себе головой в удовлетворении. Похоже, эта ночь прошла очень хорошо.

Теперь в пещере намного светлее, и я вижу, как дневной свет льется из отверстия в стене. И, кажется, запах идет оттуда.

Я стряхиваю с себя сон, встаю и иду туда. Снаружи — джунгли с высокими деревьями, большими кустами и жарким влажным воздухом.

И Джекзен. Он зажег огонь и что-то жарит на нем. Похоже, мясо.

— Доброе утро, Джекзен, — говорю я и улыбаюсь ему.

Он выставляет вперед подбородок.

— Зопия! — он выглядит довольно счастливым. Он редко улыбается, но мне этого достаточно. Парни не должны ходить, постоянно улыбаясь всему миру.

— Иди к рен, — говорит он.

— Подойти к «рен»? — повторяю я. — Это что-то типа завтрака, или мяса, или что-то в этом роде?

Он указывает на землю рядом с огнем. Я вижу кровь, кости, внутренности и около половины мертвого существа, что-то среднее между свиньей и индейкой. Конечно, оно очень мертвое. Другую половину Джекзен жарит на огне.

— Иди к рен, — повторяет он и указывает на мясо и мертвое животное.

— Ох, это его название? Подойти к рен? Хорошо, — я сажусь на валун рядом с ним и спиной к убитому животному. Я городская девчонка, и мне не нравится напоминание о том, откуда появляется мясо. Но я абсолютно точно съем все, что он обжаривает.

Я глубоко вдыхаю инопланетный воздух. Яркий дневной свет творит чудеса с моим настроением. По-прежнему пахнет гниющей растительностью, но почему-то все ощущается намного лучше, когда Джекзен рядом.

Сегодня я должна вернуться к «консервной банке» и посмотреть, что я и девочки можем сделать. Я не знаю, как далеко меня унесло по подземному туннелю, но надеюсь, что не слишком. Возможно, эта пещера прямо под горой, на которую мы приземлились и откуда видели колючую скалу, указывающую держаться от нее подальше.

Теперь я понимаю, что Дэлия имела в виду, говоря о том, что солнце большое — это действительно так. Сейчас я это вижу. Но уменьшение притяжения все еще не чувствую. Что ж, я никогда не была легкой девушкой.

Джекзен надрезает мясо своим удивительным мечом.

— Vehl bah kom, — говорит он, затем передает мне зеленый лист с очень горячим куском мяса. Он вкусно пахнет. Но это инопланетное животное. Хотя мясо, которое он дал мне вчера, кажется, не оказало на меня никаких негативный последствий.

Джекзен тем временем делает еще надрез, отрывает и берет себе кусок. Его клыки блестят на солнце, и я ощущаю горячую вспышку внизу при мысли о том, что эти клыки были чертовски близко к моим нежным частям. Меня это не пугает, просто необычно.

Дикарь радостно жует и улыбается, выглядя при этом таким довольным, что мне тоже хочется улыбнуться. Я немного откусываю мяса. О, да. Вкус больше похож на говядину, чем на смесь свинины и индейки. Я пробовала не так много видов мяса в своей жизни, но обжарка карамелизовала некоторые жиры, и этот знакомый вкус немного помогает.

Я не слишком тщательно прожевываю мясо. Мне нужна энергия, и хотя обычно я придирчива к тому, что ем, но на этой планете мне еще может долго не представиться возможность покушать. Возможно, другим девочкам нечего есть вообще.

Затем я возвращаюсь к прошлому, к другим жертвам похищения, которых забрала стая не-птеродактелей. В глубине души у меня есть подозрение, что моя попытка угона корабля является причиной тому, что нас здесь бросили. Это значит, что смерть этих женщин, по меньшей мере, на моей совести. Я во что бы то ни стало должна сделать все зависящее от меня, чтобы помочь оставшимся. Начиная с поиска «консервной банки» — нашего корабля — и заканчивая воссоединением с девчонками.

Моими девчонками. Девчонками, с которыми я работала над проектом устройства перевода. Девушками, которых я заставила работать до поздней ночи, из-за чего их и похитили.

Мое хорошее настроение испаряется, а знакомый холодный камень оседает в животе.

— Дерьмо.

Джекзен смотрит на меня и хмурится.

Я пытаюсь улыбнуться.

— Извини. Просто задумалась. Ты знаешь, что я не отсюда, не так ли? И я действительно хочу вернуться домой.

Даже если он не поймет мои слова, возможно, он почувствует грустный и побежденный тон моего голоса.

И несмотря на попытки остановить их, две слезинки все же скатываются вниз по моей щеке.

Джекзен протягивает руку и осторожно вытирает их пальцем. Я не останавливаю его. Мне нравятся его прикосновения. Я вижу, что, возможно, он способен на жестокость, и поэтому его нежные прикосновения еще более значимы.

Он снова улыбается, потом смотрит на огонь и заканчивает есть. Затем очень тихо начинает говорить, указывая на гору и в другую сторону джунглей. Его язык очень плавный, но с некоторыми твердыми согласными. Мне очень нравится слушать его.

Наконец он указывает на небо, будто говоря мне, что он знает, откуда я. Когда он заканчивает, он тепло улыбается и сжимает мое плечо. Я почти не знаю его, но что-то мне подсказывает, что я полностью с ним в безопасности и теперь все будет в порядке.

Почти все. Потому что на мгновение я вижу мертвое лицо Олеси перед собой.

Глава 9

Джекзен

София внезапно становится грустной, чего я и ожидал. Вода в священной пещере заставляет вас быть безрассудно храбрыми и возбужденными, но на следующий день вы чувствуете себя немного истощенными. Не очень хорошая идея пить эту воду, и мои соплеменники обычно избегают контакта с ней, пару раз пробовав ее будучи еще молодыми мальчишками. Также ее священность удерживает нас от злоупотребления, кроме случаев, когда что-то в жизни идет не так, и мы злимся из-за этого на предков.

Я хочу, чтобы Зопия меньше грустила. Я знаю, что она не понимает, о чем я говорю. Но я рассказываю ей о Пророчестве, и о Предках, которые решили, что она будет моей парой. Рассказываю о том, что мы отправимся домой к моему племени, и она выйдет за меня замуж. О том, что у нас будет много детей, и они появятся таинственным образом, о котором говорили предки, когда женщина носит ребенка внутри себя в течение определенного периода времени. Другими словами, она Мать. Мать этой планеты. Мать Ксрен.

Я не могу представить, как это произойдет. Но они обещали это, позволив мне найти ее в священном бассейне с водой из священной Бунны, так что это точно. Они редко нарушают обещания.

Мне нравится смотреть на свою пару. Она настолько отличается от всех, кого я встречал прежде, такая мягкая и хрупкая, и… роскошная. И ее щель была такой же восхитительной, как я и ожидал, — гладкая, влажная, блестящая, чувствительная, розовая и отзывчивая. Я рад, что шаманы обучили каждого тому, как использовать свои рты на женщине, на случай, если один из нас окажется избранным. Быть избранным слишком маловероятно, это понимали многие из нас, но все равно восприняли это всерьез. Я тоже сделал все возможное, и я этому рад. Потому что выяснилось, что избранный — это я.

Мне сложно до конца осознать это. Но она сидит здесь, такая же настоящая, как и мой меч, и пахнет настолько опьяняюще соблазнительно, что я должен удерживать себя от того, чтобы просто не насладиться всем, что может предложить мне ее тело. Чтобы продолжить поклонение, которое я начал, когда ее обнаружил.

С другой стороны она священна, подарок Предков. Я должен быть с ней осторожным и нежным. Ей нужна моя защита. Она такая маленькая, красивая и хрупкая, а на этой планете так много всего, что может ее убить. Почему у нее даже нет оружия?!

В Пророчестве говорится об этом: «Избранный должен защищать и поклоняться Матери, следить за тем, чтобы ее потребности были всегда удовлетворены». Я обязательно позабочусь об этом. В конце концов, она моя.

Глава 10

София

— Это было здорово, — говорю я, поднимая вверх большие пальцы. Джекзен хмурится, и я вздрагиваю. Мне следует быть осторожной с жестами рук. Здесь они могут означать что-то другое.

Я доедаю мясо. Не плохо, но мне непривычно есть жареное мясо на завтрак. Прямо сейчас я бы убила за кофе. А газета, круассан и мой мобильник — теперь все, о чем я мечтаю. Ни у кого из девочек нет телефона, потому что мы должны были оставлять их за пределами лаборатории, чтобы защитить оборудование от радиосигналов.

Я задумываюсь о том, что же происходит сейчас на Земле. Это было реальным вторжением инопланетян? В конце концов, новость о похищении должна была взорвать все новостные каналы. Возможно, первые страницы газет сейчас пестрят нашими фотографиями, именами и всем остальным. Или может быть на Земле никого не осталось. Похоже, инопланетянам нужны были только женщины.

Теперь я должна найти своих сотрудников. Моя одежда высохла в течение ночи, но я не чувствую себя чистой.

— Прости.

Я захожу за небольшой куст на пару минут, а затем снова иду в пещеру, чтобы посмотреть, смогу ли я немножко помыться. Но Джекзен что-то кричит, и я поворачиваюсь.

Он выглядит недовольным, когда встает и подходит ко мне. Мужчина берет меня за плечо и смотрит очень серьезно.

— Veekteesteddi, — говорит он.

— Это очень важное место, — произносит другой голос, и от неожиданности я подпрыгиваю. Джекзен отпускает мою руку и одним размытым движением так быстро вытаскивает свой меч, что я вздрагиваю.

Мы оба оглядываемся. Никого. Тем не менее, голос очень знакомый… очень. Это чертовое бормотание я уже где-то слышала.

Затем я вспоминаю про устройство перевода.

Я осторожно вытаскиваю маленькую вещь из кармана и показываю Джекзену.

— Я думаю, это был он.

— Yahtrordetivardena, — четко произносит переводчик.

Глаза Джекзена расширяются, а челюсть приоткрывается. Довольно тревожно наблюдать за этим. У него восемь очень острых клыков, и это напоминает мне, что Джекзен, вероятно, может ими легко вырвать мне горло. Но я также чувствую, что он сможет меня защитить, и ощущаю еще одно маленькое покалывание внизу.

— Да, он может пригодиться, — говорю я, и переводчик говорит что-то на языке Джекзена. Если не обращать внимания на женский голос, Джекзен понимает его.

Я почесываю голову и смотрю на плоский маленький переводчик на своей ладони. Конечно, он использует новейший чип с усовершенствованными возможностями, но я не понимаю, как он смог научиться инопланетному языку так быстро. Для изучения даже основной структуры языка Земли потребуется не менее сотни предложений. Думаю, этот прибор лучше, чем мы думали.

Джекзен рычит.

— Чужая магия, — говорит переводчик.

Хм. Я не уверена, насколько разумно заставлять инопланетянина думать, что это волшебство. У меня есть ощущение, что первобытные люди могут отреагировать на это не слишком хорошо. Сожжение ведьм было очень популярным на Земле в прежние времена. Но я также не уверена, как проще объяснить значение слов: чип, технология и алгоритмы. Я бы не стала объяснять это даже самой себе.

— Не совсем, — отвечаю я, и прибор послушно переводит. — Это всего лишь инструмент.

Джекзен всматривается в него и затем пожимает плечами. Он убирает меч обратно за пояс, берет меня за руку и ведет снова к огню, подальше от входа в пещеру.

Важное место, да? Интересно, что означает это место? Церковь? Молитвенник?

Джекзен берет немного жареного мяса и заворачивает его в длинные широкие листья, а затем встает — как я полагаю, мы готовы куда-то идти. У меня есть пистолет, устройство перевода, и важная миссия.

Я указываю на возвышенность по направлению к месту, где «консервная банка» потерпела крушение.

— Мне нужно вернуться к девочкам. Ты можешь мне помочь?

Он указывает на другую сторону и говорит:

— Дом. Безопасность, — говорит переводчик. — Выбери одно. Мать.

Я полагаю, он хочет взять меня с собой домой в свою деревню, чтобы познакомить со своими родителями. Это имеет смысл, но я не могу пойти.

Я снова указываю на гору.

— Мои друзья там. Им нужна помощь.

Он смотрит туда и говорит что-то.

— Важный холм. Запрещено, — говорит переводчик. — Bune.

Запрещено, да? Возможно, он или его люди создали эту кучу камней с копьями, которые должны служить предупреждением. Если это так, то может оказаться довольно сложно заставить Джекзена подняться туда. Какая «удача», что наша «консервная банка» приземлилась именно священной горе.

— Мне нужно пойти туда. Мои друзья в опасности. Им нужна помощь, — я поднимаюсь на пару шагов вверх по склону, чтобы он видел, что мне не нужно его разрешение. Я говорю ему, что мне нужно это сделать.

Он ворчит.

— Опасность. Важный Холм. Смерть.

Что ж, я не могу просить, чтобы Джекзен пошел за мной, если он считает, что это убьет его. Скорее всего, я уже достаточно навредила его людям.

— Тебе не обязательно идти. Я пойду одна.

И я точно пойду. Я, возможно, сука и трус в этой истории, но я не оставлю девочек.

Джекзен хмурится, и его глаза загораются еще сильнее, чем прежде.

— Важный холм. Опасность. Не ходить.

Мне не стоит его злить. Я кладу руку в карман и слегка сжимаю пистолет.

— Мне правда нужно туда пойти, — говорю я в последний раз. — Это мой священный долг, — может быть небольшое упоминание о святости поможет Джекзену смягчиться.

Мужчина обдумывает это и хмурится. Он может думать о чем угодно, но я сама приму решение.

Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь спиной к Джекзену, поднимаясь по склону. Я немного сильнее раскачиваю бедрами, чем обычно. Возможно, моя задница убедит его, если просьбы не помогают.

Оглянувшись, я вижу, что мужчина хмурится и не двигается с места.

Мое сердце замирает в груди. Ну, стоило попробовать. Я иду с меньшим покачиванием бедер. Холм довольно крутой.

Затем я слышу, что Джекзен ворчит что-то сердитое.

— Человеческие отходы, — трещит переводчик. Видимо, это вежливая версия того, что он сказал.

И затем пещерный человек направляется ко мне большими шагами. Он указывает в сторону холма пальцем.

— Друзья?

Я выставляю подбородок, надеясь, что это означает «да», друзья.

Джекзен пристально смотрит на меня, от чего мне хочется вздрогнуть и отвести взгляд, потому что это чем-то напоминает Судный День.

— Опасность.

Но я настаиваю на своем и оглядываюсь назад. Я не откажусь от этого.

— Друзья.

Он делает глубокий вдох, оглядывается на холм и выдыхает воздух через зубы, что можно расшифровать, как «черт побери». Затем Джекзен начинает подниматься по резкому склону.

Я карабкаюсь за ним. Он действительно не хочет этого делать. Это очевидно, что он делает это ради меня. Мое сердце переполняется благодарностью, и я так тронута, что хочу заплакать. Я чувствую себя намного безопаснее с ним и, конечно же, хочу отблагодарить его за это чуть позже. Так или иначе.

Его сильная спина, мощные ноги и милая маленькая задница напрягаются в движении, пока я следую за ним. Я не забываю периодически смотреть вверх. Эти не-птеродактели вчера напугали меня до смерти, а эта гора, откуда они неожиданно напали на нас. Возможно, они обитают там, и из-за этого Джекзен сказал, что туда не стоит ходить.

Внезапно я замечаю, как Джекзен настороженно осматривается. Он кричит что-то, чего переводчик не может понять, и в долю секунды выхватывает меч. Мужчина встает рядом со мной, берет меня за руку и дергает себе за спину. Только после этого я вижу, что он заметил. Это гигантская сороконожка размером с комнатный диван, только еще длиннее. У нее много длинных торчащих спереди усиков, которые похожи на черные ножницы-лезвия. Она движется зигзагообразно и скользит сверху холма с невероятной скоростью. Кровь отлила от моего лица. Это худшее, что я когда-либо видела в своей жизни, и оно надвигается на нас.

Джекзен отводит одну руку назад, защищая меня. Затем поднимает вторую и бросает меч. Тот вращается в воздухе и вонзается в ужасное существо прямо в середину головы, раскалывая пополам, по крайней мере, первые шесть футов его тела. Остальная часть сороконожки медленно падает.

Джекзен идет вниз по склону и вытаскивает свой меч из мертвой твари, затем вытирает его об траву и возвращается ко мне с небольшой усмешкой на лице.

— Очень опасно, — говорит он, лишь подтверждая очевидное.

Меня трясет, и я цепляюсь за него, когда он подходит.

— Черт, эта штука напугала меня.

Он обнимает меня рукой и говорит еще что-то.

— Опасно. Но Зопия в безопасности с Джакзеном, — переводит мое устройство.

О, боже мой, если бы он не пошел со мной, то я бы была здесь одна, когда это существо напало.

Я не могу думать об этом. Я лишь вздрагиваю и цепляюсь за него чуть больше, чем раньше, прежде чем отпустить его.

— Спасибо. Это был фантастический бросок.

Джекзен лишь ухмыляется, и мы продолжаем идти вверх. Чем выше мы поднимаемся по склону, тем плотнее становится растительность, и я замечаю растения, которые очень похожи на папоротники. Это делает это место еще более… юрским.

Джекзен оборачивается, и я рефлекторно бросаюсь к нему в поиске защиты позади его широкой спины.

Но он не вытаскивает свой меч, а просто указывает вниз на холм.

— Ehn Stoh hr.

— Огромный, — говорит переводчик.

— Ммм, да? — говорю я, смотря из-за его спины вниз на долину, и, конечно же, сразу замечаю… его. Это настоящий динозавр! Громадный и неуклюжий, он стоит где-то в паре миль от нас. Чудовище шумно дышит и ходит на шести ногах, перемещая их поочередно по одной, подобно ходячим машинам в фильмах «Звездные войны». И кожа этой громадины покрыта какими-то грязными перьями.

Похоже, что он идет спиной вперед, потому что маленькая голова расположена наверху очень длинной шеи. Но у него также есть хвост, так что, возможно, именно так оно и двигается — сначала большой частью своего тела и заканчивая шеей. Это необыкновенно изящно и абсолютно завораживает, когда наблюдаешь за этим.

Джекзен кладет свои руки на бедра и не выглядит взволнованным. Динозавр не направляется в нашу сторону, поэтому я позволяю себе расслабиться и просто восхищаюсь им. Я чувствую, как земля дрожит каждый раз, когда он делает шаг. Он, наверное, весит, как многоквартирный дом.

Только почему у него перья? Определенно, этот динозавр не может летать.

Джекзен указывает:

— Seh.

— Смотри, — переводит устройство.

— О, мой… — изумленно произношу я, когда вижу, что кто-то преследует большого динозавра. Двое маленьких существ наступают с двух сторон, явно нападая на него. Они черные с желтыми полосками и выглядит очень смертоносными. У них большие гладкие головы и рты, которые выглядят огромными даже отсюда. Вдоль хребта у нападающих идут шипы, а позади целая куча длинных хлыстообразных хвостов. Спереди у них две ноги, но я не вижу, что удерживает их тело с дугой стороны.

В тишине мы наблюдаем, как два хищника приближаются к огромному динозавру. Они набрасываются на него одновременно с двух сторон. Жертва откидывает свою маленькую голову назад, а через секунду мы слышим его крик — глубокий, пронзительный вой, похожий на сирену. Два нападающих вцепились в него, и теперь я вижу их сзади. У них огромные лапы посередине тела, которые явно являются его частью. Они свисают и держатся за динозавра своими ртами, в то время как он продолжает идти. Лапы помогают хищникам без труда бежать за ним, используя силу, чтобы сильнее укусить.

— Они его поймали, — говорю я. Мне грустно, что этот огромный неповоротливый динозавр не справляется с ними, и я вижу, как его покрытые перьями бока темнеют от крови. Динозавр продолжает издавать похожий на сирену звук, но больше не сопротивляется.

— Пока нет, — говорит Джекзен через переводчик. И теперь я вижу, почему он так думает. К ним движутся еще два больших приземистых шестиногих существа с большими треугольными головами. Они также покрыты перьями, как и большой динозавр. Они отличаются от него, но в то же время в них есть что-то похожее. Они приближаются к атакующим с каждой стороны, затем таранят головами их лапы и останавливают нападающих.

Сразу же поднимается много пыли вокруг перебранки, поскольку лапы, которые являются частью нападавших, перестают вращаться и начинают скрести по земле. Звук сирены прекращается, а хищники теряют хватку на динозавре. Они падают на землю, двое защитников немедленно набрасываются на них, а огромный глупый динозавр продолжает убегать. В итоге, нападающих отбрасывают туда, откуда они пришли, и защитники бегут за динозавром.

— Это его дети? — спрашиваю я. Они совершенно разные, но странно похожие.

— Нет, — смеется Джекзен. — Seh.

Глава 11

София

Два защитника догоняют гигантского динозавра и взбираются на его покрытое перьями тело. Затем происходит немыслимое — их головы каким-то образом присоединяются к туловищу. Теперь это трехголовый динозавр! О Боже. Я полагаю, перья прячут какие-то углубления в большом теле, куда они с легкостью присоединяются.

— Они одно целое, — утверждаю я, потому что это очевидно. — На самом деле это всего лишь одно существо, которое может делиться на три части! — это кажется немыслимым. Но это то, что я вижу.

Джекзен ворчит, оборачивается, но продолжает идти.

— Да.

Я полагаю шоу окончено, поэтому следую за мужчиной вверх по холму. Идти довольно тяжело, потому что склон достаточно крутой, а Джекзен идет довольно быстро.

Когда мы добираемся до ручья, я осознаю, что пропитана потом и тяжело дышу. Но меня не тянет искупаться.

— Буна, — говорит Джекзен, указывая рукой на лес впереди нас. Переводчик не дает никаких предположений, так что я думаю, что это может быть названием этого места.

— Буна, — задумчиво повторяю я. — «Консервная банка» может быть прямо над этим горным хребтом.

Джекзен смотрит вверх, а затем прикрывает рот рукой, глядя на меня. Я поняла — нужно молчать.

Я не возражаю. Это страна не-птеродактилей, и мне не хотелось бы привлекать их внимание.

Но это также страна софиазауров и страна бог-знает-чего-еще, поэтому я держусь близко к Джекзону, когда мы пробираемся по горному хребту. Я почти ожидаю найти мертвое тело Кэролин на земле, потому что после того, как я упала в реку прошлой ночью, она осталась одна. И остаться одной здесь, в Буне, кажется не очень разумным.

Мы добираемся до хребта, и я вижу, как «консервная банка» сверкает на солнце.

— Это она. Я сделала это. Мои друзья внутри, по крайней мере, я надеюсь на это.

Джекзен выглядит недовольным, и это на самом деле отстой.

— Буна, — говорит он. — Запрещено.

Он указывает на землю, и я вижу на вершине хребта ряд камней размером с гравий. Они все белые, круглые и тщательно расположенные по прямой линии, которая исчезает в растительности в обоих направлениях. Я может быть здесь и чужая, но даже я вижу, что это какая-то граница.

Но я не могу следовать чужим правилам, мне нужно помочь девочкам. Я должна позволить своей совести направлять меня.

Я делаю один шаг, и вот я уже на другой стороне от границы камней.

— У меня нет выбора.

Джекзен не двигается. Но взгляд, который он посылает мне, вероятно, может убить кролика с тридцати футов.

Черт возьми. Так близко и все же так далеко.

Я должна попытаться.

— Джекзен, мне действительно нужна твоя помощь на этой стороне. Я понимаю, что это та граница, которую ты не хочешь пересекать, но это чрезвычайная ситуация. Может быть, в этот раз ты немного нарушишь правила?

Прибор переводит мои слова, но недовольство Джекзена не пропадает. Он лишь стоит тут как статуя: ноги врозь, руки скрещены на груди. Да, кажется, он не двинется оттуда.

Дерьмо. Я не могу потерять его помощь. Но мне нужно увидеть девочек.

— Я знаю, что слишком много прошу. Но если ты не можешь перейти, не мог бы ты подождать здесь, пока я не вернусь? Мне нужна твоя защита и другим девушкам тоже, если я до сих пор буду жива. Пожалуйста?

Джекзен смотрит на меня и ничего не говорит. Уверена, я его разозлила.

— Хорошо, — говорю я. — Если тебе нужно уйти, что ж, спасибо за все. Я надеюсь, я увижу тебя снова.

Я говорю именно то, что думаю. Этот парень не просто заставляет меня чувствовать себя в безопасности и защищенной. Он также сексуально возбуждает меня. И мне нравится его спокойная уверенность, тем более что это полностью зависит от реальных навыков и силы. Он не пытается показать себя в выгодном свете. Вообще. Он не рисуется. Он такой, какой есть. Его движения являются естественными и сильными, и его инопланетная внешность лишь малая часть таинственного в нем. Мне никогда не нравились «сладкие», модельные парни, а Джекзен другой — он очень мужественен. Я могла бы влюбиться в такого парня. Абсолютно. И мне кажется, я вижу выпуклость под его набедренной повязкой. Это большая выпуклость, и ее контуры… интересны.

Я действительно не хочу его потерять.

И все же я поворачиваюсь к нему спиной и ухожу. Потому что в этой истории мне явно отведена роль суки, как бы я не старалась это отрицать. Но черта с два я буду трусихой.

Я чувствую, как Джекзен прожигает дыру в моей спине и, вероятно, на моей заднице, пока я иду к «консервной банке», постоянно оглядываясь на любые признаки движения. Затем я перехожу на другую сторону холма и, когда оглядываюсь назад, вижу, что он ушел.

Я вздыхаю и подавляю желание побежать за ним. Проклятье. Он действительно мне очень нравился.

Я добираюсь до «консервной банки» и стучу.

— Привет, эй, кто-нибудь? Это София.

Переводчик произносит что-то на языке Джекзена, и я отключаю его. Батарея хорошая, но она не будет работать вечно.

Дверь открывается, и оттуда выглядывает бледное лицо.

Это Хайди.

— София?

Я захожу внутрь, и она быстро закрывает дверь позади меня. Здесь пахнет еще хуже, чем прошлой ночью.

— София? — Кэролин встает и подходит, чтобы обнять меня. — Я была уверена, что ты утонула.

— Да, я тоже.

Все девушки напряжены и выглядят уставшими и измученными, будто они много плакали. И я не виню их за это. Не знаю, что бы я делала на их месте, не встреть я Джекзена.

Я рассказываю им, что случилось, пропуская детали о том, как Джекзен разбудил меня в первый раз.

— Но я не уверена, здесь ли он еще. Возможно, он ушел.

Они все смотрят друг на друга.

— Это самая удивительная история, которую я когда-либо слышала, — говорит Аврора. — Пещерный человек, который горяч и защищает тебя? Это… да, удивительно.

Эмилия постукивает пальцем по губам.

— У тебя еще осталось немного этого мяса?

Я отдаю им свертки, и они разворачивают листья и едят мясо с гораздо меньшей осторожностью, в отличие от меня. Ну, я думаю, они видят, что это меня не убило.

— Так что же произошло тут, пока меня не было?

— О, боже мой, — говорит Аврора. — Мы жутко провели время. Солнце село и стало полностью темно, а ни ты, ни Кэролин еще не вернулись. Так что мы открыли дверь, чтобы вы смогли увидеть свет и найти нас. Затем вернулась Кэролин, и у нее был только один лист воды. Она плакала и говорила, что ты утонула. А затем мы кричали и плакали, потому что стало ясно, что мы все здесь умрем. Затем мы выпили воды и почувствовали себя намного лучше. За исключением Дэлии.

Дэлия пожимает плечами.

— Эта вода пахла психотропными веществами. Я бы не трогала ее.

— После восхода солнца, — продолжает Эмилия, — Мы немного подержали дверь открытой, раздумывая о том, чтобы вернуться к реке и, возможно, найти немного растений в качестве еды. Пока не услышали один из этих криков — не-птеродактели. Поэтому мы снова заперли дверь. Это все, что произошло с нами до того момента, пока ты не постучала.

— Я выходила наружу на рассвете, чтобы собрать чистую воду, — добавляет Дэлия. — Воздух здесь очень влажный, а с листьев капает роса всю ночь. Просто подсказка для выживания.