Высота в милю

ГЛАВА 2

СТИВИ

— Тот парень — задница.

— Какой? — Моя новая коллега, Инди, вытягивает шею, чтобы посмотреть в проход.

— Вон тот, сидит в последнем ряду.

— Илай Мэддисон? Я слышала, что он самый милый парень в НХЛ.

— Не тот. Другой. Сидит рядом с ним.

Хотя двое мужчин, сидящих на аварийном ряду, кажутся хорошими друзьями и, вероятно, имеют много общего внутри, внешне они полярные противоположности.

У Эвана Зандерса короткие черные волосы, и кажется, что он не может прожить больше семи-десяти дней без свежей стрижки. В то же время у Илая Мэддисона каштановая шевелюра беспорядочно падает на глаза, и он, вероятно, не может сказать, когда в последний раз был у парикмахера.

Кожа Эвана Зандерса безупречного золотисто-коричневого цвета, а у Илая Мэддисона более бледная, с румяными щеками.

На шее Эвана Зандерса висит золотая цепочка, пальцы украшены модными золотыми кольцами, в то время как Илай Мэддисон носит только одно украшение. И это кольцо на безымянном пальце его левой руки.

Я одинокая женщина. Конечно, первое, на что я обращаю внимание, это руки мужчины, особенно левая.

Одно у них точно общее — они оба чертовски привлекательны, и могу поставить хорошие деньги на то, что парни это знают.

Инди снова смотрит в проход. К счастью, мы находимся в задней части самолета, и все сидят к нам спиной, так что никто не видит, насколько очевидно она себя ведет.

— Ты об Эване Зандерсе? Да, он известен как придурок, но разве нас, женщин, это когда-то останавливало? Как будто Бог решил потратить немного больше времени и добавить немного больше «сексуальности» в его генетический состав.

— Он — задница.

— Да, — соглашается Инди. — Его задницу тоже вылепил сам Господь.

Я не могу не рассмеяться вместе с моей новой подругой. Мы познакомились несколько недель назад, когда вместе проходили стажировку, и я еще мало что о ней знаю, но пока она кажется замечательной. Не говоря уже о том, что просто красотка. Инди высокая и стройная, ее кожа имеет естественный загар, а светлые волосы плавно спускаются по спине. У нее теплые карие глаза, и не думаю, что на ней есть хоть капля косметики, просто потому, что она потрясающе выглядит без нее.

Я пробегаю взглядом по ее униформе, замечая, как идеально она сидит на ее худощавой фигуре. Между пуговицами ее белой рубашки нет зазоров, а на юбке-карандаше не видно складок, как на моей, от всего, что она пытается вместить.

Сразу же почувствовав неловкость, я поправляю свою облегающую униформу. Я заказала ее в прошлом месяце, когда была на несколько килограммов меньше, но мой вес всегда колебался.

— Как давно ты этим занимаешься? — спрашиваю я Инди, пока мы ждем, когда остальные члены команды сядут в самолет, чтобы мы могли отправиться в наше первое путешествие в сезоне.

— Как долго работаю стюардессой? Это мой третий год. Но я никогда раньше не работала на команду. А ты?

— Это мой четвертый год и моя вторая команда. Раньше я работала на команду НБА из Шарлотты, но мой брат живет в Чикаго и помог мне получить эту работу.

— Значит, ты раньше уже общалась со спортсменами. Для тебя это не новость. Честно говоря, я немного ошарашена.

Общалась со спортсменами. Встречалась с одним. Связана с одним.

— Да, они обычные люди, как ты и я.

— Ну, не знаю, как ты, девочка, но я не зарабатываю миллионы долларов в год. В этом нет ничего обычного.

Я определенно не зарабатываю ничего близкого к этому, поэтому живу в чикагской квартире своего брата-близнеца, пока не найду что-нибудь самостоятельно. Мне не нравится жить за его счет, но я больше никого не знаю в этом городе, и именно он так сильно хотел, чтобы я приехала сюда. К тому же, Рай зарабатывает сумасшедшие деньги, так что я не чувствую себя плохо, когда выклянчиваю у него бесплатное место для ночлега.

Мы не можем быть более непохожими друг на друга. Райан сосредоточен, собран, целеустремлен и успешен. Он знал свой путь с семи лет. Мне двадцать шесть, и я все еще пытаюсь разобраться в себе. Но, несмотря на наши различия, мы лучшие друзья.

— Ты из Чикаго? — спрашиваю я свою новую подругу.

— Родилась и выросла. Ну, в пригороде. А ты?

— Я выросла в Теннесси, но училась в колледже в Северной Каролине. Я осталась там, когда получила работу стюардессы. Только месяц назад переехала в Чикаго.

— Новичок в городе. — Карие глаза Инди блестят от возбуждения и легкого озорства. — Нам нужно будет куда-нибудь сходить, когда вернемся домой. Ну, в дороге мы тоже куда-нибудь сходим, но я познакомлю тебя со всеми лучшими местами в Чикаго.

Я улыбаюсь ей, благодарная за то, что в этом сезоне в моем самолете оказалась такая классная и отзывчивая девушка. Эта индустрия может быть беспощадной, и иногда девушки не очень хорошо относятся друг к другу, но Инди кажется искренней. Мы с ней собираемся провести весь хоккейный сезон в дороге вместе, поэтому я еще больше благодарна за то, что мы похоже поладили.

К сожалению, я не могу сказать того же о другой стюардессе. За две недели обучения Тара, ведущая стюардесса, казалась какой угодно, только не приветливой. Территориальная, наверное, лучшее слово для ее описания. Или стервозная. Или и то, и другое.

— Я должна кое в чем признаться, — шепотом начала Инди, убирая с лица распущенные светлые волосы. — Я ни черта не знаю о хоккее.

Смешок срывается с моих губ.

— Да, я тоже.

— Фух, слава Богу. Я рада, что это не является обязательным условием работы. То есть, я знаю, кто все они, потому что провела свое расследование на уровне ФБР о них в социальных сетях, но никогда не видела ни одной игры. Хотя мой парень хорошо разбирается в этом виде спорта. Он даже дал мне разрешение флиртовать, если понадобится.

— Подожди, правда?

Она отмахивается от меня.

— Шучу. Я бы никогда этого не сделала. Но он хотел бы получить автограф одного из них. Он обожает смотреть соревнования, следит за спортсменами, и все такое.

Прежде чем успеваю сказать Инди, что у меня дома есть кое-кто, от кого ее парень, возможно, фанатеет, придурок из аварийного ряда начинает идти по проходу к нам.

Я не могу лгать себе и говорить, что Эван Зандерс не красивый мужчина. Он выглядит так, будто только что сошел с подиума, когда идет ко мне. Его дерзкая улыбка не может скрыть идеальных зубов, а глаза — это воплощение карих грез. Сшитый на заказ костюм-тройка так и кричит о том, что парень не выходит из дома, если не одет так, чтобы произвести впечатление.

Но он напыщенный засранец, который решил, что я хочу получить его автограф, и пялился на фотографии полуобнаженных красивых женщин, пока я пыталась объяснить, как спасти жизни в случае чрезвычайной ситуации.

Конечно, вероятность того, что ему понадобится знать хоть что-то из того, что я пыталась объяснить, ничтожно мала, но дело не в этом. Дело в том, что он высокомерный спортсмен, который очень любит себя. Я знаю его типаж, встречалась с таким же и больше никогда этого не сделаю.

Я перестаю любоваться им и отворачиваюсь, чтобы отвлечься на что-нибудь бессмысленное на кухне, но его присутствие подавляет. Эван Зандерс из тех мужчин, которых все замечают, когда он входит в комнату, и это раздражает меня еще больше.

— Эм, мисс Шей, — шепчет Инди мою фамилию, подталкивая меня локтем.

Я оглядываюсь на нее, но она показывает в сторону Зандерса. Повернувшись, я смотрю на него, его пронзительные глаза смотрят на меня. Самая высокомерная ухмылка появляется на его губах, когда он стоит в маленьком проеме задней бортовой кухни самолета. Парень упирается обеими руками в барьер, намеренно загораживая нас с Инди.

— Мне нужна газированная вода с лаймом. — Его взгляд устремлен на меня.

Мне требуется все силы, чтобы не закатить глаза, потому что я только что сказала ему, где он может найти такую воду. В двух шагах от него стоит большой навороченный холодильник, наполненный всевозможными напитками. Спортсмены, всегда голодны после игр, а поскольку мы часто будем совершать ночные перелеты после игры, самолет устроен как шведский стол, где закуски и напитки разбросаны по всему салону, готовые к тому, чтобы их схватили и съели.

— В холодильнике, — я указываю на последний ряд сидений, прямо рядом с ним.

— Но мне нужно, чтобы ты достала ее для меня.

Высокомерие.

— Я достану! — с воодушевлением говорит Инди, желая сделать работу, которую ей не нужно делать.

— Нет, — останавливает ее Зандерс. — Стиви достанет.

Я прищуриваюсь, глядя на него, когда показываются его сверкающие зубы, потому что парень считает себя очень забавным. Это не так. Он раздражает.

— Правда, Стиви?

Я бы хотела послать его к черту, и не потому, что не хочу выполнять свою работу, а из-за того, что он пытается доказать. Парень пытается напомнить мне, что я работаю на него. Но то, что он наш клиент, не означает, что он может быть грубым и ожидать, что я не буду грубить в ответ.

Я колеблюсь, не желая производить плохое впечатление перед моей новой коллегой в первый день работы. Меня не волнует, что этот парень думает обо мне, но я бы не хотела выглядеть полной стервой перед Инди.

— Конечно. — Мой голос звучит слишком высоко, но никто из этих людей не знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я притворяюсь.

Зандерс сдвигается, давая мне малейшую возможность проскользнуть мимо него, и уже одно это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не самая худенькая девочка, и не хочу смущать себя тем, что не смогу протиснуться мимо него. Часть моей внутренней неуверенности в себе всплывает на поверхность, но я успеваю поймать её и заменить маской уверенности, которую приучила себя носить. Зандерс еще немного отодвигается с дороги, к счастью, давая мне пространство.

Я делаю один шаг, буквально один шаг из кухни, мимо Зандерса к холодильнику, к которому он был так близко, что практически касался его. Открываю крышку и достаю первый попавшийся напиток — газированную воду. Это заняло бы у него меньше трех секунд, но он хотел доказать свою точку зрения.

Пока достаю бутылку из кулера, я чувствую, как парень нависает надо мной. Он чертовски высок, наверное, около двух метров, и при моем росте в метр семьдесят он намного меня превосходит. Зандерс едва оставляет мне достаточно места в проходе, чтобы повернуться, и когда я это делаю, то меня встречает его грудь прямо у моего лица.

— Большое спасибо, Стиви, — Зандерс произносит мое имя в той же снисходительной манере, что и раньше, когда лениво берет бутылку из моей руки. Его длинные пальцы слегка касаются моих, в то время как его карие глаза пристально смотрят на меня. Другой рукой парень тянется вверх, поправляя значок-крылья на моей рубашке и бейджик с именем.

Его взгляд таит в себе озорство, веселье и много высокомерия, когда Зандерс вглядывается в мои глаза, но я, хоть убей, не могу найти в себе силы разорвать зрительный контакт.

Мой пульс учащается, и не только потому, что всего несколько слоев ткани отделяют его руку от моей груди, но и потому, что мне не нравится, как он смотрит на меня. Интенсивно и сосредоточено. Как будто я — его новое задание на этот сезон.

«Его задача превратить мою работу в ад».

— Дополнительные лаймы? — перебивает Инди, протягивая салфетку с дольками лайма.

Зандерс переводит взгляд на Инди, и слышимый вздох облегчения покидает мои легкие, когда его внимание покидает меня.

— Вау, спасибо. — В тоне Зандерса слишком много радости, когда он забирает их у нее. — Ты отлично справляешься со своей работой…

— Инди.

— Хорошо, — он отмахивается от нее, снова переключая внимание на меня. Слегка наклонившись, делает так, чтобы мы оказались на одном уровне глаз. — Стиви. Отличная работа, — добавляет Зандерс на прощание, прежде чем направиться к своему месту.

Я выпрямляюсь, беря себя в руки, снова разглаживаю униформу и убираю с лица свои непокорные вьющиеся волосы.

— Пожалуйста, трахни его, — умоляет Инди, когда мы снова остаемся вдвоем на кухне.

— Что?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, трахни его, а потом расскажи мне все до мельчайших подробностей.

— Я не буду с ним спать.

— Почему, черт возьми, нет?

Я хмурю брови.

— Ну, во-первых, мы работаем на него. Во-вторых, он влюблен в себя. В-третьих, я уверена, что он занимается сексом практически со всеми, у кого есть вагина, и сомневаюсь, что он даже знает их имена.

И я не подхожу под типичный образ модели, к которому стремятся такие парни. Меня не выбирают такие мужчины, но я держу эту неуверенность в себе.

— Ну, он знает твое имя.

— Что?

— Он знает твое имя, — подруга наклоняется поближе ко мне, так, чтобы ее глаза были на одном уровне, точно так же, как это делал Зандерс. — Стиви, — шепчет Инди соблазнительным тоном, прежде чем разразиться хихиканьем.

— Убирайся отсюда, — я игриво отталкиваю ее.

Как только все пассажиры поднялись на борт, а двери кабины закрыты и поставлены на охрану, мы с Инди запираем бортовую кухню, чтобы убедиться, что все готово к взлету. И в этот момент происходит самое волшебное и прекрасное, что когда-либо случалось за четыре года моих полетов.

Одновременно все хоккеисты в костюмах встают со своих мест и начинают раздеваться, пока не остаются прикрытыми только их причиндалы.

— Сладкая мать… — я сбиваюсь, не в силах говорить, мои глаза вылезают из орбит.

— Что… происходит? — спрашивает Инди в том же оцепенении, разинув рот.

Вся задняя половина самолета заполнена полуголыми мужчинами, подтянутыми задницами и татуировками, куда бы я ни посмотрела. Мы с Инди даже не притворяемся, что не смотрим. Мы пялимся, и не отвернулись бы ни за какие деньги.

Все игроки аккуратно складывают свои костюмы на верхние багажные полки, стараясь не помять их во время полета в Денвер, прежде чем переодеться в более удобную и повседневную одежду.

— Нравится шоу, дамы? — игриво спрашивает один из игроков, выводя меня из оцепенения. В его изумрудных глазах пляшет веселье.

— Да, — без колебаний отвечает Инди.

— Что ж, наслаждайтесь. Это происходит каждый раз, когда мы взлетаем и приземляемся. Нам приходится носить костюмы вне самолета для СМИ, но когда мы на борту, то можем делать все, что захотим.

Такого не было, когда я летала с баскетбольной командой. Они входили в самолет и выходили из него собранными, как только могли, так что это что-то новенькое.

— Я могу дать вам, дамы, лучший обзор в следующем полете.

— Рио, хватит уже! — взывает другой игрок.

— Это лучшая работа, — добавляет Инди, ее взгляд по-прежнему прикован к полуголым мужчинам.

— Я люблю хоккей, — решаю я без раздумий.