Я буду первым

Глава 1

Еленка

Езжу сюда уже две недели, а никак не могу привыкнуть. Почему-то МГУ им. М.В. Ломоносова напоминает мне академию Гарри Поттера. Высоченный шпиль, уходящий в небо, настраивает меня на сказочный лад.

Откинувшись на стул в столовой № 2, лениво наблюдаю за студентами. Из них плещется молодость, жизнелюбие, драйв. Но не изо всех. Цепляюсь взглядом за девчонку в очках. Детское личико, испуганный вид, кипа каких-то бумаг в руках. Мне кажется, она не москвичка. Слишком зашуганная. Или может не в этом дело.

На стул рядом приземляется мое огненное чудо, которое видно издалека. Мало того, что она рыжая, так еще и кудрявая. И волосы носит распущенными.

— Привет, Еленка. О чем мечтаешь?

— О метле.

Дальше следует пауза, взмахи ресниц. Ирина решается все же переспросить:

— О чем?

Вздыхаю.

— Не бери в голову. У меня ностальгия. Хочу назад в Пирогова*.

Теперь уже вздыхает Иришка.

— А кто тебе виноват? Я же тебе говорила, что если ректор узнает о бое, то тебя выпрут.

Жму плечом. Да, она говорила. И я ее, конечно, не послушала. Ночной бой в спортзале университета и организацию тотализатора с рук мне не спустили. Но было весело. Правда, не долго. Пришлось, перевестись сюда. И, если бы не отчим, у меня это вряд ли получилось. От размышлений на этот счет меня снова отвлекает та девочка в очках. Она с булкой и стаканчиком приблизилась к группе старшекурсников. И один из них вытянул свои длинные ноги в проход как раз, когда она отвлеклась. Специально. Девчонка ожидаемо упала, уронила бумаги, разлила на них кофе.

Реакцией на все это был громкий хохот компании.

— Что ж ты, курица, такая неуклюжая! — наклонившись к девушке, процедил парень, из-за которого она и упала.

— Ой, да, ладно, Макс. Она же из курятника. С чего ей ловкой быть! — ответил ему кто-то из приятелей.

Последовал новый взрыв хохота.

И никто не попытался ей помочь. Некоторые снимали это на телефон. Этакое развлечение для тех, в ком человеческого нет ничего.

Девчонка сидела, сжавшись в комочек. Бледная, и не смела поднять глаза. Вообще ничего не смела сделать. Ни подняться и уйти. Ни как-то ответить.

— Ах, да она плачет! — послышался новый комментарий, — Это она щас смочит пирожок и потом его на пеньке съест.

Все смеялись.

Я глянула на девушку еще раз, ожидая хоть какой-то реакции. Но она сидела, не шевелясь. Я, не спеша, поднялась со стула.

— Лен, Лена, хорошая моя, куда это ты собралась? Мы здесь проучились всего две недели. Давай, год хотя бы на одном месте закончим, — подруга молитвенно сложила руки.

— Эх, Ириска! Не бойся, я без жертв.

Стоило ли поступить, как все? Сделать вид, что ничего не происходит? Что — это не мое дело? Может быть. Большинство живет по принципу — «моя хата с краю». И ничего — чувствуют себя вполне комфортно. Только вот я не из большинства. Парни явно не простые. Одно тряпье на них стоит немерено по меркам среднего россиянина. И в том, что у университета их ждут красивые, дорогие машины, я была уверена. Однако разве это повод вести себя вот так? Не знаю, как их воспитывают мамы и папы. Но они почему-то думают, что им можно все.

Пальто оставляю на стуле. На мне черное платье чуть выше колена, черные колготки и ботинки на шпильке. Я направляюсь к своре, которая травит беззащитную девочку. С виду не сказать, что и я могу за себя постоять. Но это только с виду. Иллюзия, которую я всячески поддерживаю.

Подхожу к девчонке и спокойно спрашиваю:

— Тебе помочь?

Она вздрагивает от звука моего голоса и поднимает на меня заплаканные глаза. И если глаза — зеркало души, то передо мной хорошая, чистая, домашняя девочка. Но таким больше всего и достается.

Я не такая.

Я понимаю, что рядом сидят мужчины. Молодые. У которых, наверняка, все в порядке с гормонами и естественными реакциями.

А у меня хорошая растяжка, поэтому я не присаживаюсь на корточки, чтобы поднять, то, что она рассыпала. Я наклоняюсь. И да, платье для такого маневра коротковато. Зато у меня длинные, стройные ноги и упругая задница. Смех стихает. Я поднимаю девчонку с пола, собираю ее вещи. И не торопясь, выпрямляюсь.

Тот, кто обращался к Максу, едва не капает слюнями.

— Классный вид сзади! — хвалит меня, — Что делаешь вечером?

Он даже не подозревает, что я просто помогла человеку, а не пыталась их заинтересовать.

Усмехаюсь.

— Мастурбирую.

Я часто так поступаю. Говорю то, что думаю. И обычно реакция вот такая — ступор.

Но тот, кому понравился мой вид сзади, быстро находится:

— Чё скучно так? Давай я помогу.

И демонстративно кладет руку себе на ширинку.

— Кому ты со своим огрызком нужен? — не успеваю я подумать прежде, чем ляпнуть

Некоторые девушки в их компании издают смешки. Неужели проверяли, и я попала в точку?!

— Да ты… — багровеет он, не находясь с ответом.

Тут приходит в себя тот, из-за кого девчонка упала.

Он приближается ко мне вплотную, глаза горят яростью.

— Тебе что больше всех надо? Ступай, откуда пришла.

Он подошел слишком близко и тем самым помешал мне оценить его. Делаю шаг назад, а потом еще один, чуть наклоняю голову набок и разглядываю его. Русые волосы модно пострижены и уложены, зеленые глаза сверкают, как у взбесившегося кота, волевое лицо, упрямый подбородок, высокий, тренированные мышцы бугрятся под фирменной футболкой.

— Язык проглотила?! — не выдерживает он затянувшейся паузы.

И снова приближаясь, хватает за руку, чуть выше запястья. Этим он совершает ошибку. Я бы с удовольствием продемонстрировала ему — какую.

Только вот из-за спины раздается голос декана:

— Рад, что Вы, Елена, обзаводитесь друзьями.

Он был очень против моего перевода в это учебное заведение. И теперь, конечно, ищет повод от меня избавиться. Я сидела в приемной у ректора и случайно слышала их перепалку на мой счет. По мнению декана, мне подошло бы суворовское училище, а не их прославленный университет. Но мы с ректором приглянулись друг другу при личной встрече. Умный дядька. И он не послушал декана.

Цепляю самую вежливую свою улыбку:

— Разумеется, Виктор Григорьевич. Смотрю, такие симпатичные молодые люди скучают. Почему не познакомиться и не подружиться?

Взмах ресниц, взволнованный вздох и на секунду даже этот сухарь застревает своими наглыми глазищами на моей груди. Всё гениальное — просто.

— Я как раз хотела с Вами поговорить, — не прекращая улыбаться, стряхиваю наглую конечность и делаю несколько шагов в направлении декана, невзначай беру его под руку, продолжая говорить.

Мужчина переводит взгляд на мое лицо, а я кончиком языка облизываю нижнюю губку, чем привлекаю его внимание к этой части тела.

— На нашем факультете скоро начнут принимать работы на грант. Я бы хотела, чтобы меня допустили к участию. Я давно интересуюсь данными исследованиями и…

Виктор Григорьевич тряхнул головой, отгоняя наваждение, и, кажется, услышал, что я от него хочу.

— Подождите, подождите, Елена. Насколько я помню, к участию в конкурсе допускаются студенты 4 курса и…

— Я знаю. Но я считаю это несправедливым. Вы же были в прошлом году в комиссии, где моя работа заняла призовое место. У меня есть наработки. И я смогу конкурировать с другими студентами.

Я очень хочу участвовать в этом конкурсе, и сегодня декан мне попался, как нельзя, кстати. Увлеченные беседой мы отходим от компании, а я вспоминаю про "воробышка", как я мысленно назвала девушку. Нет, ее нельзя оставлять стервятникам.

Я оборачиваюсь:

— Эй! Пойдем с нами, а то мы не успели познакомиться.

Не слишком вежливо, однако вовремя. Макс в этот момент стоял в опасной близости от нее. По тому, как он на меня посмотрел, я четко поняла, единственное его желание сейчас — свернуть мне шею. Я мило улыбнулась и ему тоже.

Ну, ничего, говнюк, еще не вечер. Мы обязательно встретимся снова.

Девочка, наконец, очнулась ото сна и заторопилась за мной и деканом.

Виктор Григорьевич к этому времени уже внимательно слушал мои доводы. Университет очень заинтересован в получении этого гранта. Разыгрывать его будут между несколькими учебными заведениями, и ему наверняка очень хочется, чтобы победил МГУ имени М.В. Ломоносова. Именно поэтому он заинтересован в сильных участниках.

— Сейчас у меня мало времени, но завтра в 14 часов я буду Вас ждать у себя в кабинете, Елена.

Что ж завтра так завтра.

Он уходит, а я остаюсь со спасенным "воробышком", которая испуганно оглядывается на стол, за которым сидят Макс и компания.

И что мне с ней делать?

— Садись, — киваю я на наш с Ириской столик.

— Я лучше пойду, — бубнит она.

— Да ладно! Ты ж поесть хотела, а я кофе бы попила. Тебе какое взять?

Девочка краснеет.

— Не нужно. Неудобно как-то.

— Неудобно штаны через голову одевать, голова мешает.

Ириска рассматривает девчонку, и я вижу, что она ей тоже нравится, потому что она меня поддерживает:

— И спать на потолке — одеяло падает.

— Так какое кофе будешь? — уточняю я.

— Американо.

Я приношу кофе, болтаю беззаботно, не забывая прихлебывать латте. Узнаю, что девочку зовут Соней, и, что учится она на биолога, 1 курс. Постепенно она успокаивается, пьет свой кофе и ест булочку. Ириска цедит несладкий зеленый чай, следит за здоровьем. До первой вечеринки.

В общем, всё неплохо.

До того момента, как к нашему столику стремительно приближается Максим. Он резко наклоняется над нашим столом, не сводит взгляда с Сони и цедит сквозь стиснутые зубы:

— Попадетесь вы еще мне, шаболды.

Потом переводит взгляд на меня. Я улыбаюсь ему открыто и нагло, не отводя взгляда.

Ему быстро надоедают наши гляделки. Поэтому он уходит.

Я смотрю ему вслед. Интересный персонаж. Мне понравилось его дразнить. Ответный ход будет за мной. И «мстя» моя будет ужасна.

Украдкой взглянула на Соню. Что он так к ней прицепился?

Мне нравится изучать людей, подмечать их слабости и сильные стороны, понимать, чего они хотят, и почему так часто обманывают самих себя. И вот уже третий год я учусь на медицинском факультете, собираюсь стать психиатром. С Ириной мы познакомились в 10 классе, когда ее перевели в наш лицей. С тех пор не расставались. Но если я сознательно пошла на медицинский, то она как будущий потомственный врач была обязана это сделать, чтобы не расстраивать папу — главного врача. К моему же выбору все отнеслись спокойно. Единственное, что спорт пришлось отставить в сторону. Я продолжила тренироваться, но для себя, чтобы поддерживать форму. Потому что чтобы выступать и выигрывать соревнования, нужно пахать день и ночь. Времени и на обучение, и на спорт не хватало. Я приняла решение — спорт это хобби.

Самым тяжелым для меня был разговор с Алексеем*, который тренировал меня много лет. Но как ни странно, он не проявил недовольства моим выбором. Наоборот, мне показалось, что обрадовался, сказал, что надо знать, когда вовремя остановиться, что я — девушка, мне в будущем детей рожать. Я в тот момент не очень задумывалась об этом, на мне были неизменные джинсы и футболки. Но прошло два года, и теперь в двадцать я понимаю, что сделала правильный выбор. Мне нравится ощущение власти над мужчинами, нравится, что они сворачивают шеи в мою сторону. Джинсы в моем гардеробе, конечно же, остались, но предпочтение я отдаю платьям и каблукам.

Что во мне не изменилось, это стремление побеждать, не сдаваться и ни на что не жаловаться. Давлатов называл это "ослиным упрямством".

Вот и сейчас, мне захотелось подразнить Макса. Такие ребята уверены в собственной неотразимости. Смазливые, при деньгах, они думают, что на них сошелся клином весь белый свет. И любая девчонка мечтает им дать. Но девочки тоже бывают разные. Черные, белые, красные. И такие, которые дать им не мечтают.

Какую-либо жесть с тем, чтобы надеть ему мешок на голову, отвезти в лесок и хорошенько попугать, я отмела сразу. Мне все же хочется получить образование, да и в конкурсе поучаствовать — тоже.

А вот проткнуть его мужское самомнение, как игла — воздушный шарик, очень неплохой вариант. Я его раздражаю, но вместе с тем ему понравилось ко мне прикасаться. Ему хочется подчинить меня. И отыметь. Власть мужчины над женщиной проявляется и через секс тоже. Он властвует, она подчиняется. Но если чуть вытряхнуть альфа-самца из привычных рамок?

— Ты что ищешь-то? — не выдерживает Ириска наших получасовых блужданий по супермаркету.

— Сардельки, — отвечаю неохотно.

— Зачем? Ты же колбасу не ешь.

— Раз ищу, значит надо. Не мешай.

Она напросилась сегодня ночевать, и весь вечер ныла, уговаривая меня сходить в только что открывшийся ночной клуб "Ветер". Но у меня на завтра другие планы. Поэтому ночевать я ее пустила, а в клуб с ней отказалась идти.

— Ура! — я, наконец, увидела то, что мне нужно — сочные, толстые, длинные сардельки, так похожие на мужской детородный орган.

Интересно, если их отварить и сделать с одной стороны надрез — сходство увеличится?

Этим я и занялась, оказавшись на кухне собственной квартиры. Мне повезло, в двадцать лет я являлась собственницей квартиры в центре Москвы. Это был подарок отчима на восемнадцатилетие. Он еще на меня обиделся, когда я ему сказала, что это топорный способ от меня избавиться, и ему не особо поможет. Но жить стала одна. И в глубине души была ему благодарна.

Ириска болтала без умолку, какие симпатичные парни есть в университете. Я ее слушала вполуха, пока надрезала и варила сардельки. Нужный результат достигнуть с первой попытки не удалось.

— Ты что делаешь? — подруга с сомнением смотрела на лежавшие на блюде результаты моего эксперимента.

— Как думаешь, какая больше на пенис похожа?

— Лен, ты меня пугаешь иногда.

— Ну? — нетерпеливо переспросила я, размахивая перед ее носом двумя мясными фаллоимитаторами.

Мне надо было знать, тем более, что в живую я эту штуку еще не видела ни разу.

— Как человек с опытом, ты должна мне помочь, — надавила я на Ириску.

— Ты б это… Свой, короче, пора иметь в двадцать годков. Но если что, то вот эта и вот эта, — отобрала она самые подходящие.

— А что, если я хочу умереть девственницей? Чтобы ни один козел во мне своей пиписькой не ковырялся?

— Лена! Что за глупости! Это приятно!

— Мгу. Но я пока так еще похожу.

— А сардельки тебе зачем?

— Завтра расскажу. И не вздумай эти две слопать. Ешь остальные.

— А ты не будешь?

— Ирина, я ем мясо. А не сою и крахмал.

— Как хочешь, я предлагала поделиться.

Она сцапала блюдо с несостоявшимися фаллосами, залила их кетчупом и майонезом. И пошла смотреть триллер. Я пожарила себе пару отбивных, нарезала салат и присоединилась к ней.

Триллер был забавным. Удивительно, что из-за от нашего хохота к нам не пришли соседи. Наверное, звукоизоляция хорошая.

Выбранные Ириской сардельки я заботливо убрала в контейнер и оставила на завтра.

На следующий день, добросовестно отсидев две пары, я решила сделать перерыв. Ирина куда-то ушла вместе со старостой группы. Она обожала участвовать в общественной жизни. Мне это было на руку.

Компания Макса предпочитала тусоваться либо в столовых, либо на лавочке. У них было "свое" место (я наводила справки). И сейчас одна сорока на хвосте принесла, что нужный мне объект стоит поискать на лавочке. Туда я и отправилась. Прихватив с собой рюкзак с обедом.

Макс был один. Не знаю, стала бы я вытворять такое перед всеми. В темной куртке, белой футболке, джинсах, со слегка взлохмаченными волосами — он был хорош. Особенно небрежно откинувшись на спинку лавочки. Завидев меня, его зеленые глаза, обрамленные темными ресницами, недовольно блеснули.

Лавочки стояли друг напротив друга вдоль покрытой плиткой аллеи. Я уселась на другой стороне от него. Закинула ногу на ногу и стала его рассматривать. Короткая юбка, плотнооблегающий грудь топ, распахнутое пальто и губы, накрашенные темно-вишневой помадой. Я тоже притягивала взгляды противоположного пола.

Людям не нравится, когда на них пристально и долго смотрят. Макс, почувствовав мой взгляд, уставился на меня. Повысив градус его недовольства, я полезла за контейнером. Открыла крышку и достала "фаллоимитатор". Парень напрягся. Я приоткрыла рот, внимательно наблюдая за его реакцией, и слегка ударила сарделькой по нижней губе. Максим нахмурился, но продолжал сидеть и молчать. А еще смотреть. Я высунула кончик языка и обвела им по кругу получившуюся у сардельки головку. Парень нахмурился сильнее и заерзал. Я округлила губы и вобрала сардельку примерно до середины, чуть прикрыв глаза, как будто мне это офигеть, как нравится. На вкус, и правда, было ничего. Или это я просто есть захотела?

Затем извлекла продукт питания изо рта. Сарделька была обильно смочена моей слюной и поблескивала на солнце. Я помедлила, не сводя со своей жертвы взгляда, и снова засунула ее в рот, на этот раз поглубже, случайно надавив на корень языка, и едва подавив приступ тошноты, однако от слишком глубокого погружения в ротовую полость того, чего не надо, в уголке правого глаза появилась слеза. Пришлось освободить рот. Зато Максим напрягся, как кобель перед командой "фас".

Я же почувствовала разочарование. Вроде и парень симпатичный, и обстановка накаленная, но я не чувствовала возбуждения. Может, со мной что не так?

Опять взяла в рот сардельку. На этот раз как можно глубже. У Макса даже зрачки расширились. И, по-моему, он перестал дышать. Тут, словно под воздействие какой-то силы, я чуть повернула голову в сторону и обнаружила, что у моего спектакля был еще один зритель. Незванный и нежданный. Он стоял чуть поодаль, стиснув зубы. Сине-зеленые глаза потемнели, руки он держал в карманах черного кашемирового пальто, которое было расстегнуто, и открывало вид на черную же рубашку и такого же цвета джинсы. Темно-каштановые волосы были зачесаны назад и казались влажными.

Я замерла в нелепой позе с сарделькой во рту. Черт! Откуда он здесь взялся?! Мои мысли заметались в поисках выхода из дурацкой ситуации, а внизу живота что-то ёкнуло, но я даже не обратила внимания, потому что в этот момент оба парня направились ко мне.

* Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова

* персонаж из романа "Вера в чудеса"