Я буду в маске

Пролог

  "Я хочу, чтобы в следующий раз на тебе были надеты только эти бусы" - вспомнила я его слова, сказанные мне в прошлый раз. Вспомнила, томно вздохнула и беззвучно усмехнулась, чувствуя, как Эл, стоя сзади меня, аккуратно связывает этими самыми бусами мои руки на пояснице. По телу пробежали мурашки... 

 Такое со мной бывает только с ним. Мурашки.

Такие. 

 Волнующие, будоражащие, требующие. Требующие и ожидающие продолжения. 

Закончив возню с бусами, Эл медленно обошел меня по кругу, тщательно и с интересом рассматривая мельчайшие детали моего туалета. Я старалась. Для него. Хотела, как и прежде, угодить. Эл остановился и замер на месте, напротив меня, лаская каждую мою клеточку своим довольным взглядом. На нем был длинный черный балахон, скрывающий все его красивое тело, а лицо скрыто за красной маской, однако открытых глаз и губ достаточно, чтобы понять - происходящее ему нравится не меньше, чем мне.

 Он поднял руку, касаясь моего подбородка, а потом провел большим пальцем по губам... Я охнула... Черт! Как он это делает? Как заставляет меня так сильно его хотеть? Я дернула плечами в попытке сделать движение руками, уже забыв, что мои руки связаны жемчужными бусами... Странное ощущение: с одной стороны - жемчуг приятно холодит кожу, а с другой стороны - при малейшем движении рук жемчужины точечно впиваются в кожу моих запястий... " Оставят синяки  " - подумала я. Ну и черт с ними - и с руками, и с синяками. Это стоит того.

  Мне безумно хотелось его коснуться. И понимание, что сделать это в данный момент я не могу, будило внутри меня неизведанные чувства: я сейчас как будто беспомощна, уязвима - делай со мной все, что хочешь. Делай, трогай, владей, обладай... Мне это нравится. Очень нравится.

  Эл встал передо мной на колени и нежными, едва ощутимыми движениями стал снимать с моих ног чулки - один, второй... Подбросил их в воздух, и чулки тут же плавно упали на пол. Эл придвинулся ко мне поближе и принялся целовать мне ноги, перемещаясь от щиколоток к бедрам. Его  мокрые  , чувственные губы жадно ласкали резко похолодевшую кожу. Я закусила губу. Сильно, до боли, чувствуя металлический привкус...
 Эл встал, вновь побеспокоил мой подбородок и уставился в мои просящие глаза. Он тоже мог видеть на моем лице лишь глаза и губы - на мне точно такая же маска, красного цвета. Так положено. Такие правила.

 - Как тебе ощущения? - спросил Эл. 

 Он всегда это у меня спрашивает. Каждый раз интересуется моим мнением, каждый раз рассчитывает услышать правду... Каждый раз, слыша мой честный и прямой ответ, старается угодить моим просьбам и желаниям. И каждый раз его бархатный голос звучит чересчур театрально и как-то неестественно. За все то время, что мы вместе, я уже успела уяснить для себя кое-что:  Эл притворяется со мной лишь в одном - искажает свой голос. 

 И только в самые откровенные моменты, когда притворяться больше просто невозможно, так как на это нет сил, он говорит, шепчет и кричит другим голосом - своим, настоящим. Я научилась различать.

 - Мне нравится, - как всегда честно ответила я. 

 Легкая улыбка появилась на его губах, а руки тут же сомкнулись на моей пояснице, поднялись вверх и начали развязывать шнуровку корсета. Сбоку корсета предусмотрена молния, но Элу нравилось снимать его с меня именно так, трепетно и нарочито медленно перебирая длинными пальцами атласную ленточку сзади. Он мог делать это уже не глядя, наощупь... 
 Когда шнуровка оказалась полностью развязана, я почувствовала долгожданную легкость в теле - не люблю эту, хоть и эротичную, деталь одежды, в ней и так тяжело дышать. А когда ещё рядом Эл, когда мы одни и он провоцирует меня своими прикосновениями... Но я надеваю эти корсеты специально и исключительно для Эла. Он однажды меня об этом попросил, и с тех пор на каждую нашу такую встречу я облачаю верхнюю часть своего туловища только в подобную одежду... 

 Корсет полетел вслед за чулками, а Эл провел пальцем по моей шее, опустился ниже и, дразня, погладил мою грудь. Грудь среагировала на его прикосновение, демонстрируя явное и неприкрытое возбуждение. Эл сильно сжал её руками и, потянувшись лицом, стал судорожно покрывать жгучими поцелуями, сопровождаемыми легкими покусываниями, самые выступающие и упругие точки.

 - Ди, - отстраняясь и выпрямляясь, позвал он меня выбранным когда-то мной именем, - Я так соскучился.

 - Я тоже, Эл.

 - Ты прекрасна, - сказал он и наклонился к моему уху. - Как ты хочешь? - прошептал. И я услышала не только его вопрос, но и дыхание - оно было учащенным, поверхностным, наполненным желанием. Желанием меня. Желанием быть там, где его уже ждут. Очень ждут. Изнывая от ожидания.

 - Вот так, - сказала я, бесстыдно выпячивая пятую точку.

  Эл усмехнулся, не торопясь спустил с меня последнее, что можно было назвать одеждой, и я, не считая маски, действительно осталась в одних бусах. Он распахнул балахон - под ним ничего не было, кроме... визуального доказательства того, что он и в правду соскучился... 

Эл резко развернул меня на сто восемьдесят градусов, наклонил вперед и, прижимаясь ко мне сзади, тут же мгновенно проник в самую нежную глубину меня... 

 - Так хорошо? - ласково спросил он.

 - Хорошо... - охнув, ответила я. 

 - И мне хорошо.

  Эл на секуду покинул меня, и вновь проник, вновь покинул - вновь проник... сначала медленно, потом ускоряя темп. Мои ноги начинали дрожать, тело выгибалось и двигалось навстречу, стараясь уловить и попасть в ритм с телом Эла. Эл прижимал меня к себе за бедра, и с каждым новым толчком его властные руки сдавливали меня ещё сильней и несдержанней.

 Мои связанные руки отчаянно пытались выбраться из жемчужного плена и поучаствовать в процессе: коснуться, погладить, поласкать. Напрасно. Зубы кусали уже истерзанные губы... Я еще раз охнула, чувствуя упругий и приближающийся пик наслаждения и... Дальше я не охала. Дальше я кричала от этого самого наслаждения..

Глава 1. Все носят маски

 Лет с восемнадцати, с того самого момента, как я перестала быть девочкой и стала женщиной, в первый раз побывав обнаженной в объятиях мужчины, я невзлюбила этот процесс.

 Многие называют его "занятием любовью", а я не понимала - почему? Какая там любовь, если это неприятно и больно? Скорее уж, как положено природой, половой акт, необходимый для продолжения рода. Но решив тогда, что во всем виноват именно коварный первый раз, который, у большинства девушек, как правило, малоприятен, я согласилась попробовать еще. И еще. 
 Потом встретила другого человека, в которого влюбилась по наивности и, как говорится "сменила партнера". Боли уже не было, но я все равно не понимала и не ощущала всей прелести - не чувствовала удовольствия, которое так нахваливали другие. Не получалось, не выходило. Я и старалась, и представляла себе что-то, закрывала глаза, пытаясь расслабиться... Но нет, удовольствия физического так и не было - только эстетическое от осознания того, что партнеру хорошо... 

 Может, скажете вы, все дело в нем, в неопытном партнере? Может, но и наедине с собой у меня ничего не получалось. Даже фильмы с пометкой adult не помогли, смотреть такое было стыдно, да и без должного эффекта - я не настраивалась на нужную волну, а картинки из такого кино вызывали во мне лишь отвращение. 

 Тут-то на горизонте и замелькало слово, найденное мной в интернете - фригидность. Я, внимательно изучив статью в Википедии, скоропостижно поставила себе такой диагноз и вскоре апатично смирилась с этим фактом: ну, не всем дано испытывать фейерверк эмоций в этот момент. Да и в жизни это же не главное.

 С тех пор "занятия любовью" я стала приравнивать к мытью посуды: это просто надо.

 Если это не буду делать я, то мой спутник быстро найдет того, кто с радостью согласится для него меня заменить. А чтобы ему в голову даже мысли такие не приходили, мне еще пришлось научиться изображать вслух, физически и мимически, что я получаю от этого процесса ну просто огромное удовольствие.
 Да, врала. Да, обманывала. Чего скрывать, порой халтурила и отлынивала от процесса - иногда мне так не хотелось "до прозрачного блеска отмывать один и тот же стакан", да еще и несколько раз в день, если ему вдруг приспичит, а про себя думать: когда же это закончится? Вот и жаловалась на вымышленные боли той или иной части моего тела, старательно изображая немощность... 

 В конце концов, мне все это просто надоело. Я честно призналась самой себе, что ради этого человека, который сейчас со мной рядом, я не хочу больше притворяться. Да и отношения наши изменились, стали холодными и равнодушными, как я в нашей половой жизни. И мы с моим, очень удивленным моим таким решением спутником, расстались. После пяти лет такой совместной жизни... 

 Вот тогда в мою жизнь ворвалась Жанна. Или - Аж, как она сама себя иногда называет.

  Наша первая встреча состоялась полгода назад. Ранняя весна пришла в наш замерзший город: снег уже растаял от теплого солнышка, на деревьях набухали почки, и птички что-то мелодично щебетали в их ветвях. Я сидела в парке, на скамейке, и читала примитивный женский роман, в мягком и уже изрядно потрепанном переплете, пытаясь почерпнуть из него что-то, что вечно от меня ускользало - эмоции любовников, их желания, помыслы, мысли. Я все еще не теряла надежды хотя бы ментально испытать неизведанное мне удовольствие. 
 Книжки меня увлекали, я с детства любила читать. А читать романы мне было как-то особенно интересно и порой... забавно. Как будто я читала не любовный роман, а самую что ни на есть научную фантастику... В самый пиковый и важный момент, когда белокурая героиня книги клялась герою-мачо в вечной любви и уже готова была отдаться любимому полностью, без остатка, ко мне на скамейку присела девушка. 

– Привет, - сказала она тонким, даже слегка писклявым голосом, - Я хочу написать твой портрет. 

  Я внимательно посмотрела на новоиспеченную собеседницу - девушка была яркой, необычной: рыжей, с милыми веснушками на улыбающимся лице, и с серыми, как осеннее небо,  глазами. На ней было надето оранжевое пальто и светло-голубые потертые на коленях джинсы. В тоненькую косичку в распущенных длинных волосах  вплетена зеленая блестящая ленточка, рваные края которой развевалась на еще холодном, весеннем ветру. Девушка примерно моя ровесница. Возможно  младше, но уж точно не должна была быть старше - выглядела она совсем юной и какой-то по-детски наивной. В руках рыжеволосая держала вязаную, цветную, объемную сумку, а через ее правое плечо  перекинут деревянный сложенный мольберт.

 - Я хочу написать твой портрет, - повторила она и улыбнулась краешком губ. - Меня зовут Жанна.

 - Даша, - кивнув, представилась я.

 - Очень приятно, Даша... Ты очень красивая. У тебя очень редкие черты лица. Они просятся, нет, они кричат и умоляют, чтобы я их написала.

 - Серьезно? - не поверила я. Жанна вновь улыбнулась, на этот раз широко, открывая свои ровные, белоснежные зубы. Комплимент из уст девушки в свой адрес я слышала впервые. Посему совершенно не знала, как к этому отнестись. 

 - Вот только не говори, что считаешь себя некрасивой, - покачала она головой. И отчасти была права. Природа наградила меня большими, со слегка "глуповатым" выражением, серо-зелеными глазами, подбородком с ямочкой, курносым носом и очень пухлыми губами - из-за них в школе меня дразнили "губошлепкой", и это было так обидно, что у меня появилась привычка поджимать губы, однако меньше от этого они не становились...
 Еще с подросткового возраста я неоспоримо считала красотками исключительно хрупких блондинок. Сама же являлась шатенкой, а мои попытки стать блонди не увенчались успехом - желтизна на осветленных волосах появлялась после третьего мытья головы, да и темные корни отрастали так быстро, что я вскоре плюнула на все это и, прекратив издеваться над своими волосами частыми окрашиваниями, вернула свой натуральный цвет. 
 Моя фигура тоже была далека от фотомодельных - напоминала самую настоящую гитару: большая попа, большая грудь... Да, имелась отчетливая талия, но... если прибавить к этому любовь членов моей семьи плотно и вкусно покушать... В общем - борьба с лишними килограммами стала моей главной спутницей по жизни на протяжении последних шести лет, и лишь к двадцати трем годам, перепробовав кучу диет и усердно занимаясь спортом дома по блогу известного фитнес-инструктора, я наконец смогла довести свою фигуру до самых позволительно минимальных для меня размеров. Год в них держусь. Но все равно этим итогом не совсем довольна.

Глава 2. Желтый. Новые ощущения

 Такси должно было приехать за нами в полтретьего. Собираться мы стали заранее. Разошлись по разным комнатам Жанкиной квартиры-мастерской и, дав друг другу полчаса, начали прихорашиваться.
Через обозначенные полчаса мы одновременно вышли из комнат и встретились в прихожей. Это, конечно, скорее территориальное понятие для этого места в квартире, по предназначению здесь находилась и прихожая, и гостиная, и своебразная "выставочная" для картин хозяйки-художницы.

  На Жанке было красивое золотистое платье с открытыми плечами и с вырезом на правом бедре. На ноги подруга надела туфли в тон, на высоченном каблуке. На довольном лице ровный слой тональника и пудры, под которым не было видно ни одной милой веснушки, зато на ее личике выделялись серые глазищи, которые она накрасила таким образом, что они казались раза в два больше. Я удивленно улыбнулась - в обычной жизни Жанна так не одевалась и не красилась, и встретив ее в таком виде на улице, я бы ни за что Жанку не узнала. Передо мной сейчас была не моя привычная Жанка, а кокетливая девушка по имени Аж - бесспорно яркий член особенного, закрытого клуба.

  Свой образ я тоже старалась продумать до мелочей. И  очень надеялась, что узнать меня, Дарью Агафоподову, в нем, как и Жанку, будет невозможно: надела чулки в крупную черную сетку, купленные по пути к подруге в переходе, короткое красное платье с пышной юбочкой, оставшееся с какой-то студенческой вечеринки, а поверх платья - черный кожаный жилет, сделанный на манер корсета. Губы подвела красной стойкой помадой, а ресницы накрасила так, что глаза с трудом моргали от тяжести туши.

  - Мулен Руж нервно курит в сторонке, - хихикнув, сказала Жанна.

 - Что, настолько вульгарно? - терзая короткий подол платья, спросила я.

 - Вульгарно, - кивнула подруга. - Но это - образ. И мне он нравится. Тебе идет.

 - Мне идет быть похожей на... шалаву? - возмутилась я.

 - О, Господи! - воскликнула Жанна и, с улыбкой подмигнув, стала напевать песню: "шалава-лава-лава-лава, опять на улице облава..."

 - Жанка! - завопила я. - Прекрати! Мне и так... не комфортно... Вот сейчас передумаю и никуда не поеду.

 - Ой, и кому ты этим хуже сделаешь? Только себе. Любопытство тебя сожрет, - она пригрозила мне пальчиком. - А не комфортно тебе от твоей же замкнутости и от твоих глупых и необоснованных комплексов.

  Тема про мои комплексы - самая любимая у Жанки. На протяжении всего того времени, что мы знакомы, Жанна пытается уверить меня в том, что я закомплексованная дура. "Закомплексованная" - понятно почему, тут я никогда не спорю, а вот "дура" - потому что комплексую я, оказывается, зря. 
"Семьдесят процентов мужчин честно признаются, что им нравятся женщины с формами, а тридцать процентов врут, что им нравятся худые", - одно из любимых Жанкиных выражений по этому поводу, заставляющее меня каждый раз закатывать глаза. Другое её любимое выражение, более популярное и часто цитируемое везде и многими - "Мужики не собаки, чтоб на кости бросаться". Ну и третье, более поэтическое: "На каждый товар найдётся свой купец". 
 Вот с последним изречением я была согласна - ведь я искренне верила, что где-то по земле ходит тот самый "купец", который позарится на такой "товар", как я. Это реальней, чем поверить в то, что все мужики без исключения не собаки и предпочитают "женщин с формами".

  Сама Жанка была худышкой. Не то чтобы очень, но худей меня на два размера. И я ей очень завидовала. Нет, не ее фигуре, а замечательной особенности организма подруги - Жанка могла тоннами есть сладкое и мучное, и совсем не поправляться. В интернете я вычитала, что тут во всему виной какой-то там уникальный метаболизм, а Жанка же предпочитала творческое объяснение: сладостями через Жанкино тело питается ее Муз. Именно Муз, а не Муза, ведь Жанна считала, что мифическое существо, отвечающее за её вдохновение, именно мужского пола.

  Таксист приехал вовремя: ровно в четырнадцать тридцать за нами прибыла машина, о чем сообщило смс-сообщение, пришедшее на Жанкин телефон. Мы, накинув тонкие плащи на наши "образы", в спешке покинули квартиру. "Три маски" - единственное место, в которое Жанка, судя по всему, никогда не опаздывала.

  Машина стояла у подъезда. Жанка направилась к автомобилю и открыла правую заднюю дверь, молча предлагая мне сесть первой. Я залезла в салон, нервно кутаясь в свой плащ, а Жанка с широкой улыбкой устроилась рядом. 

  От водителя нас отгораживала ширма. Мы не видели того, кто нас везет, и он так же не имел никакой возможности нас разглядеть. Но все равно мне было как-то неуютно. Я непроизвольно оглядывалась, чтобы отвлечься и успокоить безумное сердце, устроившее в моей груди рок-вечеринку. И тут заметила между сиденьями, посередине салона, лежащие друг на дружке две коробки. На верхней был приклеен неоновый стикер с буквами "АЖ". Жанка тут же взяла коробку, адресованную ей, а я, догадавшись, что в этих коробках лежат наши маски, взяла в руки вторую. На ней тоже был стикер: "добро пожаловать в клуб".

  Медленно открыв свою коробку, первым делом я увидела небольшую пластиковую фигурку с тремя разноцветными выпуклыми масками: желтая, зеленая и красная.

 - Символ клуба, - поведала мне Жанка. - Это магнитик. Сувенир.

 - А зачем?
Жанна пожала плечами:

 - Повесишь на холодильник и всегда будешь помнить.

  "Как о таком можно вообще забыть?" - подумала я, но переложила магнитик в свою сумочку и вновь вернулась к коробке. Развернув шуршащую гофрированную бумагу, я наконец увидела свою маску. Желтую маску новичка. 

 Она была довольно большой – больше, чем я себе представляла: по задумке маска скрывала почти все лицо, оставляя открытым носогубный треугольник - подбородок, губы и кончик носа. Прорези для глаз тоже имелись: круглые и позволяющие видеть не только то, что перед тобой, но и, должно быть, открывающие вид с боку. Я взяла маску в руки: она была очень тонкой, сверху покрытой материалом, чем-то похожим на кожу - гладкая, блестящая и прохладная. Помимо основной части, прячущей лицо, к "лобовому" краю маски оказалась прикреплена ткань.  Длинная, черная и приятная на ощупь. Я попробовала - ткань легко снималась.

Глава 3. Зеленый. Отступать некуда

 В понедельник я отправилась в платную поликлинику. Сдала анализы, результаты которых пообещали прислать на электронную почту сегодня же, и даже умудрилась пройти всех нужных врачей. Что ж, за деньги все делается гораздо быстрей. Моя психика и тело оказались здоровыми, в чем я, в принципе, и не сомневалась - себя я берегу и трепетно забочусь.

  Собрав все необходимые справки, я отправилась домой. По пути, проходя мимо элитного салона красоты, я остановилась. Изучая предложенные процедуры, которые были написаны на стекла окна салона и светились неоновым цветом, я неожиданно задумалась. А вдруг я решусь принять чье-то предложение на посещение ВИПки? Например  Эла... 

 Воспоминания о нем, о его глазах, голосе, губах и руках вновь вызвали во мне легкий трепет. Он поистине заинтриговал меня. Он притягивал меня. Я вспоминала о нем уже второй день с мечтательной улыбкой на лице... И если он решит пригласить меня в отдельное помещение для аудиенции - мне будет очень стыдно перед ним. Ибо моему здоровому телу требовался небольшой "апгрейд": необходимо избавиться от всех лишних волосиков. Везде. 
Данную процедуру в салонах я никогда не делала, предпочитала пользоваться обычным бритвенным станком. Слышала и читала, что эпиляция воском - один из самых эффективных способов удаления волос, но при этом данная процедура довольно-таки болезненная. Особенно  в первый раз.  Особенно в самых нежных и скрытых местах.

 "Дашка, красота требует жертв! В конце концов, и в первую очередь, ты делаешь это для себя!", - уверенно сказала я себе, открывая стеклянную дверь салона.

  Руки, ноги и живот я вытерпела стойко. Но вот когда косметолог предложил приступить к эпиляции "зоны бикини", мне сначала стало стыдно, а потом, переборов стыд и все-таки раздевшись и устроившись на кушетке в весьма откровенной позе, мне стало еще и очень больно. Особенно когда руки косметолога принялись за ту часть эпиляции этой зоны, которая у них называется "глубокой". Очень глубокой. И очень болезненной... 
И очень дорогое удовольствие, которое потом еще дня два доставляло мне дискомфорт в виде небольшого раздражения на коже.

  После салона я заглянула в торговый центр. Прогулялась по магазинам и купила в одном небольшом бутике новое платье. Зеленого цвета, такого же, как маска клуба, с открытой спиной, и которое, ну вот по чистой случайности, очень легко снимается через голову. Затем заглянула в магазин с парфюмерией и долго рассматривала витрину с женскими духами. 

 Выбрать духи  для меня это всегда было проблематично. У меня какая-то особенная кожа, или что там может на это еще влиять, но если мне нравился запах духов, когда я принюхивалась к ним в магазине, то он совершенно не нравился мне, когда я улавливала его на своем теле - духи, честное слово, пахли по-другому. 

Увидев на розовом ценнике слова "духи с феромонами", я тут же, вспомнив значение слова "феромоны", взяла в руки флакон и, брызнув духами на бумажную палочку, вдохнула аромат. Я не парфюмер, я не умею "раскладывать" духи на составляющие и определять их нотки, для меня самое главное - как они махнут в целом. Эти пахли сладко, вкусно и свежо... По-шпионски оглядевшись, я брызнула духами себе на запястье и, потерев запястья друг о дружку, принюхалась. Запах духов и в этот раз пах на моей коже по-другому. Но не хуже. Даже, пожалуй, лучше и более насыщенно. Он ударил мне в голову, и я, поставив флакон-пробник на место, взяла запакованную коробочку этих духов и направилась с ними к кассе.

  В общем, следующей субботы я ждала с нетерпением. Прокручивала в своей голове всевозможные варианты развития событий. Даже самые интимные. И сама себе удивлялась. Неужели это я? Неужели это мои фантазии? И неужели я смогу на что-то решиться всерьёз?

  Суббота пришла ко мне, да и ко всем остальным жителям нашего города, с грозой. Никогда не понимала людей, которые боятся такой непогоды. Лично я грозу любила: за завораживающий шум раскатов грома, за сверкающую молнию, рисующую в небе свои неповторимые символы, и за такой свежий запах озона. После грозы я всегда открывала настежь свое окно и с наслаждением вдыхала этот запах. И поэтому такая погода не могла изменить моих планов на сегодняшний день или испортить ожидания. Я  даже углядела в ней особый знак. 

  Сегодня такси приехало за мной к моему дому. Ровно в четыре часа дня, как и было обещано мне накануне. Сев в машину и сразу же взяв в руки коробку, я достала маску. Зеленую маску свободного члена закрытого клуба. Цвет моего платья был в тон. Точь-в-точь. Угадала по памяти. Жанка как-то сказала мне, что я обладаю удивительным качеством - я вижу и чувствую цвет и его различные оттенки. Мы даже как-то играючи экспериментировали с ней: моя сумасшедшая художница показала мне цвет, мазнув на холсте, а потом нанесла на другой холст несколько оттенков этого цвета. Я безошибочно определила загаданный оттенок, чем вызвала у подруги бурю позитивных эмоций. Да вот только ни я, ни моя ненормальная подруга не могли понять, как и где мне может пригодиться это умение. Я не художник, я не умею ни писать, ни даже просто рисовать. 

  Задумавшись об этом, я и не заметила, как такси уже доехало до нужного мне дома. Я посмотрела в окно, поймала свое полупрозрачное отражение, и вовремя заметила, что моё лицо так и не прикрыто нужным атрибутом, который я продолжала держать в руках. Резко отвернувшись от окна, я надела маску и тут же покинула автомобиль.

  В "прихожей" я встретила Жанку. Она стояла возле стойки администратора и о чем-то беседовала с девушкой в черной маске. Девушка точно была другой - не такая худенькая, как в прошлый раз. Да и на ее бейдже написано другое имя: Ви. 

  При моем появлении обе обернулись и одновременно улыбнулись.

 - Добрый день, - поздоровалась администратор. Я подошла поближе, положила на стойку свою сумочку и представившись:

 - Ди, - достала из сумки результаты своих анализов и справки от врачей, и отдала эти бумажки администратору. Девушка внимательно и скрупулезно принялась рассматривать каждый листочек. Через пару минут она утвердительно кивнула:

Глава 4. Красный. Статусные ласки

 Всю следующую неделю я провела в томящем ожидании субботнего раута в клубе. Но несмотря на это, все происходящее вокруг меня доставляло удовольствие: и работа, которую я начала считать лучшей на свете, и окружающие люди, сплошь добрые и позитивные, и природа радовала, грея городок теплым солнцем... Как мало женщине для счастья надо, да, Дашка? 

 В понедельник, съездив в центр города, я купила корсет. Дороже, чем мне бы хотелось, но он того стоил. Черный, с кожаными вставками и шнуровкой сзади. Долго думала, как смогу его надеть самостоятельно, но потом обнаружила спрятанную сбоку молнию. Ничего, потренируемся... И, добравшись до дома, я принялась тренироваться. 
Корсет сидел плотно, облегая и даже немного сдавливая тело. При этом делая мою фигуру тоньше и изящней. Мне это нравилось! Да, черт побери!
После третьей примерки у меня уже ловчéе получалось облачаться в это плотное и сексуальное чудо.

 Все пять будничных дней встреч с Жанкой не избегала, и по первому ее зову летала, куда бы она ни звала. Мы болтали, смеялись, обсуждали клуб... Жанна смотрела на улыбчивую меня с нескрываемым удовлетворением. И все твердила, что оказалась права. Я продолжала глупо улыбаться, соглашаясь с подругой, и неустанно повторяла слова благодарности. 

Накануне субботы я практически не спала. Полночи ворочалась в постели, уже мысленно представляя себя на широкой кровати с балдахином. А рядом - красивый, нежный мужчина. Эл... 

С мыслями о нем я и уснула. Впрочем, как и всю эту неделю.

В клуб я заходила с гордо поднятой головой. На мне была красная маска. Статусная маска, которая придавала мне уверенности. Мне было приятно осознавать, что Эл решил перевести наши отношения на этот уровень. Я с щемящим томлением ждала нашей встречи. А особенно того, что может - нет, что должно повториться сегодня в ВИПке.

  Еще на мне был тот самый черный корсет. Надетый поверх короткой и узкой юбки. Он хоть и задумывался, как верхняя деталь одежды, но открыто демонстрировать корсет окружающим мне было неуютно. Уж очень откровенен его дизайн. И я, дабы скрыть эту откровенность от посторонних глаз, накинула на плечи шелковую шаль. И, прежде чем зайти в зал, укутулась в нее так, будто бы мне холодно.

  Эла еще не было. Если он, конечно, не решил изменить своим привычкам и не явился сегодня на раут в другой одежде. Тогда я стала искать глазами мужчину в красной маске, но таких здесь не наблюдалось. Я разочарованно вздохнула. Задерживается. Мне так не терпелось с ним встретиться, я так долго этого ждала,  а он задерживается... Ничего, Дашка, потерпи еще немного. Неделю же терпела. Что там каких-то несколько минут?

  Тут я почувствовала крепкие мужские руки, обнимающие меня сзади за талию. Объятия были весьма крепкими, а еще учитывая облегающий корсет, мне стало тяжело дышать. 

 - Здравствуй, моя Ди, - прошептал мне в ухо голос Эла.

 - Здравствуй, Эл, - ответила я с улыбкой. Эл расцепил свои руки и положил их мне на живот. По телу сразу же пробежалась волна и замерла в том месте, где задержались руки Эла.

 - Ты скучала? - спросил он. 

 - Очень, - ответила я честно. Эл прижался ко мне сзади, и тут я заметила, что мы находимся в эпицентре всеобщего внимания - другие члены клуба смотрят на нас с усмешками.

 - На нас смотрят, Ди. Похоже, мы вызываем зависть, - сказал Эл, тоже заметив  посторонние взгляды. - Пойдем отсюда. Нас ждет наша ВИПка, -  он  взял меня за руку и направился к выходу. Я послушно пошла следом.

  И в этот раз нам снова досталась комната под номером 2. Мы, продолжая держаться за руки, зашли в нашу ВИПку.

Сейчас она показалась мне другой, больше, что ли, и уютней. И кровать с ажурным балдахином вызывала не оторопь, а умиление вперемешку с пронизывающим предвкушением.

 Эл замер на месте, бегло огляделся и кое-что подметил:
 - Нас обделили, Ди, оставили без вина... Я быстро, - Эл отпустил мою руку и подошел к двери. Уже на выходе он обернулся и со смешком произнес:. - Ди, стремительная моя девочка, не спеши пока раздеваться... - выждал театральную паузу и тихо добавил: - Я хочу это сделать сам.

Щеки заалели, а по позвоночнику пробежался холодок. Нет, Дашка, это не стыд. Это первая волна неожиданного возбуждения.

  Чтобы отвлечься, пока Эл отсутствовал, я решила внимательней осмотреть комнату. В прошлый раз мне было не до предметов интерьера, и сейчас я старалась рассмотреть все, до мельчайших деталей. Шторы, покрывало, подушки на кровати, сидушки у стульев, и даже два махровых полотенца - все они одинакового бордового, нет, вишневого оттенка. И вся мебель подобрана в одном цвете.
 "Ольха", - всплыло название дерева из недр моей памяти, когда я остановилась у шкафа... Он меня заинтересовал - зачем вообще  здесь шкаф? Да еще такой большой, двухдверный.  Не просто же так он здесь стоит, что-то должно в нем лежать... Наверное что-то, чем, согласно буклету клуба, можно пользоваться "на свое усмотрение"... 

 Куча предположений возникла в моей голове, и я в какой-то момент просто взяла и  распахнула сразу обе дверцы шкафа. А увидев, что пряталось за ними, застыла с полуоткрытым ртом. В шкафу лежали игрушки. Нет, не те милые игрушки, которые взрослые покупают своим детям, а те игрушки, в которые играют сами взрослые!  Чего здесь только не было: и что-то длинное, толстое, цветное, телесное, резное... что-то кожаное, пластиковое, маленькое, круглое, выпуклое... что-то лежало еще не распакованным, в ярких коробках... 

Я, конечно, имела, пусть и скудное, но все-таки представление о подобных предметах. И о применении некоторых из здесь представленных догадаться совсем не трудно. О применении кое-каких других я, наверное, могла бы догадаться, повнимательней их изучив. А вот о применении третьих я даже не догадывалась... Но не очень-то и хотелось - выглядели эти предметы странно, и даже как-то пугающе, словно орудия для пыток... 
По спине опять пробежал холодок, но мой заинтересованный взгляд продолжал блуждать по полочкам и игрушкам на них. Моя самая скромненькая такая часть громко повторяла: "Дашка, немедленно закрой этот шкаф! Нечего разглядывать всю эту гадость!" А вот второй, тоненький голосок самой раскрепощенной частички меня, удивленно интересовался: "А что здесь такого? Пусть смотрит!" 

Глава 5. Холодный жемчуг

 Если суббота стала для меня днем страсти и исполнения эротических фантазий и желаний, а пятница - днем предвкушения, то воскресенье - днем осознания и расслабления.

 В этот день я полностью погружалась в свои воспоминания о предыдущем и ничего делать больше не хотела. Отходила, пыталась абстрагироваться и вернуться в суровую действительность. Жанка уже поняла и привыкла, что в воскресенье меня лучше не беспокоить. Так и в этот раз - напоминание о себе от нее я получила только ближе к ночи: "Встретимся завтра, в три часа дня, в кафе издательства". Ответив утвердительно, я приняла ванну и легла спать, продолжая пребывать в умиротворительном блаженстве.

 Кафе – слишком громкое название для того предприятия общепита в Жанкином издательстве, которое она имела в виду в своем сообщении. Скорее столовая, маленькая, уютная, с весьма неплохой едой. Но все же это не кафе. Однако мне нравилось здесь бывать, тем более, данное заведение было открыто не только для сотрудников  издательства, но и для их гостей и друзей.

 В общем, в три часа дня я уже входила в столовую. Окинула взглядом небольшое помещение – Жанка еще отсутствовала. Я не удивилась, пунктуальность не ее конек. Она обычно либо сильно опаздывает, либо приходит намного раньше. Ну нет у нее чувства времени. 

 Смиренно вздохнув, я купила чай и присела за столик в центре зала напротив окна. Отсюда открывался вид на главный городской парк - издательство находилось в центре нашего небольшого регионального городка. За окном уже осень. Сентябрь. Еще чуть-чуть и начнет холодать. Листья уже меняют свой цвет, ветер пытается их срывать с насиженных веток и кружить в своём танце... Не люблю осень. Даже несмотря на то, что в этот увядающий сезон моей скромной персоне было суждено появиться на этот свет. Я достала из сумки телефон, посмотрела на время и, качая головой, положила мобильник на стол.

 Чай был горячий, здесь его подавали в граненых стаканах в металлических подстаканниках, и большинство людей покупали себе этот напиток именно ради такой почти исчезнувшей раритетной атрибутики. Приятное и странное ощущение – пить вот так чай. Подув на воду, я звучно отхлебнула травяной напиток. Фи, дурной тон, Дашка, как не красиво! Сидевшие за соседним столом люди, которые годились мне по возрасту в родители, на меня покосились и укоризненно покачали головой. Ну и черт с вами. Пью и живу, как хочу. 

Бросив взгляд в сторону входа, откуда должна была появиться моя Жанка, я вдруг встретилась глазами с мужчиной. Он сидел за столиком в одиночестве с маленькой чашкой кофе в руках и смотрел на меня, не отводя задумчивого взгляда. Я нахмурилась. Было в мужчине что-то знакомое, но я никак не могла вспомнить и понять, что именно. Может, просто где-то когда-то встречались или пересекались. Не в первый раз я бываю в издательстве.

 Тут появилась моя Жанка. Увидев меня, она махнула рукой и направилась к моему столику. Она была в наушниках, и, приближаясь ко мне, Жанна начала хаотично дергаться. Пританцовывала. Те же самые люди за соседним столом, посмотрев на мою подругу, вновь покачали головой. Они, по всей видимости, не одобряли не только ее поведение, но и громкие звуки, доносившиеся из ее наушников. Помнится, на этой неделе Жанка решила подсесть на Rammstein. Громко. Жестко. Порой мрачно. Не в Жанкином духе. Просто у моей Жаннушки в последнее время появилась такая фишка - каждый четверг она методом тыка выбирала какую-нибудь музыкальную группу, скачивала все их доступные песни на свой плеер и всю последующую неделю при любой возможности, в свободные моменты слушала только их. Периоды групп "Звери", "Nirvana" и "Сплин" я пережила с ней нормально. На "Касте" я немного сломалась. Просто не мое. А вот сейчас этот немецкий хардкор. Хотя терпимо, местами очень даже ничего, и все лучше, чем "Каста".
Жанка дотанцевала до моего столика и, вынимая один наушник из ушей, плюхнулась на пластиковый стул напротив:
- Привет, Ди, - сказала она.

- Привет, Аж, - отозвалась я, и мы одновременно засмеялись.

- Обедала? - спросила у меня Жанка.

- Нет. Только чай взяла. Тебя ждала.

- Молодец. За твое ожидание я за тобой поухаживаю, - сказала Жанна, выключая музыку в плеере. Потом поднялась с места и спросила: - Что будешь?

- Пожалуй, только борщ. Здесь он у вас шедеврален. Прям как у моей бабушки.

 Жанка кивнула и пошла за нашей едой к окошку с буфетчицой. Вернулась с полным подносом на руках. У Жанки бывали моменты, когда она могла не есть несколько дней подряд, называя этот период "разгрузочными днями для ее зажравшегося Муза". А иногда наоборот – поглощала все, что только было разрешено употреблять в пищу - "праздничный пир для оного в знак благодарности". Сегодня, судя по принесенной Жанкой еде, был второй вариант. Что ж, значит, ее Муз плодотворен и чревоугоден.
Подруга переставила две тарелки с борщом, два разных салата, стакан чая и тарелочку с двумя сахарными булочками и, положив поднос на соседний, уже пустующий стол, присела обратно.

- Приятного аппетита, - сказала Жанка, пододвигая ко мне тарелку с супом.

- Угу. И тебе, - ответила я и, взяв ложку, принялась за обеденную еду.

 Несколько раз я невольно возвращалась взглядом к мужчине за столом у входа. Он продолжал за мной наблюдать. Но теперь не с задумчивостью, а с интересом.

- Слушай, только сразу не оборачивайся, за столом у входа сидит мужик и пристально на меня смотрит... - не успела я договорить, как Жанка, не послушав меня, резко обернулась. Я мысленно чертыхнулась, а Жанка, с улыбкой кивнув мужчине, повернулась обратно.

- Это брат владельца издательства, Лев Михайлович Майский, - ответила Жанка.

- Лев Майский? - переспросила я, нахмурившись. Где-то это имя я уже слышала. - А чем он занимается?

- Ну, во-первых, он совладелец брата, Леонида Майского. А во-вторых, писатель... - Жанка призадумалась и добавила: - Я же тебе давала его книгу "Холодный жемчуг", не прочитала еще?