Я не твоя

Глава 1.

Плавно лавирую между столиков, неумело держа в руках поднос с бокалами. Только бы не уронить. Только бы не облажаться. 

Спокойно, детка, спокойно…
Сегодня у меня все должно получиться!

Свадьба под открытым небом - роскошь.

Внешне все очень красиво. Помпезно. С размахом. 

А как иначе? Сам Умаров женится!

Столы с накрахмаленными хрустящими скатертями, стулья, накрытые белоснежными чехлами, которые перетянуты бирюзовыми лентами с шикарными бантами.

Элегантная сервировка, хрусталь, фарфор, лен и кружево.

Гости – цвет столичной элиты. Дамы, демонстрирующие коллекции самых модных дизайнеров. Их спутники в костюмах, стоимостью с приличный автомобиль. Бриллианты, золото, платина.

Они так любят бриллианты и платину…

Стараюсь дышать глубоко, чтобы откатить обратно слезы.

Надо взять себя в руки.

Мне вообще противопоказано нервничать! Не в моем положении!

Так что…Спокойно!

Нет, на самом деле все совсем не спокойно. И я уже не знаю, зачем я все это затеяла?

Зачем мне нужен этот мазохизм? Зачем лишний раз убиваю саму себя?

Просто… Просто хочу посмотреть ему в глаза.

Просто. Посмотреть. В глаза.

Дыхание срывается, сердце тормозит как поезд, у которого сорвали стоп-кран.

Я вижу его - идет по дорожке от здания к шатру, под которым сцена и танцпол.

Жених. Один.

Мелькает мысль – почему один, где же невеста?

Потом вижу, как, с другой стороны, движется небольшая группка женщин. Все в длинных закрытых платьях. Почти у всех на головах роскошные платки. Там, среди них, она. В белом платье, расшитом не кристаллами «Сваровски», а настоящими драгоценными камнями.

Невеста.

Они одновременно подходят к шатру.

Ведущий церемонии берет микрофон,  что-то говорит, все вокруг улыбаются, смеются, аплодируют. Всем хорошо, весело.

А я ничего не слышу.

Я только вижу его.

Высокий, широкоплечий, сильный. Его мужественность сбивает с ног. Он красив той мужской красотой, которую редко встретишь в глянце.

Он настоящий мужчина.

Я так думала раньше. А теперь…

Слабак. Трус. Предатель.

Я чувствую, как по капле из меня вытекает любовь, то, что еще оставалось. И так же по капле втекает ненависть.

Мне ведь ничего не было нужно от него! Ничего!

Я бежала от этой любви без оглядки! Я столько раз отказывала, говорила нет! Просила оставить меня в покое!

Словно знала, что так будет…

Я несчастная, брошенная девочка с разбитым сердцем. И он, красивый восточный мужчина, умеющий так настойчиво ухаживать, говорить сладкие слова и… Бросать, в самый трудный момент!

Зачем я пришла сюда?

«Зачем пришел сюда – делай»*…

Косноязычный тамада приглашает молодоженов на первый танец.

Звучит музыка.

Я узнаю эту мелодию. Мы слушали ее вместе, даже танцевали под нее тогда…

Я жду, что выражение его лица поменяется. Что он вспомнит!

Нет. Он спокойно смотрит на свою невесту. Без улыбки. Без эмоций.

Конечно, она ведь для него тоже просто вещь. Просто более дорогая чем я.

Шум в ушах нарастает. Кровь разгоняется, как заряженные частицы в адронном коллайдере.

Спокойно, детка, спокойно. Сейчас придёт твое время.

Хорошо, что форма официантов на этом мероприятии такая. Строгая юбка, белая блузка и огромный фартук. Фартук, в котором можно что-то спрятать.

Нож или другое холодное оружие.

Или тест, на котором две заветные полоски!

Мне повезло, что звучит именно эта песня. Я хорошо ее знаю. Знаю, когда финал.

Сейчас жених и невеста закончат танец, встанут в центре площадки, он обнимет ее за талию, целомудренно – страсть тут не в чести.

И тогда – ваш выход, детка! – я подойду, достану из кармана то, что спрятала, и сделаю это.

Сделаю ему подарок, от которого он не сможет отказаться.

На глазах у всей этой пафосной толпы.

Хорошо быть обслугой – никому нет до тебя дела.

Аккуратно ставлю поднос на стол. На меня никто не обращает внимания. Поправляю юбку. Снимаю резинку с волос распуская их золотым водопадом.

Еще несколько тактов.

Почему-то музыку уводят раньше, она становится тише, а стук моего сердца громче.

Грохочет как море в шторм.

Ведущий подходит к жениху и невесте – это он называет их так.

Снова что-то говорит, улыбка не сходит с лица, мне кажется, у него просто мышечный спазм. Парень активно жестикулирует, а я понимаю – это мой последний шанс.

Сейчас или никогда!

Опускаю дрожащую руку в карман, сжимаю холодную сталь.

Несколько шагов и я буду на своей Голгофе.

Хорошо, что официанткам разрешили быть в кедах.

Никому и в голову не приходит остановить меня, даже охране.

Они наивно думают, что всех проверили!

Мгновение – и я стою прямо перед ним, с удивлением наблюдая, как меняется выражение его лица.

- Светлячок…

- Привет, Тамерлан…великий воин. Пришла тебя поздравить. Пожелать тебе счастья и сделать подарок.

Краем глаза вижу, что ко мне уже бросается охрана, резко достаю то, что прятала.

- Отзови своих псов, Умаров. Я не сделаю ничего плохого. Никому.

- Светлячок… - хриплый, низкий голос, который сводил с ума.

- Тамерлан… - невеста пищит, глядя на него, испуганно закрывает рот ладошкой, натолкнувшись на его взгляд.

Он делает жест рукой, останавливая могучих архаровцев.

- Светлячок, не надо…

- Не бойся. Не буду. Но пусть только попробуют дернуться, ясно?

Он чуть заметно опускает веки.

Великий войн в шоке. Не ожидал от меня такого.

Да уж… Девочка-светлячок оказалась не такой уж слабачкой.

- Я пришла поздравить тебя, Тамерлан. Пожелать вам долгих счастливых лет совместной жизни. Пусть у тебя родится наследник. Еще я хочу подарить тебе кое-что ценное. То, что ты так любил.

Глава 2.

Он не успевает остановить охранников.

Ильяс. Брат Тамерлана. Который когда-то был моим другом. Когда-то в другой жизни.
Мне удается увернуться, правда, несмотря на это я все-таки падаю, раздирая коленки в кровь. 

Мне не больно. Разве может быть больно мертвому?

Боль – это из какой-то другой вселенной. У меня уже ничего не болит.

- Зоя! Черт! Убрали руки от нее! Отвалили, идиоты!

Я лежу на тротуаре, как сломанная кукла. Наверное, мне все равно. Краем глаза вижу, как отступают бугаи из охраны.

- Зоя, давай помогу. - Ильяс так старается!

- Руки убери от меня.

- Зоя… Не надо.

Не надо? Это он говорит мне?
Я даже не подозревала что во мне может быть столько ненависти!

Словно братья Умаровы перетянули меня на свою темную сторону!

Я ведь всегда была светлой! Мама не зря называла меня Светлячком…И он тоже…

Я была светлой, веселой, искренней, наивной. Верила в дружбу и в любовь.

Верила мужчине, который стал моим первым и должен был остаться последним.

Как быстро и просто душой может овладеть мрак!

Я ненавидела. И у меня были причины.

- Зоя…

- Уйди, Ильяс.

Встаю, оправляю юбку.

- Светлячок…

Поворачиваюсь и смотрю на парня, которого много месяцев считала другом, который признавался в любви, которому я однажды даже почти жизнь спасла.

Брат моего врага – мой враг?

Но… разве Тамерлан мне враг? Нет. Он просто никто. И его брат Ильяс тоже никто. Теперь даже не однокурсник – я забрала документы из института.

- Прости, Светлячок…

- Тебя за что?

Хотя мы оба прекрасно знаем за что.

За все. За сережки с бриллиантами. За драку на дне рождения. За конюшни. И за свадебный салон тоже…

И за того малыша, которому Ильяс должен стать дядей. Но не станет. Он уверен, что этого малыша уже нет. И прекрасно. Моему ребенку не нужны такие родственники!

- Зоя, пойдем со мной, тебе нужно раны обработать.

- Вы уже обработали, спасибо. Просто дай мне уйти, Ильяс.

- Не могу. Я не могу. Подонком себя чувствую…

Неужели? Да ладно! Подонком себя чувствует! Мне даже не смешно!

Если бы я еще могла в это поверить! Илик, Илик… так тяжело быть в тени старшего брата, во всем успешного, во всем лучшего!

- Прощай.

- Зоя…

Неожиданно вижу огромного амбала, направляющегося прямо к нам. Прет как танк.

- Слышь ты, стоять на месте! – смотрит на меня как на грязь под ногтями.

- Эй, бро, ты как разговариваешь? – Ах, ах, неужели Илику не страшно?

- Ты кто? – амбал тычет тупым взглядом в Ильяса.

- Я брат жениха…

- А я брат невесты, понял? Закрылся и свалил! А ты, тварь, слушай меня…

Он нависает надо мной, я должна быть в шоке, но видимо я уже настолько погружена в состояние стресса, что мне уже почти все равно...
- Не разговаривай с ней так!
Ильяс говорит уверенно, строго, но...

- А то, что ты сделаешь? Папочке нажалуешься? Или братцу? Так ему сейчас не до этого!

Я вижу, как Ильяс злится, кулаки сжимает, и… и отступает. Просто делает шаг назад.

Вот так.

А ты на что надеялась, Светлова?

Дикарь, который назвался братом невесты наступает на меня, в его глазах приговор. Мучительный, мерзкий, грязный.

- Ты со мной пошла!

По позвоночнику струится холодный пот. Охранники Тамерлана далеко – Ильяс их прогнал. Помочь мне вряд ли кто-то сможет… Смотрю на Илика – стоит с каменным лицом, голову опустив.

Что ж, спасибо, друг! Помог. Выручил.

- Куда идти?

- Вопросы не задавай. За поступки свои отвечать надо. Думала, изгадишь Мадине свадьбу, и уйдешь так легко? Отрабатывать будешь. По полной.

Его взгляд на меня – и я сразу понимаю, что он меня потащит не посуду мыть. Отрабатывать… Он облизывает свои тонкие губы и тянет ко мне руку, хватает, прижимает к себе, его желание слишком очевидно. В глазах предвкушение.

Какая мерзость.

- Отработаешь. Тебе понравится. Такие как ты, с характером, любят пожестче.

Откуда же тебе знать, что мы любим, урод?

Я выхватываю ножницы, о которых он явно забыл, и быстро втыкаю в его руку.

Мгновения его замешательства мне хватает, чтобы вырваться и побежать.

Аллилуйя, «Конверсы», вы лучшие!

Бегу, ног не чувствуя.

Быстро, так, что легкие схлопываются и печень сжимается в лютом спазме.

Горилла все-таки бежит за мной, догоняет.

Господи, помоги мне! Мамочка! Зачем я вообще все это устроила!

Передо мной дорога. Машин почти нет, пара одиноких такси.

Успею?
Нет. Он хватает меня за горло, рвет на себя…

Все, Светлячок, приехала…                                                       

- Эй, парень, отпусти девочку, слышишь?

Я в ужасе смотрю на худого пожилого мужчину, который направляется к нам. Мужчина не русский, восточный, может быть таджик, а может киргиз - я не разбираюсь, но у него лицо хорошее. Светлое какое-то. Он так уверенно и спокойно идет на Гориллу, схватившего меня!

- Не вмешивайся, отец, своей дорогой иди.
 Понимаю, что незнакомый добрый старик подписывает себе смертный приговор. Этот амбал его одним ударом положит!

- Не могу я не вмешиваться.

- Я сказал, отвали, старик, не лезь не в свое дело.

- Когда слабых обижают это всегда мужское дело.

Я слушаю его и глазам не верю!

Только что один сильный, здоровый, богатый парень, который меня знал, который мне в любви признавался, говорил, что жить без меня не может – отдал меня на растерзание этому отморозку. Второй – еще более сильный, который миллиардами ворочал, с министрами и президентами запросто общался, который жениться обещал, весь мир к моим ногам положить - меня как ненужную игрушку выбросил своим псам на растерзание.

А этот чужой, незнакомый, щуплый старик против огромного, лютого бойца идет просто потому, что считает – это дело мужское слабых защищать?

Глава 3.

Прихожу в себя в незнакомой комнате. Полумрак. Мне почему-то совсем не страшно, может потому, что в комнате пахнет чем-то вкусным? Хлебом или пирогами. Домом настоящим.

 Ко мне сразу же подходит маленькая немолодая женщина. Что-то говорит на незнакомом языке. Ласково. Я пытаюсь подняться.

- Лежи, лежи, милая. Сейчас принесу тебе чай и покушать что-нибудь, горяченькое нужно. В твоем положении обязательно нужно. А волноваться не надо. Злится не надо. Ненавидеть. Это все черное, дурное. А ты… ты вон какая светленькая.
Я с трудом разбираю что она говорит – акцент сильный, хотя фразы она строит правильно.

Молоточком стучит одна мысль – как она поняла про положение? Ведь совсем еще ничего не видно? Рано?

- Сейчас, милая, сейчас вы с малышом покушаете и сразу все будет хорошо!

Если бы все было так просто!

Я пробую ответить – голос слушается плохо.

- Вкусно… пахнет…

- Это лепешки, и пирог, сейчас ты скушаешь супчик, а потом угощу тебя своей выпечкой.

Она разговаривает со мной как с ребенком, и я сразу вспоминаю, что совсем забыла о маме. Мне нужно с ней связаться, обязательно! Свой телефон я оставила дома…

- Можно мне позвонить?

- Да, милая, конечно, сейчас. Маме обязательно надо позвонить, мама волнуется.

Она отходит, а я думаю – как она догадалась о том, что мне надо связаться именно с мамой?
Женщина возвращается с дешевым кнопочным телефончиком, я помню, у меня был похожий, когда я была совсем маленькая.

- Алло, мама? Мамочка… Все хорошо, мам. Я живая… Что?

В голове вновь появляется шум.

За что мне все это?

Слишком большая цена за то, что я просто пыталась любить!

Закрываю глаза, снова, проваливаясь в омут…
Просыпаюсь и понимаю, что уже утро. Женщина, которая вчера меня угощала пирогами – Ася - хлопочет, собирая на стол.

После разговора с мамой я потеряла сознание, новая знакомая привела меня в чувство, дав понюхать что-то острое. 

Ее звали Хосия, или просто Ася, она супруга таксиста, который меня сначала защитил от Гориллы Шавката, или как там его, а потом привез в свой дом. Незнакомую русскую девочку, которую чуть не убили на богатой восточной свадьбе.

- Проснулась, Светлячок? Сейчас будем кашу кушать и чай пить.

Снова говорит со мной как с маленькой. И Светлячком называет, несмотря на то что моих золотых волос уже нет.

Вчера она мне про себя рассказывала. Семерых детей родила, трое умерли еще совсем крошечными, четверых на ноги подняла. У нее два сына и две дочери. У всех уже семьи. Все живут хорошо.

Дом у них скромный, но гостеприимный и хлебосольный. Пироги и правда были очень вкусные. Она рассказала, что обязательно меня научит печь.
Звонит ее телефон, она отвечает, потом протягивает старенькую трубку мне.

- Мама тебя.

- Алло, мам? Да, слушаю…

Я разом вспоминаю вчерашний телефонный разговор.

Вечером после свадьбы меня искали. По описанию – Горилла. Мамы дома не было – она у соседки, тети Маши сидела. В глазок видела, как он у двери терся, трезвонил.

А с утра приходил опять – это маме уже тетя Маша рассказала. Опять звонил, стучал сначала в нашу дверь, потом по соседям пошел.

Шавкат. Он сказал, что он брат невесты, вернее, уже жены Тамерлана, Мадины. Зачем ему я – очевидно тихая и скромная супруга Умарова хочет отомстить за испорченную свадьбу.

- Дочка, ты можешь еще на день там остаться?

Вопросительно смотрю на Асю, которая все понимает и кивает..

- Да, мам, могу.

- Тогда договорились. Завтра будь там, а послезавтра приезжай сразу в аэропорт.

Аэропорт. Закрываю глаза, выдыхаю. Неужели это на самом деле со мной происходит? Вся жизнь кувырком! Мама говорит – все к лучшему! Она верит, что все сложится. А я…

Я очень стараюсь держаться. И верить.

Я должна верить в лучшее! Мне теперь надо думать не только себе. И у меня нет права падать духом! Нужно уже возвращаться к себе прежней! Такой какой я была до того, как по моей судьбе прокатился ураган по имени Тамерлан.

Нет. Не хочу думать о нем! Буду думать о себе. О своей жизни. О маме…

- Мам, а тебе разве помощь не нужна?

- Я справлюсь, милая. Не волнуйся.

Она справится. Да.

Мама привыкла всегда решать проблемы сама.

После того как убили моего родного отца – все на ней. Все она. Все сама.

Сама меня растила, сама на жизнь зарабатывала, сама старалась сделать так чтобы я ни в чем не нуждалась.

В первом классе я "загорелась" бальными танцами – в школе открыли кружок, и мы всем классом туда пришли.

Остались в итоге только я и один мальчик – мой партнер, Ромка.

 Бальные танцы – дело затратное. Тренер предложила уйти в клуб получше. И началось… Танцы, танцы, танцы, с утра и до вечера, без перерыва.
Тренировки индивидуальные, были обязательными, стоили дорого. Мама Ромки требовала, чтобы мы занимались чаще - приходилось идти на поводу, чтобы сохранить пару. Потом обязательные конкурсы каждую неделю. Нужно было оплачивать взносы. Опять деньги.

Туфли, носочки, колготочки, костюмы...

Мама нашла портниху, которая по знакомству шила недорого. Сама научилась и прически делать из моих золотых волос… Даже потом зарабатывала этим – причесывала других девушек на конкурсах.

Параллельно с танцами я хотела научиться рисовать – мама таскала меня в «художку», искала частных педагогов.

Впахивала на трех работах, чтобы у меня было все. Ночами не спала, сидела над переводами, корректурой, редактурой...

Но я тоже старалась помогать. Зарабатывать начала лет с тринадцати – рисовала открытки, картины, помогала в клубе малышам, ставила танцы.

Мне вообще нравилось заниматься с детьми – это у нас семейное. Мама по образованию педагог, филолог. Она преподавала в школе, занималась репетиторством, а в последние годы работала в обеспеченной семье – была няней сразу троих детей.

Глава 4.

Я надеялся, что Бог мне поможет.

Поможет пережить то, что я переживаю сейчас. Но…

Ярость. Злость. Гнев. В глазах темно.

Были ли еще какие-то чувства кроме этих? Не знаю. Или вообще никаких не было?

Она сказала, что это она умерла? Ее счастье.

Потому, что иначе я убил бы ее.

А может быть еще и убью. Схвачу эту тоненькую шейку и…

Закрываю глаза, чтобы остановить сумасшедший бег крови по венам.

Кто она такая? Что позволила себе? Как могла?

Я любил ее. Хотел весь мир к ее ногам бросить! Ей нужно было только немного подождать! Совсем чуть-чуть! И я бы все решил!

Но она… она захотела по-другому. Захотела все сразу.

Но для чего тогда был весь этот спектакль?

Золотые пряди, трепещущие на ветру. Мгновение и они улетят, растворятся, обратятся в прах, как и чувства.

Стою, сцепив зубы, понимая, что не могу… Не могу оставить их так.

Хотя первое желание втоптать их в грязь.

Как она втоптала в грязь меня. Мои чувства. Мое сердце.

Жестом подзываю кого-то из обслуги. Показываю на лежащие на земле золотые локоны. Отдаю приказ. Собрать. Сложить куда-нибудь. Сохранить. Знаю, что позже я их заберу.

Моя невеста, вернее уже жена стоит рядом, покорно опустив голову.

Знает свое место. И всегда будет знать. Не то, что эта…

Стискиваю челюсти до хруста. Понимаю, что кровью глаза налились. Снова вспоминаю и… хочется догнать, остановить, заставить ответить за ее слова.

Стоп. Слова…

Она сказала что-то о наследнике?

Тварь. Подлая тварь.

Я не сомневаюсь, что она могла быть беременна от меня.

Она сказала, что у нее был выкидыш? Почему я в это не верю?

Неужели она так просто избавилась от моего ребенка?

Горечь и боль оседают на сердце.

Я знал, что женщины этой породы лицемерны, лживы и жестоки. Но чтобы хладнокровно убить дитя?

Она ведь знала, что я в любом случае не брошу малыша! Я мог дать ей все! Она жила бы, не зная горя. В достатке. В таком достатке, о котором другие мечтают!

Она могла отдать дитя мне. Моя семья воспитала бы.

Она предпочла его убить.

Зачем тогда весь этот спектакль?

Зачем эти громкие слова?

Хотела испортить мне праздник?

Испортила.

Нет. Нет уж!

Я сегодня буду весел и счастлив. Рядом со мной прекрасная девушка – пока еще девушка, чистая, невинная, воспитанная так, как мне нужно. Специально для меня. Мадина будет хорошей женой. И с ней у меня не будет никаких проблем.

Никакой боли. Никаких волнений. Никаких горестей.

Смотрю на нее. Замечаю в глазах испуг, тревогу.

Беру ее ладонь, подношу к губам.

- Не волнуйся, голубка моя, моя королева, все будет хорошо.

Вижу, что она бросает быстрый взгляд куда-то в сторону.

Забор и кусты закрывают обзор, но я успеваю заметить огромного мужчину, который спешит туда, к выходу.

Туда, куда упорхнул мой Светлячок. Нет, уже не мой, и от Светлячка в ней ничего не осталось. Жалкая карикатура.

Моя охрана, наоборот, идет ко мне. Я не просил их прогонять ее. С ними Ильяс.

 Брат разберется. Он вообще повзрослел в последнее время. История с красивой девочкой Зоей с золотыми волосами и его коснулась.

Если бы не брат я был бы в дураках.

Беру Мадину за руку, вывожу к гостям, делая знак парню, ведущему праздник.

Этот инцидент надо замять. Если в сети появятся фото или видео – все будет удалено, а люди, которые его выложили будут иметь дело с моей службой безопасности. Нужно сделать так, чтобы Рустам до всех донес эту мысль.

Но, думаю, идиотов среди моих гостей нет.

Значит надо все решить с обслугой.

Ведущий что-то рассказывает, звучит музыка, выходят парни и девушка в наших национальных костюмах.

Шоу продолжается.
 

Держу в объятиях невинную супругу. А вместо того, чтобы отвлечься, снова и снова прокручиваю в голове тот самый момент. Резкая боль стискивает виски. Снова вижу лицо Светлячка.

- Я пришла поздравить тебя, Тамерлан. Пожелать вам долгих счастливых лет совместной жизни. Пусть у тебя родится наследник. Еще я хочу подарить тебе кое-что ценное. То, что ты так любил.

Зачем она так? Зачем отрезала волосы? Швырнула их мне как кость собаке!

Зачем убила ребенка? Мне хочется взвыть от отчаяния.

Ненавижу ее.

Люблю ее…

Несмотря ни на что. Люблю!

Я ведь на самом деле собирался на ней жениться! Даже поговорил с отцом. Он, конечно, был недоволен, сначала и слушать ничего не хотел.

А потом… Потом признался, что тоже любил девочку не нашего круга, хоть и воспитанную в нашей вере. Она была приемной дочерью в семье папиного однокашника. Спокойная, тихая девушка Нина – Нино, так ее называли все. Семья брала брошенных детей, чтобы помогали ухаживать за садом, огородом. По сути, дети были как рабы, но все закрывали на это глаза, зато живут не в детском доме. Естественно, жениться на Нино отцу никто не разрешил. Ему выбрали правильную невесту, мою мать. Он полюбил ее. Потом. Со временем. А Нино…

- Я узнал, что она сбежала из дома. Говорили, подалась в столицу, хотела учиться, но… в общем, в той семье о ней не принято было говорить. Отрезанный ломоть. Но я долго считал себя виноватым перед ней. Мы… Мы любили друг друга, мы были близки… Я обещал жениться. И поступил непорядочно.

- Отец, ты поймешь меня. Мы… мы тоже были близки с Зоей. И я тоже обещал жениться.

- Я все понял, сын. Если ты считаешь, что эта девушка достойна, то…

Я так считал. На самом деле. А после… произошло непредвиденное.

Отец собрал семейный совет. Начался передел сфер влияния. Пришли новые люди, ставленники столичных чиновников, не тех, с кем мы были в одной упряжке. Наш клан оказался под ударом. На компании несколько раз покушались рейдеры.

Нужна была помощь сильного союзника. Мне нужно было жениться, чтобы спасти положение семьи.

Глава 5.

Светлячок, лучик.

Как удар молнии с первого взгляда. И ноющая боль в груди.

Смотрел и думал, что же с тобой такой делать?

И хотелось не просто взять, получить, приручить, сломить, подчинить.

Хотелось весь мир к ногам.

В горле пересохло.

Слова не вымолвить. Светлячок.

Сразу понял – вся для меня, специально для меня, как по заказу.

Эта фигурка ладная аппетитная, глаза - озера, в которых хотел тонуть, водопад волос золотых.

Я и заметил первое – волосы. Как золото.

Еще подумал, сколько же на эту красоту краски уходит – вспомнил как сестра жаловалась, когда решила свою роскошную черную шевелюру в рыжий цвет покрасить…

А когда эта Златовласка ближе подошла, понял – золото ее натуральное.

Все натуральное.

Смотрел на нее не отрываясь, забыв обо всем. Знал, что нельзя так, но иначе не мог.

Не сразу сообразил, что идет она не одна, с братцем моим идет…

- Ильяс, я сказала – нет!

Я улыбнулся – хоть кто-то говорит Ильясу нет!

- Солнышко, я же от чистого сердца! – как банально, братан! Солнышко! Я ухмыльнулся - еще бы зайкой или рыбкой назвал.

- Я понимаю. А брат твой в курсе?

Стоп, не понял, почему она говорит обо мне? Она ведь меня не знает?

Мой младший братишка и девочка-Светлячок, от которой я поплыл как малолетка, остановились, практически поравнявшись со мной.

Буквально в пяти метрах.

Мне казалось, я чувствую ее аромат. Свежий, чистый, девичий.

- При чем тут мой брат, куколка?

- Не называй меня так, мне неприятно. А брат твой очень даже причем. Ты ведь у него деньги взял, да?

Какая умная девочка! Все знает. Или Ильяс ей сам признался, что его содержу я?

- Какая разница, Зоя?

Зоя? Значит ее зовут Зоя… Красивое имя, необычное, редкое. И имя ей подходило. Она вся была такая… золотая.

Светлячок, золотая девочка.

Теперь я мог лучше ее рассмотреть. И бирюзовые глазищи с черными ресницами, и пушистые брови, и носик тоненький, и пухлые губы, которые хотелось сминать поцелуем…

Я усмехнулся, опустив голову. О чем ты только думаешь, Умаров! Куда тебе! Это же детский сад! Если она с твоим братом учится, сколько ей? Двадцать? А ты тридцатник разменял, горец!

И что ты с такой девочкой-припевочкой делать будешь, с твоими то потребностями?

Девчонка то, скорее всего, и отношений-то нормальных не знала. Так, слабые потуги однокашников.

Но внутри у меня уже завелась пружина.

Ноздри раздулись. Внизу стало горячо и тесно.
***

Спокойно, Тамерлан, спокойно. Разошелся!

Как будто красивых куколок не видел!

Но…

Я еще раз посмотрел на нее.

Нет. Таких не видел.

Была в ней какая-то… чистота, наивность.

Господи, Там, она реально дите-дитем! Не лезь к ней!

И ей жизнь сломаешь и сам…

Я сжал кулаки.

Не стоило мне приезжать. Не стоило.

Хотел узнать на что твой братец сто тысяч спустил? Узнал.

Лучше бы не узнавал ничего.

Златовласка продолжала спорить с моим братцем, который пытался защищаться.

- Это просто подарок, от чистого сердца, Зой! Какая разница, что платил не я? У нас с братом договор…

- Большая, Ильяс. Я бы взяла подарок если бы знала, что ты сам заработал. Ты вполне мог бы. Ты учишься хорошо, многое знаешь, помог бы отстающим с курсовыми, взял бы пару учеников, да в интернете бы нашел подработку…

- И что я заработал бы? Копейки! Мне бы на замочек от этих сережек не хватило бы…

- Ты бы мог купить другие, дешевле…

- Моя девушка не будет носить дешевку!

- Я не твоя девушка, Ильяс.
***

- Зоя!

Она выставила вперед руку, заставляя брата молчать.

- Подожди! Если бы я была твоей, я бы стала носить дешевые серьги, зная, что ты сам их купил, на свои деньги! А не на то, что выклянчил у брата!

Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, глядя на то, как она его «делает», в бараний рог просто!

Неужели это наш Илик позволяет так с собой разговаривать?

Хотя такой конфетке я бы что угодно позволил. Лишь бы получить сладкое.

- Я ничего не выклян… не просил! Он сам мне помогает!

- Тебе – да! Но не мне! Не думаю, что твой брат бы взял и вот так вот купил первой встречной серьги с бриллиантами!
Да уж. Братец-то, оказывается, не дурак! Знает, чем девчонку брать.

Ильяс видел меня. Понимал, что я все слышу. Ухом не повел, мальчишка.

- Зоя, я правда хотел сделать тебе приятное. Я не думал, что ты…

- Не думал что? Что я откажусь? Конечно, какая девчонка от бриллиантов откажется, да? Это глупо, Ильяс. Мы с тобой уже не первый день друг друга знаем, ты мог бы понять.

Я наблюдал как мой младший поджал губы. Насупился.

- Подумай, как я буду выглядеть в глазах твоего брата, когда он узнает сколько денег ты потратил?

- А что думать? У него и спросим.

Ильяс повернул голову в мою сторону.

- Что, скажешь, Там?

Я смотрел прямо на нее. И знал, как она может истолковать мой взгляд. Я ничего не скрывал. Не привык.

Ее глазищи, и без того огромные, широко распахнулись. В них был интерес. Любопытство. И страх.

Да, девочка. Тебе лучше меня опасаться. Я хищник. Я чую добычу.

Наблюдал как ее щечки окрашиваются в алый и млел.

И словно что-то щелкнуло в голове – моя.

Она моя. Любой ценой. Даже самой высокой.

- Здравствуйте…

Зоя.
Вечер. Я снова пью чай с пирогами - Эти мы с Асей готовили вместе. Потом Хосия уходит - ей надо помочь дочери, забрать внука. Она так спокойно оставляет меня, незнакомого по сути человека, в своем доме!

- Милая, а как иначе? Я же знаю тебя. Верю тебе. Ты светлая, ты зла нам не сделаешь. Если тебе вдруг надо будет уйти – просто дверь захлопни.

Вот так! Я, конечно, никуда не ухожу. С мамой договорились обо всем, так что… Забираюсь на диван с ногами, под плед и…

Глава 6.

Тамерлан.
Не мог забыть. Как ни пытался.

Глаза закрывал – и снова она.

Золото волос, океаны глаз – твою ж дивизию, уже стихами начал думать, как сладенькая поп звезда, мечта девчонок.

Сам над собой ржал, но не представлять ее вот так – не мог.

Губы эти пухлые, которое она белыми зубками прикусывала так, что у меня все внутри сжималось.

Надо было что-то делать с этим наваждением. Но что?

С каких это пор Тамерлан Умаров оказывался в тупике?

- Илик, так что с теми сережками?

- С какими? – хитрил, малый – с какими! – прекрасно знал, с какими!

- С теми, от которых твой Светлячок отказался!

- Какой Светлячок? А… - сделал вид, что с трудом припоминает, - пока у меня. Зойка крепкий орешек, все говорят. Так просто не подъедешь.

- Просто? С каких это пор серьги с бриллиантами это просто?

- Там, это Москва, тут девушки не как везде…

- В смысле? – Мне было даже интересно, что же мой младшенький мне расскажет о столичных девочках, чего я сам не знал?

- В смысле, что таких, которых на раз можно откупорить просто парой коктейлей в клубе все меньше, да и не интересно.  А интересные цену стали набивать.

Он хотел сказать, что Светлячок просто хотела продать себя подороже?

Серьги за полторы штуки баксов уже не в тренде?

- Ты ничего не путаешь, Илик? Эта светлая девочка себя продать подороже хочет?

Брат набычился.

- А ты думаешь, она святая что ли?

Я ничего не думал. Мне было, собственно, по хрену какая она.

Я просто хотел ее и все.  Любую. Святую. Не святую. Меркантильную. Бессребреницу.

А если я что-то хотел – я это получал.

Правда, ее хотел и брат, но брат мог и подвинуться.

Легко.

- А ты, вообще, почему интересуешься, Там?

Я ухмыльнулся.

- Так. Просто подумал, сколько мне времени понадобится, чтобы она стала моей?

Ильяс нахмурился.

- Там, ты серьезно?

Я поднял бровь – почему нет?

- Там… она мне нравится. Я… Я реально на нее запал.

- А она на тебя, как я понимаю, нет?

- Там… Тамерлан, я серьезно!

- Ты других слов не знаешь? Ты серьезно, я серьезно… Не слишком много серьеза? Надо быть проще.

- Как ты? И что хорошего?

- А что плохого? Я наслаждаюсь жизнью. Беру все, что мне нравится.

- Недолго тебе осталось, да?

Я снова ухмыльнулся. Если Илик думал, что меня что-то может остановить…

Да, я должен буду жениться, этот момент еще не до конца решен, но в ближайшее время мне нужно будет определиться, но разве это что-то поменяет в моей жизни?

Ничего.

Я мужчина. Нормальный здоровый мужчина. Я привык иметь много женщин и искренне не понимал, как женитьба мне в этом помешает?

Жизнь одна. И жить я собирался так, как хотел я. И если я хотел какую-то женщину – я ее брал. А жена она мне или нет – это уже дело десятое.

Готов был я ради одной женщины оставить остальных?

Ради такой как Светлячок, например?

Стоило крепко подумать.

- Там, если я тебя попрошу ее не трогать?

- Попроси, Илик.

- Тамерлан!

- Ладно. Хорошо. Не буду. Оставляю твоего Светлячка тебе.

Ильяс разулыбался, а я подумал про себя – даю ему неделю, если через неделю девчонка ему не даст – займусь ей сам.

Больно уж этот Светлячок сладкий.

Снова закрыл глаза и представил ее. Опущенные ресницы, чуть приоткрытый ротик, вздымающаяся грудь… Я словно чувствовал ее аромат. Такой нежный, цветочный, фруктовый. Было любопытно узнать, какова ее кожа на вкус.

Ничего, я подожду. Чем дольше ожидание – тем слаще приз!

Зоя.

Мы с Ильясом снова шли вместе по той самой дороге.

Собственно, мы так ходили уже давно, месяц точно.

Он каждый раз приглашал меня куда-то, то в кино, то в ресторан, то в театр.

Пойти в театр я согласилась.

На остальное у меня, увы, времени не было.

Или просто не хотелось тратить свое время на избалованного мальчика?

Ильяс часто меня провожал. Ездил со мной на метро, потом на маршрутке. Хотя я видела как его это напрягает. Привык к дорогим тачкам.

С ним в общем-то было даже интересно и весело. Но я знала – Ильяс не для меня. И я не для него.

Поэтому между нами, по сути, даже дружбы быть не могло.

Ильяс – мажор, который снизошел по меня, простушки.

Он был сыном какого-то очень влиятельного бизнесмена или чиновника – кого именно я не знала, да мне и было все равно.

А я дочь обыкновенной учительницы, которая, к тому же, в последние годы работала няней. Жили мы не бедно, нормально. Но до уровня Илика мне было не просто далеко. Реально как до луны. Нет, как до Солнца. Как до Альфы Центавра.

И я прекрасно понимала, что ему со мной интересно только поиграть. Сломить оборону.

Возможно, если бы я была в него влюблена мне было бы плевать кто он и кто я. Я бы следовала зову сердца.

Но с Иликом мое сердце молчало.

Совсем.

Зато вот уже который день оно сжималось, трепетало как маленькая птичка, когда я смотрела на подъездную дорогу. Я надеялась, что там снова будет стоять огромный черный внедорожник, названия которого я не знала.

 А на тротуаре нас будет ждать он.

Тамерлан.

Мужчина, о котором я думала постоянно.

Не могла не думать.

Хотя прекрасно понимала – мне нельзя.

Нельзя, нельзя, нельзя!

Никак.

Никогда.

Если я хочу остаться собой.

Если хочу, чтобы мое сердечко осталось целым.

Ильяс что-то говорил, а я не слушала. Шум стоял в ушах.

Передо мной снова были эти глаза. Ореховые. Жадные. Жаркие. Обещавшие мне такую страсть, которую я в себе даже представить не могла.

Мне казалось, я по натуре довольно холодная. Иначе, как объяснить тот факт, что я даже не целовалась ни с кем толком?

Глава 7.

Я стояла у дверей клиники, застыв от напряжения. Смотрела как Ильяс устраивается в машине, которую вызвал его брат.

 Это был красивый мерседес.

Не тот огромный квадратный внедорожник, на котором нас сюда привез Тамерлан. Другой.

Квадратный монстр стоял рядом. Я загуглила как он назывался. Гелендваген. И еще загуглила сколько он стоит. Квартирка, в которой мы жили с мамой была дешевле почти в два раза.

Я бы вызвала такси, но у меня не было денег. Представить не могла сколько будет стоить поездка из центра к нам, в Красногорск, ночью.

 Метро уже было закрыто. У меня не было вариантов и… это пугало.

Я не хотела ехать с ним в одной машине.
Нет. Не так.

Я этого очень хотела.

Хотела остаться с ним наедине. Хотела чувствовать его аромат. Тепло его тела.

Там, в клинике, он чуть не коснулся моей щеки, я дернулась как от прокаженного, он даже зубами заскрипел. Наверное решил, что я чокнутая.

А потом, когда мы зашли к доктору – положил мне руку на талию, как бы невзначай, таким привычным жестом, словно ничего не значащим. А у меня сердце заколотилось так, словно я подряд три тура джайва станцевала на конкурсе, с полной отдачей, или стометровку с мировым рекордом пробежала. Даже врач спросил нет ли у меня проблем по кардиологии.

Есть. У меня большие проблемы с сердцем, когда рядом этот огромный, взрослый, красивый мужчина.
 

Доктор осмотрел меня, дал какую-то мазь, сказал, что через несколько дней все должно быть в порядке, но мне очень повезло.

- Повезло – это точно! Если бы она пострадала сильнее я бы сам им обоим добавил, и Илика бы выпорол, и… - Тамерлан посмотрел на меня исподлобья, и снова жаркая волна прокатилась по телу.

К этому нельзя было привыкнуть. К его взглядам.

Доктор усмехнулся, а мне было совсем не до смеха.

Да и Тамерлану тоже, когда он сообразил, как прозвучало его заявление.

Он сглотнул, сказал не глядя:

- Я вызвал машину, Ильяса домой отвезет водитель, а я отвезу тебя.

- Спасибо, не нужно, я сама могу…

- Пешком? – его насмешливый взгляд заставлял меня полыхать от стыда.

Я могла попросить его вызвать мне такси. Ведь могла?

Стояла на крыльце, понимая, что еще пара минут и мы окажемся вдвоем, будем заперты в салоне шикарного авто. Я окажусь в плену его аромата…

- Тамерлан, я… - почему я так хрипела? – я не хочу вас напрягать, уже ночь, вам завтра на работу наверняка. Может быть, вы могли бы вызвать мне такси? Я понимаю, что это дорого…

- Зоя, вы меня боитесь, что ли? – он снова перешел на «вы» и я понимала почему.

 «Ты боишься меня» - прозвучало бы совсем иначе. Более… интимно.

Да. Я боялась его. И себя боялась.

Своих желаний и мечтаний. Глупых, девичьих, ненужных…

- Мне на самом деле лучше будет поехать на такси…
***
 

Он усмехнулся, и сразу перестал быть таким суровым и солидным. Стал больше похож на Илика.

- Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю. Просто довезу до дома, чтобы быть уверенным, что с тобой все в порядке, что на тебя никто не напал, не обидел…

- Я не боюсь, - я врала! – просто не хочу напрягать…

- Ты меня не напрягаешь. И завтра у меня выходной, так что…

Он распахнул дверь авто, протянул мне руку.

Я чувствовала, что дрожу.

Не от страха.

И в груди стало так тепло, приятно.

Я поеду с ним! Мы будем рядом, наверное, целый час, или сколько там ехать ночью, без пробок? Как же мне хотелось, чтобы пробки были! Хотелось, чтобы поездка длилась час, два, три… Разумеется, я бы молчала все время, мне хотелось просто быть рядом.

- Пристегнись, пожалуйста.

- Да, сейчас.

Ремень никак не хотел вылезать, я нервничала. Тамерлан перегнулся через меня, оказавшись совсем близко. Опасно близко.

Вытащил ремень, закрепил.

- Вот так. Нежнее надо. – улыбнулся, а я опять застыла как замороженная. – Ты голодная? Может, перекусим?

- Нет, спасибо. Меня… меня мама ждет. – маме я позвонила перед тем как мы повезли Ильяса в клинику, я знала, что она волнуется, не спит.

- Мама – это святое. Поехали?

- Да, адрес… я живу…

- Я знаю.

Почему я так дико смущалась рядом с ним? Вела себя как глупая героиня мелодрамы.

- Хорошо. Сколько нам ехать? Я должна маме написать…

- Думаю, полчаса, максимум минут сорок.

- Полчаса… - я не смогла скрыть разочарование. И снова стало мучительно стыдно.

- Если ты боишься скорости я могу ехать медленно.

- Не надо медленно. Езжайте нормально.

- Разрешаешь? – он усмехнулся, выгнув бровь.

Я повернулась, чтобы сказать что-то дерзкое и… не смогла. Утонула в его глазах. Забыла, как дышать.

И он… похоже он тоже забыл.

Я не выдержала, отвернулась. Трусишка.

Сглотнула и закрыла глаза.

Тебе нельзя, Светлячок, нельзя! Он не для тебя. И ты не для него.

Вы из разных миров. Абсолютно.

Из параллельных вселенных, которые не пересекаются.

Никогда.

Но… помечтать ведь можно? Хотя бы разок…
 

Он вел машину спокойно и уверенно. И ехали мы… не быстро. Он не проскакивал на желтый, всех пропускал, хотя машин было совсем мало.

И все равно ровно через полчаса мы были у моего подъезда.

- Спасибо.

- Тебе спасибо. Ты моего брата спасла, - в его ореховых глазах цвела улыбка. – ничего, что я снова на ты?

- Ничего. И я его не спасала. Просто немного помогла.

- Да, я хотел спросить, а та девица, которой он твои серьги отдал…

- Они не мои. Извините, что перебила. Я пойду?

- Подожди. Она там была?

- Была. В этих самых сережках, —зря я это сказала, мне ведь даже обидно не было, ну подарил и подарил. Той, что сговорчивее…

- Ясно. Хорошо. Подожди я тебе помогу.

Он отстегнул ремень, завис надо мной на лишнее мгновение.
***
 

Глава 8.

Я очень боялась этой поездки.

Хотела отказаться и… просто не смогла.

Мне нужно было его увидеть. Просто увидеть.

- Мы заедем за тобой. Надень джинсы, или что-то спортивное, простое. – Илик сказал это как бы между прочим, а я усмехнулась в телефон.

Простое! Как будто у меня была не простая одежда?

Нет, вообще-то была – танцевальная. Когда я еще выступала. Сейчас осталось несколько комплектов для тренировок – пара коротеньких юбок для «латины» и одна длинная – ее я одалживала невестам, когда ставила свадебные вальсы.

В повседневной жизни я старалась одеваться не броско. Джинсы, брюки, юбки или платья длины миди, водолазки или строгие блузки.

Я работала с детьми, зачем мне было выряжаться? Для кого?

Мама, правда, все время старалась купить мне что-то красивое, подороже. Она у меня умела выбирать стильные вещи, у нее был хороший вкус.

- Значит, Илик пригласил тебя покататься на лошадях?

У меня тогда не хватило духу сказать маме, что пригласил вообще-то не Ильяс. Густо краснея, я начала объяснять, что Ильяса есть старший брат, а у него своя конюшня и конь, которого мне хотели показать.

Мама ничего не сказала, сделала вид, что не заметила моего смущения.

А я… я сначала на самом деле нарядилась. Надела алую шелковую рубашку, белые джинсы. Вертелась перед зеркалом - сама себе очень нравилась! А потом...

Потом подумала – хороша же я буду в белом на лошади! И в красном. Вдруг лошади не любят красное, как быки?

В общем, к подъезду я вышла на десять минут позже назначенного. В простых синих джинсах и обычной голубой футболке. Она, правда, красиво обтягивала грудь, но…перед выходом я еще и ветровку напялила, хотя обещали жаркий день.

Увидела знакомый автомобиль и сердце ухнуло куда-то вниз.

Уговаривала себя – так нельзя, Светлячок! Надо держаться! Он…

Он не для тебя, детка! Он поиграет с тобой, как с котенком и бросит!

Его вообще нельзя подпускать близко!

И вообще… я согласилась с Ильясом покататься, а не…

- Добрый день, Зоя. Прекрасно выглядите.

Он снова говорил мне «вы», хороший знак.

- Добрый день, Тамерлан, спасибо. – я же не должна была вернуть ему комплимент?

Он открыл дверь авто – пригласил меня сесть на пассажирское, рядом с ним. Я удивилась.

- А Ильяс?

- Ильяс должен сам подъехать, у него какие-то дела в институте.

Я почувствовала как сжимается сердце...

Опять вдвоем. В его машине...

Мне нужно отказаться! Я должна сказать - нет! И никуда не ехать!

Правда?
 

Я уже готова была сказать "нет". Но...

- Зоя, простите, мне наверное нужно было вас предупредить. Ильяс приедет на конюшни сам. Он сказал, что его вызвали в институт, попросил меня вас забрать.

- Кто мог его вызвать? Суббота же?

Я правда не знала какие у Илика могут быть дела, разве что не сдал какой-то «хвост», но это было на него не похоже, учился он хорошо, достойно.

Когда я первый раз увидела Ильяса в нашей группе, то решила, что он явно «блатной» и будет только гулять, а потом пытаться купить курсовые и все остальное. У нас вообще был экспериментальный курс, мы получали образование как культурологи и искусствоведы, но изучали не только теорию, но еще и практику, мы писали картины, придумывали различные инсталляции, в общем, занимались творчеством.

Я спрашивала – что Ильяс забыл в этом не самом престижном ВУЗе, и на не самом ходовом факультете? Он посмеивался – оказывается у его отца был большой бизнес, связанный с предметами искусства, антиквариатом. Мало того, параллельно Ильяс учился заочно на экономическом.  В общем, парень он был не глупый.

И я очень надеялась, что он и дальше не будет совершать глупости, например, не оставит меня наедине со старшим братом…

- А долго нам ехать?

- Нет, не очень. К сожалению.

 Я не стала спрашивать почему «к сожалению», понимала – не стоит.

В дороге Тамерлан рассказывал о том, как попал к нему жеребец, каких он кровей, кто вообще сейчас занимается разведением лошадей и зачем.

Я почти не слышала ничего из того, что он рассказывал. В голове шумело.

Мне было очень хорошо.

Просто хорошо от того, что я сижу в этой машине, куда-то еду, от того, что красивый мужчина с ореховыми глазами и низким голосом что-то рассказывает…

- Зоя? Вы меня слышите?

- А? Ой… извините… - я жестоко покраснела, он, наверное, решил, что я сплю, а я… я просто задумалась, забылась…

Я воображала, как он будет помогать мне забираться на лошадь, а потом – снимать меня с нее, обнимая, прижимая к себе.

- Тебе не интересно? – он улыбался так… искренне, открыто… Я даже не подозревала, что он может быть таким, простым что ли? И снова это дружеское «ты».

- Интересно, правда, извините…просто… я…

- Не выспалась? Или укачивает?

- Нет. Не знаю. Задумалась. Извини… те. – Я не могла сказать ему «ты».

- Я спрашивал, не голодная ты? Можем сначала перекусить. Или потом пообедаем?

- Я только позавтракала, спасибо. Если вы хотите есть, то я могу просто составить вам компанию.

- Я хочу кофе. Но мой Тамерлан не выносит его запах.

- А почему его зовут Тамерлан?

Он рассмеялся, покачал головой. Я поняла, что снова краснею.

- Вы уже рассказывали об этом, да?

- Ты меня совсем не слушала?

Я молчала, глупая! Могла бы сказать ему, что уснула, потому что ночью сидела над конспектами…сессия была в самом разгаре!

И снова я смогла только в сотый раз прошептать нелепое…

- Извините.
 

Тамерлан улыбнулся глядя на дорогу. 
- Это ты извини. На самом деле я не рассказывал почему Тамерлан. Не успел. Конечно, это не я его так назвал. Ему дали это имя при рождении. Еще до того, как он и его мать попали в мои стойла. Сначала я хотел его переименовать, а потом решил, что такой тезка мне очень по душе. – Я искоса поглядывала на него, его взгляд был таким… теплым что ли, когда он рассказывал о своем жеребце. И уголки губ подрагивали. - Почти приехали, Светлячок.

Глава 9.

Они были как одно целое, Тамерлан-конь, и Тамерлан-мужчина. Неслись по полю не разбирая дороги. Было в этом что-то дикое, первобытное и настоящее. От чего кровь в венах в жидкий огонь превращалась и сердце как заведенное билось.

- Как красиво… - я сама не поняла, что говорю вслух.

- Да, наш Там умеет понтоваться…

- Ильяс? – я так удивилась, была почему-то уверена, что он не приедет.

- Не ждала меня, Светлячок?

Он так неожиданно сделал шаг, чтобы оказаться почти вплотную, что я опешила и не успела увернуться от ладони, которой он заправил прядь моих волос.

- Тебе очень идет. Братец расстарался, даже экипировку купил. Смотри, Светлячок, летишь на пламя.

Вся радость дня вдруг померкла.

Я, ничего не ответив, резко развернулась и побежала в раздевалку.

Стала лихорадочно стягивать пиджак, потом рубашку.

Дурочка, идиотка, зачем вообще приехала? Ведь понимала же!

 Осталась в одном белье, открыла шкафчик, в котором оставила свои вещи, потянулась за ними.

- Зоя, что случилось? – его голос меня просто оглушил.

Повернулась, испуганно прикрывая полуобнаженное тело футболкой, которую успела схватить.

Тамерлан буквально пожирал меня взглядом. Жарко и жадно.

Я испугалась.

- Выйдите! Немедленно.

- Извини. – он опустил глаза и тут же покорно вышел, а я села быстро натягивая футболку.

Надо было как-то добраться до дома. Интересно, ходит ли тут транспорт? Может электрички?

Мне вдруг стало так стыдно. Что, собственно, произошло? Меня взбесило то, что Ильяс так сказал? Не потому ли, что я на самом деле была как Светлячок, летящий на пламя? Или… на пламя ведь летят мотыльки?

Зачем я приехала сюда? Зачем позволила себе забыться? Зачем думала о Тамерлане?

И, собственно, почему я позволила словам Ильяса разрушить такой прекрасный день? Он считает, что я поддаюсь на ухаживания его брата? Я докажу, что этого нет и в помине!

В конце концов, я умею отшивать парней! Да, Тамерлан, конечно, не парень. Он мужчина. Настоящий! Но и с Тамерланом до этого момента проблем не было – я тоже ставила его на место!

Резко стягиваю футболку, снова надеваю рубашку и редингот, беру перчатки и шлем.

Я приехала, чтобы покататься на лошади и покатаюсь!
 

Когда я вышла на улицу, то увидела Тамерлана и Илика.

Они стояли поодаль, у дороги и явно о чем-то спорили. Потом Ильяс демонстративно тряхнул головой и пошел к машине – он иногда водил скромный не очень новый внедорожник.

Резко взяв старт младший Умаров уехал, а старший… старший, покачав головой направился ко мне.

- Зоя, я не знаю, что вам сказал Ильяс, но видимо мне нужно попросить прощения у вас?

- Вам не нужно. А с Ильясом я потом сама поговорю. Мне не терпится прокатиться.

Тамерлан посмотрел на меня, я видела в его глазах радость, и сама радовалась и тут же словно била себя по рукам.

Стой Светлова! Ты не будешь трофеем этого мужчины! Ни за что!

Девушка, которая помогала мне с одеждой подвела невероятной красоты кобылку, я ахнула увидев ее - золотистого окраса, она была похожа на вороного жеребца Тамерлана.

-  Боже, она… просто волшебная! Как из сказки! Она тоже… той же породы? – я смутилась, не зная, как правильно выговорить название.

- Да, она ахалтекинка. Ее зовут Альхайят. И знаете в чем чудо?

- В чем?

-  Вы не поверите. Она ваша тезка.

- Как? - я смотрела на него во все глаза, реально не понимая

- Вы знаете значение своего имени? Зоя значит жизнь. Альхайят в переводе с арабского - жизнь.

- О... - я не знала, что сказать. Совпадение? Чудо? Знак? - Она такая красивая, словно... словно золотая, - я с восторгом смотрела на отливающую золотом, нереальную шкуру лошади.

- Масть называется изабелловая. Очень редкая. Считается, что такой окрас бывает только у двух процентов ахалтекинцев.

- Переливается на солнце как… - я не могла подобрать слово.

- Перламутр. Их еще называют перламутровыми.

Он рассказывал мне об особенностях лошадей этой масти, о том, что они красивы, но у них проблемы со здоровьем. Что они не участвуют в соревнованиях… А я слушала и снова почти не слышала. Меня завораживал его голос - низкий, тягучий, и то как он выговаривал слова, как тянул некоторые гласные…

Алхайят. Зоя. Жизнь.

Так бывает? Он знал об этом, подбирая для меня именно эту кобылу?

- Зоя, вы опять не слушаете?

- Что? О, нет! Очень интересно, правда!

- Я вас заговорил, извините. А пора уже попробовать вас в роли наездницы. – то, как он это сказал снова заставило меня почувствовать жар в теле. Так… двусмысленно. Остро.

И руки на моем теле чувствовались остро, когда он помогал мне вскочить в седло. Вскочить, конечно, было сильно сказано.

Тамерлан показывал, что нужно делать, рассказывал, а меня бросало то в жар, то в холод. От его прикосновений, от его внимания. От его близости.

Внутренний голос постоянно меня предостерегал, тормозил, но… разве мы в двадцать лет слушаем его?

Я проехала на Алхайят несколько кругов – Тамерлан держал корду – специальный длинный повод.

Я, наивная, думала, что мне сразу уже можно будет куда-то самой поехать, вернее пойти – медленным шагом, но, оказалось не все в катании на лошадях так просто.

Не знаю, сколько прошло времени – что-то около часа – когда Там сказал, что для первого раза достаточно.

У меня все внутри сжалось, когда я поняла, что сейчас он подойдет, чтобы помочь мне спешится.

Мне было страшно. Я боялась того, что он может сделать, боялась, что его прикосновения будут чересчур откровенными. Но также я боялась того, что мне это понравится. И еще боялась разочароваться, если ничего подобного не будет, и он просто поможет мне как опытный наездник помогает новичку.

Собственно, Тамерлан так и поступил. Он был весьма предупредителен.

Глава 10.

Мне нужен был ледяной душ, нужно было остыть, а я, наоборот, вскочил в седло, и мы с Тамерланом бросились в стремительный галоп.

 Если бы ветер, бьющий в лицо, мог остудить!

Я сгорал. Сгорал рядом с ней. От близости с этой девушкой, от ее аромата с ума сходил. Голова кружилась.

Смотрел на ее губы и умирал от желания прижаться!

Такая нежная! Такая…не мог понять почему, но на ум одно слово приходило – родная. Моя.

Она моя. Будет моей и точка.

Я уже предупредил брата, после той истории на вечеринке, чтобы он и думать забыл о Светлячке!

Где это видано? В драку влез, да еще так, что девчонке пришлось за него заступаться! И с сережками этими поступил как… идиот!

Кто так делает? Он меня иногда поражал своей… тупостью! Как будто не я сам его воспитывал!

Да, конечно, когда я уезжал на пару лет за границу, учился, бизнес строил, отец и мать вместо того, чтобы Илика держать в ежовых рукавицах – разбаловали совсем.

Ладно. Мне в этой ситуации даже проще.

Ильяс сам дал мне карт-бланш. Светлячок свободен.

А я… Я настойчив.

Летел по полю дороги не разбирая, полагаясь на чутье Тамерлана, краем глаза зацепил – девочка моя у края поля стоит, смотрит.

Наклонился ниже, почти к уху своего вороного прижался:

- Давай, парень! Покажем ей, какие мы с тобой, а?

Мы неслись, почти парили над землей. Полет ахалтекинца – невероятное зрелище!

У меня сердце било как барабан, кровь в ушах шумела.

Повернул назад, чтобы ехать к ней и увидел, что Ильяс ей что-то нашептывает, трогает за лицо! Мгновенно почувствовал, как глаза кровью наливаются!

Стоять! Не сметь! Моя!

Моя дернулась и быстро побежала в раздевалки.

Этого еще не хватало? И что этот придурок малолетний себе думает?

Подлетел к краю, спешился. Пошел на брата.

- В чем дело, Ильяс? Что ты ей сказал?

- Сказал, что она очень красивая и тебе понравилась.

Кретин.

Сцепив зубы, пошел в раздевалку, не думая дверь толкнул и…

Только секунду смотрел на ее тело, а жар опалил так, что пошевелиться не мог.

- Выйдите. Немедленно!

Как ушат воды ледяной вылила!

Так тебе и надо, Там!

Вышел, прислонился к стене.

Умаров, тебе тридцать лет! Ты ведешь себя как пацан малолетний! Все как в первый раз!

Стоял и думал – а ведь на самом деле, такое со мной впервые!

 Чтобы вот так меня… от одного вида, взгляда, просто от того, что эта девушка ярдом в машине сидит! Меня всего «клинило»! Я дышал с трудом!

И больше всего хотел… Нет, даже не этого самого с ней хотел! Не банально взять!

Обнять хотел Зарыться в ее волосы золотые, дышать ею.

Вот такие мысли были.

Вышел, увидел брата – вот кому по голове настучать!

Всю малину мне… испоганил!

- Ильяс, ты что ей сказал? Почему она уходить собралась?

- Ничего такого я не сказал!

- Ильяс!

- Что? Что ты орешь? Сами разбирайтесь!

- Послушай, брат…

- Это ты послушай, Там! Ты поиграешь с ней и все! Ты ведь понимаешь, она не такая как наши девочки! Она не… Не важно. Она другая.

- Думаешь я не понимаю?

- Не понимаешь! Ты поиграть хочешь! И все! А она… Она ведь подумает, что ты всерьез! Она… Ей замуж надо. Ей все эти игры не интересны!

- Илик, давай я сам разберусь, да?

- Как? Женишься?

- Ильяс!

- Нет, конечно! Ты же не дурак, брат! Зачем жениться, когда можно и так?

- Хватит! Рот закрой!

- Я-то закрою. А ты…

- А ты сам, жениться на ней хотел? Или так? Тоже поиграть? Что молчишь? Правильно молчишь, сказать нечего. Езжай домой, Илик. Я с Зоей сам разберусь.

- Разберись. Она у нас девушка разборчивая. Смотри, не уехала никуда. – Ильяс кивнул в сторону здания, и я увидел Светлячка. Она была в том костюме, который я для нее заказал. Он шел ей невероятно. Глаз не оторвать. Во рту пересохло, так хотелось быть рядом, дотронуться хоть раз…

- От богатеньких кавалеров не сбегают, да, брат?
 

Придурок!

- Ильяс… - чувствовал – не сдержусь, ударю. – уезжай. И не смей больше так говорить о ней, ясно?

Илик ухмыльнулся зло, развернулся и пошел к старому внедорожнику, который я ему оставил. А я… я понял, что предстоит не простой разговор с Зоей.

Я ошибся. Она сама закрыла тему Ильяса, сказав, что готова попробовать себя в качестве наездницы.

А я-то как был готов!

 И все-таки червячок скользнул – реально ведь не уехала! Почему? Только ли потому, что решила на лошадках покататься?

Мы час занимались, я учил ее разным штукам, которые обычно говорят новичкам. А сам думал, как забыть ощущение ее мягкого девичьего тела в руках – сам ведь ее на Золотинку подсаживал?

Смотрел туда, где мой конюх Тамерлана водит.

Нет, Умаров, даже не думай! Нельзя!

Но… так хочется!

Помог ей спешится, стараясь не задерживать руки на ее талии, она начала благодарить, намекать на то, что ей пора, а я…

- Ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?

Видел, как глаза загорелись, и в то же время в них был страх.

- Но… разве можно? Он ведь… он такой…

- Можно. – Старался говорить без эмоций, спокойно. - Со мной. Готова?

Она внимательно, без улыбки посмотрела на меня, кивнула, потом перевела взгляд на моего Тамерлана и улыбнулась ему...

- Спокойно, спокойно, Там, тебе понравится. Тише…

Гладил своего вороного по морде, успокаивал. Хотя и видел, что Светлячка он принял сразу. Почему-то я был уверен – так и будет! Хотя мой ахалтекинец был парень с норовом. Не любил чужих.

Ухаживал за ним один и тот же пожилой конюх, Юсиф. Под седлом Тамерлан был только у меня и у него.

Зоя стояла рядом, смотрела на жеребца улыбаясь.

- Не боишься?

- А должна? – теперь ее улыбка была адресована мне.

Должна. Только…не коня. Другого Тамерлана. Меня.

Глава 11.

Я видела его ореховые глаза, которые становились ближе, ближе.

Чувствовала, как его ладонь приподнимает мой подбородок, как пальцы гладят кожу.

Я понимала, что должно произойти и… я очень хотела этого! Но…

В его глазах я увидела не только желание и страсть. Я увидела торжество!

Он понял, что выиграл эту битву. Я сдалась. Охотник поймал добычу!

Неожиданно меня это отрезвило. Ощущение было такое, словно я вышла из бани зимой, в мороз, обнаженная прыгнула в сугроб.

Ух!

Ледяной удар под дых.

Вот так, Светлячок! Всего-то!

Я сделала шаг назад, стараясь освободиться от наваждения. И еще один шаг. И еще…

Молча развернулась и побежала к зданиям, где находились раздевалки.

- Зоя? Зоя, постойте!

Мне казалось, что я задохнусь, хотя я не могла сказать, что бегу быстро.

Господи, какая же я дурочка!

Точно мотылек, летящий на пламя!

Знала ведь, что не нужно ехать! Что не стоит давать ему надежду. Нет, не ему! Самой себе давать надежду!

Все ведь очень просто. До нелепости.

Я ведь знаю, что только игрушка, что я интересна потому, что я другая, не такая к каким он привык!

Игрушка, которая сама заигралась в чувства. И добилась того, что игра стала реальностью.

Печальной для меня, потому что я знаю – будущего у меня с ним нет.

Он не выберет меня. Я не его круга. Такие как Тамерлан женятся на своих, умножая капитал. Я все это знаю. Но…

Но как же мне было хорошо, когда я сидела верхом на его коне вместе с ним!

Я чувствовала его горячее, сильное тело.

Его руки на моей талии.

Его собственный терпкий мужской аромат, смешанный с запахом элитного тонкого парфюма.

И ведь я прекрасно знала, зачем он предложил покататься вместе!

Да уж, Тамерлан!

Вы невероятно расчетливы! Организовать такое необыкновенное свидание, сделать все, чтобы добыча сама пришла в руки!

Так красиво, так романтично, так… волшебно!

И все это для того, чтобы просто затащить меня в постель?

Я заскочила в раздевалку, закрыла дверь, прислонила к ней лавку - внутри не было никакой защелки, а я не хотела, чтобы Тамерлан снова ворвался туда.

Стараясь успокоиться, я стягивала тренировочную одежду.

Сама виновата. Захотела почувствовать себя желанной, захотела получить внимание от настоящего мужчины!

На самом деле, если подумать, Тамерлан не сильно и напрягался! Не то что Илик! Тот сразу с бриллиантами подкатил!

А этот! Подумаешь, сначала на шикарной машине покатал, потом на шикарной лошади, экипировку модную «подогнал»…

И я так просто должна, что? Позволить ему руки распускать?

Сама тоже хороша! Растаяла. Растеклась.

Глупая гусыня!

Интересно, а что было бы, если бы он меня реально поцеловал? Предложил бы поехать к нему домой? Нет, дурочка, таких как ты они домой не возят. В отель. Или на квартиру левую.

Потом установил бы тебе месячное содержание, подарки бы дарил.

Бриллианты и платину.

Может, машину бы еще купил, и права сразу, до кучи, чтобы не париться. Может, шубу, хотя до зимы еще далеко.

С квартирой сложнее, тут, наверное, особые таланты нужны, умение зарабатывать тем самым местом.

Я с остервенением натягивала джинсы, мучая себя, ругая на чем свет стоит.

Дура, дура, дура!

Я в тот момент презирала себя.

За все.

И больше всего, наверное, за то, что просто не могла поверить в искренность чувств Тамерлана. За то, что знала наперед все, что будет. И было тошно. Потому что мечтай – не мечтай…

Оделась, распустила волосы, встряхнула ими.

Теперь еще надо добраться до дома. Хорошо, что вчера мне зарплату перевели, могу спокойно вызвать такси, или может как-то добраться до ближайшей остановки?

Вышла в коридор и увидела ту самую девушку, которая помогала мне с вещами.

- Извините, мне нужно уехать отсюда, здесь ходит какой-то транспорт?

- Зачем вам? Тамерлан Александрович вас ждет!

Александрович – интересное отчество у Тамерлана Умарова, не удивлюсь, если его отца назвали в честь Александра Македонского…

- Я хотела бы уехать сама. Вы можете помочь?

- Ну, я… не знаю, Тамерлан Александрович…

- Пожалуйста! Я не хочу ехать с ним, понимаете?

Она кивнула, глядя на меня удивленно, но тем не менее, все же сказала:

- Тут ходит автобус, маршрутка. До ближайшего метро.

- А где остановка?

- Напротив центрального входа.

- Спасибо. Вещи я сложила там.

- Вещи… это же ваши…подарок… Тамерлан…

- Александрович… я запомнила.

Я хотела ответить, что не принимаю такие подарки, но… это бы прозвучало слишком пафосно. Поэтому я просто покачала головой и вышла.

Тамерлан стоял около своего «Гелендвагена».

- Зоя?

Увидев меня двинулся в мою сторону.

- Зоя, остановись, пожалуйста.

Тысячу раз понимала, что веду себя глупо, но…

- Тамерлан Александрович, извините. Спасибо огромное за все, мне очень понравился ваш конь и Альхайят тоже, но мне нужно ехать, мама ждет.

- Я понимаю, я тебя отвезу.

- Не стоит. Я сама доберусь, спасибо!

- Зоя, я привез вас сюда, я и отвезу обратно, это не обсуждается!

Ах так? Неужели? Смотрела на него и видела - челюсти сжаты, ноздри раздуваются. Он был так похож на своего ахалтекинца в этот момент!

- Тамерлан Александрович, - я понимала, что это звучит ехидно, и, возможно, глупо, - не обсуждается то, что я еду домой сама, без вас.

- Светлячок, почему ты такая упрямая?

- У меня вообще отвратительный характер, Тамерлан Александрович. Радуйтесь, что вам не придется больше меня терпеть.

Развернулась, и почувствовала, как его ладонь берет в тиски мой локоть. Он дернул меня на себя, и вот уже вся я в западне его рук.

- Зоя…

Его ореховые глаза сверкнули гневом. А мне почему-то стало весело.

Глава 12.

Раньше, когда видел девушек в купальниках, всегда реагировал как нормальный мужчина.

Ну, определенным образом. Не на всех, конечно. Только на красивых. Что поделаешь, всегда любил все красивое и лучшее.

А тут… смотрел на ее кожу, которая светилась в лучах солнца перламутром, почти так же, как у моей любимой ахалтекинки Альхайят, и об одном думал – где взять метров деять черной ткани, чтобы завернуть эту прелесть так, чтобы ни одна особь мужского пола на нее свои глаза не таращила!

Чувствовал, как внутри ярость поднимается!

Моя, только моя! Никто не имеет права смотреть, не говоря о том, чтобы трогать!

При этой мысли, казалось, вообще убивать готов!

Реально!

Чёрт! Я ведь был уверен, что все у нас прекрасно после того дня! Что мы решили все разногласия.

 Мне казалось, Зоя меня поняла!

Я заявил на нее права. Я дал ей понять, как она важна для меня, хотя…

Хотя я ведь и сам, дурак, не понимал до конца как именно она важна!

Первый поцелуй – как удар в миллион вольт.

Никогда такого со мной не было. Просто растворился в ней, упиваясь вкусом.

Такие мягкие сочные губы, такое сладкое дыхание и ее сердце, бьющееся в моих руках так быстро, и стоны, которых она сама, кажется, не замечала – такие нежные, едва уловимые…

А потом… потом ее мама просканировала меня взглядом и мне показалось – одобрила.

Хотя… я бы сам себя к ее дочке на пушечный выстрел бы не подпустил!

Она не для такого как я. Слишком…

Слишком хороша, Там! Признайся сам себе…

А может и не так хороша, если позволяла так целовать себя там, в подъезде, у двери…

Черт, я сам себя ругал за подлые мысли! Но… мне так хотелось, чтобы ее чистота и наивность были правдой!

А вот сейчас, смотрю на это роскошное тело в купальнике и злые мысли выжигают нутро.

Зачем позволять себе надевать такие вещи? Почему обязательно нужно выставить тело на всеобщее обозрение? Она что, на базаре? На ярмарке?

На ярмарке тщеславия, вот, мол, посмотрите, я, красивая, иду! Кто сколько готов отдать за мою красоту?

А-а-а! Хотелось бить кулаком в стену! Долбить, пока костяшки в кровь не сдерешь!

Я ведь только двое суток был без связи! Пришлось уехать по делам, телефон сел очень быстро, зарядки не было, да и вообще, мне было не до праздных разговоров, серьезную проблему решал!

Вернулся, первым делом в цветочный заскочил, выбрал два самых шикарных букета у Катеньки – молоденькая девчонка сама бизнес поднимала, цветы у нее всегда были самые свежие и она здорово подбирала композиции. Сиренево-розовую гамму я выбрал для мамы Светлячка – подходящее у нее было имя – Света. Света мама Светлячка.

А для моей красавицы я выбрал букет белый. Сначала хотел алый, цвет страсти, потом подумал, что для моей Зои это слишком. Светлячку нужно что-то светлое, чистое, нежное… Белые розы, и еще какие-то цветы, названия которых я не запомнил.

Приехал вечером, надеясь, что обе дома, позвонил в дверь.

- Зоя улетела в Сочи.

- Давно?

- Утром сегодня.

- Она не говорила, что собирается…

- Она и не собиралась.

Мама Светлячка явно не хотела вдаваться в подробности и вообще, смотрела на меня как на…

- Извините, Светлана, это… вам, - я запоздало протянул букет.

- Спасибо, конечно, но я не возьму цветы, Тамерлан. И на будущее, если вы целуете девушку, и даете ей какие-то обещания – их надо выполнять.

Она так меня отбрила, что я сам почувствовал, как щеки у меня становятся жаркими, горят.

- Я… - я мог бы оправдаться, но, был ли в этом смысл? – Простите. А вы не скажете конкретно куда она уехала? Адрес?

- Вы можете ей позвонить. Если она посчитает нужным она сама вам сообщит. А теперь извините, я только пришла с работы и очень устала.

Она закрыла дверь.

Да уж… Хорошая же у кого-то будет теща.

Так, стоп Умаров, при чем здесь теща? И какое вообще тебе дело до того, какой тещей будет эта миловидная, совсем еще молодая женщина?

Твоей тещей, конечно же, ей не быть.

Сел в машину, опустил голову на руль. Красивые были цветы. Хотел сначала выбросить, потом увидел во дворе двух пожилых женщин, что-то бурно выясняющих между собой. Решил им подарить, чтобы не ссорились.

 Зоя, Зоя…Что мне делать?

Я звонил ей. И перед этим визитом звонил. Но трубку она не взяла.

И когда в Сочи прилетел, формально чтобы ревизию в новом отеле провести – тоже звонок остался без ответа.

Хотел попросить Ильяса выяснить, с кем могла улететь Зоя, но потом передумал – не стоило приплетать сюда братца. Совсем не стоило.

Решил – сам найду. В Сочи у меня достаточно было связей.

А искать не пришлось.

Нужно было только посмотреть, что за красотка устроила фурор на набережной Имеретинки.

Я остановил кабриолет в неположенном месте, выскочил, нарочито громко хлопнув дверью.

- Здравствуйте, Зоя Сергеевна. На солнце не обгорите?

Она увидела меня, конечно, была в шоке, но быстро пришла в себя.

- Добрый день, Тамерлан Александрович, - Зоя подхватила мой тон, я назвал ее по имени отчеству, она решила поступить так же, - Нет. У меня сильная защита.

Нет у тебя никакой защиты от меня! – так хотелось вдолбить ей в голову эту фразу! А еще больше хотелось на плечо закинуть и утащить!

- Прокатиться не хочешь?

- Прокатиться? Нет. Да и вам, похоже, прокатиться не удастся, по-моему, вашу машину сейчас эвакуируют!

Я обернулся. Вот же…

Рядом с моим кабриолетом уже мигали проблесковые местной полиции.

- Зоя, я позвоню тебе. Ответь, пожалуйста.

- Извините, Тамерлан…Александрович. Я хотела ответить, но вы не позвонили!

Она улыбнулась и… отвернулась, быстрым шагом направившись в сторону летнего кафе, из которого ей уже призывно махала подружка. Там за столиком сидели двое каких-то парней.

Глава 13.

Сама не понимала отчего меня так трясет.

Наверное, от взгляда ореховых глаз. Вернее, уже не ореховых. Просто черных. Потому что в городе Сочи темные ночи.

Говорят, что на юге почти не бывает сумерек, вот только было совсем светло, вы любовались большим золотым шаром, висящим над изумрудной гладью воды, и вот внезапно, словно упало напряжение, лампочка стала тускнеть, а потом вообще погасла.

И тьма.

Так же получилось и в нашей совсем коротенькой истории с Тамерланом.

Только было светло – мы целовались на моей лестничной клетке, он шептал мне, какая я необыкновенная, как его ведет от меня, крышу сносит, как он себя не помнит, когда он со мной. И как хочет чтобы мы просто были рядом. И что он ничего такого от меня не ждет. Вернее… ждет, но готов ждать, пока я сама не пойму, что готова.

Я понимала, о чем он и… старалась не думать, гнала эти мысли. Мне казалось, все произойдет естественно, само собой. И пусть произойдет, наверное. Раз меня так сильно тянет к нему.

И… наверное это подарок судьбы, чтобы первым мужчиной стал именно такой мужчина. Настоящий. От которого ты реально улетаешь в небеса. Он взгляда, от звука голоса, от тепла и силы рук его.

Все казалось таким светлым, сияющим, ясным!

А потом он просто не позвонил.

И меня словно выключили на день. Я не могла понять, что со мной. Но я сутки словно не жила.

Счастье, что подвернулась эта поездка с Крис, и мама меня отпустила и денег дала.

Я старалась отключиться. Я пыталась делать вид, что все прекрасно.

До того момента, пока не увидела черный кабриолет.

А я уже не хотела его видеть.

Потому что было очень больно.

Он такой… вальяжный, роскошный, у него, наверное, рубашка стоит столько, сколько весь мой гардероб, ну… еще умножить на два, или пять.

Мужчина, на которого все женщины вокруг смотрели оценивающе, прикидывая если ли шанс подцепить.

А я не хотела цеплять.

За те часы, что прошли с момента поцелуев на лестнице я о многом передумала.

Возможно, меня вот так Бог от него отвел.

Просто за ручку взял и на место поставил. На мое место.

А моё место совсем не рядом с таким как Там.

Эх…

Мне бы тогда прислушаться к провидению! Но…

Демонстративно вильнула бедрами в ярком парео и ушла в кафе, где сидели Крис и ее двоюродный брат с другом.

Парни были чуть постарше нас, спортивные и… безобидные, потому что оба женаты!

Женя, брат Крис, сразу сказал, что они постараются нас всюду сопровождать.

- Девчонки, таким как вы тут лучше вообще в одиночку не ходить. Утащат в горы и замуж сразу выдадут, - он смеялся, и мы смеялись, хотя почему-то мне стало страшновато. Холодок по спине пробежал.

Крис вроде как согласилась, что они будут с нами, но ее бесил тотальный контроль брата.

- Слушай, а у тебя один друг что ли, Генка? И тот женат? Ну, познакомь нас с холостыми!

- Крис, нафига тебе местные? Развлечься? Да у них же каждую неделю тут новенькая! Конвейер. Одни уезжают, другие приезжают. Оно тебе надо? Еще заразу какую-нибудь подцепишь…

- Фу, Жека, ты дурак! Я же про нормальных парней спрашиваю! У тебя нет нормальных?

Женя ухмыльнулся, и мы поняли – нам тут знакомства не светят. Мне, конечно, это было на руку.

А вот Крис была не против завести курортный роман.

Когда она увидела рядом со мной Тамерлана, то дар речи потеряла.

- Светлова, только не говори, что это тот, о ком я думаю?

- Дамы, вы о чем? Зоя, этот кент приставал к тебе? Помощь нужна?

- Нет, спасибо. Это знакомый из Москвы. Я с ним сама разберусь!

- Ну, Зойка ты даешь. Тихушница! Такой мужчина…

- Крис! Не надо. Ничего такого нет. Нас Ильяс познакомил вот и все. Мы случайно тут встретились.

- Солнышко, каждая случайность — это непознанная закономерность, так что!

- Пожалуйста, не придумывай. Реально просто… просто так получилось.

Днем Крис изводила меня вопросами. Я рассказала ей про сережки, про то как Илика избили она знала, про то, как мы его в больницу возили.

И все.

Я не стала рассказывать, как каталась на Альхайят и на Тамерлане. С Тамерланом.

И про тот час в подъезде, который был самым горячим и счастливым в моей жизни.

О таком не рассказывают. Ну, по крайней мере у меня не было таких подруг, которым бы хотелось рассказать.

Вечером мы пошли на набережную. Жена и Гена пригласили нас на лучшие чебуреки на набережной.

Гена как раз показывал мне в очередной раз как правильно есть чебурек, когда я почувствовала обжигающий взгляд опаленных гневом ореховых глаз.

- Добрый вечер. Приятного аппетита. Зоя, можно тебя на минуту?

- Извините, нет.

- Зоя, я не задержу вас долго. Мне просто нужно тебе сказать очень важную вещь.

- Тамерлан, прошу, оставьте меня! – щеки кипятком горели, словно я не мазала их кремом с защитой пятьдесят и весь день лежала под солнцем.

- Слышь, мажор? Оставь девушку в покое!

Ох, зря Женька «выступил», я видела, как сжались кулаки у Тама.

Я не хотела драки и разборок! Только не здесь и не сейчас.

И вообще.

- Тамерлан, минуту, я подойду.

Он сжал челюсти – фирменное выражение лица!

Отошел к парапету, за которым шумело неспокойное Черное море.

- Я слушаю.

- Кто они?

- Это не ваше дело.

- Мое.

Он повернулся и резко схватил меня за локти.

- Мое, потому что ты моя.

- Что?

- Ты моя, Светлячок! Признай это! Всего два дня назад ты в подъезде готова была…

Я не знаю, как получилось, но я ударила его сильно. Мне показалось даже он губу прокусил от неожиданности.

- Все, Тамерлан. Прекратите меня преследовать. Я не хочу вас больше видеть. Никогда.

Я хотела развернуться и уйти, но от успел резко развернуться, загораживая мне дорогу так, что я уткнулась в его грудь.

Глава 14.

Почти неделя прошла после той нашей встречи с Зоей, после нашего разговора.

Честно, был шокирован ее словами.

Неужели она реально так за меня переживала? Или дело в другом?

Просто обиделась, что я работу и долг выше ее поставил? Неужели не понимает, что это нормально для мужчины?

Сначала работа. Я должен обеспечивать клану достойное место в обществе. Потом уже все эти игры в любовь.

Злился на нее.

Даже улетел в Москву. Мне нужно было остыть. Подумать.

Заехал в клуб к Осману. Хотел расслабиться. Дурак. Опять уехал ни с чем. Вернее, уехал в полной уверенности, что я пропал.

Пропал для всех остальных девушек мира.

По крайней мере пока.

Все время думал о Светлячке, как она там?

Хотя прекрасно знал, как.

Я ведь оставил охрану, просил присматривать за этой непутевой.

Доклад мне отправляли каждый вечер. Она по-прежнему везде была с подругой и этими красавцами. Моя служба безопасности поработала, узнала, что один из парней родственник ее подруги, двоюродный брат. Женатый. За девчонками присматривает, чтобы не случилось чего. Второй тоже женатый.

Я понимал, что наличие жен у парней не гарантия неприкосновенности моего Светлячка…

Моего!

Я продолжал думать, что она моя. Собственно, почему должно было быть иначе?

Хотел дождаться ее возвращения домой чтобы поговорить.

Но не выдержал.

Почему-то было неспокойно на сердце.

Вернулся в Сочи, в Имеретинскую долину. Как раз вовремя.

- Тамерлан Александрович, подопечные наши в клуб поехали, в ночной. Репутация у клуба сомнительная. Там местные мажорчики гулеванят. Ну и девочек, соответственно, особенно новеньких, просто так не выпускают.

Твою дивизию…

Решил поехать к клубу сам. Но и бойцов поднял на ноги.

Как в воду глядел, возвращаясь!

Я уже подъезжал на место, когда мне сообщили, что девчонки вышли, но за ними увязались два типа.

И шли как раз в мою сторону.

Но не дошли.

Как там в песне пелось? В городе Сочи темные ночи? И переулки, увы, темные тоже есть…

- Детка, не ломайся, я сделаю так, что тебе будет хорошо!

- Пустите, пожалуйста, отпустите! – в голосе Светлячка был животный ужас и это делало меня зверем!

Какой-то малолетний мудак, сосунок касался моей нежной, сладкой девочки.

Мать твою, да я готов был рвать его зубами! Руками голыми!

- Давай, малышка, расслабься и получай удовольствие!

- Пустите, сволочи! Пустите! – подруга моего Светлячка так же билась в истерике, пытаясь убрать руки второго недоноска от своего тела.

- Помогите, кто-нибудь, Господи, помогите!

- Убери руки от нее! – мой голос был похож на рык.

Два козла резко повернулись в мою сторону.

Я не смотрел на них. Только на нее.

Голубые глаза полыхнули такой радостью! Я почувствовал удар где-то в груди.

- Тамерлан!

- Слышь, абрек, иди своей дорогой, а? Телочки наши, мы просто играем, Ясно?

- Я сказал убрать руки!

Один из них сделал шаг ко мне, выпустив мою малышку, которая резко оттолкнула его и бросилась ко мне.

- Там… - уткнулась в мою грудь, обнимая.

- Тише, маленькая, все хорошо.

- Слышь, мы сказали тебе – вали! Девочки наши! Мы что зря их в ресторане два часа окучивали, поили, кормили!

Кроха, вцепилась в мою рубашку, подняла заплаканные глазищи:

- Он врет, мы просто шли домой из клуба! Мы с ними не были!

Разумеется врет! Этому мудлу больше ничего не оставалось. Второй лось продолжал крепко держать подругу моей малышки, наверняка оставляя синяки на теле.

- Пусти девушку, я сказал.

- Ты сказал? Ты кто такой? Ты хоть понимаешь, на кого попал, а?

Я это понимал, более чем хорошо.

- Я. Сказал. Убери руки от девушки. Что не ясно?

Тот урод, который пытался лапать Светлячка, двинулся на меня, в его руке что-то блеснуло. Нож? Ну, ты попал, парень!

- Тамерлан, у него…

- Вижу. Спокойно.

Я отодвинул ее от себя, буквально отрывая девичьи ручонки от своего тела.

- Там, не надо! Пожалуйста! Давай просто полицию вызовем.

- Что, зассал, абрек? Давай, вали! Не обламывай кайф!

Доставая травмат, я чуть задвинул Светлячка за свою спину. Но в этот момент ублюдок, все еще прижимавший подругу Зои, выкинул лезвие складного ножа и приставил к ее горлу. Она застонала, захлебываясь слезами, Светлячок вскрикнула, но тут же закрыла рот руками понимая, что раздражать этих уродов нельзя.

- Вали, слышь! Я ее тут порежу, мне ничего не будет!

Малолетние кретины, сынки богатеньких чиновников, уверенные в своей безнаказанности.

Я поднял пистолет, спокойно целясь ему в голову.

- Режь, эта мне не нужна, а подругу я забираю.

Глаза девчонки округлились, слезы покатились по щекам, сзади раздался судорожный всхлип. Потерпи, Светлячок, сейчас все будет!

- Забирай свою куклу, нам и одной хватит!

Уродец расслабился, убрал руку с ножом от горла девчонки.

Я только этого и ждал, выстрелил, попав точно в землю у носка его кроссовка.

Он завизжал, но девочка, подруга Светлячка, молодец, успела отпихнуть его и вырваться, так же бросившись за мои спину.

- А теперь, добры-молодцы, я вас немного поучу с девушками обращаться, ясно?

Еще один выстрел – в миллиметре от того, что некоторые называют мужским достоинством, явно у этого экземпляра никаким достоинством и не пахло. Урод взвизгнул, подпрыгивая.

- Ты че творишь, беспредельщик? Да ты знаешь, кто я? Ты на кого вообще полез, падла?

- Я знаю кто ты, очень хорошо. И знаю, что твоему отцу завтра проще будет сказать, что ты погиб, чем признать, что ты его сын – насильник и мерзавец. Понял?

Я достал телефон, продолжая держать придурков на мушке. Убить с такого расстояния можно было бы, даже выстрелив из травмата.

Глава 15.

Никогда в жизни я не испытывала такой радости, как в тот вечер, в том страшном переулке, когда услышала  родной голос и увидела его!

Хотелось броситься ему на шею и просить, чтобы он никогда больше меня не отпускал!

А потом неожиданно стало страшно. Что он подумал обо мне, увидев меня там?

Да я бы сама о себе ничего хорошего не подумала!

С ним, значит, я ломалась, была такой правильной, а тут вдруг оказалось, что я могу с какими-то уродами моральными по ночам шастать?

Если он поверил бы их словам? Они ведь говорили, что мы с ними специально пошли, добровольно! Когда один из них начал рассказывать, что они нас, якобы в ресторане «гуляли» я задохнулась от ярости!

Как хорошо, что Тамерлана не так просто было обмануть! То есть я была уверена, что его не проведешь, особенно, если он кому-то доверяет…

Мне было неловко ехать к нему в отель, но Крис меня уговорила.

Да и, признаться честно… конечно мне хотелось! Хотя я понимала, насколько это опасно для меня.

Не Тамерлан опасен. Я опасна. Сама для себя.

На самом деле все это время без него я думала. Много думала.

Он ведь сказал – замуж за меня пойдешь! Не спрашивал! Именно сказал!

Серьезно?

Мог ли он на самом деле говорить это серьезно? Ведь Илик объяснял мне, что его старший брат слов на ветер не бросает!

И разве можно таким шутить?

А если это серьезно, если он готов предложить мне руку и сердце?

Почему же я тогда от него убегаю?

Я ведь…

Я люблю его.

Да, именно так я думала. Была уверена в этом.

Я его люблю.

Я не знала, когда и как это произошло!

Господи, мы ведь виделись всего несколько раз, но… полчаса с ним в машине, когда мы ехали молча в тот раз, когда избили Ильяса, эти полчаса были, возможно, самыми счастливыми в моей жизни. Просто потому, что я ехала с ним! И дорога в конюшни… И катание на Альхайят.

И та поездка на Тамерлане, когда мне казалось, что мое сердце… нет, не останавливается, оно просто аккуратно открывает грудную клетку, выходит крадучись, пробирается сквозь ребра в клетку к его сердцу, и прижимается к нему, отказываясь возвращаться обратно!

Сердце давно сказало ему -да! А глупая голова сопротивлялась!

Или, наоборот? Сердечко Светлячка было глупым?

Мама видела мое состояние тогда. И она сказала – знаешь, любовь часто причиняет боль. Но лучше один раз испытать эту боль, чем всю жизнь прожить не зная, что значит любить.

- Мам, ты так говоришь, потому что у тебя был папа? Но ведь тебе плохо без него?

- Плохо. У меня до сих пор болит вот тут, – она прижала руку к плечу, над грудью, - болит, чтобы я не делала! Но когда я подумаю о том, что было бы если бы его не было в моей жизни – мне становится еще хуже.

Если бы Тамерлана в моей жизни не было?

Я уже не представляла себя без него. Не знала, как жить без той самой боли в сердце!

Он обнял меня в коридоре отеля, прижал к себе, после того как я сама просила поцеловать меня. Я чувствовала его, всего… и…отпрянула, понимая, что он хочет.

У меня кружилась голова, шум стоял в ушах, в груди все сдавило.

- Почему ты боишься меня? Я не сделаю тебе ничего плохого. Нам будет хорошо. Я тебя не обижу! Никогда мой Светлячок!

Не обидит…

В тот момент мне, наверное, было все равно.

Нет, не так.

Господи, в тот момент мне хотелось, чтобы он меня обидел! Хотелось, чтобы поднял на руки, отнес в свой номер, и… не отпускал бы до утра!

Я хотела узнать с ним все. Хотела, чтобы он научил меня страсти.

- Тамерлан… я…

Мне уже не нужно было ничего говорить. Он понял.

Осторожно поднял меня на руки и понес.

В номере аккуратно усадил на диван, опустился на колени передо мной.

- Сейчас я закажу ужин, и мы поедим. Потом ты примешь ванну и ляжешь спать.

- Там, я…

- Т-ш-ш… Сначала ужин. Я правда голоден. - он так искренне улыбнулся!

Я не знала, как он может ужинать, но он реально ел так, словно у него с утра маковой росинки во рту не было! Я лишь брала клубнику, осторожно макала ее в сливки, и дико смущалась под его жаркими взглядами.

- Любишь клубнику?

- Не знаю. Люблю, наверное.

- Я тоже. Покормишь меня?

- А ты еще не наелся? – я была удивлена, а он ухмыльнулся и покачал головой окидывая меня таким жарким взглядом, что я сама стала похожа на клубнику.

- Зоя, я пойду в душ. Ты… в спальне есть ванная. Там полотенца, халат.

Я задрожала, внезапно осознав что именно я собиралась сделать!

Господи… Нет!

Да.

Да!

Лучше жалеть о том, что сделал.

Хоть раз в жизни испытать это…

- Зоя… ты просто будешь спать в спальне в моем номере. Я буду спать в другой спальне.

Я взглянула на него. Он… серьезно?

Ну… хорошо. Если он так решил сам, то…

 Я ведь не буду настаивать? Или…

Горячие струи смывали с меня ужас этого вечера. Ароматный гель для душа слегка пьянил.

Или меня пьянила близость любимого мужчины?

Я надела халат и вышла. Спальня была пуста. Он сдержал слово.

А я нет.

- Зоя, выйди! Пожалуйста…

Его хриплый низкий голос казалось обнимал мое тело, проходил по венам кипящей лавой, отдаваясь внизу живота какой-то непонятной сладкой болью.

- Светлячок… Прошу тебя…

Я молчала. У меня ком стоял в горле. Я не могла говорить.

Когда я зашла к нему в спальню Тамерлан стоял у окна. Он был в халате. Руки держал в карманах.

Я обратила внимание на его ноги. Голые ступни, икры, красиво очерченные, покрытые редкими темными волосками. Очень красивые ноги. Я еще удивилась, своим мыслям. Но… у Тама на самом деле была фантастическая фигура.

Высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами рук. Узкой талией. И сзади он смотрелся очень красиво. И под майкой-поло, которую он надевал иногда, угадывались кубики пресса.

Глава 16.

Я сошел с ума. Реально просто сошел с ума, когда понял, что Зоя пришла ко мне сама.

Я бы не стал просить, я не хотел ее торопить. Я ведь принял решение и был уверен, что теперь она будет со мной. Навсегда со мной!

Я готов был ждать. Успокоился уже, смог как-то унять огонь, который горел внутри. Горел с того момента как я увидел ее. С самого первого момента.

С того самого удара молнии, которым сразил меня Светлячок.

Она пришла сама. А я хотел прогнать ее!

Потому что… Боялся того, что случится. Боялся, если она именно сейчас станет моей, у меня предохранители сорвет.

Так и вышло.

Ее глаза, широко распахнутые, испуганные… Сначала в них было любопытство, предвкушение.

Мне хотелось оказаться на высоте, но…

Дотронулся до нее и уже не мог ни о чем думать. Только о том как целовать, гладить, сжимать, клеймить.

Словно наказывал ее за то, что так долго сопротивлялась.

И… в полной мере почувствовал, что значит выражение – башню снесло.

У меня снесло. Реально.

Опомнился только тогда, когда старался восстановить дыхание. Посмотрел на ее лицо и…

Черт.

Увидел разочарование, написанное на нем.

Да уж, Умаров… ты даже… Ты даже с девочками Османа вел себя лучше, а тут…

Позорно сбежал в душ, в надежде после реабилитироваться.

А там, стоя под обжигающими струями вспоминал ее тело, кожу, капельки пота на висках и над губой. Дрожь…

Вот только дрожала она совсем не от удовольствия.

Но какой же она была… невероятной!

Ох… При мысли об этом все внутри сводило и возвращалось дикое желание. Взять, подмять, подчинить, присвоить!

И наслаждаться ею…

Я никак не мог успокоиться.

Дернул кран, чтобы выключить горячую воду. Надо было хорошо охладиться!

Привести немного мысли в порядок.

Мне необходимо было вернуться к ней и все исправить, но я боялся, что снова не смогу сдержаться, потому что это было невероятно, нереально хорошо!

Опустил глаза вниз, направив ледяную струю прямо в пах и…

Не понял…почему-то вода была розовой.

Возможно… Возможно у моего Светлячка были не самые удачные дни, но… она же сама пришла? Или просто побоялась признаться?

Или…

Меня сбила с ног дикая догадка.

И я вспомнил слова Илика.

«Зоя не такая как все … Брат она чистая. Она возможно даже девственница еще…»

Возможно. Он сказал возможно! Потом начал оправдываться, что-то рассказывал про занятия танцами, про партнера…

«Этот парень так ее прижимал. Они встречались. Я был уверен, что у них все было…»

И я был уверен. Просто потому, что весь мой опыт общения с местными девушками показывал – опыта у них порой побольше чем у меня!

Не с теми девушками ты общался, Умаров! Ой не с теми!

А что если… Если Зоя была невинной?

Как я не заметил этого?

Да очень просто, Тамерлан! Даже если бы у нее в этот момент рога выросли ты бы не заметил! Ты просто растворился в своем кайфе, наплевав на все!

Наслаждался тем как она ошущается и не понял главного...

Поступил как долбанный эгоист!

Как малолетка, дорвавшийся до первого раза, который думает только о том, что наконец получил запретное, и старается выжать из этого по полной.

Именно так я себя и повел. Дурак.

Кретин!

Я быстро выключил воду, схватил полотенце, выскочил из душа.

Разумеется, Зоя ушла! Черт! Хорошо бы она просто ушла в свою спальню! Гораздо хуже было бы если бы она вообще сбежала из номера.

Или из отеля.

А она могла!

Я бросился к кровати. Откинул одеяло…

Черт, черт, черт… сжал кулаки, выругался про себя.

Умаров, ты только что совершил самую большую ошибку в жизни! Ты просто полный урод…

Хотелось самому себе хорошенько врезать по челюсти. Так, чтобы искры из глаз!

Ты так сильно и страстно желал эту девочку! И что ты натворил в итоге?

Я сделал пару глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

Мне нужно было найти ее, просить прощения, постараться исправить все, хотя… как ЭТО можно исправить?

Зашел во вторую спальню – ее там не было.

А-а-а… рычал от бессилия, понимая, что упустил ее! Потом услышал неясный шум. Вода лилась в ванной.

Подошел к двери – к звуку воды присоединился еще один, самый ужасный звук в мире.

Зоя плакала.

Да что же я натворил! Оставалось только просить поддержки у Всевышнего.

Ох, Светлячок! Что же мне с ней теперь делать? И…

И почему она сама ничего не сказала? Почему смолчала?

Я постучал. Разумеется, Зоя не открыла.

Покрутил ручку, рванул из всех сил…

Увидел ее заплаканные, испуганные глаза, руки, которые прикрывали обнаженное тело, прятали от меня то, что уже принадлежало мне.

- Тамерлан, выйди, пожалуйста!

Нет уж, милая! Ни за что?

- Почему ты мне не сказала?

Черт… Мои слова вызвали только всхлип, за которым последовала новая порция горького рыдания.

- Уйди… оставь меня в покое… пожалуйста!

Я в два шага преодолел расстояние между нами, попытался поднять ее на руки, но она стала вырываться, отбиваться от меня.

- Пусти, пусти меня! Не трогай!

Я молча сносил удары, понимая, что она права, так мне и надо. Я получал по заслугам!

Наконец мне удалось вытащить Зою из душевой кабины. Прижал ее к себе, сорвал полотенце с крючка, заворачивая ее, хлюпающую носом, ревущую…

Такую невероятно любимую и родную!

Боже, что я в жизни сделал хорошего, за что заслужил я такое чудо?

И почему как дурак взял и испортил все?

Я поднял ее голову за подбородок, заставляя ее посмотреть мне в глаза. Но она упорно отворачивалась, опуская нереально длинные ресницы.

- Светлячок, посмотри на меня! Зоя?

- Пожалуйста, пусти…

- Прости меня, любимая! Прости! Я понимаю, что не реально просить тебя об этом, но…Посмотри на меня, сладкая моя… Нежная… Единственная моя! Прошу…

Глава 17.

День свадьбы Тамерлана.

- Тамерлан Александрович, вот, вы просили…

Стою у здания, в котором располагается кухня и подсобные помещения. Оставил гостей на десять минут, нужно было решить пару вопросов. Смотрю на бумажный сверток, на испуганную девушку, которая его принесла.

- Это что?

- Это… волосы… те, самые, вы сказали…

Она озирается, успокаивается, поняв, что рядом с нами никого нет.

- Той… девушки. Вы просили собрать.

- Да, спасибо…

В первый момент не понимаю, о чем она, а когда понимаю, обжигающая волна прокатывается по телу.

Светлячок с ножницами в руках. Ее глаза.

Если бы она могла испепелить меня взглядом от меня не осталось бы даже кучки пепла.

Мне тоже хотелось испепелить.

Нет, не так. Мне хотелось пробраться в ее голову и узнать, что же там творится? Что же такое произошло с моим Светлячком? Почему она все вот так повернула?

Я ведь попытался ей все объяснить! Она знала, что тут вопрос чести, вопрос семьи. То, что для меня очень дорого!

Если я поступлю иначе меня… меня просто не поймут! Со мной перестанут иметь дело.

Как назвать сына, который пошел против отца, не протянул руку в самый тяжелый момент?

Вспоминаю ее голос дрожащий, когда я объяснял ей ситуацию.

- Там, неужели нельзя просто дать им денег? Или выкупить тот бизнес? Ну, просто сделать что-то другое?

Можно было бы, я бы сделал. Но…

Я ведь просил подождать один год! Только год, а может и меньше!

Что пошло не так между нами? Почему?

Хватит, Там! Не время забивать голову этим! Ты давал ей выбор, она не приняла.

Ты слишком увлекся чувствами, заигрался, поверил в то, что бывает вот такое чистое, светлое.

Нужно забыть об этом!

Впереди новая жизнь.

Я пытаюсь запихнуть сверток во внутренний карман, забывая, что в свадебном костюме его нет.

Чёрт. Нужно отдать кому-то, пусть сохранят.

Хотя… зачем мне их хранить? Какой в этом смысл?

Вижу брата, который идет ко мне, желваки играют, конечно, он тоже расстроен поведением своей Зои.

- Ильяс? Возьми.

- Что это?

- Посмотри. Мне это не нужно. Надо… избавится. – он раскрывает бумагу, меняется в лице.

- Хорошо, Тамерлан.

- Ее увели?

- Там… вышла неприятная история.

- Какая?

- Шабкат, брат Мадины…

- Что? Какой еще Шабкат?

- Я так понял, какой-то родственник твоей невесты, жены. В общем… он видимо был недоволен тем, что Зоя попыталась испортить свадьбу, и…

- И что? Говори скорее, почему я должен все тянуть из тебя?

- Ну, я пытался помочь ей. Потом, к счастью, пришел Рустам.

- Что с Зоей?

- Уехала на такси.

- Ты заплатил?

- За что?

- За такси, брат!

- Нет, там… в общем, таксист ее увел, и я не знаю, что дальше было.

- Ты идиот, Ильяс? Почему не проследил?

- Я идиот? Вообще-то это ты виноват в том, что она тут появилась, и в том, что она твоей невесте праздник испортила!

- Ты забываешься, Илик!

- Вместо того, чтобы переживать за девчонку, которая только о бабках думает, переживал бы за свою невесту, которой этот спектакль видеть было ни к чему! Теперь все будут вспоминать и смеяться над ней! Ее жених на свадьбе защитить не смог!

- Ильяс!

- И на Шабката обрати внимание! Он тебе это представление тоже не простит!

Смотрю на Ильяса и понимаю – он прав.

Нужно идти к Мадине. Нужно продолжать торжество. Итак, там без меня уже все гуляют. Нужно поддержать девочку.

Свадьба идет совсем не по нашим канонам, все-таки большинство гостей местные, московские бизнесмены. И торжество больше светское.

Но все равно присутствуют какие-то элементы наших традиций, и танцы наши народные – специально привезли три ансамбля с нашей родины, и какие-то обряды показывают.

Я сижу рядом с Мадиной, держу за руку - у нас бы мы вообще могли не увидеть друг друга на свадьбе.

Честно говоря, для меня это уже какой-то непонятный пережиток прошлого, не нужный, и не правильный. И я сразу предупредил отца и родню невесты, что наш праздник пройдет так, как хочу я. Все со мной согласились.

Я даже отбился от повторной свадьбы в родном селе Мадины. Пусть там делают все без меня.

Держу ее тонкие пальчики, смотрю на ее красивое лицо.

Она бледная. Не улыбается.

- Мадина, все хорошо?

Поворачивает голову, смотрит на меня. Хочется попросить у нее прощения, объяснить, что я виноват, что я должен был сделать так, чтобы её это не коснулось. Но я молчу. Просто подношу ее пальцы к губам и целую, замечая, что она дергается.

Ничего, это нормально. Нормально, что она меня пока еще боится. Но я намерен сделать все, чтобы наша семейная жизнь была ровной и счастливой.

Возможно, я даже смогу…смогу почувствовать что-то к этой девушке.

Возможно.

Если смогу выкинуть из своей головы белокурого ангела, золотого Светлячка.

Я ведь смогу, я сильный?

Свадьба как в тумане проходит, меня поздравляют, что-то говорят, советуют проявлять терпение к молодой супруге, желают счастья и много наследников.

Зависаю на этом. Наследник. У меня мог уже быть один. Эта информация меня снова к земле прибивает.

Почему так вышло? Она говорила о выкидыше…

Боль скручивает виски опять, не могу сдержать стон.

Вижу, как дергается Мадина, смотрит на меня… что в ее глазах? Это не страх… Неприязнь?

Могу понять ее. Сегодняшний день должен был быть для нее сказкой, а стал.

- Прости, голова раскалывается. Мне кажется, мы уже можем идти.

- Куда? – мне кажется это первое слово, которое я слышу от нее сегодня.

- Домой, моя королева. В мой дом, который теперь твой. Не бойся, я тебя не обижу.

Опускает голову, молчит.

Вот и прекрасно.

Едем домой. Сидим рядом как чужие. Но мы и есть пока чужие. Ничего. Я все это смогу поправить.

Глава 18.

Отваливаюсь от нее не закончив. Смысл?

Знаю, что должен сделать по закону нашей веры. Хотя, мне кажется, этот фарс никакого отношения к вере не имеет.

Мне ведь нужно сейчас выволочь ее за волосы из этой комнаты? Выкинуть из дома как собаку. Выгнать всю ее родню с позором? Разорвать все договоренности?

Что я должен делать?

Может, просто послушать?

И тут меня накрывает, словно ледяной лавиной, как будто я несусь по склону на своем верном Тамерлане, а за мной несется снежный ужас гор…

Я не слушал Светлячка. Я не дал ей ни одной возможности оправдаться. Объяснить, что случилось!

Возможно, у нее была причина поступить так? Она не захотела быть любовницей – я это мог понять. Не захотела быть второй женой – тоже мог. Не захотела ждать… Я даже это мог принять!

Но ее поход к отцу! Деньги, которые она взяла у отца Мадины! Зачем?

Что случилось с моим Светлячком? Почему она стала продажной? Почему потащилась в клуб? Что там делала?

Эти вопросы я должен был задать ей сам! Лично! Глядя в глаза!

А не слушать Ильяса и отца с матерью.

Закрываю лицо руками, хочется стонать, рычать.

Резко сажусь. Смотрю на женщину, которую назвал женой.

Мадина лежит, бесстрастно глядя в потолок.

- Ничего не хочешь мне сказать?

Поворачивается. Смотрит с таким презрением! Ого!

И не боится меня?

- А ты ничего не хочешь сказать, Умаров? Опозорил меня перед всем миром! Шлюху свою…

Со всей силы бью кулаком по кровати рядом с ней, чтобы закрылась от страха. Но она, похоже, и гнева моего не боится!

- Не смей называть ее шлюхой, ты! Она пришла в мою постель чистой, а ты…

- Она пришла в твою постель до свадьбы, и ты ее называешь чистой?

- Ты тоже пришла в чью-то постель до свадьбы, Мадина! И отвечать будешь ты! А мою женщину не трогай!

Мадина смеется! Смеется мне в лицо! Какая оказывается смелая! До этого двух слов сказать не могла! А тут...

- Твою женщину? Не смеши, Умаров! Твоя женщина прямо сейчас становится общей, если моему брату удалось ее найти!

- Что? Ах ты…

Не могу удержаться, отталкиваю эту тварь от себя, с силой. Встаю, бегу в гардеробную…

- Поторопись, Умаров, а то тебе не достанется!

- За каждое слово ответишь, тварь! За каждое!

- Не отвечу! Не пугай меня, Тамерлан! Я тебя не боюсь! Попробуй только рот открыть, и мой отец тебя как гниду раздавит!

- Еще кто кого раздавит, Мадина! Кто кого!

Ярость обволакивает меня как кокон, сквозь который я ничего не вижу, не слышу. Несусь к выходу из дома, через ступеньки прыгая. Не замечая ахающих женщин, стоящих на пути, разгоняю их.

Уже на пороге сталкиваюсь с братом.

- Там, что случилось? Ты…

- Поедешь со мной, Илик.

- Куда?

- К Зое. Я должен ее найти.

- Зачем, брат?

Хватаю его за шкирку, притягиваю к себе.

- Вопросы я буду задавать, понял? Быстро в машину.

До меня доносятся вопли и причитания женщин, вижу мать и отца, выходящих из гостиной – они все сговорились, что ли? На отце лица нет, белая маска, мать трясется…

Ничего понять не могу. В чем дело?

Кидаю взгляд на родственниц Мадины, кудахчут как куры! И откуда их столько? И почему они в нашем доме, разве по обычаю так должно быть? Не помню, не знаю, да и плевать…

- Мой дом не проходной двор! Чтобы через полчаса тут никого не было! Отец, проследи! И заберите потаскуху, которую вы мне подсунули!

- Сынок! – вижу, как мать закрывает рот рукой, но мне уже точно плевать на все.

В голове только слова Мадины о Зое.

«Твоя женщина прямо сейчас становится общей, если моему брату удалось ее найти!»

Хватаю Илика, бегу к гаражу. Вижу свой Гелендваген на парковке у дома – отлично, время терять нельзя.

- Там, да что случилось?

- Говори, что было после того как Зоя убежала? Что было, Ильяс? Кто к ней приставал?

- Я тебе сказал! Наша охрана хотела ее проводить, она брыкаться начала. А потом налетел этот Шабкат. Сумасшедший. Стал орать.

Выезжаем за ворота, гоню, забыв о том, что в поселке быстро нельзя…

- Что орать?

- Что она ответит за то, что его сестре свадьбу испортила.

- Как ответит?

- Откуда мне знать, что он хотел?

- Ты был там и все слышал! Что он говорил ей?

- Да пугал просто…

Твою…

- Как пугал? Ты можешь толком рассказать?

- Как, толком?

- Честно, брат! Честно! Как это было?

Ильяс отводит глаза, и я понимаю, что… нет у меня печатных слов. Но сейчас не до ругани.

- Рассказывай, - практически рычу. И уши в трубочку сворачиваются, когда слышу слова брата, да еще и понимаю, что скорее всего всей правды мне Илик не говорит!  – То есть ты стоял и смотрел?

- Тамерлан, этот Шабкат амбал! Он тебя ростом выше, и больше!

- А охрана наша на что?

- Так он ведь родственник!

- Какой к чертям родственник? Какая разница? Он… он твою… подругу обидел!

- Подругу? – братец ухмыляется, - я бы сказал, что не он  её обидел.

- А кто?

- Кто? Ты спрашиваешь, брат? Я ведь говорил, чтобы ты оставил ее в покое? Так что… не вали на других Тамерлан! Все это вышло из-за тебя! Если бы не ты… она не пришла бы на эту свадьбу!

Скриплю зубами, потому что он прав! Чертовски прав во всем!

Зачем я решил, что могу позволить себе эти отношения? Зачем зашел так далеко? Зачем надежду ей дал?

Мне нужно было остановиться. Еще до конюшни… До того, как мы с ней вместе скакали на Тамерлане, и я прижимал к себе ее тело.

Чёрт, чёрт, чёрт!

- Дальше что было? Куда она поехала?

- Я не знаю. Этот… таксист… который вступился за нее. Он ее увел. Шабката твой Рустам успокоил. Он вроде потом на свадьбе гулял, Шабкат. По крайней мере я видел его рядом с Мадиной.

- С Мадиной?

Так… Голову крутит, мозг взрывается фейерверками боли.

Глава 19.

День прошел. Снова ночь.

Опять ночь и я опять не могу спать. Днем выспалась. Днем никаких сновидений, никаких кошмаров.

А ночью.

Стоит закрыть глаза, и я вижу его.

Вижу таким, каким он пришел тогда ко мне, в Сочи…

Ввалился в душ, сверкая глазами. Горячий такой.

Горец.

А мне почему-то даже смешно стало.

Тоже мне, опытный мужчина! Даже не понял, что я…

И так больно и горько! Почему он посчитал, что я уже не… Почему так подумал обо мне? Неужели я давала повод? Ведь я вела себя с ним всегда очень сдержанно, осторожно. Ну, если забыть тот сумасшедший вечер, когда мы целовались в моем подъезде, не думая ни о чем.

Я не хотела продолжения тогда, в отеле. Хотела забыть, как страшный сон. Он не дал.

И сумел все изменить, превратить нашу первую ночь в сказку. И потом я неделю купалась в его любви.

Он подарил мне столько счастья!

И, как потом оказалось, еще одну маленькую, крохотную жизнь внутри.

Нет, мы предохранялись, почти все время. Почти – исключая самый первый раз и… еще один. Когда мы занимались этим на крыше отеля, у приватного бассейна.

И Тамерлан сам сказал тогда, что если вдруг случится чудо – он так и сказал, чудо! – то его счастью не будет предела.

- Люблю тебя, маленькая моя, светлая моя! Вернемся в Москву и сразу будем к свадьбе готовится. Так что, если у нас там уже кто-то есть – это будет подарком для меня и моей семьи.

 Готовится к свадьбе.

Да.

Он начал готовится. Только не к свадьбе со мной.

Помню, как он позвонил и сказал, что изменились некоторые обстоятельства, что нужно серьезно поговорить. Я ведь даже не подумала ни о чем таком!

У меня в мыслях не было, что Тамерлан – Тамерлан! – может меня обмануть!

Тот, который клялся в вечной любви. Который весь мир к моим ногам…

В тот день за мной заехал Илик, сказал, что дело важное. Его попросили привезти меня в одно место.

Мы приехали в роскошный свадебный салон. Я так радовалась, думала, что Там хочет, чтобы я платье выбрала.

Да, Тамерлан хотел, чтобы его невеста выбрала платье. Только невестой была не я.

Я увидела ее там. Услышала все их разговоры.

Мадина. Роскошная восточная красавица…

- Илик, зачем ты привез меня сюда.

- Я хотел, чтобы ты увидела сама. Я знаю, что он тебе расскажет. Что он женится по принуждению, что его невеста – инвалид, что она умрет скоро и он будет свободен, но это ложь. Мадину ему давно просватали. Это наш закон. Это наши кланы. Там очень большие деньги, Зоя. Такие деньги из рук не выпускают. Ты должна была думать, прежде чем…

Наверное, я была должна.

Все время кому-то из них что-то должна.

Я помнила, как завертелся туман в голове, все потемнело. И еще между ног стало горячо и что-то потекло…

Ильяс отвез меня в больницу.

Доктор сказал, что с ребенком все в порядке, так бывает, реакция на стресс.

- Если вы, мамочка, хотите прервать беременность, то…

Я не хотела прервать. Я как раз незадолго до поездки в салон сделала тест. Мне так хотелось обрадовать Тамерлана.

- Я буду рожать.

- Тогда мой тебе совет, детка, никаких стрессов. Хочешь первый год жизни ребенка провести как зомби, без сна и покоя – давай, стрессуй, реви сколько хочешь! Если есть желание быть нормальной мамой для нормального малыша – забей на все и успокойся. Ясно?

- Забить? Как? – я искренне не понимала, как забить на то, что мой любимый женится на другой.

А доктор не понимал, что я не понимаю…

- Гвоздями забей! А еще лучше… Шли их всех на три буквы. Какие буквы, заешь?

- Д-да…

- Вот и умница! Вот и шли! Это, кстати, древнее кармическое проклятие, еще древнее, чем приворот и отворот! Ну, что смотришь? Думаешь, если дяденька доктор доцент, он в проклятиях не разбирается?

Да уж. Дяденька-доцент оказался очень хорошим. И даже отпустил меня домой в этот же день. И даже помог сбежать через служебный вход, когда я увидела на парковке перед клиникой машину Ильяса…

Нет, с братом Тамерлана я еще встречалась.

А вот с самим Тамерланом.

Илик сказал, что брат уехал по важным делам, на родину. Он звонил.

У меня даже хватило сил поднять трубку, выслушать.

- Светлячок, я знаю, что это тебе будет трудно понять, но я сейчас спасаю свою семью. Отец попал в трудное положение. Я должен помочь.

А я то думала, что тоже стала его семьей. Но нет.

Потом Ильяс попросил меня о встрече. Я не хотела, но…

Он привез меня в дом родителей. Я видела мать Тамерлана. Она называла меня дочкой, говорила, что я должна понять, что если я люблю их сына, то мне нужно просто немного подождать.

Потом…

Потом мне было уже все равно. Наверное.

Нет, не было.

Был еще один визит.

Очень странный.

Мне позвонили, попросили срочно подъехать. Как раз в это время мы с мамой занимались подготовкой важных документов и мне сказали, что вопросы возникли с визой.

Я приехала в какой-то офис. Там меня привели в кабинет к мужчине. Он сказал, что он отец невесты Тамерлана, и хочет дать мне денег, чтобы я забыла Умарова раз и навсегда.

Я ответила, что деньги мне не нужны, и Тамерлан тоже не нужен, я его забыла.

Но это было не так.

Я не забывала.

Не могла.

Ревела в подушку, зубы сцепив.

Хотела ему отомстить. Очень!

Ильяс приезжал почти каждый день. Стоял под дверью. Сидел в машине во дворе.

Один раз попытался меня поцеловать. Я его ударила. Сказала, чтобы отстал от меня, не приближался.

Проходила мимо, словно его нет.

А так и было. Ильяса для меня не было. Перестал существовать.

Мама говорила мне, что нужно пытаться выбраться из этой трясины. Жить дальше.

А как жить, когда жить не хочется? Когда ничего нет? Ничего не видишь вокруг?

Когда ночью просыпаешься оттого, что чувствуешь его руки на своем теле, и губы! И оно горит огнем! Полыхает! Плавится… Когда пот течет, и сводит все внутри, и хочется выть волчицей?

Глава 20.

Как же мне не хочется ехать домой!

Там мне нужно будет начинать войну. Именно войну. Потому что я знаю, просто так Алиевы не сдадутся.

Все слишком очевидно теперь.

Словно глаза открылись.

Почему до этого я был слеп?

Бизнес отца, спасение, кланы, родственные чувства, земляки, люди, которые якобы могут помочь и которым нужна наша помощь. И договорной брак, чтобы спасти репутацию семьи, чтобы у моих детей и внуков, а также у детей и внуков моей сестры и моего брата не было проблем.

Какие у них могут быть проблемы, учитывая размер моего состояния и людей, с которыми я близко знаком и связан бизнесом?

Людей, которые в столице решают если не все, то многое? Да что в столице? В стране!

Но я как послушный сын решил выполнить волю родителей, потому что мама плакала. И отец… отец тоже смахивал слезу, объясняя, что проблемы начались давно, он не хотел мне говорить… Вроде бы тот клан, который в свое время приложил руку к разорению нашего рода снова взялся за те же дела. Отец рассказывал, что сглупил, набрал кредитов, хотел расширить дело, но оказалось, что все кредиты давали определенные банки, они подняли проценты, и…

- Почему ты сразу не пришел ко мне, отец?

- Ты и так слишком много делал для нас. Я, в конце концов, пока глава семьи, и должен сам отвечать.

Да. Но ответить пришлось мне.

И поплатиться… всем.

Почему теперь я так верю в невиновность моего Светлячка?

Только ли потому, что ее мать меня прокляла?

Проклятие…

Да я сам себя проклял, за то что…

- Тамерлан…

Забыл, что брат все еще рядом.

- Алиевы отморозки.

- Да ладно? Ты откуда знаешь? – ухмыляюсь, хочется заржать дико, потому что такой катастрофы в своей жизни я не предвидел…

- Знаю. Прости. Я не должен был…

- Не должен был что, Илик?

- Ничего… Домой поедем?

- Я домой. А ты… езжай куда хочешь, мне все равно.

- Что делать будешь?

- Не твоя забота, брат. Уже не твоя.

- Там, они правда отбитые. Один этот Шабкат чего стоит!

- Чего стоит Шабкат? – меня прорывает от ярости, хватаю снова Илика за грудки, - это ты мне сейчас говоришь? Ты вчера ему Зою отдал! И ты мне говоришь, что он отбитый? А если он ее нашел?

- Так она не дома?

- Нет. Нет ее…

- Тогда… Черт, надо что-то делать, Там! Они же… убьют ее!

- Ее мама сказала, что Зоя в надежном месте.

Мне самому надо успокоиться. Если мать сказала, то… Шабкат тут ее искал. Выходит, ушел ни с чем?

Достаю телефон. Там пропущенные от отца и матери. Не сейчас. Набираю Рустама.

- Помощь нужна. Записывай адрес.

Приказываю бойцам следить за домом Светлячка. Пусть ждут ее тут. И мать, мать тоже нужно покараулить. Она может решить связаться с дочерью.

А мне… мне пока предстоит война.

В доме тихо.

Но я знаю, что никто никуда не уехал. Машины стоят.

Захожу в гостиную. Сидят мои родители. Родители Мадины. Моя вчерашняя невеста в платке, одета скромно, как положено замужней даме. Глазки в пол.

У окна стоит огромный мужчина. Раньше я его не видел. Поворачивается, с усмешкой на меня глядя.

Шабкат? Наверное. Не нравится мне его взгляд. И сам он.

И вся эта история мне тоже очень не нравится.

За моей спиной Рустам и мои люди. Прячутся в коридоре на всякий случай.

- Почему вы все еще здесь? Я сказал всем уйти.

- Как ты разговариваешь со старшими Тамерлан? – голос подает Алиев, отец Мадины.

Хочу сорваться. Накричать. Не вижу тут старших! И своего отца в этот момент просто… не понимаю! Как можно было так поступить с сыном? Ради чего? Ради бабла? Да я за последние десять лет его заработал столько, что можно всю нашу маленькую, но гордую республику содержать не один год!

Я богатый человек. Очень.

И я думал, что умный.

Но нет.

Я куда-то засунул свой мозг в тот момент, когда отец «прогонял» мне всю ту историю с рейдерами, враждой кланов, и прочей… шнягой.

- Забирайте свою дочь и уходите. Я развожусь с ней.

- Что?

- Вы привели в мой дом нечистую невесту. Она опозорила ваш род!

- Сынок! – всхлипывает мать, всплеснув руками! – Как же ты… Так нельзя.

- Нельзя так, как поступили со мной. Это грех. Обман.

- Сынок… она была чиста! У нас есть доказательства!

Мадина поднимает на меня глаза, они полны слез. Как же хорошо она играет! Молодец!

Опускает взгляд, поднимает снова и я вижу такую жгучую ненависть!

А ее отец и мать сидят с каменными лицами, полностью уверенные в своей безнаказанности.

- Зря ты сказал эти слова, Тамерлан. – голос подает шавка, стоящая у окна. Я не ошибся. Он не Шабкат. Он шавка…

Прихвостень Алиева. Сын он ему? Брат Мадины? Как бы не так…

Чувствую, что родством тут не пахнет.

- Я никогда не говорю зря.

- Я не хочу видеть в моем доме эту женщину. И ее родственников тоже.

- Тамерлан! – отец встал, мать придерживала его за руку.

- Отец. Это моя семья и я разберусь! Забирайте свою дочь.

- Ты хорошо подумал, Тамерлан Умаров?

- Хорошо!

- Сынок! – мать начинает плакать, причитать…

Я знаю, что по нашим законам в этих разборках вообще не должно быть женщин, но они здесь. Ради фарса. Ради того, чтобы устроить плач и разжалобить меня.

Но мне сегодня уже никого не жалко.

Меня никто не пожалел.

И моего Светлячка.

Представляю, какой ужас она пережила!

Вспоминаю ее глаза.

Как я мог поверить в то, что она…

И еще одно воспоминание проносится в голове.

Волосы… золотые волосы водопадом, стекающие к моим ногам…

«Забери их себе, Там. Может тебе они принесут больше счастья чем мне».

О, Всевышний! Как я мог…

- Уходите все. Убирайтесь!

- Сыночек! – голос матери срабатывает как триггер!

Глава 21.

Аэропорт оглушает меня суетой. Обилием людей. Хаотичностью передвижений.

За те два дня, что я была у Хосии и Тенгиза я привыкла к покою, размеренности.

Удивительно, что совсем чужие люди за такой короткий срок стали родными, близкими.

Прощались мы очень тепло.

- Спасибо вам за все! Вы меня спасли, если бы не вы…

Я и правда не знала, что было бы, если бы не они. И дело даже не в том, что Тенгиз спас меня от Шабката. И не в том, что два дня я у них пряталась.

За два дня Хосия смогла внушить мне столько уверенности в моем завтрашнем дне, в том, что у меня обязательно будет счастливая жизнь без Тамерлана, что я выходила от них абсолютно спокойной и убежденной в этом!

Хотелось, конечно, ответить им как-то особенно. Но как?

- Спасибо вам! То, что вы сделали для меня…

- Сделал бы любой нормальный человек, Зоя!

- Я не знаю, смогу ли когда-нибудь вас отблагодарить за все.

- Будь счастлива – и отблагодаришь! Все ведь так просто в этом мире, милая! Не надо усложнять!

Да уж! Если бы это было так! Все просто…

Хотя… может Хосия права, и на самом деле все просто?

Я пережила предательство. Выстояла. И пойду по жизни дальше, одна. Оставив за спиной все невзгоды, горести. Буду наслаждаться материнством. Буду растить моего малыша в любви и радости.

А Тамерлан…

Кто такой Тамерлан? Не знаю. Такого человека не существует. В моей жизни точно.

Его нет. Все.

И той Зои тоже нет.

Она умерла для него. А он умер для нее.

И Светлячка нет.

А есть… Есть просто девушка, которая ждет ребенка, у которой все лучшее впереди.

Девушка, с очень короткой стрижкой. Как опаленная свечка...

Спасибо Хосии, она привела мою голову в порядок, взяла машинку, и подровняла. Не наголо. Просто очень коротко.

- Вырастут, милая, волосы не зубы.

Да уж! Но почему-то я не очень хотела, чтобы они росли. Что-то было в этой стриженной голове.

Может, напоминание мне, что не нужно быть слишком доверчивой?

И не влюбляться в первого встречного?

Возможно…

- Глупенькая, влюбишься, и забудешь обо всем! И будешь счастлива! Не все такие как твой…

Если бы он был мой, Ася…Если бы…

Когда мы прощаемся, Хосия дает мне на память белый шелковый платок. Совсем простой, без всякого рисунка, самый обычный.

- Пусть будет у тебя. Пригодится. Вспомнишь обо мне.

- Можно я буду вам звонить?

- Нужно, милая! Все телефоны я тебе записала. Даже детей - мало ли! Звони, пиши, если будет нужда и время!

- Конечно будет!

Тенгиз привозит меня в аэропорт. Я в простом длинном платье, которое осталось у них то ли от дочки, то ли от невестки. Еще и красивый кардиган мне дали – похолодало.

Он обнимает меня на прощание.

- Будь счастлива, дочка. Помни – везде есть хорошие люди!

- Спасибо! Я вас никогда не забуду!

Он улыбается.

- Если даже ты забудешь, он там, наверху, все помнит. Все видит, все знает. Если мы тебе помогли, значит потом кто-то поможет и нам, детка.

Я так растрогана этим расставанием! И вообще, тем, что для меня сделали эти люди!

Они на самом деле вернули мне веру в людей. Веру в то, что все будет хорошо.

Подхожу к стойкам регистрации, здесь мы договорились встретиться с мамой. Чувствую, как потеют руки.

Очень надеюсь, что все пройдет гладко. Мы уедем. А когда вернемся…

Когда вернемся ничего уже не будет.

Вижу маму, которая тащит один огромный чемодан, и второй, поменьше. Она такая маленькая, худенькая! И такая сильная!

Оглядывается.

И я не понимаю, почему она смотрит на меня в упор и отворачивается!

Мам, это же я?

Потом до меня доходит.

- Мама!

Взгляд на меня, и снова мимо.

- Мам! Это я!

- Зоя?

Вижу, как ее глаза стремительно наполняются слезами.

Я совсем забыла о волосах. Конечно, она меня не узнала.

- Дочка… что ты…

- Не зубы, мамуль, вырастут. Хотя, мне так даже больше нравится.

Я не лукавлю. В этот момент жизни мне нравится быть именно такой.

Опаленной свечкой.

- Надо встать в очередь на регистрацию.

- Опаздываем?

- Нет, время еще есть.

Мы летим в Грецию.

Не отдыхать, нет.

Мамин работодатель – Виталий Громов - отправил супругу с детьми на все лето на отдых. Няня им, конечно же нужна. Меня в семье тоже знают, и маме удалось уговорить взять меня с собой. Поселят нас отдельно, в небольшой квартирке. Рядом с районом вилл, где будут отдыхать Громовы.

Мама будет приходить к ним с утра, а уходить вечером. В воскресенье у нее выходной. Я, если что, буду подменять, помогать. Ну и заниматься с детьми – хореография, рисование, язык. Даже смогу заработать на приданое моей девочке.

Почему-то я уверена, что у меня будет дочь. Не знаю. Может потому, что Хосия сказала, что с девочками ее по утрам сильно мутило, и меня тоже мутит?

А может потому… Потому что наша с мамой семья – бабье царство. Куда нам еще мальчика?

Сдаем багаж. Проходим паспортный контроль. Немного мандражируем. Мы с мамой не из тех, кто много летает, разъезжает по заграницам.

Пока не из тех.

Почему-то я уверена, что все изменится. Все будет иначе!

Я смогу изменить свою жизнь! Буду стараться получить образование. Буду работать. Все у меня будет.

Мы быстро проходим по дьюти-фри, стараясь не заглядывать на витрины и цены. Дальше зона с ресторанчиками. Мы обалдеваем от стоимости блюд, понимая, что надо было перекусить до того, как мы прошли все зоны досмотра.

- Я не голодная, мам! Меня Ася покормила, еще и пирожков с собой дала!

- Голодная, не голодная, а нужно что-то поесть. В самолете вроде должны  давать, но я не уверена. И потом там нам еще ехать больше часа точно.

- Нас встретят?

- Должен встретить водитель Виталия.