Я стала женой злодея

ГЛАВА II

Мои пальцы бежали по клавишам фортепиано, и я, прикрыв глаза, наслаждалась грустным и ностальгичным звучанием нот, которые цепляясь одна за другую складывались в единую композицию. В своем мире я часто слушала инструментальную музыку, и попав в мир книги, довольно скоро осознала, насколько мне не хватает любимого плейлиста в телефоне и наушников.

Ну, а что делать? Пришлось при помощи учителя музыки подбирать нужные ноты, вспоминать темп и ритм и записывать получившееся в нотную тетрадь. Зато теперь я по памяти играла любимую мелодию, даже не глядя на клавиши.

Вскоре мой взгляд сам собой скользнул к дивану, туда где, закинув ногу на ногу и оперевшись на спинку, сидел Ридрих с книгой в руках. Короткие пряди его волос падали на лоб, касаясь оправы очков. И я украдкой наслаждалась его особенной красотой. За Ридриха в очках можно было убить. Серьезно. Это был мой самый настоящий фетиш.

— В чем дело? — спросил он, переворачивая страницу, не глядя на меня.

Только тогда я поняла, что прекратила играть.

— Ни в чем, брат. Просто задумалась, — ответила я с улыбкой и снова повернулась к фортепиано.

— О чем? — последовал вопрос, и мои пальцы замерли над клавишами.

Обернувшись к нему, я встретила его внимательный взгляд и почувствовала теплое покалывание внутри живота. Моя улыбка стала шире, я поднялась, и ноги сами понесли меня к дивану. Я с ногами забралась на сидение, уместила подбородок на коленях и тихо ответила:

— О том, как мне повезло, что у меня есть ты.

На дне его черных глаз промелькнули неясные эмоции, а затем все пропало.

— Ерунда, — коротко прокомментировал Ридрих, вновь возвращаясь к чтению.

Я подавила смешок и уместила голову у него на плече.

— Что читаешь?

— Не мешай, — прохладно ответил он, но не оттолкнул меня и не сказал вернуться на свое место.

— Я не мешаю, — пробормотала я, прикрывая веки. В легкие заполз аромат шафрана, и я глубоко вдохнула, желая наполниться им до краев. — Я просто рядышком посижу, хорошо?

— Не усни, иначе оставлю на диване, — произнес брат, переворачивая еще одну страницу.

Конечно, врунишка. Оставит он. Разве можно оставлять спать на неудобном диване любимую младшую сестренку?

— Святая Азалия, вы велели разбудить вас с рассветом! — услышала я голос Несси.

Оторвав голову от плеча брата, я удивленно заозиралась. Какая еще «Сватая Азалия»?!

— Святая Азалия!

А Ридрих вдруг резко оттолкнул меня, так что я, больно ударившись, упала на пол, и прожег колючим ледяным взглядом.

— От тебя разит светом. Убирайся. И не попадайся мне на глаза, — резко сказал он.

— Святая Азалия!

Подскочив на постели, я заозиралась по сторонам. Сердце трепыхалось в груди пойманной птичкой, а ребра сдавило. Рядом стояла обеспокоенная Несси, держа в руках поднос с чашкой моего любимого чая.

— Вам снился кошмар? — заботливо уточнила она, ставя поднос на прикроватную тумбочку и усаживаясь на постель рядом со мной.

Прикрыв глаза, я провела ладонями по лицу. Сон. Это был лишь сон. А все было так реально. Я будто бы даже все еще ощущала аромат шафрана.

До боли прикусив губу, я сглотнула застрявшие в горле эмоции и протяжно выдохнула.

— Нет, Несси… — пробормотала я, горько улыбаясь. — Это был не кошмар. Сон был прекрасным.

— Иногда наши мечты могут резать похлеще клинков, — мягко произнесла женщина, похлопывая меня по руки.

Я открыла глаза и глянула на Несси, видя понимание в ее глазах. Похоже и ее память терзала дорогими сердцу моментами прошлого, которые с утра разбивались на мелкие осколки. Мои губы сложились в усмешку.

— Что же тогда? Не мечтать?

— Мечтать, конечно! — не согласилась она со мной. — Но не забывать принимать то, что есть сейчас и благодарить за это Бога.

И правда. Что-то я совсем в последнее время нюни распустила. А ведь только попав в книгу, я буквально ходила по лезвию ножа, пытаясь избежать смерти. И ничего, справлялась же. Сейчас мое положение было куда лучше, но я то и дело скатывалась в никому ненужную меланхолию. Особенно по утрам. Хватит. Погоревали и будет.

Вторя моим мыслям из-под одеяла, сонно моргая, вылез Шу. Увидев меня, маленький дух тут же взмыл в воздух и радостно закружил по комнате, придавая мне сил своей искренней радостью новому дню.

Я улыбнулась ему и, хлопнув ладонями по бедрам, чтобы взбодриться, сказала:

— Встаем. У нас сегодня важный день.

— Вот, это моя дорогая сейра Азалия, — с затаенной гордостью произнесла Несси.

— Сейр Абенаж вчера вернулся во дворец? — уточнила я у нее, потянувшись за чашкой чая на подносе.

— Горничные дворца сообщили мне, что досточтимый сейр Абенаж прибыл на рассвете, — ответила Несси, поднимаясь с постели и уходя в гардеробную за моим нарядом на сегодняшний день.

Я задумчиво кивнула в ответ на ее слова.

С первого дня приезда в Иргейс Ридриха я больше не видела, хотя мы жили в соседних спальнях. Вряд ли он избегал меня. Скорее у него просто как обычно было много дел, а он больше не считал нужным выделять отдельного времени для меня в своем расписании.

Ведь в Иргейсе то там, то здесь вспыхивали очаги восстания, и поэтому эрцгерцог то и дело уезжал из дворца, чтобы разобраться с бунтовщиками и заодно подкормить этими же сами бунтовщиками Малькута. Слухи о чудовищных расправах и пожираемых демоном мятежниках уже стал широко распространяться по столице. И правильно, пусть боятся и знают, что сражаться бесполезно.

Может, хоть тогда Ридрих сможет отдохнуть…

— Князь Дэльтески уже ожидает вас внизу, чтобы справиться о последних распоряжениях перед балом, — доложила Несси, возвращаясь ко мне с платьем.

— Мы же вчера все проговорили… Что ему опять надо? — сморщилась я, не желая общаться с мужчиной.

Но делать было нечего, никто меня организовывать бал за ухо не тянул. Сама влезла. Теперь и разбиралась!

***

— Готово, Святая Азалия, — тихо пробормотала горничная, которую прислали ко мне для сборов к балу.

Благодарно улыбнувшись, я повернулась к зеркалу и замерла.

— Несси, это что такое? — воскликнула я, таращась на свое отражение.

— Наряд по последней имперской моде, — довольно ответила женщина с восторгом рассматривая меня. — Вчера прибыла посылка от самого императора, который узнал, что вы прибыли в столицу Иргейса.

— От императора? — еще больше ужаснулась я, оборачиваясь к женщине. — А Ридрих знает об этом?

— Не могу сказать, посылку я получала лично, но досточтимому сейру Абенаж могли донести, — с поклоном ответила Несси.

Я растерла бровь.

С одной стороны, Ридрих лишился своих чувств ко мне. И возможно, ему вообще плевать с высокой колокольни на то, в чем я сегодня приду на бал и кто подарил мне мой наряд. С другой… Неспокойно было как-то на душе.

— Госпожа, позвольте сказать, вы выглядите невероятно! В королевстве нет и не было девушке, которая могла сравниться с вами красотой, — робко сказала присланная горничная, не поднимая на меня взгляд.

— В империи, — тут же поправила я ее. — Раз уж собралась льстить, делай это правильно.

— Что вы! — воскликнула девушка и, упав на колени, коснулась лбом пола. — Я бы не посмела вам лгать! Говорю чистую правду, не гневайтесь, Святая!

Докатилась, называется… Теперь от меня служанки шарахаются. Моего учителя из храма, наверное, удар хватит, если он узнает, какой я тут обзавелась репутацией.

— Я не злюсь на тебя, ты можешь подняться, — смягчила я голос. — Спасибо тебе за твою помощь, можешь идти.

Горничная кинула на меня взгляд украдкой, кивнула и, согнувшись в три погибели, выскользнула из комнаты. Я задумчиво посмотрела ей вслед.

Вообще… Князь мог бы прислать ко мне и больше слуг. Поскольку я занимала покои на четвертом этаже, очевидно, что была приближена к Ридриху. Но я знала, что все самые умелые горничные дворца сегодня хлопотали над Кементиной. Ведь князь Дэльтески готовил ее как подарок для Ридриха на сегодняшнем торжестве.

— Велите переодеться, Святая Азалия? — уточнила Несси.

Переодеться? Я снова посмотрела в свое отражение.

Хотя за десять лет я более чем привыкла к своей внешности, в такие моменты она снова и снова выбивала воздух из легких. Из зеркала на меня смотрела невинная, но в то же время до боли соблазнительная и манящая девушка.

Изумительной красоты белое платье из плотного шелка корсажем туго утягивало стан, вырисовывая соблазнительную ложбинку меж грудей и подчеркивая стройную талию, и падало вниз тяжелыми мягкими волнами. Ткань была расшита изящными узорами из золотых нитей и драгоценных камней до самого подола. А полупрозрачные летящие рукава с открытыми плечами лишь усиливали манящую привлекательность образа. Локоны распущенных волосы ложились на плечи, лаская нежную белоснежную кожу и щекотали острые ключицы.

В сапфировых глазах появилась необыкновенная глубина, зазывающая нырнуть в нее и навсегда остаться в двух синих омутах. А пухлые алые губы греховно шептали забыть обо всех запретах и поддаться искушению.

Так может манить полностью созревший и налившийся соком запретный плод, который вызывает непреодолимое желание вонзить в него зубы и ощутить податливую мягкость и наполняющий рот дурманящий и сладкий вкус.

Мои губы сложились в довольную усмешку.

— Нет, Несси… — ответила я своей горничной. — Оставим, как есть.

Идем ва-банк. Пан, или пропал. Посмотрим, как ты отреагируешь на этот образ, братец.

Лакеи в парадных ливреях открыли передо мной двустворчатые высокие двери, и я вышла на балкон, с которого в зал вела широкая лестница укрытая алым ковром.

Мне хотелось убедиться, что все было подготовлено, как надо, а потому мне нужна была хорошая точка обзора. И без лишней скромности стоит заметить, что постаралась я на славу.

Кажется, гости более, чем наслаждались торжеством. Лакеи разносили небольшие канапе и шампанское, музыканты играли вальс, а в центре зала танцевали яркие пары.

Хотя кого я обманывала? Все это занимало мое внимание не больше нескольких минут, которых хватило, чтобы оценить обстановку. Почти тут же я нашла взглядом одного единственного человека в зале, который действительно имел значение.

Ридрих, закинув ногу на ногу, с безразличным выражением лица восседал на троне, размеренно барабаня длинными пальцами по подлокотнику. Его волосы сегодня были убраны назад, открывая острые черты лица. Вместо камзола на нем был военный мундир из дорогого черного сукна с золотыми эполетами, и это выглядело на нем так неприлично хорошо, словно было придумано специально для него. Насколько я могла видеть, ко всему этому великолепию прилагался еще и черный плащ, и ради всеобщего женского блага Ридриху было лучше не вставать. Слишком уж это опасное и сбивающее с толку зрелище.

Что ж… Все, что хотела увидеть, я увидела. Пора было присоединяться к торжеству. Подобрав подол юбки, я шагнула на первую ступень и почувствовала это - внимательный, пробирающий до дрожи взгляд, от которого было ни спрятаться, ни убежать, да и… Признаться честно, бежать не хотелось.

Уголки рта приподнялись в намеке на улыбку. Я подняла голову и встретилась с черными глазами мужчины. И… Господи-ты-боже-мой, спаси нас грешных… Что творилось в этом взгляде…

Мое сердце, сбившись с ритма, помчалось к своему стеллажу с настойками, сгребая все под чистую, чтобы хоть как-то пережить это мгновение. Разум с визгом нажал по тормозам и стал судорожно искать руль. Он кричал мне о том, что нужно было разворачиваться. Впереди пропасть.

Но ведь всегда приятно упасть на пару уровней в бездну, особенно если на дне тебя ждали, не правда ли?

Мурашками по коже я ощутила распирающий Ридриха гнев. Но если бы дело было только в нем… О, нет, в углубившемся мрачном взгляде злость была лишь верхушкой айсберга, а там, под бушующей поверхностью воды разверзался ад, кипящий сотнями оттенками запретных чувств.

Внутри меня все вибрировало, чувства накрывали с головой, и стоять на месте было просто невозможно. Я сделала еще шаг, и Ридрих, прищурившись, поднялся, не спуская с меня взгляда.

По венам прошлась волна предвкушения, смешиваясь с кровью и ускоряя тем и без того колотящегося сердца. Что ты сделаешь, хороший мой? Удиви меня.

Гости, видя, что внимание виновника торжества направлено в сторону лестницы, тоже стали оборачиваться, желая удовлетворить любопытство, и находили взглядом меня. Головы поворачивались одна за другой, по залу пронеслась волна шепотков. Но кажется, это лишь сильнее разозлило эрцгерцога.

Моя улыбка стала шире.

Не все равно. Ему не все равно, черт побери!

Вдруг музыка стихла. А затем по залу разнесся угрожающий приказ:

— На колени.

Люди даже не помышляли о неповиновении. Кто-то танцевал, кто-то стоял у стены, кто-то наслаждался шампанским, но все, как один, тут же опустились на пол, низко склонив голову. Мгновение, и зал погрузился в могильную тишину. Атмосфера торжества и праздника в миг сменилась напряжением и страхом.

Уверена, гости гадали, кто осмелился разгневать монстра империи. Но я не испытывала ни капли вины. С легкой улыбкой на губах я двинулась к нему навстречу. Шаг. Еще шаг. Ступенька, еще одна…

Расстояние между нами медленно сокращалось. И чем ближе мы были друг к другу, тем сильнее колотилось в груди сердце. Оно словно пыталось проделать дыру в ребрах и вырваться наружу, чтобы броситься к объекту своего воздыхания. Я его судить не могла. Даже и не знаю, что саму меня удерживало от того, чтобы не слететь по ступенькам прямо в руки к Ридриху. Наверное, Кементина, которая нависала над нами, как Дамоклов меч.

Воспоминание о героине неприятно заворошилось в груди. А потому, когда я сошла с последней ступени и склонилась в реверансе, опуская голову, тон моего голоса прозвучал несколько холоднее, чем планировалось:

— Досточтимый сейр Абенаж… Рада приветствовать.

Тут же мой подбородок приподняли цепкие пальцы Ридриха, заставив вновь посмотреть в его глаза. И если минуту назад мужчина был зол, то сейчас он был в самом настоящем бешенстве. Каждой клеточкой тела я ощутила его тихую, скрытую под безразличной маской ярость.

С губ сорвался короткий выдох. Когда он так себя вел… Я просто не могла сдерживаться.

Разум из последних сил натягивал поводья разошедшегося сердца и искал плетку, что бы его осадить. Мысли сиганули во все стороны, оставляя после себя лишь звенящую пустоту. Иными словами, в душе и голове творился полный бедлам.

И посреди этого хаоса прозвучал лишь один единственный короткий вопрос, заданным ледяным тоном:

— Кто?

Знай я мужчину чуть меньше, то даже бы не поняла, о чем он спрашивал. Но Боги… Это же был Ридрих… Мой Ридрих. Конечно, иногда я готова была продать почку, чтобы понять, что творилось у него в голове, и какие хороводы там водили его тараканы. Но иногда… В такие моменты, как сейчас, я видела его насквозь.

— Ярчайшее солнце империи, Его величество Регори отправил мне платье, — ответила я, заглядывая прямо в бушующую бездну его глаз. — Я не посмела отказать.

Ридрих сжал зубы, на его челюсти заиграли желваки. А его взгляд в очередной раз прошелся по моим голым плечам, острым ключицам, споткнулся в зоне декольте и тут же вернулся к моим глазам.

Не знаю, какой черт меня вечно толкал на безумные поступки, но я медленно распрямилась, сделала шаг к мужчине, сокращая между нами расстояния и, не сводя с него глаз, с мягкой улыбкой спросила:

— Мне не идет, досточтимый сейр Абенаж? Велите мне переодеться?

Но за что я обожала Ридриха, так это за его умение удивлять и вести себя таким образом, что там не то что бабочки в животе начинали щекотать… Там рождались настоящие слоны и сходились в буйном, бешеном танце, топая и устраивая землетрясение.

Этот невозможный мужчина… Он вдруг сорвал с плеч свой черный плащ, накинул мне его на плечи и, соединив полы, дернул меня на себя. Его глаза жадно прошлись по моему лицу и поймали меня в свою бездонную черную ловушку.

— Дай мне причину не вырвать глаза тем, кто видел тебя в подобном виде, — произнес он опасно низким тоном, и я вся с ног до головы покрылась мурашками, а ноги, кажется, подкосились.

Уставший разум обреченно махнул рукой, глотая успокоительный настой, а сердце ошеломленно застыло на месте, пытаясь пережить сотую влюбленность в Ридриха. Бедное. Достается же ему…

Но ответить Ридриху все же что-то было нужно, и поэтому я, на скорую руку взбодрив и отряхнув разум, бросила его на передовую. Давай, не подведи.

Но он, кажется, таки не оправился. Иначе как объяснить следующие слова, сорвавшиеся с моих губ?

— Они могут глазеть сколько угодно, сейр Абенаж, — проговорила я тихо, удерживая его взгляд. — Но подойти так близко и коснуться меня можете лишь вы.

Кадык на его горле дернулся. Пальцы, удерживающие полы плаща, скользнули выше, к шее, провели по ней, вызывая у меня легкую дрожь, а затем коснулись затылка и резко сжали волосы.

— Пусть это будет действительно так, Азалия, — проговорил он, обдавая горячим дыханием мое ухо. — Отныне любой мужчина, кто коснется тебя, в тот же момент лишится руки.

Ой…

Вот и доигралась…

Разум ошеломленно потирал затылок, а сердце ликовало. Ему все нравилось.

И пока я приходила в себя от подобных слов, Ридрих решил меня добить. Резко отстранившись, он повернулся к хранящему напряженную тишину залу и ледяным голосом приказал:

— Я запрещаю смотреть на Святую, подходить к ней, разговаривать с ней или касаться ее. Нарушите заперт и отправитесь на корм демону.

Глупцов, которые вздумали бы что-то возразить, к счастью не было.

— Идем, — коротко велел он уже мне.

В полной тишине мы миновали зал и поднялись по возвышению. Я уже отчаялась предугадать, к чему все это может привести. Он заставит меня стоять рядом? Может, посадит к себе на колени? Было бы неплохо, но это уж полный бред. Такого он себе даже в лучшие времена не позволял.

И только подойдя к трону, я заметила раскиданные рядом с ним подушки. Нехорошее предчувствие заворочалось под кожей, а Ридрих, оглянулся на меня и кивком подбородка указал как раз в их сторону.

— Будешь сидеть здесь.

Не знаю, откуда ко мне пришло такое ощущение, словно он ждет от меня сопротивления. Будто он думает, что я сейчас взбрыкну, как необъезженная кобылка, вспылю и попытаюсь ему перечить прямо на глазах у всего народа. А это в свою очередь будет рассчитываться как публично нанесенное оскорбление доверенному лицу императора. С такими обвинениями не шутят.

Но спорить я не собиралась. Быть может, мой разум там окончательно свалил на курорт восстанавливать нервы, но… Я почему-то даже ощущала странное довольство.

Он хочет держать меня к себе поближе. Куда хуже было бы, если бы он велел мне убраться из зала и больше не раздражать его.

— Как прикажите, — кивнула я с улыбкой и изящно опустилась на подушечки, не забыв поправить плащ так, чтобы то плечико, которые было ближе к трону оказалось совершенно случайно обнаженным.

На это Ридрих уже ничего не ответил, и можно было подумать, что ему все равно, но как тогда объяснить усилившееся ощущение его темной ауры? Все равно? О, нет. Ему было совершенно не наплевать на то, как я выглядела в этом чертовски соблазнительном платье, укрытая его плащом и сидящая на коленях рядом с его троном.

— Поднимитесь, — ледяным голосом велел Ридрих. Хотя сказано это было таким тоном, словно он приговаривал гостей к смертной казни.

Наверное, именно поэтому несчастные в первые несколько мгновений все еще напряженно не двигались. Переваривали приказ, наверное. А потом как по щелчку пальцев все пришло в движение.

Вновь заиграла музыка. Гости, натужно стремясь сгладить испорченную атмосферу, стали слишком громко смеяться или слишком поспешно возобновлять танцы. Они надеялись вернуть все, как было. Но кое-что осталось все же изменилось.

Едва кто-то из них натыкался взглядом на подол моего белоснежного платья, укрытого сверху черным плащом, то несчастный тут же бледнел и отводил взгляд.

Любой другой на моем месте мог бы сказать, что вечер испорчен. Но я сидела на мягких подушках и из последних сил давила широкую глупую улыбку, которая так и норовила вылезти на губах. А все потому, что я то и дело ощущала на себе взгляды Ридриха. Каждый из них был дольше предыдущего, пока, наконец, мужчина просто не откинулся на трон и не стал наблюдать за мной, уже не отрываясь.

Смотри, хороший мой. Тебе можно.

И все было бы прекраснее некуда, если бы от толпы гостей не отделился князь Дэльтески. Он подошел к трону, низко поклонился и проговорил:

— Досточтимый сейр Абенаж, позволите ли сказать?

— Говори, — раздраженно ответил Ридрих, явно недовольный тем, что его отвлекли.

Я же неуютно завозилась на своем месте. Неужели это то, что я думаю? Что б тебе моль проплешину проела, князь! Сидел там себе тихонечко в уголке и сидел бы!

— В знак лояльности империи, мы приготовили вам подарок, великий эрцгерцог, — торжественно произнес Дэльтески, а затем, склонившись еще ниже, подал знак рукой.

Мой взгляд тут же скользнул к широким дверям. Сердце глухо забилось в груди, разгоняя по венам беспокойство. Все же это оно… Сейчас… И вот-вот…

Но мгновения шли, а ничего не происходило.

Меж ребер робко зацвела надежда. Может, пронесло? Быть может, все мои предыдущие действия изменили сюжет истории до неузнаваемости? Бывает же такое? Кажется, это называется «эффектом бабочки».

Ридрих поднялся, и в это же мгновение гнетущее ощущение тьмы усилилось. Так, что даже у меня по коже поползли пупырчатые мурашки, а в животе завозился необъяснимый страх.

— Прошу терпения! — вскричал князь, падая на колени. — Сейчас все будет! Сию минуту!

И тут же, как по команде, широкие двери распахнулись, и в зал внесли паланкин, который несли на широких плечах четыре могучих мужчины. За полупрозрачной белоснежной вуалью угадывался силуэт прекрасной девушки.

Белоснежные длинные волосы, убранные в элегантную прическу… Ярко-рубиновые глаза, смотрящий без тени страха… Красота достойная воспевания в балладах…

Мое сердце упало, а грудь словно придавило стотонной плитой, так что оказалось тяжело сделать даже вдох.

Главная героиня, Кементина Дэльтески, наконец, прибыла…