Я тебе не Золушка!

Пролог

Она сразу меня взбесила.

Этот взгляд надменной суки, которым наградила лишь на секунду, поза «растлённой девственницы» и блузка, из которой так и рвались наружу буфера.

Офисная блядь.

Так я окрестил её, после того, как стерва открыла свой пухлый ротик и возмущённо выпалила чуть хриплым, непривычным для слуха тембром:

- Когда этот беспредел, наконец, закончится? Из-за ваших лестниц я не могу попасть в свой кабинет!

Не знаю, что раздражало в ней больше всего. За ту неделю, что мы пробыли с Михалычем здесь, я чувствовал, что начинаю её ненавидеть. За очевидную разницу в возрасте: ей явно уже под тридцатку, а я только за двадцать недавно перевалил. За слишком откровенные наряды для стен обычного офиса. За контраст отношения к таким, как я: обычный работяга с исчерпанным кредитом доверия, в отличие от неё – руководителя, пиздец, какого важного отдела…

Не знаю, каким роком судьбы, нашим очередным заказчиком на ремонт протёкшей крыши, оказался именно этот офис.

Где сучка каждый день маячила у меня перед глазами.

Первые дня два я старался не обращать внимания на её фырканье и вездесущую «корону», просто занимался делом, вместе с Михалычем, моим бригадиром. Мне нужна была эта работа, за неё обещали хорошо заплатить, а с баблом у меня было совсем «не ахти», да ещё с матерью разругался, и единственный друг ненавязчиво так намекал, что моя задница в его хате уже порядком напрягает.

Поэтому, я терпел.

Почти не пререкался с ней и стойко реагировал на предупреждения бригадира «вести себя прилично».

Со мной такого никогда раньше не происходило, несмотря на импульсивную натуру, чтобы настолько сильно кто-то раздражал.

В ней раздражало всё.

Вплоть до фиолетовой помады.

Кто, блять, в своём уме, будет красить губы на работу фиолетовым?

Сука…

И я даже себе не мог объяснить, какого хрена так реагирую. Просто трясло в её присутствии.

Особенно, когда она возвращалась из кабинета директора.

С улыбочкой «довольной натраханной кошки», которая, при виде меня, сразу же сползала, возвращая хозяйке надменно-кислую мину.

Ему она улыбалась.

Просто расчертила между нами невидимую, но осязаемую черту.

Где он, а где я…

И я чувствовал, что она ненавидит меня тоже.

Просто потому, что я существую, потому, что прихожу каждый день на работу в простой испачканной одежде и мараю своим присутствием её «отполированный» идеально-состоятельный мир.

Она выразила всё своё отношение к таким, как я, одной мимолётно брошенной фразой в самый первый день нашего пребывания в этом здании:

- Из-за вашей стройки я испачкала туфли!

В эти слова была вложена вся брезгливость, на которую она только была способна. Но даже тогда я не осознавал, за что ненавижу таких, как эта стерва. И её пидорок-начальник.

Уверен, он даже не трахает её, как следует, скорее всего, она просто ему отсасывает. Ублажает вялый стручок за «лояльное» отношение и привилегии.

Не осознавал, какое мне вообще дело, кто из них как трахается.

Я понял это слишком поздно, когда одно за другим посыпались последствия, но тогда меня просто прорвало. И было не остановить.

Михалыч уехал в строительный магазин за коронками к дрели, а я остался закручивать провода в коробку прямо над дверью с золочёной табличкой, на которой было написано: «Аверина Кира Владленовна».

У неё даже имя стервозное: Кира.

Не надо было ей открывать рот.

Не было практически никаких факторов, способных сдержать меня, включая бригадира, который из последних сил строжайшим образом сохранял моё благоразумие.

Отяжеляло ситуацию то, что именно в этот день я снова стал невольным свидетелем «милого воркования» стервы и её обожаемого директора-дрища.

Я был на грани.

Она только с утра обозвала меня «криворуким недотёпой», а уже через полчаса ластилась к нему возле кабинета, почти лианой обвивая со всех сторон его щуплое костлявое тело.

Михалыч видел мою реакцию, и строго-настрого запретил вступать с ней в перепалки. И я, как идиот, пытался изображать вид, будто не замечаю её выпадов.

Но она сама меня вывела.

- Вы не слышите меня? Уберите отсюда свой хлам! Я тут работаю вообще-то!

Тряхнув тёмными волосами, она ещё и притопнула ногой.

- Я тоже. – Из последних сил держался, чтобы не натворить дел.

- Это вы называете работой? – Во взгляде скептическое недоверие. – Уже неделю не можете элементарно залатать дыру! Форменный бездельник…

Она попыталась протиснуться между стремянкой и косяком двери, но слишком «выдающиеся» формы не позволили этого сделать.

А я отчётливо услышал нелестное обращение ко мне. Это было последней каплей.

Её наглость и самоуверенность зашкаливали настолько, что «леди» переходила на личности, хотя я не один тут их говно разгребаю.

Медленно опустив руки, спустился с лестницы и оказался рядом с ней вплотную.

Впервые мы были настолько близко друг к другу, чтобы я мог ощутить её насыщенный, густой запах, который удавкой обвился вокруг шеи, мешая глубоко вдохнуть. Кто бы сомневался… Эта сука не могла пахнуть по-другому.

- Извинись.

Впервые я позволил себе обратиться к «важной особе» на «ты», в отличие от неё, соблюдая до этого рамки приличия.

- Что?

При таком тесном контакте, я впервые отметил, что она совсем мелкая. Даже на своих блядских каблуках еле мне до подбородка доставала. И при этом, имея такие пышные формы, не казалась толстой.

Стерва отшатнулась к стене, а я наступал, преграждая ей путь к отступлению, зажимая между стеной и стремянкой.

- Извинись, это не трудно. – Сказал громче, но всё ещё сдержанно.

- Из-за вас я не могу нормально работать! За что мне извиняться?

«Почему же ты не улыбаешься мне, как ему, вредная стервозина?» - думал я. В глазах только ненависть и превосходство, а я окончательно слетал с катушек.

- Сука, сейчас ты за всё извинишься!

Глава 1

***

- Какой же ты у меня такой красавчик!

Янка вьётся вокруг меня, охая, как наседка.

На часах восемь утра, а я уже побритый и «причепуренный».

Вообще-то мы не живём вместе, но я остался у неё, что уже привычно, и даже уговорил приготовить мне рубашку, на которой она сейчас пытается разгладить «якобы последние» складки.

- Прекрати. – Мне не нравится её идиотское поведение. Как не нравится и то, что я должен быть застёгнут в это « издевательство над телом», чтобы пройти чёртово собеседование на «нормальную работу», а не баловство вроде моей привычной занятости.

Я и сам понимаю, что от этого ебучего собеседования зависит многое.

Уже в нескольких фирмах мне отказали, ссылаясь на «неполное образование», что по-русски значит: «на хер ты пошёл без диплома…».

Не ради Янки я стараюсь, пытаясь не измять стрелки брюк в метро. Хотя похотливый блеск её глаз при виде офисного костюма (единственного в моём гардеробе), поднимает, конечно, мою уверенность.

Я обещал матери, что устроюсь на постоянную работу. Оплачиваемую.

Без криминала.

Не то, чтобы я прям бандитством промышлял…

Но она пригрозила, что если не найду работу, то жить пойду к Янке, а мне этого не хочется, хоть мы и встречаемся уже почти год. Просто я, как бы сказать, не совсем готов распрощаться с мнимой свободой и полностью перейти на следующий уровень отношений.

Да ещё сестра заболела. Аллергия какая-то, никто из врачей не может определить, откуда и на что.

Мать уже хреналион денег потратила, которых у неё нет, а так и не сдвинулось дело с мёртвой точки.

С Янкой мы познакомились через общих друзей. Девчонка она классная: красивая, умная, из хорошей семьи. Даже непонятно, что во мне нашла.

Я ж бедовый.

Что ни день, то приключения…

Ну, это в прошлом, конечно. Теперь Артёмка начинает новую жизнь.

Фирма, в которую мне придётся тащиться, набирает молодой персонал в отдел менеджмента.

О, как завернули.

По мне, так проще сказать: толкачей на свой «эксклюзивный», мать его, товар ищут. Дураков, короче, которые без стыда и совести будут эти «коврижки» всем, кому ни попадя, впихивать.

И зарплату такую нарисовали, что я даже постеснялся звонить сперва.

А потом подумал, что если у них совести нет, так у меня и подавно.

Поэтому тащусь по фиолетовой ветке в надежде, что не зря я в середине июля, как конченый задрот, вырядился в это полосатое «безумие».

Ненавижу костюмы.

Вот прямо не моё это.

Пиджак с выпускного похоронил где-то в кустах, мать до сих пор простить не может…

Надо признать, офис фирмы, куда я прибыл, выглядит вполне прилично.

Я ведь, «по долгу службы», работая в строительной бригаде, повидал много разных зданий.

Это – чистое, уютное и многолюдное.

Девочка у стойки администратора, примерно моего возраста, выслушав, предлагает присесть на мягкий кожаный диван.

Чувствую себя странно.

Вся эта «псевдоинтеллигентская» муть бесит меня. Но чувство ответственности за свои слова заставляет сидеть и ждать, как примерного школьника.

После недолгого ожидания, администратор Ангелина (как гласит бейджик на красивой блузке) приглашает пройти за ней.

Пройдя по длинному коридору, мы останавливаемся у типовой светло-коричневой двери, и девушка стучит три раза, потом приглашает меня пройти внутрь.

Я не чувствую волнения, как при первом собеседовании.

Тогда, честно, коленки тряслись, и очко сжималось, ведь я понятия не имел, что там, в моём резюме накарякала Янка.

Теперь я ощущаю усталость и злость. На московское метро, душный июль и этих прилизанных офисных кукол.

Будто над ними погода не властна. Сидят под кондиционерами, как маринованные, целыми днями… Неужели и я так смогу?

А ещё я ненавижу эти офисы…

Потому что помню.

Как одна сука дала мне в одном их таких кабинетов.

Именно за то, что не могу забыть, ненавижу.

Потому что сравниваю с ней всех. И себя.

А это самое поганое…

***

Внутри кабинета прохладно и уютно, как и во всём остальном помещении.

За мной закрывается дверь.

Впереди стол, кресло. На столе ноутбук, за которым виднеется чья-то тёмная макушка. Женская.

И она о чем-то яростно шипит в экран.

Кажется, я отчётливо слышу детский плач и причитания третьего голоса. Тоже женского.

Что за «дурдом» тут происходит?

Это точно тот кабинет?

Ну, вряд ли Ангелина бы ошиблась…

Стою где-то с полминуты.

Потом нетерпеливо покашливаю, напоминая о себе.

«Макушка» поднимается, маленькая женская рука прикрывает ноутбук, не до конца, оставив трансляцию открытой.

Мы встречаемся глазами.

Я долго неотрывно смотрю на неё и почему-то, как наяву, ощущаю, будто вместо рубашки сейчас на мне грязный синий комбез.

Напротив меня за столом сидит Кира.

Та самая, что Владленовна.

Аверина.

Которую я трахал в её кабинете.

В другом офисе.

В другом здании.

И у неё совершенно точно не было детей!

Хотя почти два года прошло, конечно, она могла родить.

Хотя, с чего я взял, что карапуз, изображающий сигнализацию по ту сторону экрана, её?

У меня пересыхает горло.

Я пытаюсь вспомнить, зачем вообще сюда пришёл.

Ведь надеялся, что больше никогда нас судьба не сведёт…

Так какого хрена сейчас?

Наше молчание нарушают звуки из ноута.

Она тоже меня узнала.

Я ведь не сильно изменился.

Только волосы причесал и рубашку надел, будь она проклята…

Она первой подаёт голос:

- Здравствуйте. Проходите.

Да ладно!

Делать вид, что мы незнакомы – верх идиотизма!

Я прохожу. Плюхаюсь в кресло.

- Здравствуйте, товарищ начальник.

Это не юмор, если что.

Я просто в стрессе.

- Мы не в тюрьме, уважаемый. Давайте знакомиться: Кира Владленовна. – Она кивает, а я закипаю. Мне на хрен не нужны её эти корпоративные этикеты…

Глава 2

***

Весь путь от офиса до дома Авериной занял около десяти минут. Мне даже в метро не пришлось спускаться. Дошёл пешком, по навигатору.

Найдя нужный дом, позвонил в домофон на калитке, и она тут же открылась, словно тот, или скорее, та, что находится в квартире, очень жаждет моего присутствия…

Даже имя не спросили. А там ведь ребёнок. Может, я вор или маньяк… Что за безответственная нянька?

Хотя судя по её воплям в ноуте Владленовны, ей уже без разницы, она и маньяку «Илюшу» рада сплавить, лишь бы побыстрее отвязаться.

Я даже спрашивать запрещаю самому себе, зачем мне такой геморрой, и почему я, как все нормальные люди в такой ситуации, не послал Киру куда подальше.

То, что воспитание младшей сестры было фактически на мне, пока мать работала, как проклятая, совсем не означает, что с этим пацаном мы найдём общий язык. Может, он такой же, как Аверина, шизанутый истерикан…

По поводу вознаграждения – ноль вариантов. Хотя, я наивно думал, что уж тут-то проблем не будет. С фантазией у меня всё чётко.

Уже у самой двери нужной квартиры, решаю, что, если с ребёнком справиться всё же удастся, тогда и соображу, чего бы мне хотелось получить в награду.

Дверь открывается так же быстро, как и калитка.

За ней я вижу сначала растрёпанную, раскрашенную чем-то сине-фиолетовым женщину, бурятской внешности, а потом уже непосредственно «гвоздь программы». Ребёнок сидит у неё на руках, размазывая по щеке и волосам что-то вроде манной каши с ягодами маленькими ладошками, при этом выкрикивая нечленораздельные звуки.

Идеальная картинка, как по мне.

Захотелось сфоткать на память.

В этот момент, на мгновение, появляется желание развернуться и уйти в свою прекрасную безответственную жизнь, где нет детей, замученных нянь, а самое главное, той, что я из памяти вытравливал почти все эти самые два года.

Но что-то останавливает.

Может женщина, которая, без стыда и совести, вручает мне пацана, пока я не успел опомниться, со словами:

- Это исчадие ада! – С таким же, как и внешность, акцентом.

А может сам Илюха, когда, намазывая мне на лицо остатки каши, бодро лепечет:

- Атя!.. Атя.. Бууууууф…

Кажется, мы уже начали понимать друг друга.

Ну, блять, Аверина!

Ты век со мной не расплатишься!

***

После ухода горе-няньки, мы с пацаном остаёмся один на один.

Даже странно, рассматривая моё лицо, он на какое-то время затихает, и перестаёт обмазывать меня кашей. Что это она, я уже не сомневаюсь, хотя вкус странноватый, может из-за ягод этих…

Как есть: охуевший, с ребёнком на руках, стягиваю у порога ботинки и отправляюсь на осмотр моего сегодняшнего «места работы».

Представляю Янкино лицо, когда она узнает, чем я сегодня «покорял нового начальника»…

Кстати о ней… Надо будет сообщение написать, когда руки будут свободны. Она ведь меня ждёт с собеседования, желательно с хорошими новостями.

- Мммм… - Голубые глаза мальчишки доверчиво ждут реакции.

- Чего мычишь, телёнок? Пошли воду искать, отмываться будем.

Моя единственная рубашка безнадёжно испорчена. Это я понимаю уже в ванной, куда мы с малым отправляемся исправлять безобразие.

Ему-то хорошо, сейчас в «чистое» переоденется. Вряд ли в его гардеробе тоже один парадно-выходной костюм…

После «отмывки» в раковине просторной ванной, сверкающей начищенным кафелем, я несу Илюху переодеваться. В квартире обнаруживается две комнаты-спальни, в одной из которой обустроена детская.

Ну и мамаша эта Аверина. Спит с ребёнком в разных комнатах, как ночью-то встаёт? Или у неё нянька круглосуточная?

От последней мысли по спине пробегает холодок. Не хотелось бы попасть в рабство на сверхурочной основе. У нас с Янкой сегодня планы вообще-то, я её в кино обещал сводить. Да и вообще, я на такое не подписывался.

У пацана в комнате довольно круто всё обустроено: потолок раскрашен в виде неба со звёздами; из мебели: широкая кровать с бортами, шкаф с одеждой, куча всяких игрушек, мягкие мешки для сидения, даже горка гимнастическая к стене прикреплена. Любой ребёнок позавидует. Только сомневаюсь, что он осознаёт своё счастье. Ему на вид около года, только кашу размазывать и научился…

Одежда сменная находится довольно быстро. Легко ориентироваться в аккуратных стопках с рубашками, колготками и штанами. Мой шкаф сейчас бы обзавидовался такому порядку. Даже не удивляюсь. Судя по всему, Владленовна та ещё зануда и перфекционистка.

Голопупый пацан с ёжиком на голове (будто его током ударило), отсвечивая подгузником, пытается покорить один из мешков, скатываясь с него, как с ледяной горки. Я отпустил его в «свободное плавание», пока искал, во что можно переодеть.

Не знаю, чего эта припадошная так голосила… По-моему, он очень даже адекватный. Единственный в этой семье…

- Так. – Отскребаю ребёнка от мешка. – Всё, покоритель Эвереста, пошли одеваться.

Следующим этапом в воспитании малого у нас объявляется кухня.

Точнее, поле боя южноамериканских индейцев…

Не знаю, чем тут «бурятка» занималась, но явно преимущества оставались на стороне Илюхи. Аж гордость взыграла. Так их, баб этих! Не могут тонкую мужскую натуру понять, толстокожие инопланетянки!

Весь стол и высокий стул для кормления извазякан чем только ни попадя.

Зашибись.

Мне ещё и отскребать это всё?! Я, вроде, в уборщицы не нанимался.

Поэтому, сделав единственно верный вывод, мы с Илюхой приземляемся на кожаный диван: белый, кристально чистый… загляденье.

Пока малой орудует сунутыми мной ему поварёшкой и кастрюлей, найденными в кухонных шкафчиках, я заглядываю в недра холодильника.

Так, чем тут можно покормить ребёнка? «Мадам Бурятия» ни словом не обмолвилась о его режиме питания, но судя по состоянию кухни и самого Илюхи, каша пала смертью храбрых, так и не добравшись до своей цели…

Самому мне тоже перекусить не мешало, от нервов уже в животе урчит.

Глава 3

Аверина тут же перезванивает.

- С Илюшей всё хорошо? Лариса давно ушла?!

- Тихо, без паники. – Орёт тут, как сумасшедшая. Раньше надо было думать. – Эта бурятка бессовестная? Сразу же, как я пришёл.

- Странно… Мне не позвонила. Обычно всегда звонит.

- Ну, теперь это не её забота. Зачем переживать.

Вздох в трубке.

- Что с кухней?

- Погром, всё измазано кашей. Твой сын изрядно постарался. – Прежде чем услышать ответ, опережаю. – Учти, я это убирать не буду. Согласен побыть нянькой до шести вечера, потом сама разбирайся.

- А если я доплачу сверху?

Зараза. Всё у неё баблом измеряется.

- Не любишь уборку?

- Нет. Сегодня просто будет не до этого. Треть оговорённой суммы сверху. И уходишь в восемь.

- Это наглость уже, начальник. Я тебе раб что ли?

- Можешь уйти сейчас и не получить ничего. А можешь остаться и быть в плюсе.

Меня начинают раздражать её замашки меркантильной суки. Только у этой особы получается вывести меня, даже когда я абсолютно спокоен.

- Ты меня шантажируешь?

- Нет, пытаюсь договориться. Ты хочешь получить работу. Я – чтобы мой сын был в безопасности и под присмотром. К тому же, раз я не слышу криков и его плач, значит, вы действительно сумели поладить. Сейчас, пока он спит, можешь заняться уборкой. Я приеду в восемь.

Вот же стерва!

Мне хочется запулить телефон в стену, но это лишние расходы.

«Приоритеты».

Нужно думать холодной головой.

- Ещё указания будут?

- Нет. Это всё.

- В таком случае, разрабатывай рот и задницу. – Шиплю в трубку. – Ты со мной просто так не расплатишься.

Под её возмущённый вздох я отключаю звонок.

Внутренний покой – тот, к которому я стремлюсь с момента знакомства с Янкой, летит к херам после двухминутного разговора.

По части импульсивных поступков, я мастер. Но сейчас, последняя фраза была сказана скорее со злости.

Я не собираюсь её трахать, но, сука, она меня вывела, пусть теперь думает там, что хочет.

Пытаясь успокоиться, набираю Янку.

- Ты чего не звонил, я тут переживаю.

- Привет. Да занят. Я ж тебе сообщение отправил.

- Ну как успехи? Есть шансы?

- Ещё какие. Только тут это… Придётся задержаться сегодня.

- Первый день и уже задерживают?

Понимаю её недоверие. Я и сам в ахуе.

- Ну, это типа проверки на устойчивость… сейчас же модно. Я, скорее всего, домой потом поеду. Прости, что кино обломалось, сходим обязательно, обещаю.

Сомневаюсь, что после разговора с Авериной, смогу адекватно общаться хоть с кем-то. Не хочу, чтобы моя девушка что-то заподозрила. И вообще, после таких нервов только напиться и забыться.

Но проблема в том, что я не пью совсем. И курить бросаю.

Сейчас очень хочется, но сигарет с собой нет, и не буду же я цыбарить при ребёнке.

- Ладно. А почему ко мне не приедешь?

- Уставший буду, скучный. Да мать просила продуктов купить, останусь дома. Завтра увидимся.

- Жалко. Ну, я рада за тебя всё равно. Целую, Тём. Пока.

- И я тебя. Пока.

Фууууух.

Врать любимому человеку нехорошо.

Я не знаю, люблю ли Янку. Она мне нравится, и я привык к ней. Вроде как родная уже. Но вот про любовь ничего сказать не могу.

Хотя как-то недели две назад, после того, как она мне сделала «королевский минет», готов был признаваться не то, что в любви - во всех смертных грехах покаяться.

Всё-таки у нас, мужиков, отношение к девушкам другое, нежели у них к нам.

Я хочу свою девушку. Она нравится мне внешне. Я люблю проводить с ней время. Этого достаточно для меня.

По крайней мере, на данном этапе.

***

- Артём…

Кто-то трясёт меня за плечо и зовёт.

Не сразу разлепляю глаза.

Кому там, что от меня надо? Сплю я… не видно что ли?

- Тёмааа. – Уже настойчивей.

- Да. Чего? – Вылупляюсь и вижу перед собой лицо Авериной.

Вот гадство. Это значит, мне не приснилось? Я действительно у неё дома?

Жуть какая.

- Тебе домой пора.

- Сколько времени? – Потираю лицо ладонями, пытаясь сообразить, что происходит.

- Почти десять.

Округляю глаза.

Ну, это уже наглость! Судя по наряду Киры, который не изменился с утра, она только что явилась.

- Ты охренела? Обещала в восемь.

- Прости. Пришлось ехать на ужин с генеральным и партнерами. Никак не могла отказаться.

- Да меня это вообще не ковыряет!

- Не кричи. Илюша спит. – Шипит в ответ.

Оглядываясь по сторонам, понимаю, что сам сижу на полу в гостиной Владленовны, а мелкий развалился на диване позади меня, армейской звёздочкой.

Вокруг нас валяются игрушки, по телеку идут бесконечные мультики. Кажется, я могу рассказать наизусть пятнадцать серий «Ми-ми-мишек».

Мне двадцать четыре.

Я взрослый, относительно свободный парень.

В прошлом не очень «хороший» мальчик.

Но такая срань со мной происходит впервые.

При том, что с Илюхой мы, правда, поладили.

И мне даже было не в тягость провести с ним этот день.

Но Аверина, сука, испортила всё впечатление.

Тем, что снова пытается показать, какая она важная, в отличие от меня.

Поднимаюсь и расправляю плечи.

Кира, которая успела выйти из комнаты, возвращается как раз в этот момент.

На мгновение теряется, рассматривая мой голый торс.

А я вам что…

Сама бы в рубашке весь день походила!

Я и носки снял, гоняю в одних брюках, которые тоже опостылели уже, кстати.

С фигурой у меня проблем нет.

Не то, чтобы я любитель спорта. Просто конституция не позволяет набирать лишний вес. Да и с ростом подфартило – метр девяносто почти.

Янка у меня тоже высокая, но даже она может позволить себе каблуки рядом со мной.

А эта, как гном. Можно наступить и не заметить.

Аверина отмирает и полушёпотом говорит:

- Я отнесу Илюшу в кровать, и давай поговорим на кухне.

Глава 4

***

Утром убеждаю себя, что верно поступил, не взяв с Авериной деньги. Она мне должна осталась, но больше никаких дел с ней иметь не хочу. Поэтому «походочкой в развалочку» чешу к Янке – искать новые вакансии, у неё это лучше получается.

Ясно же, что с Кирой нам в одном офисе делать нечего, иначе дело дойдёт до греха… И неизвестно ещё, кто первый на кого сорвётся.

День радует погодой, город ещё не успел погрузиться в зной, ветерком обдувает ноги в шортах и лёгких тапочках. Настроение тоже стремится вверх, когда я фантазирую, что Янок откроет мне в лёгких шортиках и маечке – сонная, растрёпанная, но всегда для меня готовая.

Вчерашний день нужно перечеркнуть хорошим сексом, иначе нервный я буду, а это ни к чему хорошему не приводит.

В кармане неожиданно звонит телефон.

Янка в такую рань редко просыпается, любит подольше поваляться. Мать тоже не должна звонить, она в курсе, куда я отправился.

На экране высвечивается «Стерва».

Не знаю, зачем я сохранил её телефон, хотя намерен прекратить всякую возможность общения.

Просто забыл сразу удалить.

- Чего тебе? – Без приветствия и интереса в голосе.

- Доброе утро. – Бодро начинает она. – Сегодня к десяти сможешь подъехать в офис?

- Зачем?

- То есть, как, зачем? – Удивлённо. – За деньгами. И мы не обсудили условия сотрудничества…

О, да… Снова этот пафос.

Хочется ответить: «Засунь эти деньги в свою аппетитную задницу!», но я тщательно обдумываю ситуацию.

Всё-таки, пора взрослеть. Деньги, та же десятка, сейчас совсем лишними не будут. И я их честно заработал, вообще-то.

- Хорошо. Я приеду.

- Отлично! В десять жду. – И отключается.

Стискиваю зубы.

Гляжу на ноги в летних тапках.

Что ж, Янок, прости… Утреннего приятно-полезного пробуждения не будет. Придётся вечером навёрстывать.

Я не иду домой переодеваться. Вот ещё…

Сегодня всё равно не останусь на полный день, даже если мы договоримся (в чём я очень сомневаюсь), о взаимовыгодных условиях.

- Привет, милая.

- Доброе утро. – Хрипло отвечает моя девушка. Разбудил, значит. – Ты приедешь?

- Нет, прости. Сейчас в офис надо. Они вроде там меня берут, документы составить, всё такое… - Ненавижу врать. Поэтому стараюсь выдавать информацию, максимально приближенную к действительности.

- Жаалко. – Тянет томно. – Я соскучилась.

- Я тоже. – Растягиваю губы в улыбке. – Ты голенькая?

- Ммм… не совсем.

- Снимай всё.

Я иду к метро бодрым шагом. Хочу немного подразнить её, что мне одному мучиться?

- Что ты задумал?

Понижаю голос, абсолютно не заботясь, что кто-то может меня услышать.

- Хочу, чтобы ты себя погладила, как это сделал бы я.

- Нууу… - Начинает хныкать. – Я так не смогу.

- Давай, моя сладкая. Кто тебе мешает? Просто поласкай себя, а я послушаю, пока иду на работу.

Слышу шуршание на том конце и тихие вздохи.

За что люблю Янку – она очень легкая на подъём и открытая в сексе. Готова на эксперименты и любит трахаться не меньше меня.

- Тёём… - Шепчет, вздыхая.

- Да, я здесь.

- Хочу твои пальцы там, где сейчас мои.

Охх…

Зря я всё это затеял.

Теперь ещё хуже злой буду.

- А где они? Расскажи.

- На сосочках… - Выдох громче. – На животе…

Блять.

- На складочках… они такие мокрые… хотят тебя очень.

Сукаа…

Да пошла эта Аверина!

Уже через двадцать минут я у Янкиной двери.

Она ошарашенно смотрит, а потом улыбается и сама затаскивает меня в квартиру.

Одежда улетает мгновенно, тем более, её на нас минимум. По пути к кровати мы сшибаем все углы, целуясь, как звери. Я даже особо не осознаю, что делаю. Просто раздвигаю её длинные ноги и врываюсь. Параллельно порываю её грудь и плечи поцелуями, больше похожими на укусы. Потом ритмично долблю мокрую тёплую щель, забывая обо всём на некоторое время, и даже не беспокоюсь, кончила ли Янка. Такого у нас давно не было, а может даже никогда.

Только когда разбрызгиваю свою сперму по плоскому животу, пачкая её светлую кожу и пододеяльник, понимаю, что, наверное, надо было как-то по нежнее. Но дело уже сделано.

Лёжа на спине, прикрыв глаза, ощущаю, как девушка ведёт пальчиками по моей руке и целует в плечо.

- Ты сегодня дикий какой-то. Это из-за работы?

Отвечаю не сразу. Самому бы знать ответ.

- Прости. – Открываю глаза, поворачиваюсь. – Ты завела меня очень сильно. Вот и результат.

- Знаешь… - Она кладёт руку под голову. – Мне даже понравилось. Только теперь вся в синяках наверное буду.

Поднимаюсь с кровати.

- Надо идти. Иначе могу просрать работу.

- Позавтракать успеешь со мной?

- Нет, уже и так опаздываю. – Натягиваю майку и наклоняюсь, оставляя короткий поцелуй на немного колючей коленке.

Всё-таки, моя девушка не радужная фея, а обычный человек. Это мне в ней нравится.

Настроение приходит в норму.

Я прихожу к Авериной на сорок минут позже, чем мы договорились. И мне не стыдно. Абсолютно.

С дежурной улыбкой меня встречает Ангелина и, иронично приподняв бровь, видимо на мой не совсем офисный вид, просит подождать на диване.

Ну что ж… Жду.

Около двадцати минут, между прочим.

Игра на телефоне перестаёт быть интересна, и уже собираюсь покинуть вычурное здание, так и не дождавшись приёма, но тут меня приглашают пройти.

На Кире сегодня строгое платье «школьной учительницы» длиной до колен, застёгнутое на все пуговицы, волосы полностью забраны в какую-то замысловатую причёску, неизменные каблуки.

Видок из порнофантазий всех озабоченных подростков и, видимо, теперь моих…

Я только что с постели своей подружки, член ещё не опал до конца, а тут она, сука, в этих очках!

Что это за издевательство?

Не помню, чтобы у неё были проблемы со зрением.

На минуту забываю, зачем сюда пришёл.

Глава 5

***

- В холодильнике молоко. Кашу варить умеешь? – Стерва носится из угла в угол, закидывая в сумку какие-то вещи, по пути раздавая указания.

- Умею.

У меня уже рябит в глазах.

Мне дурно от её запаха и ярко-жёлтого, мелькающего перед лицом пиджака. Только она может так одеваться: спокойные цвета? Не… не слышала. У неё свой стиль – «вырви глаз».

Ходит по квартире прямо в туфлях, доводя до нервного тика меня и соседей снизу.

- Иди уже. Без тебя разберёмся. – Без энтузиазма бросаю я.

Аверина останавливается на мгновение и хмурит брови. Потом снова начинает движение.

- Если что, можешь писать мне. На звонок могу не ответить, с девяти до одиннадцати буду на совещании.

Важная пизда.

Уже начинаю привыкать к её идиотской мании величия, но я буду не я, если спущу ей это с рук.

- Жопу не отсиди там. Плоская будет.

Ну вот…

Шипит и пар пускает. Прям, как я люблю. Всё в духе Авериной.

- Не выражайся при ребёнке.

Илюхин сидит у меня на руках и точит сушку. Ему вообще до лампочки на нашу перепалку.

- Ну всё. Я побежала.

Наконец-то.

Кира чмокает сына в щёку и всё-таки уходит на работу.

Для безразличной «кукушки» слишком много суеты. Хотя, может она просто передо мной выёживается. Не знаю.

Оставшись с пацаном наедине, я решаю, что пора выходить на новый уровень.

Сегодня мы идём на прогулку.

Согласен. Для «второго свидания» я немного тороплю события… Но просто, сука, невыносимо целый день сидеть в квартире, и эти беспонтовые мультики будут сниться мне в кошмарах ещё несколько лет…

Короче, нарядив малого в «пацанский прикид» (хорошо, что в его шкафу такой имеется), я вывожу его во двор: верхом на детском велике.

Для начала мы с малым оглядываемся.

Но долго ждать не приходится.

Как я и предполагал, на площадке, по прогнозу – «всемирный потоп».

Мамки со всей округи при виде «молодого папаши» потекли, как горные речки.

Ох, Янок…

Видела бы ты этих тигриц на охоте…

Независимо от возраста, они все пожирают нас с Илюхой плотоядным взглядом.

Двор у Стервы большой. Время как раз прогулочное – пока жара не спалила всё живое, мамани отдыхают в тенёчке, наблюдая за копошащимися, как червяки, детьми в песочнице. Кое-кто раскачивает качели или ловит своё чадо с горки.

Идиллия, блять…

Я уже проходил всё это с Аринкой, только тогда качели были скрипучие, горки травмоопасные и я – пиздюк с расширенными обязанностями.

- А вы из какого подъезда? – Спрашивают губы-лепёхи, от вида которых деградируют все мужские инстинкты. – Давно здесь живёте?

- Я тут не живу. – Отвечаю, поглядывая, как малой накладывает лопаткой песок в пластмассовое ведро.

Рядом с ним девочка, такая же активная, как моя собеседница – пытается обратить на себя внимание пацана, выкладывая песок из злосчастного ведра обратно в песочницу.

Крепись, Илюха. Мы и не таких обламывали.

- Да вы что! – Не унимается «хлебобулочная». – В гости приехали?

- Нет. – Поворачиваюсь и смотрю прямо в её искусственные глаза под щёткой сделанных ресниц. – Пацан местный. А я его няня.

У бабы пропадает дар речи.

Мне кажется, я даже слышу, как скрипят шестерёнки в тупой голове, так громко она думает.

- В каком смысле – няня?

- В самом прямом. – Навожу её на верный ход мыслей. - Работаю. За деньги.

Пока чудо-мамка пытается переварить информацию, её наглая дочура получает от малого по башке лопаткой. Она начинает громко голосить на всю округу, на что Илюха ещё раз прикладывает ей по темечку.

Ну, мой пацан. Горжусь прям.

Извини, подруга. Сама напросилась.

Соседка моя по лавочке срывается успокаивать «истеричную», причитая при этом, как припадочная, без остановки:

- Бэллочка, моё солнышко! Моя принцесса! Боже мой, это не ребёнок, а чудовище! Уберите его от моей девочки немедленно! Нельзя таких зверей выпускать на улицу!

Бэллочка бьется в припадке. Сука, кто эти имена придумывает?

Илюха, естественно, не вкуривает, что такого трагического произошло.

Вот зря она это начала.

Я не дамочка с силиконовыми сисями, мне похуй на этих куриц. И терпеть мы с малым такое не намерены.

Я вытаскиваю его из песочницы, отряхиваю и бросаю неадекватной кукле:

- Полечить бы девку надо. А то так и до психушки недалеко.

Курва покрывается пятнами и ещё больше раздувает губы.

Господи… тут священник нужен.

Я теперь ночью без Янкиной сиськи не усну, после таких видений.

- Я буду жаловаться на вас! Это беспредел! Мои юристы тебя сгноят, вшивый обсос!

Не, ну запала она на меня. Понятно же…

Беллочка с мамашей удаляются с площадки со скоростью кометы. Даже попрощаться душевно не успели…

В целом, прогулка удалась. Мы с Илюхой довольны.

Надо отдать должное Стерве, она на фоне таких «интеллектуальных красоток» выглядит просто шик-модерн. И имя сыну выбрала адекватное.

Поэтому я, поддавшись слабости, уже на кухне Аверинской квартиры, говорю мелкому:

- Не, ну мать-то твоя, конечно, та ещё… сложная женщина. Но эти две просто побили рекорд.

Он со мной согласен, я знаю, хоть и вида не подаёт, уминая за обе щёки кусок батона.

Признаюсь, видеть в доме Авериной такие обычные продукты для меня - то ещё откровение, ведь я думал, что такие стервы, как она, питаются исключительно кровью младенцев. Но «младенец» живее всех живых, а вот запасы холодильника нашими общими усилиями испаряются быстро.

Я фоткаю мальца за едой и отправляю Кире. Типа отчёт. Сама же не удосужится позвонить, узнать, как дела у нас тут.

Ответа от неё нет, зато домофон оживает звонком.

И кого могло притащить средь бела дня, когда хозяйки нет дома?

Даже интересно.

Я открываю, не спрашивая, кто.

Мне бояться нечего. Я уже в своё время «отбоялся».

Но гость, точнее гостья, удивляет меня своим визитом.

Глава 6

***

- Добрый день. – Приветствую женщину. Воспитание – наше всё.

- Здравствуйте. – Тянет она ошеломлённо. – А вы…

- Я – няня Илюхи. – Улыбаюсь. – Артём.

Протягиваю руку для приветствия.

И зачем ты меня, мама, таким вежливым вырастила…

Кирина мать заходит в квартиру и подаёт мне руку.

- Ольга… Сергеевна. Не ожидала тут вас увидеть…

- Я сам не ожидал. Кира наняла меня только два дня назад.

- Наняла… - Тянет задумчиво. - А вы… знаете, кто я?

- Конечно. Вы есть на фото. Рискну предположить, что вы, Ольга Сергеевна – мама моей работодательницы.

- Всё верно. Где Илья?

Вид у этой женщины ухоженный. Сразу видно – деньги есть. Возраст, конечно, ничем не скроешь, но то, как она себя ведёт, и одежда, сумка – стоят не пятьсот рублей на рынке.

- Булку ест на кухне.

- Какую ещё булку? – Повышает голос гостья.

Она шустро проходит на кухню и сразу берёт малого в оборот.

- Ты ж мой пирожок! Привееет. – Теребит его за пухлые щёки и ерошит без того торчащие волосы.

Пацан узнаёт её и улыбается во все шесть зубов.

- Ба-ба-ба! Фуф-фуф! А-а!

Видимо на его языке это значит: «Привет, бабушка!».

Кира похожа на мать. Но у малого нет почти ничего общего с этой дамочкой.

Он вообще мало похож на их семью: светлый, глаза синие, пухлый… и адекватный.

- Чем вы его кормите? Тоже мне няня! – Бросает мне укоризненный взгляд. – Точнее, нянь.

- Нормально он ест. Как мужик.

Пришла тут, тоже мне, командовать.

- Это же ребёнок! Ему нужна правильная еда! Я сейчас что-нибудь приготовлю.

По сути, мне бы промолчать и согласиться. Пожрать мы с Илюхой любим одинаково. Это выяснилось при первом знакомстве.

Но.

Моя сущность противится таким вот провокациям.

- Знаете, Ольга Сергеевна… - Пытаюсь улыбаться, как можно шире. – Мы с мелким только что пришли с прогулки. Нам бы отдохнуть в мужской компании, телек посмотреть… Вы, конечно, бабушка – родной человек, но мне поручено следить за пацаном, и пока я здесь, его воспитание будет по моим правилам.

У тётки вытягивается лицо. Явно не ожидала такого поворота.

- Поэтому, если я разрешаю ему есть батон, значит так надо. Если вы против моих методов – звоните вашей дочери, и я прямо сейчас отсюда свалю.

Складываю руки на груди.

Пацан, судя по всему, на моей стороне. Он сосредоточенно пытается выдернуть крепление ремня из пазов стула.

- Няня, говорите? – Почему-то ухмыляется женщина. – Я пришла проведать внука. Не знала, что Кира решилась на такой радикальный поступок. Просто интересно даже, она сама вас нашла?

- Это вышло случайно. Просто стечение обстоятельств.

- Хм… - Окидывает меня ещё одним оценивающим взглядом. – Так я и думала.

Мы какое-то время молчим, рассматривая друг друга.

- Ну что ж… Я наверное пойду. – Подхватывает сумку. – Раз вы сами знаете, как обращаться с моим внуком.

- Рад знакомству.

- Мы заберём его на выходные. Вы надолго здесь?

- Две недели.

Она ставит сумку обратно на белоснежный диван.

- Знаете, Артём... – Смотрит на малого с заботой. – Илюша непростой ребёнок. Иногда с ним очень трудно сладить.

- Не заметил ничего такого.

- Видимо, вы совсем недавно с ним знакомы. – Грустно улыбается. – Кире он достался нелегко. Но мы все стараемся делать так, чтобы он был окружён заботой и любовью. Если Илья пострадает от общения с вами, я сама лично займусь этим вопросом.

- Угрожаете?

- Нет. Напротив. Хочу, чтобы вы понимали уровень ответственности. Мужчины очень редко в наше время знакомы с этим понятием.

Да уж…

Тут я соглашусь.

Какая на хрен ответственность в двадцать четыре года?

Детство в жопе, и ветер в голове.

- Можете не переживать. Я к Илюхе отношусь серьёзно.

- Буду надеяться.

Мы с пацаном выпроваживаем незваную гостью, хотя он не особо хочет её отпускать.

День насыщенный, но бестолковый.

Янка занята на работе. Мы только переписываемся, поговорить не удаётся.

После обеденного сна, малой устраивает мне гонки по квартире и снова сеанс просмотра ебучих «ми-ми-мишек».

Мать по телефону жалуется на Аринку, что та схватила трояк по литературе, хотя я в своё время трояку был рад «до жопы».

Не то, чтобы я был бестолковый. Просто учиться всегда было лень.

Но в школе меня любили за инициативу и «красивые глаза», а так же подвешенный язык. Поэтому оценки ставили щедро, но не слишком высокие, чтоб не зазнавался.

Аверина приходит в семь. Почти не опоздала.

- Ну, привет, карьеристка.

У меня хорошее настроение, поэтому стебу её «в лёгкую».

- Привет. Как у вас дела?

Берёт Илюху на руки, и я отмечаю, что он тянется к ней сильно, на уровне инстинктов. Мать, всё же.

- Ма-ма-ма… - Лопочет пацан. – Ау-ау.

Где-то глубоко внутри меня зажимает от этого. Не понимаю, почему. Я знаю его всего три дня. Но уже успел привязаться что ли. Или просто «несу ответственность», как сказала Илюхина бабушка.

- Маман твоя приходила. А до этого мы навешали соседской девочке лопаткой по голове, и её мамаша обещала нам скорую расправу.

- Что?

- Не, ну, правда на нашей стороне. Она сама нарывалась.

- Мама приходила?

Кажется, нас волнуют разные вещи.

Взгляд у Стервы испуганный. Впервые за время нашего знакомства.

- Ну да. – Надо бы разрядить обстановку. – Мы мило поболтали, сошлись на том, что мои методы воспитания останутся в приоритете.

Она спускает мелкого с рук на диван и прибавляет громкость на телевизоре. Тот радостно хлопает своими пухлыми ручками, подпевая на своём «тарабарском» мультяшным героям.

Кира резко хватает меня за руку и тянет на выход из комнаты.

Мы оказываемся в просторной прихожей, но места в ней кажется катастрофически мало. Может, потому что она, в буквальном смысле, припирает меня к стенке.