Я тебя не отпускал

Глава 1 – Одной тяжело

– Варя… Варя, нет! – бегу к дивану, пытаясь предотвратить КОТОстрофу.

Дочь всë равно успевает прикусить кончик хвоста прикорнувшего рядом кота. Взвившись, и сонно шлепнув ей по лбу лапой, он прыгает на полированный стол. И тяжелая туша мейкуна катится по инерции, сметая кружку с молоком. На стул. Куда я только что повесила выглаженные брюки.

– Ну, нет же!.. – хватаюсь я за голову. – Арс!

Варя обиженно рыдает и тянет ко мне руки. Барсик сбегает за диван.

– Нельзя грызть кота, Варя! – вздыхаю я, вкладывая ей в руки резиновый грызунок, поднимаю на руки. – Где же твой дядя, а?! Мне бежать уже надо.

Брат! По новой версии, он ей брат, не дядя. Как бы где не ляпнуть!

Он заявляется минут на двадцать позже, чем обычно. Скула разбита, куртка порвана.

– Опять?! – поджимаю расстроенно я губы.

– Всë нормально, не парься.

– Зубы хоть целые, покажи…

– Целые, – уворачивается он от моей руки. – Куртка только…

Показывает изорванный не по шву рукав. Если бы на локте, можно было бы сделать стильные кожаные заплатки. Если бы по шву – незаметно зашить. Здесь ни так, ни эдак. Да и через пару месяцев будет уже мала. Значит – добавить ещё сумму в расходы. Денег осталось немного. Такими темпами протянем ещё месяцев шесть. А Варе до детского сада ещё года два.

– Куртка… – записываю в свою виртуальную колонку расходов.

Собственно, поэтому, я и иду сегодня на собеседование. Надо как-то выкручиваться. Экономь, не экономь, деньги всë равно закончатся. А моя ненапрягающая подработка на полставки едва ли покрывает расходы на памперсы и детское питание.

Раздевшись, брат забирает из моих рук Варю.

– Привет, малая! – подкидывает её повыше.

– Тиша! – вскрикиваю я испуганно, и тут же осекаюсь.

У нас давно другие имена. Златы и Тихона Ольховских больше не существует.

– Миша, – раздосадованно поправляю я имя, которое до сих пор не «приросло» к брату. – Не подкидывай еë.

– Ей нравится!

– Все равно, не надо.

– Окей, мам! – стебет он меня.

По новым документам – я на восемь лет старше. Он – на полтора года младше. Это позволило ему стать моим «сыном», а не младшим братом. И это адски сложно нам – выглядеть на свой новый возраст! Спасает только то, что Тиша худощавый и ещё не слишком вытянулся.

А мою легенду про возраст пытался обеспечить стилист. Волосы и брови мои теперь темнее, ближе к темному шоколаду, форма губ и их цвет слегка изменены татуажем, над губой набита перманентом крупная пошлая родинка. Темно-карие линзы скрывают мою светлую янтарную радужку. И густая челка. Дурацкая! Раздраженно сдуваю её со лба. Спасибо, оставили длину волос, постригли, правда, как пышную гриву, ступеньками.

Но в зеркале я не узнавала себя после преображения месяца два. Поэтому стараюсь поддерживать образ. И, как велено, не попадать на камеры.

Нас ищут, я чувствую… Демон ищет. Он снится мне иногда, заставляя просыпаться по утрам заплаканной. Хочу забыть его… И мой сложный реал позволяет сделать мне это днëм. Но ночью он не оставляет меня в покое. Иногда прошу у неба ему побольше здоровья. И сейчас, вот, вспомнив, тоже.

День сейчас! Гоню все мысли о нём прочь. Мне не до этого, убеждаю себя.

Кот, слизывая со стула молоко, жамкает когтями мои новые дорогущие брюки, купленные специально для работы.

– Эй, брысь, Арс! – бегу отбирать, но уже поздно, всë в затяжках.

Ошарашенно пялюсь на испорченную вещь. Ещё расходы…

Арс поднимает испачканный в молоке нос, довольно урча. Ка-а-ак шмякнула бы по усам! Отрастил наглую морду.

Видимо, уловив мой настрой, моментально смывается в кухню.

Швыряю брюки обратно. Расстроенно достаю из шкафа длинную теплую юбку. И белая блузка с декоративным вышитым корсетом к ней теперь совершенно не пойдет. Надеваю скромный белый пуловер. Он слишком откровенно обтягивает мою увеличившуюся с рождением Вари на пару размеров грудь. Чтобы хоть немного отвлечь зрительно от нее внимание надеваю деревянные стильные бусы.

А когда-то я была обладательницей ожерелья с бриллиантами и рубинами. Я оставила его Черкасовым. Некрасиво, убегая, тащить с собой их семейную реликвию.

Губы крашу темно-вишневой помадой. Это тоже зрительно добавляет возраста. Вот так я экстренно перескочила из двадцати в двадцать восемь. И стала мамой двух детей. Спасибо мужчинам за мою непростую судьбу. Да, нам непросто сейчас. Но, я все это готова терпеть и преодолевать, лишь бы снова не попасть в зависимость и под угрозы.

И – под обаяние Демона. Это хуже всего. Это даже больнее, чем ранение в грудь. На автомате прикасаюсь к шрамам от пулевых отверстий на ребрах. Мне нужна пластика. Пока не сделаю её, они легко выдадут мою личность.

Ладно, хватит жалеть себя. Пора бежать!

Но не успеваю застегнуть сапоги, как из кухни снова доносится требовательный плачь дочери. Скачу на одной ноге.

– Арс, отдай! – тянет из пасти кота пустышку брат. Тот выпускает когти, защищая свою добычу. Повадился таскать Варины пустышки и грызть их.

– Она ему сама в пасть засунула! – виновато разводит руками брат.

Достаю из шкафа новую, уже прокипяченную на такой случай. Отдаю в пухлые ручки Вари.

Арс довольно грызëт отжатую пустышку. Вот что с ними делать??

– Следи за ними! Пусть каждый грызет свою, – оставляю последнее распоряжение.

– Ма-ма-ма-ма… – довольно улыбаясь лепечет Варя.

Целую ее в нос и убегаю.

Тюмень – красивый город. Уехать отсюда в предложенных направлениях у меня не вышло. Практически сразу же попала в больницу на сохранение. Потом заболел воспалением легких брат. Потом, я со своей угрозой выкидыша… Но, может, и к лучшему, что не вышло. Здесь вряд ли будут искать, даже если Волков расскажет, что мы попрощались здесь. Он уверен, что я поехала отсюда глубже, в Сибирь. А Тюмень большая, затеряться очень легко. Тем более, такой домоседке и затворнице, как я.

Мне приходит смс от нашего арендодателя. Квартплата со следующего месяца повышается.

Боже, дай мне пожалуйста эту работу! Она нам очень нужна.

Такси тормозит у скромного офисного здания без всяких вывесок. Я, черт возьми, опоздала! Торопясь, бегу по коридору первого этажа к кабинету нашего гендиректора. Здесь вывеска есть: «1001Ночь-FM». Я второй редактор на радио, да. И работаю на дому.

Вряд ли мои родители и мой дед полагали, что их любимая «Золотинка», бывшая наследница золотых приисков Карелии окажется в столь плачевном положении. Но моё наследство, видимо, кем-то проклято.

Стучусь, заглядываю в кабинет.

– Вадим Павлович, извините… Мне было назначено пол часа назад. Алиса Шилова.

Замерев, смотрит мне в глаза. Я и сама то раньше видела его только на фото. Лет сорока… Темноволосый, жилистый, экспрессивный, глаза чуть навыкат.

– Шилова… Шилова…

– Я второй редактор. Работаю дистанционно. Вы, наверное, меня только по документам и знаете.

– А! Алиса Александровна Шилова. Неожиданно.

Неловко усмехнувшись, показывает рукой на кресло. Долго рассматривает меня. Мне становится немного не по себе. Ерзаю на кресле, перекладывая ногу на ногу.

– Я по поводу освободившейся должности выпускающего редактора. На самом деле, я могу забрать всю нагрузку по редактуре на себя. Ольга Максимовна, – наш бывший выпускающий редактор, – никогда не дорабатывала мои сценарии и правки. Поэтому, мне кажется, я справлюсь. Вы можете уточнить у нее по качеству моей работы.

– Алиса, к сожалению, выпускающего редактора я уже взял.

– Жаль… – опускаю взгляд.

– Нет, не жаль. У меня другая идея. Прочтите вот это, пожалуйста.

Протягивает мне лист бумаги, вытащенный наугад из разбросанных бумаг на столе. Не понимая, что он от меня хочет, прокашливаюсь и, не торопясь, начинаю читать.

– «Он не был приветливым мужчиной, скорее, наоборот. И покорял женщин своим отчужденным, чуть надменным взглядом. Он словно говорил им – я обитатель совершенно иных пространств. Я уведу вас с собой. Я придам смысл всему, чему обычные мужчины не придают значения! Другими словами, его взгляд был обещающим нечто неземное…»

Читаю плавно и уверенно, едва ли понимая смысл написанного. Поднимаю на Вадима Павловича вопросительный взгляд.

– Да! – кивает он. – Прекрасно. Идеально. То, что нужно.

Сглатываю ком в горле.

– Мы вводим новую ночную рубрику. Ваш голос – это нечто. Но Вы, наверное, и так в курсе этого. Тембр очень сексуальный. Речь у Вас правильная, дикция прекрасная… А я уже неделю слушаю претендентов, и всё мимо кассы.

– Ой… – неуверенно расчесываю пальцами волосы. – Я не умею работать в эфире. Я растеряюсь.

– Алиса, но запись же идет до эфира, потом разбавляется музыкальными треками. Аудио-редактор уберет откровенные косяки за этот интервал. Сценарии у Вас будут, да Вы же сами их пишете к некоторым рубрикам как второй редактор. Не вижу проблемы. К тому же, гонорар будет не ниже, чем у выпускающего редактора. Соглашайтесь на пилотный выпуск!

Волков запретил строго настрого работать в медиа. Но имел в виду – попадать на камеры. А голос – это же не видео, и даже не фото. Поработаю до лета, а потом переедем куда-нибудь. У меня будет хорошее резюме. Устроюсь на менее «заметную» работу. Ну кто может услышать и узнать мой голос в Тюмени на ночном радио? Мало ли похожих голосов? А работать дома и получать приличные деньги – это редкость. Надо соглашаться…

– Только у меня условие, Вадим Павлович. Нигде не будут фигурировать мои фотографии.

– Легко, Алиса! Гарантирую Вам загадочность.