Я - твое наказание

Глава 1

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, это 2 часть дилогии. Первую часть можно прочитать БЕСПЛАТНО

https://litnet.com/shrt/ngh9

Глава 1

Ловлю себя на мысли, что хочу скорее оказаться дома. Еще никогда я так не жаждал увидеть родные стены. Хотя, звездеж чистой воды. Не дом я хочу увидеть. Совсем не дом. Только по мере приближения к родным пенатам, в очередной раз осознаю, как было опрометчиво с моей стороны оставлять Настю на две недели наедине с Русланом.

С одной стороны, бояться нечего, он не должен ее тронуть. Тупо побоится последствий. Но, с другой, им правит не здравый смысл, а член. Сука, убью. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.

11:15

«Добрый день. Напоминаем вам, что ваша невеста записана к стилисту. Завтра к 13:00. Или снова переносим?»

Если задуматься о причинах моих постоянных отмен встречи со стилистом, меня можно смело поселять в дурку. А с другой стороны, что здесь такого? На черта ей щеголять в новом образе перед Русланом? В конце концов, жена-то она будет моя, так что и появиться в новом образе должна при мне. Фиктивная. Фиктивная жена, Даровский.

11:16

«Все в силе»

Отправляю сообщение и перевожу взгляд на водителя. Какого хрена мы так плетемся?

– Авария впереди. Объехать не сможем.

Этого мне еще не хватало. Я застреваю в пробке на два долбаных часа и появляюсь в доме только к обеду. Не знаю, что ожидал увидеть. Точнее знаю. Настю в каком-нибудь нелепом наряде, чтобы лишний раз было к чему придраться. Но я не ожидал узреть ее в домашних шортах и майке без лифчика. Серьезно, твою мать? Вообще мозгов нет? Правду говорят, простота – хуже воровства. И ладно бы в кровати валялась в таком виде, так хрен там.

Стоит в нескольких сантиметрах от Руслана и смеется, потешаясь над тем, как малой начиняет кишку черной массой. Прекрасно. Они тут еще и колбасу вместе делают. При этом совершенно не обращают внимания на то, что уже не одни. Мне покашлять для привлечения внимания? На хрена я вообще оставил их вдвоем? Надо было запереть Настю в санатории. Хотя, надо признать, что за две недели она похорошела, набрав вес. Ну да, на картохе-то с колбасой.

– Я вам не мешаю?

Идиотский вопрос. Потому что ответ на него очевиден. Я им реально мешаю. Теперь вопрос с переездом Руслана очевиден. Давно пора его отпустить.

– О, Вадя. Ты как раз вовремя. Через часик у нас будет кровяная колбаса. Это что-то невероятное.

– У нас будет заказанная на дом еда.

– А ну да, тебе нужно следить за холестерином. Возраст. Понимаю.

Почему в собственном доме я чувствую себя нелепо? Я здесь лишний. И это раздражает. А еще бесит, что эта малолетка вообще на меня не смотрит. Это не говоря о том, что она не произнесла банального «привет». Желание всыпать ей ремня становится сильнее голода.

– Как дела? – про погоду еще спроси, полудурок. – Освоилась на новом месте?

– Освоилась.

– Чем занимались помимо готовки?

– Ой, чем мы только не занимались, – улыбаясь произносит Руслан. – Кстати, я почти научил Настю водить, – этого мне еще не хватало.

– У Насти будет водитель. Ей не требуются права.

– А я хочу получить права. Я уже записалась на курсы вождения, – ну, в принципе сам виноват. Нечего было оставлять их вдвоем.

– Я думаю, это плохая идея. Женщина за рулем – это полная херня.

– Можно подумать, мужчина лучше. Я получу права и это не обсуждается, – мда…что-то я определенно упустил за две недели.

– Это все, куда ты записалась? Или есть что-то еще?

– На курсы риторики. Но это с нового года, – остановите землю. Ладно, только не ржать.

– Прекрасная идея. Руслан, будь так добр, прими заказ.

– Где я и доброта?

– Хорошо. Просто выйди вон отсюда.

– Ну, заказ, так заказ. Чую какую-то лажу несъедобную заказал.

И с чего начать разговор? С претензий по поводу отсутствия лифчика – явно проигрышный вариант.

– Как прошла встреча с женой твоего отца?

– Нормально.

– Твои односложные ответы меня несколько раздражают. Они подходят для смс, но не для живого диалога. С сестрой познакомилась?

– Нет.

– Странно. Я думал, это она надоумила тебя ходить без лифчика. Часто этим грешит. А это, оказывается, у вас гены общие.

– Это вряд ли. Мне просто он без надобности. Сиськи маленькие. Все стоит, – с каждой секундой желание всыпать ей ремня становится все больше.

– Будь так добра, не ходи в таком виде при Руслане.

– Почему?

– А ты не догадываешься почему?

– Понятия не имею. Мы же деревенские тупые.

– Заканчивай, Насть.

– Так уже закончила. Все, ставлю колбаску в духовку.

– Я тебя предупредил.

– А, может быть, хватит меня поучать? Я сама разберусь в чем мне ходить. Щас я еще лифчик буду дома носить. Возьми да и одень, посмотрим через сколько ты завоешь и снимешь его.

– Надень.

– Одень, надень. Ложила я на твои правила. Или клала?

– Не стоит меня провоцировать.

– А то что? Думаешь, если я с деревни, то можно меня поучать и унижать?

– Из деревни. Из города. Из университета. Из, а не «с».

– А не пошли как бы вы на хер, Вадим Викторович? Ой, а как правильно «на» или «в»?

– Направление на этот орган с предлогом «на», а на женский «в».

– А почему, не подскажете, Вадим Архипедевич?

– Не подскажу. Все, что связано с нецензурной лексикой меня не интересует. Только, если я еще раз услышу из твоих уст слова на буквы «х», я тебя накажу.

– Поподробнее? Что за слова? Хер? Хрен и ху….хек?

– Лещ. Получишь леща.

– Не получу. Тебе этот брак нужен больше, чем мне.

– Ты чего такая борзая?

– Какая есть.

– Ты помнишь, что завтра ты встречаешься со стилистом?

– Ага, – не смотря на меня произносит Настя.

Ставит в духовку противень и принимается протирать тряпкой пол, выставив свою задницу на обозрение. Великолепно. Она действительно не понимает, что делает?

Глава 2

Глава 2

Выпить. Мне нужно срочно выпить. Точнее нажраться в хлам. Только недавно я радовался, что ее светло-русые волосы не тронуты краской, как эта бестолочь превратила свои волосы в розовое нечто. Полтора, сука, часа. Всего полтора.

Но хуже всего, что она и полудурочная, по всей видимости, стилист радуются, смотря на отражение Насти в зеркале. Хотел получить милый интеллигентный образ – получил.

– Мы вас так рано не ожидали. Успели поработать только с волосами.

– И слава Богу. Боюсь представить, что бы было, если бы я пришел на вторую часть Марлезонского балета. Стрелки, черные губы и юбка проститутки? Даю два часа на устранение этого безобразия, чтобы вернуть ее волосы в исходное состояние.

– Простите?

– Переделывайте. Сейчас же. Что непонятного?

– В каком смысле?

– В прямом. Она девочка совсем, зачем из нее делать какую-то опытную дешевку с розовыми волосами?! Нельзя было грамотно обыграть ее образ, сыграв на невинном личике?

– Вы сказали, преобразить Анастасию. И она преобразилась. У нее даже стал другой взгляд.

– Стереть и хлоркой отмыть.

– И себе рот с хлоркой вымой. Извините его, пожалуйста. Он не с той ноги встал.

– Давайте, успокоимся. Вадим, если вы боитесь, что наша процедура испортила волосы, то это не так. Эта не краска. Цвет смоется через пять-шесть смывок. Это временный образ. Сначала я тоже была против таких, пусть и временных, но все же кардинальных перемен, но Анастасия сама на этом настояла. А желание клиента – это закон. Мы примерили ей искусственные пряди розовых волос, и я поняла, что ей это очень подойдет. Поэтому мы на это и решились. Никакого броского макияжа я не планировала.

Перевожу взгляд с хорошо пропиаренного стилиста на Настю. А там прям торжество в глазах. Ты с кем тут воевать собралась, мелюзга?

– Я сказал, смывайте это. Сейчас же.

– Нет. Мне нравится. И я сама буду выбирать какой цвет волос мне носить и во что мне одеваться. Какие ногти сделать и какие украшения носить. Спасибо вам, Аня. Я обязательно сюда вернусь чуть позже. Мне пока хватит на дней десять розовых волос. А то боюсь, черные ногти мой будущий муж на сегодня не выдержит. А у него уже возраст не тот, не надо ему сильно волноваться. Пойдем.

И все-таки что-то определенно изменилось за эти две недели. Точнее не что-то. А кто-то. По факту Настя права. Она сама в праве выбирать, что ей надевать, как краситься и как обращаться со своими волосами. Вот только меня не покидает ощущение, что она делает все нарочно, чтобы вывести меня из себя.

– Ты зря это делаешь, радость моя, – открываю дверь, пропуская Настю на переднее пассажирское место.

– Что?

– А ты не понимаешь что?

– Нет.

– Намеренно делаешь все, чтобы меня разозлить. Ты уверена, что хочешь видеть мои худшие стороны?

– Капюшонный питохуй, а есть еще хуже, чем есть?!

– Что ты сейчас сказала?

– Капюшонный питохуй. Это степень моего крайнего удивления. А так, это птичка. Ядовитая. Неужели ты и что-то не знаешь? Непорядок. Надо на досуге изучать флору и фауну.

– Заканчивай, Насть. По-хорошему прошу.

Я ожидал очередную колкую фразу, но точно не то, что она откроет бутылку с водой и совершенно точно намеренно меня обольет.

– Что ты делаешь?!

– Хотела кое-что проверить. Извини. Так надо было.

Пока я протираю салфетками пальто, Настя какого-то хрена ослепляет мне глаза фонариком из телефона.

– Ты там краски нанюхалась?!

– Это не краска. Просто мне показалось, что у тебя что-то на глазу. Нет. Ошиблась. Нам нужно заехать и сдать кое-какие анализы. Ты же знаешь город, отвези нас в какую-нибудь клинику.

– Какие еще анализы?

– Важные. Поехали?

Нет чтобы следить за дорогой, я то и дело кошусь на розовое пятно справа от меня. На очередном светофоре все же не выдерживаю и открыто поворачиваюсь к Насте. Ей откровенно похрен на мои рассматривания, ибо она вся в телефоне. Слава Богу, не тронули длину волос и корни. Только сейчас понимаю, что кончики волос у нее сиреневые. Наверное, я тронулся башкой, иначе не знаю, как объяснить тот факт, что по мере рассматривания ее волнистых прядей, я нахожу в этом что-то привлекательное. Со мной точно что-то не так, если я мысленно признаю, что ей идет это безвкусное безобразие.

– Что? – резко поворачивает на меня голову.

– Да вот думаю. С такими волосами в клинике подумают, что я привел дочь на прививку.

– Бери выше. Дедушка привел внучку на первый в ее жизни внутрипопочный укол. Зеленый давно. Нам, кстати, в зад сигналят.

Зад. Отбить бы тебе этот зад. Трогаюсь с места, мысленно чертыхаясь. Когда вообще меня кто-то выводил так из себя? Никто и никогда. Даже поступки Руслана и Ани не вызывали у меня таких неконтролируемых эмоций. А здесь и повода, по сути, нет. Ну, подумаешь, поступает как хочет и неотрывно пялится в свой телефон. Она имеет на это право. Вот только это осознание не помогает мне справиться с непрошенным желанием отобрать у нее телефон и выкинуть его прямо под колеса.

И ведь дал себе четкую установку – оставить ее в покое и не пытаться совать к ней свои руки, язык и что пониже. Не моя это история. Вообще не моя. Семнадцать лет разницы – это не пустяк. Это целая, мать ее, жизнь. Малолетки – вообще не моя история. То ли дело такие как Саша, на крайний случай, Вера, отметившая тридцатилетний юбилей. А уж малолетка, сохнувшая по всяким гондонам, – тем более не про меня.

Не удивлюсь, если сейчас она переписывается с ним. А с кем еще, если у нее никого нет?

И тут меня осеняет. А может, ее поведение и попытки меня задеть это результат обиды за то, что она в курсе, что я не только лазил в ее некогда забытом телефоне, но и удалил сообщения от ее хреноглядного?

Спросить в лоб? Ну да, Даровский, это прекрасная идея. Не пойман – не вор.

– Что читаешь? – и все же не выдерживаю гнетущей тишины. Нарушить бы ее столкновением ее мобильника и стекла, но последнее вроде жалко.

Глава 3

Глава 3

«Где мой сыр?». Серьезно? Есть такой умелец, который написал книгу с таким дебильным названием? Мало того, что реально существует, так Вадим еще и правильно назвал автора. Ну да, что еще может читать этот мужик, кроме штук о достижении успеха.

Я бы и не вздумала обратить внимание на всякую умную дичь, если бы не цитата: «Кто не способен к изменениям, тот не выживает». Дельная мысль. Только к этим самым изменениям я совершенно не готова. И кажется, все будет только хуже. Делать вид, что все нормально и лить по ночам слезы в идиотскую ортопедическую подушку, кажется, это все, чего я достигла за две гребаные недели. Хотя нет. Теперь у меня пятки как у младенца. И идеально выбритые ноги. Офигеть какие достижения.

«Что бы ты сделал, если бы не боялся?». Очередная цитата из приведенной книги заставляет меня задуматься.

Ха! Чего бы я только не сделала, если бы не было страшно.

– А как ты думаешь, Анастасия Падловна, какова причина страха? – нехотя поднимаю взгляд на возвышающегося надо мной Вадима.

– Тебя уже проверили на бешенство? Я думала, будут долго делать укольчики.

– Встаем.

– Я, пожалуй, посижу, – моментально скукоживаюсь, видя на лице бородатого неприкрытую злость.

– Жаль, что ты не понимаешь все с первого раза.

Я даже не успеваю слова произнести, как он вырывает у меня телефон, а второй свободной лапой, хватает меня за капюшон куртки, заставляя встать с сиденья.

– Со мной так нельзя обращаться, – произношу первое, что приходит в голову, как только Вадим открывает дверь клиники, пропуская меня вперед.

– Как?

– Хватать за капюшон.

– Ну что ты. Все родители так поднимают своих деток, когда они падают. Не ты ли недавно представила меня своим папулей?

– Ну так я не падала!

– Да ладно?

Я не знаю, как этот гад умудряется так ловко сделать мне подножку, от которой я устремляюсь на землю, припорошенную снегом. Но моим коленкам и носу не суждено с ними встретиться, ибо Вадим успевает меня схватить за тот самый капюшон. И поднять как нашкодившего котенка.

– Осторожно, малыш. Когда играешь со взрослыми дядями, можно не только коленочки разбить.

– Я с тобой не играла. А всего лишь проучила тебя. Ты кто такой, чтобы так разговаривать с людьми? Думаешь, если ты им платишь, то можно себя так вести? Хрен тебе. Ты ничуть не лучше, чем эта Анна. Пора бы уже снять свою корону.

– Ладно, ты права, – чего-чего?! – Я не должен был говорить с ней в приказном тоне.

– Ты так просто согласился?

– Я объективный человек. Я вымещал свое недовольство на нее, хотя надо было просто дать ремня тебе. Это же ты задалась целью выводить меня из себя через кого-то. Садись в машину.

Какой же бесячий мужик. Самое идиотское, что бесячий потому что прав. Волосы – мой способ вывести его из себя. Чтобы отправил к черту и отказался от этой свадьбы. Потому что я сама отказаться не могу.

Сколько раз я репетировала речь, чтобы послать его и вернуться к привычной жизни только с банковской картой от новоиспеченного отца. А наутро отпускает, когда я понимаю, что в таком случае, я больше его не увижу. А я не могу так. Я хочу видеть его.

Это какой-то порочный круг, из которого я совершенно не понимаю, как выбраться, учитывая, что красивая одежда, обувь на каблуке, прическа и макияж не изменят меня для него. От этого осознания снова хочется солить подушку. Ужасную, долбаную подушку!

– Не могла бы ты мыть голову чаще? – вот же сукин сын!

– А что у меня вши наметились?

– У жены твоего отца скоро день рождения. Как ты понимаешь, мы там будем. После этого, по сути, мы объявим о помолвке. И я бы не хотел, чтобы мы там появились, когда у тебя такие волосы, – ну хоть не вши, и на том спасибо.

– А мне нравится, – самое смешное, что я не вру. Я хотела сделать голубые волосы, а стилист всячески подводил к розовому. Черт, мне даже смывать их жалко.

– Тебе действительно идет, но…

– Но тебе не нравится.

– О вкусах не спорят. Но ты не можешь не понимать, что не везде уместен такой цвет. Я тебя об одном прошу. Не делай того, что нельзя исправить. Или нельзя исправить быстро.

– Например?

– Например, из безобидного – постричься налысо или под мальчика, – я что дура, что ли, чтобы волосы обрезать? Не сдерживаюсь, усмехаясь в голос. – Вот я идиот, собственноручно дал тебе пособие, как меня разозлить. Короче, мне нравятся длинные волосы. Не стриги. Пожалуйста.

– Не буду. А как ты из клиники выбрался?

– Трахнул врача, которой дали меня обследовать.

– Трахнул по голове и сбежал?!

– Ты за кого меня принимаешь? Просто трахнул. Не по голове.

И ведь говорит убедительно. Ну не мог же он так. Да? И ведь надо как-то достойно ответить на это.

– Тебе бы к урологу записаться. Тебя не было минуты четыре. На то, чтобы дойти до кабинета и снять одежду – одна минута. Привести себя в порядок и дойти обратно – еще одна. Итого две минуты. У тебя преждевременная…, – как, блин, там ее? – Эвакуляция.

– Слава Богу, что не овуляция. Малыш, так, для справки – преждевременная эякуляция.

– То есть ты только что признал, что она у тебя есть?

– То есть ты прям нарываешься, чтобы я тебя трахнул и дал ответ на твой вопрос? – парирует в ответ.

– Не дай Боже. Ты меня не возбуждаешь.

– Какая интересная история, жаль что звездеж.

И тут я, увы, не могу придумать ни одного достойного ответа. Мой средний палец, видать, живет своей жизнью, раз оказывается поднятым перед его бородатой мордой. И нет, по руке я не получаю.

– На цокольном этаже есть одна большая комната, в которой хранится какой-то хлам. Его можно распределить в другие комнаты. Можно я ее займу под выращивание растений?

– Ты только что мне продемонстрировала фак и просишь меня о комнате для растений?

– Я просто пальцы разминала.

– Да? Значит, показалось. Тогда вот тебе мой ответ на вопрос про комнату.

Глава 4

Глава 4

Кажется, наступает такое время, когда находиться в ахере – это мое привычное состояние. Вот только с каждым разом ахер все больше и больше. Предел этому вообще есть?

Перевожу взгляд с удаляющейся Насти на дверь спальни Руслана. Маленькая сучка. Ну не может она не понимать, что заявляться на ночь глядя к парню, у которого в голове превалирует секс, чревато быть насаженной на его член. Или действительно настолько наивная дура?

Ну да, настолько «наивная», что идет к нему в непривычной для себя шелковой пижаме. Где она вообще ее взяла, учитывая, что, по моим данным, Настя не выбиралась за пределы дома, чтобы обновить свой гардероб? А впрочем, о чем я? У нее же физиологические, мать их, потребности. Чего б не прийти в комнату к своему ровеснику. Одно радует: нелюбовь Руслана к розовому цвету. Сто процентов ее новый цвет волос его не вставил.

Забыв о вежливости, открываю дверь без стука. Испытываю что-то сродни облегчения, понимая, что Руслан одет. Но ровно до тех пор, пока не вспоминаю, что выпало из Настиной руки.

– И куда делись твои манеры? А если бы я был не одет?

– Ничего страшного. Я бы как-нибудь пережил вид твоей писюльки.

– Точно писюлька? Линейка на столе. Померяемся?

– Я прошел то время, когда линейка помогала мне самоутвердиться. Что у тебя делала Настя?

– Ой, чего мы там только не делали. Трах…тили время на разговоры. Она мне делала мин…естроне. В смысле рассказывала рецептик супчика минестроне. А потом я ей кун…сткамеру. В смысле пообещал посетить кунсткамеру. Вместе.

– Ты не забыл, что на твои провокации у меня иммунитет?

– У меня для тебя хреновые новости, Вадя. У тебя начался иммунодефицит на мои провокации из-за того, что твоя иммунная система не может защитить твой организм ввиду повышенного интереса и желания, по твоей версии, к малограмотной деревенщине. Который ты старательно пытаешься в себе подавить путем самовнушения, что все это ненужная тебе кака. Проблема в том, что это не кака. И не Титикака, ибо твои загоны помасштабнее озерца. И даже не тити. Кстати, последние я скоро узрю у Настеньки.

Пожалуй, желание ему вмазать еще никогда не было столь сильным.

– Ты чего добиваешься?

– А ты?

– Ты думаешь, что я шутил, когда сказал ее не трогать? Лишишься всего, я тебе это гарантирую.

– Ну, не трону ее я, так тронет другой. Я в курсе, что ты запретил ей иметь какие-либо отношения на стороне из-за ее неосторожности. Что, кстати, попахивает пиздежом. Ни себе ни людям, да, Вадя? Несправедливо как-то, когда у самого член отполирован. Ты уж определяйся с выбором. Лучше я буду шпилить свою невестку, чем какой-то парень, в которого она влюблена, – и тут меня осеняет.

– Она попросила тебя дать ей презерватив?

– Ммм…а ты откуда в курсе про гондон?

– Встретил ее в коридоре.

– Встретил или следил? А, впрочем, неважно. Да, она попросила меня дать ей гондошу. Молодец, заботится о половом здоровье. А вообще, расслабь булки. Пока она ко мне пришла исключительно для важных дел. Хочет позаниматься со мной английским для того, чтобы потом нанять репетитора, чтобы не ударить перед ним лицом в грязь. Ну и так, попросила меня кое о чем невинном, как мужчину. Пока невинном. Но я буду с тобой откровенен. Если она нужна тебе исключительно как фиктивная жена, и Настя в итоге сама захочет со мной, кто я такой, чтобы ее этого лишать?

– Ты действительно хочешь со мной поссориться?

– Если бы я этого хотел, я бы начал развращать ее в твое отсутствие, а так уступаю право старшему. Главное, чтобы старший сам решил, что ему надо. Дай угадаю. Ты сейчас скажешь, что завтра я перееду в родительскую квартиру? Да и пожалуйста. Наконец-то будет простор. Буду там с Настей активно дружить, в гости ее звать. И английский изучать. Ну и не только. Там хоть нет камер. Что-то еще хочешь спросить? Если нет, тогда спокойной ночи.

Каким-то чудом мне хватает выдержи не хлопнуть дверью. Английский она с ним будет изучать. Ты русский сначала выучи, бестолочь.

Мне бы уйти в свою комнату, выбросить все из головы напрочь, а еще лучше поехать к Вере, где однозначно забудусь, но вместо этого я иду к Насте. Вот тут мне бы стоило постучать. Но где-то мои уроки вежливости закончились. На мое везение, в спальне Насти нет. Из ванной доносится звук воды из крана. Ну и отлично. Иначе голову бы свернул. Хватаю телефон с прикроватной тумбы и выхожу из комнаты.

Провожу пальцем по экрану и облом. Когда успела поставить пароль?!

Не мешкая набираю Рому.

– Я готовлюсь ко сну. Не говори, что мне нужно куда-то подрываться.

– Нужно. Прямо сейчас заберешь Настин телефон и поставишь на нем маячок.

– Может, еще и прослушку? – не скрывая сарказма в голосе выдает Рома.

– Я подумаю. Это не все. Я хочу, чтобы завтра в доме были везде камеры.

– Тебе не хватает тех, что есть?

– Не хватает. В биллиардной, около бассейна. В комнате на цокольном этаже, где Настя будет выращивать свою хрень. Короче, везде кроме спален и уборных. Только так, чтобы их не было видно. Непременно в отсутствие Руслана.

– Это все?

Так и хочется сказать про камеры в комнате Насти и Руслана. Но я же не настолько конченый. Наверное. Точнее пока еще не настолько конченый.

***

Не знаю, кого больше из троих хочу придушить. Двулапого или двоих двуногих, разрешающих, да что там, играющих с гусем в гостиной. Какого черта я это позволяю, наблюдая уже второй раз эту картину? Со злостью захлопываю крышку ноутбука и принимаюсь за работу.

Только я где угодно, кроме этой самой работы. Ловлю себя на мысли, что стал задерживаться в офисе намного больше. И ладно бы реально занимался делом, так хрен там. Кажется, я стал понимать дебилов, подсматривающих в бинокль за соседями.

Это затягивает. Что-то вроде просмотра сериала. Уже знаешь в какое время Настя пойдет в комнату Руслана с папкой в руках. К моему облегчению, реально заниматься английским. В какое время она будет готовить какую-нибудь пренепременно жирную еду, ароматный запах которой разносится по всему дому на долгие часы. Который, увы, даже к моему приходу не выветривается, вызывая желание это все съесть. Но я держусь. Приготовленная ею еда ассоциируется с ней. Вкусно. Наверное. Но нельзя. Не для меня.

Глава 5

Глава 5

Ненавижу. Чтоб у него все отсохло внизу! И никогда. Никогда не встало! Обвожу взглядом кухню и, кажется, впервые за последние три часа, осознаю, что переборщила. Надо было остановиться на трех кочанах капусты. Или хотя бы не резать столько свеклы. Теперь же с этим надо что-то делать, а я еле стою на ногах. И, кажется, уже не чувствую рук.

Смываю ладони от свекольного сока и только сейчас понимаю, что средний и указательный пальцы на обеих руках стерты в хлам. Ну, замечательно потерла морковь. Вся еда будет с моими биологическими жидкостями. Капуста и свекла со слезами, а морковь с кровью. Что может быть вкуснее?

Усмехаюсь в голос, а затем снова накрывает. Ну почему? Почему у меня все через одно место? Как от этого всего избавиться? Да хоть бы просто собрать вещи и уйти отсюда? Слабачка. Никчемная слабачка! Пожалуй, себя я ненавижу больше, чем его.

А всего-то нужно просто уйти. Или для разнообразия ответить Артему. И вернуть все, что было. Я ведь была влюблена в него. И, в отличие от старого бородатого козла, он меня намеренно не унижал. Артем не в ответе за действия своей паскудной невесты. Тем более уже бывшей невесты.

Да, надо собраться с духом и послать Вадима. Завтра же соберу вещи и уйду отсюда. Перевожу взгляд на часы и снова начинаю истерически хохотать. Уже час ночи. Стало быть, сегодня. Не смогу. Ну не смогу и все тут.

Боженька, вылечи меня, ну, пожалуйста. Ну какого черта это все происходит со мной? Нет ни одной причины, из-за которой можно влюбиться в этого мужика. Душнила с короной на голове, не принимающий меня за женщину. Еще и бородатый. И старый. Ну почти старый. Ладно, с последним я лукавлю. Не такой уж он и старый. Просто… просто Мудаковский он, а не Даровский.

– И чо ревем? – тебя мне еще тут не хватает. Изыди вместе с братцем.

– Лук резала.

– А где лук?

– Выбросила. Он оказался невкусным.

– Молодец. Ты стала убедительнее врать. Это что за капустная фабрика ночью?

– Меня это успокаивает. Хорошо помогает от бессонницы.

– Не, лапуль. От бессонницы помогает другой способ, на который я ставил. Сексом зовется. Но, я так понимаю, не срослось. Дай угадаю. Ты пошла мыться, а он пошел чистить зубы. Пока ты оттиралась мочалкой, Вадя заснул, да? – убью. Причём обоих!

– Нет.

– У него не встал, поэтому ты тут все нашинковала?

– А не пошел бы ты отсюда?

– Куда?

– Туда, куда и твой братец.

– В жопу, что ли?

– На работу.

– Погодь. Он что ушел на работу? – ну и кто меня тянул за язык. – Ну, слушай, справедливости ради, этот долбоеб туда реально мог пойти. Не переживай. Это лучше, чем не встал. Когда войдешь в мир большого секса, поймешь. Ладно, ладно, не раздувай ноздри. Споки ноки, – хватает бутылку воды со стола и выходит из кухни, оставляя меня в еще большем раздрае.

А вдруг он и вправду пошел на работу? Ну да, конечно. Трудится не покладая рук. Козел!

Ополаскиваю лицо холодной водой, дабы привести себя в чувства и принимаюсь за работу, ибо капуста сама себя не посолит.

Несмотря на усталость, сна нет ни в одном глазу. Удается заснуть только под утро всего на час.

***

Разбитое корыто, с мешками под глазами. И цвет волос дебильный. Слава Богу помогает отвлечься очередная работа в виде дойки коз и кормления кур.

К двенадцати часам принимаю очередную попытку вернуть окончательно свой цвет волос. Остервенело намыливаю шампунем волосы и в который раз принимаюсь смывать это безобразие.

Вы посмотрите, какой заботливый. Коробку он прислал с платьем и чулками. И про туфли не забыл. Придурок. Я куда в них пойду по снегу? Или это, чтобы переодеть сапоги в доме? Предусмотрительный какой. В перерывах между тем, как трахать свою Верочку, подумал о том, как меня приодеть.

Как бы мне ни хотелось это признавать, вкус у этого козла есть. Платье очень красивое и не вычурное. Черного цвета, длиной до колена, выгодно подчеркивающее грудь. При условии, что последняя есть. Этот факт меня неимоверно злит. Я не плоская, но и подчеркивать мне нечего. Сукин сын! Ненавижу!

Долго будешь жить, бородатое чмо.

12:37

«Я заеду за тобой к трем часам. Будь готова к этому времени. Домой заходить не буду. Ты получила коробку с платьем?»

Иди в жопу, козел. Вдох. Выдох. Нет, так нельзя. Спокойствие.

12:38

«Получила».

И на этом я, пожалуй, остановлюсь. Хотя рука, так и тянется послать его в задницу.

Платье, как и предполагалось, мне совершенно не идет. Единственное, что смотрится в нем хорошо, это попа. Остальное – мрак. Выгляжу как гном в платье.

– Фу бля. Ты как тетка с рынка. Не твое это, мать, снимай, – поворачиваюсь на голос Руслана.

– Не смей заходить ко мне без разрешения.

– Ой, да ладно, все равно ты мне сиськи должна показать. Не забыла? – забудешь тут. – Кстати, жду тебя у бассейна. С сиськами разумеется.

– Почему у бассейна?

– Потому что мне так захотелось.

Будут тебе сиськи, Руслан, в изобилии. На девять жизней вперед.

За все время нахождения в этом доме, я ни разу не была у бассейна. Офигеть, какие здесь масштабы. Как в кино. Да тут же можно устраивать заплывы! Почему я раньше об этом не подумала?

– Давай сюда, Настасья, – вырывает из раздумий голос Руслана.

– Куда?

– Сюда. И вот так, – ворочает меня словно куклу.

– Почему именно так?

– Так освещение лучше. Давай, – потирает руки.

Боже, сколько радости на лице, от предстоящего просмотра груди. Ну на тебе. Расстегиваю молнию на кофте и откидываю последнюю на пол. Поднимаю майку, с гордостью демонстрируя проделанную работу.

– Это что?

– Сиськи.

– Чьи?

– Свиньи.

– Да ты та еще свинья. А на ужин у нас будет гусь.

– С чего это? Ты сказал, чтобы я подняла майку и продемонстрировала сиськи. Я их, между прочим, семь дней подряд вышивала. Что не так?

Глава 6

Глава 6

Чувство неловкости зашкаливает до предела. И вроде бы понимаю, что сбегать это совсем уж по-детски, но ничего не могу с собой поделать.

– Я ему помогу, – бурчу себе под нос, намыливаясь за Вадимом. Благо успеваю войти за ним перед самым закрытием двери.

– Я не собираюсь расчехлять свой прибор. Тебе здесь ловить нечего.

– Нужен мне твой прибор как собаке пятая нога, – подталкиваю его к раковине. – Мне просто неловко оставаться с ними наедине, – и вот ведь парадокс. Не вру. Цепляюсь за бородатого как за последнюю соломинку. – А там еще и сестрица эта будет, задницей чувствую, что она меня невзлюбит. Не хочу там быть без тебя.

– Надо было брать с собой Руслана. С ним тебе было бы комфортно, да?

– Ну можно было и с ним, но раз ты здесь, ты тоже сойдешь. Хочешь, помогу тебе отмыть голову от птичьей какашки?

– Для начала хочу, чтобы ты пальцы и ногти привела в порядок.

– А они в порядке. Это такая маска для рук из свекольного сока и моркови.

– Шикарная маска.

– Дай я тебе все-таки помогу.

Достаю влажную салфетку и тянусь к нему на носочках. Так хочется спросить за что он накормил брата снегом, но вместо этого ляпаю первую пришедшую на ум мысль.

– А может, просто выстрижем этот кусик?

– Ну да, это же моя мечта – ходить лишайным.

– Ну, может быть, сейчас так модно.

– Вперед и с песней. Тебе пойдет. И не забудь рядом с лишайными пятнами сделать пряди голубых и розовых волос. Чтобы уж наверняка всех покорить.

– Обязательно сделаю. Что-нибудь еще?

– Еще можешь сбрить брови, сейчас, говорят, тоже так модно.

– О, этого не знала. Спасибо за совет. Как раз на днях встречаюсь со стилистом. Все, теперь ты чистый. И скоро будешь еще богаче.

– А то. Моя будущая супруга то еще богатство. Пойдем, трусиха.

Хотелось бы возразить, вот только по факту нечего. Трусиха. В момент, когда Вадим берет мою ладонь в свою, испытываю самое что ни на есть облегчение.

Все оказывается не так плохо, как могло показаться. Или сестрица притворяется доброжелательной, как это и положено у богатых выпендрежников. Вот только любопытства своего не скрывает. Настолько пристально меня рассматривает, что становится неловко. На ее фоне, чувствую себя букашкой. Хотя, по сути, так и есть. Она красива, это бесспорно. Но даже если бы она имела половину своей красоты, у нее есть то, чего я не получу ни в красивой одежде, ни с идеальным макияжем и ногтями – уверенность в себе. Я бы, назови меня родители порошковым именем Ариэль, вообще бы в школе не появлялась, учитывая, как все любят издеваться. Этой, кажется, хоть бы хны. Да что уж там, я бы и не догадалась сократить свое имя до Эли.

– Почему ты ничего не ешь? – неожиданно спрашивает она, вырывая меня из раздумий.

– Нет аппетита, – уж лучше это ляпнуть, чем признаться в том, что я никогда не пользовалась столовым ножом. Так и вижу, как провожу ножом по тарелке и у меня вылетает кусок мяса.

– Или ты такая же писькатарианка, как и Эля? – мне это не послышалось? Писька что? И ведь не переспросишь, что это. Черт, да я и не запомнила имя ее парня. Хотя, никакой он не парень. Взрослая особь, явно за тридцать.

– Во-первых, пескетарианка. Это человек, воздерживающийся от мяса, но употребляющий морепродукты, – ну спасибо за пояснения.

– Ну, я бы так не сказал. Это человек на словах, воздерживающийся от мяса, но употребляющий по ночам целую куру. Причем без столовых приборов. Или человек, поедающий двойную порцию шашлыка за раз. Или…

– Заткнись и кушай. Кушай, кушай, – ну давай, твой выход, Вадим Викторович. Чего сидим и не исправляем мою сестричку?

– Я не пескетарианка, я ем все, что не приколочено, – и сейчас бы поела, будь одна. И навернула смачные ребрышки, вместе с куриной голенью с аппетитной корочкой. Надо же, кожу не снимают. Все как я люблю. – Вадим, – перевожу на него взгляд. – А ты не хочешь провести лекцию о том, что слово «кушать» применимо только к детям и считается дурным тоном? – не знаю, как из меня это вырывается. Но да, обида за то, что только я являюсь предметов его исправлений, неимоверно раздражает.

– Ой, не надо. Я в курсе, как от этого слова пригорает у Сереженьки. Я специально при любом случае говорю ему «кушать». Ну, чтобы побесить, – был бы у меня в руке напиток, я бы, несомненно, поперхнулась. Смелое заявление.

– О, да вы однозначно сестры, – усмехаясь произносит Даровский, беря пару смачных ребрышек.

Вот только отправляет он их на тарелку не себе, а мне. Следом идут куриные ножки. И как это понимать? Наклонившись ко мне, шепчет на ухо:

– Согласно этикету, ребра, крылья и голень разрешается есть руками.

И словно маленькому ребенку подкладывает мне салфетки. Ну что ж, пять баллов вам за внимательность, Вадим Викторович. Интересно, а тот факт, что я влюблена в него тоже так же заметен? Позорище.

– Так когда свадьба?

– В январе, – не задумываясь бросает Вадим.

– Ни в коем случае, – тут же возмущенно произносит Эля. – Согласно приметам, брак в январе закончится ранней потерей одного из супругов.

– Ну что ж поделать, раз такова судьба, – улыбнувшись произносит Вадим. Это что за намеки такие?

– Скорее всего, потеря мужа, – тут же добавляет моя сестрица. – Если не верите, прочтите. Короче, надо свадьбу в декабре.

– Мы не успеем, – озадаченно произносит ее мать.

– Все успеем. Обещаю. Я займусь организацией свадьбы, – Боже, сколько восхищения от чужой свадьбы. – Две недели нам будет за глаза и за уши. Ты какое хочешь платье? С пышной юбкой? – киваю. – Мне кажется, тебе пойдет такое. И непременно с покрытыми руками. Тогда семейная жизнь будет длинной. Вадим, ты как?

– Ты главное шляпу ей не надень, а то это к разводам.

– О, да ты тоже в теме. И никакого жемчуга. Это к слезам. Кстати, кольца обручальные вы уже купили?

– Нет. Но я куплю их сам.

– Почему?

Глава 7

Глава 7

Руки вроде бы мои, по крайней мере, я их чувствую, но поверить в то, что они принадлежат мне, трудно. Удивительно, как из почти коротких ногтей может получиться такая красота.

– А как это зовется? В смысле, как называется такой маникюр, – тут же исправляю себя я.

– Френч. Как ты можешь этого не знать?

– Не интересовалась, – пожимаю плечами, смотря на то, как Эля наносит на мою ногу какую-то массу.

Я так поглощена рассматриванием сделанных несколько часов назад маникюра и педикюра, что пропускаю момент, когда Эля начинает что-то вытворять с моими ногами. И только когда после ее вопроса: «Готова?», она лишает меня возможности дышать, отрывая белую хрень с моей ноги, я забываю о своих ногтях.

– Ну ты и сука! – вскакиваю с дивана как ошпаренная. – Знала ведь, что ты не можешь нормально отнестись к нагулянной дочке своего отца. Не бывает такого, чтобы и мать, и дочь вдруг хорошо отнеслись к такой как я. Больше недели притворялась хорошей, чтобы сделать со мной это?! Так надо было сразу!

– Нашего папы, это во-первых. Во-вторых, это всего лишь восковая эпиляция. В-третьих, я не могла сделать ее неделю назад. Мало ли волосы отрастут раньше положенного. Брить ноги каждый день ты не будешь, лазерную эпиляцию мы пока не можем тебе сделать, поэтому это самый подходящий на данном этапе способ, чтобы иметь гладкие ноги на свадьбе. Я не буду проводить время с тем, кого терпеть не могу, даже по большой нужде. А нужды у меня нет. Хотя, надо признать, я и вправду временами сука. Но уж точно не по отношению к тебе.

Вот же блинский блин! Сейчас, когда боль в ноге немного утихла, я понимаю, что переборщила. Я ведь видела в кино, что эту дрянную эпиляцию так и проводят. Просто… просто не ожидала подвоха на фоне эйфории, после сделанных в салоне ногтей.

– Извини. Вырвалось чо-то. Больно просто.

– Красота, как известно, требует жертв. Надо закончить начатое.

– Может, не надо?

– Надо, – подталкивает внаглую на диван. Очередное нанесение воска и искры из глаз. – Кстати, в трусах надо тоже навести красоту. У тебя там как?

– Тепло. Как и должно быть в трусах, – огрызаюсь в ответ на очередную экзекуцию.

– А по степени шерстистости?

– Еще и степени есть?!

– Ладно, давай так. Что там у тебя? Ежик как ногах? Или, может быть, нетронутый померанец?

– Это намек, что в моем возрасте быть девственницей приравняется уже к померанцам и пора в могилку? Мне всего двадцать один, – и что я такого сказала, что надо ржать аки лошадь?

– Ты как ляпнешь, так хоть падай. Померанец – это померанский шпиц. Собачка такая волосатая и жуть какая пушистая. Ты не говорила, что ты девственница.

– Может, табличку еще нацепить, чтобы наверняка все узнали?

– Можно вполне обойтись без нее. Ну, если комплексуешь по этому поводу, то перед тобой человек, распрощавшийся с ней в двадцать два. Не парься.

Вот теперь ржу я, да так, что очередная боль от сорванной полоски не такая уж и сильная. И тут меня осеняет. Она не шутит.

– Как такое возможно с твоей внешностью?

– А с твоей? Ты же не дура, прекрасно знаешь, что все у тебя с ней в порядке. Значит, дело в другом. Кстати, мужики, кроме твоего заебыша жениха, не замечают красоту маникюра и нарисованных бровей. Они замечают только брежневские брови или полное отсутствие последних, ну и конечно грязные ногти. Плохо, что ты достанешься Вадиму.

– Почему?

– А потому что он не заслуживает снимать сливки. Молока было бы достаточно в виде твоего молоденького возраста.

– Не будет он ничего снимать.

– Ну да, ну да. Так что там с померанцем?

– Не он.

– А кто?

– Да какая разница?

– Большая. Как и с комплектами белья, которые мы тебе купили вчера и сегодня. Их нужно носить, а не держать в шкафу. Вот как только придешь домой, надень какой-нибудь на себя и накинь шелковый халатик. Тебе должно хватить нескольких минут, чтобы почувствовать себя по-другому. Сейчас ты скажешь, что их никто не видит, но это неправда. Их видишь ты. Зная, что на тебе красивое белье, ты чувствуешь себя уверенно. Можно уже и не краситься с твоим-то лицом. Кстати, своими преимуществами надо пользоваться, а не прятать их.

– Ты сейчас о чем?

– О том, что у тебя на голове. Зачем тебе длинные волосы, если ты убираешь их? Мужики вообще падки на распущенные красивые волосы.

– Мне не нужно повышенное внимание.

– Это все чушь. Нам всем нужно мужское и не только внимание. Это дает то, чего у тебя, между прочим, по твоим же словам, нет. Уверенность, Настя. Когда тебе вслед смотрят бабы с завистливыми взглядами, а мужики капают слюной, это автоматом повышает самооценку, настроение и уверенность в себе.

– Это автоматом повышает людскую ненависть.

– Если тебя ненавидят – это положительный результат. Ненависть на пустом месте не возникает. Значит, тебе завидуют. Куда хуже – отсутствие интереса в целом. Завтра в салоне тебе чуть обновят цвет волос и будешь ходить с распущенными. Поняла?

– Попробую. Но не всегда.

– Тебе сто процентов подойдут чуть подкрученные волосы. Не тетки с ненатуральными локонами, а аля натурель. Я покажу, как их делать. И не вздумай делать что-то руками без перчаток! Как дела с хождением на каблуках?

– Изыди.

***

Только такая дура как я может заявиться в новеньком пальто и чистых сапожках в пристройку к живности. Чувствую себя странно. Может, у меня проблемы с головой, но ощущение, что моя живность меня не только не узнает, но и осуждает. И козы смотрят как-то подозрительно. Может, дело в доильном аппарате?

– Вот как только закончу с этими походами по магазинам и салонам, я к вам ко всем вернусь. Честно-честно.

Но больше всего меня пугает Степа. Чувство такое, что он хочет на меня напасть. Еще не хватало стать его врагом. Тяну к нему руку, тот, к счастью, не отстраняется.

– Ты не обижайся на меня, пожалуйста, Степушка. Я скоро буду дома чаще.