Яд первой любви

Глава 8

Влад

– Жду твоего звонка, Шаталов, не дай этому уроду отобрать то, что должно принадлежать нам.

Слава протягивает мне руку, и я жму ее в ответ.

– Хрен ему, подавится! – успокаиваю друга и забираюсь в машину.

У Богданова назначена встреча с другими нашими компаньонами, которые прилетели именно сегодня, поэтому на встречу с «ФоунЗон» я отправляюсь в компании двух высокопрофессиональных юристов.

Вообще, руководители «МэйКолл», конечно, вели себя непрофессионально. У нас с ними давно уже был устный договор о покупке их торговой марки, но примерно месяц назад вклинился Щербаков с более выгодным для них предложением, и те, как алчные перебежчики, решили пересмотреть пункты нашего соглашения.

С одной стороны, я могу понять их, потому что каждый подбирает для себя более подходящий вариант. И если учесть, что фирма и так понесла много убытков – они просто пытаются компенсировать их по максимуму. Только нам от этого не легче. Из-за несвоевременного появления «ФоунЗон» придется раскошелиться на гораздо большую сумму, что совершенно не вписывается в наши планы. Но выхода нет, мы нацелены серьезно, и если этот ублюдок Щербаков думает, что ему легко удастся обойти нас, то я его сильно разочарую.

Через двадцать минут мы с юристами входим в здание, где нас услужливо встречает Жанна, давно знакомая мне девица, с которой мы когда-то неплохо провели один вечер. Благо девушка оказалась умной и ни на что серьезное не претендовала. Мы вежливо здороваемся, делая вид, что никогда не встречались вне этих стен, и в ее сопровождении поднимаемся на третий этаж, где расположен зал для переговоров.

По мере приближения к месту встречи меня охватывает предвкушение, но причина далеко не в предстоящих дебатах. С самого утра мысль о том, что вечером я увижу Лилю, не давала нормально работать. Маленькой удалось своим побегом сделать так, что все мои мысли оказались привязаны только к ее персоне. Еще никогда я не был настолько рассредоточен. За что ни возьмусь – все идет набекрень и валится из рук. А все потому, что в холле перед моим кабинетом должна сидеть Лиля, а не эта идиотка Наташа, которая путает все расписание и явно горит желанием быть уволенной в ближайшие дни.

Я понимаю, что меня все раздражает.

Нет, это не тот случай, когда увидел и в ту же секунду понял, что влюбился до состояния шизофрении. Здесь другое. Иногда чтобы начать ценить что-то по-настоящему важное и дорогое, нужно сначала его лишиться.

Много лет назад я сам избавил себя от «обузы» в лице влюбленной девушки.

Лиля всегда была особенной. Не похожей ни на одну из знакомых мне баб. Она не просила подвозить ее на кружки, чтобы лишний раз прокатиться на мерсе, подаренном мне отцом. Предпочитала фешенебельным ресторанам скромный ужин дома или банальную прогулку по берегу озера.

Она была неопытной в сексуальном плане, робкой, застенчивой. И по какой-то необъяснимой причине вызывала в груди странное ноющее чувство, которое меня мало того, что раздражало, так еще и пугало. Заставляло думать о ней чаще, чем того хотелось. Лиля должна была стать просто очередной девушкой, с которой я собирался провести месяц-другой и свалить. А получилось так, что начал засыпать и просыпаться с мыслями о ней одной. В какой-то момент меня это взбесило. Тогда это чувство мне было не нужно. И я решил бежать от него сломя голову. А параллельно еще и Цветочка сбил с ног.

По неопытности и глупости, а еще из-за эгоистичного страха упустить что-то новое и неизведанное ради любви к одной-единственной, я уничтожил ее саму. И, как мне показалось тогда, все чувства к ней.

Я был уверен, что если выберу Лилю, яркая и бурная жизнь пройдет мимо меня. Как объяснить? Это как если сравнить полевой одуванчик и букет роскошных дорогих роз. Конечно, я выбрал яркие, роскошные цветы, растоптав при этом бледный слабый росток, отчаянно тянущийся к солнцу. Втоптал его в землю собственной подошвой, лишив возможности существовать дальше. Зато ароматом роз насытился сполна. Вдыхал каждую полными легкими, пытаясь затмить тот едва ощутимый нежный запах, доносящийся от оставленного позади увядающего растения.

Моя проблема была в том, что как бы я ни старался – до конца задавить в себе желание вернуться и воскресить бедный одуванчик так и не смог. Я, словно перекати-поле, вместо того, чтобы зацепиться за острый шип попадающихся на пути роз, прилип к невесомому пушистому одуванчику. Необъяснимо, но отрицать очевидный факт было глупо.

Все прошедшие годы я оглядывался назад.

А с появлением Лили мне будто укол адреналина впрыснули в кровь. Несколько раз за эти дни я брал телефон в руки, чтобы позвонить ей, а потом передумывал. Звонить было бесполезно.

Да и не хотел я звонить. Я хотел видеть ее. МОЮ. Мою Лилю, которую я сам прогнал, а сейчас хотел обратно, потому что именно с ней мог представить свое будущее. Мне потребовалось несколько долбаных лет, чтобы понять это.

– Добрый вечер, – директор «МэйКолл» с важностью встает со своего места и пожимает мне руку, когда мы входим в просторный зал с овальным столом по центру.

– Надеюсь, он таким и останется, – не без намека замечаю я и здороваюсь с его юристами.

Мы обмениваемся несколькими незначительными фразами, пока ждем появления Его Величества Щербакова, считающего, что задерживаться – признак уверенного в себе дипломата. Я бы лично назвал это по-другому, но додумать свою злорадную мысль не успеваю, потому что он таки удостаивает нас своим появлением. Надменно протягивает руку, которую я пожимаю чисто из вежливости к остальным присутствующим, и усаживается во главе стола.

Ненавижу этого напыщенного кретина.

– Добрый вечер, Владислав Сергеевич, – расплываясь в фальшивой улыбке, откидывается он на спинку стула. – Надеюсь, сегодняшняя наша встреча пройдет в приятной атмосфере и принесет плодотворные результаты.

– Все будет зависеть от Вас, Геннадий Викторович, – возвращаю ему его же фальшь. – Плодотворные результаты могут быть только у одного из нас. Как говорится: кому-то вершки, кому-то корешки.

– Не знаю, как Вы, господин Шаталов, но я намерен снять вершки, – противно хохочет и кивает куда-то в сторону.

– Снимайте, я не против, потому что в данном конкретном случае самую важную роль играет не то, что на поверхности.

Передо мной неожиданно появляется чашка с кофе. Бросив мимолетный взгляд наверх, узнаю знакомое лицо и тут же забываю о своей пламенной речи.

Лиля едва заметно мне кивает и продолжает расставлять перед присутствующими чашки. А у меня, как у неопытного молокососа, все мысли устремляются вниз, стоит ей отойти на пару шагов и предоставить моему взгляду весь свой деловой образ.

Твою ж мать… Кажется, не один я глазею на темно-бордовое платье без декольте, плотно облегающее стройную фигуру и оставляющее для воображения много деталей, с умом скрытых под ним.

Лиля сумела правильно подобрать гардероб и, отлично понимая, куда сегодня идет, выбрала это закрытое платье. Умница, маленькая! Нечего давать всем повод для непристойных измышлений!

Темные волосы собраны в тугой хвост, открывая изящную шею, а стройные ноги украшают высокие каблуки. Прямо образ из фантазий больного начальника.

На самом деле придраться не к чему, потому что выглядит Лиля очень сдержанно, но то, как каждая особь, сидящая за столом, ей смазливо улыбается, заставляет меня довольно громко рявкнуть:

– Давайте приступим к делу.

Лиля вздрагивает. Ровно как и остальные, выныривающие из своих грязных мыслей. Извращенцы престарелые… Уволю к чертовой матери даже своих юристов!

– Лилечка, минут через сорок принесите, пожалуйста, нам ужин. Думаю, за это время мы еще не управимся, – ладонь Щербакова ложится на запястье Цветочка, когда она ставит перед ним кофе.

Я цепко впиваюсь в эту картину глазами, чувствуя, как нарастает шум крови в ушах. Ни от кого не укрывается, как его большой палец поглаживает бледную кожу. Мудак совсем не стесняется того, как интимно это выглядит со стороны. Лиля быстро кивает ему и отдергивает руку, плотно сжав при этом губы.

Меня охватывает тихая ярость, потому что о том, как этот хрен привык обращаться с секретаршами, не знает только глухонемой. И если он попытается как-то втянуть в свою грязь Лилю, то я просто убью его.

Цветочек как будто видит меня насквозь, потому что в этот момент наши глаза встречаются. Она не выглядит напуганной или что-то в этом роде. Выпрямляется и покидает кабинет под пристальными мужскими взглядами. Когда за ней захлопывается дверь, я слегка успокаиваюсь и беру себя в руки. Надо вернуть мысли в другое русло и не сдать позиций перед этим ублюдком.