Южная пустошь - 2

Глава 1

В этом году лето в Южную пустошь пришло почти на месяц раньше. В столице Грилории, Яснограде, еще только-только начал таять снег, а бурные весенние ручьи рванули прочь из города, унося с собой промозглую серость зимы, а мы уже изнывали от жары.

Ургородские матери, приехавшие в наше поселение около месяца назад, сразу, как только до них дошли слухи о найденном золотом кладе, поведали, что по всем приметам этот год обещает быть очень засушливым, а значит неблагоприятным для сельского хозяйства. И у меня не было оснований им не верить. Климат Ургорода гораздо больше похож на Южную пустошь, чем в северной части Грилории, где я выросла и прожила почти сорок лет своей жизни.

Предстоящая засуха очень сильно мешала нашим планам. Все же основной упор мы делали именно на развитие сельского хозяйства нашей маленькой, только начинающей развиваться страны. Возить продовольствие из Грилории было довольно дорого, а чтобы прокормить хотя бы небольшой город, строительство которого мы хотели начать в самом ближайшем будущем, необходимо было распахать и засеять все ближайшие окрестности. Тем более, что люди Гирема за зиму и весну основательно зачистили территорию вокруг нашего поселения от измененных Древней магией животных.

Хотя, говоря о магии, уже следовало бы не использовать привычное определение «Древняя», ведь магия перестала быть сказкой. Фиодор с армией ученых и философов, которых он собрал со всей страны, при помощи Рошки, нашего первого выявленного мага, прямо сейчас занимались изучением этого странного явления. И хотя успехи были более, чем скромные, я не теряла надежду, что нам удастся найти способ управлять новой силой. Или хотя бы обезопасить себя от ее влияния.

К счастью, стихийная магия Южной пустоши ничем особенным себя не проявляла. Если не считать, что она мешала видениям Анни. Помехи, создаваемые магией, сохранившейся с времен Последний Битвы, действовали не постоянно. Иногда моя дочь могла видеть расклад возможных вероятностей ближайшего будущего, но чаще всего от ее внутреннего взора были закрыты даже события завтрашнего дня. Это вгоняло наследницу Древнего Бога Абрегора в уныние. Она не привыкла жить, не зная, к чему приведет то или иное ее решение. Но больше всего ее угнетала невозможность помочь нам избежать неприятностей.

Когда у Катрилы начались роды, Анни чуть не впала в истерику, потому что в тот день Южин как раз уехал в Ургород, чтобы продать излишки измененной калины, которую мы собрали после первых заморозков. Год выдался на редкость урожайным, и ягод было столько, что мы надеялись неплохо заработать.

Все прошло довольно легко. Когда Южин вернулся, Катрила уже встала с постели. Дочь, которая казалась мне ее уменьшенной копией, она назвала Татианой, в честь своей матери. Сейчас ей было уже почти два месяца.

Самым ценным для меня было то, что Катрила решила не следовать обычаям своей родины и не стала запирать дочь в покоях, не показывая ее никому. Она вышла к нашим людям, которые еще с памятной битвы над крысами стали видеть в ней мою главную помощницу, с дочерью на руках сразу, как только смогла. И договорилась с Анни, что после возвращения в императорский дворец ее дочь станет подругой в детских играх пока еще не родившегося принца. И будущего императора. Не знаю, понимала ли сама Катрила, или это просто был способ избавить Тати, как все звали малышку, от традиционного в Абрегории одиночества, но я очень надеялась, что сын Анни, проведя все детство в компании двоюродной сестры, найдет способ изменить привычку своих подданных запирать девочек в четырех стенах с рождения до самой свадьбы.

Но пока до этого было далеко. Пока меня больше заботили проблемы моего маленького, как сказал Гирем, «кукольного» королевства. Я пережила обиду на него за эти слова. Поняла, что он был прав, и перестала бояться этого слова. Немного смягчила жесткий церемониал, осознав, что именно мое стремление быть «настоящей королевой» создает ту самую картинку ненатуральности, «кукольности» происходящего. А ведь эти люди, которые прямо сейчас находятся рядом со мной и помогают строить мою страну, уже стали ее опорой и поддержкой. И я решила, что аристократию лучше вырастить самой, чем притащить откуда-то со стороны. Поэтому, несмотря на недовольство герцога Форента, я раздала титулы тем, кто все это время шел одной дорогой со мной плечом к плечу, поддерживая и помогая. Южин, старший сын Кейрима, ставший наследником своего отца, Прохом и еще несколько человек получили титулы баронов Южной Грилории.

Это ничего не изменило, каждый и них все равно остался на своем месте: баронесса Тайка по прежнему приглядывала за всеми детьми нашего поселения, мать юного барона Кейрима кухарничала, а жена бароноа Прохома стирала белье... А что делать, если наше государство такое маленькое, что королева сама не гнушается пройтись с корзинкой по зарослям калины и собрать замерзшие ягоды, чтобы заработать на их продаже? Ведь зиму нам пришлось выживать на тех доходах, которые имелись.

Но сейчас ельки уже поступали в казну моей страны. Мы накопили достаточно средств, чтобы отправить первые караваны. Зимой из Республики Талот к нам прибыл человек купца Ин Го Лина — нашего Митки, который много лет назад по моей просьбе поехал в Тантану, чтобы создать там форпост на случай отступления. Он несколько лет присматривал за моими детьми, пока я возвращала трон своего отца. А когда все закончилось, то решил остаться там, в Республике, где ему принадлежала одна из крупнейших торговых компаний, где он стал очень уважаемым человеком, где построил дом, обзавелся женой и детьми. Дошка — падчерица Жерена с самого детства положила глаз на Митку, а как выросла, уехала к нему с тем же караваном, что и мои дети.

Помощника купца Ин Го Лина звали Помощник Ван Ти Мин. Молодой мужчина — ровесник Митки, который стал его верным другом еще в самые первые и трудные дни, обладал поразительной деловой хваткой. Спокойный и уравновешенный, как было принято у республиканцев, не теряющий контроль над своими эмоциями даже в самые трудные минуты, Помощник Ван Ти Мин сразу после приезда развил бурную деятельность. Именно благодаря его стараниям, в Златограде появилась первая лавка, в которой каждый желающий мог купить все, что ему нужно и даже чуть больше. Раньше мы просто отпускали продукты и одежду со общего склада, а что-нибудь особенное надо было заказывать тому, кто отправлялся по делам в Ургород.

Глава 2

Илайя вошла в Зал советов, который играл роль моего кабинета, с легкой улыбкой на губах. Весь ее вид излучал спокойствие и уверенность... Я даже на мгновение засомневалась, что подозрения Анни имели под собой какую-либо почву. Возможно она просто переволновалась и была слегка не в себе, и ее слова были продиктованы не тем, что она видела в будущем, а просто страхом молодой матери? Мне во время родов тоже многое казалось совершенно другим. Я же помню, как мне казалось, будто я никому не нужна и все люди вокруг только притворяются добрыми ко мне, а на самом деле ненавидят...

- Вызывали? - усмехнулась Илайя.

По обыкновению она вошла ко мне без стука и, увидев, что я одна, обратилась не по титулу. В Королевстве Кларин было не принято стучать, входя даже в личные покои королевы, и Илайя в самые первые дни заявила, что не собирается оказывать чужой королеве больше уважения, чем своей. А мой титул она и вовсе использовала только на людях. Я пыталась объяснить, что, говоря словами из другого мира, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но Илайя кивала, соглашаясь с моей правотой, а потом снова поступала по-своему.

- Илайя, - нахмурилась я, делая замечание, - в Грилории, а значит и у нас в Южной Грилории тоже, принято стучать перед тем, как войти в кабинет. И вы должны обращаться ко мне «ваше величество» даже тогда, когда рядом никого нет.

Обычно Илайя отмалчивалась, безмолвно соглашаясь с тем, что я говорю, но сегодня совершенно неожиданно она рассмеялась мне прямо в лицо. Я помертвела. Это было неожиданно и очень грубо. Но главное было не в этом. Главное было в том, что этот смех, то, как она запрокинула голову, как она смотрела, с презрительным прищуром, было таким знакомым, что я растерялась.

Кто? Кто она такая? Я определенно очень хорошо знала человека, который смеялся точно так же.

Разум судорожно пытался вычислить ту, которая скрывалась под именем Илайи... Мысли метались из одного края памяти, к другому. От Нижнего города до Ургорода. От задворок и переулков с их неизменными «шмарами» до королевского замка с разодетой в пух прах аристократией. Но я никак не могла определить кто же на самом деле стоял сейчас передо мной.

Иногда мне казалось, что я почти нащупала истину. Но каждый раз она ускользала от меня, как неуловимая серебряная рыбка в королевском пруду...

- Кто ты? - не выдержала я.

Илайя усмехнулась, опять знакомо дернув бровью.

- Неужели ты до сих пор не догадалась?! - фыркнула она, вслед за мной переходя на «ты». - Я была лучшего мнения о твоих умственных способностях. Не понимаю, как тебе, вообще, удалось сделать то, что ты сделала, и сеть на трон, если ты такая тупая?

Я прикрыла глаза без сил опускаясь на стул, с которого встала, когда Илайя вошла...

- Лирия, - выдохнула я. Голова закружилась в горле встал ком, а во рту появился противный привкус, - дочь Грегорика...

- Теперь меня зовут Илайя, - жестко перебила меня та, которую я семь лет назад, в ночь нападения на королевский замок, спасла от смерти, отправив в Королество Кларин. - Но ты права, мой отец король Грилории его величество Грегорик Седьмой, которого ты убила, чтобы самой сесть на трон. И я рада, что ты меня, наконец-то вспомнила. - усмешка на ее губах стала злой. - Значит теперь ты сможешь выслушать все, что я хочу сказать.

- Твой отец убил моего отца, - пробормотала я, пытаясь заставить голову работать. Мне надо было срочно проанализировать то, что я узнала, и решить что делать. Но шок был слишком силен. Я никак не могла прийти в себя.

- Именно поэтому ты еще жива, - кивнула Илайя... Лирия...

Она бесцеремонно отодвинула стул и села прямо напротив меня. И заговорила:

- Ты хотя бы на миг задумалась, каково нам было?! Мы с братьями спокойно легли спать в своих комнатах в королевском замке, а открыли глаза посреди леса, в руках незнакомых, страшных мужчин, которые волокли нас, повесив на плечи, как мешки с мукой. - Она резко дернула уголком губы. А в ее глазах мелькнула боль. Как отсвет того страха, о котором она говорила.

А я невольно представила себя на ее месте. Да, Лирия права, это ужасно. Но... перед глазами встали темные серые камни подземного перехода, плечи заныли от рюкзака за спиной, руки свело от непривычной тяжести... мне ведь никогда не приходилось носить брата на руках... в желудке засосало от многодневного голода...

- По сравнению с тем, на что меня обрек твой отец... Это не самое страшное. Ты не голодала. Не воровала и не продавала себя за миску каши... А если бы я вас не вытащила, вас бы убили...

- Уж лучше бы так! - выпалила Лирия. - Ты хотя бы представляешь что такое, внезапно получить в собственность своих братьев? Видеть, как принцы, возможные наследники целой страны, становятся рабами?! Твоими собственными рабами?! И ты теперь должна относится к ним, как к какой-нибудь табуретке?! - она кричала. Тихо, так, чтобы эта тайна не вышла за двери той комнаты, в которой мы находились. Но в то же время громко и отчаянно.

Я смотрела на нее... и не знала, что ответить. Ведь кроме того, что я хотела уберечь их от смерти во время заговора, мне и сказать-то было нечего. Я хотела их спасти... От смерти. От нищеты и голода. Я позаботилась о них лучшим способом, который смогла придумать. Но Лирия права... Я никогда не думала о том, что будут чувствовать эти дети...

- Я тогда возненавидела тебя. Я готова была на все, чтобы уничтожить ту, которая убила моего отца и маму, - голос Лирии дрогнул, - старшего брата и старшую сестру. Вайдила не стала отказывать мне в помощи и позволила учиться бою. - она усмехнулась. - У них, вообще, не принято отказывать женщинам в праве держать оружие. Тогда мне было тринадцать. Я была изнеженной принцессой, которую совсем не готовили к участи воина. После первой же тренировки все мое тело болело так сильно, что я не могла дышать... Но душа болела еще сильнее. Трудности только заставляли расти мою ненависть к мерзкой выскочке, которая захватила власть в моей стране. На вторую тренировку я приползла на четвереньках. Не могла встать. - Она говорила неспешно, медленно, погрузившись в тяжелые воспоминания. - я тренировалась, как проклятая. Меня стали называть Одержимой, удивляясь моему упорству и упрямству. Они не знали, что каждый мой выпад, каждый мой удар всегда был направлен против тебя.

Глава 3

Это был провал. Я застыла на месте, глядя на ту, которая с легкостью выигрывала в нашей схватке. Она была сильнее меня физически. И она была не слабее меня морально. Она была похожа на меня, осознала я. Она точно так же двигалась к своей цели, не замечая препятствий, не видя преград, как когда-то я. И даже вело нас обоих вперед одно и то же чувство: желание отомстить человеку, который разрушил нашу счастливую жизнь.

Но была между нами и очень большая разница... Я никогда не стала бы продавать брата, чтобы сделать еще один шаг вперед. В этом дочь была похожа на своего отца, моего двоюродного брата — Грегорика.

- Я готова заплатить тебе за то, чтобы ты ушла и оставила мою семью в покое навсегда, - разлепила я губы. - Сколько ты хочешь?

Лирия фыркнула и захохотала... Почему я сразу не заметила ее сходство с Грегориком? Сейчас это было таким явным, что я никак не могла понять собственной «слепоты».

- Все деньги мира не способны заменить мне желание видеть твои страдания, - улыбнулась она, - видеть твою боль, твои мучения. Именно поэтому я и рассказала тебе все... чтобы ты каждый миг боялась того, что я могу сделать... А сейчас, - она встала, - мне пора... Ах, да, - происходящее доставляло ей явное удовольствие, - я разрываю твой контракт с Королевством Кларин и забираю всех амазонок.

Я со свистом выдохнула. Я не могу остаться без охраны. Если Лирия заберет всех амазонок, то нас некому будет защищать. Наемников, которые сопровождали Анни и Катрилу, слишком мало, чтобы заткнуть ими все дыры в обороне... Особенно, если я права в своих догадках, и эта девочка уходит не просто так.

- Вайдила не одобрит твой поступок, - попыталась я зайти с другой стороны. - А я определенно прямо сейчас напишу ей письмо и сообщу о твоих действиях.

- Пиши, - пожала плечами Лирия. И фыркнула, - пока твой гонец доберется до Королевства Кларин, пока Вайдила разберется что к чему, пока отправит ко мне гонца с приказом вернуться к месту службы пройдет несколько месяцев. И это, заметь, только в том случае, если все сложится крайне удачно для тебя, а я не буду вмешиваться. - Она рассмеялась. И поставив ладони на стол, нависла над ним, глядя мне прямо в глаза, и прошептала, - а я буду. Я всегда буду рядом. Я всегда буду портить тебе жизнь. Убивать тех, кто тебе дорог... Или не убивать, а обрекать на вечные страдания. Чтобы ты не знала ни одного мгновения покоя, чтобы ты всегда боялась того, что может случится.

- Даже не вздумай! Я найду способ добраться до тебя! - вскочила я со стула, но Лирия перебила меня, не позволив говорить:

- Сидеть! - рявкнула она, и я против воли послушно опустилась на стул... Я не хотела. Я готова была наброситься на нее... Пусть в бою один на один Лирия сильнее всех, но вряд ли она сможет отбиться от всей моих людей, которые прибегут на помощь, услышав шум. Но тело не повиновалось мне. Попыталась встать, но кроме бесполезных трепыханий ничего не получалось. Лирия снова захохотала и наклонившись близко-близко к моему лицу, зашептала, - мой отец не был наследником Древних Богов, как твой. И не стал им даже после твоей смерти и смерти твоего брата... Хм, - она задумчиво склонила голову, - может все дело именно в этом? И чтобы я обрела наследство Грилора, мне нужно всего лишь убить тебя, - неуловимым движением, она достала длинный нож, на конце которого затрепетала красным широкая шелковая лента, и приложила к моему горлу. Я чувствовала кожей холод и остроту лезвия... По шее вниз скользнула теплая капля... - А потом и твоего брата?

- Тебе это не поможет, - ответила я, чувствуя, как каждое движение связок, заставляет меня самой напарываться на нож снова и снова. - Моя смерть ничего не даст, а мой брат способен остановить тебя одним словом. Точно так же, как ты сейчас остановила меня. Но как это вышло?

Лирия довольно расхохоталась. Как ни странно, нож при этом ни разу не дернулся. Ее рука была тверда, гораздо тверже ее разума.

- Ах, да! Я же еще не рассказала до конца! Мой отец не получил наследство Грилора, но у него было кое-что другое... То, что позволило ему водить за нос всех своих подданных, заставляя их повиноваться так, как будто бы его кровь была кровью Древнего Бога. А все потому, что в своих странствиях по миру, он однажды нашел очень забавный кулон. Он и купил-то его только потому, что тот был уменьшенной копией фамильного кинжала королевской семьи... Ты ведь знаешь о чем я говорю? - улыбнулась она, убирая нож от моего горла и делая шаг в сторону двери. - Ты-то наверняка видела и держала этот кинжал в руках, в отличие от меня и моих братьев... Мой отец хотел преподнести этот кулон в подарок твоему отцу, но очень быстро понял, маленькая копия обладает точно такими же свойствами, как и оригинал. У него стало получаться приказывать людям так, что они не могли не выполнить его приказ. И тогда мой отец оставил этот кулон у себя. Он здорово помогал ему. Но забирал слишком много сил, поэтому чаще всего лежал в тайнике, о котором не знал никто, кроме моего брата, принца-наследника, и меня... - Она вздохнула, - я всегда была слишком любопытной, а отец любил меня больше остальных... когда я попала во дворец, то первым делом наведалась в личные покои короля и забрала артефакт...

- Но он не может действовать в твоих руках, - нахмурилась я. Проклятая магия все еще удерживала меня на месте, - ведь у тебя другой Дар!

Лирия на мгновение замерла... Она уже взялась за ручку двери, намереваясь выйти из комнаты, а потом обернулась ко мне и снова расхохоталась:

- Ты точно дура. Нет никаких Даров! Есть артефакты, которые работают в руках тех, в ком сильна магия. И неважно сколько их... Один, как был у Южина, или много, как у меня... Она открыла дверь, сделала шаг наружу, а потом повернулась ко мне и заявила, - когда я соберу все, я стану сильнее наследников Богов. И тогда поквитаюсь за смерть отца и с твоим братом... Пока, дорогая тетушка, - улыбнулась она и приказала, - ты будешь сидеть тихо, не издавая ни звука, как мышь.

Глава 4

- Гонец выехал, - в кабинет, стукнув для приличия об косяк приоткрытой двери, вошел герцог Форент, - ваше величество, вы уверены, что надо было отправлять к золотым шахтам наемника? Я до сих пор считаю, что это слишком рискованно.

- Возможно вы правы. - Уже совсем стемнело. А я продолжала смотреть в окно, туда, где амазонки закончили устанавливать походные шатры и теперь разжигали костры, чтобы приготовить ужин. Они как будто бы успокоились. Перестали поглядывать на стены поселения. Видимо, решили, что начальству виднее. И если та, которую Вайдила поставила над ними, решила, что все должны уйти, то они могут только выполнить приказ, как и положено воинам... - Но, я повернулась к герцогу и оперлась попой об край подоконника, - у нас нет выбора. Нам нужны мужчины способные держать оружие. Или женщины... Илайя грозилась выкрасть моих внуков и поступить с ними так же, как я, по ее мнению, поступила с ее братьями — отвезти их в Королевство Кларин и обратить в рабство... Я не могу этого допустить. Поэтому усильте охрану Олиса, Делива и, - мой голос дрогнул, - маленького Артора... Император никогда не простит ни меня, ни вас, никого другого, если у Илайи получится исполнить свои угрозы.

- Это очень глупое решение с ее стороны, - нахмурился герцог Форент, - насколько я помню, вы с королевой Вайдилой ладите. Она не позволит этой юной мстительнице поступить так с вашими внуками. И тем более с наследником императора...

- У Илайи есть артефакт с такими же свойствами, которыми обладает кровь Древнего Бога Грилора. Она может заставить повиноваться любого человека. Думаю, - я вздохнула, - именно так она и вынудила Вайдилу отправить ее вместо Ирайи...

И тут я запнулась. Я ведь помнила о своем обещании. Но сейчас будто бы снова ощутила прикосновение холодных пальцев погибшей сестры Вайдилы. И услышала ее голос, она снова требовала пообещать спасти королеву и Королевство Кларин... Может быть все дело было именно в том, что им угрожала Илайя-Лирия?!

- Ваша светлость, - я решительно отошла от окна, - я должна срочно поговорить хотя бы с одной из амазонок так, чтобы Илайя не узнала об этом. Поэтому у меня к вам будет небольшая просьба...

- Разумеется, ваше величество, - тут же склонил голову герцог Форент, - я сделаю все, что в моих силах...

Не прошло и свечи, как я осторожно выскользнула из приоткрытой калиточки с противоположной от ворот стене. Мы сделали ее здесь на тот случай, если нам вдруг придется тайно покинуть поселение. Но я не предполагала, что воспользуюсь им одна, без своих детей.

Ночь к счастью выдалась безлунная и по южному темная. На расстоянии вытянутой руки все тени превращались в непроглядную тьму, которая с легкостью прятала, как самые маленькие, так и самые большие предметы. Если бы я не видела костров, которые горели в лагере амазонок, точно не знала бы куда идти...

Я обернулась и посмотрела наверх. В окне Зала заседаний мягко мерцал свет десятка свечей и были видны тени, ходившие туда-сюда... Как будто бы там, внутри все еще идет обсуждение. Я застыла дожидаясь уговоренного момента. Герцог Форент, следивший за лагерем амазонок, должен был дать знать, когда можно идти. Мы выжидали, когда большинство воительниц отправится спать, оставив только охрану...

Наконец в светлом пятне окна появился женский силуэт. Это была одетая в мое платье и причесанная точно так же, как я, Катрила. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы наши тени были похожи друг на друга, как сестры близнецы.

Вот и все. Можно идти...

Я осторожно сделал первый шаг, четко прислушиваясь к окружающему пространству и стараясь даже не дышать, чтобы никто в свою очередь не услышал меня. Шла я медленно, не торопясь. Мужской костюм, которым со мной поделился тот же герцог Форент, немного тянул в бедрах и в груди, сковывая движения. Но мои платья еще меньше подходили для тайной вылазки в лагерь амазонок.

Чтобы незаметно пробраться к лагерю надо было незаметно пройти через защитную полосу, на которой стараниями моих людей, не было ни одного кустика, камня или ямки, чтобы скрыться от взора бдительных амазонок. Мы тщательно следили за ее чистотой, не зная, что когда-нибудь это может обернуться против нас самих. Мне приходилось ползти на четвереньках, прижимаясь к земле всем телом, чтобы никто из выставленных часовых не заметил движения раньше, чем я смогу подать голос так, чтобы меня услышала только одна воительница.

Пока ползла что раз пожалела, что отправилась в лагерь сама. Я же в конце-то концов королева! Могла бы и отправить вместо себя какого-нибудь мужчину. Но тут было несколько «но»...

Во-первых, с Анни приехало полтора десятка наемников. Трое из них погибли, один отправился к Гирему, а второго я перед самых уходом отправила с пачкой писем в Ургород. Итого в моем поселения оставалось всего десять воинов. Двое охраняли мальчишек. А на оставшихся восьмерых приходилось двенадцать постов... Я не могла позволить себе забрать еще кого-нибудь.

Во-вторых, кроме меня всей информацией владел только герцог Форент. И только он смог бы задать амазонке нужные вопросы, чтобы выяснить максимум из возможного. Но герцогу Форенту было далеко за семьдесят. Заставлять его ползать по земле было бы слишком жестоко. Да, я и не была уверена, что ему такое под силу. Одно дело отправиться в путь верхом в сопровождении амазонок и прислуги, и совсем другое ползти под покровом ночи по гладкой, как плац, на котором тренировались воины, защитной полосе...

И, в-третьих... В-третьих, я страшно боялась, что если нашего лазутчика поймают, то Илайя с легкостью лишит его жизни. У меня и так погибло слишком много людей! Я не хотела увеличивать наше немаленькое кладбище еще больше. А меня она не тронет. Убить меня слишком просто для нее. Нет, она хочет, чтобы я видела мучения своих детей и внуков и страдала. А для этого ей придется оставить меня в живых. И в этом было ее слабое место, которым я хотела воспользоваться.

Когда я добралась до края защитной полосы, чуть в стороне от лагеря амазонок, устала так, что дыхание вырывалось из моего горла с хрипами и свистом. Я старалась дышать, как можно тише, уткнувшись в рукав черной, траурной рубахи герцога Форента. Мне повезло, что герцог оказался запасливым и приготовил подходящую одежду на случай безвременной кончины старого императора, к которому он до сих пор относился скорее хорошо, чем плохо.

Глава 5

Утро пришло так быстро, что едва я закрыла глаза, как пришлось их открывать. Хотя, по моим ощущениям, проснулась я гораздо позже, чем обычно, но после ночной вылазки тело, непривычное к таким нагрузкам, беспокойно ныло. Жаль, что Южин остался без артефакта, вздохнула я, он бы в два счета привел меня в порядок. А сейчас придется самой разминать уставшие мышцы.

- Мам, - Виктория, игравшая рядом, смотрел на меня не по-детски серьезно. Как обычно, поэтому я поначалу даже не встревожилась. - Хурра сказала, что она, как настоящая будущая королева, должна сделать что-то плохое. И просила передать, чтобы ты не сердилась.

- Что?! - Я тут же села на постели, мгновенно забыв про боль. - Что она задумала?!

- Я не знаю, - пожала плечами Виктория, - она мне ничего не сказала... Попросила только передать, чтобы ты не сердилась. Она будущая королева и должна иногда поступать плохо, - повторила она.

Я застонала, хватаясь за голову. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что «плохой поступок» Хурры как-то связан с Илайей. И как бы так не случилось, что она отправилась в лагерь амазонок. Она может. Моя неугомонная дочь вполне может пойти куда угодно. А ведь мы даже не знаем, какие артефакты есть у Илайи. А вдруг она сможет увидеть Хурру на этой ее изнанке?!

- Виктория, - улыбнулась я, стараясь не выдать своей тревоги, чтобы не напугать малышку еще больше, - ты говорила, что вы можете общаться на «изнанке»?

- Да, - кивнула малышка, заползая мне на колени и обнимая. - Мама, не бойся, - вздохнула она в ухо и начала успокаивать меня моими же словами и поглаживая маленькой ладошкой по плечу, - все будет хорошо. Все прошло, пройдет и это. До свадьбы заживет. Все будет хорошо...

Это было так забавно, что несмотря на страх за Хурру, я не смогла сдержать улыбки. Обняла Викторию и прошептала:

- Да, милая, все будет хорошо. А ты прямо сейчас скажи Хурре, чтобы она немедленно возвращалась домой. Иначе ее ждет целая седьмица домашнего ареста.

- Хорошо, - Виктория на мгновение застыла в моих руках, зажмурилась и зашептала, - Хурра, говорит, что она пока не может... Амазонки собрали суд... Олли обвиняет Илайю в предательстве Лунных сестер... Половина воительниц на ее стороне и хотят вернуться в поселение. Хурра чуть-чуть подождет, чтобы узнать чем все закончится... Мам, а что такое предательство? - моя младшая открыла глаза и уставилась на меня своими глазищами.

- Хм, - я на мгновение задумалась, - это очень плохой поступок. Когда ты обманываешь тех, кто тебе доверяет, и делаешь что-то такое, от чего твоим друзьям будет очень плохо...

- Как Рошка?

Я вздохнула. Этого вопроса я хотела бы избежать. Но раз уж так вышло...

- Не совсем, милая. Рошка просто глупый мальчишка. Тот, кто предает обычно все понимает. Он обманывает и совершает плохие поступки, осознавая, что это причинит боль тем, кого он любит...

Виктория на мгновение задумалась...

- Получается, Хурра нас предала? Она же знала, что ты все равно будешь сердится и переживать...

- Но она нас не обманывала, - улыбнулась я, - а сейчас передай Хурре, если она не вернется домой немедленно, то ее ждет две седьмицы домашнего ареста.

Витория кивнула и снова прикрыла глаза...

- Мам, Хурра говорит, что амазонки кричат на Илайю. Они хотят вернуться в поселение и сами спросить тебя о каких-то контарках... чтобы проверить, не обманула ли их Илайя... Мам, а что такое контарки?

- Контракты, - поправила я. - Это договора. Но об этом позже, милая. Сейчас скажи Хурре, чтобы....

- Мам, а Илайя хочет предать своих сестер? Да? - перебила меня дочь. И теперь ждала ответа с любопытством глядя на меня.

- Да, Виктория. Но, маленькая моя, я отвечу на все твои вопросы чуть позже, сейчас нужно, чтобы Хурра немедленно вернулась домой. Так ей и скажи...

Моя малышка кивнула и снова «ушла» в себя:

- Хурра говорит, что Илайя приказала связать Олли. Две амазонки сразу же схватили Олли... Она пытается вырваться, но у нее не получается. Остальные амазонки достали свое оружие... Хурра говорит, что сейчас будет бой. И, кажется, не тренировочный. Она еще никогда такой не видела, и просит разрешения остаться и посмотреть.

У меня по спине побежали мурашки. Значит все вышло из-под контроля. И маленькой девочке там точно не место.

- Пусть Хурра немедленно возвращается, - вырвалось у меня. Я не хотела показывать свой страх Виктории, чтобы не напугать ее, но не смогла сдержаться, - там сейчас очень опасно.

И пусть в этот раз я не грозила страшными карами, но, вероятно, Виктории как-то далось донести мою тревогу. А может быть Хурра и сама поняла, что ей лучше всего быть подальше от схватки...

- Она идет, мам, - тут же отозвалась дочь. - Хурра возвращается.

Я прикрыла глаза, чувствуя облегчение.

Мне понадобилось пара свечей, чтобы вернуться из ночной вылазки. У Хурры на этот путь ушло не больше десятой доли. Виктория только-только сползла с моих колен и начала играть с куклами. В придачу к сшитой под покровом ночи Алесе, я смастерила ей и куклу-мальчика, которую моя дочь называла папой. Первое время мы было жутко, я все ждала, каких-нибудь страшных и мистических событий, но ничего такого не происходило. Виктория играла с куклами точно так же, как и все девочки. И постепенно я успокоилась. Возможно, я зря накрутила себе всякую жуть. А имена и уверенность моей дочери, что эти куклы как-то связаны с умершими, всего лишь результат слишком богатого воображения у ребенка.

- Мама! - Хурра появилась с криком и сходу кинулась мне на шею. - Мама!

Я обняла ее и только тогда поняла, что Хурра плачет... Взахлеб. Такое я, вообще, видела всего несколько раз за всю ее жизнь...

- Хурра, доченька, что случилось?! - я прижала к себе дочь, которая тряслась всем телом, не в силах справится с эмоциями. Я ничего не понимала. Что же могло так сильно напугать бесстрашную наследницу Древней Богини Аддии?! Неужели амазонки на самом деле устроили самую настоящую битву?

Глава 6

Если я и тешила себя надеждой, что все способности Виктории всего лишь игра богатого воображения, то сейчас они разбились, как упавший на камни хрустальный бокал. Мне показалось, я даже услышала тонкий звон, когда герцогиня Форент, широко улыбаясь, закатывая глаза от восторга и рассыпаясь в сотнях комплиментах и новоиспеченной мамочке и ее малышу, тайком шепнула мне, что ее супруг велел передать: Илайя идет к воротам Златограда. Он сам встретит амазонку и постарается потянуть время, чтобы дать мне возможность не спеша и не пугая Анни покинуть комнату дочери.

Я с трудом удержала улыбку на губах. Но мысленные ругательства сдержать не могла, очередной раз помянув «добрым» словом Богиню за то, что даже самая младшая моя дочь «облагодетельствована» Ею.

- Анни, мне пора, - я наклонилась над дочерью и осторожно обняла ее, стараясь не побеспокоить малыша. Артор уже наелся и теперь спал, сладко посапывая крошечным носиком. Но Анни никак не могла выпустить его из рук. - Я пришлю к тебе Тайку. Она заберет девочек и поможет тебе. Катрилу пока беспокоить не стоит, пусть отдохнет. Она вчера немного переволновалась, - скрыла я истинную причину бессонной ночи старшей дочери.

- Да, мам, - отозвалась Анни и подняв на меня абсолютно счастливый взгляд, прошептала, - мам, помнишь я решила, что у меня больше не будет детей? И еще просила тебя, чтоб ты напомнила мне об этом, когда Горей будет просить дочку? - я кивнула, все еще не совсем понимая к чему Анни завела этот разговор. К тому же впервые на моей памяти она назвала мужа по имени. Обычно она обходилась безликим он, или муж... - Так вот... забудь о моей просьбе... Не надо меня отговаривать. Дети — это так чудесно...

- Хорошо, - улыбнулась я и, выпустив дочь из объятий, выпрямилась. - Не буду...

Анни кивнула, даже не повернув голову в мою сторону. Она продолжала смотреть на спящего сына. Хурра и Виктория сидели тут же, на постели и о чем-то шептались. Я тихонько вышла из спальни, прикрыла дверь и вздохнула. Анни права, дети — это, конечно, чудесно. Но через несколько лет они подрастают и иногда превращаются в мстительных стерв.

К Залу советов я торопилась, как могла. Не хотелось бы оставлять герцога Форента один на одни с девицей, которая способна приказать ему все, что угодно. И, вообще, мы еще вчера, обсуждая результаты моей вылазки, решили, что никто и никогда не должен оставаться наедине с Илайей. А я самолично позволила герцогу Форенту, Катриле и всем остальным моим приближенным, которым я доверяла как самой себе, любым способом остановить меня, если вдруг Илайя решил воспользоваться амулетом и подчинить себе королеву.

- Немедленно верни мне все артефакты! - услышала я звенящий от едва сдерживаемого гнева голос Илайи.

- Я не понимаю о чем вы, - безжизненным, безэмоциональным голосом ответил герцог Форент, - у нас нет никаких артефактов...

- Я знаю, что их выкрала эта мерзкая аддийская девчонка! - потеряв самообладание, заорала Илайя. - Прикажи, пусть приведут...

Я не стала дожидаться, когда Илайя отдаст приказ привести Хурру. И резко толкнув дверь, остановила ее тираду.

- Что здесь происходит?! - громко спросила я, быстро оглядывая просторный Зал советов.

Разъяренная Илайя стояла напротив бледного герцога Форента, неестественно вытянувшегося перед ней в струнку и смотревшего на воительницу с выражением полного ужаса. А я помнила свои ощущения от магического приказа и невольно посочувствовала старому герцогу.

- О! - Илайя истерично захохотала, - а вот и сама «королева» явилась. Очень хорошо! А то мне уже порядком надоело. Замри и не двигайся, - рявкнула она на герцога и тот замер, едва дыша. А амазонка сделала шаг в мою сторону и поймав мой взгляд, приказала точно таким же тоном, как недавно герцогу Форенту. - Немедленно верни мои артефакты! Я приказываю!

Я успела подумать, что мы просчитались, когда решили будто бы Илайя может управлять только одним, и, чтобы обезопасить себя от влияния артефакта, достаточно не встречаться с амазонкой в одиночку. Пусть она может приказывать только одному, но зато, похоже, она может сделать это сколько угодно раз. А значит сейчас я самолично отдам ей украденные Хуррой артефакты. Но в этот самый момент, когда я поняла, что снова проиграла, что-то случилось...

У меня на мгновение появилось ощущение, что кто-то шагнул из-за моей спины, прикрывая меня. И приказ Илайя, приправленный магией артефакта не достиг цели и не попал в меня, вынуждая делать то, что я не хочу...

- Дишлан, - выдохнула я одними губами, мгновенно вспомнив слова Виктории о том, что он защитит меня. На глазах вспухли слезы. Но, чтобы не выдать себя перед Илайей, я разлепила губы и ответила, делая вид, что повинуюсь ее словам. - Я не понимаю о чем ты, у нас нет никаких артефактов...

Моя эмоциональность сыграла мне на руку. Илайя, вероятно, так привыкла к беспрекословному подчинению, что ни на секунду не усомнилась в действии своего артефакта. А выступившие на моих глазах слезы приняла за признание собственной слабости.

- Но их украла твоя дочь! - завопила она. К счастью, в ее словах больше не было магии,подавляющей волю. И мне легко удалось соврать снова.

- Хурра никуда не отлучалась. Она все утро была на моих глазах. А я бы на твоем месте, - я позволила себе смахнуть влагу с глаз, - в первую очередь проверила своих «верных» подруг, которых ты притащила и эпицента Северной пустоши. Только такая наивная девчонка, как ты, поверила бы клятве верности от преступниц.

- Ты ничего не знаешь! Они никогда не предадут меня! - Илайя окончательно вышла из себя, превращаясь из холодной амазонки в капризную принцессу. Остальное только топнуть ножкой и надуть губы. Эта мысль так рассмешила меня, что я не сдержала усмешку:

- Ты права, не знаю. Но все же на твоем месте, я в первую очередь проверила бы их, а потом отправилась бы к своим врагам, требовать то, чего у них нет, растрачивая своей потенциал понапрасну.

- Замолчи! - Заорала Илайя, все же топнув ногой. И в этот раз ее приказ достиг цели, заткнув мне рот так качественно, что я не могла даже мычать.

Глава 7

В том мире, откуда пришла Призванная душа, была странная примета: если при шитье нитка путается, то говорят, мол, человек, которому принадлежит зашиваемая вещь, вредный. Когда я взялась ремонтировать куклу для Виктории, нитка не просто путалась, она еще постоянно вскакивала из иглы, которая в свою очередь падала из из рук и терялась то на полу, то на постели. И Виктория, терпеливо ожидавшая починки, ползала вместе со мной в поисках иглы...

После целой свечи мучений, нам так и не удалось зашить ни одной прорехи. А до меня, наконец-то, стало доходить, что тут что-то не то. Ну, не могло быть, чтобы все было просто случайностью. Я даже попробовала зашить крошечную дырочку на другой кукле. Все сразу изменилось. Иголка перестала сбегать из рук, а нитка послушно следовала за ней, сшивая куски ткани...

- Виктория, - я, тяжело вздохнув, положила истерзанную куклу-папу на колени и погладила мягкое тельце кончиками пальцев. Как объяснить ребенку то, что причинит ей сильную душевную боль? - Мне кажется, эта кукла не хочет, чтобы ее зашивали.

Виктория, ожидаемо, нахмурила бровки. Ее нижняя губа дернулась, выдавая обиду.

- Прости, милая, - снова вздохнула я и попыталась обнять ребенка.

- Но тогда я не смогу говорить с папой! - всхлипнула дочь, - мамочка! Ее надо обязательно зашить! Обязательно!

Она не плакала, она просто смотрела на меня огромными глазищами, в которых стояли слезы. И я не смогла ей отказать. И взялась за иглу. И каждый раз, когда она выпадала из рук, я чувствовала боль в груди. Как будто иголка терялась не на полу, а в моем сердце. И колола меня.

Я так сильно скучала по Дишлану, а сегодняшнее ощущение его присутствия, было таким настоящим... Да, еще эта кукла, которую моя маленькая дочь связывала с его образом... Я как будто бы встретилась с ним и потеряла снова...

- Мама, ты плачешь? Тебе больно? - Виктория протянула мне иглу, которую она нашла на полу.

- Больно, - не стала врать я, вытирая неожиданные слезы платком. - Помнишь, ты говорила, что папа защитит меня от Илайи, если вдруг потребуется его помощь? - Моя малышка кивнула. Она снова смотрела на меня так, как будто бы знала гораздо больше, чем все мы. - Он сделал это. Он защитил меня от Илайи, когда она хотела заставить меня делать то, что я сама делать не хотела. Он закрыл меня собой... Как раньше... Как всегда...

Дочь выслушала меня, забралась на колени и обняла, прижавшись всем телом. Всхлипнула:

- Мамочка, я так по нему скучаю...

- Я тоже, милая... Очень скучаю. Но мы с тобой живы, и нам надо жить дальше. И отпустить папу туда, где живут такие же души, как он. Чтобы когда-нибудь он смог снова родиться в этом мире. Он и так сделал для нас гораздо больше, чем под силу любому человеку. Он защитил нас даже будучи бесплотным духом. И думаю, ему пришлось нелегко. Думаю, это потребовало от него таких больших усилий, что сейчас ему очень нужно отдохнуть.

- Думаешь, поэтому ты не можешь зашить куклу? - снова всхлипнула Виктория, - папа устал?

- Я не знаю, - я старалась быть честной и не врать. Не столько дочери, сколько самой себе. - может быть. Давай попробуем положить куклу-папу в шкаф и дать ему полежать. Может быть через некоторое время у нас получится зашить все прорехи... Ведь твою куклу никто не трогал, верно? Все случилось само собой...

- Все случилось само собой, - этом повторила моя маленькая дочь и заплакала. - Хорошо, мама. Только ее не надо в шкаф. Надо в огонь... как папу....

В тот вечер мы обе еще раз потеряли самого близкого и самого дорого для нас обеих человека. Мы сожгли куклу, запалив костер от свечи, стоявшей на поминальной чаше и залили угли водой, из нее же... А потом рассыпали землю, которую предварительно собрали с места костра...

Неожиданно, мне стало как будто бы легче дышать. Боль, терзавшая меня после смерти Дишлана, утихла. И уже следующим утром я проснулась и поняла, рана в душе подернулась тоненькой пленочкой... Я знала, когда-нибудь она заживет, оставив после себя глубокий шрам, который будет ныть при каждом воспоминании. Но никогда больше не будет такой отчаянной, какой была еще вчера.

Я лежала в постели, смотрела на спящих детей и чувствовала большое облегчение. Как будто бы все это время я носила на плечах огромный камень. И у меня снова появилось ощущение, что это неспроста... Я задумалась... А потом осторожно вылезла из-под одеяла... Мне надо было срочно кое-что спросить у Катрилы. Только она могла знать, кому именно из погибших достались поминальные чаши, которые мы делали из тарелок. И хотя тогда все прошло как в тумане, что-то подсказывало мне, что возле Дишлана и Алесы стояли как раз такие.

Катрила, если и удивилась моему вопросу, то не подала вида. Она подтвердила, что самодельные поминальные чаши на самом деле стояли возле Дишлана и Алесы. Я сама разрешила ей сделать это. Одну она поставила рядом с Кейримом, потому что его вдова тоже была не против. А еще три достались амазонкам.

Если я права, то...

Куклы мы шили вместе с Катрилой. Мне пришлось рассказать ей о том, что случилось. Зато к обеду три куклы-воительницы и одна кукла-мужчина были готовы. И я, захватив их, отправилась к Виктории.

Не знаю, возможно, наши девушки ошиблись в начертании символов на поминальной чаше, либо мы не учли еще какой-то фактор, но по всему выходило, что чаши не сработали. И после похорон где-то болтались неприкаянные души, которые моя младшая дочь сумела «поселить» в тряпичных человечков... а та самая кракозябра на дне поминальной чаши, которую мы не смогли идентифицировать, обрела смысл. Скорее всего именно она «отвечала» за душу, отпуская ее из этого мира куда-то туда, где обитали все остальные.

Но это только в том случае, если я права...

Моя дочь совершенно не удивилась моей просьбе. Просто прикрыла глаза и сообщила, что Кейрим просил передать мне, ему удалось скопить немного денег. Он закопал их под стеной своего дома. Хотел, чтобы когда дочь вырастет у нее было большое приданное. Но погиб раньше, чем успел сообщить об этом супруге. Он очень переживает по этому поводу и просит меня исправить случившееся недоразумение.

Глава 8

Старших дочерей я навестила в детской. Они сидели на диване с младенцами в руках, а остальные дети играли на ковре у их ног, что-то собирая из разноцветных деревянных кубиков.

После угроз Илайи, мы вынуждены были запереть Хурру, Викторию, Олива и Делива в одной комнате. Здесь же повесили люльки для младших. Только так мы могли обеспечить их охрану. И хотя детям, привыкшим к вольной жизни, не особенно нравилось киснуть в четырех стенах, да еще и без ватаги друзей, они вынуждены были проводить все дни за тихими играми под присмотром Анни и Катрилы, которые взяли на себя обязанности нянек. Благо Тати и Артор были спокойными, не доставляли хлопот и мирно спали в коконе из пеленок.

Хотя Хурру запертые двери не останавливали. Мне кажется, ей даже нравилось ускользать под носом у сестер и наемника, стоявшего у дверей со стороны коридора. Но за нее я переживала меньше, чем за остальных. Хурру нельзя поймать, она сумеет сбежать и из лагеря амазонок тоже.

Анни и Катрила, на которых я хотела переложить свои обязанности на время моего отсутствия, внимательно выслушали и возражать против поездки в Ясноград не стали. Катрила в силу привычки принимать решения других людей, а вот Анни явно знала больше, чем говорила. Очень уж хитро сверкнули ее глаза, когда я сообщила о намерении покинуть Златоград и навестить Фиодора.

- Анни, - я нахмурилась, - ты что-то видела?

- Да, мам, - не стала скрывать моя дочь, с умилением глядя на сына, который с причмокиванием сосал грудь. - Видела. Но, прости, тебе я ничего не скажу. Эта вероятность слишком хрупкая и любое неосторожное слово может ее разрушить.

- Хорошо, - кивнула я. - Ты только скажи, что с вами все будет хорошо. Что пока я буду в отъезде с вами не случится ничего непоправимого.

- Мам, - Анни рассмеялась, - не беспокойся. Завтра приедет Гирем со своими людьми. Они со Славером отлично справятся с охраной. Поверь, все будет хорошо. Нашим мальчикам ничего не угрожает.

Карила, кормившая Тати, улыбнулась.

- Мы все сделаем как надо, мама.

- Тем более Илайя тоже хочет уехать. Но пока кого-то ждет, - заметила Анни, задумчиво глядя на Артора, который замер, так и не выпустив грудь изо рта. То ли заснул, то ли просто устал...

- Кого? - встревожилась я.

- Я не знаю, - пожала плечами Анни. - Но Хурра сказала, что в лагере с самого утра суматоха. Амазонки готовятся к отъезду. А Илайя говорит, что они отправятся сразу как он приедет. Я пыталась посмотреть, но дикая магия сегодня стирает все вероятности. Я ничего не вижу.

- Хурра?

- Ага, - моя дочь кивнула, по прежнему не глядя на меня. - Она постоянно следила за ними. Мы с Катрилой должны были знать, если Илайя перейдет от угроз к действиям. Мы ни за что не позволим ей тронуть наших детей. Пусть мы слабее физически, но у нас есть то, чего нет у этой... - она выругалась так неприлично, что Катрила покраснела, - готовность защитить своих детей любой ценой.

А я даже не предполагала, что моя нежная девочка может произнести такое вслух. Даже когда мы или в Нижнем городе, я ни разу не слышала, чтобы она использовала бранные слова, хотя они тогда звучали вокруг нас довольно часто.

- Кхм, - кашлянула я, прочищая горло, - все же я не хотела бы, чтобы Хурра рисковала собой...

- Мам, - Хурра отвлеклась от игры, - я не рискую. Я даже из тени не выхожу, просто стою рядом, смотрю и слушаю.

- Да, мам, - в разговору присоединилась Виктория, - а Алеса следит за Илайей ночью. Ночью ей лучше, чем днем. А еще я сделала Петрика... Вот, - она достала из кармана тряпочку, связанную узлами в форме человека. В фигурке явно угадывались ноги, руки и голова, на которой криво и неумело были нарисованы глаза, рот и уши, одно больше другого. - Петрик тоже следит за ними. Только он не такой, как Алеса. С ним трудно, - она вздохнула, - он все время куда-то убегает, не умеет прятаться и шумит. Его даже амазонки однажды увидели.

Я качнула головой. По позвоночнику снова пробежал холодок, как будто бы мне за шиворот насыпали снежинок. Петриком звали того самого гонца, которого Илайе удалось поймать. Но откуда бы Виктории знать его имя?! И, вообще, почему амазонки его видят?!

В нашем мире еще никогда не было ничего подобного. Даже в самых старых сказках про магию и магов. Но я чувствовала, что когда-то, возможно в другом мире, слышала о чем-то очень похожем...

- Виктория, - я постаралась не выдать своего страха, - а почему амазонки видят Петрика?

Моя младшенькая на мгновение задумалась, а потом ответила:

- Не знаю... может быть ему не нравится моя куколка? Он не любит сидеть в ней. Все время хочет сбежать в старое тело...

- Он стал такой противный, мам, - кивнула Хурра, - фу! Огромный, надутый, как шар и очень вонючий. И глупый! У него кишки из живота вываливаются до самой земли. Представляешь, он на них наступает и падает, - захохотала она. - И никак не может понять почему.

- Фу, какая гадость, - сморщила носик Анни.

А Катрила только кивнула. Они не боялись. Они еще не понимали, что произошло. А у меня всю спину выморозило до состояния сосульки. И стало душно. Зато я начала догадываться, почему Илайя решила уйти. Готова голову дать на отсечение, а эта девица, кажется прекрасно понимает, что это за существо...

- Да, он противный, - вмешался в разговор младший из мальчишек, Олив. - Лучше бы он был скелетом. Скелетики Делива не воняют...

- Скелетики?

- Какие скелетики? - Воскликнули мы с Катрилой одновременно...

- Молчи, - Делив толкнул брата, а Хурра громко вздохнув подняла глаза к небу и сделала вид, что ее здесь нет.

- Делив, - Катрила нахмурила брови, - ты опять взялся за старое?

- Прости, мам, - тут же отозвался Делив, повесив голову. - Я больше не буду...

Катрила виновато улыбнулась:

- Делив, когда был совсем мал, очень любил играть с косточками. Собирал их во время обеда и пытался собрать курицу, или кролика... Это пугало и прислугу, и нас тоже. И отец запретил ему подобные забавы.

Глава 9

В путь я отправилась на рассвете, не дожидаясь когда все проснуться. Поцеловала детей, шепнула Анни и Катриле, что Гирем уже здесь, я всему все рассказала, и он знает, что делать, села в карету и выехала из Златограда сопровождении всего пары наемников. Они проводят меня до Ургорода, а потом вернутся. Я больше не боялась, что они попадутся Илайе. Этой ночью в свете костров было видно в лагере амазонок собраны все шатры, а значит воительницы готовы уйти из пустоши. Но вот кто был тот загадочный «он», которого они ждали я не понимала. У меня не было ни малейшей идеи по поводу этого человека. Однако ситуация мне не нравилась.

Дорога до Ургорода, строительством которой мы занимались уже несколько месяцев, пока все еще оставалась узкой колеей, петляющей между деревьями, холмами и оврагами, за исключением небольшого кусочка, рядом с городом. Ельки только-только начали поступать в достаточных количествах, и много сделать мы не успели. Мы никогда не бросали дорогу без присмотра и несколько раз за сезон мои люди очищали обочины от поросли кустарника, чтобы измененные животные пустоши не могли незаметно подобраться к людям. Не защитная полоса возле крепости, конечно, но гораздо лучше, чем могло было бы быть.

Я немного волновалась. Обычно и обозы были несколько больше, и сопровождение, а сейчас нас было всего четверо вместе с кучером. Разумнее было бы отправиться до Ургорода верхом, а карету нанять уже там, но у меня было две причины поступить иначе.

Во-первых, я хотела, чтобы Илайя заметила мой отъезд. Если она отправит за мной своих воинов, то у меня будет шанс пообщаться с амазонками без вмешательства артефакта подчинения. Если она решит проследить за мной лично, то амазонки в лагере могут выйти из повиновения. Я же помню свои ощущения при воздействии артефакта: невозможно не понять, что тебя подавляет чужая воля, заставляя делать то, что тебе самому совершенно не хочется. Это очень неприятно и причиняет физическую боль. И я надеялась, что получив шанс уйти от Илайи некоторые амазонки перейдут на нашу сторону.

А, во-вторых, я не хотела, чтобы Гирем думал, что я спешно сбежала из-за него. Пусть считает, что это просто совпадение, и моя поездка запланирована очень давно. Я боялась, что ночной король Грилории и король соседней страны откажет мне в помощи, если узнает, что у него нет ни единого шанса вернуть меня. Ведь именно это желание было единственным мотивом всех его поступков, случившихся в последнее время.

Большую часть ночи мы с Гиремом и герцогом Форентом, который снова присутствовал при нашей беседе в качестве моего советника и дуэньи одновременно, обсуждали ситуация и составляли план действий.

Грием предложил выкрасть у Илайи артефакты и, когда она лишится их защиты, убить ее. Отравить тем же Морозко, например. А потом расторгнуть контракт с амазонками и отправить их восвояси, наняв в качестве основной охраны Салвера с его отрядом, который можно легко пополнить в том же Ургороде. План меня в общем-то устраивал, однако я сомневалась, что у Гирема получится незаметно снять артефакты с шеи Илайи.

Поэтому я настояла на составлении запасного плана, который был и проще и сложнее одновременно. И имел гораздо больше неприятных последствий для нас. Мы должны были встать в глухую оборону. Закуклиться в стенах поселения и ограничить выход наружу, чтобы не сталкиваться с Илайей. Еды и воды у нас было достаточно, чтобы выдержать длительную осаду. А когда я вернусь с подмогой, мы нападем на воительниц и просто напросто уничтожим их вместе с их предводительницей. Она не сможет сбежать и спрятаться за магическими артефактами, нас будет слишком много, чтобы она могла бы остановить всех, отдавая приказы лично каждому.

И третий вариант плана предусматривал ситуацию, в которой Илайя отправится за мной. Это был бы самый лучший вариант для Златограда. Но о нем Гирем не знал. Как не знал и о моем отъезде сегодня утром.

Дорога до Ургорода занимала почти весь день. И если первое время мои страхи заставляли меня зорко следить за кустами, мелькающими в окне кареты, чутко вслушиваться в то, что происходило снаружи, то постепенно я успокоилась и даже смогла заснуть, положив голову на спинку мягкого, обтянутого гобеленовой тканью, дивана.

Проспала я несколько часов. Когда открыла глаза, солнце уже стояло в зените и палило так, что в карете было невыносимо жарко. По спине бежал пот, а во рту пересохло. Я выглянула в окошко, чтобы оценить обстановку. Судя по состоянию дороги, обочины которой густо поросли кустарником и травой, мы уже пересекли границу Пустоши и двигались по территории Грилории. Здесь можно было не опасаться нападения измененных животных, которые предпочитали охотиться в пределах своих земель и покидали пустошь очень редко.

Мне срочно нужна была передышка, и я приказала искать место для стоянки.

Через половину свечи нам попалась небольшая полянка на краю дороги, где мы и решили остановиться, чтобы отдохнуть. Здесь, если я правильно помнила, рядом протекала крошечная речушка, про которую в народе говорят, мол, кошка перейдет лапы не намочит. Но зато в ней можно было немного освежиться. И это радовало. Пока кучер занимался лошадьми, а воины исследовали местность, я отправилась к краю полянки, на которой я еще из кареты заметила заросли осоки.

Память меня не подвела. Здесь на самом деле, прямо среди травы бежал довольно полноводный ручей, превращавший землю вокруг себя в неглубокое болотце. Пока добралась до берега, испачкала туфли. Но я не жалела. Там лежал огромный, плоский камень, слегка нависавший над водой. Я мгновенно скинула туфли и чулки и плюхнувшись на край, опустила ноги в прохладную воду. Застонала от наслаждения. Захотелось окунуться целиком, но это было бы совсем за гранью приличий.

Я поболтала ногами в тяжелой, темной воде, чувствуя как она ласкает ступни и мягко массирует между пальцами. Теперь жара не казалась мне такой уж жуткой.

- Ваше величество, - за спиной раздался голос одного из наемников, который, по всей видимости, сопровождал меня во время прогулки, не показываясь на глаза. - Мы поймали какого-то странного человека. Он говорит, что идет в Златоград. К Илайе...