Южная пустошь - 2

Глава 1

В этом году лето в Южную пустошь пришло почти на месяц раньше. В столице Грилории, Яснограде, еще только-только начал таять снег, а бурные весенние ручьи рванули прочь из города, унося с собой промозглую серость зимы, а мы уже изнывали от жары.

Ургородские матери, приехавшие в наше поселение около месяца назад, сразу, как только до них дошли слухи о найденном золотом кладе, поведали, что по всем приметам этот год обещает быть очень засушливым, а значит неблагоприятным для сельского хозяйства. И у меня не было оснований им не верить. Климат Ургорода гораздо больше похож на Южную пустошь, чем в северной части Грилории, где я выросла и прожила почти сорок лет своей жизни.

Предстоящая засуха очень сильно мешала нашим планам. Все же основной упор мы делали именно на развитие сельского хозяйства нашей маленькой, только начинающей развиваться страны. Возить продовольствие из Грилории было довольно дорого, а чтобы прокормить хотя бы небольшой город, строительство которого мы хотели начать в самом ближайшем будущем, необходимо было распахать и засеять все ближайшие окрестности. Тем более, что люди Гирема за зиму и весну основательно зачистили территорию вокруг нашего поселения от измененных Древней магией животных.

Хотя, говоря о магии, уже следовало бы не использовать привычное определение «Древняя», ведь магия перестала быть сказкой. Фиодор с армией ученых и философов, которых он собрал со всей страны, при помощи Рошки, нашего первого выявленного мага, прямо сейчас занимались изучением этого странного явления. И хотя успехи были более, чем скромные, я не теряла надежду, что нам удастся найти способ управлять новой силой. Или хотя бы обезопасить себя от ее влияния.

К счастью, стихийная магия Южной пустоши ничем особенным себя не проявляла. Если не считать, что она мешала видениям Анни. Помехи, создаваемые магией, сохранившейся с времен Последний Битвы, действовали не постоянно. Иногда моя дочь могла видеть расклад возможных вероятностей ближайшего будущего, но чаще всего от ее внутреннего взора были закрыты даже события завтрашнего дня. Это вгоняло наследницу Древнего Бога Абрегора в уныние. Она не привыкла жить, не зная, к чему приведет то или иное ее решение. Но больше всего ее угнетала невозможность помочь нам избежать неприятностей.

Когда у Катрилы начались роды, Анни чуть не впала в истерику, потому что в тот день Южин как раз уехал в Ургород, чтобы продать излишки измененной калины, которую мы собрали после первых заморозков. Год выдался на редкость урожайным, и ягод было столько, что мы надеялись неплохо заработать.

Все прошло довольно легко. Когда Южин вернулся, Катрила уже встала с постели. Дочь, которая казалась мне ее уменьшенной копией, она назвала Татианой, в честь своей матери. Сейчас ей было уже почти два месяца.

Самым ценным для меня было то, что Катрила решила не следовать обычаям своей родины и не стала запирать дочь в покоях, не показывая ее никому. Она вышла к нашим людям, которые еще с памятной битвы над крысами стали видеть в ней мою главную помощницу, с дочерью на руках сразу, как только смогла. И договорилась с Анни, что после возвращения в императорский дворец ее дочь станет подругой в детских играх пока еще не родившегося принца. И будущего императора. Не знаю, понимала ли сама Катрила, или это просто был способ избавить Тати, как все звали малышку, от традиционного в Абрегории одиночества, но я очень надеялась, что сын Анни, проведя все детство в компании двоюродной сестры, найдет способ изменить привычку своих подданных запирать девочек в четырех стенах с рождения до самой свадьбы.

Но пока до этого было далеко. Пока меня больше заботили проблемы моего маленького, как сказал Гирем, «кукольного» королевства. Я пережила обиду на него за эти слова. Поняла, что он был прав, и перестала бояться этого слова. Немного смягчила жесткий церемониал, осознав, что именно мое стремление быть «настоящей королевой» создает ту самую картинку ненатуральности, «кукольности» происходящего. А ведь эти люди, которые прямо сейчас находятся рядом со мной и помогают строить мою страну, уже стали ее опорой и поддержкой. И я решила, что аристократию лучше вырастить самой, чем притащить откуда-то со стороны. Поэтому, несмотря на недовольство герцога Форента, я раздала титулы тем, кто все это время шел одной дорогой со мной плечом к плечу, поддерживая и помогая. Южин, старший сын Кейрима, ставший наследником своего отца, Прохом и еще несколько человек получили титулы баронов Южной Грилории.

Это ничего не изменило, каждый и них все равно остался на своем месте: баронесса Тайка по прежнему приглядывала за всеми детьми нашего поселения, мать юного барона Кейрима кухарничала, а жена бароноа Прохома стирала белье… А что делать, если наше государство такое маленькое, что королева сама не гнушается пройтись с корзинкой по зарослям калины и собрать замерзшие ягоды, чтобы заработать на их продаже? Ведь зиму нам пришлось выживать на тех доходах, которые имелись.

Но сейчас ельки уже поступали в казну моей страны. Мы накопили достаточно средств, чтобы отправить первые караваны. Зимой из Республики Талот к нам прибыл человек купца Ин Го Лина — нашего Митки, который много лет назад по моей просьбе поехал в Тантану, чтобы создать там форпост на случай отступления. Он несколько лет присматривал за моими детьми, пока я возвращала трон своего отца. А когда все закончилось, то решил остаться там, в Республике, где ему принадлежала одна из крупнейших торговых компаний, где он стал очень уважаемым человеком, где построил дом, обзавелся женой и детьми. Дошка — падчерица Жерена с самого детства положила глаз на Митку, а как выросла, уехала к нему с тем же караваном, что и мои дети.

Помощника купца Ин Го Лина звали Помощник Ван Ти Мин. Молодой мужчина — ровесник Митки, который стал его верным другом еще в самые первые и трудные дни, обладал поразительной деловой хваткой. Спокойный и уравновешенный, как было принято у республиканцев, не теряющий контроль над своими эмоциями даже в самые трудные минуты, Помощник Ван Ти Мин сразу после приезда развил бурную деятельность. Именно благодаря его стараниям, в Златограде появилась первая лавка, в которой каждый желающий мог купить все, что ему нужно и даже чуть больше. Раньше мы просто отпускали продукты и одежду со общего склада, а что-нибудь особенное надо было заказывать тому, кто отправлялся по делам в Ургород.

Но самое главное, Помощник Ван Ти Мин очень быстро договорился с купцами, которые должны были взять на себя закупку материалов от нашего имени за «найденные» ельки. Благодаря тому, что «старинные» монеты были из чистого золота, вести в них расчеты оказалось довольно просто. Если я и боялась, что купцы могут заартачится и отказаться работать с неведомой валютой, то мои страхи оказались напрасны. Золото есть золото.

В последние дни мы, с герцогской четой Форентов почти не выходили из зала заседаний, обсуждая перечень самых необходимых покупок. Мой кабинет пришлось отдать нашей новой предводительнице амазонок — Илайе, поскольку она наотрез отказалась жить в казарме. Вообще, эта девушка каждый раз, когда попадала в поле зрения, вызывала во мне безотчетную тревогу, природу которой я никак не могла понять. Я уже почти свыклась с этим чувством, решив, что это игры моего разума, привыкшего относиться подозрительно ко всем людям, не похожим на их окружение.

А Илайя очень сильно отличалась от своих подчиненных. И дело было даже не в непривычно хрупком для воительниц из Королевства Кларин телосложении, которое не мешало ей быть самым сильным воином, раз за разом побеждающим всех, кто рисковал сразиться с ней. Даже Гирем однажды не выдержал и сразился с юной амазонкой на плацу.

Ночной король проиграл точно так же, как все. Острый нож с кроваво-красной лентой на конце застыл в миллиметре от его горла. Илайя же, как признался Гирем потом, смотрела на него с легкой улыбкой, в которой читалась решимость добить его, несмотря на договоренности, если он пошевельнется.

Именно эта безжалостность ко всем, в том числе и к себе, отличала юную предводительницу от остальных амазонок. Каждый бой, пусть и тренировочный, она вела так, как будто бы ценой победы была ее жизнь. За глаза девочку стали называть Бешеной крысой. И я не могла не признать, прозвище подходило ей идеально.

— Мама, — Хурра ворвалась в зал Советов прямо посреди совещания, — Анни сказала, что началось и велела срочно позвать тебя!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что случилось. Перо едва не выпало из рук, а я поспешно встала, загремев стулом и, мгновенно забыв про все дела и даже не попрощавшись с резко побледневшим герцогом Форентом и засиявшей мягкой улыбкой Ирлой, кинулась наверх к Анни. Я даже перо забыла оставить в кабинете. И продолжала сжимать его в руке.

— Мам, — неугомонная Хурра летела рядом и дергала меня за руку, — мам, а что началось⁈ Мам, это роды, да⁈ Анни рожает⁈ Как Катрилла⁈ Да, мам⁈ У меня скоро будет племянник, да⁈ Мам⁈ Ну, мам!

Я переводила бездумный взгляд на младшую дочь, но не понимала и половины слов, которые она говорила. В голове крутилось только одно слово «началось», обозначавшее явление, которое было для меня важнее всего на свете, которое я ждала и боялась одновременно.

— Мам, — улыбающаяся Катрила встретила меня у дверей, — все хорошо. Не переживай. Южин уже там. Схватки только начались, Анни говорит, что родит только к ночи. Все закончится хорошо. Просто ей немного страшно, и она хочет, чтобы ты была рядом.

— Ясно, — улыбнулась я. Паника накатившая после криков Хурры отступила. Если Южин с Анни, значит точно все будет хорошо. Все же Дар моего верного друга позволял творить такое, что даже придворный лекарь моего брата, барон Алес Голед, разводил руками.

Я приоткрыла дверь и шмыгнула в комнату к дочери. Спальня Анни, как и все остальные в моем доме, была совсем крошечной. И чтобы присесть на край кровати, мне пришлось сделать всего пару шагов. Я взяла Анни за руку и улыбнулась:

— Как ты?

— Мам, — вздохнула моя дочь и облизала прикушенную губу, на которой выступила капля крови, — почему мне никто не сказал, что это так больно⁈

— Я могу помочь, — тут же влез Южин, — вам сразу станет легче.

— Ну, уж нет, — Анни снова прикусила губу и едва заметно побледнела, — я хочу испытать все сполна, — простонала она, — чтобы никогда и ничего не забыть. А мой дорогой муженек замучается расплачиваться со мной за рождение наследника. Уж с него я спрошу по полной, — она на миг замерла, пережидая самую сильную боль, если судить по той силе, с которой она сжала мою руку. И продолжила, — и никаких больше детей. Все! Хватит. Второй раз я на такое не пойду.

— Покричи, — я с тревогой смотрела на мою маленькую Анни, которая снова скривилась от терзающей ее боли, — тебе станет легче.

— Ели бы это помогало, я орала бы так, что меня услышали бы даже в Абрегорианской империи! — Анни с силой сжимала мою руку. — Мам, когда я в следующий раз напишу тебе, что хочу дочку, напомни мне о том, как я мучилась в этой постели. И пусть только кто-нибудь попробует настаивать, что Артору нужна сестра! Я ему все глаза выцарапаю!

— Ты можешь встать и походить. Так схватки переносятся легче, — поделилась я своим опытом.

— Нет, — помотала головой Анни, — так будет больнее, я вижу. Южин, — жалобно позвала она, — ты говорил, что можешь помочь?

Южин кивнул и, положив руку на большой живот Анни, возвышавшийся над постелью, прикрыл глаза. Через несколько мгновений, лицо моей дочери разгладилось, а на губах появилась легка улыбка.

— Как хорошо, — выдохнула она. — И почему я сразу не согласилась? Южин, а это не опасно для малыша? — тут же нахмурилась она.

— Нет, — отозвался Южин, убрав руку с живота, — просто надо будет иногда контролировать его состояние. И твое. Чтобы не пропустить начала рождения.

— Не пропустим, — отмахнулась Анни. — Я сегодня вижу. Еще пару часов и мой сын появится на свет. Мам, я хочу, чтобы именно ты перерезала пуповину. — Она взглянула мне в глаза. Ее взгляд был затуманен, как всегда, когда она смотрела вперед, за горизонт событий, происходящих прямо сейчас. — Не знаю, но это почему-то видится мне очень важным. Очень важным…

— Хорошо, — я кивнула. — Если хочешь, я так и сделаю. Но не думаю, что это имеет хоть какое-то значение…

— Мам, — выдохнула Анни, внезапно побледнев сильнее, чем при схватках, — Илайя… Она не та, за кого себя выдает! Она опасна. Для Артора… И Оника с Делисом…

— Анни? — встревожилась я. И когда дочь взглянула на меня огромными, ясными глазами, в которых плескался страх, спросила, — ты что-то видишь?

— Уже нет, — она выдохнула испуганно, — белые пятна слишком сильно мешают. Просто, — она запнулась, — я увидела, что мой сын, мой Артор может пострадать от нее. Очень скоро… Я ничего толком не вижу, — всхлипнула она, — проклятая магия! Мама, ты должна ей помешать! Я не знаю, что она хочет, но это что-то ужасное!

— Убить⁈ — нашла в себе силы произнести я.

— Нет, — мотнула головой Анни и снова напряженно вгляделась в то, что было видно ей одной, — прошептала. — Она хочет забрать их. Увезти. Обречь на участь, которая хуже смерти… Не знаю что это, но, мама, ты должна остановить ее. Слышишь⁈

— Конечно, — кивнула я. И осторожно потянула руку, — если ты отпустишь меня, я займусь этим прямо сейчас.

— Д-да, — моя дочь усилием воли разжала ладони, которые обхватывали мое запястье. А я с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть от боли. На коже были видны темные пятна синяков, вероятно Анни сжимала руку изо всех сил, но я сама была так встревожена, что не замечала боли. — Скажи, пожалуйста, Катриле. Пусть побудет со мной вместо тебя.

Я отмахнулась от Южина, который кинулся ко мне, чтобы вылечить повреждения. Сейчас это было не важно. Сейчас важнее было выяснить, что скрывает Илайя. И что именно она задумала. И зачем ей наши дети.

Я вышла из комнаты. Катрила вскинула на меня встревоженный взгляд, в котором читалось ожидание. Но я мотнула головой, давая понять, что еще ничего не закончилось.

— Она зовет тебя, — кивнула я в сторону двери, из которой только что вышла. — А где Олис и Делик?

— Они с Тати, — отозвалась Катрила, шагнувшая в спальню Анни, — она пока спит, но скоро проснется. Я должна буду отлучиться, чтобы покормить малышку.

Я кивнула. А когда дверь за Катрилой закрылась, позвала:

— Хурра, выходи! Я знаю, что ты здесь. Мне нужна твоя помощь.

— Да, мам, — из ниоткуда появилась довольная Хурра. — Что нужно сделать?

— Хурра, — я присела на корточки и взглянула в глаза своей дочери, — ты должна позвать ко мне Илайю. А пока мы с ней будем разговаривать, ты очень незаметно, как умеешь только ты, проберешься в ее комнату и очень аккуратно, чтобы она ничего не заметила, пороешься в ее вещах. Поняла?

Хурра смотрела на меня огромными, круглыми глазами, в которых плескалось недоумение:

— Мам, но так же нельзя. Ты сама говорила!

— Нельзя, — кивнула я. — Ты права. И я говорила тебе, что это очень плохо. Но ты будущая королева. А королевы иногда вынуждены поступать очень плохо, чтобы защитить своих людей. И сейчас как раз такой случай.

Хурра задумалась только на один миг, а потом кивнула:

— Хорошо, мам. Я поняла. Я все сделаю. А что искать-то?

— Не знаю, — нахмурилась я. — То, что покажется тебе странным.

— Ага, — засияла дочь и тут же, прямо из моих рук исчезла, оставив вместо себя пустоту, которая прошептала голосом моей дочери, — если Илайя что-то прячет, я обязательно это найду!

— Только будь осторожнее! Хурра!

— Ага, — в этот раз голос прозвучал у дверей. — Я знаю, мам. Не бойся.

Я тяжело вздохнула. И подумала, а не зря ли я втянула Хурру во все это? Но тут же ответила, что она единственная, кто может посмотреть, что прячет Илайя в своей комнате. Выступить открыто против амазонки, которая с легкостью побеждает мужчин? Что ж, если мне придется это сделать, я ни на секунду не буду сомневаться.

Я должна защитить детей своих детей любой ценой. Я встала. Выпрямилась, гордо расправив плечи. Если понадобится, осторожно улыбнулась, я лично прикончу опасную амазонку. Благо для этого у меня есть одно средство, которое я уже однажды использовала, чтобы избавиться от того, кто был сильнее меня, — яд Морозко, который убивает за считанные мгновения.