Южная пустошь - 6

Глава 1

Когда я выехала из тайной резиденции Вайдилы, в воздухе уже чувствовалось приближение весны. Мы хотели отдохнуть седьмицу, но задержались на два месяца. Поначалу оказалось, что невозможно хорошенько отдохнуть после напряженного полугодового пути и обсудить все вопросы, которые накопились за одну седьмицу. Первые несколько дней мы почти не выходили из своих комнат, отъедаясь и отсыпаясь после многих месяцев лишений.

Потом мы потратили еще больше седьмицы на обсуждение нового плана. Тот, что мы разработали с Агором, не подходил, потому что не учитывал новую силу — жрецов из Славии и их подопечных — измененных тварей.

А когда стали готовиться к отъезду Северную пустошь накрыли снежные бури. Они шли одна за другой, с небольшими перерывами. Снега было так много, что деревья в лесу засыпало почти по самые макушки. Двор поместья и пространство снаружи, за высокими стенами из толстых бревен, приходилось чистить ежедневно, иначе через них смог бы перепрыгнуть любой заяц. Ветер же дул с такой силой, что почти каждую седьмицу уносил крышу какой-нибудь хозяйственной постройки. Такие катаклизмы случались в Королевстве Кларин не каждый год, но не вызывали удивления. Нечего было и думать, чтобы отправиться в путь. Мы бы просто сгинули, заблудившись в лишенной каких-либо дорог и ориентиров снежной пустыне.

Время вынужденного простоя мы постарались потратить с пользой.

Аррам с Го провели несколько вылазок в необжитые земли, и каждый раз го приводил с собой очередную прирученную тварь. Нам нужно было узнать, сколько особей может контролировать жрец. Оказалось, что их количество варьируется от трех до пяти, в зависимости от самочувствия и настроения жреца.

С одной стороны это открывало перед нами совершенно роскошные возможности. Двести жрецов могут отправить впереди себя шесть сотен измененных тварей Южной пустоши, а это огромная сила. С другой, возраст наших будущих жрецов-воинов от пятнадцати до восемнадцати. Они еще не обзавелись потомками, а значит не могут убивать других, не рискуя потерять свою связь с Богами. Значит мы могли использовать эту армию чудовищ исключительно для устрашения. Это лучше, чем ничего, но очень мало по сравнению с тем, что могло бы быть.

Помимо Го и его тварей изменение в план внесли Олира и Хигрон. Призрачный маг каким-то невероятным способом сумел повлиять на ее разум и развитие девочки шло семимильными шагами. Она все еще вела себя не по возрасту, однако с каждой седьмицой разрыв становился все меньше и меньше. А вот ее умение управлять магией и особенно ментальной магией росло гораздо быстрее общего развития. Хигрон был в полном восторге от талантов новой ученицы и клялся, что даже в его время, когда магия процветала, почти не было магов, способных сравняться с маленькой Олирой. Он говорил, что с его знаниями, девочка имеет все шансы стать самым сильным магом этого мира.

Я с Хигроном не спорила, однако помнила, как Ягурда организовала заговор с целью создать еще одну Цитадель... И пусть сама Олира об этом забыла, а Идор и все остальные участники заговора действовали по указке Великого отца, предпочитавшего держать руку на пульсе, но никто не смог бы гарантировать, что подобное желание не появится у девочки еще раз. Особенно если она на самом деле станет самым сильным магом нашего мира.

Вся надежда была на социализацию и воспитание Олиры, поэтому я каждый день проводила с ней время, стараясь стать для нее настоящей семьей, показать другую жизнь, не такую, как в Обители, надеясь, что познав доброту и искреннюю заботу юная магичка не захочет обрекать сотни тысяч людей на смерть из-за желания занять место Великого отца.

Но больше всего Олира сдружилась с Го. Они оба выросли в закрытых сообществах, изолированных от большого мира и легко нашли общий язык. И хотя Олира забыла почти обо всем, прошлое оставило на ней свой отпечаток.

А вот Идор все больше времени проводил с Хелейной. Поначалу он аргументировал свое присутствие рядом с юной воительницей заботой о ее здоровье и здоровье малыша. Но со временем стало понятно, маг безнадежно и, к сожалению, безответно влюблен в амазонку. Он таскался за ней, как хвостик, окружал заботой и нежностью, но Хелейна все еще не забыла Амила и не замечала ухаживаний Идора, принимая их за привычную угодливость мужчин-рабов.

Я пробовала поговорить с ней на правах Лунной сестры, чтобы донести мысль о том, что нельзя жить исключительно прошлым, надо видеть настоящее и смотреть в будущее. Но она стояла на своем: мертвый холод луны навсегда поселился в ее сердце. И если бы не ребенок, то она, вообще, отказалась бы от жизни, покончив собой в Безнадежном бою. Так назывался еще один обычай Королевства Кларин. Эдакий своеобразный способ самоубиться, напав на заведомо более сильного или многочисленного противника. Таких смертниц не уважают, но и не презирают, отдавая должное безрассудной храбрости.

Илайя встала на ноги еще в конце первой седьмицы. И все это время упорно тренировалась, возвращая себе былую силу и сноровку. Она изменилась. Хотя она по-прежнему смотрела на всех свысока с легким презрительным прищуром, я чувствовала, где-то там, в глубине души сдвинулись какие-то невообразимо тяжелые плиты ее характера, делая Илайю чуть более открытой миру и другим людям. Мы не сдружились, конечно, но и перестали избегать друг друга. Наш временный союзный договор работал просто отлично.

- Елина, впереди какие-то люди, - Илайя, добровольно взявшая на себя роль разведчика, скачущего впереди основного отряда, поравнялась со мной. - Скорее всего купеческий обоз...

- Ты уверена? - невольно вырвалось у меня. Мы едва отъехали от тайной резиденции, которая находилась в стороне от торговых путей. До ближайшего поселения три дня пути верхом, значит обозом не меньше седьмицы. И как раз столько времени прошло с последней снежной бури...

- Уверена, - сдержанно кивнула Илайя. - Я их видела. Они встали лагерем прямо перед нами. Мы можем их обойти, но это займет весь день.

Глава 2

- Надо вернуть Илайю, - Хелейна, подслушавшая наш разговор, встревоженно нахмурилась. - Если она попадется...

- Я могу накинуть на нее заклинание невидимости, - тут же отозвался Идор. - Правда, я его еще ни разу не применял на таком расстоянии...

- Я тебе накину, - зарычала на мага. - Никаких заклинаний, Идор. Я не шучу. Еще раз и ты отправишься обратно, в обитель.

- Но я же только спросил!- возмутился он.

- А я тебе ответила, - отрезала. И кивнула Хелейне, - присмотри тут за всеми... Я пойду сама.

Она качнула головой, принимая приказ. Что мне нравилось в амазонках Королевства Кларин, так это их дисциплинированность. Скорее всего мое распоряжение не понравилось Хелейне, я сама понимала, что любая из амазонок справилась бы с этим заданием лучше, чем я. Но она даже бровью не повела и послушно приняла поводы наших с Илайей лошадей.

А мне надо было проветриться. И остыть. Очень плохо, когда королева теряет контроль, а магические упражнения Идора, которые он каждый раз обещал прекратить, выводили меня из себя. Потому что я могла отдавать приказы, но вот проконтролировать их исполнение не могла. И это вызывало раздражение. Чем дальше, тем больше. Иногда мне казалось, что наша с Агором идея обречена на провал: маги никогда не смогут жить в мире с простыми людьми, слишком пугающе выглядят их невидимые и непонятные силы.

Я спешилась, и осторожно, стараясь не хрустеть снегом при каждом шаге, поспешила за Илайей. Сначала было довольно легко, следы амазонки ясно были видны на снегу, но постепенно следов становилось все меньше и меньше, как будто бы разведчица использовала заклинание левитации и летела над снегом, изредка касаясь земли посреди какой-нибудь полянки. Мне приходилось долго и тщательно всматриваться в пространство между деревьями, в поисках дороги. А иногда и вовсе обходить прогалину по кругу, чтобы увидеть, где же следующий след от ноги Илайи.

- Что ты здесь делаешь? - ее голос, раздавшийся прямо надо мной, прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Подняла глаза.

Гибкая амазонка сидела на ветке дерева, обхватив ее ногами. Короткую шубку, которая составляла зимнее одеяние каждой уважающей себя воительницы, она где-то оставила, и теперь была одета лишь в тонкую, шерстяную рубашку, подаренную ей королевой Вайдилой. Не собственноручно, конечно, а через Аррама.

Я невольно поежилась. Несмотря на ощущение приближающейся весны, которое витало в воздухе, все ее было очень холодно. Илайя, видимо решила, что мой судорожное движение плечами значит что-то большее, чем озноб, пробежавший по позвоночнику. И яростно сверкнула глазами:

- Я думаю, что за медведь тут бродит. Или лось... Шумит... Деревья ломает... Тебе жить надоело? Или ты хочешь, чтобы купцы наш нашли раньше, чем мы узнаем, кто они и откуда?

Она и раньше стоило нам остаться наедине, старательно подчеркивала наше с ней равенство, отказываясь соблюдать субординацию. Обычно я не придавала этому большого значения, понимая мотивы бывшей грилорской принцессы и невольно чувствуя вину за ее потери, но сейчас ее претензии прозвучали так нагло, что я не сдержалась.

- Не смей говорить со мной таким тоном! - зашипела я. Я бы закричала, но купцы были совсем рядом. Запах походной каши щекотал ноздри и вызывал слюноотделение. И разделяли нас только густые кусты, из-за которых уже было видно темные силуэты шатров.

- А то что? - фыркнула Илайся, усаживаясь на ветке поудобнее... Зато я поняла, как она передвигалась, не оставляя следов. - Что ты мне сделаешь?

- Ничего, - честно ответила я. - Я обещала Агору вывезти тебя из обители и подлечить. Я свое обещание выполнила. Ты в Королевстве Кларин. И ты здорова. Моя миссия выполнена. Больше я тебе ничего не должна. Но, позволь напомнить, ты сама предложила мне союз. А значит оставаться со мной в твоих интересах. Поэтому я требую относиться ко мне с уважением, как к старшему родственнику и главе нашего отряда даже тогда, когда мы наедине. Не стоит каждый раз оспаривать мой авторитет.

- Было бы что оспаривать, - еле слышно буркнула Илайя и отвернулась. - Хорошо, я постараюсь... ваше величество, - ехидно добавила она.

Вот ведь стерва! Я прикусила язык, чтобы ничего не сказать. Сейчас не время и не место для споров...

- Ваше величество? - шепот раздавшийся откуда-то из кустов заставил меня подпрыгнуть на месте. А Илайя, глаза которой округлились в половину лица, едва не свалилась с дерева. - Это вы?

Я промолчала, пошарив глазами по густой поросли... кто это? Перепуганное сердце бухало в груди, но страха, как ни странно, я больше не чувствовала. Моя интуиция безмятежно дремала, недвусмысленно утверждая, что никакой опасности нет...

- Да, это я, - ответила твердо. - А ты кто?

- Ну, дак... - голос стал растерянным. Кусты зашевелились, выпуская того, кто говорил. И я узнала его на один миг раньше, чем он представился, - это ж я... Веним... Вы меня что забыли?

Толстый монах выпутался из кустов и уставился на меня. В своей неизменной темно-серой хламиде, которая была немного порвана по подолу, торчащему из теплого бараньего тулупа. Ясно с чужого плеча, потому что он был очень узок в плечах и, кажется, не сходился на животе. Впрочем и валенки тоже явно были чужие. Чтобы влезть с них, монаху пришлось сделать несколько разрезов, сквозь которые я видела застиранные, потерявшие белый цвет обмотки.

То, что я не признала толстого мага по голосу, расстроило его. И он смотрел на меня с затаенной обидой. А я... Я почувствовала, как из глаз хлынули слезы. Я была страшно рада видеть говорливого толстяка, который, как я только недавно объясняла Илайе, стал для меня «родной воронушкой».

- Веним, - пробормотала я и, сделав несколько шагов, с чувством обняла мага-свинопаса. Всхлипнула, пряча лицо в его хламиде. - Как же я рада тебя видеть!

- А уж я как рад, что вы меня вспомнили! - засиял маг, обнимая меня своими ручищами и сжимая так, что воздух со свистом покинул легкие. - Я уж и не надеялся вас встретить... Шел-шел... А вас все не было и не было. И никто вас не видел, И не слышал... А уж когда на лагерь наткнулся, решил, что все... Сгинули вы... Тоже... А вы живы!

Глава 3

Как ни странно, бежать оказалось легче, чем идти. И хотя Веним потерял в сугробах оба валенка, мы добежали до места, где остались мои люди за несколько мгновений, пару раз столкнувшись с очередным кольцом «ударной волны». К счастью, с каждым разом их сила становилась все меньше и меньше, и последнюю я ощутила как кольнувшее сердце беспокойство.

Но все страхи оказались мелкими по сравнению с нахлынувшей на меня радостью от того, что все оказались живы...

- Что это?! - ахнул Веним с разбега утыкаясь в пружинистую поверхность купола, который тут же среагировал на вторжение и откинул его на несколько шагов, едва не впечатав в ствол старой промороженной осины.

Я осторожно подошла и потрогала ладонью мягкую поверхность, похожую на молочное желе. Эта штука не пропускала звуки, и я видела, как внутри бегали встревоженные амазонки, тыкаясь во внутренню поверхность пузыря и отлетая назад, точно так же как Веним. Напуганная Хелейна, что-то кричала. То ли отдавала команды искать брешь в этой странной штуке, то ли пыталась успокоить ошеломленных воительниц. Олира сидела на лошади и с искренним любопытством смотрела по сторонам и улыбалась. Она, как будто бы совсем не испугалась, хотя может быть просто не поняла, что именно произошло.

Главный же виновник этого происшествия стоял на снегу на коленях, хмурился и что-то судорожно чертил на его поверхности трухлявой палкой, которая постоянно крошилась, оставляя на снегу темный след из кусочков коры и древесной трухи. Не уверена, но мне показалось, я узнала одну кракозябру, написанную рукой Идора. Это была руна воздуха, которую я сама много раз рисовала на поминальной чаше...

- Боги, - прошептал Веним. Он уже приполз обратно к куполу и теперь смотрел на сына, побелев сильнее, чем свежевыпавший снег. - Мой сын ранен! У него кровь!

От звука его голоса все внутри замерли.

Идор встрепенулся и поднял взгляд в сторону Венима, беззвучно зашевелив губами. Я смогла уловить одно слово: «Папа...» Он повторил его несколько раз. Веним его понял и закричал:

- Да, это я! Сынок, ты жив?! Ранен?! У тебя кровь на лице!

Его снова услышали все. Идор отбросил палку и кинулся к краю купола, прямо к Вениму. Хелейна в тот же миг слетела с лошади и бросилась туда же. Она тоже что-то кричала. Что-то тревожное, если судить по лицу.

Амазонки, мгновенно перестали носиться, как перепуганные тараканы, и выстроились по периметру круга, обнажив оружие.

- Это что еще за ерунда? - за спиной выругалась Илайя. - Я же говорила, этот дурной маг не может не сделать какую-нибудь пакость.

«Илайя?» - произнесла одними губами Хелейна. Она догадалась, что в отличие от них, мы ничего не слышим, но видим, и поэтому, не обращая внимания на кричащего что-то Идора, говорила медленно, тщательно артикулируя губами, чтобы мы смогли прочесть слова по губам. - «Елина? Жива?»

- Да, со мной все в порядке, - крикнула я. - Что это за купол?

«Не знаю. Мы вас слышим, но не видим. Вокруг густой туман. А вы?»

- Видим, но не слышим, - ехидно фыркнула Илайя. И снова повторила с легким презрением, - я же говорила, этот тупоголовый маг...

- Не надо говорить так, про моего сына! Он инквизитор и личный ученик Великого отца! - возмутился Веним.

- Твой сын, как ржаная ость попавшая за шиворот, - усмехнулась Илайя. - Маленькая, еле заметная, а вся спина зудит.

- Илайя, хватит. - Вмешалась я. И снова заговорила с теми, кто был внутри. - Идор, это ты сделал?

Маг тяжело вздохнул, опустил голову и кивнул...

«Это я попросила Идора поставить купол тишины, чтобы нас никто не слышал. Лошади начали сильно беспокоиться и шуметь. Я побоялись, что маги услышат нас. А получилось это».

Хелейна прикусила губу. Она боялась, поняла я. Только прятала этот страх даже от себя.

- Идор, ты можешь убрать этот купол?

Маг опустил голову еще ниже и помотал ею из стороны в сторону. Его плечи опустились, он весь съежился. Илайя невесело расхохоталась, Веним беспомощно взглянул на меня...

«А этот маг. Который с вами. Он может?» Хелейна смотрела в нашу сторону. Она держалась, но я видела, как юная амазонка вздрогнула и побледнела, после того, как я ответила:

- Нет, Веним очень слабый маг. У него не хватит ни сил, ни знаний...

«Тогда у нас проблема... Кажется, здесь, внутри, заканчивается воздух. Становится тяжело дышать».

Идор поник еще больше, почти рухнув на землю. Я выругалась. Веним всхлипнул. А Илайя громко захохотала, как будто бы рядом закаркала ворона. И поняла: она тоже боится и переживает за тех, кто внутри. Просто не может это показать и делает вид, что ей все равно. Ее никто и никогда не учил проявлять сочувствие... Пока была принцессой в королевском замке, все беды проходили мимо. А когда оказалась у амазонок, ей пришлось ломать себя через колено и становиться другой. У нее ведь не было памяти призванной души, которая бы помогла выжить в мире простых людей. Надо поговорить с ней об этом. Сказать, что нет ничего плохого в том, чтобы другие видели твой страх.

Но это потом. Сейчас у меня была другая проблема.

- Идор, попробуй еще раз. - я старалась говорить спокойно, хотя больше всего мне хотелось наорать на бестолкового мага и припомнить, сколько раз он обещал мне не использовать магию. Но это не помогло бы нам решить проблему. - Сосредоточься. У тебя получится.

Маг понял на меня глаза, в которых стояли слезы. И кивнул. А потом помотал головой. И что-то беззвучно зашептал. Хелейна повернулась к Идору и внимательно его слушала, одновременно бледнея еще больше. Но она все еще держала себя в руках. И когда заговорила с нами, выглядела почти спокойной.

«Идор изменил заклинание. Он хотел сделать его сильнее, снабдив ловушками, чтобы враги не могли приблизиться. Но что-то пошло не так, заклинания срезонировали друг с другом. И получилось это. Теперь Идор не может снять их. Он уже пробовал все способы, что знал».

Веним всхлипнул сильнее. Илайя нервно хихикнула. А я сжала кулаки до боли. Мне тоже хотелось кричать от бессилия. Но я не могла позволить себе быть слабой. Только не сейчас. Если я поддамся панике, то моих людей ничто уже не спасет. Я должна держать себя в руках. И придумать что-нибудь...

Глава 4

Все было плохо. Хуже некуда. Все те, кто оказался заперт внутри купола были контужены во время взрыва. Они пришли в себя через какое-то время, но чувствовали себя откровенно плохо. Держались за голову, жалуясь на сильнейшую, распирающую изнутри боль. Не могли сфокусировать взгляд, каждый раз съезжая в сторону, как перебравший хлебного вина пьянчужка. Мучились от головокружения, из-за которого очень сильно нарушилась координация движения. А кое-кого и вовсе постоянно рвало... Они плохо понимали, где находятся, и не помнили, что произошло.

Лошадей тоже контузило, и они испытывали те же симптомы, что и люди. Нам еще повезло, что все спешились и согнали животных в центр круга. Поэтому упавшие во время взрыва кони никому не переломали конечности людям. Только своим товаркам. Четверых нам пришлось прирезать. Но и остальные тоже не могли выполнять свои функции и везти людей или грузы. Ноги лошадей подламывались на каждом шагу, они спотыкались на ровном месте и то и дело заваливались на бок, иногда падая прямо в сугроб.

Нечего было и думать, чтобы двигаться дальше.

Мы с Илайей посоветовались, и решили, что лучшим вариантом будет остановиться в том лагере, в котором жил Веним. Пусть там полно трупов, но монах перенес останки в один из шатров. Хотя сжигать не стал, опасаясь, что дым от такого большого костра будет замечен. И к тому же для такого количества мертвых, нужно было слишком много дров. Однако он провел над ними все обряды и можно было не бояться, что покойники поднимутся под действием дикой, или направленной магии.

Ко всему прочем в купеческом обозе был большой запах продуктов. А мы пока даже примерно не представляли на сколько нам придется задержаться в лесу.

Веним во время нашего бегства к куполу потерял обувь. Мы попытались ее отыскать, но снег был слишком глубок, а ударная волна засыпала кое-где следы нашего перемещения между деревьями. Поэтому Венима мы сразу отправили в лагерь, сопровождать тех, кто мог худо -бедно идти сам. Они должны были подготовить места для раненных, о которых должны были позаботиться мы с Илайей.

Ох, нелегкая это работа... крутилось у меня в голове, когда впрягшись в наспех сооруженную из молодых деревьев волокушу, мы с Илайей тащили на себе самых тяжелых. Тех, кто не мог идти сам набралось пять человек. Чуть меньше половины всего нашего отряда.

Среди них была и Хелейна. Амазонка так и не пришла в себя, а я боялась думать о ее нерожденном ребенке и о том, как на нем сказался этот ужасный взрыв.

Пот застилал глаза, дыхание стало хриплым и глубоким. Ноги проваливались в снег, лишая точки опоры. Такое уже было в моей жизни...

Однажды мы с Демьяном, поехали в глухую деревню, в которой осталось всего пара домов. Он хотел уговорить старух, влачивших там жуткое существование, переехать в центральную усадьбу. Он построил в нашей деревне дом престарелых, где старики-колхозники, оставшиеся без поддержки родных и близких, могли спокойно доживать свой век в заботе и комфорте.

Пока мы уговаривали старушек переехать, соблазняя их прелестями цивилизации в виде центрального отопления, канализации и водопровода, пошел сильный дождь. И грунтовая дорога мгновенно раскисла, превратившись в грязевое болото. Председательский УАЗик, которому казалось бы все ни по чем, утонул, провалившись до самого днища, едва мы выехали из деревни. Оказалось, когда-то в этом месте была трясина, гиблое место погубившее множество душ. Но болото осушили и проложили дорогу напрямик, совсем не подумав, что при каждом дожде вода будет накапливаться, превращая дорогу в непролазную топь. Чтобы вытащить машину из болота, нам пришлось толкать ее. Никогда не забуду, как мы со старухами надрывались на болоте, выламываясь из последних сил. Как сейчас.

И я тогда тоже бормотала себе под нос эту фразу про болото и бегемота, помогая собраться силами и сделать еще один рывок.

Пробудившаяся память призванной души из другого мира, пугала. Я уже давно не вспоминала ничего так четко и ясно, как сейчас. С тех пор, как я призвала душу пожилой учительницы из другого мира, прошло больше двадцати лет. И, пережив слияние, я всегда считала себя больше принцессой Елиной, а не Еленой Анатольевной. Хотя в первые годы именно ее знания и умения помогли мне выжить в мире Нижнего города.

И сейчас у меня было такое же ощущение. Я по-прежнему оставалась собой, но жизненный опыт Елены Анатольевны снова был так близко, как будто бы призыв случился только что.

- Елина!

Я так сильно ушла в себя, пытаясь абстрагироваться от тяжелейшей работы, что не слышала, как Илайя звала меня. И только когда она с силой дернула меня за рукав, вернулась в реальность.

С трудом сфокусировала взгляд на бледной до синевы амазонке, которая дышала, как паровоз на станции перед отправлением. Думаю, я выглядела не лучше. Я тоже хватала воздух, грудь распирало от жуткой боли, а в голове плавал туман. Картинка плыла, от едкого пота, застилающего глаза.

- Елина, - Илайя говорила с трудом. И я ее понимала. Каждое слово было таким же тяжелым, как кирпич, который ты поднимаешь, чтобы положить на итак уже переполненную тележку. - Сними шубу. Тебе станет легче...

Я кивнула. Она была права. Если снять шубу, то тело будет охлаждаться гораздо быстрее. И жар перестанет душить меня. С трудом нащупала застежки Руки тряслись так сильно, что большие круглые пуговицы выпадали из рук. Никогда не думала, что расстегнуться так трудно.

Пуговицы выскальзывали из мокрых, дрожащих пальцев. Но у меня не было сил даже для того, чтобы выругаться. Но наконец-то у меня получилось. Я скинула шубу, свежий морозный воздух тут же забрал лишний жар. И мне, вправду, стало легче. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что вся моя одежда промокла от пота, и я смертельно рискую оставаясь в таком виде на морозе. Но я была так измучена, что не успела ее осознать.

Кинула шубу на нары, накрывая раненных, и снова впряглась в веревочные петли. К счастью веревок у нас было с избытком. Хватило и на то, чтобы связать волокушу, и привязать к ней цепочкой полудохлых лошадей, которых мы тоже не хотели терять, и для того, чтобы сделать подобие упряжи для двух женщин королевских кровей, игравших здесь и сейчас роль тягловых животных... Если бы я могла почувствовать иронию всей этой ситуации, то посмеялась бы. Но сейчас мне было не до смеха.

Глава 5

Утро, как я и предполагало, принесло новые оттенки боли в измученном вчера теле. Я проснулась в шатре, укутанная теплыми, меховыми одеялами. Рядом с топчаном стояла высокая жаровня. Угли в ней почти потухли, но ее низ был набит камнями, которые и отдавали тепло. Купец, водивший этот караван, вне всякого сомнения любил комфорт... Не каждый будет таскать с собой такую громоздкую конструкцию. Обычно купцы и прочий люд обходились жаровнями похожими на на глубокие сковородки.

Меха, которыми я была укрыта, тоже кричали о том, что их бывший обладатель просто неприлично богат: песцовые шкуры, которые пошли на одеяло, вполне могли оказаться на шубе какой-нибудь герцогской дочери. Кроме всего прочего отлично выделанные, густые, блестящие шкуры были подобраны так, чтобы образовать геометрический орнамент, а середину каждого одеяла украшал цветок из шести лепестков, для серединки которого использовали соболиный мех королевских оттенков.

Это было еще более странно, чем все, что мы видели до этого... Потому что я знала, кто в Грилории использует такой цветок для обозначения своего имущества, помимо герцогского герба... Это один из Высоких родов... Тот самый, глава которого уже много лет занимал должность Первого советника короля. Но, что здесь, в купеческом караване делал человек герцога Делива? Тем более, если судить по богатству утвари, либо сам наследник, либо его младший брат? И куда он делся?

Загадки множились. Я попыталась отрешиться от боли в теле и включить мозг. Я лично знала и герцога Делива, и его наследника — совсем еще молодого человека немногим старше Фиодора. Они вряд ли пошли бы против воли короля. Казнь бывшего Первого советника и лишение его наследников титула и всех привилегий, на много лет вперед лишили Высокие роды желания идти против королевской власти. В этом я была абсолютно уверена.

Значит человек герцога оказался здесь по воле моего брата. И из Грилории они выехали чуть позже меня. Месяца на полтора-два, если навскидку, а то и меньше. Единственное объяснение, которое приходило мне на ум: его величество Фиодор со своими советниками пришли к точно такому же решению, что и я — они отправили в Монтийскую Епархию своего человека, который должен был провести переговоры с Великим отцом. Они же не верили мне, когда я говорила, что Живела действует по его указке...

Если я права, то этот караван не купеческий, а дипломатический. А мешки с товаром всего лишь маскировка... К такому способу прибегали и раньше, если надо было скрыть продвижение посольства по чужой территории. Эту теорию косвенно подтверждала сухая трава, которую Илайя вчера вытряхнула из мешка. Скорее всего это просто сено. Причем самого низкого качества — с полынью.

Но тогда становится еще более не понятным, куда делись мужчины... могла бы подумать, что их поработили амазонки, которые случайно наткнулись на огромное количество «бесхозных» мужчин. И я бы даже поверила в эту гипотезу, если бы это на самом деле был купеческий караван. Но представителя Высокого рода Делив должны были защищать солдаты. И их должно было быть не просто много, а очень много. И никакие случайно встреченные амазонки с ними бы не справились. И измененные твари тоже.

Зато с ними могли бы справиться маги...

Осталось только понять, кто отправил магов, чтобы уничтожить караван. Великий отец? Вряд ли. Это не в его интересах. Великий отец, конечно, тот еще мерзавец, но он не идиот. Он потратил столько сил, чтобы захватить трон Грилории относительно законным путем: заставив Живелу влюбить в себя Фиодора, жениться на ней и сделать ребенка с Древней кровью. Переговоры о мире отлично вписываются в эту концепцию.

Я и сама пошла на такой шаг, потому что знала: Великому отцу выгодно захватить страну мягко и осторожно, не вступая в открытую конфронтацию с аристократией. И даже королем. Иначе Живела просто прикончила бы Фиодора первой же ночью. А маги не стали бы тратить силы на магический контроль глав аристократических родов, а просто уничтожили бы их и сами заняли их места.

Однако, все дело в том, что магов слишком мало. Если они будут настраивать людей против себя, то никакие заклинания их не спасут. Мы сметем их массой.

И это значило, что магов отправил кто-то другой... Но кто?

Я покрутила получившийся клубок фактов и догадок и решила, что это скорее всего Живела. Скорее всего эта стерва ведет какую-то свою игру. Возможно дочь считает, что ей вовсе не нужна помощь отца в том, чтобы управлять королевством? А что? Очень даже может быть.

Во-первых, Живела обманула отца, когда скрыла от него свое бесплодие. Все это время она послушно играла свою роль в спектакле, но она не могла не понимать, что когда-нибудь все вскроется. И тогда Великий отец, планы которого окажутся невыполнимы из-за «маленькой» тайны его любимой дочурки, вряд ли будет в восторге. Ему нужен трон, а когда неспособность Живелы родить наследника станет очевидной, она перестанет быть королевой. Развод в королевской семье крайне порицался. Но не в этом случае. Король не может остаться без наследника. И Живелу живо выпрут из королевского замка и из королевского рода.

У нее есть единственный шанс сохранить титул королевы — подарить Фиодору наследника. Да, его может выносить и родить другая женщина... Которой заплатят за такую работу и которая не будет знать, что в ее чреве ребенок короля. История нашего рода знала такие прецеденты.

Однако Великому отцу нужен его кровный внук - ребенок с сильной магией. Система управления у магов не такая, как у нас. У них очень много завязано именно на магическом потенциале. Поэтому Агор, сын простого настоятеля провинциального монастыря, стал Великим инквизитором. И шанс повторить его путь есть даже у сына свинопаса — Идора... чтоб ему пусто было!

Маги Монтийской епархии не примут главенство над собой со стороны слабого. Поэтому, кстати, Великий отец отправил Живелу в Цитадель, не опасаясь, что она подвинет его... Хотя, возможно он догадывался, что его дочь имеет свои планы. Иначе зачем ему было использовать Щит смерти перед тем, как отправиться в Грилорию? Вряд ли он предполагал, что Илайя, обиженная тем, что Великий отец якобы был моим любовником и учил меня магии, примчится через три страны, чтобы всадить ему нож в спину. Нет, он чувствовал угрозу от гораздо более близкого человека — от Живелы...

Глава 6

Утро пролетело за бестолковой суетой... Хотя, сделано было немало. Мы с Илайей перерыли все возки. Я не стала ничего говорить о своих подозрениях, сказала, что мы можем найти у купцов что-нибудь полезное.

Но мои догадки оказались верны: в мешках лежал разный бесполезный хлам, который не имело никакого смысла везти за тридевять земель. И караван совершенно точно был всего лишь прикрытием. Когда мы вывалили на снег очередной куль с плохим сеном, Илайя, пнув пыльные былинки, заявила:

- Очень странный это караван. Не знаю, куда делись мужчины, но мне кажется, они тоже имели такое же отношение к купцам, как и женщины... Кстати, - вскинулась она, - надо осмотреть трупы. Вдруг ты кого-нибудь знаешь.

- Сомневаюсь, - покачала я головой. - То, что я жила и в Нижнем и в Среднем городе, совсем не значит, что я знаю всех жителей этих районов.

- Елина, я же не идиотка. И мне было пятнадцать, когда ты вывезла меня в Королевство Кларин. Я знаю, что схематичное изображение Цветка Древних использует вместо герба Высокий род Делив, потому что только их род ни разу не прерывался с самых древних времен. Остальные Высокие роды не имеют общей крови с теми, кто помог Грилору основать Грилорию.

Я ошеломленно уставилась на Илайю. Я это тоже знала, но мне говорили об этой стороне истории как бы между делом, не акцентируя внимание. И информация отложилась как бы в стороне, вне исторической цепочки событий. Как незначительный факт не влияющий ни на что. И до этого мгновения я об этом даже не вспоминала. А вот название Цветок Древних я услышала впервые. Моя интуиция пробудилась и сделала стойку...

- Хотя, конечно, - Илайя дернула губой, усмехаясь, - они никогда в жизни в этом не признаются. Герцоги кичатся своей кровью, а на самом деле их собственные предки не имели ничего общего с теми, кем они гордятся. Истинная кровь давно ничего не значит. Она потеряла свои свойства. Даже королевский род... Ты в курсе, что один из наших предков не был прямым наследником Грилора? Наследный принц погиб, и на престол взошла его сестра. Правила она не долго. Высокие роды быстро разочаровались в правительнице. К тому же оказалось, что она не унаследовала Древнюю кровь, хотя осталась, как все думали, единственной выжившей из королевского рода. Ее по-тихому прибили, а на трон сел один из Высоких герцогов.

- Что за бред? - нахмурилась я. - Не было такого!

- Было, - усмехнулась Илайя. - Просто вам не рассказывали. Королевский род, как и Высокие роды, предпочел забыть ту часть истории, которая не вписывалась в легенду об истинной древности рода... Тогда наследницей Древней крови стала дочь какой-то горничной... Принц успел заделать ей ребенка, прежде чем помереть от отравленного ножа своей сестры. Девчонку вывез из Грилории камердинер погибшего короля. Она выросла где-то в Аддии. Новому королю нужны были гарантии, что девчонка унаследует дар своего отца. Когда девчонке исполнилось пятнадцать, ее привезли в Грилорию. Она втайне родила королю сына... Хотя кто-то говорит, что рожала она не один раз, но новорожденных девочек попросту убивали. Королю нужен был наследник, а не наследница. Он знал, Высокие роды больше никогда и ни за что не примут королеву, как правительницу. Мальчишку представили подданным как сына короля и королевы и наследника престола...

- Впервые об этом слышу, - нахмурилась я. - Но даже если ты права, то что это меняет?

- Ну, может что-то и меняет, - фыркнула Илайя. - Тот, кто вывез девчонку и вырастил ее, по милости его королевского величества стал герцогом Бокрей. Этот титул как раз был свободен, потому что сам герцог стал королем...

- Откуда ты это знаешь?! - я была возмущена до предела.

- Оттуда, - амазонка явно наслаждалась тем эффектом, который произвел на меня ее рассказ. - Но, знаешь, в чем самый большой подвох?

Я молчала. Сжимала кулаки и молчала. Это не могло быть правдой. Никак не могло быть правдой. Мой отец не стал бы скрывать от меня эту часть истории рода.

А Илайя наклонилась ко мне близко-близко и прошептала:

- У Высокого герцога не было детей ни тогда, когда он был герцогом, ни тогда, когда он стал королем и поменял жену. У него был единственный ребенок — тот, который родила для него наследница Древней крови. И поговаривали, что на самом деле он бесплоден, а ребенка девчонка понесла от младшего сына того самого камердинера, который потом получил титул герцога Бокрей...

Я расхохоталась. Теперь я была абсолютно уверена, что это полный бред. Если бы это было правдой, то Первый советник совершенно точно вытащил бы историю на белый свет и трубил бы о ней во всеуслышание.

- Не веришь? - вздернула брови Илайя. - Не верь... Но это правда.

- Не верю, - кивнула я и снова рассмеялась. - Кто тебе рассказал эту сказку?

- Мама, - улыбнулась она. - Она ведь принадлежала к одной из младших веток рода Бокрей... Это была их семейная тайна. О таком не принято говорить вслух, иначе можно оказаться на плахе в качестве заговорщика или, как минимум, в застенках тайной канцелярии.

- Все равно, это не может быть правдой. - тряхнула я головой.

Илайя пожала плечами, мол, мне все равно веришь ты или нет. А я никогда и никому не призналась бы, что ее рассказ поселили в моей душе семена сомнения... Это вполне могло быть правдой. Чисто теоретически. И тогда стали бы понятны притязания Третьего советника и его предков на трон Грилории... К тому же, помнится, он говорил, что желание надеть корону преследовало многих его предков. Не по этой ли причине?

- Но сейчас разговор не об этом. Ты должна посмотреть трупы... Вдруг там есть кто-то знакомый...

- Вряд ли...

- Герцог Делив мог отправить в путь своих самых ближайших родственников под видом купеческого каравана только в одном случае. Вернее, в двух, - Илайя снова не стала дожидаться, когда я договорю. - Либо твой брат велел ему поехать к Великому отцу, чтобы попытаться договориться о мире, либо он сам решил занять место твоего брата, заручившись поддержкой Великого отца.

Глава 7

Порядок мы навели быстро. Запихали в сундук одежду... Ни мне, ни Илайе она не подходила по размерам, поэтому мы особенно не церемонились. Вернули на место доски и накрыли их меховыми одеялами.

Из шатра мы вышли как раз к обеду... Вчерашняя амазонка, которая поделилась с Венимом обувью, снова стояла у костра и помешивала кашу. В воздухе плавал аромат какой-то незнакомой терпкой травки, вызывая обильное слюноотделение...

- Тайла, - окликнула воительницу Илайя, - это оцимум?

Я насторожилась. Это название не было мне знакомо, и я не без основания опасалась, что травка окажется с такими же особенностями, как хорошо известный мне целастус. А отравиться мне совсем не хотелось.

Тем более Тайла, бросив на Илайю хмурый и недовольный взгляд, нехотя кивнула.

- Все так плохо? - Тайла снова ответила коротким кивком. - Кто?

- Маг... чтоб его твари подрали, - буркнула амазонка, ворочая в котле большой поварешкой. - Но и остальным не помешает. У нас только три сестры могут сражаться в полную силу. Ну, и ты. Мы вчетвером не можем охранять весь лагерь. Слишком большой круг. И снаружи полно измененных тварей. Всю ночь рядом бродили.

Илайя понимающе кивнула:

- У меня тоже есть эта травка... Я поделюсь со всеми.

Но великодушный порыв Илайи не вызвал понимания у Тайлы:

- Обойдемся, - пробубнила она, - из твоих рук, Изгнанная, даже оцимум станет ядом.

- Как хочешь, - с презрительной улыбкой пожала плечами Илайя, делая вид, как будто бы ее совсем не обидел отказ Тайлы.

Но я, наверное, уже достаточно хорошо узнала свою племянницу, чтобы понять: ее такое пренебрежение со стороны лунных сестер очень задело. Я с трудом подавила в себе вспыхнувшую жалость. Илайя ее не заслуживает. Особенно после ее заявления, как сильно жалеет, что ей не удалось меня убить.

- Что такое оцимум? - спросила я громко. Почему-то была уверена, что Илайя не станет отвечать. Так и вышло. Воительница, вздернув подбородок и поправив ножны на поясе, отступила назад и скрылась за шатром, из которого мы только что вышли.

- Это травка из Сердца Пустоши, которая способна исцелить раны, придать сил и поднять мертвого, - усмехнулась Тайла. Кажется, для нее тоже не стали тайной настоящие чувства Илайи... Но в отличие от меня, они ее обрадовали. - Сестры еще не оправились после вчерашнего... Проклятый маг, который все устроил, и вовсе до сих пор без сознания... Этот толстый монах не отходит от него ни на шаг. Если бы не он, - она с силой сжала рукоять поварешки.

Ее недвусмысленный жест вызвал у меня досаду. Стряхнув снег и мелкий мусор с бревна, лежавшего у костра, присела. От костра веяло теплом, хотя погода сегодня нас явно баловала. Зима как будто бы слишком устала царствовать в мире и решила отдохнуть, уступив свое место наследнице-весне. Хотя бы на пару дней.

Я прекрасно понимала усталость зимы... Я и сама вдруг почувствовала то же самое. Мне так сильно захотелось оказаться дома, в своих крошечных покоях в Южной пустоши, обнять детей и забыть про кошмар последних полутора лет, как про страшный сон... И чтобы Дишлан снова была рядом. Обнимал... Я закрыла глаза, но теплые воспоминания о телохранителе больше не грели... Вместо него я увидела рядом с собой Великого инквизитора в белоснежной рясе с узкой серой полосой по подолу... Агор. Я никогда не узнала бы, что такое любить по-настоящему, если бы осталась дома. И пусть цена слишком велика, я не зря проделала весь этот путь.

Вздохнула... потерла лицо, заставляя себя взбодриться. Сейчас не время предаваться тоске и унынию. Надо брать себя в руки и действовать. Окончательно решить вопрос с магическими экспериментами Идора. Проследить, чтоб воительницы ненароком не прибили мага, который вывел из строя всех нас... Подавить разногласия между Илайей и остальными амазонками: сейчас не время считать обиды и из-за них отказываться от взаимопомощи. Если Илайя готова поделиться травкой, способной поднять моих людей на ноги, то мне плевать изгнанница она или нет.

- Тайла,- я смотрела на амазонку прямо, не моргая. В моих глазах, я знала, отражался костер, горевший за ее спиной, придавая моим словам силу. - возьми у Илайи оцимум. Надо использовать все возможности, чтобы излечить сестер и мага как можно быстрее. И мага тоже трогать нельзя. Он нам нужен.

И прежде чем Тайла, набравашая в грудь воздуха, успела что-то ответить, я продолжила:

- Сейчас не время выяснять отношения между своими. У нас общий враг, и только вместе мы сможем одержать победу. А когда победим. Тогда и разберемся, кто в чем виноват. Ясно?

Тайла кивнула... Ей не понравились мои слова, но в глубине души она понимала, я права. Поэтому в ее глазах не было недовольства.

- И с этой минуты ты командуешь обеими пятерками вместо Хелейны. Она, я полагаю, тоже пострадала сильнее всех, потому что была ближе всех к магу?

- Да, - ответила амазонка, которая только что получила повышение. - Я все поняла, госпожа Елина. Проблем больше не будет. Я смогу объяснить всем недовольным ваши слова.

Она снова сжала в руке деревянную поварешку, как бы намекая, каким образом будет убеждать сестер не убивать Идора и принять Илайю. Ручка половника жалобно хрустнула и сломалась... Тайла швырнула обломок в костер:

- Каша готова... Я позову всех?..

Я кивнула. Тайла не стала кричать, она постучала второй половиной поварешки по котлу, выбивая частую, но короткую дробь. Звук получился достаточно громкий, чтобы все услышали, но в то же время довольно глухой и «природный». Если бы сама лично не видела откуда он взялся, то решила бы, что это красноголовый дятел долбит в лесу дерево.

Воительницы сразу же начали выползать из шатров... Я все утро была занята и не успела проведать своих людей. Но сейчас, едва первые амазонки появились на полянке, сразу стало понятно, все не так хорошо, как хотелось бы. Большая часть из них шла на своих ногах, однако их состояние оставляло желать лучшего. Бледная кожа, стеклянный взгляд, шаткая походка, неловкие, неуверенные движения... Двоих, вообще, вынесли практически на руках. В том числе и Хелейну.

Глава 8

Пока Хигрон нашептывал мне на ухо свой рассказ о том, что он сделал, я несколько раз скрипела зубами от досады, желая прибить чертова мага. И Верховную жрицу из прошлого — Ягурду.

Правда, тайную игру начал не Хигрон, а Ягурда. Причем очень и очень давно, еще в те времена, когда они оба жили на земле в своих собственным телах. Но если Хигрон мечтал получить власть над божественными амулетами, то желание Верховной было гораздо более нескромным: она хотела подчинить Богов, используя магию, как удавку.

Собственно именно для этого она и приехала в Монтийскую академию магии. Идея на первый взгляд была идеальная: чем больше Боги сопротивляются, тем сильнее становятся их оковы. Но Ягурда совсем не ожидала, что маги решат прибрать к рукам ее задумку и не станут размениваться на Богов-детей, а захотят поймать саму Великую Мать. И никто из них не ожидал, что это станет последней каплей в бесконечном терпении Богини и в ответ на такое давление Великая Мать просто покинет этот мир и уведет с собой Детей.

Все это происходило уже после того, как Хигрон оказался заточен в артефакте Последней Битвы. И до встречи с маленькой Олирой маг находился в счастливом неведении относительно планов Верховной жрицы и Верховного мага.

Много лет назад, когда Великий отец решил получить сверх-мага и вселил душу Верховной, плененную Зеркалом, Ягурда сразу поняла — это ее шанс сделать то, что она не смогла провернуть в далеком прошлом. Тем более она получила в свое полное распоряжение тело и душу девочки, магия которой была практически равна силе Верховного мага. Отсутствие магии ее не пугало, она знала, когда придет время она сможет все изменить.

И теперь Ягурде нужны были только магические знания. В этом ей невольно помог сам Великий Отец. Воображая, что заставляет душу Верховной служить его воле, он самолично отвел маленькую Олиру в тайную библиотеку Древних магов.

Все складывалось просто идеально. Ягурда старательно изучала магию и развивала свои способности. Параллельно с этим искала магов, которые помогут ей построить Цитадель, которая должна была защитить «кукловода» от любых угроз.

Через десять лет она была готова к первым испытаниям. Упросить Великого отца дать ей шанс обратиться к Богам во время утренней молитвы, оказалось гораздо проще: он любил младшую дочь, которую считал похожей на себя, правда немного глуповатой — в мать.

В то утро Ягурда с замиранием сердца вплела в «молитву» нужные слова и интонации. Поводок, который маги уже успели накинуть на Великую мать, дернулся и притащил Богиню. А заодно и всех остальных Богов...

В этом месте я не выдержала:

- Но это сделала не Ягурда! Боги вернулись, потому что сбылось пророчество: воссоединились все Наследники Их крови... К тому же Богиня и раньше приходила...

Хигрон хмыкнул:

- Когда ты мне все рассказала, я тоже так думал.

- А сейчас считаешь по-другому? - нахмурилась...

- А сейчас я считаю, что одно другому не мешает, и вы обе можете быть правы. Возможно, именно воссоединение твоей семьи создало подходящие условия для возвращения Богов. А «поводок» способствовал Их возвращению. Или наоборот...

- Но пророчество...

- Пророчество на то и пророчество, - перебил меня Хигрон, - чтобы сбываться. Не сейчас, так потом, когда все факторы совпадут наилучшим образом.

- Кстати, - я прищурилась, - а откуда ты все это узнал? Сомневаюсь, что Ягурда успела поделиться с тобой своими планами пока вы сидели под куполом. А сама Олира вряд ли понимала такие сложности.

Призрачный маг застонал, словно мои слова вызывали у него обреченную досаду. А потом зашипел на ухо:

- Если ты не будешь перебивать меня, то я доберусь и до этого...

- Не буду, - кивнула я. - Хотя ты не прав и с Цитаделью. Агор сказал, что Великий отец был в курсе желаний своей дочери. И потакал им...

- И это все равно не противоречит моему рассказу, - возмутился Хигрон. - Но если ты сомневаешься в каждом моем слове, то, возможно, мне лучше ничего не говорить?

- Говори, - взмахнула я правой рукой... Забытая каша, застывшая прямо в ложке, улетела в сугроб. Я поводила ее взглядом. И бросив ложку в полупустую тарелку, отставила остатки обеда в сторону. Аппетит во время рассказа Хигрона совсем пропал.

Дальше все тоже было довольно просто. Вызвав Богов, Ягурда затаилась. Она пока не была готова к той силе, которую вызвала. Тело Олиры было еще мало и не выдержало бы натиска Божественной силы.

Но тут появилась я... Вера Ягурды в собственные силы пошатнулась. Она-то привыкла считать себя единственной оставшейся жрицей. А тут явилась тетка, на шее которой болталось Зеркало Великой матери и которая легко, одним своим присутствием на утренней «молитве» сумела явить миру Богиню. Да еще и в своем истинном образе — матери каждого человека.

А произнесенная мной над умирающей Илайей «молитва», и помощь Богини в излечении всех присутствующих, стали еще одним камушком в огород бывшей Верховной.

Ягурда начала психовать и совершила ошибку — решила показать Богине, кто в доме хозяин, натянув магический поводок.

- Что было потом, ты знаешь, - прошептал маг.

- Знаю, - кивнула я. - Великая Мать пришла в ярость и вышвырнула Ягурду из тела девочки.

- Верно, - согласился Хигрон, - только Ягурда была готова к этому. И создала магический якорь, который навсегда связал ее душу и тело девочки. Это уникальная разработка... Не знаю, сама ли Ягурда создала это заклинание, или до него додумался кто-то из магов нашего времени, но результат совершенно невероятный... Я полагаю, что это заклинание можно использовать, чтобы привязать душу еще живого мага к какому-нибудь предмету или даже человеку, чтобы после смерит продолжить свое существование. На моей памяти ничего подобного еще не было.

- И лучше бы не было вообще, - заявила я хмуро. Теперь понятно, как так вышло, что Ягурда вернулась. Она заранее подстелила соломки... Дрянь!

- Ну-у-у, тут я скорее соглашусь с тобой. Хотя перспектива, чего уж скрывать, будоражит. Кто не хотел бы жить вечно?