За что ты меня ненавидишь?

Первая глава

— Папа! За что ты меня ненавидишь? За что? — я снова всхлипываю, размазав по щекам остатки туши. Макияж уже давно испортился, тональный крем смешался с потом и стек куда-то в декольте. Но в рекламе заявляли, что тушь была водостойкая. Опять обманули!

Я стояла на коленях перед отцом и умоляла не совершать ошибку. Мне было важно, чтобы он услышал, понял и изменил своё решение. Я сильно зажмурилась, перевела дыхание и зарыдала еще громче. Вскоре я начала икать — моя обычная реакция на слезы.

— Аврора, прекрати этот спектакль! Ты поедешь — ясно тебе?

Я резко встала, смахнула две слезинки, которые наконец-то смогла выдавить из себя, гневно посмотрела на отца и… промолчала. Я уже полчаса разыгрывала драму, прося его не отправлять меня на два летних месяца к черту на куличиках. Но не вышло. Моя актёрская игра исчерпала себя — раньше хватало 5 минут рыданий. Но с каждым разом отец все меньше мне верит. И правильно делает, скажу я вам.

— Когда вылет?

— 31 мая.

— Что? А экзамены? Я в этом году поступаю в университет, ты забыл?

Отец закатил глаза и сделал глубокий вдох.

— Ты меня достала, честное слово. Аврора! — строго обратился он ко мне. — Ты уже поступила в университет на основе конкурса еще в апреле! Не испытывай мое терпение!

Черт! И это не прокатило. Конечно, я знаю и помню, что весь год, да какой год — всю школьную жизнь я только и делала, что готовилась к вступительным экзаменам. А в апреле я участвовала в конкурсе для абитуриентов и получила своё место на бюджете. Но на минутку понадеялась, что папа растеряется и забудет про эту чертову поездку.

— Получается, я не пойду на выпускной?

Любая другая бы сейчас заревела горючими слезами, но отмена выпускного личного для меня была единственным плюсом во всей этой истории. Я ненавидела школу. Нет, не так. Я ненавидела одноклассников. Саму школу я любила. Мне нравится щелкать задачки по математике — и чем сложнее, тем лучше, ведь я бросаю себе вызов каждый раз. Мне нравится писать сочинения по литературе, от которых у учителя встают волосы дыбом, но из-за того, что все изложено грамотно и нет ни единой ошибки, в журнал идет оценка 5/5. Я обожаю задавать неудобные вопросы учителю по ОБЖ, представляя, что нас захватили террористы. Мне нравится бегать на физкультуре быстрее всех и дольше всех, забивать трехочковый на баскетболе и висеть на турнике до потери пульса. Но больше всего я люблю уроки по истории. Учителя как правило стараются не спрашивать меня, потому что знают — я не верю никому. Чтобы убедиться в правдивости фактов, которые мы слышим с самого детства, я скупаю всевозможные учебники, пособия, ищу информацию в интернете. И уже на уроке меня не остановить. Поэтому Сергей Борисович старается вообще меня не спрашивать. Отличная тактика, я считаю.

Так вот саму школу я люблю. И мне немного грустно с ней расставаться. Хотя самое главное будет продолжаться — я также буду учиться, спорить, доводить учителей до истерики не своими прогулами, а знаниями.

Исходя из этой истории можно подумать, что я обычный ботаник, главной целью которого являются пятёрки. А на самом деле это не так. Раньше меня невозможно было заставить делать уроки, я очень не любила зубрить, мне не нравилось сидеть на уроках неподвижно, слушая учителя. Но после трагических событий в семье я потеряла целый год. И после того, как снова пошла в школу, мне пришлось напрячься, чтобы нагнать одноклассников.

А ещё учеба — то единственное, что отвлекает меня от монстра, которого я сама вырастила в своей душе. Он с каждым днем становится все больше и больше. Он поедает кусочки моей души, занимая все освободившееся пространство. Я бы и рада была иметь друзей, хобби, после школы ходить на прогулки с друзьями, а по выходным тусоваться где-то в городе.

Но со мной никто не дружит, кроме моей одноклассницы Лизы. Только она знает всю правду о монстре и не боится моего характера. Только она была рядом, когда мне пришлось вернуться в школу в новый коллектив, так как из-за упущенного времени меня оставили на второй год. Она вытирала слёзы с моего лица — только не наигранные, а настоящие. Она ночевала со мной в одной кровати, потому что я боялась, что просто не проснусь утром. И именно с ней я ходила сегодня поиграть в автоматы в здании кинотеатра и отметить мое 18-летие. Пару часов назад мы с ней танцевали, стреляли и гоняли на мотоциклах. А до этого провели целых сорок минут перед зеркалом, нанося макияж и причесываясь. Это наша традиция — мы это делаем для себя. Нам нравится быть красивыми — а природа нас наградила красотой, но не скромностью. Но в отличие от меня у Лизы в школе есть ещё друзья, парень и даже поклонники, ждущие, когда она бросит Степу. А она не бросит. Они с 7 класса вместе. Так что, ребята, у меня плохие для вас новости.

У меня парня нет. Может, я бы и хотела, но монстр внутри меня не раз возмущался даже мыслям о мальчиках. «Ты не заслуживаешь любви! Тебя никто не полюбит» — грыз меня этого монстр.

Иногда по ночам я пытаюсь представить, как выглядит этот монстр. И передо мной всегда вставал один образ — брюнетка с вьющимися волосами, круглыми карими глазами, со слегка вздернутым кончиком носа, родинкой у губы слева. То есть, это я. Но до того, как обесцветила свои волосы — читай «сожгла» — и стала блондинкой.

— Ну, и когда ты уезжаешь?

— Через неделю.

— Значит, нашла отмазку не идти на выпускной. Тебе везёт.

Я ухмыльнулась.

— Угу, очень. Проторчу 2 месяца рядом с заклятым врагом.

На другом конце тишина. Лиза точно так не считает, но спорить со мной не хочет и не видит смысла. Если я кого-то ненавижу, то делаю это всем сердцем. Например, я ненавижу наших одноклассников — редкостные тупицы. Кроме дешевого пойла, тусовок и сигарет им ничего не надо. Может, я бы и хотела тусоваться за гаражами, выкурить одну сигарету на четверых, а потом пустить банку дешевого пива по кругу как трубку мира, но я слишком брезглива.

— А может устроим выпускной раньше? Я, ты, Степа и Андрей.

Андрей… Я, конечно, до сих пор не равнодушна к нему, но вряд ли это взаимно. Когда-то он даже пытался за мной ухаживать. Но пару приступов ярости, когда меня снова достали мои одноклассники, и он перестал ко мне подходить. Но поцелуи после школьной дискотеки я все же запомнила. А вдруг их больше не будет?

Нет, умирать девственницей я не собираюсь. У меня есть план. Вернее, у Лизы — мне же теперь восемнадцать, по ее мнению, план точно должен быть. Но порой хочется нормальных отношений, хотя головой я понимаю, что меня выносить сложно. Да я сама себя не выношу…

— Он не придет.

— Тогда Влада.

— Ты собираешься перепугать всех друзей Степы? — спрашиваю я в трубку. Хотя у нас есть мобильники, мы сидим в соцсетях, я предпочитаю звонить Лизе на домашний телефон. Есть в этом что-то личное, классическое. И стабильное. А я люблю стабильность. Если я к чему-то привыкаю, мне очень сложно отвыкнуть. Например, я до сих пор хожу в школу по тому маршруту, по которому мама вела в младших классах. Хотя уже все изменилось, появилась красивая аллея со скамейками, цветочными клумбами и детскими площадками, я все равно хожу по узкой тропинке, каждый раз пачкая свои белые кеды.

— Ро, почему ты так себя не любишь? — тихонько прошептала Лиза. Это был вопрос без ответа, мы обе понимали. И обе знали в принципе ответ, так что я просто хмыкнула и перевела тему.

— Ты все-таки останешься здесь? Не будешь поступать в Москве?

— Нет. Я думаю, шансов здесь больше. Я же не такая умная, как ты. Тебе открыты все двери, вон уже есть бюджетное место в университете мечты.

Лично я считаю этот университет мечтой только по одной причине — он не в моём городе. Я наконец-то уеду и смогу построить свою жизнь с чистого листа. Никто не будет знать, что я психопатка, готовая убить из-за неправильно поставленного ударения. За лето я возьму себя в руки, отвлекусь и перестану злиться так часто.

За лето… черт! Я же уезжаю на два места к источнику своей агрессии и злости. Ну, и ладно! Может, клин клином вышибают? По крайней мере я попытаюсь никого не убить.

Через три дня мы все же идем с Лизой по магазинам в поисках псевдовыпускного платья на наш псевдовыпускной. Не знаю, как она уговорила, но половина нашего класса и ещё человек десять с параллельного согласились прийти на это событие. Может, она говорила, что у каждого будет шанс запустить в меня учебником по русскому? В принципе, я не против. Хоть какое-то развлечение.

— А это?

— Это выпускное платье, — заметила я.

— Ну… — выжидающе протягивает она мне короткое розовое платье на мягкой вешалке.

— А я хочу ПСЕВДОвыпускное платье. Абсурдное и несуразное.

— Любое платье на тебе будет смотреться абсурдно и несуразно.

Мы с Лизой оборачиваемся на голос и смотрим на троицу, подошедшую к нам. Это наши одноклассницы, пересмотревшие американских фильмов типа «Дурная девчонка», застрявшие где-то в нулевых — Катя, Оля и Марина. Ой, простите. Кейт, Оливия и Мари. Поняли масштаб бедствия?

— Да, согласна. Оставлю тебе это розовое недоразумение. Оно подойдет к твоей помаде, которую ты стащила у Бритни Спирс.

Троица фыркнула как по команде, отбросила волосы назад как по команде и, развернувшись, ушла в другую сторону. Они сами-то понимают, насколько глупо выглядят?

— Давай купим мне джинсы и закроем эту тему? — предлагаю я подруге.

— Нет! Двадцатую пару джинс ты купишь без меня. А сейчас примерь это.

Я даже не смотрю на то, что она предлагает, беру и иду в примерочную. Эту женщину лучше не злить.

Натягиваю на себя брючный комбинезон — не дурно. Оборачиваюсь, кручусь перед зеркалом — совсем не дурно.

Лиза бесцеремонно врывается в мою примерочную.

— Тебе идет зеленый! А если ещё волосы поднять, — она собирает мои волосы в лёгкий пучок, выпускает пряди спереди. — Посмотри! Ты готова хоть сейчас пойти на наш псевдовыпускной.

Комбинезон действительно мне шел. Широкие брюки удлиняли ноги, что в принципе с моим ростом было сделать сложно, а верхняя часть в виде рубашки свободного кроя подчеркивала талию.

— А ещё можно этот вариант. Ты очень здорово похудела, поэтому будет огонь! — сказала Лиза и протянула мне платье с открытым одним плечом. Я посмотрела на плотную ткань и уже представила, как буду задыхаться.

— Нет, это не мой размер.

— Твой! XS!

— У меня М.

— Не мели чушь! У тебя XS! Быстро примерь!

Я закрываю штору примерочной, медленно стягиваю с себя широкий комбинезон и смотрю на себя в зеркало. Где XS? Бока торчат! Живот выпирает. Поднимаю руку и трясу кожа трицепсе. Трясётся. Нет, я однозначно толстая, и в XS не влезу. Я стою ещё полминуты и кричу:

— Не подошло.

— Врешь! Ты даже не надела его.

Черт! Подруга меня слишком хорошо знает. С трудом борюсь с желанием сбежать из примерочной, устроить скандал и поругаться с единственным другом. Думаю, что ради дружбы другие идут и на более страшные вещи. А я всего лишь померю платье и пойму, что все ещё толстушка Аврора.

— Ты пока принца своего ждала, жрала булки из Макдоналдса?

Ох, как же четко я слышу этот издевательский голос одноклассников. Ох, и как же ненавидела свое имя. Зачем было называть меня таким скверным именем? Все детство меня дразнили из-за сказки.

Занятая своими мыслями не замечаю, что уже стою в платье. И оно мне как раз.

— Я смотрю, — предупреждает Лиза и дёргает штору. Она на секунду застывает, а потом ее рот расплывается в улыбке. — Это оно! Мы его нашли!

Вот так я иду в выпускном платье на свой псевдовыпускной, потому что не хочу расстраивать единственного человека, которому не плевать на меня.

Если у меня не звонит будильник, я могу проспать до обеда. Не знаю, что это за суперсила или суперслабость, но спать я буду до победного. В будние я себе такого не позволяю из-за школы, но в выходные ещё с ночи выключаю все, что может меня разбудить. Это мое самое любимое время — сон.

Но с вечера я завожу будильник — завтра наш псевдовыпускной. Встану хотя бы в 10, приведу себя в порядок и поеду к Лизе на дачу, где и будет проходить вечеринка.

Последний раз на вечеринке я была ровно два года назад, когда мы окончили 9 класс. Тогда я половину вечера просидела в наушниках, слушаю Мияги. Потому что слушать в тысячный раз «Грустный дэнс» я не могла. Потанцевала с парочкой парней, но особо никаких впечатлений и эмоций с той вечеринки у меня не осталось. Может, потому что в девять вечера я позвонила отцу и попросила меня забрать? Может, все самое интересное началось позже?

В этот раз я останусь до конца — кто знает, вернусь ли я со своей поездки в здравом уме и твёрдый памяти?

При одной мысли о поездке у меня внутри все сжимается. И в голову приходят абсолютно безумные мысли. Я беру телефон с тумбочки и ищу информацию о том, как долго заживает сломанная нога. Ответ я и сама знаю, но надеюсь найти что-то, что меня удивит. Не нахожу. Нет, ломать себе ноги, лишь бы никуда не ехать, совсем безумная идея. Я и так на роли местного сумасшедшего.

Папа высадил нас у высокого коричневого забора. Хотя мы с Лизой дружим несколько лет, я ни разу не была у нее на даче. И при слове «Дача» я представляла себе маленький домик, пару яблонь и беседку. О наличии беседки я знала по рассказам. И потому я совсем не была готова увидеть огромный дом в три этажа с большой территорией. Беседка и правда была. Ну, как беседка. У нас с папой квартира и то меньше по размеру.

— Вы банк ограбили?

Родители Лизы работали в нашей школе. Мама — секретарь, а папа — учитель информатики. Я хоть и была школьницей, но знала примерные зарплаты. На них невозможно купить такой дом, даже если учитывать, что живем мы в 6 часах от Москвы.

— Нет, всего лишь бабушку. — попыталась пошутить подруга. Видимо, ей было неловко. — Я же тебе рассказывала, что бабушка живет на даче.

— Ну, я себе и представляла маленький домик, кружевные салфетки на телевизоре и занавески в цветочек.

— Ты уже была внутри?? — с наигранным удивлением спросила Лиза.

Я помахал отцу на прощание, обещала, что буду себя вести хорошо, и он уехал. А мы зашли в дом. Конечно, никаких кружевных салфеток на телевизорах не было, но внутри дом был уютнее, чем снаружи.

— Бабушка занимает только первый этаж, — пояснила Лиза. — Мы приезжем и останавливаемся на втором. А на третьем папа оборудовал кинотеатр.

Лиза устроила мне экскурсию наверху. А затем мы спустились вниз и начали доставать снеки из пакетов. Мы все выросли на американских фильмах, где подростки каждый раз устраивают вечеринку. Нам не составила труда просто повторить — чипсы, сухарики, сырные шарики и много воды. Алкоголь должны были принести Степа и друзья.

— Постарайся расслабиться, — посоветовала мне Лиза, когда мы поднялись в ее комнату, чтобы переодеться и накраситься. — По сути, сегодня ты в последний раз видишь одноклассников. Ты уедешь на два месяца, вернёшься и будешь готовиться к переезду в Питер.

— Ты права, — заметила я. А я и не собиралась сильно напрягаться. Честно говоря, меня никак не смущали наши одноклассники. Я погорячилась, когда сказала, что ненавижу их. Нет, мне они просто не интересны. Я не понимаю их образ жизни, их желания. В основном они проживают жизнь зря. Понимаю, что в восемнадцать лет редко кто думает о будущем, но они как будто даже не собирались взрослеть. Детские шутки, приколы в стиле «подложи кнопку» или «у тебя спина белая» — для одиннадцатого класса это, как они сами говорят, «Ту матч». У меня было чувство юмора, я любила посмеяться, но когда действительно смешно.

Спустя час дом стал заполняться голосами. Как я и думала, почти весь класс пришёл на вечеринку к Лиз. Вообще Лизу все любили, считали ее красивой, забавной, доброй. Наверно, единственным минусом было то, что ее лучшая подруга — я.

Я бродила среди одноклассников, то и дела кивала, старалась улыбнуться. И тут передо мной встал Андрей. Он протянул мне банку с пивом и подмигнул:

— Ну, хотя бы сегодня можно?

Я смотрела то на банку пива, то на него, потом снова переводила взгляд. Ну, сегодня можно!

Я взяла банку, которую Андрей мне любезно открыл, и сделала глоток.

— Клубничное, — произнёс Андрей, как будто читая мои мысли.

— Люблю клубнику, — и это правда. В другой раз я бы стала судорожно размышлять, сколько же калорий в этой банке, раз я четко чувствую вкус сахара. Но сегодня мне было все равно.

Мы так и стояли с улыбками на лицах, разглядывая друг друга.

— Мы закончили школу, — начал он.

— Окончили, — поправила его я. Он как будто не заметил и продолжил:

— Можно считать, что мы уже и не одноклассники.

Я прищурилась — к чему он клонит?

— И?..

— Ну, твоё правило, — попытался он мне напомнить. Но то ли пиво так подействовало, то ли у меня на самом деле обнаружились провалы в памяти, но я не понимала, о каком правила речь.

— Напомни, — прошу его я.

Андрей ухмыляется, медленно поднимает банку к губам, отпивает большой глоток, также медленно опускает руку. Он тянет время, но зачем?

И тут я слышу, что начала играть медленная музыка. Без понятия, чьи сейчас начнутся завывания, но я специально оставила наушники дома. Выдержу!

Он взял банку у меня из рук, поставил на ближайший подоконник и притянул меня к себе.

— Давай потанцуем, а потом я обязательно напомню.

Андрей положил руки мне на талию, прижал к себе еще сильнее и начал покачиваться из стороны в сторону. Танцевать я, как ни странно, умею. Но вот незадача — обычно на таких вот вечеринках твои навыки танго, вальса или бачаты никому не нужны. Все просто топчутся на месте. Но меня это устраивало. Руки Андрея на моей талии тоже устраивали.

В какой-то момент я поняла, что некоторые одноклассники с любопытством смотрят на нас. Хотя они и раньше видели интерес Андрея ко мне, но, видимо, они как и я, ждали чего-то еще.

И это «чего-то еще» не заставило себя ждать. Сразу после танца Андрей потянул меня в сторону лестницы и подтолкнул.

— Пойдём наверх.

Я послушно поднялась на второй этаж. Конечно, я знала, что мы туда идём не предпосылки великой отечественной обсуждать. Мы шли целоваться! Или «чего-то еще»…

— Кстати, я хотел спросить, — начал он, останавливая меня в коридоре.

— Мм? — приготовилась я. Может, он предложит мне стать его девушкой? Может, он тоже хочет переехать в Питер. В принципе, в университете я не планировала так сильно загружать себя учебой, и если постараться, можно найти время отношениям. Мы бы могли проводить вместе выходные, а на неделе видеться после учебы. Неплохой план, только одного не хватает — отношений между мной и Андреем.

— Твой отец все еще работает в спортивном колледже?

Я все еще обдумывала, как составлю расписание, чтобы успевать гулять с Андреем в парке, и учиться на историческом. Даже хихикнула, представляя, что возможно нам придётся прогуливать занятия. Но тут до меня начал доходить смысл его вопроса.

— Стой, что? Что ты спросил?

Неужели можно опьянеть от банки пива?

— Я подаю документы в спортивный колледж. Скорее всего, меня возьмут, я прохожу по баллам. Но было бы неплохо, если твой отец…

— Замолвил за тебя словечко?

Происходящее проясняется. Андрей не собирался меня целовать, он просто хотел, чтобы я помогла ему с поступлением.

— Ну, в общем да, — ответил он и почесал затылок.

Я резко протрезвела. А может и не пьянела, просто пыталась представить, что в такие моменты мозг должен быть одурманен.

— Хорошо.

Я развернулась и пошла к лестнице.

— Подожди, ты куда?

— Вниз.

— Это я вижу, но зачем? Я же позвал тебя сюда.

Я обернулась, не понимая.

— У тебя есть еще просьба? Надо еще кого-то «протолкнуть» в колледж?

Андрей шумно выдохнул.

— Наверно, прозвучало это неправильно. Я не для того тебя позвал… просто решил так начать наш разговор.

— А о чем тогда ты хотел поговорить?

Он снова притянул меня к себе за руку и обнял.

— Да даже не поговорить… Я хотел это…

Он перевёл взгляд на мои губы и, не дожидаясь никаких действий с моей стороны, наклонил голову и поцеловал меня.