За женихом на Землю

Пролог

Сухой августовский ветер пронесся по улице, взметнув пыль, и швырнул в Алексея, сидевшего на скамейке, горсть сухих желтых листьев. Природа одевала Москву в яркие осенние наряды, делая красивее, старше и богаче.

Лето позади. Незабываемые приключения и самое большое счастье! Что же он наделал? Алексей достал из кармана два кольца, похожих друг на друга, как две капли воды. Темный и светлый камень в оправе из золота, Камни Силы с другой планеты в его руках, и практически неограниченная власть над миром. Эти кольца должны были навек соединить двух любящих людей, а не разлучить...

Как он мог быть таким слепым? Атмосфера близости возникла сразу же, сама собой, как только он увидел ее на улице. Его Милена была красивой и доброй, нежной и дерзкой, непредсказуемой и желанной. Ей нужна была только его любовь, а он оттолкнул ее, и теперь, где-то на далекой планете Робийре, среди неизведанных миров, затерялось его счастье.

Огромная черная собака важно прошествовала по дорожке и уселась рядом на скамейку, свесив со скамьи задние лапы, задрав голову. Передней лапой пес не спеша почесал живот.

- Как дела, Скотч? – Нехотя спросил Алексей.

- Скукотища. – Зевнул пес. – Даже пивка не хочется. Хотя... Ты не угостишь? – Алексей отрицательно покачал головой. Скотч вздохнул.

- А ты все страдаешь? – В этот момент на спинку скамейки села серо-голубая голубка.

- Почему домой не идете? Ужин стынет. – Проворковала она.

- Не встревай, Крошка. У нас мужской разговор. – Важно махнул лапой Скотч.

Прохожие с опаской обходили скамейку со странными животными и молодым мужчиной.

- Как же, мужской... Что ж вы в жизни еще можете, кроме как пиво пить или футбол смотреть? – Гордо вопросила голубка и улетела. Обиделась, наверное.

- А ведь она права. – Вдруг сказал Скотч. – Вместо того, чтобы со мной лясы точить, ты бы хоть почесался, чтобы девчонку свою найти и удержать. Тебе судьба такой подарок, непутевому, сделала, а ты упустил. Милена, или как ее на её планете Робийре зовут – Мэллин... Другой такой во всей Вселенной не сыщешь. – Подумав, пес продекламировал:

«Поскольку сама по себе любовь – это страстное желание и утрата, то влюбленные заботятся о себе и своих интересах, а вот быть любимым, получая в ответ взаимную любовь и обладая объектом любви, - значит вновь воскрешать ее!» - Закончил тираду Скотч. Алексей открыл от удивления рот.

- Э-э-э? – Только и смог ответить на такое глубокомысленное изречение Лекс.

- Да, подчитываем маленько и Фрейда, и основы психологии. – Заявил Скотч. – То бишь, повышаем свой интеллектуальный уровень. Кстати, насчет психологии – это очень прибыльное дело, смотри сколько кабинетов психологической помощи развелось. Но я тебе, Леха, бесплатно все скажу.

- Дурак я, и сам знаю. – Мрачно проговорил Алексей.

- Кроме того, что дурак, еще и не мужик ты. Депрессия – удел слабаков и неудачников.

- Что же мне делать?

- Что, что... У тебя в руках – власть над космосом. А ты что, консервируешь ее? Мог бы на худой конец у отца космолет одолжить. Отправимся с тобой и Крошкой искать твое затерявшееся счастье.

А начиналось все так...

Июнь. Москва задыхалась от жары, столбик термометра упорно держался на отметке плюс тридцать четыре градуса в тени. Редкие в этот послеобеденный час прохожие, старались заскочить в ближайший вход метро, или хотя бы спрятаться в тени зданий и деревьев.

В это время на одной из улиц Москвы, недалеко от Садового кольца, на асфальте сидела девушка, вытянув вперед ноги, окруженная стайкой шаловливых детишек...

Глава 1

А начиналось все так...

- Булка! Булка! Смотрите, ходячая булка! – Алексей, будучи от рождения весьма любопытным, не смог проехать мимо скопления возбужденных мальчишек, которые подпрыгивая, окружили кого-то, и выкрикивая нечленораздельные фразы, тыкали пальцем в... Да... Не каждому доводилось видеть такое. Даже человеку из блистательного мира бизнесменов и дорогих брендов, к которому принадлежал Алексей Антипенко. Золотоволосая девушка в костюме булки постоянно вертела головой, явно мечтая сбежать куда подальше от такого внимания. Как минимум – на край света. Роль спасателя заблудших душ удавалась Алексею лучше всего. Поэтому он решительно ударил по тормозам. Мельком взглянул в зеркальце обзора, провел ладонью по встрепанной шевелюре и нашел себя безукоризненным.

«Лекс, скажи, зачем тебе это надо?» - Неожиданно начал свой очередной нудный монолог его внутренний голос, который люди обычно называют совестью. Алексей же предпочитал его игнорировать, проклиная себя за то, что не избавился от него еще в детстве, или в ранней юности, как любой порядочный мальчишка. Мало того, что «совесть» читала ему нотации, так еще и портила всевозможные сделки, совершать которые следовало, закрыв глаза, заткнув уши, и подписав бумаги в нужном месте. Конечно, были и свои положительные моменты – Алексей благодаря «совести» заслужил репутацию кристально-честного бизнесмена, на слово которого можно положиться, но... По мнению Лекса, отрицательных моментов было гораздо больше. Вот и сейчас...

«Алексей, ты меня слышишь?!» - Грозно возопил внутренний голос, причем так, что мужчина вздрогнул и оглянулся – не материализовался ли кто за спиной. – «Почему ты постоянно влипаешь во всякие приключения и неприятные ситуации! Тебе уже скоро тридцать лет, не маленький, а что вытворяешь? Ну вот ответь, для чего тебе та неприступная амазонка, отмахивающаяся от дразнилок хулиганов, да еще и в костюме булки?!»

«Эй, совесть, ты не задумывалась, что мне до чертиков надоело твое, ой, то есть, извини, свое собственное угнетающее и способствующее острой депрессии общество?» - Внутренний голос крякнул напоследок, умолкая, и Алексей прибавил громкости радио, эффектно притормаживая возле стайки хулиганов, окруживших девушку. Стайка мгновенно поредела, но остались самые ярые представители «золотой молодежи улиц». Один из них изощрялся, пытаясь доплюнуть до колеса «Мерседеса», второй демонстративно надувал пузыри из жвачки такого неестественного цвета, что Алексей усомнился в ее магазинном происхождении – по его скромному мнению парнишка попросту отковырял комок жвачки от тротуара и запихнул себе в рот, решив таким образом помочь страждущим дворникам столицы.

- Эй, чувак, что ты забыл тута? – «Плеватель» продемонстрировал редкостный уровень культуры, вежливо обратившись к Лексу, чьи растоптанные ботинки «Дольче и Габбана» ступили на землю обетованную – чуть примятую траву скверика, на которой сидела прекрасная незнакомка-булка, нахально вытянув длинные ноги, вызывающе торчащие из-под толстого слоя ткани, изображающего подгоревшее тесто неопределенного оттенка. Наряд выглядел неаппетитно... В отличие от ножек девушки. Алексей невольно сглотнул, почувствовав мимолетный укол интереса – давненько с ним такого не было... Аж со вчерашнего дня! Чтобы скрыть свое состояние, выйдя из машины, он потянулся, демонстрируя рост - сто восемьдесят шесть сантиметров, а так же пропорции идеальной фигуры - стальных мышц, бритвенно-острых рефлексов и проницательного, серо-зеленого взгляда, от которого таяли камни, а так же большинство девушек. Но Лекс прекрасно помнил о своих недостатках, и перечитывая на досуге умные книжки по психологии, пришел к выводу, что его чрезмерное тщеславие и жизненное кредо: «люблю себя любимого» - не крайний случай нарциссизма, а просто хороший способ держать людей на допустимом расстоянии, не позволяя им проникнуть за незримые, но очень прочные барьеры, которые Алексей выстроил сам.

- А, ну, брысь отсюда, малявки. – Гордо проговорил Лекс, но несколько смазал свой бенефис перед «булкой», поскользнувшись на жвачке, которую второй парнишка предусмотрительно выплюнул прямо ему под ноги.

- ... – Лекс сидел на траве, мрачно созерцая гогочущих подростков, и на ум приходила только одна фраза из знаменитого кинофильма: «далее следуют непереводимые восклицания...». Хотя, если бы не трава, самортизировавшая его падение, то вполне возможно, что к ситуации подошла бы и цитата из другого фильма тех же советских лет: «поскользнулся. Упал. Очнулся - гипс». Но, к счастью, обошлось. Алексей резко поднялся, окинув хулиганов фирменным льдистым взглядом, в котором ясно читалась будущая расправа и жажда мести. Удивительно, но их – как ветром сдуло, и неожиданно Лекс понял, что остался практически наедине с девушкой, которая по-прежнему не двигалась, не сводя с него огромных, золотисто-медовых глаз, странным образом напомнивших молодому человеку глаза уссурийского тигра в одном из зоопарков Москвы. Тогда еще маленький мальчик, Леша, долго стоял, как завороженный перед клеткой, поражаясь тому магнетизму, которым обладал тигр. В его взгляде, как и в глазах этой незнакомки, читалась настороженность, изредка вспыхивали и гасли искорки смеха, а где-то глубоко внутри затаилось презрение пополам со страхом. Чего она боится? От кого бежит или прячется? Может, как и он – Лекс – от самой себя?.. Ох, довольно этого психологического бреда! Давно пора зарубить себе на носу, что он переоценивает девушек, глубину их душ – то, что он считает океаном, в итоге оказывается в лучшем случае мелкой лужицей. А уж о внутреннем мире прекрасной половины человечества не стоит и заикаться – они и слов таких мудреных не знают, а он... Психологию тут развел, смотри ты. Ну кто она, эта «булка»? Самая обыкновенная девчонка, которых миллиарды ходят по планете, и отличаются друг от друга лишь цветом губной помады да длиной мини-юбки...

***

Во всех мало-мальски приличных любовных романах последовала бы строчка: «и смотрели они друг на друга целую вечность, не в силах оторвать взгляда...», но реальность отличается от книг, как уголь от бриллиантов. Поэтому буквально на второй секунде девушка фыркнула и отвернулась, вздернув носик. Алексей понял, что ему на шею свалилась жутко обозленная булка, не просто не павшая жертвой его чар, но и демонстративно игнорирующая его персону. Конечно, сей факт был достоин уважения, как и сама оригинальная девчонка, но почему-то Лекс почувствовал лишь раздражение, накатившее волной.

Глава 2

Рассказ о далеком прошлом Робийры - планеты, откуда Мэллин родом…

Робийра... Одна из далеких планет. Один из миров, сотрясаемый войнами и кровопролитиями. На этой планете была магия. И вражда разгорелась между двумя кланами: «Роби» и «Ийры».

Вот уже много веков шла борьба, истинная причина ее возникновения затерялась в прошлом, стерлась за давностью времени. А вражда то затухала, то усиливалась: каждый «ийр», рождаясь, с молоком матери впитывал уверенность, что любой «роби» - его злейший, лютый враг.

То, что произошло несколько веков назад, как ни странно, положило конец этой вражде. Смешно, но виновницей этого стала девчонка. Правда, не совсем обыкновенная... Ранела, дочь предводителя клана «Роби», всегда, с самого детства была непослушной... Заточение в монастыре на два долгих года, показавшихся ей вечностью, превратили юную девчонку – сорванца, которая так любила играть со слугами – босоногими мальчишками и воровать ягоды во всех близлежащих садах, в самую настоящую прекрасную, воспитанную леди. Но внешность часто бывает обманчива... Ранела прославилась своим своенравием и безрассудством, а враги ее отца не дремали. Простая прогулка в одиночестве, на склоне возле чащи леса, вдруг обернулась чудовищной катастрофой. Незнакомцы в черных плащах набросились на беззащитную девушку, и попытались утащить в лес. Наверняка, хотели потребовать выкупа, но... Просчитались. Скрутить девушку оказалось не так то уж и легко. Тренировки, которые Ранела затеяла втайне от отца – на заднем дворе, с помощью старого слуги, который слышал ее первый крик в момент рождения, не прошли для девушки даром. Она была очень ловкой и сильной, поэтому смогла потянуть время, надеясь на чудо, на спасение, ведь одна она все равно бы не справилась со всеми врагами, закутанными в черное. Она даже не успела разглядеть их лиц, как один из «неизвестных похитителей» взвалил ее на плечо. Резкий рывок, и Ранела высвободилась, упав в листья, прямо лицом в грязь. Ее белое платье порвалось и было безнадежно испачкано, но девушка не замечала этого, отчаянно желая сбежать. Но как только она вскочила на ноги, похититель снова схватил ее, и Ранела, извиваясь в его «ласковых объятиях», вонзила ногти ему в лицо.

- Уймись, гадюка! – Крикнул незнакомец.

- Не гадюка, а королевская кобра! – Выпалила Ранела, и незнакомцы в черном расхохотались. Действительно, глупо было в ее положении напоминать про королевскую кровь, которая текла ее жилах... По крайней мере пока. Ведь в скором времени эти молодчики вполне могут выпустить эту кровь, до капли. Но девушка не боялась пыток – наверное, потому, что была еще молода и глупа, более всего она страшилась потерять свою девичью честь. А судя по зловещему блеску глаз похитителей, пощады ждать не придется... Их не соблазнит даже выкуп, ведь в то дикое время жажда мести частенько перевешивала любую жадность.

Ранела испустила леденящий кровь визг, вспомнив о том, что у нее в роду была прабабка  «банши» - женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок. Ранела практически не имела магического потенциала, поэтому не могла справиться с похитителями с помощью магии, но... что, если попробовать вызвать призрака прабабки на помощь? Она слышала обрывки разговоров еще в монастыре, что существует поверье, будто у обреченного на смерть или бесчестье есть незыблемое «право» в тяжкую годину связаться с духом усопшего родственника, и он обязательно явится...

«Ну, помогите, чем можете, духи мои родные, золотые...» - Взмолилась мысленно Ранела, перемежая свой бред заклятием призыва, который следовало повторить не менее, чем три раза.

- Чего тебе надобно, правнучка? – Склон окутало облако сизого дыма, и похитители вдруг начали кашлять, чихать и отплевываться. Ранела во все глаза смотрела на «чудо», которое только что сотворила сама. Ответа прабабка «банши» не дождалась, и недовольно нахмурилась.

- Чего вызывала, то, а?

- С перепугу. – Честно ответила девушка, хлопая ресницами.

- С какого перепугу? – Оказалось, призраки тоже умеют удивляться. Во всяком случае, брови «банши», седые и косматые, поползли вверх. Кстати, а выглядела бабка точно по легенде – маленькая старушка с длинными седыми волосами. Она была закутана в длинный белый плащ с капюшоном. Босые ноги твердо стояли на примятой траве. Ранела уже не знала, кого больше бояться – призрака, которого сама вызвала, или неизвестных врагов, которые потихоньку принялись приходить в себя. Сизое облако дыма тоже рассеялось и они, не восприняв всерьез явившуюся с того света «банши» на помощь внучке, начали окружать двух женщин. 

- Они тебя обидели? – Голос старухи стал опасно хриплым и скрипучим. Ранела только кивнула. Банши нахмурилась, и неожиданно солнце закрыло облако, темнота наползла на мир... Похититель замахнулся, чтобы ударить девушку, но прабабка вдруг развела руками и начала кричать. О, Ранела – единственная из выживших тогда, больше никогда не забудет этот крик, выворачивающий наизнанку душу, проникающий в каждую клеточку тела. Похитители упали на колени, а потом и вовсе покатились по траве, закрывая уши, пытаясь заглушить крик старухи своими голосами, но... Банши была неумолима. Она наслаждалась мучениями, она впитывала их, и на ее лице блуждала страшная улыбка. Ранела попятилась и споткнулась, едва удержавшись, чтобы не упасть, а потом схватилась обеими руками за ствол дерева. А банши все кричала... Ее голос вибрировал, становился то ниже, то выше, и если у девушки был против него своеобразный «иммунитет», то ее противникам пришлось несладко. Скоро из их глаз, ушей потекла кровь, и они навсегда остались лежать в нелепых позах на примятой траве, а старуха жутко улыбнувшись, помахала Ранеле.

Глава 3

Москва, наши дни. Милена и Лекс…

- Милена. Потрясающее имя. Скажите, вам нужна помощь? – Мэллин чуть не ахнула, когда он кокетливо похлопал ресницами. Такие длинные... как у девушки. Паршивец, знает ведь, что привлекателен, и беззастенчиво этим пользуется! Но принцессу на мякине не проведешь – она и не таких смазливых красавчиков лицезрела – гораздо лучше первой нанести решающий удар, чем потом страдать, привязавшись к человеку, который вдруг поймет, что она – не просто девушка, а именно так самая, капризная принцесса, слухи о которой ходят по всей округе Робийры. Принцесса, которую прокляли...

Ну, была Мэллин капризной с детства! Ну, с кем не бывает? Ну, мамочка вместе папочкой передали ей в наследство, кроме эффектной внешности, еще и недурственные магические способности. Ну, вообразила девочка, что подвластны ей все – от последней собаки Робийры, до независимой колдуньи, о которой со страхом шептались все жители Робийры – от мала до велика. И отправилась Мэллин на подвиги, прямо в пещеру, где жила колдунья. Кстати, девочка даже понравилась ей – сила духа Мэллин, искренность, открытость, потенциал магический... Все, кроме истерик, сцен, которые Мэллин могла закатывать родителям и подданным. Вот и решила проучить колдунья девочку – на ее прелестную золотоволосую головку свалилось проклятье. Никогда Мэллин не забудет слов колдуньи:

- Помни... Твои эмоции – одновременно твой враг и твоя самая большая сила. Когда научишься ими управлять, станешь таким магом, что не снилось не только Робийре, но и остальным мирам... А пока считай это наказанием за несдержанность. Как только будешь терять контроль над эмоциями, будешь перевоплощать всех, кто находится вокруг тебя...

Мэллин на собственной шкуре ощутила, что значит, оказавшись во власти удушающего страха, превратить обидчика в трясущегося зайчишку, Дьявол, даже съязвить теперь нельзя было – однажды преданный, но несколько навязчивый поклонник превратился в шипящую змею, до чертиков напугав ее.

Но кроме отвратительно характера и гадкого проклятия, которое колдунья упорно считала испытанием, и твердила, что девочка, когда вырастет, и научится контролировать себя, свои мысли, чувства и силы, еще поблагодарит ее за это (пока особой благодарности Мэллин не ощущала, лишь совсем недавно перестав дуться на чародейку, и выкурила с ней «трубку мира»), у девушки была еще одна проблема. Грандиозная проблема, касающаяся не только ее, а и всего «слабого пола» Робийры. Проблема выбора... Между любовью и смертью.

***

В земном мире, насколько помнила Мэллин, любовь была четко отделена от смерти. В отличие от мира Робийры. Там, у девушки, влюбившейся «до свадьбы», и соответственно, разделившей со своим избранником ложе, отдавшей любимому человеку сердце, есть всего один шанс на то, что она выживет. Потому что «отдавать сердце» девушка может лишь своей второй половине, а на лбах мужчин уж явно не написано, кто и чья половина. Приходится рисковать жизнью ради сомнительных минут влюбленности... В Робийре отчаянных красоток не находилось вот уже три века кряду – практичные девушки выбирали второй путь. «Коротаем мы, ночи длинные, нелюбимые с нелюбимыми...» - они жили по песне, выходя замуж, руководствуясь разумом, а не чувствами, надеясь лишь, что любовь придет уже после свадьбы. Но шансы на это были не больше, чем рискованный поиск «второй половины». Мэллин не хотела «всю жизнь маяться», но, положа руку на сердце, перспектива остаться старой девой, ее тоже не радовала. А все шло к этому... Даже лакомый кусочек – баснословное богатство и титулы не могли перевесить вспыльчивость девушки, и, как следствие – результаты проклятия, которые обязательно падут на голову ее будущему мужу. Смельчаков не наблюдалось, и это доводило Мэллин до белого каления. Лишь амулет на груди – подарок трижды клятой колдуньи, дарил девушке призрачную надежду. Амулет отлитый из серебра, напоминал половинку разбитого сердца, и чаровница вскользь упомянула, что это – подсказка, и как только она найдет мужчину с точно таким же амулетом, то может не раздумывая хватать его за рукав и тащить к алтарю. Правда, потом колдунья долго хохотала, когда через три дня после их интимной беседы, на главную площадь города согнали всех мужчин Робийры. Всех – от мала до велика, от дряхлого старца до сопливого младенца. Но ни у одного из них не нашелся амулет... Мэллин прорыдала неделю на груди у чаровницы, которая утешала ее, уверяя, что ее судьба – где-то рядом... Ну, может просто в другом мире? Но это ничего, он обязательно найдется, придет время, и...

- Я не хочу время! Я хочу сейчас! – Надутая девушка размазывала слезы по лицу, но глаза ее горели так жарко, словно два солнца – первый признак, что вот-вот... Колдунья поспешно отступила, но в комнате раздался негромкий хлопок.

- Чтоб тебя черти сварили в своем котле и отдали своим собакам, дьявол побери это проклятье, ты издеваешься, я знаю! Нет! Не смей смеяться! – Но как можно удержаться от смеха, при виде большой лягушки, говорящей на человеческом языке, сидящей на кровати, и от гнева приобретающей небесно-голубой оттенок? Лягушка потешно надувала щеки, и совсем по-человечески колотила лапками по простыне. Отсмеявшись, Мэллин покачала головой. А лягушка заговорила:

- Прости, дорогая, не могла удержаться... Успокойся, приди в себя. Давай, я тебе помогу... Вдох-выдох... Молодец, еще... Вдо-ох... Умница девочка... – Мать Мэллин, заглянувшая в комнату к дочке, отшатнулась, почти мгновенно испарившись – она ненавидела эти «перевоплощения» в дочке, да и если честно, боялась сейчас попасть под горячую руку, ведь магические силы у Мэллин были огромные, и один Бог знает, в какое русло она направит их. Может обвинит во всем родную мать, и превратит ее в крысу? Однажды она сама немного... того... и за это поплатился муж, который, наверное, до старости будет вспоминать, как она одним взмахом руки забросила его на другой конец Робийры, а потом методично разнесла все статуэтки – награды за спортивные достижения. Но со стороны мужа попросту неприлично обвинять ее, как мать, в том, что она передала вспыльчивость и капризность дочке по наследству, и, более того, в том, что она неправильно ее воспитала! Старый хрыч! Старше жены на несколько месяцев, а еще поучать вздумал! Да сам балует малышку при первой возможности, а потом сваливает всю ответственность на нее! Как раз все нужные знания для покорения и приручения мужчин она Мэллин передала. И воспитала в дочери личность – настоящую женщину, которой любой слабак принесет на блюдечке луну и звезды. А значит, девочка не пропадет. Ну, а то, что капризная... Идеала не существует, и нужно мириться с некоторыми недостатками, ведь, как говорится, одно лечим, а другое – калечим... Зато ее девочка не выросла тряпкой, о которую будут вытирать ноги все, кому не лень. Женщина оперлась на перила лестницы, и мечтательно улыбнулась, вспомнив самый первый девиз ее малышки, которая уже в своем пятилетнем возрасте, плотоядно сверкая глазами, заявила: «путь к победе усеян трупами!». Помнится, гости, собравшиеся в их доме тогда, посмеялись, и кто-то заметил: «бедные родители... им остается только надеяться, что девиз не воплотится в жизнь в буквальном смысле, иначе хлопот не оберешься». Конечно, это была шутка, но, как известно, в каждой шутке – есть доля правды. За глаза Мэллин не называли иначе, как «наказание Господне». Но в двадцать лет девушка отмочила такое, что не снилось ни одному искателю приключений Робийры – она связалась с космическими нелегалами, которые прославились тем, что имели незарегестрированные космолеты

Глава 4

Москва, наши дни. Милена и Лекс…

- Милена. Потрясающее имя. Скажите, вам нужна помощь? – Терпеливо повторил в третий раз Алексей, надеясь только на то, что его собеседница внезапно оглохла лишь по той причине, что все-таки оказалась сражена его чарами. Ага, щас! Как бы не так. Скорее всего, Милена попросту уснула, что для Лекса было внове – рядом с ним девушки никогда не засыпали. Но сейчас – утро, под ухом заливался дурным голосом скворец, или воробей – Алексей никогда не был силен в орнитологии, а рядом потрясающая девушка, смотрит на него во все глаза, словно он свалился с неба.

- У вас есть автомат? – Медовым голосом протянула Милена.

- Э...

- Понятно. А гранатомет? – Невинно поинтересовалась «булка». Со стороны наверное казалось, будто она стрельнула у него сигаретку, а он, гад, пожадничал, не поделился...

- Ну...

- Ох, ладно, на худой конец – бомба? – Закатила глаза девушка с таким видом, будто он – убийца со стажем, и вдруг облажался, воруя арбузы на рынке. 

- Нет!

- Тогда вы мне ни к чему. – Пожала она плечами и встала, явно собираясь уходить. Правда, нахально ухмыльнулась, и Алексей решил последовать за ней, чтобы отыграться за перенесенные унижения.

- Для чего вам бомба? Хотите подбросить в кровать бывшего любовника, изменившего вам с лучшей подругой? – «Амазонку» заметно тряхнуло, и снова Лекс не понял, в чем дело – то ли он угодил в самую точку, то ли... она чего-то боялась. Или кого-то?

- Надеюсь, вы не скрываетесь от властей?

- О, да, конечно, полицейская машина дежурит за ближайшим переулком. – Презрительно фыркнула девушка, отбрасывая прилипшую ко лбу золотистую прядь. Солнце начинало припекать, и ей становилось жарко в надоевшем костюме булки.

Алексей, не отставая ни на шаг. – Вы, что нездешняя? Эмигрантка из Америки? Или просто пересмотрели боевиков?

«О, золотой мальчик, ты даже не подозреваешь, насколько меткой была твоя реплика» - Печально подумала Мэллин. – «Я действительно нездешняя. Инопланетянка. Звучит почти как эмигрантка...»

- «Терминатора – 4» видели? Я только с кинотеатра, до сих пор нахожусь под впечатлением. – Попыталась сгладить обстановку Мэллин, на все корки ругая свою память. Ну почему, почему всякая ерунда, вроде последних фильмов, понравившихся землянам, остается на поверхности, а действительно важная информация просеивается, как песок сквозь сито?!

- По - моему, вы только из духовки. – Сострил Алексей. Неудачно... Милена редко остановилась и развернулась к нему с такой скоростью, что длинные волосы мягко хлестнули его по щеке.

- Вам не надоело меня дразнить?

- Что вы, я только разогреваюсь... – И снова он брякнул что-то не то! И явно, что эту реплику девушка мимо ушей пропускать не захотела – она подчеркнуто внимательно оглядела его с головы до ног, задержавшись взглядом на... неприлично торчащем иссиня-черном клоке челки. Кажется, пора уволить парикмахера!

- Да вы что? – Господи... Неужели возможен этот невероятный сплав нежности и насмешки, сквозящий в голосе этой экзотичной красавицы в бесформенном наряде булки?! Алексею тут же захотелось подпрыгнуть, взвыть, отбежать на пару десятков километров, чтобы окунуться в Москве-реке, а потом бегом вернуться назад, вот только Милена не будет его ждать, конечно. Минимум, на что она способна – это умыкнуть его ключи от машины, и уехать на край света, подальше от него. Или до близлежащего столба. Все зависело от того, умеет ли она водить...

- Разогреваетесь, значит... – Она издевалась, повторяя его слова, умело модулируя голос так, что кровь бросилась ему в голову. – Тогда отвернитесь, не то совсем расплавитесь. – И с этими словами девушка начала стягивать свою униформу. Естественно, Лекс и не подумал отвернуться. У него хватило ума не расхохотаться, когда костюм не поддался. Алексей лишь молча наблюдал за тем, как гордость Милены сражалась с усталостью.

- А ты упорная... – С восхищением присвистнул он. Девушки хватило лишь на то, чтобы пропыхтеть:

- Я не заметила, когда мы успели перейти на «ты».

- В тот момент, когда ты согласилась принять мою помощь в стягивании с тебя булки! – Лекс молниеносно ринулся к ней и резко дернул вверх. Послышался треск ткани и полузадушенный писк:

- Я не согла...

***

- Э...у...ы-ы-ы. – Это было все, на что оказался способен Алексей, узрев наряд Милены, скрывавшийся под «булкой». Ну, что он еще мог сказать, когда костюм Евы просто отдыхал, по сравнению с...

- Знаете, я сейчас действительно жалею, что у меня нет револьвера. – Милена, усиленно поправляющая прическу, вздрогнула от неожиданности, услышав его мрачный голос.

- Зачем? – Изогнула она бровь. Лекс вздохнул. Потом еще раз. И еще.

- Чтобы убить твоего советчика. Ну, того самого, кто выбирал тебе гардероб. – Милена поперхнулась нервным смешком. Алексей в который раз удивился тому, что самые невинные фразы, повседневные мелочи выбивают ее из равновесия.

«Голову даю на отсечение, она что-то скрывает» - Пропел внутренний голос. И впервые Лекс не стал с ним спорить.

Глава 5

Через полчаса после ухода Алексея…

А вообще, Мэллин была готова признать полное поражение. Приход в чужой мир обернулся фиаско. В Робийре на своей планете она была наследной принцессой. В Москве же тянула – как минимум на бомжика. А как максимум... об этом не хотелось и думать. Взять хотя бы сам момент «переброса» из мира в мир. Сначала она потеряла пока добирались с окраины города в центр чемоданчик с одеждой, охранными документами и прочим барахлом, которым ее нагрузили родители вместе с охранной службой. Правда, поначалу Мэллин столица понравилась – повсюду зелень, огромные цветы на клумбах – красные, желтые, синие... она даже помнила некоторые названия: пионы, анютины глазки...

Сейчас же, когда Милена вылезла из машины, она подошла к клумбе возле дома. Как зачарованная присела на корточки и с ностальгией погладила упругую зеленую траву, наклонившись, вдохнула аромат диковинных цветов.

«Вот бы Максу показать!» - Мелькнула шальная мысль. Макс бы оценил – проверенный друг детства, соратник по всем шалостям и проказам. Ее ровесник, до ужаса похожий на нее саму – их часто спрашивали, не брат ли и сестра. Невысокий, щуплый, а точнее – субтильный, с роскошной золотистой гривой волос, которыми он любил гордо встряхивать - «а-ля Тарзан» - популярный певец и шоумен из этого земного мира. Чтобы там не говорили злые языки, а они никогда не представляли друг друга мужем и женой, хотя возможно, это решило бы массу проблем. Они были – просто друзья, и этим все сказано. Но, не считая родителей, Мэллин больше всего на свете – и том и этом, доверяла именно Максу. Даже когда она ввязалась в эту авантюру с тайным перелётом на космолете, он не отрекся от подруги, а наоборот, и сам загорелся сопровождать ее. Насилу она вместе с родителями – и своими, и Макса, отговорили его! Но перед непосредственным «перебросом» он таки выклянчил у девушки клятву, что как только она устроится, и поймет, что в Москве нет непосредственной угрозы для жизни, то она свистнет ему, и он присоединится к этому восхитительному приключению. Ведь, как говорится, один в поле не воин... А вместе веселее! Мэллин вздохнула, вспоминая своего верного друга. Он почти влюбился в странную, эпатажную манеру москвичей одеваться, горел желанием попасть в «клубы», хотя толком не понимал, что там творится. М-да, все-таки земные фильмы – это зло! Любитель всего яркого, сверкающего, интересного, Макс наверняка стал бы здесь «тусовщиком», хотя если честно, Мэллин тоже не до конца знала истинное значение этого слова. Почему-то оно у нее ассоциировалось с попугаем.

- Так смешно, Макс, хотя мы с тобой внешне и похожи, но наши внутренние миры кардинально противоположны. – С улыбкой прошептала Мэллин, подняв глаза к небесам. Она знала, что ее никто не услышит, но говоря с родными, даже мысленно, она чувствовала себя ближе к ним... не такой одинокой, какой являлась на самом деле. Дожить бы до вечера, найти свой угол, и в условленное время обменяться голограммами – снова увидеть строгое лицо отца, осунувшееся от переживаний, добрую улыбку мамочки... а Макс обязательно скорчит ей парочку рожиц, чтобы поднять настроение, но она прекрасно понимала, что он очень сильно скучает. Да и волнуется, как все остальные. Начнет расспрашивать ее о всякой ерунде, о которой она и понятия иметь не будет, а ей захочется рассказать про все те простые, земные мелочи, так зацепившие ее – про упругую гладкость зеленой травы, про дивный аромат незнакомых цветов, про кошек, что почуяв чужую магию прибежали со всего квартала и окружили ее, начали тереться об ноги, а одна даже запрыгнула на руки. Мэллин прижала к груди теплое тельце, и начала упоенно гладить – у них не было такого подвида животных, хотя эти «кошки» очень напоминали «альмахов», живших во дворце. Но те, хоть и были пушистыми, не давались на руки, а эти кисы такие ласковые...

- Ай! – К их «разношерстной» компании подбежала любопытная собака, и кошка, сидевшая на руках, от неожиданности выпустила когти прямо в бедро. Девушка вздрогнула от неожиданности – альмахи никогда не позволяли себе подобных фокусов, да у них и когтей-то не было... Господи, а вдруг когти кошек отравлены? А она не знает противоядия? Страх ледяными клещами сжал сердце, но Мэллин приказала себе успокоиться. Ничего подобного она не слышала, и среди тысячи и одной опасности, о которой ее предупреждали агенты секретной службы, ядовитые кошки в этот список не входили. Но впредь надо быть осторожней, не хватать все, что плохо лежит. Это – чужой мир, а она слишком расслабилась. Но полоса неудач, если уж началась, кончается не так скоро, как хотелось бы. За девушкой увязалась та самая любопытная собака. Мэллин предпочла бы, чтоб пес сопровождал кого-то другого, поэтому она ускорила шаг, потом перешла через дорогу – раз, другой, но собака следовала за ней, как приклеенная. Откровенное уродство пса смущало девушку – у нее возникло необъяснимое чувство, что в земном мире судят о людях по тем, кто находится рядом, а еще она боялась, что это уродство может странным образом перейти и на нее, хотя прекрасно помнила, что магия в Москве не приветствуется.

- Уходи! Брысь от меня! – Мэллин снова спутала кошек с собаками, и пес недружелюбно взглянув, демонстративно проигнорировал «брысь», продолжая трусить рядом. Цвет его шерсти колебался от желто-коричневого до черного с проплешинами, а на костлявой спине виднелись шрамы и следы старых драк. Пес заметно подволакивал лапку – наверное кто-то перешиб, и при одной мысли об этом жестоком человеке, Мэллин ощутила приступ гнева. Она вспомнила про бутерброд, который валялся в сумочке, легкомысленно завернутый в липовый «диплом об окончании ВУЗа», и решилась. Девушка понимала, что отдавать бутерброд, еще не зная, пообедает ли вовсе – сумасшествие, но ничего не могла с собой поделать. Еще и эта лапка... Оглянувшись, Мэллин вытащила из сумочки сверток со съестным, отряхнула диплом от крошек (с масляными пятнами, пропитавшими бумагу, она все равно уже ничего не могла поделать), и сжав в руках бутерброд, начала наскоро бубнить заклинание, надеясь, что ее не перебьют прохожие, и вместо лечебного бутерброда, она не сотворит мини-дракона, например. Но пес расстарался и сам, издав душераздирающий вопль, который по чистой случайности люди назвали лаем. Мэллин подпрыгнула от неожиданности, чудом не сбившись с текста заклинания.

Глава 6

Воспоминания Алексея о собственном прошлом…

Вопреки досужим сплетням, Алексей не считал себя «родившимся с серебряной ложкой во рту». Умом он понимал, что и его друзей, и врагов – всех бесит его многолетняя удачливость. Но никто не знал про изнанку жизни «золотого мальчика». Сказка кончилась в пятилетнем возрасте, когда родители развелись, и его разлучили с любимой сестренкой. Анечка, младшенькая, трехлетняя непоседа пошла в маму – яркие, голубые глаза на пол-лица, золотые кудряшки, как у херувимчика, и звонкий смех колокольчиком. Леша обожал сестричку, что было даже странно для мальчишки, которого заставляли возиться с «малышней», но ему другого и не надо было. Он мог променять беготню во дворе с мячом на игру в куклы с сестрой, а как только выучился читать, то сразу начал проглатывать детские книжки, придумывая продолжения и рассказывая Анечке, которая ловила каждое его слово... Дети, живущие в идеальном мире – хрустальной сфере, окружающей их, где каждый луч солнца отбивался миллионами радужных искр, где не было места для печали, и пускай родители уделяли им не так много внимания, как хотелось, но...

«Папочка работает, вы же знаете, сейчас такой трудный период...» - Говорила нараспев мама, но глаза ее отражали весь спектр эмоций – от страха, до отвращения, от грусти до обиды... Потом дети выучили новые слова, непонятные, но такие заманчивые: «период Перестройки, собственная фирма, директор-крыша, деньги-доллары... бандиты...». Последнее слово Алеша возненавидел – оно отняло у него маму и сестру. Он понимал и отца, он не мог его обвинять – в то трудное время, когда привычная жизнь развалилась, и нужно было собирать новую – по камешкам, по кирпичикам, кто не совершал ошибок?.. Отец оказался слишком честным и не пошел на поводу у своих партнеров. Бизнес партнеры, желая отомстить, пригрозили отцу, что убьют его жену, если он не разведется с ней. Зачем такое жестокое условие? Просто в назидание – чтобы он шел на поводу у власти и денег, а не пытался отстаивать «честный бизнес». Отец слишком сильно боялся за безопасность жены и детей и повелся на эту удочку. А, может это были не совсем бизнес партнеры? А те, кого называют «нелюди»? Темные маги, оборотни, вампиры – все существа из старых сказок, когда-либо проникавшие в наш земной мир. Многие из них прилетели на космических кораблях из других планет. Обычные люди не практически не знают про эти вторжения. Они считают все это сказками. Потому что есть прослойка людей, изначально родившаяся на Земле с магическими Силами и прошедшая инициацию. Эти люди и составляют так называемый «Комитет Межмирья», который борется с существами вне-земного происхождения, которые попадают на планету за бесценными артефактами и готовы убивать людей, простых смертных. Его отец был среди таких людей – магов… Больше того, его отец оказался одним из Шести Глав того самого «Комитета Межмирья». Магия на Земле хранилась в строжайшем секрете, о ней знали только избранные – и то, после инициации. И уж никак не простые смертные – даже если они были частью семей людей, работающих в «Комитете Межмирья».

Ни жена, ни дети Николая Алексеевича не должны были узнать о существовании магии на Земле. Только Лекс – после инициации, в двадцать один год.

Поэтому Алеша в свои юные годы так и не узнал, по какой настоящей причине отец развелся с мамой. И кто его шантажировали – бизнес партнеры, или существа из другого мира, проникшие такой через портал, чтобы заполучить артефакт, который перешел Николаю Васильевичу по наследству – Темный перстень…

Алексей закрыл глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Бедная его мама... Она слишком сильно любила отца, и, если бы он не соврал ей, что изменил, полюбив другую, она не ушла бы. Она, наверное, не знала, про существование лжи во спасение... И была слишком гордой, поклявшись отсудить обоих детей. Но отец не отдал его, Лешу, наследника великой империи Антипенко. Потому что именно в Леше была магическая искра, и если он бы остался не под присмотром мага-отца, его могли убить еще в юном возрасте. А его маленькая Анечка оказалась без магических сил, поэтому скрепя сердцем, отец отдал ее бывшей жене, разделив таким образом своих детей. И сестра Лекса в один дождливый октябрьский день уехала вместе с матерью – в Подмосковье. Алеша плакал, плакал навзрыд, вместе с отцом, который обнимал его, крепко, так крепко, сидя на полу, раскачиваясь взад-вперед. Они – мужчины, а мужчины не плачут – говорила его мама, но она уехала навсегда, вместе с Аней, и теперь все будет плохо, и отец боится, очень боится... За него, Лешу. За тех, самых дорогих его сердцу женщин, которых он сам прогнал от себя, и теперь не сумеет защитить. За то, что не справится с этой новой, непривычной жизнью, сломается, как могучий, старый дуб от бури – ведь смысла в жизни отныне нет... Нет, нет! В смысле – есть. Это маленький мальчик, что рыдает на его руках, уткнувшись в плечо. Что станет с ним, если его отец смалодушничает?.. Нет. Он не допустит того, что его сын в будущем когда вырастет, пойдет по той же кривой дорожке – ведясь на шантаж, которую его отец протоптал своими башмаками. Нет, он воспитает сына, сделает из него настоящего мужчину. А любимая бывшая жена, а дочь?.. Он будет продолжать поддерживать их – к сожалению, только материально, будет находиться на расстоянии, но не выпускать из виду. Он никогда бросит их – они по-прежнему одна семья, пускай и не вместе. Он никогда не влюбится в другую. У него больше не будет детей – никогда. Пускай, он и предатель, он побоялся за нее и ушел от нее, но он – однолюб. Больше не допустит ошибки...

***

Алексей потер лоб кончиками пальцев. Отец не преступил своей клятвы, нет. Для него двадцать лет кряду существовала лишь работа – и он, сын. Как в тумане припоминалось, как отец привозил его раз в месяц в новый дом, где жили мама и сестра. Мама тоже больше не вышла замуж, хотя она была очень красивой, и у нее было много поклонников, но... Но Леша видел, какими взглядами обменилась его родители во время редких встреч и пустых фраз, за которыми скрывались пылкие признания в любви, выстраданные и выплаканные долгими, одинокими ночами. А еще он замечал, что, передав сына с рук в руки матери, отец никогда не уезжал сразу. Он отъезжал подальше, останавливался в тени кустов, и сидел час, два, пять часов – наблюдая за тем, как играют дети, бегают и смеются, как по двору ходит мама, занятая своими домашними делами. На него никто не обращал внимания, а он впитывал каждую секунду – хоть и был всего лишь сторонним наблюдателем, он жадно впивался глазами в каждую картину обычной, нормальной жизни, о которой вот уже много лет мог лишь мечтать... Чем старше становился Леша, тем больше он понимал отца. И никогда не заикнулся о том, что мог бы и сам ездить к маме и сестре – он понимал, что если лишить отца этой последней, призрачной радости, то его жизнь попросту потеряет смысл. Поэтому, даже получив права, Алеша, по традиции, садился в отцовский «Джип», и они катили в частный домик, где жила мама с сестрой, где цвели розы в садике, где пели птицы, где даже солнце светило иначе – более ярко, приникая своим золотистым светом под кожу, согревая само сердце...

Глава 7

- Вот здесь мы и живем с отцом, - сказал Алексей, нажимая кнопку звонка, когда они, покинув пугавший Милену лифт, подошли к одной из четырех дверей на площадке 4-го этажа. Дверь открылась, и их встретил мужчина лет пятидесяти.

- Пап, познакомься! Это Милена, у нее так сложились обстоятельства, что какое-то время ей придется пожить у нас. Она – мой друг.

«Да уж! Обстоятельства сложились действительно не лучшим образом!» - подумала про себя Милена. План, разработанный вместе с другом, и специалистом по планете Земля – Максом, провалился полностью, хотя и казался таким надежным. Большая часть вины за это лежала на Милене, потерявшей после приземления из космоса свои вещи, деньги, а главное – средство связи с Робийрой, а также магические амулеты. Это еще хорошо, что Милена любила украшать себя всякими бусами и браслетами, начиненными магией… А то бы осталась совсем «голенькой», без подсобных колдовских помощников!

- Что ж, мы всегда рады гостям, - Радушно сказал отец Алексея, окидывая оценивающим взглядом наряд девушки. Вывод он сделал на удивление быстро и правильно. – Вижу, что издалека к нам!

«А он привлекателен и приятен в общении…» - Дальше закончить мысль ей не удалось, так как девушка почувствовала, что они с отцом Алексея пытаются просканировать друг друга магически, и не ошиблась. В этот момент комнату озарила короткая вспышка – результат телепатического взрыва от пересечения сканирующих процессов. Работающий телевизор внезапно замолчал, экран погас.

- Вот, уже третий не дожил до конца гарантийного срока! – Обреченно проговорил Алексей, а потом, спохватившись, заметил, - Что же мы стоим в коридоре? Кстати, Милена, это мой отец, Николай Васильевич. Он самый-самый добрый и хороший человек на свете! Правда, сейчас малость подкачал: болеет немного.

- Сами разберемся, - Улыбнувшись, сказал Николай Васильевич, и прошел из коридора в комнату. – Устраивайтесь поудобней, квартира четырехкомнатная, и живем только мы с Алексеем, так что места хватит всем.  - С гордостью добавил он.

***

Наконец-то Милена справилась с волнением и переступила порог отведенной ей комнаты. То, что предстало ее глазам, вызвало у нее оцепенение.

- О! О Господи! – Квартира представляла собой нечто похожее на сцену недавнего побоища. Книги были выброшены с полок и разбросаны по всему полу, ящики у мебели открыты и опустошены, часть новой мебели была поставлена «на попа». И по всей комнате были расставлены ящики и узлы, даже проходить можно было с трудом.

«Свалка!» - Мелькнула радостная мысль у Милены. Еще с детства они с Максом мечтали поиграть на самой настоящей свалке. Во дворце в Робийре была небольшая территория, куда если что-то надоедало в убранстве комнат или просто из одежды, то это выбрасывалось, словно мусор, а затем увозилось. Играть там Милене с Максом строго-настрого воспрещалось. Но иногда им это удавалось…

- Мы с отцом только две недели назад, как переехали в эту квартиру, - Смущаясь, объяснил Алексей, увидев ее потрясенное лицо. – Работаем организованно и планомерно, но в первую очередь убираем самые необходимые вещи.

- Догадаться нетрудно! – Со смешком, пытаясь его проглотить, ответила девушка и посмотрела на кусок футболки, торчавшей из узла. По всей видимости попытка достать футболку, провалилась, но хозяева не унывали.

- На наш век одежды хватит! Не хочет эта симпатичная футболка вылезать из узла…

- Так обернем вокруг бедер полотенце и поиграем в Тарзана? – Иронично вопросил Николай Васильевич. Алексей неприлично заржал.

- Нет! Заменим на рубашку с коротким рукавом, пусть и не такая красивая, но удобная, да и достать ее можно без проблем.

-Ну, правильно, она ж мятая до такой степени, будто ее корова жевала…

- Опустим эти тонкости!  

- Ничего, я вам помогу! – Опрометчиво пообещала девушка, что вызвало у обоих мужчин небывалый восторг.

Было ясно, что убрать и расставить вещи после переезда без чуткого женского руководства им просто не под силу.

- А это твоя комната... – Последнее, что услышала Милена, упав на диван и прикоснувшись головой к подушке.

***

Тридцать шесть часов без еды, питья и отдыха. Действительно, это уже многовато, даже и для самого увлекательного приключения.

Ночь вступила в свои права. Все заснули, квартира Антипенко, наверное, обладала какой-то положительной энергетикой – поспав ночь, Милена почувствовала, что полностью восстановилась. Все было прекрасно, когда ранним утром она открыла глаза. Недоволен был только желудок, и в этом вопросе Милена была солидарна с ним. Но надо же и честь знать, а не издавать такие утробные звуки, что и хозяев разбудить можно. Как ни крути, а в первую очередь надо было решить эту проблему. И девушка тихонько вышла из комнаты, пытаясь найти кухню.

Было лишь пять часов утра. Отец и сын еще сладко спали: каждый в своей спальне. И только могучий храп изредка прерывал тишину в квартире, заставляя Милену вздрагивать и озираться. Неестественно тихая квартира с разбросанными вещами казалась покинутой и опустевшей. Немного еды, взятой взаймы у хозяев, подняла ей настроение, и вновь, как и дома в Робийре, любимым временем суток, встал первый рассветный час. Девушка осторожно возвратилась к себе в комнату, а затем вышла на балкон.

Глава 8

Следующим вечером, дома у Антипенко…

Первый сеанс «связи с инопланетным государством», а вернее с её родителями, проводился на старом телевизоре, который Мэллин вытянула прямо из мусорки, решив, что он сойдет для активации амулет связи планет Земля - Робийра, правда она не подумала, как к раритету отнесутся оба Антипенко. Их реакцию девушка представила, когда дотащила «черный ящик» до самого подъезда, и оттуда вывалилось что-то мерзкое и пищащее. Если бы Милена была лучше знакома с представителями местной флоры и фауны, то она с визгом бросила бы телевизор в ближайшие кусты, а сама залезла на дерево, дрожа от испуга и отвращения. Но к счастью она не знала, что земным девушкам неписаным кодексом велено бояться крыс, мышей и иже с ними. Поэтому Мэллин лишь пожала плечами и поудобней перехватила тяжесть, мысленно ругаясь на трех известных ей языках.

- Что же мне с тобой делать? – Спросила она у телевизора «Березка», который и в свои лучшие времена выдавал лишь хриплые шедевры мировой классической оперы по первому и единственному каналу.

- Может, превратить в цветочек? – Телевизор хранил гордое молчание. Оскорбился наверное.

- Или в зайку, например? Хотя нет, тогда хлопот не оберешься, подумают, что я зоопарк ограбила. Эх, вот сейчас зайду домой, и снова Лекс пристанет: где была, что купи... О! А это идея! – Милена щелкнула пальцами, и у нее на руке повис кокетливый комплектик нижнего белья темно синего цвета, прозрачный до невозможности, в который она для маскировки превратила телевизор.

- Привет! А я вот в окно глядел-глядел, и тебя увидел, решил спуститься, чтобы ты одна в лифте не ехала, ты ж его по-прежнему боишь... – Алексей не договорил. Его взгляд упал на согнутую в локте руку Милены, а точнее на «комплектик».

- Последовала твоему совету, мой горячий пирожок! – Бойко ответила девушка. – Прошлась по магазинам!

- Да я заметил... – Потерянно проговорил Лекс, не отрывая глаз от «покупки».

- Я тут подумала, что ты меня и на порог не пустишь с этим... Вот и мялась у подъезда... – Самое главное, что Мэллин практически не соврала. Так, недоговорила чуток...

- Ну, если ты продемонстрируешь его на себе... – Плотоядно начал Лекс, но Милена перебила его:

- Думаю, твой отец негативно отнесется к такого рода показу мод.

- Ничего, мы его сплавим куда-нибудь. – Алексей прижал ладони к кафелю подъезда, и девушка оказалась в ловушке. Его взгляд скользнул по ней, как прохладная глазурь по горячему торту. Ей хотелось поссориться с ним, но их перепалка все больше напоминала любовную прелюдию, и она проглотила все двусмысленные остроумные ответы, которые пришли ей на ум, отделавшись сухим:

- На лавочку у подъезда отправим? Вон, как раз сюда компания старушек «нам за 60 и выше» направляется, ему скучно не будет. Ладно, ковбой, пошутили, и хватит, вези меня на своем чудовище домой! – Сладкий плен рук послушно разомкнулся, и на миг Мэллин почувствовала разочарование.

***

Мэллин заперла комнату, чтобы быть уверенной на сто процентов в том, что обуреваемый любопытством Лекс не вломится без стука. Расколдовать телевизор из комплектика – было делом плевым, и подключив «ящик» к сети, девушка положила амулет на верх телевизора и произнесла заклинание связи планет. 

- Да пап, здравствуй. Живая, живая, ну подумай, кто бы меня тут воскрешал, да и оттенок кожи у меня не трупно-зеленый, на зомби я не смахиваю... Что? Все шучу, не плакать же. Что вам рассказать? О, это Макс прыгает на заднем плане, как ненормальный? А он видит, как я ему рукой машу? Нет? Слепой значит! Что? А что рассказать... Пролистала тутошние газеты, и в шоке – в одних, значит, пишут, что грядет глобальное потепление, а в других, наоборот, что скоро наступит ледниковый период! Нет, что ты, я успею смыться отсюда раньше, захватив с собой приличного красавца мужского пола... Эй, Макс, ты чего рожицы корчишь? Я все вижу! Да, как откроешь газеты – жить становится страшно, в этом смысле земля не отличается от Робийры. Что еще рассказать? Ну, удаленность Марса изменяется, а на Венере есть жизнь, хотя температура на ней... Что? Причем тут «бред несу»? Нет, ничего не произошло... Маму успокой, а то она вот-вот разрыдается. Ну... жилище нашла. Что значит «вместе с красавцем»? Это нескромный вопрос, Макс. Мы с ним просто друзья. Пап, ну ты это... вечно преувеличиваешь. У меня голова на плечах есть, ни в кого я влюбляться не собираюсь. Он просто... очень мил. Причем тут «идиотизм»? Мам, скажи, чтобы папа не ругался! И чтобы Макс не ржал, он не лошадь. А у вас как дела? Дворец на месте? Ну и то хорошо. Ладно, буду прощаться... Что значит, ничего толком не рассказала? Вам что, доклад по минутам-секундам расписать? Нет, я ничего не скрываю, у вас просто массовые галлюцинации. Да Макс, тебя тут прямо ждут – не дождутся, помирают все. Кстати, увидимся – по голове получишь, стилист чертов... Нет, здесь ты жить не будешь, Лекс будет против. Да, имя такое. Ничего не дурацкое, на свое посмотри, юморист... И вообще, брысь отсюда, дай с родителями попрощаться, у меня ж силы магические не беспредельные. Все, пока...

***

Милена плохо разбиралась в технике, и не могла на все сто процентов сказать, из-за чего взорвался телевизор. Причин могло быть несколько – слишком активное воздействие магии, из-за чего произошло отторжение. Или нельзя было включать в сеть такую древность, которую даже земные люди - известные скупердяи, выбросили на мусорку. А возможно, просто в телевизоре поселилась не одна сбежавшая еще на улице мышка, а несколько? Но взрыв был таким громким, что Мэллин подпрыгнула от неожиданности и взвизгнула, неловко взмахнув руками, как курица крыльями. В распахнутое окно вылетела стайка колибри – по чистой случайности она превратила штору в птичек, и в этот миг раздался мощный удар в дверь. Предположительно ногой. Мужской. Дверь не поддалась. Телевизор полыхал, как небольшой костер, но Мэллин с интересом смотрела на дверь, из-за которой слышались нецензурные ругательства. Еще пара ударов, и дверь повисла на одной петле, а в комнату ворвался мрачный, как грозовая туча, Алексей.

Глава 9

Кто-то выразительно кашлянул у двери, державшейся на одном честном слове, но Милена и Алексей не обратили на незваного гостя внимания, поглощенные друг другом.

- Я тут мимо шел, да зашел... Дверь у вас входная открыта. – Сказал «некто» негромким басом. – Кстати, и гостя привел.

- Иди, откуда пришел. – Не оборачиваясь, проговорила девушка.

- Невежливая ты какая. – Обиделся «бас». – Сама накормила меня этим сандвичем протухшим, который теперь, как камень давит на желудок уже которые сутки...

- Ну, ты ж не подавился, когда ел. – Милена обернулась, но визит говорящего, грязного и худющего пса не произвел на нее ровным счетом никакого впечатления. Зато Лекс не смог сдержать вопля.

- Милая, мне показалось, или этот пес разговаривает?! – Мэллин пожала плечами.

- Да, а что? Дискриминация? Попугаям можно говорить, а нам запрещается? – Влез в разговор пес. Алексей внимательно оглядел его – коричневая в белых пятнах шкура, длинные висячие уши и скорбный взгляд. И израненный голубь в пасти...

- А-а-а! Что за труп он притащил в мой дом?! – Нервная система Лекса не выдержала нагрузки.

- Меня тоже это интересует. – Нахмурилась Мэллин.

- Во-первых, это не труп! А живой голубь. Только больной... Вылечи его пожалуйста! Это мой первый клиент. Ладно, красавица?

- Собака, делающая свой бизнес... – Алексей рухнул на кровать. – Ты как сюда попал, Скотч?

- Пешком по лестнице, а потом – входная дверь была открыта... – Замялся пес. – Кстати, а почему ты меня Скотчем назвал?

- По двум причинам. Первая – я вспомнил небезызвестный напиток. А вторая – ты как липкая лента скотча приклеился к Милене, и как бы мне не хотелось взять тебя за шкирку и выкинуть на улицу, я удаляюсь, оставляя вас наедине... Пока совсем крыша не поехала, протрепавшись с тобой. Господи, говорящая собака... – С этими словами Алексей пулей вылетел из комнаты, по привычке хлопнув дверью, которая с жалобным кряканьем окончательно отвалилась.

- Ну, Скотч, можешь гордиться собой, довел человека до ручки. Давай своего голубя, ладно уж, благодари мое доброе сердце...

***

Не успела Мэллин закончить исцеление голубя, как Скотч принялся капать на мозги. Девушка не знала, что в земном мире говорящие собаки настолько нудные... хотя, судя по реакции Алексея, Скотч – единственный и неповторимый в своем роде, и скорее всего заговорил лишь после того заколдованного бутерброда. Интересно, а голубь тоже окажется таким же общительным? Может лучше сразу повеситься?

- ... Вот, например, Алексей. – Продолжал распинаться пес. – Это же типичный мачо!

- Кто-то? – Не поняла Мэллин. Скотч картинно вздохнул. – Красавчик, который любит девчонок обижать. Не успел квартиру купить, и вот, на тебе, уже делегации девушек выстроились маршем перед его балконом. А одна переплюнула всех, и улеглась на скамейке, заявив, что останется ночевать – так хотела его увидеть. Насилу дворник метлой прогнал. Может, давай с тобой кого другого найдем? Я знаю одного Васю, правда он пьет малость, и не такой раскрасавец, но ведь главное в человеке душа...

- Скотч, если ты и на своем, собачьем языке, так со своими собратьями беседовал, то я не удивляюсь, что они тебя пристукнуть захотели. Поделом! Оставь свои дурацкие идеи при себе. Я никого здесь не знаю, да и денег у меня нет...

- О. без денег дело – труба! – Мгновенно заволновался пес. – Тогда нужно перевести ваши отношения в правовое поле. Я одно время у юриста жил, пока жена не выгнала меня, я в курсе, что да как. Буду учить тебя, как жить, ты ж салага еще.

- Эй, не обзывайся! – Ощетинилась Мэллин. – Как же, научишь ты, сам чуть не подох!

- У самой недостатков полно, вспомни хотя бы свой наряд, бабульки у подъезда весь асфальт оплевали, как тебя завидели.

- А ты то откуда знаешь?

- Я все знаю!

- Следил за мной, значит?!

- Не будем переходить на личности. – Попятился Скотч. – Ты лучше слушай меня, да мотай на ус. Вот иди к Лешке своему, пока он невменяемый немножко после общения со мной, и сообщи, что раз он тебя нашел, то теперь по закону обязан обеспечить тебя жильем, едой, одеждой и работой, ну, на худой конец деньгами.

- Что, правда, обязан? – Округлила глаза Мэллин. Скотч щелкнул пастью.

- Нет конечно, но врешь ты убедительно, может и прокатит. Добавь еще фразу, ее мой юрист частенько повторял: «невыполнение Конституции страны преследуется правоохранительными органами...»

- А что это значит? Слова мудреные какие-то. – Захлопала ресницами Мэллин.

- Неважно, я и сам не знаю, главное запомни их, и напугай хорошенько Лешку.

- Да он меня здесь поселил еще раньше, зачем мне его пугать? И папа его вроде не возражает...

- Куда тому папе возражать, он уже в мир усопших собрался, к жене своей возлюбленной...

- Не хами, а то пасть скотчем обмотаю!

- Я еще не закончил, детка! Перехожу к самому главному. Слушай мою команду – сейчас идешь к Лексу и говоришь, что я – твоя нянечка, с детства воспитываю, и жить буду с вами вместе.

Глава 10

На планете Робийра – сразу после того, как Милена отправилась на Землю за артефактом…

Белоснежная лошадь осторожно переступала тонкими ногами по мягкой зеленой траве лужайки, на которой тренировалась Патриция. Робийра... Край оживших сказок и легенд. Здесь никто не жаждет прогресса, здесь лошади заменяют автомобили, а магия – технологию. Патриция – пресловутый «Серый Кардинал» Робийры искренне любила свою планету. Ей нравились существа, населявшие Робийру – эльфы, орки, огры, ведьмы и колдуны, прилетевшие сюда из соседних планет. А еще она мечтала завести личного, маленького огнедышащего дракончика – величайшую редкость. А ее мечты имели приятное свойство сбываться! Патриция выглядела не как стандартный «Серый Кардинал», скорее она смахивала на девочку подростка - темное облако волос, фиалковые глаза, сияющие на узком личике, и стройная фигурка, благодаря которой ей давали не ее «сорок с хвостиком», а на десяток лет меньше. Но несмотря на внешний вид, это был человек, решающий судьбы всех девушек Робийры. Все мужское население молилось на нее – ведь только от Патриции зависело, найдут ли они благосклонность у своих мнимых «вторых половинок». От Патриции зависело, получит тот или иной мужчина в жены определенную девушку, которая очень нравилась большинству, и благодаря этому, многие семейные драгоценности, не говоря уже о золоте, оседали в «сейфе» Патриции. Система «отбора женихов и невест» была до боли проста, и очень похожа на аналогичные земные «процедуры» - регистрацию на элитных сайтах знакомств или брачных агентствах, где «компетентные» работники подбирали людей, составляя «идеальные пары», конечно, за определенную стоимость. Но для Патриции даже не деньги и сокровища имели истинную ценность – только властью. Ее боялись все – мужчины и девушки. Ее уважали. Ее ненавидели. С ней считались... Во всяком случае, все это было до того момента, как эта вздорная, проклятая принцесса не решила сломать раз и навсегда установленный порядок, и не полетела тайно на родительском космолете за тридевять земель, в другой мир, за артефактом, который дарует свободу всем влюбленным парам Робийры. Свободу любви – без страха смерти. Свободу выбора суженого девушкам, а не ей, Патриции. Она уже чувствовала себя неудачницей – эльф и огр никак не могли избавиться от Милены, а посланный ею отряд нашел свою смерть от родителей Милены ещё не добравшись до её личного космолета. Больше так рисковать было нельзя – Патриция не могла допустить, чтобы король и королева узнали, кто стоит за всеми этими «вражескими вылазками», поэтому оставалась одна надежда на Драу и огра, которые испокон веков работали в паре и добивались малой кровью отличных результатов. Раньше... А сейчас – неудачливость имела отчетливый запах. Запах провала, и нужно было работать не покладая рук, чтобы этот запах не пристал к ней. Ее трон начал шататься. А этого нельзя было допустить...

***

А ночью Патриции приснился сон. Сон, в котором она вновь пережила крушение надежд... Она, наивная, юная девчонка, влюбившаяся до безумия в Кэлвина, тогда еще наследного принца, который и души не чаял в Патриции, хотя все шептались – она не подходит на роль королевы, ее род не настолько благороден, чтобы слиться с королевскою кровью. Но влюбленные плевали на запреты, проводя все больше времени вместе, и Патриция все чаще мечтала о белой фате, а ее мать тихо плакала ночами от радости за дочку, которая все-таки обрела вторую половинку, но... К счастью, или к несчастью – ведь влюбленные сильно рисковали жизнью Патриции, по дурацкому проклятью Робийры, и родители Кэлвина привезли из «заморских земель» ему невесту. Настоящую принцессу, которую Патриция сразу окрестила «коровой» - за нелепое хлопанье ресницами и бархатистый взгляд карих глаз. Принцесса Неолина была блондинкой, красивой, «как ангел» - так выразился очарованный ею Кэлвин. Сердце Патриции было разбито. Жизнь – спасена. А душа очерствела и стала циничной. Но в этом сне... «Серый Кардинал» вновь превратилась в нежную девушку, которая все-таки очутилась в огромном храме, и молодой еще Кэлвин улыбаясь ей, одел на палец обручальное кольцо, и... Патриция проснулась и резко села на постели. Так нечестно! Нечестно! Она всю жизнь любила Кэлвина, а он помчал к доченьке вместе с женой на эту чертову Землю. Он же может умереть! А все из-за нее и посланного ею отряда... Хотя Кэлвин – сильный маг, Неолина тоже... Пускай Кэлвин когда-то выбрал другую, но настанет и ее звездный час. Заполучив артефакт, Патриция позаботится о том, чтобы любым способом быть с любимым. Любым!

***

Патриция встряхнула тоненькую папку, лежащую отдельно. Папка с именем наследной принцессы Милены. Из-за ее проклятья девушка стала персоной нон - грата, но если Патриция заполучит артефакт, то обязательно выберет Милене жениха. Самого, что ни на есть, перспективного. Злая улыбка изогнула губы «Серого Кардинала». Месть... У нее такой сладкий вкус. Почти как у власти. Черт побери, ну почему гордость свершений Патриции до сих пор незнакома?.. Ведь к ее годам она имела все желаемое, кроме того маленького дракончика, да и то, все еще в будущем... Но несмотря на богатство и дифирамбы, которые ей пел народ Робийры, у Патриции не было ни единого настоящего друга. Или подруги. Только десятки знакомых... Семейная жизнь потерпела крах, так и не начавшись. Как все это могло произойти?.. Но больше она не промахнется. Как только артефакт окажется в ее руках, Милене не отвертеться от свадьбы. И вдвойне приятно будет то, что девчонка, кажется влюбится в того землянина, Алексея, так гласило пророчество. А он – парень с гонором, не тряпка половая, не побежит следом за ней на Робийру. И остаться на Земле она не сможет... Что ж, ничто не помешает ей заключить во всех отношениях идеальный брак. Брак, так похожий на тот, что устроили родители Кэлвина. Как говорится, за грехи отцов отвечают дети...