За границей любви (СИ)

1. Берк.

Я уже битый час сижу за столом и как дурак смотрю в бумаги, не имея сил сконцентрироваться. Перекладываю документы из одной папки в другую. Одному богу известно, как мне всё осточертело. Постоянные дела, беготня, выполнение поручений отца, даже с семьей не могу расслабиться, нужно держать лицо. Может у меня какое-то выгорание? Берк, подбери сопли и не вздумай произнести это вслух! Друзья тебя не поймут, жена обидится, а родители осудят и упрекнут неблагодарного сына. Нужно двигаться вперед, а эта странная хандра длиною в несколько лет сама как-нибудь пройдёт. Странно, ведь у меня действительно есть всё, о чем только можно мечтать в свои тридцать четыре года: высокая должность генерального директора крупной турецкой фармацевтической фирмы, большой дом, родители рядом, красавица-жена, двое сыновей. Аллах, на что я жалуюсь? И живу я правильно, я прилежный семьянин, почитаю отца и мать, считаюсь с их мнением. Разве могут родители дать плохой совет своему ребенку? Я, господин Берк Аслан-младший, знаю наверняка, что это невозможно. Тогда почему я несчастлив? Может потому, что мои «мечты» вовсе и не мои? …

Из оцепенения меня выводит звонок.

— Да, любимая. — Отвечаю жене сдержанно. Стараюсь, чтобы она не разгадала в моём голосе раздражения.

— Дорогой мой, ты сегодня снова задержишься? Нам ждать тебя на ужин? — слышу мелодичный женский голос.

— Ужинайте без меня, слишком много дел. Буду поздно. — Не хочу, чтобы она видела мой угрюмый вид весь вечер, да и документы никак дочитать не могу, дел ещё очень много.

— Как скажешь, любовь моя.

Пытается скрыть обиду, но я замечаю. От меня ничто не ускользает, и я отчетливо слышу, что Ханде расстроена, но она никогда не посмела бы сказать об этом своему обожаемому супругу. Это раздражает меня ещё больше. Тупая беспрекословная покорность. Будто у меня не жена, а рабыня. Но в этом нет её вины, ведь её с детства учили, что жена должна быть покорной мужу, она не должна перечить ему и выказывать неуважение, не должна расстраивать и досаждать. Моя Ханде Аслан очень хорошая жена, даже идеальная, с точки зрения нашей религии и традиций. Она безупречна во всем — от воспитания и манер до внешности. Молодая госпожа Аслан очень набожна. Мои родители были в восторге, когда, выбирая для меня невесту, им посчастливилось встретить Ханде. Мало того, что она религиозная, так еще и ослепительная красавица: высокая, с аппетитными формами, но при этом выраженной талией и плоским животом. Да и личико моей жены поистине ангельское: большие зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц, маленький аккуратный носик и пухлые губы. Но свои длинные светлые волосы она всегда прячет под хиджабом. Не приведи Аллах, кто увидит. Харам! Когда думаю об этом, мне становится неловко и не по себе. Ведь я никогда не просил её об этом. Когда мы женились, она не всегда покрывала голову, выходя на улицу. Что же стало с моейХанде? Неужели брак со мной её изменил? Да, она была религиозной. Но сейчас это стало походить на некий фанатизм. Никакого маникюра, никакой музыки, лишний раз не посмеётся… всё харам! Я перестал понимать эту женщину. Мы ведь в двадцать первом веке живем, и не в монастыре. Кажется, что за угождением богу и мне, она забыла даже о собственных детях. Но…

— Если будешь видеть, что уже совсем поздно, ложись без меня. Мы готовимся встретиться с партнерами из России через две недели. Нужно много всего подготовить. Прости, но эти дни мне придется задерживаться.

— Да, душа моя, я понимаю. — Слышу, что ещё немного и заплачет. Меня это начинает злить.

В последнее время мы редко бываем наедине. Стараюсь как можно больше свободного времени проводить с мальчиками, пока Ханде в это время строит из себя святошу, отстраненно читая Коран в своей комнате или бегая по магазинам и салонам красоты, чтобы угодить мне своей душой и внешностью.

— Целую. — Кладу трубку.

2. Елена

— Ну, уж нет! — вопит раздражённо секретарь Тимура. — Почему всегда едет кто-нибудь другой, а не я? Я может тоже, хочу погреться под южным солнцем.

— Солнышко, ну ты же понимаешь, что мы едем туда не отдыхать, а работать, — не сдерживает смешка Тимур.

Мне уже порядком надоело наблюдать за выяснением отношений моего босса и его младшей дочери, кто должен лететь в командировку. Никакой субординации в этой компании. И кто его надоумил работать с родственниками, ах да, его прекрасная жена. Святая женщина, терпит его характер, заурядную внешность и огромное эго. Но я не его жена и далеко не святая.

— Так мы решим вопрос с датой вылета? — говорю спокойно, но с нотками усталости.

— Да-да, Леночка, Екатерина сейчас успокоится и все посмотрит, — уже серьёзно говорит Тимур. — Но, думаю, поездка затянется. Компания большая, мы первые с кем они будут сотрудничать в России. Договор вычитывали две недели, прежде чем дать согласие на встречу.

— Неужели такой замечательный продукт они делают, что мы сломя голову готовы мчать неизвестно куда?

— Очень даже известно, — обиженно встревает Катя.

— Елена, их кремами мажут лица все известные модницы Европы, если мы привезём их первыми в Россию, то ты явно не будешь ездить на работу на «Тойоте». Этот контракт принесёт нам бешеные деньги, но мы должны постараться. Показать, что наша компания не фирма-однодневка, а серьёзная организация. В этом вопросе я могу довериться только тебе. Ты как никто знаешь все ключевые механизмы. И плюс ты без отягощающих: ни семьи, ни детей, поэтому не сорвешься в любой момент с важной встречи.

Слова об отсутствии семьи и детей больно прошлись по самому сердцу. Спасибо, что напомнил Тимур. Как будто я об этом не вспоминаю, каждый раз возвращаясь в пустую квартиру далеко за полночь. Мне нравится моя работа, пять лет назад я пришла сюда неопытной девчонкой на должность юриста, сейчас я заместитель генерального директора. Путь был нелёгкий, но должность досталась мне по праву. Смешно было смотреть на озлобленных мужиков, которые так «старались» угодить Тимуру, когда он объявлял о принятом решении и назначении меня на должность. Я победила: хрупкая блондинка вырвала победу у стаи волков. Да какие они волки — побитые собаки, которые даже не пытаются быть лучше.

Ах да, я тут печалилась о пустой квартире, не всегда она была пустой, ровно до тех пор, пока мой бывший муж не вынес все наши вещи к своей любовнице, забрав даже столовые приборы. Поэтому теперь я люблю стиль минимализм: одна тарелка, одна ложка, одно разбитое сердце.

Снова вру сама себе. Ненавижу стиль минимализм. У нас с Артёмом было замечательное уютное гнездышко: светлые стены, удобная мебель, стильная посуда и домашний текстиль. Я потратила уйму времени и своих средств, чтобы создать наш Дом, Артём в это время не работал. Как забавно, что он этого даже не оценил. Прошло всего три месяца с момента нашего расставания, а рана ещё не затянулась. Она огромная, как чёрная дыра! Она поглощает все светлое во мне. В ней плещется жгучая кислота, которой можно выжечь все живое на земле. Именно из этой кислоты алхимики в древности и сотворили: ненависть, месть, отчаяние. А ведь раньше там была любовь. Любовь как мне казалось нерушимая, очень уютная и тихая.

Наша история с Артёмом не была какой-то особенной. Мы познакомились в общежитии университета, он пятикурсник решил разыграть глупую первокурсницу, когда я сломя голову неслась, чтобы успеть до закрытия общежития. Отчитав меня перед друзьями на курилке, он сообщил, что я уже опоздала, а им как пятикурсникам разрешено выходить в любой момент. Но он может договориться с вахтером. Цена данной услуги — один поцелуй! И я согласилась. Целовались мы по итогу всю ночь, в свою комнату я попала лишь на рассвете, с искусанными, припухшими губами и мокрым нижним бельём.

Мы так много целовались с ним в наш первый год! Я только и помню бесконечные, сладкие поцелуи! Потом Артём получил диплом, устроился работать помощником адвоката и сделал мне предложение! Наша свадьба была скромной, но я голову теряла от всего происходящего.

Снова и снова прокручиваю воспоминания в своей голове, когда и что я сделала не так, чего не хватило моему мужчине в семье. Мы любили друг друга, и, как мне казалось, были очень близки. Ответа я так и не нахожу.

На землю грешную меня вернул забытый телефон мужа и смс от его любимой, а позже и пустая квартира.

Воспоминания льются в рану той самой жгучей кислотой. Боль становится невыносимой, ещё секунда и слезы польются прямо в кабинете Тимура. В чувства меня приводит писклявый голос Кати.

— В субботу. Вы летите в субботу.

3. Кемаль.

Снова Берк сидит один в кабинете допоздна и грустит. Иногда мне кажется, что нельзя взваливать на себя столько ответственности. На работе — идеальный, дома — идеальный, в обществе — идеальный. Это, конечно, было бы очень здорово, если бы мой друг был счастлив, ведя такой образ жизни. Но видно же, что его это тяготит, и в последнее время всё сильнее и сильнее. Интересно, когда он бывает самим собой?

— Ханде святая женщина, если позволяет тебе тут сидеть до самой ночи. — Пытаюсь шутить, заходя в кабинет моего лучшего друга, с которым мы неразлучны с самого детства.

— Даже если я задержусь на тысячу лет, она всё равно дождется и не упрекнёт меня. — Лукаво улыбается в ответ Берк.

Вот же змей-искуситель, пленитель женских сердец. Знает, что жена его безумно любит и постоянно этим пользуется. Да и как не любить? Ведь он не только богат и обладает властью, но ещё и невозможно красив: высокий, стройный, подтянутый, широкоплечий. А как умеет смотреть своими черными глазами. Неудивительно, что вокруг него стаями вьются красавицы. Да только без толку — он их даже не замечает. Отстраненный, серьёзный, суровый. Когда мы были студентами, он был гораздо веселее. Мог быть сумасшедшим и безбашенным, иногда даже осмеливался спорить с господином Асланом-старшим, разбивал сердца девушкам и не особо налегал на учёбу. Я всегда восхищался своим другом и гордился им. Он был для меня примером, как родной брат.

— Ты испытываешь терпение Аллаха! — не могу сдержать смех. — По моей части все отчеты готовы. Когда сверимся? — спрашиваю, усаживаясь в широкое кожаное кресло, но, к моему удивлению, еле туда помещаюсь. Кажется, Берк это заметил. Сейчас начнет меня смущать.

— Господин КемальАтешоглу, — ну вот, сейчас опять начнёт эти свои шуточки. — Мне кажется?

— Что? — уже готовлюсь к искрометному юмору друга.

— Да ты словно гора, скоро ни в одни двери не пройдёшь! — разражается смехом Берк. — Может, хватит уже в спортзале заниматься? Посмотри, какой огромный стал! Уже в полтора раза шире меня, а я, ей-богу, тоже постоянно занимаюсь и вешу девяносто килограммов. Сколько ты уже весишь?

— Мой вес ничуть не изменился. — Стараюсь придать себе равнодушный вид и не рассмеяться в ответ. — Понятно, что я вешу больше, я-то и на голову тебя выше.

— Посмотрите, какой серьезный! — восклицает Берк. — Я шучу брат, отлично выглядишь. Выходи только на улицу почаще, а то девушки и не подозревают, какой ты красавец тут существуешь.

— У нас отличный годовой рост чистой прибыли. Сможем расширяться после нового года. — Игнорирую слова про девушек.

— Как и планировали, брат. — Потирает руки Берк и наконец-то открывает мой отчёт. — Если заключим сделку с русскими, то сможем расширить производство и вариации товарных позиций даже раньше. Как бы это уговорить их выкупить не только косметическую линию? Было бы неплохо всучить им ещё что-то, может витамины…

— А что по поводу технологии, которую мы хотели выторговать у итальянцев?

— Пока тихо. Они всё ещё думают. — Недовольно фыркает Берк. — Вот согласился бы ты тогда поужинать с их директрисой, и даю руку на отсечение, мы бы уже работали по новой технологии.

— Как можно брат? Я не могу встречаться с кем-то ради выгоды. — Мне даже думать о таком неприятно, так неуважительно отнестись к женщине, обмануть её, чтобы получить что-то взамен. Разве это подобает мужчине?

— Она же хотела просто поужинать. Не съела бы она тебя, а у нас уже была бы инновационная технология. Ты слишком правильный, Кемаль. Не умеешь пользоваться ни своей внешность, ни властью.

— А ты что, умеешь? — быстро прокручиваю в голове множество моментов, где этот человек с лицом аристократа и безупречными правильными чертами, не моргнув и глазом, брал своё, лишь улыбнувшись или подмигнув. — Хотя да, умеешь.

— В наше время просто необходимо уметь брать то, что тебе нужно. — Отвечает с серьезным видом Берк и возвращается к чтению документа.

— Тебе-то брать ничего не нужно, всё само в руки идет.

— Будь ты порасторопнее, и тебе бы шло. — Хмыкнул Берк. — Добрая наивная твоя душа, Кемаль-брат. Пропадёшь без меня, ой пропадёшь.

— Посмотрите на него! — вскидываю руки вверх. — Ну, всё, сдаюсь, спаситель ты мой. Пошли домой, в машине по дороге дочитаешь.

— Тебе-то куда спешить? Ты живешь один, ни семьи, ни детей. — Снова уткнул нос в бумаги Берк. — Я, кстати, сегодня без водителя.

— Устал я, брат. — За целый день я и вправду вымотался, еще и утром в тренажерном зале был. — Правда, поеду домой. С этой делегацией из России мы лишились и покоя, и сна.

— Говорят русские женщины самые красивые в мире. — Как-то слишком хитро произноситБерк и смотрит на меня исподлобья. — Может мы тебе, как раз, и невесту подыщем?

— Иншаллах! — соглашаюсь и не могу сдержать улыбки. При мысли о том, что у меня будет семья, любящая жена, в груди становится как-то тепло и спокойно. — Я не против встретить хорошую женщину.

— Меньше перебирать нужно. Всё тебе не то и не так. Придира. — Берк пытается меня пожурить, зная, как я умею смущаться и шарахаться от женщин, настолько я трепетно отношусь к этим хрупким изящным существам. Всегда чувствую неловкость из-за того, что я с виду огромный неотесанный мужлан, с вечно растрепанными волосами, которые неумело собираю в гульку на затылке, с густой короткой бородой и с огромными ручищами, как у шахтера или дровосека. Мне всегда казалось, что я скорее могу только испугать прекрасное нежное создание своей внешностью, чем привлечь. Правда, когда-то в университете у меня были серьезные отношения. Но девушка бросила меня из-за того, что я не мог дарить ей дорогие подарки, хотя я и работал тогда по ночам официантом в баре, чтобы обеспечивать себя и делать приятные сюрпризы своей возлюбленной. Но этого ей оказалось мало. Я не винил её за это, ведь женщины достойны настоящих поступков, шикарных букетов и дорогих украшений, которые будут вызывать искры радости в их прекрасных глазах. С тех пор я больше не заводил отношений.

— Тебе повезло, — слова друга навевают мне грусть. — Твою невесту выбрали родители, да какую! Прекраснейшая женщина. Тебе и палец о палец не пришлось ударить. Мне так не повезло, к сожалению.

Я потерял родителей в раннем детстве — они погибли в автокатастрофе, а через пару недель умерла и моя бабушка по маминой линии, не выдержав горя. Родители отца умерли еще раньше. Растил меня дедушка, пока мне не исполнилось двадцать лет, потом умер и он. И я бы остался совсем один, если бы не семья Аслан. Я учился с Берком в одном классе, и мы уже тогда были очень дружны. Его родители, начиная ещё со школы, приглядывали за мной и всячески помогали мне и дедушке, храни Аллах этих святых людей. Я чувствую себя родным для них, и я бесконечно им благодарен.

— Прости, — замялся Берк. — Не хотел затрагивать эту тему.

— Всё в порядке. У меня же есть ты, брат. И твои родители относятся ко мне как к сыну. Каждый день благодарю за вас Всевышнего.

— Прекрати, а то я расплачусь. — Смеётся Аслан-младший, показывая жемчужную улыбку. — Ступай отдыхать, я ещё немного поработаю.

— Как пожелаете, господин генеральный директор. Хорошего вечера. — Соглашаюсь, поднимаясь с кресла. А Берк… снова будет сидеть до полуночи в своем огромном кабинете, где каждая книга, каждая папка стоит исключительно на своём месте, где нет ни капельки пыли, настолько этот человек обожает порядок. Что же гнетёт тебя?

— И тебе, брат. — Улыбается Берк и погружается в документы.

4. Елена

Время летит как реактивный самолёт, думаю я поздним пятничным вечером, собирая чемодан.

— Ты до сих пор не купила штопор? — доносится возмущённый голос Машки.

Машка — моя лучшая подруга, с ней мы дружим ещё со школьных времен. Вместе делили школьную парту, а затем поступили в один университет. Она прожила со мной всю радость и всю боль моего существования.

— Прости-прости, я снова забыла, — лепечу я, обнимая свою раскрасневшуюся подругу.

— Ленка, это не смешно вообще. Я три месяца таскаю этот долбанный штопор.

— Прекрасное вино, ты всегда знаешь, чем меня порадовать, — быстро перевожу тему, пока она не начала злиться.

Машка плюхается в мягкое кресло и как настоящий дегустатор выпивает крошечный глоток. Картина эта вызывает у меня неконтролируемый взрыв смеха. Не всегда эта милая девушка умела так искусно пить дорогие напитки. Я ведь помню, как она первый раз напилась на первом курсе и всю ночь страдала.

— Ну, вот не нужно это вспоминать, я была совсем девчонкой! — будто читая мои мысли, вспыхивает Машка. — Лучше расскажи, куда вы летите на этот раз?

— Это Турция. Какая-то супернатуральная косметика, которую Тимур, просто возжелал привезти первым.

— Вау, так у тебя мини-отпуск намечается, — не скрывает восторга Машка.

— И ты туда же, ну какой отпуск. Сплошные переговоры, вычитка документов и куча стресса.

— Ой, ну конечно, ещё скажи, что даже море не захочешь увидеть?

— Думаю, захочу, если конечно время позволит.

Всего пару глотков и вот мы уже весело вспоминаем нашу учёбу, рассказываем друг другу о прожитой неделе. Машка в красках рассказывает, как сходила на очередное свидание с парнем, который попросил разделить счёт и её безупречный монолог, о вымерших как мамонтах джентльменах, и сокрушительной ошибке женщин прошлого, которые позволили вот это всё безобразие. Она полностью оплатила счёт в кафе, когда отлучилась якобы в дамскую комнату. Машке, как и мне не везёт в делах любовных. Она красивая, умная, милая девушка, очень домашняя и ласковая. Разве не мечта для сильного мужчины?

— Ты обязана его взять, — спохватившись, вскакивает Машка и мчит к моему шкафу. — Его, конечно же, — трясёт шелковым платьем чёрного цвета, на мой немой вопрос.

— Ты уже забыла, я лечу на деловую встречу, — демонстративно закатываю глаза я.

— А вдруг званый ужин, или вечеринка? Возьми обязательно. Это изумительная вещь, ты выглядишь в нем безупречно, конечно, как и во всех своих нарядах. Но его ты взять просто обязана. Оно понимаешь, — переводит дыхание, пытаясь подобрать слово, подруга, — Роковое… ты в нем роковая женщина.

И тут я взрываюсь неудержимым смехом. Придумает же, роковая женщина. Это платье предназначалось для празднования нашей с Артёмом годовщины, которая должна была состояться месяц назад. Вспомнив истинное его предназначение, мой смех сменяют жгучие слёзы, и я начинаю рыдать.

Шок Машки невозможно передать словами, минут пять она стояла как вкопанная, с чёрным платьем в руках, а потом бросилась меня утешать, обнимая так крепко, насколько только способна эта хрупкая девушка.

— Ну, маленькая, чего ты?! Снова вспомнила Артёма?! Забывай скорее его, вот прямо сейчас, выбрасывай его из головы, предатель он, — мягко говорит она.

— Забываю, — всхлипываю я.

Вечер считаю удачным, размышляю я перед сном. Я плакала всего один раз. Глупо улыбаюсь сама себе, вспомнив, как Машка просила привезти ей из поездки статуэтку кошки, она собирает их из разных стран, и что-нибудь сладенькое, желательно красивого мужчину с «шоколадными глазами».

5. Берк.

Ну что, господин генеральный директор, вот и настал этот важный день встречи с русской делегацией. Специально навёл будильник на час раньше обычного, чтобы приехать в офис и всё детально проконтролировать.

— Решил пораньше проснуться? — от неожиданности я дернулся и выронил зубную щётку в умывальник. Когда я поднимался с постели, Ханде ещё сладко посапывала, запрокинув руки над головой.

— А ты чего поднялась? Сейчас пять утра… — бормочу в ответ, набирая зубную пасту из тюбика. — Ложись ещё поспи, дорогая.

— Не смогу уснуть. — Ласково улыбается жена, завязывая пояс на длинном шёлковом халате. — Хочу пожелать тебе удачи перед выходом. Дай Аллах, ваша сделка пройдёт успешно.

— Я тебя не заслуживаю.

Я говорю искренне. Не понимаю, как может Ханде проглатывать любые обиды, не говорить ни слова наперекор, даже если происходит что-то откровенно неудобное для неё. Она даже своё мнение не выскажет, пока я не спрошу. Идеальная жена? Для кого-то, кто хотел бы жену-марионетку… злюсь на себя за то, что не ценю по достоинству эту святую женщину. Получается, что я действительно не заслуживаю её.

После скорого завтрака иду в гардеробную. Нужно хорошо одеться. Не просто хорошо, а с шиком. Ещё с вечера мой костюм от Армани был тщательно подготовлен прислугой по распоряжению Ханде. Под него хорошо подойдёт кофейная рубашка. Смотрюсь в зеркало. Осталось уложить волосы. Я не самый большой приверженец мужских причесок и укладок и пользуюсь глиной для волос в крайних случаях, как сегодня. Хочешь — не хочешь, а на таком мероприятии выглядеть будь добр с иголочки, господин Аслан-младший. Растрёпанный директор вряд ли произведет хорошее впечатление. Зачёсываю волосы назад. Мда… да ты же вылитый итальянец! Мафиози! Не могу сдержать смех.

— Все женщины сегодня будут у твоих ног. — Пытается, как бы в шутку, сказать Ханде, но по её лицу вижу, что снова ревнует. — Впрочем, как и всегда.

— Пусть себе хоть штабелями падают. — Улыбаюсь в ответ и целую жену в лоб. — Разве привлечет мой взгляд кто-то, когда у меня есть такая луноликая красавица?

Жена расплывается в моих объятьях, словно тает, вжимается крепко, обхватывая за талию. Целую её в губы, потом в шею…

— Мне пора, дорогая. Поцелуй за меня мальчиков, когда проснутся. — Не могу позволить себе задержаться, хоть и чувствую нарастающее напряжение ниже пояса.

— Пусть Аллах благословит твой день. — Понимающе кивает головой Ханде и покорно отстраняется. Ни капли настойчивости, никаких капризов, только повиновение…

Выхожу из дома, закрываю глаза и вдыхаю утренний прохладный влажный воздух. Да, я трудоголик, но умею иногда остановиться и насладиться моментом. Я подмечаю все детали, любые мелочи. Жду, пока водитель выгонит машину из гаража. Чего-то замешкался, хотя я предупреждал его накануне, что выезжаем ровно в шесть. Чувствую небольшое волнение, хотя обычно я спокоен на таких встречах. Никогда не имел дел с русскими. Но их предложение по экспорту уж очень хорошее. Нельзя упустить такую сделку.

Интересно, Кемаль тоже волнуется? Сейчас поеду за ним. В машине ещё раз просмотрим документы. Сегодня будет удачный день. Иншаллах.

6. Кемаль

Я уже немного продрог, стоя на крыльце дома и выглядывая машину Берка. Обычно он не опаздывает никуда даже на одну минуту, будто у него в голове встроен какой-то механизм точнейшего контроля. А вот и его ренджровер.

— Доброе утро, господин директор. — Усаживаюсь на заднее сиденье рядом с Берком и жму ему руку. — Приветствую, Али. — Здороваюсь с водителем, который виновато хмурит брови. Кажется, я знаю, почему Берк задержался на восемь минут, и знаю, кого он за это успел отчитать.

— Ну что, готов строить свои янтарные глазки русским девушкам? — Берк сам на себя сегодня не похож. Через него будто ток проходит — улыбается, шутит, глаза горят. Обычно до обеда он не то, что не улыбается, он почти ни с кем не разговаривает.

— Глядя на тебя, брат, боюсь, у меня не будет и шанса. — Отшучиваюсь и достаю из портфеля папку с документами.

Берк быстро водит сосредоточенным взглядом по тексту. Едем безмолвно почти десять минут.

— Всё отлично. — Выносит вердикт мой друг.

— Ещё бы! Мы уже миллиард раз всё проверили. — Никогда не понимал этой чрезмерной дотошности и сумасшедшей тяги к контролю. — Расслабься, всё пройдёт на высшем уровне, как и всегда.

— Ты же помнишь про прием вечером? Дома у моих родителей. — Напоминает в десятый раз Берк. Видно, что волнуется. Сегодня сам не свой. Что это с ним…

— Аллах помоги мне. — Закатываю глаза. — Да расслабься уже, брат. Всё я помню. Встречаем русских, проводим экскурсию, потом ты выступаешь с нашей презентацией, потом выслушиваем их сторону, заключаем договор и едем праздновать к твоим родителям. Выходи уже из машины, сколько будем тут сидеть? Приехали ведь.

— Я вижу. Просто хочу…

— Знаю я, что ты хочешь. — Отмахиваюсь, выходя на парковку возле центрального входа в здание. — Хочешь вести тоталитарный контроль.

— Очень смешно. — Кривится Аслан-младший и тоже выходит из машины.

В холле нас уже встречают секретарь генерального директора и главный бухгалтер. Отчитываются, что всё готово, зал конференций сверкает и блестит, документы и отчеты разложены на каждую персону. Для удобства, во время экскурсии всем выдадут планшеты с планами и наглядными схемами производства. Берк кивает головой на каждое их слово, после чего тащит меня за собой, чтобы ещё раз лично самому всё проверить.

— Брат, может тебе к психологу обратиться? Это уже походит на какую-то болезнь. С нашей стороны всё идеально. Давай пойдём, выпьем кофе!

Берк недовольно щурит тёмные горящие глаза и воинственно скрещивает руки на груди. Наверное, стоит, думает, можно ли отвлечься на кофе, или лучше опять всё проверить с самого начала.

— Ладно, пошли. — Неохотно соглашается.

— Аллах уже благословил этот день, не сомневайся. — Подбадриваю друга, как могу.

Конечно, я его понимаю. Ведь эта компания принадлежит господину Мехмету Аслану. А Берк занял свой пост генерального директора всего три года назад, причём у них тогда был большой разлад в семье. Господин Аслан-старший никак не хотел дать свободы своему сыну в управлении компанией, контролировал каждый его шаг. Берк всегда слушал отца, но в какой-то момент, он решил оставить компанию и начать своё дело, причиной назвав именно непомерный контроль и отсутствие какой-либо свободы в принятии решений. Он чувствовал себя не соруководителем, а секретарём. Господина Мехмета Аслана такое решение сына смертельно обидело, да так, что он и вовсе отказался от руководства компанией и ушёл с поста. Берку еле удалось его уговорить, не продавать «D.A.». Отец согласился, но с одним условием — что Берку удастся доказать, что он может руководить компанией лучше и сможет расширить производство. Иначе он пригрозил, что продаст «D.A.» с молотка и пустит неблагодарного сына по миру. С тех пор у них были достаточно напряженные отношения, и господин Мехмет всё чаще позволял себе повелительный тон в отношении Берка при их редких встречах. Я знал, что это оставляло раны на сердце моего друга, но я никак не мог на это повлиять. И я, и мать Берка, госпожа Айше Аслан, пытались смягчить сурового главу семейства, но всё без толку. Мне господин Мехмет всегда отвечал, что я слишком добр и наивен и не вижу, что на самом деле таится в сердцах у людей, какие мрачные бури там бушуют. Иногда мне казалось, что именно в сердце отца Берка и бушевали те самые бури. Но я мог ошибаться…

7. Елена.

Южный жаркий воздух обволакивает с первой секунды, горячими струйками проносится по моей нежной коже, подарив первое прекрасное впечатление. Делаю глубокий вдох и медленно вхожу в аэропорт. Всегда пытаюсь прочувствовать первые минуты в другой стране, они особенные, они дарят предвкушение чего-то нового, они, несомненно, сильные, могут с легкостью перечеркнуть воспоминания о неудачном перелете. Перелёт утомил меня, Катюша, решив отомстить нам с Тимуром, забронировала билеты эконом-класса, и по закону жанра моим соседом оказался голубоглазый ангел, который вопил весь перелет.

— Сейчас отправляемся в отель, у нас будет несколько часов перевести дух, — объясняет Тимур. — Пожалуйста, не смотри на меня так, эта девчонка получит сполна. Я понижу её до поломоек, лишу её карманных денег и организую комендантский час!

— Думаю, наказание соответствует тяжести преступления, — иронично резюмирую я.

— Какое счастье, что господин Аслан прислал за нами автомобиль, такие мелочи подкупают, — устало пробормотал Тимур.

Тимур — пятидесятилетний тучный мужчина, состояние здоровья которого желает лучшего. Бизнес вскоре придётся кому-то передать, и не приведи Господь, если это будет Катюша. Старшему сыну Тимура бизнес отца совсем не интересен, он врач, работает в обычной больнице, спасает других людей. Тимур необычайно горд своим мальчиком, он так ласково зовёт его, когда они разговаривают по телефону. На людях же он сокрушается, что тот предал его, и дело.

Чёрный мерседес останавливается возле главного входа пятизвездочного отеля известной сети. У меня есть пару часов, чтобы привести себя в надлежащий вид. Выгляжу я замечательно и это не только мнение моей мамы и Машки, я действительно так считаю. Никогда не страдала ложной застенчивостью. Молодое подтянутое тело, длинные светлые волосы и большие глаза голубого цвета, я вижу себя в зеркале каждый день, и я люблю отражение в нем. Люблю девушку, которая сделала себя сама, пробила себе путь в мир больших возможностей и сейчас наслаждается этим.

Отражение в зеркале сейчас прекрасно. На мне черный деловой костюм, лёгкий макияж, и просто уложенные волосы. Я молода, умна и красива. Я готова работать, готова делать что-то новое и интересное, готова и дальше менять свою жизнь.

Тот же автомобиль спустя три часа доставляет нас в самое сердце компании «D.A.», огромное стеклянное здание, которое не может не восхитить. Тимур нервничает, это заметно, он становится багровым и бесконтрольно начинает тереть лоб. Напрасно. В своём деле я профессионал, не терплю опозданий и безалаберного отношения даже к мелочам. Ведь из маленьких частиц по итогу и состоит наше мироздание. Мой мир состоит из огромного числа документов и принятия сложный решений.

Я же просто чувствую небывалый прилив уверенности и силы. Не теряя ни минуты, мы следуем в зал для переговоров, секретарь сообщила, что нас готовы принять и с нетерпением ждут.

8. Берк.

Всё идеально, досконально и безупречно организовано. Мы с Кемалем еще раз всё обошли и обсудили план, после того, как выпили кофе. Так почему я всё ещё чувствую отголоски волнения?

Спускаемся в холл, чтобы встречать русских. Они подъедут с минуты на минуту, сообщила нам секретарь.

— Берк. — С укоризной смотрит на меня друг, видя, что волнение не отступает.

— Ты знаешь, что скажет мой отец, если запорем такую сделку… — я наконец-то признаюсь самому себе в причине дрожи моих рук. Опускаю взгляд на свою печатку на среднем пальце левой руки с изображением головы льва. Наш родовой герб, так сказать. Кольцо мне подарил отец на совершеннолетие. Однажды я уже разочаровал его, попытавшись уйти из компании. Как я могу подвести его снова? Ведь он столько для меня сделал.

— Идут. — Прерывает череду моих мыслей Кемаль.

Двери главного входа распахиваются и в холл проходят достаточно полный и весь взмокший мужчина с толстым портфелем и в сером льняном костюме, который по впечатлению ему немного мал, и молодая стройная блондинка с кукольным личиком: большие распахнутые небесно-голубые глаза, гордо вздёрнутый курносый носик и пухлые соблазнительные розовые губы. О, Всевышний, я что, засмотрелся на эту женщину? А одета как! Строгий черный приталенный костюм хорошо подчеркивает изгибы подтянутого тела, а пиджак едва удерживает упругую грудь. Под пиджаком что, ничего не надето? Сглатываю слюну и слышу тяжёлый вздох рядом. Кажется, Кемаль тоже сполна оценил красавицу. А девчонка-то уже звонко стучит высокими каблуками прямо в мою сторону и смело улыбается. Уже нравится…

— Добрый день, господин Аслан. — Протягивает изящную руку с тонкими пальчиками и аккуратным маникюром. Мужчина стоит за ней и вторит её голосу, видимо волнуется. Я же напротив, ощутив теплую ладонь этого хрупкого создания в своей руке, начинаю обретать уверенность. Волнение отступает и теперь на передний план выходит какой-то глупый, мальчишеский задор. Прямо как в университете, когда ты хочешь заполучить внимание самой красивой девушки на курсе и прекрасно знаешь, что ты в силах это сделать.

— Приветствуем в нашей компании. — Пожимаю руку девушки, и взгляд невольно скользит по нежной, светлой коже груди. С этого ракурса видно, что под пиджаком шелковый топ с внушительным декольте. Её кожа, наверное, просто бархат, красивая, ровная, гладкая…

— Я Елена, заместитель генерального директора. — Ласково улыбается красавица и опускает пушистые ресницы. Видимо заметила, как я впился глазами в её вырез. Неохотно выпускаю теплую ладонь и жму руку её директору. С Тимуром мы были знакомы заочно, созванивались несколько раз, обсуждали некоторые детали. — Я была приятно удивлена, когда узнала, что вы можете свободно общаться на русском.

— Господин Аслан знает пять языков, — встревает Кемаль с горящими глазами и целует ей руку.

Вот это дела! Обычно он сама скромность, а тут такой жест. Что это ему, свидание? Мы на деловой встрече ведь. Злит меня своим поступком. Видно, что девчонка тоже удивлена, на щеках даже румянец проступил. Еще бы, такой верзила пленён и даже не пытается этого скрыть.

— Этот галантный кавалер — господин КемальАтешоглу, финансовый директор компании. — Проговариваю с улыбкой, стараясь не показывать в голосе недовольства.

— С вами мы тоже общались, — улыбается Тимур, пожимая ему руку, и в который раз промакивает потный лоб платком.

— Давайте устроим небольшую экскурсию по нескольким цехам производства косметической продукции, и ещё покажем, как устроены линии очистки. У нас самые передовые технологии. — Киваю секретарю, и она выдает Елене и Тимуру планшеты.

— Самые передовые технологии сейчас у итальянцев. — Замечает Елена и ловит на себе неодобрительный взгляд Тимура.

Мне нравится, очень нравится. Смелая, деловая. Не боится сказать своё мнение, не ждёт, пока спросят. И ведь она права. Значит, хороша в работе, значит, следит за тенденциями и в курсе новостей.

— Над этим мы тоже сейчас работаем. — Улыбаюсь блондинке, проходя в первый цех. — Хотим купить их технологию по производству высококачественных эмульсий.

И вообще, кто придумал, что мужчинам нравятся глупые и слабые женщины, не семи пядей во лбу и при этом бесхарактерные? Это, так сказать, «удобные жёны», которые как послушные овечки, помалкивают, выполняют прихоти и никогда не отстаивают своё мнение. Как жаль, что у нас процветает культ именно таких жён. Но разве сильному мужчине нужна рядом слабая женщина? Именно глупая? Нет, действительно сильному мужчине хочется и женщину под стать. Точно так же, как и обеспеченный мужчина, никогда не упрекнёт женщину за деньги. А вот если мужчина нищий и взять с него нечего, то он будет постоянно возмущаться о меркантильных девицах, на деле являя собой очевидный и полнейший ноль. Просто свою лень и никчёмность сложно чем-то оправдать. Поэтому подобные бесхребетные особи и начинают нападать на женщин. А слабаки ищут ту, на фоне которой смогут выглядеть хотя бы более-менее внушительно.

Иду по коридору с этими мыслями, искоса поглядывая на уверенную в себе Елену, которая листает план-схемы на планшете, явно с большим интересом изучая устройство оборудования. Красивая, умная, сильная, но при этом очень женственная. Просто мечта…

Кемаль начинает распинаться по поводу производственных процессов, рассказывает про контроль качества в соответствии с европейскими и американскими стандартами. А я как одержимый не могу оторвать взгляд от этой женщины, будто заворожила меня. Какой контраст с девушками из моего окружения! Как она держится, как говорит, как смотрит. Не могу отделаться от мысли, что меня к ней как магнитом тянет. Ну и что? Я женатый семьянин. Пусть эти мысли останутся просто моими мыслями и грешными желаниями, о которых никто никогда не узнает. Не могу же я, отец двоих детей и муж прекрасной женщины, броситься в омут с головой. Но как хотелось бы…

9. Елена.

Прохладный цех компании «D.A.» не дарит ни малейшего облегчения, кожа натуральным образом горит, от взглядов, от близкого дыхания господина Аслана. Он ничуть не скрывает своего интереса к моей персоне. Жадно изучает моё тело, скользит горячим взглядом по неприкрытым частям. На минуту мне кажется, что на мне совсем мало одежды, но я в деловом строгом костюме, боюсь представить взгляд этого мужчины на обнажённое женское тело. Порочная мысль молниеносно порождает реакцию тела, по коже пробегает сильная дрожь. Я немного ёжусь, но не отказываю себе в удовольствии с таким же интересом изучить его.

Он, несомненно, красив: высокий, подтянутый, полон сил молодой мужчина. Его лицо необычайно притягательно, особенно в минуты, когда он улыбается, и в его чёрных как уголь глазах разгорается дикое пламя. Взгляд дерзкий, цепкий, страстный. Взгляд, который проникает с самые потайные, порочные уголки души, но в тоже время дарит чувство умиротворения.

Образ его приятен и, я бы даже сказала, пленит, и он, я уверена, прекрасно знает об этом и всячески этому способствует. Чего только стоит выбор костюма, который выигрышно подчёркивает смуглость его кожи. Дорогие аксессуары, по-мужски ухоженный внешний вид в купе с уверенностью в себе, как магнит притягивает женщин.

— Елена, у Вас остались вопросы по производству, — из пучины мыслей меня выдергивает голос господина Аслана.

Едва уловимый акцент, цепляет слух, а бархатистые нотки его голоса окончательно приводят меня в чувства. Я жадно пялилась на него, и это не осталось не замеченным. Он явно польщён и не скрывает почти нахальную улыбку. В мгновение я беру себя в руки и задаю вопрос:

— Вами было отмечено, что в скором времени у вас появится оборудование из Италии? Вы в стадии переговоров или это лишь ещё только Ваши желания? — говорю, почти снисходительным тоном. — По работе вашего производства у меня вопросов нет, его мы видели не единожды, половина Европы работает так.

К своему удивлению я не вижу в глазах господина Аслана никакого раздражения, а лишь ещё больший азарт и быстрый укоризненный взгляд, адресованный господину Атешоглу.

— Наши желания уже воплощены в первые шаги переговоров. И вы как будущие партнёры, надеюсь, по достоинству оцените наши старания, посетив в будущем наше обновлённое производство, — мягко говорит господин Аслан.

— Большое спасибо, господин Берк и господин Кемаль, за ознакомление с производством и подробнейшим рассказом о сырье, которое вы используете. Компоненты волнуют меня в первую очередь, — произносит с волнением Тимур.

— Тогда не будем терять ни минуты. Хотелось бы ещё раз обсудить основные моменты договора и подписать его, — улыбаясь, произносит господин Аслан.

В зале переговоров нас ждёт подготовленный для выступления экран с изображениями основных видов продукции. Господин Аслан ещё раз, бегло рассказывает о преимуществах данной продукции, приводит цифры. Его выступление по-деловому чёткое, быстрое и не содержит лишней информации. Тимур прибывает в полном в восторге от происходящего, ещё чуть-чуть, и он по-детски начнёт хлопать в ладоши, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку.

— Я передумал, — шепчет мне Тимур, — нам нужно больше, помнишь первый вариант договора с шестизначной суммой, который они предлагали. Я хочу его.

Мои глаза округляются самым натуральным образом, Тимур весело подмигивает мне и продолжает рассматривать образцы. Спустя пару минут господин Аслан изящно передаёт слово мне, я выражаю благодарность принимающей стороне и подтверждаю наше намерение заключить договор, но с одним маленьким изменением, сумма сделки увеличена в два раза. Взгляд господина Аслана направлен на меня, он поражён и судя по всему очень рад происходящему, жадно пожирает меня глазами. Прошу минуту для внесения корректировок в конечный вариант договора и документы будут готовы к подписанию.

В зале повисает тишина, а я уже пять минут пытаюсь запустить свой макбук. Мои щеки начинают гореть, в ложбинке греха проступает капля пота, и я натуральным образом начинаю нервничать. Тимур, как будто не замечая этого, внимательно изучает буклеты.

— Елена, могу ли я Вам помочь? — нависая надо мной, тихим голосом говорит господин Атешоглу.

— Думаю, что да, мой макбук не запускается, а мне нужен компьютер.

— Мой кабинет находится в двух шагах от этого зала, пройдемте, — протягивает мне руку этот мужчина.

Семеня за ним следом и нарушая всеобщую тишину цоканьем своих каблуков, мы покидаем зал переговоров. За огромной спиной господина Атешоглу, я почти не вижу куда иду. Он же просто огромный, эта та каменная стена, о которой так мечтают все женщины. Вид его пугает меня, тем более я не успела рассмотреть его лицо.

Кабинет господина Атешоглу такой же большой и просторный, под стать хозяину, лишён всяких изыск. Движением руки он предлагает занять место за столом и спустя пару минут задаёт мне вопрос:

— Прошу прощения, Елена, Вы замужем? — отрывисто звучат его слова.

Погрузившись уже в изменения договора, я не сразу понимаю вопрос заданный мне, и на автомате монотонно переспрашиваю:

— Что, простите?

Господин Атешоглу начинает краснеть и кашлять, что-то бормочет и быстро выходит из кабинета. Очень странное поведение. Может ему стало плохо из-за жары?

10. Кемаль.

После моей долгой и нудной лекции по цехам и рентабельности, мы наконец-то проходим в зал для конференций. Я с облегчением опускаюсь в кресло и пропускаю мимо ушей почти всё, что говорит Берк. Я полностью поглощен новой знакомой. Жаль, она сидит впереди меня и чуть поодаль, из-за этого могу только её затылок рассматривать. Берк как раз закончил свою речь и сейчас я смогу насладиться, созерцая её красоту и слушая мелодичный голос. Что-то она медлит с выступлением, в зале повисла тишина, а её начальник, будто специально, этого не замечает. Может техника подвела? Предложу ей помощь, если не умру от смущения на месте. Подхожу к ней и полушепотом спрашиваю, чем помочь. Так я и думал, компьютер повис. Подаю ей руку и веду за собой. Глянула на меня так, будто боится. На что ты надеялся, Кемаль…

Проходим с Еленой в мой кабинет. Сердце не то, что стучит, а просто грохочет, когда эта женщина так близко. Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы голос не дрожал от волнения.

— Прошу. — Указываю ей на моймакбук на столе, еле дыша. — Присаживайтесь.

— Благодарю. — Улыбается эта фея, обнажая жемчужные зубы, и тут же начинает стучать ноготками по клавиатуре, немного хмуря брови.

Наблюдаю за ней, пока она так сосредоточена и не замечает моего бесстыжего взгляда. Скольжу глазами по её лицу, пытаюсь уловить каждую деталь, каждую черту, будто рисую её портрет. На правой щеке небольшая родинка, разрез голубых глаз лисий, губы имеют свой четкий контур. Практически без макияжа, очень ухоженная. На волосы через окно падает солнечный свет, и они сверкают от этого будто чистейшее золото. Машаллах.

— Вы что-то хотите спросить? — о, Всевышний, я так увлекся своими мыслями, что даже не заметил, как она подняла глаза и смотрит на меня. Заметила, как ею любуюсь.

Берк всегда учил меня не теряться перед красавицами. Уж он-то быстро пригласил бы её на свидание, не мялся бы как я. Чувствую, как меня охватывает неловкость.

— Прошу прощения, Вы замужем? — ни с того, ни с сего выпаливаю я хриплым голосом, потому что во рту ужасно пересохло и начинаю дико кашлять, багровея ещё и от стыда за свою глупость.

— Что, простите? — изумлённо хлопает глазами Елена. — Господин Кемаль, вам плохо?

— Простите… — еле выдавливаю из себя, кашляя ещё больше, и почти бегом бросаюсь из кабинета.

Кемаль, что ты вообще вытворяешь? Что за поведение? Аллах, если они откажутся подписать с нами контракт, из-за того, что я дуракдураком, я тут же пойду с повинной к отцу Берка и скажу, что это из-за моей невоспитанности. Я посмел задать такой вопрос женщине, на деловой встрече, которую знаю всего пару часов. Хочу провалиться на месте. Ну, нельзя же быть таким сказочным идиотом. Я никогда не умел говорить с женщинами, не стоило и пытаться.

— Кемаль! — я не заметил Берка в коридоре, и чуть не сшиб его. — Ты чего носишься весь пунцовый, как рак? Что с тобой?

— У него случился приступ кашля. — Слышу мягкий, но звонкий женский голос за спиной.

Елена обходит меня и протягивает стакан воды с ласковой улыбкой, которая сразу же согревает мою душу. Она просто ангел.

— Я уже перенесла всю необходимую информацию на макбук господина Кемаля, поэтому мы можем вернуться в зал конференций. — Произносит она, приглашая нас жестом.

— Я как раз пришел напомнить вам о вечернем приёме у нас дома, точнее, дома у основателя компании — моего отца, в честь подписания контракта. Если мы, конечно, его сейчас подпишем. — Берк смотрит на Елену в упор, испытующе. Где мне взять такую же уверенность в себе?

— Ну, разумеется. — Чуть смущается Елена и, не выдерживая взгляда Берка, отводит глаза в сторону. — Дело осталось за малым — послушать моё краткое выступление. Но это уже формальность. — Отвечает она и проходит вперёд.

Берк сразу же следует за ней, догоняет, идёт рядом, что-то рассказывает, и Елена звонко смеётся. Я ещё мгновенье медлю, допивая воду и разглядывая, как она соблазнительно виляет бёдрами при ходьбе.

11. Елена.

— Я испугался, когда увидел, как этот здоровяк утащил Вас в свою берлогу, — весело говорит господин Берк.

— Ваши волнения были совсем напрасны, — звонко смеюсь я, оценив шутку. — Господин Кемаль весьма своевременно оказал мне помощь, я безмерно благодарна ему.

Обернувшись, я вижу растерянный вид господина Кемаля. Краска до сих пор не сошла с его лица, а взлохмаченные волосы, которые до этого были собраны в пучок, придали его образу ещё больше воинственности. Поразительно, но у такого огромного, мужественного мужчины, очень мягкий и добрый взгляд, почти наивный. Я заметила это, когда он рассматривал меня в своём кабинете, и сейчас он смотрит, а я чувствую тепло.

Господин Аслан, не покидая моего пространства, подводит меня к Тимуру, будто боится, что меня вновь украдёт его финансовый директор. Тимур, удивлённый происходящим, поражает меня своим вопросом:

— Елена, что за дела? Куда ты убежала с господином Атешоглу? Мы ничего не поняли.

— Уже все в полном порядке, техника тоже может подвести, как и люди.

Через пару мгновений я нарушаю тишину и продолжаю своё выступление. Резюмирую вышесказанное и рассыпаюсь в комплиментах принимающей стороне, передаю документы для подписания Тимуру и господину Берку. Момент важный, но в тоже время очень долгожданный, поэтому подгоняю время. Мы все шли к нему долго, и после проставление подписей я чувствую невероятное облегчение.

Тимур радостно жмёт руку господину Аслану, а затем и господину Атешоглу.

— Не будем прощаться, сегодня мы ещё ближе познакомимся с нашими дорогими партнёрами, — расплываясь в улыбке, произносит господин Берк и бросает многозначительный взгляд на меня.

Кожа вновь вспыхивает, отвечая мгновенно на огонь его взгляда. В ответ дарю ему дежурную, деловую улыбку и начинаю собирать документы.

Я понятия не имею, что происходит. Со мной и раньше флиртовали мужчины, но никогда не было настолько сильных гнетущих ощущений, порождающих пожар от одного только взгляда. Становится неимоверно дискомфортно, ведь я взрослая девочка и мне нужно продолжение…

Гоню от себя эти нездоровые мысли уже в машине, по дороге в отель. Как хорошо, что сегодняшний вечер в присутствии этого мужчины станет последним и мне не придётся ежеминутно держать оборону. Ведь моя броня не железная, я обычная женщина.

Тимур увлечённо разговаривает по телефону, рассказывая жене, как все прошло и какой он молодец, вернётся завтра, а сегодня нас ещё ждёт ужин у основателя компании «D.A.».

— Все прошло в сто раз лучше, чем я думал. А ты чего такая уставшая? — выпучив свои крохотные глаза, сокрушается Тимур.

— Наверное, действительно устала, — признаюсь я.

— Вот дела, конечно! Ты мне ещё сегодня нужна! Ты мне всегда нужна! Но, тебе нужен отпуск, я вижу твою усталость. В честь заключения такой выгодной сделки, предоставляю тебе отпуск в неделю, — почти с восклицанием говорит Тимур. — Все расходы беру на себя, погреешься под южным солнцем, поплаваешь в море, в общем, с пользой проведешь время, а в следующий понедельник жду тебя на рабочем месте, полную сил.

— Это совершенно ни к чему, сегодня отосплюсь, и все будет в порядке. Да и что я здесь буду делать одна, скукота.

— Извините, прекрасная Елена, себе я отпуск позволить не могу, но думаю, представители «D.A.» с радостью скрасят твой досуг, — заливисто хохочет Тимур. — Не спорь, тебе действительно нужно отдохнуть, ты умница, — по-отцовски обнимает меня за плечи Тимур.

Слова поддержки от Тимура я слышу впервые, от чего становится совсем не по себе. Скорей бы добраться в отель и прекратить испытания на прочность моего сердца.

Номер отеля встречает приятной прохладной и запахом чайной розы. Через мгновение я обнаруживаю источник, заполонивший ароматом мой номер. Огромная корзина белых и розовых роз. Я ахаю не в силах совладать с эмоциями. Они прекрасны, нежно-розовые создания, похожи на зефир и белые, едва приоткрытые бутоны, притянули все мое внимание своей красотой. Карточку их даритель не оставил, отказавшись обозначить себя, но я почти точно знаю что это дело рук мужчины, который так жадно рассматривал меня часом ранее.

Может мне никуда не ехать вечером, размышляю я, укутавшись в белоснежный мягкий халат? Наплету Тимуру, что неважно себя чувствую, что, скорее всего, у меня температура и мигрень. Он ведь поверит, обидится, конечно, смертельно, но поверит. Или увидеть господина Берка в последний раз, утонуть в его внимании, прочувствовать свою значимость для этого мужчины и завтра улететь вместе с Тимуром домой? Закрываю глаза и представляю его: красивого, умного, интересующегося именно мной. И обещаю себе, что увижу его в самый последний раз.

12. Берк.

Подъезжаем с Кемалем к дому моих родителей — наш фамильный особняк на берегу моря с огромной парковой зоной. Здесь я провел своё детство и юность, здесь из меня вырастили настоящего мужчину, достойного фамилии Аслан.

— Нужно было не заезжать в ресторан обедать, — сокрушается Кемаль, выходя их машины. — Твоя мама теперь обидится, что не хотим поесть дома. Она ведь так любит сама для нас готовить.

— Не думаю, что сегодня у неё было на это время — она следит за приготовлениями к вечернему приёму.

— У меня всегда найдётся время, чтобы накормить моих мальчиков! — слышу грозный женский голос откуда-то сверху, поднимаю голову и вижу на балконе госпожу Айше Аслан. Мама как всегда шикарно выглядит, уже нарядилась к вечеру, в шелковом изумрудном костюме свободного кроя. Её длинные тёмно-каштановые волосы, которые она никогда в жизни не красила и которые до сих пор не тронула седина, завиты голливудской волной — она редко покрывает голову платком, хоть и достаточно религиозна. Идеальное сочетание вкуса, стиля и женственности без лишнего фанатизма. Она с укоризной прищуривает свои огромные карие глаза и поджимает тонкие выразительные губы, накрашенные бордовой помадой.

— Госпожа Айше, вы как всегда ослепительны. — Расплывается в улыбке Кемаль и машет ей. Он любит её как родной сын.

— Не подлизывайся! — грозит пальцем мама и смеётся. — Заходите в дом, вредины. Сейчас я спущусь и покажу вам, как я всё приготовила к вечеру. Отец с самого утра в городе по делам. Он подъедет чуть позже.

Я уже с порога слышу запах благовоний, которые так обожает госпожа Айше Аслан.

— Мама, когда ты уже начнешь стареть? — пытаюсь умаслить эту дорогую моему сердцу женщину, но говорю искренне. — Ты выглядишь точно наша ровесница, а отец уже весь седой.

— Я вытягиваю его энергию. — Улыбается госпожа Аслан.

В дверь, ведущую на задний двор, врываются два сорванца и начинают бегать в холле, кружа вокруг меня и Кемаля.

— Вот словлю вас, тогда пожалеете, что дразнились! — рычит на них Кемаль и начинает догонять.

— Не носитесь! — раздается мамин голос и все останавливаются. — Марш на улицу! Хотите тут что-нибудь разбить перед самым приходом гостей? Кемаль, сынок, не потакай их ребячеству.

Ханде с мальчиками уже приехала сюда. Наклоняюсь и целую Османа и Исмаила в сладкие щёчки. Я очень люблю моих сыновей, души в них не чаю. Осману шесть лет — он уже ходит в школу, Исмаилу всего четыре. То, что моя жена не додаёт им внимания, всегда болью отзывается в моём сердце. Поэтому они очень часто приезжают к моим родителям в дом, и моя мама сполна балует их, проводит с ними время, не боясь показывать свою любовь и чувства. А вот грозного дедушку они побаиваются. Его все немного побаиваются, кроме госпожи Айше — она давно приручила этого горделивого льва.

— А где Ханде? — спрашиваю, заранее зная ответ.

— Она в комнате, читает Коран и перебирает чётки. — Разводит руками мама. — Бедной девочке сегодня болит голова, наверное, из-за духоты.

— А кто был с детьми? Я не вижу тут няню. — Начинаю закипать. Эти вечные притворства Ханде, чтобы как можно меньше находиться среди людей.

— Я за ними смотрела, мы играли и давали распоряжения по приготовлениям. Они очень послушные детки — настоящее благословение Аллаха. — Отвечает мама, хотя я прекрасно знаю, какие они непоседы, и мы проходим в гостиную.

Она постаралась на славу — дом просто сверкает, великолепно украшен, прислуга уже накрывает на стол. Всё вовремя, без заминок и казусов. В этом вся госпожа Айше — всё на высшем уровне, начиная от её внешности и заканчивая её окружением.

— Машина наших русских гостей пятнадцать минут назад покинула отель. — Докладывает Кемаль. — Мне только что позвонил водитель. Скоро будут у нас.

— Я надеюсь, Ханде уже одета и нам не придётся её ждать? — не скрываю своего недовольства.

— Я проследила за этим, невестка уже полностью готова и выглядит сногсшибательно. — Пытается смягчить меня мама, она не любит, когда я злюсь на Ханде, говорит, это отражается на детях. — Я ведь даже не успела поздравить вас с успешной сделкой, мои хорошие. — Говорит она и обнимает меня и Кемаля. — Я так горжусь вами — легко берёте любые высоты.

— Спасибо. — В один голос отвечаем мы с другом.

— Да хранит вас Аллах, мои львы. — В дом заходит господин Мехмет Аслан, едва переводя дух из-за жары. Хмурит свои густые чёрные брови, чем-то раздосадован, но смотрит на маму и тут же улыбается. — Дорогая моя, как же ты успела всё так красиво обустроить? Меня всего полдня не было.

— Лучше поздравь сына с удачной сделкой. — Важно отвечает госпожа Айше. Никто никогда не гордился моими успехами так, как она. — Комплименты я потом послушаю.

— Господин Аслан, машина с гостями уже подъехала к воротам. — В гостиной показался охранник.

— Подвозите ко входу и приглашайте в дом. — Отвечает отец, подходит к маме и нежно целует её, обнимая одной рукой за тонкую талию. Никогда он не мог скрыть любви и обожания к своей Айше, «хозяйке его сердца и мыслей», так он её называл. — Это славный день. Мои мальчики расширяют компанию. И когда вы успели стать взрослыми мужчинами? Я помню вас совсем маленькими.

— Ну, полно. — Обрывает его мама. — Идёмте встречать гостей. Это не вежливо.

Мы все послушно идём за ней обратно в холл. Мама просит служанку позвать Ханде и детей. Я с нетерпением жду встречи с Еленой. Я не знаю, что предвещает этот вечер, но я собираюсь насладиться им сполна.

13. Ханде

— Госпожа, Вас уже ждут, — тихо зовёт меня прислуга.

Терпеть не могу эти приёмы гостей, они утомляют меня и обнажают наши несовершенные отношения с мужем. Мой Берк, мой любимый, мой единственный мужчина. Только Аллах знает, как я люблю этого красивого мужчину и как пытаюсь быть для него идеальной женой. В то лето, когда мы познакомились, а вскоре и поженились с моим Берком, я была самой счастливой женщиной на свете. Я прекрасно понимала, что для Берка союз с дочерью мэра города невероятно выгоден, но и его интерес ко мне был настоящим. Он смотрел на меня как на сокровище, при каждой встрече ласкал меня своим взглядом, от которого я плавилась как самое сладкое мороженое. Наша свадьба была шикарной: сотни гостей, дорогие наряды, дурманящий аромат цветов, случайные касания, быстрые взгляды моего Берка, и предвкушение близости с ним. Я изнемогала от желания и готова была отдать все богатства мира, чтобы ночь скорее наступила.

Наша комната была украшена белыми розами, которые дарили невероятный аромат. Тусклый ночной свет, тишина и только учащенное биение наших сердец. Мой белоснежный шёлковый халат скрывал безумно красивый, расшитый мелким жемчугом комплект белья. Я дрожала от желания и страха перед своим мужем. Таким нежным как в ту ночь мой Берк больше никогда не был. Моё тело купалось в бездонном море поцелуев, он целовал много, жадно, но так осторожно, почти невесомо касался моей кожи. Своими сильными руками он изучил все мое тело, и как настоящий скульптор лепил из меня женщину, показывая мои слабые места и отныне свою власть надо мной. Он любил меня долго, сладко, опустошающе. Вколачиваясь и проникая глубоко, показывая свою мужскую силу и свое превосходство. В нашу первую ночь я забыла и потеряла себя, для меня появился только мой Берк, моя любовь, моё сердце. Несомненно, были и другие прекрасные ночи, подарившие мне огромное счастье, но первую я вспоминаю с особым трепетом, особенно когда сильно скучаю по мужу. Мой Берк по-прежнему очень добр ко мне, он обожает наших мальчиков, но на себе я больше не ловлю заинтересованных, восхищённых взглядов. Он будто не видит моих стараний нравиться ему, а я не знаю что делать, чтобы возвратить то пламя в его глазах.

Вытираю уголки глаз и поправляю безупречный макияж. Заметит ли Берк, как я старалась быть красивой для него сегодня? Новое, непростительно дорогое платье от Валентино, подобрано стилистом, учитывая мои пожелания и наши традиции. Лёгкая ткань перламутрового цвета, расшита тонкими золотыми нитями и множеством кристаллов. Мою руку украшает кольцо с бриллиантом, которое мой Берк подарил мне на помолвку.

Недовольство снова накатывает волной, мне совершенно нет никакого дела до русских и их дел с фирмой мужа, они украли у меня вечер, который мой любимый должен был провести со мной, в моих объятиях.

Госпожа Айше, как обычно превзошла все ожидания, как будто мы встречаем королевских особ, а не очередных партнёров «D.A.». Дом благоухает и сияет блеском.

Берк недоволен, он сухо поблагодарил меня за поздравления с заключением сделки и осыпал вопросами о наших мальчишках, вновь ни слова не сказав о нас. Мои старания напрасны и я снова покорно ожидаю окончания вечера.

Дом заполняет иностранная речь и смех присутствующих. Госпожа Айше и я не знаем русский и для комфортного вечера она пригласила переводчика, чтобы не нагружать Берка и Кемаля.

Елена, так представили мне эту женщину в дешёвом платье. Она красивая, худее меня, но не похожа наевропейских моделей — ниже меня ростом, но высокая шпилька почти скрыла разницу. Шёлковое чёрное платье на тонких бретелях хорошо сидит на её фигуре, но я так и не смогла распознать бренд. Прямые светлые волосы и простой макияж, ничего не привлекло бы моего внимания. Но всё внимание мужчин она заполучила с легкостью. И к моему несчастью моего Берка.

С первых минут я заметила этот взгляд, взгляд интереса, взгляд предвкушения и огня. Взгляд, который я пытаюсь вернуть уже несколько лет. Болезненный укол ревности пронзил моё тело, и я так бы и осталась стоять неподвижно в шоке, если бы госпожа Айше не пригласила к столу.

Шум разговоров и смена блюд, к которым я так и не притронулась, никак не смогли вывести меня из состояния шока. Я была немым зрителем того, как мой муж пожирал глазами другую женщину. Женщину, которая отвечает ему не менее острыми взглядами и которая так легко дарит свои улыбки другим мужчинам.

Это безумие творится уже несколько часов, а я и не заметила, как пролетело время. Прислуга тихо шепчет, что мальчишки уже готовы ко сну. Я на ватных ногах поднимаюсь к своим сыновьям, чтобы уложить их спать. Моё сердце грохочет, на глазах появляются первые слезы, а мой муж продолжает с упоением что-то рассказывать Елене.

14. Берк.

Кажется, Елена меня немного побаивается. За столом была немногословна, избегает встречаться взглядом. Я же напротив ищу её внимания всеми возможными способами. Не могу удержаться, не могу не действовать, не могу ничего с собой поделать.

— Вам неприятна моя компания? — подхожу сзади и прикасаюсь к её руке, когда мы остаемся наедине в гостиной, пока родители проводят экскурсию для Тимура.

— Напротив, слишком приятна… — еле слышно выдыхает Елена, и я слышу дивный аромат её кожи, такой сладкий и манящий. — Ваша жена?

— Ханде укладывает мальчиков наверху. Зная её характер, она найдёт миллиард причин, чтобы больше не спускаться к гостям. — Я скольжу пальцами вверх по её руке, миную плечо и нежно обхватываю шею. Слышу, как из груди Елены вырывается томный вздох. Сам не знаю, что происходит. Веду себя как зверь, на уровне инстинктов. Наверное, ей не знакомо, что такое настоящая мужская власть, когда он берёт тебя всю без остатка и у тебя не остается другого выбора, кроме как покориться.

— Что Вы себе позволяете, господин Аслан? — шепчет она и оборачивается ко мне с горящими глазами. Я опускаю взгляд на её губы, которые она так соблазнительно покусывает. Готов впиться в неё прямо сейчас.

— Может, мы уже перейдём на «ты»? — немного смешно соблюдать официальный тон в такой обстановке. — Давай я проведу для тебя личную экскурсию в этом доме?

— Давай, — соглашается Елена и идет за мной по коридору.

Жестом приглашаю её подняться по лестнице, пропускаю вперед. Естественно, чтобы насладиться её прелестными формами, которые так хорошо читаются под нежным шелковым платьем, подчеркивая каждый изгиб и будоража фантазию. Чувствую, как меня начинает накрывать волна возбуждения от одного только вида её подтянутых упругих бёдер. Поднимаемся на второй этаж и выходим на террасу. Она опускает взгляд ниже моего пояса и пытается не выдавать смущенную улыбку — заметила, что моё тело не скрывает моего желания. Беру её за руки и заглядываю в глаза, хоть она усердно и прячет их от меня. Дрожит.

— Тебе холодно? — недоумеваю.

— В тридцатиградусную жару? — поднимает на меня свои бездонные глаза полные страстного огня.

Смеюсь. Ведь меня и самого бьёт мелкая дрожь от возбуждения. Как представлю её хрупкое нежное и такое податливое тело подо мной…

Елена отворачивается, упирается рукам в перила и смотрит куда-то вдаль. Очень удобный момент для сближения. Обнимаю её сзади за талию и крепко прижимаю к себе, чтобы она почувствовала, как сильно я её хочу. Мои руки просто пылают от прикосновения к ней, а дрожь только усиливается. Она не отталкивает меня, молчит. Знаю, что хочет оттолкнуть, но не может. Точно так же, как и я, не могу не обнимать, хотя чётко осознаю свои действия и их последствия.

— Пойдём, я покажу тебе сад возле дома. — Думаю, что здесь нас могут увидеть, но я хочу продолжения.

Она оборачивается ко мне с возмущённым взглядом, но продолжает молчать. Её, наверное, бесит моя наглость и прямота, но я не умею иначе. Я всегда брал то, что хотел. А она — единственное, чего я по-настоящему хочу за столь долгие годы бесконечной унылой рутины. Я будто вышел из душной комнаты, в которой сидел несколько лет, и вдохнул свежего воздуха.

— Идём смотреть сад или нет? — невозмутимо спрашивает Елена и отбрасывает волосы назад, гордо вздёрнув свой милый носик.

Снова не могу совладать с собой и впиваюсь губами в её нежный сладкий рот, настойчиво проталкивая в него свой язык. Она обвивает мою шею руками, тело становится податливым — её будто разом оставили все силы. Покоряется. Это сводит меня с ума. Эта деловая сильная и независимая женщина покоряется. Но только потому, что она сама этого хочет. Никто не может принуждать её или указывать ей. Это только её выбор. Поэтому я уверен в её искренности и в ней.

— Идём. — Отрываюсь от её губ и пытаюсь прийти в себя.

Елена мягко улыбается, но вижу, что она растеряна. Понимаю — она не ожидала, что всё произойдёт так быстро. Я и сам не ожидал, но порыв страсти захватил мой разум. Подаю ей руку, когда спускаемся по лестнице. Дома тихо. Видимо родители, Кемаль и Тимур остались в кабинете и обсуждают дела. Так даже лучше. Нам никто не будет мешать.

15. Елена.

Мои мысли спутаны, в действиях отсутствует всякая логика, а тело дрожит от сильнейшего возбуждения. Я будто заворожённая бреду за Берком в сад семьи Аслан. Минутой ранее между нами были стерты все мыслимые нормы приличия и морали. Страсть разожгла яркий огонь, который мы не в силах потушить прямо сейчас.

Отойдя от дома и оказавшись в затемнённом уголке цветущего сада, Берк нарушает молчание:

— Здесь растёт более тысячи кустов роз и столько же других растений, но ни один самый прекрасный аромат этих цветов не сравнится с ароматом твоей кожи. Ты свела меня с ума с первой же секунды, как только я тебя увидел. Ни одна женщина в мире не действовала на меня так, как ты.

Его руки мгновенно оказываются у меня на талии, и он притягивает меня к себе, впиваясь в жарком поцелуе. И я отвечаю взаимностью. Он целует меня быстро, покусывая и посасывая губы, будто жаждущий путник в пустыне упивается нашими поцелуями. Его руки исследуют моё тело, поглаживая через тонкую ткань платья. Мужская простая ласка дарит невероятное наслаждение моему телу, и я плавлюсь в его руках как воск, не имея сил и желания останавливать происходящее. Насытившись наконец-то моими губами и отпустив их из сладкого плена, Берк жадно бросается целовать мою шею, покрывая каждый сантиметр нежной кожи и немного щекоча меня своей щетиной. Тонкие бретели моего платья падают, почти полностью оголяя мою грудь.

На секунду Берк замирает и из его груди вырывается почти животный рык. Он снова бросается ко мне и жадно начинает сосать соски. Я обескуражено подаюсь вперёд и вцепляюсь руками в его шею, постепенно запуская руки в волосы. Происходящее похоже на картинку из дикой природы, в момент, когда хищник получает свою жертву и делает первый жадный укус.

Ещё пару мгновений дикой страсти и все барьеры будут сломаны, Берк с остервенением задирает моё платье, сминает мои бедра, но мягко поглаживает кружевную ткань моего белья. Большими пальцами рук он очерчивает круги на животе, усиливая моё возбуждение.

— Нет, пожалуйста, нам нужно остановиться, — шепчу я, касаясь горячей кожи его шеи.

— Не могу, колдунья. Я в твоём плену, — таким же шёпотом произносит Берк, целуя мои губы, но оставив в покое моё белье.

Усилием воли я отрываю свои губы и смотрю ему в глаза. Они блестят, в них горит огонь и отражается прекрасное звёздное небо.

— Прошу… давай прекратим, — почти умоляю я.

Моё возбуждение на пике, низ живота налит свинцом, а тело требует немедленного продолжения, но я освобождаюсь из его объятий и отхожу на безопасное расстояние.

Берк рвано дышит и, не отрываясь, смотрит на меня, готовый в любой момент продолжить это безумие. На помощь мне приходит его мобильный телефон. Он издаёт стандартный рингтон и Берк немедленно отвечает на звонок, говорит по-турецки.

— Звонил Кемаль, меня разыскивает прислуга, Ханде нервничает, ей нужно решить срочный вопрос со мной. Сейчас Кемаль идёт сюда. Он не только мой финансовый директор, но и лучший друг, я ему доверяю как себе.

— Хорошо, — тихо произношу я.

Моё платье выглядит ужасно, после такого дикого нападения я не знаю, как вообще осталась жива. Я поправляю бретели, пытаюсь разровнять нежную ткань и привожу волосы в порядок. Достаю из сумки маленькое зеркало и смотрю на свое бесстыжее отражение в нем. Мой макияж не пострадал, но вот губы, они горят алым цветом, они все искусаны и продолжают пульсировать. Дыхание постепенно приходит в норму и мою голову начинают заполнять разумные мысли. Что же я творю? Он женатый человек, отец. Наш секс чуть не случился в кустах сада его матери. Меня начинает лихорадить от этих мыслей, от своих действий и моего положения сейчас.

Кемаль появляется очень быстро, прошло, наверное, две минуты и этот мужчина уже что-то тихо объясняет Берку на родном языке, изредка поглядывая на меня. Я стою как вкопанная, пытаясь в темноте разглядывать кусты роз.

Сад госпожи Айше благоухает, южное ночное небо усыпано звёздами, и будь этот мужчина свободным — я бы смаковала этот момент в своей памяти, как что-то незабываемое. Но я стою одна и смотрю как Берк срываясь на быстрый шаг уходит в дом.

16. Кемаль.

В кабинете господина Аслана-старшего показывается служанка и обеспокоенно, но тихо что-то говорит госпоже Айше. Я вижу, как хозяйка дома удивляется, смотрит то на девушку, то мужа.

— Давайте вернемся в гостиную. — Произносит она и поднимается с кресла.

После того, как мы провели экскурсию для Тимура, мы решили зайти в кабинет господина Мехмета, там начался разговор о компаниях, о былых временах, и мы потеряли счёт времени. Где в это время были Елена, Берк и Ханде?

По пути обратно, по мере того, как мы возвращаемся к столу по притемнённому коридору, можно отчётливо услышать голос Ханде. Впервые слышу, чтобы она разговаривала так громко. Не приведи Аллах, какая беда с мальчиками.

— Они оба пропали, пока я укладывала сыновей! — восклицает Ханде, когда мы проходим в комнату. — Вместе! Дома их нет, прислуга всё обыскала!

Я обескураженно слушаю, что говорит жена моего друга, никто не может вставить и слова за её возгласами. Лицо Ханде стало красным, из-под платка выбились влажные от пота волосы, она то и дело вытирает слёзы кулаком, от чего её лицо и нос багровеют ещё больше.

— Послушай. — Пытаюсь перебить её лепет, хотя у меня появляется ощущение уходящей земли из-под ног. Я же не дурак… точнее, дурак, что послал Елене цветы в отель и не сразу заметил вспыхнувший огонь между ней и Берком. Нужно было быть внимательнее. Но о чём думает Берк?

Ханде не слышит моего голоса, она причитает и отказывается пить воду, которую ей протягивает госпожа Айше, гневно сверкая глазами.

— Послушай! — вдруг рявкнул я так громко, сам от себя не ожидая, что в комнате повисла гробовая тишина. — Я сейчас же отыщу твоего мужа, Ханде. Уверен, ты зря разводишь панику. Ты ушла наверх, мы ушли с господином Тимуром. Наверняка Берк решил показать Елене сад, а может ей стало дурно от жары? Ты не подумала об этом?

Ханде молча слушает меня и на её щёки тихо падают крупные слёзы. Госпожа Айше незаметно для остальных одобрительно кивает мне. А вот господин Аслан-старший уже метает молнии, но пока стоит безмолвно. Бедный Тимур… он так растерян, не знает, что ему делать и что сказать.

Я выхожу на крыльцо дома и звоню Берку. К моему удивлению, он тут же отвечает. Почему Ханде сама не додумалась ему позвонить? Сразу устроила джихад в этом доме. Они с Еленой возле пруда, где растут любимые пурпурные розы госпожи Айше. По мере того, как я подхожу к тому месту, мои ноги становятся какими-то ватными. Не хочу идти к ним, не хочу смотреть им в глаза. Я уже и так всё понимаю. Женщина, в которую я влюбился с первого взгляда, выбрала моего друга всего за какой-то один день. Без ухаживаний, без поступков, не думая ни о чём. Она выбрала его. Чего же на самом деле хотят женщины? Они хотят безумной любви? Без уверенности, без уважения, без достоинства? Что Берк ей предложил, что она потеряла голову?

— Друг, Ханде очень расстроена. — Подхожу к Берку, который поправляет на себе рубашку. Почему мне хочется провалиться сквозь землю из-за его поступка? — Поговори с ней. Скажи, что Елене стало плохо дома, и вы вышли на улицу. Я подтвержу. Не устраивай скандал в семье. И не вмешивай Елену…

Берк не смотрит мне в глаза. Кивает головой и уходит, ни словом не обмолвившись с Еленой, которая всё это время стоит поодаль и даже не оборачивается. Наверное, ей неловко. Даже в сумраке видно, как помято на ней шелковое платье. При мысли о том, что они тут делали, в груди что-то с треском рвётся. Я стою и не знаю, что ей сказать, как помочь. Даже если она выбирает Берка, я не хочу, чтобы ей навредили. Она ведь не знает нашей культуры, традиций. У них всё иначе.

— Пойдёмте в дом. — Медленно подхожу к Елене.

— Не могу. — Резко отвечает она и закусывает губу. — Я поеду в отель.

— Я не допущу, чтобы про Вас подумали что-то нехорошее родители моего лучшего друга. А если сбежите, то они подумают только самое худшее. Берите меня под руку и идёмте в дом. — Настаиваю я, протягивая ей ладонь, и пытаюсь показать, что я хочу быть ей другом. — Я вас не обижу.

Она с опаской, как маленький загнанный зверек, берет меня под руку и идёт со мной к дому. Перед дверью она замирает.

— Как я выгляжу? — шепчет мне с мольбой. — Я растрёпана?

Моя богиня, я бы так хотел сказать тебе, как ты ослепительна, даже если растрепана, даже если твоё платье измято, даже если твоё сердце принадлежит другому мужчине. Но я не посмею.

— Всё хорошо, не беспокойтесь. — Отвечаю мягко, чтобы её успокоить. Дрожит. Боится идти. Неизвестно, что Берк успел наговорить за эти пару минут.

Мы входим в дом. Берк что-то доказывает Ханде, я слышу грозный голос господина Мехмета. Заходим в гостиную. Елена мертвой хваткой вцепилась в мой локоть. Все затихают и смотрят на нас.

— Вот, Кемаль, скажи уже наконец этой женщине, что Елене стало дурно и я вывел её в сад! — Берк бушует как ураган. — Она решила опозорить нас перед гостями своей глупостью и устроила сцену. Почему ты не позвонила мне? Я бы сразу ответил!

В этот момент я понял, что брак Ханде и Берка уже давно закончен. Во всяком случае, для него. Ханде больше не было в его сердце — оно было свободно, и теперь это место заняла Елена. Она не была для него игрушкой. Он действительно влюбился в неё. Так же, как и я.

— Тогда почему она так выглядит?! — воскликнула Ханде. — Прости Аллах, что стало с её платьем?!

Елена сделала шаг назад, прячась за мою спину, но, не отпуская руки.

— Потому что я позволил себе наглость поцеловать её, когда Берк ушёл в дом! — резко оборвал я Ханде, чтобы она ещё больше не унизила Елену своими обвинениями. — И я немного увлёкся, обнимая её.

— Ну, вот видишь! — как сумасшедший кричал Берк. — Ты смущаешь людей только из-за того, что тебе что-то показалось.

— Закрой свой рот. — Вдруг раздался тихий голос госпожи Айше, которая всегда за версту чуяла обман, и все притихли. — Помолчи, сынок. Я бы хотела извиниться перед нашей гостьей за эту ужасную сцену. Нам очень жаль, что мы испортили вам вечер этим недоразумением. Господин Тимур уже уехал в отель, не дождавшись вас. Думаю, мы немного смутили его своим поведением. Наш водитель вас отвезёт, а мы подумаем, как загладить свою вину. — Для меня было очевидно, что она обо всём догадывается, но виду не подаёт.

— Я сам отвезу Елену. Всё-таки, я отчасти виноват. — Не могу оставить её одну в таком состоянии. Дрожь в её теле не утихает.

Садимся в машину. Елена безмолвно ёжится в кресле.

— Всё хорошо. — Пытаюсь её успокоить. — Надеюсь, мои цветы хоть немного порадовали вас сегодня и, глядя на них вечером, вы будете вспоминать, что всё обошлось. Вам нечего бояться.

— Это ваши цветы? — Елена закрывает лицо руками и начинает плакать.

— Простите, я не хотел Вас расстроить. — Наверное, она думала, что цветы от Берка.

Дальше едем молча, она лишь изредка всхлипывает и отворачивает от меня своё лицо, глядя в окно. Приехали. Помогаю ей выйти из машины.

— Я должна Вас поблагодарить за своё спасение… — начинает лепетать. От этого мне становится неловко. — И извиниться.

— Я готов сделать всё, что угодно для моего друга. Он мне как родной брат. Вам не за что благодарить меня, как и не за что извиняться.

Она молча смотрит мне в глаза. Впервые. Не могу выдержать взгляда её заплаканных глаз. Сажусь в машину, улыбаюсь ей и трогаюсь. Странно. Она продолжает стоять на ступеньках и смотреть мне вслед.

17. Берк.

Ханде закрылась в комнате для гостей и единственное, что я слышу из-за двери — это горький плач. Я и подумать не мог, что всё так обернётся. Я впервые слышал, чтобы моя жена переходила на крик, впервые она плакала на людях и не скрывала эмоций.

— Чего ты стоишь под дверями? — слышу мамин голос за спиной. — Зайди и успокой свою жену.

— Она ужасно себя повела перед гостями, опозорила нас! — начинаю закипать, как вспомню, что она устроила.

— Нам с тобой прекрасно известно, кто попытался опозорить тут всех! — зашипела госпожа Айше прямо мне в лицо и замахнулась, но не ударила. — Ты можешь обмануть кого угодно, — она трясёт указательным пальцем перед моим носом. — Но не собственную мать! Ты должен уладить это любым способом. Я не позволю тебе покрыть нас позором, только потому, что ты увлёкся этой русской женщиной. Я думаю, ты не слепой и тоже заметил, что наш дорогой Кемаль от неё без ума. Оставь Елену в покое, отдай её брату!

— Она выбрала меня! — чуть не заорал я — слова матери больно кольнули меня. Я не замечал того, о чём она говорит. Да, он поцеловал ей руку при первой встрече, но потом…

Мама хватает меня за локоть и начинает трясти.

— Опомнись, сынок! Что ты делаешь со своей жизнью? Зачем хочешь всё испортить? — на её глазах выступают слёзы, но она умело сдерживает их.

О Аллах, что мне делать? Меня подмывает зайти в комнату к Ханде и сказать, что я хочу развода, а затем поехать в отель к Елене. Наверняка она очень расстроена, а я даже не могу её сейчас успокоить. Всё-таки это произошло по моей вине. Но мама права, я не могу действовать импульсивно. Не сейчас и не так.

— Ты права, я поговорю с женой. И поговорю с Кемалем, обещаю.

Мама гладит меня по щеке, затем целует в лоб и уходит. Собираюсь с мыслями, чтобы как можно спокойнее поговорить с Ханде. Я стучу в дверь и, на удивление, Ханде тут же открывает. Видимо, она только этого и ждала — когда я приду просить прощения.

— Ты всё еще переживаешь? — не знаю, с чего начать разговор.

— Я очень расстроена. — Говорит жена, пряча от меня глаза и садясь на диван. — Я видела, как вы смотрели друг на друга с этой женщиной! Я всегда была покорной и хорошей женой, но всему есть предел.

— Ты снова фантазируешь! — она начинает меня попросту раздражать. — Ведь Кемаль сказал тебе, что это он ухаживает за Еленой!

— Я этого не заметила! — снова начинает голосить Ханде. — У меня есть глаза. Наверное, за годы моего потакания тебе, ты решил, что я глупая дура! Но это не так. Я ничего между ними не увидела, ничегошеньки. Зато ты вёл себя как павлин перед ней.

— Ты ошибаешься, и ты пожалеешь о своих словах. — Не могу с ней спорить. Не могу, потому что она права и мне стыдно.

Я нахожусь в каком-то тупике. Но я должен попытаться доказать ей обратное — это единственный выход сейчас. Ухожу, хлопнув дверью, и снова слышу плач жены. Нужно поговорить с Кемалем — он сегодня остался ночевать в доме моих родителей. Спускаюсь на первый этаж и вижу, что Кемаль сидит в гостиной с чашкой чая.

— Хвала Аллаху, ты здесь. — Чувствую небывалое облегчение, увидев друга.

Кемаль всегда помогал мне, прикрывал спину, выручал в любой ситуации и поддерживал, даже когда я был не прав…

— Как ты? Вы помирились с Ханде? — обеспокоенно спрашивает друг.

— Не совсем. Как Елена?

После её имени лицо Кемаля тут же меняется, янтарные глаза темнеют, брови ползут вниз. Он что, злится?

— Она очень расстроена. Друг, не играй с этими женщинами. Они обе отдали тебе свои сердца. Разве можно так поступать?

— Ты осуждаешь меня? — вспоминаю мамины слова и чувствую прилив ярости.

— Прости, но я впервые не согласен с тем, что ты делаешь.

— Я всё улажу, обещаю. — Понимаю, что без его помощи не справлюсь. — Но сначала мне нужно успокоить Ханде. Успокоить, чтобы мы могли мирно разойтись, без скандалов и огласки…

Кемаль грустно улыбается и качает головой, будто разочарован. Но мне плевать, кто и что думает. Мне нужна Елена и я сделаю всё, чтобы быть с ней. Единственное, что мне надо сейчас, это немного времени всё уладить. И Кемаль мне в этом поможет.

— Ты уже говорил об этом с Еленой, она согласна на это? — Кемаль беспокоится о ней, он даже не пытается скрывать своих чувств. Мама оказалась права. Но это не имеет значения — Елена его совсем не замечает. Опасаться нечего. Да и Кемаль несмотря ни на что не станет идти против меня.

— Я пока не могу с ней поговорить из-за Ханде. Один неверный шаг — и я уже не смогу унять шумиху. Господин Аслан-младший изменяет дочери мэра города… — меня передернуло от этих слов, когда я представил заголовки газет. Отец точно уничтожит меня за это на месте и мать не простит. — Ты моя единственная надежда, друг.

Кемаль страдальчески закатывает глаза и поджимает губы. Я понимаю, что это всё против его убеждений и принципов. Но мне больше не к кому обратиться, если я не хочу потерять Елену.

18. Елена.

Гнетущее чувство одиночества снова заполнило мою душу. Я стою одна около главного входа в свой отель, в измятом платье, с растрёпанными волосами и чувством позора от всего происходящего. Господин Кемаль уехал минутой ранее, оставив меня один на один с женщиной, которая допустила подобную ситуацию, женщиной, которая стала любовницей и которая была застигнута на месте «преступления». Только сейчас, на безопасном расстоянии от Берка, мой разум начинает работать. Страсть к этому мужчине затмила всё, в этот день существовал только он для меня. А ведь мы даже не разговаривали с ним, я совершенно не знаю, что он за человек и меня даже не посетила мысль о том, что он может быть женат и у него есть дети. До боли сжимаю свои кулаки, впиваясь ногтями в ладонь, пытаясь физической силой вытравить воспоминания сегодняшнего вечера.

В номер я попадаю спустя час, выпив в ресторане два бокала вина, я в слезах бросаюсь на кровать и обнимаю белоснежную подушку. Наверное, мне бы хотелось, чтобы меня сейчас обнимал Берк, чтобы он защитил меня. Мы ошиблись, мы оба виноваты в том, что произошло сегодня, должен же он это понимать. Но он оставил меня одну в саду, оставил одну в своем доме, когда я дрожала от страха и неизвестности, и ловила на себе уничтожающие взгляды его жены и матери. Он даже не взглянул на меня, когда я покидала его дом. И даже сейчас спустя время, он оставил меня одну, бросил в лапы господину Кемалю, как маленькую ненужную игрушку.

Мои всхлипывания почти прекращаются, алкоголь все же дарит расслабляющий эффект и я проваливаюсь в сон.

В шесть утра по местному времени я встаю от жуткой головной боли и пытаюсь привести себя в человеческий вид. Принимаю душ и укладываю волосы, выбрасываю свое чёрное платье, заказываю завтрак в номер.

Тимур прислал мне сообщение, что совершенно не понял, что вчера произошло, и поспешил вернуться в отель, так как вылет очень ранний. Пожелал мне отлично провести отпуск. Машка прислала очередное смешное видео с котом, а мама фото своих комнатных растений. Ну что ж, жизнь продолжается…

Букет господина Кемаля действительно единственное что радует меня в этом месте, а ещё его забота… сначала помощь с ноутбуком, затем помощь в доме Аслан, если бы не он, я бы просто не пережила вчерашний день. Его сильное тело и мягкий взгляд дарят мне невероятное чувство безопасности. И, наверное, стоит признать я ему тоже понравилась, раз он прислал эти шикарные цветы и придумал историю с поцелуем, чтобы спасти мою репутацию.

В дверь стучат, наверное, принесли завтрак. Быстро срываюсь с места и открываю дверь.

На пороге стоит господин Кемаль. Свежий, выспавшийся, он смотрит на меня пару секунд и опускает свои глаза. Сегодня он одет в свободную белую рубашку и серые лёгкие штаны, одежда явно не для офиса, что же его заставило приехать ко мне в такую рань.

— Доброе утро, господин Кемаль, — с легкой улыбкой произношу я. На мне лишь белый пушистый халат, который скрывает моё голое тело, от чего я чувствую себя совсем неуверенно.

— Доброе утро, Елена, — произносит он тяжело, будто запыхавшись. — Простите, что потревожил Вас в такую рань, но нам нужно поговорить.

— Да, конечно, проходите, — жестом приглашаю его в свой номер.

Наверное, когда-нибудь я привыкну к этому огромному мужчине, но сейчас я испытываю смешанные чувства, когда нахожусь рядом с ним. Без высокой шпильки наша разница в росте очень ощутима, макушкой я едва достаю до его подбородка. Мы проходим в комнату, господин Кемаль занимает место за небольшим столиком, широко расставив ноги и облокотившись на стол, с интересом рассматривает свой букет.

— Как Вы себя чувствуете? С Вами все хорошо? Вы бледная. — С тревогой произносит он.

— Все хорошо, господин Кемаль.

Поджав губы, он с тоской смотрит на меня, будто пытается запомнить.

— Вчерашний вечер… — с нажимом произносит он и делает паузу, — Я пообещал другу, что помогу ему. Ханде не поверила в мою историю про поцелуй, она считает, что у вас с Берком роман. Если эта информация станет известна кому-либо ещё и если мы не убедим её в обратном, возникнут большие проблемы, как для семьи Аслан так и для Вас.

— Что же я должна делать? — опустив голову, тихо произношу я.

— Пока Вы находитесь здесь, нам предстоит изобразить роман, чтобы Ханде поверила в это. Завтра мы с Вами отравимся на свидание и нас «случайно» увидят Берк и Ханде. Эта шумиха должна утихнуть и тогда Вы спокойно сможете вернуться домой.

— А если же мне сегодня же вернуться домой? — лепечу я.

— Боюсь, это вызовет волну подозрений к Берку и вашей репутации. Ваш босс вчера так хвастался, что подарил Вам отпуск, будет подозрительно его не использовать. — Оживленно произносит господин Кемаль.

Вчерашний кошмар набирает обороты, я мысленно покупаю билеты на ближайший рейс и возвращаюсь домой, а мои глаза наполняются слезами. Господин Кемаль будто чувствует это, берет меня за руку и смотрит мне в глаза.

— Я сделаю все возможное, чтобы Вас никто больше не обидел и не подумал дурное. Я постараюсь, чтобы Вы с радостью вспоминали время, проведённое со мной, — пытаясь улыбнуться произносит он.

— Господин Кемаль, он спрашивал вчера обо мне? — почти шёпотом произношу я, не в силах посмотреть ему в глаза.

— Постоянно, — с тяжёлым вздохом произносит господин Кемаль. — Всю необходимую информацию я сообщу вам завтра, не смею Вас задерживать.

Он быстро покидает мой номер, а я снова остаюсь одна.

19. Кемаль.

Уже полдень. Я придирчиво выбрал цветы для Елены — огромный букет роскошных кремовых пионов, которые только начинали распускать свои бутоны. Надеюсь, это её хоть немного порадует. Ведь она вынуждена идти на свидание с мужчиной, который ей совсем не нравится… ну вот, сам на себя тоску нагоняю. Ведь я пообещал помочь другу. Его семья мне как родная, я не хочу, чтобы они были втянуты в скандал. Странно, но иногда мне кажется, что я пекусь о репутации Асланов больше, чем Берк.

— Какие шикарные! — восклицает Елена на пороге своего номера, беря букет в руки — её практически не видно из-за цветов. — Господин Кемаль, Вы слишком добры.

— Это меньшее, что я могу дать такой прекрасной женщине. Всё-таки Вам придётся терпеть меня целый день.

Мне неловко и я чувствую, что начинаю теряться. Не могу вспомнить, когда в последний раз я встречался с кем-то, ходил на свидание… наверное, это было ещё в университете. Если бы Елена дала мне хотя бы мизерный шанс, я бы весь мир бросил к её ногам. Но эта маленькая прелестная женщина хочет безумной страсти. Я не могу ей этого дать, пока не докажу, что достоин подобной любви. Пока я не покажу ей, что дорожу ею, что она важна для меня и может на меня положиться. Я не умею сначала брать. А вот мой друг привык брать всё, что хочет, особо не задумываясь. Странно, ведь нас, можно сказать, воспитывали в одной семье.

— Проходите, я почти готова. — Елена ставит цветы в широкую вазу с водой и начинает надевать серьги.

Оделась просто, но так утончённо — шелковый топ цвета слоновой кости с открытой спиной, замшевая светло-серая мини-юбка и босоножки на высокой шпильке в цвет верха. Неброские золотые украшения делают её вид изящным и дорогим. Прекрасный вкус. Ничего кричащего и умоляющего обратить на неё внимание — она знает, что все взгляды и так будут прикованы к ней. Я так точно не смогу оторвать сегодня от неё глаз.

— Вы ослепительны. — Выдыхаю я, лаская взглядом её упругие ягодицы и стройные ноги, пока она стоит спиной ко мне у зеркала.

Давнее отсутствие «общения» с женщинами даёт о себе знать. Становится жарко и неловко. Не хватало только возбудиться от одного взгляда на неё. Лучше буду смотреть в окно. Надела такую короткую юбочку, что мне тяжело сдерживать свою фантазию, ведь я тоже не железный… конечно, для Берка старается.

— Спасибо. — Слышу в её голосе волнение.

— Вам не о чем переживать. — Хочу, чтобы она провела день как можно приятнее. — Мы сходим пообедать в один итальянский ресторан в центре города. Туда очень любит заглядывать Ханде. Они с Берком будут там после полудня. Мы как раз будем уходить. Всё, что нам нужно — это встретиться с ними на входе и мило побеседовать, изображая парочку.

— Я понимаю… — вздыхает Елена. — Я готова идти.

В ресторане нам подают пасту, салаты, десерт, но Елена почти ничего не ест и постоянно рассеянно смотрит в окно. На мои вопросы отвечает задумчиво и односложно. Это больно колет меня. Но почему? Ведь я знал, на что шёл. Свидание не настоящее…

Приходит сообщение от Берка, что через десять минут они будут возле ресторана.

— Они скоро будут. — Говорю Елене и вижу, как моментально вспыхивают её глаза.

Зову официанта, рассчитываюсь, помогаю своей даме встать из-за стола, и мы направляемся к выходу. В дверях показываются Берк и Ханде. Берк весь расфуфырился, в великолепном бежевом костюме и с тщательно уложенными волосами, а Ханде напротив, укутана с ног до головы во что-то бесцветное и лишь её яркий макияж с идеальными длинными черными стрелками на глазах притягивает внимание. Проходим к ним, я с широкой улыбкой пожимаю руку другу.

— Как тесен мир. — Смеётся Берк, впиваясь взглядом в Елену.

Она отвечает ему. Её блестящие глаза говорят красноречивее любых слов. У меня начинают дрожать руки.

— И как вам показался ресторан? — обращается к Елене удивленная Ханде.

Я перевожу её вопрос на русский, Елена берет меня за руку, крепко сжимая ладонь и прижимаясь ко мне плечом.

— Ресторан чудесный. У Кемаля отменный вкус. Видели бы вы, какими цветами он меня задаривает. — Она смущенно смеётся и закусывает губу, будто о чём-то задумалась.

Лицо Берка тут же становится каменным, и он вопросительно смотрит на меня. Я не понимаю, что сделал не так и его недовольство начинает меня жутко злить. Я и так ввязался в эту игру из-за него. Я делаю всё по плану, но этот олух решил приревновать к тому, чего нет.

— Подожди дорогая. У меня для тебя сюрприз. — Я вырываю ладонь из её хватки и крепко обнимаю за талию одной рукой, прижимая к себе, будто трофей. — Сейчас мы отправимся на яхту. Я хочу показать тебе, как прекрасно вечернее море перед закатом.

Елена округляет глаза и переводит взгляд с Берка на меня. Наконец-то. Не знаю, чему я радуюсь. Друг готов разорвать меня на части, я хорошо вижу это по его глазам. Но зато Ханде явно верит в наши отношения с Еленой, она мило улыбается и берет Берка под руку.

— Как это прекрасно. Кемаль всегда был таким романтиком. Надеюсь, Елена, вы не держите на меня зла за тот вечер. Я ошиблась насчет вас. Желаю вам хорошо провести время на яхте.

Я быстро перевожу Елене слова Ханде, она растерянно улыбается и благодарит в ответ. И только Берк стоит безмолвно, метая молнии взглядом и бессильно сжимая кулаки. Елена так удивлена, что почти не смотрит на Берка. Наверное, не может понять, это часть плана или моя личная импровизация.

20. Елена

— Господин Кемаль, как думаете все прошло? Супруга господина Берка поверила? — нарушаю тишину я.

Господин Кемаль сосредоточено ведёт свой внедорожник, но на мгновение переводит свой взгляд на меня. И я вижу в нем тоску и даю себе обещание больше не затрагивать эту тему.

— Мне кажется все прошло хорошо. Вам не стоит волноваться. Может, мы уже перейдём на «ты»? — снова смотрит на меня господин Кемаль.

— Я не против, — говорю я и отвожу взгляд.

Мы постепенно покидаем центр города и выезжаем на скоростную трассу. Кемаль ведёт автомобиль очень аккуратно, плавно делая необходимые перестроения и не нарушая скоростной режим. Я расслабляюсь и закрываю глаза. Мои мысли снова возвращаются к Берку. Вчера я провела день в одиночестве, много спала и немного походила по магазинам, купив себе повседневных нарядов. Вчера я чётко для себя решила, что забуду этого мужчину и ту ошибку, которую мы совершили в саду его дома. И я так думала- ровно до сегодняшнего дня, до момента, когда вновь увидела его глаза, эту страсть и обожание. Что я чувствую к мужчине, которого знаю всего лишь пару дней? Он перевернул мою жизнь, мои взгляды и принципы, из-за него я совершаю необдуманные вещи, например, провожу день с его лучшим другом, чтобы его жена чувствовала себя хорошо. Боже, что я творю? Неужели это любовь с первого взгляда? И любовь ли это вообще?

— Мы приехали, — говорит Кемаль. — Нас уже ожидают.

Красивые, неимоверно дорогие яхты поражают воображение. Никогда ещё в моей жизни мужчина не организовывал свидание на яхте, от этого мне немного волнительно. Морской болезнью я не страдаю, поэтому вместе с волнением предвкушаю отличный отдых.

Мне пришлось снять обувь, чтобы зайти на яхту, и я снова отмечаю для себя какой внушительный рост у моего спутника, ведь он ни на секунду не покидает меня. Кемаль постоянно что-то говорит, немного волнуется, от чего неправильно произносит слова и говорит с акцентом.

Яхт-клуб куда мы приехали находится в двух часах езды от города. Южное горячее солнце начинает садится, и пребывание в открытом море становится комфортным. Я наслаждаюсь открывающимися видами, и как заворожённая смотрю, как огромный огненный шар постепенно утопает в море.

Кемаль предлагает мне бокал белого холодного вина. Я делаю глоток и ловлю на себе его взгляд. Он улыбается одним уголком губ и подходит ко мне вплотную.

— Ты невероятно красивая. — Тихо произносит он. — Я хотел бы, чтобы ты запомнила этот день.

Он берет мою руку и из кармана своих штанов достаёт красную бархатную коробочку. Через мгновение он ловко застегивает маленькую застёжку золотого браслета, усыпанного мелкими бриллиантами. Я ахаю, не могу подобрать ни слова. Поднимаю свои глаза и сквозь слезы смотрю на него. Он целует мою руку, и подносит её к своему лицу, задерживая её у своих губ.

— Пусть это свидание не настоящее, пусть в твоём сердце сейчас живёт другой, и мысли все о нём, — с комом в горле произносит Кемаль. — Но ты должна знать, что небезразлична мне и я готов ждать, когда откликнется твоё сердце. Прошу, подари мне сегодня лишь один настоящий поцелуй.

Мгновение проходит прежде чем он сгребает меня в свои объятия и захватывает в плен мои губы. Он проникает в мой рот языком и нежно управляет им, минутное удовольствие, которое полностью дезориентирует меня. Сладкая волна накрывает моё тело, и я целую его в ответ. Он отрывается от меня и выпускает из своих объятий, а я чувствую, как мне не хватает тепла его тела.

— Спасибо, — тихо шепчу я.

Он нежно обнимает меня со спины, закрывая уже от прохладного морского ветра.

На небе появляются первые звезды, вдали сверкают огни большого города, а я не хочу покидать это место. Я навсегда запомню этот день.

21. Берк.

Уже почти одиннадцать вечера. Не нахожу себе места. Что придумал этот бессовестный Кемаль? Ни про какие цветы и яхту и речи не было! Нужно написать Елене. Нет, если напишу, у неё будет возможность солгать. Нужно сейчас же поехать к ней. Кемаль даже не ответил мне, как всё прошло. Может они сейчас вместе? В её номере? Или у Кемаля?

— Ты куда-то собрался? — слышу возмущенный голос Ханде, когда я беру ключи от машины в холле дома, наспех приняв душ и набросив тот же костюм, в котором был днём.

— Появилось срочное дело. Кемаль попал в небольшую аварию, когда ехал домой от Елены. Ему нужна моя помощь. — Отвечаю первое, что приходит в голову.

— О Аллах! — закрывает руками рот жена. — С ним всё в порядке?

— Да-да, не беспокойся. Немного чужую машину помял, но нужно договориться, чтобы всё тихо замять.

— Наверное, Елена ему совсем голову вскружила, вот он и задумался. — Хихикает Ханде, что заставляет меня просто ощетиниться в её сторону. Она тут же умолкает. — Прости, я понимаю, ты волнуешься за друга.

— Ложись без меня, не жди. — Сухо отвечаю и выхожу из дома.

Не могу никак успокоиться. Перед глазами рисуется картина, где я застаю Елену и Кемаля в номере отеля в объятьях друг друга. Видит Аллах, я задушу его собственными руками, если он будет там. Я убью его. И будь что будет.

За этими мыслями я не заметил, как подъехал к отелю. Быстро паркую машину и нервно бегу по ступеням к входу. Что-то невнятно бормочу на ресепшен, благо, фамилия Аслан открывает любые двери. Я поднимаюсь на девятый этаж на лифте. Сердце сейчас просто взорвется, я слышу его грохот прямо в горле. Стучу в дверь.

— Кто там? — слышу голос Елены.

— Это я. — Не могу отдышаться, голос почти срывается.

Она молча открывает и удивлённо хлопает глазами. Всё ещё в своем наряде, даже украшения снять не успела, значит, вернулась недавно. Волна дикой ревности накрывает меня, от чего я не могу трезво мыслить, поэтому просто молчу.

— П-проходи. — Чуть смущённо приглашает внутрь.

— Как тебе свидание? — меня просто подбрасывает на месте, как представлю, что Кемаль трогал её своими огромными лапами.

— Это был вынужденный шаг. — Слышу в её голосе недовольство. — Всё, чтобы успокоить твою жену, верно? Даже отправить женщину, которая тебе нравится на свидание с другим. Это ведь твой план! Я надеюсь, ты доволен? — И тут же от меня не скроется её явная обида.

— Я в ярости! — не могу унять свой гнев. Не могу и не вижу смысла. — Скажи мне, что между вами было?

Я хватаю её, бросаю на кровать и вжимаю запястья в постель. Она пытается вырваться, но я не отпускаю, прижимая её своим телом.

— Ничего не было! Я сделала это ради тебя! Ведь я могла просто уехать. Какая я дура!

Закрываю её рот поцелуем. Теперь я вижу, что она моя. Только моя. И никакой Кемаль ей не нужен. Руки сами срывают с неё юбку и топ. Она расстёгивает на мне рубашку и ремень дрожащими пальцами. Нежно сжимаю её шею одной рукой, а второй стягиваю с неё трусики и нахожу её влажную промежность пальцами. Заставляю её смотреть мне прямо в глаза, не позволяю двигаться. Мне нравится, что она в моей власти. Начинаю поглаживать её лобок, тереть и запускаю пальцы глубже. Она резко стонет, запрокидывая голову. Моя девочка. Я отпускаю её шею, оборачиваю на живот, сминаю ягодицы двумя руками и начинаю целовать и кусать спину. Она такая сладкая и нежная, что я готов её съесть. Она тяжело дышит и иногда делает попытки что-то контролировать, но я не позволяю. Снимаю с себя оставшуюся одежду. Член уже просто каменный. Но я всё ещё терплю, хочу немного подразнить её. Снова глажу промежность, которая уже будто водопад, вся мокрая и податливая. Я беру её одной рукой под живот, заставляя хорошенько прогнуться, а второй продолжаю настойчиво ласкать клитор. Хочу сначала довести её пальцами. И судя по её стонам и тому, как она рвёт руками покрывало, переходя на крик, мне это удается. Спустя мгновенье она немного расслабляется. Но это только начало.

— Я не дам тебе отдохнуть. — Смеюсь, глядя на то, как тяжело она дышит и не может пошевелиться.

— Всего минуту. — Взмолилась Елена.

Но я уже хватаю её и оборачиваю к себе лицом, нависаю над ней и вхожу резким толчком так, что она вскрикивает. Это доставляет мне немыслимое удовольствие. Я кусаю её губы и настойчиво двигаюсь между её ног, которые она скрестила на моей спине. Моя сладкая Елена. Такая нежная и такая узкая…

Я не мог насытиться ею до самого рассвета. Я брал её как дикий зверь, который изголодался и наконец-то настиг свою добычу. И даже её редкие мольбы остановиться или дать ей немного передохнуть меня не останавливали. Я чувствовал себя так, будто мне снова двадцать. Иногда Елена кончала с настоящим криком и пыталась меня отодвинуть и вырваться, но я тут же менял позу и продолжал двигаться. Я наслаждался ею сполна и брал её как хотел. Я видел, что ей это нравится и это меня только распаляло. Никаких предрассудков, никаких ограничений. Она брала мой член в рот и без малейшего стеснения ласкала его языком, пока я держал её за волосы. Она была сверху, двигаясь и выгибаясь как кошка. Она не боялась и не говорила «нельзя». Она полностью отдавалась мне, а я — ей.

Только под утро я наконец-то отпустил её, и мы уснули так крепко, что даже не слышали звонков наших телефонов и стуков в дверь.

22. Елена.

Я лежу, открыв глаза, и рассматриваю потолок своего номера. Рядом мирно сопит Берк, заняв почти всю мою кровать. Всё случилось ночью. Наша страсть окончательно взяла верх над нами, и мы переступили все мыслимые и немыслимые границы. Ту дикость, которая творится между нами сложно объяснить. Я просто во власти этого мужчины и ничего не могу с собой поделать. Понравился ли мне секс с Берком? Это было незабываемо! К такому я не привыкла, к мужскому голоду, к постоянному желанию и неподконтрольной власти над собой. Он полностью контролировал процесс, делал все, что только пожелает с моим телом. Целовал везде, всасывал кожу и трогал, трогал, трогал, трогал… наверное, у меня останутся синяки, с такой жадностью он упивался мною. А я лишь подчинялась его действиям и поддерживала его инициативу. Лишь к рассвету мне удалось освободить свое тело, и я решила вкусить его плоть. Желание пососать его член током пронзило меня, когда я увидела его в начале вечера. Большой, твёрдый, ровный, с аккуратной розовой головкой. Я с жадностью целовала и принимала его, чувствуя, как он становился ещё твёрже. Мы не предохранялись. Этот момент у нас не хватило желания и времени обсудить. И если быть честной с собой, мы с ним почти не разговаривали. Два незнакомца, которые сгорают даже от взгляда друг друга.

Берк переворачивается на другую сторону и открывает глаза. Его волосы взлохмачены, глаза светятся, он смотрит на меня и ослепительно улыбается.

— Доброе утро, — сухим голосом произносит Берк.

— Доброе, — силюсь улыбнуться я.

Он притягивает меня к себе и начинает целовать, я начинаю протестовать и пытаюсь освободиться из его объятий. Берк недоволен, он снова возбужден, а я отказываю ему.

— Нам нужно поговорить, — говорю я строго.

— Ты хочешь обсудить, какой из оргазмов запомнился тебе больше всего? По моим ощущениям они все были прекрасны, — нахально произносит он.

— Секс был хороший, я не спорю, но происходящее выходит за все рамки дозволенного. Ты женат, у тебя есть дети, я рушу вашу семью. И я не понимаю, что происходит между нами.

— Нашего брака с Ханде не существует, как только я увидел тебя. Его наличие лишь формальность. — Произносит Берк с нотками недовольства. Эта тема явно его раздражает, и утро он думал провести совершенно иначе.

— Мой отпуск заканчивается уже через пару дней, я вернусь домой.

— Я не хочу тебя отпускать!

— Когда ты расскажешь жене о нас или мне снова придётся изображать любовь к твоему другу? — с раздражением произношу я.

— Я не могу сейчас рассказать своей жене и родителям о том, что влюбился в другую. Для этого нужно время и подходящая обстановка. От Ханде зависит состояние моих мальчиков, — горячо произносит Берк.

— Что ты мне предлагаешь? — изумленно спрашиваю я.

— Мы будем видеться, пока я не разрешу вопрос с моей семьёй.

— Ты даже не скрываешь для меня мой не самый приятный статус. Я для тебя любовница?! — перехожу я на повышенный тон.

— Что ты предлагаешь? Что я должен сделать прямо сейчас? — почти кричит Берк.

— Самое простое — рассказать всё своей жене. Если ваш брак уже закончился, не стоит её обманывать, — почти со слезами говорю я.

Берк молчит, он зол, но не смеет возразить мне, ведь я говорю правду, которая ему не по душе. Ему придётся разрушить свой мир, причинить боль другим людям, но лишь на таких условиях я буду его, буду принадлежать ему.

— Если все останется как прежде, я и дальше считаю себя свободной женщиной. И вправе дарить свое время и поцелуи другим мужчинам, — выпаливаю я, впиваясь глазами в Берка.

Он молча смотрит на меня, метая грозные молнии своим взглядом. Его скулы напряжены, губы плотно сомкнуты. Берк в ярости. Быстрым движением руки он проводит по своим чёрным волосам и сжимает кулаки. Срывается с кровати и начинает быстро одеваться. Дверь хлопает очень громко. Он не сказал мне ни слова напоследок, ушёл к своей семье. Я снова осталась одна. Обнимаю подушку, она пахнет им. Я вся в его запахе. Смотрю на нежный браслет на своём запястье, вчера я не успела снять украшения и не успела его, как следует рассмотреть. Украшение, подаренное Кемалем, изумительно и боюсь представить какое оно дорогое. Кемаль с легкостью угадал мой вкус на утонченные детали. Его интерес ко мне искренний, а признание в том что, я ему нравлюсь, несмотря на всё произошедшее, очень подкупает. Никогда в жизни я не чувствовала такой заботы и такого чувства безопасности как в его объятиях.

Вчера я провела незабываемое свидание с одним мужчиной и прекрасную ночь совершенно с другим. И сегодня я была бы безмерно счастлива, если бы это был один мужчина.

23. Кемаль.

Я возвращаюсь в пустую квартиру после того, как отвёз Елену в отель. Все мои мысли только о ней. Её взгляд, её кожа, её запах. Она такая нежная, такая хрупкая в моих руках, будто драгоценность. Интересно, она будет думать обо мне? Я чувствую небывалое напряжение — очень хочу эту женщину. Но я понимаю, что у меня практически нет шансов. Всё что мне остаётся — это просто поклонение ей и надежда, что каким-нибудь чудом, когда-нибудь она заметит меня и посмотрит таким же взглядом, как она смотрит на Берка. О Аллах, как она на него смотрит! Этот взгляд полный страсти и обожания. На меня никто никогда так не смотрел. Я снимаю одежду, захожу в душ, чтобы освежиться. Начинаю думать о том, что могло бы быть, если бы Елена захотела остаться на яхте и провести со мной ночь. Я бы подарил ей всю свою ласку и любовь, на которую только способен. Я бы дарил ей удовольствие своими губами и языком… эти мысли сильно меня заводят, и руки уже тянутся к возбуждённому члену. Я крепко сжимаю его и начинаю двигать рукой, думая о том, как занимался бы любовью с моей Еленой. Телефон звонит, чёрт… я не успеваю кончить. Не буду поднимать трубку, и отрываться от дела. Мне срочно нужно сбросить напряжение. Кто может звонить ночью? А что, если это звонит Елена? Эта мысль захватывает меня, и я выбегаю голый и мокрый из душа, хватаю телефон. Ханде…

— Да. — Отвечаю, не скрывая удивления. — Что случилось?

— Я хотела спросить, как ты и доехал ли до тебя Берк? — голос Ханде дрожит, она задыхается от волнения. — Ты цел?

— Я… — я без понятия, что ей наплёл Берк… у меня обрывается сердце. Он поехал к Елене и что-то наврал Ханде для прикрытия! Он поехал к ней… боль пронзает моё тело, потому что я хорошо понимаю — Берк своего не упустит этой ночью. Он сполна насладится Еленой, и она ему не откажет. — Да, он сейчас со мной. — Я еле выговариваю слова.

— С тобой всё хорошо? Машину сильно помял?

— Нет-нет, я в полном порядке. Берк как раз помогает мне. — Я понимаю, что подставив Берка, я подставлю и Елену. А этого я допустить не могу. — Не знаю только, как скоро мы всё уладим.

— Я звонила ему, но он не берёт трубку. — Ханде не до конца верит в эту историю. Оно и понятно.

— Он как раз разговаривает с полицейскими. Прости, что украл твоего мужа.

— Если его украл ты, то я спокойна. — Выдыхает Ханде. — Надеюсь, всё обойдётся.

— Да-да, как только разберёмся, я сразу отправлю его домой. — Пытаюсь её успокоить, понимая, что дома он не появится до самого утра.

— Спасибо, Кемаль. Ты замечательный друг. — Она кладёт трубку.

Мне стыдно из-за слов Ханде, ведь я её только что обманул. Обманул, чтобы не навредить той, которую я люблю. Я, не одеваясь, плетусь к кровати, падаю на неё и ещё долго ворочаюсь, думая о том, как Елена отдается в этот момент Берку. Только к утру я проваливаюсь в поверхностный тревожный сон. Но вскоре меня будит отчаянный стук в дверь. Я набрасываю халат и нехотя иду открывать. Голова просто раскалывается. На пороге стоит запыхавшийся Берк. Он сжимает челюсть так, что на его скулах ходят желваки.

— Брат, что случилось?

Он отталкивает меня одной рукой и молча проходит в дом. Ну ладно, господин Аслан. Видимо, разговор будет не самый приятный. Я закрываю дверь и иду за ним. Сажусь в кресло и подпираю подбородок кулаком.

— Что у вас было с Еленой? — Берк не просто зол — он в бешенстве. Я никогда раньше не видел, чтобы он смотрел на меня с такой ненавистью.

— Ничего не было. Она твоя, ты же знаешь. — Я поражаюсь Берку и его глупости. Неужели он не видит, как она в него влипла? Он приехал чинить разборки после того, как провёл с ней ночь? Он снова оставил её одну?

— Она сказала про какие-то поцелуи. — Зашипел друг и подлетел ко мне. Он навис надо мной и схватил за воротник халата, пытаясь поднять меня с места. Но вместо этого на мне развязался пояс, и Берк просто стащил с меня халат, оставив в кресле полностью голым. Боже… я закрыл рукой глаза, никак не реагируя на выпады друга. Мне снова было стыдно за него.

— Просто уйди из моего дома. — Тихо говорю ему. — Вчера звонила Ханде, я сказал ей, что ты был со мной. Я обманул эту святую женщину. Ради тебя. А ты ведешь себя как сумасшедший. Пойди, успокой жену.

Берк швыряет мой халат на пол и ещё минуту стоит надо мной, сжимая кулаки. Я спокойно смотрю ему в глаза, пытаясь увидеть в них моего друга, с которым дружил всю жизнь. Но сейчас я не узнаю этого человека. Передо мной незнакомец, обезумевший от ревности.

24. Берк.

Я стою над Кемалем и изо всех сил стараюсь не придушить его на месте. Правда, вид огромного обнажённого мужика с таким же огромным членом немного сбивает с меня пыл и мне становится неловко. Но я вижу по его глазам, что он мне просто недоговаривает. Вот он и показал своё истинное лицо. Странно, как он ещё Ханде не сказал правду.