Глава 1

Мальчик плакал громко, с надрывом. Он стоял такой маленький и беспомощный посреди громадного, залитого ярким светом торгового центра, что у Саши невольно сжалось сердце — она совершенно не переносила детский плач. Стоило ей увидеть очередного ревушку, размазывающего по щекам горькие слезы, она готова была сразу бросаться утешать маленького плакальщика, останавливали лишь грозные лица возвышающихся рядом родительниц.

Вот и сейчас Александре тут же захотелось подбежать и утешить плачущего малыша, она с трудом сдержалась. Там и так собралась целая толпа, обступили ребенка, сейчас придет охрана, найдутся потеряшкины родители, и все закончится хорошо. Не сам же он пришел в торговый центр? Но внутри что-то противно зудело и ныло, не давая спокойно пройти мимо. Дашка такая же, вон, уже сопит, поглядывает жалостливо то на мать, то на малыша.

— Мама, а почему мальчик плачет?

— Наверное, потерялся, Дашуль, — потянула дочь за собой, но тут зазвонил мобильный, и Саша выпустила руку дочери.

А когда опомнилась, Дашка уже что-то втолковывала мальчугану и трясла перед ним своим когда-то белоснежным игрушечным котенком. Мальчик смотрел на Дашу как зачарованный, Сашка вздохнула и направилась к ним. Маленький, года три, светленький и сероглазый, светлячок… Она невольно улыбнулась, глядя, как тот трет глаза кулачком, а затем обеими руками хватается за котенка.

Пробралась к детям и присела возле нового приятеля дочери.

— Мы вызвали полицию, — сообщила ей дама с губами, занимающими едва ли не треть лица, Саша глянула на них и внутренне содрогнулась. — Ваша девочка молодец, у меня так и не получилось его успокоить.

«Неудивительно. Тут и взрослый обрыдается». Александра навесила беззаботную улыбку и повернулась к мальчугану.

— Тебя как зовут?

— Илья.

— Илюшка, ты здесь с мамой?

Малыш мотнул головой, снова принялся подозрительно всхлипывать, и Сашка мысленно себя обругала. Нашла о чем спрашивать!

— Где ты сегодня был, расскажи, чем занимался? — она гладила светлую головку, острые плечики, и жалость снова затопила до самых краев. Неожиданно для себя она обняла Илюшу, и малыш доверчиво к ней потянулся, прижимая к груди обеими руками бывшего Дашкиного котенка.

— Этот мальчик? — послышалось сверху.

Александра подняла глаза. Над ней нависали двое охранников торгового центра и полицейский. Быстро полиция приехала! Но полицейский повел себя более чем странно, он присел возле них и оттащил малыша от Саши.

— Илюха! Ты что здесь делаешь? Где папа?

Илья взвыл, отпихнул руки незнакомого дядьки и снова прижался к Сашке.

— Вы знаете его родителей?  — осторожно спросила, успокаивающе поглаживая ребенка.

— Да, мы знакомы с его отцом, — кивнул полицейский, принимаясь листать телефонную книгу смартфона. Рылся недолго и уже через минуту радостно говорил в трубку:

— Роман! Ну слава Богу, тут сын твой по «Плазе» один бродит, меня ребята вызвали, ты его с Ниной Андреевной оставлял? Странно… Ладно, разберемся,— дальше он слушал невидимого Романа, а затем заговорил уже более обеспокоенно. — Вот засада. Я только на дежурство заступил, что ж мне его, в отделение везти? А больше забрать некому?

Сашка посмотрела на доверчиво жавшегося к ней малыша и неожиданно предложила, помахав у полицейского перед глазами:

— Давайте я его к себе заберу, вы ведь протокол еще не составляли? Скажите этому Роману, я свой паспорт оставлю. А он, как сможет, тогда и заберет Илюшу.

— Слышал? — короткий ответ, и полицейский согласно кивнул Александре. Судя по его облегченному вздоху, тот самый Роман был не против. Саша полезла в сумочку за паспортом, но страж порядка ее остановил.

— Подождите, я вас отвезу, — снова вслушался в трубку, а затем протянул телефон Сашке. — Возьмите, он хочет с вами поговорить.

— Здравствуйте, Роман, отпустите Илюшу ко мне, не волнуйтесь, у меня дочке шесть лет, они уже подружились…

— Здравствуйте, добрая фея, — услышала она низкий голос с хрипотцой и едва не выронила телефон. Ноги подкосились, огромные эскалаторы опасно закачались, грозясь обрушиться на нее всей своей мощью. Саша почувствовала, что слабеет, и схватилась за полицейского, чтобы не упасть. Она сразу узнала этот голос, разве его можно с кем-то спутать? — Вы не представляете, что сейчас для меня делаете. Я в другом городе, буду ближе к ночи. Илья гулял с няней, но мне только что позвонили из больницы, ее забрала «Скорая», и я совсем в безвыходном положении. Спасибо, что возьмете сына к себе. Кстати, я не представился, меня зовут Роман. А вас?

«Эй. Меня зовут Эй…».

— Александра, — еле выдавила, все еще цепляясь за рукав полицейского.

— Еще раз благодарю вас, Александра, передайте телефон Олегу.

Он все такой же, говорит резко, отрывисто, сразу хочется вытянуться в струнку и взять под козырек. Или руководитель, или просто такие дурные манеры? Значит, Роман…

Олег что-то обсуждал по телефону с Романом, дети усаживали котенка на перила, потом Роман захотел поговорить с сыном. Саша отошла в сторону, пытаясь справиться с собой, но получалось неважно. Сердце колотилось как сумасшедшее, интересно, у молодых бывают инфаркты? Мысли неслись потоком, кровь стучала в ушах, ее накрывало то горячей волной, то арктическим холодом, и Саша лишь по губам поняла, что хочет от нее Олег. Адрес. Он спрашивает у нее адрес. Ну конечно, они ведь не знакомы, откуда ему знать, где она живет?

Глава 2

С соседями определенно повезло, они никого не встретили по дороге, а вот тащить на себе еле волочащего ноги нового знакомого оказалось довольно тяжело. Сашка с трудом дотянула его от лифта до двери и впихнула в квартиру. Он тут же сполз в прихожей по стене, продолжая зажимать рану рукой.

— Принеси, чем можно перетянуть руку, — говорил слегка заторможенно, Саша начала опасаться, что славный парень Робин Гуд лишится сознания от потери крови.

Посетила запоздалая мысль, что, если ее приятель вздумает двинуть кони у нее дома, проблем возникнет гораздо больше, чем если бы это произошло в машине.

— Тебе нужен врач, — настойчиво сказала Саша, доставая из аптечки бинт и незаметно для себя переходя на «ты».

— Пуля прошла навылет, надо залить спиртом. У тебя есть спирт?

— Ты с ума сошел, это же больно! Послушай, давай снимем грязную одежду, ты переляжешь на кровать, а я позвоню знакомой, она в хирургии медсестрой работает…

Запястье сжали тиски, Сашка даже пискнула от боли. Он притянул ее к себе и просипел угрожающе, а ее едва не стошнило от муторного запаха крови.

— Эй, я, кажется, ясно выразился, или ты у нас непонятливая?

— Да поняла я, псих, — вырвала руку, — я просто спрошу, не мешай. И помалкивай.

Набрала Галку, молясь, чтобы та ответила. И чуть до потолка не запрыгала от радости, когда услышала знакомый грудной голос с завораживающими нотками. Когда Галка произносила «алло», Саше всегда казалось, что она ошиблась номером и попала в какой-нибудь «Секс по телефону», но стоило приятельнице понять, кто звонит, голос тут же становился нормальным, вот как сейчас.

— Привет, Санька, чего тебе?

— Слушай, Гал, тут такое дело, — Саша включила громкую связь и принялась вышагивать по комнате, раненый Робин Гуд смирно сидел под стенкой. — Я книгу пишу. Нужна твоя помощь.

— Да ты что! — восхитилась Галка, но тут же вздохнула. — Почитаю с удовольствием, а писатель с меня никакой. Я с литературой не дружу, ты помнишь мои сочинения?

— Ты мне нужна как медработник, — успокоила ее Сашка, — у меня по сюжету к героине в машину вламывается раненый мужик, она его везет домой и начинает лечить.

— Ух ты! А у них секс будет?

— Ты что, какой секс? — искренне удивилась Сашка. — Он же еле дышит!

Из-под стены раздался то ли скрип, то ли скрежет. Видимо, парню шутка тоже понравилась.

— Ты не понимаешь, мать, — Галка явно уклонилась от заданного вектора, — у мужиков адреналин как поднимется, как прихлынет, и он весь такой на подъеме…

— Это ты не понимаешь, Галочка, он вот-вот скончается от потери крови, там приливать нечему. У него пуля навылет прошла.

— А где именно прошла? — сразу сосредоточилась Галка. — Если в грудную клетку попала или брюшную полость — пиши пропало, там жизненно важные органы. Пуля задела жизненно важные органы?

— Откуда же я знаю, — пожала плечами Саша, — там за кровищей ничего не видно.

— Так ведь ты об этом пишешь, — подозрительно переспросила подруга, и Саша зажала рот рукой. Вот балда!

— Тогда пусть это будет плечо, — с готовностью ответила она и затаила дыхание.

— Плечо понятие растяжимое, там тоже артерию можно задеть. Ты, Санька, если не хочешь, чтобы он у тебя сразу помер, придумай ранение полегче.

— Я не знаю, Гала! Скажем, сбоку от ключицы.

— Ну, — задумалась Гала, — если сбоку от ключицы, то помереть не должен. Значит так, смотри, — и дальше включился профессионал, Сашка  только успевала записывать. — Конечно, рану лучше бы зашить. Можно, кстати, стянуть края раны степлером, это если у тебя есть мощный степлер, знаешь, такой, для картона? Обеззаразить водкой или спиртом, и обязательно вокруг раны, а потом засыпать любой гемостатик — это порошок, чтобы кровь остановить. И повязку утягивающую наложи, и да, смотри, чтобы она плотно к телу прилегала, а лучше в аптеке купить, компрессионную. И не забудь об обезболивающих, только не анальгетики, а то твой раненый кровью истечет, лучше, конечно, уколоть…

Похоже, Галка уже забыла, что они говорили о книге — звучало как прямое руководство по оказанию первой помощи при огнестрельном ранении. Наконец, подружка выдохлась и вернулась к сюжету.

— Слушай, а он красивый?

— Понятия не имею, у него лицо в отбивную, — буркнула Сашка и снова зажала рот рукой.

— Странная какая-то у тебя книга, мать, — обеспокоенно  заявила приятельница, — но я вот что тебе скажу. Не будет у них секса — никто твою книгу читать не будет, обижайся, не обижайся.

— Ладно, будет тебе секс, — сдалась Сашка, — только пусть он хоть немного оклемается.

Робин Гуд снова зашевелился, напоминая о своем присутствии. Саша спешно простилась с Галкой, принесла спирт и вату, а сама сбежала в аптеку.

***

Неслась как спринтер на короткой дистанции, все переживала, что ее неожиданный пациент скончался, но тот оказался жив, обнаружился в ванной комнате. Он сумел смыть кровь с лица и теперь сидел над ванной, свесив руки.

Глава 3

Саша пила чай и смотрела в окно. На плите варился куриный бульон для ее вынужденного постояльца, она вычитала в интернете, что при несложных ранениях пострадавших можно сразу же кормить для поддержки сил. Поразмыслив, Александра решила, что ранение у Робин Гуда — а он сам сказал, что его зовут Робин Гуд, значит, к нему теперь можно так обращаться вполне официально — не особо сложное, если смог пережить неуклюжее оказание первой помощи в исполнении Сашки.

Она в который раз порадовалась, что никогда не хотела стать врачом, в особенности грела мысль о людях, благополучно избежавших участи быть ее пациентами. А Робин Гуд парень крепкий, вон какие у него мышцы тугие, литые, прямо хоть сейчас отправляй его на конкурс «Мистер Вселенная». Правда, лицо по-прежнему жутко багровое, но не могла же природа так посмеяться над ним и дать к шикарной фигуре в нагрузку какое-нибудь страшненькое лицо? Сашка хмыкнула и уменьшила огонь на плите.

Она несколько раз заглядывала в спальню, больной дышал ровно и чисто, не сипел, не хрипел, из чего Сашка сделала вывод, что он спит, а не впал в беспамятство. Пробовала лоб — влажный, значит температура в норме, антибиотик она ему уколола вместе с обезболивающим.

Хорошо, что в морозилке нашелся цыпленок, идти среди ночи в супермаркет не хотелось, хоть он и был через два дома. Сашка поставила варить бульон и думала о том, что готовить для кого-то ей только в радость, пусть даже если это таким странным образом оказавшийся в ее доме незнакомец. Готовить для себя Сашка ленилась, она вполне обходилась салатами и готовой едой из супермаркета, но в морозилке всегда лежало что-то на случай гостей, вот такой случай и настал.

Саша ушла в гостиную, забрав из сумки бумаги и включила ноутбук, можно пока поработать, но тут из спальни послышался неясный шум, и она заглянула в теперь уже лазарет. Или военный госпиталь? Случайный гость смотрел на нее с недовольным видом. Смотри-ка, выспался!

— Эй, где ты ходишь? Стучу, стучу, а тебя нет. Здесь вообще пожрать дают?

Сашка даже дар речи от такой наглости потеряла. Но тут же вспомнив об обещанной квартире, — врет, конечно, ну а вдруг? — постаралась не выдать своего возмущения:

— Ты уверен, что тебе можно есть? Вдруг у тебя сотрясение? Тебя не тошнит?

— Не тошнит меня, и сотрясения никакого нет. А ты что вдруг такая продвинутая стала, снова подружке звонила?

Похоже, Робин Гуд действительно выспался, и настроение у него было боевое. По крайней мере, в туалет он собрался идти самостоятельно, и у него даже получилось. Но только в одну сторону, назад его на себе снова тащила Сашка.

— Что ж ты тяжелый такой, — еле выговорила, сбрасывая его с себя на кровать, — вроде не толстый, а кажется, в тебе тонны две.

— Если бы я был трупом, еще тяжелее казался бы, — успокоил ее Робин Гуд, лежа с закрытыми глазами.

— Когда тебе плохо, лучше не шути, — Саша обхватила его руками и попыталась подтянуть повыше — выходит так себе.

Ему действительно стало хуже, он лежал бледный и чуть морщился, но когда Сашка начала его тянуть вверх, неожиданно ласково прикоснулся к ее плечам, останавливая:

— Не надо, надорвешься еще, я сам, — и действительно рывком сдвинулся выше на подушку, при этом смотрел на нее совсем странно. Саша не очень-то понимала, почему, но там, где он ее касался, плечи горели, словно на них поставили клеймо, захотелось чуть ли не холодной водой плеснуть.

Чертов Робин полежал немного, а потом вспомнил, что голоден, вот уж кого не смущали ни касания, ни прикосновения!  

— Так что там с ужином, подруга, кормить сегодня будут?

Она посмотрела на часы. Два часа ночи, для ужина в самый раз, бульон уже сварился. Выходит, если ее неподъемный приятель проголодался, значит, не все так плохо? Давно у Саши не гостили проголодавшиеся мужчины. Она улыбнулась.

— Ладно, раз ты живой, придется тебя кормить.

Остудила чашку с бульоном в холодной воде, принесла еще подушку и усадила раненого в кровати. Он съел пару ложек, уронил руку и начал сползать вниз.

— Кажется, я уже сыт.

Что за народ эти мужчины, почему бы просто не признаться, что нет сил держать ложку? Саша молча помогла ему устроиться удобнее, отобрала ложку и принялась кормить, как маленького. И снова поймала тот странный то ли удивленный, то ли обеспокоенный взгляд. Она теперь могла хорошо рассмотреть его глаза, не карие, и не зеленые, скорее, оливковые. Красивый цвет, необычный.

Когда чашка оказалась пустой, Саша снова помогла ему улечься, а потом удосужилась легкого поцелуя в ладонь.

— Спасибо, добрая фея…

И все. Она даже разочарованно хмыкнула, сжав ладонь в надежде удержать этот поцелуй, как бабочку. А Робин Гуд уже спал беспробудным сном, нимало не заботясь о том смятении, которое поселил в ее душе очередным своим поцелуем и благодарным взглядом оливковых глаз.

***

С Галкой она столкнулась в супермаркете и в последний момент успела запихнуть мужские носки под упаковку сарделек, завалив сверху для верности яблоками.

— У тебя гости будут? — окинула та любопытным взглядом внушительный набор продуктов, возвышавшийся из тележки. Саша неопределенно кивнула и попыталась проскочить к кассе.

Глава 4

— Нужен телефон, обычный, кнопочный. И «симка» новая, — Сашкин постоялец смотрел на нее с ожиданием, будто она крестная фея и прямо сейчас соорудит ему из тыквы телефон. И сим-карту из мышиного хвоста. Кстати, насчет телефона, как раз тут можно побыть феей и обойтись без тыквы.

— У меня где-то был кнопочный телефон. Нам на работе выдали, когда маски-шоу приезжали.

Маски-шоу подогнали конкуренты. Правохранители в масках ворвались в офис, конфисковали серверы, вывезли горы документации. Сашка тогда уходила с пригоршней флешек в сумочке через окно в туалете, Андрей привез ей домой кнопочный телефон, и она несколько дней чувствовала себя, как агент под прикрытием. А потом все ушло, словно в песок, серверы и документацию вернули, телефон же остался ей на память.

Саша заняла парковочное место в паркинге нового бизнес-центра, что открылся совсем недавно, и принялась рассматривать себя в зеркале, доставая помаду и поправляя прическу. Затем набрала руководителя операции, оставшегося дома с кнопочным телефоном.

— Я здесь. Видно хорошо.

— Ничего странного не замечаешь? — голос из трубки звучал даже привлекательнее, чем в жизни.

— Конечно, замечаю, — Сашка огляделась, — я здесь на своем «Ланосе» самая странная. Здесь такие машины, закачаешься, только что, правда, еще один голодранец приехал, на «Субару». Бедняжка…

— Не балуйся, — сказала трубка, — смотри внимательно. Он будет на «Кашкае».

— Тоже голодранец? — разочарованно протянула Сашка, трубка в ответ лишь возмущенно булькнула.

 На паркинг въехал роскошный кроссовер и остановился в двух шагах от Сашкиного «Ланоса». Из него вышли двое и направились к входу в бизнес-центр. Глядя на них, Сашка в жизни не сказала бы, что их что-то связывает. Если хозяин «БМВ» был одет под стать своему автомобилю, то его спутник смотрелся рядом достаточно просто: обычные джинсы и футболка.

— Какая тачка! — не смогла сдержать восхищения Сашка.

— Что там? — забеспокоилась трубка.

— Икс шестой, как же он мне нравится!

— Металлик? Номера, быстро скажи номера!

Саша выскочила из машины и, делая вид, что рассматривает капот своего автомобиля, шепотом продиктовала номера своему напарнику.

— Кто приехал? Высокий, в костюме, с вытянутым подбородком?

— Ага. Лицо такое лошадиное. С ним парень белобрысый, в джинсах и футболке. Вид у него странный какой-то, будто его волоком тянут…

— Быстро уезжай. Садись в машину и уезжай, отбой. Мы не успели, — голос в трубке звучал так взволнованно, что Сашке самой передалось его состоние. С колотящимся сердцем она села за руль и поспешила покинуть паркинг, и только въезжая во двор почувствовала себя в безопасности.

Дома она застала Робин Гуда, шагающего от стены к стене. Сашке очень не понравился цвет лица своего постояльца, и она, хоть и с трудом, но все же заставила его лечь в постель.

— Я боялся, что они следят за ним, а все еще хуже, — сказал Робин Гуд, глядя в потолок. По тону его голоса Сашка определила, что это просто мысли вслух. — Или его начали прессовать, или он уже слился.

— Вид у твоего белобрысого был совсем не радостный, — на всякий случай сообщила Саша.

— Значит, только начали, — задумчиво продолжил ее собеседник.

— Это твой знакомый? — осторожно спросила Сашка, но вместо ответа Робин Гуд резко сел в кровати и схватил ее за руку, крепко сжав запястье.

— У меня совсем не осталось времени. Помоги мне. Поверь, там ничего противозаконного, но мне очень нужна твоя помощь.

— Что ты хочешь от меня? — пискнула Сашка, пытаясь отобрать руку, но он, напротив, обвил ее ладонь обеими своими, и ей совсем некстати подумалось, что эти руки удерживают ее слишком деликатно, она бы даже сказала, ласково, если бы такое определение было сейчас уместно.

— Принеси мне ключи, которые лежали у меня в джинсах, — попросил он тоном, которым легко мог бы уговорить Сашку пристрелить парня с лошадиным лицом. Похоже, на сегодняшний день это был главный злодей и личный антагонист Робин Гуда.

Она принесла связку ключей, которые достала из его кармана, когда отправляла джинсы в стирку. Их было три, на двух прилеплены бирки с номерами. Саша не стала ничего спрашивать, а просто молча отдала ключи и села в соседнее кресло, уставившись на парня в ожидании.

— Сюда садись, — похлопал он рядом с собой, и внутри у нее почему-то все замерло. Будто он ее в постель к себе позвал, вот дурочка!

Саша пересела на край кровати, а он снова захватил ее ладони, отчего сердце забилось быстрее и соображать она стала намного хуже. Между тем Робин Гуд в очередной раз глянул на нее своими оливковыми глазами и заговорил.

— Это ключи от банковских ячеек, ты знаешь о банковских хранилищах?

Она кивнула.

— Ты там была хоть раз?

Сашка помотала головой.

— Каждая ячейка закрывается на два замка. Один замок клиент открывает своим ключом, другой открывает сотрудник банка мастер-ключом. Это, — он поднял на уровень глаз ключ без бирки, — мастер ключ. Это, — поднял остальные, с биркой, — ключи от двух соседних ячеек. Одна из них моя, но я не попаду в банк без паспорта и договора. Сама понимаешь, соваться за ними мне сейчас нельзя.

Глава 5

Сашка не успевала улыбаться и отвечать на комплименты. Да что сегодня все сговорились? Началось с соседа по светофору на белом «Форде» — пока они стояли рядышком в ожидании зеленого, он умудрился попросить у Сашки номер телефона и попытался выяснить, есть ли у нее парень.

— У меня есть Робин Гуд! — засмеялась она, качнув головой. Молодой человек еще ехал за ней некоторое время, пока не свернул на перекрестке, мигнув на прощание фарами, а она послала ему воздушный поцелуй.

И только потом сообразила, как странно это прозвучало. Интересно, что он подумал? Кто такой Робин Гуд, или, может быть, что такое? Сашка очень надеялась, что водитель «Форда» не решил, будто речь идет об игрушке из секс-шопа, и всю остальную дорогу до офиса улыбалась, представляя выражение лица своего квартиранта, вздумай она ему рассказать… Может, в самом деле рассказать?

Он успел позвонить дважды, пока она дошла до офиса. Первый раз Саша едва успела припарковать машину — знакомый охранник отвесил комплимент, и тут же раздался звонок.

— Ты уже добралась до офиса? А что там за мужик возле тебя? — Сашка даже оглянулась — ощущения были такие, словно он в бинокль наблюдает. Или в подзорную трубу.

— Это охрана, я на парковке. Тебя удивляет, что здесь водятся мужчины?

— Меня это не удивляет, а раздражает, — он и не пытался отнекиваться, — только они что там, все возле тебя водятся? Я просил тебя переодеться и не обувать эти туфли...

— Сейчас я войду в лифт, и связь прервется, — предупредила Сашка, и связь действительно прервалась.

Их офис находился на последнем этаже бизнес-центра. Саше нравился панорамный вид на реку и город, что открывался из окон офиса. Она почувствовала запах кофе, который дразнил своим густым горьким ароматом, и уже настроилась на чашечку, как на экране опять высветился знакомый номер.

— Приехала? — голос снова был недовольно-командирским, и Саша вдруг подумала, что вряд ли он так переживает о предстоящей операции.

Она звонила в банк: депозитарий открыт до пяти вечера, сейчас только двенадцать. По его же словам, на все должно уйти не больше получаса с учетом оформления документов. Неужели он и правда ревнует? Что за чепуха, этого не может быть…

Но тут же вспоминалось вполне серьезное «Да, ревную», оценивающие взгляды, словно ощупывающие ее с головы до ног, и изнутри накатывала горячая волна, приливая прямо к щекам, отчего те горели словно инфракрасные обогреватели. Сашка мельком глянула в зеркало — только слегка порозовевшие, а ощущение, будто от них можно костры поджигать.

В офисе каждый посчитал своим долгом восхититься Сашкой, будто до этого она приходила на работу как замарашка, в старых обносках, с покусанными ногтями и немытой головой. Ей даже стало немного обидно. Но когда Анна ее увидела, тут же схватила за руку и потащила в кабинет.

— Колись, Санька, кто он?

Саша так и села, замерев с вытаращенными глазами. Анна смотрела на нее сверху вниз и загадочно улыбалась.

— Ты себя в зеркале видела? Ты вся светишься, а на лбу надпись горит как звезда: «Я влюбилась!»

— Глупости какие, — забормотала Сашка, — ничего не влюбилась, просто настроение хорошее…

— А глаза почему блестят? — Анна продолжала улыбаться.

— Очень красивый костюм, спасибо вам, кстати, с утра все комплименты делают, потому и настроение хорошее, — попыталась отвертеться Саша, но Анна даже не стала делать вид, что поверила.

— Ладно, не хочешь, не говори. Лишь бы тебе нравился. Молодец, что перекрасилась, мужчины любят блондинок.

Дальше заговорили по делу. Сашка очень удачно и раньше чем нужно сделала свою работу, Анна похвалила, нагрузила новой и позволила сделать ее удаленно. И при этом не переставала улыбаться широко и таинственно. Сашка знала, что все это глупости, у Анны как раз начинался роман с начальником их службы безопасности Андреем, поэтому ей теперь везде мерещились влюбленные.

— Заказ срочный, заказчики жирные, так что не подведи, — напоследок сказала Анна Сашке, выходящей из кабинета, и тут же окликнула. — Саня! Я рада, что ты становишься тем, кем есть.

— Кем? — не поняла Саша, остановившись. — Что вы имеете в виду?

— Красивой молодой женщиной, а не бесполым подростком в джинсах.

Анна терпеть не могла неухоженных женщин независимо от возраста и каждый день твердила об этом Сашке. Та только вздыхала — такая красавица как Анна могла себе позволить приходить на работу даже в пижаме, потому что наверняка и в ней умудрялась выглядеть элегантно. Иногда начальница даже действовала Сашке на нервы, когда принималась отчитывать ее за заспанный вид и сломанные ногти, но теперь Саша была ей несказанно благодарна.

Снова позвонил Робин Гуд, Сашка как раз разгребла бумаги, которыми был завален стол — она ушла в отпуск достаточно неожиданно, а порядок на рабочем месте и Александра Погодина были не слишком совместимыми понятиями.

— Ты когда вернешься домой?

— Мне же еще нужно в банк, — не поняла Саша, прижимая телефон к уху и запихивая папку в шкаф, — потом, может быть, к подруге заеду. Вечером вернусь.

— Не нужно в банк. Завтра поедем вместе, а сейчас иди домой, нечего в таком виде по улицам шастать. Я дурак, что тебя одну отпустил, возвращайся немедленно, я так до вечера не доживу.

Глава 6

По дороге домой Саша заскочила в офис положить на место паспорт и договор с банком, а уходя, заглянула попрощаться к Анне. И увидела, как та быстро вытерла глаза, беспомощно улыбнувшись и кивнув Саше. И не смогла просто так уйти.

— У вас что-то случилось?  — она так и стояла перед дверью, держась за ручку. Анна низко опустила голову и вдруг разрыдалась, закрыв ладонями лицо. Саша решительно повернула защелку, запирающую дверь, и присела перед ней на корточки. — Рассказывайте!

— Андрей написал заявление, — послышалось сквозь всхлипы, — он увольняется.

Вот это новость! Влюбленный в руководство их начальник охраны оставляет это самое руководство?

— А что он написал в заявлении?

— По собственному…   — слезы мешали говорить, и та лишь судорожно выдавливала отдельные слова. Саша держала Анну за руку и гладила по плечу.

— А вы подписали? Он вообще объяснил, почему?

— Нет, я его разорвала… Он сказал… сказал, что если останется, то мы не сможем встречаться! У него, видите ли, самолюбие!  — Анна сцепила пальцы в замок и уставилась перед собой.  — Мы совсем разругались…

Самолюбие. Как все просто, оказывается! Внутри неприятно кольнуло осознание того, что ее ситуация ничем не лучше. Не самолюбие ли заставляло ее поселенца названивать каждые десять минут и возмущаться тем, что мужчины оказывают ей внимание? А она уже надумала себе невесть что…

В дверь постучали, сначала легонько, потом сильнее, потом раздались несколько гулких ударов, похоже, в дверь ломились плечом.

— Аня, открой, я знаю, что ты там,  — послышался из-за двери резкий голос бывшего, или пока еще не бывшего, кто их разберет, начальника охраны.

— Открой, Сань, а то он сейчас двери выломает, — безнадежно всхлипнула Анна. Она пошла открывать. Андрей ворвался внутрь, но несколько осекся, увидев Сашку.

— Саша, вы здесь? Я не знал…

— А я уже ушла,  — Сашка прошмыгнула под его рукой и услышала, как щелкнул замок. Фух! Как-нибудь без нее разберутся.

Прислушалась. Как будто ничего военного: взволнованные голоса, сдавленные всхлипы — все как должно быть. Она поторопилась к выходу — уже и так задержалась на добрый час, а ведь обещала… И снова пришлось вправлять самой себе мозги. С чего она решила, что ее кто-то ждет? Из его слов? Так он, скорее всего, волнуется, как все прошло и хочет получить назад ключи, зачем самой себе придумывать то, чего не существует?

Саша как раз вошла в супермаркет, когда зазвонил телефон.

— Ты сказала, что едешь домой,  — голос был все тот же ровный, без эмоций, но Сашка все равно закрыла глаза и облегченно вздохнула, прислонившись к стене. Он позвонил. Может, это все-таки не одно самолюбие…

— Пришлось вернуться на работу и задержаться.

— Можно было набрать.

— Извини,  — а вот это уже полный алес. За что она извиняется?

Но Сашка осознавала, что ее сущность давно раздвоилась, и она осталась в полном одиночестве со своим холодным рассудком, а все чувства, эмоции и желания жили своей жизнью, отдельно от нее, ярко вспыхивая и подмигивая при звуках низкого, хрипловатого голоса.  И осознания, что ему не все равно, где и как проводит свое время Саша Погодина. А что рассудок? Ничего, он тут совсем лишний, потому как его никто не спрашивает, а уж слушать тем более никто не собирается.

Когда Саша вошла в прихожую, владелец хриплого голоса стоял, прислонившись к дверному косяку здоровым плечом, и держал телефон в руке. Глаза смотрели выжидающе, но этот взгляд не очень понравился Саше. Колючий. Он никогда на нее так не смотрел. Она сбросила туфли и подошла ближе, а затем остановилась в нерешительности. Оба молчали, а что тут скажешь?

 — Я все сделала, как ты просил, Робин Гуд,  — решив, что лучшая защита — это нападение, Сашка достала все три ключа и протянула ему. И только сейчас увидела, что и свой ключ прихватила, надо было в офисе оставить, в сейфе. Уголок губ дернулся, и глаза перестали быть похожими на две зеленые колючки — почему-то сейчас его глаза казались зелеными.

 — Я уже сказал, что отблагодарю. Мне только нужно добраться до своих денег, — он отлепился от косяка и подошел к Сашке так близко, что у нее захватило дыхание. И наклонился так, что их лица почти касались друг друга. А когда заговорил, ей показалось, что это у нее в голове голос звучит. — Я думал, с тобой что-то случилось, чуть не сдох, пока ты не перезвонила — я бы себе никогда не простил, что втянул тебя во все это.

Развернулся и ушел в комнату, а она так и осталась стоять, ощущая покалывания там, где он касался ее, и пытаясь сообразить, что теперь ей со всем этим делать.

Так ничего и не придумав, сбежала в душ, где прохладные струи воды немного остудили голову, и уже в более сносном состоянии отправилась на кухню готовить ужин. Руки двигались на автомате, а вот мысли были такими несвязными и разрозненными, что приходилось усилием воли отгонять слова, до сих пор отстукивающие в голове маршем, и заставлять себя думать о чем угодно, лишь бы не об этом его «Я бы себе никогда не простил». Можно попытаться думать об Анне, точно, что ей сказал Андрей?

Их роман зарождался на Сашкиных глазах, Андрей ходил за Анной как привязанный, разогнал всех возможных конкурентов, из которых двое были не самыми последними людьми в городе. И теперь, когда она сдалась, вдруг развернется и уйдет? Да быть такого не может. Кстати, а какой гарнир сделать к мясу? Самой Сашке сейчас есть не хотелось совсем, но Робин Гуд целый день сидит голодный, выздоравливающий организм, все такое… Или правильнее будет спросить хозяина организма?

Глава 7

Они целовались до одури, до звездочек в глазах, ее домашнее платье уже было насквозь мокрым, а его губы настойчиво тянули на самую глубину, у нее едва хватало сил не захлебнуться и удержаться на поверхности, какие там бабочки и алмазы… А когда он останавливался, чтобы перевести дыхание, Саша сама тянулась к нему губами, и прекратить это безумие не было никаких сил. И только когда почувствовала, как он заскользил ниже по шее к плечам и продолжил свой головокружительный спуск, поняла, что не устоит, и уперлась ладонями в широкую грудь.

— Тебе нужно сменить повязку, эта намокла, — голос дрожал, как и ноги, как и пальцы, продолжающие непроизвольно гладить его волосы, отчего он закрыл глаза и снова прильнул с поцелуем.

— Ты тоже намокла, — он собирал губами капли с плеч, летевшие с его мокрых волос, — давай снимем это платье.

Саша не стала отвечать, увернулась от его рук и вышла из ванной, пытаясь отдышаться, сзади так же тяжело дышал в спину Робин Гуд, все норовивший снова впечатать ее в стену.

— Пожалуйста, остановись, — она повернулась, — лучше полотенце придержи, оно сейчас свалится.

— Не свалится, там есть за что держаться, — приобнял за плечи, но больше не приставал с поцелуями, а прошел следом в комнату. Саша лишь вздохнула.

— Ложись. Ты не настолько здоров для таких подвигов.

— Откуда ты знаешь?  — но все же упал на кровать, раскинув руки в стороны, по довольному лицу блуждала улыбка, которая показалась ей слегка насмешливой, и внутри неприятно кольнуло.

Оздоровительный секс, входящий в комплекс восстанавливающей терапии после огнестрельного ранения — только этого ей не хватало! Саша пригладила волосы, постаралась унять колотящееся сердце и достала из шкафа еще одно полотенце. Затем присела на кровать и осторожно сняла пленку с плеча. Повязка полностью пропиталась водой и разбухла, это плохо, они и правда слишком увлеклись.

В самих поцелуях Сашка ничего такого не видела, целоваться она любила, и Робин Гуд целовался именно так, как ей нравилось  — настойчиво, жестко, приминая и покусывая губы, но только с ним каждый поцелуй мог оказаться тем фитилем, который, прогорев, способен вызвать опасный сокрушительный взрыв. И тогда полыхнет так, что пламя уже никак не погасишь, лучше было бы не начинать.

Она досуха промокнула влажное плечо, обработала рану и наложила свежую повязку. Тем временем он без конца гладил ее локти, спину, плечи, и лишь только Саша собралась встать, удержал за запястье и позвал хрипло, глядя в глаза:

— Иди ко мне…

И все, вся решимость снова куда-то испарилась, стоило Робин Гуду потянуть ее на себя, и вот она уже лежит на его груди, его губы вбирают ее без остатка, рука зарывается в волосы, и ей ничего не остается, как снова отвечать, даже не пытаясь вырваться из этого безумного плена.

Однако поцелуи вновь поползли вниз, и тогда Саша накрыла ему губы ладонью и попыталась встать.

— Остановись, пожалуйста…

 Он извернулся и прикусил ладонь, а затем попробовал задержать ее, обхватив рукой талию.

— Я тебе не нравлюсь? Или ты меня боишься?

— Нет. Я просто тебя не знаю, — она все же смогла высвободиться, поднялась и ушла в кухню.

Там с трудом перевела дух, подошла к окну и, закусив губу, смотрела, как в домах напротив вспыхивают квадраты окон, на улице зажигаются фонари, а в небе загораются звезды. Щеки полыхали огнем, и внутри тоже все горело и обжигало. Придумают же, бабочки… Настоящие искровые разряды, способные слиться в одну молнию напряжением не меньше, чем миллиард вольт.

Он пришел следом, встал за спиной, и Саша чувствовала исходящее от него магнитное притяжение, обволакивающее ее как кокон. Она повернулась и прямо перед собой увидела глаза, в которых отражался свет то ли соседних окон, то ли фонарей, то ли загорающихся звезд. Похоже, и у него внутри искрили разряды не меньшей мощности. Что ж их так разбирает обоих…

— Не убегай. Я ничего не сделаю, если ты не захочешь, — вот зачем говорить это таким завораживающим полушепотом, сказал бы обычным голосом, может, ее и не повело бы? А так — вцепилась в подоконник, Робин Гуд понял и прижал к себе, проводя ладонью вдоль спины и снова запуская ее в волосы.

— Скажи честно, это просто такая обязательная программа по оздоровлению? — Саша хотела казаться язвительной, но прозвучало, наоборот, слишком беззащитно и беспомощно.

— Какая программа, что за глупости, — он зарылся лицом ей в волосы, потерся небритой щекой, и она вдруг пожалела, что остригла свои роскошные косы, наверняка они бы ему больше понравились, чем эта стрижка. Кстати, а он вообще предпочитает блондинок или брюнеток? — У меня от тебя совсем крышу снесло, разве ты не видишь? А ты еще как нарочно передо мной в этих своих майках ходишь…

— Не в майках, а в платьях! — она тоже перешла на шепот. Он улыбнулся.

 — Еще скажи, что не замечала, как я салютую, стоит тебе подойти в такой маечке…

Конечно, замечала, у нее же есть глаза, как такое не заметить?

— Мне жаль, что все сложилось именно так, и я, как дурак, прячусь у тебя и не могу ухаживать за тобой как нормальный мужик. Я себя вообще чувствую Одноруким бандитом, — он говорил и терся щекой о виски, а она вдруг рассмеялась, и это слегка разрядило обстановку.— Кстати, ты помнишь, что обещала? Обещания надо выполнять!

Глава 8

Сашка подобрала с пола полотенце и свое мокрое платье, отнесла сушиться на балкон, а сама сварила кофе и уселась на подоконник. Уже начинало светать, но спать совсем не хотелось, может, стоит взять ноутбук и немного поработать? Анна говорила, что задание срочное… Все, отбой, уже никто работать не будет.

Скрипнул пол, и в кухню вошел заспанный Робин Гуд. Отобрал у Сашки чашку, отпил кофе, а потом сгреб ее в охапку и уставился в окно. И все это единственной здоровой рукой! Настоящий Однорукий бандит.

— Ты чего не спишь?  — потерся щекой с хорошей трехдневной щетиной о ее шею, и она провела по ней кончиками пальцев, жмурясь от приятного покалывания. — И оделась зачем-то.

Сашка была в его футболке, она не стала лезть в шкаф за одеждой, чтобы не разбудить Робин Гуда, а тот одеваться и не собирался. Он запустил руки ей под футболку и принялся нашептывать на ухо всякие непристойности, она смеялась и отбивалась, а потом они сами не заметили, как футболка полетела в тот же угол, где до этого было платье, и смех перешел в неровное, хриплое дыхание.

— Нас соседи увидят, — простонала Саша в шею Робин Гуду, он подхватил ее здоровой рукой и пересадил на столешницу.

— Тебе что, жалко? Пусть смотрят, — он покусывал ей мочку уха, шею, а она выгибалась навстречу, внутренне дрожа от желания и изумляясь, откуда все это в ней берется, как она жила раньше, не подозревая, что может вот так плавиться от мужских ласк, становиться мягкой и податливой? Но только от ласк именно этого мужчины, ее любимого.

«Ты меня любишь?»  — едва не сорвалось с языка, успела в самый последний момент ухватить и удержать. Зачем задавать вопрос, на который он либо соврет, либо не станет отвечать? «Я тебя хочу» он повторил уже несчетное количество раз, а «Я тебя люблю» она вряд ли услышит.

И снова они выпали из реальности на неопределенное время, словно вокруг соткалось невидимое поле, внутри него время текло медленно и неторопливо, и там они могли упиваться друг другом, не думая о действительности, которая напомнит о себе потом, когда поле исчезнет.

После душа Робин Гуд собрался дальше спать и уложил Сашку спиной к себе, обняв той самой здоровой рукой и еще для верности прижав ногой, чтобы не сбежала.

— Мне без тебя не спится совсем, — нагло соврал, забрасывая ей на бедро согнутую в коленке ногу, — я уже неделю без сна.

— Сколько тебе лет?  — спросила Сашка.

— Двадцать пять, — удивленно ответил Робин Гуд, — а зачем тебе?

 — Ты без сна двадцать пять лет! Бедняжка!

Он рассмеялся, зарываясь ей в волосы, но ногу не убрал.

— Я сначала подумал, что тебе и семнадцати нет! — сказал он, отсмеявшись. — Потом сообразил, что раз машину водишь, то уже совершеннолетняя. А когда узнал, что работаешь, стало ясно, что ты лишь на пару лет меня младше. Хотя на вид совсем малолетка!

Сашка прикусила язык. Пусть думает, что она старше, что изменится, если он узнает, что она второкурсница-заочница? Передумает уходить?...

— Ты говорил, связался с человеком, который может помочь?  — спросила осторожно, чтобы он не решил, будто она выпытывает. Но у Робин Гуда, видимо, тоже пропал сон, или просто захотелось поговорить.

— Я и подумать не мог… Это охранник, хороший парень, правильный, в офисе у нас работает,  — он перебирал Сашкины пальцы, переплетал их и говорил, касаясь губами затылка и шеи.  — Мы с другом начали тему одну разрабатывать два года назад, нужны были деньги и крыша, под кем работать. Я нашел деньги под нормальные проценты, а друг — компанию, которая за приличную долю давала возможность работать. Ну ты понимаешь, как это: таможня, склады, офис, обналичка… Мы и занырнули под него.

Под того, с лошадиным лицом, догадалась Саша. Конечно, она понимала. Строить все с нуля довольно накладно, проще влиться в готовую структуру.

— У нас все получилось. И он сказал: «Возвращайте деньги, я даю вам в работу свои». А свои на два процента больше и девяносто процентов прибыли за крышу.

— Много денег брали? — спросила Сашка, прижав к губам переплетенные пальцы.

— Миллион.

Немало. Миллион долларов  — конечно, речь шла о долларах — просто так никто не даст, два процента в месяц лишних это двадцать тысяч долларов, в год — четверть того же миллиона, на ровном месте, конечно, нет необходимости их кому-то дарить. Ну а девяносто процентов прибыли это совсем уж грабеж.

— И что вы ему сказали?

— Я его послал, — голос сзади становился подозрительно тягучим, он отнял руку и положил ей на живот, а потом рука медленно поползла вверх.

— И он тебя решил убить?

— Нет, конечно, — усмехнулся ей в волосы, — он решил забрать нашу тему себе. Мы на тот момент уже вполне могли отделиться, но не успели. О рейдерстве слышала? — Саша кивнула. — Это оно и есть. Бумаги, которые ты положила в мою ячейку, это мои правоустанавливающие документы. А ты что думала?

— Я думала, наоборот,  — честно призналась она,  — что это ты рейдер.

Потерлась о заросший подбородок, его рука напряглась, поднялась выше, он повернул ее лицо к себе. Губы тут же были захвачены жестким, нетерпеливым поцелуем, она закинула руку назад, придерживая затылок, а он уже вжимался сзади, ясно давая понять, что разговоры закончены, и у них снова появились гораздо более важные дела.

Глава 9

Семь лет спустя

Роман звонил дважды, чтобы сказать, что он едет, но из-за пробитого колеса и плохой дороги вместо десяти вечера будет не раньше, чем к двенадцати. Саша, с трудом пытаясь унять звенящую дрожь в голосе, отвечала, что с Ильей все хорошо, пусть Роман не переживает, она его уже искупала и уложила спать.

Илюшка-Светлячок и впрямь чувствовал себя у них дома хорошо. Дашка великодушно позволила выдать ему ее любимую пижамку с мишками, которая была так велика на мальчика, что они вдвоем подкатывали ему рукава и штанины. Саша уложила его на диване рядом с собой, к ним пришла Дашка, они вместе читали сказку о Волшебнике и Изумрудном городе, причем читали обе, по очереди.

— Я бы попросила у Гудвина собаку, — сообщила Дашка Илюше, тот задумался, чего бы хотелось ему. — А ты что попросила бы, мам?

«Очки с цветными стеклами. Как в Изумрудном городе. Чтобы надеть их, и все стало другим».

— Ничего, доченька, у меня все есть. Хотя нет, постой, я бы попросила, чтобы он вместо меня сделал отчет! — она улыбнулась дочке, и та довольно кивнула. Вечная Сашкина занятость не давала проводить с ребенком столько времени, сколько им обеим хотелось бы, и Сашка каждый день съедала себя за это.

Илюша ничего не придумал оригинальнее, чем большое-пребольшое мороженое, сказки закончились, и Саша уложила дочку в ее комнате. Илья спросил, когда приедет папа, начал подозрительно кукситься, Саша притянула его к себе и тихонько запела «Ложкой снег мешая…», почему-то именно под эту колыбельную маленькая Даша засыпала лучше всего. И Светлячок уснул, прижавшись к Саше, а она обнимала маленькое тельце, гладила светлую головку и сама себе поражалась.

Илюшкина мама — законная жена Романа, в которую тот влюбился, ухаживал за ней, когда, ну пусть пять лет назад. Может, четыре. «Не отдам, ты моя… Моя милая, золотая, хорошая девочка… Я тебя найду…» Как можно было все это забыть? Но Роман забыл и женился на другой, и каждую ночь… Нет, она сойдет с ума, если будет думать и представлять себе эти их ночи, а те сами вставали перед глазами, терзая ее изнутри.

Странное дело, ведь Илюшку она должна как минимум ревновать? Но почему-то сердце заходится щемящей нежностью, когда он вот так доверчиво льнет к ней. Может, потому что, когда Дашке было три года, Саша сидела по уши в работе, а дочкой занималась мама? И когда у нее выпадала свободная минутка, чтобы погулять с ребенком, покормить ее, почитать на ночь сказку, Сашка от счастья чуть не плакала?

С родителями она поначалу разругалась вдрызг. Об аборте Саша и слышать не хотела, а родители в один голос стенали, что теперь будет с учебой и вообще со всей Сашиной жизнью. Но потом, когда уже хорошо был виден живот, сами пришли мириться и каяться.

Мама помогала во всем, Саша полностью перешла на удаленку, но возиться самой с малышкой ей выпадало довольно редко, и когда родители летом увезли Дашу в село на время отпуска, она чуть с ума не сошла.

Когда Дашке исполнилось четыре, у Саши вдруг оказалось больше свободного времени. То ли она, наконец-то, научилась распределять свое время, то ли стала быстрее работать, но и заработок не упал, и дочкой могла заниматься. Они хорошо ладили с дочерью, и ни разу Даша не спросила ее об отце, хоть у Сашки давно был заготовлен пространный ответ. Для ее девочки было нормально и органично, что они живут вдвоем.

Саша укрыла спящего мальчика и погладила по-младенчески пухлые щечки. Интересно, как это, сын? Когда дочка, она уже знает, а вот какие чувства испытываешь, когда у тебя есть сын? Сашка прошла в комнату дочери и присела у ее кровати, посмотрела, как та спит в обнимку с возвращенным Илюшей котенком, поцеловала и ушла в кухню.

Там, прижавшись лбом к стеклу, отчаянно ругала себя за то, что вспоминает, силилась не вспоминать и все равно вспоминала. Того Робин Гуда, которого, оказывается, зовут Роман, и который так легко и просто вычеркнул ее из своей жизни и памяти. Воспоминания накатывали волнами, воскрешая чувства, что, как она надеялась, давно ушли и испарились. Оказывается, не ушли и не девались никуда, просто таились себе, закрытые, словно в банковской ячейке, пока не явился Робин-Роман  с дубликатом мастер-ключа…

А потом ее словно пробило: Роман скоро будет здесь, они увидятся! Саша бросилась к шкафу, потом к столику с косметичкой, потом снова к шкафу, а потом глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Глаза и щеки горят, а в глазах еще и плещется что-то, очень похожее на безумие.

Представила себе, как Роман переступает порог, а тут она, нарядная и с макияжем в двенадцать часов ночи. Он же ее засмеет! Интересно, что он вообще скажет?

«Привет! Это ты? А я-то думал всю дорогу: ошибся или нет, голос показался знакомым. Ну здравствуй, Эй!». Или, может быть, так: «Хорошо выглядишь, тебе идет этот цвет! Какие у тебя красивые волосы, оказывается…». Может, в глазах мелькнет грусть, и он протянет руку к ее волосам. Темным, густым, длинным, которые она перестала красить и стричь во время беременности, и которые за эти семь лет уже отросли почти до пояса. А может, даже захочет поцеловать… Нет, стоп! Она решительно не готова к такого рода отношениям с женатым мужчиной.

А глубоко внутри один особо звонкий голос кричал: «Неправда, тебе наплевать на его жену, если он захочет, получит тебя где угодно, хоть в кухне, хоть в ванной, хоть на улице». И самое отвратительное, что это была правда.

Сашка повесила все наряды обратно в шкаф, надела свое домашнее платье — лиловое, с отделкой из прошвы, она любила такие, нежные и мягкие,  — и пусть хоть небо падает на землю, она храбро посмотрит ему в глаза и не станет прятать взгляд.

Глава 10

Роман притащил из супермаркета два огромных пакета и пронес их в кухню под растерянным взглядом Сашки, успевшей успокоиться и умыться, несказанно радуясь при этом, что вовремя опомнилась и не стала наносить макияж. Теперь никаких следов слез, а что глаза немного покраснели, так это уже поздно, пора ложиться спать.

Когда он проходил мимо, на нее пахнуло приятным мужским ароматом, и она даже дыхание задержала — тот самый новый аромат от Ив Сен-Лоран, что ей так нравился. Она подарила его Андрею, мужу Анны, там от одного дизайна флакона с изогнутой металлической буквой «Y» можно было потерять голову. Что ж, это говорит о том, что у Саши и жены Романа одинаковый вкус, не сам же он себе парфюмы покупает.

В это время Роман выгружал содержимое пакетов на стол, Саша оперлась плечом о стену и молча смотрела на растущую гору фруктов, сыров, мяса, и в конце концов не выдержала:

 — Вы планируете все это съесть? Потому что нам с дочерью этого хватит на месяц.

 — Вот и хорошо,  —  он выпрямился,  — месяц вам не придется ходить за покупками.

 — Я за ними езжу,  — отошла от стены,  — вы, наверное, просто очень голодны, потому и нагрузились, как в последний раз.

 — Если честно, да,  — Роман смутился, словно Саша подловила его на чем-то непристойном,  — я не хотел останавливаться и терять время, поэтому не успел поужинать. А там, где мне меняли колесо, не оказалось даже паршивой кафешки.

 — У меня есть жаркое и запеченное мясо, вы сейчас быстро поешьте и ложитесь спать, уже поздно. Есть еще творожная запеканка, но думаю, вам этого для ужина будет недостаточно.

 — Запеканка? Как в садике?  — он оживился.  — Я помню, в детстве любил посыпать ее сахаром, а мне не разрешали. Да, вы правы, хочется чего-то посущественней. Что ж, если вы меня еще и накормите, значит, я в самом деле сегодня сорвал джек-пот.

Роман начал складывать покупки в холодильник, забил морозилку мясом, а Сашка тем временем разогрела еду. Ужасно хотелось сесть рядом и смотреть, как он ест, но было совсем уж неприлично заглядывать человеку в рот, поэтому она поставила на плиту чайник и ушла в детскую, вернулась уже, чтобы заварить чай.

 — Спасибо, это было божественно, — Роман щурился, как сытый кот на солнце, — Саша, вы готовите просто потрясающе вкусно.

 — Пейте чай и идите в ванную, полотенце я приготовила.

«Тебе ведь не надо больше помогать, с этим с успехом справляется твоя жена».

 — А вы выпьете чаю со мной? Вы даже не присели за то время, пока я здесь.

 — Наверное, выпью, — она разлила чай, нарезала лимон и подвинула к нему чашку, — держите.

А сама села напротив, не удержавшись, чтобы вновь не начать украдкой его разглядывать. Если семь лет назад он казался ей привлекательным молодым человеком, несмотря на багровый цвет лица от ссадин и кровоподтеков, то сейчас это был красивый молодой мужчина, ухоженный, по-прежнему уделяющий достаточно внимания своему телу. Сидел, блаженно прикрыв глаза, опершись о стену и вытянув ноги, и периодически отпивал чай с видом абсолютно счастливого человека.

 — У вас очень уютно, Саша, — вдруг произнес, глядя на нее из-под прикрытых век, — у меня такое чувство, будто мы знакомы много лет.

Она вздрогнула и поставила чашку, а сама затаила дыхание. Может, стоит все же сказать, вот сейчас…

 — Вы очень напоминаете мне одного человека. Я бы даже решил, что это вы, если б не знал точно, что она здесь не живет. Одну девушку, которую я уже много лет стараюсь забыть, но у меня плохо получается.

 — Почему…  — у нее пересохло в горле и руки дрожали, как у страдающего болезнью Паркинсона, — почему вам нужно ее забыть? Что такого она вам сделала?

 — Это неважно, — Роман встал и налил чай,  — она давно замужем и выехала в другую страну. И это к лучшему, если я ее встречу, боюсь, не удержусь и придушу, так что нам определенно лучше никогда в этой жизни больше не пересекаться. Вы еще будете чай?

Сашка, оцепенев от страха, с трудом кивнула и обхватила чашку обеими руками, пытаясь согреть заледеневшие пальцы. Она не ослышалась? Роман сказал, что убьет ее, если встретит? Но что такого она сделала тогда, семь лет назад, что он так говорит? Ярость, мелькнувшая в его глазах, не оставляла сомнений, что он не забыл ее, помнит и… ненавидит. Это точно какой-то сюр…

 — Я вас напугал? Простите, Сашенька,  — ее холодные пальцы сверху накрыли широкие теплые ладони. Он смотрел на нее пристально, внимательно разглядывая каждую черточку.  — И все же, вы удивительно похожи. Если бы я точно не знал…

 — Я не за границей и не замужем, поэтому если вашей уверенности недостаточно… — она попыталась встать, но он удержал ее.

 — Извините, я не хотел вас обидеть, — он продолжал держать ее за руки, а у нее не хватало мужества их отнять.

Скорее наоборот, ей отчаянно хотелось почувствовать эти руки у себя на талии, плечах, чтобы он сжал ее в объятиях, а она могла вдыхать этот умопомрачительный мужской запах, запах его теплой кожи, смешанный с дорогим модным ароматом. Саша даже ощутила на губах вкус его тела, чуть пряный и терпкий, а внутри снова сдавило невыносимой силой  — он не забыл ее. Он отчего-то ненавидит ее, и от этого становилось по-настоящему больно. Больно и страшно.

Глава 11

Она и не спала толком — изредка проваливалась в сон и снова схватывалась от одной только мысли, что Роман спит в соседней комнате, а потом думала о том, что когда-нибудь придет утро, он заберет своего Светлячка, и они уже точно никогда не встретятся. Сашка первая сделает все возможное, чтобы не попадаться ему на глаза. Никогда.

Утро пришло. Саша разбудила дочку и пошла за Ильей. Мальчик расхныкался — Роман тут же проснулся, и, когда заговорил с сыном, достаточно строго, на ее взгляд, Саша не стала вмешиваться, хоть ей было жаль малыша. Отцу виднее, как воспитывать сына: у нее сына нет и не предвидится, и вообще очень хорошо, что у нее девочка…

Пока Роман с Ильей умывались, Саша достала запеканку.

— Илюшка, ты будешь завтракать?  — она склонилась к мальчику, а тот, все еще дуясь на отца, обхватил ее за ноги и уткнулся носом в платье. Ну как его было не обнять? Роман, выйдя из ванной, только покачал головой, а она решила не обращать на него внимания.

— Он в садике обычно завтракает,  — ответил за сына отец.

 Послышался топот босых ножек, и в кухню пришлепала заспанная Дашка, но, увидев незнакомого мужчину, опасливо придвинулась к Саше. Роман заинтересованно ее рассматривал, а Саша рассчитывала только на то, что инфаркты у молодых — все же достаточно редкое явление.

— Это папа Илюши, доченька,  — как-то умудрилась она связно выговорить слова, разбегающиеся, как непослушные овцы на пастбище,  — он приехал его забрать.

Дашка тут же осмелела и перестала жаться к матери.

— Привет,  — Роман присел перед ней на корточки, — меня зовут Роман. А тебя?

— Даша,  — она тоже с любопытством разглядывала незнакомого дядьку,  — а почему Илюшка не умеет читать?

— Потому что он маленький,  — ответил Роман,  — а ты умеешь?

— Давно,  — похвасталась дочка, — меня мама научила.

— У тебя очень хорошая мама,  — серьезно сказал Роман. Саша не выдержала и отправила дочь умываться.

— Тебе не нравится завтракать в садике?  — продолжил тот допытываться, когда Дашка вернулась.

— Нравится,  — она тряхнула кудряшками,  — но сегодня среда, у нас по средам запеканка, я ее в садике не ем.

— Почему?  — казалось, он интересовался вполне искренне.

— Мне не разрешают сыпать на нее сахар, — объяснила та, деловито выкладывая сахар на смазанную сметаной поверхность запеканки,  — а мама разрешает.

— Надо же,  — изумился Роман, — мне так тоже очень нравилось, и мне не разрешали, даже мама. Ты знаешь, что его можно слизывать?

— Знаю, — та кивнула и принялась сосредоточенно ковыряться ложкой.

— Как ты думаешь, меня твоя мама угостит запеканкой? Я бы тоже так попробовал, — он продолжал говорить на полном серьезе, Илюша и себе заполз за стол.

Роман упросил Дашку показать ему, как правильно размазывать сметану, насыпал сверху сахар, а Саша пила кофе и мысленно грызла себя за то, что не додумалась вчера предложить Роману поехать с ребенком на такси, а машину оставить на стоянке. Как-нибудь потом бы забрал. И теперь она вынуждена смотреть, как дочь и любимый мужчина соревнуются в том, кто сумеет слизать сахар так, чтобы не вымазать нос.

Выиграл Роман и тут же принялся вытирать Дашку, а та подставляла довольную мордаху и заливалась смехом. Илюшка тоже смеялся, потому что тоже измазался, а Саша продолжала стоять у окна с чашкой кофе и просто ждала, когда закончится этот затянувшийся сеанс мазохизма, который она устроила сама себе собственными руками.

— У вас просто очаровательная девочка, Саша,  — сказал Роман, когда та убежала в ванную, а Илья увязался следом, — она очень похожа на вас.

«И слава Богу…»

— Надо их поторопить, а то мы опоздаем в садик,  — она очень старалась, чтобы не выдать ни досады, ни недовольства.

— Я вас отвезу.

— Спасибо, наш садик недалеко.

— Саша,  — рука сама собой оказалась накрыта его ладонью, — я по-прежнему без детского кресла, и вынужден просить вас поехать с нами. Помогите мне довезти Илью до садика, а потом я отвезу вас, куда скажете.

Роман ушел за машиной, и Саша быстро переоделась, ничего особенного, просто джинсы и футболка. Они с детьми вышли во двор, Сашка рассматривала развалившегося на солнце соседского кота и обернулась только, когда сзади засигналила машина.

 — Папа!  — Илюшка побежал к черному, отливающему глянцевыми боками кроссоверу. Роман вышел из машины и распахнул заднюю дверь.

 — На что вы так засмотрелись, Саша? Я уж решил, вы обо мне забыли.

«Икс седьмой. Блии-и-ин… Мне такой точно никогда не светит…». Вот только помыть бы его не мешало. Сашка лишь вздохнула, а Роман уже усаживал на заднее сиденье разошедшихся детей. Внутри автомобиль выглядел не менее достойно, и Саша уже не знала, кто ей нравится больше: черный «БМВ» или его хозяин. Впрочем, оба были для нее не доступнее полета на Луну, поэтому она лишь крепче обняла сидящего на руках Илюшу и прижавшуюся сбоку Дашку.

У Робин Гуда все тогда сложилось хорошо и с бизнесом, и с личной жизнью — Саша еще острее ощутила свою непричастность к нему и всему, что его окружает, поэтому все, чего ей больше всего хотелось в эту минуту — поскорее распрощаться с Романом Яланским и больше никогда с ним не пересекаться ни во сне, ни наяву.

Глава 12

Если что-то не задалось с самого утра, то лучший выход — лечь спать в надежде, что завтра будет лучший день. Но Сашка не могла себе позволить такую роскошь, как проспать целый день, и как ни старалась справиться с собой, ничего не получалось, все валилось из рук. Пыталась поработать, да лишь зря проторчала за ноутбуком, пролила кофе, хорошо, чашка не разбилась, и кофе не попал на ноутбук.

День прошел бесполезно и бестолково, а уже пора было идти в садик за дочкой. По дороге Дашка попросилась на детскую площадку, Саша смотрела на дочь, что, как обезьянка, карабкалась по кольцам, спускалась вниз по веревке и снова упорно лезла вверх, и думала. Думала, думала так, что у нее мозги вскипали. А правильно ли она поступает по отношению к дочери?

Неизвестно, что там случилось у Робин Гуда, но для себя самой Саша точно знала, что ничем навредить ему не могла. Да ей и не было когда при всем желании. Сначала беременность, а потом родилась Дашка, первый год вообще прошел, как в тумане. Сессии, работа, кредит, бессонные ночи… Так может, все же нужно вытянуть его на откровенный разговор, выяснить все, возможно, поругаться, зато у Даши будет отец? Настоящий, родной отец.

Но стоило ей представить Романа с Илюшей, а вместе с ними молодую красивую женщину — конечно, красивую, он мог себе это позволить — и вся решимость слетала, как листья с деревьев в ноябре. Она так изведется от ревности, лучше не видеть его и не вспоминать никогда.

Но предательница память мстительно подсовывала улетные утренние кадры с обнаженным мужским торсом. Когда Сашка пришла будить мальчика, минут на пять зависла, разглядывая спящего Романа. Он потом проснулся и сел в постели, и красовался прямо перед ее носом, так что пришлось спасаться бегством.

Ничего не надумав, Сашка забрала дочь и увела домой. Прогулка немного усмирила роящиеся мысли, Саша начала готовить ужин и как раз нарезала салат, когда раздался звонок. И она едва телефон не выронила.

«Робин Гуд»  — светилось на экране, Сашка отбила звонок и быстро удалила контакт. Совсем с ума сошла! Тут же схватила и принялась лихорадочно тыкать в экран, создавая новый контакт на последний входящий вызов.

«Роман». Снова удалила и снова завела. «Яланский». Удалила — завела. «Роман Яланский»… Сойдет. Пусть будет так.

Он звонил несколько раз, но она упорно не брала трубку. А когда уложила дочь спать и вышла из душа, телефон завибрировал, и во всплывающем окне Сашка прочла:

Спокойной ночи

Просто пожелание, больше ничего. Отвечать не стала, прочла и все. А потом легла спать в обнимку с телефоном, будто слова могли что-то заменить. Или кого-то.

Утром вскочила раньше, чем нужно и сразу включила экран. Ничего. Все правильно, если мужчина позвонил, потом написал, а в ответ тишина, когда-то же это должно ему надоесть? И хоть это было то, чего она так желала, в груди привычно сдавило.

Дашку будить еще было рано, Саша сварила кофе, но лишь только присела с чашкой, как ожил экран, и в вайбере пришло сообщение от Романа Яланского:

Доброе утро

И стикер с чашечкой дымящегося кофе рядом. Бред, конечно, но ей казалось, она через стекло чувствует напряженное ожидание, и, честное слово, Сашка готова была голову дать на отсечение, что пальцы сами нашли стикер с круассаном и отправили в ответ, она даже опомниться не успела. Ну что, теперь их сломать? Тут же вспыхнул экран, Саша представила, как он держит телефон наготове, как улыбается, поймав ее сообщение…

В окне мессенджера возникла гифка с довольной рожицей, расплывшейся в улыбке чуть ли не на весь экран. Сашка положила телефон и с грустью смотрела на рожицу. Он флиртует с ней, со случайной знакомой, просто понравившейся девушкой, ну и что, что с ребенком, как Дашка может помешать вот такой переписке и даже редким встречам втайне от жены, когда-то же она вернется из-за границы? Зато кровь будоражит и гонит по венам, точь-в-точь как у нее, самое то, чтобы поднять тонус в начале рабочего дня.

Сашка перед зеркалом дала себе клятву, что это в последний раз, она будет держаться изо всех сил и даже не заглядывать в вайбер, но стоило получить очередное «Спокойной ночи», уже через минуту она беспомощно рассматривала отправленные собственноручно месяц со звездочкой и тут же полученную в ответ счастливо расплывающуюся рожицу.

Ей нужно бежать, съезжать с квартиры, менять номер телефона, Дашкин садик, а она ее уже в соседнюю гимназию записала… Саша уронила голову на руки. И где ты взялся, Робин Гуд?

***

На следующий день Саша даже не открывала его сообщения, в которых он по-прежнему желал доброго утра и спокойной ночи, в субботу они с Дашкой с утра повалялись в постели и только успели позавтракать, как раздался звонок домофона. И она едва сознания не лишилась, когда увидела на экране Романа, держащего Илюшку за руку. Малыш радостно запищал, услышав Сашкин голос, и ей жуть как захотелось придушить его улыбающегося папашу.

— Саша, вы нас впустите?  — и как же правильно рассчитал, гад, что Илюшку она точно пустит в дом!

При всем охватившем ее возмущении Саша вынуждена была признать, что Роман недаром достиг в бизнесе определенных успехов, об искусстве манипулирования Робин Гуд явно знал не понаслышке. Конечно, она впустила незваных гостей и снова испытала странное пронзительное чувство, когда светлая головка Илюшки уткнулась ей в плечо.

Глава 13

Утро воскресенья началось с лаконичного:

Доброе утро. Собирайтесь, мы скоро будем

Вот упертый, она ведь ясно дала понять, что не потянет конный спорт, еще и в таком дорогом клубе! Но Дашка все уши прожужжала, что дядя Роман обещал покатать ее на лошадках, а если она захочет, он может ее научить правильно ездить, так что ничего не оставалось, как вскочить и бегом начать собираться.

Роман не стал подниматься на этаж, просто прислал сообщение:

Мы внизу

Он ждал у машины, Дашка подбежала и обхватила его за ноги, а Саша, чтобы на все это не смотреть, обошла машину и поздоровалась с Ильей. Мальчик так ей обрадовался, что у нее немного отлегло от сердца, но все равно им придется поговорить с Романом, так что тяжесть изнутри никуда не делась.

«Сан Рио» не зря хвалили, комплекс расположился у реки среди сосен, и Саша с наслаждением вдыхала свежий загородный воздух, смешанный с ароматом нагретой солнцем хвои. Уровень на пару голов выше, чем те заведения, которые были ей по карману, но Яланский наверняка привык к подобным, что ж, можно пока попользоваться. Роман повел их к лошадям.

Детям взяли по инструктору, Роман предложил Сашке тоже прокатиться, но она к лошадям всегда относилась настороженно. А Роман легко взлетел в седло, и конь загарцевал под ним, нетерпеливо взмахивая гривой. Инструкторы одобрительно закивали и начали переговариваться с Яланским, сыпля непонятными терминами, а Саша отошла в сторону и с удовольствием наблюдала, как роскошно он смотрится в седле.

Да, такого и на коне, и за рулем хоть сейчас в каталог… Интересно, если бы они жили несколько столетий назад, кем бы был Яланский? Наверняка каким-нибудь графом или князем, а может и герцогом, если бы угораздило родиться во Франции, например. Породистый, вон как спину держит, Дашка, кстати, тоже на удивление хорошо держалась в седле. А Илья испугался, расплакался, его пересадили на пони, он проехал один круг, перелез к Сашке на руки и затих.

И ладно. Она успокаивающе поглаживала мальчика, ничего, он маленький, пусть еще подрастет. Ей показалось, или он стал более связно говорить? По крайней мере, пока Роман носился меж сосен на лошади — или это конь? Надо будет рассмотреть, когда вернутся, — Илья подробно рассказал Саше, как он провел вечер и утро. Скорее всего, она права, и малышу просто не с кем поговорить.

Наконец, всадники вернулись, Дашка, захлебываясь от восторга, прыгала вокруг Саши и размахивала руками, выражая впечатления от поездки, а Роман при этом беседовал с ее инструктором. Потом он поманил Сашу.

— У вашей дочери поразительные способности, — сказал Сашке инструктор, — я сначала не поверил, что она впервые села на лошадь. И рекомендую позаниматься у нас хотя бы летом, чтобы девочка определилась, насколько ей это интересно.

— У меня так же было, — вмешался Роман, — я сел и поехал. Мне было семь, когда меня отец привел в манеж, и я сразу влюбился в лошадей. Вы позволите Даше заниматься?

Да, когда рожаешь ребенка, неплохо бы владеть более подробной информацией о его отце, чем та, что изначально была у Сашки. Оказывается, лошади это у них семейное. Сколько еще неразгаданных талантов имеется у ее дочки? Саша взглянула на него и виновато кивнула.

***

У администратора Саша записала Дашку в конный клуб и оплатила абонемент на три месяца. Роман порывался сам заплатить за абонемент, но Саша не позволила, занятия стоили относительно недорого, как объяснил инструктор, расходы потянут немало, если Дашка будет принимать участие в соревнованиях, особенно международных.

Илья надулся, что ему не взяли абонемент, Роман посмеивался, а Сашке снова стало жаль мальчика, ну не нравятся ему лошади, ей вот тоже не нравятся. Роман потащил всех в ресторан обедать, потом дети отправились в благословенный лабиринт, он здесь был просто огромным, а Саша с Романом пили кофе за столиком в зоне видимости.

— Я вам очень благодарна, — начала Саша, беря чашку, — спасибо, что настояли на поездке. Я не думала, что моя дочь увлечется лошадьми. Я ее водила на гимнастику, сейчас она ходит на танцы и в художественную студию, но у нее никогда так не горели глаза.

— Я ими тогда просто заболел, — задумчиво ответил Роман, делая глоток, — но потом обстоятельства изменились, и конный спорт пришлось бросить. Мне хочется, чтобы Илья выбрал себе занятие, которое бы накрыло его с головой, как меня в свое время. И я рад, что Даше понравилось.

Они помолчали. Саша подставляла кожу под теплые солнечные лучи. Она расслабилась и в самом деле была благодарна Роману — если бы не он, они с Дашкой никогда не попали бы в такое замечательное место.

— Спасибо, что привезли нас сюда, здесь очень красиво.

— Это я вас должен благодарить, Саша. А давайте на следующие выходные приедем сюда с ночевкой, здесь очень приличный отель и коттеджи…

Вот и подошло время трудного разговора.

— Роман, — Саша подняла глаза и внимательно посмотрела ему в глаза, — скажите, я не ошибаюсь, вы за мной ухаживаете?

Тот явно не ожидал такого прямого вопроса, на миг изумленно замер, а потом качнул головой и усмехнулся.

— Что, неужели выходит так топорно, раз вы не уверены? Наверное, я совсем разучился это делать. Да, Саша, — его взгляд стал серьезным, — по крайней мере, я пытаюсь. Вы против?

Глава 14

Ее хватило ровно на три дня. Роман сдержанно желал доброго утра и спокойной ночи без стикеров и гифок, а Сашка все время хватала телефон в надежде прочесть что-то важное, что даст ей возможность пойти на уступки или хотя бы снова начать общаться. Она так боялась пропустить сообщение или звонок и практически не выпускала  телефон из рук, так что когда ближе к вечеру телефон завибрировал, и на экране обозначилось «Роман Яланский», Сашка тут же ответила.

— Саша!  — он так громко выдохнул, словно спихнул с себя гору.  — А я так боялся, что вы не станете отвечать…

— Мы же договорились, что я буду брать трубку,  — если бы она специально не сдерживала дыхание, то пыхтела бы как паровоз.  — Я обещала…

— А я обещал, что не буду беспокоить по пустякам. И сбился со счета, сколько раз об этом пожалел, но сегодня мне нужна ваша помощь.

«Так беспокоил бы…»

— Вы можете забрать Илью из садика? У меня затянулись переговоры, очень нужно продавить один вопрос, мой партнер почти дозрел. Но это как минимум часа два-три, а няню я еще не нашел. Я позвоню воспитателю, чтобы она отдала вам Илью. Я до девяти его заберу, обещаю.

— Конечно, Роман, я заберу Светлячка.

— Спасибо, моя добрая фея.

«Не наша, а моя!»

Она представила его кривую полуулыбку и тоже улыбнулась.

Конечно же, ни в девять, ни в десять вечера Яланский не явился, чему Саша была втайне очень рада. Илюшка носился по квартире счастливый, они вдвоем с Дашкой его воспитывали, и Саше нравилось представлять, что они с Романом семья, это их дети, вот сейчас он придет, все трое повиснут на нем, потом она станет его кормить, а потом, когда дети лягут спать…

Дети уснули, Саша несколько раз звонила Роману, но тот был вне зоны и вне сети, наверное, разрядился телефон, а может, он заехал куда-то со своими деловыми партнерами, где нет связи. В голову лезли разные нехорошие мысли, Саша наслушалась в свое время, какие переговоры устраивал Андрей в сауне деловым партнерам Анны, они даже ругались из-за этого.

В душе заворочалось что-то очень подозрительно тяжелое и неприятное, Сашка решила отвлечься на работу и даже пробовала посмотреть сериал, но перед глазами всплывали такие картины, что впору было напиться и отключиться, чтобы не изводить себя, представляя, как проводит сейчас время Роман Яланский.

Домофон зазвонил около двенадцати ночи, Сашка увидела на экране Романа и выбежала прямо на лестничную клетку. Он стоял, уперевшись в стену и опустив голову, а когда она его окликнула, лишь шевельнулся, переступил с ноги на ногу и снова замер. Сашка осторожно подошла ближе и принюхалась. И чуть не задохнулась. Яланский был пьян не то что в стельку — в усмерть! Как он вообще на ногах держался?

Поразительно, но она даже обрадовалась. В таком состоянии он вряд ли был способен на секс вообще, не то, что на секс в сауне. Ну, или она так себя уговорила. Настроение сразу улучшилось, Сашка сложила руки на груди и спросила, скептически подняв бровь.

— И как переговоры? Кто победил? Надеюсь, вы не зря так набрались?

Роман попробовал кивнуть, но вышло нечто, больше похожее на полупоклон.

— Значит, вы у нас сегодня победитель? Представляю, как выглядит побежденный.

Роман пошевелил пальцами, видимо, пытаясь объяснить, как все плохо с побежденным.

— Может, вам стоит войти? Мне не хотелось бы пугать соседей.

Яланский попытался отлепиться от стены, но тут же привалился обратно.

— А вы по стеночке идите, — подсказала Сашка. Он прислушался и осторожно двинулся в сторону двери, но на пороге Сашке пришлось подставить ему свое плечо, и она осознала, насколько легким был в свое время молодой Робин Гуд.

Саша с трудом дотащила его до комнаты, самым натуральным образом сгрузила на диван, а потом унесла спящего Светлячка в детскую к Дашке. Когда вернулась, Роман пытался встать, поскольку пожелал принять душ, как поняла Сашка по его невнятному мычанию.

— Какой душ? Спать ложись, алкоголик! — она подавила смешок и принялась стаскивать с Романа пиджак, затем рубашку. Запах алкоголя забивал его парфюм, но Сашка все равно его слышала: тонкий, терпкий, очень мужской, как же он ей нравился! Если бы только этот алкаш так не накидался!

Роман упирался и не давал Сашке его раздеть, держался за ремень брюк, она уже готова была махнуть рукой, пусть спит так, как вдруг тот резко встал, даже не пошатнувшись, взял ее руки и поцеловал сначала одну, потом вторую, снял брюки и рухнул на диван. Сашке осталось только ноги ему позабрасывать, которые, кстати, тоже оказались достаточно тяжелыми. В конце она так устала, словно не мужчину раздела, а разгрузила вагон кирпичей.

Саша укрыла его простыней, стараясь не рассматривать отдельные выдающиеся части тела, но только собралась уходить, как на запястье сомкнулась рука, рывок и она уже лежала на груди Романа. Одна рука зарылась ей в волосы, другая скользила по бедру, и спустя  миг раздался сбивчивый шепот:

— Эй… Моя Эй…

А потом Роман оплел ее обеими руками, провернулся на бок, закинул сверху ногу и… захрапел. Сашка, у которой сердце прыгало, как сумасшедшее, чуть не расплакалась, прибить бы этого переговорщика, только как выползти из-под него... Тот лежал неподвижно и весил, казалось, целую тонну.

Загрузка...