Заглуши Мою Боль (СИ)

БОРДЕЛЬ

ЭПИГРАФ

Мне всегда казалось, что люди хотят видеть в тебе одно из двух

— или свое точное подобие, или что-то вроде скамеечки для ног,

чтобы можно было держать тебя под контролем

и отдавать тебе приказы.

• Рэй Чарльз

В конце концов, обеспеченная Либра имеет право немного развлечься!

До окраины я решила прогуляться пешком. Дорога не дальняя, а свежий воздух никому ещё не вредил.

Именно на окраине находилось заинтересовавшее меня заведение, а не в центре, как было принято в Столице. Именовалось оно гордо «Постоялый двор», видимо, еще со времен процветания нравственности, но не оставляло сомнений в том, что «постоять» тут задерживались лишь на несколько часов, причем без вещей. Никто, конечно, не мешал остаться на сколько угодно дней, но, во-первых таких выносливых мало, а во-вторых, для такого уровня — дороговато. Ведь платили тут именно за постой, почасово, в стоимость изначально были включены «все сопутствующие услуги». Конкретных расценок на шлюх не было, ведь это привело бы к возникновению иерархии среди рабов, нездоровой конкуренции, и, как следствие — сокращению их численности путем взаимного истребления. Контролировать это всё возможно, но вышло бы гораздо дороже, чем просто пресечь на корню почасовой оплатой. Разве что, оговаривались штрафы за «приведение в негодность обстановки» и возможность «получения в собственность элементов интерьера». Эти пункты даже не разили двусмысленностью, все очень хорошо понимали их значение.

Бордель с элементами невольничьего рынка.

Содержать рынок полноценный в этой глуши — не рентабельно, а вот время от времени обновить контингент «интерьера» за счет довольных клиентов — вполне разумно. Лицензию, как минимум, окупало. Тем более, «элементы» иногда просто возвращали, зачастую вообще бесплатно. На продажу-то нужна лицензия.

Так, это почему я сейчас вообще об этом вспомнила? Я не собираюсь ничего покупать! Возьму, конечно, мужчинку на пару часиков, максимум, на ночь — могу себе позволить и просто поспать остаток времени. Но ведь в аренду, не насовсем же!

Ну, а почему бы, собственно, и нет? Я, конечно, предпочитала более приличные… э… не так, более элитные места, но за деньги, что у меня есть, даже тут можно найти что — нибудь более — менее адекватное.

О, патруль. И, похоже, из столичных. Облава? Вряд ли, рановато вроде. Ну, или по не волнующей меня причине.

И вам — добрый. Конечно, Либра, Свободная, высший статус на вашей планетёнке. Конечно, не против. Конечно, позволю. Я же законопослушная Либра, уважающая власть, даже если ее представители просто Вольные.

Проведя перед моим лицом ладонью со вживленными кристаллами, Страж патруля остался доволен подтверждением моей личности, вежливо поклонился, Да, я именно Либра Хоэри, и вам Силы Соли. Страж вернулся к общему кристаллу, видимо, выявившему еще один объект для проверки.

А не хило шерстят. Ну-ну.

***

Это случится сегодня.

Хозяйка уехала в город на заказ, с большей частью шлюх, и почти всю охрану с собой забрала. Там они нужнее, здесь рабов от мира и побега надежно оберегает защитный контур. Контур, пересечь который с кристаллом, вживлённым в мозг каждого раба — невозможно. Без приказа.

Я погладил отросшую бороду, свой тайник, скрывающий буквально на виду мой единственный шанс на свободу. Совсем недавно у меня получилось вернуть заглушку, которую спрятал в одном из схронов при побеге, и долго не мог туда попасть. Теперь — готово всё! Даже отъезд Хозяйки так удачно совпал…

Но радовался я не долго. Удача, изменив однажды, теперь лишь дразнится, посылая иллюзию реальности свободы. Которую непременно что-то разрушит.

Или кто-то.

В данном случае — неожиданная клиентка. Нас выстроили, опустив на колени, но заставив поднять головы, заведя за них ладони. Товар лицом.

Странно, что полностью раздеться не заставили. Клиентка что, реально по лицу выбирать собралась? Вот это новость.

Она прошлась вдоль товара, но лишь поморщила носик, немного смешно почесав им об ноготок. Не ноготком носик — а именно об ноготок, покачивая тёмненькой кудрявой головой. Я улыбнулся.

И тут же, сбрасывая наваждение, уткнул взгляд в пол. Только клиентки мне не хватало! Самое, отжиг, время! Засмотрелся, идиот…

Поздно. Она остановилась напротив.

— Этот, — а голос приятный… отжиг, да что со мной! — Привязка до утра, ужин в комнату и бритвенный набор, — я услышал писк сканера, считавший её банковский кристалл и снявший деньги. Лёгкая боль… всё, временная привязка активирована.

До утра я — её собственность, с которой она может творить всё, на что хватит фантазии. И будет. Отжиг, что же делать?!

Можно, конечно, попробовать убедить отпустить меня раньше. Но без перегибов — если нажалуется, ещё растянут в подвале на крестовине, до приезда Хозяйки. Ей такой вид приятен будет… Раньше ведь — был. И хорошо, если потом утилизируют быстро. Хотя, вряд ли. Уж слишком много в мою реабилитацию (понимать — укрощение) вложили.

Ладно, действуем по ситуации.

Странно, сперва в душ отправила. Грязный, значит… Ну, ещё бы… В борделе-то.

Едва возражать не начал, когда побриться приказала — как теперь кристалл — заглушку прятать? Спасибо Соли, сдержался. Хорошо, в ванной пластырь был — разрезал кожу на подбородке, вставил заглушку внутрь и заклеил — ну порезался, когда брился, такой вот я неаккуратный. Даже если проверят — может, под запёкшейся кровью не увидят. Разрез пришлось сделать достаточно глубокий, но для меня подобное привычно. Одним шрамом больше…

Вышел, повязав полотенце. Дважды идиот. Что — не нравлюсь? Может, всё-таки передумаешь? Я ж больше месяца — после реабилитации — на воде и хлебе, и то — через день! И член маленький. Ну, как для постельного раба…

Нет? Отработать? Твою ж в отжиг… Как можно более бесцветно уложил на кровать, практически подлезая под неё, сдерживая изо всех сил отчего-то проснувшееся желание.

Она волновала меня. И пугала. На уровне интуиции хотелось прижать, приласкать, открыться… Хотелось, проникнув, не просто довести до оргазма, а подарить наслаждение, не просто прикасаться, а заводить, дарить ласку, растворившись в прикосновениях к ней…

Сумасшествие какое-то. У меня побег срывается!

Мысль о свободе отрезвила, помогла включить автопилот. Разочаровать.

Поднял, облизал, вставил. Не то? Лег, прикинулся бревном. Опять не так? Ладно, пошевелимся, только такт рваный — чтоб сильнее и быстрее устала. Самого от себя едва не тошнило… и почему-то больно было смотреть на её разочарованное лицо. И пренебрежение.

Но ведь я этого и хотел.

Вон, так вон. Так бы сразу.

Даже дожидаться не стала, пока оденусь — просто оттолкнула и ушла в ванную. А кошель зря на видном месте бросила… Да, я еще и вор. Трудно ли пасть низко тому, кто никогда и не поднимался с колен…

Но всё равно — прости. Мне, правда, жаль.

Ты вряд ли почувствуешь что-то, кроме досады. Для тебя, Либры с банковским кристаллом, это — мелочь. А для меня — дополнительный шанс на жизнь. С тем, что я уже собрал, и до Столицы добраться можно… а там…

Нет, все — по порядку. Мне отсюда бы выбраться…

***

Заведение не разочаровало. Я изначально не рассчитывала найти в нем нормальные… предметы интерьера, и действительно — не нашла. Мальчики были настолько не мальчками, что даже смотреть на них — уже слишком вульгарно. Всех, кто хотя бы выглядел моложе тридцати, или разобрали уже, или спрятали от новенькой клиентки. Ну, мало ли — вдруг испортит. Из оставшихся выбрала брюнетика, достаточно субтильного, выше меня, конечно, но хоть не на полторы головы. Не люблю громил, они меня напрягают. Да и глаза приглянулись — живые какие-то, с блеском. Хоть и старался честно их в пол уткнуть. Получалось плохо.

Процесс «снятия комнаты» занял несколько минут.

Выбранный мной брюнетик производил неплохое впечатление. Как на свой статус. Почти не изуродованное тело, пропорциональное, крепкое. Худоват, конечно, но терпимо. Чистый, ухоженный — с этим здесь, похоже, порядок. Единственным его минусом оказалась борода — не просто щетина, а настоящая борода, отросшая. Но это исправимо, я уже позаботилась.

Я прямо залюбовалась этим мужчиной, когда он вышел из ванной, повязав на бедра полотенце. С другого конца комнаты он выглядел довольно привлекательно. Но, приказав ему приблизиться, я уже жалела о своём выборе.

Бледное, практически изможденное лицо с крупными, хоть и правильными чертами. Выделялись глаза — бледно-серые, но удивительно живые на этой не видевшей солнца физиономии. Жилистое, но слишком худое тело, местами покрытое залеченными шрамами. Кое-где — плохо залеченными.

Сдернула полотенце. Н-н-у-у-у… Он, в принципе, и сам не очень-то крупный… эх…

Вот прям мечта. Обнять и плакать.

Соль, я ведь хотела просто хорошего секса!

Молчит, пока я его рассматриваю, только глазёнками своими по сторонам зыркает. Да, на внешние данные надежд оставалось всё меньше.

Ладно, в конце концов, умения тоже значат немало. Попробовать-то надо, раз уже настроилась.

Что-то в нем все-таки было… Что притягивало, манило… Но было оно так глубоко! Я заплатила не за то, чтоб это откапывать!

— Делай то, ради чего тебя купили, — довольно резко и зло приказала я.

Раб послушно, но как-то вяло опустил меня на кровать.

Остальное даже вспоминать в принципе бессмысленно. И описывать не хочется. И не потому что стыдно, а потому что — плохо!

Сказать, что я была разочарована… Я была очень разочарована! Глаза у него живые… Зато все остальное!.. Слов нет, по крайней мере — цензурных. Давненько я так не ошибалась. И не обламывалась.

Нет, оргазм я, конечно, получила, но не удовольствие. Это как плохо приготовленное мясо — сытно, но безвкусно. Фу.

Отправила это разочарование вон и прошла в ванную. Смысла брать что-то другое — нет, оставаться на ночь — тоже, даже ужинать расхотелось, отжиг с ним, лучше сразу поеду домой. Благо, особо собираться не нужно. Одеться, скинуть мелочь с тумбы в сумку, взять кошель…

Кошель!

Маразмом я пока не страдаю: точно помню, что бросила его тут же, рядом с косметикой. А вот излишней доверчивостью, похоже, таки страдаю!

Ну, гадёныш! Ты ж его и приблизительно не заслужил!

Схватив несобранную сумку, я рванула из комнаты.

ПОБЕГ

***

Вернулся к своей циновке, переоделся, вышел в холл. О, Соль — никого! Голову высоко — я просто мимо проходил — и к выходу. Только бы сработало! В дверях чуть не споткнулся — ноги подкашивались, еле удержался. Если контур среагирует — разобью голову о ближайшую стену, уж на это сил хватит. Но живым больше не дамся.

Шаг… два… шесть… одиннадцать… Сирена не завыла, окрика нет… Получилось!

Суть Соли, получилось!!!

Нет, пока не вышел из зоны видимости борделя, идти ровно, шаг не ускорять, в кусты не прыгать! Вот дорога повернет, тогда и можно — в кусты. Так двигаться будет безопаснее, но от дороги удаляться тоже не стоит. Это пока — первый шаг.

Пробираться по лесу было труднее. Хоть я и надел оба комплекта одежды, она не сильно смягчала хлёсткие удары ветвей, напоминающие удары плетей. О да, у меня есть с чем сравнивать!

Обувь пришлось снять, туфли были слишком малы, я едва смог дойти до поворота дороги. Но без обуви, запрещенной рабам, я бы не прошел контур, и поэтому мне пришлось украсть их еще месяц назад. Не вычислили. Я даже смог пережить проверку хозяйским цербером, моя выносливость, наконец, сработала на меня.

Но прошел я не слишком много, прежде чем почувствовал на себе действие силового поля сканеров.

Суть Соли! Да за что ты со мной так!

***

На поиски ушло уже минут десять. Не видели, не слышали, не знаем. Хозяйки нет, распорядитель спит. Контур не покидал, охрана не отвечает. И вообще, до утра он — ваша собственность, мы-то тут причем. Какая дыра, такой и сервис.

Та-а-ак… Ну, на кухне и складах я его искать не буду… Но знаю, кто будет. Я, в конце концов, Либра! Приоритет! Как минимум — для закона!

И, к счастью, этот закон, в лице его представителей, я сегодня видела. В другой раз я бы обошла их десятой дорогой, но у этого гада мой кошель! А светить его дальше местных сканов — о-о-о-й, как не стоит!

Выскакиваю из борделя, и на всей скорости, позволительной приличной Либре, иду к посту Стражей. Благо — недалеко расположились, недавно проверяла.

Они издали меня заметили, даже без скана. Страж перестал теснить МОЕГО РАБА в сторону своего напарника, что делал ранее, явно намереваясь задержать. Третий патрульный стоял у мобиля с моим кошелем в руках. Эту ядовитую расцветку трудно перепутать.

Вот сейчас рабскую морду задержат, потом арестуют, вытрепят мне все нервы проверками, а главное — я не смогу придушить этого ворюжку лично!

Нет, так не пойдет! Я тебя теперь так просто не отдам!

Фурией подлетев к этому гаденышу, подпрыгнула (зачем — не знаю, ростом он меня не больше чем на пол головы выше, видимо, для эффектности), со всего размаху залепив ему не то пощечину, не то подзатыльник. Я не знаю точно, куда попала. Руку зато ушибла.

— Я где тебе сказала меня ждать? Ты какого отжига без меня посмел отойти! Скотина!

Упавший, скорее от неожиданности, чем от удара, раб, подниматься благоразумно не спешил, уткнув морду в пыль. Он свой ход сделал, обокрав меня и попытавшись сбежать. Теперь — мой черед.

От всей души пнула его под ребра. Заслужил! И еще бы пнула, но меня деликатно отвели в сторону.

— Простите, Либра Хоэри, вы знаете этого… вольного?

— Вольного? Вы издеваетесь? Это — мой раб! Как минимум, на эту ночь! Это — оплаченное мной имущество из «Постоялого Двора»!

— Из… э… гостиницы? — покраснел Страж.

— Из борделя! — припечатала я.

— Тогда что… где… почему здесь? — нашел, наконец, нужный вопрос Стаж.

— А мне можно! Я заплатила! Мне в комнате скучно! Я на воздухе люблю! И сейчас вы тратите оплаченное мной время! — не переставая возмущаться, придвинулась к «моему рабу» и с удовольствием пнула его еще раз. — Поднимайся, гадина! Чего разлегся?

На этот раз отводить меня никто не стал — а что, я в своём праве. Ну, оплачено же!

Страж помялся. Чуял — явно что-то тут не чисто. Понять бы — что. А связываться с Либрой не хотелось. Да еще с такой… возбужденной.

— Либра Хоэри, но у Вашего раба изъято два кошеля… Именной и обычный… Сумма большая… И статус раба не подтвержден… пока…

Суть Соли, дай мне сил забрать этого гадёныша, я убью его лично! Второй кошель, кроме моего? У раба. Угу, догадываюсь, где он его взял. Как он из меня воровку еще не сделал! Официально!

— Да, это мои деньги! Вы же не храните все кристаллы в одном кластере? А ты, — я снова приложилась ногой к шебуршащемуся в пылюке рабу, но уже просто чтоб внимание обратил, — поднимайся и подтверждай статус! Чтоб я с этих денег потом честно оплатила порчу имущества борделя!

Раб поднялся. Подбородок его было в крови. Я ж по ребрам била!

Старательно отворачиваясь, Страж поводил рукой-сканером перед его окровавленным лицом. Хорошо, что я заранее в порче призналась, значит, не стану никого за кровь обвинять, можно выдохнуть.

Кристалл пискнул.

— Статус подтвержден, — Страж не скрывал облегчения. — Вы — свободны, — уточнил он, когда его коллега подавал мне кошели. Раб на слове «свободны» закатил глаза и застонал. Я нервно хихикнула.

НОЧЬ

Меня трясло. Впрочем, мандраж, давно привычный телу, не отуплял, а, скорее, отрезвлял.

Эйфория призрачной свободы слишком рано вскружила мне голову. Даже попав в поле действия скана, притягиваемый невидимыми нитями к посту Патруля Стражей, я всё ещё верил, что всё удастся. Я уже обманул силовой контур, обману и сканы Стражей. Да — и обманул, заглушка не подвела. И, как непросоленный пацан, попался на банальном обыске. Утащенный у клиентки кошель оказался именным. А я даже имя это назвать не смог. Суть Соли, ну почему я так туп!

Побег не удался. Там, под пристальными взглядами Стражей, решиться на самоубийство было глупо. Все равно остановят. Только еще и обездвижат, полностью лишив шансов сдохнуть на своих условиях.

Я чувствовал, как в мой разум пытается проникнуть отчаяние, несущее с собой чувство безысходности, такое же, как после смерти Дэрека, моего последнего Хозяина. Такое, за которым нахлынет апатия, накрывшая после продажи в бордель, где меня приводили в пригодность голодом, жаждой и плетью. Этого допустить нельзя.

И вот я шел вслед за клиенткой, кошель которой стоил мне желанной свободы, стараясь найти другой выход, другую возможность. И ничего не видел.

Возможно, просто потому, что сейчас слишком мало информации — утешал я себя. «Недостаточно вводных данных для продолжения процесса. Эксперимент отложен в связи с временной недееспособностью испытуемого объекта. Промежуточный результат — отрицательный».

Воспоминания о записях, прослушиваемых всегда Хозяином Дэреком перед началом следующего этапа эксперимента, болью отозвались в голове и груди. И это не были отголоски физических ощущений, которые я должен был вынести, это была боль от крушения надежд.

Выращенный в питомнике, постельный раб, обученный и вышколенный на благо Свободных, я никогда не испытывал «надежду» — желание лучшей участи. Я знал свою судьбу. Знал кто я, для чего я, и каков будет конец. Был готов исполнять всё, что прикажет Хозяин, сам, не дожидаясь действия вживленного в мозг кристалла, принимавшего команды владельца. Это все зависело не от меня. Я — Раб.

Ни добрым хозяевам, ни одному извращенному садисту, которому я принадлежал пол цикла, не удалось зародить во мне это глупое болезненное чувство. И тут, у этого самого садиста, на одном из его приёмов для «ценителей», меня заметил Дэрек.

И выкупил, оценив мою выносливость, ну, и еще — мой кристалл, допускающий полное подчинение. Я обошелся ему дорого. Но результат его эксперимента того стоил. Именно этот результат, сейчас наскоро прилепленный куском грязного пластыря к безымянному пальцу ноги, и вселил в меня это глупое, болезненное и опасное чувство. Эту «надежду».

***

Я шла, готовая в любой момент активировать полное подчинение, о котором полностью забыла, когда ломанулась его искать. Пусть роста невысокого, и худой до безобразия, но мышцы есть, и неплохие, вот бы ещё правильно ими пользовался. Да — в отношении меня он пока не проявлял агрессии, но кошель же стянул! И вообще сбежал!

В том, что это был именно побег, я ни капли не сомневалась. Наличие второго кошеля это красноречиво подтверждало. И как только контур прошел?

Но эта мысль мелькнула вскользь, актуальнее была другая — что теперь с этой… с этим… гадом!.. делать?

Убью! Вот щас зайду и просто прибью этим самым кошелем, который он слямзил!

Нет! Удушу! Удушу тем самым полотенцем… ну, вот тем самым… которое я с него…

Мои мысли наткнулись на стойку «регистрации». Никого. Ну и ладно! У меня аренда все равно до утра! Нажаловаться я успею!

Мысли обогнули стойку и, не останавливаясь, вместе со мной и рабом, поднялись в комнату. Пропустив раба вперед, закинула сумку на кресло и закрыла дверь. На ВСЕ замки. Раб настороженно наблюдал. А-а-а, проникся! Да, никто не зайдет, и ты отсюда не выйдешь! До утра.

Внимательно, (непозволительно!) внимательно оглядел меня, Не зло, а как-то… брезгливо. Словно соль подмокшую! И спокойно стал на колени, заведя руки за голову. Даже плечи расправил, но выдохнул при этом как-то подозрительно. И смотрит. Ухмыляюсь — совсем страх, что ли, потерял? А, нет, опомнился. Выбрал для разглядывания ножку кровати и начал гипнотизировать её. Минуту, две… наверное. И — снова смотрит. На меня, не на ножку. Просто в лицо. Так… изучающе?

Всё-таки он странный. И… да, странный. Просто странный…

— Ты странный, — неожиданно решаю озвучить эту мысль.

— Да, Госпожа, — соглашается. Спокойно так. Словно я его только что сняла, а не бегала полдня за этим гадёнышем по округе. Или вообще — это он меня в местной таверне угощал, а не кошель упёр.

Я аж облизнулась. Окинула взглядом грязную, растрепанную фигуру с босыми ногами, облепленными комьями земли, куски которой живописно украсили ковер. Лицо в запекшейся крови вперемешку с дорожной пылью…

Соль, да он красавчик! Оборвыш чумазый, на коленях, а вид такой, словно на троне восседает!

Я тоже на трон хочу! Ну, или его оттуда стащить…

Подхожу, поднимаю за ворот рубахи, которая на пару размеров больше, чем надо. Не-е-е, она тут лишняя. Под ней какая-то футболка, потом майка… Похоже, нацепил на себя все шмотки, до которых дотянулся, капуста недосоленная! Зато под этими слоями ты чистенький! А штанов тоже двое? Да, правильно, и они не нужны…

И, это… мне-то одежда зачем? Тут тепло…

О, ручки-то уже не на затылке, еще на этапе штанов к процессу присоединились. А если ими еще вдоль спины… давай покажу… а-а-а, сам знаешь… а ещё что ты знаешь?

Правильно, чего стоя-то? Неудобно. Пройдём? На руках ты ж меня не удержишь… а, удержишь. Молодец…

Да, на кровати лучше… можно было б и на ковре, но ты ж об него все ноги вытер…

Куда? Не-е-ет, вниз ты полезешь гора-а-аздо позже… Ладно, может и не гораздо. И — ай — щекотно же! А если я так?

Да, а выбор-то не так уж плох, когда ветошью не прикидывается…

***

Я всегда смотрел Хозяевам в глаза. Выгребал за это ещё в питомнике. Тренеры мало обращали на такое внимание, а вот корректоры отрывались по полной.

Кристалл так часто напоминал мне о противоправности моих взглядов, что именно эти импульсы тело воспринимало… не знаю. Не как наказание, а как… ну, плату, наверное. Как и все рабы — я не идеален, доставалось за многое, и инстинктивно после стараешься этого избегать. Но взгляды… Боль от них была — равноценной. Я готов был платить ею, чтоб видеть ИХ глаза. С возрастом, конечно, немного поумнел, научился скрывать, подглядывать украдкой, ловить моменты… Но часто терял контроль.

Многие просто обходили такого чуднОго раба, кто-то, увидев мою наглость, сразу продавал. Некоторым было плевать, их другое интересовало. Некоторые даже считали это изюминкой, о таких от одного воспоминания зубы сводит. Наспех склеенные. Вот там даже контроль возвращался — встроенный инстинкт самосохранения был сильнее, с отжигом бы его утилизировать…

Но окончательно от этой наглости так и не избавился, зато приобрел опыт — лица хозяев часто говорят совсем не то, что губы. Именно по лицам можно определить рамки, за которые заходить точно не стоит, расширив при этом себе границы дозволенного. Или сузив.

Как же с этой клиенткой я так облажался?

По одежде и повадкам — денег много, не считает она их. Кошель кинула, как хлам какой, плевать ей на него. Может спокойно заплатить за ночь, и, разочаровавшись, не потребовать замену — значит, не больно-то озабоченная. Даже за провал не выпорола — и не садистка.

Тогда с какого отжига она меня вернула? Откуда вообще про побег узнала? Да кто она такая?!

Либра, Свободная — редкая птица, здесь таких в лицо всех знают. Таким место в Столице, или в городах Приморья, где они отдыхают, а не в этом гадюшнике. Что она здесь забыла?

Почему у Патруля забрала? Из-за денег, что украл? Нет, не зря я в лицо смотрел, деньги для нее точно не главное! Зачем ей сдался? Да и если так нужен был — почему просто не призвала? Полностью же ей подчинен, до утра — так точно, блок даже сейчас ощущался. Полегчало сначала, как из комнаты выпустила, словно забыла о контроле, а сейчас — как на веревочке приволокла.

Думал, уже весь бордель на ушах, а нет: ни распорядителя, ни охраны. Что она собирается со мной делать?

Дрожь, преследовавшая всю дорогу, усилилась, превращаясь в натуральный мандраж. Да что вообще происходит!

Доходить начало только в комнате. То, как она посмотрела… Сразу вспомнилась и пощечина около Патруля, и как по рёбрам пинала, и аркан этот ментальный, на котором назад привела.

Убьет. Вот прямо здесь и сейчас.

Да и слава Соли, мне терзаний меньше. Быстро бы только, надоела боль. Ну разве что если в последний раз.

Принял позу, чтоб ей удобней было, почему-то вспомнил Дэрека. «Эксперимент завершен. Результат — смерть». И вдруг:

— Ты странный, — сказала, поймав мой взгляд и не отведя своего. И облизнулась плотоядно. Хищно так. Я аж из мыслей своих вынырнул.

Я? Это я-то — странный?! Да, Госпожа, как скажешь.

Подошла, за грудки приподняла меня, словно котенка за шкирку. И… рубашку снимать начала. То есть, убьет она меня позже? Или как?

Она что, хочет, чтоб я сначала отработал? Я ж разочаровал, точно знаю, хоть и довел до оргазма, чтоб не нажаловалась на непригодность. Полную… А сейчас… Перепроверяет?.. Мстит?.. Сейчас позволит забыться и… Отжиг, да что я теряю!

Обеими руками стаскиваю с нее костюм этот, меня она уже раздела. Какая у неё кожа — загорелая, золотистая. И… немного шершавая. Не грубая, конечно, но подушечки пальцев постельных рабов специально полируют, и вот ими я ощущаю словно тысячи мелких чешуек. Соль, да у нее мурашки!

В комнате тепло, значит они от… возбуждения? Я же ещё ничего не сделал! Эти мурашки дружной стайкой перебираются по рукам на всё моё тело, и так же дружно устремляются вниз живота, словно наполняя, вгрызаясь вовнутрь…

Отжиг, куда тебя несёт! Ты — постельный раб, которым решили напоследок попользоваться! Так отрабатывай! Контролируй! Член у тебя встал, вот что происходит. Мурашек он почувствовал…

Клиентка меня руками обхватила, прямо прижалась вся. Грудь у нее красивая, третий полный, я сразу отметил. Но сразу это больше минус был… В смысле, не плюс… В смысле, отвлекал…

Соль, да чего ж мозги-то плавятся?

Подхватываю её на руки, отношу на кровать. Подскажет? Похоже, после первого раза инициатива моя ей не слишком доверие внушает. А может, просто во вкус вошла… И…

И затянула меня на себя. Резко, рывком. Подбила под колени, заставив буквально рухнуть на неё всем телом, чего НИКОГДА раньше со мной не было… От новизны ощущений член, уткнувшийся в её бедро, истерично дернулся и…

Со стоном я выгнулся в спине, чудом успев опереться на руки. Боль, посланная кристаллом, оказалась такой неожиданной, что полностью заполнила сознание. Запрет кончить без разрешения Хозяйки — это же основы, раб! Кристалл просто не мог не среагировать на это!

Я — Постельный. Обученный. Способный подарить удовольствие женщине, которая за меня заплатила. Даже не заорал — всего лишь стон, его легко можно принять за страстный…

Приникаю к ней, легко, едва касаясь, дразня, провожу слишком сухим своим языком по её шее… и снова едва не впадаю в прострацию. Она приподнимается на локоточке, второй рукой придерживает мой подбородок, своим влажным мягким язычком лижет мне щеку и… шепчет в самое ухо.

— Со мной ты можешь кончать как угодно, когда угодно и сколько угодно…

О, Соль!!! Спасибо! Конечно, но… но теперь — только после неё. Сколько ей угодно…

Ловлю рукой её ягодицы, второй продолжая опираться на кровать, подстраиваюсь, плавно вхожу в раскрывшуюся передо мной женщину, легко покачивая бедрами, не сокращая дистанции, давая возможность самой податься навстречу. Но она снова затягивает, обнимая ногами мои бедра, а руками — грудь. Шепчет: «Давай!»

И я приникаю к ней, толчками задавая ритм и её телу, раскрывшемуся, податливому, но в то же время подающемуся навстречу, телу, которое я ощущаю буквально всем своим телом, словно мы действительно — одно целое.

И пусть всё не так, как привычно, когда удовольствию предшествует боль, пусть женщина практически не контролирует меня, да я и сам себя не очень контролирую, но чувствую — всё именно так, как и должно быть. Так, как у меня не было.

На краю ускользающего сознания, словно молитва, бьётся последняя связная мысль:

О, Соль!!! Спасибо! Это не просто разрешение, это — избавление от боли, возможность ощутить чистое наслаждение. Я им воспользуюсь, конечно, но… но только после неё. Сколько ей угодно…

ПЛАСТЫРЬ С НАЧИНКОЙ

Уснул. Охренеть.

Только не говорите мне, что у него настолько чистая совесть. Побег, воровство, непозволительное поведение. Вон как зыркал! Думаю, если покопаться, еще куча грешков вскроется. А дрыхнет как младенец.

Нет, за свой вчерашний прокол он вполне так реабилитировался. Жаловаться не буду… А побег… Противное, конечно, это местечко. Даже для борделя. А, наверное, просто плюну. Пусть сами разбираются как за собственностью следить.

До конца аренды еще пара часов… Может продлить? Я, вроде, не тороплюсь…

Но сначала — душ.

Не одеваясь, прохожу по испачканному грунтом ковру в ванную. Становлюсь под теплые струи, поднимаю голову, фыркаю — вода в нос попала. Пришлось выйти. Боже, а ступни-то какие грязные, прям следы оставляют… Еще и прилипло что-то.

Машинально снимаю это что-то — кусок грязного пластыря, на автомате расклеиваю слипшиеся кончики…

И резко осаживаюсь на пол, больно стукнувшись копчиком.

На липкой поверхности яркими красными бликами играет кристалл.

Я знаю его предназначение.

Блокатор. Или, как любил называть своё изобретение Дэрек, — заглушка.

И он не может быть здесь.

Нет. Нет, нет, нет. Нет!

Я знаю, где он должен быть. У человека, убившего Дэрека.

А это значит…

***

Нет. Нет, нет, нет. Нет!

Ну? Вдох — выдох, вдох — выдох, забыла?

Ты Либра! Либра, Свободная! У тебя контроль! Соберись! И дыши.

Как-то не очень сегодня самовнушение помогает. Или самовнушаю что-то не так. Дэрек тоже был Свободный. А сейчас — мёртвый.

А пропавший опытный образец — у тебя в руках. Пропавший не до, а ВО ВРЕМЯ убийства. Мы тогда опоздали на несколько минут.

Я опоздала. И Дэрека нет. А блокатор есть. Блокатор, который унес убийца. Вот этот самый блокатор, а значит мужчина в кровати…

Дана, да дыши же ты!

Да ничего это не значит!

Любительница делать выводы, не обладая достаточной информацией. Вот, направление правильное. У тебя в руках сейчас источник этой информации, нужно просто её добыть.

Ага, просто. Сядем, мило побеседуем. Это не ты случайно убийца? Да? А можно теперь я тебя убью? Медленно… Очень просто.

Тогда как?

Пытки? Ага. Вот прямо здесь и сейчас. И место, и время подходящие. А, главное, на крики никто не сбежится. Максимум — кляп принесут, если эти крики мешать будут. Дана, ты о чем, отжиг, думаешь?

Ментальное? Можно было бы. Тем более, пока он формально мой. И право, и возможность. Опять — ага, особенно когда тебя от эмоций трясет всю. Ведь спалю ж мозги к… Хорошо бы только его мозги, я ж и свои могу. Вернее, плохо. Его тоже не надо, там информация. Палить — не надо. Информация — надо! Долгожданная ниточка…

Так. Во всем этом сумбуре промелькнула здравая мысль. Точно промелькнула, я почувствовала. Только из-за паники не заметила.

И не замечу, пока истерика не пройдет. Хорош ныть, Либра недосоленная!

И сидеть здесь на холодном кафеле мокрой задницей. Которая, кстати, замерзла.

Двигай ногами, может и мозги зашевелятся.

*****

Уснул. Охренеть.

Впервые за столько лет просто вырубился в кровати Госпожи. Но вполне закономерно, нечего было после пары бессонных ночей так выкладываться. Дорвался. Разрешение ему дали.

Сполз на ковер, автоматически принимая позу, и только тут заметил, что Госпожи нет. Ни в кровати, ни в комнате.

Ушла? И оставила меня в постели, вот так просто, даже не зафиксировав? После побега? Что она дальше делать собирается? Со мной?..

Так, нужно прекратить зарождающуюся панику. Мысли должны быть ясными для четкого понимания и исполнения приказов. Отжиг, раб, да у тебя вообще не должно быть мыслей!

Но они есть. И, после сегодняшней ночи довольно… приятные. Это сбивает. Сильно. Такого я даже у Дэрека не испытывал.

Резко дергаюсь к пальцу ноги. Пластырь! Кристалл! Потерял! А вместе с ним…

Нет. Нет, нет, нет. Нет!

*****

Поднимаюсь, потирая ушибленную точку.

Либра. Ты — Либра. Наглая, самовлюбленная, эгоистичная дура. А не вот это вот всё. Соответствуй! И… продолжай. Ничего не изменилось. Просто случайно нашла красивый камешек. А на пластырь, который вчера у поста Стражей так таинственно с морды этого… беглого исчез, вообще внимания не обратила. Вот совсем.

Встала, фыркнула, домыла ноги. Халат? Да ну, больно надо. Тепло в комнате. И кого мне стесняться? Не раба же.

Выхожу, зажав находку в руке.

Раб ползает по испачканному полу, шаря руками в длинном ворсе. Что, гадина, потерял что-то?

А я вот нашла. Может даже покажу.

Услышал, на секунду замер, и… Ну, поза, в принципе, правильная. Но голову можно бы и пониже.

Проходя мимо, задерживаюсь и легонько провожу ступней по его голым ягодицам. А что? Они классные. Упругие. Прохожу дальше, и, словно о чем-то вспомнив, разворачиваюсь к нему. Ну хоть позу слегка изменил. Ягодицами от меня.

— А поприветствовать? — Ноюще — раздраженно.

— Доброе утро, Госпожа. Простите, Госпожа.

— И всё? — Ноюще — разочаровано.

— Что прикажете, Госпожа?

— Нуу… Ты старался этой ночью. Я довольна.

— Благодарю, Госпожа, — всё также бесцветно-покорно, но уже с напряжением. А что это мы сдерживаем?

— Но ведь и сам в накладе не остался. Поблагодарить в голову не пришло? Ну там, услужить попытаться. Массаж предложить. Ну или свои варианты.

— Прикажете вам ноги расцеловать? — Вот вроде покорным таким тоном, просто приказ уточняет, но язвительностью несет на километр!

— А блевотину за собой убирать будешь вместо массажа или после него?

Красавец. Глаза — блюдца, какое там голову опустить! Покорный он.

— Ты, когда зыркаешь, эмоции хозяев вылавливаешь, свои-то прятать не забывай. Может и шкурка целее была бы. Твоё отвращение не очень вдохновляет.

Что такое? А чего глазки-то потухли? И даже голову вниз, и плечики поникли… А вот мы сейчас немного оживим…

— А смотри, какую штучку я нашла, — вытягиваю вперед руку, держа кристаллик между пальцами, поигрываю бликами. — Красивая, правда?

Дернулся. Ну, кинься, прояви себя! Нет? Опять мордой в ковёр? Грязный. Не твоё значит… Неубедительно. Ну и ладно, подождем. Время, предположим, я себе куплю…

— Мне как раз специальную оправку подарили, с такой штучкой будет классно смотреться, — подхожу к сумочке, достаю перстень, каст которого — полая прозрачная сфера. Слегка слюню пальчик, стоя к рабу спиной, нажимаю на сферу и она раскрывается лепестками. Вкладываю в нее кристаллик и снова касаюсь пальцем. Лепестки смыкаются, полностью покрывая красные грани. Действительно, красиво смотрится. Одеваю на пальчик. Опять вытягиваю руку в сторону этого… покорного.

— Ну как? Красиво же!

— Да, Госпожа, — хоть бы ковёр выплюнул. Невкусный он, чего его жевать? Или чего он там в него уткнулся.

Движением иллюзиониста вытаскиваю маленькую тряпочку, Встряхиваю, превращая в длинное струящееся платье. Технологии!

— Застегни! А теперь одевайся. Спустишься со мной.

Ну, спроси! Не настолько уж ты безучастный! После колечка-то.

— Простите, Госпожа, — правильно, позу забывать не следует. А то застыл соляным столбом. — А что… Вы… Как Вы планируете со мной поступить?

— Выкупить. Должен же кто-то научить тебя благодарить Госпожу правильно!

СОБЛАЗН

Сквозь все-таки накрывшую меня панику слышу как кто-то входит в комнату. Спасибо инстинктам, автоматически прекращаю судорожное ползание и принимаю позу покорности. Успеваю заметить, что это выходит из ванной клиентка, не потрудившись даже халат накинуть. Издерганный мозг пытается подавить рвущиеся истерические смешки. А кого ей стесняться? Не меня же!

Сам тоже одеться не удосужился. Но это скорее правильно — приказа-то небыло. У тебя, раб, всё только по приказу. А особенно ТЕПЕРЬ. Ты даже сдохнуть не сможешь. Теперь тебе даже нечем заглушить инстинкт самосохранения, а вернее — запрет причинить вред самому себе. Ведь если решат причинить другие — защититься не смогу, моё тело мне не принадлежит. ТЕПЕРЬ. И никогда не будет больше принадлежать.

Всё зря. Все пытки, все жертвы, все эксперименты… окончены. Результат… потерян.

Едва не вздрагиваю от прикосновения к заднице. Что, неожиданно? Забыл кто ты и для чего здесь? Нет, помню. Слегка проползаю за ней. Оплаченное время не вышло — отрабатывай. Поблагодарить? Конечно, Госпожа. Ночь действительно была… достойным финалом вчерашнего затмения. Полного. Как можно было всего лишь от женского внимания, ответа на его купленные ласки так потерять голову! Соль, это слишком жестоко!

Варианты? Да чего ты от меня хочешь? Прикажи — я исполню, любую блажь, любое извращение! Но что я должен предложить сам?

— Прикажете ноги вам расцеловать? — Выдаю самое банальное, что обычно от меня требовали. Расцеловать, вылизать, обсосать пальцы… Это даже не больно, и растянуть можно, отодвигая неизбежное, на которое останется меньше из оплаченного времени… Если не продлят…

— А блевотину за собой убирать будешь вместо массажа или после него?

Что? Как? Я настолько ей противен? Тогда что это ночью было? Не понял!

— Ты, когда зыркаешь, эмоции хозяев вылавливаешь, свои-то прятать не забывай. Может и шкурка целее была бы. Твоё отвращение не очень вдохновляет.

Отвращение? К ней? Соль с тобой, женщина! Единственный, кто достоин отвращения — жалкий грязный раб, посмевший надеяться на иную судьбу. За что и наказан. Изощренно, лаской и оргазмами, но от этого даже более жестоко. И это наказание будет последним светлым воспоминанием в моей судьбе, хватит тешить себя иллюзиями…

Что? Нет! Нет! Соль, за что?

Зажмуриваю глаза, сдерживая порыв, это сон, это просто сон. Я где-то провинился, она послала сигнал и я сейчас лежу, корчась от боли, и ошалевший мозг шлет мне несуществующие картины… Этого нет в реальности, это просто сон…

Эти красные блики в её пальцах, а теперь в оправе на её руке — это не наяву, это наваждение… Как и она сама, как и эта ночь…

Застегнуть? У этой тряпочки, принявшей вид платья, есть застежка? Подхожу, прикасаясь пальцами к нежной коже, свожу вместе края ткани. Они сходятся, словно сливаясь, выскользая у меня из рук у самой шеи. Нежной, с такой тонкой кожей, что я вижу пульсирующую венку… выступающие шейные позвонки… Одно движение моей руки — и голова на этой шее безвольно обмякнет, открывая доступ к перстню, к красным бликам в нём, к моей Надежде.

Я знаю, что смогу это сделать, даже пережить импульс, знаю совершенно точно и… отступаю.

Я знаю, что не смогу это сделать. Только не так. Только не ЕЁ.

Соль, за что?

*****

Вытаскиваю из, на удивленный взгляд раба, бездонной сумочки пакет, кидаю ему со словами: — И вещи мои собери. Все.

Слышу за спиной судорожный вздох. Правильно, гадина, бойся меня! Ты даже не представляешь, на что я способна! Особенно когда сама настолько испугана. Но вот этого-то как раз ему знать и не нужно! Вот совсем.

Больше всего на свете в этот момент мне хочется шандарахнуть по нём чем-нибудь, да хоть ментально, а лучше молотком, и свалить домой! Совсем домой!

Но нет. У меня другой план. Если это можно так назвать.

Практически бегом вылетаю из комнаты и несусь к стойке регистрации, не давая себе шанса передумать.

ПОКУПКА

Ну хоть распорядитель на месте. Маленький лысоватый сморчок с гадкой улыбочкой. Неприятный тип, но мне с ним не соль делить.

Да, хочу! Нет, не продлить… Хотя… Дайте мне полный список… мебели! В смысле — нет? Вы не ведёте строгий учет собственности? Мне сообщить в СКН? (*Служба Контроля Невольных) Нет? Я Либра, я имею право! А, нашли! Уже лучше.

Список интересен, графа "краткая характеристика" присутствует, как и "краткая история появления". Составлен по всем правилам, решили настоящий сразу предоставить, мало ли, видать не часто тут разгневанные Либры скандалят! Ну, и где тут мой? Соль, а как его найти? Я ж просто по внешности выбрала!

Оглядываюсь. О, уже спустился! Оделся, судя по отяжелевшему пакету, вещи тоже собрал. А позу что, принимать не надо? Хотя ладно, так даже удобнее, мне наклоняться не нужно.

— Иди сюда! — подзываю раба и увеличиваю проекцию списка, без спроса подсоединив к переданному мне распорядителем наладоннику свой брасфон. — Где тут ты?

— Номер двадцать семь, Госпожа, — отвечает.

О, закрылся! Уже пытался пару раз, правда получалось плоховато. Во взгляд постоянно эмоции прорываются, недаром вся спина в рубчик. И вот даже не жалко — видно же, что напрашивается! И на тебе — вееежливая такая покорность. Ну-ну, посмотрю я, сколько продержишься.

Так, двадцать семь… о, нашла. Ситтернорн. Соль, я это не выговорю! Будешь Ситом, да и то, если заслужишь… в чем я сомневаюсь… о-о, с приобретением сразу на реабилитацию… это что предыдущий сделал-то, что пришлось "реабилитировать"… ладно, не важно… сейчас.

А, вот. Ух ты! А мы, оказывается, элитные… были. Кристалл полного подчинения! Дорогое удовольствие! Такие редко вырастают, и стоят соответственно… А вот сейчас и узнаем, сколько… Нифига себе!

Нет, ну для такого кристалла, может, даже дёшево, но он же в… этом! Оно реально того стоит? Раздумываю, поигрывая перстнем, и слышу сбоку тихий, едва уловимый… рык! Ах ты ж отжиг неутилизируемый!

— Беру во владение двадцать седьмого! В полное и единоличное! — Из брасфона на руке вынимаю макрочип, банковское поручительство, и передаю распорядителю вместе с его наладонником. Тот бы и рад возразить, но… Это ж я. Он уже пробовал.

Вздыхает, прикладывает чип к считывающей грани и… с нахальной улыбочкой возвращает чип обратно. В чем дело?

— Либра Хоэри, уведомление от банка. С вашим счетом… вопросы, пришла просьба связаться лично и уточнить данные. Приносим глубочайшие извинения! Глубочайшие и искренние!

Отжиг! Да что происходит!

Так. Либра никогда не теряется. Ей на всё плевать. Тебе на всё плевать!

Набираю в грудь воздуха побольше, не решив еще, что именно буду орать, и… резко выдыхаю, едва этим воздухом не поперхнувшись.

— Госпожа, — раб опускается на колени, прижимая к груди пакет, словно там что-то ценное. — Ваш ВТОРОЙ кошель. Там до необходимой суммы не хватает двести десять натов. Простите, Госпожа.

Э-э, что? Мой второй кошель? Ах, да, МОЙ второй кошель! Который Страж у него вчера при обыске нашел, и вернул мне вместе с именным! Ай-ай, какая я забывчивая! Вот, значит, насколько ты ко мне хочешь в имущество… Это тебе здесь так плохо или…? Ну уж двести десять натов я и из первого добавлю, чтобы это узнать.

Не пересчитывая, бросаю "второй" кошель распорядителю, добавляя нужную сумму. Скрежеча зубами, тот ныряет к сейфу где-то под стойкой, достает пластину макрочипа с обычным белым — информационным — кристаллом, вставляет в наладонник.

— Прошу, Либра Хоэри, протяните ладонь для сканирования!

— Ну нет! — Капризно — истерически. — Я лучше сетчаткой! Сетчаткой сейчас модно!

Выхватываю у него наладонник, сама сканирую себе глаз, дожидаюсь писка и зеленого свечения проекции. Принято. Вынимаю макрочип, присоединяю к брасфону, сразу ощутив несильный удар током в запястье.

Раб дернулся. Привязка окончательная. Он мой!

— Простите, Госпожа. Пульт.

Ну спасибо, хоть без язвительности. Только ехидства немного. Он же теперь личный — могу давать поиграться просто, без перепривязки. А тогда сигнал проще послать с пульта. А вот и он, блестящая черная коробочка с кнопочками, тут, на полочке валялся. Номер совпадает. Не рассматривая, блокирую и бросаю в сумочку.

Уже собираюсь уходить, но перехватываю взгляд… СВОЕГО раба. Тааак. На этот раз что? Что глупая Госпожа опять забыла? Откуда столько ехидства и злорадства? Я те припомню "дура"!

Поворачиваюсь обратно.

Пауза. Распорядитель молчит, но глаза отвел. Точно! Соль, как я могла пропустить! Конечно, в покупке рабов я не сильна, но в кристаллах!

— А где его дублирующий кристалл?

Эти "штучки" изначально обрабатываются парно. Или в тройках. Больше никак нельзя, иначе они просто сплавляются вместе. При такой обработке они получают ничем пока нерушимую связь, обмен информацией. При получении статуса, рабу через нос вводят один из кристаллов прямо в мозг, с которым тот мгновенно сплетает нейронную связь. Все, что происходит с его носителем, фиксируется на нем, и одновременно отпечатывается на втором "брате". Они в вечной информационной спарке. Зачастую, конечно, эту информацию очень трудно считать, не воздействуя разрушительно при этом на дубликат, находящийся в мозге раба. Но… если информация важная… С другой стороны, воздействие может быть и обратным…

Короче, вещь нужная. Вовремя ты, гаденыш, зыркнул.

— Ну? — поторапливаю поникшего распорядителя. — Договор заключен! Где часть МОЕГО имущества?

Ну потяни время, потяни! Я еще и Стражей вызову!

Уже с неприкрытой ненавистью, из того же сейфа извлекается голубой продолговатый кристаллик, чистый, с ярко сияющими правильными гранями. Красота!

Распорядитель что-то бормочет про плохое крепление, выпал, мол, нечаянно… Но мне всё равно. Забираю кристаллик, прикладываю к макрочипу раба на своём брасфоне, и он словно втягивается, надёжно фиксируясь. Ага, выпал он. Такое не выпадает!

Хмыкнув, даже не прощаясь, направляюсь к выходу, не проверяя, следует ли раб за мной. А куда он теперь денется?

*****

Пытаясь сосредоточится на простых движениях, абстрагироваться, не думать, иду вслед за своей новой Госпожой, не соизволившей даже дать этот приказ. А куда я, отжиг, денусь?…

НОВОЕ МЕСТО

Вернувшись в центр, я, не заходя домой, направилась к лавке местной вдовы-травницы, которой в свое время с этой лавкой помогла. В смысле — подарила. Ну вот такая я щедрая. И добрая. И бескорыстная. И с доступом к её защитному контуру.

Над этой лавкой, как над любой другой здесь, были жилые комнаты. Неплохие, с мебелью и удобствами. Но сама вдовушка уже давненько гостила в соседнем городке у тамошнего вдовца, забросив травы. И это к лучшему.

Возвращаться в комнаты, которые я в этом городишке снимала над магазином галантереи, я не хотела. Тем более с приобретенным имуществом. Тому было несколько причин, и разобраться в них хотелось по-очереди.

Брасфон подтвердил проблемы с моими банковскими обязательствами. Для выяснения требовали моё личное присутствие. Так что платить могу только наличными, которых не так уж много.

Конечно, волновала покупка. Хоть и вел себя вполне тихо, напрягал здорово. Его интерес к перстню больше не проявился, но, возможно, просто выжидает момент. А вот причины, по которым его так не хотели мне продавать, заинтересовали. Ведь не просто не хотели — обмануть пытались, стараясь при этом избежать шума и соблюсти закон. Даже желание подтверждения сделки ладонью — устаревшим и не самым надежным способом, а не сканом глаза, было странно. Не говоря уже о "забытом" пульте и "выпавшем" кристалле.

И вот тут опять сухарик для размышления — раб. Не просто напомнил об едва не упущенных мелочах, он практически сам себя мне купил. Двести десять недостающих натов в сравнении со стоимостью — пара риев, пустяк. Что стоит за этим желанием?

Разместившись на новом месте в мягком уютном кресле и пролистывая на брасфоне интересующие меня проекции, я украдкой разглядывала своего раба, снимавшего чехлы с мебели, готовя комнату, раскладывающего вещи, и не прекращала думать именно об этом. Почему? Почему он так жаждал купиться? Дело было явно в кристалле, слишком бурная реакция выдавала его полностью. Но как у раба мог оказаться блокатор? Он знал Дэрека? Или его убийцу? Или сам…? Несмотря на абсурдность этой мысли, отбросить её не получалось.

Но ведь раб не может убить. Тем более — с кристаллом полного подчинения. Едва сформировавшееся намерение причинить вред Вольному или Свободному, Либрасу, мгновенно вызовет болевой и парализующий импульс. Исключений нет. Но…

Что-то во взглядах раба говорило, что не всё так просто…

Но у меня были и другие дела. Ими и займусь.

— Эй, слушай! — Раб, перестилавший постель, мгновенно обернулся и опустился на колени. Сплошная положительная покладистость.

— Мне нужно уйти. Ты остаёшься здесь. На кровать — нельзя, всё остальное — можно. Ванна, диван, кресла… пользуйся. Меня не будет 5–6 часов. Можешь поспать, можешь… Мне короче все равно, что ты можешь. Но из комнаты не выходить. Ясно?

— Да, Госпожа. Простите, Госпожа?

— Ну, что ещё?

— Вы приказали забрать в борделе все ваши вещи. Ужин был вами оплачен и тоже ваш. Я всё упаковал. Прикажете подать?

— А-а, ну, в принципе… правильно. Нет, подавать не надо, ешь сам. Голодный же небось, набегался вчера? Так что ешь — это тебе вместе и вчерашний ужин, и сегодняшний завтрак, да и к обеду я не успею вернуться. Сидел бы голодным?

— Как прикажете, Госпожа.

Я поморщилась. Позёр.

— Ну, вот сейчас, считай, приказала. Ешь, мойся, спи. В любом порядке. Так доступно? Всё, я пошла, мне некогда!

Подхватив сумку, выскочила, краем мозга подумав, а не запереть ли его в комнате? Хотя — зачем? Я итак приказала не выходить. От побега хватит контура дома, а я вот потом и посмотрю, что он делать будет… На что решится. Ну решится же он на что-то когда нибудь! Покорный этот…

.

*****

Ушла. Просто оставила меня здесь, и ушла. Ну действительно, не обьяснять же что-то рабу. Лавка травницы? Серьёзно? У Либры? Да и отжиг в утиль, не моё дело.

Но я ведь ждал как минимум процедуры знакомства. Я же новый для нее. А рассмотреть, а кнопочки на пульте потыкать? Может и не только кнопочки, и не на пульте… Да и пока сюда шли, несколько раз сквозь зубы обещала наказать. Нет, было, конечно, за что. Я уж постарался. Сам откровенно не понимал, для чего нарываюсь, и это злило. Больше обычного.

Обычно новым не терпится "познакомиться", и, знаю по опыту, чем дольше оттягивают, тем противнее или болезненней "знакомство", подготовиться успевают. Но вот наказание никогда не откладывали. Даже без повода. Ну и сразу — приказы. Нечего вещи без дела валяться, отрабатывай баланду.

О баланде, в смысле о еде, всё же напомнил. Как можно делекатнее, понарывался уже достаточно, больше — расхотелось. А вот есть хотелось давненько. Мало того, что не взвилась, за пульт не схватилась, так еще и обсмеяла. Да, набегался. Если б не ты со своим кошелем… Хотя, шансы итак были малы. Не учел я Стражей. Это не контур пройти. Скан сетчатки — и на месте б утилизировали, это с моими — то глазами. Может наоборот — и здесь она меня спасла…

Нет, всё — после.

Но приказ всё-таки оставила.

Ешь, мойся, спи. В любом порядке. Офигенный приказ. Конкретный.

Я и выполнил. Еда — не баланда, а нормальная, хозяйская. Мясо! Больше полугода его не ел… Последний раз Дэрек баловал… Еще до… Нет. Стоп.

Ванна… Не бадья, даже не душ. Блаженство… Нет, точно, это шандарахнуло меня ментально нехило, и валяюсь я сейчас в отключке, а это всё — один большой глюк. Ну и к отжигу. Классный же глюк.

Окончательно обнаглев, надел мягкий пушистый халат, висевший в ванной…

На энтузиазме, прибрав после еды и купания, даже вещи перестирал. И свои и её… Может и зря. Но мне понравилось.

Жалко кровать запретила. Для полноты сновидения… ну и ладно.

Потом неожиданно удобно устроился на кресле, где хозяйка сегодня сидела, и заснул. Я действительно очень устал. Отжиг с ними, с мыслями, я просто устал! И буду просто спать!

ИСПУГ

Да, быть Либрой сложно. Быль Либрой с заблокированным по неофициальным каналам банковским обязательством еще сложнее. Быль Либрой с заблокированным по неофициальным каналам банковским обязательством и не желающей лишний раз светиться перед сканами — это, я вам скажу, полный шлак.

Попытка решить проблему едва не закончилась её усугублением, да еще и новости тревожные появились. Сорвалось свидание, сообщение не пришло. Это тоже предстояло обдумать.

В свои прежние комнаты я так и не решилась заглянуть, а последняя встреча, закончившаяся в местном кабаке, к продолжению работы не располагала. Чувствовала себя совершенно разбитой.

Уже подходя к лавке, начала беспокоиться — как там моя собственность, не вычудил ли чего. Может и он на меня засаду готовит?

Контур чист, внизу все на своих местах вроде. Немного отлегло, спокойно поднимаюсь по лестнице, спокойно открываю дверь, захожу…

И тут какое-то тело с грохотом скатывается с кресла и кувырком летит в угол!

Я чуть не заорала от неожиданности, отшатнулась и больно стукнулась плечом о дверной косяк. Очень больно! И синяк будет! И страаашно!

Нет, серьёзно! Сумерки, полумрак, и тут что-то белое и бесформенное по комнате летает! Так же разрыв сердца схлопотать можно!

— Ах ты гадёныш! Выпорю заразу! Вся жопа в тряпочку будет! Неделю сидеть не сможешь! — Соль, откуда во мне энергия на крики? — Чего ж так пугать!

Тело в углу принимает вертикально-сидячее положение и замирает.

— Простите, Госпожа, — испуганно. Испуганно?!

— Вот какого отжига так шарахаться! Я ж тихонько зашла! — Шиплю еще, конечно, но уже успокаиваюсь.

— Ты меня напугал, а я итак нервная!

Да ладно! Что это за лопотание из угла? Он что, сам меня испугался?

Подхожу, на кровать сажусь. Вроде отпустило.

— Чего в угол забился?

— Прикажете подойти?

— Не прикажу, сдался ты мне. А на вопрос ответь!

Чего так зло зыркать? Я ж не ору уже, просто спрашиваю…

— Когда господа стегать изволят, возле угла их движения скованнее. Сила удара меньше получается. И… урон меньше. Стены практически с двух сторон защищают. Можно… тело прикрыть.

Меня слегка передернуло. Тупость какая. Хотя да, так обычно и делают.

— Так можно же просто приказать выйти. Сам же тут предлагал.

Вот я зачем это сейчас спрашиваю? Оно мне надо?

— Если хозяин… — пауза, слова подбирает или решает, что ему за них будет? Ага, подобрал. Или решился. — Если хозяева пьяны, чаще всего забывают об этом. Могут потом сами за волосы вытащить, но уже притомиться успевают. Сначала просто бьют.

А что? Спросила — мне ответили. Неожиданно откровенно.

— Ну, тогда можешь считать, тебе со мной не повезло. Я не пью… — замолкаю.

Ах ты ж отжиг! Забыла!

.

*****

— Ну, тогда можешь считать, тебе со мной не повезло. Я не пью… — осекается, непонятно от чего, — много, — заканчивает резко.

Ну да, не пьешь. А на что, по твоему, у меня рефлекс сработал? На амбрэ от твоих лёгких духов? Спросонья с кресла кубарем слетел, хорошо не сломал себе ничего, как в питомнике в угол забился, стыдобище. Знаем мы, на что такие вот непьющие хозяева способны, особенно в моменты "трезвости". Я хоть почти всю жизнь постельный, а не антистресс, но попадало тоже нехило. Такие вот трезвенники не сильно вникают, какой именно раб перед ними. Лупят по всему, что шевелится.

Но когда заговорила, понял что что-то не то. Взгляд как раз абсолютно трезвого человека. Уж я то могу определить. Да и все остальное — поза, жесты. Не пила!

Но ведь запах! И сейчас несет, хоть я уже и принюхался. Очередной ребус. В женщине, конечно, должна быть загадка, но не сборник с головоломками же!

Вскочила, рванула к двери. Не удерживаюсь:

— Что, и не накажете как обещали, Госпожа?

— Ой, накажу, конечно, хоть ничего я тебе и не обещала, — бросила через плечо и просто вышла. Скрежета ключа в замке я опять не услышал. И не потому, что у меня плохой слух.

Я посмотрел на незапертую дверь и совершенно отчетливо понял — не накажет. Я, похоже, действительно ей "не сдался". Непонятно, правда, зачем тогда вообще купила. Мне показалось — понял, несколько раз. И, похоже, все разы ошибся.

Первая мысль — отыграться за наглость, за взгляды, над которыми потешалась, за кражу, за побег. Хотя тут — какое ей вообще дело, она меня сама выгнала. За кражу — да, логично, но она о ней даже не вспомнила. Казалось, вообще значения не придала. Про свой кошель даже самому напоминать пришлось — иначе сидеть бы мне сейчас там, в борделе. Или висеть, что скорее всего, на крестовине.

Кнута нет. Пульт в сумочку кинула, а не на пояс повесила. Хотя можно просто ментально, но хозяева стараются избегать подобных контактов, ведь у них есть возможность оградиться от воздействия кристалла, тот же не внутри их тела! Да и связь весьма условна, через макрочип — лишь легкий импульсный контакт, не напрямую нейронный. Это ж хозяева, существа нежные, да и надобности особой нет. Ведь ограничения для раба — в самом его мозгу, способные причинить боль каждой клеточке, по отдельности и в комплексе, по желанию… которое у этой хозяйки ни разу не возникло. Даже когда забывался, даже когда откровенно провоцировал. Либо делала вид, либо действительно не придавала значения… Только насмехалась. И угрожала. На словах. Которые откровенно расходились с действиями.

Что за манера такая — пригрозить и не исполнить? Это было странно и сбивало, сделанные в отношении неё выводы не вязались даже друг с другом, а в привычную концепцию вообще не укладывались.

Со мной чаще поступали наоборот — просто наказывали, избивали, издевались, использовали. Пользовались мной — так даже точнее. Как вещью. Но настолько ВЕЩЬЮ я себя мало с кем чувствовал. Хозяева были жестоки, похотливы, заинтересованы, злы, исполнены ненависти… взаимной… но… не безразличны. Теряя интерес — просто избавлялись, возвращали, продавали…

И это абсолютно не вяжется с тем, что творит ОНА. Смешно, но я даже не знаю её имя. И моё её, похоже, не интересует, но это как раз не удивительно. Удивительно то, что меня это… задевает. И сбивает ещё больше. Даже может помешать… помешать совершить задуманное.

Я ведь пошел с ней не просто так. Себе-то врать особо смысла нет. Не знаю, зачем Суть Соли позволила ей найти заглушку, зачем она мне её показала, зачем носит на пальце… я не объясню этого.

Но если Соль мне вернула шанс заполучить её обратно, я им воспользуюсь.

ВТОРАЯ НОЧЬ

Соль, Соль, Соль! С перепугу совсем забыла! Я же пьяная! На таких вот мелочах и спалиться можно к отжигу! Перед ним-то изображать вроде и не надо, пришла и пришла, он же не в курсе где я была и что делала! Но ведь запах! Таблетка под язык в кабаке очищает только мозг, к желудку это не относится!

Представляю, как несет, если он так от меня шарахнулся. А потом понял, что трезвая. Он, конечно, гадёныш, но не идиот. Иначе не стал бы говорить о пьяных хозяевах и побоях. Если, конечно, жить хочет. Что, в принципе, не факт, так что может опять нарочно из себя вывести пытается.

Еще утром насторожило отсутствие в скачанной с бордельного наладонника информации сведений о его прошлом. "Потеря при передаче в собственность по наследованию". Первый раз такое слышу. Пол дня угробила на поиск информатора, а он как в утиль упал. Вышла на юриста местного, даже напоить получилось. Хоть какая-то информация. Бордель получил Ситтернорна в наследство, зарегистрировал, оплатил пошлину. Всё законно, не подкопаешься. И сразу после этого юрконтора расформировала филиал, "потеряв" файлы. Очень удобно. А в борделе так же "случайно" выпал дубликат. Хоть память ему, надеюсь, не стерли?

Но как провести допрос я не знаю. Я Либра, а не дознаватель! Да и дознавателю… не отдам! Теперь. Как же у него оказался этот отжигов блокатор!

Выдыхаю, спускаюсь. Брасфон автоматически включает подсветку. Есть у вдовушки одно средство, не нести же перегаром всю ночь.

Возвращаюсь в комнату — так и сидит в углу в потёмках. Ведь из чистого упрямства же, сам себя накручивает! Ну сиди-сиди.

Даже не фыркаю — просто прохожу мимо, в ванную. Дууушш… Халат мой раб одел, выйдя, обернулась полотенцем. Соль, да он вещи постирал… Хозяйственный… даром что постельный…

Я знаю, что так нельзя. Хоть и не планировала. Вообще нельзя…

Внутри меня Профессионал бился головой об стенку. Воспитатель — закатывал глаза и крутил пальцем у виска. Либра брезгливо морщилась.

А я… А я просто ничего не могу с собой поделать, глядя на него. К отжигу!

Выхожу и просто смотрю на него. Поднялся.

Прохожу и легко повожу рукой. Полотенце падает к моим ногам. Делаю пару шагов вперёд.

Вот если и сейчас не разденется — будет полным олухом.

Действительно — белый халат привидения летит на пол. Не полный…

Подходит практически вплотную и… застывает. Ну вот не гадёныш?

— Я… что… Что Госпожа от меня ожидает?

А вот не буду подсказывать!

— Озвучь мысль, с которой ты отнес меня на кровать в борделе, — дышала я уже прерывисто, но, уверена, фразу он мою разобрал.

— Что мне терять? — Отвечает, также дыша с перебоями, но глядя в лицо. Это хорошооо… — Мысль была о том, что мне нечего терять.

— Это… хорошая мысль, — обнимая руками за плечи, слегка ласкаю языком его шею, — запомни её…

Он подхватывает меня обеими руками под ягодицы и резко приподнимает, так резко, что я, запрокинувшись назад, едва не падаю, но он сам, почувствовав моё движение, не позволяет этому случится, опустившись на колени, одновременно укладываясь спиной на ковер, затягивает меня на себя.

Оу, а так можно было?

Мои ягодицы снова двигают, приподнимают, лёгкое скольжение между моих бёдер словно выскальзывающего из-под меня тела — и вот я уже ощущаю под собой его губы, вскрикивая от неожиданности и истомы, руки, соскользнув с плечей, упираются в мягкий ворс ковра. Как и… колени? Мысль улетает куда-то, вместе с восприятием реальности, оставляя лишь его губы на моих нижних губках, его язык на моём клиторе, его руки, поддерживающие меня над его лицом, и его дыхание, обжигающее снизу всю меня — раскрытую и покорную его движениям, поддатливую и слабую… Меня — настоящую… только с ним… Здесь и сейчас, овладевая друг другом, мы не оставим места ни мыслям, ни сомнениям. Ничему, что вернется утром. Но не раньше… только мягкий ковер под моими коленями…

УТРО

Она спала на мне.

Не просто лежа рядышком, как иногда делали аристократки и аристократы, утомленные сексом, положив голову мне на грудь, в лучшем случае закинув на меня ногу или руку. Неет.

Она спала на мне ВСЯ, просто не потрудившись перелечь после… оргазма, только слегка поёрзала, положив под голову на моей груди свои ладошки и уткнув локти в мои подмышки. Ноги она странно поджала, расположив словно поперек моих. Выдохнула, что-то буркнула и… вырубилась…

Просто заснула, слегка посапывая, щекоча мне грудь и лицо своими разметавшимися волосами.

А я старался не дышать. Ну или дышать хотя бы не глубоко. В прошлую ночь я сам заснул, не осознав этого. Не разбудила, не прогнала. Хотя тогда проснулась раньше меня.

А сегодня я не спал вообще. Время, проведенное с ней на ковре, конечно, можно было назвать сном, но относилось это к восприятию реальности, а не к состоянию организма.

Потом кровать… Мне казалось, что перенес её туда уже довольно уставшую, уложил, хотел уйти, но она, словно прочувствовав, не отпустила, уложила рядом… потом под себя… и… после… просто заснула.

А я лежу и стараюсь не дышать. Ну или дышать хотя бы не глубоко. У меня нет сил даже стукнуться головой о стену. Раньше помогало, когда начинал забываться. Теперь — поздно.

Лежу, практически обнимая трепетное сопящее тело, не давая с меня скатиться, и понимая, что для меня теперь имеют значение совсем другие вещи.

И ведь кажется, что для неё тоже! Но это не имеет значения.

И то, что я её предам, тоже не имеет значения. Я не знаю, как назвать то, что сейчас происходит. Но ближе всего — доверие. Разве можно спать на том, кому не доверяешь? Вот это доверие я и предам.

Я знал, что у меня по лицу текут слёзы. Они долго собирались в глазах, пекли, жгли своей солью, не желая скатываться, а теперь, наконец высвободившись, текли по щекам, собираясь в крупные капли на начавшей пробиваться за сутки щетине. Я и не пытался их сдерживать — пусть, она всё равно их не увидит, я умею контролировать. Просто сейчас, когда всё не так, когда сердце навыворот — можно. Пусть.

Зачем? Соль, зачем?!

Зачем она отдалась мне в ту ночь? Еще там, в борделе, где, потеряв надежду, я просто ждал конца.

Зачем она отдалась МНЕ?

В ту ночь она именно отдавалась, не брала меня, нет, не просто использовала, а именно отдавалась, заставляя меня отдаваться в ответ, не отрабатывать, не удовлетворять, а именно отдаваться. Только в ту ночь я не просто понял значение этого слова, я его прочувствовал. Хотя объяснять пытались многие, каждый по-своему, даже Дэрек, в своей научно-экспериментальной манере, но дошло вот только с ней. Она не объясняла, она дала прочувствовать. И повторила это снова. Без тени колебаний. И от этого почему-то больно.

Именно от этого. А не от того, что я опять предам человека, который мне доверяет.

Соль, зачем?!

.

*****

Да что же это такое? Совсем страх потеряла?

Нет, мозг нужно всё-таки включённым держать. Просыпаюсь — а меня за задницу придерживают, чтоб не свалилась, да ещё по волосам другой ручкой поглаживают! И, откуда бы вы думали, чтоб не свалилась?

С голого мужика! Которого знаю второй день! Да я сдурела!

Боюсь даже резко вскочить — больно же могу сделать. Ну, там… наступить куда-то… не туда. Просто гляжу ему в лицо — очень надеюсь, что не с ужасом — и вижу, как что-то странное исчезает из его покрасневших глаз. Пустеют они, что ли. И почему покрасневших? Не спал всю ночь?

Меня аккуратно — почти нежно, ага, — снимают, укладывают на кровать со своего гибкого, (отжиг, да что со мной!), тела, а само тело сползает на пол. Умащивается на колени и, зыркнув еще раз, с приглушенным ковром стуком бъёться лбом об пол.

Полегчало?

И тебе доброе утро.

ПЕРСТЕНЬ

Вот так пялиться на него голоколенопреклоненного утром может и в привычку войти. Ну, не то чтобы в плохую. Но позу можно и обыграть. Вот вечером же тоже на колени вроде упал… со мной вместе… но с этим-вот — не сравнить!

Ну и фи. Нравится пол на прочность лбом проверять — отжиг с тобой. Как говорила моя бабушка — нема ума — чужой не вставишь. Вот и не буду. Пока.

Резко и противно пропищал брасфон. Твою ж в утиль! Опять проспала! И вообще забыла! Встреча!

Взвиваюсь — ванна! Быстро! Две минуты — душ, пока сушу волосы, высыхаю сама. Хватаю выстиранные костюм и белье, (спасибо, хозяйственный мой, за инициативу, благо ткань не мнущаяся), одеваться бегу в комнату, одновременно сыпя инструкциями.

— Я ухожу, ходить по дому можно, по всему, но не шкодить. В смысле, не вредить. Внизу на кухне есть какие-то продукты, разберись. Я вчера еще заказала, оплатила, должны доставить. Примешь, приготовишь. Буду к третьему удару, накрой к этому времени стол. Лучше на кухне, думаю.

— Да, госпожа, — подозрительно не разгибается, даже не зыркает, аж странно. Только вертится за мной всем телом, как стрелка поисковика за объектом.

Наскоро разодрав волосы щеткой и посолив на макияж, (не на любовное свидание же!), хватаю сумку. Со словами: "Всё, меня нет!", вылетаю на встречу.

*****

Офигенно четкие приказы! Но уже лучше, чем вчера. Особенно понравилось "не шкодить".

Разгибаюсь. После того, как она на меня посмотрела… на мне… Хорошо, что хоть разговаривает. Тут вообще непонятно. После такого взгляда других хозяев, что, честно говоря, не часто было, не все кости целыми оставались. Даже когда чисто постельным был, ещё до садиста. А с ней… И ведь чувствую — не накажет, тогда что за взгляд?

Собираю разбросанные вчера вещи, отношу в ванну. Бросаю в угол и…

…И едва не падаю, успев схватится обеими руками за чашу умывальника. На которой красными бликами поблескивал перстень.

Вот так просто?

Все метания, все перебранные в уме способы заполучить это кольцо, необходимость принятия тяжелого выбора… И в результате — это!

Да что это за издевательство-то такое? Это Соль меня испытывает или хозяйка? Она точно ушла? Или это приманка, чтоб посмотреть реакцию? Очень похоже. Я б не удивился. Она вообще… странная.

Мотаю головой, борясь с непрошенными ассоциациями с этим словом и дурной реакцией тела на них. Головой думай, головой! А не головкой.

Отдышавшись, не трогая кольцо, выхожу. Возвращаюсь, одеваюсь, старательно избегая манящих красных бликов.

Обхожу дом — действительно ушла! Может, и вправду забыла? Возвращаюсь опять. Осторожно, трясущимися пальцами беру вожделенный перстень. Прихваченным с кухни ножом пытаюсь вынуть камень из оправы, но он словно покрыт прозрачным коконом, на котором от ножа не остается даже царапины!

Да, это всё-таки издевательство!

Я упорный. Пробую варианты — бью, режу, колю… тонкая кожа пальцев давно кровоточит… И — ничего! Ни единой царапины или деформации на покрытии камня! Что она с ним сделала?!

Остается последняя надежда. А вдруг прямо в оправе сработает?

Руки в порезах. Углубляю один из них, втыкаю в окровавленную ладонь камень, до ободка кольца, сжимаю руку в кулак. Голова уже давно раскалывается от причинения себе травм, но это ничто по сравнению с тем, что должно произойти. Или… не произойти?… Сажусь на пол прямо тут, в ванной, крепко сжимаю нож другой рукой, лезвием к себе и, выдохнув, резко дергаю рукой…

И, скручиваясь от резкой боли и чудом не теряя сознания, выпускаю нож из онемевших пальцев. Не получилось!

В этом чехле заглушка не выполняет свою роль — полностью глушить нейронную связь кристалла с моим мозгом и телом, позволяя делать то, что кристалл запрещает. Позволяя жить или умереть. Блокатор, изолирущий импульсы кристалла внутри меня, работает лишь при непосредственном нервном контакте. Но не через эту штуку, связавшую его с оправой кольца. Вспомнил термин — изолятор.

Отошел от боли и паралича довольно быстро. Омылся, стер кровь, обработал раны, переоделся. Простые, автоматические действия. А в мозгу — что делать теперь?

Только ОНА знает, как достать заглушку.

Я был почти уверен — она догадывается, что это не просто камень. Знает??? Да если и нет — должна же видеть, что меня от его вида передергивает… Что же делать? Усмехаюсь. Очевидное решение, от которого мандраж по телу прошел, в моём случае невозможно, как минимум, по двум причинам. Первая — я ей полностью подчинен. Просто кристалл в мозгу не даст, как с самоубийством. А вторая…

Я сжал чертов перстень в руке, силой сдерживая порыв отбросить его и никогда не найти. Да сколько можно. Пора прекратить эту пытку. Смирись, раб, один раз и навсегда, и прими как данность.

Дэрек правильно сказал — я инструмент, испытуемый образец, расходный материал эксперимента. И результат — не для меня. Мои надежды — беспочвенны. А ведь он был честен со мной. По-своему.

Что, раб, до сих пор не поверил? Ничем другим тебе не быть, ничтожество. Никогда.

Сигнал контура. Доставка продуктов. Раб помнит приказ. Раб знает свои обязанности. Выхожу, принимаю, несу на кухню. Возвращаюсь закрыть дверь, вижу выпавший из пакета фрукт, также автоматически выхожу, поднимаю… и осознаю, что стою на улице.

Я просто могу уйти. Хоть с перстнем, абсолютно для меня бесполезным, хоть без него. Просто уйти, идти куда глаза глядят, пока боль от привязки к хозяину не убьет меня. Или сдаться первому же стражу, где меня, едва идентифицировав, просто утилизируют. Это было бы менее болезненно.

Но… возвращаюсь. Почему? Почему я не могу уйти? Что меня здесь держит? Кроме ночей…

Почему, Соль?

ЛИБРА ХОЭРИ

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ОТ ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ

— Дэрек, но всему же есть предел!

— Дана, не начинай опять. Ты — то должна меня понимать. Ты тоже ученый.

— Вот именно! И я понимаю, когда эксперимент выходит из — под контроля! ТЫ выходишь из — под контроля! Дэрек, опомнись, это уже не наука! Это издевательства над человеком! Над живым человеком!

— Над рабом, Дана, — отрезал он сухо, — не забывайся. Тебя не поймут.

Я не знала, как до него достучаться. Он всегда был натурой увлеченной, я бы даже сказала — фанатичной. И — да, никогда этого не скрывал и не стыдился. Ходил по грани, но это работало и приносило результаты. Но последние эксперименты… такие… такие… бесчеловечные!

Как я вообще могла такое допустить? Когда сама перешла эту грань? Экспериментальная лаборатория, оборудованная в нашем имении на цокольном этаже, а особенно её отсек по работе с опытными образцами, теперь больше напоминала пыточную камеру. Какие — то крепления, наручники, ремни, цепи… Даже один их вид пробирал до мурашек.

Словно мало мне было шока от процветания рабства, когда я прилетела на Соледар! Теперь же я незаметно стала частью общества, устои которого порицала. Более того — активным его членом, представительницей аристократии, живущей в роскошном особняке Столицы Соледара.

Попала я сюда два года назад, получив вакансию кристаллографа, вместе со своим непосредственным начальником, профессором Либрасом Дэреком Хоэри, химиком-нейробиологом, талантливым ученым, интересным и разносторонним человеком, а также добрым и заботливым мужем.

Поженились мы на скорую руку, в перерывах между опытами по исследованию преобразованных из хлорида натрия кристаллов — нитритов. У них уникальная структура и невообразимые свойства! Это не было нашим открытием — технология существует уже сотни лет, (хоть они и получили широкое распространение лишь в последние десятилетия), и хранится в строгой секретности на Соледаре, планете, где их создавали. Уроженцем этой планеты и был Дэрек.

Он не походил на обычного ученого. Высокий, широкоплечий, я бы даже сказала — громоздкий, он заполнял собой, казалось, всю аудиторию нашего Горного Университета, где я училась на кафедре минералогии, кристаллографии и петрографии.

Я уже тогда проявляла значительный интерес именно к кристаллографии, и профессор Либрас Хоэри, смешно требуя называть его именно Либрасом, а не профессором, взял меня аспиранткой. Угадайте, какой у меня был диплом?

Оценив рвение и упорство, Либрас Хоэри выдвинул мою кандидатуру на должность личной помощницы и куратора исследовательской программы по изучению свойств нитритов.

Но Соледар — закрытая планета, рьяно защищающая свой, независимый от Альянса, статус и свой уклад жизни. Чужаки на неё не допускались, и Либрас Хоэри, как-то незаметно ставший просто Дэреком, предложил выйти за него замуж, чтоб избежать бумажной волокиты при получении гражданства. Тогда мы впервые поцеловались.

Брак не был фиктивным. Я боготворила мужа, он относился ко мне с трогательной нежностью, которую я умела ценить. Думаю, Дэрек по-своему любил меня, и уж точно уважал, но не достаточно для того, чтоб прислушаться к моему мнению о способах достижения своих научных целей, какими бы они ни были.

Да, я их не знала, его цели. Работа мужа относилась к той государственной тайне, которую так тщательно блюло правительство Соледара. Я лишь исследовала свойства нитритов на различных этапах формирования.

Эти голубые кристаллы стали моим личным орудием пытки. Особенно после того, как мне стало известно их основное свойство.

С которым проводил эксперименты нейробиолог Дэрек. Нитриты вступали в неразрушимую нейронную связь с клетками мозга. Человеческого. При этом через них можно было управлять этим мозгом, да и всем телом.

Как — я не вникала. Мне было страшно.

Потому что Дэрек изучал это на опытных образцах. То есть кристаллах, вживленных в мозг живых носителей.

Не людей, нет. Мой идеальный муж на это бы никогда не пошел.

Рабов.

СИТ

Я вернулся на кухню и стал разбирать продукты. Накатившее затмение немного отступило. Подошел к чаше кухонной раковины и сунул голову под струю холодной воды. Остатки паники в моём мозгу пискнули, и, сжавшись, забились в дальний угол.

Раздумался тут. Непозволительная роскошь! Последний год только и делаю, что нарываюсь. И к чему это приводит? Давно на крестовине не висел? Соскучился?

Хотя эта Госпожа, отжиг, даже имени её не знаю, на крестовину не привяжет. Да и вообще, похоже, не привяжет. Хотя давно бы стоило, с моей-то наглостью…

Опомнись, раб, что-то ты стал в последнее время забываться. Да что со мной не так? И ведь, действительно, слишком уж наглею с ней. Почувствовал, что наказывает и издевается только на словах, а на деле… за издевательства это трудно принять, только с учетом страха, что все — в последний раз, и закончится может в любую минуту…

Но так нагло я себя даже с Дэреком не вел. Хотя именно он и относился ко мне не столько как к рабу, сколько просто как к вещи. Но вещи необходимой и интересной. Я вжился в эту роль за три года, готовый в любой момент сломаться окончательно — физически, как вещь, — но узнать, как же я устроен и функционирую. И как вывести меня из строя, при этом не убив.

Подопытный. Испытуемый. Образец. По обрывкам фраз, что надиктовывал ученый во время экспериментов, понял, что образец я далеко не первый. Но надеялся стать последним. И остаться живым.

Эксперименты зачастую были изощреннее и болезненней, чем пытки предыдущего хозяина. Но в них был смысл. Была цель. Был результат. Промежуточный, отрицательный, удовлетворительный, требующий проверки или уточнения. Но — результат. Следующая ступень к цели.

"А если после удара кнутом, вот такого, я запущу повтор этой боли через кристалл, она совсем не отличается? А если так? А при смене интенсивности? А если боль кнута зациклить ментально, ты выдержишь дольше, чем обычную порку? А вот сейчас по таймеру и сравним…"

"А если второй приказ противоречит первому, отличается боль за его исполнение от боли от наказания за неисполнение? Они не накладываются? А как именно накладываются? А по интенсивности? А по длительности? А по глубине?"

И вот теперь — новая фаза эксперимента.

Да, заглушка сейчас — бесполезный блестящий камушек в колечке, не более. И? Подумаешь, надежду у него отобрали. Радуйся, болван. Может это Соль для тебя благо ниспослала! Прибив в очередной раз это непотребное чувство, не несущее ничего, кроме саморазрушения. Вот и будь благодарен.

А я и благодарен. Тело предательски дернулось, подсказывая, за что именно еще я должен быть благодарным. Контроль, отжиг, контроль! Ты же обученный, не позорься!

Я абсолютно не понимаю, что происходит. Что она творила ночью? Что МЫ творили?!! Это было так не похоже ни на что привычное или, хотя бы, знакомое, что мозг просто отказывается воспринимать это как реальность. И мечется из крайности в крайность, рождая дурные эмоции и сбивая окончательно.

А утром вообще нападали порывы разбить голову. И если вчера можно было списать на потерю кристалла, то сегодня это было совершенно точно от ужаса, что всё закончилось и уже не повторится.

А вдруг повторится? Хоть на короткое время забыться, ощущая желанное тело в своих руках, ее прикосновения на мне — не похотливые, но страстные… Снова испытать это чувство глубокого умиротворения рядом с другим человеком, от которого не ждешь боли и страха, а принимаешь нежность и ласку. И даришь сам…

Ради этого я вернулся на эту отжигову кухню. Похоже, Соль, теперь я живу ради этого…

ВСТРЕЧА

Сегодняшнюю встречу я ждала давно. Можно даже сказать — молилась на неё. Карри, моя лучшая подруга, моё солнышко, мой свет в окошке!

Пять лет назад, когда я, наконец, прозрела и приняла самое идиотское и правильное решение в своей жизни, именно она помогла мне не растерять остатки самообладания и рассудка. Пусть я потом узнала, что для неё это была лишь работа, причем двойная, на тот момент это было неважно. Она спасла меня. А я… я просто её люблю и безумно ей благодарна.

Не могу не нервничать, ожидая. Старательно не замечаю беспечно устроившихся наблюдателей, не знаю я вас, я просто взбалмошная Либра, не знающая чем себя занять. Просто гуляю вокруг отжигова фонтана в центре этого опостылевшего города этой опостылевшей планеты. Вот ни капли о ней не скучала, когда сбежала отсюда. А Карри осталась. И вот по ней я скучала невероятно, но разрешение на встречу дали только сейчас, спустя полгода с моего возвращения.

Только бы она пришла! Только бы её не раскрыли! Только бы…

— Данка!!!

— Карри!!!

Мы кидаемся друг другу в объятия, вереща и подпрыгивая, не скрывая истинных эмоций радости. И солить на то, что несколько пар глаз неотрывно следят за нами, а пара — тройка белых кристаллов записывает каждое движение… Это не идёт в противоречие с легендой, мы и правда были подругами, самыми что ни на есть настоящими. И мы не виделись больше трех лет!!!

Глупо хихикая и размазывая друг другу сопли и слёзы, мы заходим в ближайшее кафе. Маленький столик в углу. Несмотря на утро, приятный полумрак. Заказываем лёгкий завтрак, который приносят довольно быстро, даже слишком уж быстро. О, комплимент от заведения — ваза с фруктами. Как приятно! Не прекращая рыдать, обмениваемся обрывками впечатлений за эти годы, эмоциями… информационными кристаллами. Последнее, естественно, незаметно, в процессе обнимашек соприкоснувшись брасфонами, специально настроенные макрочипы которых, "выплюнув" свой, мгновенно втягивают в себя нужный накопитель. И никаких излучений и трансляций. Не запеленгуют.

— Ты музыку любишь? — Вдруг выдаёт Карри, хлопнув дважды ресничками.

— Конечно, как же без неё! — Включаюсь мгновенно, разгадав замысел. Все-таки не удержалась, хочет поговорить. Нормально. По-человечески. Люблю её. — Но ведь здесь нельзя — фоновое загрязнение!

— А мы контур поставим! — "Придумывает" подружка. И никому мешать не будем!

И, что самое главное, нам никто мешать не будет. И не услышит.

Карри достает из кошеля два светло-светло голубых кристалла, и, слегка потерев друг об дружку, подкидывает. Они подлетают и, выйдя на одним им вЕдомую орбиту, плавно начинают кружить вокруг нас. Карри включает музыку, располагая виртуальный динамик возле вазочки с фруктами и жучком. Пусть наслаждаются.

— Карр, Дэн третьи сутки на связь не выходит. Я блокатор нашла!

— Дан, тише. Я в отчете гляну, это не важно.

— Как не важно! Важно! Он у раба был! Я его купила и теперь не знаю что с ним делать. Карр, я его боюсь! Заберите его! Он мог… Дэрека… Понимаешь?

— Дана, не мог. У нас, точнее у Стражей, есть скан глаза убийцы, на него резолюция на утилизацию. А если раб официальный — его же не могли не проверить? Он же официальный?

— Вполне себе, я в борделе купила, со всеми данными. В отчете тоже есть. Но и тут странности, там инфа потеряна… Я пыталась выяснить…

— Вот об этом я и хотела поговорить. Тебя же просили — без самодеятельности! Ты — технарь, а не оперативник!

— Я жена Дэрека! Это же точно блокатор…

— Поэтому тебя и пустили, вдова ты моя безутешная. Блокатор без технологии — кристалл, не более. Мы годы будем его взламывать. А их у нас нет. Альянс будоражит — одна половина глав ратует за разрыв договора с Соледаром, вторая — получает прибыль с поставок. Но ты понимаешь…

— Да к отжигу ваше понимание! Карри, забери меня отсюда! Я боюсь! Давай подпишу доверенность, или просто подарю всё… ну хоть Дэну… когда появится…

— Дана. — Голос подруги такой, что моя истерика мгновенно прекращается от понимания, что сейчас никакая она не подруга. Она — оперативник. — Я не хочу тебя пугать. Но мы частично сворачиваем внедрение. Четверо наших пропали. Это не считая Дэна. Пока оставляем только глубоких, смерть Дэрека многое нам спутала. И ты сейчас — ключевая фигура, якорь. Если ты чувствуешь, что не выдержишь — мы тебя заберем. Но тогда — это конец.

Глубоко вздыхаю. Нет, я практически всё это и заварила. Годы работы ради одной цели. Что стОит против них моя жизнь, которой и не было бы без этой цели и этих людей? Всех. Нет, я не брошу их. И это не позерство. Это выбор. Опять этот отжигов правильный выбор.

— Карр, я остыну. Всё в порядке. Но меня, по ходу, вычислили. Боюсь, начнут конкретно вести.

— Они уже пасут тебя, Данка, так что можешь особо не шифроваться, даже, наверно, проявиться разумнее будет. Только аккуратно. Но Тэлла срочно отозвали в Столицу, и им приказано просто наблюдать. Без него они вряд ли на что-то большее осмелятся.

— Сколько его не будет?

— Не в курсе, но минимум — пару дней. На максимум можешь не рассчитывать, ты же знаешь — Тэллас без тебя лишний день прожить не может, а тут такой повод!

О да, я знала! Этот… сволочь… мне в своё время достаточно крови попортил. Или выпил. А вообще — сначала попортил, потом выпил. Но если бы не он… Я фыркнула. Неуместные воспоминания сегодня так и лезли…

…Отчаянье, застывшее с остановленным хрипом в моих лёгких… Дэрек, огромной бесчувственной глыбой нависший надо мной, его рука на моём горле… Его пустые глаза, внезапно вспыхнувшие резкой болью, обмякшее тело, рухнувшее на меня всем весом, вышибая остатки дыхания… Чернота… Полутемный коридор и теплые руки, злой голос Тэлласа Кэррая: "Он же когда-нибудь просто убьёт тебя, дура! И будет прав, ты этого заслуживаешь! Вы оба этого заслуживаете!"… Да, отжиг, может так было бы и лучше.

Мой муж не сразу стал монстром, нет, это я была виновата, это я его довела своими нелепыми капризами и придирками. У него просто не было выбора — должен же он меня воспитывать! Так он всегда объяснял.

А я верила. И все не прекращала попыток докричаться, достучаться… Даже когда уже готовилась… Когда меня готовили… Все равно надеялась, что он меня услышит и всё наладится.

Прав был Тэллас.

Дура.

ТРЕТЬЯ НОЧЬ

В своё… наше временное жилище я притащилась уже в сумерках, совершенно разбитая. Я бы даже сказала — вымотанная. После встречи с подругой, (которая продлилась почти весь день), нахлынувших эмоций, заталкиваемых поглубже долгие месяцы и даже годы, вернуть хладнокровную придурковатую Либру было довольно сложно. Почти так же сложно, как расстаться с Карри — уже даже выйдя из кафешки, мы сцепили руки, глядя в глаза и не решаясь отпустить, словно защищая друг дружку, словно пока мы рядом — никто не причинит нам вреда. Но расстаться пришлось. Остальное время я просто бродила по улицам, выбешивая своих соглядатаев бесцельностью манёвров.

В конце концов я зашла в лавку травницы, мимоходом отметив, что контур стоит на оповещении, но не замкнут. Что, может всё-таки сбежал? Хорошо бы. Не зря же я колечко "забыла". Нашел хоть? Не, выяснять не буду, пусть пока так… Как пойдет… Сил моих нет…

А, не сбежал. Из кухни выходит. И — сразу в привычную позу. Вот совсем-совсем ноги не держат?

— Госпожа, ужин сервирован.

— Хорошо, но я слишком устала. Поешь сам и будем спать ложиться. — Я б даже тут просто, к стеночке прислонилась и заснула. — Завтра уже завтрак сервируешь, я точно дома буду. Ну, чего замер? Ешь иди! — Добавила, уже стоя на лестнице. Хоть бы со ступенек не съехать!

Дууушшш! И — кровать!

*****

Чудная какая-то, где её целый день носило? Даже если на время внимания не обращать — говорила, к третьему удару будет*, пришла после восьмого, ночь почти уже. Даже не взглянула на меня, просто есть отправила. Что-то не хочется, не лезет мне еда, но прозвучало как приказ. Исполнил.

Возвращаюсь в тот момент, когда хозяйка спать укладывается. На пару секунд теряюсь, забыв спрятать руки, застываю в центре комнаты. Отжиг, заметила!

— А с руками что? Помочь обработать?

— Простите, Госпожа, нечаянно стакан разбил в руке, порезался. Уже сам обработал. Простите, Госпожа, — на всякий случай повторяю и опускаюсь в позу покорности, изо всех сил пытаясь скрыть реакцию на боль от кристалла за вранье хозяйке.

Либра поморщилась и, укладываясь, бросила:

— Знаешь, эти твои обрушения на коленки немного напрягают. Мне лично вообще пустосольно, на коленях ты или нет. Сначала, конечно, нравилось. Но ты так бездушно это делаешь, что я себя тоже пустым местом чувствую. Раздражает! Ладно, если бы по делу — найти упавшее, или достать что… Ну или если в сексе пойдет… то, конечно, ладно… А ты ж просто… Всё, я устала. День сегодня дурной какой-то. Давай спать.

Сажусь в кресло, а она уже посапывает. Заснула.

Со всех сил сдерживаю рычание. Когда она так говорит… просто трясти начинает. Если в сексе пойдет… да лучше б она о пытках так говорила! Да лучше б действительно… но нет. Она не будет причинять физическую боль, даже ментально не ударит… Она просто скажет о том, что происходит между нами ночью, так… словно это ничто. Словно этого нет. Или хуже — есть, но совершенно не имеет значения. Для неё.

Но не для меня. Я признал, что в этом мире появилось то, что для меня имеет значение. То, в чем я чувствую себя… не знаю. Знаю — не рабом, не вещью, не ничтожеством.

Я — постельный, приученный дарить удовольствие, доводить до оргазма… Это — секс. И об этом можно говорить так, как она. Но не о… не о нашей близости. Ни с кем и никогда я не был близок, хотя трахал многих, и многих принимал. И не всегда грубо, часто нежно, иногда даже позволяли кончить. Но…

Но она не позволяла. Она просто сняла запрет, словно это мелкая помеха, не придав особого значения. Она не позволяла, потому что не владела мной в те моменты, да и я не овладевал ею, мы просто сливались… сливались в едином порыве экстаза, не удовлетворяя друг друга, а даря истинное наслаждение, ничего не ожидая взамен, но получая друг друга целиком…

А потом она говорит ТАК… как буд-то это — ничто. Вот это — пытка!

И это её… БУДЕМ… Как идиот недосоленный, ловлю каждое слово, ищу намёк, скрытый смысл… А всё просто. Она — хозяйка, я — раб, полностью ей подчиненный. Но даже это для неё — ничто.

Я же МОГУ её убить. Ненависть к хозяину — обычное чувство для раба. Скрываемое, подавляемое, наказуемое. Запретное. Но — естественное. Да, я ненавидел и желал смерти многим хозяевам, но её я МОГУ убить именно за отсутствие ненависти. За то, как она смотрела на меня ночью, и не смотрит так теперь. За то, что мне не плевать на то, как она на меня смотрит. Не только ночью.

Всем на всё плевать. Я это прекрасно знаю.

И вот теперь плевать мне.

Плевать мне на заглушку.

Плевать на все потраченные силы и жертвы ради мистической свободы.

Никто и никогда не сможет посмотреть на меня, не как на раба. Плевать.

Никогда я не смогу смотреть на кого-то, не как раб. Плевать.

Никогда она не посмотрит на меня, не как на раба. За это я МОГУ её убить.

Никогда я не смогу смотреть на неё, не как раб. Поэтому никогда не причиню ей вреда. Поэтому ДОЛЖЕН умереть сам.

Но я всего лишь раб. Разве я вообще могу что-то сделать САМ?

Разве я могу?

Этот вопрос и подсказал решение.

Она сама разрешила мне пользоваться кухней. Завтракать она будет дома, сервировка на мне. Вот и исполню, как полагается. Со ВСЕМИ приборами.

* — время отсчитывается ударами. Первый — утром, с восходом, девятый — на закате. Интервал немногим меньше двух часов.

*****

Перегруженный впечатлениями мозг, казалось, отключился раньше, чем тело коснулось кровати. Но я помню, как отчитала раба за бряканье на колени… И то, что в ванной не было перстня… и… наверно…

Это был сон. Чувства опьяняющей защищенности и безопасности, накрывавшие меня мягкими волнами, дарили ласковое понимание сюрреалистичности видений. Такого не могло быть наяву. Не со мной.

Это был не сон. Тело каждой своей клеточкой подтверждало памяти реальность этой гармонии — каждой клеточкой воспроизводило реакции на прикосновения другого разгоряченного тела. Прикосновения, из-за которых бросало в дрожь не от страха, а от желания… обоюдного желания, скользившего в каждом движении, в каждом вздохе, в каждом толчке… и в каждом изгибе ему на встречу.

Я ведь сразу почувствовала в нем это. И попробовала. И чувства в панике метались, вопя "не может быть", когда он… не дал мне того, что ожидало не столько тело, сколько сознание… И я отпустила. Было горько до боли, но очень глубоко внутри, ведь Либра, заботливо выращенная из части Меня, не способна испытывать горечь разочарования. А потом… Потом я его вернула…

У сознания был настоящий шок, когда, потянув его на себя, я не испытала ужаса. Ужаса, первобытного, практически животного, впитавшего остатки самосохранения с банальным страхом за свою жизнь. Впитавшее… воспоминания, как я этой жизни действительно не лишилась. Всё, с чем я якобы успешно боролась более четырех лет, но лишь загнала глубоко в подсознание, откуда оно вырывалось, стоило лишь нависнуть надо мной мужской фигуре…

И… не вырвалось. Я САМА заставила упасть его сверху, но он не просто не причинил мне… боли… Он сделал всё, чтоб оградить от неё. Я почувствовала, как, изогнувшись от разряда кристалла, он, сдержав крик, вытянулся на руках, чтоб не придавить… не задеть… не напугать… И не потому, что боялся. "Мне нечего терять" — мысль, озвученная мне на следующую, после той, ночь… Подтвердившая — он просто был СО МНОЙ, не преследуя никаких целей, никому ничего не доказывая… он был…

И я — была… Я — просто была той ночью, существовала здесь и сейчас… МЫ существовали. Не Либра и Раб, а Женщина и Мужчина…

А утром он, раб, падал на колени, а я, Госпожа, отдавала приказы…

Ведь это был сон.

И этот отжигов блокатор… Унесенный убийцей Дэрека… Моего Рая и моего Кошмара… Моего мучителя и любимого человека… Этот чертов блокатор, снова вставший между мной и… и…

И я просто оставила этот отжигов перстень на раковине, не реагируя на вопли Либры в моей голове. Если он так тебе нужен — забирай. Может, ты и вправду знаешь, что с ним делать, и он действительно облегчит тебе жизнь. Точнее — подарит. Ведь прошел же ты как-то этот отжигов бордельный контур… Но тогда тебе придется поговорить со мной. Попросить открыть каст. Просто поговори со мной… Ведь это был не сон?…

Это был сон… Пусть — это был сон! Просто сон. Пожалуйста, Соль!

А утром, проснувшаяся Либра Хоэри с лёгким холодком рассматривала своего раба, скрутившегося в кресле. И удобно же ему вот так, буквой Зю. Не выгоняла же с кровати! Хотя, вчера вроде и не позвала… А сам постеснялся. И зря — вон какие синяки под глазами! Будить? А, отжиг с ним, пускай отсыпается. Сегодня я никуда не тороплюсь. Но валяться самой уже не хотелось.

Лениво потягиваясь, вылезла из кровати и прошлёпала в ванную. Вид умывальника, на котором вчера оставила колечко, почему-то злил. От злости захотелось избавиться — ну не люблю я это чувство, — и я забралась в ванну, пустив ооочень тёплую, почти горячую воду…

ПРОВОКАЦИЯ

Окончательно проснулся я, когда хозяйка скрылась в ванной. Вскочил… ну, как — вскочил, очень быстро встал, растирая затекшие мышцы, уж лучше бы на коврике спал…

Подгоняемый четким планом, быстро приготовил завтрак, сервировав его на небольшом столике у окна прямо в спальне. Когда хозяйка вышла из ванной, поклонился, не желая злить её своим "обрушением" на колени. Да, вчера она высказалась довольно конкретно…

Хозяйка удовлетворенно хмыкнула. А потом, одеваясь, хмыкнула… по-другому.

— А что это ты традиции нарушаешь? Прям уже привыкла тебя по утрам голышом видеть.

Хорошо, что руки за спиной. Только б внимания за звук хрустнувших суставов не обратила. Я и в самом деле слишком быстро теряю контроль. Слишком бурно на нее реагирую…

— Прикажите раздеться, Госпожа?

— Да не нужно, я пошутила. Ооо, какой завтрак! Ты молодец!

О да, я старался. Отодвинул стул, хозяйка, в новом цветастом сарафанчике и рассыпавшимся по плечам волосами, села, небрежно откидывая их на спину… Мне, стоявшему за её спиной, снова была видна венка на её шейке, как тогда, когда застегивал платье… Отжиг, соберись, руки же дрожать будут… Ведь на этот раз я не отступлю.

Быстрым рассчитанным движением я схватил блеснувший в свете утреннего солнца предмет. Хозяйка не шелохнулась.

Я приставил к ее горлу нож, внутренне напрягшись в ожидании боли. Бешеной боли, которую, однако, смогу вытерпеть. Я знал, что смогу.

Но боли не было. Это было странно и неправильно. Почему не реагирует кристалл у меня в голове? Я ведь подчинен ей — подчинен полностью, почему она не защищается? Приготовившись терпеть, я слегка растерялся от отсутствия сопротивления. Чувствуя как дрогнула рука, прижал лезвие плашмя к её шее, не повреждая кожу, положив другую руку на её предплечье.

— Я убью тебя, — зачем-то предупредил я.

— Нет, не убьёшь, — услышал спокойный ответ. — Ты этого не хочешь.

Странно, но мне стало смешно. Всю жизнь мне указывали, что я ДОЛЖЕН делать, как я это ДОЛЖЕН делать, и что я БУДУ делать. Но первый раз мне самому объясняли, чего я ХОЧУ. И я в самом деле рассмеялся, сильнее сжав её предплечье.

— И чего же я хочу? — мне и вправду было интересно.

— Напугать меня. Заставить бояться за свою жизнь настолько, чтоб я не помешала тебе лишиться твоей. Или даже помогла. Но в этом нет необходимости.

— Пугать?

— Нет, лишаться жизни. Я вижу — тебе нужен этот красный камешек, что я нашла. Зачем? В перстне он смотрится красиво, но даже получив колечко, ты думаешь, что хочешь умереть. Но ведь это не так.

Это было… неожиданно. Нож от её горла пришлось убрать — руки тряслись так сильно, что я боялся ранить Хозяйку. А ведь действительно — НЕ ХОТЕЛ. Я иссяк.

— Тогда чего ещё я хочу? — услышал я сиплый голос, который выдавало моё тело, отходя и опускаясь на колени. — Может хоть Вы это знаете?

*****

Нет, я, конечно, была уверена, что он меня не убьет, но чтоб вот так — опять на колени с абсолютно потухшим взглядом? Вроде ж с ними вчера объяснила, вроде ж даже услышал. И вот. А не перебор? Или этот гаденыш опять что-то задумал?

Ну, и как реагировать? Он ващщет меня убить пытался! Ну, как минимум, сделать вид. Я же должна отреагировать? Как? Вот прям всё сейчас бросить и кинуться наказывать? Я, между прочим, не доела!

Или сделать вид, что ничего особенного не произошло, и продолжить разговор о перстне? И объяснить, наконец, этому гаду чего он хочет? Но, опять же, — я не доела!

И, кстати. Оборачиваюсь к этому киллеру.

— Ты сам-то есть хочешь?

Перепуганные глаза и бессвязное лопотание. Что, не умеем быстро переключаться со своего самокопания на реальные вещи? А вот учись. Не одной же мне мучиться.

— Садись за стол и жуй. Поедим — поговорим.

Я вот этого вот всё, что он наготовил, всё равно не осилю, и вот этот вот придурковато — виноватый взгляд мне вообще под солонку! Пусть ест! Не пропадать же добру. И тому, что наготовил, и тому, кто наготовил.

— Ну, чего застыл?

Подсел на краешек свободного стула, напротив меня, спиной к панорамному окну, неловко согнув ноги, готовый в любую секунду опять сползти на колени. Регресс налицо.

Хорошо, хоть извинякаться не стал. Сел, жуёт, как приказали. Глотать, кстати, тоже нужно! Или это отдельно приказывать?

Доев аппетитные блинчики с золотистым джемом и запив чудесно пахнущим какао, я отложила вилку. Раб тут же опустил свою. Ну, немного на тарелке осталось, но с голоду не умрёт.

— Ну, и как ты до этого додумался? Вот только на колени не надо!

— Как прикажете, Госпожа, — вздох просто вселенской скорби. Ну вот не иначе любимого пёсика отобрали, а не лбом пол прошибать запретили. — Понял, что… как… насколько я жалок. Ну и… додумался.

— То есть пару дней назад ты об этом не думал? Когда Стражам глазки строил?

Аж голову в плечики затолкал. Не думал, значит. Я даже догадываюсь почему.

— Перстень у тебя?

— Да… и руки… потому. Открыть пытался. Не получилось. — Он дернулся было встать, но я жестом остановила. — Я отдам. Верну. Она… всё равно бесполезна.

— Кто — она?

Раб закрыл лицо руками, судорожно вздохнул, именно судорожно — резко и прерывисто. Потом уверенно положил руки себе на колени и посмотрел мне в лицо.

— Вы ведь знаете. Ни разу не удивились, не спросили, как я сбежал. Не обратили внимания, как я реагирую на кристалл. У вас был для него изолятор. Вы знаете!

Догадливый мой, что ж ты раньше молчал?

— Знаю. Не могу пока объяснить, не доверяю тебе. Но да, знаю.

— Вы… поэтому… меня купили…

— Да перестань! Ты же сам себя мне купил. И оплатил, и комплектацию проверил. Только что глаз вместо меня не отсканировал. Так с какого отжига вдруг самоубиться решил? Да еще и меня в это впутал? Из-за перстня? Нечего краснеть, говори!

Но он опять закрыл лицо руками. Да что за красна девица! Но молодец, вроде взял себя в руки — по крайней мере опустил их. И тон такой покорный-покорный, того и гляди опять за нож схватится.

— Вы же… просто приказать можете… ментально. А вы не… Я же понимал… Что Вы понимаете… И что я мог? "Госпожа, достаньте, пожалуйста, штучку, я без неё от Вас сбежать не могу!" Так, да? Да и… толку. Уже сбегал… борделем закончилось. Бессмысленно это всё. Только хуже… всегда.

Хуже? Это я-то — хуже борделя? Ну спасибо!

— А просто спросить? Чего ты от меня шарахаешься? Прям вся я такая страшная?

— Вы Госпожа. Хозяйка. Так надо. Простите, Госпожа.

Так, ладно. Госпожа так Госпожа. Даже попрекать этим обращением не буду — вдруг опять истерику закатит и отжиг знает что в этот раз отчебучит. Нее, я уж потерплю лучше, хоть от этого слова уже глаз дергается.

— Ой, давно ли тебя останавливало что-то от "так не надо"! Я дала повод считать меня монстром? Ну… пнула пару раз. Это же отвлекающий манёвр был! Я же Либра.

— Да я вообще не понимаю кто Вы, Госпожа! — Вскочил, едва стул не перевернул. — Я уже весь мозг вывернул! — Отвернулся к окну, лбом в стекло вжался. — Не доверяете? Рассказать не можете? Тогда что это ночью было? Ну не… Не спят на том, кому не доверяют! Как при этом можно подумать, что я… смогу!..

Опять развернулся, руками в стол вцепился, мамочки, да мы в глазки смотреть открыто осмеливаемся… точно, что-то вывернул. Может и мозг. Мне уже прям совестно… вроде. Щечки раскраснелись, губки дрожат… Красавчик! Я аж облизнулась. Опять.

— Я же просто смерти ждал. Я же смирился уже. Это ведь… после всего! Это больно! А тут… Я же до сих пор не понимаю! Это же… отжиг, да не бывает так! Ну кто же… так?! Вот зачем же… ТАК?! Что это вообще было?… Ночью… не этой. Но было же! А потом — как к… пустому месту. Я ж даже рабом себя возле Вас не чувствую. Раб ждет от хозяина удара, наказания… хоть чего-то. А я — уже нет! Я уверен, что даже ментально не ударите, просто не заметите. Ни мои выходки, ни меня. Я себя пустым местом чувствую! А ведь не должен… в принципе чувствовать!

Да. Похоже, это не он себе мозг вывернул. Похоже, это я ему этот мозг сломала. И ведь починить не смогу. Чинилки не хватит. Да, Дана, вот что значит потеря контроля. Но я же не знала! Либра в моей голове резко схватила Данку за шиворот и затолкала в глубины подсознания, громко хлопнув дверью. Профессионал удовлетворенно хмыкнул. Педагог тихо помалкивал в уголке, стараясь не отсвечивать — уж очень к Данке не хотелось. В глубины. Там много чего, и страшно.

— Ну, выходку твою я заметила. Можешь считать, что тебя тоже. Но ты же понимаешь…

Хорошо, что хоть на реакцию меня натаскали. Это вам не эмоции контролировать. Это на автомате — рефлексы. Увидев отблеск в окне напротив, я просто за грудки перетащила на себя опешившего… раба, увлекая за перевернутый стол. Под звуки разбивающегося стекла и свиста поверх голов, напоминающего замах плётки, за нами что-то шорхнуло, хряснуло, бумкнуло — и по кровати весело заплясали язычки пламени. Стол принял на себя вторую волну хрясанья и бумканья.

— Сумка!!! — Истошно завопила я, выпутываясь из чудом не загоревшейся скатерти.

Раб понятливо кинулся к кровати, где огонь доедал простыни, явно приправленные катализатором. Слишком уж аппетитно доедал.

Ну вот и отдохнула.

Отжиг!

НАПАДЕНИЕ

Слишком увлеченный выплеском эмоций, я не сразу почувствовал опасность. Когда хозяйка, внезапно выпучив глаза, схватила меня за рубашку и дёрнула, я скорее инстинктивно оттолкнулся ногами и перенес вес на руки, упиравшиеся в стол. Перелетев через него, дернул столешницу, превращая ее в щит.

Вовремя. Позади нас уже горела постель, причем довольно подозрительным синеватым пламенем, а в окно продолжали влетать маленькие красные шарики, с громким треском разрывавшиеся при столкновении с препятствием. Благо, этим препятствием стала столешница, а не наши тела.

— Сумка!!!

Ну еще бы. Учитывая, что из нее периодически выуживала Хозяйка, там много полезных вещей. Вчера я не видел, куда она её "положила", но догадывался. Девушка всегда старалась держать её в зоне досягаемости.

Метнулся за кровать, но мне не повезло. Очередной шарик, врезавшись в изножье, лопнул, попав в меня красными искрами, тотчас ожившими синеватыми всполохами на моей рубашке. Сумку правда я схватил, перекинул хозяйке и сорвал с себя горящую ткань.

Шарики продолжали влетать, плюясь искрами. Комнату заволакивало дымом, не успевавшим вытекать через разбитое стекло.

Но даже сквозь этот дым я хорошо видел, как моя хозяйка выхватила из сумки небольшой цилиндр с ручкой, отдаленно напоминающий оружие, и направила его в окно. Само широкое "дуло" вроде даже засветилось, а из него ничего не вылетело. Но "шары", не достигшие окна, внезапно поменяли траекторию, словно отброшенные невидимой волной, а стена напротив с треском ввалилась внутрь, очевидно, сносимая этим же непонятным явлением.

Всё это выхватывалось краем глаза. Хозяйка, перекинув сумку через плечо и шею, развернулась ко мне.

— Вниз!

Одновременно, в этом самом низу послышался грохот выбиваемой двери, отменяя её приказ. Я пнул горящий стол (дебил!) и, намотав на руку лоскуты, бывшие рубашкой, выбил остатки стекла — и вверху, и внизу. И протянул вторую руку… ей.

— Тут только второй ярус. Спустишься по мне и спрыгнешь.

Но девушка, проигнорировав руку, подскочила к окну.

— Да, но всё проще. Водосток! Только я первая, я легче! — И, спрятав стрельнувшую невидаль в сумку, она выскользнула в проем, схватившись за край рамы у стены, перекинула ногу и руку, цепляясь за что-то, мне не видимое снаружи, действительно начала спускаться. Довольно ловко для рабовладелицы.

Выждав, когда она отпустит трубу, я последовал её примеру. Руки и голый торс противно обожгло — похоже парочка снарядов, угодивших в стену, нагрела железо. Но не смертельно — кожа к нему не прилипала, впаиваясь, а лишь терпимо жгла. Спрыгнув, я схватил её за руку и увлёк за собой, юркнув между домами напротив, выбегая на соседнюю улицу. И едва не был сбит мобилем, резко, с разворотом из-за торможения, остановившемся. В нем открылся верхний люк, выпуская голос:

— Дана, Сит, быстро сюда!

Взгляд на хозяйку, кивок, и я просто закинул девушку внутрь, запрыгивая следом. Мобиль рванул с места.

.

*****

Нии…солёная такая себе эвакуация!

Карри, явно без согласования, на маячек сама ломанулась, благо я сразу активировала. Зуб за кристалл — это не власти, не Тэллас, иначе Карри не рискнула бы светануться, даже ради меня. Кто тогда? И — за кем??? Смотрю вот на этого вот… сползшее с меня… приобретение… И чувствую, что это может быть не только из-за меня…

— Дан, я оторвусь и должна вас скинуть. Мы итак рискуем! Определись куда.

— Я понимаю, — отозвалась я, судорожно пытаясь подобрать возможное убежище. И тут…

— Девушка, вы Старую Башню знаете? Сможете подбросить как можно ближе, а потом увести ИХ как можно дальше?

Сидя на полу мобиля трудно было оценить, кого "их" имеет в виду мой… мой. Но вильнувший резко транспорт, впечатавший меня в дверь, доказывал, что от "них" мы не оторвались. И… немного смутило то, что впечаталась я ни фига ни в дверь, а… в ладонь, заботливо вовремя подставленную мне под голову.

Что за отжиг происходит?

Меня подвинули, буквально уложив на пол, и накрыли своим телом, пахнущим дымом, опершись на руки. Вовремя. Заднее стекло мобиля разбилось, осыпав осколками… не меня. А того, кто меня… прикрыл?! И продолжил командовать.

— Если зайти со стороны шахты, там разрушенные бараки. Можно оторваться. А потом притормозите за Башней у Крестов, мы спрыгнем. И уезжайте.

— Дан, подходит? — Уточнила Карри, опять вильнув чуть ли не в обратную сторону. Ну спасибо хоть спросили!

— Да! — Пискнула я из-под… тела. — Когда заберешь?

— Ночью. Максимум — утром, если нет — выдвигайся к Столице и заявляй права. Чем громче, тем лучше — им сложнее что-то сделать, если будешь на виду. Готовность — четыре минуты!

Это вот она сейчас кому сказала? Судя по тому, как подобрался надо мной… раб?… — явно не мне! Но самое смешное, что я даже не удивилась, когда он начал меня инструктировать.

— Мы спрыгнем, и я вас немного проведу, потом открою люк. Лестница там крутая, немного спуститесь — и замрите, люк я закрою и станет темно. Не двигайтесь, дождитесь меня. Пожалуйста.

Я только глазами хлопала. Это вот… тело надо мной — это точно то же самое, что минут… не очень, в принципе, много назад, мне истерику с эмоциями закатывало? На колени плюхалось? Ножик к горлу…

Да что, отжиг, происходит?!

ПОДВАЛ

Я не знаю, что помогло мне переключиться. Может ощущение, что со мной это уже происходило. Потому что действительно — происходило. Я уже убегал от этих шаров, прятался в этом подвале. Только тогда я был один.

Мне можно было бояться, совершать ошибки, получать травмы. Мне было всё равно. А вот сейчас — нет. Потому что я наконец САМ понял, чего я ХОЧУ.

Это было на удивление легко и просто понять, но вместе с тем заставляло действовать. Это было… приятно. Приятно, в утиль всё остальное! Прости, Соль. И — спасибо!

.

*****

Я действительно его дождалась. Раз уж через пожалуйста попросил.

Темнота на лестнице, по ощущениям каменной, была кромешной. Люком в подземелье, отпираемом скрытым механизмом, оказалась плита, на которой стояли Кресты — какой-то старый памятник, даже не знаю чему поставленный. Неожиданно. И этот… мой — его отпер! Что еще о своём рабе я не знаю?

Он, на ощупь в темноте наткнувшись на моё плечо, сел на ступеньку рядом со мной. И очень устало выдохнул. У меня от этого выдоха что-то внутри дёрнулось, вызывая желание обнять его, прижать к груди голову, уткнуться носом в его макушку.

Но мне нельзя. Поэтому я только выдохнула в ответ.

— Нам долго ждать. Может стоит спуститься?

Он снова выдохнул.

— В тво… вашем браслете есть фонарь? Здесь ступени разной высоты, на ощупь трудно будет.

Вот что значит стресс. Когда он закрывал люк, я успела пройти еще при свете из проёма, а ему пришлось нагонять в потёмках. А я даже не задумалась.

Вызвала виртуалку на брасфоне, сузила до прямоугольника размером с ладонь, и пустила засветившееся зелёным режимом ожидания окошко, приказав держаться в метре от меня. "Фонарик" послушно отлетел.

Мой… поднялся, и стал спускаться первым, прихрамывая. Ступени окончились прямоугольной совершенно пустой комнатой с земляным полом, но крепкими цементными стенами и плоскими лампами на потолке. Я оглянулась в поисках выключателя.