Закрытое представление (СИ)

Всеволод Шипунский

Закрытое представление

- Эти мужчины что-то придумали, - говорила госпожа Элен Дюмон, лениво обмахиваясь веером, сидевшей рядом маркизе де Виньон. – Вон, видите, готовят лошадей... Ах, этот Фрэнк! он такой выдумщик.

Вечер для избранных был устроен в цирковом павильоне с круговой ареной, на которой предполагалось увеселительное представление.

Застолье продолжалось уже довольно долго: было выпито немало вина и съедено не менее дюжины рябчиков а-ля натюрель в гранатовом соусе, приготовленных известным на весь Париж поваром-испанцем Риккардо; после них подвались ананасы в шампанском, которыми дамы просто упивались.

Мужчины, курившие в стороне сигары, оглянулись на сидевших дам, о чём-то переговорили, и к дамам направился Фрэнк – самый молодой, а так же самый предприимчивый и энергичный.

- Дорогие дамы, - заговори Фрэнк с широкой улыбкой, не зная, с чего начать. – Видите ли... дело в том, что выступление акробаток... м-мм... будет предназначено исключительно для мужской аудитории. А вам следует отдохнуть в дамской уборной, за чашечкой кофе... Позвольте мне проводить вас.

- Ну вот, я так и думала... – огорчилась госпожа Элен, которая была пьяна менее остальных.

- Как это, для мужской? – возмутилась молоденькая модистка Люсьен, пьяная более её. Её причёска со страусовыми перьями, которая в начале ужина из всех была самой высокой, сейчас уже значительно опала. – Я протестую! Это мужской шовинизм!.. Мы тоже хотим смотреть...

- Люсьена, - пыталась вразумить её мадам Дюмон. – Нам это не нужно... Наверняка будут какие-нибудь непристойности...

- А мы хотим!.. – включилась ещё более пьяная госпожа Рифеншталь; когда она взмахивала рукой, брильянтовые подвески в её ушах раскачивались, бросая по сторонам отблески. – Мы тоже хотим!.. непристойностей...

- Скажите, Фрэнк, толком, что там будет, - вмешалась, сидевшая до тех пор молча, маркиза де Виньон. - А мы уж сами решим, уходить ли нам или оставаться.

- Ну, видите ли... э-ээ... – Фрэнк начал заикаться. – Акробатки... э-эээ... будут показывать искусство пластики тела...

Дамы переглянулись и прыснули.

- Будут голые, что ли? – уточнила маркиза.

- Видите ли, мадам... – мучился Фрэнк, - Обнажённые - это да... но не только...

- Чёрт побери!.. Что ещё там придумали эти мужчины? – засмеялась мадмуазель Моника, тоже молоденькая модистка, приглашённая, как и Люсьена, за деньги. – Не собираются же они овладевать этими гимнастками прямо на арене?

- О, как можно! – отвечал Фрэнк. – Но предполагалось, что...

- Что? предполагалось?? – со смехом перебила мадам Дюмон. – Да эти мужчины – просто похотливые павианы!

- Думаю, дорогая, - сказала маркиза, - нам следует остаться и посмотреть, что там у них предполагалось.

- Согласна, дорогая маркиза... Всё, мы остаёмся! – решительно заявила мадам Дюмон.

- Как?.. Но, повторяю, это не предназначено для дам... – пытался возражать Фрэнк, но дамы замахали на него руками и ему пришлось отойти ни с чем.

Когда Фрэнк сообщил о решении дам мужчинам, те переглянулись и задумались. Наконец старший из них, мистер Джейкоб, махнул рукой:

- Да пусть смотрят, дуры...

- Господа, но как же... – волновался Фрэнк. – Ведь девушки показывают такое!.. такие фигуры!.. Вы не представляете...

* * *

Однажды к Фрэнку, сидевшему в небольшом кафе на берегу Сены за своей рюмкой перно и любовавшемуся на весенний разлив, подсел толстяк с пышными усами, одетый в чёрный костюм с манишкой. Выглядел он этаким неунывающим весельчаком, давно понявшим и мир, и людей. Он оказался хозяином заезжего цирка-шапито и представился господином Марио. Почуяв во Фрэнке того, кто ему был нужен, он предложил ему организовать особое, приватное представление для состоятельных господ.

- Мёсье, у меня отлично подготовленные гимнастки и акробатки, - доверительно говорил он. – Выполняю такие трюки!.. Просто пальчики оближете... причём, одинаково хорошо - и в одежде, и без... Какие девушки!.. Вы видели голых девушек на трапеции? А голеньких красоток, вольтижирующих на лошадях?.. А за отдельную плату, если господа пожелают, то... возможно и продолжение!.. А почему нет, мёсье??

- Поверьте, вы в накладе не останетесь, – умело соблазнял он. - Найдите мне только таких состоятельных господ.

Поразмыслив, Фрэнк понял, что тут можно срубить хорошие бабки и стал прикидывать, кому можно сделать такое нескромное предложение. Парижский же высший свет был Фрэнку хорошо известен, тут он был как рыба в воде.

Он нашёл двух дам и троих мужчин.

Госпожа Элен Дюмон и маркиза де Виньон хорошо знали друг друга, встречаясь в свете, чувствовали свою внутреннюю схожесть, и понимали друг друга с полуслова.

- Скажите, милейший Фрэнк, а нет ли у них там крепких парней? Гимнастов или силачей... – спрашивала мадам Дюмон, когда Фрэнк изложил им суть предложения. Девушки, хотя и интересовали её, но в меньшей степени.

- Только не силачей! - брезгливо искривила губы маркиза. – Эти силачи такие огромные, потные... Уж лучше наездников. Или просто молодых конюхов. От них так хорошо пахнет сеном... – задумчиво сказала она, видимо, что-то вспоминая.

- ...И навозом, - улыбнулась Элен. – Короче говоря, Фрэнк, передайте наши пожелания сеньору Марио. Парни должны быть тоже.

- Я знаю, кого пригласить из мужчин, - подумав, сказала маркиза, когда Фрэнк ушёл. – Я поговорю с мёсье Пьером... Он большой шалун, Элен, ты знаешь?.. Думаю, было бы забавно, если бы мужчины привели своих «подруг» из полусвета. Типа госпожи Рифеншталь...

- Господи, зачем? – сморщилась Элен. – Она, как всегда, переберёт вина...

- А мы ей в этом поможем, – недобро улыбнулась маркиза. – А потом прокатим на горячем жеребце... Что скажешь?

- На жеребце?.. Прекрасная мысль! – двусмысленно усмехнулась Элен. – Милая Николь, я не престаю удивляться твоим фантазиям... Те тайные записки, что ты мне давала читать... помнишь? Маркиза де Сада... Не ты ли их сама и писала, милая? – Элен лукаво улыбнулась.

- А ты меня видела когда-нибудь за столом, с пером и бумагой? – засмеялась Николь. – Нет, к письму я неспособна... Хотя наверняка ветви де Сада и де Виньон когда-то пересекались... Послушай, а не захватить ли нам туда и фотографа? Но только тайно, чтоб никто не видел.

* * *

Три гимнастки выскочили на арену под бравурный марш, в блеске своих костюмов и плюмажей из павлиньих перьев, сделали несколько акробатических фигур и сальто-мортале, и склонились в поклоне. В костюмах, украшенных длинными перьями, девушки представлялись павлинами: у них были высокие, круглые павлиньи хвост. Им помогали два гимнаста в чёрно-красных трико.

- Прелестно, - слегка поаплодировали дамы, а мистер Джейкоб обернулся к Фрэнку. – И это всё?..

Тот пожал плечами. Но вот девушки стали влезать на трапецию, а гимнасты - их поддерживать... И с их костюмами стало что-то происходить!.. Оказавшись наверху, на трапеции, девушка изящно поворачивалась задом, и почтеннейшая публика могла видеть, что высокий павлиний хвост обрамляет уже не трусики из блестящей материи, а голую девичью попу. Гимнасты взлетели на трапецию следом, лишь мимолётно, казалось, касались девушек, и... из одежды на них остались только яркие павлиньи перья – сзади, на талии и на голове. После чего и началось настоящее представление...

Гимнастки раскачивались на перекладинах, перелетали с одной на другую, ловили друг друга за руки и за ноги, висели вниз головой, делали шпагаты, мостики и сворачивались в узлы, просовывая головы между ног. И мужчины, и дамы смотрели не отрываясь. Зрелище завораживало и возбуждало... Видно было всё.

Тут на арену выбежали три лошади и пустились по кругу, подгоняемые хлыстом жокея. Девушки приготовились и стали спрыгивать прямо на пробегавших лошадей. Началась вольтижировка... Мужчинам – потом все с этим согласились – особенно понравилась, когда девушки скакали, свесившись сбоку и держась руками за стремя, а ноги подняв вверх и в стороны. Так же хороша была стойка в седле на руках...

Когда, наконец, акробатки в одежде, состоявшей исключительно из перьев, вышли раскланиваться, мужчины аплодировали просто бешено. Дамы тоже пришли в лёгкое возбуждение... Так как вино в бокалы продолжало наливаться - особенно в бокалы дам (об этом заботилась маркиза), то мадам Рифеншталь и некоторые другие дамы к тому времени были основательно пьяны.

Вслед за гимнастками на арене появился сияющий от удовольствия видеть у себя такую сиятельную публику сам сеньор Марио, и предложил (как и было заранее договорено с мужчинами) желающим дамам прокатится на лошадях. В сопровождении надёжных жокеев, конечно... Ничего опасного, мадам!

Две молоденькие модистки, Моника и Люсьена, знали, чем обычно заканчивается застолье или представление, на которое их приглашают господа. Всё это хорошо им оплачивалось. Они, однако, не знали, что им самим придется выступить на представлении в качестве актрис.

Похохатывая и покачиваясь от выпитого, молодые дамочки с удовольствием направились за кулисы, чтобы их усадили на лошадей.

- А вы что же, дорогая? – обратилась маркиза к мадам Рифеншталь. – Не пропустите такой забавы!.. Это так весело – проскакать по арене, да с молодым наездником! Ах, где ты, моя молодость! - воскликнула маркиза с притворным сожалением.

- А что?.. – мадам Рифеншталь поднялась и взмахнула рукой; подвески её качнулись. – И прокачусь!.. Где ты, мой наездник? – воскликнула она в пьяном восторге и, закинув за спину песцовую горжетку, направилась за кулису.

* * *

За кулисами Фрэнк, синьор Марио и его наездники готовили модисток к посадке на лошадь.

- Нет, дорогие дамы, в таком длинном платье в седло вам не сесть... Никак. Придётся платье снять. Что же поделаешь?.. Веселье требует жертв.

Поупиравшись немного, дамы согласились. Им помогли снять платья, под которыми были надеты корсеты и панталоны до колен, на завязочках. В таком виде дам усадили в сёдла; было не трудно их убедить, что для безопасности ноги следует привязать к стременам, а руки – за шею лошади. На глаза, чтоб было не страшно скакать, им надели широкие повязки.

Пьяная мадам Рифеншталь, появившись за кулисами, стала решительно требовать лошадь и для себя. Директор Марио и Фрэнк переглянулись...

- У вас ещё лошадь есть? – спросил Фрэнк.

- Есть, конечно... – зашептал ему на ухо синьор Марио. – Но ведь это же дама!.. А если потом скандал?

- Вы же видите, как она рвётся... Пусть прокатится, чёрт с ней!.. Скажем, что сама этого требовала...

- Где мой красавец-жокей? – веселилась уже разоблаченная мадам Рифеншталь, которую усаживали в седло. – Мне самого-самого!..

Когда всё было готово, из-за занавесей на арену вышел сам директор цирка во фраке и белоснежной манишке и торжественно провозгласил:

- Мадам-мёсье, почтеннейшая публика! А сейчас - закрытое представление! Впечатлительных дам и детей прошу покинуть помещение! – закончил он дежурной шуткой, и махнул рукой.

Грянула музыка, и конюхи, усмехаясь в усы, стали выводить лошадей на арену.

Зрелище было не из слабых! Дамочки на лошадях, ничего не видя, крутили головами, не понимая, почему в зале раздался вдруг такой хохот... Хохот стал только громче! Дело же было в том, что позади дам сидели молодые жокеи, причём голые!

Сделав первый круг, жокеи, по команде, развязали завязки на дамских панталонах и спустили их. Дамы закрутились и завопили, пытаясь сопротивляться, но оказались надёжно привязанными к лошадям. Аппетитные дамские зады явились почтеннейшей публике, голые молодцы приникли к ним всем телом, и... Под музыку и вопли дам весёлое представление началось.

Лошади шли по кругу, дамочки крутились и визжали, крепкие парни-жокеи, держа их за округлости, от души им засаживали, а конюхи, смеясь, тянули лошадей под узцы, всё ускоряя ход.

- Чёрт побери, Элен! – промолвила, наконец, ошарашенная маркиза. – Такого я ещё не видела...

- Ещё бы!.. – отвечала, покрывшаяся красными пятнами, мадам Дюмон. – Вы только посмотрите на эту Рифеншталь... Ха-ха! Ну и рожа...

- Сама напросилась... Вот дура ё...! – просторечно выразилась маркиза. – Вот тебе и горячий жеребец... Однако, это зрелище слишком... волнительно.

- Для меня тоже, - говорила Элен, закусывая губу. – Я не выдержу...

Молодые конюхи, сидевшие за спинами дам, в это время разошлись не на шутку, лошади под ними шли уже резвой рысью, а дамочки, покрикивая, скакали на своих жокеях, как заведённые. Мадам Рифеншталь, запрокинув голову, подпрыгивала в седле, вопя от наслаждения. Бриллиантовые подвески в её ушах так и прыгали.

Наконец, представление под громкие дамские крики завершилось ко всеобщему удовлетворению, и конюхи повели лошадей, на которых висели обессиленные дамы с голыми задами, за кулисы.

Мужчины проводили их хохотом и аплодисментами. Пожилой мистер Джейкоб отёр с лысины пот.

- Да уж, господа! Представление, так представление... – поражённо сказал он. – Вы видели такое прежде, мёсье Пьер?.. Интересно, что скажут нам эти дамы, когда оденутся? – он захохотал.

- Девушки-то ладно... – мёсье Леон, смеясь, округлил глаза от притворного ужаса. – Но там была и мадам Рифеншталь!

- Фрэнк, где вы нашли этого пройдоху-директора? – смеялся мёсье Пьер. – Да на таких представлениях можно озолотиться!.. Тут и сами зрительницы выступают... не хуже акробаток! Ха-ха-ха!!

- Господа, вы же понимаете, - говорил Фрэнк, - что представление это чисто приватное. Естественно, и цены... Прошу вас, господа, никому ни слова. Пронюхают журналисты, не дай бог. А тут сама мадам Рифеншталь... выступала...

Мистер Джейкоб от смеха рухнул на стул и хохотал, пока его не схватила колика.

- Жаль, я не привёл свою старушку-супругу... – сказал, отсмеявшись, мистер Джейкоб.

- Она бы тоже прокатилась? – спросил Пьер, на что последовал новый взрыв хохота.

Фрэнк же был удручён:

- Ещё до полиции дойдёт... Я прошу вас, господа – никому!..

- Не беспокойтесь, дорогой Фрэнк – разве мы не понимаем? – поднялся мистер Джейкоб. – Ведите-ка лучше нас знакомиться с гимнастками. Там была у них одна такая... – он мечтательно причмокнул и седой хохолок на его лысине качнулся. – Ух-х!..

В это время из-за кулис выскочили уже одетые, красные и растрёпанные модистки Моника и Люсьена. Они ещё не совсем понимали, как им следует теперь, после всего этого, себя держать.

- Что это значит, мёсье Пьер? – на всякий случай стала возмущаться Люсьен. – Я, кажется, пошла с вами сюда не для этого!..

- Возмутительно! – вторила ей Моника. – Мы порядочные девушки!..

- Не для этого? – хладнокровно отозвался Пьер, доставая бумажник. – А для чего же, моя дорогая?

- ...К тому же всех порядочных девушек сегодня ждёт награда, – веселясь, присоединился к нему и мёсье Леон.

Несколько крупных купюр решили дело к полному умиротворению. Девушки снова сделались веселы и улыбчивы, после чего были отправлены по домам. Мужчины же весёлой толпой оправились за кулисы, знакомиться с гимнастками.

* * *

Через какое-то время уже одетая и раскрасневшаяся мадам Рифеншталь сидела с маркизой Николь и мадам Элен.

- Однако, я не ожидала... – говорила она несколько смущённо, обмахиваясь веером. – Такой был сюрприз!..

- И как, довольны вы, дорогая Лаура, что я вас сюда пригласила? – с усмешкой поинтересовалась маркиза, переглядываясь с мадам Дюмон.

- О, да!.. Дорогая маркиза, я просто... ну, очень довольна!

- Рада за вас. Ну, как вам показался ваш... э-э... наездник? Безусый такой мальчик... но задорный, не правда ли?

- Да я и не знаю, кто там сидел сзади!.. – удивилась мадам Рифеншталь. – Но так... ничего себе.

- Мне хотелось бы переговорить с господином директором, - сказала маркиза. - Вам не кажется, милая Элен, - она значительно переглянулась с мадам Дюмон, - что следует выразить ему благодарность?

Мадам Дюмон понимающе кивнула, и маркиза поманила к себе вездесущего Фрэнка, который как раз выходил из-за кулис.

Через несколько минут к дамам почтительно приблизился сеньор Марио.

- Любезнейший директор, - с важностью начала она. – Мы, и в особенности, вот, мадам Рифеншталь, хотели бы вас поблагодарить... за такой, знаете ли, замечательный сюрприз... Я говорю об этих оригинальных катаниях, ха-ха!

- Делаем всё, что в наших силах, - скромно улыбнувшись, склонил голову директор. – Для удовольствия почтеннейшей публики... Не будет ли ещё каких пожеланий, мадам?

- Послушайте, дорогой Марио... Скажите, у вас есть стойла? Для лошадей... Со свежим сеном.

- Стойла?.. – удивился директор. – Естественно...

– Вы знаете, я с детства люблю сено!.. – мечтательно говорила маркиза. - Как хотелось бы на нём сейчас полежать, насладиться его запахом... И лошадьми... под присмотром хорошего конюха... Ах, какие конюхи, помню, были в нашем поместье!

Она поманила директора пальцем, и тот склонился к ней.

- Дорогой директор... – она заговорила совсем тихо. – Мы тоже хотели бы, знаете... э-э... прокатиться. Вы можете нам такое устроить?..

- Конечно, мадам...

- Но когда все разойдутся! – подняла она палец. – Без посторонних... Вы меня понимаете?.. Скажите парням, чтоб об оплате не беспокоились.

Сеньор Марио понимающе прикрыл глаза, поклонился и отправился давать указания, чтоб готовили лошадей.