Заложница Ада

Глава 1

– …Клиентам иногда нравится сохранять конфиденциальность, – девушка с идеально гладкими волосами протягивает мне чёрную шелковую повязку. – Для вас ощущения покажутся даже… Приятнее.

И расплывается в улыбке.

А мне хочется завыть от отчаяния, рассмеяться ей в лицо и послать ко всем чертям.

Но вместо этого я натягиваю на себя улыбку, от которой сводит скулы, и принимаю повязку.

Сотрудница, одетая в идеально отглаженный черным костюм с юбкой-карандашом, покровительственно мне кивает:

– Полет продлится час с небольшим. На это время вы полностью в распоряжении клиента. Деньги поступят на ваш счет, как только самолет совершит посадку.

Сухие правила. Словно технику безопасности озвучивает, ей богу, а не говорит о том, что я отдаю свое тело незнакомому мужчине. По коже проходит дрожь неверия. Отстраненности от реальности, словно я вижу кошмар, который никак не кончится.

Девушка не нравится мне, но я едва ли не бросаюсь за ней вслед, когда она разворачивается, чтобы оставить меня одну в частном самолете. Паника тут же начинает завладевать мной.

Какого черта я вообще делаю?!

Что за безумие творится?!

Сотрудница жестом показывает мне надеть маску на глаза, уже стоя возле трапа. Все с той же, неизменной улыбкой банковского работника.

Тяжело сглатываю, и натягиваю черную пелену. Мир погружается во мрак, и я жалею, что не успела как следует рассмотреть обстановку, чтобы хотя бы ориентироваться в пространстве.

Где-то слышится звук закрывающейся герметичной двери, и я подтягиваю руку, чтобы опустить повязку и осмотреться.

Но в этот момент появляется неведомое чувство… Словно я не одна здесь.

Сердце проваливается в область желудка, и я хватаюсь пальцами за ткань на глазах, но мою руку тут же накрывают горячие мужские пальцы:

– Не трогай, – от его хриплого шепота на ухо мурашки обильно расползаются по телу.

Вздрагиваю всем телом, понимая, что он прижался грудью к моей спине. От него пахнет мускусом и последождевой свежестью. Энергетика гасящая, обволакивающая, подчиняющая.

Киваю, и слышу улыбку в голосе:

– Молодец, хорошая девочка. Не заставляй меня делать тебе больно.

Больно?! Твою мать, о чем он вообще говорит?! Такого не было в контракте, я точно помню. Читала каждое слово. Жесткий, грубый секс отметила, как запретный. Я не выношу боль.

Двигатели самолета начинают работать, и я слышу их как похоронный марш. Колени слабеют от страха и ощущения неотвратимости. Словно с запуском двигателя приближается мой личный ад. Если бы я только знала тогда, на сколько права.

Мужчина, тем временем, куда-то отходит, и я слышу звук вылетающей пробки из бутылки шампанского. Вздрагиваю всем телом, когда он берет мою руку в свою и вставляет в нее бокал.

– Глотни. Тебя расслабит. Мне не нравится твое напряжение.

Бархатный, глубокий голос от которого мне становится еще страшнее.

Кто он такой?

Миллиардер с женой, решивший поразвлечь себя девственницей? Или житель другой планеты, прилетевший сюда ради соития с землянкой?

Если заставил меня нацепить повязку, значит, не хочет раскрывать личность. Значит, ему есть, что скрывать.

Осушаю бокал шампанского практически залпом, и он хрипло смеется:

– Вот так, умница. Будешь слушать меня, и мы поладим.

Самолет взлетает, и я пошатываюсь, впечатываясь в грудь незнакомца. Он же словно и не чувствует гравитации вовсе. Стоит, жадно впиваясь пальцами в мое тело, притягивая к себе за бедра.

– При взлете нужно сидеть на местах, – шепчу я, улавливая едва различимый аромат его сладковатого парфюма. Этот запах заглушает его собственный, мужской и дикий.

– Нужно, – отрезает он. – Но у нас не так много времени.

Хмыкает, и я понимаю, что он имеет в виду.

На инстинктивном уровне пытаюсь отстраниться, но он удерживает, запуская пальцы мне в волосы. Хватает за подбородок и вертит из стороны в сторону:

– А ты ничего, – довольно заключает он, словно оценивая кусок мяса на витрине.

Я знаю, что его глаза сейчас блуждают по моему телу, одетое только в шелковое черное платье, туфли-лодочки и кружевные трусики, подобранные для меня в агентстве. Знаю, потому что тело опаляет в тех местах, где меня касается его взгляд. Хочу прикрыться, но мужчина удерживает мои руки, разводя их в стороны.

– Хватит, – рычит он.

– Я… Я не могу так, – понимаю, как жалко это звучит, но слезы подкатывают к глазам. Чем ближе становится момент невозврата, тем сильнее воля и уверенность трещат по швам.

– Что за игры? – хмуро произносит он.

– Это не игра, – чувствую, как его руки стальными наручниками смыкаются на моих запястьях, не отпуская от себя. – Прошу вас, я не…

– Конечно, «ты не», за то и было заплачено, – слышу раздражение в голосе и становится жутко.

Почему-то мне казалось, что я могу переменить решение в любой момент, отступить. Но видимо, мужчина так не думал. Он плотнее придвинулся ко мне, грубо проводя по телу так, словно его руки не знали, что такое нежность.

На каком-то животном уровне я поняла, что он опасен. Что он погасит мое неподчинение, даже если я начну убеждать его, что передумала.

Самолет проваливается в воздушную яму, и я вскрикиваю, еще теснее вжимаясь в его грудь. И как ему только удается стоять скалой, не двигаясь с места?

Руки незнакомца задирают мое платье и ложатся на оголенные ягодицы, прижимая ближе к себе. Я чувствую его возбуждение и от этого странный ток проходит по моему телу.

Я сама пугаюсь своей реакции.

– Прекратите это! – истерично выкрикиваю, прежде чем успеваю подумать.

Жду вспышки ярости, вся сжимаясь и трясясь как лист, но он заходится каким-то безумным хохотом.

Внезапно, словно зверь, он бросается вперед, сжимая мое тело, а его рот накрывает мою грудь через легкую гладкую ткань.

Я задыхаюсь от этого ощущения, хватая его за голову и пытаясь отстранить от себя, но он очень силен. Его зубы чуть прикусывают напряженный сосок, и я вскрикиваю то ли от боли, то ли от удовольствия, чувствуя, как пожар начинает разгораться где-то внизу живота. Мужчина смеётся, перемещая пальцы на мою грудь, сжимая и поглаживая ее. Потом прихватывает меня за бедра и перемещает куда-то, упирая задницей в твердую поверхность.

– А теперь повернись.

Меня всю трясет от стыда и унижения. Не так я все это себе представляла. Будем откровенны, я вообще себе этого не представляла. Решилась просто от отчаяния, словно думав, что это сделают под общим наркозом, или что-то в этом духе.

Дура… Какая же я дура…

– Я. Сказал. Повернись. – в голосе появляется металл. Его настроения скачут с ужасающей скоростью.

Уже давно жалею, что вообще согласилась на эту авантюру. У меня однозначно крыша поехала. Я просто не в себе.

Пытаюсь содрать с глаз повязку, но у меня ничего не выходит, он резко разворачивает меня и наваливается сзади, прогибая тело под себя.

– Ты сама пришла, помнишь? – хрипит мне на ухо, и я чувствую, как его напряженный член упирается мне в ягодицы, а руки сжимают мои запястья, не давая возможности вырваться. – И сейчас ты отработаешь все, что за тебя заплатили, – лихорадочно гладит мои бедра через шелковую ткань. – Ты дорогая маленькая шлюшка… Сейчас я проверю, стоишь ли ты своих денег…

Он сильнее вдавливает меня в столешницу животом, наваливаясь сверху. Щека ложится на холодное стекло стола, а на правой я чувствую его горячее дыхание, вызывающее смесь страха и адского жара. Такого порочного, что я сама себя не узнаю. Это шампанское ударило мне в голову! Точно оно!

– Боже, какая же ты, – шепчет он, задирая мое платье и проходя ладонью аккурат между бедер. Дергаюсь, но он крепко держит меня.

– Нет! Послушайте, это все… Недоразумение! – понимаю, как жалко и глупо это звучит в подобных обстоятельствах. – Я передумала!

– Правда? – тихонько смеется, вдыхая аромат моих волос. – Давай я проверю.

Грубо, одним движением, стягивает до бедер мои стринги, вызывая не то стон протеста, не то призыв, и проводит пальцами между нежных складочек. Я хриплю, упираясь лбом в стол понимая, что он чувствует мое желание. Смешанное со страхом и стыдом, но сильнейшее, что я испытывала в жизни. С того момента, как вдохнула запах его кожи и почувствовала жесткость несгибаемого тела под пальцами.

– Нет!

Я вырываюсь, и он внезапно мне это позволяет, продолжая смеяться где-то в темноте.

Если бы не проклятая повязка на глазах, я бы уже давно вцепилась ему в лицо. Это я и пытаюсь сделать, наугад выкидывая руки вперед, но только оказываю ему услугу. Он перехватывает мои запястья, вновь оказываясь сзади, и удерживает их на свое плече. Второй рукой он дергает вырез платья, тут же заключая левую грудь в свою руку. Соски предательски твердеют. Его губы жадно впиваются в мою шею, и тело начинает меня предавать.

– Сопротивляйся, – хрипит он, – это даже возбуждает, когда я знаю, как ты меня хочешь…

Запах его тела заставляет разум раствориться, откинуть голову на сильное плечо и подставить себя его бесстыдным рукам.

Почувствовав мою капитуляцию, он начинает дышать тяжелее, проводя горячими пальцами по моему животу, спускаясь все ниже. Один палец проникает внутрь, и выдыхаю, жадно хватая ртом воздух.

– Узкая… Какая же ты узкая…

Темнота перед глазами заставляет сконцентрироваться всеми чувствами на его руках, по-хозяйски уверенно бродящих по моему телу.

– Вот так, хорошая девочка, – хрипит он, и это приводит меня в чувство.

Это помешательство. Я точно свихнулась! Мне надо бежать отсюда!

Я вновь делаю рывок назад, ударяя его, и он рычит, матерясь.

– Не хочешь по-хорошему, да? – резко прогибает меня, укладывая лицом на стол. – Тогда, будь по-твоему. – Удерживает меня за шею, пока я в ужасе слушаю, как он дергает молнию на своих брюках. Стекло холодит нагую грудь, и я пытаюсь кричать, но он никак не реагирует. – Ты ведь этого хочешь, да? Любишь пожестче, детка?

– Так нельзя! Вы знаете, что нельзя! – задыхаюсь я, пока он продолжает возиться со своей одеждой, продолжая удерживать меня.

– Я здесь решаю, что можно, а что нельзя. Ты ради этого сюда пришла, не так ли? – хрипит он сзади. – Ты любопытная маленькая сучка, и я дам тебе то, что ты хочешь.

Чувствую, как он легко отодвигает кружево белья, и следом что-то огромное упирается в меня. Мне хочется оттолкнуть практически его так же сильно, как и почувствовать в себе.

– Нет! Отпустите! Уйдите от меня!

Я идиотка.

Невменяемая дура.

И все-таки я хочу его. Сильно, до дрожи в коленях и пальцах. Я хочу, чтобы он был внутри меня и выжег эту нестерпимую боль внизу живота. Почему-то мне кажется, что только он может это сделать.

– Моя девочка, – внезапно нежно хрипит он, проводя рукой вдоль по моему оголенному телу.

От низкого голоса мужчины становится еще хуже. Я запоздало понимаю, что он не удерживает меня больше, но не бегу, а выгибаюсь ему навстречу, вызывая легкий смешок.

Плевать.

Пусть всё горит.

– Скажи это, – хрипит он, наваливаясь сверху и продолжая дразнить меня своими ласками. Пальцы проводят по клитору круговыми движениями, а вторая рука сжимает грудь.

– Ч-что сказать? – бормочу я пересохшими губами.

– Скажи, как ты хочешь меня в себе?

Никак. Никак!

– Пошел прочь! – дёргаюсь бедрами, и чувствую, как его член приникает еще глубже, растягивая меня, упираясь во что-то внутри. Тут же затихаю, боясь новой боли.

А он словно обезумев, впивается пальцами в ягодицы, удерживая, чтобы не вырвалась, хрипя мне на ухо:

– Будет больно, ты никуда от этого не денешься.

И он входит до упора. Заполняя меня всю, и срывая крик с губ. Я широко распахиваю глаза, но продолжаю видеть лишь темноту. Его член натягивает меня изнутри, а мужчина замирает, подхватывая меня под живот и вжимая еще плотнее в себя. Издает животный рык, содрогаясь, и я с ужасом чувствую, как мои ягодицы впечаталась в его пах. Нежная кожа соприкоснулась с его жесткими волосками, а по внутренней стороне бедра потекло что-то горячее.

– Нет, пожалуйста! Отойдите от меня! – хриплю и пытаюсь вырваться. Его плоть жжет внутри раскаленным железом, и пульсация приносит невыносимую боль.

Пусть все это кончится!

– Какая же ты узкая… Очень…

Отстраняет бедра и делает мощный толчок во мне, наполняя собой. Я взвизгиваю, впиваясь пальцами в жесткую столешницу, и молясь, чтобы это скорее закончилось. Внутри все горит и в голове только одна мысль: избавить от его огромного тела на мне.

А зверь продолжает крепко держать меня под бедра, железными пальцами впиваясь в кожу, и вжимать меня всем жёстким телом в столешницу. Он вдалбливается в меня сзади, увеличиваясь внутри, раскаляя меня до нехватки кислорода. Вновь до боли сжимает мои запястья, соединяя на копчике, а второй рукой удерживает за талию, крепко держа под собой.

Мое влажное тело скрипит, елозя по холодной стеклянной поверхности. А он не останавливает, входя снова и снова, продолжая мою агонию.

Мы не занимаемся любовью. Он трахает меня. Жестко. Долбится внутри под разными углами, делая вращательные движения, истязая меня всю, пока я поскуливаю под ним и задыхаюсь.

Переворачивает на спину, и я едва выдыхаю от облегчения, когда он покидает мое тело, и взвываю от ужаса вновь, когда накрывает меня уже сверху. Наваливается всем телом и грубо врывается внутрь, обездвиживая своей мощью.

– Пожалуйста… Хватит!.. Хватит!..

А он словно не слышит, рычит зверем. Пытаюсь оттолкнуть, упираясь ладонями в мощные мышцы, и он сильнее вдавливает меня в стол. Наши тела взмокли, и где-то внизу, там, где от до боли соединяет нас, я слышу жесткие хлопки, разрывающие сопротивление моих бедер. Облизывает соски и сдавливает грудь, врезаясь в меня на полной скорости.

Мужчина что-то лихорадочно бормочет на незнакомом языке, а я чувствую только жжение во всех мышцах от бессмысленно сопротивления. Я словно поломанная кукла в его руках, телом которой он все еще не насытился.

Пытаюсь оттолкнуть его вновь и пугаюсь тому, какое крупное и жёсткое у него тело. Несгибаемые мышцы-жгуты под моими пальцами. Такой переломит, уничтожит одним движением.

Это он со мной и сделал.

Я горю невыносимым жаром. Температура тела незнакомца ужасающе высокая, словно я и правда оказалась в аду, где меня рвет на части сам дьявол.

Будто выпадаю из реальности, не веря, что это происходит со мной. Пользуется мной откровенно для собственной разрядки. Обезличено, с животной похотью и жестокостью. Демон, крошащий меня в прах.

– Будешь… Сопротивляться… – пьяно хрипит мне в лицо между толчками, – Будет… Только… Больнее…

Мужчина рычит, ускоряя темп, долбя меня еще грубее, соединяя наши влажные тела еще крепче. Прикусывает нежную кожу на плече, и я чувствую, как он вибрирует во мне. Резко подтягивает мои колени к животу и упирается в самую глубь, застывая. Он издает гортанный стон, а потом внутри меня разливается что-то горячее, принося еще больше мучений, садня с новой силой. Я начинаю плакать от новой боли, а потом чувствую, как он резко отстраняется, наконец насытившись мной, отбрасывая в сторону, как ненужную вещь. Я слышу, как тяжело он дышит, шурша своими вещами.

– В тебя кончил, – голос звучит недовольно, – скажи в своем агентстве. Они разберутся.

От ужаса я начинаю еще сильнее плакать, подтягивая к себе колени. Это запрещено! Он должен был надеть презерватив! А теперь я не просто оскверненная им, он еще и заклеймил меня собой изнутри. Когда этот кошмар кончится?!

– Не скули, – вновь жесткий тон. – Не самый лучший первый раз, детка, но ты знала на что идешь, продавая себя, как вещь на рынке.

У меня не было выхода! Не было!

Но разве ему это объяснишь? Разве на него вообще стоит тратить слова?

Нет.

По его жестокости было понятно, что плевать он хотел на меня и мои слезливые истории.

Пытаюсь встать с проклятой столешницы, чувствуя себя грязной, оскверненной после него. Дрожащими руками натягиваю влажное платье, тряпкой собравшееся на животе. Не могу свести ноги, руки трясутся, а низ живота разрывает от боли.

Нет. В этом нет ничего прекрасного.

Самолет начинает снижаться, и мужчина перетягивает меня в кресло, усаживая одним грубым толчком.

Я вся сжимаюсь, ожидая новой боли, но ее не следует.

Почему-то мне кажется, что этот демон сейчас смотрит, изучает меня своим взглядом. И от этого хочется пропасть, исчезнуть навсегда.

Теперь уже идея снять маску не кажется мне гениальной. Теперь я даже не хочу видеть лицо того, перед кем я предстала самой обычной шлюхой. Того, кто сделал меня своей шлюхой.

Хочется отмыться и навсегда забыть об этом эпизоде в жизни.

– Было классно, – смеется он, мимоходом проводя рукой по моей груди. Я отталкиваю его трясущимися руками. – Позвони мне как-нибудь.

– Пошел ты!

И снова этот смех с нотками безумия.

Он уходит, когда самолет еще не до конца остановился.

Я выжидаю так долго, как могу, и кожа начинает покрываться мурашками. Тогда я не выдерживаю, и срываю с себя чертову повязку.

В кабине самолета пусто. За окном я вижу Землю, но не вижу его.

Все это было страшным сном, и больше никогда не повторится. Мне нужно забыть. Навсегда забыть эту темноту и жёсткие лапы незнакомого мужчины на мне.

Больше никто и никогда не посмеет прикоснуться ко мне против воли.