Зам ректора, или Как выжить среди Тёмных

Глава 1

* * *

Ольга

У вас были ситуации, когда всё в жизни раздражает?

Думаю, что было.

Так вот, вся моя жизнь – одно сплошное раздражение и разочарование.

Взять, к примеру, мою особенность жить ночью. Так вышло, что я не переношу солнечный свет, от слова совсем. Он меня тут же убивает.

Вот и живу я ночью, и, как истинная вампирша, сплю в своей кроватке утром. Днём учусь всему чему можно только научиться. Интернет великая вещь! А ещё я работаю.

Наставляю на путь истинный всяких недоумков со своими жизненными проблемами.

В общем, позвольте представиться – Ольга, тридцать пять лет от роду. Дипломированный (тридцать три раза) психолог-провокатор. А ещё социофоб, мизантроп и вообще человечество ненавистник. Хотя поболтать в сети люблю с интересными личностями… Правда, на повторные разговоры никто не соглашается, но чёрт с ними, жертв на просторах инета всё равно много.

Внешне я – милашка. Уж спасибо, матушка-природа внешностью не обделила: и высокая, и ноги от ушей, и глаза зелёные, волосы чуть ли не до пят и свои родные рыжие. Короче, красотка, хоть сейчас иди на своих длинных в федерацию конкурсов красоты и требуй без этих самых конкурсов сертификат и полцарства в придачу за красоту свою неземную.

А вот характер подкачал. Мне самой стал это факт предельно ясен, когда исполнилось десять лет, и я потребовала на подарки не игрушки, шарики, конфеты, а инструкцию по выживанию среди монстров.

Увидела в каком-то журнале и загорелась этой книгой.

А книга-то взрослой оказалась.

В общем, родители даже перекрестились, когда я заявила в шестнадцать лет, что хочу жить одна. Быстренько получила в личное пользование собственную однушку да подальше от родного дома.

Вот так меня крепко любят. Ага, на расстоянии.

Сейчас родители в разводе и у каждого новая семья. Ну а я…

Как бы сказать помягче, слегка позабыта и оставлена жить-поживать самостоятельно и без любопытства родителей, как там их дитё, не подохло ли случайно… Хотя знают, что не подохла, и знают, что ненавижу, когда лезут ко мне с вопросами по типу «Как у тебя дела?».

Ещё не родила!

«Как у тебя дела?» – это в принципе сложный вопрос. Неужели люди этого не понимают?

Да, да, да… Это всего лишь дежурная фраза, но как же она бесит!

Но не об этом моя история…

Сижу у себя дома, слушаю очередной жалобный бред одной неудачницы, которую поматросили и бросили, но обещали любви целый океан и целый флот богатств, а по факту получила дама дырявую шлюпку и пустые карманы.

И как можно быть такой безголовой и верить всяким идиотам про любовь и прочий подобный романтичный бред?

И сижу я, слушаю девицу под окн… за стеклом экрана своего компьютера и планирую, как проведу сегодняшний вечер, как вдруг всплывает письмо на экране и мигает красным, оповещая меня, что письмо срочное-пресрочное.

— Погодите минуточку, — останавливаю поток бессмысленных ругательств в сторону бывшего возлюбленного, сопровождаемый слезами-слюнями-соплями и сворачиваю картинку с зарёванной девицей, которая ещё не перешла в стадию принятия, а всё ещё продолжает жалеть себя и мечтать о возвращении козла-героя.

Так, что тут у нас?

Хмурюсь, рассматривая письмо от некой Академии и предложении работы.

Я в академии?

Да кто-то явно с ума сошёл!

Хотя, если это какая-нибудь академия полуночников, то я не против кому-нибудь промыть мозги и повлиять на мировоззрение. Вдруг, мир пополнится новыми адептами моей не любви к людям.

«Уважаемая, Ольга Дмитриевна!

Мы рады предложить Вам должность заместителя ректора Академии Тёмных Сил!

Учитывая вашу специфику работы и особенности организма, вам будет весьма комфортно у нас.

Академия находится в мире теней – параллельном человеческому, и наше солнце никоим образом не повредит вам.

Ваши характеристики и компетенцию мы оценили и пришли к выводу, что вы прекрасно справитесь со столь интересной должностью.

Вознаграждение щедрое. Проживание комфортное. Питание какое пожелаете.

С великим уважением и кошмарным почтением, ректор АТС, Кобальт Тиранский».

В письме ниже стоит постскриптум, что если я согласна, то должна к такому-то числу и такому-то времени собрать нужные мне в обиходе вещи и ждать у себя дома точно в этом же месте. То есть, у компьютера.

Тут же представила, как сижу, нагруженная баулами и чемоданами и гляжу в тёмное окно экрана…

Тряхнула головой, усмехнулась и написала ответ:

«Юмор оценила. Кто бы ты ни был – личность ты интересная».

А потом удалила сообщение этого Тирана, который Кобальт…

Жаль, что мир один и он такой скучный…

Глава 2

* * *

Ольга

От нытья пациентки избавилась не сразу. Пришлось обрезать поток её жалости парой советов со способами, как красиво уйти на тот свет, да чтобы бывший обязательно узнал, что это событие по его вине произошло.

Так пациентка разразилась такой тирадой и виртуозными матерными фразами, от которых даже у заправского строителя-алкоголика уши бы да отвалились, но не у меня.

Я со сладострастной улыбкой выслушала все её пожелания поскорее мне самой сдохнуть самыми ужасными способами, да желательно с завязанными морским узлом ногами и засованными в привлекательное женское место.

Повещала мадам и о том какая она прекрасная и молодая женщина и помирать ей совсем не время, да ещё и из-за какого-то драного козла…

Вот тут-то осознание к дамочке и пришло.

Осеклась, подумала, красными глазками с наращёнными ресничками похлопала, губки-рыбки с закаченным в них супермодным гелем пораскрывала и наконец, выдала гениальный вывод:

— Так что же это получается?.. Я и не любила его?

— Не любили – это факт. А вот самолюбие ваше он глубоко ранил. Чехов, что так ненавидел женщин и всячески нас презирал, говорил так: «Мужчина гораздо красивее женщины. Как бы он ни был жилист, волосат и угреват, как бы ни был красен его нос и узок лоб, он всегда снисходительно смотрит на женскую красоту и женится не иначе, как после строгого отбора. Нет того Квазимодо, который не был бы глубоко убеждён, что парой ему может быть только красивая женщина».

— Чехов не мог ненавидеть женщин… — пробурчала уже спокойно и озадачено моя пациентка.

Ха! Сто тысяч пятьсот раз «Ха!»

— Ещё как ненавидел. Он любил ими пользоваться лишь по назначению и воспевать некий идеал в своих произведениях. Но мы не об неуважаемом мной Палыче. В чём-то он прав, мужчины считали и считают себя пупами, и чем мужчина симпатичнее, обеспеченнее и знаменитее, тем самым этот образный пуп у него затмевает порой и мозг.

— И что же делать тогда?.. — хлопает она глазками с ресницами-веерами.

— Ничего, — пожала плечами и скрыла зевок в кулак. — Просто быть собой. Любить, прежде всего, себя, а не козлов всяких. Да и не мужчины сво… есть и нормальные, адекватные.

— Но они все заняты! Вот и приходится довольствоваться подобными отбросами!

— Заняты, потому что вы их представляете туалетами? — фыркнула я. — Вот пока вы не измените внутри себя установку, что все нормальные мужчины – это занятые элитные санузлы, а вам остались лишь одни био, и это в лучшем случае, то так и будут вам попадаться подобные маргинальные личности. Прекратите думать, что вы недостойны хорошего мужчины. И прекратите его искать по подозрительным заведениям, куда нормальный мужчина и не пойдёт даже.

Хотя я иногда хожу.

— Но вы же сказали, что Чехов ненавидел женщин… А значит, мужчин хороших нет…

Кладу ладонь на лицо. Она слушает не головой, а седалищем.

— Так, на сегодня всё. Моё вам недельное задание: первые четыре дня пишите в блокнот приятные слова в свой адрес, какие угодно, разрешаются даже на ваш взгляд бредовые. Оставшиеся три дня посвятите тем качествам, которые бы вы хотели видеть в своём идеальном мужчине. На этом всё.

— Но… Я не знаю, что хочу видеть в своём мужчине…

— Хоть что-то же вам в них нравится?! — рыкнула я.

М-да-а-а… Говорил мне преподаватель, когда принимал мою дипломную работу и глядел на меня по скайпу опасливым взглядом, что психолог из меня, как из куста гроб.

— Мне нравится, когда мужчина богат и обращается со мной как с королевой, — выдала она, хорошо подумав.

Ага, королевой из зада…

— Вот и прекрасно, — скалюсь я. — Знаете, думаю, Чехов характеристику о женщинах писал именно с вас. И не благодарите за комплимент. На карту мне переводите сейчас оплату, и жду вас ровно через неделю в это же время. Без опозданий.

Выключила связь, не став даже выслушивать её истеричные вопли «Погодите!».

Потом я долго «бродила» по сети, прочла любимого Кинга и на рассвете, как подобает любой порядочной женщине с непереносимостью дневного (и утреннего тоже, между прочим) света, легла спать.

* * *

Пам парам парам, пам пам пара пам пам!

Торжественный звук, настойчивый и безумно меня раздражающий заполнил собой не только всю комнату и даже квартиру, но мой сонный мозг, который совсем недавно транслировал мне весьма прелестный эротический сон…

Нащупав на полке телефон, лениво-раздражённо открыла один глаз и внимательно посмотрела на часы.

Ещё и двух часов дня нет!

Покрутила головой, и мой слух да острый взгляд, наконец, определили, откуда идёт столь отвратительный шум.

Компьютер сам по себе включился, на экране мигала какая-то заставка.

Выбралась из тёплого одеяла и подошла к рабочему столу.

Склонилась над компом и нахмурилась.

— Какого хрена?!

Глава 3

* * *

Ольга

Розыгрыши и разного рода игры разными бывают. И первое что мне пришло в голову – кто-то меня разыгрывает. Ну как кто? Хакер недоучка, естественно.

Взломать мой комп, потом ещё продемонстрировать свой осьминожный интеллект посредством трансляции какой-то хрени на моей плазме – это не то что меня не напугало и не впечатлило, а лишь вызвало едкую ухмылку, закатывание глаз и пожелания мстителю-неудачнику никогда не получить нормального секса. Пусть его преследует вечный облом.

Да, я такая «добрая» женщина.

Ненавижу, когда врываются в моё личное пространство и вносят в мою жизнь даже мелкую, но суматоху и хаос.

Ненавижу.

Вы, наверное, думаете, что я злая сука, верно?

Всё не так. Когда ты не такая, как все – привыкаешь к людскому идиотизму и кретинизму.

Хотя с другой стороны, мне на руку, что вокруг столько идиотов. Какому психологу понравится психически здоровый и без каких-либо житейских проблем пациент?

Вот именно, мне тоже такое не по нраву. Пусть все сходят с ума. Только на расстоянии.

Вырубила телевизор, но вот незадача – он снова включился… И компьютер. А ещё телефон начал исполнять эту идиотскую мелодию.

А компьютер и телевизор, между прочим, отключены от сети! Какого чёрта?

Пока я слегка охреневала от происходящего, вся моя квартира наполнилась жизнерадостной мелодией, вызывающей у меня дикий нервный психоз!

Что-то не припоминаю, чтобы в моей семье кто-то страдал шизофренией.

Нет, вы не подумайте, что раз у меня болезнь, связанная с солнце убиванием – редкая и весьма неприятная, и никто в семье ею до меня не болел, то и шизофрения могла со мной произойти, как вариант первого больного в будущем фамильном древе.

Всё не так. Моя болезнь обусловлена тем, что встретились мои родители, влюбились и родили меня, больную. А после поставленного диагноза выяснилось, что они оба носители гена, который и даёт такое вот потомство в виде меня красавицы, которая не переносит солнце. Ни в каком виде, и не под каким соусом. Редкость, однако.

— Полтергейст что ли? — произнесла вслух. — Жаль, что невидимый…

Анализируя своё поведение, понимаю, что я не шизофреничка.

Но и в паранормальное не верю.

Короче, одна рыжая женщина, то есть, я, увлекалась психологией (вроде как профи), а затем внезапно мне стали мерещиться странные письма и музыка. Чёрт… Вот до чего доводит психология.

В итоге мне надоел этот шум, и я в голос прорычала:

— Ладно! Хорошо! Сдаюсь! Что от меня хотите, полтергейсты бесцеремонные? Я обращена во внимание! Готова выслушать и выписать вам рецепт.

Рецепт яда.

В ту же секунду всё прекратилось. В смысле музыка исчезла, а вот послание так и осталось.

Вздохнула и снова прочитала, но уже вслух:

— Уважаемая, Ольга Дмитриевна!

Мы рады предложить Вам должность заместителя ректора Академии Тёмных Сил!

Учитывая вашу специфику работы и особенности организма, вам будет весьма комфортно у нас.

Академия находится в мире теней – параллельном человеческому и наше солнце никоим образом не повредит вам.

Ваши характеристики и компетенцию мы оценили и пришли к выводу, что вы прекрасно справитесь со столь интересной должностью.

Вознаграждение щедрое. Проживание комфортное. Питание какое пожелаете.

С великим уважением и кошмарным почтением, ректор АТС, Кобальт Тиранский».

И тот же самый постскриптум, что если согласна, то должна завтра в ноль-ноль часов и ноль-ноль минут быть готова с вещами и ждать.

— Чего ждать? Когда меня окончательно накроет?

Может, в доме травят паразитов, а я не в курсе и надышалась разных прелестей?

Да не-е-ет.

Пока я думала, вдруг появилась ещё одна строчка.

«Произнесите вслух своё имя и согласие принять должность заместителя ректора Академии Тёмных Сил».

Молчу. Руки в боки.

«Прямо сейчас!»

Разбежалась. Нашли дуру. Вот появятся завтра признаки того, что я спятила, тогда…

«Или снова будет музыка! Бесконечно!»

— Какие настойчивые гады! — усмехнулась я. — Вы мне уже начинаете нравиться. Люблю, когда люди, или кто вы там, дверь пробивают головой. Это как раз ваша история.

Начала играть противная мелодия…

— Хорошо! — рявкнула я. — Я, Чернова Ольга Дмитриевна, согласна принять должность заместителя ректора Академии Тёмных Сил…

Едва закончила говорить эту ахинею, как вдруг моё запястье вспыхнуло дикой болью, словно раскалённый воск накапал.

— Это ещё что?.. — опешила я.

Глава 4

* * *

Ольга

На следующий день в назначенное время, про которое я естественно забыла, некто позвонил в мою дверь.

Я как раз закончила сеанс психотерапии с неудовлетворённым своей жизнью богатым мажором. Мальчик считал, что жизнь – это не просто какашка, а самая настоящая яма с нечистотами, и смысла в ней нет, и конец у всех один, и всех нас ждёт адская печь и прочая лабуда. Эк, парня золотая жизнь прижала, бедненького, да основательно так, что все ориентиры потерял. Да и родителям до мальчишки дела нет.

Короче, я ему основательно промываю мозги на своих сеансах. Сегодня, например, посоветовала ему обязательно посетить Африку. Заранее выбрала место, до которого ещё добраться это целый квест, а оказавшись там – будет парню то ещё прохождение школы жизни и обретения в ней смысла. Сделают из него не только воина, но и настоящего человека.

Если, конечно, живым останется после первого же употребления завтрака. Там, в этом племени, на завтрак не каши варят, а пьют кровушку домашнего скота. Копьём в нужное место ранят корову и наполняют кружки. Ранку замазывают какой-то грязью. Корова жива и здорова. Племя накормлено. Жуть. И это лишь начало…

В общем, парнишка впечатлился и клятвенно пообещал даже не мне, а самому себе, что сегодня же начнёт сборы.

Аминь.

И вот сижу я такая и думаю, а не слишком ли я разогналась.

Парень-то вроде неплохой, просто в жизни потерялся. Но долго обдумывать последствия своих действий я никогда не умела, и едва похрустев шеей, в дверь-то и позвонили.

Посмотрела в глазок.

За порогом топтался… мужичок, похожий своим видом на Санту Клауса. Не в смысле костюмчиком, а фигурой и лицом. Ну вот вылитый Санта! Только без мешка с подарками. Да и Санта помнится мне через трубу приходит и зимой… А сейчас осень. И трубы у меня нет. Только канализационная. Но не забираться же Санте через отверстие в раковине (узко слишком, даже палец его не пролезет), а через унитаз как-то не солидно.

Открыла дверь без каких-то задних мыслей, что этот дядька в принципе может быть и маньяком каким…

Но, когда наши взгляды встретились, поняла, что никакой он не маньяк, да и не Санта.

— Оль… Оль-ль-ль-г-г-г-га Дмитриевна Чернова? — заикаясь и как-то абсолютно весь дрожа, и испуганно на меня глядя, спросил бедовый мужик.

— Да, это я, — проговорила удивлённо.

Он выдохнул с явным облегчением и вытер потный лоб своей белой бородой, что была у него до самого пупа.

А у меня закрались нехорошие подозрения.

— Если вы ко мне на приём, уважаемый, то предупреждаю, личные встречи и сеансы провожу только онлайн. Понимаете меня? По компьютеру провожу терапию или по телефону, как вам удобно, но не face-to-face.

— Я… я… я… по поручению АТС, Ольга Дмитриевна… — всхлипнул несчастный и чуть не плача поинтересовался: — Вы ведь уже готовы? Скажите, что вы готовы… ну, пожалуйста, милая голубушка…

Э-э-э-э…

И тут я поглядела на своё запястье с татушкой.

Вот же зараза, всё-таки припёрлись за моей душенькой.

Вздохнула и втащила мужичка в квартиру, а то, слышу, соседка напротив уже одним ухом не просто приложилась к двери, а как минимум стаканом. А вторым глазом зависла у «глазка». Простите за странное представление моей соседки. Просто у неё один глаз бионический да ещё с камерой.

— Проходите, — проворчала я. — И рассказывайте, что это за АТС такая. И, кстати, вы и есть тот самый Кобальт?

— Что вы, милочка! Кобальт Тиранский – это великий и ужасный ректор нашей академии! Он сам лично никогда не будет сотрудников приводить. А вот я… Я самый обычный завхоз… Петрос Медрос моё имя. И то меня послали, потому как больше некому идти… А вы… вы не собрались, да?..

— Нет, конечно, — ответила озадаченно.

Он уронил лицо в сухопарые ладони и самым настоящим образом заплакал.

Вид плачущего старика, который на старика и не похож, а больше на доброго дедушку, мне совсем был не по душе.

Вздохнула и сказала:

— Ну что вы, что вы, в самом деле, уважаемый. Пойдёмте, я вас чаем угощу. Расскажете вкратце о своей академии, а я пока вещички соберу…

Почему-то мысль отказаться и не пойти в эту самую академию у меня даже не возникла в данный момент! Этот факт я осознаю уже позже, а сейчас меня заботило лишь состояние Петроса Медроса, а также то, что я не поверила и не собралась.

— Ох, чай? Правда, что ли? — удивился дедусь.

— Правда-правда, — заверила его. — А у меня один вопрос, ваша АТС она в каком-то другом мире находится, или мне это померещилось? Я спрашиваю, потому что у меня непереносимость солнечного света. От слова совсем.

— Конечно! — живо воскликнул он. — У нас солнце другое, Ольга Дмитриевна! Вам оно совсем не навредит! Клянусь жизнью своей и жизнью…

— Верю-верю! — остановила его клятвы.

Поставила чайник и кивнула на стол со стульями.

— Садитесь, э-э-э… Петрос. И рассказывайте, что там за академия, и почему я.

Глава 5

* * *

Ольга

Попив чайку, я успокоилась, Петрос успокоился, и мы нормально в принципе поговорили.

Завхоз оказался мужчиной адекватным, умным и весьма наблюдательным. За чаем успел рассказать несколько историй о своих адептах.

— Вот, к примеру, поймали эти изверги одного дурня из твоего мира, который пытался демона вызвать. Это же надо до такого додуматься! Вот и вызвал на свою голову… наших оболтусов.

— И что?

— А ничего! Тем только дай повод пошалить да свою неуёмную энергию куда-то слить. Дурень, решил, что троица перед ним – настоящие демоны, и сознания-то и лишился. Ещё бы! Они ведь иллюзию накинули на свои морды и предстали перед человеком чудищами, от вида которых и я бы заикаться начал.

Петрос отправил в рот пряник из новой упаковки (уже три пачки умял), прожевал и продолжил:

— А они только пыточные сооружения прошли по истории средневекового мира и решили проверить их в действии.

— В смысле в действии? — опешила я.

— Что «в смысле», голубушка? В самом прямом! У нас же в академии есть исторический зал, и чего в нём только нет: от бытовых предметов самих фараонов до сегодняшнего дня артефакты разные хранятся.

— И что эти ваши… адепты? — поинтересовалась слегка упавшим голосом.

— Что-что? Подсмотрели они на пыточные приборы и придумали быстро сделать самое простое, но эффективное. Растянули дурня на дощатом полу, а сверху опустили на него клетку с булыжниками. Они решили посмотреть, как быстро человек выдержит… да не рассчитали с весом, так что рёбра у того балбеса и треснули. Голова, кстати, тоже. Ой, скандалу было-о-о! Пришлось этого вызывальщика демонов нашему ректору реанимировать.

— То есть, он жив?!

— Какой там! — фыркнул Петрос чаем. — Мёртв он уже годков как пять. Но живёт среди людей нормально.

— Ничего не поняла… — тряхнула головой. — Как он живёт, если мёртв?

— Ну вот так, как все мертвяки живут. Нежить он, Оленька Дмитриевна. Ну хоть нежитью умным стал, вроде как в банке работает…

Меня перекосило.

— И много подобных… личностей после экспериментов ваших «деток» бродит среди нормальных и живых людей?

Как-то становиться в будущем мертвяком мне совсем радости не доставляло.

— Да есть, конечно, но кто их знает, сколько… Никто же учёт не ведёт… — пожал дедусь плечиками.

Ну, дела-а-а…

Попив чайку и наслушавшись подобных историй с воз и маленькую тележку, приняла решение, что собраться мне надо с учётом специфики рабочего места.

Насела я на Петроса основательно, выясняя все тонкости и нюансы моей будущей работы. Но сказать ничего толкового он не мог: управлять; помогать; следить за порядком; разрешать конфликты; помогать преподавателям; утверждать какие-то там документы, расписания с учебными планами и подобная мутота, которая конкретики не внесла.

Тогда я начала выпрашивать у дедуся, где буду жить, как далеко от адептов и подобные бытовые дела.

Выяснилось, что жить буду в преподавательском корпусе. И комнаты у меня будут просторные, даже больше, чем сейчас. Только на кой чёрт мне такие хоромы?

В общем, находясь в возбуждённом состоянии, граничащим с паническим, я начала сборы, на которые мне понадобилось два дня.

Почему два?

Да потому что пришлось кое-что срочно заказать через интернет-магазин. Например, крысиный яд. Жаль, что цианид просто так не купишь. Точнее никак его не купишь. Но ничего…

И вот сумки мои полнятся не только нарядами, косметикой и любимыми вещами. Ещё и книгами.

Я не большая поклонница чтения, однако не смогла не взять с собой философию, математику, какое-то там учение Канта и прочую муть, но не для того, чтобы их читать, а чтобы скрыть другие книги среди этого хлама. На первый взгляд другие книги совершенно безвредные: справочники растений и трав, которые используют в лечебных целях. Но в каждой есть несколько важных глав о ядах и противоядиях, что весьма кстати, ведь мне, возможно, придётся защищаться.

Помимо справочников ещё несколько книг по типу, как нужно правильно доставать глазное яблоко столовой ложкой…

Собрав свои пожитки и получив заказы, с улыбкой маньяка погладила покупки.

Петрос, что это время проживал у меня, был слегка в шоке.

— Пила? — спросил он почему-то высоким голосом.

— Угу, — кивнула, продолжая улыбаться, и показала остальной инвентарь: — Ещё почти сто метров крепкой верёвки, секатор, молоток, топор, медвежий капкан – десять штук, на количество наручников тоже не поскупилась, ну и прочая мелочь.

— Ик!.. — выдал Петрос Медрос. — Знаете, такими методами смерти будут выглядеть грязно и отвратительно, уважаемая Оленька Дмитриевна! Вам придётся потом изрядно потрудиться, чтобы избавиться от тел и замести следы. Не очень хорошая затея… Яд – куда более гуманный метод, чистый и простой. Не говоря уже о том, что вычислить отравителя практически невозможно.

И это говорит Петрос?

Глава 6

* * *

Ольга

Собралась я так основательно, что мои чемоданы не вмещались в обе руки, обе ноги и зубы. Даже если на спину закину парочку сумок, ещё останутся баулы.

А всё почему? Да потому, что кое-кто страху-то на меня нагнал, и я помимо уже собранного, принялась добирать: валерьянка, слабительное (точно не для меня), от давления, для давления, несколько десяток пачек психотропных захватила (почему нет?), и список этим не ограничился.

Потом подумала и решила, что неплохо будет всяких ловушек-пугалок накупить, по типу тех, что дачники скупают для отпугивания грызунов и мелких хищников. По крайней мере, в рекламе говорится именно так, а на самом деле что выйдет…

В общем, прибарахлилась я основательно. Никогда в жизни столько вещей за раз не покупала.

— Но вы же мне поможете с вещами? — спросила Петроса, попинывая ножкой в туфельке оставшиеся три саквояжа-чемоданчика времён таких, что антиквары оторвали бы с руками.

— Голубушка, конечно, помогу! — потряс он руками и зачем-то потеребил свою бороду. — Вы поставьте, поставьте свои сумочки. Ни к чему вам напрягаться такой молодой. Сейчас всё организуем…

С облегчением опустила на пол сумки, щёлкнула шеей и повела плечами.

— Так, ну где же, где же это было?.. Господин Кобальт мне его дал, точно помню.

Он покопался в своей бороде и, словно фокусник, выудил наружу белую карточку по форме «визитка». На ней не было написано ни-че-го.

Я терпеливо ждала.

Петрос тем временем потряс пустую визитку и пробормотал:

— Нам нужно облегчить и уменьшить…

И тут же на белом фоне проявились какие-то строчки.

Петрос улыбнулся и нараспев зачитал:

— Тяжкий вес всех сумок Ольги Дмитриевны стань лёгким словно пух, но только саму Ольгу не тронь! И уменьши всё, как обычно ты делаешь для господина Кобальта Тиранского!

Что-то как-то не похоже на крутое заклинание и магию, от которой я должна ахнуть.

Но несмотря на незвучность и нелогичность всей фразы, Петрос бросил визитку прямо на мои сумки, и она завертелась, будто юла, превратившись в одно белое размытое пятно. А потом, бац! Хлопнула, будто взорвался воздушный шарик и исчезла, оставив после себя… нет, не облако красивых блёсток… Осталось после бумажки облако муки или пепла, которые мелкой пылью основательно осели на моих дорогих сумках и чемоданах!

Не успела я открыть рот, чтобы возмутиться и заявить о выставлении АТС счёта за испорченные вещи, как мои баулы резко уменьшились до размера кукольных! В смысле – совсем кукольных! Барби как раз впору будет…

— Э-э-э… — опешила я. — Это что?.

Посмотрела на Петроса в изумлении.

— Это, голубушка, бытовая магия нашей Академии. Увы, здесь её можно применять только так, как я сейчас сделал. В нашем мире бытовая магия доступна абсолютно всем. У нас столько артефактов, Ольга Дмитриевна, которые существенно облегчают жизнь. Жаль, что земляне не маги, да и магии тут шибко мало, что сразу удавиться хочется.

— Но мои сумки тут причём? — начала я заводиться.

— Так ты их в карман себе закинь и пойдём. Портал я сейчас открою. А как прибудем на место, бюрократию пройдём, я апартаменты тебе передам, так сумочки твои в прежний вид и приведём.

Вздёрнула брови и покивала.

А что? А очень даже удобно.

Собрала уменьшенное добро в карман и произнесла:

— Я готова.

— Фух, — вытер он пот со лба. — Теперь будь готова морально, Оленька… В наш мир обычному человеку сложно пройти, даже с проводником. Тебе может всякое почудиться, но ты не верь глазам своим – это всё иллюзия. Ты главное иди и иди, и мою руку не отпускай, какой бы она тебе не стала казаться. И не верь звукам! Поняла?

Покачала головой и хмыкнула:

— И когда сюрпризы кончатся, а?

— Увы, голуба, в этой жизни что ни день, то сюрприз. Особенно с нашими адептами.

— Ладно, глазам и ушам верить не стану. Пойдёмте уже, Петрос, пока я не передумала остаться и умереть в родной квартире в страшных муках, но зато в гордом одиночестве и без ваших ужасных адептов.

Петрос выпучил глаза и немедленно вытащил из карманов металлические шарики и бросил их с размаху на пол.

— Ничего себе… Неужели всё правда? Или, быть может, у меня развилась крайняя степень шизофрении? — проговорила вслух, разглядывая чёрную раззявленную пасть в полу, в которой плескалось чёрное нефтяное море. Такие вот у меня возникли ассоциации.

Дед взял меня за руку, внимательно поглядел в глаза и сделал серьёзный вид, надеясь, что я прочувствую сей исторический момент, но меня не проняло.

— Не думала, что придётся нырять в колодец, так похожий на тот, из которого выбиралась девочка в фильме «Звонок». А других порталов нет у вас?

— Увы, Ольга Дмитриевна, в наш мир можно попасть только так. И выйти тоже, если что.

И мы шагнули в нефтяную бездну, чтобы полететь вниз!

Глава 7

* * *

Ольга

В двух словах опишу кабинет ректора Тиранского.

Помещение самого главного в академии было погружено в полутьму и освещалось слабой лампочкой довольно большой люстры. Люстра вообще-то предполагала десять или сколько там гнёзд для лампочек? А горит всего одна.

Ректор что-то ожесточённо искал среди кип бумаг, свитков и папок, орудуя одной рукой, а в другой продолжал сжимать стаканчик с винишком.

И вот он неудачно дёрнулся, и вино выплеснулось прочь из стакана прямо на белоснежную (когда-то) рубашку с жабо и пятном на нём.

Вино растеклось по ткани как кровь.

— Проклятье! — выругался он и отставил, наконец, стакан в сторону, а сам схватил какую-то тряпку вида такого жуткого и потрёпанного, что у нас в подъезде уборщица даже мыть полы бы такой не стала.

Но поняв безуспешность сего мероприятия, Тиранский зыркнул на меня так, словно это я его только что облила, и пробормотал какие-то слова себе под нос, а потом провёл ладонью по рубашке в месте, где испачкано.

Раз!

И никакого пятна от вина и в помине нет! И то бурое старое на жабо тоже исчезло!

— Впечатляет, — произнесла я безэмоционально и огляделась вокруг, продолжая осмотр, пока ректор всё ещё рылся на своём столе в поисках клада.

Вдоль стен тянулись стеллажи, заваленные… О нет! Не книгами, как должно было быть. Стеллажи были заполнены всевозможным хламом. Вот честно. Словно кто-то порылся на свалке и притащил всё сломанное, переломанное и испорченное вконец нечто и выставил это на всеобщее обозрение.

Хотя, может быть, это какие-то артефакты магические, а я не сведущая тут рассуждаю…

Книги тоже были, но в основном, какие-то консервные банки, набитые какими-то вениками из трав. Банки с разноцветным песком, черепа животных, пустые бутылки из-под вина (опрокинутые набок). Обувь, видавшая времена и получше. Перекошенные часы времён царя гороха. Статуэтки с отломанными частями. И ещё куча вещей, которые при слабом освещении даже не смогла толком разглядеть.

Кабинет сам не очень большой. Средний такой, но мебели тут битком: стол самого ректора; кресло, на котором он сидит и скрипит (в смысле кресло скрипит); стулья, которые выстроились вдоль одной стены с изъеденной молью обивкой. Причём на стульях посидеть не удастся. Они все завалены тоннами бумаг.

Ещё здесь имеется даже шезлонг. Вот уж для чего он его тут держит?

Хотя, предполагаю, что ректор на нём просто отдыхает. Вон даже подушечка имеется с торчащей из неё внутренностью, словно кишки вылезли.

Три чайных столика, торшер без абажура. На торшере увидела огромную паутину и не менее огромного паука. Паук дохлый, если что. Видать, жрать нечего и некого было.

Смотрю дальше.

Вешалка вот стоит с пятью крюками, а на ней три плаща болтаются, точно висельники, чёрные, как смоль, и у каждого подол испачкан засохшей коричнево-серой грязью.

Ещё зеркало смотрю тут есть: треснутое везде, где только можно. Как ещё не высыпалось из рамы?

В общем, мебель выглядит невероятно убого.

А всё помещение – это жалкая Пещера Аладдина, набитая не золотом и драгоценностями, а хламом, безделушками и один Бог знает, чем ещё.

И куда меня притащили?

— Нашёл! — хрипло воскликнул ректор, потрясая тонкой папочкой у себя над головой. — Вот, дорога леди Чернова, это наш с вами контракт. Вот перо, кровавые чернила, поставьте на каждой странице подпись и можете идти. Петрос вас проводит.

— Ну уж нет, уважаемый господин ректор, — начала я пока ещё спокойным тоном. Хотя я в принципе никогда голос не повышаю, мне это ни к чему. — Сначала я должна изучить контракт и решить, подходят мне ваши условия или нет. Если нет, то будем обсуждать, менять и дорабатывать.

— Послушайте! — ткнул он пальцем в небо, точнее в серый потолок. — Это стандартная форма! По ней все в нашей академии работают!

Я хмыкнула.

— Быть может, вы хотели сказать «работали»? Господин Петрос Медрос кратко ввёл меня в курс дела и сообщил о гибели ваших помощников. Так что, простите, уважаемый, но без должного изучения документа, я ничего подписывать не стану.

— Но вы уже согласились у нас работать, леди! — довольно грозно произнёс Кобальт и прищурил свои чёрные провалы. — Вы не сможете отбыть назад. А если решитесь на это безрассудство, то умрёте.

— Так я же ни слова не сказала, что собираюсь назад. А тот факт, что я согласилась у вас работать, не означает, что я буду работать на условиях, которые меня не устраивают, — парировала в ответ.

Тиранский откинулся в кресле и потянулся к своему сколотому стакану и опрокинул в себя оставшиеся капли вина.

— Что ж, время всё меняет. И людей тоже…

— Это только поговорка, господин Тиранский, но это неправда. Время ничего не меняет, только поступки могут что-то изменить. Если ничего не делать, всё остается прежним.

Мужчина помолчал некоторое время, покосился на пустой стакан и как-то уж тяжело вздохнул.

Глава 8

* * *

Ольга

Но думать долго мы не стали.

Меня не устраивал тот факт, что в академии такой бардак. И мне тут придётся работать?

Я, как человек организованный, с повышенной ответственностью и педантичностью, привыкшая любое дело доводить до конца и в самом лучшем виде, не понимала, как в принципе так может быть в серьёзном учебном заведении?

И серьёзное ли оно? А то уже сомнения берут.

— Нет, это вы давайте думайте, господин ректор. Пока ваши студенты, точнее, адепты не вернулись с каникул, будьте любезны придумать и обеспечить мою безопасность. А сейчас давайте поговорим о других пунктах, что меня никак не устраивают.

Тиранский даже в кресле чуть привстал и потряс руками.

— Кошмарная ночь! Вас ещё что-то не устроило в контракте! — вспылил ректор. И яду в его словах было столько, хоть лопатой греби. — Никто и никогда не возмущался ни по одному пункту, леди! Должен признать, что вы обладаете великим даром злить и раздражать! Поэтому лучше не ломайте мне нервы и подписывайте прямо сейчас!

Невозмутимо ответила на его пылкую речь:

— Я? Даром? Да никогда. Мои услуги стоят дорого, господин, ректор.

В эту игру «Достать до почек» я тоже умею играть, и здесь мне нет равных.

— Вы издеваетесь? — упавшим голосом проблеял он и плюхнулся в кресло.

— Я воспитанная женщина, уважаемый, и издеваться над кем-то – не мой профиль. А вот промыть мозги и вернуть направление в жизни тому, кто потерял ориентиры – это я как раз могу.

Мужчина вытер вдруг вспотевший пот и спросил:

— Как вы смотрите на то, чтобы выпить?

— Пристально и отрицательно, — заявила ему. — Не пью.

Покачал головой.

— Трезвенники все со странностями, — вздохнул Тиранский и кивнул на документ. — Таки что вас там ещё не устраивает?

— Меня не устраивает, что вы не предоставляете… ничего, — сказала строго и начала перечислять: — Мебель – за свой счёт. Канцелярия – за свой счёт. Даже питание и то у вас не предусмотрено для столь важного сотрудника!

— Ну так мало ли у кого какие пожелания. У вас одно, у других будет другое. И что нам каждый раз новое всё закупать? Итак в бюджете всё ниже плинтуса плавает.

— Так вы бы безопасность нормальную обеспечили, так и сотрудники умирать не будут. И закупать новое каждый раз не придётся. Так что хотите, не хотите, но придётся обеспечить меня и всем необходимым. Тем более, мы ещё с вами финансовый вопрос не обсудили, и на что, мне интересно, я должна была всё закупить? — заявила непоколебимо.

Ректор снова опешил от моих слов.

— Я таки понимаю, документ вы не подпишите, пока я не соглашусь с вашими требованиями.

— Правильно понимаете, — кивнула ему.

Он посмотрел на меня долгим и пристальным взглядом, потом вдруг как-то по-новому усмехнулся, и с лица его сошла вся придурковатость.

Он гордо выпрямился, изящно взмахнул кистью, и в один миг кабинет ректора преобразился.

Не скажу, что радикально, это была всё та же пещера Алладина, но уже чистая, приятно пахнущая старинными книгами, кожей, деревом и сигарами.

И ректор теперь сидел передо мной совершенно другой. Статный, серьёзный и ухоженный мужчина. Нет, он не помолодел и не превратился в принца на белом коне. Это был всё тот же пожилой человек, но с умными, проницательными глазами, чёрные омуты которых скрывали не одну тайну. От него теперь стала исходить аура властности и силы.

Вот те на.

— И что это было? — хмыкнула я. — Проверка?

— Да, леди. Я должен был убедиться, что Оракул не ошибся, и в этот раз АТС получит адекватного, рассудительного и серьёзного сотрудника. Я рад, что вы так въедливо принялись обсуждать контракт и не стали воротить нос от алкоголика, который запустил свой кабинет до состояния помойки.

— Со своим уставом в чужой монастырь не входят.

— Вы уже были со своими принципами, леди Чернова, когда стали качать права по поводу контракта, — вернул он мне ухмылку. — Но я рад этому. Давно в академии свежих взглядов не витало.

Я промолчала. Раз ректор Тиранский оказался дядькой умным и хитрым, то послушаем, что он мне предложит по–настоящему.

— Мы сейчас поправим контракт под ваши пожелания. Безопасность обеспечу по мере своих сил. Могу предложить амулеты, которые вы обязаны носить, не снимая. Но и то они не могут гарантировать, что на все сто процентов уберегут.

— Хоть что-то… И то хлеб, — сказала я.

— А теперь, главное: срок контракта – три года.

— Три? — удивилась я, но не успела возмутиться.

— Да, три. Если бы согласились с условиями контракта как есть, то был бы один год.

— И как быстро я бы оказалась на том свете за этот год? — съехидничала я.

Ректор пожал плечами.

— У всех по-разному.

Глава 9

* * *

Ольга

Старые стены апартаментов, где мне придётся жить целых три года, не оправдали моих надежд. А я надеялась.

Первое – входная дверь.

Ощущение, что когда-то роскошная зелёная дверь из массива дерева подвергалась тотальному вандализму. Об этом мне «сообщила» её весьма странная расцветка.

У меня разыгралось воображение, и я представила, как об этот упомянутый предмет ежедневно кому-то плющили голову и размазывали по двери кровушку с мозгами.

Эх! Зря я не позаботилась и не приобрела десяток так литров самой разнообразной краски. Чую, она мне очень понадобится.

— Петрос, а краской снабдите заместителя ректора? — поинтересовалась у завхоза.

— Да, да, — закивал он активно. — Есть краска, голубушка. Коли б знал, что сюда вас поселит ректор, так подготовил бы уж комнаты… А так давно в них никто не жил и не хотел жить.

Так, краска есть. Это хорошо.

Кстати, дверь с кроваво-мозговым пятном была не только с внешней стороны, но и с внутренней.

Вот же неугомонные дети!

— Почему давно никто не жил и не хотел жить? — спросила, разглядывая весьма живописную инсталляцию.

С потолка свисала верёвка для повешения. И даже табуреточка приготовлена.

— Как мило, — хмыкнула я.

— Ох ты ж, кошмарные Боги! — воскликнул в ужасе Петрос и вбежал в гостиную. — Это вы не подумайте! Это не для вас! Адепты хотели подшутить над предыдущим хозяином, а не вышло, он раньше отошёл в мир иной. А вот реквизит остался. А я уж и забыл…

Покачала головой и вздохнула, разглядывая казённые хоромы.

— А жить тут не хотели, потому что часть учеников прямёхонько в противоположном крыле живёт. А преград нет никаких, сами видели. Только холл общий. Но вы не подумайте, на этом этаже только элита и живёт. Дети самых важных тёмных.

Угу, золотая молодёжь с завышенным самомнением. Уж лучше бы с кем попроще поселили.

Хотела было сказать об этом, но не стала. В любом случае проблемы с детками будут. Так пусть не думают в академии ни адепты, ни преподавательский и руководящий состав, что я трусиха.

— А вообще для преподавателей отдельный этаж есть. Но там нет таких комнат, как здесь. Расщедрился ректор, — произнёс Петрос.

Итак, моё новое жилье: маленькая прихожая, переходящая в гостиную, кабинет, спальня, небольшая кухня, ванная, совмещённая с туалетом, техническая комната по типу гладильной и сушилки и ещё балкон.

В целом, отличная квартира. Чуть меньше моей, что на Земле осталась, но вот только моя чистая, стильная, пахнет мной, то есть, вкусно.

А тут что?

Тонны пыли. Грязь кругом, словно кто-то хотел разбить здесь клумбы. Покосившаяся и потрескавшаяся местами мебель. Ковры с дырами. Стены во всех комнатах имеют одну расцветку – «жизнеутверждающий» цвет зелёной тоски. Причём много где краска облезла или вообще с куском стены обвалилась и трупом теперь валяется на деревянном скрипучем полу.

Потолок – когда-то был белым. Теперь он серый и зарос паутиной.

А пауки тут огромные, откормленные. Вон сидят по углам и лапами мохнатыми перебирают, плетут новые ловушки.

Уж, не на меня ли?

А ещё крысы.

Я увидела две жирные и наглые крысиные морды с длинными усами, которые показались прямо из-под покрывала моей кровати и тут же юркнули обратно. Спят они там что ли?

Нужно завести кота. А лучше кота и кошку. Пусть плодятся и выгоняют отсюда крыс. С этими тварюшками я точно не уживусь, хоть и не боюсь ни крыс, ни пауков. Животные есть животные.

Потом заглянула в ванную и покачала головой. Хорошо, что я доместос купила. Только теперь думаю, что мало взяла.

Здесь буйствовал свой собственный мир – плесень во всей своей агрессивной красе; ржавчина, съевшая до дыр ванну, и ещё что-то чёрное и волосатое ползало по потолку. Словно кусок чьих-то волос обрёл «жизнь». Гадость.

Кухня – такая же помойка.

Один балкон был свободным от всяких гадов. Только чуть-чуть подмести и полы помыть. На балконе что ли жить?

— Ну как вам? — жалобно поинтересовался Петрос, когда снял верёвку и убрал табуретку.

Верёвку скрутил, используя локоть, и повесил на плечо.

— Как бы вам так сказать, чтобы не обидеть, — проговорила задумчиво, закончив осмотр.

Он протяжно вздохнул.

— Маг, что бытовые заклинания знает, завтреча будет. Он вам тут порядок наведёт – пауков с крысами прогонит, мебель подновит, сантехнику проверит, чтоб работало всё, ну там ещё от пыли сильной поможет избавиться. А сегодня, может, у нашей травницы заночуете? Она тёмная интеллигентная женщина, не откажет…

На последнем слове Петрос споткнулся. Думается мне, что эта травница хоть и интеллигентная, но может не хило так послать. Хотя, чего я рассуждаю о человеке, тем более, женщине, если в глаза её не видела и не слышала.

Глава 10

* * *

Ольга

Ночевать у ректора, слава Богу, не пришлось.

Петрос сразу же начал передо мной извиняться за недостойное поведение травницы. Сказал, что она говорила со мной таким кислым тоном, потому что не считает меня уже живой. А с трупами у леди Сомуль разговор короткий – они должны лежать в земле или быть сожжены, или же, на худой конец, выполнять тяжёлую работу.

Я не стала разочаровывать мужчину и высказывать своё мнение, что мадам Сомуль просто пренеприятнейшая тётка, явно озабоченная вопросом собственной значимости. Один лишь её взгляд на меня, как на пустое место, сразу рассказал мне о части её характера. И, увы, такое уже не лечится. Да и работа вредная, могла наложить свой отпечаток на Эмму как следует, особенно учитывая тот факт, что она живёт и работает в Академии с начала образования. И на минуточку, всё ещё жива!

Уже за это стоит её зауважать и присмотреться в дальнейшем к даме и её поведению.

Травница, а не боевой маг и даже не некромант, но как-то же сумела найти подход к адептам.

Пока для меня всё здесь загадка.

Вот увижу самих деток и тогда сделаю соответствующие выводы, а пока…

— Чайку или что покрепче? — предложил Петрос.

Махнула рукой и с улыбкой сказала:

— Давайте уж что покрепче.

Он кивнул и с хитринками в глазах начал открывать и закрывать многочисленные шкафчики в своей крохотной кухоньке.

После недолгих поисков на стол Петрос водрузил гигантскую бутыль наполовину полную. Жидкость имела весьма странный оттенок – ярко-розовый, будто взбесившуюся Барби растворили и сделали из неё вот такой компот.

— Э-э-эм. Что это? — спросила у завхоза, с сомнением глядя на бутыль и жидкость в ней.

— Вы не глядите так скептически, леди Ольга, — усмехнулся дедусь. — Этот напиток трудно достать в наших местах. Эта хрумпа – настойка из лунного цветка, который собирают только в ночь полной луны. Даже очень полезна в умеренных дозах и дарует хорошее настроение. А на вкус… М-м-м…

Покосилась на Петроса и покачала головой, не сильно-то веря в его слова о полезности алкоголя.

— Ну, давайте, что ли попробуем вашей…

— Хрумпы, — напомнил Петрос. — Это хрумпа, леди Ольга.

Совсем неблагозвучное название. Нет, чтобы назвать «Лунный напиток». Или более запоминающееся, как, например, «Смерть Барби и Кена».

Звучит? Звучит.

— Петрос, называйте меня просто Оля или Ольга, без ваших этих леди и госпожа. Хотя бы наедине, — добавила, когда на его лице возникло сомнение.

— Наедине могу, а в присутствии кого-то не подобает, — сказал завхоз и выложил на шатающийся стол закуску, какая у него нашлась.

А нашлось негусто.

Какие-то овощи не первой свежести. Хлебушек, в мякише которого даже я зубы оставлю. И несколько кусочков вяленого и жутко острого мяса какого-то дикого кабана, особый вид которых у нас земле уже много веков назад истребили. А здесь только принялись за это чёрное дело.

Изверги.

И дело пошло.

— За первый день в нашем теневом мире, Оля! — провозгласил Петрос, поднимая рюмку.

— И пусть таких дней будет ровно 36 месяцев, а потом я вернусь домой – целая, живая и невредимая! — добавила от себя пожелания. — И у вас тоже пусть всё будет хорошо.

Петрос кивнул, и мы одновременно опрокинули в себя розовую жидкость.

— Хм, — удивилась я. — На вкус… ничего так. Приятно.

Ощущение, будто выпила освежающего лимонада без газа с нотками чего-то чуть пряного и дымного. Необычный вкус, но не скажу, что мне не понравилось.

— Хрумпа – это вещь! — заулыбался Петрос и с любовью погладил бутыль.

Я засмеялась. Петрос налил ещё.

— Слушай, а почему мир теневой? — спросила завхоза.

— Ну, как почему? — удивился он. — Так в тени же находится.

— Не поняла. В тени кого или чего?

— В тени Земли. Наш мир – это одно из отражение вашего. Некоторые миры на другой стороне находятся – там ты точно не смогла бы жить. Солнце там… ужас просто! А вот наш мир точнёхонько в самой тени расположился. Да ты лучше книги почитай об устроении нашего и других миров. Даже про Землю свою прочтёшь.

— То есть, Земля, как бы, главная? А остальные миры – это её отражения, правильно?

— С чего это? Каждый мир говорит, что другие миры – это его отражения. Это мы адекватные, понимаем, что являемся зеркалом Земли. Хотя это всё теория. Кто-то из учёных говорит, что всё наоборот, и это Земля наше отражение, и другие миры тоже от нас пошли, как в том зеркале, если поставить их друг напротив друга, и получится коридор. Поняла?

Покачала головой. Моему разуму пока довольно сложно сие знание принять.

Спустя три рюмки мне уже не казалась закуска такой уж невзрачной. Скорее смешной, и съедена она была довольно быстро. Ещё бы, меня ведь никто не удосужился покормить. А столовая, как поведал Петрос, только с завтрашнего дня начнёт работать. Хорошо, что хрумга у завхоза в закромах оказалась.

Глава 11

* * *

Ольга

В столовой атмосфера была под стать моему настроению. Преподаватели, руководители и прочий персонал были мрачнее самых мрачных туч.

Сама столовая выглядела… как столовая любого недорогого кафе, рассчитанного на огромное количество человек.

Помещение было просто гигантским.

Я заметила, что входов несколько.

Неудивительно.

Тут пока до раздачи дойдёшь, а потом до столика, успеешь постареть и сыграть в ящик.

Столы были обычными: тусклого коричневого цвета и деревянные. Но столешницы не массивные, а довольно тонкие. Видимо, экономят дерево по причине частых драк?

А вот столы для преподавателей порадовали – массивные, добротные, из тёмного дерева.

Стулья тоже отличаются: больше похожи на тронные и с мягкими сидушками.

А вот стулья для адептов были… эм, и не стульями даже, а табуретками. Но сочувствия к детям я не испытала.

Расстановка столов и табуретов больше похожа на хаотично разбросанное нечто. Куда бросили, там и осталось.

А вот для нас место было определено чётко в стороне от всей адептской братии и поближе к линии раздачи.

Очереди не было. Это понятно. Все и так уже сидели за столом и вяло жевали.

Сотрудников академии навскидку было около двадцати человек.

Что ж, познакомимся.

Но сначала еда.

И она меня порадовала.

Запахи были такие, что м-м-м… Я едва слюной не изошлась, пока выбирала из многообразия яств на завтрак.

Денежки у меня теперь есть. Личный академический счёт открыт, могу не переживать за материальную сторону своей новой работы.

Тут было самообслуживание.

Поваров не видно, официантов или уборщиков тоже.

Взяли мы с Петросом по подносу и набрали еды.

Петрос скромно взял овсяную кашу, сваренную на воде, пирожок с капустой и компот.

Покосилась на него и сказала:

— Что-то вы скромны с утра, мой друг.

— Будешь тут не скромным, — усмехнулся завхоз. — Еда хорошая в академии, но очень дорогая. Тиранский никак не может выбить у министерства субсидии на бесплатное питание хотя бы для преподавателей и тех адептов, у кого нет богатой родни.

О как. Не думала, что в магическом мире могут быть настолько похожие социальные проблемы.

— Вы вчера угостили меня обалденной хрумгой с закуской. Да и вообще, приютили, а не бросили на произвол судьбы, возитесь со мной, как с бедной родственницей, хотя у вас наверняка свои дела есть. А я добро всегда помню. Поэтому, господин Петрос, я вас сегодня в течение всего дня угощаю. Берите всё, что действительно хотите, а не то, что подешевле.

Петрос густо покраснел. Открыл было рот, чтобы возразить, но наткнулся на мой острый взгляд, что отказа я не приму и вообще обижусь. За добро всегда нужно платить добром.

Дедусь захлопнул рот и невозмутимо отставил свой завтрак, взял другой поднос – двухъярусный, как у меня, и набрал уже совсем других блюд. И немало: омлет с беконом, тарелку куриного супа, нарезку из овощей с сыром, какой-то капустный салат и салат из морепродуктов, три разных фрукта, не забыл и про десерт. Из напитков помимо компота, он налил себе ещё кофе с сиропом.

Потом он посмотрел на меня, мол, ничего? Можно?

Я радостно кивнула.

У меня даже сомнений не возникло ахнуть и сказать, чтоб не борзел.

Наоборот, порадовалась, что Петрос не стал мяться и строить из себя гордую нищету.

И вообще, раз я заместитель ректора, придётся мне озаботиться этими самыми субсидиями, и узнать ещё и о других проблемах академии, и попробовать перетереть на животрепещущие денежные темы с министрами Тёмной Империи.

Но это потом, когда в курс дела введут, и если детки не прибьют. Но второе вряд ли.

Я тоже водрузила на оба яруса еды столько, что, кажется, лопну.

Не лопну, всё съем.

Я была в этом абсолютно уверена.

Очевидно, что такой голод напал с утра из-за вчерашней попойки.

— Доброе утро, коллеги, — сказала я жизнерадостным голосом, предвкушая вкусный и сытный завтрак, а также интересное и плодотворное общение.

— Позвольте представиться – Чернова Ольга Дмитриевна. Заместитель ректора. Заступаю на работу с сегодняшнего дня. Буду рада со всеми вами познакомиться, пообщаться на профессиональные темы и не только. Кстати, я с Земли.

«А ещё не очень люблю общаться, но по долгу службы придётся, хоть и не охота».

Но о том, что я мизантроп, решила умолчать.

Мы с Петросом сели рядом с коллегами за один стол. Точнее, это были три небольших стола, которые сдвинули в один.

Коллеги с кислыми минами уставились на нас с Петросом и никто не успел мне ответить, как встряла противной занозой леди Сомуль.

Глава 12

* * *

Ольга

Познакомилась я со всем персоналом. Примилейшие люди оказались, в том числе и нелюди. В прямом смысле слова.

Позвольте, я вам их представлю.

Ираклий Хаас – бытовой маг.

Да-да, тот самый, который приведёт моё жильё в полный порядок. Петрос уже обмолвился об этом, и маг, задорно улыбнувшись мне, радостно согласился.

Мужчина был жгуче красив, молод, харизматичен и прекрасно знал о своих шикарных природных данных. Он сразу и начал применять своё обаяние к моей персоне.

Да вот накладочка вышла. Я не питаю страсти к красивым мужчинам. От слова совсем.

Сладкие мальчики не для меня. Я с лёгкостью оставляю их дамам бальзаковского возраста.

Сама же предпочитаю мужчин внешне брутальных и по характеру устойчивых и ответственных. Да только таких редких экземпляров в своей жизни я ещё не встречала.

Да особо и не повстречаешься, когда имеешь редкую особенность организма как у меня – непереносимость солнечного света. Не каждый согласен мириться с образом жизни наоборот. Точнее не так. Все парни, а потом уже и мужчины, с которыми я пыталась строить отношения, не выдержали и месяца совместного проживания рядом со мной.

Не думайте, что я рыдала горючими слезами после очередного расставания. Никак нет.

Была лёгкая грустинка, да и бутылка вина как молчаливый слушатель тихим вечером и всё.

А вот следующим днём я была как новенькая.

«Рвала» память о мужчине, как обычную страницу своей жизни и выбрасывала её прочь из своих мыслей и своей жизни навсегда.

Хандрить и убиваться по неудавшимся отношениям не про меня.

Думаете, я чёрствая и вся из себя неправильная?

Не-а.

Всё просто. Не встретился мне ещё тот самый.

Видать так и не встретится.

Ну так это я всё о чём. А о том, что Ираклию я сразу заявила:

— Не трать энергию и своё сияющее обаяние, малыш. Ты – не моя история. А я – не твоя. Но дружить и общаться буду рада.

После этих слов я наблюдала весьма занимательную гамму эмоций и чувств на лицах своих уже коллег. Особенно дамы облегчённо повздыхали, а мужчины уважительно покивали и с издевкой над магом посмеялись.

Да и Ираклий не расстроился. Видимо, суть у него такая – влюблять в себя всех женщин, и неважно, сколько ей лет, какой она внешности и статуса.

Есть-есть такой психотип мужчин – вечные Дон Жуаны. Главное, что чаще всего они безвредные. Но бывают и навязчивые типы. Но мне повезло, Ираклий оказался адекватным и спокойным.

Дальше я желаю познакомить вас с одним весьма колоритным мужчиной. Во-первых, он абсолютная нежить. Граф Адам Стикс. Преподаёт в академии прикладную некромантию, боевую некромантию, рунологию и рунопись.

Во-вторых, граф очень интересный внешне мужчина: черноволос, высок, худощав, бледен, красноглаз, аристократически прекрасен, но при этом не слащав.

Классический такой носферату.

Можно было бы и влюбиться в графа, но…

Как оказалось, он – евнух.

Что ж, у каждого свои недостатки.

Остальные преподаватели были обычными людьми, одарёнными магически. Родились, правда, в Тёмной Империи и были тёмными, как называли здесь всех коренных жителей. Внешность они имели вполне обычную, я бы даже сказала скучную, и выражения на лицах у всех были какие-то забитые.

Причина проста. Завтра вернутся адепты, и жизнь АТС превратится в жаркое пекло.

Если сами преподаватели были невзрачными, и я даже имена их сходу не запомнила, то вот дисциплины, которым они обучали детей, были невероятно интересными!

Вы только посмотрите, чему учатся местные дети:

Анимагия – способность лишь силой своей воли заставить повиноваться любое животное.

Алхимия – своеобразный эквивалент химии, трансформация веществ с участием силы воли и мысли. Как оказалось, преподаёт науку леди Сомуль. Она и с травами на «ты», любое зелье может сварить, в том числе и ядовитое, да ещё и с алхимией дружит.

Эх, жаль, что не задалось у меня с ней знакомство.

Артефакторика. Адепты изучают свойства уникальных предметов, которые наделены определёнными магическими свойствами.

Рунопись и рунология – основа основ любой магии, как пояснил мне граф Стикс.

Некромантия и все её виды.

Демонология. И преподаватель сей грозной дисциплины – тоненькая, словно тростинка девушка! Блондинка! Леди Лериона Хальмонт.

Сократила мысленно имя девушки до Леры.

Но внешность девушки оказалась обманчивой. За личиной прекрасной блондинки скрывалась настоящая демоница!

Петрос сказал, что лучше не видеть истинное лицо леди Хальмонт, иначе сердце неподготовленного человека может не выдержать.

Ибо демоны жуткие страхолюдины. На что я лишь головой покачала и сказала, что в таком случае им нужно посочувствовать.

Глава 13

* * *

Ольга

— И вы поручаете ЭТО мне? — у меня от первого же задания задёргался глаз, и упало настроение на отметку полшестого.

— Уважаемая Ольга Дмитриевна, — развёл Тиранский руками, — вы же сами видите, что я загружен выше уже некуда. Помощников труп наплакал. Только вы и можете разгрузить мои плечи от тяжкого груза.

— Я всё понимаю, но это же… знаете, это совсем не в моей компетенции заниматься выбиванием долгов! И финансирования у государства – тоже!

— Но вы же психолог, придумайте что-нибудь, — невозмутимо сказал ректор.

Я гневно сверкнула глазами и с ненавистью посмотрела на папку со списками адептов, задолжавших за учёбу. Точнее не так, их мега-крутые родственнички решили, что за чадушек платить после первого курса не надо. Что их титулы и громкие имена уже могут считаться оплатой за все последующие годы обучения.

Совсем смешной и весьма плачевный факт заключается в том, что многие из богатых как раз таки не платят, а люди среднего достатка и даже бедненькие из кожи вон лезут, но оплачивают образование своих спиногрызиков. И за тех, у кого нет родителей, Тёмная Империя тоже исправно оплачивает обучение.

— И да, леди, будьте аккуратны в общении как с самими адептами, кто в списках должников и с их родственниками. Всё-таки это влиятельные люди, и нам не нужны скандалы и разборки.

— Вы переживаете за репутацию этих людей? — вздёрнула изящно бровь.

— Нет, меня не интересует их репутация, леди Ольга. Меня интересует репутация академии, которую эти люди могут втоптать в грязь лёгким движением руки. Я ясно изъясняюсь?

— Вполне ясно. А вы вежливые письма с просьбой оплатить просрочку рассылали? — решила спросить, а то вдруг руководство не догадалось на совершенно простой приём.

— Ох, леди Ольга, — вздохнул Кобальт Тиранский и смахнул с плеча невидимую пыль. — Бесконечные письма, личные просьбы на благотворительных мероприятиях… На письма, естественно, никто не отвечает. А на личные просьбы и напоминания я получал лишь кивки и заверения, что обязательно всё оплатят!

— Всё понятно, — сказала с кислым выражением лица. — С этим вопросом я думаю, разберусь быстро. А вот что касается финансирования… Уважаемый, господин Тиранский, я даже понятия не имею, с чего начать!

— Начните с малого, — коварно улыбнулся ректор. — Я сейчас кратко введу вас в курс дела.

— Слушаю внимательно.

— Бюджетное финансирование у нас крошечное и фактически полностью уходит на выплату зарплат, оплату коммунальных услуг, налоговые отчисления и оплату охраны кладбища. На развитие материальной базы академии, ремонт, новый инвентарь мы всегда брали из средств, полученных от оплат родителей за обучение детей. Но в последнее время многие родители или их опекуны стали пренебрегать своими обязанностями. И ведь не посмеешь же на них давить, так как сразу начнутся возмущения.

— А в суд вы подать не пытались? — у меня начала болеть голова от одной мысли, что я погрязну в этих отвратительно-жутких разборках с родителями и буду биться головой о стену, когда начну вести переговоры с империей об увеличении финансирования академии. Я уже знаю, какой получу ответ: «Денег нет!»

Конечно же, нет! Ведь всё растратили на новые дома, новые игрушки и новых любовниц!

Мир другой, а проблемы те же.

И как дальше жить?

Хочу обратно домой. В свою тихую квартиру, где я выношу мозг своим пациентам.

— Чтобы подать в суд, нужно быть уверенным в выигрыше дела, леди, — назидательно сказал Тиранский.

— А вы что же, не уверены в выигрыше? — снова моя бровь иронично изогнулась.

— Во-первых, за подачу жалобы требуется уплатить пошлину в размере годового бюджета. Если я сделаю этот шаг, то все работники на год останутся без зарплаты. Второе – в наших судах дела могут рассматриваться до ста лет! А зная наперёд, какими связями владеют родители наших адептов, боюсь, жалобы АТС будут задвинуты в дальний ящик и вынесут вердикт через тысячу лет, что срок давности прошёл, и дело закрыто. И три – после этого глупого шага, нашу академию разгневанные родители просто уничтожат! Меня лишат всех наград, привилегий и достойного места на погосте, когда придёт моё время. Да и до пенсии мне осталось немного. Поэтому, дорогая леди Ольга, не стоит действовать столь рисково.

Покачала головой.

— Да у вас тут, я гляжу, вся империя прогнила.

— На самом деле, леди, у нас тут всё замечательно, — улыбнулся Тиранский. — Главное, найти правильный подход к человеку. У нас тут можно с кем угодно и о чём угодно договориться без каких-либо судебных разбирательств и кровавых дуэлей. Ну, может быть, только с особо несговорчивыми поступают довольно просто...

Прищурилась и спросила:

— Отправляют на вечный покой на погосте?

— Это в лучшем случае, — оскалился ректор.

— А есть, что, похуже? — изумилась я.

— Конечно, — усмехнулся он и опасно поглядел на меня своими чёрными глазами. — Например, могут убить и сделать личным слугой умертвием. Это ужасная доля. Тело гниёт и разлагается, а сознание живёхонько. И только тот, кто убил и привязал к себе, может освободить и подарить долгожданный вечный покой. Хотя во всех ситуациях бывают исключения.