Замуж по контракту

Глава 1

— Умные девушки приезжают к матерям с одной целью. Чтобы посмотреть, куда колоть ботокс через пару лет. 

Фраза незнакомки повергает в шок. Я не собиралась подслушивать, но этого трудно избежать, когда ждешь лифт.

— Лицо матери — это карта твоих будущих морщин. Вот и вся польза. А ты, как дура, до сих пор слушаешь ее наставления, — продолжает девушка, разговаривая с кем-то через беспроводные наушники. — Она ничего не понимает, зачем ее слушать?! Чего она добилась? Я вот сейчас иду на вечеринку Бестужева. И готова спорить, он уже выбрал огромное кольцо для меня...

Я отхожу от створок лифта, когда те распахиваются. Лучше подожду следующий.

— Вы заходите или нет? — с раздражением бросает незнакомка.

И смотрит на мое пальто. Она быстро оценивает его стоимость, после чего нажимает на кнопку, не дожидаясь моего ответа. У меня кстати элегантное серое пальто, но видимо слишком дешевое по местным меркам. На душе становится противно. Я застрелюсь, если на вечеринке все будут снобами и стервами, как она. Это же пытка — улыбаться и разносить напитки тем, кто смотрит на тебя как на второй сорт. 

Я вхожу в кабинку другого лифта и выбираю 23 этаж. Как раз на нем находятся апартаменты, которые указали в объявлении о подработке.

— Быстрее! Быстрее!! — доносится за дверьми. — Начало перенесли, у вас три минуты, чтобы переодеться!

Я переступаю порог и вижу, как менеджер в черной строгой жилетке подгоняет персонал. 

— Что под пальто? — менеджер замечает меня и показывает на мою грудь гелевой ручкой.

— Что?

— Там же не джинсы? — она говорит таким тоном, будто джинсовая ткань — это преступление.

— Нет. Черные брюки и персиковая блузка.

— Пойдет, иди за мной. Поможешь мне на кухне.

Она звонко хлопает в ладоши.

— Осталась минута! Чтобы все были в зале точно в срок!

Я иду за менеджером, которая уводит меня в подсобное помещение. 

— Будешь следить за сервировкой, — она указывает на ряд квадратных фотографий. — Все блюда должны быть, как на картинке. Даже листик салата должен лежать под правильным углом. Поняла?

— А что делать, если лежит неправильно? Поправить?

Менеджер обреченно выдыхает, оценивая мои умственные способности. Она подходит к высокому мусорному ведру и нажимает ножную педаль. Крышка ведра с щелчком распахивается.

— Справишься? — с издевкой спрашивает менеджер.

Я бы ей ответила, что думаю на самом деле, но мне нужна работа.

— Да, — отвечаю коротко.

— Отлично, скоро уже начнут выносить… Так, с тобой всё, теперь мне нужен Стас. Где этот чертов фотограф?!

Она уходит, продолжая рассуждать вслух. А я снимаю пальто и подхожу к большому стальному столу. Фотографии висят точно над ним и, видимо, на него будут ставить тарелки. Приятный запах уже доносится, мобильная ресторанная кухня вовсю работает. 

Я поднимаю голову, когда двойные двери вновь распахиваются. Думаю, что увижу повара или официанта, но картинка удивляет меня. Передо мной появляется высокий мужчина в белой рубашке и черных брюках. Он настолько идеально выглядит, что у меня перехватывает дыхание. Высокий, стройный, фактурный брюнет с нереально красивыми глазами. Карий мед с мерцающим блеском. 

— Мне нужна вода, — бросает он мне. — Без газа.

У него уверенный хозяйский голос. Я непроизвольно киваю и оглядываюсь по сторонам, хотя понятия не имею, где здесь вода.

— Проблема? — произносит он раздраженно.

Мужчина подносит ладонь к лицу и растирает переносицу, словно его мучает адская боль. Его острые скулы заостряются, и становится видно, как ходят желваки под кожей. Он него веет грубой мужественностью.

— Боюсь, что да. Мне не сказали, где можно найти воду.

— Ты официантка?

Он подходит ближе и я чувствую свежий аромат его туалетной воды. Что-то морское и одновременно пряное. Запоминающееся.

— Я помогаю на кухне, — я указываю на фотографии, — слежу за сервировкой.

— Сколько тебе лет?

Оу.

Мужчина делает еще шаг и еще. Подходит ко мне уверенной поступью, позволяя разглядеть себя в деталях. У него мощная шея, впалые щеки и красивые губы, между бровей пролегла хмурая складка, из-за чего он выглядит высокомерным и жестким.

— Так сколько? — повторяет он.

— Двадцать шесть.

Он тоже разглядывает меня. Только по-другому. Не стесняется и не пытается скрыть свой интерес, его тягучий взгляд скользит по моим чертам и телу… Господи, меня впервые так нагло рассматривают, словно я игрушка на прилавке. Мне хочется закрыться, хотя на мне полно одежды.

— Выйдешь за меня?

— Что?!

Наверное, я ослышалась.

— Меня зовут Влад Бестужев. Я хозяин всего этого бардака, — он обводит ладонью пространство вокруг себя, — и половины города. Ты не продешевишь, если согласишься.

— Простите, но вам действительно нужна вода. Я сейчас спрошу.

Он приближается вплотную рывком и обхватывает мой локоть. Делает больно на мгновение. Но тут же ослабляет хватку, когда я послушно замираю.

— Я не шучу, — выдыхает он мне в лицо. 

— Почему я? —  я смотрю на него — на мужчину, которого впервые увидела только десять минут назад. — Я ничего не понимаю…

— Тебе не нужно ничего понимать. Тебе нужно запомнить одно простое правило —  я говорю, ты делаешь.

— Я не рабыня, — я качаю головой, как заведенная. 

— А кто говорил о “рабыне”? Ты станешь моей женой. 

Он достает из кармана бархатную коробочку. 

— Пойдем в зал, — он притягивает меня к себе, обнимая за талию. — Объявим, как положено.

Глава 2

Он вытаскивает меня из подсобки за секунду. Я не успеваю ничего осмыслить, как оказываюсь в главном зале. Первым делом замечаю испуганный взгляд менеджера, которая делает шаг в нашу сторону. Она явно решила, что я нарвалась на гнев хозяина и уже спешит исправлять ситуацию.

— Господин Бестужев, — официально обращается она, поджимая губы. — Простите, давайте я…

— Мне нужно, чтобы музыка заткнулась, — приказывает Бестужев.

Он даже не смотрит в ее сторону. Господин Бестужев занят делом поинтереснее — он отрывает меня от пола и вносит на подиум, который выполняет роль сцены у большого панорамного окна. Внизу огни огромного города, а передо мной гости, которые добились успеха в нем. Вечерние платья, украшения с бриллиантами, итальянские костюмы, идеальные улыбки с винирами и пудровое облако элитного парфюма, которое буквально висит в воздухе. 

Я в растерянности смотрю на Бестужева и понимаю, что он настроен решительно. Он громко хлопает в ладони, привлекая внимание, и подмигивает кому-то из гостей. 

Может, он пьян? Но запаха нет. 

Развлекается? 

Я вспоминаю о девушке из лифта, которая как раз назвала фамилию Бестужев. И там же она говорила о кольце! Черт! 

Они поругались? И он решил ей назло украсить безымянный палец первой встречной? 

Похоже на правду…

Но я не хочу лезть в чужие разборки! Это всегда плохо заканчивается. Только никто тут не спрашивает моего согласия, я вижу по Бестужеву, что он из тех, кто не потерпит “нет”. Он успешен, избалован и любое мое неосторожное слово может принять за оскорбление. Тем более перед гостями, это же его вечер, его прием.

Наверное, лучше подыграть. Он развлечется или отомстит своей невесте, а через час забудет обо мне. 

— Паш, присядь, — бросает Бестужев в зал. — У меня важная новость.

Бестужев наклоняется к моему уху. Он уверенно кладет широкую ладонь на мою поясницу, чтобы я даже не думала отстраняться.

— Как тебя зовут? — спрашивает он шепотом.

— Ллена. 

— Лена, — повторяет Влад, усмехаясь. — Мою будущую жену зовут Лена. Все запомнили? Приглашения на свадьбу скоро придут.

По залу проходит ропот удивления, но замешательство длится всего пару секунд. Слышатся первые выкрики “Оу!”, “Поздравляю!”, а следом аплодисменты, которые только усиливаются. Я же непроизвольно прячусь за спиной Влада, мне не хочется, чтобы мое лицо запоминали. Я вообще хочу, чтобы меня отпустили домой. 

— Иди сюда, малыш, — Бестужев подталкивает меня вперед, обнимая за плечи. — Покажись. Я хочу тобой похвастаться.

Похвастаться?

Мной?

Нет, он точно пьян.

Я замечаю, как перешептываются парочки. Люди пытаются понять, кто я такая. Мне даже жалко их, мне бы самой понять какого черта я сейчас стою на сцене. Бестужев тем временем заключает меня в излишне интимные объятия. Я чувствую, как его прорисованные тугие мышцы напирают на мое тело, как его сильные пальцы ходят по плечам и согревают кожу через блузку. Он прижимает меня к себе, как любовницу, и кажется вот-вот поцелует…

В губы.

Он запускает ладонь в мои волосы, не давая отодвинуться, и углубляет поцелуй. Жаркий, взрослый, опасный. Я чувствую, как возмущение смешивается с удовольствием в причудливый коктейль. Так не должно быть, я должна… должна… Он преступно хорошо целуется и останавливается точно в тот момент, когда я почти решаюсь на пощечину. 

Влад дает мне отдышаться, он проводит ладонью по моим волосам. Резковато отбрасывает прядку и выглядит в этот момент, как человек, которого невозможно разгадать. 

Я не знаю, что у него на уме. 

Но он не выглядит, как богач, который от скуки выдумал идиотское развлечение с простой девушкой. В нем словно спрятан нерв. Настоящий рваный излом. Я вдруг ощущаю, как фальшива его пафосная высокомерная улыбка, что он другой на самом деле. 

— Не смотри на меня так, — произносит он неожиданно. — Это опасно, малышка.

Я не успеваю понять, что он имеет в виду. Влад отворачивается, обращаясь в зал. Я тоже поворачиваюсь к людям и натыкаюсь взглядом на ту девушку из лифта. Высокая брюнетка в платье с глубоким вырезом смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Если бы она могла, она бы испепелила меня прямо на сцене. На ее пухлых алых губах я читаю проклятья, а в ее глазах горят угрозы. 

В мой адрес.

— Лена уже видела кольцо, — говорит Влад. — Но она сейчас изобразит девственный восторг специально для вас.

Черт! Только не кольцо! Только не у нее на глазах!

Влад обнимает горячими пальцами мое запястье и делает вид, что не замечает, как я одеревенела. Он проводит большим пальцем по моей коже, растирая, а второй рукой подносит обручальное кольцо. Оно благородно играет гранями и поражает размером камня. 

— Теперь ты моя, — произносит Влад с прохладной улыбкой.

Глава 3

Я кручу обручальное кольцо на пальце. Оно великовато мне, но терпимо. Хотя в холодную погоду точно будет спадать. Нужно следить, чтобы не потерять целое состояние.

Нет, я не спятила, но о чем еще думать в машине? Охранник усадил меня на заднее сиденье после того, как Влад вывел меня из главного зала через кабинет. Господин Бестужев все-таки понял по моему лицу, что актриса из меня никакая. Я была в состоянии только молчать и максимум иногда кивать.

Так что осталось дождаться, когда меня отвезут домой, и я смогу забыть сумасшедший вечер.

И кольцо пора снимать, чего я до сих пор сижу с ним?

Я стаскиваю с пальца чужой бриллиант и кладу на перегородку между сиденьями. Мне бы еще получить обратно свое пальто, которое осталось в подсобке, и вообще будет отлично.

— Добрый вечер, — водитель в черном костюме коротко оборачивается ко мне с приветствием. — Какую музыку вы слушаете?

— Что?

— Радио? Предпочтения? — его ладонь застывает у панели рядом с рулем.

— Мне не нужна музыка, мне нужно мое пальто.

Мужчина хмурится.

— Я, к сожалению, не в курсе, но я передам охране вашу просьбу.

Водитель разговаривает как робот. Безэмоциональный вышколенный работник, которого не стыдно назвать слугой. Неудивительно, что Бестужев схватил меня, как куклу, и разыграл целый спектакль на свой вкус. Он явно привык, что его окружают фигурки, исполнительные и послушные, а не живые люди.

— Передайте, — я решительно киваю. — И мне уже пора домой.

— Да, конечно.

Водитель заводит мотор, нажимая кнопку start.

— Район Медведково, — сообщаю водителю. — Я живу у…

— У меня есть адрес.

— Да? Откуда? Я никому не называла свой адрес.

— Мы едем загород.

С сопротивлением не складывается. Трудно хоть что-то противопоставить чужому замыслу, когда человечество изобрело центральный замок, запирающий все двери одним нажатием, и перегородку между водителем и пассажиром. А природа еще так постаралась, что мужчины намного сильнее.

Меня привозят в коттеджный поселок. Разглядеть хоть что-то затруднительно, уже окончательно стемнело.

— В хозяйский дом, Елена, — подсказывает сопровождающий.

— Какая честь, — шиплю.

Я из упрямства пытаюсь затормозить, но мужчина прикладывает малейшее усилие и мои каблуки проскальзывают по брусчатке. Кажется, еще чуть и он возьмет меня на руки. Мы вместе с охранником поднимаемся по каменным ступеням и подходим к высокой двери с готическим витражом. Внутри тоже хмуро, сразу видно, что это мужской дом, ни капли уюта, только статусные вещи и полупустые пространства.

— Подождите здесь, — сообщает охранник, указывая на диван оливкового цвета.

— А долго ждать? И это незаконно, вы в курсе? Вы удерживаете меня против воли, я хочу домой…

Мужчина просто-напросто разворачивается и уходит.

Чудно.

Я делаю несколько нервных кругов по комнате, пытаясь сообразить, что делать. Я злюсь и начинаю паниковать. Всё это скверно и становится хуже. У меня даже сотового нет! В карманах пальто остались все мои личные вещи, там и телефон, и ключи от квартиры, и паспорт.

Я пробую двери, но они уже заперты. В моем распоряжении только большая гостиная с камином из серого гранита. Я на эмоциях сбрасываю с него декоративные фигурки из стекла и сама же пугаюсь пронзительного звона, когда те разбиваются вдребезги.

Нет, так не пойдет.

Надо выдохнуть.

Надо попробовать договориться мирно, пока есть возможность. Поэтому лучше сесть на диван, как сказал охранник, и еще раз обдумать ситуацию. Я провожу в подвешенном состоянии больше получаса прежде, чем появляется Бестужев. Он бросает в мою сторону короткий взгляд и идет к полке, которую я успела изучить от скуки.

— Выпьешь? — спрашивает он, оборачиваясь через плечо.

Я качаю головой.

— Что происходит? — мне приходится прочистить горло, чтобы заговорить.

Присутствие Влада вновь действует на меня. Я успела накрутить себя, но рядом с ним весь запал потихоньку улетучивается, от Бестужева исходит тяжелая энергетика власти, она давит и сковывает лучше всяких веревок.

— Я думала, мы закончили, — я с трудом продолжаю. — Я подыграла на вечере, как вы просили. Если вы опасаетесь, что я кому-то расскажу, то это глупости…

— Ты не поранилась?

Он сбивает меня с мысли.

— Тут стекло, — подсказывает Влад, указывая на пол.

— А это... я случайно, задела и не успела поймать.

Бестужев никак не реагирует, он возвращает початую бутылку на полку и разворачивается ко мне. Я почему-то смотрю на золотые запонки на его рубашке, они магнетически мерцают в полумраке комнаты и идеально подходят к кофейному цвету его глаз.

— Мы не закончили, — добавляет Влад. — Юристы подготовят документы, и мы заключим брачный договор.

— Но я не хочу за вас замуж!

— Не нравлюсь? — он усмехается, будто услышал глупость.

— Я не знаю вас.

Влад подходит ко мне, зажимая в крупной ладони квадратный стакан. Он толчком подвигает столик ближе ко мне и опускается на него. Садится напротив, широко расставив ноги, и делает первый глоток.

— Это легко поправить, — бросает он и ослабляет верхние пуговицы рубашки. — Спрашивай, что хочешь,

— Вы сумасшедший? — я не удерживаюсь от шпильки.

— Нет. Не замечал, во всяком случае.

Он снова отпивает из стакана. Всем видом показывает, что ждет других вопросов. А я пытаюсь просчитать ситуацию. Я на самом деле могу спрашивать обо всем? Или все же стоит держать в голове, что мы ни черта не равные соперники. На его стороне власть, деньги, сила. Все то, чего нет у меня.

Так что спросить?

О его мотивах?

О той девушке, которая смотрела на меня как на врага?

Или...

— Ваш бизнес связан с криминалом?

— Больше нет.

— А раньше значит да?

— А раньше значит да.

Это скверно, я и так его боюсь.

— Вы когда-нибудь поднимали руку на женщину?

Глава 4

На втором этаже оказывается целый ряд спален с открытыми дверьми. Выглядит как отель, в котором я могу выбрать любой номер. И плевать, хочу я в нем останавливаться или нет, домой меня не отпускают. Это я уже уяснила, как и то, что Бестужев уехал. У него, наверное, сотня домов и квартир, может переезжать из одного в другой вечность. 

В доме сразу становится пусто и тихо, словно он отдал приказ охране не нервировать меня и не попадаться на глаза. Я обошла почти весь первый этаж, добравшись до галереи со стеклянным потолком и садом, но не встретила ни души. 

Хотя вру. 

Один костолом показался, когда я разбила окно миниатюрной но увесистой копией яхты. Там был широкий подоконник и я прикинула, что смогу забраться на него и спрыгнуть на лужайку. Но мой план не понравился шкафообразному мужчине с наушником в ухе. 

Он строго покачал головой и заговорил неожиданно рассудительным тоном.

— Зачем вам охрана в доме, Елена Станиславовна? В вашем распоряжении целый дом, — он сделал паузу, в которой отчетливо слышалось “цените это”. — Мы не заходим в его стены, пока вы не глупите. 

Я в сердцах разбила еще одно окно, осыпав охранника крошкой из стекла, а потом развернулась и пошла в другую сторону. 

В голове до сих пор стучит его “Елена Станиславовна”. 

Охрана уже знает мое имя. 

Бестужев основательно взялся за дело.

Неужели, он не шутит? Я видела его решительный взгляд, но часть меня отказывалась воспринимать его серьезно. Я только сейчас постепенно отхожу от шока, в котором пребываю с того момента, как он вошел на кухню. Я ведь подыгрываю ему весь вечер, словно жду, что он вот-вот наиграется и отпустит меня.

Но нет же.

Ситуация принимает серьезный и одновременно нереальный оборот.

Что же делать?

— Поспать, — голос разума подает сигнал. — Ты устала и не придумаешь ничего умного. Нужно выспаться сперва, хотя бы попытаться.

Мне чертовски хочется принять душ, но я не готова раздеваться в чужом доме. Я захожу в первую спальню на этаже и иду в ванную комнату только, чтобы умыться. И то сперва оглядываю каждый закоулок. 

В шкафчике стоит вся необходимая косметика. Мне знаком только один бренд — французский — остальные видно еще круче и у обычного человека не на слуху. 

— Какое заботливое похищение, — шепчу со злостью. — По первому классу, господин Бестужев. Только надо было лучше выбирать девушку для такой чести, чтобы она оценила.

Я не осматриваю другие шкафы, не ищу одежду и не иду смотреть остальные спальни. Просто падаю на огромную кровать с балдахином и закутываюсь в одеяло. Я впервые рада, что последний месяц очень мало спала. Было не до сна, я хваталась за любую работу и всем сердцем мечтала удалить будильник с телефона. А сейчас у меня нет даже телефона.

И права голоса тоже...

Стук.

Тук-тук.

Тук-тук-тук!

Настойчивее.

Ох!

Я просыпаюсь толчком, когда понимаю, что стучат в мою дверь. Вокруг полно солнечного света, который ослепляет меня. Кто придумал окна во всю стену?! 

— Минутку! — кричу, чтобы перестали стучать. — Не надо ломиться!

Я встаю на ноги вместе с одеялом и иду к двери. 

— Елена, доброе утро, — скороговоркой выдает миловидная женщина в сером деловом костюме. — Простите, что разбудила, но у меня подходит время…

Я смотрю на нее без капли понимания. Кто она? О чем говорит?

— Меня зовут Анастасия, я ваша помощница…

— Стоп. У меня нет помощницы.

— Но господин Бестужев назначил меня.

Ну конечно. 

Земля же вертится вокруг его орбиты.

— Анастасия, говорите? — она кивает мне с облегчением, решив, что я иду на контакт. — Хорошо, мне очень нужна ваша помощь. 

Я выхожу из комнаты, протискиваясь рядом с женщиной. 

— Конечно, — она вытаскивает из кармана сотовый, готовясь сделать пометку под мою диктовку. — В чем проблема?

— Мне нужно три вещи. Записываете? Первое, открытая входная дверь. Второе, машина, можно без водителя, я умею водить, и третье, открытые ворота. 

Анастасия обреченно выдыхает. Она зажимает сотовый в ладони, опуская его вниз.

— Это я не могу, — произносит она. — Я здесь, чтобы узнать, с чего вы хотите начать. С декоративной или официальной части. 

— О чем вы?

— Я могу первым делом назначить консультацию с юристом, чтобы обсудить детали брачного договора, или встречу с устроителем свадеб. Платье, украшения, церемония. Господин Бестужев сказал, что полностью полагается на ваш вкус. Бюджет его не волнует. 

— Ох! — я прикладываю ладони к губам. — Я могу выбрать себе любое платье? Даже не искать со скидкой? Правда-правда?! Божечки, я же мечтала об этом всю жизнь!

Я резко отнимаю руки от лица и перестаю улыбаться как счастливая идиотка.

— Господин Бестужев думал, что я так отреагирую? Захлопаю в ладоши от радости?

Помощница молчит.

— Пусть сам выбирает платье. И пусть сам надевает его, если ему так хочется свадьбы.

Я завожусь. Не успеваю выдохнуть полной грудью, как в голову приходит шальная мысль. Я рывком выдергиваю телефон из ладони помощницы и кидаюсь за дверь. Какая-то секунда, две, я действую удивительно быстро. И мне везет, она не успела заблокировать экран.

— Елена! — она стучит в дверь, которую я защелкиваю на замок. — Не делайте глупостей, я прошу вас…

Я набираю службу спасения.

Глава 5

А куда мне еще звонить?

Я недавно перебралась в столицу и не успела обзавестись тут защитниками или хотя бы помощниками. И я поздний ребенок. Звонить стареньким родителям в другой город — так себе затея.

И, если честно, 112 — единственный номер, который я помню наизусть.

Я сбивчиво объясняю свою ситуацию и упираюсь в стену непонимания. Голос на том конце звучит скептически, будто я рассказываю байку или затеяла глупый розыгрыш. А потом становится совсем тяжело, я не могу назвать адрес, где нахожусь. У меня нет ни малейшего представления, куда меня привезли. Но я называю высотку, в которой был прием прошлым вечером и который устраивал Влад Бестужев…

— Бес-ту-жев? — устало повторяет оператор, он явно принял меня за городскую сумасшедшую, но послать меня подальше и бросить трубку ему не позволяет инструкция. — Правильно?

В трубке раздается треск. Голос оператора вдруг исчезает, а на экране появляется надпись “Нет сети”.

Отлично!

Чтоб их!

Делать нечего, я отпираю замок и дергаю дверь. Выхожу за порог, встречаясь глазами с побледневшей Анастасией. Моя помощница уже не рада новой должности. Она открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но замолкает, когда я протягиваю ей ставший бесполезным телефон.

— Это ваше, — произношу спокойно. — Спасибо.

В коридоре стоят двое охранников. Они напряженно смотрят, ожидая от меня новой неприятности, но руки держат при себе. Даже стоят на почтительной дистанции.

— Мне уже любопытно, что господин Бестужев сказал на мой счет. Я что-то среднее между пленницей и важной гостьей? Меня нельзя обижать? Доводить до слез?

Я подхожу к охранникам плавным шагом. Они напрягаются сильнее, будто физическая сила не на их стороне. Это так странно: видеть перед собой грозных мужчин с развитой мускулатурой и чувствовать, что они, как бойцовские псы, посажены на надежную цепь.

Я подхожу ближе и протягиваю ладонь к одному из них.

— Трогать?

Я почти касаюсь кожаной куртки охранника. Тот реагирует в последний момент и отклоняет корпус. Я же замечаю пустую наплечную кобуру под его курткой.

— Вы свободны, — Анастасия бросает мужчинам поспешно. — Недоразумение разрешилось, и все могут вернуться к своим делам.

Я наблюдаю, как охранники поворачивают к лестнице на первый этаж, и обращаюсь к помощнице.

— Почему у них нет оружия? Я сейчас увидела, что кобура пустая.

— Господин Бестужев запретил входить в дом с оружием, пока вы здесь.

— Но они могли выломать дверь? — спрашиваю, указывая на свою комнату.

— Если бы господин Бестужев разрешил, — она кивает и замолкает на мгновение, подбирая слова. — Но он не поклонник таких мер.

— О, я, кажется, поняла. Есть люди, которые вышибают дверь с ноги, а есть — которые поджигают дом, чтобы ты открыл ее сам от безысходности.

— Я не вижу вокруг огня, — Анастасия закусывает нижнюю губу. — Елена, я хочу найти с вами общий язык.

— А я не очень…

— Я понимаю, — она кивает. — Но я хочу предостеречь вас. Мой босс жесткий человек, если он достаточно мягок сейчас, это не значит, что так будет всегда.

Ее слова повисают в воздухе, а потом падают на меня нестерпимым грузом. Я вдруг чувствую ужасную усталость, ведь этот абсурдный сон не думает заканчиваться.

— Я не буду встречаться с юристом, — я все равно стою на своем. — Я буду разговаривать только с Владом, пусть он сам приезжает, а не присылает других людей.

Я возвращаюсь в комнату и понимаю, что мне все-таки нужен душ. Вчерашняя боязливость проигрывает простой необходимости в чистоте. Я провожу в душе минут пять, после вновь надеваю свою одежду и пользуюсь только кремом для лица из шкафчика.

Я подхожу к панорамным окнам, осматривая двор. Он огромный и ухоженный, как на глянцевой картинке. С моей стороны видно еще один дом, гостевой или для прислуги, и большой гараж, рядом с которым стоят два черных внедорожника.

— И очень высокий забор, — я подытоживаю, понимая, что отсюда не сбежать.

Бестужев слишком богат. Я вижу это в каждом сантиметре пространства, в котором меня заперли. Вряд ли, звонок в службу спасения мне чем-то помог, если не сделал хуже. Его сотрут или забудут, в любом случае люди Бестужева найдут выход.

А вот как мне найти выход?

Что вообще делать?

Я все же спускаюсь на первый этаж, чтобы не свихнуться в четырех стенах. По гостиной шуршит робот-пылесос, а специальный датчик реагирует на мое движение и включает симпатичную верхнюю подсветку. Это могло быть романтичным в другой ситуации.

Я поворачиваю к столовой, надеясь на кофе, и вижу, что на кухонном острове стоят сервировочные блюда с крышками как в ресторанах. Вокруг снова ни души, но кто-то явно всё это принес и красиво расставил. Словно я принцесса голубых кровей.

Я нахожу контейнер с разными капсулами для кофемашины, включаю ее и через минуту понимаю, что промахнулась. Напиток выходит ужасно крепким и маленьким, буквально две столовые ложки. Я повторяю процедуру с капсулами три раза, пока не нахожу что-то похожее на капучино.

Так-то лучше.

Запах кофе разгоняет аппетит, и мне становится интересно, что под ресторанными крышками. Я открываю первую… несколько раз моргаю, справляясь с шоком, и открываю вторую, третью...

Это не еда, это…

На первой тарелке лежит обручальное кольцо, которое я вчера сняла с пальца и оставила в машине. Это странно, но все же укладывается в голове. А вот дальше… На вторую тарелку брошена фотография моих родителей, на третью — снимок карты, на которой отмечен их частный дом в Калужской области. И адрес верный, именно там они живут уже двадцать лет. Я выросла в этом доме и долгое время не решалась уехать.

Я шокирована и перевожу взгляд туда-сюда, пытаясь разгадать ребус.

Хотя что тут гадать?

Это же угроза, да?

Моим близким грозит опасность, если я продолжу упрямиться. Если буду и дальше неблагодарно раскидываться подарками Бестужева.

Глава 6

“Под такого и лечь приятно”.

Нет.

“Вы вернетесь в этот дом абсолютной красоткой”.

Разве?

Две фразы Анастасии сталкиваются в голове, когда меня, наконец, оставляют в покое. Богемная студия красоты со специальным входом для своих остается позади, как и бесконечные примерки. Мне удалось отключиться, пока мной занимались именитые мастера, так что день пролетел незаметно.

Только я теперь не узнаю себя в зеркале.

Вернее, в отражении окна.

Я не захожу в дом, остановившись на крыльце, чтобы подышать вечерним воздухом. Уже поздно и, наверное, скоро приедет Бестужев.

Он будет доволен?

Он этого хотел?

Мне нарисовали высокие скулы, подвели губы, сделав соблазнительную форму, нанесли специальный тончайший крем, который подарил коже сияние. Нашли самые тугие джинсы и блузку с поясом под грудью. Я обычная симпатичная девушка, но сейчас из меня слепили эталонную красотку. Не самую выдающуюся, все-таки моя природа против таких экспериментов, но я уже могу попытать счастье в эскорте.

Боже, как же противно…

Я резко отворачиваюсь от окна. Слава богу, ветер идет со стороны леса и доносит успокаивающий хвойный аромат. Я вдыхаю его большими глотками, рассматривая иллюминацию. Весь внутренний двор горит желтоватыми огоньками, которые горят как свечки, а не лампочки. Здесь красиво, хоть что-то хорошее.

— Лена.

Я оборачиваюсь на голос и вижу Влада. Я пропустила момент, хотя думала, что услышу рык автомобиля с другой стороны дома. Но нет, он успел приехать, пройти через весь дом и появиться передо мной совершенно неожиданно.

Его темный взгляд не задерживается на моем лице. Бестужев оглядывает мое тело, которое упаковано так, что его можно назвать товаром. Во всяком случае я так себя чувствую после того, как меня готовили к встрече с ним.

— Ты не замерзла? — он делает шаг ко мне и стягивает с плеч черный пиджак.

Я выставляю ладонь, чтобы он не утруждался.

— Я думала, смысл в другом.

Влад смотрит на меня с вопросом.

— Меня специально нарядили так, чтобы меня хотелось раздеть, а не наоборот.

Я смотрю на пиджак в его крупной ладони и проклинаю свой длинный язык. Я совершенно не умею держать себя в руках, хотя дала себе обещание помалкивать. Я решила отыграть роль безропотной куклы насколько меня хватит, ради родителей и с надеждой, что так я быстрее наскучу Бестужеву.

Но я целый день терпела в салоне. Я не железная.

— Ты доволен? — я откидываю волосы от лица, чтобы он получше меня разглядел. — Визажист сказал, что знает отличного косметолога и тот может сделать то же самое, но с долговременным эффектом. Я так поняла, он имел в виду уколы ботокса или что-то в этом роде. Я не ориентируюсь.

Бестужев молчит.

Он умеете молчать так, что воздух сгущается.

Он вспарывает пространство между нашими лицами пронзительным взглядом и смотрит так, что мое сердце ускоряет ритм.

Во что у него на уме?

Он вообще живой?

Или он подонок, который продал душу ради успеха и забавляется со мной как с бабочкой, угодившей в стеклянный футляр?

— Тебе не нужны уколы, — произносит он с хрипотцой.

Влад делает шаг ко мне, а я дергаюсь, чувствуя, как темная мужская энергетика действует на меня. Его глаза кажутся дьявольски выразительными в сумраке, поздний вечер — вообще его время.

Бестужев нагоняет меня и накидывает пиджак на мои плечи. Кладет горячие ладони поверх, нажимая с силой и растирая мою кожу через кашемировую ткань.

— Тогда для чего всё это? — я запрокидываю голову, чтобы видеть его глаза, хотя это опасно. — Зачем такие сложности? Вокруг тебя полно девушек, которые будут рады быть рядом и исполнят любой каприз, и они выглядят как надо. Их не надо переделывать, как меня.

Влад накрывает ладонью мои губы. Жестко и требовательно. Как мой хозяин. Я замираю в первое мгновение, чувствуя его прикосновение слишком остро. Не через ткань, а кожа к коже. Но злость все же прорывается наружу. Он что заткнул меня?

Нет.

Он проводит пальцами, стирая помаду с моих губ. Медленно и тягуче, словно это запретная ласка. А потом нажимает слишком сильно и я чувствую, как его указательный палец раскрывает мои губы и проникает глубже. Я тут же отодвигаюсь, но Влад обхватывает мое запястье, не давая уйти далеко.

— Так и будешь молчать? — выдыхаю ему в лицо.

— Я сегодня потерял много денег. Меня не тянет говорить.

— Проиграл в казино? Затонул твой танкер с нефтью?

— Почти.

Я вижу по его глазам, что мне бы заткнуться. Он сжимает меня слишком сильно, едва контролируя свою мощь.

— Я привез договор, — бросает Влад. — Пойдем в дом, подпишем.

Глава 7

Договор в двух экземплярах лежит на овальном столе в гостиной. Стопки выглядят безнадежно, в них десятки страниц печатного текста. Тут только читать до утра.

Я подхожу к столу и веду пальцами по верхним листам. Подписи Бестужева уже стоят, размашистые и уверенные росчерки, которым тесно на бумаге.

— Твои юристы быстро работают, — я вчитываюсь в первые строчки, продираясь сквозь сухой официальный язык, который понимают только профессионалы. — Я сейчас жалею, что не поступила на юридический в свое время.

— Ты хотела?

— Да, — я киваю, — мне не хватило несколько баллов для бесплатного. Пришлось идти на соцработу, туда намного легче попасть.

Влад останавливается рядом, упираясь бедром в столешницу. Он смотрит на меня сверху вниз, а ладонью подводит ручку к моим пальцам.

— Тогда просто подпиши. Нет смысла читать то, что не понимаешь.

Я поднимаю на него глаза.

— Что в нем? Хотя бы объясни на словах.

— Ты будешь моей женой три года. Мы оформим брак официально и сыграем свадьбу где-нибудь в Европе, ты возьмешь мою фамилию и будешь жить за мой счет. Тебе достанется комфортная жизнь рублевской жены, если коротко.

— Правила?

— Никаких таблеток.

— Что? Это лишнее, я никогда не принимала…

— У тебя никогда не было больших денег, — он усмехается. — Я насмотрелся на чужих жен и любовниц. Сперва они скупают все сумки из крокодиловой кожи и побрякушки, потом сеансы модных психотерапевтов, а потом переключаются на дилеров.

— Влад, это точно не про меня.

— Ты будешь сдавать тест раз в месяц.

— Тест? Ты серьезно?

Он опускает взгляд на договор, смахивает несколько страниц и показывает мне пункт, где указана медицинская клиника для тестов.

— Ты параноик, — я пораженно выдыхаю, качая головой.

— Моя мать умерла от этой дряни. Отец не додумался контролировать.

Я прикусываю язык, а Влад берет паузу. Из него впервые вырывается личное, я узнаю о нем хоть что-то и вижу, что он не привык говорить о себе. Он закрытый и холодный, и мне вдруг кажется, что у него вообще нет близких людей.

— Что еще? — я задаю вопрос.

— Ты должна хорошо выглядеть, чтобы сопровождать меня на встречах и в поездках. Их будет много, я редко провожу на одном месте больше месяца. Ты научишься держаться в обществе, но без фанатизма. Мне не нужна светская стерва с фальшивым смехом. Будешь говорить на людях то, что мне надо, и держать наш договор в секрете. И никаких любовников, за это убью. Спать будешь только со мной.

Ручка сама выпадает из моей ладони.

— У нас будет близость?

— Да. У нас будет обычный брак, а не фиктивный. Отличие лишь в том, что заранее известна дата развода.

— Три года, — я машинально киваю. — Почему кстати три?

— Мне хватит.

— Это не ответ.

— Другого у меня нет.

Стена, а не человек.

Влад перебрасывает еще десяток страниц и показывает мне строчки, где значатся суммы.

— В договоре предусмотрены отступные. После развода ты заберешь все подарки, которые захочешь, и тридцать миллионов на счет.

— Рублей?

— Ты хочешь в валюте?

— Да, — я завожусь. — Если уж продаваться, то подороже.

— Хорошо. Назови свою цену.

Он придавливает меня презрением. Он явно ненавидит торговаться с девушками. Мне самой противно, я бросила глупость на эмоциях, а теперь язык не поворачивается назначить цену для своего тела.

— Пообещай, что с моими родителями ничего не случится, если я всё сделаю. Меня волнует только их судьба.

Влад хмурится, словно я заговорила на иностранном языке. Он обдумывает мои слова пару секунд и все же кивает.

— Им ничего не грозит, — произносит он.

— Где подписывать?

— Две первые страницы и три последние.

Я ставлю подписи одну за другой, пока не передумала. Чувствую, что осознание последствий вот-вот нагонит, но ведь у меня нет выбора по большому счету. Он сказал, что моим родителями ничего не грозит, а это самое главное для меня. Я не так наивна и вижу, что Влад не внушает доверия, но мне нужно хотя бы его слово.

Как выбираться из условий договора, я буду думать потом.

О том, что три года должна жить чужой жизнью.

Спать с чужим мужчиной.

Я подписала договор, но не приняла эти правила. Я должна что-то придумать…

— Пойдем в спальню, — Влад резким жестом откидывает бумаги и берет меня за ладонь. — Уже поздно.

Он тянет меня к лестнице, приобнимая за талию.

— Влад, — произношу на выдохе. — Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе.

— Привыкай сейчас.

Ступеньки тают под его уверенными шагами. Он не думает останавливаться, уводя меня наверх.

— Влад, пожалуйста…

Я пытаюсь вырваться: перехватываю его напряженные руки и распаляюсь от собственной беспомощности.

— Ты же не подонок, я чувствую, не надо так со мной!

Слышу, как трещит ремешок блузки, когда дергаюсь со всей силы. Тонкая ткань не выдерживает и распускается по шву, обнажая мое тело. Черное кружево бюстгальтера показывается в разрезе блузки, из-за чего я замираю, боясь пошевелиться и оголиться сильнее.

Сердце колотится, как загнанное, я едва различаю строгое лицо Влада перед собой. Его черты как будто выточены из камня, суровые и идеальные. Он использует затишье и бросает меня стену, перенося ладони на мои плечи.

— Чувствуешь, что я не подонок? Тогда чего бьешься? Чего боишься?

Влад силой приводит меня в хозяйскую спальню. Она расположена на другой стороне и раза в три больше той, в которой я провела первую ночь.

— Дыши, — бросает Влад.

Он убирает руки с моего тела и ждет пару секунд, проверяя, что я могу стоять на ногах самостоятельно. Я могу. Я делаю глубокий вдох и улавливаю лавандовый аромат. Кажется, постельное белье только принесли из химчистки.

Я коротко оглядываюсь по сторонам, отмечая лаконичный мужской дизайн. Бестужев предпочитает серые и коричневые цвета, которые создают ощущение надежности и... подлинности что ли. Только камень и дерево. Без капли фальши и кричащей роскоши.

Глава 8

Я не кричу утром, хотя Влад просыпается раньше меня. Я слышу его шаги, а потом чувствую, как горячие пальцы накрывают мое запястье. Бестужев требовательно проводит по коже и нисколько не смущается, когда я открываю глаза. Он вообще не умеет смущаться, зачем ему такая глупость?

Еще он не умеет сопереживать, слушать, тонко чувствовать. Ему как будто досталось бракованное сердце, которое не знает половины чувств. У него много денег, но его палитра переживаний крайне бедна. Он то ли родился бесчувственным, то ли испортился от власти, то ли ожесточился…

Так, Лена, стоп!

Еще начни жалеть его. Копаться в его прошлом, чтобы найти причины.

Я вчера так перепугалась, что чувствую идиотскую благодарность за то, что мне дали поспать одной в кровати. Как же глупо устроена моя психика! Или это мой вечный придурошный оптимизм? Даже в самой скверной ситуации мне надо найти что-то хорошее — мою же блузку только надорвали, а не сорвали полностью. Уже победа. Значит вечер сложился сносно и можно не отчаиваться. А в Бестужеве так вовсе разглядеть человека, да?

Нет, он дикарь и точка. Для него я всего лишь вещь, которая приглянулась и которую он притащил к себе в пещеру.

— Любишь спать в одежде?

Влад указывает подбородком на мою блузку. Я закуталась в нее в два слоя и завернулась в одеяло, как в кокон, чтобы не дать Бестужеву даже малейший повод.

Он же стоит передо мной в одних джинсах, которые к тому же не застегнуты на две верхние пуговицы. Он явно только из душа, короткие волосы блестят от влаги и кажутся черными, как смола, а через плечо переброшено махровое полотенце. Тоже черное.

— Люблю просыпаться в одиночестве, — бурчу, отбрасывая одеяло, чтобы спуститься на пол.

Бестужев подхватывает край и помогает мне выпутаться. Я переборщила с коконом, даже спина вспотела.

— А еще что любишь? — спрашивает он.

Он что ищет точки соприкосновения?

Я вот не хочу ни с кем соприкасаться, если честно.

— Еще я люблю свою квартиру…

— Тесноту? — он подшучивает.

— Она у меня уютная, а не тесная. Необязательно иметь аэродром вместо спальни, чтобы радоваться жизни.

— Значит любишь уют.

— Да, здесь им кстати не пахнет.

Я киваю в сторону бетонной стенки, которая выглядит так, будто каменная порода проросла прямо из пола.

— Хочешь переделать дом? — Бестужев играет расслабленными интонациями, от которых веет мужской непоколебимой самоуверенностью. — Что именно тебе не нравится?

— Я же уже показала.

— Стена? — Влад бросает на нее долгий взгляд. — Можно снести к черту, прорубить окно или балкон…

— Можно поклеить обои, — я предлагаю более мирный вариант. — Розовые, например, в ромбик.

Он усмехается.

— Я так понимаю, ты проснулся в хорошем настроении.

— Да, я выспался.

Он протягивает мне руку, чтобы помочь встать. Я смотрю на его широченную ладонь и сомневаюсь. Мне не хочется касаться его, особенно, когда он так доволен собой. Я поднимаюсь самостоятельно, но обойти Влада не получается. Он поворачивает корпус вслед за мной и кладет ладонь, от которой я отказалась, на мое плечо.

— Чего ты добиваешься, малышка?

— Я хочу пойти умыться…

Ему не нравится мой ответ, как не нравится то, что я упрямо отворачиваюсь от него. Ладонь Влада идет выше, он запускает ее под мои волосы, собираясь обхватить за основание шеи, но я выворачиваюсь прочь. Тут же чувствую захват — жесткий, но не болезненный — он контролирует силу и, кажется, запомнил, как легко меня поранить после вчерашнего.

— Влад! — выкрикиваю ему в лицо. — Чего ты добиваешься?! Хочешь сломать меня? Я ведь все равно не сдамся. Я не смогу быть послушной, даже если захочу, это рефлекс, моя природа! Я не знаю, к каким девушкам ты привык, но я другая. Я не капризничаю, не набиваю себе цену, мне просто нужно время!

Когда он уже поймет?! Это же элементарные вещи!

— Не хватай меня, — я пытаюсь скинуть его ладонь. — Не надо так! Я же подписала договор, я согласна попробовать, только дай мне чуть больше воздуха.

Что за девушки у него были до меня?

Одни куклы?

Идеальные безотказные куклы, которые считывали каждый полутон его настроения и постоянно угождали. Как еще объяснить его поведение, которое напоминает ход тяжелого танка? Он давит и давит! И реагирует на малейшее неповиновение.

— Боже, почему ты такой? — я выдыхаю, запрокидывая голову и смотря ему в глаза. — Что с тобой случилось?

Я заставляю себя успокоиться и медленно отклоняюсь. Мне удается уйти из захвата, Влад больше не распускает руки. Он внимательно рассматривает меня, пока мои вопросы висят в воздухе. Хотя уже ясно, что он не собирается отвечать.

Так легко к нему не пробиться. Он не привык пускать в душу посторонних.

— Ты хотела пойти в ванную, — напоминает он и от его голоса крадется холодок по спине.

Я молча ухожу , чтобы побыстрее скрыться за тяжелой дверью. Пальцы до сих пор шалят, я нервничаю рядом с ним и раз за разом хватаю критическую дозу адреналина. Влад большой как скала, к тому же он пренебрегает рубашками и я уже выучила, что у него идеальная V-образная фигура с широким торсом и развитыми мышцами груди.

Я ополаскиваю лицо холодной водой, а потом привожу себя в порядок. К счастью, дверь спальни вскоре хлопает и я понимаю, что Бестужев ушел.

Лучше не терять время. Я осторожно выглядываю, проверяя обстановку, и подхожу к дивану. Мне нужно найти что-то приличное в куче брендовых тряпок, которые привезли из салона. Задача сложная. Вчера мне было плевать на одежду, а сегодня чертовски не хочется выглядеть успешной эскортницей.

Мне никогда не были близки девушки, которые делают ставку на одну лишь внешность, превращая ее в товар. Они торопятся пристроить ее подороже, пока набежавшие годы не испортили оболочку. И мне всегда было интересно, что эти девушки говорят своим родителям, которые вырастили их в маленьких городках. У меня буквально стоит картинка перед глазами — приезжаешь к ним в гости, а твоя сумочка стоит, как их годовая зарплата, и это только сумочка.

Глава 9

Вскоре за мной приходит водитель. Черный седан представительского класса уже стоит рядом с крыльцом и переливается начищенными до блеска боками. Я видела такие автомобили только в фильмах, да в новостях с резонансными уголовными делами. Как оказалось, английские авто входят в обязательный комплект преуспевающего адвоката наравне с итальянскими костюмами.

Водитель открывает дверцу, и я ныряю в белоснежный салон, который выглядит как уютная гостиная в классическом стиле. Заднее окно закрыто шторкой и над ним висит перекладина с вешалками. В трех темных чехлах находится одежда Бестужева с пометками. На стикерах написано от руки “вечер”, “съемка Патрики”, “синий”.

Всё продумано до мелочей.

Напротив кресел поставлены экраны. Мой выключен, а вот дисплей Влада показывает экономический канал. К счастью, звук выводится в наушники и мне не приходится слушать, сколько стоит баррель нефти на мировом рынке.

Меня больше волнуют два стаканчика кофе. Они стоят в подставке между креслами и источают волшебный аромат, за который можно продать душу. Я еще ничего не ела, так что я быстро прихожу к выводу, что левый стаканчик мой.

Я не ошибаюсь. Сливки и ореховый сироп не сочетаются с образом влиятельного бизнесмена, а вот для девушки в самый раз. Я пью кофе, поглядывая в окно и обдумывая слова Влада. Он сказал, что я не испорчена… Странные слова, если честно. И я боюсь даже предполагать, какой смысл в них вкладывает Бестужев, я почти ничего не понимаю в его мире и мне еще долго двигаться в нем на ощупь.

Но зато я точно знаю, о какой дочке бриллиантового короля они говорили. Та высокомерная девушка из лифта. Значит ее зовут Элина и это она должна была получить кольцо, которое сейчас находится на моем безымянном пальце. И это она смотрела на меня так, словно хотела задушить голыми руками.

Славно.

Я определенно умею вляпываться в истории. Мне удалось получить самое дикое предложение руки и сердца, а заодно перейти дорогу девушке из крутой семьи.

Пять балов, Лена.

Ты уникум.

Я вытаскиваю столик-подставку — лучше заняться договором, пока есть время. Огромное количество текста по-прежнему пугает меня, но в то же время становится спокойнее от того, что Влад не стал прятать его. Я ведь могла проснуться утром и ничего не найти на столе. И что я там подписала в эмоциональном порыве, поди еще разбери.

— Граждане, именуемые далее “будущие супруги” и “лица, вступающие в брак”... Так-так-так… Боже, сколько воды!

Я перелистываю вступительную страницу и ищу глазами заголовки с правами и обязанностями. Хотя бы найти основные положения, а уже потом искать мелкий шрифт и коварные звездочки. Я вчитываюсь в строчки по несколько раз, улавливая смысл и проговаривая их вслух.

Мне так легче усвоить новую информацию.

Хотя ее не назвать новой.

В брачный договор вписано ровно то, что мне сказал Бестужев. Меня ждет три года оплачиваемого замужества. В договоре прописана каждая мелочь, какие встречи и банкеты я должна буду посещать с мужем, какие уроки брать и сколько времени уделять здоровью. Чертова клиника для тестов тоже тут. Как и перечень финансовой помощи, которую должен представить Бестужев.

А еще мне грозит уголовная ответственность, если я проболтаюсь о контракте. Или о любых других тайнах Влада. Не знаю, зачем этот пункт, Бестужев не похож на человека, которого может потянуть на откровения. Но так или иначе, его юристы подстраховались даже здесь. Влад может со спокойной душой выпить лишнего, излить мне душу и не бояться, что я кому-нибудь расскажу о его секретах.

Бестужев помешан на контроле.

Наверное, по-другому не может быть, в его мире слишком высоки ставки. Но мне от этого не легче. Я должна согласовывать с ним или его командой почти каждый шаг и слово. Словно у нас президентская кампания на кону.

— Дети, — я судорожно выдыхаю слово, которое вдруг попадается мне на глаза.

Я с головой погружаюсь в новый абзац и не поворачиваюсь, хотя слышу, как хлопает соседняя дверца. Свежий аромат одеколона накрывает пространство, но лишь на пару мгновений. Я чувствую лишь его легкие отголоски и слышу, как Влад достает стаканчик кофе из подставки. Там есть подогрев, чтобы напиток не остывал.

— Ты хорошо выглядишь, — произносит Бестужев. — Мы можем позавтракать в Джей. Ты любишь итальянскую кухню?

Я все же оборачиваюсь к нему. На нем белоснежная рубашка с темно-серыми пуговицами и серые твидовые брюки. Его стилист попытался приглушить запредельную дозу брутальности, которая досталась внешности Влада, но получилось у того едва. Мягкая ткань и светлые оттенки ничего не могут поделать с острым хищным взглядом и волевыми чертами лица Бестужева.

— Тут есть пункт о детях, — я указываю на страницу договора.

— Да, я в курсе.

— Почему ты не сказал мне?

— Ты не спрашивала.

— Нет, я спрашивала, Влад. Я попросила тебя рассказать о договоре, о том, что в нем есть. И это немаловажный пункт, чтобы пропускать его.

— Значит я забыл.

— Ты сейчас серьезно? — я смотрю на него, на то, как он с невозмутимым видом делает глоток черного кофе и бросает короткий взгляд на экран с экономическим каналом, он пробегает глазами по котировкам и только после этого вновь поворачивается ко мне. — Или ты издеваешься?

— Нет, — он проводит подбородком строгую линию. — Там указано, что нужно твое согласие на детей…

— Его не будет, я не буду рожать от тебя.

— Почему?

— Почему? — у меня за секунду вылетает весь воздух из легких. — Потому что я не хочу связывать с тобой свою жизнь. Ты намного сильнее меня, богаче и влиятельнее, только ты будешь распоряжаться их судьбой. Захочешь заберешь, захочешь увезешь на край света. Я буду зависеть от твоей благосклонности, как нищенка. Это уже договор не на три года, а на всю жизнь.

Влад возвращает стакан в подставку.

— Какие еще пункты тебя смутили? — его деловой тон отдает холодом.

— Ты еще ничего не сказал насчет предыдущего.

Глава 10

Еда в меня не лезет. 

Я ковыряю вилкой салат с грушей и горгонзолой, то и дело отвлекаясь на большой экран. Он расположен сбоку от столика с двумя диванчиками и показывает кулинарное шоу. Я узнаю кудрявого повара-красавчика, которого часто видела по телику. Он очаровательно улыбается и готовит пасту, и это выглядит так, будто он одобряет мой выбор. Я тоже заказала пасту, только это был вынужденный выбор, я просто-напросто устала листать огромное меню и показала на случайное блюдо.

Бестужев снова пьет кофе.

Он вообще ест?

Наверное, не имеет привычки завтракать.

И он молчит. Как случился неприятный разговор в машине, так повисло молчание. Влад забыл обо мне, погрузившись в дела — он смотрит то в сотовый, то в бумаги, которые принесла девушка в черном деловом костюме. Мне же остается рассматривать модный ресторан, который находится в нескольких шагах от Кремля. 

Здесь красиво и нет противного пафоса. Как нет посторонних людей. Нас посадили в зону для важных гостей, к нам подбегает только официант и неподалеку стоит охранник Влада. Вот и все люди.

— Тебе скучно? — отзывается Влад.

Он отрывает взгляд от бумаг и смотрит прямо на меня.

— Мне странно. Я раньше не бывала в таких местах. И я заказала слишком необычный салат.

— Невкусно?

— Вкусно, — я киваю. — Просто… странно.

Я выдыхаю слово, которое встало в моем мозгу на повтор. А что еще сказать? Я каждую секунду привыкаю к новому окружению и новой жизни, которая обрушилась на меня штормом.

Влад чуть наклоняет голову и проводит крепкими пальцами по подбородку. Мне почему-то кажется, что он тоже крутит в голове наш разговор о детях, но не хочет больше ругаться. 

— Пенне Аматричана, — произносит официант, ставя передо мной тарелку с пастой.

Я благодарю его и вытаскиваю салфетку из зажима. Я чувствую, что Бестужев до сих пор смотрит на меня. У него что кончились важные сообщения? Или цифры в отчетах все посчитаны? 

— У тебя есть какие-то планы?

— Планы? — я поднимаю удивленные глаза на Влада. — У меня?

— Тебе нужно забрать вещи из своей квартиры? Что-то уладить до свадьбы? Купить?

На мои губы рвется усмешка. Я едва удерживаю ее, чтобы не начать ссору на пустом месте, и трезво обдумываю вопросы Бестужева. Кажется, он собрался чередовать кнут и пряник.

— Мне так и не вернули мой паспорт и сотовый.

— А где они?

— Они лежат в кармане пальто, которое я оставила в подсобке.

— Проще не стало.

— На твоем приеме, Влад. Я разделась в подсобке, а потом пришел ты и утащил меня в главный зал. Мое пальто так и осталось там.

Он, наконец, понимает о чем речь. Бестужев подзывает девушку в черном костюме и передает ей мою просьбу.

— Твои вещи привезут, — бросает Влад, когда помощница уходит. — Что еще?

— Съездить в съемную квартиру — хорошая идея. Мне нужно забрать вещи, переговорить с хозяйкой…

— С хозяйкой поговорят мои люди, они уладят все проблемы. А за вещами я могу отвезти тебя, у меня еще есть время.

— Ты? — я все-таки усмехаюсь. — Я живу в плохом районе, Влад, у тебя случится головокружение. Поверь, ты не привык к столь убогим местам.

— Откуда ты знаешь, где я бывал в своей жизни? 

Он отставляет пустую чашку на край стола и резковатым жестом поправляет манжет рубашки.

— Не делай выводов обо мне раньше времени, — добавляет Влад. — Я зарабатываю большие деньги, но это не значит, что я прожил жизнь в золотой колыбельке. 

В его глубоких глазах вспыхивает огонек опыта и боли. Я вдруг чувствую себя глупой девчонкой, которая вообще ничего не понимает и обречена всю жизнь смотреть на этого матерого волка снизу вверх. 

И это случается не в первый раз, из Влада снова вырывается что-то истинное, подспудное, что он надежно прячет от чужих людей. Оно прорывается всего на мгновение, и я не успеваю найти разгадку. Я лишь чувствую его силу. Ту самую, которая отличает волевых и многое переживших людей. 

— Водитель отвезет тебя, — Влад поднимается с места. — Ты свободна до трех.

— Влад…

Он не тормозит и мне приходится выставить руку. Я думала коснуться его рубашки, но промахиваюсь и провожу пальцами по его ладони. Влад тут же реагирует, он перехватывает мою руку и берет в жесткий замок, переплетая наши пальцы.

— Что? — спрашивает он, надвигаясь.

Его близость вышибает все мысли из головы. Я не знаю, что сказать, мне всего лишь хотелось остановить его, чтобы он не уходил злым. 

— Мне нужна другая одежда, — я выдаю первое, что приходит на ум. — Я хочу выглядеть, как сейчас, одеваться в спокойном приличном стиле. А все остальные вещи подбирала Анастасия и я в них выгляжу, как девушка легкого поведения.

Две секунды и Влад тянется в карман. Он вытаскивает кредитную карту, перекидывает ее пальцами и вкладывает в мою ладонь.

— На ней твое имя.

— Проблем не будет, малышка, — он сжимает мои пальцы сильнее, так что я чувствую, как выпуклые буквы с его фамилией и именем врезаются в мою кожу. — Можешь тратить сколько хочешь. До головокружения.

Черт…

Я задела его своими словами. 

Влад наклоняется ко мне с холодной улыбкой и целует в губы. К счастью, это лишь легкое касание на прощание. Но я чувствую его дыхание и сильные пальцы, которые вновь не дают мне отклониться. 

— Не напрягайся хотя бы на людях, — произносит Влад, отрываясь от моих губ всего на миллиметр. — У нас свадьба через три недели, а ты дергаешься. 

— Я этим не управляю. 

— Найди это чертово управление к трем. У нас важная встреча.

Как у него всё просто, отдал приказ и ушел. 

Словно я работник в его компании, а не случайная девушка, которую заставили подписать брачный контракт. Хотя в каком-то смысле я и есть работник. Остается только иронично улыбаться, прокручивая кредитку Бестужева в ладони. Видимо, так в его понимании выглядит премия? Или это командировочные? 

Глава 11

Элина.

Имя вспыхивает яркой звездой, а ее голос всплывает в памяти. Да, это она… Точно она!

— Узнала? — девушка заполняет повисшую паузу сладким голосом.

Правда, на дне этого сахара отчетливо чувствуется яд. Она даже не пытается скрыть, что забавляется и говорит со мной насквозь фальшивыми ласковыми интонациями.

— Я с тобой не знакома, — произношу, с трудом заставляя себя успокоиться.

— Разве? Владик познакомил нас, не помнишь? Или он забыл представить меня? — она снова усмехается, а на заднем фоне что-то переливается тонким звоном. — Он бывает забывчивым, упускает из виду самое главное.

Звон становится громче. Еще чуть и она разобьет что-то хрупкое.

— Но тебя он точно представил, — добавляет Элина уже откровенно зловещим тоном. — Я запомнила.

— Я не понимаю, для чего этот звонок.

— Для того, чтобы вправить тебе мозги, — ее голос наливается стопроцентной ненавистью, нет в нем больше никаких эмоций, только опаляющая ненависть, которую я чувствую через динамик. — Послушай меня внимательно, девочка, ты не в сказку попала, а в ад. Ты вообще знаешь, кто я?

В горле пересыхает.

Мне хотелось бы быть смелее, только вот проблема в том, что я знаю, кто она. Друг Бестужева говорил об отце Элины, он назвал его бриллиантовым королем и пытался вправить Владу мозги. Если даже Владу нужно опасаться этой драгоценной семейки, то что говорить обо мне?

Тем более выходит так, что я уязвила ее. Против своей воли, но об этом она не знает. Избалованной высокомерной девушке из богатой семьи щелкнули по носу... И теперь она презирает меня.

— Знаешь, — она отвечает сама. — Я могу растоптать тебя, если захочу…

— Влад не позволит, — вырывается.

— Да? — она шумно выдыхает, словно услышала невозможную глупость. — А ты с ним справишься? Ты никогда не видела таких мужиков, ты не потянешь его, глупышка. Он богатый, искалеченный и жестокий. Он сам растопчет тебя, если захочет. Его столько раз предавали еще в детстве, что он может доверять ровно две секунды. И твои две секунды скоро истекут.

— Как твои?

Я сбрасываю звонок и запоздало понимаю, что наш разговор вообще был лишним. Хотя, с другой стороны, не получится спрятать голову в песок. Всё это происходит вокруг меня, в моем мире теперь существует Элина, ее отец и ее запутанная предсвадебная история с Владом. Я теперь участник всего этого бардака, и мне бы выбраться из него с наименьшими потерями.

Я подхватываю сумку с вещами и выхожу из квартиры, хлопая дверью на эмоциях. Нужно выдохнуть и вспомнить, где в моей голове находится отдел, отвечающий за логическое мышление. Ведь что-то я могу? Хоть что-то сделать правильно и помочь себе.

— Я нашла подходящий магазин, — выдает Анастасия, когда я появляюсь на улице.

Охранник забирает сумку, а водитель направляется к дверце, чтобы поухаживать за мной.

— Ехать минут сорок, — добавляет она, проверяя пробки в приложении. — Но там есть всё, поэтому до трех должны управиться.

— Мне звонила Элина Самохина.

— Что?!

Я внимательно смотрю на помощницу, считывая ее реакцию. Она выглядит шокированной и одновременно встревоженной, она даже бледнеет на пару тонов и порывисто кидается к сотовому. Она уже хочет кому-то звонить и экстренно решать проблему.

— Чего она хотела? — спрашивает Анастасия. — Она звонила на ваш номер?

— Да, ее служба безопасности работает не хуже, чем у Влада. Уверена, она уже знает не только мой номер.

Я сажусь в машину, чтобы не продолжать разговор на улице. Анастасия садится следом и дает сигнал водителю, подгоняя.

— О ее словах я буду говорить с Владом, — я качаю головой, не желая обсуждать детали с помощницей. — Он может освободиться раньше?

— Вряд ли, — Анастасия прикидывает, вспоминая расписание. — Нет, никак. Сегодня финальное согласование в головном офисе.

Я откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Я совершенно выбита из колеи и дело не только в словах Элины, но и в ее тоне. Она говорила с давящей уверенностью, как человек, за которым стоит настоящая сила. И как выкинуть ее слова о Владе из головы? Они скребутся и раздаются в памяти снова и снова.

Она сказала, что он жестокий.

Искалеченный.

Я не последняя идиотка и понимаю, что обиженная соперница может наговорить что угодно. Но что делать с тем, что я сама успела почувствовать рядом с ним? Я уже знаю, что Бестужев способен на жесткие ненормальные поступки. Он заставил меня подписать брачный договор, сделал невестой почти что насильно и ведет игру, которую я не понимаю до конца.

Черт, Лена!

Выбрось слова этой девицы из головы!

Сейчас же!

— Сколько Элина была с Бестужевым? — я поворачиваюсь к Анастасии, которая как обычно что-то записывает в сотовый. — Говори, Настя. Я ведь тоже могу сказать разное. Могу сказать Владу, что ты забыла предупредить меня о звонках. Пустила дело на самотек.

Возможный гнев босса отрезвляет ее моментально.

— Около четырех месяцев, — выдыхает Анастасия. — Они познакомились на аукционе ее отца, Самохин устраивал благотворительный вечер для европейских инвесторов.

— Кто из них богаче? Влад или Самохин?

— По бумагам Бестужев. А так… я не знаю. Но в крайнем случае, Влад может обратиться за помощью к отцу.

— В крайнем? Они не общаются?

— Влад прекратил всё общение после смерти матери.

Машина сворачивает на подземную парковку торгового центра. Я обдумываю слова Анастасии, которая успела занервничать. Она явно боится, что наговорила лишнего о своем грозном боссе, хотя и бросила всего пару фраз.

— Вот и подкрепление, — устало произносит помощница. — Сейчас будет много вопросов.

Рядом с нашей машиной останавливается сразу два квадратных черных внедорожника.

— Я сообщила о звонке Элины, — говорит Анастасия.

Она открывает дверцу и выходит на улицу. Я не хочу ни с кем разговаривать, пусть Анастасия и разбирается с охраной Бестужева, поднятой по тревоге. Я пару минут провожу в салоне, а потом вижу как крепкий мужчина с наушником внутренней связи подходит к моей двери. Он коротко стучит по тонированному стеклу костяшкой указательного пальца и следом тянется в ручке.

Глава 12

Влад бросает в мою сторону короткий взгляд, а когда понимает, что я одета, уверенно входит внутрь. Он прикрывает за собой дверь, а я зачем-то вскакиваю на ноги. Разглядываю его жадно, словно не видела вечность. Хотя в определенном смысле это так, мы виделись с Владом за завтраком. С тех пор я услышала странные слова о нем от Элины, потом Анастасия проговорилась и обрывки информации из интернета как вишенка на торте. 

Я по-прежнему не знаю его, но появляются первые штрихи. Они начертаны неуверенной рукой и приходится сильно напрягать зрение, чтобы рассмотреть хоть что-то. Поэтому я жадно смотрю на него, справляюсь с нервозностью и не отступаю, когда Бестужев направляется ко мне. 

Как ему удается так двигаться? Одновременно стремительно и расслаблено.

— Ты закончила? — Влад указывает на вешалки, которые завалены одеждой для примерки. — Теперь довольна?

— Я только начала, еще ничего не мерила.

— Значит моя кредитка пока не пострадала, — он усмехается, подходя вплотную.

Жесткая улыбка покидает его губы, а по темным глазам становится ясно, что легкий разговор закончился. Сейчас он перейдет к делу.

— Элина угрожала тебе? 

Да, точно. Я угадала. 

Я все-таки начинаю чувствовать его?

— Она сказала, что может растоптать меня. Звучала она убедительно, если честно.

Я опускаю голову, чтобы спрятать нервную улыбку. Не хочу выглядеть испуганной девчонкой, которой хватило одного телефонного звонка для тика. Но Влад не дает спрятаться, он кладет пальцы на мой подбородок и заставляет запрокинуть голову. Он стоит так близко, что почти что обнимает меня, я чувствую его тепло, запах, наплывы размеренного дыхания. И самое главное — я чувствую его силу.

— Что еще она сказала? — нажимает Бестужев.

Сказать ему всё?

Так же лучше?

— Еще назвала меня глупышкой, которая не понимает, куда попала. Она сказала, что мне стоит опасаться тебя, потому что ты жестокий.

Влад лишь кивает. Я замечаю, что ему в отличие от меня, не надо опускать голову, чтобы спрятать эмоции. Он умеет надевать непроницаемую маску, в которой можно выигрывать самые престижные покерные турниры. Никто никогда не догадается какая карта у него на руках, Влад может смотреть прямо в глаза и не давать ни единой подсказки. 

— Это правда, Влад? Ты жестокий?

— Уверен, у нас разное представление о жестокости.

— Боже, Влад! С меня хватит загадок, — я шумно выдыхаю, заводясь вспышкой. — Мы можем нормально поговорить? Мне это нужно… Поговори со мной, небо не обрушится на землю, если ты расскажешь о себе хоть что-то! 

Я привожу дыхание в порядок, запоздало понимая, что сорвалась. Я выплеснула на Влада эмоции, которые затронула во мне Элина. Они прорвались, хотя я думала, что справилась с ними.

— Я отменил сегодняшнюю встречу, тебе нужно отдохнуть.

— Это, по-твоему, разговор? Нет, Влад, ты только распоряжаешься и приказываешь...

— Я не считаю себя жестоким, Лена. Но я делал вещи, о которых не хочу вспоминать. Уверена, что тебе нужны подробности?

Он обжигает меня раздражением. Его крепкие ладони ложатся на мои плечи и с несправедливой легкостью прогибают. Я замираю, пугаясь, что спровоцировала его. Я вижу, как напрягаются его черты. Они становятся четче и острее, словно изморозь покрывает колючим слоем.

Но в то же время мне кажется, что Влад ищет равновесие. Он не хочет пугать меня и сдерживается.

Ведь так?

Ведь...

Я не знаю, что мной движет в следующее мгновение. Интуиция? Подсказка разума? Но я утыкаюсь лицом в его плечо. Легонько касаюсь белой рубашки, вдыхая свежий мужской аромат, а потом нажимаю сильнее. Ощущаю тугие налитые мышцы и дурманящее тепло сильного тела. 

Как напоминание, что он живой. 

Что его сердце бьется, хотя его владелец то и дело дышит холодом, а в его венах течет кровь.

— Что ты делаешь? — спрашивает Влад.

— Не знаю… Я не хочу ругаться с тобой.

— Я не собирался угрожать тебе.

— Я не об этом, — я не поворачиваю головы, почему-то вот так разговаривать легче, мне не видно его глаз, я лишь чувствую его близость и слышу мощные удары сердца. — Я просто не понимаю, почему ты не можешь ответить на несколько вопросов. В договоре вообще есть специальный пункт, что я не могу рассказывать о тебе посторонним. Всё в любом случае останется между нами.

Влад выдыхает с бранным отзвуком. 

— Хорошо, — произносит он. — Что у тебя там за вопросы?

— Почему ты расстался с Элиной? Ты должен был ей подарить кольцо.

Я поддеваю пальцем обручальное кольцо, которое до сих пор смущает меня размером бриллианта.

— У меня не вышло уговорить себя. Мне был выгоден наш брак, я бы тогда смог выйти на новый рынок благодаря ее отцу. Но я всегда с трудом переносил Элину.

— Но переносил же?

— Переносил.

— Что-то стало последней каплей?

— Мне надоел секс с ней. Раньше хоть это спасало.

Я резко отстраняюсь от Бестужева, а в его глазах появляются огоньки.

— Я думал, надо отвечать честно.

 — Ты специально, да? 

Он делает шаг ко мне, сокращая дистанцию, на которую я успела отпрянуть.

— Давай я отвезу тебя в дом. На сегодня хватит событий…

— Я еще не выбрала одежду.

— Возьми по несколько размеров, дома решишь.

— Тогда твоя кредитка очень сильно пострадает, — я качаю головой, изображая беспокойство за его состояние. — Это очень дорогой магазин.

— Ничего, я переживу.

Десяток картонных пакетов ставят в машину. Охранники относят их в свой внедорожник, в котором предусмотрен вместительный багажник. Проблема с гардеробом выглядит решенной.

Так что я протягиваю кредитку обратно Бестужеву. Он садится рядом и смотрит на меня без капли понимания: переводит взгляд с моей ладони на лицо, и выглядит так, словно я сделала что-то немыслимое.

— Оставь себе, — произносит он, наконец.

Глава 13

Влад уезжает, а я провожу остаток дня на свое усмотрение. Меня отвлекает лишь охранник, который приходит поговорить по делу. Оказывается, нужно знать правила, чтобы бодигарды могли защитить клиента. Я запоминаю, как послушная ученица, хотя в голове укладывается с трудом. Никогда бы не подумала, что в жизни богатых людей существуют уроки безопасности.

Заодно я спрашиваю у охранника, можно ли позвонить родителям, и получаю утвердительный кивок.

Удивительно, и воевать не пришлось.

Я тут же набираю маму и говорю с ней о всяких глупостях почти час. Наши разговоры всегда такие — мы быстро обсуждаем здоровье и свежие проблемы, а потом мама долго и вдумчиво рассказывает мне, что готовила на обед, какая стоит погода и что сказал дядя Леша из Калининграда, которого я видела всего один раз за всю жизнь.

Впрочем, неважно, что она говорит. Я отдыхаю, когда слышу ее голос. Про себя молчу. Вернее, умалчиваю стремительную перемену в своей жизни, решив оставить новость до лучших времен. Зачем ей делать нервы? Да и папе тоже, тем более я не придумала, как меня угораздило познакомиться с Бестужевым. Надо или придумать достоверную легенду, как судьба меня столкнула с большим бизнесменом, или честно рассказать о договоре.

Хотя рассказывать же нельзя, это как раз записано в одном из пунктов…

Черт!

Мне нужно еще раз перечитать договор, чтобы запомнить его.

— Елена, — меня окликает знакомый голос, когда я убираю телефон в карман пиджака. — Я оставлю журналы на столе.

Анастасия раскладывает глянец на столешнице. Я подхожу ближе и понимаю, что это свадебные журналы. Точно, она же говорила, что мне нужно выбрать платье, украшения и всё-всё-всё для церемонии.

— Некоторые модели, к сожалению, будет сложно достать. Слишком близкая дата свадьбы, — она разводит руками. — Я пометила проблемные платья красными стикерами, но если что-то сильно понравится, я сделаю всё возможное. Только без гарантий.

Я смотрю на красивые журналы, которые больше напоминают коллекционные издания. И там есть полоски ткани — тончайшее кружево с изысканными узорами выглядывает из-под страниц и буквально манит. Я провожу пальцами по нему, не в силах сдержать восхищенную улыбку, и на мгновение забываю, что брак мне вообще-то навязали.

В свадебное волшебство хочется окунуться с головой. Все-таки я обычная девчонка. Конечно, у меня замирает сердце при виде настоящей красоты! Я даже не мечтала, что когда-нибудь смогу выбирать из самых лучших моделей. Я ведь могу исполнить любую свою мечту, любой фасон и цвет, любой кортеж и ресторан.

В мире Бестужева нет лимитов. Он сам сказал, что свадьба состоится в Европе, а я никогда не была заграницей. И я ведь даже страну могу выбрать! Просто-напросто ткнуть пальцем в карту и сказать “хочу”. Нет ничего проще. Всё, за что платят деньгами, в мире Влада можно получить по щелчку пальцев.

В его мире с другим проблема.

Дефицит тепла и искренности.

— Я потом посмотрю, — я закрываю журнал. — Сейчас другим голова забита.

— Елена… — Анастасия вдруг запинается, и я впервые слышу, как по ее голосу проходит вибрация неуверенности. — Я хочу извиниться за свое поведение в первый день.

Я замираю. Этого я точно не ждала.

— Я неправильно поняла, кто вы, — продолжает помощница. — Я подумала, что вы девочка из эскорта, которая хочет замучить меня дурацкими капризами. Поэтому была так резка.

— А сейчас ты думаешь, что я не девочка из эскорта? И что же поменялось?

— Мой босс идем вам на уступки, — произносит она после паузы. — А я давно работаю на него, и знаю, какая это редкость. Это даже исключение из правил.

Я не верю ей.

Не верю в ее покаяние. Я же говорю, что в мире Бестужева проблема с искренностью. Я смотрю в прожженные хитрые глаза Анастасии и понимаю, что ею руководит страх. Она увидела, что Бестужев действительно идет мне на уступки, и почувствовала угрозу. Я же могу пожаловаться на нее, попросить наказать, используя небывалое расположение Влада.

Да, вот в чем дело.

Она поняла, что просчиталась в первый день, и теперь пытается исправить ситуацию.

— Фотография моих родителей на тарелке — твоя придумка?

Помощница ведет плечами, словно я ударила ее этими словами.

— Да, — ей приходится признаться. — Я не знала, как еще заставить вас слушаться. Мне дали невозможно плотный график, у меня не было времени уговаривать вас. Мне пришлось действовать жестко.

Я выставляю ладонь, не желая выслушивать ее оправдания.

— Значит моим родителям ничего не грозит? Влад ничего не знает об этом?

Анастасия качает головой.

— Не знает, — подтверждает она. — Но он бы нашел способ вас заставить, если бы вы решили упрямиться.

Она делает шаг ко мне, приподнимая ладони.

— Давайте попробуем с чистого листа? Елена, я совершила ошибку из-за недопонимания. Я…

— Сейчас просто замолчи.

Мне чертовски хочется вычеркнуть ее из своего окружения раз и навсегда. Я выдыхаю полной грудью, уже представляя, как в последний раз услышу стук ее каблуков, но вдруг понимаю одну важную вещь. Она сказала, что давно работает на Бестужева, а значит она должна многое знать о его жизни.

Ведь так?

Это же шанс...

Узнать все то, что я тщетно пытаюсь вытащить из Влада, чтобы понять его.

— Я хочу продолжить разговор в другом месте, — произношу, оглядывая большую столовую, которая не подходит для предстоящего разговора. — Чтобы нам никто не помешал.

Настя показывает путь без уточняющих вопросов.

Я узнаю кабинет, в который она меня приводит, с первого взгляда. Именно в нем я маялась, пока ждала Бестужева с вечеринки, и именно в нем Влад по-настоящему напугал меня в первый раз. Он рванул мое тело на себя, вклинившись между ног и заставив лечь на кожаную обивку. Больше Влад ничего не сделал, но мне хватило. Сердце даже сейчас пропускает пару ударов, когда мне на глаза попадается проклятый диван.

Глава 14

После разговора с Настей я ухожу наверх. Поднимаюсь на второй этаж и долго смотрю на дверь хозяйской спальни. Она теперь наша с Владом, к чему мне только предстоит привыкнуть. Я провела на огромной кровати всего одну ночь, и то Влад оставил меня в покое и ночевал в соседнем кабинете.

Он кстати до сих пор не приехал.

А на часах уже двенадцатый час.

Что у него там за встреча? Что-то важное и касающееся бизнеса? Наверняка, это связано с бриллиантовой семейкой Самохиных, которые хотят отыграться за расстроенную свадьбу. Так и голова может закружиться, рядом с Владом слишком много людей, которые хотят ему зла.

Я выдыхаю сквозь сжатые губы и толкаю дверь. Нужно попытаться заснуть. Если не отдохнуть, то завтра от меня будет мало толку.

В спальне по-прежнему пахнет лавандой. А вот пакеты со старыми вещами унесли, их место заняли покупки из “Орхидеи”. Я захожу в гардеробную через высокую арку и вижу, что кто-то из прислуги заботливо разложил вещи по полочками и развесил на плечики.

Тон к тону. Идеально.

К счастью, я успела выбрать в магазине домашнюю одежду. Я сдергиваю с плечиков бежевое платье из мягкой ткани, чтобы переодеться, и возвращаюсь в спальню. Вдруг замечаю еще одну перемену. Рядом с бетонной угрюмой стенкой, на которую я жаловалась Владу, поставили большую напольную вазу с цветами. Буйные экзотические бутоны смотрятся с явным перебором, слишком много красок и неожиданных сочетаний. Тут и красный, и фиолетовый, и изумрудный, и даже золотой!

— Понятно, Бестужев, — произношу вполголоса, скептически разглядывая букет. — Ты у нас человек крайностей.

На ум сразу же приходит другое сравнение. Если он сейчас так холоден, то, что будет, если зародится доверие? Он горячий и страстный? Сколько должно быть эмоций накопилось за годы его душевного затворничества. Он же не может вечно сдерживаться и жить как робот?

Надо притормозить.

Откуда вообще эти мысли?

Глупо ждать, что между нами будет доверие. Не говоря уже, о чем-то горячем и страстном.

Я принимаю душ, выбирая на полочке шоколадный французский гель. Потом накидываю новое платье и быстренько пробегаюсь по баночкам с кремами. Мои средства занимают три большие полки, напоминая мне витрину. У меня никогда не было столько косметики, а ведь здесь нет декоративки. Только крема, тоники, лосьоны. Страшно подумать, какие богатства прячутся в туалетном столике в спальне.

Рядом стоят несколько черных упаковок. Явно мужских. Влад следит за собой, я узнаю его запах с крепкими нотами, когда дотрагиваюсь до флакона с обтянутой крокодиловой кожей крышкой. Пахнет морем. Древесно-мускусная ватерлиния… стоит вдохнуть глубже, как чувствуешь запах перца, соленой воды и горького незрелого лимона.

Этот аромат остается на пальцах. Я ополаскиваю руки в теплой воде, но приглушенный мужской запах все равно остается.

Я выхожу из ванной комнаты и сразу же падаю на кровать. Как и в прошлую ночь, заворачиваюсь в одеяло как в кокон. А еще запрещаю себе крутить в голове слова Анастасии. В двенадцать ночи надо спать, а не обдумывать чужую тяжелую судьбу! Этим можно заняться завтра, хоть с самого утра.

Да, Лена. Сначала сон, потом сострадание.

Надо уметь расставлять приоритеты.

Я все равно ворочаюсь добрых двадцать минут, а когда просыпаюсь от громкого хлопка, понимаю, что еще ночь. Электронные часы светятся в темноте, и на них 3.10. Я сажусь в кровати, прислушиваясь к шорохам, и вскоре становится ясно, что в комнате я по-прежнему одна. А шум идет из коридора.

Точно.

Снова хлопнула дверь. В одной из спален.

Это Влад? Он решил лечь в другой комнате?

Не знаю, где мое хваленое благоразумие и какого черта меня несет, но я встаю и иду к двери. Все равно уже не усну, а так хоть проверю его. Он же хотел себе жену, а жена вообще-то и скандал может закатить за позднее возвращение.

Мне везет, что в коридоре горят настенные бра. Я замечаю, что Влад бросил темно-синий пиджак у двери другой спальни. Его ткань намертво пропиталась тяжелым запахом. Но меня смущает другое — один из нагрудных карманов вырван с мясом.

— Влад, — тихо произношу, толкая дверь.

Внутри темно. Правда, глаза быстро привыкают и мне удается разглядеть диван. Влад лежит на нем, очертания его массивной фигуры невозможно не заметить. Я подхожу вплотную и вижу, что он выбрал самый плохой вариант для сна. Диван ему короток, а большие кожаные подушки чертовски мешают.

Я тяну одну из них, и в этот момент чувствую рывок. Вместе с силовым захватом и горячим дыханием, которое вдруг опаляет мое лицо.

— Ааах, — глупый возглас слетает с моих губ первым делом. — Влад! Тише… Это я, Лена!

Он останавливается. А я пытаюсь осмыслить, как он за секунду утянул меня вниз и почти что придавил своим тяжеленным телом.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты разбудил меня хлопками, — я просовываю ладонь между нашими телами и надавливаю на его грудь, чтобы он отодвинулся. — И у тебя порван пиджак.

— И?

Я вижу, как он смотрит на меня. В темноте его взгляд кажется бездонным, как пропасть.

— И ничего, — я толкаю его сильнее, заводясь от собственной глупости, приведшей меня сюда, и бессилия, которое мешает освободиться. — Я ошиблась дверью! Я хочу назад в свою кровать.

Его взгляд опускается ниже. На мои губы. И темнеет на пару оттенков. Как в коктейле. От сладкой трети к самой густой и крепкой.

Я непроизвольно закусываю нижнюю губу, и делаю только хуже. Я понимаю это слишком поздно, когда Влад рывком проходит последние сантиметры и накрывает ртом мои губы. Его сбитое дыхание обжигает, а уверенные движения уносят в другую реальность. Я совершенно теряюсь, чувствуя его жадный поцелуй как созвездие противоположных желаний. Мне нужно и вырваться прочь, и почувствовать его сильнее. Глубже… Я едва сдерживаюсь, чтобы не распахнуть губы и не впустить его так далеко, как он хочет.

Он и правда Дьявол.

Бесстыдный, искушенный, без капли милосердия к женской чувствительности. Он продавливает меня и заставляет дышать только собой. Весь кислород кончается, а моего благоразумия хватает лишь на то, чтобы чиркнуть щекой по его щеке и отклониться чуть в сторону. Я замираю и пытаюсь услышать хоть что-то сквозь гулкие удары сердца. Мой пульс сходит с ума, а мысли выстукивают обрывки азбукой Морзе.