Замуж за принца любой ценой

1. Поединок

- Поцелуешь меня?

Адель вздрогнула. Не сразу поверила, что действительно слышит это.

Да как он смеет?!

- Что? – спросила неуверенно. Вдруг, ей послышалось?

- Может быть, ты поцелуешь меня? - повторил он, нагло улыбаясь. – На удачу. Я же сражаюсь за твое счастье.

И ее честь.

Что останется от ее чести, если она поцелует его при всех? На глазах у короля, у принца! О, Небо, это немыслимо!

Он издевается?

Йоан Харалт. Бастард. Признанный дедом, но так формально не признанный отцом, хотя отец дал ему многое. Рыцарь, заслуживший шпоры в шестнадцать лет. Человек с ужасной репутацией. Не слишком высокий, не слишком красивый, короткие бледно-русые волосы, глаза… и не поймешь толком какого цвета, серо-рыжие, чуть в желтизну. Скорее худой, чем мощный, но крепкий, чудовищно сильный - в этом Адель успела убедиться. Древняя кровь проявилась в нем куда ярче, чем в брате, и это несправедливо.

Он стоял на одном колене перед ней. Ждал.

Было неловко.

Нет, это допустимо. По крайней мере, не выходит за рамки. Ведь он действительно шел сражаться за нее, и, значит, должен был получить благословение.

Но поцелуй!

Даже платок подарить было бы не уместно, ведь это суд, а не турнир.

Как ответить, чтобы это вышло не слишком… грубо?

Он ждал. Он смотрел ей в глаза открыто и прямо, как не прилично смотреть на девушку. Но в его глазах… Словно это было важно на самом деле. Словно от ее поцелуя зависела его жизнь.

Если его сейчас убьют?

Сегодня утром в саду Адель случайно слышала, как Синеглазый тиросский бард наигрывал на лютне, сочиняя песню на смерть Йоана. Похабную песню, о том, как все шлюхи Несбетта будут рыдать. Она зажала уши, проходя мимо, приличной девушке такое слушать нельзя.

Если его убьют… Мало кто верил в победу Йоана. Даже делали ставки. Открыто. Выйти против Доунана Локхарта – чистое самоубийство, ему нет равных, Адель видела, как на охоте Локхарт голыми руками разорвал пополам взрослого кабана. Говорили, только принц древней крови…

Йоан вызвался сам и был уверен в победе.

Он всегда до умопомрачения уверен в себе.

Но…

- Дел, разве это так сложно?

Словно просьба.

Рядом уже шептались, кто-то хихикнул у нее за спиной, Адель не разобрала.

Только огнем вспыхнули щеки.

- Зачем? – спросила она тихо.

Он хотел что-то ответить, но заревели трубы.

Второй раз.

О, Небо! Нет! Почему он тянет?! Если герольды протрубят в третий раз, и Йоан не выйдет, то ему зачтут поражение. И Адель тоже. Ее признают виновной, и это будет такой позор! Лучше бы уж сразу, тихо, без всего этого балагана! Она не переживет. Это хуже смерти.

Хотелось умереть прямо сейчас.

- Почему бы и нет? – Йоан беззаботно ухмылялся, но его глаза… В глазах, где-то на самом дне, горит отчаянье, Адель только сейчас понимает это.

Если он знает что-то важное? Йоан говорил, что ходил к пифии, и та сказала ему, что он победит, Адель может не волноваться. Но любая нить судьбы имеет переплетения и узлы. Что если для победы Адель должна поцеловать его?

Тогда почему он молчит?

Если бы знать наверняка!

Или это очередная игра? Такой человек, как Йоан, может пойти на что угодно…

Нужно собраться. Только времени нет.

Йоан стоит перед ней… Еще мгновение…

Сейчас герольд поднимет трубу…

Если бы он только сказал…

Как можно тянуть до последнего?

Нет…

У Адель дрожат руки.

Решиться?

Но тут Йоан вскакивает на ноги.

- Мы победим, не бойся, - бросает ей.

И со всех ног бежит на поле в Круг.

И успевает.

Трубы ревут в третий раз, но он уже стоит там.

- Я, Йоан Харалт из Андруса, тан Терсо, - громко и твердо говорит он, - утверждаю, что эта девушка невиновна и беру ее под свою защиту!

Он поручился за нее своей жизнью, даже притом, что знал правду. Не мог не знать. Не побоялся. Если Небесный Отец действительно смотрит на них, то Йоан должен умереть. Даже если он одолеет Локхарта, каким-то чудом, то его должна поразить молния.

А он не боится молний. Говорят, Харалты у Неба на особом счету, они сами – небесный огонь.

«Честь дороже жизни».

Но какая честь у бастарда?

Он тоже участвовал в этой истории, тоже помогал принцессе бежать. Он во всем поддерживал сестру. Даже в этом безумстве.

Он сам предатель.

То, что он делает все для сестры – понятно, только зачем ему помогать Адель? Теперь мог бы просто уйти в сторону. Но рисковать жизнью из-за нее…

Небо темное, тяжелое, осенние тучи застилают солнце.

Страшно.

Холодно. Холод пробирает до костей. И отчаянно мерзнут ноги.

Они кружат. Вернее, Йоан стоит, а Локхарт кружит, словно пытаясь обойти Йоана кругом. На безопасном расстоянии пока, не пытаясь приблизится, присматриваясь.

Локхарт выше на голову и вдвое шире. Словно огромный медведь. Воин. Он тоже неизменно уверен в себе. Ухмыляется, небрежно поворачивает восьмеркой тяжелый меч в ладони, будто легкую тросточку. И снова. Красуется. Словно это всего лишь игра.

Может быть, и он знает правду? Верит в справедливость и возмездие Неба?

Весь двор знает.

Йоан спокоен и осторожен. Очень собран. Ничего лишнего. Его движения скупы, только самое необходимое, никаких танцев, никакой красоты. Он всего лишь поворачивается на месте, стараясь не оказаться к Локхарту спиной. Долго. Плечи расслаблены. Колени чуть согнуты. Он медленно перекатывает с пятки на носок, чуть приподнимаясь, и обратно. Не спеша переносит вес с одной ноги на другую.

2. Сто дней назад

- Не забывай: голову выше! Выпрямись, сколько можно говорить?! Не сутулься!

Стоило Адель расслабиться хоть на мгновение, и мать тут же напоминала. Даже несмотря на то, что в карете они были одни.

- Мама, пожалуйста! Никто не видит, у меня болит спина.

- Ты будущая королева, Адель! Ты должна держать спину даже во сне.

Лилеас была непреклонна, словно железная. Всегда знала, чего хочет и как этого достичь. Всегда требовательна. Тандри всегда отличались стойкостью и упорством. А Адель… Лилеас говорила, она пошла в отца, как и ее брат. Если не возьмет себя в руки – толка не выйдет.

Адель старалась.

Нужно будет во что бы то ни стало понравиться принцу. И королю. В конце концов, последнее решение за королем.

Нужно взять себя в руки.  

Но дорога измотала ее. От постоянной тряски мутило и раскалывалась голова. Вторую неделю. Страшная духота, жесткий воротничок дорожного платья режет шею, ноги затекли. Адель с большей радостью поехала бы верхом, там, снаружи, по крайней мере, свежий воздух, ветерок, поля пахнут клевером… но нельзя. Настоящая леди должна путешествовать в карете.

Адель леди и будущая королева.

У нее нет выбора.

Хотелось даже не прилечь, а упасть и умереть на месте.

«Я вовсе не хочу замуж за принца! Не хочу!» - как-то попыталась Адель. Давно, в детстве, еще отец был жив. Тогда мать велела няньке выпороть ее розгами. Было скорее обидно, чем больно, ветки взяли тонкие, мягкие, да и нянька особо не старалась. Уже после третьего удара прибежал отец, схватил Адель на руки, унес… Потом она слышала, как родители долго ругались, даже орали друг на друга. Потом… Что-то случилось. Отец отстранился. Он почти не подходил к ней, не во что больше не вмешивался, почти никогда ни о чем с Адель не говорил. Все свое время он посвящал сыну, наследнику… а дочь для него словно исчезла. Но пока отец был жив, мать ни разу больше не пыталась наказать ее.

В Несбетт они приехали ближе к вечеру.

Никто не встречал их, что, впрочем, не удивительно.

Официально Адель должна была стать компаньонкой принцессы. Эленор исполнялось шестнадцать, она уже взрослая, и теперь ей нужны свои придворные дамы. Адель приглашать не хотели, но Лилеас смогла добиться приглашения ко двору. В конце концов, Моры – один из восьми самых влиятельных родов королевства, брат Адель, Тавиш, мормэр Уинка, и это многое значило.

Им позволили приехать, но дали понять, что не очень-то ждут.

Ворота открыли без вопросов, но вот дальше…

Никто не выходил к ним.

Рядом, у ворот стоял седой стражник и какой-то парень в запыленном черном дублете.

Лилеас подозвала сэра Гришела, сопровождавшего их.

- Скажи этим двоим, что прибыли леди Лилеас и Адель Мор из Уинка. Пусть доложат.

Рыцарь кивнул, но парень подошел сам. Он был не таким уж мальчишкой, как показался издалека, пожалуй, даже чуть старше Тавиша. Но внимательно разглядеть сквозь маленькое окошко Адель не могла.

- Шорас! – крикнул парень через плечо седому стражнику. – Пошли кого-нибудь из своих, пусть доложат. Нехорошо заставлять леди ждать.

И потом уже к ним.

 - Добрый вечер, леди Мор, - он не удосужился даже кивнуть в знак приветствия, не говоря уже о большем. – Вы продели долгий путь. Надеюсь, дорога не слишком сильно утомила вас?

Лилеас презрительно скривила губы.

- Кто вы такой?

Мелкий лэрд? Дорожный рыцарь? Никаких гербов на одежде, ничего, способного сказать о происхождении, но уверенность в себе, граничащая с наглостью…

Парень, все же, поклонился, но почтения в этом жесте не было ни на грош.

- Йоан Харалт, Ваша Светлость, тан Терсо.

У него был очень приятный голос – низкий и мягкий.

Адель окончательно поняла, что сидеть в карете у нее больше нет сил. Но если она хотя бы дернется к двери, мать убьет ее.

- Бастард, - фыркнула Лилеас.

Адель думала, этот Йоан сейчас оскорбится, но он только весело засмеялся.

- А вы, Выша Светлость, бывшая невеста моего отца? – сказал он с ухмылкой. – Насколько я знаю, он так не хотел жениться на вас, что наделал всяких глупостей и бастардов заодно. Так что в моем рождении есть и ваша вина.

У Адель даже сердце остановилось. Сказать матери такое! Лилеас сначала покраснела, потом побледнела, показалось даже, она сейчас упадет в обморок.

Йоан распахнул дверь кареты, протянул руку, предлагая помочь выйти.

- Прошу вас, Ваша Светлость. Сейчас вас проводят в ваши покои.

Дворцовые слуги уже подбежали и ждали рядом.

Лилеас смотрела на руку Йоана, словно на ядовитую змею, почти с ужасом, поджав губы. Тогда Адель решила воспользоваться случаем, и выскочить, наконец, на свободу. Это ведь не слишком неприлично? Вперед матери?

Она быстро поднялась, протянула руку Йоану, он осторожно сжал ее ладонь…

И только тогда она поняла.

Он был без перчаток.

И она тоже.

Она стянула свои совсем недавно, благоразумно пряча руки от матери, чтобы та не видела. Жарко… руки в перчатках потели и чесались. И забыла надеть.

Покраснела.

У него была теплая, широкая и сильная ладонь, очень жесткая, почти шершавая.

Адель быстро спрыгнула на землю, хотела отдернуть руку, но он все еще держал ее.

- Леди Адель… - и улыбался так снисходительно. – Вам не терпится взглянуть на принца?

Тогда она собралась с духом и глянула ему прямо в глаза. Светлые, серо-рыжие, отдающие чуть в желтизну на солнце.

- Это было грубо, милорд, - сказала тихо.

- Грубо, - он пожал плечами, - но что еще ожидать от бастарда?

- Вы же Харалт, - сказала она. – А Харалты ставят честь превыше всего.

3. Принц и принцесса

Принц Роналд был невозможно, невыносимо красив. Высокий, статный, черные волосы и черные, словно угли, глаза. Во всем его облике чувствовалась невероятная сила, власть и что-то неуловимо-звериное, хищное. Дракон Броди. И да, он, безусловно, был скорее Броди, чем Бреннан.

Адель попыталась поздороваться и даже улыбнуться принцу, но улыбка ушла в пустоту, он лишь скользнул по ней взглядом, не замечая.

Это плохо. Очень важен первый взгляд…

«Ты должна сразу поймать взгляд принца и удержать его как можно дольше, - сказала мать. – Установится связь. Это особенно важно при первой встрече. И никаких глупостей. Ты поняла меня!» Конечно, Адель поняла.

Никаких глупостей.

Она будет стараться изо всех сил.

Удивительно, но с самого утра Лилеас была тиха и даже приветлива с дочерью. Внимательна. Адель очень боялась, что после вчерашней неумеренной прыти во дворе налетит буря, но вчера Лилеас не успела отчитать дочь, сначала было много людей, а после зелья киары Адель уснула. А теперь… Может быть, киара говорила и с ней тоже? Сказала что-то такое… что она одобряет? Одобрение ордена значит многое.

Случайная связь порвана. Да это и не значило ничего… не стоит думать!

Впредь, Адель будет осторожна.

Никаких глупостей. Она все сделает правильно.

Их было шестеро за столом.

Король Уллем внимательно, с легкой толикой снисходительного презрения, разглядывал Адель. Принцесса Эленор улыбалась ей. Юный принц Аластар поглядывал с любопытством, но без особого интереса, и больше внимания уделял пудингу и пирожкам. А вот Роналд – демонстративно смотрел сквозь нее, словно Адель не существовало, и все свое время уделяя прекрасной Исбел Локхарт, сидящей между ним и принцессой.

«Исбел – твоя главная соперница, - говорила мать. – Будь внимательна. Локхарты сейчас очень сильны, они своего не упустят».

Исбел ни разу не глянула в сторону Адель. Роналд что-то шептал ей на ушко, она мило улыбалась. Так мило, что у Адель замирало сердце. Исбел невероятно хороша. Роскошные медово-золотые волосы, изумрудно-зеленые глаза, маленькие пухлые губки, нежный румянец на щеках… «Она красива, - сказала Лилеас. – Но красота, это еще не все. Роналд может сколько угодно желать заполучить ее в свою постель, но жениться должен на тебе. Настоящей силы в Исбел нет. Твое преимущество в крови».

Что толку в этом преимуществе, если на нее даже не смотрят.

«Привлеки внимание. Первый раз даже не важно как. Если не можешь сказать что-то умное, просто урони бокал. Он обернется в твою сторону, и ты сможешь посмотреть ему в глаза».

Только ронять красное вино на ослепительно-белую скатерть – как-то неловко. Глупо. Он скажет – Адель неуклюжая курица. Если заметит.

Он так красив… это завораживает…

А вот принцесса Эленор похожа на отца – тонкая, изящная, светло-русые волосы и прекрасные серо-рыжие глаза, лучащиеся светом. Тихая, сдержанная улыбка на губах. Очень милая, но не сказать, что красавица. Совсем девочка на вид… хотя моложе Адель всего-то на год.

Похожа на Йоана, просто удивительно.

И принцесса была искренне рада новой компаньонке, на самом деле, а не напоказ. Это даже смущало. Ведь Адель уже пыталась думать о том, как выгоднее использовать Эленор, чтобы почаще оказываться рядом с Роналдом.

Можно уронить пустой бокал – допить и уронить, тогда пятна не будет…

Роналд так изящно подносит бокал к губам, так изысканно улыбается… Он бы, конечно, никогда не задел и не уронил.

Придумать что-то еще, пока не поздно?

- Я очень рада, что вы приехали, - говорила принцесса. – Думаю, мы с вами подружимся. Расскажите мне про Уинк, Адель! Я никогда не была там, это так интересно!

Нужно попытаться…

- Уинк – самое прекрасное место на земле, Ваше Высочество! – Адель старалась улыбаться, возможно, она сумеет увлечь беседой и Роналда. – Замок стоит на высокой скале над морем, кажется, что оттуда виден весь мир! Внизу катятся волны, рокочут, разбиваясь о камни. Белая пена и белые чайки над волнами. Вы были на море, Ваше Высочество?

- Нет, - сказала она. – Но очень бы хотела побывать.

- Если выйдешь за принца Валерио из Ауэгды, - небрежно сказал король, - то увидишь. Будешь плыть морем не меньше недели.

Принцесса нахмурилась, поджала губы.

- Я не выйду за него, - сказала упрямо. Очень твердо.

Давний спор? Король лишь пожал плечами.

- Женщине всегда приходится уезжать из дома, - сказала Адель. И прикусила язык. Никто не спрашивал ее мнения, она вечно лезет… Мать права, она не умеет себя вести. Иногда разумнее помолчать.

Король смерил ее взглядом.

- Вы послушная дочь, Адель?

- Думаю да, Ваше Величество.

- Думаете?

Адель поняла, что начинают гореть уши. Не стоило бы… не сейчас.

- До сих пор у меня не было веского повода ослушаться мать, - сказала она.

Нужно было сказать: «да, послушная», как же иначе. Женщина должна быть послушной. Но это не правда. Мать вечно недовольна ей. Адель пошла в отца.

Король усмехнулся.

- А если будет?

- Если будет повод? Не знаю, Ваше Величество, - тихо сказала она.  

- То есть, все может быть?

- Папа! – пришла на помощь Эленор. – Нельзя так! Ты хочешь услышать ложь? Зачем? Нельзя с уверенностью говорить о том, чего еще не случилось. Не слушайте, Адель! Вы расскажите лучше, любите ли конные прогулки? Мы с братом часто катаемся у реки. Но теперь он уезжает, и, может быть, вы составите мне компанию?

- Уезжает?

Это вырвалось само. Не стоило… Если Роналд уедет, что тогда делать ей? Мать убьет ее… Но слишком явно выражать заинтересованность неприлично. Если Роналд… он даже не смотрел не нее, все так же шепотом что-то рассказывал Исбел, а та благосклонно слушала, поглядывая чуть искоса из-под пушистых ресниц.

4. Древняя кровь

- Леди Мор, - король стоял у окна. – Рад, что вы зашли.

Адель склонила голову.

- Вы хотели видеть меня, Ваше Величество?

- Хотел. Проходите, прошу вас, подойдите ближе.

Адель зашла, остановилась посреди комнаты. И все. Ничего, только ожидание. Было так странно и даже немного неловко. Непонятно. У нее ничего не спрашивали, ей не предлагали сесть… Король просто стоял и рассматривал ее.

Она молчала. Нельзя же, в самом деле, первой допытываться у короля.

Его глаза поблескивали золотом, и пламя свечей, отражаясь, танцевало в них.

Тишина.

Тишина обволакивала.

Адель казалось, она проваливается в эту тишину. Звуки исчезают, тают. В какой-то момент даже захлестнула паника – что-то происходило, и Адель не понимала что. Земля уходила из-под ног и мир исчезал. Бреннан? Уллем - Бреннан по обеим линиям, его отец женился на двоюродной кузине… сейчас он… Так нельзя!

- Не надо, Ваше Величество, - шепнула Адель, но даже не была уверенна, что король услышал, настолько тихо.

Уллем едва заметно улыбнулся.

Его глаза…

Голова кружилась.

Не надо…

Но она ведь тоже кое-что может.

Адель вдохнула поглубже. И выстроила вокруг себя стену. Отгородилась.

С непривычки вышло так резко, что потемнело в глазах и в ушах - звон. Нет, она училась пользоваться силой, но по-настоящему защищаться никогда не приходилось.

- А если я попрошу открыться? – мягко сказал король.

Адель внутренне сжалась.

- Зачем?

- Вы же позволили киаре узнать о себе все. Позвольте и мне.

- Нет.

Было страшно.

С киарой – совсем другое дело. Киара – словно не человек, и все, что она узнала, останется с ней. Но король…

Он же не может силой проникнуть к ней в сознание? Сломать ее защиту? Это запрещено Кодексом, а Кодекс чтят до сих пор. Только по доброй воле.

- Вы же хотите выйти замуж за моего сына? – король улыбался. – Тогда позвольте мне посмотреть. Я должен полностью доверять человеку, которого пускаю в свою семью.

- А если нет?

- Тогда, думаю, вам стоит уехать.

Он говорил так спокойно и равнодушно.

Невозможно.

Она не может.

Мать никогда не простит и не позволит ей просто отступить. Она уже грозилась выгнать Адель из дома, или отдать в Озерное братство, или даже выдать замуж за Хромого Бехана Чира, хозяина Синей Долины, дряхлого, но все еще охочего до юных жен… Адель не выдержит. Лучше сразу умереть.

Но и сдаться сейчас, позволить – невозможно.

Говорят, если Бреннан хоть раз проникнет в ее сознание, то пустит там корни. И в следующий раз не понадобиться даже спрашивать. И никакая защита не поможет. Если она позволит сама…

- Не надо, пожалуйста…

До слез. Это не справедливо.

- Решайте сами. За все надо платить, Адель.

Единственно верное решение – повернуться и уйти. И, может быть, даже сообщить в Совет. Отец бы поддержал ее. И даже Тавиш бы поддержал, если бы она обратилась к нему.

Да, случись что, Тавиш поддержит. Мормэр Уинка. На самом деле, по закону, решения принимает он, а не мать. Он не позволит…

Но мать не простит.

Кого Адель боится больше? Короля или матери?

Невыносимо. Еще немного, и она просто разрыдается. Глаза уже щиплет от подступивших слез.

Король смотрит на нее. Пристально. Ждет.

Нет.

Адель качает головой.

И вдруг тишина обрушивается. И мир возвращается. Снова слышно шум за окном, тихий, привычный… шорох ветра, где-то залаяла собака… чьи-то шаги слышны вдали…

- Тогда передайте своей матери, - говорит король, - что мы больше не нуждаемся в вашем обществе. И не будем задерживать вас. Вы можете уехать домой хоть завтра же.

- Нет! – Адель едва не закричала, и едва не подогнулись ноги. Так не может быть.

Отблески свечи в глазах короля. Он все знает.

Лучше умереть, чем пойти с этим к матери.

- Хорошо, - говорит Адель. – Я согласна.

Слезы текут по щекам.

- Вы уверены? – голос короля холоден и безразличен.

- Да.

Поздно отступать.

- Тогда убери защиту и закрой глаза.

То, что было дальше – словно во сне.

Тишина. Все происходило в невероятной тишине. И в темноте – глаза Адель послушно закрыла.

Когда первые тонкие невидимые нити коснулись ее, она вздрогнула, невольно передернув плечами. Хотелось сбросить их, смахнуть. Но нельзя.

Нужно открыть свое сознание. Не сопротивляться. Тогда не будет больно.

Решение принято.

Нити опутывали. Казалось, они прикасаются, ползут по телу, обвивают с ног до головы, проникают под кожу и прорастают внутрь. Ворочаются и ползут внутри. Хотелось кричать от страха. Адель понимала, что на самом деле реально никаких нитей нет, если она откроет глаза, то ничего не увидит… но страшно все равно.

Прорастают.

Почти паника.

Адель старалась держаться, но все равно трясло. Кожа чесалась, виски сжимало так, что подкатывала тошнота. Все сильнее. Казалось, сейчас остановится сердце.

Не сопротивляться… если позволить, пропустить эти нити внутрь – будет легче. Расслабиться.

Адель всхлипнула.

Еще немного, и она не выдержит этого, закричит. Задохнется.

С киарой было куда проще.

Еще…

И вдруг все прошло.

Нити никуда не исчезли, но исчезло давление. Словно… Адель даже передернуло. Словно оно заползло внутрь. Затаилось. И почти сразу накрыло странное безразличие.

- Открой глаза, - велел король.

5. Бастард

- Думаю, ты впишешься в нашу маленькую компанию, - Гленн улыбалась чуть снисходительно. – Третья невеста. Ты ведь хочешь замуж?

Гленн ехала чуть впереди, между Адель и принцессой, посередине, верхом на высокой белой кобыле. Гленна Олстер. Маленькая, угловатая, курносая, не блещущая красотой, но ни капли не сомневающаяся в себе. Вторая дочь Калума Олстера. Вторая из семи. И ни одного брата…

Легкий ветерок у реки, лошадь мерно покачивалась. Адель смотрела по сторонам, странная легкость не отпускала ее, даже пустота, после вчерашнего…

Таволга на склонах дурманяще пахла медом… а дальше поля кипрея… так хорошо!

Хочет ли она замуж?

Позади, чуть в отдалении, ехало четверо рыцарей гвардии. Достаточно далеко, чтобы не слышать беседы, и достаточно близко, чтобы успеть оказаться рядом, в случае необходимости.

- Замуж? – Адель закусила губу, неуверенно глянув на принцессу. Наверно, не очень прилично обсуждать при ней ее брата?

- Хочешь сказать, ты здесь не за этим? – Гленн засмеялась.

- Я не… Я здесь для того, чтобы быть рядом с принцессой.

- Ты сама в это веришь? – Гленн не верила точно.

- Не смущайтесь, Адель, - Эленор мягко улыбнулась ей. – Компаньонки принцессы – девушки на выданье, они для того и собираются при дворе, чтобы найти себе достойного жениха.

- А самый достойный у нас – Роналд, - подтвердила Гленн. – Он наследник престола, он красив, силен, молод, двадцать один год – самое время для свадьбы. Да и, если подумать, среди наследников Больших Домов не такой уж большой выбор. Роналд, твой брат Тавиш… кто еще? Старший сын Локхартов недавно женат, у Броди старшему пятнадцать, его можно рассматривать на будущее, но вряд ли… Старший Иннс женат тоже. У Харалтов – совсем дети, да и Майрет – моя тетка. Остаются младшие сыновья, боковые ветви и Малые Дома, а это уже не так интересно. Твоего брата, Адель, еще не осаждают невесты?

Адель невольно вздрогнула, представила, как все это обрушится на Тавиша… Но он сильный, он давно уже научился со всеми проблемами разбираться сам.

- Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.

- Тандри, - сказала принцесса. – Кеннету Тандри двадцать пять, и он не женат.

Гленн сморщила нос.

- Еще совсем недавно Тандри были Малым Домом. Ты прости, Адель, но их не воспринимают всерьез.

Адель покачала головой – она вовсе не обижается, она прекрасно понимает, ее дед – первый олгерширский герцог Картленда, и первый, кто добился вхождения Тандри в Совет.

- Так что, всех интересует принц, - сказала Гленн. - Вопрос в том, кому улыбнется удача.

Адель поджала губы.

У нее, конечно же, нет шансов. Исбел такая красивая, Гленн – такая уверенная в себе. А она? Она даже не смогла заговорить с принцем при первой встрече.

- А меня хотят отправить за море, - грустно сказала Эленор.

- Вы не хотите этого, Ваше Высочество?

- Эленор… Давайте просто по имени, Адель? Хорошо? Нет, я не хочу. Я уже говорила отцу. И я сделаю все, чтобы этого не случилось.

«Сделаю все». Адель попыталась представить, что можно сделать против воли короля, но не могла. Это немыслимо.

- Но почему? – осторожно спросила она.

Эленор дернула плечом, отвернулась ненадолго, словно собираясь с силами, погладила шею своей гнедой лошадки.

- Я не знаю этого Валерио, и не хочу знать. Может быть, он хороший человек, а может нет. Но я не люблю его. Как я могу любить человека, которого даже не видела? Как я могу хотеть за него замуж?

- Любовь! – Гленн фыркнула. – Это Йоан задурил ей голову. Харалты всегда женятся исключительно по любви, поэтому с ними очень трудно. Но Харалты могут себе это позволить, а Бреннаны нет.

Любовь… Это звучало так странно. Адель всегда казалось, что любовь – это совсем не для нее. Дикое и глупое чувство. Она должна следовать воле родителей и чтить своего будущего мужа. Семья строится на уважении и послушании, на взаимовыгодном союзе родов, а не на любви. Любовь вспыхивает, заставляет терять голову и уходит.

Могут ли бастарды позволить себе любовь?

Адель вдруг поняла, что немного завидует. Йоан обязательно женится на той девушке, которую выберет сам…

Не на ней… Она даже вздрогнула, испугавшись, что кто-то может угадать ее мысли. Как она вообще могла… Его пальцы касаются ее спины…

Адель мотнула головой, отгоняя дурные мысли.

- Роналд, конечно, мой брат, - говорила Эленор, - но я бы не могла пожелать вам стать его женой. Не потому, что считаю вас недостойной его, Адель, только не обижайтесь, прошу вас. Я просто хорошо знаю Рона как человека, с ним тяжело быть рядом. Он подавляет. Он так сильно жаждет власти, что это пугает. К тому же, он до смерти влюблен в Исбел.

- Это не любовь, - сказала Гленн. – Увлеченность, страсть, похоть, как угодно, но не любовь. Он играет с ней. И ей это нравится. Исбел – красивая дура, она думает, что таким образом может добиться своего. О, Адель, ты бы видела, что тут творилось весной, когда Роналд пытался добиться у отца разрешения на брак с Исбел!

- Но не добился? – у Адель даже сердце остановилось. Она не знала.

Если все уже решено?

- Нет. Прямо отказывать король, правда, не стал, не захотел ссориться с Локхартами раньше времени. Но Исбел его не устраивает, как будущая королева. Ее кровь слишком слаба. И киары против нее.

Адель невольно вздохнула с облегчением.

Киара, по крайней мере, сказала, что она подходит… Не лучшая, но… Но кто тогда? Гленн?

- Хочешь совет? – Гленн смотрела на нее так снисходительно. – Если хочешь замуж именно за принца, то советую присмотреться к Аластару. Мне кажется, вы друг другу подойдете.

6. Соперница

Адель успела проклясть все на свете, прежде, чем добралась до дворца с этим букетом.

Возненавидеть себя за свою нерешительность. Надо было выбросить по дороге. Она хотела, несколько раз собиралась бросить… но не могла.

Возненавидеть Гленн за тихие усмешки и убийственный взгляд. Казалось, Гленн сейчас метнет в Адель молнию.

Возненавидеть гвардейцев за дружный, хоть и сдержанный, ржач за спиной. Они все понимали, безусловно.

Принцессу… сложно сказать за что. Просто за то, что она это видела. Принцесса, как раз, ни в чем не виновата.

Но вот Йоана – по-настоящему, всем сердцем. За все. Она не просила его помогать!

Даже залезть на лошадь с цветами было непросто, слишком много их, одной рукой сложно держать. А уж потом…

Ехала чуть позади.

А они втроем – Йоан, принцесса и Гленн. Мило беседовали.

Адель чувствовала себя лишней. Не понимала, что ей делать.

Понимала только, что нужно собраться и взять себя в руки. Она здесь не для того, чтобы обижаться. Не для того, чтобы переживать о том, что думают о ней эти трое… нет, даже семеро, еще рыцари. Не важно.

Если она сейчас испугается и уйдет в сторону, потом будет сложнее.

В конце концов, она ничего не сделала.

Этот Йоан ничуть не смущается своей выходки, и она не должна.

Подъехала ближе.

Они говорили об охоте. Вспоминали что-то о том, как огромный серый тигр бросился на Роналда, но он спалил его огнем, как настоящий дракон. Вот это было зрелище!

Гленн обернулась.

- Вы боитесь тигров, Адель? – спросила она. – Если бы тигр бросился на вас, что бы вы сделали?

Умерла бы от страха. Прямо на месте.

- Я же Тандри, - почти через силу улыбнулась Адель. – А Тандри могут убивать одним прикосновением. Я бы убила его.

Йоан засмеялся.

- С вами опасно иметь дело!

- Опасно, - согласилась она.

* * *

- Они хотят, чтобы я уехала! – губы Лилеас дрожали. – Мне так и сказали!

В первое мгновение Адель испугалась.

Ей показалось, она должна уехать тоже. Король недоволен ей?

Значит все?

Потом поняла, что только мать.

Тогда она останется одна? Совсем одна, так далеко от дома? В первое мгновение страх… и почти сразу непонятное облегчение. Адель спряталась за своим огромным букетом, чтобы мать не видела ее лица.

- А я остаюсь тут? – уточнила на всякий случай.

- Остаешься, - в голосе Лилеас раздражение и даже злость. – Это ведь ты что-то сказала? Ты? Я устроила тебе встречу с королем, а ты наговорила ему каких-то гадостей обо мне?

- Ты? – Адель не удержалась. – Это ты устроила эту встречу?

Хотелось крикнуть: «Да как ты могла!», но это уже слишком. Мать не могла знать, что там будет, что король сделает с ней. Она хотела помочь.

Но от воспоминаний до сих пор бросало в дрожь.

- Если ты сама ничего не можешь, приходится делать за тебя. Что ты сказала ему? О чем вы говорили?

Даже матери Адель не станет это рассказывать.

Может быть даже – тем более ей.

- Я не могу сказать, - сказала Адель тихо. – Я обещала никому не говорить.

Это ложь, но это лучшее объяснение, правдоподобное. Она не готова.

- Никому? Но мне-то ты сказать можешь?

- Я обещала, мама.

- Вы говорили обо мне?

- Нет, мама.

- Посмотри мне в глаза! Адель, скажи мне!

Адель покачала головой. Впервые порадовалась, что еще держит в руках охапку цветов, словно щит.

Она ничего не станет рассказывать.

- Адель! Посмотри на меня. Положи, наконец, свой ужасный веник. Откуда ты это притащила?

«Откуда ты притащила эту дрянь?» Как в детстве…

- Мы собирали цветы с принцессой. Разве тебе не нравится?

Лучше говорить о чем угодно, только не о вчерашней встрече с королем.

- Это ужасно, Адель. Словно ты выдернула куст с корнем, как попало, и притащила сюда. Настоящая леди никогда такого не сделала бы.

Стало обидно.

- Это Йоан нарвал для меня!

- Йоан? – лицо Лилеас вытянулось и побелело. – Бастард? Что ты говоришь, Адель?!

- Принцесса Эленор позвала меня на прогулку. И он тоже был там. Он ее брат, мама!

- Брат?! Что ты несешь?!

Лилеас с силой вырвала букет таволги у Адель из рук, быстро подошла к окну, распахнула, словно цветы жгли ей руки, и выкинула вон.

У Адель замерло сердце.

- Мама! Что ты делаешь?!

Зачем она… всего лишь цветы… она сама так мечтала выкинуть, но не хватило духу.

Лилеас гневно обернулась.

- Ты не понимаешь? – Лилеас подошла, и Адель невольно сжалась под ее взглядом. – Ты не понимаешь, что ты делаешь?

Адель честно не собиралась делать ничего такого.

Но она вечно все делает не так…

- Не понимаешь?! – глаза Лилеас блестели. – Если я еще хоть раз услышу про этого Йоана…

- Ты уезжаешь – тихо сказала Адель. – И не услышишь ничего.

Зажмурилась. Ей показалось, сейчас мать ударит ее.

Лилеас схватила ее за руки. За запястья. Крепко сжала.

- Послушай меня, Адель! Посмотри мне в глаза. Посмотри. Я предупреждаю тебя очень серьезно. Если я услышу еще хоть что-то про бастарда… и если до зимы ты не получишь предложение о браке от короля и Роналда, то зимой отправишься в Синюю Долину. Выйдешь замуж за Бехана Чира. Поняла!

Адель поджала губы.

Так и будет.

У нее нет выбора…

- Поняла?! – мать сжала, даже тряхнула ее, и Адель вскрикнула. Запястья обожгло огнем.

7. Пикник в саду

В перчатках было жарко и неудобно, Адель всегда ненавидела перчатки. Пришлось выбрать шелковые, плотные, иначе следы от пальцев на руках были слишком заметны, хоть Адель и пыталась припудрить и хоть как-то прикрыть. Через неделю, может быть, можно будет и кружевные.

Ужасно.

Но завтра мать уедет.

Руки все время ныли и чесались, но почесать при всех было нельзя.

Гленн заметила сразу. Ничего не сказала, но так посмотрела… От нее это не скрыть.

Они сидели в дальнем конце сада, у ручейка, на цветных покрывалах, расстеленных на траве. Четыре девушки и двое мужчин. Сестра, брат и три невесты принца.

Роналд был здесь.

Совсем рядом, куда ближе, чем за обеденным столом. Можно протянуть руку и коснуться… но этого, конечно, Адель бы никогда не решилась сделать.

- Доброе утро, Адель.

- Доброе утро, сир…

У него был такой голос, что сердце замирало и дрожали руки. Просто невероятно. Внутри все начинало вибрировать. Адель казалось, она просто умрет от счастья, если он еще хоть раз заговорит с ней. Его глаза – черные… она тонула в них, словно в бездне, летела вниз... растворялась… до потери сознания.

Вторичная аура Броди.

Нет, Адель прекрасно отдавала себе отчет в том, что происходит. Умом – понимала. Но сердце не могло справиться с этим счастьем.

Ментальное воздействие запрещено, но у Броди это было скорее побочным эффектом, неконтролируемым. Это просто было. Конечно, по-хорошему, ауру можно было и приглушить, но запреты не распространялись на нее, поэтому большинство Броди не считали нужным себя утруждать. Кому надо – отгородится. Реальной силы аура не имела. А уж ставить защиту должны были учить всех приличных девушек, да и юношей тоже, это основа.

Адель могла бы отгородиться от Роналда, наглухо. Но это было так невероятно, и так захватывало дух, что она просто не находила в себе сил.

Роналд смотрел на нее. И, значит, она на шаг ближе к цели.

Она сидела между принцессой и Гленн, а рядом с Гленн Йоан, и Роналд напротив.

Йоан налил всем вина.

Спелая черешня, земляничный пирог, имбирное печенье.

Адель смотрела на черешню, и понимала, что не может. Боится запачкать перчатки соком, это будет нехорошо. Это привлечет внимание. Поэтому только печенье и вино в этот раз.

Говорили о турнире. Локхарты проводят в конце лета, чуть больше, чем через месяц, в честь рождения маленького Колина, сына Айна. Роналд собирался ехать. Марион, жена Айна – его тетка. Так что маленький Колин наполовину Локхарт, наполовину Броди. Роналду нельзя не поехать, и даже если не сражаться, то просто выразить почтение. Исбел, конечно, поедет тоже.

- Йоан, а ты? – спросила Исбел. – Ты едешь?

- Он боится, что старые драконы Броди его сожрут, - усмехнулся Роналд.

Йоан кивнул.

- Зачем дергать за хвост спящего дракона? Нет, я не еду. По крайней мере, я надеюсь, что удастся увильнуть от этой поездки.

- Ты был хоть на одном турнире, с тех пор, как получил шпоры? После Ройны? – спросила Исбел.

- Только как зритель.

- Почему?

- Мне хватило одного раза.

- Рон, а ты? Шесть раз?

- Пять. Дважды выигрывал, и трижды мне не хватало совсем немного.

- Его высочество не пропускает ни одного турнира, - улыбнулась Гленн. – Хочет всем показать свою доблесть.

- Дело не в доблести, - сказал он. – Без настоящего дела мечи ржавеют.

- Твой меч, я смотрю, всегда в деле! – фыркнул Йоан.

- Йоан! – возмутилась принцесса.

- Но почему бы не испытать счастья? – спросила Исбел. – Может быть, даже посвятить свою победу даме сердца?

- Какая польза даме сердца от моих побед?

- Всем девушкам это нравится. Она будет гордиться тобой!

- Кто? – Йоан поднял одну бровь, словно спрашивая: кто, по мнению Исбел, дама его сердца?

- О, я думала… - Исбел слегка смутилась, посмотрела на Адель.

И Адель смутилась еще больше, едва удержалась, чтобы не зажмуриться.

Йоан криво усмехнулся.

- Адель, вы бы гордились моей победой в турнире?

- Я? – она растерялась. – Почему я?

- Она приехала сюда, чтобы радоваться победам принца Роналда, - сказала Гленн. – Зачем ей вы, милорд?

- А вы не слышали, - Йоан удивился. – Уже все говорят, что я увел у Рона еще одну невесту. Но на этот раз красивую.

Адель была готова провалиться сквозь землю. Побледнела.

А вот Гленн даже позеленела совсем.

- Они льстят вам, милорд. У вас не хватило бы сил увести даже одну, - сказала она, потянулась и схватила Адель за руку, словно невзначай. – Правда же, Адель? К тому же, вы уезжаете насовсем…

Руку пронзила острая боль. Адель чуть не вскрикнула, пришлось собрать все силы, чтобы не подать виду и даже немного улыбнуться.

Надо ответить?

- Я здесь всего три дня, - сказала она. – Я даже не понимаю, о чем вы говорите.

- Гленн! – Йоан сказал это шепотом, но Гленн мигом отдернула руку и даже спрятала ее за спину, словно обожглась. Поджала губы.

- Адель, вы когда-нибудь были на турнире? – спросила принцесса.

Можно немного выдохнуть, хотя на глаза все равно наворачивались слезы, и пальцы сводило судорогой. Сейчас пройдет…

- Нет, никогда.

- Хотели бы побывать?

Улыбнуться…

- Если ваше высочество поедет, мне, наверно, стоит поехать тоже?

- Я бы хотела поехать, - сказала принцесса. – Посмотреть на Рона, на других… Надеюсь, послы из Ауэгды не успеют приехать за мной до осенних штормов.

- Ваш брат собирался ехать на турнир, Адель, - сказал Йоан серьезно. – Думаю, вам тоже будет интересно.

8. Нити судьбы

Моры – это вода и время. Следование пути.

Морам запрещено пользоваться силой в полной мере. Это слишком глобально, перемены захлестывают всех.

Морам и Харалтам.

Харалты – это небо и судьба. Предвиденье. Выбор.

Бабка Адель из Харалтов.

И иногда Адель снятся сны.

Она просыпается в холодном поту. И даже не может понять, что так сильно пугает ее.

Ей снится свадьба. Ее свадьба.

Храм Предвечной Матери, и она стоит перед алтарем.

Рядом с ней мужчина. Раньше она только догадывалась, но теперь совершенно точно могла сказать, что это Роналд. Он снился ей задолго до того, как Адель увидела принца своими глазами. Совсем такой, как в реальности – высокий, сильный, невероятно красивый.

Он берет ее за руку, он наклоняется к ней. Его черные, просто невероятные глаза, уже раздевают ее, бесцеремонно. Его ноздри возбужденно подрагивают. «Теперь ты моя!» - шепчет он ей на ухо. И накатывает ужас.

Вещий сон. Так будет.

Во сне она боится его? Или боится чего-то другого?

В этом сне есть еще один человек.

Нет, там много людей, храм полон народу, все поздравляют их.

Но один – особо. Адель даже не может видеть его со своего места. Она просто знает, что он там. Такой страшный человек, который прячется в тени нижней галереи бокового нефа, между колонн. Его лицо изуродовано шрамами, у него один глаз и одна рука, он худой, бледный… ему тоже что-то надо от Адель. Он тоже хочет сказать: «Ты моя», но молчит.

Она не видит его, но знает – он там. Он смотрит на нее.

До приезда в Несбетт Адель еще надеялась, что этот сон ничего не значит. Но теперь…

* * *

- Хочешь посмотреть на звезды?

Поздно вечером Роналд зашел сам, и это просто невероятно.

Адель уже почти собралась пойти спать, когда он постучал. Позвал ее.

Она не поверила.

Первое, что Адель сделала – закрылась наглухо.

Нет, дверь она открыла, но возвела вокруг себя стену, что никакой ауре ее не пробить.

Он улыбался ей. Но улыбка от чего-то, казалась чужой, принадлежащей другому человеку. Теплая улыбка и холодный взгляд. Это пробирало до дрожи.

Он пришел к ней.

В этом было что-то неестественное, какая-то ложь. Но что же не так – Адель пока никак не могла уловить.

Это Йоан устроил?

Иначе, зачем Роналду приходить?

И зачем это…

Если мать узнает, что Роналд пришел сам – она будет счастлива. И, может быть, даже будет немного более снисходительна к Адель.

Если закрыться – все видится иначе. Да, принц все так же красив, но… Да, высокий парень, широкоплечий, черноглазый, благородные правильные черты лица, только нос с легкой горбинкой, высокие скулы… Ровесник Тавиша, хотя выглядит заметно моложе. Но, может быть, это Тавиш выглядит старше своих лет, груз ответственности давит на плечи, необходимость принимать решения. А Роналд – только в будущем примет ответственность на себя. Пока…

Великолепие не оглушает больше.

- Хочешь посмотреть на звезды? – спрашивает он.

Принц и цель ее жизни.

Время замирает.

Она пытается присмотреться. Она не может уловить мысли, но может уловить связи. Проследить…

Но Роналд тоже закрылся наглухо.

Адель смотрит на него, и не может решить.

Боится его? Вдруг оказаться наедине…

Хотелось сказать: «уже поздно», но это глупо, на звезды не смотрят днем.

- Из окна? – осторожно спросила она.

- В амфитеатре Каменного Сада. Ты уже была там?

- Нет, Ваше Высочество.

- Идем. Я покажу тебе.

Это не вопрос. Он не привык, чтобы ему отказывали.

Кто станет отказывать принцу? Тем более, когда он старается быть милым.

Адель, конечно, пойдет, но будет настороже.

Говорят, Каменный Сад помнит еще богов на земле. Он старше, чем сам замок в Несбетте. Исполинскому тису на холме – несколько тысяч лет. Его корни уходят к сердцу земли.

Желтый дрок и лиловый вереск, дорожки, мощенные серой брусчаткой.

Огромный амфитеатр, скамьи из цельного гранита. Не сцена – Круг Судьбы. Каменный Круг.

Тишина.

В лунную ночь кажется – боги все еще рядом. Все еще смотрят. Слепая Нун под тисом у корней прядет пряжу. Кажется – тени скользят в темноте, бесшумно.

- Ты знаешь, что ты очень красивая? – тихо говорит он, завораживающе.

Так хочется верить, что это искренне…

И почти тут же, не давая ей опомниться.

- Что ты знаешь о своей судьбе?

Он привел ее к самому Кругу, здесь нельзя врать.

Это место… Почему-то кажется, в этому месте случится что-то важное. Или случилось? Двое воинов в кругу, звенит сталь… Миражи прошлого? Или так будет?

- Судьбу можно изменить, сир, - тихо говорит Адель, пытаясь прислушаться к своим ощущениям. – Даже то, что предсказано. Даже то, уже свершилось.

- Ты бы хотела изменить свою?

Это лишь разговоры, фантазии. Прошлое менять запрещено. Богами и Кодексом.

- Прошлое – нет, - говорит Адель. – В моей жизни не было больших настоящих узлов, меняющих все. Можно изменить что-то в прошлом, но настоящего это не изменит. К тому же, менять прошлое запрещено. А будущее еще не свершилось.

- Но ты ведь знаешь, что ждет тебя? Моры всегда знают.

- Я вижу лишь один вариант из всех возможных, сир.

- И все же?

Он хочет знать? Или просто хочет услышать?

Он кладет руки ей на плечи, он заглядывает ей в глаза.