Запретная. Не остановить

Глава 1 Прошлое преследует меня

"Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь".

Арина

Негромкая приятная мелодия, звон хрустальных бокалов, радостный щебет девчонок, полностью вымотанных за эти несколько дней съемок, но предвкушающих целых три дня свободы, расслабления и отдыха. Небольшая передышка, чтобы затем перейти ко второму, более сложному и не менее изматывающему этапу рекламной компании новой коллекции от Biyanka.

Этот модный дом славится не только высококлассной и очень дорогой одеждой и обувью, но также стильными пляжными аксессуарами, спортивными товарами и даже дорогими украшениями из золота и натуральных камней.

Стать лицом этого бренда на целый сезон это не просто большая удача. Это успех, выход на новый уровень, когда про тебя узнают другие компании и начинают наперебой приглашать сняться в рекламе у них. Это большие деньги, в конце концов, на которые я могу позволить себе снимать квартиру в хорошем районе, а также полностью себя обеспечивать и не быть зависимой от тех, кто может диктовать мне свои правила и желания.

- Ну что, Арин, поздравляю. Ты отлично поработала, не зря я порекомендовала сделать лицом этой коллекции именно тебя.

Марта Сергеевна Марфина, первоклассный и очень востребованный фотограф, а по совместительству моя фея-крестная в модельном бизнесе подходит ко мне и обнимает меня со спины. В ее руках два бокала с шампанским, один из которых она с улыбкой протягивает мне.

- А теперь, Арин, даю тебе личное и очень важное задание отдохнуть хорошенько. Поплавай в бассейне, позагорай. Прошвырнись с девчонками по магазинам, в конце концов. Успех очень быстро кружит головы и обычно в таких случаях я говорю всем девочкам, чтобы они не слишком расслаблялись. Но тебе…тебе, Арин, я говорю: расслабься, переключись, иначе ты загонишь себя и не сможешь как следует отработать следующий, очень важный в твоей карьере этап.

- Спасибо вам большое, Марта Сергеевна, – искренне благодарю я, принимая из рук фотографа шампанское. – Большое, просто огромное преогромное вам спасибо! Если бы не вы, я... не знаю, что бы со мной было.

От волнения и воспоминаний, как помогла она мне и протянула руку помощи в сложный момент моей жизни, когда я осталась без жилья и средств к существованию, мои пальцы начинают подрагивать.

- Ну-ну, не преувеличивай, - возражает Марта Сергеевна, похлопав меня по плечу.

- Я всего лишь предоставила тебе шанс. Со всем остальным справилась ты сама. Работала все эти месяцы днями и ночами, не покладая рук и добилась того, чего некоторые девочки и за годы сделать не в состоянии, а то и вообще никогда.

- Я не…

- Так что все это, - перебивает Марта Сергеевна и обводит рукой с бокалом пространство вокруг нас, - все это заслуженная награда за твои труды. Но повторюсь, если не сделаешь передышку, то сожжешь, просто-напросто износишь раньше времени свой организм. Поэтому, хочешь ты того или нет, но как твой тренер прописываю тебе расслабление, включающее обязательный массаж и другие спа-процедуры, а также плавание и сон. Помни, что твои лицо и фигура - твой главный рабочий инструмент.

- Я поняла, - поспешно киваю я, - и все сделаю, как вы говорите.

- Ну, вот и отлично. Вот и молодец.

Женщина еще раз ободряюще похлопывает меня по плечу и отходит в сторону, пообщаться с организаторами и другими участниками проекта. Я же решаю воспользоваться ценными советами и действительно немного расслабиться.

На минуту заглядываю в номер, чтобы переодеться, а потом направляюсь в сторону бассейна, где уже вовсю резвятся и отрываются девчонки из нашей команды.

Увидев меня, застывшую в нескольких метрах от бортика, они приветственно машут мне руками, приглашая присоединиться к ним.

- Арин, ну, что ты там стоишь, давай к нам, - выкрикивает звонко Оксана. С ней за последнее время мы сдружились сильнее, чем с остальными.

Я улыбаюсь и обещаю, что присоединюсь чуть позже, а пока занимаю один из лежаков. Устраиваюсь на нем, вытягиваюсь во весь рост и прикрываю глаза, пытаясь, действительно пытаясь расслабиться и задавить рвущую на части и разрушающую на атомы болезненную щемящую тоску. Которую до этого момента удавалось заглушить только работой по двенадцать – четырнадцать часов, после чего никаких мыслей уже не оставалось и меня просто срубало, едва голова касалась подушки.

- Зря ты, Арин, водичка очень даже ничего, - говорит Оксана. - Да и остальное. Когда еще нам повезет отдохнуть в отеле такого уровня, к тому же за чужой счет.

Оксанка разваливается рядом, слегка обрызгав меня кончиками мокрых волос, и я даже рада, что она немного займет мой мозг разговором.

- Жаль, что парни приезжают только послезавтра, - вздыхает подруга. - Нет, чтобы на пару дней раньше, вот бы тогда мы действительно круто оторвались. Но мне кажется, Данилов с Марфиной и остальные специально так распланировали. Думают, что если бы парни приехали, то мы вместо отдыха только бы и делали, что зависали у красавчиков в номерах. Правильно, кстати, думают. Я бы, по крайней мере, уж точно не отказалась. Особенно, если кто-то из них будет похож на Горского. В идеале, конечно, чтобы он сам…Девчонки говорят, в постели он вообще улет.

- Оксан, извини, но я не хочу это обсуждать.

- А чего? Арин, это же самое интересное, ну. О чем нам еще говорить, как не о парнях? Так вот, я слышала, что после него уже ни с кем не хочется даже, настолько хорош. Но жаль, что непостоянный. Больше одной ночи ни с кем не зависает. Но зато какая это ночь! Ммммм. Вот и думай после этого, стоит игра свеч или нет. Но знаешь, я бы, наверное, все равно решилась…

- Оксан, извини, но я все же решила окунуться, - говорю я и подскакиваю с места, словно ужаленная. – Прости, голова что-то разболелась. Весь день такая кутерьма…

- Ну, так я сразу тебе и предложила освежиться.

На самом деле у меня нет особого желания покидать уютный лежак, но чтобы оправдать нежелание продолжать разговор и не обидеть тем самым подругу, я лезу в воду, ныряю с головой, а потом начинаю медленно плыть вдоль бортика.

Глава 2 Умереть, чтобы не воскреснуть

Арина

Вначале мне казалось, что я все делаю правильно, я ведь тоже готова была ради него на все.

И когда Володя, парень, которого Гордей сильно избил из-за меня, сказал мне, что посадит его в тюрьму, я согласилась пойти на эту жертву. Согласилась расстаться с ним, лишь бы у него не возникло проблем с полицией.

Тогда я еще не знала, что проблемы подобного плана Гордей мог с легкостью решить через своего отца и его людей.

Кроме этого, наши отношения стали причиной инфаркта у моей тети, которая воспринимала меня как родную дочь. После того, как я сбежала, ее увезли в реанимацию.

Я так перепугалась, что сейчас же согласилась выйти замуж за того же Володю, сына тетиной подруги, которого ко всему прочему полностью одобряли мои родители, да и я сама любила с самого первого класса.

Точнее, мне казалось когда-то, что любила. Вплоть до знакомства с Гордеем. Хотела разрушить свою жизнь и разрушила бы, если бы не сестра.

Красивая, очень дорого и стильно одетая, она ворвалась в зал почти сразу после ухода Гордея, подошла к нам уверенной походкой и буквально силой, в прямом смысле за руку увела меня с церемонии.

Послав Володю подальше и сообщив, что заявление на расторжение будет подано завтра же.

- Нет, даже сегодня. И если ты только посмеешь пикнуть, у тебя будут такие проблемы, которые тебе и не снились, - задвинула она ему внушительным тоном.

Виола приехала из загорода, где она проживает вместе с малышом, на шикарном внедорожнике и с охраной. Двое мужчин без слов, одним лишь своим устрашающим видом подтвердили ее угрозу. А так как было очевидно, что у них под костюмами пряталось настоящее реальное оружие, выглядело это более, чем внушительно.

Поэтому мы…у нас с Володей не было ничего. С того самого момента мы даже с ним не виделись.

Сестра привезла меня в шикарный особняк, в котором поселилась, к сожалению, не по своей воле, а по жесткому настоянию отца ее ребенка. И там устроила мне такой разнос, после которого я решилась на то, чтобы позвонить Марте Сергеевне.

Сказала ей, что очень жалею о своем отказе на ее предложение поехать на показ в Анталию, и спросила, не осталось ли еще шанса…

После небольшой паузы, во время которой я едва дышала, Марта Сергеевна сообщила, что мне повезло, одно место еще есть.

Сестра и Марта Сергеевна буквально выдернули меня из трясины, в которую я увязла почти по самую макушку.

И уже на следующий день я сидела в самолете и улетала подальше от всего, даже не предполагая, что на самом деле мест не было и фотограф решила помочь мне по собственной инициативе. А Виоле придется отрабатывать за решение проблемы с судом и разводом, потому что…потому что с Демьяном, богатым, нахальным и беспринципным мажором, у них все сложно…все очень и очень сложно…

…

- Неужели? О боже, боже, боже…, - вырывают меня из воспоминаний возгласы девчонок.

Я мотаю слегка головой, едва осознавая, где нахожусь.

Бали. Один из самых шикарных пятизвездочных отелей побережья. Бассейн.

Всю неделю мы с девочками в поте лица работали над новой летней коллекцией, а сейчас у нас небольшой отдых перед не менее изнуряющим вторым этапом.

Ну вот, вроде понемногу пришла в себя.

- О боже, как же классно!!! О, боже мой, Арин, уиии…

- Что, что? – уцепляюсь за Раду, потому что остальные красотки-модели уже успели высыпать из воды.

Неужели гонорары нам в этот раз выплатят пораньше?

- Не что, а кто. Нам сказали, что парни прибудут только послезавтра.

- Да, так и есть, - киваю, вспоминая.

- Но что-то пошло не так и…вуаля…они уже здесь! Прилетели пораньше, дорогуша.

- А, это…, - тяну разочарованно.

- Нужно поскорее выбрать себе подходящего по вкусу и попытаться произвести на него впечатление. Пока не увели.

Девчонки оживились не на шутку, в бассейне остаюсь плавать лишь я одна.

- Арин, пойдем глянем? – приседает у бортика Оксана.

- Извини, у меня нет настроения.

- Так не честно. Вечно у тебя нет настроения на дела, которые касаются парней. А я пойду. Вдруг мне повезет, среди них будет Горский и я смогу его привлечь? Прикинь, как повезет? Его как раз сейчас только на блондинок тянет, а я недавно перекрасилась.

- Не будет, - говорю я и осторожно ложусь на спину.

Сквозь толщу воды Оксанкин голос уже не кажется таким вопиюще звонким.

- Почему? Почему ты так думаешь?

Потому что Марта Сергеевна мне обещала, что его не будет. Не будет, потому что иначе я не смогу работать и сорвусь.

- Потому что, - говорю я, не собираясь посвящать Оксану ни во что, - просто так думаю.

- Да ну тебя. Сейчас не подсуетишься, а потом снова будешь хандрить одна. В общем, оставайся, а я побежала заново краситься и завиваться.

Оксанка исчезает, я переворачиваюсь на живот, ухожу под воду, выныриваю, и начинаю плыть, словно кит, то уходя под воду, то снова появляясь на поверхности.

Плаваю, плаваю и плаваю. Заставляю работать все мышцы, лишь бы не думать снова, лишь бы не вспоминать…

Только проплыв с десяток полных дорожек, я, наконец, выдыхаюсь и останавливаюсь, нащупав ладонью прохладную стенку бассейна. Уцепляюсь за скобу, выныриваю, и…Не дальше, чем метрах в пяти от своего носа я вижу пару стильных летних и очень дорогих мужских туфель того самого бренда, который мы сейчас рекламируем.

Поднимаю взгляд выше. Осторожно веду его по стройным ногам, затянутым в фирменные джинсы, идеальному прессу, проступающему через футболку, развитым загорелым рукам.

Сердце вдруг начинает биться часто-часто. Так сильно, что я не решаюсь перевести взгляд выше, на лицо парня.

А когда, все же перевожу…

Легкие сжимаются, кислород перестает попадать…

Он…

После нескольких месяцев в попытках не думать, не вспоминать, забыть…

В компании парней, высокий, красивый, стильный. Стоит, и с легкой равнодушной полуулыбкой на губах неспешно обводит взглядом окружающее нас пространство.

Глава 3 Я сильная, я справлюсь...

"Прошлое отбрасывает длинные тени".

Н. Спаркс

Арина

Я сползаю обратно в воду и прижимаюсь к бортику спиной и затылком. Застываю так без единого движения. Дышу, дышу, дышу.

Сердце учащенно колотится, тело заходится крупной неконтролируемой дрожью, легкие то и дело перестают функционировать. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок, замертво свалюсь без чувств и уйду под воду.

Он здесь. Здесь, здесь, здесь…Он…он...ОН.

Столько месяцев безысходности и жалких попыток его забыть, но едва появляется, и я уже не принадлежу сама себе. Стоит только увидеть, как все спокойствие, над которым так тщательно и изматывающе долго работала, улетучивается буквально в один миг. С оглушающей скоростью несется в глубокую бездонную пропасть.

Не ожидала и теперь понимаю, что совершенно не готова к этой встрече, совершенно абсолютно не готова.

Мне хочется завыть от отчаяния. Забиться в угол и не выходить оттуда очень и очень долго.

Но я заставляю себя делать глубокие осознанные вдохи и медленные, размеренные выдохи.

Один, второй, третий.

Все хорошо, все в норме. Ничего страшного не происходит.

Парни сейчас осмотрятся по сторонам и, не найдя здесь ни одной девчонки, вернутся обратно в зал. А может вообще разойдутся по своим комнатам.

Но вместо того, чтобы так сделать, они, наоборот, начинают приближаться к тому месту, где я затаилась и болтаюсь сейчас, почти по шею в воде, ни жива, ни мертва.

Перебрасываются лениво словами. Застывают почти над самой моей головой. Еще чуть-чуть, буквально пару шагов, и они меня заметят. Он заметит. Что будет тогда со мной, я не хочу даже представлять.

Он здесь, он здесь, он здесь! Только и стучит в висках и больше ничего. Ни какой другой мысли в голове.

- Здесь никого нет, – тянет один из парней, разочарованно. – Они все куда-то смотались.

- Че, Серый, так невтерпеж поскорее засадить? Успеешь еще, весь вечер и вся ночь впереди, - отвечает ему другой парень из компании.

Боже, что за разговоры.

Но все парни, кроме Гордея, его тембра голоса я не улавливаю, начинают активно смеяться, будто парень выдал что-то в высшей степени веселое.

- Че, а тебе, скажешь неохота? – тянет снова первый, отстаивая свою точку зрения. – Кстати, как насчет поплавать?

Я понимаю, что пора дать знать о своем присутствии. Потому что сейчас они все равно заметят меня. Чем дольше прятаться, тем более глупым это будет выглядеть в итоге.

И хотя на мне надет один лишь максимально открытый купальник…В конце концов, не необязательно выходить, можно продолжить плавать.

В своем обычном состоянии я бы, конечно, не решилась. Тем более при нем. Но сейчас…

Эти месяцы я не сидела без дела. Я тренировалась. Шаг за шагом приучала себя поступать так, как хочу и говорить то, о чем на самом деле думаю.

Напоминаю себе, что больше не та робкая девчонка, которая боялась когда-то своей тени и настолько сильно опасалась сделать что-то против воли других, что даже слова не смела сказать поперек.

Я независимая свободная личность. Я могу позволить себе говорить и делать все, что считаю нужным.

Пришло время проверить результаты своей работы над собой на практике.

Но только я собираюсь заявить о своем существовании, как слышу в отдалении звонкий щебет девчонок. Парни тоже его слышат.

- О, да они там, пацаны, - восклицает тут же один из них. – Интересно, все те же лица или кто-нибудь новенький на этот раз?

- Ща проверим.

Голоса отдаляются. Парни уходят также внезапно, как и появились.

...

Я выдыхаю, в невероятном облегчении от того, что мое укрытие осталось незамеченным. Ныряю и начинаю быстро плыть в противоположенный конец бассейна. К своему лежаку, на котором оставила полотенце и пеньюар.

Достигаю лестницы, подтягиваюсь слегка на руках и быстро вылезаю из воды. Топчусь пару секунд на месте, нацепляя шлепки, и не мешкая больше спешу к своим вещам.

Подхватываю полотенце и начинаю в него заворачиваться.

Одновременно с этим я чуть разворачиваюсь вправо, и....

И застываю, как вкопанная, встречаясь взглядом с умопомрачительно красивыми, и такими любимыми когда-то светло-голубыми глазами.

Боже мой.

Кислород стремительно заканчивается. Пальцы вцепляются в края полотенца мертвой хваткой.

Он не ушел вместе со всеми, он, он…Стоит в противоположенном конце открытой террасы, небрежно сунув руки в карманы. Покачивается на носках и наблюдает...наблюдает за мной из-под полуопущенных век, обрамленных темными, густыми ресницами.

На скульптурном, идеально вылепленном красивом лице безразличное выражение, не отражающее ни одной, даже самой незначительной эмоции. Абсолютно ничего. Словно бездушная, искусно сделанная по специальному заказу маска. Ленивый, скучающий взгляд также полон вселенского равнодушия.

Дыхание снова перехватывает, а вся та боль, которую успела подавить в себе и заглушить разными средствами, снова рвется наружу.

…

Не знаю, сколько проходит времени, и мы стоим вот так, молча разглядывая друг друга. Осознание реальности возвращается резко и только потому, что пространство вокруг словно по волшебству начинает наполняться людьми.

Парни, преимущественно загорелые красавчики, освеженные и подкрашенные девчонки. Все довольные и оживленные, многие с коктейлями в руках.

Нам приходится прервать наш незримый беззвучный диалог.

- Арин, ты все еще здесь? - вывертывает откуда-то сбоку Оксана и тут же застывает, едва кинув взгляд туда, куда смотрела я сама всего несколько секунд назад. – О….бог мой, Аринка, бог мой….он...прилетел!!!

И она уцепляется за мое предплечье. Больно впивается в мою кожу ногтями, но даже не замечает этого.

Нет необходимости спрашивать, кого она там увидела.

Не сбрасываю ее руку, наоборот. Радуюсь боли, потому что она...отрезвляет. Позволяет чувствовать хоть что-то помимо его равнодушия.

Глава 4 Я не знаю, как я это выдержу

Больно, невыносимо больно...

Арина

Вечеринка проходит с размахом. Наша компания заняла несколько столиков на берегу, предварительно сдвинув их в один большой длинный стол. Парни расслабляются, заказав алкоголь, девчонки, в основном, выбирают что-то с минимальным количеством градусов. Необходимость следить за фигурой налагает определенные обязательства, а всем известно, как выпивка разжигает аппетит.

Я ограничиваюсь сильно разбавленным водой ананасовым шейком и обещанием самой себе ни за что не смотреть в сторону Гордея.

Последнее, к сожалению, оказывается выше моих сил. Практически невыполнимым.

Хочу я того или нет, но взгляд мой то и дело перемещается туда, где он сидит, подмечая то, что ускользнуло от моего внимания во время непродолжительной встречи у бассейна.

Стрижка немного изменилась, волосы у висков сбриты сильнее. Плечи, как будто стали шире, а черты лица тверже, и оттого мужественней. А в остальном…такой же умопомрачительно притягательный, каким он был всегда.

Но что самое убивающее, мои чувства к нему, как бы я не задавливала их, никуда, абсолютно никуда не исчезли.

Я уже начала забывать, каково это, полностью терять себя рядом с ним, и вот теперь получаю все эти ощущения сразу и по полной.

У меня, как и раньше, при одном только взгляде на него колени слабеют и все внутри обрывается и замирает. Если он что-то говорит или отвечает кому-то, и до меня долетает его голос…

Чуть хрипловатый, расслабленный, уверенный и спокойный. Без единой слишком высокой или, наоборот, низкой ноты...

Все отзывается и вибрирует во мне, взрывается ярчайшими фейерверками радости.

А когда он смеется, или даже просто улыбается, мое сердце начинает особенно сильно кровоточить.

Потому что улыбка его обращена не на меня.

Потому что он смог забыть и перевернуть эту страницу своей жизни.

Как объяснила мне Марта Сергеевна, есть сильные личности, которые поднимаются несмотря ни на что, и снова идут по жизни с высоко поднятой головой, а есть все остальные.

Так вот, Гордей, он...Он смог подняться, перешагнуть и идти дальше.

Расслабленно сидит в компании, непринужденно общается и веселится вместе со своими друзьями.

Мне же, когда наши взгляды непроизвольно и на короткий миг встречаются, достаются только холодность, надменность и равнодушие.

И я не уверена, что смогу долго такое выдерживать.

Боже, я не знаю, как смогу выстоять все эти дни.

- Привет, здесь не занято?

Один из парней отделяется от компании, подходит ко мне и кивает на стул, стоящий рядом со мной.

- Эээ…

Вообще-то занято. Оксана не далее, как три минуты назад отошла к бару. Но не успеваю произнести это вслух, как парень плюхается и вытягивает вперед длинные стройные ноги.

Он тоже модель, как и все здесь собравшиеся. Выделяется светлыми, зачесанными назад волосами и довольно привлекательной европейской внешностью. Не помню точно, был ли он у бассейна, ведь в тот момент я смотрела исключительно на Гордея. Но еще когда шли сюда я заметила, что он то и дело косится на меня.

- Я Эрик, - представляется парень, - а ты…Арина, кажется?

Я хмурюсь.

Откуда он знает? Неужели у кого-то спрашивал обо мне? Если так, то что ему рассказали?

- Я слышал, как тебя называли так девчонки, - подавляет он мои волнения.

- Да, Арина. Привет, - достаточно любезно, но вместе с тем отстраненно произношу я.

- В прошлом сезоне я тебя здесь не видел.

- Я недавно работаю моделью, - говорю я.

- И уже стала лицом летней коллекции? Поздравляю.

- Спасибо.

Мне некомфортно в присутствии парня. Что ему нужно от меня, когда вокруг полно более веселых и открытых для общения девчонок.

Чувствую, как одну из щек начинает нещадно и крайне ощутимо распалять. Поворачиваю голову и обмираю от осознания, что Гордей смотрит на нас…на меня. Смотрит, так, что дыру во мне только что не прожигает. Тяжело, не отводя взгляда и, кажется, даже не моргая.

Доступ кислорода в легкие сейчас же, экстренно и беспощадно прекращается.

- Может, это, пройдемся по берегу? - предлагает между тем Эрик, пока я усиленно поджариваюсь на раскаленной до максимального предела сковороде.

Даже когда отворачиваюсь и больше не смотрю в сторону Гордея, продолжаю чувствовать его неотрывный прожигающий взгляд на себе.

- Спасибо, но я…извини, мне не хочется., - выдаю ему прямо, не юля, как есть.

- Ну ясно, - хмыкает парень, и залпом допивает содержимое своего бокала. – Тогда пока.

Я киваю, и он, немного помедлив, поднимается со стула.

- Эй, Свиридов.

Эрика окликает парень, сидящий рядом с Гордеем.

- Подь сюды.

- Че?

- Разговор к тебе есть.

Эрик, словно нехотя подходит к парням и усаживается на свободное место. Гордей начинает что-то ему говорить, даже не соизволив повернуть к нему головы. Но все равно видно, что обращается к нему. Эрик слушает, напряженно хмурясь.

О чем они разговаривают? Надеюсь, по крайней мере, речь идет не обо мне.

И хорошо, что блондин окончательно и бесповоротно теряет ко мне интерес.

- Скукота. Давайте, что ли, танцы устроим? – лениво тянет Оксана, вернувшаяся на свое место рядом со мной.

– Или поплаваем голышом?

Она закидывает ногу на ногу и обводит всех взглядом, в котором читается вызов.

Парни принимают предложение на ура. Все как один, кроме Гордея, восклицают, что очень даже за. Девчонки смеются и отвечают, что фиг им, и такое зрелище нужно сначала заслужить. Но не отказываются сами посмотреть на парней. Те в свою очередь тут же начинают отнекиваться.

В обсуждение включаются все...кроме нас с Гордеем...

Он равнодушен, я смущена и раздосадована...

От парней начинают сыпаться различные пошлые шуточки, и я не понимаю, как они могут с таким весельем обсуждать серьезные и личные вещи.

Глава 5 Я принимаю решение

Смогу ли я выжить...

Арина

Я лежу в темноте, не в состоянии сомкнуть глаз уже несколько часов подряд. Рассматриваю стену, блуждаю взглядом по потолку.

Все ищу ответ на один единственный вопрос, как мне теперь выживать, и никак его не нахожу.

Обратно в отель, после нашего мимолетного общения с Гордеем, я возвращалась в полном одиночестве с нервами, расшатанными до предела.

И все никак не могла понять, зачем…зачем он меня подхватил? Разбередив тем самым открытые раны, и без того кровоточащие так, что сильнее кажется, невозможно. Для чего? Если уж падать, так окончательно. Без единой надежды на возврат, потому что надежда делает тебя слабее. А теперь…

Теперь моя кожа в тех местах, к которым совсем недавно прикасались его пальцы, горит нестерпимо сильнейшими болезненными ожогами. Хотя, конечно же, основной пожар концентрируется сейчас в районе сердца, солнечного сплетения и живота.

И воспоминания снова накатывают. Накрывают, режут по живому, задавливают. Впору на стену лезть от разрывающей душу безысходности.

Взгляд зацепляется за кусочек звездного неба за окном и не в силах и дальше выдерживать эту пытку, я поднимаюсь с кровати, накидываю легкий халатик и решительно выскальзываю из номера.

Спускаюсь на один лестничный пролет, чтобы подышать морским воздухом с просторного, но вместе с тем уютного общего балкона. Там и холодильник с напитками стоит, и очень удобные плетеные кресла с диванами. С тех пор, как мы поселились в этом отеле, я часто сюда прихожу. Каждый раз, когда становится особенно невмоготу.

Надеюсь, что все уже разошлись по номерам и я смогу посидеть немного в тихом, спокойном одиночестве.

Пересекаю холл, ступаю на балкон и едва убеждаюсь, что он пуст, вздыхаю от огромного облегчения.

Народу сегодня прибавилось, и, признаться, я боялась, что это место облюбовала какая-нибудь из самых отвязных парочек. Те же Оксанка и Рада до сих пор где-то пропадают и, соответственно, не улеглись поэтому спать. До сих пор не вернулись с вечеринки, которую лично я покинула, едва возвратилась с прогулки.

Где-то вдалеке все же слышатся неясные разговоры и негромкий переливчатый женский смех, но здесь все спокойно и никого. Я решаю, что это хороший для меня знак.

Свет не включаю. Наливаю стакан воды и устраиваюсь в одном из кресел, стоящих подальше от входа. Пью неспешно, стараюсь выкинуть из головы все мысли, что не касаются предстоящей работы.

Марта Сергеевна права, слишком много труда я вложила, чтобы добиться того, что у меня сейчас есть. Я не могу взять, и на эмоциях все это бросить.

Эмоции - плохой советчик при устройстве карьеры, каждый раз повторяет она.

Да и куда я денусь без этой работы? Каждый месяц я выплачиваю аренду за квартиру, а если лишусь своего дохода…Общежитие мне не предоставят, потому что я перевелась на заочный и появляюсь в университете только на сдачу сессий. А домой…

Пока что путь туда мне, к сожалению, закрыт.

Когда Виола забрала меня с собственной свадьбы, все рвали и метали.

Обрывали телефон все. Тетя, мама, мама Володи. Даже безучастный ко всему папа позвонил со словами, что если я надумала идти против семьи, то и на их помощь тоже могу не рассчитывать.

Но сестра их всех отфутболила, сказав, чтобы не приставали и не давили.

Я объяснила ей, что согласилась выйти за Володю во многом как-раз и из-за тети, и теперь, если снова сбегу, ей может стать хуже.

- Придется ей это пережить, - отрезала на это сестра, все еще злясь, что я обещала ей не делать глупостей, а сама совершила.

- Но…если ей станет хуже…Если она умрет? – высказала я самый большой свой страх на тот момент, не считая, конечно, не менее сильного и изнуряющего страха за Гордея.

- Я, конечно, очень хорошо отношусь к тете Гале. Она всегда много помогала нам, и заботилась, и приютила тебя у себя, - парировала сестра. - Но, Арин…Если ей так хочется умереть по такому незначительному поводу, это ее выбор.

В этот момент как раз зазвонил телефон, и Виола приняла вызов вместо меня.

- Да, теть Галь, - произнесла в трубку деловитым тоном. – Как самочувствие? Плохо? На грани? Хмм…Что ж, обещаю вам в случае вашей смерти позаботиться о близнецах. В силу своих возможностей, конечно. Но, слава богу, у нас останется еще дядя Леша и в детский дом их не заберут. Уже огромный плюс…

- Что вы говорите? Нет, Арина не вернется к вам. Нет…Умирайте, если вам так хочется, да. Если у вас нет забот поинтереснее и если вам охота оставить детей на муже. Что вы говорите? Вас что-то плохо слышно.

Видимо тетя повышает голос, потому что последние фразы долетели до меня вполне отчетливо.

- Ты всегда была неблагодарной засранкой! – выкрикнула она и на этом Виола взяла и отключилась от разговора.

- Ви! – воскликнула я, но сестра недолго думая перевела мой телефон в режим полета.

- Все, Арин, эта проблема решена. Уверена, уже к вечеру наша тетя Галя выпишется домой. Вот можем даже поспорить, если хочешь.

- Думаешь, что она…, - я не сразу решаюсь произнести вслух, - подстроила все?

- Даже если и нет, неважно. Ты не обязана спать с Володей, если не любишь его в угоду кому бы то ни было. А теперь что касается полиции. Ты что, не знала с кем встречаешься?

Я молчу, не в силах определиться с ответом так сразу. Но Виола и не ждала.

- Гордей ведь брат Демьяна, - произнесла она тоном, каким объясняла мне непонятные темы по школьным предметам, когда мы учились в школе.

- Очень необычно, конечно, что они...что мы...попали так с тобой. На братьев...Но сейчас не в этом суть. В общем, у них знаешь, какие связи? Да твоего Гордея даже на допрос не вызовут, не то, что дело откроют. Решат там между собой, да еще Володе твоему накостыляют, если только к ним сунется. Удобно, конечно, что и говорить. Так что за это ты вот точно могла абсолютно не волноваться. Кто Гордей и кто твой Володька.

Глава 6 Я делаю это, я это делаю...

Я решительная, я смелая…

Арина

Я думаю, что стоит как минимум попробовать с ним поговорить, но, как выясняется на практике, сделать это не так-то и легко.

Первое разочарование ждет меня сразу, едва я переступаю порог столовой, больше похожей на банкетный зал с длинным предлинным столом, уставленным различными блюдами.

Народа много, и парни все довольно симпатичные, есть на кого посмотреть, но я ищу взглядом только его. А когда нахожу…

Гордей снова не обращает на меня совершенно никакого внимания.

Мазнул мимолетным ничего не выражающим взглядом и сразу же отвернулся.

Словно не он вчера на балконе прожаривал взглядом так, что я ни двинуться с места, ни лишнего глотка кислорода сделать не могла. А заснула только при помощи лошадиной дозы снотворного.

Сейчас же, когда я так сильно напряжена, он расслаблен и весел. Улыбается друзьям, шутит, смеется.

Его левая рука удобно расположилась на спинке стула, на котором в данный момент сидит Рада. Его красивые длинные пальцы играют с прядями ее шелковистых волос точно такого медового оттенка, как и у меня.

Не зря, она первой покинула номер, оставив нас с Оксаной далеко позади себя, совсем не зря.

Не преувеличивала, когда говорила о том, что они теперь вместе и распланировали весь день наперед.

- Да, шустрая штучка, - сквозь зубы произносит Оксана, пока мы идем к столу, улыбаясь всем вокруг. – Одно радует, ненадолго все это у них. Вот зуб даю, ненадолго.

…

К вечеру Оксана уже далеко не так уверена в правильности своего утреннего утверждения.

- Не, ну не может быть, чтобы он так крепко подсел на нее, - шепчет она, когда ближе к вечеру мы решаем прогуляться с ней по окрестностям и натыкаемся взглядами на них, сидящих напротив друг друга за столиком уютного прибрежного ресторанчика и увлеченно болтающих о чем-то, по всей видимости необычайно интересном.

Между ними горит зажженная свеча, романтика так и витает в воздухе. На стоянке перед кафе стоит огромный мотоцикл. Наверное, на нем они совершали свою поездку после того, как вышли в обнимку из столовой.

Она сидела за ним, обвивая руками и прижимаясь к его крепкой спине...

- С Радкой же кроме нарядов и косметики поговорить не о чем, - продолжает возмущаться Оксана.

- Видимо, есть, о чем, - отвечаю я, не в силах оторвать от парочки взволновавшего всю, и как мне представляется, если бы я видела себя со стороны, отчаянного взгляда. – К тому же, они ведь не только разговаривать собираются.

На ее месте могла бы сейчас сидеть ты, нашептывает мне внутренний голос, цепляя за самое живое и выдавая мои реальные чувства с потрохами.

Могла бы сидеть ты, Арина, если бы не оказалась такой бесхарактерной и слабовольной дурочкой. А теперь…ты потеряла его и никогда больше не сможешь вернуть его обратно…

Чувство собственной никчемности угнетает, буквально одним махом отбрасывая меня на несколько месяцев назад. Но что я могу, если неинтересна ему больше до такой степени, что на пустое место он обратил бы больше своего внимания, чем на меня?

Голова кружится от дикого, охватывающего все тело отчаяния, окружающие предметы начинают мельтешить перед лицом.

- Пойдем отсюда, - дергает за локоть Оксана, заставляя, наконец, отвернуться и сдвинуться с места. – Славин пишет, что все наши подтягиваются сейчас в Лагуну. Это, ммм... прямо по курсу, примерно пятьсот метров от пляжа. Зависнем там, раз с Горским мне пока не обломилось.

В то время, как я боролась со своими чувствами, подруга, оказывается, успела заглянуть в чат и теперь со знанием дела тянет меня за собой.

- Попробую, что ли, с Эриком замутить. Он, кстати, вчера к тебе клинья подбивал, мне девчонки сказали. Как раз пока я отходила. Или как?

- Приглашал прогуляться, - неохотно говорю я.

- А ты отказалась? Ну и зря. Я слышала, он недавно со своей девушкой расстался и сейчас полностью свободен, и готов к новым отношениям. Если не заинтересовал, то я попытаюсь. А там, гляди, и Горский освободится.

Я лишь пожимаю плечами и вдруг, неосознанно, сама не знаю, зачем, сбиваюсь с шага и оборачиваюсь.

И вздрагиваю, потому что мне кажется, что Гордей снова смотрит на меня.

С такого расстояния я не могу определить точно, но почему-то уверена…он оторвал взгляд от Рады и теперь снова впивается в меня…

…

- Девчонки, сюда, - восклицает Егор, парень, который придумал собрать всех нас в Лагуне, едва мы появляемся в зале уютной, подсвеченной гирляндами кафешки с приятной танцевальной музыкой.

Здесь можно расположиться с любыми удобствами. Есть стулья, диванчики различной формы, пуфы на полу и даже места, на которых можно лежать. Официант разносит коктейли, но можно уединиться, группой или поодиночке и покурить кальян.

Обстановка более чем располагающая для того, чтобы расслабиться и отдохнуть. Мне нравится здесь даже больше, чем в том месте, в котором собирались вчера. Особенно потому, что есть шанс расслабиться и не думать о Гордее.

Насчет кальяна я, правда не уверенна, но в остальном...почему нет? Почему нет?

Когда официант спрашивает меня, что я буду пить, я, немного волнуясь из-за такого нетипичного для меня шага, заказываю коктейль с добавлением алкоголя.

Чем я хуже Оксаны или остальных? Они-то расслабляются только так. Говорят, этот способ многим помогает забыться и не вспоминать о неприятностях, может и мне поможет.

Когда получаю заказ, я быстро, одним махом, выпиваю коктейль и прошу принести мне еще.

- О, решила-таки оттянуться по-взрослому, наконец, - комментирует мои действия Оксана. – Кстати, я не пойму, почему все парни нас будто сторонятся? Не замечаешь?

- Не знаю, - пожимаю я плечами.

Алкоголь постепенно проникает в кровь, разнося по телу теплые искристые волны, и я полностью отдаюсь этому слегка необычному, но несомненно приятному, ощущению.

- То есть, знаю, но только насчет Эрика. После того, как я отказалась прогуляться с ним, он даже не смотрит в мою сторону. Насчет других…

Глава 7 Разрывает на части

Арина

Его губы теплые и сухие. Они расслаблены, но в то же время так напряжены.

Я не могу сказать определенно. Голова слишком кружится, и я настолько сильно волнуюсь, что попросту ничего не соображаю.

Едва мои губы соприкасаются с его, как я попадаю в другую, никак не связанную с прежней, но такую яркую и чувственную, по-настоящему живую реальность.

Боже, я целую его. О боже, я его целую. Его, его, его…целую, целую, целую…

Снедающая заживо безысходность, боль последних месяцев, все улетучиваются в один короткий миг, выбрасывая меня в здесь и сейчас, при том, что я не могу ни поверить, ни до конца осознать, что он и я…что так близко, что на самом деле…

Чувства затапливают, наотмашь, оглушающе сбивая с ног. Пальцы впиваются в него, бесцеремонно сминают ткань его рубашки.

Его горячие ладони сначала на моих плечах. Замирают, словно выжидая, и вдруг, молниеносный бросок и вот его пальцы уже на моей шее. Сжимают, перекрывая доступ кислорода практически мгновенно, и чуть отстраняют меня от себя. А я…все, что я могу, это вдохнуть последний глоток кислорода, после чего беспомощно смотрю ему в глаза, и…умираю. Тупо смотрю и умираю, умираю, умираю...

Гордей медлит несколько секунд. Несколько долгих, кажущихся мне бесконечными, секунд.

Его дыхание почти на моих губах, его взгляд снова прожигает меня насквозь.

Он смотрит так внимательно, так пристально…Это взгляд пронизывает и оглушает, полностью дезориентирует, лишает воли и сознания.

На него отзывается и начинает так сильно болеть что-то внутри меня...

А потом…не знаю, как так получается, один рывок, инициатором которого становлюсь не я, и вот мы полностью меняемся с ним местами.

Теперь уже я оказываюсь прижатой к твердой прохладной стене, а он нависает, оттесняет, вжимает.

А губы…

Теперь его губы накрывают мои, требовательно и жестко их сминают.

Он целует меня глубоко, но в этом поцелуе нет ни намека на былые осторожность и нежность, и любовь. Целует с какой-то яростной злой одержимостью, словно нарочно стремясь оглушить, подчинить, ударить побольнее.

Я зажмуриваюсь и позволяю ему так целовать. Мне неважно как, главное, что он…Пусть даже так, пусть хотя бы так…

Отрывается также резко, как и начинал, и тут же его руки властно опускаются на мои бедра.

А потом…О боже…он смотрит мне прямо в глаза, а руки тем временем…ныряют под подол и ползут вверх по моим бедрам. Нагло, бесцеремонно, порочно.

Доходят до самых ягодиц и сильно, на грани пошлости, их сжимают.

А ахаю, и тут же его пальцы находят резину моих трусиков, подцепляют и начинают оттягивать их вниз.

- Гордей, подожди, - в панике шепчу я, пытаясь отстраниться, и хоть немного остудить его напор. – Подожди, пожалуйста, стой!

Он отпускает сразу и сейчас же отступает на шаг.

Дышит тяжело, рвано, отрывисто.

А взгляд исподлобья такой, что готов испепелить меня всю.

Глава 8 Мне тяжело принять его условия...

Я в панике... Дезориентирована, подавлена...

Арина

Я отшатываюсь к стене и тут же судорожно хватаюсь за нее вмиг ослабевшими, дрожащими, и не желающими подчиняться ни одной из даже самых простых команд руками. Так и замираю, охваченная удушающим, обжигающим все внутренности, жарким убивающим все живое вокруг себя пожаром.

Дышу, дышу, дышу.

А он все смотрит и разглядывает меня. Прожигает своим тяжелым, пристальным, буквально пригвождающим к месту, глубоким, дерзким, безразлично-нагловатым взглядом. Которым он проходится по мне с головы до ног и медленно, словно сканируя каждый сантиметр, неторопливо ведет обратно.

Я оступаюсь и крепче вжимаюсь в прохладную гладкую стену.

Ноги отказываются держать даже при наличии твердой опоры под ними и вокруг. Кожу на бедрах жжет, словно после многочасового сидения под палящими лучами солнца.

А виной всему то, что происходило сейчас между нами помимо нашего дикого, лишенного и капли романтики, развязного и по животному безудержного поцелуя.

О боже, его руки были сейчас там, то есть, почти там…Не церемонились и с легкостью добрались почти до самых интимных мест.

Он...он...не вел себя так никогда прежде. То есть, пытался, конечно, но ни разу не делал этого так нагло, развязно и открыто. Никогда не позволял себе...

А сейчас...Что же сейчас...

- Нахера ты затеяла все это, если не готова идти дальше? – цедит Гордей и кажется, что спокойствие дается ему с большим, просто огромным трудом.

Я не знаю, что ему отвечать. Не понимаю толком, действительно, зачем все это затеяла? Я просто так безумно сильно соскучилась и…и…очень не хотела, чтобы он проводил время с другой…

- Гордей, извини, я просто…

Замолкаю и пытаюсь собраться с мыслями, буквально возвращаясь в те времена, когда и пары слов от волнения при нем связать не могла.

Вдруг он снова шагает ко мне и мои рецепторы опять улавливают приятный, головокружительный аромат его лосьона и его гибкого, такого желанного для меня тела.

Я крепче вжимаюсь в стену и окончательно перестаю хоть как-то, пусть даже мало-мальски связно соображать. Но он не трогает больше. Он наклоняется и всего-навсего ведет носом по моему лицу, обнюхивая и щекоча своим будоражащим, нетерпеливо прерывистым дыханием.

- Все такая же красивая, - произносит негромко, а я загораюсь новым, опаляющим кожу пожаром.

Это волнительно до безумия. Приятно и очень, просто необычайно и до мурашек нравится мне. Расслабляет немного и помогает хоть на секунду, но представить, что он все еще что-то чувствует ко мне.

Всего-навсего крошечная, буквально еле ощутимая крупица нежности, и я готова признаться ему, что все еще безумно, практически до умопомрачения и дикой, неконтролируемой тоски, отчаянно в него влюблена.

- Если тебе захотелось поиграть со мной, то лучше сразу оставь эту затею, Бельчонок. Либо до конца, либо никак, - шепчет Гордей, едва добираясь до моего уха, а я снова хватаюсь за ткань его рубашки.

- Либо до конца, либо никак, - повторяет он. - Ты ведь понимаешь, что это значит?

Вскидывает руку и сжимает пальцами мой подбородок.

- И к херам романтику, - произносит, оттягивая слегка мою нижнюю губу и приоткрывая тем самым мой дрожащий рот.

Заглядывает в глаза так, будто собирается прочитать всю душу и даже чуточку больше.

- Это будет жестко. Я просто тупо поимею тебя во все места и отпущу на все четыре стороны.

Он говорит, а у меня пульс стучит в висках так, что за ударами я не могу расслышать биение собственного сердца. Но точно знаю, что оно громыхает так, словно его разорвет и вышвырнет из груди вот прямо в этот самый момент.

А он...убивает меня своими словами...Бьет...так точно, прицельно...

Болезненными, отточенными и попадающими по самому живому ударами. Такими, что не выжить мне уже после них.

...

Рада возникает неожиданно. Дверь распахивается, она застывает на секунду в дверном проеме, сканируя полутемное помещение взволнованным ищущим взглядом.

И пока она стремительным шагом направляется к нам, стуча каблуками и усиленно покачивая бедрами, я радуюсь, что Гордей не требует от меня немедленного, необходимого озвучивать прямо сейчас ответа.

- Вот вы где, Гордей! – наигранно бодро восклицает Рада и подходит буквально вплотную, бесцеремонно оттесняя Гордея от меня.

- А я потеряла тебя, представь? – верещит как ни в чем не бывало, обращаясь исключительно к Гордею и делая вид, что я являюсь всего лишь одним из предметов интерьера.

- Ну, что, пойдем? Ты обещал, что мы потанцуем с тобой, а потом еще разок прокатимся на байке.

Ее согнутая в локте рука ложится на его плечо, длинные тонкие пальцы щекочут его ухо и шею.

Гордей отступает от меня, и позволяет Раде утянуть себя к выходу.

- Думай, Бельчонок, прежде чем подойти ко мне в следующий раз, - невесомо произносят его губы напоследок, после чего они с Радой окончательно исчезают из моего поля зрения.

Как только это происходит, я сползаю вниз, на прохладный пол и обнимаю свои колени. Утыкаюсь в них носом и захожусь в непроизвольном, жалком и некрасивом, но никак не сдерживаемом, громком надсадном плаче.

_____________

Глава 9 Я готова

Как можно сказать, что тебе не понравится, если ты ни разу не пробовал?

Арина

Сколько раз за эти месяцы мне было плохо настолько, что, казалось, я умираю и больше никогда, ни при каких обстоятельствах не вернусь к нормальной обычной жизни?

Жизни, позволяющей мне существовать хоть сколько-нибудь сносно, а не так, чтобы с кровью и мясом всякий раз, стоит лишь подумать или услышать, или мельком взглянуть на фото...

И все же я всегда находила в себе силы подниматься и идти дальше. Шла, шла, шла... босиком по стеклам, раздирая ноги в кровь с уверенностью, что именно такой боли и страданий я и заслужила.

Полностью уверившись в подхваченную где-то фразу, что хуже, чем человек делает себе сам, ему не сделает никто и ничто.

А сейчас…

Сейчас я снова просто убита и ничего, абсолютно ничего не помогает мне успокоиться и убедить саму себя, что все у меня будет хорошо.

Не будет, потому что...не будет. Потому что Гордей стал таким…стал таким...жестким, непримиримым, очень грубым.

И, несмотря на это, я…я все еще так хочу с ним помириться. Хочу быть с ним, хочу, чтобы мы с ним вместе…

Но он сказал, что подойти к нему я могу только в одном случае. И этот случай…

О боже, мне даже в мыслях неудобно вспоминать о его словах, что уж тогда говорить об осуществлении всего этого в реальности…

Дверь открывается неожиданно.

Я вздрагиваю и тут же замираю, не дыша, а в голове бьется одна только мысль, он пришел. Он вернулся. Понял, что перегнул палку, избавился от Рады, и вернулся, чтобы успокоить меня, может быть даже обнять, и нормально со мной поговорить.

- Эй, кто здесь? – спрашивает вошедший и начинает двигаться вперед.

Голос, к сожалению, совсем не тот, что я мечтаю услышать, а через секунду передо мной, щурясь и слегка пошатываясь, предстает незнакомый парень достаточно внушительной, против моей не слишком мощной, комплекции.

В руке у парня почти полностью выпитая бутылка рома, а в глазах любопытство, сочетающееся сейчас с лихой развязной наглостью.

- Ооооо, - тянет парень, а я замираю, всем своим существом моля его о том, чтобы спокойно проходил мимо и даже не думал подкатывать ко мне.

Слезы высыхают.

Обещаю себе, что если благополучно ускользну, то не позволю себе больше раскисать.

- Какая красотка, - продолжает между тем парень, пробегая по мне глазами, а я думаю, в его кондиции любая бы девушка показалась ему красоткой.

- Отдыхаем?

Я подбираюсь и встаю на ноги.

Парень присвистывает.

- Привет, - широко улыбается он, слегка покачнувшись, но все же удержав равновесие.

- Привет, - говорю я, поскорее уводя взгляд в сторону, чтобы не провоцировать, - и пока.

Делаю шаг и собираюсь пройти мимо, но парень резко выбрасывает передо мной руку, и я врезаюсь в нее практически на полном ходу.

- Эй, ты куда убегаешь? - возмущается парень, обдавая меня удушливым облаком чего-то луково-чесночного с примесью алкогольных паров.

Я дергаюсь и непроизвольно отшатываюсь в сторону. Парень наступает и с силой притискивает меня к стене.

- Мы еще даже не познакомились, а ты уже сбегаешь.

- Я…через минуту вернусь. Мне в туалет надо, срочно, - выпаливаю я, практически не кривя душой, - иначе прямо на тебя сейчас блевану.

Парень хмурится и пока он соображает, что мне на это ответить, выскальзываю из захвата и уношусь прочь, опасаясь только, как бы ему не пришла в голову мысль развернуться и кинуться за мной в погоню.

Не приходит и я постепенно сбавляю темп, пока окончательно не перехожу на шаг, одновременно с этим пытаясь выровнять сбившееся от волнения дыхание.

С теплотой в душе вспоминаю о сестре.

Это она научила меня такому, казалось бы, простому, но вместе с тем действенному приему и я радуюсь, что он так хорошо, на удивление отлично сработал. Иначе...Иначе…я даже не знаю, чем бы все закончилось.

Мысли мои снова перекидываются на Гордея. Ушли они или все еще здесь? Рада сказала потанцуют, а потом поедут кататься. О том, что будет дальше, я стараюсь не думать.

Как только я появляюсь в общем зале, сейчас же начинаю отыскивать их глазами, и в этот момент на меня обрушивается шквал недовольства от подруги.

- Ну ты и проныра! – выпаливает Оксана таким тоном, точно я предала ее самые лучшие ожидания. – А казалась, надо же, такой себе скромной тихоней-недотрогой. И главное такая, парни меня не интересуют, а Горский так в особенности. А сама…

- Оксан, я все тебе объясню, - говорю я примирительно, потому как не хочется терять практически единственную здесь приятельницу.

И тут я замечаю их. Мысли об Оксане тут же улетучиваются из моей переполненной отчаянием головы.

- Ну, объясняй, а я послушаю, - хмыкает Оксана.

- Не сейчас, - бросаю отрывисто и сосредотачиваю все внимание на этих двоих, ухватывая и общую картину, и некоторые максимально болезненные детали.

Гордей сидит, развалившись на диване с бокалом чего-то темного в руке, выпивка, не выпивка. Рада с точно таким же бокалом пристроилась на одном из его колен. Полусидит, полулежит. Обнимаются, пьют, разговаривают, веселятся.

Разве что только не целуются прямо у всех на глазах, но все неуклонно к этому идет.

- Оксан, у тебя здесь что, алкоголь? – киваю я на ее бокал и, не дожидаясь ответа, выхватываю его и залпом выпиваю содержимое.

А потом быстрой уверенной походкой направляюсь к бару.

- Повтори пожалуйста, - прошу у бармена, а сама снова смотрю, просто-таки залипаю на них.

Гордей чуть поворачивает голову, скользит взглядом по залу, пока не останавливает его на моей фигуре. Смотрит. Медленно подносит бокал к губам и делает небольшой глоток.

- Твой коктейль, прошу, - прилетает сбоку от бармена.

Я киваю, благодарю на английском, и тут же пью, даже не глядя на содержимое и не поморщившись на этот раз. Продолжая утопать в омуте внимательных лазурных глаз.

Глава 10 Я готова к близости с ним

Арина

Я не знаю, куда Гордей везет меня, да и не все ли мне равно.

Главное с ним, даже не верится, после такого длительного и болезненного расставания.

Ощущать так близко, практически кожа к коже его силу, тепло, надежность…

Про надежность я все же не совсем уверена, ведь он не обещает теперь ничего. Но мне так хочется, ужасно и безумно мечтается, что я могу все равно доверять ему, буквально несмотря ни на что.

Так странно, ведь всегда червь сомнения в искренности его чувств беспокоил меня постоянно. Подкрепляемый мнением о нем со стороны и своими собственными выводами из некоторых его высказываний.

Но теперь…теперь сомнениям места не остается, я хочу попробовать, хочу раствориться, хочу довериться и дойти с ним до конца…

Я чувствую, что голова кружится все сильнее, и когда Гордей снижает скорость и останавливается, выключает зажигание, я различаю смутно знакомую обстановку и понимаю, что он без всяких церемоний привез нас прямиком к нашему отелю.

Что ж…

Разжимаю пальцы и неловко соскальзываю с мотоцикла, ощущая, что ноги намного слабее сейчас, чем были каких-то десять минут назад, когда я шла к ним с Радой и уверенно залезала на байк. Да и в общем, тело так плохо слушается….словно тот алкоголь, что я для смелости заливала в себя с таким усердием, дополнительно начал действовать и превращает мое тело в безвольное, непонятной и странной субстанции желе.

- Стоим, Арина, - говорит Гордей, когда я чуть ли не заваливаюсь на него, ища в нем так нужную мне сейчас крепкую надежную опору. – Не падаем. Иначе что мне прикажешь с тобой делать.

- Я стою, - с готовностью отвечаю я ему.

Обвиваю руками его шею, зарываюсь пальцами в его волосы и прилипаю к нему буквально всем своим жаждущим его прикосновений телом.

Вдыхаю его, пьянея от этого сильнее. Вбираю в себя его аромат, уверенность и силу, которые ничуть не померкли для меня, а кажутся еще привлекательнее, острее, необходимее.

Как только он снимает с меня шлем я подаюсь к нему и снова жарко и порывисто притрагиваюсь к его губам. Как в клубе, только сейчас я делаюсь еще раскрепощеннее.

- Я тебя люблю, - выдыхаю, зажмуриваясь и пытаясь неумело проникнуть языком в его рот.

- Сильно же ты напилась, - слышу в ответ и вместо того, чтобы подхватить поцелуй, Гордей резко, до боли стискивает мои запястья и снимает мои руки со своей шеи.

Не сбрасывает рывком, но быстро накрывает ладонями мои ладони и ведет ими медленно вниз по своей груди.

Я ощущаю, как она вздымается под моими ладонями, и чувствую, насколько горяча сейчас его кожа. Его пальцы, накрывающие и стискивающие мои.

Гордей уводит мои руки ниже, к своему плоскому твердому животу, а я поддаюсь новому порыву и... Раз он не хочет, чтобы я целовала его в губы, тогда...Я впиваюсь губами в участок его обнаженной, за исключением тонкой, поблескивающей цепочки, кожи на шее.

Целую, ничуть не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Я словно одержима им сейчас, не ощущаю и не вижу перед нами никаких правил и преград.

Я слышу тихий, хрипловатый стон в мое ухо. Я чувствую, как тело Гордея напрягается так, что кажется ни одной расслабленной клеточки на нем не остается.

Его ладони соскальзывают на мою спину и гладят. Напряженно, порывисто стискивают ткань моей блузки.

Я подцепляю его футболку и тяну ее наверх, а когда она выбивается из штанов, я ныряю ладонями под нее и, наконец-то могу дотронуться до его смуглой обнаженной кожи без всяких дополнительных преград.

Трогаю литой и плоский живот, и начинаю тихонько вести пальцами по кромке его штанов.

Гордей прикусывает мочку моего уха, задушено хрипло стонет, а потом…Я не знаю, но будто что-то срывает у него.

Он находит мои губы и впивается в них с такой жадностью, словно умрет в этот же момент, если не прикоснется и не получит. Если не поцелует и не обнимет.

Я загораюсь в точности так, как и он, и отвечаю, отвечаю со всей страстью, на какую я только способна. А когда Гордей подсаживает меня на сиденье мотоцикла и устраивается между моих ног, выгибаюсь и подставляю шею для его горячих, безудержных и сносящих в один момент все запреты поцелуев.

- Да, Гордей, да, целуй меня, целуй, - бормочу я, и он, мне кажется улавливает, и заводится еще…еще сильнее…

Весь мир превращается для меня в один волнительный, головокружительный, чувственно, упоительно прекрасный калейдоскоп.

А потому, когда он буквально отдирает меня от себя, я не могу понять, почему…что им движет…зачем, если так хорошо…

То, что мы все еще на стоянке перед отелем, доходит до меня не сразу. А когда доходит, даже это не останавливает меня от того, чтобы снова цепляться за Гордея, в надежде на новый кусочек безудержности от него.

- Идем, - говорит Гордей и тянет меня к освещенному входу за собой.

Я иду, хотя спотыкаюсь буквально на каждом шагу, потому что ноги заплетаются, а взгляд расфокусирован и не улавливает изменений в декорациях и рельефе местности.

- Мы…к тебе в номер? – спрашиваю, или скорее утверждаю.

Потому что выполняю то, что он озвучил, потому что я решилась и не отступлюсь и не поверну назад. Потому что сама хочу, я очень сильно хочу все снова повторить и продолжить…

Несмотря на то, что он, пока ведет и не дает упасть на поворотах и ужасно крутых сегодня ступенях, снова отстранен, холоден и бесцеремонен.

Едва мы оказываемся в комнате, как Гордей прислоняет меня к стене, а сам идет вперед и сдергивает с кровати одеяло.

Затем он поворачивается ко мне, притягивает нас с ним к кровати, и начинает расстегивать пуговицы на моей блузке. Одну за одной, быстрее, чем сделала бы это я сама. Я не сопротивляюсь. Мне нравится. Тем более бюстгальтер он на мне пока оставляет.

Все делает четко и словно на автомате.

Если он и выпивал в баре, хотя теперь я склонна сомневаться в этом факте, то кажется, что алкоголь полностью выветрился из него. Тогда как мой активно бурлит в крови и позволяет подвести меня к кровати и не поддаться при этом дикой, животной панике.

Глава 11 Холод, жар...

Это то, что я не могу контролировать...

Арина

Едва я добегаю до туалета, как меня сильно и болезненно выворачивает. А потом эта ужасная пытка повторяется снова, снова и снова.

Мир кружится в калейдоскопе, тошнота все подкатывает и подкатывает, а в голове только эти ужасные слова, сказанные только что Радой Оксане. «Сегодня ночью у нас с Гордеем наконец-то был секс». «Отвез пьяную Аринку и сразу ко мне». «Набросился просто на меня».

Я зажмуриваюсь и дышу, позорно сглатывая слезы, а потом снова склоняюсь над унитазом.

Когда все внутренности уже горят огнем, приступы, наконец, спадают и я в бессилии отползаю к раковине и сижу так, вытирая тыльными сторонами рук градом катящиеся по щекам слезы.

- Арин, ты там как? – кричит из-за двери Оксана. - Мы тут на массаж собираемся, тебя ждать?

- Нет, идите, - произношу глухо, стараясь не выдать ни тоном, ни интонацией, насколько мне сейчас плохо. Ужасно и отвратительно.

Но Оксана все равно, видимо, что-то улавливает.

- Эй, с тобой точно все в порядке? - спрашивает она и в голосе ее сквозит неподдельное беспокойство.

- Да все в порядке с ней, Оксан, идем уже, - долетает до меня нетерпеливый голос Рады.

- Ты иди, а я тебя догоню, - отвечает Оксана, а уже через секунду звучит громче, потому что она снова стоит прямо под моей дверью.

- Арин, впусти меня, пожалуйста, - просит она и пытается открыть дверь, с силой дергая за ручку.

Раз, другой, третий. И, к немалому моему удивлению, замок неожиданно поддается. Видимо я впопыхах не до конца его закрыла.

Оксана вбегает в ванную и взгляд ее натыкается на меня, некрасиво съежившуюся на кафеле в самом дальнем углу.

- Ариш, о господи, что с тобой, - восклицает Оксана и сразу же подбегает ко мне. Падает рядом со мной на колени, взволнованно заглядывает мне в лицо.

- Все нормально, Оксан, - говорю я. – Просто…Рада права, вчера я сильно перепила, и вот…

- Ну, это понятно, а в слезах-то ты вся почему?

Первым порывом мне хочется сказать, что нипочему, просто так, но я настолько устала держать и копить все в себе, так нереально устала, что я признаюсь Оксане в том, что сильно влюблена в Гордея.

- Люблю его, - говорю я Оксане, - и ничего с этим поделать я не могу.

- О, господи, боже мой. Когда только успела, - всплескивает руками подруга.

- Мы в одном университете учились просто, пока я не перевелась на заочный, - говорю я, - ну и вот.

- Ты влюблена, а он-то ни одну девчонку не воспринимает серьезно. Меняет чуть не каждую ночь и пофиг ему на всех. Ой, блин, Ариш, ну и угораздило же тебя. А я все гадала, почему тема парней так тебе неинтересна. Теперь все на свои места встало.

Я не ожидала, что Оксана примет такое деятельное участие в моем горе, но она искренне сочувствует мне, ругая заодно Раду за ее откровенность. Потом помогает подняться и уговаривает принять душ, забить на все, психануть и пойти все-таки на массаж.

- Держись, Арин. Тяжело да, согласна, но ничего не попишешь. Как-нибудь ты должна продержаться этот день. А уж с завтрашнего у нас начнутся съемки, и там точно некогда будет думать о парнях.

…

Получается так, что до самого вечера мы общаемся только с девчонками и совсем не пересекаемся с парнями. Оксана все же затаскивает меня на массаж, после сеанса которого я действительно, как и уверяла подруга, чувствую себя гораздо лучше. Головная боль несколько уменьшилась, смягчились зажимы тела, а еще появилась легкость, словно я сбросила за сеанс не меньше нескольких кило.

Вечером, когда мы собираемся у бассейна, мне кажется, что я пришла в норму, если не полностью, то хотя бы частично.

Устраиваемся на шезлонгах, лениво потягиваем коктейли.

- Ты шикарно выглядишь, Арин, даже в таком виде, - сказала мне перед выходом Оксана, оглядывая мое простенькое бежевое платье-комбинацию на тонких бретельках, длиной до колена.

К сожалению, с приездом Гордея, я снова кажусь себе недостаточно привлекательной, а потому не слишком разделяю ее мнение о моей красоте.

– Правда, без дураков. Несмотря на все твои волнения и вчерашний загул, реально очень и очень хорошо. Вот вроде и одета так скромно, но что-то в тебе есть...По крайней мере точно симпатичнее Радки и многих наших девчонок.

Жаль только, что на Гордея моя якобы усилившаяся красота не производит совершенно никакого впечатления.

Едва он видит меня, стоящей среди других девчонок у шезлонгов со стаканом сока в руках, окидывает быстрым взглядом, отворачивается и больше за весь вечер не обращает на меня совершенно никакого внимания.

Не смотрит и ни разу не дает понять, что хоть сколько-нибудь во мне заинтересован.

И хотя я сама понимаю, что вчерашнее мое поведение было огромной, если не сказать фатальной ошибкой, такой игнор с его стороны все равно больно ранит меня.

Намного больнее, чем я могла бы ожидать.

И почему-то так получается, что чем активнее он меня игнорит, тем чаще и на более долгий срок мои собственные взгляды неотрывно задерживается на нем.

Против воли то и дело вспоминается вчерашний вечер и то, как стоя на стоянке он целовал меня, так мучительно сладко целовал.

Действительно, на самом деле целовал. Целовал так, что казалось, ничего более важного для него не было в тот момент и просто не могло быть. Так, словно точно как и я, он сильно, невыносимо просто, до одурения и выжигающей внутренности боли скучал. Целовал, словно не было этих длинных, изматывающих душу и проведенных в одиночестве долгих зимних месяцев.

Но нет, не стоит, как бы не хотелось, выдавать желаемое за действительное.

После того, как он отвез меня, он пошел к Раде, а сейчас…сейчас около него вьются другие девчонки из нашей же модельной тусовки. И он не имеет ничего против этого.

…

Рада приходит с опозданием, а когда появляется, такая красивая и благоухающая, то сразу же подсаживается максимально близко к Гордею.

Глава 12 О боже, что это значит?

Я схожу с ума...

Арина

Я застываю, не в силах двинуться с места и отвести взгляд от золотистого загорелого прокачанного торса Гордея.

Конечно, я уже видела его возле бассейна в одних шортах, но тогда было совсем другое дело, тогда не наедине.

В то время, как сейчас…

От осознания, что в комнате только мы вдвоем, у меня во рту пересыхает и я рефлекторно и неосознанно сглатываю.

Гордей замирает точно так, как и я, и смотрит на меня не мигая.

Так и стоим. Он, я, и какие-то жалкие два-три метра между нами.

- Я…это моя комната, - первой нарушаю я тяжелую, гнетущую тишину. – Вот ключ.

И я показываю зажатый в руке ключ на брелоке.

Гордей отмирает.

Усмехается, подходит к подоконнику, протягивает руку и показывает мне точно такой же, как и у меня, ключ.

- Что…что это значит, - выдавливаю я из себя, не понимая, как так получилось, что нам выделили один и тот же номер.

- Не знаю, - пожимает плечами Гордей, - но можешь поверить, я тут ни при чем. Может быть, ты подстроила?

- Я? – ахаю я и отрицательно мотаю головой.

Нет, на такое моей наглости бы точно не хватило. Не после того, как мои попытки сблизиться с ним так позорно провалились.

Только от одного предположения, что это могла быть я, щеки и кончики ушей начинает нещадно пощипывать, а Гордей, как назло, снова зависает на моем лице.

И, конечно, считывает все мои реакции с легкостью.

- Я не подстраивала, - выдавливаю я кое-как из себя, и снова сглатываю.

Боже, как же сложно, как тяжело у нас проходит общение.

- Я не ожидала, - продолжаю объяснять.

- Нууу…

Гордей пожимает плечами и подходит к своему рюкзаку. Достает оттуда футболку, надевает под моим неотрывным взглядом.

- Я не против, если ты будешь здесь ночевать, кровать большая и это всего на одну ночь. Но если тебя не устраивает, вернись на ресепшен и попроси, чтобы тебе выделили другую комнату. В чем проблема? – говорит он и берет свой айфон.

Ничуть меня не смущаясь, заваливается на кровать, сует руку под голову и начинает просматривать ленту новостей.

Я наблюдаю за этим, наверное, не меньше минуты.

Наконец, я решаю сделать, как он говорит, пойти на ресепшен и попросить другой номер. Разворачиваюсь и иду обратно к двери.

- Эй, - окликает меня Гордей, когда я уже хватаюсь за ручку.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

- Вещи можешь пока оставить здесь, не обязательно с ними таскаться.

- Спасибо, - говорю я и аккуратно ставлю свой рюкзак у стены.

А потом буквально вылетаю из номера и чуть ли не кубарем скатываюсь по лестнице на первый этаж.

Здесь я притормаживаю, прикладываю ладони к щекам и чувствую, какие они горячие сейчас. Также, как и лоб, и шея, и уши.

- Арин, у тебя все в порядке? – спрашивает у меня Марта Сергеевна, которая в этот момент как раз общается с администратором, тоже заселяется.

- Все, свободных номеров больше нет, - заявляет администратор в этот момент и передает Марте Сергеевне ключи. – Ваш последний.

- Thank you, - говорит Марта Сергеевна и снова поворачивается ко мне.

- Арин? – вопросительно выгибает она брови.

- Д…да, все в порядке, - произношу я, вначале нерешительно, но к концу фразы укрепляясь в своем ответе. – Все в порядке.

В конце концов, что такое одна ночь? Тем более Гордей сам сказал, что не против. Да он, скорее всего, и ночевать в номере не планирует. Проведет время у кого-то из наших моделей. Так что зря я так переполошилась.

Чтобы успокоиться окончательно, я иду в кафетерий и заказываю себе горячий чай с лимоном. Пока жду заказ понимаю, что мне не хватает Оксаны. Но, к сожалению, именно в этой выездной фотосъемке ни она, ни Рада не участвуют.

Зато Лена Сергеева, та самая модель, с которой Гордей провел, в чем я почти не сомневаюсь, вчерашнюю ночь, и с которой до этого момента мы почти не общались, вдруг подходит ко мне и с улыбкой устраивается за моим столиком.

- Привет, Арин, ты что заказала?

Я говорю, что чай и Лена заказывает себе точно такой.

- Классно здесь, да? – говорит Лена, и обводит глазами пространство вокруг нас.

- Да, - отвечаю я сдержанно, потому что не понимаю, чего девушке от меня надо.

Красивая, очень шустрая. Где не появляется, так сразу старается быть на виду и обязательно пытается наладить контакт с нужными людьми. Фотографами, организаторами.

Раньше она ко мне не подходила. Не замечала даже, или старалась не замечать, приняв за свою конкурентку, а вот теперь…

- Тебя в какую часть отеля поселили? – спрашивает Лена и, стрельнув глазами по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, закуривает.

Приносят заказ. Я благодарю официанта и пригубляю свой напиток.

- Так в какую, Арин? - не отстает Сергеева.

Я показываю кивком головы, хоть делать мне этого не хочется. Глаза Лены загораются.

- О, как тебе повезло. А меня в другое крыло поселили, прямо под носом у Марты. Слушай, давай с тобой меняться? У меня комната классная. Просторная, с огромным окном. И вид зашибись.

- Тогда в чем проблема? – пожимаю я плечами, холодным потом покрываясь от мысли, что она будет ночевать в комнате Гордея вместо меня. С ним…общаться, обниматься, спать…

- Ну…ты понимаешь, я хотела парня к себе привести, - и Лена заговорщически играет бровями, - а там Марта за стеной. Неудобно как-то.

- Парня? – машинально переспрашиваю я, а сама захожусь в диком, неконтролируемом волнении.

- Да, парня, парня. Что здесь такого? Вчера мы очень мило провели вечер, но до этого самого у нас не дошло. А вот сегодня…такой шанс, и вот…

Значит, я права, она имеет в виду Гордея. Ведь именно с ним она проводила вчерашний вечер, когда с Рады он переключился на нее.

Мне кажется, ситуация повторяется, хоть и обстановка сейчас другая. Только на этот раз я не собираюсь ничего предпринимать.

Глава 13 Это происходит...

О боже, это происходит…

Арина

Я судорожно вцепляюсь в край простыни и замираю. Тело настолько напряжено, что не могу ни продохнуть, ни пошевелиться, ни уж тем более хоть как-нибудь сдвинуться с места. Мысли суматошно мечутся от одной к другой, словно в лихорадке, беспорядочно перескакивая, никак не улавливая действительность и получая лишь рваную разрозненную картину.

Он пришел...

Он здесь...

Не остался там...

Здесь, сзади меня, на кровати...

Мы наедине с ним, снова наедине, как когда-то...

Несмотря ни на что он проявляет ко мне интерес...

А Гордей тем временем придвигается ближе, убирает мои волосы с шеи и вот уже я с ума схожу от волнительных и невыразимо приятных прикосновений его губ к незащищенным обнажившимся перед ним участкам сверх чувствительной кожи.

Он осторожно ведет дорожку из поцелуев от ключицы к шее, и в эти секунды меня будто разрядами тока пробивает. Мне хочется расслабиться и улететь, но вдруг он довольно сильно и болезненно прикусывает мою кожу на задней стороне шеи.

Я дергаюсь, словно прозревая, пытаюсь вырваться, но его рука в этот же момент молниеносно скользит на мой живот. Обхватывает за талию и резко дергает меня на себя.

Я ахаю, крепко врезаясь в него, а его губы припечатывают место укуса новым будоражащим поцелуем.

Я понимаю, если бы он не подхватил, то я могла бы запросто свалиться с кровати и кубарем скатиться под нее.

- Аккуратнее, Бельчонок, если не хочешь, чтобы все произошло на полу, - шепчет Гордей и прикусывает теперь мочку моего уха.

Несильно на этот раз, но все равно опаляя и вводя меня в нереалистичный чувствительный транс.

А в голове так и стучат набатом его слова "если не хочешь, чтобы все произошло на полу...", "все произошло...". Резонируют в теле, отчего то мгновенно идет мелкими щекотными мурашками, и, помимо страха, окутывает тягучей, неизведанной, но такой сладкой и упоительной истомой.

- Гордей…

Его рука скользит под мою футболку и, о боже, он начинает поглаживать одну из моих грудей. А потом властно ее сжимает.

Я не снимала лифчика, потому что так мне оказалось спокойнее, но и того, что его пальцы трогают и сминают через ткань, для меня более, более чем достаточно.

- Гордей, ты…ты пьян, наверное,…и…, - нахожу единственное объяснение такому его поведению и вспыхнувшему вдруг острому интересу ко мне.

Я и сама, когда выпила, попала в полный неадекват и какую-то дикую, ненормальную зависимость от его присутствия.

Хотя и на трезвую голову ощущаю примерно то же самое. Я же его люблю. Но он, он...

Неожиданно для самой себя с моих губ вырывается тихий задушенный стон.

То, как умело и со знанием дела он трогает, выбивает этот стон из меня и не дает мне строить свои предположения дальше.

Внизу живота взрывается щекотная дрожь, между ног начинает ощутимо ныть и потягивать, и я… не нахожу слов, застигнутая врасплох такими острыми и яркими впечатлениями.

Вместо ответа Гордей отпускает, но лишь на какие-то доли секунд. Рывком разворачивает меня к себе, и тут же, не дав времени опомниться, ложится сверху, плотно вжимая мое изнывающее тело в матрас.

- Гордей, - ахаю я, а он, так и не дав мне отдышаться, начинает покрывать поцелуями мои скулы, ключицы, шею. Все, что не скрыто вырезом моей более, чем скромной футболки.

Сам же при этом…его торс полностью обнажен. Когда я пытаюсь оттолкнуть, я упираюсь ладонями в его гладкую и горячую под моими чувствительными трясущимися пальцами кожу.

Я пытаюсь выскользнуть и тут же впечатываюсь шортами в его напряженное возбуждение. Теперь по телу прокатываются более крупные волны, подхватывающие и перемещающие меня в совершенно другое измерение, где все опаснее, острее, жестче, по-взрослому.

- Гордей…

- Что ты там задвигала про люблю и хочу снова быть с тобой? Сейчас самое время это продемонстрировать. Так что, смелее, смелее, Бельчонок.

- Гордей, я…

Замолкаю и дышу, дышу, дышу.

Он отталкивается от кровати, выпрямляется, при этом оставаясь сидеть на моих бедрах сверху. Подцепляет мою футболку и начинает тянуть ее наверх.

Я приподнимаюсь и через секунду, рухнув обратно на кровать, остаюсь перед ним снова практически незащищенной, в одном лишь только лифчике. И на этот раз я абсолютно трезвая, а он…

- Ты пьян, - шепчу я, - и не понимаешь, что делаешь. Я не хочу так…я…

Он снова склоняется надо мной, облокачиваясь на локоть одной из рук, и языком раскрывает мои губы. Поток красноречия истекает во мне в этот же момент.

- Пьян от того, что нашел тебя в своей постели, Бельчонок, - шепчет мне в губы, отрываясь, но не собираясь, даже не думая отстраняться. - Не представляешь, как от этого повело.

Смотрит мне в глаза и говорит, а его пальцы между тем стягивают одну из чашечек лифчика и начинают трогать и скручивать мой, до боли чувствительный сейчас, сосок.

Горячая волна удовольствия, настолько острая, насколько запретно-сладкая, пронзает тело тысячей горящих стрел так невыносимо мучительно, что я не в силах сдержать рвущегося с губ нового пронзительного стона.

- Сладкая желанная девочка, - шепчет Гордей мне в губы, а потом снова раздвигает их и быстро проникает в мой рот языком.

Целует жадно, порывисто, отрывисто.

Мир взрывается, и я что есть сил вцепляюсь в его широкие, твердые и очень напряженные в эти мгновения плечи.

Но вот его теплые, с привкусом алкоголя губы, перестают терзать мои, но начинают бесцеремонно спускаться ниже, ниже... О боже, они…

Накрывают тот сосок, который до этого он трогал и с которым так возбуждающе играл, выбивая из моего тела острые вспышки наслаждения.

Я и представить себе не могла.

И это…уже от одного осознания того, что он целует в одно из запретных мест…Что Он…целует….в обнаженную перед ним грудь…О боже, что может быть ужасней, опасней, ядовитей, но вместе с тем приятней, упоительней, горячей и более волнующим?