Заставь меня влюбиться

Глава 14 Конрад

Алекс – моя новая ассистентка прошла в кабинет и поставила передо мной чашку кофе. Я окинул ее беглым взглядом. В отличие от Киган она одевалась куда скромнее, кроме того на ее лице не было избытка макияжа, а волосы она убирала в очень скучную прическу.

Черт возьми. Это ложь. Алекс была невероятна. Хорошее резюме в комплекте с приятной внешностью, но почему-то я не мог подолгу смотреть на нее. Мои мысли занимала Сабрина.

Я не думал, что она вызовет во мне те же эмоции и сильное желание, что и два года назад. Она, конечно, привлекательна, но не настолько, чтобы забывать о существовании других прекрасных женщин.

В данный момент, однако, я думал не о своем сексуальном влечении к ней, а о ее резких словах. Я поцеловал Сабрину, она ответила на поцелуй, хотела этого также сильно, как и я, но после, усмехнувшись мне в лицо, она заявила, что я не тот, кто способен свести ее с ума.

Я не тот. Конрад Морель – владелец многомиллиардной империи. Даже допускать мысль об этом – смешно.

Мне никогда не приходится уговаривать девушку на секс, обычно инициатива исходит не от меня. Попадались, конечно, экземпляры, которые любят поиграть и строят из себя недотрог, но здесь был явно не тот случай.

– Мистер Морель, звонила ваша сестра и просила передать, что она в процессе смены названия сети отелей, она отправила документы факсом, вам нужно их подписать. Также она говорила об открытии отелей в странах Юго-Восточной Азии и здесь тоже просила вашу подпись. – И когда это Джоанна стала всем рулить? Не слишком ли много ответственности она на себя взвалила? – … перезаключить контракты, и нужна будет ваша подпись, – продолжала перечислять Алекс, заглядывая в свой ежедневник. – Звонил ваш отец, он не может дозвониться на личный телефон и просил перезвонить ему.

Естественно он не может, ведь я умело игнорирую его все это время.

– Спасибо, Алекс. Я займусь этим позже. – Ассистентка покорно кивнула и удалилась. Я не готов был разговаривать с ним. Сейчас не время и я не знаю, когда это время наступит.

Маленький мальчик мялся в холе у лестницы на первом этаже дома, так и не решаясь войти в гостиную, откуда раздавались громкие крики.

В воздухе витал отвратительный запах, мальчик понимал, что так пахнет опасность и его страх.

Раздался пронзительный крик, и мальчик, не раздумывая, побежал в гостиную, хлопая голыми ступнями по холодной паркетной плитке.

Все снова повторяется. Все его кошмары каким-то образом переходят из сна в реальность.

– Может мне стоит забрать их, оставить тебя без детей? И тогда ты сможешь веселиться с кем пожелаешь! – кричал его отец на маму, которая, испуганная, осела на пол.

Мальчик боялся даже думать о том, что будет, если папа заберет их от мамы. Его маленькая годовалая сестра сейчас спала в своей кроватке. И мальчик хотел схватить ее и спрятать где-нибудь, только бы отец не увез их.

– О чем ты, Томас? Я не покидаю стен этого дома! Это тебя все время носит черт знает где!

– Я занимаюсь отелями! Я работаю, пока ты изменяешь мне в моем собственном доме! – громкий крик отражался болью в ушах мальчика.

– У тебя паранойя! Как я могу изменять тебе, если со мной постоянно двое маленьких детей? Да и потом, разве это я взвалила весь бизнес на тебя? Ты убрал меня от отелей, посадил в клетку из-за своей больной ревности!

– Потому что тебе нельзя верить! – воскликнул он, занося руку над сжавшейся от страха женщиной.

Мальчик побежал, он хотел оттолкнуть отца, но был слишком мал, чтобы противостоять ему.

– Конрад, нет! – услышал он мамин крик, прежде чем почувствовать сильную звенящую боль в голове и провалиться в черную пустоту.

Отец был отвратительным человеком. Он избивал нашу мать, мог ударить меня, Джоанну и вовсе не считал своей дочерью, хотя она так отчаянно в нем нуждалась. Передав нам свой контрольный пакет акций отелей Хэтфилд, он, вероятно, считал, что исполнил свой отцовский долг, но ничего не изменилось. Акции не способны стереть то, что пришлось вынести нашей семье.

Однажды Джоанна сказала, что я копия отца. Но она не ошиблась. Отец был монстром. Я не хотел быть похожим на него. И я буду противиться этому всегда. Я не допущу, чтобы моя дочь чувствовала себя так же, как чувствовал себя я или Джоанна, я не могу позволить, чтобы Аврора росла в родительских ссорах и скандалах. Она должна видеть только хорошее, все плохое будет вне зоны ее досягаемости, а это значит, что нам с Сабриной действительно лучше держаться как можно дальше друг от друга.

***

Загородный клуб, в котором мы часто любили собираться, находился в десяти километрах от Малибу. Прекрасный сервис, огромное поле для гольфа и казино. Сюда не так легко было попасть. Членство в клубе нужно было заслужить, простыми словами, быть выходцем из высших слоев населения. Не будет же офисный планктон сидеть за одним покерным столом с сенатором от штата Калифорния? Последний, между прочим, – частый гость клуба.

– Удваиваю, – сказал Ник и выдвинул вперед стопку покерных фишек.

Ник Уэстер – основатель собственной рекламной компании, на родительские деньги, разумеется, и мой давний друг по колледжу. Он был умен и обаятелен, хотя не мне судить о мужской обаятельности. Но девчонки от него не отлипали. Возможно дело в его гипнотических, почти черных глазах и в тон им густой шевелюре, возможно в спортивной фигуре, а может все его обаяние – это его язык.

Не подумайте, здесь нет двойного дна. Уэстер прирожденный рекламщик, после него даже покойник захочет закупаться только в Костко [1] .

А еще он блефовал. Выступал так рьяно, хотел показать всем, что все идет как по маслу, да вот только я вижу, как дергается от нервного напряжения его нога.

– Удваиваю. – Я выдвинул вперед стопку фишек.

Уэстер усмехнулся.

– Твоя сестрица быстро взяла фамильный бизнес в руки. Сегодня был новый запрос, – сказал Ник. Хэтфилд не первый год сотрудничает с компанией Уэстера, неудивительно, что Джоанна обратилась к нему. Удивительно, что я об этом не знал.

– Снова в обход, – засмеялся Илай Блэкмор. Илай еще один приятель по колледжу, топ-менеджер в одной крупной автомобильной компании. Работает на благо нашей великой Америки.

Илай был блондином. В его орехового цвета глазах искрилось вечное лукавство и веселье. И как обычно, это вывело меня из равновесия.

– Я слышал, дела у старины Форда [2] идут не очень хорошо. Скажи, Илай, Тесла [3] отбирает твой хлеб? – издевательски бросил я.

– Чушь собачья! Тесла игрушка для миллениалов [4] , рядовой американец выберет Форд и будет спокоен. – Глаза Илая опасно сузились. Он бегло оглядел стол и фыркнул. – Пас.

– Странно, что к числу миллениалов ты не приписываешь себя, – поддел его Эзра. Эзра Райдер был членом того же университетского братства [5] , что и я. Однако он сильно отличался от нас троих. Эзра был молодым политиком, который шел по стопам своего отца – конгрессмена Дэна Райдера.

– Я сторонник старой школы и надежных вещей, – отмахнулся Илай. – Значит тебя не волнует, что сестрица взяла под управление семейное наследие?

– Моя голова не забита республиканским дерьмом, как у моего отца. Джоанна знает свою работу. Как любящий старший брат я отойду в сторону и буду наблюдать за ее первыми самостоятельными шагами, а если понадобится, подставлю свое плечо.

– Могу подставить и я, – пожал плечами Илай. Я бросил на него угрожающий взгляд.

Его симпатия к Джоанне давно не секрет для меня. И не верится, что говорю такое, но лучше уж пусть она будет с Джефферсоном, чем с Блэкмором.

– Черт! Пас, – сказал Эзра и вышел из игры. Он откинулся на спинку стула и зачесал назад свои вьющиеся каштановые волосы.

Остались я и Ник.

– Пятьсот сверху, – бросил Ник. Игра продолжилась.

– Опасно предоставлять всю власть женщинам, – подумав, выдал Илай, на что Эзра издал протестующий возглас.

Я усмехнулся.

– Сенатор Джеймс с тобой не согласится, – кивнул я на покерный стол в другом конце огромной комнаты. Там сидел сенатор от штата Калифорния. На коленях у него удобно устроилась молодая привлекательная девушка.

Не думаю, что его жене едва исполнилось двадцать и, насколько мне известно, у сенатора Джеймса были лишь сыновья. Версию, что на коленях у него прыгает дочка, можно исключить. – Власть бывает разная. Стрит, – с гордым видом объявил я.

– Фулл Хаус, – парировал Ник. – Ты проиграл, Конрад.

Раздались ехидные смешки друзей, посыпались насмешки. Я нечасто проигрывал в покер. Но в последнее время я проигрывал во многом.

– А теперь выкладывай, что происходит. В последний месяц ты странный какой-то. Дело в сестре? – спросил Эзра.

Я поднес стакан с виски к губам и сделал маленький, очень медленный глоток.

– Давай же, Конрад, – подначивал Илай.

– У меня есть дочь.

За столом повисла тишина. Из-за других столов доносились отдаленные звуки игры, разговоры и смех, но наше пространство словно попало в вакуум.

– Это шутка? – усмехнулся Ник, не веря, покачивая головой. – Бросай так шутить!

– Это не шутка.

– Черт, от тебя залетела какая-то цыпочка? – зашипел Илай.

– Я сказал, что у меня уже есть дочь, чем ты слушаешь? – буркнул я. Все трое смотрели на меня, словно я только что сознался в преступлении. Чтобы утолить их любопытство, я рассказал о Сабрине и Авроре. Не много, только самую суть.

– Это просто…

Эзру перебил Илай.

– Дерьмо! Не представляю, что со мной случится нечто подобное. Я бы заставил делать аборт. Какие к черту дети?

– Именно поэтому я никогда не подпустил бы тебя к Джоанне, – сощурив глаза, заявил я.

– Кстати о твоей сестренке. Ей в Англии друг не нужен?

Я усмехнулся, Джефферсон был ростом около ста девяноста, прямо как я, а в Илае максимум сто восемьдесят. Я бы посмотрел на то, как он попытался бы стать другом Джоанны в Англии. Джефферсон, который сейчас занимается сдуванием с моей сестры пылинок, его раскатает и отправит в Калифорнию в разных пакетах.

Черт. Я только что сделал комплимент Джефферсону? Немыслимо.

– Подожди, – осадил его Ник. – Значит в твоем доме живет девушка с твоим ребенком и именно это тебя тревожит?

– Ты не можешь выставить ее, – заметил Эзра.

– Можно снять для нее квартиру, зачем к себе селить то было? Да и оставил бы ее лучше в Нью-Йорке, высылал бы деньги и навещал раз эдак в год.

– Она же его родная дочь, – нахмурился Эзра, явно пораженный словами Илая.

– Может она специально залетела от тебя? Слушай, а тест ДНК ты не делал? Откуда тебе знать, что она твоя дочь? – не унимался Илай. Он так сильно разозлил меня, что я хотел схватить его за светлые сорняки, торчащие из тупой головы и приложить его череп о бортик покерного стола.

– Заткнитесь! – не выдержал я.

Все, что они говорили, только будило во мне гнев. Оставить Аврору? Я бы никогда так не поступил.

– Единственная моя проблема в том, что я рассказал это вам!

– Эй, тише, – успокаивающе вскинул руки Эзра.

Все замолкли. Я тяжело дышал, оглядывая каждого из друзей.

Вот почему иногда лучше держать все свои тайны или проблемы при себе и не делиться ими ни с кем вокруг. Они будут смотреть на ситуацию со своей точки зрения.

– Какая она? – вдруг спросил Ник. Я вскинул голову и с подозрением взглянул на него.

– Дочка?

– Ее мама.

Я задумался, вспоминая девушку, живущую в моем доме, и порождающую во мне такое сильное, буквально впивающееся в мою ширинку желание. У нее невероятная кожа, которая почти блестит на солнце, тусклые веснушки, на лице малозаметны, но на плечах и груди заметны куда сильнее, и это ничуть не портит ее. Серые глаза, которые чаще всего смотрят на меня с укором или обвинением в них. Она дерзит и огрызается, но я знаю, что она может быть очень нежной и мягкой, вижу, какая она с Авророй.

– Она… Обычная, пресная, – выдавил я из себя. – Типичная не горячая американская мамочка. – Я лгал, сам не знаю, почему, не мог рассказать им все как есть. Ведь Сабрина совсем не была пресной, она была той, на кого, как минимум двое из моих троих друзей обратили бы свое внимание.

– Пресная, говоришь? И у вас ничего нет? – спросил Илай.

– Нет.

– Не в этом ли проблема?

– Нет! – снова отрезал я.

– Ладно, тебе просто нужно расслабиться. Не думай ни о чем, – предложил Эзра и пододвинул ко мне стакан с виски.

– Три гребаных психолога, – усмехнулся я и допил остатки виски.

Я уже любил Аврору, стоило лишь увидеть ее. И ДНК не нужен, я видел, как сильно она похожа на меня. Мой мир больше не будет прежним. Любить ребенка на расстоянии, когда о нем заботится кто-то другой это одно, а брать на себя ответственность за ее жизнь, воспитание и благосостояние – совсем другое. И что делать с этой ответственностью я все еще не знал. Сабрина жила у меня, но я по-прежнему не сделал решительных шагов в сторону дочери.

В моей голове было столько разных мыслей, что порой мне хотелось ударить себя чем-нибудь, чтобы хоть на секунду этот гул стих.

Мой отец в свое время просто забил на нас с сестрой, предоставив всю заботу о нас нашей маме. Я сын своего отца, но я не хотел быть таким. Что если Аврора возненавидит меня? Она вырастит, и будет игнорировать мои сообщения, как это делаю я, она будет переводить мои звонки на автоответчик и избегать личных встреч. А вдруг она вообще решит уехать и не скажет куда, и я никогда больше не увижу ее.

От этих мыслей болезненно сжималось сердце в груди и возникало желание разбить что-нибудь или сломать. Я не перенесу ненависть в больших синих глазах дочери, ненависти направленной на меня.

Я должен сделать все, чтобы стать хорошим отцом. Я должен быть для нее примером. Я хотел, чтобы дочка восхищалась мной, чтобы любила и знала, что папа всегда рядом и всегда с ней. Ее защитник, ее друг, ее опора. Я хотел стать ее миром наравне с Сабриной. С дочерью было все ясно, а вот с ее мамой… Все было сложно.

[1] Костко (Costco) - сетевая американская компания розничной и оптовой торговли.

[2] Имеется в виду американская автомобилестроительная компания Форд (Ford)

[3] Тесла (Tesla) - американская компания, производящая электромобили.

[4] Миллениалы (Поколение Y) - поколение людей, родившихся примерно с 1981 по 1996 год, характеризуются глубокой вовлеченностью в цифровые технологии.

[5] Браство/сестринсвто - студенческие объединения высших учебных заведений Северной Америки.