Заставь меня влюбиться

Глава 24 Сабрина

Алан переключился на других гостей, а я, пытаясь контролировать свой опорно-двигательный аппарат и не прыгать от радости как ненормальная, продолжила в одиночестве рассматривать картины.

– Сабрина?

Ах, да. О каком одиночестве может идти речь? Меня преследует мужчина, одетый во все черное и с зажатым в руке шлемом. И сейчас я корила себя за то, что отчаянно хотела отобрать у него этот шлем и с силой приложить предмет о его голову.

– В чем дело? – спросил Конрад, бесцеремонно хватая меня за плечо: не так, чтобы мне было больно, но так, чтобы ввести меня в состояние ярости за считанные секунды.

– В чем дело? – словно передразнивая, спросила я.

Конрад нахмурил брови.

– Ты злишься из-за чего-то?

– А мне есть из-за чего злиться?

– Тебе десять лет? – не выдержал он. – Так и будешь вести себя как ребенок?

Я порывисто скинула его руку со своего плеча и негодующе поджала губы.

– Это я-то веду себя как ребенок? Самый большой ребенок это ты! Не понимаешь очевидных вещей, а потом еще задаешь глупые вопросы! – Сказав это, я отвернулась и сложила руки на груди. Поступив так-по-взрослому.

Он тяжело выдохнул.

– Дело в том, что я опоздал?

Я не ответила, разглядывая невероятное полотно, на котором было изображено сожжение ведьмы.

– Так ты ответишь или будешь молча проклинать меня?

Я даже бровью не повела. Подошла к другой картине.

– У меня были дела. Я знаю, что обещал, но так уж вышло, – разводя руки в стороны, объяснил Конрад. – Черт! В какой момент жизни ты решила, что я должен отчитываться перед тобой?

Я сжала свои предплечья пальцами. И вовсе мне не нужно, чтобы он отчитывался.

– Конечно, дела, – невесело усмехнувшись и не оборачиваясь к нему, сказала я. – Так теперь называется секс в твоем кабинете с топ-моделью?

– О чем ты говоришь? – Надо же, его удивление было таким искренним, что я почти поверила.

– Не нужно делать вид, будто не понимаешь. Я слышала по телефону, что твоего «бизнес партнера» зовут Сандрой. Алан поведал мне кто такая Сандра.

– Ты спросила у Алана о Сандре?

Я заставила себя взглянуть на него.

– Просто сказала, что тебя задержала некая Сандра, а вот он уже рассказал мне, кем она тебе приходится.

Конрад нашел взглядом Алана и угрожающе сжал челюсть, верхняя губа его дернулась от злости.

– Ты сама только что позволяла Алану держаться за твою задницу! И теперь говоришь мне что-то о Сандре?

Он снова все переворачивал и делал виноватой меня!

– Знаешь что? Пошел ты, Конрад Хэтфилд! Лучше бы ты не приезжал сегодня в галерею!

Приблизившись ко мне, он небрежно схватил меня за предплечье и потащил к выходу. Я даже пикнуть не успела. Стоило нам оказаться на улице, как он толкнул меня, вынуждая мою задницу столкнуться с кожаным сиденьем его байка, и навис надо мной словно стервятник.

– Кем ты себя возомнила? – прошипел он. – Играешь со мной, держишь меня за идиота. Сама пожираешь взглядом, а когда я, что было естественно, ответил, обломила меня, оставив с каменным стояком и желанием придушить тебя! Сказала, что между нами ничего не может быть, но сейчас закатила сцену ревности и упрекнула меня в несуществующем сексе с другой. Ни одна девица в моей жизни себе такого не позволяла! – взревел он. – И меня просто бесит, что я будто должен получить твое прощение, хотя я даже ничего не сделал!

Конрад отвернулся от меня и схватился за голову, оттягивая волосы в стороны.

Я хотела сказать хоть что-нибудь, но вдруг потеряла способность воспроизводить любые звуки. Уставилась на его кожаную куртку и понимала, что я стала одной из тех сбрендивших дамочек, над которыми насмехалась, просматривая вечерами мыльные оперы по ящику.

Я боялась признаться ему, что чувствую рядом с ним, но больше всего боялась, что это окажется не взаимно.

Конрад вдруг резко обернулся, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Впервые я видела в его глазах такой яркий огонь, в нем бушевало столько эмоций: ярость, желание, страсть и, кажется, сильная потребность убивать.

Он положил руку на мое бедро и мягко подтолкнул.

– Что ты делаешь? – тихо спросила я.

– Перекидывай ногу. Мы прокатимся кое-куда.

Я удивленно вскинула брови.

Он тем временем схватил шлем, который ранее расположил рядом со мной и надел его на мою голову.

– Опять? Я больше не рожала от тебя детей. Клянусь! – воскликнула я, вспоминая день, когда Конрад бросив подобную фразу забрал меня из отеля, и в машине сунул мне тайно проведенный тест ДНК на установление родства с моей дочкой.

Он проигнорировал мои слова. Накинул на мои плечи свою кожаную куртку, и стал ждать, когда я продену руки в рукава.

– У тебя один шлем. И тот на мне.

– Я обойдусь.

– А еще я в платье, – выдала я очередной аргумент, в пользу того, почему мне не следует ехать с ним на мотоцикле.

– И оно тебе очень идет, – усмехнулся он, занял место впереди меня, и расположил мои руки на своем животе.

Кончики моих пальцев закололо, возникло желание нырнуть руками под его футболку и огладить твердый рельеф, но я сдержалась.

– Я не могу уйти, вечер в самом разгаре, – сказала я, теряя всякую уверенность.

– Он подходит к завершению. Ты получила что хотела, а я хочу получить свое.

Зарычал мотор. Я прижалась грудью к крепкой спине, сцепила руки на его талии, и мы сорвались с места.

***

– Что мы делаем здесь? – снимая шлем с головы, спросила я.

Признаюсь, когда мы почти добрались до Малибу, а Конрад вдруг свернул с главной дороги, я заподозрила неладное.

– Пойдем. – Он оставил байк у пальмы, взял меня за руку и повел к воде.

Конрад привез нас на темный и совсем безлюдный пляж. Молодой месяц завис над неспокойной водной гладью. Темные волны разбивались о берег. Мрачная атмосфера этого места поднимала волоски на моем затылке. Но громкий шум воды и запах соли расслабляли меня, а еще теплый после солнечного дня песок манил упасть на него и разглядывать бесконечные звезды.

– Хотел тебя утопить, но передумал, – усмехнулся он.

– Очень смешно, – сморщив нос, отозвалась я.

Он остановился.

– Если идти по берегу, можно выйти к другому пляжу, где когда-то жила моя семья. Однажды ночью я убежал из дома и нашел это место. Мне было восемь лет. – Слова Конрада повергли меня в шок. – Удивительно, что рука человека еще не добралась до него. Хотя днем сюда заглядывают серфингисты.

– Почему ты ушел?

Конрад смотрел во тьму. На его лбу образовалась одна большая морщина, плечи напряглись.

– Очередная ссора родителей. Отец бил нас. У нас с Джоанной разница в четыре года, и я рад, что в то время она была слишком мала, ведь тогда доставалось бы и ей. Если он со мной так обращался, то с ней было бы все куда хуже.

– О боже, Конрад…

Я предполагала, что у него плохие отношения с отцом, ведь он отказывался носить его фамилию, но никогда бы не думала, что отец бил его.

– Томас Хэтфилд был параноиком, обвинял нашу маму в изменах, говорил, что она крутит с его другом.

– Но она не делала этого, так?

– Нет. Вернее, не в браке с ним. Саймон – наш с Джоанной отчим, он всегда был влюблен в маму, но они не переступали черту. Наверное, всем стало бы лучше, если бы все-таки переступили. Тогда нам не пришлось бы жить с ним так долго, – деревянным голосом выдал он.

– Почему твоя мама не ушла от него?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Боялась, наверное, ощущала свою зависимость от этих отношений. Может, надеялась на то, что однажды он поменяется. Мне кажется, она сама не до конца понимает это.

Мне стало жаль Конрада. Я вцепилась в его руку и прижалась щекой к его плечу.

– Часто я сам напрашивался, – вдруг сказал он.

Я неодобрительно покачала головой.

– Если у Авроры будет плохое поведение, ты ударишь ее?

Рассерженный взгляд остановился на моем лице.

– Такого никогда не случится. Мысль о том, чтобы навредить ей приводит меня в ужас. Я никогда не поступлю так.

– Вот видишь. Он не должен был бить тебя. Прежде всего, ему стоило ударить себя, ведь это он не смог объяснить тебе те или иные вещи.

– Он вообще ничего и никогда не объяснял, – фыркнул Конрад.

– Что только подтверждает мои слова.

Конрад молчал какое-то время, о чем-то раздумывая.

– Раньше я на него злился, искал повод устроить ссору, но сейчас я даже не хочу общаться с ним. Сильнее всего ранит не гнев, а безразличие. Я понял это слишком поздно.

– Ты прав. Безразличие ранит сильнее. – Особенно безразличие собственного ребенка.

– Я боюсь, что Аврора будет ненавидеть меня так же сильно, как я ненавижу собственного отца.

– Аврора никогда не будет чувствовать к тебе нечто подобное, – огладив его скулу костяшками пальцев, сказала я.

– Я очень сильно похож на отца.

– Я не знаю его, но то, что ты рассказываешь о нем, разнится с тем, что я вижу в тебе.

Он приблизился, мягко погладил мою шею.

– Скажи, что мне сделать, чтобы заслужить ее любовь.

Я улыбнулась.

– Конрад, она маленькая девочка – твоя дочь, она в любом случае будет тебя любить. Трать на нее свое время… деньги, но в меру! Я не хочу, чтобы она была одной из этих подростков, которым дарят сумки за тысячу баксов. – После этих слов Конрад усмехнулся. – Удивляй ее, учи новому и всегда пытайся услышать и понять, стань для нее другом, защитником и поддержкой, и ты будешь лучшим отцом в мире.

Он кивнул.

– А еще я не знаю, как заслужить твое прощение.

– Я давно простила тебя. Все еще не поддерживаю твой способ решения проблем, но я не держу зла. Я с Авророй, и это главное. – Мои руки легли на его талию, сжали футболку.

– Я бы никогда не разлучил вас. Никогда не забрал бы ее одну. Дело было не только в ней, Сабрина, дело было в тебе.

Я сглотнула, застигнутая врасплох его словами.

Мои маленькие каблучки все время тонули в сухом песке, отчего я постоянно подгибала колени, Конрад чувствовал это, ведь каждый раз как меня «штормило» я сильнее хваталась за его футболку.

– Ты стоять разучилась? – серьезно спросил он.

– Попробуй примерить мои босоножки, посмотрю, как ты в них походишь по песку!

Он усмехнулся и опустился передо мной на колени, аккуратно расстегнул мои босоножки и медленно снял их с моих ног.

Как только мои ступни коснулись теплого песка, с губ сорвался вздох облегчения, больше похожий на стон.

– Легче? – спросил он, глядя на меня снизу вверх.

– Я кончила, спасибо.

– В любой момент.

Конрад вдруг откинулся на песок и потянул меня за собой. Я упала на него, случайно задевая своим локтем его ребра, но он промолчал.

– Ты с ума сошел?

– Вероятнее всего, – усмехнулся он. Наши губы находились в опасной близости, а мое тело прижималось к его.

– Все эти недели я пытался сделать так, чтобы меня перестало тянуть к тебе.

– Ты справился? Тебя перестало тянуть ко мне?

– Все еще в процессе, – признался он. Игривости больше не было в его глазах. – Правда в том, что мне хочется бесконечно ласкать тебя, испытывать твою выдержку, хочется целовать тебя. Мне давно не восемнадцать, но впервые мне с трудом удается себя контролировать.

Я чувствовала, как он твердеет подо мной. Каждое его слово заставляло меня трепетать.

– Я хочу тебя. Не только физически. Хочу быть с тобой, – шепнул он. – Если ты согласна, то… Вернее, я знаю, что не подхожу тебе…

Я заткнула его рот поцелуем.

Теплые руки проникли под мое платье и легли на бедра.

– Совершенно не подходишь, – прошептала я, отстраняясь.

Тяжело было понять, что он чувствует в этот момент. Конрад не из тех, кто вдруг решит стать примерным семьянином, мой мозг понимал это, хоть сердце в ликовании и переворачивалось в груди. Я не могла отдаться этому полностью, ведь тогда рисковала остаться с разбитой вазой в руках.

– Но я готова попробовать, – шепнула я.

Он не успел ничего ответить, я снова набросилась на него, сливаясь в поцелуе. Его язык дразняще раскрывал мои губы, позволяя мне понять, что он хочет большего, чем просто поцелуй. Одна его рука с силой сжала мою задницу, вторая – нашла и накрыла грудь.

– Боже, – выдохнула я, оглаживая его лицо, и начиная качаться на нем, потираясь сводом своих бедер о его твердый член, теснившийся в джинсах.

Одно лишь тяжелое дыхание Конрада способно было разжечь во мне огонь. Я давно хотела этого. Убеждала себя, что это неправильно, ругала за горячие сны и грязные мысли, но на самом деле, ничего правильнее я еще никогда не чувствовала. Мне нужно было ощутить его внутри, не пальцы, а нечто большее.

Он сел, заставляя сесть и меня, скинул с моих плеч кожаную куртку и потянул тонкие лямки платья вниз. Холодный шелк скользнул по моей коже, обнажая тяжелую грудь и маленькие твердые горошины сосков. Конрад зарычал и провел носом в ложбинке между моих грудей.

– Ты так потрясающе пахнешь!

Моя грудь была большой и закрывала его лицо, но это выглядело очень секусально. Он кусал и сразу же зализывал покрывшуюся мурашками кожу. Контраст холодного морского ветра и его обжигающих ласк пьянили мой мозг. Мои бедра не прекращали движений, я терлась об него, стимулируя себя даже через тонкую ткань трусиков.

Под коленями ощущался колкий песок. То, что мы делали это на пляже, заставляло мое сердце подпрыгивать в груди. Только луна была свидетелем нашей страсти. Если бы сейчас здесь появились бы люди, я не остановилась бы. Чертов шторм не дал бы мне оторваться от этого большого мужчины подо мной.

Конрад прикусил мой сосок, жар импульсом пронесся по всему моему телу и болью отозвался внизу. Я была совсем мокрой, и от каждого порыва ветра чувствовала холод прижимающейся между моих бедер ткани.

– Не медли, я сейчас умру!

– Не могу оторваться от тебя, – выдохнул он.

Я с силой оттолкнула его, заставляя лечь спиной на песок. Просунула руку между нашими телами, освободила горячий член, отодвинула в сторону влажную ткань своих трусиков и одним резким движением опустилась на него.

– Твою мать! – зарычал он. – Все как тогда. Боже, как же давно я хотел этого.

Я закрыла его рот одной рукой, другой – уперлась в его грудь, и начала насаживаться на него, сразу задавая быстрый ритм.

– Да, да! – стонала я, полностью отпустив себя и не боясь быть услышанной. – Ты такой большой и так хорошо наполняешь меня.

Конрад, явно разозленный моей вольностью, с силой прикусил кожу на моей ладони. Я отдернула руку, упирая в него негодующий взгляд. В следующее мгновение он стянул с меня платье и прямо на мне разорвал трусики, оставляя полностью обнаженной.

– Еще раз закроешь мне рот… – прорычал он, с силой ударяя меня по ягодице, и подаваясь бедрами мне навстречу, входя до упора.

Я вскрикнула, прогибаясь в пояснице и сжимая рукой ткань его футболки на груди.

– Закрою и не раз, привыкай, – рассмеялась я, принимаясь оставлять укусы на его влажной шее.

Теперь вела не я. Привстав на коленях над ним, я позволяла Конраду вбиваться в меня.

Боже. Эти потрясающие сильные ноги были созданы для этого, Конрад не уставал, не менял положения, продолжал скользить во мне, с каждым толчком приближая меня к оргазму.

Его рука запуталась в моих волосах, он прижимал мою голову к своей шее, рычал и двигался, двигался, двигался.

Мои внутренности выворачивало наизнанку. Его дыхание обжигало мою шею. Пошлые шлепки разгоряченных тел и мои стоны тонули в шуме волн и ветра. Дрожь прокатывалась по всему моему телу, мне приходилось хвататься за его шею, плечи, чтобы убеждать себя, что я не сплю.

Нет. Все было таким реальным. Я чувствовала, как он растягивает меня, слышала его тяжелое хриплое дыхание и ощущала его губы на своей коже.

Последние толчки.

Я считала.

Три.

Два.

Один.

– Конрад! – закричала я так громко, что казалось нас услышат даже на Аляске. Мои мышцы стали сокращаться и сдавливать его, ноги затряслись, а живот сводило судорогой. Прижимаясь носом к его шее, я распалась на сотни осколков наслаждения и полной эйфории.

Конрад достиг разрядки сразу после меня, надавливая пальцами на мою спину и вжимая меня в себя, он низко застонал и замер во мне, падая вместе со мной на песок.

Щекой я прижималась к его шее, чувствовала, как сильно стучит пульс в его сонной артерии и улыбалась как умалишенная.

– Это было потрясающе, – прошептала я и, вскинув голову, поцеловала его щетинистый подбородок.

Конрад усмехнулся, его грудь завибрировала.

– А ты сомневалась? Я слишком хорош в постели.

– Предполагала, что не все твое оборудование работает так же как раньше, – прищуривая один глаз, сказала я.

Он приподнял голову и остановил на мне свой разъяренный взгляд.

– Мне двадцать восемь, а не девяносто, – бросил он.

– Плохая экология, отвратительная пища, алкоголь, знаешь, как это бывает, не успеешь оглянуться, как твой солдатик оставляет свой пост…

Я даже не закончила говорить, как Конрад с угрожающим рыком оттолкнул меня и поставил на колени, а руками заставил упереться в песок.

Ошеломленная его действиями, я больше не смеялась. Положение, в котором я находилась, было слишком откровенным. Моей оттопыренной задницы коснулся холодный ветерок.

– Что ты делаешь? – испугано спросила я, сжимая бедра.

Он накрыл мою спину своей кожаной курткой, большие руки легли на мои ягодицы и против моей воли развели их в стороны.

Меня била мелкая дрожь, между ног было влажно, все пульсировало, но от действий Конрада мое желание только нарастало.

– Как это что? Показываю все силы американской армии, – ухмыльнулся он, и дразняще поводив головкой члена между моими складочками, резко подался вперед, входя в истекающее, податливое лоно.

– О. Мой. Бог!

– Он самый, принцесса, – усмехнулся отец моего ребенка и принялся нещадно входить в меня.

И как я только могла усомниться в его мужской силе?

***

Вместе мы ввалились в дом, посмеиваясь, словно пьяные подростки.

Тусклый свет освещал гостиную. Мария сидела на диване и читала книгу.

Заметив ее, я вытянулась по струнке. Липкость между моих бедер раздражала меня, чертовы трусики нам так и не удалось отыскать.

Конрад помог мне снять с себя его кожаную куртку. Вдруг его губы накрыли мое плечо и оставили там влажный поцелуй.

– Это за что? – шепотом спросила я.

Он не ответил, коварно улыбнулся и перевел взгляд на Марию.

– Где Аврора? – спросил он.

Мария подошла к нам ближе, книгу закинула в сумку.

– Давно спит. Мы хорошо поиграли, так что если вам снова понадобится няня, я всегда к вашим услугам, – сказал она, и вдруг подмигнула мне.

Я почувствовала неловкость. Она будто только что сказала: «я знаю, детки, чем вы занимались».

Конрад щедро заплатил Марии и она ушла.

Мой взгляд случайно выловил собственную фигуру в отражении зеркала.

Иисусе! Все было в багряно-фиолетовых пятнах, моя шея, грудь и даже местечко возле уха. Он пометил меня!

Заметив мой сердитый взгляд, он спросил:

– Что-то не так?

– Ты превратил меня в далматинца. – Я провела рукой по шее, у лямки платья, чтобы показать ему, о чем говорю.

– Не сдержался, – с дьявольской ухмылкой на губах выдал он. Затем схватил меня за руку и повел наверх. Остановился он только у двери в нашу с Авророй спальню.

– Ах, не сдержался? Ты просто пометил меня!

– Почему я не могу сделать этого? Разве мы не вместе?

Мы вместе. Конрад типа мой парень.

– Вместе, – улыбнулась я, чувствуя его пальцы, скользящие по моему бедру.

– Тогда не вижу проблемы, к тому же теперь каждый знает, что ты не одинока. Ник, Алан…

Мои брови дрогнули в удивлении.

– Алан держался в рамках дозволенного, ты преувеличиваешь, а Ник безобиден, он просто мелет всякую ерунду без толку.

– Я вижу, как Ник смотрит на тебя, это вовсе не безобидно. А Алан известный ловелас, не появись я сегодня в галерее, он определенно сделал бы шаг.

– И тут же оступился бы. Ты ведь понимаешь, что одного желания мужчины не достаточно?

Конрад долго вглядывался в мои глаза, после кивнул.

– Понимаю.

– Чудно… Вечер был насыщенный, но я очень хочу в душ и спать.

Только я собиралась попрощаться с Конрадом, как он тихо распахнул дверь за моей спиной и втолкнул меня в комнату.

– Пойдем, – прошептал он.

– Ты…

– Я останусь сегодня здесь, ты ведь не против?

– Н-нет, – выдохнула я, глядя на кроватку Авроры, проверяя, спит ли она.

Рука Конрада забралась под платье и накрыла мои голые ягодицы. Я тихо вздохнула и упала в его объятия.

– Сначала в душ, а потом спать, – повторила я.

– Да-да, – ответил Конрад, затыкая мой рот поцелуем и подталкивая меня в ванную. – Только спать я еще не собирался.