Завтра нас не станет

Глава 1

Она

— Черт, а…

Едва переступив порог квартиры, я угодила туфлей в лужу рядом с ковриком.

— Джек, ты сделал лужу? — спрашиваю у спаниэля, который сидит с виноватым видом, потупив морду. — Не дотерпел?

Собака в ответ гавкает и ползет ко мне на брюхе, заглядывает в глаза, а потом просящим взглядом смотрит на дверь, поскуливая.

— Так, все ясно. С тобой, приятель, снова никто не гулял, да? А Миланка где? Дома?

Спаниель гавкает, отвечая на мой вопрос, и бежит по коридору, скребется лапой в дверь спальни взрослой дочери.

— Ладно, иди к себе, скоро с тобой погуляют.

Натруженные за целый день ноги гудят, виски ломит усталостью. Хотела просто прийти домой, лечь на диван и расслабиться после окончания трудового дня.

И все шло по плану, если бы я не наступила в лужу собачьей мочи.

Мигом настроение становится еще гаже, чем есть.

Раздражение захлестывает. Спаниеля я завела по просьбе дочери. Она слезно умоляла позволить ей собаку.

Я купила породистого щенка, но дочь быстро к нему остыла. Сейчас псу два года, и мне каждый раз приходится едва ли не пинками заставлять свою дочь погулять с собакой!

Миланке недавно исполнилось восемнадцать, она еще думает, куда поступать.

Подойдя к ее комнате, слышу смех и приглушенную попсу, играющую фоном.

— Да ты че? А он че? Да лааадно… Прям там? А предки не спалили? Рисковая! — щебечет восторженно и добавляет со смехом. — Нет, она еще ничего не знает. Когда скажем? Ммм… Будет сюрприз. Но думаю, уже вот-вот. Сашка все никак не может решиться. Такой совестливый иногда… Сама ты зануда. Знаешь, какой он в постели горячий!

Вот черт!

Не планировала подслушивать, но ненароком узнала, что у дочери есть парень. Не просто мальчишка, с которым она встречается, но и полноценный партнер для секса.

Хотя, если быть честной, я очень сильно надеюсь, что это лишь пустая бравада перед подружкой и ничего на самом деле не было.

Стучу по двери достаточно громко, чтобы обозначить свое присутствие.

— Милана!

— Лин, перезвоню, — быстро прощается дочь.

Дверь распахивается, передо мной она, улыбается.

— Привет, мам. Ты рано.

— Рано? — смотрю на часы. — Нет, напротив. Я на час в офисе задержалась.

— Не заметила.

— Конечно. Может быть, ты еще что-нибудь не заметила?

— Например?

Видно, что она не очень-то рада меня видеть. Не понимаю, в какой момент она отбилась от рук. В подростковый возраст? Нет, все было относительно мирно. Позднее? Да… Наверное, полгода или около того, наши отношения вдруг испортились.

Она все воспринимает в штыки и смотрит на меня странным, недовольным взглядом, словно я в чем-то виновата или сделала ей дурное.

Не нравится, что я заставляю ее убираться в квартире, заниматься стиркой и иногда приготовлением еды?

Но, извините, девахе уже восемнадцать! Пусть помогает…

— Возле придверного коврика — лужа мочи.

— Говнюк! — шипит на спаниеля. — Ты че наделал!

— Это живая собака, а не чучело! — отрезвляю ее. — Собаку нужно выгуливать.

— Да я гуляла с ним!

— Когда? Утром? Один раз в сутки? Попробуй сама один раз в сутки ходить в туалет по нужде. Он описался, потому что ты его не выгуляла.

— Ну, ок. Не выгуляла, — разводит руками. — Он нассал. И дальше че? Трагедия?

— Обороты сбавь! — бросаю резко. — Дальше ты берешь ведро, тряпку, вытираешь и вымываешь все так, чтобы запаха не было. Поняла?

— Мам! — смотрит на меня со злобой. — Я не буду мочу руками трогать.

— Перчатки надень.

Я делаю шаг в сторону, освобождая проход:

— Вперед. У тебя пять минут.

— Или че?!

— Или про наращивание ресниц и ламинирование бровей можешь забыть в этом месяце.

— Писец полный! То есть он нассал, а мне уродкой ходить?!

— Напомнить, кто умолял меня купить эту собаку? Кто висел у меня на шее: «Мамочка, купиии! Мамочка, купиии!» Вот теперь иди и убирай за Джеком.

— Он ссыт, как конь! И срет… как корова. Задолбал! — бурчит.

Милана отправляется в сторону ванной с недовольной миной на лице, Джек отбегает от нее подальше, чувствуя негатив.

Прогромыхав ведром и шваброй, Милана выходит из ванной и натягивает перчатки. Она всем свои видом показывает, как сильно недовольна.

— Давай продадим его? — предлагает внезапно. — Непослушный, плюс шерсть во все стороны летит. А это вообще-то вредно! Аллергия может появиться.

— У кого? Ни у кого из нас нет аллергии на шерсть животных. Джека мы продавать не будем. Поменьше смотри на меня, как на врага народа, больше делай.

Миланка валялась на кровати без дела, просто трындела со своей подругой. У меня почти нет надежды, что дочь что-нибудь приготовила.

Но я все-таки отправляюсь на кухню и проверяю.

Так и думала, ничего.

— Милан, ты почему ужин не приготовила?

— Сегодня писец какая трудная модель на маникюре была, задолбала меня совсем! — отзывается Милана. — Я пришла и уснула.

— И про собаку забыла, и про ужин. Милан, больше ответственности!

Слышу, как он выливает воду в унитаз.

— Ты подошву туфель протерла?

В ответ — возмущенный взгляд.

— Мам… Я, че, тебе и обувь мыть должна?

— Протри, я за вами иногда по три раза за вечер прибираю, еще не сломалась.

— Жесть, нашла рабыню.

Пустые кастрюли раздражают. На полке холодильника красуется кусочек пиццы и ведерко мороженого. Утром этого не было.

— Прекрасно… Приготовить ты не в состоянии, но доставку заказываешь!

— Хватит нудеть, ма. У тебя пмс, что ли? Или уже климакс?!

Это уже перебор. Хлопнув дверцей холодильника, выхожу из кухни.

Дочь уже у себе, переодевается. Судя по виду, собирается погулять.

— Дома останешься.

— Еще чего. Мы с подругой договорились гулять.

— Придется отменить и приготовить ужин.

— Мам, я не голодная. Готовь для себя! А если ты устала, закажи что-нибудь готовое в «Самокате».

Злость набирает обороты, я выхватываю из рук дочери сумочки.

— Эй! — повышает голос. — Ты че такая нервная сегодня?!

— Ты как с матерью разговариваешь?!

— Я уже большая девочка, и не обязана тебя слушаться, как пятилетка. Сумочку отдай.

— Извинись, приготовь ужин и выгуляй собаку. Потом получишь свою сумочку.

— Еще чего! Знаешь… Я… Я… Александру пожалуюсь!

Дочь ссылается на отчима, произносит его имя уверенно и с каким-то особенным выражением.

— Мне уже надоело! Ты пилишь меня, как рабыню.

— Давай, — киваю. — Позвони отчиму. Думаешь, он встанет на твою сторону?

Наглая ухмылка появляется на губах дочери.

— На твою сторону он точно не встанет, ма-ма.

Этот дерзкий тон, странный блеск в глазах, снисходительное выражение.

Взгляд сверху-вниз и обратно.

— Я хотела, чтобы мы рассказали тебе об этом вместе, но если ты так настаиваешь…

В груди внезапно холодеет, сердце сжимается от нехорошего предчувствия.

— Мам, я беременна! — заявляет дочь, опустив ладонь на живот с пирсингом в пупке. — От твоего мужа беременна. И ты… Ты нам мешаешь!