Займ на любовь

Глава 16

— Куда? — резкий, хриплый со сна голос прозвучал одновременно с тем, как сильная рука обхватила ее талию.

Его будто кнопкой включили. Только что крепко спал, а уже через мгновение сжимает ее всем телом. М-да, похоже, беспробудно спать Стас не умеет. Хотя, если она проснулась по привычке, давно натренировав себя, то кто ему мешал? Учитывая объемы работы, которые Стас с Николаем взвалили на себя, даже если он вчера чуть приукрасил, валяться полдня в постели ни один из них позволить себе не смог бы. Тоже должны были бы подниматься ни свет, ни заря. Правда, Мире почему-то казалось, что преуменьшил, скорее… Так до конца и не готова поверить, что целиком честен с ней?..

— Пять утра. Ко мне в семь визажист приедет, — у нее голос тоже сиплый. — Мне надо вернуться к себе.

Кричала вчера… Но по этому поводу никаких претензий. И балдахин на кровати, который был-таки, больше рассмешил обоих, а потом уже стало вообще не до обстановки… Собственно, они и спали-то часа три от силы. Хорошо, что макияж ей профессионал сделает, иначе все на лице было бы видно.

— Да, помню. Хорошо, пошли, — и Стас поднялся тоже, так и не отпустив ее.

— Куда? — пришел ее черед удивляться.

Растерянно наблюдая за тем, как мужчина сел рядом на краю кровати и жестко растер лицо, будто заставляя себя встряхнуться, Мира осознала, что лучше бы ей было такого не видеть…

Потому что просыпаться рядом с мужчиной — это абсолютно не то же самое, что засыпать с ним же. Пусть для нее и спать с мужчиной было совсем непривычно. И все же она никак не могла найти объяснения тому, что именно там задрожало внутри, в ее солнечном сплетении, будто заставив все тело откликнуться, потянуться к нему каждой клеткой. И что это за чертовски беспомощное, горячее и тягучее чувство заполонило грудь, как привязывая ее к нему…

Елки-палки! Ей секс с ним показался не настолько интимным, как вот эти вот пару мгновений, когда Стас четко дал понять, что настроен на нее даже уставший и сонный; когда она увидела его… ну, не беззащитным, но явно открытым ей во стократ более, чем днем, каким-то настоящим и искренним, и в усталости из-за их чересчур короткой ночи, и в каком-то веселом смирении, готовности даже слишком раннее утро разделить с ней…

— В основной корпус. Неудобно жить на два номера, оказывается, все вещи-то там остались, — будто очевидное, пояснил Стас со смешком. А потом он вдруг наклонился, на мгновение прижавшись к ее волосам, обхватил Миру руками, притянув ближе. — Доброе утро, белла, хоть и раннее, — усмехнулся, прошептав это чуть слышно.

Словно не хотел тревожить едва начавшийся рассвет за огромным окном, на котором они не удосужились задернуть шторы.

И она ощутила виском мягкое движение его губ и легкий, но такой собственнический поцелуй. Мужчина так вдохнул, с таким ощутимым наслаждением и удовольствием… от того, что Мира впритык, и именно она — первое, что он хочет почувствовать при пробуждении…

Черт! Черт! Черт! Все, Мирослава пропала!.. Именно сейчас, в это мгновение, когда увидела Станислава совершенно иным, потому, наверное, что и сама еще свою броню натянуть не успела… И ее душа дрогнула, как проминаясь под ним, пропуская и обхватывая этого мужчину своими фибрами, разрешая ему проникнуть туда, где никогда и никого еще не было… Даже если разумом Мира так и не определилась еще, насколько Стасу доверяла.

И все-таки, проблем из-за этого меньше не стало.

— Я сама лучше… Одна выйду, — испытав непривычное для себя смущение и как вину какую-то перед ним за это решение, Мира вздрогнула, отведя взгляд.

Мужчина замер, и она на каком-то иррациональном уровне ощутила, как он меняется, становясь тем самым Станиславом, которого уже немного изучила, как ей казалось. Прям пробило его изучение, будто Стас ее мозги сейчас сканировал, в своей голове раскладывая причины и мотивы Миры на составляющие атомы.

— Назад пути нет, белла. Я не отпущу, — хмыкнул он, сжав ее крепче, будто для наглядности. — Не трусь…

Будто ей вчера варианты предлагали. Он так и так не отпустил бы, понимала.

— Тут слишком много моих коллег, Стас. А журналисты… От «сенсации» еще никто не отказывался, — хмыкнула и она, но как-то грустно, скорее, потому, что представила, что сама бы подумала о себе же, окажись в позиции другого журналиста. — Тем более такой «пикантной».

Он стиснул челюсти с явным недовольством. Она ощутила, как дернулись желваки на лице Стаса, продолжал же ее лица касаться. И стало очень ощутимо, насколько ему не по душе то, что Мира не готова прямо сейчас залезть на крышу главного корпуса или сцену конференции, громогласно объявляя, что они… Что, кстати? Переспали? Ведь кроме требований о полном доверии и да, такого секса, которого с ней не случалось ни разу… Она даже пока осмыслить не могла все то, что было ночью, но… Ок, что между ними и насколько, никто же не оговаривал…

— Ты — моя, белла. Привыкай сразу. Ты не будешь годами бегать из нашего номера и делать вид, что меня не знаешь. Точка. И мы будем вместе появляться на людях, ходить в рестораны, на мероприятия… Черт! Да хоть на пикники в парк! Ясно? Не ты первая и не ты последняя среди журналисток, чей мужчина имеет влияние и деньги!

Он не то чтобы обиделся, нет, и близко не то. Но Станислав как будто бы немного был раздражен тем, что она сомневается и до сих пор колеблется. И… окей, она вроде как получила ответ на невысказанный вопрос, да? Даже более чем!

Годы?! Серьезно? Умеет Гончаренко строить далекоидущие планы, когда она тут и в следующем часе не уверена. Причем озвучил все так, что сразу очевидно — вообще не шутит и ей в отказ уйти не даст.

— Кгхм… — пришлось откашляться, чтобы дать себе какое-то мгновение на переосмысление.

При этом дышать как бы легче не было из-за его объятий, больше смахивающих на тиски. Что у него за манера такая, обнимать, будто у нее ребра лишние имеются, а?

— Я тебя услышала… — это был максимум, на который Мира оказалась способна в данный момент. — Но мы можем не здесь и не сегодня делать что-то достоянием общественности, Стас? — не хотела, но вышло все равно как-то… Черт! Жалобно, что ли. И будто с признанием его права их жизнями распоряжаться. — Для меня все вовсе не так просто…

А Мира все же еще не готова была заявлять вот так категорично. Да и нюансов слишком много. Конечно, Стас отвечал на все ее вопросы этой ночью… Хотя, будем откровенны, не то чтобы они прям так жаждали говорить, так что белых пятен в его биографии все еще имелось многовато. И с этим предстояло разбираться.

— Сложного здесь тоже ничего нет, белла, — также, видимо, услышав эти нотки, сжалился над ней Гончаренко с усмешкой. — Но, хорошо. Я тоже услышал тебя. Не сегодня…

Он ухватил ее лицо пальцами за подбородок и заставил Миру глянуть на него прямо. После чего властно и крепко поцеловал в губы, обхватив все лицо своими твердыми, горячими ладонями. Не ошиблась она когда-то, все привык под своим контролем держать.

Но сейчас… Мира от этого ощущения плавилась. Не то чтобы у кого-то хватало силы, чтобы ею управлять. У главного редактора и то не выходило чаще. А уж у мужчин и подавно. Но этот конкретный, похоже, и мысли не допускал, что может быть как-то иначе.

И отпускать ее он точно не хотел, это ощущалось в том, как крепко держали его пальцы. Но и данное им слово не нарушит, знала уже.

— От Клима даже не думай больше бегать. Здесь Авраменко, если ты не заметила, — Стас это произнёс так, что и мысли возразить не возникло.

— Я видела, — вздохнула, больше от поцелуя отходя, чем из-за его сообщения об Авраменко. — Но я еще раз повторю, Стас. У нас не настолько выраженный конфликт, как ты опасаешься, не знаю, почему ты…

— Потому что я его знаю так, как тебе и не снилось, белла! — отрезал Станислав, мигом дав понять, что никакой дискуссии не готов тут допускать.

Она не была согласна. И с этой его властностью тоже что-то стоило делать. Но точно не сейчас, когда Мира могла опоздать и сама всему миру раскрыть то, что вроде как пока собиралась не афишировать.

— Мне пора, — облизнув искусанные им за ночь губы, вздохнула она, внезапно осознав, что и хочет остаться одна, наконец-то, чтобы как-то сумятицу в голове утрясти… и не в состоянии уйти от этого мужчины. Будто ее нутру теперь разрешение требуется, чтобы он отпустил…

— Пошли, — усмехнулся Стас так, как почувствовав все это. — Сейчас вызову Влада и Клима, их подменяли на ночь, чтобы и парни успели выспаться.

Мира кивнула, не решившись заметить, что выспаться ей как раз и не удалось. Обнаружила в гостиной свою потрепанную сорочку. Впрочем, одежде Стаса от нее тоже прилично досталось, так что претензий не выставляла. И, пока он звонил охране, приготовила-таки им кофе. Стас любил американо с эспрессо в одном стакане. Узнала… Забавно, первое, что спросила, когда он разрешил задавать свои вопросы ночью.

До номера, который им сняла редакция, Мира добралась без двадцати минут шесть. И, к чести охраны Стаса, они все организовали так, что им вообще никто по дороге не попался.

— Я еще в зал хочу сейчас сходить, тут вроде есть, — тихо сообщила она Климу, на самом деле, испытывая вину, что вчера явно подставила охранника.

Тот как-то странно глянул на нее… пристально, будто удивленно, но и чуть смешливо. Мира не поняла, что послужило причиной подобного взгляда. Она не первый раз с тех пор, как его к ней приставили, в зал ходила. У них в том же бизнес-здании, где редакция располагалась, фитнес-центр находился на двадцатом этаже, вид с беговой дорожки просто потрясающий, помогало сосредоточиться и отключиться, легче идеи в голову или решения приходили… Потому нечему было удивлять вроде. Но кивнул и даже не писал никуда, как делал почти постоянно в последнюю неделю. Наверное, заниматься спортом ей уже и без спросу разрешалось.

И Мира тихо проскользнула в номер, едва не молясь, чтобы Витька крепко спал, хоть по жизни скорее атеистом была. Она и в зал сейчас больше для этого хотела сходить — чтобы было какое-то оправдание перед оператором. Не то чтоб ей стыдно стало… Нет. Просто Мира реально не готова сейчас была ни осмыслить, ни сообщить кому-то то, что… признала себя женщиной Станислава Гончаренко, выходит?

Блин, ну почему все так сложно?!

Так что… Не шлялась она нигде целую ночь, ага. Просто поднялась рано и успела уже позаниматься сходить, вернувшись к приезду стилиста…

Вот и решила использовать проверенное средство, встряхнуть мозги бегом.

В общем, неясно, спал оператор или нет, но в номере стояла тишина. И она тоже постаралась не шуметь. Аккуратно достала из сумки, так и не разобранной со вчера, футболку и шорты. Бог весть какая спортивная одежда, но не так плохо. Кроссовки у нее были. А вот беспроводные наушники разрядились, а ведь ей еще эфиры вести, забыла на ночь поставить на зарядку, когда сбегала! Быстро исправив это упущение, Мира достала из сумки самые обычные проводные наушники-бусинки, как раз для таких случаев везде ее сопровождающие, и очень осторожно покинула номер. В этот раз через дверь. Клим ждал ее в коридоре. И все так же, как-то странно, поглядывал…

Ответ на эту загадку непонятной реакции охранника нашелся буквально через пять минут, когда они добрались до спортзала комплекса и Мира чуть не споткнулась на пороге. Потому как одна из беговых дорожек уже была занята… Станиславом.

В углу стоял Влад… похоже, также не ожидавший их тут увидеть, как и она. Что ж, Клим точно им не сообщил, вероятно, решив, что и так все увидят. И ни одного человека больше. Влад кивнул, хотя они уже здоровались в президентском люксе.

— Босс всегда утро с бега начинает, каждый день, — тихо заметил Клим сзади, явно поняв, что ее в ступор вогнало. — Видимо, теперь это будет вашей общей привычкой? — вроде как спросил он. Месть ей за вчера?

Но было не обидно, просто ступор.

Наверное, охрана в таком случае иную стратегию бы выбрала, кто-то один бы пошел?..

Ну, Клим! Мог бы и раньше предупредить! Мире и в голову бы не пришло, что Стас бегает регулярно! Нет, что занимается — и вопросов не возникло, а уж после этой ночи, ммм… Он был тренирован и держал себя в форме. Но вот бег… При мощи Стаса — не укладывалось у нее в голове. Что ж, ошиблась.

Вот, блин, законспирировалась! Надо же было тайком выбираться из номера по отдельности, Стасу заявлять, что она не готова открывать что-то окружающим, чтобы потом вместе на тренировку заявиться…

И вот тут ее заметил Стас, чем-то они его внимание привлекли. Вытащив один наушник, Гончаренко полуобернулся, не сбавив темпа бега, и с такой иронией усмехнулся, приподняв бровь, что…

Мира вдруг прыснула, а потом уже и вовсе в голос рассмеялась. Окей, все вместе это выглядело очень смешно и немного глупо. И Стас точно думал о том же самом.

— Оно того стоило? — будто озвучив ее мысли, негромко поинтересовался Станислав. В пустом зале хорошо было слышно.

— Теперь буду больше о твоих привычках знать, — все еще смеясь, отозвалась Мира.

— Ты же раньше по утрам не бегала? — вроде как и он уточнить решил, явно зная из докладов Клима, что зал посещала.

— Днем сегодня точно не успею, а мне подумать хотелось. Это помогает обычно…

Гончаренко понял то, что осталось несказанным. Махнул ей рукой на соседнюю дорожку, свободную, первую от двери, кстати.

И Мира решила не усложнять. Нет, ну правда, кому придет в голову, что они вместе пришли утром заниматься потому, что они… ну, вместе… ночь провели накануне? Ульяненко и Гончаренко? Серьезно?

Все же, если здраво рассудить, навскидку казалось, что куда более очевидный вывод, что они просто столкнулись в зале уже. А посещать тот имели права все постояльцы.

В трагифарс эта тренировка превратилась через двадцать минут.

До этого в самом деле все шло очень даже хорошо. Здорово, можно сказать. Во-первых, Мире неожиданно понравилось рядом чувствовать бегущего Стаса, краем глаза улавливать его размеренные, уверенные движения. Темп у Гончаренко был быстрее, это правда, но дорожка съедала то, что на свежем воздухе пришлось бы корректировать, реши они вместе позаниматься. Так что пока они просто приноравливались, что ли.

Через десять минут Стас, начавший раньше, остановился и пошел к тренажёрам. Зал был не очень большой, но все основное имелось в наличие, но компактно, из-за чего все равно рядом остался.

За это время тренироваться пришел еще один человек, один из молодых депутатов, входящих в демократическую фракцию. Мира его чисто визуально знала, фамилию не помнила. Хотя и его имя уже встречалось ей в каком-то русле, не смогла сейчас вспомнить где и к чему. Потому не отвлекалась, снова целиком сосредоточившись на беге.

Мужчина тоже им не мешал. Кивнув Станиславу, с которым, судя по всему, был знаком, он сразу пошел на тренажер, имитирующий греблю.

А вот когда до окончания запланированного для себя Мирой времени оставалось семь минут, в зале появилась Марина Залевски.

Очень эффектно появилась, надо отметить, очевидно, точно зная, как именно привык проводить утренние часы Станислав, потому как моментально обнаружила Гончаренко взглядом. Облачена прокурор была в модную и, без всякого сомнения, чрезвычайно идущую ей спортивную форму. Хотя тщательный макияж, даже немного неуместный в шесть утра, подсказывал, что женщина точно не потеть сюда явилась.

Мира решила сделать вид, что не заметила Залевски. Хотя сплошная зеркальная стена сбоку от тренажера позволяла видеть едва не каждый угол зала, и все же… Она бегает, погружена и сосредоточена, слушает музыку. И никакого дела до склочных бывших пассий Гончаренко ей нет! Потому что сама его склочной пассией становиться не намерена… Да и слова Стаса «моя женщина» подразумевали немного иной статус, Мира это понимала, немало зная о правилах его мира, так сказать.

Но сама Залевски, похоже, имела иное намерение. Правда, что-то подсказывало Мире, что дело вовсе не в ней самой, а в расположении дорожки, на которой бежала сейчас. Крайняя, та стояла совсем рядом с тренажером, на котором занимался Стас. И, по всей видимости, очень манила Залевски, желающую продемонстрировать не столько свои спортивные возможности, сколько телесные прелести в выгодном костюме.

Станислав, к слову, вообще не подал ни единого знака, что Марину заметил. Зато в том самом зеркале Мире было заметно, как нечто изменилось в позах Клима и Влада. Очень неловкая ситуация для нее, если честно. И парни точно понимали, насколько… неудобным выходит расклад.

Марина замерла у дорожки, став так, что ее невозможно было не заметить, наверное, намекая Мирославе, что тут очередь. Однако, поскольку соседняя дорожка пустовала, Мира никак не отреагировала на эти взгляды и повисшие в воздухе намеки. Ей оставалось совсем немного времени по таймеру, потерпит Залевски, если не желает на другую идти.

Влад и Клим чуть приблизились. Отреагировал ли Стас, Мире не было видно, повернись она, и пришлось бы взглядом с Мариной столкнуться, чего и избегала.

Но прокурор не желала и минуты терять. Возможно, понимала, что Гончаренко здесь тоже не вечно будет заниматься. И, совершенно по-хамски, что, впрочем, было для Миры ожидаемо от этой женщины, Марина вдруг протянула руку, ударив по кнопке экстренной остановки механизма дорожки.

— Это зал для гостей комплекса, а не для… прессы, — таким тоном, будто подразумевала «прислуги», заявила Марина достаточно громко, чтобы ее и в наушниках можно было услышать.

Но Мира даже не успела еще на такую наглость отреагировать, вынужденная резко замедлиться следом за полотном. Потому как, забирая руку, Марина умудрилась зацепить каким-то браслетом провод ее наушников. И, явно раздраженная, сильно дернула, стараясь освободиться. От этого рывка наушники вылетели из ушей Миры, но не в том беда. Следом с подставки слетел и телефон, к которому и подключала наушники. Все, что она успела, — обреченно проследить, как гаджет тяжело падает на металлический корпус дорожки, а экран разлетается вдребезги…

В зале почему-то повисла тишина, показавшаяся Мире оглушающей после резкого обрыва музыки. Все замерли, абсолютно, даже тот молодой депутат.