Займ на любовь

Глава 7

— Значит, пиджаки вы мои носите, а на прямые эфиры Колю приглашаете? — насмешливый, полный сарказма голос Станислава был последним, что Мира ожидала бы услышать сейчас. — Где справедливость, белла?

Вздрогнув, она уронила телефон на стол. Тут же чертыхнулась, окатив виновника случившегося гневным взглядом и, схватив мобильный, принялась проверять, не разбился ли?

Но вроде повезло, чехол спас, быть может.

— Что вы тут делаете, Стас?! — буркнула с претензией, обведя взглядом пустую редакцию, где сегодня опять засиделась допоздна, изучая с Петей архивы.

Программист, кстати, тоже где-то тут был, на этаже. Пошел что-то исправлять и чинить в зависшем компьютере главного редактора.

Кроме самого Гончаренко, нагло ворвавшегося к ней в кабинет, в основном помещении стоял его бессменный охранник, Влад, кажется. И Клим, разумеется, который с тем самым Владом о чем-то общался сейчас. Короче, можно считать, что осталась Мира со Стасом один на один. Эти точно в любом раскладе на его стороне.

А это не добавляло уверенности в ситуации. Потому как Мира тут же вспомнила вчерашний вечер и все то, что случилось, о чем они как бы решили «забыть».

Только вот беда — оно около него не забывалось совершенно!

— Вы звонили, я не мог ответить. Решил заехать, обсудить ваши вопросы. Не поверите, но ваш офис как раз по дороге ко мне домой, — ни капли не смущенный таким холодным приемом, отозвался Стас, продолжая чуть высокомерно усмехаться. — Это точно удобней, чем тащить вас ко мне среди ночи… — заметил он, с интересом осматривая обстановку кабинета Миры.

— Вот уж не думала, что вы горите желанием попасть на прямой эфир, — фыркнула в ответ Мирослава, вцепившись за нейтральную часть фраз, все еще не решив, как относиться к его появлению в пустой ночной редакции. Да и сердце еще не успокоилось, всполошенное его внезапностью. — Могли бы просто позвонить…

Вообще-то, Мира уже домой собиралась ехать. Они с Петей закончили на сегодня, хотелось выспаться. Ну и да, накинула утром его пиджак снова, просто первым на вешалке под руку попал, когда торопилась на работу, только в авто поняла, что именно взяла… И сейчас тот едва успела надеть, собираясь под домом отдать Климу, чтобы он вернул боссу.

Лучше бы замерзла, ей-богу!

Накатило неясной удушливой волной какого-то смущения и неловкости, что ему на глаза попалась в этом дурацком пиджаке! Ведь вовсе ничего такого и не думала!

— Нет, я не жажду попасть в прайм-тайм на телевидение, — рассмеялся Стас, вольготно устроившись на углу ее стола. И при этом внимательно смотрел в упор на Миру, кажется, заметив неловкий румянец. — Тут вы на Колю верно ставку сделали, раз уж вам нужен был эксперт по земле. Он от публичности куда больше удовольствия получает, а позиция у нас по этому вопросу общая.

Она, вообще, заметила, что Станислав предпочитал сидеть именно на столах, а не на стульях. Странно… Хотя, учитывая то, насколько именно Станислав любил доминировать, неудивительно, что всегда занимал позицию повыше.

— А вот я совершенно не переношу слушать претензии по телефону, Мирослава. Так что давайте, вываливайте на меня, что вас там настолько из себя вывело? — закончил он отвечать на все ее вопросы.

А Мира…

Она уже была поуспокоилась, забыв за работой и обнаруженными фактами, что он занялся самоуправством в ее квартире, из головы это вылетело. Ну и с Николая вроде как долг за обоих стянула.

Брат Станислава, кстати, сегодня произвел на нее куда более положительное впечатление. Был вежлив, дружелюбен, уместно шутил, прекрасно держался перед камерами. И перед Мирой извинился за столь неудачное начало знакомства и за свои грубости. Так что прощались они едва не приятелями, и она в целом относилась к обоим Гончаренко гораздо более мирно уже.

И тут Станислав с этим тоном! Будто специально ее изводит и достает!

Аж полыхнуло внутри новой волной раздражения, сметающей здравый смысл в голове.

— «Вываливайте?! Вывело?!», — передернула его глухо, пытаясь не скатиться до скандала на глазах у охраны. Но в голосе Миры и так было слышно вскипаемое раздражение. — По-вашему, я не имею права возмущаться тем, как бесцеремонно вы распоряжаетесь в моей жизни, влезая без всякого разрешения туда, куда вас не просил никто?!

— Зачем мне спрашивать, если любому адекватному человеку ясно, что вам нужна охрана? — ничуть не впечатленный ее гневом, отозвался Стас, не сдвинувшись с места. — И если вы сами не можете этого себе позволить, а ваше руководство халатно экономит, подвергая вашу жизнь угрозе, я этого так оставить не могу.

— По какому праву, Станислав?! — еще более раздраженная тем, что он во многих аспектах прав, огрызнулась Мира, распаляясь сильней. — Вы не мой начальник, мы не имеем никаких юридически обоснованных отношений, более того, ваше имя то и дело всплывает в расследовании, которое я сейчас веду. И, знаете, как это все выглядит? — рявкнула уже, почему-то по глазам видя, что Станислава крайне забавляет ее возмущение и гнев.

Сама не заметила, как на этом подрыве приблизилась едва не в упор к нему, глядя с вызовом прямо в глаза Гончаренко.

— И как же? — боже! Ей захотелось ему ногой по колену врезать за этот тон и смешливый взгляд!

Разумеется, Мира этого не сделала.

Взрослая и разумная. Только никак не разберется, почему же Стас в ней худшие черты будит?!

— Как попытка дать мне взятку! А это моя профессиональная репутация, создаваемая годами, которую вы тоже ставите под удар! И ваш чертов пиджак, будь он неладен! Вот, забирайте, я сегодня собиралась отдать Климу, чтоб он вам вернул!

Мира ожесточенно дернула пуговицу, на которую уже успела застегнуться…

И вот тут рвануло что-то внутри у Стаса, видимо.

Да так, что у девушки горло сжало жестким спазмом, когда руки Гончаренко вдруг схватили ее, властно проникнув между уже распахнувшимися полами его же пиджака. Мужчина сильно сжал ее талию и едва не опрокинул Миру на себя, вплотную притиснув к твердому торсу.

Тела стукнулись с глухим низким звуком, и у нее словно по всем мышцам вибрация пошла, от его горячих, жестких ладоней, распространяясь мощными обжигающими волнами! А ведь Мира под этим чертовым пиджаком одета была! Майка, брюки, все на месте. Еще и белье под всем этим!

Ощущение же, словно Стас ладонями, кожей на голую кожу давит, заставляя гореть след от касания!

Собственническим, хозяйским каким-то жестом по впадинке над позвонками на спине ведет… А она это так чувствует, ну вот точно, как голая перед ним! Каждой клеточкой существа пылать начинает! И снова тот непривычно жесткий узел в животе… Когда желание с такой силой и настолько внезапно вспыхивает, что аж подташнивает…

Уперлась взглядом ему в шею, над расстегнутым воротничком сорочки, заметив напряженно дернувшийся кадык.

Выходило, обоих опалило… Аж до такой степени, что мутит.

Интересно, как бы Стас отреагировал, скажи она, что ее тошнит от него?

До чего же нелепая ситуация! А ей не смеяться хочется, а приподняться немного на носочках и в подбородок его лизнуть, проверяя, такой ли тот колючий, как кажется…

— Мы уже определились с вами, Мира, что вам не стоит раздеваться при мне, — хриплым, низким голосом, в котором такая же вибрация отбивалась, тихо заметил Гончаренко ей прямо на ухо, как продавливая через тонкую прослойку воздуха свои слова.

Однако вот Мира лишь жар его дыхания ощущает, а не смысл. Тот вообще не доходит до разума, ошалевшего из-за всего происходящего.

Надо прекращать с ним всякое общение! И к черту вопросы и непонятные моменты! Лучше на корню это пресечь, чем…

Уже даже повернулась, чтобы в глаза это решение Стасу озвучить.

— И свои подарки я назад не принимаю, — он еще сильнее сблизил их лица.

Мире как в голову ударило!

Жар его тела, ее собственный горячий ответ, какой-то безумный аромат мужского парфюма, преследующий ее со вчерашнего вечера на этом дурацком пиджаке, и сейчас просто забивающий дыхание! Острый, сильный, грозовой, будто привкус металла или озона, вперемешку с чернилами! Она не смогла удержаться, с тихим вздохом втянула в себя воздух глубже. Вышло чересчур шумно.

Стас все услышал и понял, по потемневшему, вдруг заискрившему напряжением и жаждой взгляду уловила… На себя впритык уже притянул, так, что она в плену его бедер очутилась.

И то, как наливается, напрягается его пах, к которому ее живот его же стараниями уже притиснут, ткань совершенно не мешает уловить. Жарко…

Все жарко, черти его раздерите! Ей дышать и стоять около него, как у печи, а отойти — ни за что в жизни не сумеет, чудится! И разум никакие доводы до тела не может донести. Оно, тело это дурное, только плотнее тянется, прижимается само…

— Я подарков и взяток не беру… — уже и самой напоминает заезженную пластинку, но нет других аргументов.

Не говорить же вслух, что боится… И его, и того, что с ней около Стаса творится. До чертиков.

Выдохнула с таким трудом, словно на груди бетонная плита лежит…

Но ведь нет, леший его укуси! Рука Стаса всего лишь. Зато вполне удобно под самой ее грудью, хоть и через майку устроилась, пальцы костяшками по контуру бюстгальтера водят. А тот тонкий совсем, ну не любила Мира косточки и поролон, мешало ей все… А уж с напором Гончаренко каждое касание, считай, плоть на плоти…

Точно слышит, как безумно ее сердце стучит!

— А вы это не взяткой рассматривайте, белла, а займом. Для вашего здоровья… И безопасности, — по самым губам ее говорит, но не касается.

Миллиметр остался… Дышат друг другом.

Вторая рука уже у нее на затылке, проскользнула, продавила, оставив пекущий след по всему позвоночнику снизу вверх, и сейчас кожу под волосами дразнит, натирает стальными пальцами, ни разу не мягкими и не лощенными. Чисто мужскими, суховатыми, жесткими, умеющими все держать под контролем: и бизнес, и оружие, показалось, и женщину…

О чем он?! Мирослава вообще смысла не понимала! В тактильности утонула, в чувственности его властных и таких уверенных прикосновений, в хаотичном пульсе Стаса, который видела в точке чуть выше того самого воротничка. По этой пульсации хорошо заметно, что и его припечатало знатно…

И навряд ли Стас, да и сама Мирослава смогли бы предсказать, куда бы это все зашло… если бы из общего зала редакции неожиданно не поднялся возмущенный ор:

— Да ну пропустите, парни! Клим, ты чего?! Эй, Мира!!! Ты живая там?! Почему эти амбалы меня к тебе не пропускают?! Это что за преступный сговор?! У нас тут камеры стоят, чтоб вы знали, я все в полицию отправлю!!! Пропустите!

Петя… Вернулся. И заметил, что…

— Вот, черт!

Тут Мира вспомнила и про охрану, на глазах которой вот так вот откровенно обтиралась об Гончаренко, да и ему никак не мешала себя лапать. Спасибо, хоть он спиной ее прикрывал от основного зала. А спина у Стаса не менее широкая, чем плечи, о которых Мира все никак не могла перестать думать… А теперь еще за те и хваталась, оказывается.

И хоть камеры у них стояли только в основном зале редакции, не в кабинетах, появилось отчего-то такое чувство стыда, словно привселюдно порно записывала со своим участием.

— Удивительно, но в данный момент я целиком разделяю ваше мнение и… разочарование, — тяжело усмехнулся Стас, прям с усилием. — Этот ваш программист-защитник, доставляет кучу досадных помех и точно не обладает чувством такта…

А она осознала, что практически улеглась на него, уперлась в его грудь руками, словно опираясь и на мужскую силу рассчитывая. Вздрогнула, попытавшись отступить… Но Станислав вообще не ослабил захват, так что у нее не вышло.

— Вы же не смешиваете работу и личное, Стас, — голосом, выдающим ее с головой, прошептала Мира, непонятно куда свои разбежавшиеся мысли начав собирать.

Облизнула пересохшие губы, которые буквально жгло от желания к его коже прижать.

— За годы в бизнесе я усвоил, что главный залог успеха — гибкость и готовность пересматривать свои прошлые убеждения, — еще один очень натужный смешок.

И такой взгляд, будто он ее язык поймать зубами и прикусить хочет, как тот палец вчера!

Черт! Черт! Черт!

Мира не знала, что от одного взгляда можно застонать! А ведь не девочка совсем!

Спасибо, хоть тихо вышло, будто сдавленный вздох, да и широкие плечи и грудь Стаса (да, те самые!) заглушили, закрыли ее от остальных.

— МИРА!!! — не унимался Петя.

— Ты бы ответила, белла, голос же сорвет парень. Или Владу придется его мордой в пол уложить за излишнее рвение, — заметил Стас, продолжая при этом ее взглядом прожигать.

И мужские объятия стали лишь крепче. Уж он-то ее стон уловил.

Совсем не отодвинулся! Большие руки так под покровом пиджака и хозяйничают, оглаживая, обжигая и дразня ее тело!

— Я здесь, Петя! Все нормально. Мы… разговариваем просто со Станиславом, — блин! Вот мог бы так бровь не изгибать, и грудь ее при этом не лапать нахально! Ей бы куда проще говорить было бы! — О том, что нам с тобой удалось найти… — голос сломался, все же предав Миру.

Но она вроде основное успела сказать. А Петя… Понадеялась, что охранники все же не тронут ни в чем не повинного парня.

— А вы что-то нашли? — с интересом уточнил Стас все тем же нелегким тоном, будто и ему грудь цепью сковали.

Но глянул с каким-то новым оттенком. Расчетливым, цепким.

И наконец-то позволил ей отойти. Хотя у Мирославы такое чувство возникло, что буквально атом за атомом заставлял себя отрывать свои ладони от ее тела. Это прямо ощущалось: его сопротивление собственному здравому смыслу!

И у нее как каждая мышца заныла, возмущенная тем, что Мира вняла надорвавшемуся разуму, на шаг назад отступив. Так и осталась в его пиджаке, елки-палки!

— Вы не смешиваете работу и личное, Стас, — повторила, как болванчик, не поддавшись тому, что он попытался перейти на «ты». Из вредности захотелось его поддеть. В отместку.

— Ну так целовать-то вы меня все равно, по вашему виду, не собираетесь, белла, — не настаивал, но и не уступил, оставаясь близко…

И в физическом плане, и во всех этих своих намеках, обращении, двойных смыслах!

Так и хотелось укусить… как он ее вчера, приблизительно… Сердце не уняло своего тарахтения, щеки все еще горят… И да, подташнивает, но лишь потому, что до одури хочет большего! Жаждет, чтобы этот мужчина, вопреки всему рассудочному в ней, взял и поломал доводы и принципы…

— Так что можем и о работе поговорить, — Станислав выпрямился, встав со стола.

Ей показалось, что она ослышалась. Повернулась резко, уставившись на этого… Тьфу, даже слова подходящего не имела!

«О работе поговорить»?! Да у нее сейчас в голове, вообще, словно перекати-поле по раскаленной пустыне ветром гонит…

И как-то подозрительно неприятно стало от мысли, что Стас вот сейчас «о работе» думал…

Хотя… Одного взгляда хватило, чтобы понять, что и мужчину прошибло, распотрошив самоконтроль на молекулы! Не глядя на нее, Стас резко растер затылок, а челюсти так сжал, что на щеках глубокие вертикальные складки прорезались. Весь напряжен, как атомный реактор, прям излучает это вокруг себя.

Прошелся пару шагов туда-назад, будто нуждался в движении не меньше, чем Мирослава, словно и у него мышцы некой непреодолимой судорогой потребности сводило. Сжал руки в кулаки, хрустнув пальцами.

Даже льстило, что и от его сдержанности мало что осталось. Зато вот та харизма, сама энергия характера этого человека, что всегда Мирославой ощущалась, прямо-таки вырвалась! Бушевала в крохотном пространстве ее кабинета, как принуждая их снова схлестнуться…

Но пока сопротивлялись оба.

Где-то там, за стеклянными стенами кабинета, Петя, уже немного успокоившись, о чем-то с охранниками говорил. Но те не особо отвечали, просто стояли спинами к ним и не позволяли парню ни обойти их, ни хоть что-то увидеть, что в кабинете творится. А Петя даже подпрыгнуть пытался.

Это было весело, отвлекая, не то чтоб приводя в чувство, но немного встряхнув мозги.

А еще немного успокоило Миру то, что Влад и Клим все же отвернулись, а не пялились на то, что у них тут… Что? По сути же, и не было ничего, даже не поцеловались, а все, что Стас делал, его спина и пиджак скрыли.

Откровенно говоря, у Миры вообще понимания не было, что между ними творится и, главное, для чего это Гончаренко? Допустить, что и его накрыло непонятной лавиной неконтролируемых порывов…

Ну, она теоретически все в мире допустить могла, даже то, что шапочки из фольги от излучения инопланетян защищают, работа такая. Только вот слишком опытным казался Стас, чересчур долго в их высшей лиге на равных играет, и, если добился таких результатов, которые имеет сейчас, далеко не порывист. Должен уметь собой управлять, должен уметь просчитать все наперед, прогнозировать и предугадать, а еще, провернуть с максимальной для себя пользой и выгодой. Разве не об этом ее сегодня Николай предупреждал, пусть и шутливо? Да и не про то же, разве, свидетельствовало все то, что Мирослава про Станислава по своим каналам узнать успела?

Потому она вполне могла поверить, что он воспылал к ней страстью… Но вот в то, что эта страсть им самим не контролируема и не используется в неких, вполне меркантильных и выгодных Гончаренко, целях — поверить Мире было из области фантастики.

Выходит, мотив куда приземленней и объяснимей. Например, заручиться ее безоговорочной поддержкой, сделав любовницей и выведя за рамки расследования, в силу морального конфликта. Или тем же отвлечь ее от чего-то, что в прошлом Стаса не должно Мире на глаза попасться, к примеру…

И хоть Мирослава пока не нашла ничего подобного в его биографии, все в ее профессиональном опыте говорило, что это куда более достоверное объяснение, чем внезапно вспыхнувшие эмоции со стороны такого человека. А значит, надо быть во стократ осторожней и внимательней… как бы сложно подобное не давалось вдруг рядом с этим мужчиной.

— Возможно, если мы хотим, чтобы работа и наш поиск был эффективным, нам стоит в дальнейшем общаться через Николая? Во избежание… морального и делового конфликта, так сказать… — предложила Мира то, что показалось в этот момент куда более рациональным, чем вот эти непонятные и непреодолимые вспышки, выжигающие ее до углей. Привязывающие к нему эмоциями все больше… Что было вовсе Мирославе не по душе…