Землетрясение

Над сборником поработали:

переводчик - Кейт Рид

редактор - Наталья Аракчеева

финальная сверка и вычитка – Сесиль Ли

Обложка – Наталия Айс

Оформление – Сесиль Ли, Наталия Павлова

Перевод группы - https://vk.com/beautiful_translation

Землетрясение

Книга 1

Аннотация

Впервые увидев Дженни Мур, её искрящиеся глаза и сияющую улыбку, я стал одержим идеей узнать её… Наблюдая.

Она все, что мне нужно. И теперь, я должен убедить её в этом.

Она никогда не видела меня и даже не догадывается о моем существовании.

Но она узнает.

Посвящение

Этак книга посвящена всем людям в авторском инди-сообществе, которые верили в меня и поддерживали с самого начала. Вашу веру в меня и «ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ» я высоко ценю и никогда не забуду.

И Андреа… возможно, в следующей жизни…

Пролог

Если бы в колледже вы спросили меня, что я буду делать через десять лет, то ответ отличался бы от моего нынешнего положения. Жизнь частного детектива, совсем не такая захватывающая, как может показаться. Конечно, бывают моменты, когда от опасности адреналин зашкаливает. И когда это происходит, то кайф просто бесподобен. Раньше, я жил ради этого чувства, и некоторое время, даже был одержим им. Но наш выбор, имеет свои последствия, и одно решение, может все изменить.

Сейчас, я много наблюдаю и еще больше выжидаю. Мне платят за то, чтобы найти похороненную во лжи правду. В итоге я вижу сквозь маску притворства насквозь, вижу все, что вы хотели бы спрятать. И также знаю, что первое впечатление может быть обманчивым.

Глава 1

КАЙЛ

Наши дни

Твою ж мать! Я больше не в силах бороться с сильным желанием.

Ввожу команды, чтобы включить главный экран, и ищу в какой она комнате. Нахожу её в её же спальне, завернутую в теплое одеяло, именно так, как и представлял. Максимально увеличиваю изображение комнаты.

Наблюдаю, как она опускает одеяло до талии и отпихивает его ногами в изножье кровати. Её рука скользит по телу к трусикам, и, на мгновение мне кажется, что мне это привиделось.

Мой Бог…

Она откидывает голову и из открытых губ вылетает стон удовольствия. Сердце стучит как сумасшедшее, а член твердеет. Её пальцы медленно потирают клитор через прозрачные белые трусики, и я представляю, что это моя рука заставляет её тяжело дышать и вздрагивать. Сосредоточившись на нахлынувшем экстазе, она закрывает глаза и прикусывает нижнюю губу.

Я настолько возбужден, что стоящий колом член выпирает из джинсов. Поспешно расстегиваю пуговицу и молнию. Звук эхом отдается в пустом кабинете.

Она скользит другой рукой по животу к груди и теребит сосок.

Чёрт, если я не потороплюсь, то кончу прямо в штаны. Освобождаю член из одежды и облегченно вздыхаю. Крепко сжимаю его в кулаке, не отрывая взгляда от светловолосой сирены на экране. Несколько раз медленно поглаживаю свой член по всей длине, растирая большим пальцем выступившую влагу, и усиливаю хватку. Её глаза закрыты, пальцы ускоряются. Моя рука тоже двигается быстрее. Широко раздвинув ноги, она вжимает стопы в матрас и воздух покидает мои легкие. Свободной рукой я хватаюсь за стол так крепко, что белеют костяшки, и пытаюсь сдержаться. Чёрт, она такая горячая! Сейчас я хочу только одного: нырнуть в её плотную, влажную плоть и почувствовать, как она даёт себе волю.

Её спина выгибается, рот открывается в беззвучном крике и наступает долгожданное освобождение. Наблюдать за ней —самое шикарное и жаркое зрелище. Оргазм накрывает меня стремительно и жестко, и я кончаю, забрызгивая спермой весь свой живот. Осторожно снимаю рубашку, вытираюсь и откидываю голову на спинку кресла. Выжидаю, пока моё дыхание успокоиться. Сейчас в голове у меня крутится одна единственная мысль: «Я должен встретиться с Дженни Мур».

Глава 2

КАЙЛ

Двумя днями ранее

— Эй, мужик. Как дела? — спрашивает Дерек, мой бизнес-партнер, просовывая голову в дверь кабинета.

— Ничего особенного. Работаю над делом Мур. Похоже, это дело — большая и безнадежная трата времени.

Смотрю на экран, сочувствуя бедному тупице, за которой наблюдаю.

Шэрон Мур наняла нашу компанию, KD Investigations, чтобы проверить своего мужа, Брайана. Ей показалось, ч тот начал вести себя подозрительно. Она не смогла сказать конкретно, что именно заставило её беспокоиться. Поэтому она запросила полное расследование, упомянув при этом, что сумма не имеет значения. А деньги, кстати, за свои услуги мы берем немалые.

— Кто же тратит тысячи долларов на слежку за своим мужем, основываясь исключительно на шестом чувстве?

— Кто их, женщин, знает. Они же сумасшедшие, чувак. Никто не знает, почему они поступают именно так. Мне сейчас нужно дать первую оценку. Поговорим позже.

Я не успеваю ничего сказать, как Дерек решительно закрывает дверь.

Камеры в доме Муров мы с Дереком установили после того, как Шэрон отказалась от претензий по поводу вторжения в частную жизнь. Брайан — графический дизайнер, работающий на дому. Для меня это всё сильно упрощает: так можно легко контролировать его передвижения. Когда же он покидает дом, то для его отслеживания я использую приложение, установленное на его новеньком телефоне. По совпадению этот телефон подарила ему его обожающая жена. Ирония же в том, что этот телефон — подарок на День святого Валентина.

Сегодня — мой первый день наблюдения. До сих пор Брайан только работал на компьютере и ещё он съел сэндвич. Похоже, что день будет долгим. Ёрзаю в кресле, пытаясь устроиться поудобнее, но тут мое внимание привлекает движение на экране сбоку. В кабинет Брайана входит молодая женщина. У неё длинные, волнистые светлые волосы. Ей, предположительно, чуть больше двадцати. Она говорит с Брайаном всего минуту, потом выходит из кабинета. И я, чтобы проследить её дальше, через команды получаю доступ к другим камерам в доме. Женщина уверенно передвигается из комнаты в комнату, словно живет здесь. Кто она и почему Шэрон ничего нам о ней не сказала?

Следующее утро практически полностью повторяет вчерашнее: Брайан старательно работает за компьютером и в его поведении я не замечаю ничего странного. Загадочная женщина появляется снова, только теперь она больше не загадка. Её зовут Дженни и она — младшая сестра Брайана, которая иногда приезжает в гости. Дженни учится в колледже, живет в кампусе и приезжает к ним каждый раз, когда хочет отдохнуть. Шэрон терпеливо ответила на все мои вопросы, замаскированные под «расследование».

Наблюдение за Дженни через монитор быстро становиться лучшей частью этого задания. Смотреть, как она изящно справляется с домашней работой, определенно приятнее, чем наблюдать за Брайаном. Сейчас она говорит по телефону, пересекая гостиную туда-обратно десять раз, потом меняет направление и идет к камину. Она останавливается перед облицовкой, прикасается к разным предметам, расставленным на каминной полке, проводит пальцем по фотографии Брайана и Шэрон в рамке, затем идет дальше и берет хрустальную вазу со свежими цветами. Вдыхает их аромат и ставит вазу на место. Потом подходит к аккуратной стопке книг и гладит их потертые обложки. Камера на стене скрыта большой картиной с цветами, и когда Дженни касается книг, я впервые четко вижу её лицо.

У меня перехватывает дыхание, сердце замирает, а потом начинает бешено колотиться. Впиваюсь пальцами в подлокотники кресла. Захват становиться все крепче, пока я, наклонившись ближе, стараюсь найти более удачный ракурс и лучше её рассмотреть. Дженни улыбается кому-то по телефону и её лицо начинает светиться. Её утонченная красота выбивает меня из колеи. Какого черта? Еще ни одна женщина не вызывала у меня такой реакции раньше, и сейчас мне это тем более не нужно. Я сдвигаю брови и, сердито кривясь в отвращении, снова переключаюсь на Брайана. Вот на нем я должен сосредоточиться в первую очередь, а не наблюдать за какой-то малозначительной женщиной. До конца смены я запрещаю себе искать на мониторе Дженни, и не важно, насколько сильно мне этого хочется.

***

Когда моя смена заканчивается и меня сменяет один из наших детективов, я отправляюсь на встречу с Дереком в наше излюбленное место — один из пабов «Хоул-ин-зе-Вол» в Южном Бостоне или Саути, как его все называют. Ирландский паб с вывеской «Мерфи» расположен на углу главной улицы, так что найти там место для парковки бывает сложновато. Сегодня мне везет, и я сразу паркую свой новенький черный «Чарджер» на ближайшей обочине. Направляясь ко входу, внимательно осматриваю улицу на предмет чего-то подозрительного.

Раз полицейский — навсегда полицейский.

Открыв дверь из матового стекла, вхожу в слабо освещенное помещение и мои органы чувств моментально перегружаются. Тусклый свет и оглушительный, бьющий по мозгам ритм музыки заставляют меня собраться, чтобы сохранить равновесие. Я инстинктивно сканирую взглядом комнату в поисках Дерека. Он, как и ожидалось, сидит в углу бара, на последнем, самом дальнем от входа табурете, откуда просматривается всё помещение. Я киваю в приветствии и прохожу мимо парней из района, в котором вырос. Усевшись на табурет рядом с Дереком, проверяю свитер, который должен скрывать спрятанный за поясом брюк пистолет.

— Как всё идет? — спрашивает Дерек, пододвигая ко мне только что налитую кружку пива.

Я не знаю, что ему ответить, потому что сейчас мои мысли хрен знает где. Я никак не могу перестать думать о Дженни Мур. Реакция моего тела на неё сегодня выбила меня из колеи. Я не привык к такому бешеному ритму своего сердца, за исключением случаев, когда нахожусь в опасной ситуации. Может, мое тело знает то, что мне не известно? Может, Дженни Мур для меня опасна?

— Все нормально, — отвечаю я, держа свои мысли при себе.

Беру запотевший кружку пива и делаю огромный глоток прохладной янтарной жидкости.

Дерек вопросительно поднимает бровь.

— Что с тобой, чувак? — спрашивает он, кивая головой в сторону почти пустой кружки передо мной.

Пиво я пью обычно очень медленно — предпочитаю более крепкие напитки.

— Голова раскалывается и сегодня был реально длинный и дурацкий день, — отвечаю я, не отводя взгляда от спортивного канала на ближайшем телевизоре. Так я могу сосредоточиться на чем-то другом и отвлечься от тупой боли, пульсирующей где-то внутри за глазами.

— Ты принимал лекарства? — спрашивает напарник, намекая на препараты, прописанные доктором от мигрени.

Смотрю на Дерека и вижу на его лице беспокойство.

— Да, принимал, но они почему-то не помогают. — Допиваю пиво, отодвигаю пустую кружку и оставляю на стойке бара десять долларов. — Из меня сегодня дерьмовая компания, пойду домой и отрублюсь. — Соскальзываю с барного табурета, поворачиваюсь и сжимаю его плечо. — Прости чувак, я возмещу все на выходных.

— Не переживай об этом, мужик.

Дома я направляюсь прямиком к себе в спальню, снимая на ходу одежду. Кладу на прикроватную тумбочку пистолет и рядом свой телефон. Удобно устроившись на подушках, возвращаюсь мыслями к Дженни, и мне становится интересно, что она сейчас делает. Может, она вот прямо сейчас лежит в постели? Я представляю её, завернутую в белое огромное одеяло, и мой член дергается.

Мы не стали размещать камеры в спальне хозяев и ванных комнатах, но установили их в трех гостевых спальнях. Когда всё было установлено, мы не знали, что в доме будет жить ещё кто-то, кроме Шэрон и Брайана. Я мог бы проверить камеры прямо сейчас и посмотреть, что делает Дженни. Искушение увидеть её настолько мощное, что вся мои силы уходят на то, чтобы ему не поддаться. Я закрываю глаза и стараюсь расслабиться. Чем раньше я засну, тем скорее отступит стучащая в черепе боль. И когда я, наконец, проснусь, то смогу увидеть Дженни.

***

Просыпаюсь раньше, чем хотелось бы. На мгновение замираю, стараюсь не двигаться и изучаю ощущения в голове. Тупая пульсация еще осталась, но это лучше, чем вчерашняя раскалывающая череп боль. Постоянная необходимость справляться с этой болью изматывает, но нет ничего, что может мне помочь. Разве что наркотические обезболивающие. Но я не собираюсь их принимать. Я видел слишком много людей, жизнь которых была разрушена наркотической зависимостью, и никогда по собственной воле не окажусь на их месте. Конечно, никто не хочет становиться наркоманом, но как только вы оказываетесь во власти таблеток, их мучительная хватка выжимает из вас жизнь. И сбежать уже невозможно.

Я живу с хронической болью так долго, что уже и не помню, что значит чувствовать себя хорошо. Я готов пойти на многое, чтобы хоть день прожить без боли или этой пульсации. Да, похрен, я был бы рад и часу. Любое облегчение стало бы просто невероятным подарком. Моя ноша тяжела, но у меня — широкие плечи. И всё же не проходит и дня без желания вернуться во времени и заново пережить момент, который изменил всю мою жизнь.

Долгий теплый душ творит чудеса, и я чувствую себя почти нормально. Сегодня я работаю из дому, поэтому запасаюсь чашкой горячего кофе и иду в свой кабинет. Мой стол изготовлен на заказ — он вдвое длиннее обычного и вдвое уже. Это позволяет комфортно разместить на нем три монитора и одновременно следить за несколькими объектами в доме Муров. Ввожу команды для вывода на экран кабинета Брайана. Мои мысли на время возвращаются к Дженни, но я гоню их прочь.

Наблюдать за работой Брайана — одно из самых нудных взятых мной поручений. Этот парень до безобразия скучен, но я отрабатываю каждый взятый за эту работу пенни. Даже полицейская засада на всю ночь в машине без возможности выйти намного веселее. Мне хочется, чтобы Брайан вышел из дома, только чтобы как-то поменять обстановку, но он упорно продолжает сидеть, сгорбившись и яростно стуча по клавиатуре. Бен, наш программист, установил систему мониторинга программного обеспечения и отслеживает каждый онлайн-ход Брайана. Надеюсь, что скоро что-то найдется, иначе я просто сдохну на этом задании от скуки. Барабаню пальцами по столу и борюсь с желанием проверить Дженни.

Следующие несколько дней пролетают быстро, не принося по Брайану никакой новой информации. Похоже, он во всех отношениях прекрасный муж: весь день напролет Брайан работает у себя в кабинете, а потом, когда жена возвращается домой, на столе её ждет приготовленный им ужин. Из того что я видел, Брайан кажется чрезвычайно заботливым. Он всегда слушает всё, что говорит его жена, окружает её вниманием, часто прикасается к ней без повода. Они напоминают танцевальную пару, которая вместе уже много лет.

Пока я сижу там и делаю заметки для отчетов, в голове всплывают образы Дженни. Я не видел её несколько дней, но она то и дело вторгается в мои мысли. Воспоминание о её выгнутой во время оргазма спине поглощает меня. Это было очень эротично. Такого я никогда не видел. К сожалению, она не имеет ни малейшего понятия о желании, которое вызвала во мне. Не могу припомнить, чтобы я кого-либо так страстно хотел или чтобы когда-нибудь так бурно кончал.

Я расстроен: Дженни не появлялась уже два дня. Я знаю, что она учится в Бостонском университете, и скорее всего учёба занимает всё её время, но я скучаю по ней. Я скучаю по её прекрасной улыбке, способной осветить всё вокруг, наклону головы вправо, когда она внимательно кого-то слушала. Скучаю по тому, как она, погружаясь в размышления, заправляет за ухо прядь волос и покусывает уголок полной нижней губы. Каждый раз видя её, я замечаю всё больше деталей. Мои инстинкты позволяют подмечать то, что не видят другие. И увиденное заставляет меня хотеть узнать её лучше, узнать, кто она на самом деле. Я хочу эту женщину, из плоти и крови, а не безголосую копию на экране монитора. Мне интересно узнать, что заставляет её смеяться, а что плакать? Какую кухню она предпочитает: мексиканскую или китайскую? Сколько ей было, когда она впервые поцеловалась? Как зовут счастливого ублюдка, который лишил её девственности?

У меня столько вопросов, требующих ответов, вопросов, которыми я никогда не задавался с другими. Я никогда не испытывал к кому-либо чувств такой обжигающей глубины. По своей натуре я — одиночка, особенно последние несколько лет, но каждая клеточка моей разбитой души тянется к Дженни.

Она никогда не видела меня и даже не догадывается о моем существовании… Но это только начало.

***

Наблюдение за Брайаном — последнее в списке того, чем я хочу сегодня заниматься. У меня дерьмовое настроение и хорошо, что я работаю дома, потому что, определенно, сегодня из меня плохая компания. Иногда, я спрашиваю себя, в чем проблема? Можно было бы с легкостью покончить с неопределенностью моей ситуации: пустить себе пулю в лоб или использовать более безошибочную альтернативу — запихнуть в себя целую упаковку таблеток. И запить их на прощание последним в своей жизни «Джеймисоном».

Приятно было познакомиться, а теперь проваливай.

Ангелом, бросившимся вниз спасти меня от глубин темноты, на одном из мониторов появилась Дженни. Она снимает куртку, её грудь выпирает и мой рот наполняется слюной. Мне интересно, какие звуки будет она издавать, когда я начну сосать её соски? Будет ли она вскрикивать или будет молчать? Может, будет хныкать? А, может, будет стонать?

Она вешает свою куртку на вешалку перед дверью и направляется в просторную кухню. Захватив бутылку воды из холодильника, она выходит из комнаты, и я срываюсь ввести команды, чтобы проследить её передвижения по дому. Дженни поднимается по лестнице, и я наблюдаю, как соблазнительно покачиваются её бедра, пока она идет по длинному коридору в свою комнату. Нажимаю необходимые клавиши, выводя изображение из её комнаты на экран, откидываюсь на спинку кресла и готовлюсь наблюдать.

Она ставит воду на тумбочку и снимает кроссовки. Когда её руки касаются пуговицы на джинсах, я выпрямляю спину и наклоняюсь вперёд, с нетерпением ожидая, как далеко всё зайдёт. Она расстегивает молнию, и я практически слышу этот звук. Она виляет бедрами, спуская джинсы вниз, и мой член, оценив зрелище по достоинству, тут же встаёт. Дженни снимает джинсы полностью, оставляя их на полу, и её длинные светлые ноги устремляются в другой конец комнаты.

О, Боже.

Она носит стринги! Её задница просто совершенна, и мне хочется потереться членом между её ягодиц, а потом погрузиться в её горячую и влажную норку. Твою мать… Я должен знать, каково это, быть внутри неё ― быть зажатым её плотью во время оргазма, ― а потом пометить её своей спермой.

Я оттягиваю пояс спортивных штанов и боксеров и освобождаю свой железобетонно стоящий член. Сжимая его в руке, представляю, что это ладонь Дженни нежно обхватывает мой член. Я начинаю медленно, не торопясь, провожу рукой вверх и вниз по всей длине, но вид её восхитительной попки, покачивающейся, пока её хозяйка пересекает комнату, для меня уже слишком. Я передёргиваю быстрее и сильнее; мои пальцы сжимают член, и я представляю, что меня стискивают тесные стенки её влагалища. Прерывистое дыхание раскатывается эхом в кабинете, а потом с губ слетает её имя, и я кончаю. Вытираюсь влажными салфетками и откидываю голову на спинку кресла. Появляется чувство стыда, но я отмахиваюсь от него, потому что наблюдение за Дженни — единственное, что держит меня на плаву.

***

Я согласился встретиться со своей младшей сестрой Кенной в «Землетрясении», популярном баре Бостона. В морозном февральском воздухе каждый мой выдох превращается в пар. Я направляюсь к большому кирпичному зданию, где расположен бар. Вообще-то обычно я бы сюда не прихожу — это место не в моем стиле. Я более распущенный и мрачный тип, как и мои сексуальные предпочтения.

Не хочу торопить события — мы даже еще не встретились, — но не могу перестать задаваться вопросом: разделяет ли Дженни мои вкусы? Нравится ли ей твердая рука? Хочется ли ей, чтобы кто-то взял на себя управление и заставил её испытывать ранее не испытанное удовольствие? Я жажду увидеть, как она будет стоять на четвереньках, выпячивать ко мне свою попку, прогибаясь в спине, и довольно мурчать. Мысль о том, как моя рука касается её ягодиц, заставляет мой член ожить. Вот я шлепаю её, и сила шлепка расходится на её коже рябью, как отголоски землетрясения. Боже, нужно перестать об этом думать, иначе все заметят мой стояк.

Вхожу в бар и инстинктивно осматриваю помещение. Это не просто привычка, это больше похоже на мышечную память. Отмечаю подозрительных личностей, регистрирую каждый выход на случай, если понадобится быстрый отход. Во время осмотра нахожу сестру. Я горжусь ею: после стольких лет она, наконец-то, прислушалась к моим неоднократно повторяемым инструкциям. Кенна знает, что я заставлю её пересесть, если она не выполнит мои указания. Поэтому она заняла столик в дальнем углу, где-то в шести метрах от задней двери. Если возникнут проблемы, то она сможет добраться до выхода менее чем за пять секунд. Остальная часть посетителей при первых же признаках опасности в панике бросятся к главному выходу. Они застрянут у двери и только дюжине человек удастся выйти из бара невредимыми.

Направляясь к Кенне, вижу её широкую улыбку. Рядом сидит её лучшая подруга Лиз, которая меня до чертиков раздражает. Знаю, что к концу вечера Лиз повиснет на мне, пытаясь начать то, чего никогда не произойдет. По крайней мере не в этой жизни.

— Кенни, — называю её старым прозвищем родом из детства. Наклоняюсь и целую её в щеку.

— Привет Кайл, что за мрачный вид? Так ты выглядишь более пугающе, чем обычно, — шутит она, подмигивая.

Уголки губ изгибаются в легкой усмешке, и я думаю о том, как ей удаётся оставаться в моей жизни единственным человеком, который может вытянуть из меня улыбку в любое время. Обычно я не улыбаюсь налево и направо, и большинство, возможно, считает меня неприветливым или же необщительным. Я был таким не всегда. Раньше я был «тем самым парнем». Ну знаете, парнем, чья жизнь — сплошная вечеринка, и не нужно ни о чем беспокоиться. Я жил на широкую ногу и не собирался что-либо менять. В то время мое существование было ужасно эгоистично, но я не причинял никому боли. К женщинам я всегда относился с уважением, даже если и хотел от них только секс. Я пользовался тем, что было в свободном доступе. А какой парень не воспользовался бы?

— Не знаю, о чем ты, Кенни, — говорю я, желая не показывать ей, насколько трудными были для меня эти несколько последних дней, сопровождаемые неизбежной головной болью.

— Привет Кайл. ― «Вот он — самый невыносимый звук в мире». От гнусавого голоса Лиз меня бросает в дрожь, совсем не в хорошем смысле. Это как от царапания гвоздем по стеклу.

— Лиз. — Если бы был способ игнорировать её, и не походить при этом на грубого ублюдка, я бы обязательно им воспользовался. Но родители научили меня, что хорошие манеры очень важны. Может, я и угрюмый придурок, но я всегда вежливый придурок. — Пойду в бар за напитками, вам повторить? — спрашиваю я.

Они обе кивают, и я отправляюсь к бару, благодарный за несколько минут без Лиз. Бар скрыт от меня стеной из тел. Меня накрывает волна паники, и я стараюсь расслабиться. Это ещё одна, «новая» часть меня. Я никогда не испытывал клаустрофобию в толпе, но теперь единственное, что я могу делать, это стараться оставаться на месте. Напоминаю себе, что всё в порядке. Но, сцепив зубы, борюсь с острым желанием убежать. Пресс из всех этих людей начинает давить на меня, и я понимаю, что, если я не уберусь отсюда как можно скорее, дело примет скверный оборот. Ныряю в толпу, раздвигая её плечом, как в былые славные деньки, когда я был футболистом. Глаза привыкают к яркому свету коридора, который ведёт к ближайшему служебному выходу. Я полностью сконцентрирован на цели: дойти до двери и вырваться наружу в прохладный свежий воздух. Из туалета выходит женщина, но я её не замечаю, пока не становится слишком поздно — мы сталкиваемся. Я ловлю её. Мои руки обнимают её спину и изо рта вылетают слова извинения:

— Простите.

И тут я теряю дар речи, потому что до меня доходит, кто в моих руках.

Дженни Мур.

Наши глаза впервые встречаются и время останавливается. Язык во рту разбухает, дыхание сбивается, пульс взлетает вверх, потому что я вижу, какой реальный оттенок синевы в её глазах. Его название всплывает в памяти мгновенно.

Лазурно-синий.

В детстве я любил рисовать, и моим любимым мелком в коробке был лазурно-синий. Я использовал его так часто, что он стерся и в конец концов переломался надвое. За все свои тридцать два года жизни я никогда не видел ничего, что так точно совпадало с цветом того мелка.

— Мне так жаль. — Её мелодичный голос выдергивает меня из моей рефлексии в текущий момент.

Я понимаю, что продолжаю держать её и мои ладони двигаются к её предплечьям.

— Вы в порядке? — спрашиваю я и вместо обычного баритона слышится какое-то карканье.

Она улыбается, и я понимаю, что в жизни не видел ничего прекрасней этой улыбки. Её темно-розовые губы блестят, нижняя губа намного полнее верхней. Мне хочется впиться в эту губу и втянуть её в свой рот. Ещё никогда я не чувствовал такого сильного желания поцеловать кого-то. Но ещё слишком рано. Если я поцелую её сейчас, то моя страсть испугает её и заставит бежать. Если я поцелую её сейчас, то, чёрт, я уже никогда не смогу остановиться.

— Всё хорошо. Я была невнимательной, когда выходила из туалета. Мне действительно жаль. — У неё идеальный мелодичный голос и мне хочется, чтобы наш разговор не заканчивался.

— Уверен, это была моя вина, не ваша. Даже не волнуйтесь об этом. — Я улыбаюсь и, когда она отпускает руки, позволяю своим пальцам скользнуть по её рукам вниз. Я безумно счастлив в этот момент, и мне даже не нужно заставлять себя улыбаться. Не могу вспомнить последний раз, когда испытывал такой подъем.

— Ну, мне пора вернуться к своему другу. Спасибо за понимание, — улыбается она в последний раз, разворачивается и уходит.

НЕТ!

Мне хочется крикнуть ей, чтобы она вернулась. Чтобы не оставляла меня. Я не готов расстаться с эйфорией, испытываемой в её присутствии. В тот момент я забыл о вещах, которые давили меня своим грузом каждый день. Казалось, что они больше не существуют. И в те совершенные шестьдесят секунд я стал тем прошлым Кайлом, а не испорченной версией из последних трёх лет.

Когда она исчезает из поля зрения, восторг, который я испытывал в её присутствии, быстро превращается в отчаяние. Это происходит внезапно, словно щелкнули переключателем, но резкие перепады настроения — это часть моей реальности.

Я больше не хочу здесь находиться.

Я не могу вернуться за наш столик — не хочу видеть, как она сидит с другим парнем. Приняв решение, отправляю сообщение Кенне, что меня вызвали на работу. Выхожу через дверь, к которой направлялся, когда врезался в Дженни.

Я не еду сразу домой, а захожу в паб, в котором бываю чаще всего. До него от моего дома можно добраться пешком в случае, когда мне слишком хреново, чтобы садиться за руль. А сегодняшний случай, похоже, именно такой. Быстро сканирую глазами комнату. Мне нужно выпить, при том срочно. Эмоции вот-вот перельются через край и мне нужно чем-то заглушить клокочущий внутри гнев. Бармен принимает мой заказ, как только моя задница касается барного табурета.

— Три «Джеймисона», — говорю я, сжимая зубы и пытаясь унять желание кому-нибудь врезать. Главным образом тому безымянному и безликому парню, который был с Дженни в баре. Я даже не знаю наверняка, что она была там не одна. Но почему бы ей не быть в баре с кем-то? Она идеальна, и я не могу быть единственным парнем, кто это заметил.

Бармен ставит передо мной три стакана и быстро наполняет их, не пролив и капли. Я киваю ему в знак благодарности, и он уходит. Поднимаю первый стакан, смотрю на янтарную жидкость и задаюсь вопросом: за что я пью? Что в моей жизни достойно тоста? Кенни. Кенни, несомненно, достойна, чтобы выпить в её честь. Алкоголь, растекаясь по пищеводу, действует наилучшим образом, стирая любую надежду на наше с Дженни будущее и притупляя ужасную головную боль. Я опрокидываю в себя виски и ставлю стакан на стойку. Один есть. Поднимаю следующий стакан и посвящаю этот тост своему партнеру и другу Дерека. Выпиваю содержимое залпом, без сомнений. Сомнения — это для слабаков, а я, определенно, не из их числа. Опрокидываю стакан и мысленно делаю отметку ― два готовы.

Двигаю третий стакан к себе, пока он не оказывается прямо передо мной на грубой, покрытой рубцами деревянной поверхности барной стойки. Больше не за никого пить. В этом мире есть только небезразличных мне человека, и я за них уже выпил. Пялюсь на стакан, наблюдая, как причудливо отражается в янтарной жидкости окружающий свет. Этот тост за Дженни Мур. Ей лучше меня не знать. Я не подхожу для неё. Какое будущее я могу ей предложить, если я сам — бомба замедленного действия, которая может взорваться в любой момент? Запрокидываю голову, глотая обжигающий напиток, но в этот раз он жжёт меньше, чем в первые два раза. Мне нужно держаться от неё подальше и позволить ей найти парня, которого она заслуживает. Какого-нибудь из братства, со всякими там правильными связями и бесконечными возможностями для будущего. А не такого дефектного, как я. Она должна быть с кем-то её возраста, кем-то здоровым, а не с тем, кого серьёзно потрепала жизнь. Я делаю знак бармену и опускаю пустой стакан с глухим стуком на стойку. Мне нужен еще один для тоста, и он, возможно, самый важный из всех.

Четвертый, и последний тост приходит легче, чем ожидалось. Он за то, чтобы пережить ещё один день, и чтобы этот день не стал концом моего болезненного существования раз и навсегда.

Глава 3

ДЖЕННИ

― Детка, хочешь еще? ― спрашивает мой друг Джош, вставая из-за столика, за которым мы сидим. Я дошла до переломного момента: если я выпью еще одну порцию, то увижу обратную сторону опьянения, а если остановлюсь прямо сейчас, то мой кайф исчезнет.

Смотрю на свой почти пустой стакан, взвешиваю варианты и решаю остановиться, пока я ещё в порядке. Не хочется закончить эту ночь, склонив голову над унитазом и Джошем, придерживающим мои волосы. Хотя он будет помогать мне уже не в первый раз. У него отлично получается держать волосы и он — мой самый лучший друг, которого только можно себе желать.

― Нет, спасибо, я — пас. Не мог бы ты принести мне воды со льдом?

Он слегка кивает мне, показывая, что услышал, и уходит. Оставшись за столиком одна, вспоминаю о недавнем незнакомце. Странная реакция у меня на него была. Столкновение с ним было похоже на удар о кирпичную стену, только не так больно. Его руки удержали меня от падения в то время, как я схватилась руками за его выступающие бицепсы. Даже сквозь тонкий черный свитер я почувствовала твердость его тела. Он извинился, хотя и было ясно, что виноватой была я. Звук его глубокого, хриплого голоса заставил меня посмотреть ему в лицо, его невероятно красивое лицо. В глазах теплого коричневого оттенка, которые отлично сочетались с толстыми, черными, слегка изогнутыми бровями, виднелись золотистые крапинки. Нос у него был тонким и прямым, за исключением небольшой шишки на переносице, при виде которой мне стало интересно, как же этот мужчина сломал нос. Он дрался? Может, он относится к тому типу парней, которых постоянно находят проблемы? Или это он ищет их на каждом шагу?

Я быстро извинилась. Мне не хотелось, чтобы он думал, что я не воспитана. Я не знала, почему для меня было так важно, что подумает обо мне этот великолепный незнакомец, но я знала только одно: мне было это важно. Когда он спросил, всё ли со мной в порядке, заботливое выражение его лица было настолько милым, что я ему улыбнулась. А когда он взял на себя ответственность за случившееся, то стал еще более привлекательным. Но ничто не могло подготовить меня к эффекту, который вызвала у меня его улыбка. При первом взгляде, брошенном на его прямые белоснежные зубы, всё моё тело покрылось крошечными мурашками, которые я, клянусь, почувствовала даже на пальцах ног. И уходя, мне пришлось бороться с огромным желанием повернуться и посмотреть на него в последний раз.

Джош возвращается обратно к столу, с пивом в одной руке и с водой для меня в другой. Мы сидим в дружеской тишине и пьем свои напитки. Я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза. Он наклоняется и целует меня в лоб, а я возвращаюсь мыслями к таинственному мужчине, чье имя я, к сожалению, не узнала.

***

Меня будит яркое солнце, заглядывающее сквозь жалюзи на окне. Или, может быть, это мускулистая рука, обнимающая меня за талию? А, может, это стоящий член, который упирается мне в задницу? Пытаюсь перевернуться, но Джош подтягивает меня ближе, не давая разделиться нашим телам ни на сантиметр.

Он трется членом об ложбинку между моими ягодицами, а его рот скользит вниз по моей шее.

― Я скучаю по тебе, ― шепчет он хрипло, его рот движется обратно и втягивает кожу под моим ухом.

Инстинктивно выгибаю шею и толкаюсь в него задницей. Мы не должны это делать, я обещала себе, что это больше не повторится. Это усложняет наши отношения, потому что Джош не может разделять секс и любовь ко мне. Тем не менее, трудно ясно мыслить, когда его рука скользит впереди в мои трусики и ныряет мне между ног. Его пальцы оказываются внутри меня, я стону и бедрами начинаю насаживаться на его руку.

Большим пальцем он потирает мой клитор, и я знаю, что разрядка уже совсем близко. Его дыхание ускоряется, и я слышу его выдохи микровспышками у своего уха. Я чувствую его толчки сзади и знаю, что он о себе не забыл. Мысль о том, что он ласкает свой член, пока удовлетворяет меня пальцами, заводит ещё больше, и уже через пару секунд меня накрывает оргазм.

Его бедра толкаются еще несколько раз, он выстанывает моё имя и мне на спину выплескивается теплая жидкость.

― Черт, ― говорит он, вытаскивая руку из моих трусиков. ― Знаю, что ты не хотела, чтобы это случилось, детка. Прости. Я проснулся с тобой в обнимку, как в старые добрые времена.

Он снимает через голову футболку и вытирает меня. Джош такой милый и мне, правда, хочется, чтобы его любовь ко мне была взаимной. Мы встречались больше года, и, хотя мне он нравился, я его никогда не любила, как бы я ни старалась и не заставляла себя.

― Ты разве слышал, чтобы я протестовала? Дело не в том, что я не хочу тебя, Джош, ― я поворачиваюсь к нему лицом и смотрю в его светло-зеленые глаза. Ненавижу, что ему со мной так сложно. Накрываю ладонью его щеку и наблюдаю, как на его лице появляется мучительное выражение. Я знаю, что нужно делать. ― Не думаю, что нам стоит дальше видеться.

Он перебивает меня, не дав договорить:

― Не говори так, Дженни. Я не смогу смириться с тем, что ты сейчас говоришь, детка. Я больше не буду оставаться на ночь и буду держать дистанцию, но ты не можешь навсегда вычеркнуть меня из своей жизни.

Сердце сжимается при мысли, что я большего его не увижу, но я готова сделать всё, что поможет ему.

― Я больше не хочу причинять тебе боль. Когда я вижу тебя таким, зная, что это моя вина, моё сердце разрывается на части. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе предложить, ― шепчу я ему. ― Держись от меня подальше, Джош. Найди девушку, которая где-то ждёт тебя.

***

— А он секси, ― говорит Элль, моя лучшая подруга. Она улыбается бариста в нашем любимом кафе, и он ей подмигивает. Мы приходим сюда так часто, как только можно. Кафе находится недалеко от кампуса на проспекте Содружества. Атмосфера здесь великолепная, а кокетливое подтрунивание между Элль и бариста заставляет меня улыбнуться.

― Почему бы тебе просто не пригласить его на свидание и не покончить с этим? ― смотрю на неё поверх своей чашки, делая глоток кофе. Даже не представляю, что удерживает её от того, чтобы сделать шаг к этому парню первой.

Она обычно ведёт себя, как настоящая хищница: преследует и заманивает в ловушку того, на кого положила глаз. Если уж ты попал под прицел её больших карих глаз и груди четвертого размера, то у тебя нет ни малейшего шанса.

― Мне здесь нравится. Если мы будем вместе спать, то, возможно, будем чувствовать себя неловко, ― говорит она перед тем, как откусить шоколадное печенье.

― Он очарователен и делает прекрасный кофе, что, кстати, может пригодиться на следующее утро, ― замечаю я практично.

― Хорошая мысль, ― кивает она. ― Ты же знаешь, как я ценю хороший кофе по утрам.

Она улыбается бариста через плечо и посылает ему воздушный поцелуй.

Я закатываю глаза: как же легко Элль удается заполучить любого понравившегося ей парня. В течение более трех с половиной лет я наблюдала, как она безошибочно заманивает мужчин в свои сети, и до сих пор испытываю благоговейный страх перед её просто сумасшедшей силой убеждения.

― Так что, ты собираешься пригласить его на свидание? ― говорю я и краду с тарелки Элль печенье, пока та смотрит на бариста.

― Нет, пока нет. Может быть, я сберегу его до следующего затишья.

Я хихикаю — не могу вспомнить у неё ни одного «затишья». Она первокурсницей уже была той, с кем нужно было считаться, а теперь, когда ей двадцать два, её просто не остановить. Элль пыталась меня научить, как нужно флиртовать и использовать для привлечения парней язык тела, но в результате меня ждал полный провал. Сексуальность не заложена в моей ДНК и каким-то образом все вещи, которые она заставляла меня делать для знакомства и встречи с парнями, выходили у меня совершенно неестественно и фальшиво. Возможно, для Элль эти фишки и работали, но не для меня —я хотела вести себя совсем не так, я хотела быть не такой.

Спустя два часа я все еще сижу за тем же столиком, работаю на своем ноутбуке. Элль уехала приблизительно десять минут назад на свидание с одним из парней, который живет с нами по соседству. Я говорила ей, что она делает ошибку, путаясь с соседом. Когда они разбежатся, он будет у неё постоянно на виду, и они все время будут пересекаться. Элль же считает, что сосед — отличная идея, потому что он будет всегда под рукой для ночного перепихона. Мне нравится её извращенный способ рассуждения. Она — просто нечто.

Последние несколько дней я много училась и работала с несколькими студентами с моего курса психологии над большим групповым проектом. Хотя я и сижу здесь, но мысли мои полностью в проекте.

Я совсем не замечаю мужчину, который стоит возле моего столика, пока не слышу его глубокий и спокойный голос.

― Привет, как ты?

Всё ещё погруженная мыслями в свою исследовательскую работу о тревожных расстройствах, поднимаю глаза и вижу перед собой улыбающегося красивого незнакомца из «Землетрясения». При освещении в кафе он выглядит ещё привлекательней.

― Хорошо, а ты как? ―спрашиваю я с улыбкой и раздумываю, не пригласить ли его присесть. Пока он стоит, чувствую себя глупо и неловко, и между нами повисает неуютное молчание.

― Не возражаешь, если я присяду?

Слава Богу.

Указываю рукой на пустое место напротив. Парень настолько большой, что, кажется, что стол становится вполовину меньше. Мы оба продолжаем молчать, тихо разглядывая друг друга. Мой взгляд скользит по его лицу: от коротко подстриженных темных волос до ухоженной бороды. У него полные губы, которые, пока я на них пялюсь, расплываются в улыбке. Поднимаю глаза, понимаю, что он наблюдает за мной, и чувствую, как моё лицо заливает краска смущения. Унизительно быть пойманной во время подобного оценивания, но утешает то, что он занимался тем же.

― Я рад, что заметил тебя. Тем вечером я не узнал твоего имени и потом жалел об этом. — Говоря это, он смотрит мне прямо в глаза. Его взгляд настолько внимателен, что это пугает. И мне начинает казаться, что он хочет разложить меня прямо на этом столе и делать со мной всякие непристойные вещи.

Борюсь с желанием поёрзать на месте, как неопытный подросток. Господи, мне же двадцать два, а не шестнадцать! Я, конечно, не опытная кокетка, как Элль, но обычно я не чувствую себя так неуютно с привлекательными парнями. Хотя, сказать, что я нахожу я его привлекательным, значит ничего не сказать. Этот парень просто воплощает моё представление о физическом совершенстве. Меня тянет к таким большим и мускулистым парням, как он. С ними я чувствую себя в безопасности.

― Я — Дженни, Дженни Мур, ― говорю я, протягивая руку для приветствия.

Он уверенно жмёт её, и она тонет в его большой ладони. Ощущаю кожей её теплоту и задумываюсь, каково это было бы чувствовать его ладони на моём теле? Какими будут его прикосновения: мягкими или жесткими?

― Кайл МакКензи, ― представляется он, не выпуская моей руки. ― Приятно познакомиться, Дженни.

Он складывает руки на столе и наклоняется в мою сторону.

Мне нравится его имя. Я повторяю его про себя и, похоже, что оно ему идёт.

― Спасибо, мне тоже, ― я застенчиво улыбаюсь.

Боже, он настолько роскошен, что у меня не получается сосредоточиться и собраться с мыслями.

― Похоже, ты — студентка, ―говорит он, делая движение головой в сторону учебника и ноутбука на столе.

Я утвердительно киваю головой вверх и вниз и одновременно нервно накручиваю волосы на палец.

― Да, я учусь на последнем курсе Бостонского университета.

― Хочется спросить, какая у тебя специальность, но это будет так банально. ― Он ухмыляется, а я начинаю хихикать с честности его заявления.

― Тебе не нужно спрашивать, я сама скажу. Я учусь в школе графического дизайна.

― Ты художник?

Его глаза медленно изучают моё лицо, и я замечаю, что сегодня в них больше золота. Во время нашего быстрого пересечения в «Землетрясении» я не успела оценить цвет его глаз по достоинству.

― Нет, я — художник, только когда под рукой есть компьютер. Красками или карандашами я рисую плохо. ― Я останавливаюсь сделать глоток кофе и подумать, что хочу у него спросить. ― А ты чем занимаешься?

Прежде чем ответить, он ёрзает на сиденье.

― Я — частный детектив.

Мои брови удивленно взлетают вверх:

― Я никогда раньше не встречала частных детективов. Сначала нужно поработать в полиции?

Он отводит взгляд, проводит пальцами по волосам и только потом отвечает:

― Нет, не нужно. Но если у тебя нет определенного опыта, то тебе придется поработать под началом другого частного детектива и только потом получить лицензию.

― Ты так и сделал? ― спрашиваю я и сразу жалею, потому что замечаю, как он напрягается и на его лице появляется странное выражение. ― Прости, я не хотела совать нос не в свои дела. Если не хочешь отвечать, просто не обращай внимание.

― Нет, все в порядке, я не возражаю, ― он колеблется и прикусывает губу, а потом продолжает: ― Я был полицейским, поэтому необходимости в обучении не было.

Хотя мне и хочется узнать, почему он больше не работает в полиции, я не собираюсь спрашивать. И так ясно, что для него эта тема неприятна.

― Ты живешь где-то поблизости? ― спрашиваю его, пытаясь вернуть разговор на нейтральную тему.

―Да, я живу в десяти минутах отсюда, а ты? Ты живешь рядом с университетом или ездишь туда?

То, как он, слушая меня, наклоняется вперед, заставляет меня чувствовать, что каждое произнесенное мной слово имеет для него значение. В его золотисто-карем взгляде столько интереса, что где-то глубоко в животе это вызывает нервозный трепет.

― Я снимаю квартиру недалеко от университета вместе с моей лучшей подругой, ― беру свой кофе и делаю глоток, только чтобы что-то делать. Не знаю, сколько ещё смогу выдержать его пристальное внимание.

Он заставляет меня чувствовать дискомфорт в хорошем смысле этого слова, да так, что мои трусики становятся влажными. Его губы смягчают острые черты лица. Волосы бороды выглядят густыми и темными, и мне так и хочется протянуть и запустить в них руку. Становится интересно, какие они: жесткие или мягкие, какими и кажутся. Интересно, каково это будет — чувствовать их у себя между бедер? Будут они щекотать или царапать мою нежную кожу? Я смотрю на свои колени и напоминаю себе, что сейчас не время для отношений. Сейчас самое главное — учёба. На ней нужно сосредоточиться. Закрываю ноутбук и кладу его в сумку.

― Можно как-нибудь с тобой встретиться? ― спрашивает Кайл, когда я забираю со стола свой учебник.

Застываю с учебником в руке и поднимаю на него взгляд. Он смотрит на меня с такой страстью в глазах, что я задаюсь вопрос: «А что, если мой ответ «Да» станет ошибкой?» Появляются беспокойные мысли, что, возможно, он будет для меня непосильной ношей. Терзаюсь в раздумьях. Мне так хочется встретиться с ним и посмотреть, что будет дальше. Может быть, наше свидание будет просто ужасным и станет концом? А, может, оно будет идеальным и станет нашим началом?

Его глаза умоляют меня сказать: «Да», и я чувствую, что начинаю соглашаться.

― Конечно.

Его улыбка в ответ вызывает снова трепет в животе. Передаю ему свой телефон и, пока я кладу учебник в сумку, он вводит свой номер. Я нервно грызу кончик ногтя на большом пальце и наблюдаю, как он отправляет с моего номера себе сообщение. Мы выходим наружу, и он придерживает передо мной дверь. Стоя здесь с ним, замечаю, насколько высоким он кажется рядом с моим метром шестьдесят.

― Какие у тебя планы на вечер пятницы? ― спрашивает Кайл, подходя ко мне ближе. Он берет мою ладонь, чувственно лаская внутреннюю часть моего запястья большим пальцем. ― Я не хочу больше ждать, чтобы увидеть тебя.

На его лице появляется застенчивая улыбка, перед которой просто невозможно устоять.

― Что ты предлагаешь? ― спрашиваю я, не давая ответа.

Нельзя сдаваться так легко. Он, похоже, из тех парней, на которых девушки вешаются пачками. Наверняка, ему никогда не отказывали.

― Я предлагаю пригласить тебя на ужин и узнать тебя получше.

― Было бы неплохо. Это свидание, ― пожимаю его ладонь и улыбаюсь.

Глава 4

КАЙЛ

Дженни Мур пойдёт через несколько дней со мной на свидание. Я с нетерпением жду возможности прогуляться с ней и узнать её получше, но одновременно я понимаю, что собираюсь откусить больше, чем смогу прожевать. Эта девушка — совершенство, и я даже не знаю, почему она согласилась встретиться со мной. Но несмотря на это, я всё равно очень ей благодарен. В кафе Дженни была так восхитительна. Она нервничала в моём присутствии, хотя и пыталась это скрыть — такой вывод можно было сделать по тому, как она теребила длинные волнистые волосы и опускала глаза, не решаясь встретиться со мной взглядом. Мне нравится, что я так на неё влияю; так я чувствую свою власть. И ещё это вызывает вопросы: нравится ли ей в отношениях подчиняться и, конечно же, какая она любовница.

Внезапно перед глазами возникают образы, где Дженни с завязанными глазами привязана к моей кровати, беспомощная что-либо сделать, ей остаётся только отдаться удовольствию, которое я собираюсь ей показать. Как только я смогу дотронуться до Дженни, моя сдержанность подвергнется сильнейшему испытанию, потому что я никогда не хотел погрузиться в кого-либо настолько сильно. Впервые я настолько страстно желаю почувствовать, как мой член сжимают чьи-то стенки влагалища, пока этот кто-то, кончая в экстазе, меня обнимает. И этим кто-то должна быть только Дженни. Мне нужно увидеть, как она кончает, нужно увидеть выражение наивысшего удовольствия на её лице. Судя по тому, как много я нафантазировал, мне не стоит спешить развивать с ней отношения. Впервые она увидела меня четыре дня назад, и, хотя я и знаю её две недели, я не могу рассказать ей об этом.

***

Прошло два дня, а я так и не продвинулся в расследовании Мур. Ничего странного я не нашёл и сегодня, пока Брайан отсутствует целый день на каком-то тренинге по работе, я встречаюсь с Шэрон обсудить дальнейшие действия.

— Шэрон, я думаю, что этап наблюдения нашего расследования завершен, разве только тебе нужно что-то ещё.

Я делаю глоток приготовленного кофе и жду ответа, стоя вместе с ней у неё на кухне.

— Я хочу, чтобы ты продолжал за ним наблюдать.

Шэрон добавляет сахар в свой кофе и старается на меня не смотреть.

— Ты уверена? — опираюсь на кухонную стойку и некоторое время пристально на неё смотрю. — Бен продолжит онлайн-расследование. Бен, действительно, хорош в своём деле. Он — лучший компьютерный эксперт, с которым мне доводилось когда-либо работать. За те два года, что он на нас работает, ему всегда удавалось раскопать что-нибудь грязное. Если и есть какие-то скелеты в шкафу, то только он сможет их найти. Не думаю, что тебе есть о чем волноваться. Судя по собранному до сих пор, Брайан ничего плохого не делает.

Губы Шэрон сжаты и по лицу видно, что я её не убедил. Ставлю свою чашку на стойку и скрещиваю руки на груди:

— Что происходит? Почему ты так категорично настроена продолжать?

Она делает глоток из зажатой между ладонями чашки и пялится на её содержимое.

— Шэрон, — выгибаю бровь и жду, пока она поднимет на меня взгляд. Когда наши глаза встречаются, я вижу небольшую вспышку стыда.

— Нутром чую, что что-то происходит и я не могу заставить это чувство уйти.

— Ты уверена, что это не расстройство желудка? — шучу я, надеясь добавить немного лёгкости в наш разговор. У меня получается её отвлечь: уголки её губ поднимаются в лёгкой улыбке.

Я очень доверяю природному чутью, поэтому не собираюсь отговаривать её от задуманного.

— Пока оставим всё так, как есть, а ты дай мне знать, когда твоё нутро успокоится.

***

Я впервые за очень долгое время ждал чего-то с нетерпением. И это было свидание с Дженни. С момента нашей встречи я был постоянно возбуждён. Я столько не дрочил со времён, когда был подростком. Мое слишком активное воображение не даёт мне покоя, заставляя думать о том, какими будут её губы, когда я наконец-то её поцелую. По идее, к концу сегодняшнего вечера я уже буду знать их текстуру, форму и вкус, и это заставляет меня ждать нашего свидание, как никакое раньше.

Мы с Дженни сегодня обменялись несколькими сообщениями. Она мне написала, что предпочитает встретиться со мной в ресторане. Мне хотелось бы забрать её, как обычно делается на свидании, но я понимаю, что за этим стоит. Дженни мало знает меня для того, чтобы дать свой адрес. Я собираюсь показать ей, что она может мне доверять и что со мной она всегда будет в безопасности.

Мы договорились встретиться в «У Марио» в семь часов. Когда подъезжает её такси, я жду снаружи. Я подхожу и подаю ей руку, помогая выйти. Когда я протягиваю деньги водителю, Дженни начинает протестовать, но как только дверь закрывается, такси уезжает. Беру её руку и провожаю на тротуар, подальше от оживленной дороги и только потом останавливаюсь, чтобы на неё посмотреть.

— Привет, — улыбаюсь я ей.

Кажется, я много улыбаюсь в её присутствии, что уже само по себе достижение.

— Ты выглядишь потрясающе, — говорю и я действительно так думаю.

Я скольжу взглядом по её телу, пожирая глазами её ноги, которые спрятаны под обтягивающими черными брюками. Они сидят как влитые, да так, что мне четко видна форма её икр и бедер. Дженни не на каблуках, а в черных кожаных балетках. Мне нравится её миниатюрность. В моих объятиях сегодня вечером, когда я поцелую её впервые, она будет отлично смотреться.

— Привет, как дела? — спрашивает она, и кажется, что она рада меня видеть.

— Теперь, когда ты пришла — великолепно. Я ждал этого с момента нашего прощания в кафе.

На лице Дженни появляется быстрая улыбка, как будто она думала то же самое. Она невероятно красива, настолько, что это меня пугает. У меня привлекательная внешность, но я знаю, что я — не подарок. У меня тяжёлое прошлое, и я не знаю, захочет ли кто-либо, такой же милый, как Дженни, иметь со мной дело. Мне нужно уйти сейчас, пока еще есть возможность. Но я — эгоистичный ублюдок и мне невыносима мысль, что нам не быть вместе. Если бы я был действительно хорошим парнем, то положил бы этому конец прямо сейчас, до того, как мы узнаем друг друга получше. Я покончил бы со всем до нашего первого поцелуя. И ещё я знаю, что, как только я узнаю вкус её сладких губ, пути назад не будет.

Нащупываю её руку и веду к главному входу в ресторан. Открываю дверь и приглашаю жестом пройти вперёд. Администратор проводит нас к нашему столику и всего через несколько минут официантка принимает наш заказ. Дженни быстро определяется с выбором блюд, а я заказываю, как обычно, лазанью.

Мы с Дереком иногда приходим сюда на деловые обеды, но я никогда не приводил сюда ужинать женщин. Господи, да я даже не могу вспомнить своё последнее свидание и последний раз, когда трахался… это было так давно. Может быть, два года назад. Не то, чтобы я не мог, если бы захотел, но на текущем этапе моей жизни мне проще не утруждать себя неловкостью иметь партнершу на одну ночь и позаботиться об этих вещах самому.

За ужином мы болтаем о всякой всячине, прощупывая друг друга: мы как будто пробуем пальцем воду в бассейне перед тем, как нырнуть в неё с головой.

— Какой твой самый любимый фильм?

Я многое могу сказать о человеке по тому, как он отвечает на этот вопрос.

— «Темный рыцарь», — отвечает Дженни без колебаний. — Потому что все, у кого есть настоящий вкус, знают, что это самый лучший фильм про Бэтмена. Кроме того, Кристиан Бейл —величайший Бэтмен.

Кажется, я влюбился.

— Какое у тебя любимое хобби?

Она окидывает озорным взглядом зал, словно ей стыдно отвечать, и жестом приглашает меня наклониться ближе.

— Мне нравится читать эротические любовные романы. Я не могу остановиться.

Её щеки покрываются розовым румянцем и зубы кусают нижнюю губу.

Теперь я действительно влюбился.

Жаль, что я никогда не видел её в доме Мура до той нашей неожиданной встречи вечером в «Землетрясении». Я не планировал ни одну из наших первых двух встреч, и чем больше времени я провожу с Дженни, тем больше осознаю, что нас толкает друг к другу судьба. Хотя я пока молчу, что уже давно знаю её секрет, но я скажу ей правду, когда выберу подходящий момент.

Мы выходим из ресторана, и я предлагаю прогуляться и полакомиться десертом, который продаётся как раз дальше по улице. Северная часть Бостона полна настоящих итальянских закусочных, таких как «У Марио», и очень хороших, скажу я вам. Мы идем, взявшись за руки, по потрескавшемуся, покрытому ямами тротуару. Удивительно, насколько это кажется с ней естественным. Для начала марта погода слишком мягкая. Воздух немного холодит, но не настолько, чтобы мне было холодно.

Оказавшись внутри «Декаданса», популярного десерт-бара, мы усаживаемся за пустой столик в углу. Я выдвигаю для неё стул. Я давно не практиковался в ухаживаниях за женщиной, но если быть честным, то мне кажется, что я никогда толком и не был в этом хорош. Хотя мне и хочется. Мне хочется показать ей себя, как мужчину, с лучшей стороны, вот только я не уверен, что моих лучших сторон будет достаточно.

Дженни заказывает чизкейк, а я — трехслойный шоколадный торт и мы договариваемся, поделимся друг с другом.

— Где ты выросла? — спрашиваю её, хотя и знаю ответ на этот вопрос. Мне хочется, чтобы ей было комфортно говорить со мной, и ещё мне хочется знать о ней всё.

— Я выросла примерно в двадцати минутах езды отсюда, в Бельмонте.

Она изучает свои ногти, стараясь не смотреть мне в глаза. Понимаю, что она не хочет говорить на эту тему.

— Твои родители всё еще живут там?

Господи, ненавижу, что так с ней поступаю, но у меня нет выбора. Как я смогу объяснить, что уже знаю ответы на все эти вопросы? Я не смогу... Поэтому мне нужно придерживаться первоначального плана. Вижу, как на её лице мелькает тень печали, и потом она отвечает:

— Нет, оба моих родителя погибли во время пожара в доме прямо перед началом моей учёбы в университете.

Дженни нервно крутит браслет на запястье. Я ничего не говорю. Просто молча сижу и жду, когда она продолжит. Я знаю, что она много чего может мне рассказать. Она поднимает свои голубые глаза и встречается со мной взглядом.

— Я тоже была в том доме вместе со своим парнем из старшей школы, но только я одна смогла выжить.

Накрываю её ладонь своею, мягко сжимая и ожидая продолжения.

— Причину пожара так и не нашли.

Дженни переворачивает руку под моей ладонью так, что наши ладони складываются вместе.

— Я сочувствую твоей утрате. Я знаю, что нет слов, которые бы могли унять эту боль. Мне так хотелось бы, чтобы тебе не пришлось пережить так много.

— Спасибо, теперь мне легче об этом говорить. Что насчет тебя? Где ты вырос?

— Я вырос в Южном Бостоне. У меня есть сестра, Кенна, она на восемь лет младше. Моих родителей больше нет с нами. Десять лет назад они погибли в аварии по вине пьяного водителя.

На этот раз Дженни сжимает мою ладонь, и мне нравится, что её ладонь такая мягкая и крошечная.

Ногти у неё окрашены в светло-голубой цвет. Эта небольшая деталь заставляет меня задуматься, есть ли у неё легкомысленная сторона, которую она старательно скрывает.

— Я тоже сочувствую твоей утрате. Не думала, что встречу когда-нибудь человека, который также потерял обоих родителей в один день. Когда их не стало, что случилось с Кенной? Кто заботился о ней?

Так мило, что она переживает о Кенне, и мне нравится, что она искренне беспокоится о других людях. Чем больше я её узнаю, тем больше я в неё влюбляюсь.

— О Кенне заботился я. Когда они умерли, мне было двадцать три, и я был единственным её близким родственником.

Дженни откусывает свой чизкейк, запивает его глотком воды и только потом продолжает:

— Так значит тебе сейчас тридцать три?

Она вопросительно поднимает бровь и ждет моего подтверждения.

— Да, тридцать три. Я для тебя слишком старый?

Надеюсь, что нет.

Я жду ответа и мой желудок тревожно сжимается.

— Нет, я никогда не зацикливаюсь на возрасте. Мне двадцать два, я — взрослая и могу сама решать. Я знаю, что для меня хорошо, а что плохо.

— А я хорош для тебя? — спрашиваю я и мой голос кажется мне слишком хриплым.

Дженни отрывает глаза от тарелки и встречается взглядом со мной, и я могу поклясться, что почти вижу возникающее между нами сексуальное напряжение.

— Это еще предстоит выяснить.

***

Я был потрясен, когда Дженни позволила мне отвезти её домой. Я ужасно рад, что она чувствует себя со мной уже более комфортно. Поездка к её дому проходит, в основном, в тишине, но в этой тишине совсем нет неловкости. Время от времени я отвожу взгляд от дороги и смотрю на Дженни. Наши глаза встречаются, и мы улыбаемся друг другу.

Дженни показывает мне дорогу к зданию, в котором она живет. Я паркую машину, выпрыгиваю, и обойдя вокруг, открываю дверь с её стороны. Кажется, она удивлена, и я вижу, как она легко кивает в знак одобрения моей галантности.

К главному входу мы идем, держась за руки. Я не помню, кто кого взял за руку первым. Оказавшись внутри, меня поглощают мысли о том, чтобы поцеловать её, чтобы провести языком по её пухлым губам. Мне хочется втянуть её губу в рот и прикусить зубами.

Мы так и держимся за руки вплоть до двери её квартиры на первом этаже.

Мне совсем не нравится, что она живет на нижнем этаже. Для неё было бы намного безопаснее жить на втором.

Она отпускает мою руку, ищет ключи, и, собравшись отпереть дверь, поворачивается ко мне лицом:

— Не хочешь зайти ненадолго?

Я киваю в ответ, потому что прямо сейчас у меня нет слов. То, какими будут следующие примерно двадцать минут, решит нашу судьбу. Я надеюсь, что её просьба отвезти её домой и приглашение зайти в квартиру, означает, что ей тоже любопытно. Надеюсь, что ей тоже не терпится узнать, к чему это всё приведет.

Как только дверь открывается, и мы оба оказываемся внутри, мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержаться, не прижать её к стенке и не впиться в её губы. Сжимаю кулаки и сцепляю зубы, изо всех сил сопротивляясь желанию попробовать Дженни на вкус.

— Присаживайся, — говорит она, кладя сумочку на небольшой столик при входе. — Что хочешь выпить? Есть пиво и вода.

— Воду, пожалуй. Спасибо, — отвечаю я и чувствую, как сдавлено горло: я всё еще думаю о нашем первом поцелуе, который скоро станет реальностью.

Осматриваясь, направляюсь к дивану. Повсюду на стенах, окрашенных в светло-бежевый цвет, висят яркие картины. Они наполняют пространство теплотой и радостным чувством, или, может быть, это просто от того, что я нахожусь в компании Дженни. На двери во двор и окнах висят красные занавески, а на диване лежат подушки в тон. Подхожу к раздвижной стеклянной двери и проверяю, всё ли в порядке с замком.

Когда Дженни входит в комнату, я усаживаюсь на мягкий кожаный коричневый диван. Она передает мне воду со льдом и наши пальцы соприкасаются, кубики ударяются о стекло, и моя рука вздрагивает. Подношу стакан к губам и делаю большой глоток прохладной воды — она становится успокоительным средством для моего внезапно пересохшего горла. Я веду себя, как нервная девственница, а не как опытный мужчина.

Нахождение с Дженни рядом и понимание, что скоро она будет в моих объятиях, творят со мной чудны вещи… то, что я никогда раньше не испытывал. В присутствии женщин у меня никогда не было странного чувства в животе. Я никогда не заботился, понравиться ли женщине мой поцелуй: я знал, что понравится. А сейчас я вдруг ужасно волнуюсь о том, как мне её поцеловать: должен ли наш поцелуй быть мягким и нежным, всего лишь легким касанием наших губ? Или поцелуй должен начаться невинно, а потом перерасти в страстный?

Ставлю стакан на стол и бросаю взгляд на сидящую рядом со мной Дженни. Между нашими бедрами не более пяти сантиметров, но я чувствую себя настолько неуверенно, что с таким же успехом, между нами мог бы быть и километр. Эта миниатюрная девушка самим своим присутствием заставила меня забыть мой опыт дикой и сумасшедшей юности. И я снова чувствую себя неловким подростком, который для следующего хода ждёт подходящего момента.

Дженни наклоняется ближе.

— Поцелуй меня, — произносит она порывисто, заставляя моё сердце вылетать из груди.

Поворачиваюсь к ней лицом и провожу обратной стороной пальцев по её зарумянившейся щеке до ямочки на подбородке. Скольжу большим пальцем вверх, ласкаю её нижнюю губу и нежно очерчиваю её форму, а затем дальше вверх касаюсь к изгибу её верхней губы. Я готов потратить часы на то, чтобы запомнить форму её губ — я никогда не устану от этого. Мой взгляд понимается вверх: в поиске каких-либо признаков сомнений или колебаний я заглядываю в её прекрасные синие глаза. Отражаемые внутри эмоции мне знакомы, потому что я чувствую то же.

Желание.

Я понимаю, что она терпеливо ждет моего поцелуя, и это действует на меня не хуже мощного афродизиака. Мне хочется бросить её на диван и овладеть её телом всеми возможными способами, погружать её в море экстаза, пока она не начнёт меня умолять остановиться. Если бы это был кто-то другой, а не Дженни, то я бы не колебался и не беспокоился о последствиях. Но она — не кто-то другой. Именно этого момента я ждал, поэтому наш первый поцелуй должен быть лучшим поцелуем в её жизни. Все другие мои первые поцелуи были нужны только для того, чтобы приблизить меня к этому моменту.

Я наклоняю голову, она закрывает глаза, и я слегка прижимаюсь губами к её губам. Отклоняюсь, чтобы увидеть её реакцию, замечаю на её лице легкую улыбку, и теперь, когда я знаю, что ей нравится, все гребаные ограничители отключены. Только что я потерял последнюю удерживающую меня нить — я впиваюсь ей в губы. Обнимаю её легкое тело и прижимаю крепко к себе. Наши языки впервые встречаются и от предвкушения у меня почти кружится голова.

Властное, никогда ранее не испытанное желание охватывает меня, направляясь прямо вниз к члену. Я ожидал, что Дженни будет осторожной или нерешительной, но никак не думал, что она, как маленькая соблазнительница, вопьётся мне пальцами в волосы и прижмётся ко мне своими грудями. Мы продолжаем целоваться, и когда я, лаская её бёдра, опускаюсь ниже и обхватываю своими большими ладонями её попку в форме сердца, Дженни издаёт мягкий стон. Мои руки скользят дальше по красивым изгибам женского тела. Эрекция становится уже болезненной, настолько, что я с трудом справляюсь. Сжимаю её бедра пальцами, поднимаю её вверх и усаживаю себе на колени. Мы не отрываемся от губ друг друга.

Первое давление её горячей промежности на мой член доводит меня, как неопытного школьника, до грани. Отрываюсь от её губ и помимо воли у меня вырывается глухой стон, который опаляет щёку Дженни и заканчивается где-то у её уха. Нежно покусываю её мочку, а затем втягиваю её в рот. Дженни делает судорожный вдох и откидывает голову назад, и я не могу устоять перед таким искушением: спускаюсь губами вниз по её шее, а затем поднимаюсь вверх, покусывая и всасывая прекрасную кожу. Прижимаюсь носом к участку за ухом и внезапно ощущаю оглушительный соблазнительный запах. Дженни пахнет сладко, как вкуснейшие шоколадные кексы, а на вкус она даже лучше, чем я представлял.

Дженни трётся о мой пах, и я прижимаюсь к ней бедрами ещё плотнее. Я точно знаю, что если не остановлюсь сейчас, то всё закончится тем, что мой двадцатисантиметровый орган окажутся у неё внутри. Хотя я хочу этого больше всего на свете, но Дженни заслуживает лучшего обращения. Чтобы оторваться от её шеи и просто удержать её на своих коленях, приходится собрать всю свою волю в кулак. Прижимаюсь лбом к её лбу и глажу её руками по спине.

— Дженни, нам нужно остановиться, пока всё не зашло слишком далеко, — начинаю я говорить и слышно, как сбивается моё дыхание. — Я не хочу торопиться.

Удерживая её на своих коленях, я с благоговением накрываю ладонями её обе щеки. Мой взгляд скользит по завораживающим чертам лица и наконец встречается с её глазами.

— Я хочу встречаться с тобой. Могу я пригласить тебя на свидание еще раз?

Она скромно улыбается, её щеки заливает страстный румянец, и она шепчет:

— Мне бы этого очень хотелось.

Глава 5

ДЖЕННИ

Мое свидание с Кайлом в пятницу вечером прошло лучше, чем я надеялась. И вот теперь, три дня спустя, я сижу в библиотеке и вместо того, чтобы сосредоточиться на своём эссе, прокручиваю в памяти каждый момент. Он был удивительно внимательным. И мне понравилось держать его руку, пока мы шли по Норт Энду (район Бостона). Моя ладонь в его руке казалась такой крошечной, но он держал меня очень нежно. Кайл намного выше меня. Со стороны всё выглядело так, будто я была со своим личным телохранителем. Я заметила, как на нас смотрели люди вокруг, и, думаю, что вряд ли кто-либо осмелится навредить мне, пока я с ним. Похоже, он знает, как позаботиться о себе, и раз уж он — бывший полицейский, а теперь — частный детектив, то Кайл, наверняка, обучен рукопашному бою. Уверена, что в былые времена ему часто приходилось участвовать по работе в неожиданных потасовках.

Меня всегда привлекали парни, с которым я чувствовала себя в безопасности. С творческими натурами, такими как Джош, обычно я не встречаюсь. Кстати, о Джоше. Я рада, что наши отношения возвращаются обратно в нормальное русло. Он прислал мне сообщение только через несколько дней, и я ясно дала ему понять, что между нами никогда не будет ничего, кроме дружбы. До того, как мы стали любовниками, мы были друзьями, и я никогда не хотела его потерять. Он и Элль — самые важные люди в моей жизни, без них я просто пропаду.

— Привет, Джэм.

Элль подкрадывается ко мне со спины и пугает чуть ли не до смерти. Положив руку на сердце, я делаю глубокий вдох:

— Господи, Элль, предупреждай в следующий раз. С тобой я поседею на несколько лет раньше.

Элль смеется и усаживается на свободное место напротив. Затем бросает свою ярко-розовую сумку на стол, не заботясь о новом ноутбуке внутри, опирается на локти и наклоняется вперед:

— Что у тебя нового, Джэм? Мы никак не можем застать друг друга. Когда я дома, тебя нет. Ты что-то пытаешься мне сказать?

Элль называет меня Джэм, сокращённо от моего полного имени — Дженис Алисия Мур, с первого дня нашей встречи. Мои родители назвали меня в честь моей прабабушки, но я всегда была для них Дженни.

— Нет, это ты была очень занята в квартире напротив с нашим накачанным соседом.

— Это правда. За выходные он затрахал меня почти до беспамятства. Так что скажи спасибо, что я помню, кто ты.

Я хихикаю, мне нравится её странный ответ.

— Кстати, как прошло твоё свидание?

Я кладу обе руки на стол и наклоняюсь к Элль ближе.

— Я отлично провела время с Кайлом. Он не такой, каким я его представляла.

Я останавливаюсь на мгновение и прикусываю нижнюю губу.

— В каком смысле? — прерывает Элль, как всегда, нетерпеливо.

— За ужином и десертом он был идеальный джентльмен. Я разрешила ему отвезти меня домой и даже пригласила к себе.

С каждым моим словом брови Элль поднимаются выше — она знает, что я не позволяю парням на первом свидании провожать меня домой.

— Мне казалось, что он никогда меня не поцелует. А когда это случилось, я подумала, что просто взорвусь. Не помню, чтобы я так сильно хотела с кем-нибудь первого поцелуя, как с ним.

Прячу волосы за ухо и при воспоминании о нашем горячем поцелуе опускаю глаза. От того, как он посадил меня к себе на колени, и нашего трения друг о друга я была готова кончить. Поднимаю глаза на Элль и вижу, как она обмахивается рукой.

— Боже, я возбуждаюсь, уже просто глядя на тебя, когда ты думаешь о вашем с ним поцелуе.

Фыркнув в ответ, я продолжаю:

— Это был лучший поцелуй в моей жизни. Если его поцелуи такие возбуждающие, то мне не терпится узнать, каким же будет секс.

Элль открывает от удивления рот, затем прикрывает его рукой и делает комично большие глаза. Она медленно опускает руку и кладёт её на стол:

— Кто ты и где моя скромница-подруга?

Я шлёпаю её по руке.

— Заткнись, я не скромница. Быть скромной и быть разборчивой — это две большие разницы. И то, что я спала только с двумя парнями, не значит, что я не люблю секс и не думаю о нём.

— Ого! Похоже, тебе и вправду нравится этот парень, раз ты думаешь переспать с ним.

Я смеюсь, а Элль дразнится:

— Знакомить с семьей скоро будешь?

Опускаю взгляд на свои бумаги и стараюсь не смотреть ей в глаза: мне бы этого хотелось, но у меня есть только брат, Брайан, а мы с ним совсем не близки. На самом деле я не помню, каким он был до смерти родителей. К тому времени, когда я пошла в старшую школу, он уже уехал учиться в колледже, и когда он приезжал домой, то мы почти не общались. Сейчас мне кажется, что мы никогда и не знали взрослую версию друг друга. Я пыталась, Бог тому свидетель, но сложно разговаривать с живой стеной. С его женой, Шэрон, у меня более близкие отношения и мне кажется, что Кайл ей понравится.

— Я думаю, что знакомство с семьей можно пока отложить, и не будет ничего уродливого в том, что мы с ним переспим. Наоборот, это будет чертовски жарко.

По поводу встреч с ним у меня есть некоторые сомнения. Я переживаю, что если он перестанет со мной встречаться, то я никогда не стану прежней. Что хочет такой парень, как он, от такой девушки, как я?

— Он намного старше и опытнее меня, но он мне, действительно, нравится. Я просто волнуюсь, что не буду для него достаточно интересной. В любом случае не стоит думать об этом — мы же только встретились. Через два дня будет только наше второе свидание.

Кайл позвонил мне вчера, и мы договорились встретится вечером в эту среду. Это меня приятно удивило.

Я не хочу быть одной из тех девушек, которые строят далеко идущие планы. Мы встречались всего несколько раз и только один раз наша встреча была запланирована. Мне кажется, что думать о будущем ещё слишком рано. Не то, чтобы я уже выбирала посуду для кухни или имена для наших детей, но в этой ситуации, думаю, нам лучше не спешить и решать вопросы по мере их поступления. Мне так много нужно узнать о Кайле, он для меня, как джокер. Я даже предположить не могу, где мы с ним закончим.

— Джэм, только не торопись. Не позволяй себя втянуть в то, к чему ты ещё не готова. — Элль отодвигает стул, встает и закидывает сумку на плечо. — Увидимся позже. Сейчас мне нужно встретиться с нашим накачанным соседом, а тебе — перестать волноваться. Все будет хорошо.

Элль посылает мне воздушный поцелуй, я машу ей рукой, а затем она поворачивается и уходит.

Я настолько погрузилась в размышления о Кайле и нашем свидании, что выучить удалось совсем ничего. Я — на последнем семестре университета, но еще не свободна. Мне хочется закончить учёбу хорошо и таким образом почтить память моих родителей. Мне хочется, чтобы они гордились мной, но я знаю, что так оно и было бы, независимо от того, как я решила бы распорядиться своей жизнью. Не проходит и дня, чтобы я не скучала по ним и не желала хотя бы час побыть с ними рядом.

Думая о родителях, я всегда вспоминаю Дэвида, своего школьного парня и первую любовь. Он тоже погиб в том огне. Это случилось в середине июля, летом, перед нашим первым годом учёбы в Бостонском университете. Мы встречались тогда уже два года. У нас было столько планов на совместное будущее. Многие школьные парочки распадаются, но, думаю, у нас бы всё получилось. Мы считали друг друга важнее всех и всего, кроме того, мы были лучшими друзьями.

Боже, я так любила этого парня…

Я очень часто вспоминаю его и с момента его смерти я не позволяла себе даже задуматься о том, чтобы снова влюблюсь. Смерть Дэвида опустошила меня. Я больше не хочу проходить через подобную боль снова. Я с трудом пережила эту потерю, и, если бы не учёба в университете и встреча с Элль, то я бы не выжила.

***

— Как прошла твоя неделя? — спрашивает Кайл.

Мы прогуливаемся и его большие шаги подстраиваются к моей походке. Он заехал за мной вовремя, и до популярного местного ресторана, что всего в паре кварталов от моей квартиры, мы решили прогуляться пешком. Стояла непривычно тёплая для марта погода, но воздух по-прежнему чувствовался идеально свежим. Тяжёлая рука Кайла, обнимающая меня за плечи, дарит ощущение комфорта и тепла, и мне нравится прижиматься к его боку.

— Неплохо. Я с нетерпением ждала встречи с тобой.

Запрокидываю голову назад и смотрю на него, ожидая реакции на мои слова. Я сама удивилась честности своего ответа. На втором свидании я подобного не говорю. Я обычно помалкиваю о своих чувствах. Это всё из-за моей привычки держать парней на расстоянии вытянутой руки. Но с Кайлом мне хочется быть открытой.

— Я не мог дождаться нашей встречи сегодня вечером, — говорит он, улыбаясь, и игриво проводит кончиком указательного пальца по моему носу сверху вниз.

Смотрю на его короткие темные волосы и темную щетину. С момента нашей последней встречи он побрился, открыв свою точеную челюсть, но он все так же, как мне и помнится, невозможно красив. Последний раз я чувствовала подобное к Дэвиду. Вообще-то мне не нравится сравнивать своё прошлое с настоящим. Тогда мы с Дэвидом были детьми, а теперь я — взрослая, способная позаботиться о себе женщина.

После ужина мы пошли в бар примерно в квартале от моей квартиры. Элль, я и Джош время от времени здесь бываем, поэтому дежурный бармен, Сэм, мне знаком.

— Эй, красавица, где же ты пряталась? Долго же тебя не было видно.

Его приветствие такое же громкое и шумное, как и он сам. С Сэмом никогда не бывает тихо, и я не могу удержаться, чтобы не расплыться в широкой улыбке. Он наклоняется над барной стойкой, чтобы поцеловать меня в щеку, и я чувствую, как хватка Кайла становится сильнее.

Интересно, а он ревнивый? Я вообще-то не любительница кокетничать, поэтому проблемы быть не должно, но мне не хочется, чтобы какой-то властный придурок злился каждый раз, когда я разговариваю с другими парнями.

— Привет, Сэм. Я была занята на учёбе в университете. Нужно держать свой уровень на высоте. Сэм, хочу познакомить тебя с моим другим Кайлом. Кайл — это Сэм, мой любимый бармен.

Они быстро пожимают друг другу руки, а потом мы садимся на стулья возле бара.

— Что будешь пить? — спрашивает Кайл, помогая мне снять куртку, кладёт её на свободное место рядом с собой, а потом добавляет туда свою собственную куртку.

— Я бы выпила мохито.

Его рука мягко гладит меня по спине сверху вниз.

— Я возьму бутылку «Heineken».

Он кивает Сэму.

Я наблюдаю, как Сэм берет ром для моего мохито, и собираюсь с мужеством: хочу задать Кайлу некоторые вопросы, на которые страсть как хочу узнать ответы.

Эх, была не была!

— Ты сказал, что раньше был копом. Почему ты ушел? — прикусываю губу, чтобы остановить готовое вырваться извинение за мой вопрос. Если он расстроится, то я буду знать, что он не готов говорить об этом.

Сэм ставит перед нами напитки, подмигивает мне, а потом уходит. Беру свой бокал и делаю первый глоток прохладного, мятного напитка. Он такой вкусный, что я, смакуя напиток на языке, закрываю глаза.

Кайл делает большой глоток пива и облизывает губы.

— Три года назад меня подстрелили при исполнении, и я не смог получить разрешение от своего врача, чтобы вернуться на работу.

Я резко выдыхаю. Черт побери! Он был ранен.

— Я не хотел заниматься канцелярской работой в офисе. Было бы слишком тяжело быть в курсе событий и не иметь возможности помочь в случае неприятностей. — Кайл смотрит вниз на бутылку пива, которую крутит между ладонями. — Мой приятель, Дерек, захотел открыть частное детективное агентство, а у меня были деньги для инвестирования. Мы стали партнерами и, как говорится, остальное уже история.

— Куда тебя ранили? — спрашиваю я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Он морщится, услышав вопрос, и мне хочется узнать подробности.

— В голову, — отвечает он и у меня падает челюсть вниз. Я в полном шоке. Его взгляд встречается с моим.

— Уверен, что ты хочешь знать, как можно выжить после выстрела в голову.

Соглашаясь, киваю головой. Мои глаза всё также широко открыты.

Кайл ритмично постукивает указательным пальцем по бутылке и смотрит на стекло зеленого цвета.

— Многие не выживают, но мне повезло, и пуля не задела ни одной жизненно важной области моего мозга. Врачи погрузили меня на две недели в медикаментозную кому, и после моего пробуждения и стабилизации состояния, достаточного для того, чтобы меня перемещать, я был переведен в реабилитационное учреждение. В общей сложности я провел в больнице и на реабилитации около двенадцати недель. Мне пришлось заново учиться делать много повседневных вещей. Одна сторона пострадала больше, чем другая. Возвращение домой было настоящим облегчением. У меня частичная потеря памяти и есть некоторые последствия от травмы. Так, например, у меня мучительные головные боли, есть проблемы с кратковременной памятью и перепады настроения.

Его взгляд встречается с моим, его глаза затуманены и обеспокоены. Я плохо его знаю, но думаю, что рассказывать подобное для него не легко.

Ловлю себя на том, что склоняюсь к нему и кладу ладонь на его предплечье, желая немного его утешить.

— Мне так жаль, что тебе пришлось через всё это пройти, Кайл. Какое, должно быть, ужасное это было время для вас с Кенной. Расскажешь мне, что случилось в день твоего ранения, или отложим на другое время?

Я нервно кусаю нижнюю губу и жду, что он ответит. Не хочу давить на него, заставляя рассказывать больше, чем он хочет, но мне хотелось бы знать подробности.

Его голова запрокидывается назад, и мой взгляд прикипает к сильной линии его шеи: я наблюдаю, как движется его кадык, пока он допивает оставшуюся часть пива. Моя ладонь скользит по его руке к пальцам, сжимая их в знак поддержки. Молча сижу и жду, когда он заговорит. Кайл берёт мою руку, поднимает её к своей голове и нажимает на мои пальцы, пока я не начинаю чувствовать место ранения. Я борюсь с желанием отпрянуть или содрогнуться от шрама с вмятиной.

Он опускает наши соединённые ладони и кладет их мне на колено.

— Нас с напарником вызвали в связи с домашним насилием по адресу, где мы были уже несколько раз. Там жила, казалось, приятная пара средних лет. Когда муж выпивал чуть больше положенного, то становился слишком громким. Они всегда удивлялись нашему приходу и сразу же успокаивались. И пока мы выходили из квартиры, несколько раз извинялись. На этот раз все было по-другому.

Кайл высвобождает руку из-под моей ладони и проводит пятернёй по своим коротким волосам. Затем делает знак Сэму повторить и ждет. Когда приносят его пиво, Кайл выпивает несколько глотков и только потом продолжает.

— На стук в дверь нам открыла жена. Она была в истерике, а из уголка её рта текла кровь. Она отступила назад впустить нас, и тут боковым зрением я заметил движение. Я повернулся, чтобы посмотреть, что там такое. К моменту, когда я понял, что муж нацелил на жену пистолет, времени достать своё оружие уже не осталось. Я толкнул её в сторону, и пуля попала в меня. Я ничего не помню до момента, когда проснулся в больнице через две недели.

— Что случилось с мужчиной, который в тебя выстрелил? — спросила я, прежде чем сделать еще один глоток мохито.

— Мой напарник застрелил его.

***

В этот момент мне больше всего в жизни хотелось быть Элль. Она бы знала, как поступить, она бы знала, что сказать… она бы знала, что сделать, чтобы помочь развеять темное настроение, окутавшее Кайла. Гнетущая атмосфера нашего разговора все еще висела в воздухе, пока мы допивали наши напитки и шли обратно к моей квартире. Лучше бы я не задавала этот вопрос.

Во время нашей прогулки по самым пустынным улицам в свете уличных фонарей я вижу его задумчивый профиль и понимаю, что вот он — подходящий момент. Именно сейчас мне нужно что-то сказать, что угодно, без разницы что. Но ничего на ум не приходит. Ни слов… ни действий… ничего. Кайл протягивает руку, и, когда наши пальцы сплетаются, я понимаю, что мы найдем выход из этой пустоты. Эта пустота не закончится, если я что-нибудь скажу или сделаю, и чем сильнее я пытаюсь придумать темы для разговора, тем меньше мыслей остаётся в голове.

Кайл провожает меня до двери моей квартиры. Я открываю замок и спиной чувствую жар его тела. Толкаю дверь и вхожу внутрь.

— Хочешь выпить? — спрашиваю я, поворачиваясь к Кайлу лицом, и вижу, как он закрывает дверь.

Он отрицательно качает головой и делает шаг в мою сторону с каким-то диким блеском в глазах. Я замираю на месте. Кайл хватает обеими руками мои бедра и тянет меня к себе так, что наши тела практически впечатываются друг в друга. Он впивается в мои губы тяжёлым поцелуем, будто в наказание, сосет и кусает их сильнее, чем я привыкла.

Мои ладони поднимаются вверх к его плечам и дальше в волосы, сжимая их между пальцами. Когда он начинает играть своим языком с моим, мои колени слабеют. А когда он прижимается ко мне своим отвердевшим членом, из моего рта вырывается стон.

Его ладони скользят вниз. Он кладёт их мне на ягодицы и, продолжая целовать, контролирует движения моих бедер. Он расстёгивает пуговицу на моих брюках. От его пальцев на своей коже я начинаю судорожно дышать. К моменту, когда он открывает замок-молнию, воздух становится настолько густым от предвкушения, что я начинаю задыхаться. Одним мощным рывком он стягивает с меня джинсы и трусики до лодыжек, и я снимаю их вместе с обувью. Расстегиваю куртку, но Кайл останавливает меня:

— Не нужно.

От его голоса, глубокого и властного, по всему телу пробегает дрожь. Он подхватывает меня и сажает на длинный узкий стол в прихожей.

Чтобы удержать равновесие, упираюсь руками в деревянную поверхность сзади. И тут Кайл опускается передо мной на колени. Я понимаю, что он собирается делать, и из моего рта вырывается стон.

Он поднимает мне колени выше к моей груди, и как только его язык погружается в мою горячую плоть, я запрокидываю голову назад. Его язык вылизывает мою промежность по всей длине вверх и вниз, а потом начинает медленно кружить по клитору.

— Ты просто невероятна на вкус, — говорит Кайл, пряча своё лицо у меня между ног и продолжая меня ласкать. Он погружает язык в мою плоть, и его щетина натирает мне кожу на ногах. Он кусает мне бедра изнутри, и я начинаю стонать. Хватаю его за плечи и притягиваю ближе.

— Руки на стол, — приказывает он и его хриплый голос отдает вибрацией на клиторе.

Я немедленно подчиняюсь, опасаясь, что, если не сделаю этого, то он остановится. Его пальцы скользят внутрь, находят и надавливают на нужное место. Другой рукой он разводит складки кожи и открывает доступ к моему клитору для таких мучительно сладких ласк языком. Стараясь приблизиться к желанному освобождению, я начинаю толкаться в его рот бедрами.

— Сиди смирно или я остановлюсь, — рычит он.

— Пожалуйста. Прошу. Не останавливайся.

У меня едва получается выговорить эти слова. Кайл начинает сильнее сосать мой клитор и работать внутри пальцами. Проходит какая-то минута, я издаю стон, меня начинает трясти и накрывает сильнейшим оргазмом.

Боже, это было круто!

Глава

6

КАЙЛ

Если Дженни больше не захочет со мной разговаривать, то я не буду её винить. Не после такого окончания нашего сегодняшнего свидания. Я ушел почти сразу после того, как набросился на неё в прихожей. Я дважды довёл её до оргазма и только слегка коснулся её губ. А потом вылетел из квартиры, даже не взглянув на неё, как будто она ничего для меня не значила.

Качаю головой: я обращался с ней отвратительно… она заставляет меня напрочь терять контроль.

Снимаю футболку и вспоминаю выражении лица Дженни, когда я прощался. Она выглядела потрясенной и смущенной. Я вел себя как полный придурок. Снимаю джинсы, оставляю их валяться на полу и ложусь в постель в одних черных трусах-боксерах. Поправляю подушку, кладу руки за голову и проигрываю ситуацию в голове.

Наш разговор в баре был для меня полной неожиданностью. С тех пор, как моя жизнь сделала крутой поворот, прошло уже три года, а я все еще не могу реагировать спокойно. И не думаю, что когда-нибудь смогу. Есть моменты, когда я доволен тем, как течет моя жизнь, но я — полицейский и я всегда им буду. То, что я физически не могу им быть, не изменит мое мышление. Иногда чувство обиды из-за потери всего закручивает мои внутренности в тугой узел, и мне с трудом удается его контролировать. В таких случаях обычно я оказываюсь в спортзале и молочу тяжелую грушу, пока мой гнев не пройдет. Сегодня вечером во время нашего свидания такой выход не был вариантом, поэтому, когда Дженни продолжила задавать вопросы, мне не хотелось отвечать, настроение стало мрачным и ухудшалось с каждой секундой, я был готов уже ей нагрубить.

К сожалению, свою злость я выместил на Дженни через секс. И, несмотря на её оргазмы, я пережил наш первый опыт с каким-то холодным, отстраненным чувством. Не так мне представлялась наша первая близость. Я не хочу вести себя так с Дженни. Она для меня особенная и заслуживает гораздо большего. Я заглажу свою вину перед ней… я должен!

Протягиваю руку и беру с тумбочки мобильный телефон. До того, как засну, я просто должен знать, злится она на меня или нет. Тупо смотрю на дисплей. Время — одиннадцать вечера. Надеюсь, что Дженни еще не спит — я не могу ждать до завтра, чтобы отправить ей сообщение. Мне нужно сделать это сейчас.

«Прости, что наше свидание закончилось так. Я не хотел резко уезжать».

Нажимаю «Отправить» и надеюсь, что она ответит. Проходит всего минута и телефон оповещает о входящем сообщении.

«Все в порядке. Я хорошо провела с тобой время».

Её ответ приводит меня почти в ступор: я рассчитывал прочесть совсем другое.

«Если ты согласишься пойти со мной на свидание снова, я обещаю загладить свою вину».

Отправляю сообщение и жду, что она ответит. Приходит её ответ. Я читаю его и начинаю улыбаться.

«Конечно, я соглашусь. Позвони мне завтра».

Если Дженни решила дать мне ещё один шанс, то она даже милее, чем я представлял. Слава Богу, что она по натуре такая снисходительная.

«Хорошо. Спокойной ночи».

С появлением зари нового дня ко мне приходит новое ощущение цели, потому что я решаю крепче держать в узде самые темные стороны своего я. Нельзя пугать Дженни, пока она не узнает меня лучше, а именно это может произойти, если я буду вести себя как угрюмый придурок.

Сажусь за стол, просматриваю свои заметки по делу Муров и читаю отчет, который прислал Бен. Он тщательно изучил финансы Брайана и не нашел никаких зацепок. На его личные банковские счета не было поступлений крупных депозитов, только несколько международных банковских операции, которые Бен будет отслеживать. Я просто надеюсь, ради блага Дженни, что Брайан такой, каким кажется на первый взгляд.

Дженни я позвонил в обед и пригласил сегодня к себе домой на ужин. Она согласилась, и теперь я ужасно нервничаю. Мне не хочется наделать с ней ошибок и после вчерашнего вечера мне кажется, что свой единственный пропуск на свободу я уже использовал. Еще хоть один прокол с моей стороны и между нами будет всё кончено, так и не успев начаться.

Остаток дня провожу за общением с новыми клиентами и уборкой своего жилища. Моя квартира с двумя спальнями находится в старом, переоборудованном в конце девяностых здании из красного кирпича. Здесь есть еще двенадцать больших квартир-студий с открытыми балками и системой трубопроводов. Я живу здесь уже два года и соседей знаю достаточно хорошо, чтобы мимоходом с ними здороваться. И именно так я предпочитаю делать. Мне нравится, что это здание было построено в середине восемнадцатого века и использовалось, как фабрика для производства винтовок.

Дженни стучит в дверь ровно в семь часов вечера. Направляясь к двери, вытираю влажные ладони о джинсы и окидываю последним взглядом обстановку: хочу убедиться, что все выглядит так, как должно. В минуту, когда моя ладонь ложиться на холодную сталь ручки двери, выдержка оставляет меня и по моим венам прокатывается волна возбуждения. Я тяну дверь на себя и при виде Дженни мои губы сами собой медленно растягиваются в улыбке. Девушка одета в джинсы и толстовку с логотипом Бостонского университета, волосы собраны в небрежный пучок на макушке. Дженни выглядит восхитительно.

— Привет, — говорю я, хватая её за руку и затягивая в квартиру. Как только дверь закрывается, я прислоняю её спиной к двери и накрываю её рот губами. Обхватывают её лицо и продолжаю нежно целовать: мягкость её щек под моими ладонями просто поражает. Стараюсь сохранить невинность этого момента — целую Дженни долго и мягко, — но она начинает издавать хриплые тихие звуки, которые просто сводят меня с ума, испытывая мою чёртову решимость на прочность. Я отрываюсь от Дженни, но она снова впивается губами в мой рот, словно не готова прервать наш поцелуй. Я продолжаю держать её щёки в своих ладонях и рассматриваю её очаровательно зарумянившееся лицо.

— Привет, — говорю я снова, и мы оба начинаем смеяться.

— Привет, — отвечает она, одаривая меня ослепительной улыбкой.

При виде её такой естественной красоты у меня буквально перехватывает дыхание.

— Не сложно было найти мою квартиру? — спрашиваю я.

Мои ладони отпускают её щёки и ложатся ей на плечи, а затем, нежно лаская, опускаются вниз до запястий.

— Нет, совсем нет. Оказывается, ты живешь даже ближе, чем я думала.

Я отпускаю Дженни, и она снимает кроссовки у двери.

— Чувствуй себя как дома. Я принесу тебе выпить. Что ты будешь?

Она усаживается на черном кожаном диване и только потом отвечает:

— Было бы хорошо стакан воды.

Дженни складывает ноги под себя и усаживается по-турецки, как маленький ребенок. На моем огромном диване она выглядит крошечной, и это определенно делает вид комнаты лучше.

На кухне я наливаю стакан воды, добавляю лед и хватаю чаши с приготовленными чипсами и соусом сальса. Немного, но достаточно, чтобы дождаться заказанной еды.

— Я подумал, что ты могла проголодаться, — говорю я и ставлю всё на журнальный столик. — Я заказал китайскую еду, но нужно подождать доставки.

Взгляд Дженни следует за мной, пока я не сажусь с ней рядом. Она прижимает одну ногу к себе, упирается локтем в спинку дивана, кладёт голову на ладонь и поворачивает лицом ко мне. Копируя её позу, я тоже поворачиваюсь к ней и улыбаюсь её очаровательности. Мне нравится видеть её в своей квартире, она — первая женщина, которую я пригласил к себе.

— Надеюсь, я заказал всё, что ты любишь. Я пытался вспомнить то, что ты мне говорила, но иногда моя память сильно подводит.

— Я с удовольствием съем всё, что ты заказал, — говорит она, успокаивая меня. — Я совсем не придирчива, поэтому не волнуйся.

Протягиваю руку вперед, провожу по изгибу её шеи, касаясь пальцами затылка. Притягиваю её к себе и, наклоняясь сам, тянусь её губам навстречу. Не могу больше ждать, хочу попробовать их прямо сейчас.

Как только наши губы соприкасаются, глаза Дженни закрываются. Её губы — мягкие и теплые. Я дразню их. Дженни начинает задыхаться, когда я покусываю её нижнюю губу, оттягиваю её зубами, а затем очерчиваю языком её роскошный изгиб. Дженни сжимает мою рубашку и тянут меня к себе. Через толстовку я ощущаю округлость её грудей, у меня появляется желание прижать Дженни к себе и прочувствовать каждый сантиметр её тела. Наши губы встречаются, её язык касается моего, и мне становится интересно, что я буду чувствовать, когда этот язык будет двигаться по всей длине моего толстого члена?

Толкаю Дженни на диван, а сам нависаю сверху. Она дергает меня за волосы и обвивает ногами мои бедра, а я стону ей прямо в рот. Жар её промежности окутывает мой болезненно твердый член. Дженни такая маленькая, и мне совсем не хочется сделать ей больно, придавив своим весом. Я борюсь с собой, разрываюсь между желаниями быть с ней осторожным и полностью её уничтожить.

Пытаюсь отговорить себя и не трахнуть её прямо здесь, на диване, но тут нас прерывает стуком в дверь. Отстраняюсь от её губ и провожу носом вдоль всей длины её носа. Мы оба тяжело дышим.

— Я не хотел так увлекаться, но устоять перед твоими губами просто невозможно.

Я поднимаюсь и протягиваю Дженни руку, помогая сесть. Иду через гостиную, одновременно придавливая одной рукой все еще стоящий член, а другой достаю из кармана деньги. Открываю дверь, передаю их доставщику и тут понимаю, что заказал слишком много еды. Улыбаясь, забираю у него два больших пакета. Надеюсь, Дженни проголодалась.

— Давай поедим, — говорю я ей, относя всё на кухню. Кладу пакеты на гранитную столешницу и указываю головой на торцевой шкаф. — Не захватишь несколько тарелок? — спрашиваю я, распаковывая разные коробки. Дженни идет через всю комнату к кухонным шкафам цвета грецкого ореха, и я, не отрывая от неё глаз, внимательно осматриваю её с ног до головы. При виде её фигуристой попки, обтянутой узкими джинсами, мой член снова твердеет. Чтобы добраться до тарелок на верхней полке, Дженни встает на цыпочки, и в этот момент она выглядит так мило, что у меня даже начинает щемить в груди.

***

— Ты когда-нибудь влюблялся? — спрашивает она, откусывая кусок клецки.

— Нет. В средней школе и колледже у меня были девушки, но из-за того, что я был основным опекуном Кенны, у меня не оставалось времени ни на кого другого. Кенна была моим главным приоритетом, и я знал, что вряд ли кто-либо захочет быть на вторых ролях.

Делаю глоток воды и стараюсь не думать о дискомфорте, который ощущаю при ответе на вопросы. Я смотрю на Дженни и слежу за выражением своего лица: мне хочется, чтобы она чувствовала себя уютно и задавала мне больше вопросов. Я знаю, что для неё это важно. И точно также, как ненавижу говорить о себе, я уверен, что должен сделать это для неё.

— А как же, когда Кенна покинула дом? У тебя что, никогда не было отношений?

Дженни заправляет выбившийся локон волос за ухо и ждет моего ответа.

— Нет у меня не было отношений. Я встречался с несколькими, но работа в полиции занимала все мое время. Не пойми меня неправильно, я не был святым. Внимания женщин мне хватало, вот только не было той, с которой мне хотелось бы быть.

До этого момента.

Эти слова звучат у меня в голове, но вслух их произнести я не могу. Пытаюсь понять, к чему это приведет. Продолжаю себя уговаривать не втягиваться в эти отношения больше, чем уже есть. Умом понимаю, что для Дженни я — плохой выбор во всех смыслах, но не уверен, что смогу удержаться. Сегодня я сказал себе, что наша встреча будет последней, и целовать я буду её в последний раз, но моя страсть к Дженни слишком сильная, чтобы я смог её отпустить. Дженни успокаивает моих демонов и заставляет меня чувствовать себя снова цельным. Она заставляет меня забыть обо всех изменениях в моей жизни за последние несколько лет, она заставляет меня снова чувствовать себя мужчиной, которым я был раньше.

Делаю глоток воды и наблюдаю поверх стакана, как она ест кусок курицы. Кажется, что Дженни совсем не заботит то, что я сказал.

— Что насчет тебя? — спрашиваю я. — Ты когда-нибудь влюблялась?

Замечаю, как она сжимает губы и опускает вилку вниз. Затем вытирает рот салфеткой и тщательно раскладывает её у себя на коленях.

— Я была влюблена в своего школьного парня, того, который погиб в пожаре вместе с моими родителями. Мы с Дэвидом встречались пару лет и собирались учиться вместе в университете. — Она поднимает на меня полные грусти глаза. — Когда его не стало, я ни с кем не встречалась, до моего бывшего парня Джоша. С Джошем я встречалась целый год, но никогда его не любила. Мы остаемся близкими друзьями и при возможности встречаемся. Для меня очень важна его дружба.

Прекрасно, только этого мне не хватало: бывший парень, который все еще хочет залезть к ней в трусики. Я тоже парень, я знаю эту тактику. Вероятнее всего, он продолжает её любить и хочет вернуть. Не могу его в этом винить — она само совершенство.

Глава 7

ДЖЕННИ

Мы с Кайлом сидим в «Землетрясении», там, где столкнулись друг с другом тем вечером. Здесь мы встречаемся с Элль, Джошем, Кенной и Дереком. Кайл спросил меня, хочу ли я встретиться с его семьей. А я знаю, что он считает Дерека братом, которого у него никогда не было. То же чувство я испытываю к Элль, она — для меня сестра, также как Брайан — мой брат. Джош тоже важен для меня, и я надеюсь, что Кайл не разозлиться, увидев нас вместе. Кайлу не о чем беспокоиться, ведь к нему мои чувства сильные, не то, что к Джошу.

Мы занимаем кабинки в глубине клуба. Перед нами стоит стол, а с другой стороны — стулья. Я продолжаю глазами выискивать в толпе любые признаки Элль и Джоша. Рука Кайла скользит под мою юбку и ложится мне на бедро. Всего лишь одно простое прикосновение, но оно заставляет меня хотеть большего. Мой пульс взлетает до небес, и раскаленный жар прокатывается волной от головы до пальцев ног. Мне кажется, что любой сейчас может увидеть, как сильно я хочу Кайла. Может, они знают, что у меня уже промокли трусики? Или то, как сильно мне хочется, чтобы его рука скользнула по бедру выше и коснулась меня прямо сейчас?

Откидываю голову назад к стене и закрываю глаза. Делаю глубокий вдох и стараюсь успокоиться, слушая, как Стинг, поющий хриплым голосом «Каждый твой вдох», заглушает весь фоновый шум. Здесь нас может видеть кто-угодно, и все же мне хочется только одного: сидеть у него на коленях и медленно тереться о его член.

Господи!

Мне никогда не хотелось кого-то настолько сильно, да еще и в общественном месте. Даже не представляю, как справиться с мучительным желанием, которое он во мне вызывает. Ладонь Кайла движется между бёдер глубже и вверх на несколько сантиметров.

Его губы легонько касаются моего уха.

— Ты сейчас тоже возбуждена, как и я? — шепчет Кайл.

Закрываю глаза и цепляюсь руками сзади за край скамейки, пока он мягко, поддразнивая, водит кончиками пальцев по резинке моих трусиков. Не верится, что мы это делаем. Кайл наклоняется, легонько касается губами моему рта, а потом углубляет поцелуй. Его палец как раз отодвигает резинку моих трусиков, когда нас прерывают.

— Привет Кайл! Смотрю, ты не скучаешь.

Мы отстраняемся, и его рука возвращается ко мне на колено. Мое лицо от смущения, что нас поймала его сестра, заливает ярко-красный румянец. Я представляла встречу с ней совсем иначе.

Кайл встает и, обойдя стол, обнимает Кенну, а я сижу, шокированная тем, какое первое впечатление, должно быть, я произвела на неё. Нервно кусая губу, размышляю: мне вставать или же остаться сидеть? Чёрт, и почему мне вечно так неловко в подобных ситуациях?

— Кенни, хочу познакомить тебя с Дженни. Дженни, это — Кенни, —знакомит нас Кайл, и я встаю пожать ей руку.

— О, нет, женщину, которая делает моего брата таким счастливым, я должна обнять, — говорит Кенни, притягивает меня к себе и быстро сжимает.

— Я рада с тобой познакомиться.

Отмечаю, насколько сильно она похожа на Кайла: у обоих темные волосы и золотисто-карие глаза, хотя черты лица Кенны тоньше, чем черты её брата.

Наше знакомство прерывает появление Дерека.

— Дженни, это — Дерек.

Здороваясь со мной, Дерек широко, ослепительно улыбается, а потом подмигивает Кайлу. Не знаю, какими секретными сообщениями они сейчас обмениваются, но надеюсь, что я, хотя бы, оправдываю ожидания.

Когда Кенна садится в кабинке рядом со мной, а Дерек устраивается напротив неё, я замечаю на входе Элль и Джоша. Широко улыбаясь, машу им рукой.

Хлопаю по ноге Кайла, показывая, что хочу встать. Он выходит на своей стороне из кабинки и протягивает мне руку помочь. Элль врезается в меня, чуть ли не сбивая с ног, и обнимает.

— Кайл, это — Элль.

Я знакомлю их. Джош обнимает меня и целует в макушку:

— Привет, красавица. Я скучал по тебе.

Джош такой милый. Я так соскучилась за нашими посиделками. Ему нужно встретить девушку, которая оценит его прекрасные качества по достоинству.

— Привет, Джош. Я тоже по тебе скучала. Рада, что ты пришел. Я очень хочу познакомить тебя с Кайлом.

На короткое мгновение в глазах Джоша появляется разочарование, но потом он улыбается:

— Конечно.

Я представляю парней друг другу и, когда они пожимают руки, видно, как у Кайла начинают играть желваки, будто он сильно сжимает зубы, и клянусь, что заметила, как скривился Джош. Качаю головой и думаю о тупых мачо-играх, в которые играют мужчины.

Мы пропускаем по стаканчику, и Кайл ведет меня на танцпол. Он притягивает меня к себе и обнимает. Звучит какая-то мелодичная песня о любви, и я думаю, что именно здесь я хотела бы быть. Кладу голову на его широкую грудь и поднимаю глаза:

— Мне нравится твоя семья.

Кайл улыбается и притягивает меня ближе.

— Могу сказать, что ты им тоже понравилась. Кенна не перестает улыбаться, а Дерек продолжает ухмыляться, будто знает какой-то секрет. Уверен, то, что я встречаюсь, их порядком шокировало, — он проводит рукой по моей спине. — Элль мне тоже понравилась. Она, кажется, очень веселой.

Кайл не упоминает Джоша, и я понимаю, что Джош ему не понравился, но я так просто не отстану.

— Как тебе Джош? — спрашиваю я, стараясь выглядеть серьезно. При моем вопросе на лице Кайла появляется страдальческое выражение и не рассмеяться становится труднее.

Его тело под моими пальцами напрягается.

— Даже не знаю, что сказать. — Он прищуривает глаза. — Конечно, мне не нравится этот парень. Он засовывал в тебя свой член.

Ого! Такого ответа я не ожидала, и я бы солгала, если бы отрицала, что часть меня считает его ревность очень возбуждающей.

Попрощавшись со всеми, мы идем на большую парковку за клубом. Когда мы подходим к машине, рука Кайла лежит на моей талии низко, прямо над ягодицами. Он разворачивает меня и, прижимая спиной к двери пассажира, глотает поцелуем мой удивленный вздох. Он сжимает меня в крепких объятиях. Его ладонь зарывается в мои волосы, а горячий язык хозяйничает у меня во рту.

Чувствуя, как его другая ладонь скользит по моей ноге выше, хватаюсь за его предплечья и сжимаю материал рубашки. Когда он касается края трусиков, я начинаю хныкать ему в рот и раздвигаю ноги. Его пальцы медленно скользят по краю резинки, вперед и назад, будто у него есть всё время мира.

Отрываюсь от его рта.

— Пожалуйста, — умоляю я, — прошу, прикоснись ко мне.

Кайл резко дергает меня за волосы, запрокидывая голову назад, и я с удивлением отмечаю, что неожиданный приступ боли вызывает сильное возбуждение. Жар его рта и мягкость бороды, скользящих по моей шее, очень похожи на то, что я чувствовала, когда он ласкал мои бедра. Я вскрикиваю, когда он кусает мою шею и одновременно погружает внутрь меня пальцы. Его губы касаются мочки моего уха.

Я слышу его хриплый шепот:

— Ты этого хочешь, детка? Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

— Да, пожалуйста.

Я зажмуриваюсь и полностью концентрируюсь на его умелых пальцах.

— Открой глаза, — приказывает он. — Я хочу, чтобы ты видела, кто доставляет тебе удовольствие.

Кайл проводит языком от основания моей шеи до самого подбородка, а затем накрывает мой рот очередным поцелуем. Я снова закрываю глаза, а Кайл ловит ртом все мои стоны и всхлипывания.

Его пальцы в моем теле и большой палец, поглаживающий кругами мой клитор, подводят меня ближе и ближе к оргазму. Кайл отрывается от моего рта:

— Посмотри на меня! Я хочу, чтобы ты знала, кто хозяин этой дырочки.

В темноте, которую нарушает только свет уличных фонарей, его глаза дико блестят. Пальцами впиваюсь в его плечи, и мои ноги предательски дрожат.

Кайл тянет меня за волосы и сжимает клитор.

— Когда будешь кончать, скажи моё имя.

— Ка-айл... — выстанываю я, дрожа от накрывающего меня оргазма.

***

Последние несколько дней мы с Кайлом не виделись: я занималась учебными проектами и подготовкой к экзаменам, а он был занят на работе. Я без понятия, что он делает изо дня в день, но у меня такое чувство, что, если он расскажет, то нарушит конфиденциальность своего клиента, а Кайл не похож на парня, который сделает подобное. Чем больше я узнаю его, тем больше мне нравится то, что я вижу.

Кривлюсь, вытягивая и укладывая ноги на стоящий передо мной журнальный столик. Последние два часа я сидела в одном положении: работала над сочинением на английском, которое должно быть готово к завтра. Если бы я не возвращалась мыслями к Кайлу, то уже всё давно бы закончила. Но о нём не так-то легко не думать. При воспоминании о произошедшем на стоянке «Землетрясения» по телу прокатывает горячая волна. Господи, стоит только вспомнить, и все ощущения возвращаются. Закрываю глаза и практически чувствую его грубое прикосновение. Ещё никто не говорил со мной так, как он. Открываю глаза и стараюсь прогнать смущение из-за того, что умоляла его позволить мне кончить. Что же это за парень, что заставляет меня делать то, чего я никогда раньше не делала?

Пялюсь на свой ноутбук и пытаюсь сосредоточиться на задании, но всё, что я вижу — направленный на меня голодный взгляд Кайла, когда он доводил меня до пика. Ничего не могу с собой поделать: я надеюсь, что я ему не безразлична так же, как и он мне. Наши ночные телефонные звонки и его сообщения в течение дня не дают мне о нем забыть.

Смотрю на часы — через час я должна быть дома у моего брата. Так много ещё нужно сделать. Шэрон пригласила меня на ужин и всё, что будет у них на столе, в тысячу раз лучше того, что я приготовлю сама.

Глава 8

КАЙЛ

Я не видел Дженни уже три дня, с той ночи в «Землетрясении». Знаю, что сегодня она остаётся дома у брата. Дженни упомянула, что Шэрон пригласила её на ужин и что ей не хочется возвращаться в университет. Удивительно, как сильно я скучал по Дженни и как часто возвращался к ней в мыслях.

Мне нужно увидеть её… мне нужно увидеть её до того, как засну. Знаю, что не должен, но просто не могу устоять от соблазна и не воспользоваться камерами в доме Брайана.

Сажусь в кресло, разминаю пальцы и набираю команды, которые выводят на экран дом Муров. Начинаю с комнат внизу, но следов Дженни нигде не видно. Перемещаюсь дальше в её спальню и нахожу её там. Увеличиваю масштаб, чтобы получше все рассмотреть. Она стоит рядом с кроватью. На Дженни только короткое белое полотенце, в руке она держит бутылку с лосьоном.

Боже правый!

Мой член мгновенно встает по стойке смирно, и, кажется, что вся кровь в теле устремляется вниз к паху. Её мокрые светлые волосы свисают прямо до середины спины. Вспоминаю, как сжимал эти мягкие волосы в ту ночь, когда заставил её кончить, и мне становится интересно, думала ли она о том, что тогда произошло. А я вот, кажется, не могу перестать об этом думать. С тех пор я дрочил в душе каждый день.

Дженни снимает полотенце и бросает его на кровать. При первом взгляде на её обнаженное тело у меня перехватывает дыхание. Никогда в жизни я не видел такого совершенства, она будто создана для меня. Делаю глубокий вдох и стараюсь успокоить сбившееся дыхание и бешено колотящееся сердце. Достаточно одного взгляда на неё, и я теряю контроль над своим телом. Будто мы сейчас в одной комнате, она — подо мной, и я трахаю её, и будто нет никакой возможности, чтобы устоять, не войти в неё и не сделать её своей. В следующий раз, когда мы будем вместе, я точно узнаю, каково это находиться глубоко внутри неё.

Дженни ставит ногу на кровать, и передо мной открывается отличный вид на её промежность. Господи, она такая розовая и такая прекрасная. Как же соскучился за вкусом Дженни! Не могу дождаться момента, когда погружу свой язык глубоко внутрь, заставлю кончать её снова и снова, а потом слижу всё и начну заново.

Дженни выдавливает на ладонь немного лосьона и начинает втирать его в кожу. Она медленно двигает ладонями вверх и вниз по всей длине ноги, пока лосьон не впитывается полностью. Затем она то же самое она проделывает со второй ногой, и к окончанию всей процедуры, я уверен, что Дженни знает, что я за ней наблюдаю и специально дразнится.

Чёрт! Хотелось бы мне быть рядом с ней.

Беру мобильный телефон и звоню Дженни, продолжая наблюдать за экраном. Она наклоняется и достает телефон из кармана джинсов.

— Привет — отвечает она на звонок. На её губах играет улыбка.

— Привет, как ты?

Поправляю резинку на трусах, высвобождая болезненно стоящий колом член. Дженни отвечает мне, наматывая на указательный палец локон волос.

— Я только что вышла из душа и собираюсь лечь спать.

Я знаю.

— Ты сейчас голая?

Дженни, продолжая играть с длинными влажными прядями, садится на кровать.

— Да, — отвечает она.

— Я прямо вижу, как ты накручиваешь локон, пока мы разговариваем.

На её лице появляется удивленное выражение, и она оставляет волосы в покое. Затем она сдвигается на кровати немного назад и откидывается на подушки.

— Голой я тебя ещё не видел, но у меня очень хорошее воображение.

Дженни хихикает и легонько проводит кончиками пальцев между грудями, потом вниз между ног и обратно. Её ладонь скользит и начинает играть с соском.

О, Боже! Мне нравится такой поворот событий.

Прикусываю зубами нижнюю губу и размышляю, должен ли я открыться сейчас и попросить её прикоснуться к себе или нет. Хочу довести её до края… вывести за пределы привычного и дать ей попробовать то, что она никогда не делала… Чёрт подери!