Злодейка, приручившая Дракона

Глава 43

Час. Всего один час отделял нас от финала многовековой партии, в которой мы были одновременно и главными фигурами, и ставкой. Этот час не был потрачен на панику или разработку сложных стратегий. План был уже не нужен. Все свелось к простой, первобытной данности: мы поднимемся на вершину мира, и либо мы сбросим оттуда бога, либо он сбросит нас.

Площадь медленно приходила в себя. Люди, очнувшиеся от кошмара, плакали, обнимали друг друга и с благоговейным ужасом смотрели в нашу сторону. Они ждали приказа, слова, знака. Но мы не обратили на них внимания. Наша война была выше понимания смертных.

Мы вернулись в наш дворец, который теперь казался тихой гаванью перед лицом надвигающегося цунами. У входа нас ждали те немногие, кому мы доверяли. Тим, мой верный мальчишка, стоял с лицом белым, как полотно, но в его глазах была стальная решимость. Рядом с ним, из тени, выступила Рейна. Ее клан понес потери, но она была здесь, верная своему слову до конца.

— Мы не можем пойти с вами, — сказала она тихо, и это была не констатация факта, а признание. — Наша магия — магия теней и иллюзий. Против него она бесполезна. Он — источник. Он видит все нити.

— Мы и не просим, — ответил Кай. Его голос был спокоен. Он подошел к Тиму и положил ему на плечо тяжелую ладонь. — Ты хорошо служил, мальчик. Лучше, чем многие генералы. Что бы ни случилось там, наверху, знай — твое будущее и будущее этой империи будет в надежных руках. Защищай этот дворец. Защищай этих людей.

Тим не выдержал и зарыдал, вцепившись в его перчатку. Это было прощание.

Я подошла к Рейне.

— Спасибо, — просто сказала я.

— Ты вернула моему клану честь, Генерал-Леди, — ответила она, глядя мне прямо в глаза. — Мы этого не забудем. Если вы не вернетесь… этот город не достанется никому. Мы сожжем его дотла вместе с вашим врагом.

Это была ее клятва. Страшная, но искренняя.

Подготовка к последнему бою была тихой и интимной. Мы ушли в свои покои. Мы не надевали доспехи. Любая физическая защита была бессмысленна. Мы просто стояли друг напротив друга в звенящей тишине. Я видела в его глазах отражение своего лица, а он — в моих.

— Я не знаю, как это закончится, Амелия, — сказал он, нарушив молчание.

— Я знаю, — ответила я, подходя и кладя ладони ему на грудь. Я чувствовала, как ровно и мощно бьется его сердце. — Это закончится так, как должно. Мы будем вместе. Чтобы не произошло.

Я поднялась на цыпочки и поцеловала его. Это не был поцелуй страсти или нежности. Это был поцелуй перед казнью и перед вечностью. В нем было все: наша общая боль, наши тайны, наши победы. В нем была вся наша невозможная, выстраданная любовь.

Когда мы отстранились, мы были готовы.

Путь на вершину императорского дворца был восхождением в сердце безумия. Здание, некогда бывшее символом великолепия, теперь было искажено волей Валерия. Коридоры изгибались под невозможными углами, гобелены изображали сцены агонии и разрушения, а из-за каждого угла, казалось, следили за нами невидимые глаза. Дворец был пуст. Валерий не стал утруждать себя приспешниками. Он был уверен в своей победе.

Вершина. Самый высокий шпиль, увенчанный гигантским обсидиановым кристаллом, который веками впитывал в себя солнечный свет и магию этого мира. Здесь, на крошечной площадке, продуваемой всеми ветрами, на фоне свинцового, грозового неба, он ждал нас.

Валерий стоял спиной к нам, глядя на город, раскинувшийся внизу.

— Прекрасный вид, не правда ли? — произнес он, не оборачиваясь. — Идеальная заготовка. Столько потенциала. Столько хаоса. Все это нужно лишь упорядочить. Придать правильную форму.

Он обернулся. Его лицо было безмятежным, как у статуи. Но в его глазах была пустота черной дыры, которая пожирает свет.

— Вы пришли, — констатировал он. — Глупо. Но предсказуемо. Ваша привязанность к этому несовершенному миру — ваша главная слабость.

— Это не слабость. Это сила, — ответил Кай, вставая рядом со мной. Его рука нашла мою. — То, чего у тебя никогда не было. Ты — пустота, Валерий. Гениальная, могущественная, но абсолютно пустая.

— Пустота — это и есть порядок, дитя дракона, — усмехнулся архимаг. — Хаос рождается из чувств. Из любви, ненависти, страха. Я избавлю этот мир от них. Я дам ему покой. Покой абсолютного нуля.

Он не стал больше говорить. Он атаковал.

Первый удар был нанесен не по нашим телам. Он ударил по нашим душам. Мир вокруг нас исчез. Я снова оказалась в сером, унылом офисе. Я сидела за своим столом, рядом стояла вазочка с виноградом. Я чувствовала знакомую боль в спине, усталость от бессмысленной работы. Я видела своих коллег, которые смеялись надо мной. «Неудачница. Умерла, подавившись виноградом. Какая глупость».

А рядом со мной стоял Кай посреди залитого кровью тронного зала. Перед ним лежали тела его родителей, его первого наставника. «Ты чудовище, — шептали они. — Ты не смог нас защитить. Твоя сила — это проклятие».

Это были наши главные страхи, наши самые глубокие раны. Валерий вытащил их на свет и бил по ним с жестокостью хирурга-садиста. Он пытался разорвать нашу связь, заставить нас замкнуться в собственном аду.

Я почувствовала, как хватка Кая слабеет. Его захлестывала волна вековой вины. Но я не поддалась. Я, Лера, была сильнее этого. Я уже умерла один раз. Второй раз я не собиралась сдаваться так просто.

«Это ложь, Кай! — закричала я в его сознании. — Это тень! Посмотри на меня! Я здесь! Я — твоя реальность!»

Я направила всю свою волю, всю свою сущность якоря через нашу связь. Я не пыталась бороться с иллюзией. Я просто была. Якорем посреди бушующего моря его кошмаров. И он почувствовал меня.

Иллюзия дрогнула и рассыпалась. Мы снова стояли на вершине шпиля. Валерий смотрел на нас с долей удивления.

— Поразительно. Ваша связь сильнее, чем я предполагал. Что ж, значит, придется действовать грубее.

Он поднял руки, и небо над нами раскололось. Из разлома в реальности хлынул поток чистой, хаотичной магии. Тысячи молний ударили в шпиль. Валерий направлял эту мощь, превращая ее в гигантских призрачных драконов, которые с ревом устремились на нас.

Генерал ответил. Он больше не сдерживался. Вся его мощь, очищенная и приумноженная нашей связью, вырвалась наружу. Он взревел, и это был рев истинного дракона. Вокруг нас возник купол из чистого лазурного пламени, который сжигал призрачных тварей Валерия. Битва превратилась в титаническую дуэль двух стихий. Небо горело. Дворец под нашими ногами дрожал.

Мы атаковали вместе. Он был силой, я — вектором. Он создавал шторм, а я направляла его молнии, находя бреши в защите Валерия. Мы ранили его. На его идеальном лице появились раны, из которых сочился не кровь, а черный, как смола, свет. Но он тут же регенерировал, впитывая энергию из кристалла на шпиле, из самого города внизу, из магической сети этого мира.

— Вы не можете меня убить, — рассмеялся он. — Я и есть этот мир. Я и есть магия. Чтобы уничтожить меня, вам придется уничтожить все.

И тут я поняла. Поняла, что он прав. Мы не можем его уничтожить. Но мы можем его… отключить.

«Кай, — передала я ему мысленно. — Я знаю, что делать. Но тебе это не понравится».

«Говори».

«Он черпает силу из магической сети. Я могу оборвать эту связь. Я могу стать проводником и заземлить его, как ту некротическую магию в долине. Но для этого мне придется принять в себя всю его грязную силу. Она может убить меня. Или свести с ума».

Я почувствовала его ужас.

«Нет. Ни за что. Я найду другой способ».

«Другого способа нет! — мой ментальный крик был полон отчаяния и решимости. — Ты должен мне довериться, Кай! Полностью! Я выдержу. Я — твой Якорь. Это мое предназначение. Но когда я оборву его связь, у тебя будет лишь мгновение. Один-единственный удар. Ты должен будешь вложить в него все. Всю нашу силу. Ты готов?»

На мгновение он замялся. А потом я почувствовала его ответ.

«Готов».

Я отпустила его руку. И шагнула вперед, прямо навстречу Валерию.

— Ты права, Амелия. У тебя нет шансов, — он улыбнулся, видя, как я иду к нему. Он решил, что я сдалась.

— Ты прав, Валерий, — ответила я, останавливаясь в нескольких шагах от него. — Против тебя у меня нет шансов. Но я и не собираюсь с тобой сражаться. Я собираюсь тебя принять.

Я раскинула руки в стороны и закрыла глаза. И направила всю свою сущность якоря на него. Я не атаковала. Я открылась. Я стала абсолютной пустотой, вакуумом, который жаждал быть заполненным.

И он не устоял перед искушением. Он направил всю свою мощь, всю свою черную, извращенную энергию на меня, собираясь поглотить мою душу. И моя ловушка захлопнулась.

Я приняла его силу. И это была агония. Я чувствовала, как тысячи чужих, украденных им жизней кричат во мне. Как его холодная, математическая ненависть ко всему живому пытается поглотить мой разум. Но я держалась. Я не пыталась бороться с этой тьмой. Я просто пропускала ее сквозь себя, как река пропускает грязный поток, и направляла ее вниз, в землю, в камень, в саму основу этого мира. Я заземляла бога.

И в тот момент, когда он был полностью сосредоточен на мне, когда его связь с магической сетью была ослаблена, Кай нанес удар.

Он собрал всю нашу силу, всю нашу любовь, всю нашу ярость в один-единственный, ослепительно-белый луч света. И этот луч ударил не в тело Валерия. Он ударил в точку между ним и миром. В ту нить, что давала ему бессмертие.

Раздался звук, похожий на треск расколовшейся вселенной.

Валерий закричал. Впервые по-настоящему. Его тело начало рассыпаться, превращаясь в черный песок. Но прежде чем исчезнуть, он посмотрел на меня. И в его глазах больше не было высокомерия. Лишь чистое, первобытное знание.

— Глупцы… — прошипел он. — Вы думаете, вы победили? Вы лишь… заняли мое место… Сила… требует… жертв…

Он исчез. Растворился. Черный песок подхватил ветер и унес прочь.

Битва была окончена.

Я рухнула на колени, полностью опустошенная. Кай бросился ко мне, подхватил на руки.

— Амелия! Ты жива! Моя глупая, храбрая, девочка.

Я была жива. Но я была другой. Наша связь изменилась. Она стала крепче, но в ней появилось что-то еще. Эхо его тьмы. Частица его бессмертия.

— Мы победили, — прошептала я, прижимаясь к нему.

— Да, — ответил он, целуя меня в волосы. — Мы победили.

Мы стояли на вершине мира, двое против всех. Мы победили бога. Но его последние слова, как яд, уже начали проникать в наши души. «Вы лишь заняли мое место». Мы спасли этот мир. Но теперь мы сами стали его величайшей силой. И его величайшей угрозой.