Зови меня Златовлаской

Глава 8

Выбравшись из переулка, мы повернули направо, затем еще раз направо и через какое-то время оказались на хорошо освещенной улице. По дороге проезжали машины, а в метрах пятидесяти виднелось здание круглосуточно работающего Мака. Внутри и рядом находились люди, поэтому мы с Владом, наконец, остановились.

Мы оба тяжело дышали, еле переводя дыхание от длительного бега. Я уперла руки в колени, пытаясь прийти в себя, но это давалось мне с трудом. Наконец, более или менее справившись с дыханием, я оглядела Ревкова. Вид у него был неважный: белая толстовка порвана у горла и вся в грязи, губы разбиты, правый глаз немного заплыл. Наверно, будет синяк.

– С-спасибо! – с трудом выговорила я.

Он через силу улыбнулся и сплюнул на асфальт кровавый сгусток.

– Ты как, Златовласка? Не ранена? – бегая по мне глазами, спросил он.

Я коснулась рукой затылка. Именно там я впервые нащупала у себя кровь. Я попыталась найти рану, чтобы определить, насколько она серьезна. Убедившись, что череп у меня цел, я кивнула:

– Вроде нормально.

– Дай посмотрю голову, – сказал он, заметив мои движения.

Влад обошел меня и легким движением расправил волосы, пытаясь разглядеть макушку. Несмотря на то, что голова у меня трещала, мне были приятны его прикосновения.

– Ну что там? – полюбопытствовала я.

– Есть небольшая рана, но думаю, некритично, надо будет обработать, – задумчиво ответил он.

Я облегченно вздохнула.

– А в остальном как? – не унимался он.

Я окинула себя взглядом: разодранные колготки, расшибленные в кровь коленки, ободранные ладони. Ничего особенно страшного.

– В детстве было и похуже, – улыбнулась я. – А ты? Как себя чувствуешь?

– Порядок, – отмахнулся он. – Давай я провожу тебя до дома? Ты далеко живешь? Или, может, в больницу?

– Нет-нет, я в норме, живу на Ленина.

– Я вызову такси, – он достал из кармана телефон.

На экране я заметила большую трещину.

– Это из-за драки? – сочувственно спросила я.

– Что? А, да, но вроде только защитное стекло пострадало, – проговорил Ревков, внимательно разглядывая мобильник.

Затем он вызвал такси. Пока мы ждали машину, я с благодарностью сказала:

– Влад, еще раз спасибо тебе! Боюсь подумать, что было бы, если б не ты.

– На моем месте так поступил бы любой. Кстати, откуда ты знаешь мое имя? – он удивленно поднял брови.

– Ну… Мы просто учимся в одной школе.

– Да-да, я помню твое лицо, – он внимательно посмотрел на меня. – Ты девчонка с хорошим аппетитом. Как тебя зовут?

– Саша, – улыбнулась я и после секундного молчания добавила. – А откуда ты вообще взялся? Как ты узнал, что мы в беде?

– У нас своя группа, и мы с парнями репетировали неподалеку, в гараже нашего барабанщика. Я шел домой и вдруг услышал девчачий визг. Мне показалось, это не шутка. Я всполошился и решил пойти в сторону, откуда был голос. Так я и наткнулся на тебя и этих уродов.

– Как мне повезло, что ты услышал мой крик, – тихо сказала я.

– Ты сказала "мы, "мы в беде", – вдруг медленно проговорил Влад. – Ты была не одна?

Я покраснела и опустила глаза. Что мне делать? Сказать, что парень, с которым я так хотела встречаться, как последний трус сбежал, оставив меня одну? Я понимала, что стыдно должно быть ему, а не мне, но тем не менее не могла вслух признаться в произошедшем.

К нам подъехало такси. Я залезла в салон, а через секунду Влад уселся рядом со мной на заднем сидении.

– Ты тоже поедешь? – спросила я.

– Да, я провожу тебя до двери. Хочу убедиться, что ты в целости доберешься до дома.

Несмотря на то, что сейчас мне вряд ли что-то угрожало, было приятно ощущать заботу этого малознакомого парня, особенно после того, как Пешков так малодушно слинял.

В такси мы ехали молча. В конце поездки Ревков расплатился и вместе со мной вышел из машины. Мы приблизились к моему подъезду.

– Златовласка, – мягко сказал Влад, – ты так и не ответила. Ты была не одна там?

– Как видишь, под конец я была там одна, – я уперла взгляд в пол, демонстрируя свое нежелание обсуждать это.

Неожиданно парень зацепил пальцем мой подбородок и приподнял его. От прикосновения Влада по телу побежали мурашки. Передо мной были бездонные карие глаза. Ревков с трепетом заглянул в мое лицо и ласково проговорил:

– Я не буду тебя больше ни о чем спрашивать. Захочешь – сама расскажешь. Самое главное, скажи, с тобой действительно все в порядке? Они не успели, – он замялся, – обидеть тебя?

Я поняла, о чем он говорит, и мне стало неловко.

– Нет-нет, ничего такого, – я отрицательно покачала головой.

Он вздохнул и убрал руку от моего лица.

– Спокойной ночи, Златовласка. Я рад, что оказался рядом.

– А я-то как рада! – искренне сказала я. – Спасибо за все! Доброй ночи!

Я зашла в подъезд, бегом поднялась на второй этаж и через окошко стала наблюдать за Владом. Секунд десять он просто стоял на месте, затем вынул телефон и через пару минут уехал на такси.

Я зашла в квартиру. К моему удивлению, свет нигде не горел. Я озадаченно прошлась по дому. В зале никого не было. Завернув в родительскую комнату, я увидела, что мама лежала на кровати и, судя по всему, спала. Отца дома не было.

Стараясь не шуметь, я на цыпочках пробралась в свою комнату и прикрыла дверь. Включив свет, я увидела в зеркале грустное зрелище: волосы свалялись, на щеках следы от туши, губа припухла. Я скинула грязную одежду и направилась в душ.

В голове крутилось слишком много мыслей и сконцентрироваться на какой-то одной никак не получалось. Как Пешков мог так со мной поступить? Стоит ли мне рассказать родителям о случившемся? Надо ли мне обращаться в полицию? Будем ли мы дальше общаться с Владом? Так и не найдя ответ ни на один из этих вопросов, я вышла из душа, рухнула на кровать и моментально провалилась в сон.

На следующее утро я еле разлепила глаза. Надо же, оказывается, я проспала двенадцать часов! Как хорошо, что сегодня суббота, и никуда не надо идти. После вчерашнего у меня побаливала голова и тело слегка ныло, но в целом я чувствовала себя сносно. Взяв телефон, я обнаружила тридцать восемь пропущенных с неизвестного номера. Вероятно, это был Пешков. В другое время меня бы это обрадовало, но сейчас я лишь брезгливо поморщилась.

Не вставая с кровати, я позвонила Аде. Поведав ей обо всем, что со мной произошло накануне, я замолчала. Подруга тоже не издавала ни звука. Наконец спустя тридцать секунд тишины она сдавленно выдала:

– Охренеть!

Емко и по делу. Вполне в стиле Ады.

– Ну, Пешков и говнюк! – яростно зашипела она.

– Кажется, это как раз то, что мне было нужно, чтобы распрощаться с чувствами к нему, – философски заметила я.

– Да, в этом он здорово помог тебе. Ты собираешься рассказать предкам?

– Я не знаю. Думаешь, стоит?

– Конечно. Этих ублюдков надо найти и наказать. Ты успела забрать свою сумку?

– Да, мои вещи при мне.

– А Пешкова?

– Кажется, остались там. При мне он их точно не забирал.

Ада фыркнула. Она опять разразилась оскорблениями в адрес Димы. Надо признаться, мне было приятно слушать ее, потому что она в точности описывала мои чувства, только в довольно жесткой форме.

– Напиши заявление в ментовку, расскажи, как все было, а потом пусть Пешков объясняет всем, почему он оставил девушку на растерзание бандитам.

– Да, только быть той девушкой, которую бросили, тоже не очень-то приятно, – скривилась я.

Ада помолчала, затем продолжила.

– Ревков – классный мужик, я всегда это знала.

– Что ты вообще о нем знаешь? Расскажи.

– Ну, он солист в группе "Абракадабра". Учится в 11 “А” вроде.