Семья Эскалант. Зоя (книга 3)

Пролог

Ближайшее будущее

Испания, Барселона

Что ждет человека по ту сторону земной жизни? Существует рай или ад? Предстанем ли мы перед судом за грехи свои?..

Я уверен: о подобном болтают, когда желают скоротать медленно текущее время или попытаться утолить свой голод-интерес. Но думаешь ли ты о том, что ждет тебя там, за обрывом, который внезапно прервал течении реки твоей жизни?

Я - Себастьян Эскалант, самый молодой герцог Торегросса в своем роду. Я ждал этого титула слишком долго. Неустанно взбирался по лестницам образования, самоконтроля и нравоучений, невзирая на душевную усталость. Во мне воспитывали ответственность, требовали совершенства во всем; исключали возможность моих ошибок долгие тридцать лет и девять месяцев. Я был гордостью семьи. Окружающие равнялись на меня и пытались стать достойными моего общества. Так я жил с уверенностью, что в этом и есть смысл моей жизни целых двадцать девять зим. Пока летом прошлого года не встретил ее…

Ливень хлестал по борту моей яхты, ветер поднимал мощные волны и раскачивал смелое судно, посмевшее выйти в море в шторм.

Я подставил лицо каплям холодного дождя. Хочу еще немного потянуть время перед тем, как превращусь в убийцу и в самоубийцу. Во мне больше ничего не осталось, кроме ноющего от жестокой боли сердца и неугасимой жажды мести.

Еще пару минут, и я отниму жизнь у мерзкой твари, которая лишила меня ее. Привычная судорога сжала внутренности, и я переборол желание согнуться пополам, чтобы хоть как-то облегчить муку. Я сильнее стиснул холодную сталь своей «Беретты 92» в правой руке и повернулся к нему.

Связанное существо сидело передо мной. Я слышал, как оно пыталось что-то мне сказать, но кляп в его рту предотвращал эти попытки, превращая слова в протяжное мычание. В моих глазах оно утратило человеческие черты. Это случилось ровно в тот миг, когда эта тварь убила ее.

Черт! Я сжал зубы, переживая очередную раздирающую изнутри боль. Однако разум, словно настоящий садист, опять всколыхнул воспоминания, вызывая образы девушки, ставшей для меня всем. Я больше никогда не увижу эти глаза-океаны, не поцелую ее губы, не услышу смех, не вдохну аромат…

Она мертва.

В этом виноват человек, который меня предал. И в этом виновен я сам. Причинил ей столько страданий! Я не смог сделать ее счастливой, хоть и пришел в этом мир ради нее. Как же поздно я понял это! Необратимо поздно.

Хорошо, что я погряз в своем безумие! Теперь официально - я псих и убийца, который когда-то был наследником титула, самоуверенным владельцем чужих судеб. Прошла целая жизнь. Чужая жизнь, обошедшая меня стороной. Меня, человека, который оказался не достоин ее.

В моем револьвере две пули. После двух выстрелов море заберет меня, унося тело на корм рыбам, а душу - к ней.

Все. Я готов. Поднял руку и направил смертоносное дуло в лоб подонка. Последний взгляд в налитые кровью глаза убийцы. Он четко понимал, что это - конец, и я наслаждался мигом своей власти над этой мразью.

Приговаривая его к смерти, я нажал на курок.

И неожиданно одна мысль скользнула в моем воспаленном и больном разуме: «А может, они все правы, утверждая, что убийцей я стал уже давно?..»

Глава 1 Билет в новую жизнь

Сегодня

Болгария, Варна.

Наконец-то новые пастели! Теперь я смогу закончить свою работу - допишу картину. Хотя разве можно так называть рисунок, который никому не нужен? Для меня картины - это итог творчества художника, которые украшают стены элитных домов или залы музеев искусства. Но пока я могу только мечтать о такой судьбе своих работ. И верить, что когда-нибудь люди будут восхищаться полотнами, на которых отражены чувства, тронувшие мою душу.

Ну, а сейчас, денег мне хватило только на мелки пастелей. Правда, придется снова экономить на еде. Я надеюсь, что в этот раз повезет, и мое голодание не продлится больше двух дней. Хорошо, что жилье бесплатное. Почти. За комнатушку - расположенную над дешевым пляжным баром и больше походившею на чердак с маленьким окошком, - я платила своим трудом: мытьем посуды и уборкой за гостями увеселительного заведения. Грязная работа и нищенское окружение компенсировалось умопомрачительным видом из окна на морское побережье. Это меня вдохновляло.

Когда жизнь состоит из испытаний и преград на пути к исполнению мечтаний, необходимо искать прекрасное в обыденном. Иначе можно сломаться.

Меня зовут Зоя Рольдан. Мне двадцать и я сирота. С четырнадцати лет меня воспитывали опекуны, которые были не в восторге от этого. Год назад я переехала в маленький город Варна и у меня началась самостоятельная жизнь. Сложная, одинокая, а порой, голодная. Однако даже в самые трудные дни я ни разу не пожалела о своем решении. Для меня неприемлемо быть обузой для кого-то. Как и питаться объедками, оставленными гостями бара. Гордость заставляла меня голодать.

Каждый день, начиная с рассвета, я рисовала на пляже портреты желающих, пока солнце не скрывалось за горизонт моря, традиционно опалив кожу новоприбывших туристов. Мое творчество не пользовалось популярностью. Его никто не покупал. Поэтому приходилось творить на заказ и вопреки своему желанию. Это приносило хоть небольшой, но доход. Хватало даже на посещение местной библиотеки, а именно - их компьютерных залов. Я создала свой сайт, где выкладывала работы. Он был непрофессиональным и плохо разрекламированным. Да и что следовало ожидать от бесплатного хостинга и отсутствия хотя бы минимальной пиар-кампании? Однако я все же получала положительные комментарии и мне даже удалось продать пару картин!

Лучшей ученице художественной школы с навыками умелого реставратора картин мало шансов найти хорошую высокооплачиваемую работу по своему призванию. Современный мир творчества жесток и корыстен. Если нет денег на рекламу своего таланта, то судьба творца, неизвестного широкой общественности, обречена.

Но я не жалуюсь. Смиренно мечтаю о чуде и рисую, рисую, рисую… В моем альбоме заключена моя жизнь. Он - моя отрада. Внутри него я живу, а снаружи – лишь существую в злобном и жестоком, но реальном мире.

Я исчерпала свою наивность давным-давно. Мимолетные друзья, которые словно тень исчезают, когда небо над тобой затягивает тучами. Безразличные родственники - жаждущие избавиться от обузы, никому не нужной сироты и лишить ее жилья, за которое погибшие родители так и не успели отдать кредит. Похотливые парни - норовившие поразвлечься с молчаливой обладательницей худощавой фигурки и колючего взгляда.

Со временем мне стало очень сложно верить в чудеса и человеческую доброту. Но если этого не делать, разве жизнь станет легче?

Глубокая ночь наполняла плохо освещенную комнату прохладным, солоноватым воздухом через настежь открытое окно. За долгое время мне удалось выработать в себе естественный «фильтр» от шума неуемных компаний, доносящегося снизу. Благодаря этому, я почти не реагировала на этот гул и наслаждалась шумом прибоя, что приносил ко мне ветер.

В задумчивости я вертела в руках конверт от явно представительного отправителя, судя по качеству бумаги. Расположившись на своей маленькой кроватке со старым матрасом, я осторожно распаковала таинственное послание из далекой Барселоны.

Придвинувшись поближе к настольной лампе - единственному источнику света, - я стала читать письмо, в котором пока неизвестный мне автор излагал текст на английском языке:

«Барселонская Высшая Школа искусств и ремесел «Ллотия»

Уважаемая госпожа Зоя Рольдан!

В связи с новой схемой зачисления абитуриентов на курс, деканат факультета современного дизайна и искусства приглашает Вас на обучение в Школу «Ллотия».

Для студентов возможны следующие варианты внесения средств за обучение в Высшей Школе искусств и ремесел:

1. Самостоятельная оплата обучения (целиком или в два этапа).

2. Обучение на субсидированной основе (ежегодно в учебное заведение обращаются владельцы коллекций в поисках специалистов для реставрации картин. Взамен они оплачивают обучение студентов).

Если Вас устраивают данные условия, ждем Вас в новом учебном году. Все контактная информация и перечень необходимых документов приведены ниже.

С уважением, приемная комиссия».

Сон? Может, я умерла и попала в рай? Нет, это, видимо, шутка. Чей-то злой розыгрыш! Но ведь у меня нет друзей, и никто не знает о моей мечте учиться в одной из таких школ.

Глава 2 Чужестранка

Нелегко быть по жизни белой вороной. Особенно, когда тебе небезразлично мнение окружающих одноликих птиц. Я пришла к такому заключению после того, как погибли мои родители. Одеваясь хуже всех, общаясь лишь с книгами и музыкой, я не успела завести себе друзей среди реально существующих людей. Да, нужно признаться, я – изгой. И наблюдая за своими новыми знакомыми, я острее осознала это.

Милая девушка, открывшая мне дверь, собиралась замуж. Тетя и подруга помогали ей в выборе дизайна будущего свадебного платья. Они весело шутили, сосредоточенно изучая качество кружева и камней для украшения будущего дорогостоящего шедевра. Красивые, беззаботные и успешные. Они, разумеется, никогда не стояли перед выбором: купить еды или новый альбом.

Мне стало противно от чувства жалости к себе. Самое низкое и подлое чувство. Худшее, что может испытывать личность.

Проводив своих гостей и переодевшись, Злата Бронских вернулась в гостиную. Она поставила на столик между нами поднос с двумя стаканами сока и пирожными. Девушка протянула мне один из стаканов, и мне пришлось взять из ее рук прохладных напиток. Я для утоления жажды, сжигающей меня изнутри, с наслаждением сделала глоток сладкого, с кислым послевкусием, апельсинового нектара.

- Итак, Зоя, – сев напротив меня, она широко улыбнулась. – У нас, вернее, у семьи моего будущего мужа скопилось очень много картин, которые просто безмолвно кричат, умоляя о реставрации. Если наши условия будут приемлемы для вас, то я покажу вам эти полотна. Семья Эскалант предлагает вам оплату обучения в школе «Ллотия», проживание в этом доме и выплату стипендии в размере полторы тысячи евро.

Я подавилась соком и закашлялась. Отдышавшись, я уставилась на русоволосую испанку со славянским именем. В документах была обозначена именно эта сумма, но я предполагала, что эти деньги включают все мои расходы. Нет, мне точно послышалось!

- Вот договор, который мы заключим с вами, – она протянула мне несколько листов белоснежной бумаги. – Если все устроит, то я покажу комнату, которую мы приготовили для вас и, разумеется, студию.

Устраивает?! Более чем! Я невидящим от волнения взглядом просматривала сложный юридический текст на испанском. Все чисто и без подвохов? Разве такое возможно? Не вериться в реальность происходящего.

Поставив свою подпись, я пошла вслед за вежливой молодой хозяйкой на второй этаж, еле передвигая ногами, которые дрожали от того же неверия в собственное везение.

- Это ваша комната, – открыв одну из многочисленных белых дверей, пояснила она. - Можете обустроить здесь все на свой вкус.

Я ошеломленно смотрела на нежные, пастельные оттенки зеленых стен и роскошный интерьер под стать обстановке дома. Большое окно соблазняло откинуть белые шторы и открыть ошеломляющий вид на элитный район города - Саррию. А после, пододвинув светло-зеленное кресло, расположиться в нем и, под тихое звучание классической музыки, попивая ароматный горячий чай, окунуться в захватывающий роман, пока вечер не приглушит солнечный свет летнего дня.

- Здесь очень красиво! – выдохнула я, осознав, что это мои первые слова за последние несколько минут.

- Рада, что вам нравиться! – искренне сказала Злата. – Тогда я попрошу перенести ваш багаж сюда?

- Да, спасибо! – неловко произнесла я.

- Замечательно! Теперь пойдемте, я покажу вам студию.

Я почти не дышала, осматривая свое будущее место работы. Нет, жизни. Да, я бы отсюда не выходила!

Громадная комната с легкостью могла вместить мое бывшее жилье на родине в пятикратном размере. Высоченный потолок, белые стены, широченные окна и много-много света. Широкий стол с высоким стулом, мольберты, шкафчики с принадлежностями для художества…

- У вас есть возможность все здесь переделать для своего удобства, - тихо сообщила Злата, и я отчетливо могла услышать улыбку в ее голосе.

Неужели, у меня действительно есть возможность остаться здесь?..

- Я пока не вижу ничего, чтобы мне хотелось изменить, - честно ответила я, переводя на нее взгляд. – Здесь все совершенно!

- Я очень рада, что мы угодили! - серые глаза моей новой знакомой лучились добродушием.

***

Нежная ткань дорогого постельного белья непривычно окутывала меня ореолом роскоши. Я проснулась почти с рассветом. Сердце волнительно стучало в груди, когда я собиралась встать с постели и отправиться работать в студию. Я с трудом удержалась, чтобы не прекратить мучить себя попытками уснуть, вскочить и отправиться туда ночью. Но опасность показаться своим работодателям странной, заставила меня остаться в постели.

Я вспоминала вчерашний ужин, пока умывалась и чистила зубы. Злата Бронских весь вечер рассказывала мне о себе и задавала не обязывающие, тактичные вопросы. Из нашей беседы я узнала, что она наполовину славянка, имеет много друзей и готовиться стать мамой через несколько месяцев.

Я заплела темно-каштановые волосы в косу, доходившую мне до лопаток. Косметики у меня не было, но мне повезло - мои темные брови разлетались над ресницами того же цвета и не нуждались в подводке или туши. Я оценивающе окинула свое отражение темно-зелеными глазами. Джинсовый комбинезон и клетчатая рубашка. Не модно, не стильно, но удобно и практично. К тому же выбора у меня особо не было. Откровенно говоря, совсем не трудно выбирать, что одеть из одного платья, двух футболок, джинсов и комплекта этого «образа».

Глава 3 Мой желанный мир

Мой первый творческо-рабочий день незаметно превратился в вечер. Довольная собой, я осматривала проделанную работу: маленькая перестановка, комфортно разложенные пастели, акварели, кисточки, изучены и упорядочены растворы и лаки. Я оглядела картины, которым обязана появлением в этой стране и приступила к работе.

Бесценные полотна были в идеальном состоянии. Лишь несколько царапин на рамках и в уголках холста. Я с огорчением заметила, что с подобным заданием справился бы даже новичок без диплома с отличием художественной школы. А еще, с горечью поняла, что слишком быстро закончу с ними.

Я очень боялась радоваться. Страшилась спугнуть свое счастье. Мне много пришлось испытать за свой короткий жизненный путь. И теперь страх сковывал меня изнутри, стоило случиться чему-то хорошему в жизни. Я всегда жду подвоха и опасаюсь минорного поворота событий…

- Привет!

Я обернулась на голос Златы. Девушка слегка улыбалась мне и стояла в дверях студии.

- Здравствуй… те! – выключив музыку в плеере, пробормотала я и ощутила неловкость.

Брови Златы удивленно изогнулись:

- Мы вернулись к чопорной манере общения?

Я сконфужено улыбнулась:

- Все еще привыкаю.

- Тогда, давай упростим тебе задачу? – сказала она, подошла ко мне и взяла под руку. – Выпьешь со мной кофе? Ты же еще не выходила сегодня из этой комнаты? Кстати, мне нравиться, как ты все здесь обустроила! Чувствуется, что здесь творит мастер.

***

Я сделал глоток ненавистного мне кофе. Почему я не люблю этот напиток из молотых кофейных зерен? Тяжело найти своих единомышленников в современном мире, где буквально создан кофейный культ.

- Ты напоминаешь мне прежнюю меня, - Злата, сидящая напротив меня, обескуражила своим признанием.

Светлая гостиная была украшена белоснежной мебелью и различными предметами декора, которые создавали ауру дорогой элегантности. Вечерние лучи солнца поблескивали на темном паркете, а через открытые окна проникали звуки сада – шелест листвы и музыкальные трели птиц.

Мы расположились на одном из длинных диванов лицом друг к другу, рядом со стеклянным кофейным столиком.

- Это для меня комплимент, - честно призналась я и удивилась своим словам.

Мне симпатизировала эта девушка. Для меня подобное чувство - новое, неопознанное и жутко устрашающее. Я начинала понимать наивных и всегда настроенных на добро глупцов, которых без труда обманывают хитрые и корыстные проходимцы.

Проницательные серые глаза, казалось, проникали в самые глубины моей души. Уверенность, что мне с трудом удастся утаить что-то от новой знакомой, настораживала.

- Ты очень хорошо говоришь по-испански. Где ты изучала язык? – заметила Злата.

- Моим учителем была моя мама, - я обхватила ладонями теплую белую чашку с кофе. – Она преподавала испанский.

- А моя мама была испанкой, - грустно усмехнулась она. – С детства я говорю на двух языках.

Я замерла, услышав ее печальный акцент на слове «была».

Она понимающе кивнула и продолжила:

- Да, я тоже сирота. Кроме тети из кровных родственников у меня больше никого не осталось.

- Соболезную! - мое сердце сжалось от сочувствия.

Я понимала ее как никто другой… Стоп!

- Ты просматривала мою анкету?

Злата вскинула на меня взгляд. Печальные искорки в ее глазах сменились на смущенные.

- Анкету?

- Ну, или вроде того. Ведь я не говорила о том, что у меня нет родителей…

- Не анкету, а резюме. В нем не говорилось ни слова о том, как… Просто, что ты сирота, - сочувствие пронизало ее слова, а грусть пропитала голос: – Я увидела в тебе отражение своей трагедии.

Моя гордость не позволила мне показать, что ее слова задели меня за живое. Я подняла голову, придав своему лицу немного высокомерия

- Значит, я здесь благодаря… твоей жалости? – я не могла сопротивляться своей гордыне.

Злата спохватилась:

- Что ты! Нет, конечно! Это же не я тебя пригласила! Я не влияю на подобные решения.

Я поджала губы, все еще борясь со своей гордостью. Тысячи раз я жалела о своих поступках или словах, когда поддавалась этому чувству.

- Что-то не так с кофе? – нахмурилась Злата, заметив, как я скривилась, сделав глоток. – Недостаточно сладкий?

Теперь настала моя очередь смутиться.

- Нет, кофе отличный. Просто… я не особо люблю этот напиток.

- Тогда зачем пьешь?! – удивленно воскликнула она.

- Неловко было отказаться.

Злата коротко рассмеялась и поднялась на ноги.

- Никогда не делай того, что тебе не нравиться, Зоя! – забирая у меня чашку, наставляла она. – Что ты предпочитаешь вместо кофе? Чай?

Глава 4 Совершенство

- Потрясающий фильм! – воодушевленная Злата заражала меня своей положительной энергетикой. – Такой чувственный и эмоциональный сюжет!

Я улыбалась:

- Да, действительно, очень уникальная история!

Особенно, если взять во внимание, что я впервые в жизни ходила в кинотеатр такого формата и уровня. Интересно, сколько стоят билеты в таком заведении? Готова поклясться, что не меньше моего ежемесячного дохода в Варне.

После киносеанса Злата уговорила меня подождать своего жениха и его брата в маленьком кафе под открытым небом. Мы сидели за одним из столиков на территории кофейни, которая была отделена от многолюдной части улицы бетонным возвышением и кованной узорчатой оградой. Рядом по пешеходной дороге, освещенной яркими фонарями на массивных столбах, гуляли туристы, неумело смешиваясь с местными жителями столицы Каталонии.

Я с сожалением отметила, что стала чувствовать себя немного уверенней в новой одежде и с деньгами в кошельке. Сумма, которая бережно хранилась там купюра к купюре, очень небольшая для многих обитателей этого красивого города, но целое состояние - для меня.

- Меня все еще угнетает совесть из-за утреннего инцидента, - Злата виновато посмотрела на меня.

Как выяснилось, не только моя одежда отправилась на «утилизацию», но также и моя жалкая «коллекция» обуви и сумка.

- О, не стоит! Уверяю тебя, я… уже почти забыла. Мне в этих вещах очень комфортно.

Чуть было не сказала, что рада этому «инциденту»! Я сижу в шикарном платье зеленого цвета, таких же босоножках и сумочкой через плечо. Такая одежду я видела лишь по ту сторону витрин бутиков, на которые даже смотреть себе не позволяла.

Моя гордость – моя погибель. Поэтому, чтобы хоть как-то утихомирить ее, мне пришлось взять с собой старенькую кофту, которая уцелела благодаря тому, что побывала со мной на прогулке до школы. Сейчас же я прихватила ее с собой на случай, если вдруг похолодает. А на самом деле, я хотела показать, что мои вещи тоже были значимыми. Правда одеть ее я так и не решилась. Просто носила в руках, не желая портить свой новый внешний вид.

- Все же, я настаиваю на ближайших выходных отправиться по магазинам! – делая глоток молочного коктейля с клубникой, сказала Злата. – Я просто обязана оплатить твой шопинг!

Я пила чай на ароматных травах и цедрой лимона. Опустив чашку на стол, я попыталась в очередной раз отговорить ее от этой затеи.

- А вот и братья Эскалант! – опередила меня девушка, глядя куда-то за мою спину, и нежная улыбка осветила ее красивое лицо.

Я машинально проследила за ее взглядом, и… забыла, что хотела сказать.

Братья Эскалант. Виктор и Себастьян.

Я видела, что младший брата красив и предполагала, что и старший – обладатель потрясающего голоса - будет также привлекателен. Но даже в самых ярких художественных фантазиях, я не могла представить, что он так ошеломительного выглядит в реальности. Или все из-за его голоса, который меня так сильно взволновал?

Ох, черт! Мое художественное воображение - от природы настроенное на эстетически красивые вещи – ненасытно впитывало в себя совершенство его мужественного образа.

Черные волосы были безупречно подстрижены: у висков укорочены для эффектного акцентирования линии роста и густоты шевелюры по всей голове. Смуглая кожа со строгими, суровыми чертами лица, которые пропитались аристократической безукоризненностью. Он был немного выше Виктора, и такой же широкоплечий. Его силуэт создавал так называемый «перевернутый треугольник», который присущ исключительно красивым мужским фигурам.

Парни о чем-то весело беседовали, закрывая двери черного спорткара. На их лицах играли белозубые улыбки, а на статных фигурах безупречно сидела стильная одежда. Виктор обвел взглядом местную публику, среди которой находились и мы со Златой. Себастьян тем временем взъерошил свои темные волосы и посмотрел куда-то в сторону. Виктор указал на нас и толкнул брата, указывая направление. Тот накинул поверх белой футболки черный пиджак и они - под восхищенными и откровенными взглядами женщин, направились к нам.

- Они реальные?!.. – не задумываясь, озвучила я свои мысли.

- О, да! Один из них, по крайней мере, точно! - Злата шутливо похлопала себя по животу.

- Привет! – улыбнулся мне Виктор и наклонился к будущей жене, чтобы совсем нескромно поцеловать ее в губы.

- Здравствуйте! – смущенно пробормотала я, подвигая свой стул, так как рядом усаживался его потрясающий брат.

Он одернул пиджак и, чуть склонившись ко мне, протянул руку.

- Добрый вечер, я - Себастьян! Старший брат, этого невежи, - раздался уже знакомый мне красиво окрашенный баритон.

На меня смотрели восхитительные глаза - удивительного медового оттенка и обрамленные черными пушистыми ресницами.

- О-очень приятно! Меня зовут Зоя.

Секундное рукопожатие парня было уверенным и сильным. Волнительное прикосновения его длинных пальцев прожгло мою кожу. Я уверена, что не стоит так пялиться на него.

Глава 5 Импульс

- Вероятней, вот так я буду услышан? – хмыкнул он, вынимая наушники из моих ушей и прикладывая к своим.

Несколько секунд он слушал в композицию, не отрывая от меня глаз. Легкая улыбка коснулась его пухлых губ.

- Бесспорно, достойная замена нашей компании! – кивнул он, возвращая мне наушники.

Беглое касание его пальцев чувствовалось слишком интимно. Я даже вздрогнула и он это заметил.

- Я не ожидала увидеть… вас ... – прохрипела я, складывая свою индивидуальную мини-аккустику.

Себастьян не переставал улыбаться.

- Наши будущие молодожены бросили меня без намека на угрызения совести, – начал он и мы уже вместе продолжили путь. - А мое врожденное чувство ответственности не позволило отпустить тебя гулять по незнакомому мегаполису в одиночестве.

- О, что вы! Даже не стоило волноваться! – слегка дрожащими руками я убрала в сумку наушники и плеер. – Я прекрасно ориентируюсь на местности. И, к тому же, уже хорошо знаю этот путь.

Эскалант сунул руки в карманы и посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок.

- Что-то не пойму, ты сейчас прогоняешь меня?

Я нервно хмыкнула:

- Нет. Просто не хочу быть обузой.

Он опять сощурил глаза:

- Мне показалось, или ты обращаешься ко мне на «вы»?

Ого! А ведь даже не заметила…

- Не показалось, - еще сильнее смутилась я.

- Может, перейдем уже на менее формальное обращение? Я ведь не настолько старше Виктора! – его голос звучал вежливо и бесстрастно, а вот глаза пронзали насквозь.

Казалось, я для него словно открытая книга. А вот он, как закрытый учебник по очень сложному и незнакомому предмету, причем, на иностранном языке.

- Готова! - стесняясь его взгляда, кивнула я, и добавила. – Себастьян.

В моей душе боролись два желания. С одной стороны, я отчаянно желала, чтобы он ушел, и тем самым, перестал меня вгонять в краску и заставлять нервничать. А с другой стороны, мне жутко хотелось, чтобы он остался и дал возможность наслаждаться его голосом, впитывая в себя вдохновение. О, да! Он меня вдохновлял. Сильно. Очень сильно.

- Ты не испанка, это очевидно. Но прекрасно владеешь языком, - говорил тем временем голос-вдохновение.

- Родители позаботились о моем образовании. Моя мама была учителем испанского, а отец – английского, – ответила я, наблюдая за тем, как он остановился у кофейного лотка с ароматным товаром. – Поэтому я владею этими языками.

- Да? - протянул он – Похвально!

Себастьян заказал два кофе и через минуту протянул мне один из бумажных стаканчиков.

- Наши влюбленные голубки не дали мне выпить кофе! – пояснил он, когда мы двинулись дальше.

Я неловко вертела в руках горячий стакан с напитком, который ненавидела.

- Откуда ты знаешь Злату? – спросил Себастьян.

Его вопрос меня смутил. Я ненадолго задумалась и помедлила с ответом.

- Мы с ней знакомы совсем недолго. Она мой работодатель. Я реставрирую картины в их доме… О, в доме ваших родителей.

Что же это?! Выходит он тоже мой… начальник?!

- Ты реставратор? – резко спросил он и снова обратил медовый взгляд в мою сторону.

- Да, - ответила я и, не подумав, добавила: - И художница. Ну, пытаюсь ее быть.

Несколько секунды мы, молча, смотрели друг на друга. Казалось, его больше заинтересовало то, что я рисую, чем тот факт, что меня наняла его семья.

Я первая отвела взгляд, не выдержав проницательности медовых глаз. Этот мужчина - один из немногих обладателей идеальной внешностью, которых мне приходилось встречать. И вот сейчас, идя рядом с ним, я замечала, как проходящие мимо нас женщины бросали на него тоскливо-восхищенные взгляды.

Много лет назад я сознательно сделала выбор: моей единственной любовью будет живопись. Еще никому не удавалось завладеть моим сердцем, ведь казалось, что там совсем не осталось места. Родители и картины – именно они наполняли его, вытесняя и не впуская иную влюбленность.

Однако при виде Себастьяна Эскаланта что-то сверкнуло во мне. Словно искра от электрического заряда в неисправной проводке. Маленькая, незаметная, но опасная. Она предвещала угрозу пожара, который может испепелить меня.

Теплая ткань внезапно легла на мои плечи. Я вздрогнула. Это Себастьяна набросил на меня свой пиджак.

На мой озадаченный взгляд он пожал плечами:

- Ничего не могу с собой поделать! Врожденная галантность!

- Спасибо! – улыбнулась я ему в ответ и снова смутилась.

Черный пиджак хранил тепло его тела и источал аромат его духов. Мне впервые так по киношному и заботливо, словно на свидании, оберегали от холода.

Глава 6 Познание вкусов

Ближайшее будущее

Жизнь психа не так спокойна и беззаботна, как кажется со стороны. Мысли беспокойно роятся в голове, страх и убийственной силы воспоминания одолевают внутри. Они вспышками молний возникают в моем сознании. Мучительные, болезненные кадры фильма, снятого по мотивам моей жизни.

Проклятой жизни. Отныне бессмысленной жизни. Ненавистной жизни…

Я не могу избавиться от этих воспоминаний. Не хочу этого. Они причиняют мне почти невыносимую, адскую боль. Заставляют сжимать кулаки так, что коротко подстриженные ногти впиваются в ладонь, а грудь сжимают тиски – стальные, беспощадные и невидимые.

Но я живу этими воспоминаниями. Ведь в них живет она. Девушка, которую я убил.

***

Сегодня

У меня чувство будто за мной кто-то следил. Два глаза из темноты смотрели прямо на меня. Неотрывно. Угрожающе. Я отчетливо понимала, что этот взгляд нес опасность. Он меня пугал.

Мужчина, который смотрел на меня наводил ужас…

Я вскочила в постели и уставилась в освещенную лунным светом комнату. Силуэт в черном шмыгнул в тень.

Вскрикнув, я включила свет на прикроватной тумбочке. Никого.

Тяжело дыша, находясь еще на грани реальности и сна, я огляделась. Дверь закрыта. Окна нетронуты. Опасности негде прятаться. Все словно на ладони.

Сон. Это был жуткий кошмар. Страшный реалистичный кошмар. Но заснуть удастся не скоро. Да и свет пусть будет включен. Хорошо, что не всполошила никого своим негромким возгласом.

***

Я поверила в магию. Но не в ту, о которой снимают фильмы и пишут книги. Там, где парень-вампир влюбляется в девушку, а она оказывается потомственной ведьмой с генами оборотня.

Я поверила в природную магию. Ее силу мне доказала моя мама.

Женщина, которая дарит жизнь своему ребенку, связывает его с собой невидимой нитью. Она чувствует его боль, предвещает опасность и всегда жертвует собой. Сила материнского таинства зарождается в тот момент, когда женщина узнает, что отныне она уже не одна. И с этой самой минуты начинается магия.

Моя мама предвещала собственную гибель и мое одиночество. Каждую последнюю пятницу месяца, начиная с моего тринадцатого дня рождения, она проводила со мной вечер. Она рассказывала мне о себе: признавалась в своих ошибках и делилась мечтами. Тихим кротким голосом мама говорила, какое видит будущее для меня и мягко наставляла на путь к нему.

Так продолжалось восемь месяцев. А потом… она и отец погибли.

Я помню день, когда их закрытые и пустые гробы опускали в мокрую от дождя землю. Помню, как хотела, но больше не могла плакать. Помню, как едва сдерживалась, чтобы не завыть от невыносимой боли, раздирающей мои внутренности. Помню, как больше не хотела жить.

Похороны – это жуткий процесс. Холодный и беспощадный указатель, что человек ничтожен в этом мире и не имеет право выбора.

Похороны – это торжество обреченности, которое настигнет каждого из нас.

Я, тринадцатилетняя девочка подросток, была разбитой сильнейшим горем. Закрывшись в своей новой комнате в доме тетки, я села за стол перед маленьким окном. Ливень барабанил в стекло, приглушая дневной свет августа раньше положенного времени. Я смотрела на капли дождя и смиренно принимала свое взросление. Я точно ощущала, как опустошалась внутри. Черный эгоизм выл, крича один вопрос: как мне жить дальше?!

И тут пришла магия. Она обрела голос мамы, и прошептала мне утешительные слова. Она проникла в мою память. Она заставила меня взять блокнот отца и начать писать.

Я записывала восемь материнских заповедей жизни, сидя в пустой комнате, которая погружалась в вечернюю темноту.

Первая из них гласила: «Никогда не лги. Даже во благо».

***

Семья Эскалант оплатила мне не только обучение в школе, но и летние подготовительные курсы. Три раза в неделю мне было необходимо их посещать в первой половине дня.

На первом занятии, в течение двух часов, нам рассказывали о технологии живописи, графики, дизайна. Я наслаждалась каждой минутой этого урока, не смотря на то, что ночью мне не удалось нормально поспать. Тени превращались в силуэты, а звуки, на которые раньше я не обращала внимания, теперь вызывали сковывающий страх. Я попыталась переключить свои мысли и тут же вспомнила медовые глаза Себастьяна Эскаланта, обрамленные черными пушистыми ресницами. И понимание того, что за такое короткое время он крепко завладел моим сознанием - страшило меня сильнее ночного кошмара.

После окончаний первого дня курсов я шла домой в компании своего нового знакомого Николаса Франка. Молодой человек, родом из Валенсии, приехал в Барселону, чтобы учиться именно в школе «Ллотия». Он первый заговорил со мной, когда сел за соседнюю парту в современно обставленной аудитории.

Я, молча, восприняла его желание пообщаться и коротко отвечала на вопросы парня, глядя в темно-серые глаза сквозь стекла его очков в темно-синей роговой оправе.

Глава 7 Незримая опасность

- Что не так, крошка? – Виктор обнял возлюбленную со спины и поцеловал в шею.

- Я опять лгу! - сердито произнесла Злата, глядя в окно особняка.

- Латти! - выдохнул жених. - Это вынужденная мера. Иначе никак!

- Не правда, Виктор! – она высвободилась из его объятий и нервно прошагала вглубь комнаты. – Ложь во благо – это выдумка проходимцев и обманщиков. Их дешевое оправдание! А я не такая!.. Уже не такая.

- Крошка… - простонал Эскалант и шагнул к ней, но его внимание вдруг привлек звук подъехавшего автомобиля, донесшийся из открытого окна. – Ого! Иди-ка сюда, любимая.

Злата нехотя подошла, но выглянув, обомлела от удивления.

Себастьян помогал выйти Зое из машины. На его лице сияла улыбка, а юная художница была явно смущена.

- Виктор, это… нормально? Ничего же особенного! - пробормотала Злата.

- Не знаю, крошка, - улыбался тот, глядя, как брат и девушка, поднимаясь по ступеням крыльца, мило беседуют друг с другом. – Такого еще не было.

- В смысле?

- Я, как и ты, вижу впервые, как Себастьян лично подвез девушку к дому.

Входная дверь открылась, и в холл вошел брат Виктора и Зоя.

- Здравствуйте! – немного стесняясь, произнесла девушка.

- Привет, Латти! Виктор, - Себастьян протянул руку своему брату. – Ты, смотрю, усилил охрану?

- Привет, привет! - лукаво улыбался тот. – Верно подметил, Себ.

- Как школа, Зоя? – улыбнулась Латти.

- Все отлично. Спасибо. Я буду в студии, - она на миг взглянула на Себастьяна. – До свидания.

- Спасибо за приятную компанию, Зоя! – произнес он.

***

Не спуская с нее глаз, я следил за девушкой, пока она не скрылась, и только тогда заметил, что за мной наблюдают брат и невестка.

Черт!

- Так, из-за чего усилили охрану? – спросил я их, чтобы отвлечь внимание от своего конфуза.

Виктор криво улыбался, сложив руки на груди.

- Этой ночью кто-то посторонний блуждал по дому. Где именно он побывал – я не знаю. До сегодняшнего дня камеры были только снаружи.

- М-м-м… - протянул я, впервые за долгое время, ощущая себя неловко. – А кто же это был?

- Так говорю же – неизвестный! - усмехнулся Виктор.

- А ты зачем приехал-то, Себастьян? – спросила будущая невестка.

- Не понял? – начал я раздражаться, но больше на себя, чем на них. - Мне уже нужна причина для визита к вам?

- Нет, конечно! - осторожно продолжила Латти. – Просто раньше ты никогда не навещал нас без причин.

- Кстати, да! – деловито закивал Виктор.

Теперь я начинал уже злиться.

- С чего вы решили, что я на этот раз приехал просто так?

Они переглянулись, явно забавляясь моим замешательством.

- И что же это за «не просто так»? – с деланным интересом, спросил мой младший брат.

- Вторая партия автомобилей сегодня отбыла из Кельна! – бросил я первое, что выдала моя память из непривычно рассеянного сознания.

Я не понимал, что со мной. Неужели эта девочка настолько сильно впечатлила меня?! Зоя Рольдан - такая странная и чувственная. Все ночь мне чудился ее голос. Легкая хрипота и акцент, особенно слышимый, когда она называет меня по имени…

- Я уже знаю об этом, братец. Это ведь еженедельная процедура на протяжении двух лет. Но раз ты предаешь этому такое огромное значение, мог бы и позвонить. Или сбросить эмейл, - предложил Виктор.

- Зачем же? Лично ведь лучше.

- Ну, это бесспорно. И надежнее! - не унимался брат.

- Конечно, надежнее!

- Да и Зою ты смог увидеть.

- И Зою я смог… Что?!

Я понял, что попался на старый трюк. Досада с примесью злости вспыхнули во мне и разозлили, когда эта парочка расхохоталась.

***

Отъезжая от временного дома Латти и Виктора я, все еще злился и надавил на педаль газа до упора. Мощный двигатель мгновенно откликнулся, и я почувствовал, как мне становиться немного легче. Скорость – один из моих способов выпустить пар. Мой наркотик и антидепрессант.

Я ошибся. Ненавижу совершать ошибки! Это случается крайне редко, например, вчера я решил, что нашел замену Изабелле. А сегодня разуверился в этом. Девушка слишком юная, романтичная и… опасная. Она первая за долгое время заставила меня думать о ней.

Пролетая несколько перекрестков за время одного красный света светофора, я принял новое решение. И на этот раз, оно исключительно правильное и безопасное.

Глава 8 Странности любви

Мама познакомилась с отцом во время прохождения языковой практики, когда диплом магистра уже был почти получен. Она всегда говорила, что он появился в ее жизни, как знак прощения ее прошлых грехов. Очень долго я пыталась расспросить ее об этом, но она всегда уходила от разговора, обещая, что все поведает, когда я стану взрослее. Словно предчувствуя свою скорую гибель, мама выполнила свое обещание, и взяла с меня клятву – не совершать ее ошибок.

Воспоминания о наших разговорах всплывали у меня в памяти очень часто. Я помнила все в мельчайших деталях: глубокий голос матери, преломляющийся грустью, блеск в ее глазах, которые непременно бы увлажнились слезами, будь она хоть чуточку слабее. Ее наставления, просьбы и озвученные надежды стали для меня нерушимыми законами жизни. И преступить их, означало – предать память о ней.

Моя новая жизнь в Барселоне стала набирать обороты. По утрам я ходила на курсы, днем, вечером и ночью пропадала в студии. Иногда ко мне заходила добрая девушка Злата, и мы приятно беседовали на разные темы. Вернее, она рассказывала о себе или задавала вопросы мне. Пугливая надежда, что она хочет со мной дружить, теплилась во мне. Я не понимала, зачем ей нужна моя дружба, поэтому постоянно разубеждала себя в этом.

Часто я оставалась в доме одна, не считая охраны и других служащих, я которыми даже не встречалась. Виктор и Злата уезжали в свою квартиру. Жизнь в этом особняке была для них вынужденной мерой. Почему, я не спрашивала. Разве это мое дело?

Общение с Николасом уверенно втягивало в новый мир, который для многих был естественен, но чужд для меня. Пару раз я принимала его приглашение на кофе-чай. У нас было много общих интересных тем, и я радовалась этому. Ведь долгое время не могла ни с кем разделить свое увлечение.

Спустя неделю, у меня появились еще новые знакомые из школы, мобильный телефон, две отреставрированные картины и пять портретов Себастьяна Эскаланта.

Что нужно человеку, который хорошо сделал свою работу? Верно, отдых. Для многих он заключается в чашке ароматного, дорогого кофе с банановым маффином или в посещении спорт-бара в компании друзей. Кто-то отдыхает, лежа на диване, просматривает очередную серию любимого сериала или читает книгу под тихую музыку для яркости воображения.

А для меня награда за выполненную работу и, в то же время, отдых это – рисование Себастьяна Эскаланта. Я включала медленный джаз, иногда - блюз и, словно одурманенная сильным образом, пыталась переместить картинку из своего воображения на чистый лист альбома.

С той встречи в кофейни мы больше не виделись. Грусть наполняла меня медленным и тягучим разочарованием. А разум с досадой и злорадством усмехался и напоминал, что я не имею права поддаваться подобной грусти.

Но лишь в своих рисунках я находила отраду. Ведь стоило поддаться запретному желанию увидеть его глаза, и я уже бралась за пастели, которые так тонко передавали золотистый оттенок проницательного взгляда.

***

Ранним воскресным утром я отправилась за вдохновением. Прогуливаясь по многолюдным кварталам Барселоны, я впитывала в себя ее дух, жизнь и силу. Да и какую силу! Мощная бурлящая река с берегами на любой стиль жизни. Хочешь культуры или испанского колорита? Вот, пожалуйста, причал «Большой королевский дворец». Желаешь духа старины и театрального искусства? Тогда парк на горе Тибидабо. А море… Средиземноморские волны и белый песок внушали такую зависимость, что было неосуществимо накупаться и насытиться ими.

Мой туристический опыт смог еле оторваться от нулевой отметки, но уверенность в безупречности столицы Каталонии была заочно неопровержима. Не влюбиться в этот город нельзя. С каждым шагом по брусчатому тротуару, с каждым поворотом улиц и теней деревьев, я понимала, что попадаю под власть красивого мегаполиса.

Ближе к жаркому полудню, я вернулась в особняк. Выключила Лауру Велш в своем плеере и вошла в дом.

- … Если еще раз увижу тебя у этого лотка!

Я застыла, увидев разгневанного Виктора Эскаланта, который словно хищник нападал на невинно- улыбающуюся Злату.

- Любимый мой Эскалант!.. – нежно заговорила она.

- Все, я сказал! – заорал он и быстро вышел из холла.

Я ощутила неловкость от того, что стала свидетелем конфликта семейной пары. Мои глаза встретились с понимающим серым взглядом девушки. Странно, но она не выглядела расстроенной или печальной. Наоборот, ее глаза светились чем-то похожим на восторженность, а на губах играла ласковая улыбка. Такое чувство, будто она только что слушала не гневную тираду, а оду любви в исполнении своего будущего мужа.

- Простите, я не хотела помешать! – промямлила я, виновато опустив глаза.

- Что ты, Зоя! – шире заулыбалась Злата. - Виктор приревновал меня к продавцу мороженного, – призналась она, закусив губу, чтобы не рассмеяться.

Глава 9 Обоюдная зависимость

Лишь оказавшись в студии, я смогла нормально дышать. Хотя мысль, что он находится совсем близко, за стеной, заставляла мое сердце стучать, как у бегуна, преодолевшего немалую дистанцию.

Это как-то ненормально.

Моя рабочая одежда – измазанные краской джинсовые комби-шорты и серая футболка – находились в этой комнате. Я намеренно переодевалась здесь, чтобы не терять время. И вот теперь, приступая к работе, я искала в ней спасение от гибельных мыслей о Себастьяне Эскаланте.

Я реставрировала картину немецкого художника Карла Вутке. В углу морского пейзажа была незначительная царапина на бесценном полотне. У меня даже руки подрагивали, когда я начала работать над ней. А может это из-за Себастьяна?

Минут через пятнадцать после моего стремительного побега из гостиной, в дверь студии постучали.

Осевшим голосом я озвучила приглашение войти, и в комнату ступил Себастьян Эскалант, держа в руке широкую и плоскую прямоугольную коробку.

- Ты позволишь немного отвлечь тебя? – он скользнул взглядом по моему наряду.

Черт, лучше бы не переодевалась. Стою тут словно грязнуля!

- Ты совсем не отвлекаешь, - смущенно улыбнулась я, отмечая, как чувства вновь начинают бурлить во мне с неудержимостью горной реки. – Злата иногда сидит вон на том стульчике и развлекает меня беседой.

Он шагнул вглубь комнаты и заглянул за мое плечо на картину, лежащую на столе в ожидании моего «лечения».

- Ценное полотно, - кивнул он и стал медленно озираться. – Помнишь, ты обещала показать мне другие свои работы?

Как же хорошо, что его портреты спрятаны! Неловко было бы. Мне.

- Так вот же они! – я развела рукою, указывая на мои картины на стенах и на столах, стоящие в хаотичном беспорядке. – Но на сайте их больше и они там лучше, наверное…

Себастьян отвел от меня взгляд, положил свою таинственную ношу на один из столов и стал прохаживаться по студии, изучая мою живопись.

А я отчаянно пыталась унять дрожь в теле и в голосе. Сила волнения пугала меня своей неуправляемостью. Аромат Себастьяна туманил мой разум, но я продолжала вдыхать его – пагубно и ненасытно. Необходимо сконцентрироваться на чем-то другом, но я никак не могла оторвать прилипшие к нему глаза.

Себастьян долго смотрел на один из моих пейзажей заснеженного леса, а после обернулся, найдя глазами мой взгляд.

Потрясающе! Я, кажется, разучилась дышать.

- Я подсел на твое творчество, - вдруг выдал он безумно приятное признание.

- Что? – выдохнула я, почти уверенная, что мне послышалось.

Но Себастьян был серьезен. На его совершенном лице не было и намека на улыбку.

- Я подсел на твои рисунки, - просто повторил он.

Значит, не показалось. Его слова прозвучали как признание в любви. Нет, намного ценнее.

- Это лучшее, что я слышала в жизни! - тихо сказала я, не в силах отказаться смотреть в его глаза, которые рисовала все эти дни и ночи.

- У тебя все еще впереди.

Один уголок рта Себастьяна слегка приподнялся, и он направился в мою сторону, повторно разглядывая работы.

- Я надеюсь! - зачаровано пробормотала я.

Он еще раз прошелся по комнате и остановился напротив меня. Близко. Очень близко. Я стала отчетливей слышать запах его парфюма. Обволакивающий аромат так ему подходил! Подчеркивал его властную натуру и силу духа.

- Подаришь мне свой рисунок? Один.

Я нервно улыбнулась:

- Конечно. Это…здорово. Какой?

Медовые глаза пронзали меня насквозь:

- Выбери сама.

- О… хорошо.

Закусив губу, я взяла свой альбом и принялась его листать. Мои руки чуть дрожали от переизбытка эмоций от волнующей близости этого человека и ощущения, что он за мной наблюдает.

Что же выбрать-то? Ему нравятся пейзажи, изображение дороги.

- Как тебе этот? – я протянула ему рисунок болгарского леса во время рассвета с широкой тропинкой в центре.

Себастьян взял его и стал рассматривать.

- То, что нужно! - наконец произнес он, снова глядя на меня. – Спасибо, Зоя.

Я улыбнулась.

Он потянулся к своей коробке, и сказал:

- А это - тебе.

Я изумленно переводила взгляд с него на предмет в его руке и обратно.

- Что это?

- Если угодно, пусть это будет плата за твой рисунок. Но в действительности - это подарок.

- Подарок… - эхом повторила я за ним.

Мне не дарили подарков шесть лет. Но это такая мелочь, по сравнению с тем, что я осталась одна в этом огромном и злом мире. Но теперь, я смотрела на эту легкую, почти плоскую коробку в своих руках, словно она была бесценна.