12 месяцев до алтаря

Глава 3 Июль 2023 года, 10 месяцев до свадьбы Понедельник, 3 июля, 2023

Рин уехал из города рано утром в понедельник, надеясь провести достаточно времени в тишине в пляжном домике родителей до прибытия всех гостей. Это его первый за десять лет визит в Ист-Хэмптонс, и он раза три готов был заглушить мотор, прежде чем отъехать от дома. Не то чтобы Рин избегал проводить время с родителями, особенно с мамой.

Отношения между ним и Леной определенно налаживались. Они уже несколько месяцев не срывались друг на друга. Сейчас, когда напряжение спало, она даже осмелилась поинтересоваться насчет его личной жизни – хотя Рину, в общем-то, не о чем было доложить. И было странно думать, что, если бы вдруг что-то и было, он хотел бы рассказать Лене.

Настоящая причина его сомнений насчет визита имела отношение не к родителям, а к тому факту, что с понедельника дом будет просто кишеть людьми. Генри и Лена знали, как устраивать праздники, и любой мало-мальский знакомый обязательно заедет на пару бокальчиков. Все это означало, что Рину придется снова увидеть знакомых ранее людей, большинству из которых было наплевать на Бэка Сэндлера.

Он припарковался рядом с отцовским двухцветным «Роллс-Ройсом» модели Silver Shadow, его любимым детищем на данный момент, и со стоном заглушил мотор. Похоже, сейчас они останутся с Генри наедине. Как только Рин открыл дверь, Чэнс [1] – отнюдь не первый сенбернар родителей, которого так звали, – прыгнул на него, приветствуя.

– Хороший мальчик, – проворковал Рин, почесывая громадного зверя за ушами.

– Привет, Бэк, – поприветствовал Генри, выглядывая из распахнутых французских дверей с сэндвичем в одной руке и с пивом – в другой.

– Меня зовут Рин, – исправил мужчина своего отца уже, наверное, в миллионный раз. Он невероятно хотел наладить отношения с ним, но не ценой самоуважения. Неужели просить отца уважать его таким, какой он есть, – это слишком много? Он больше никогда не будет Бэком.

– Верно, – кивнул Генри с видом, говорящим, что у него нет никаких намерений называть сына так, как тот хочет. – Пойдем, выпьешь со стариком пивка.

Бэк взял сумку с заднего сиденья и проследовал за отцом по крытой галерее.

– Похоже, ты наконец закончил тюнинг «Роллс-Ройса».

– Ага, – гордо сказал Генри, протягивая сыну бутылку из холодильника. – Я не ожидал, что ты приедешь так рано.

Рин вскинул бровь. Он говорил матери, что приедет сегодня.

– Хотел напиться до моего приезда? – Один взгляд на отца – и стало понятно, что Рин задел его за живое. – Не волнуйся, я не буду тебе мешать. Просто у меня очень много работы, и я хотел ей заняться, пока тут тишь и благодать.

Генри выглядел довольным, что ему не придется изображать радушного хозяина по отношению к сыну, а Рин старался не обидеться на тот факт, что отец явно не желает проводить с ним время.

– Как работа?

– Работа есть работа, – пожал плечами Рин, зная, что его отца вообще не интересовала его работа дизайнера. Он вообще покупал бы свои вещи в супермаркете, если бы Лена позволила.

– Ты шьешь платье для Поппи, верно? Как продвигается? – спросил Генри, и Рину пришлось отдать должное – отец пытался поддержать разговор.

– Ну да, поэтому я и приехал рано. Хочу над ним поработать. – Рин внимательно изучал свое пиво, лишь бы отец не заметил, как он нервничает от одной только мысли о Поппи.

– Отличная девчонка, да? – ухмыльнулся Генри и выпил глоток.

Рин отставил бутылку и сощурил глаза:

– Да не думаешь ли ты…

– Да-да, – захихикал Генри, а Рин поразился, как отец сумел влезть в его голову и сердце так легко.

Не желая еще дальше погружаться в эту тему, Рин решил проигнорировать то, на что пытался намекнуть отец. Он допил остатки пива и с громким стуком поставил бутылку на мраморную столешницу (на это Лена стала бы ругаться, будь она тут).

– Где я буду спать? В своей старой комнате?

– Ага, – подтвердил Генри, а Рин схватил сумку и направился на второй этаж.

Комната была почти такой же, как он ее помнил, однако, очевидно, некоторое время назад мама купила новое одеяло. Рин поставил сумку и открыл дверь на балкон, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Распаковывая вещи, он старался не думать о разговоре с Генри. Его раздражало, насколько легко отец считал все его чувства. Он что, настолько жалок, что одно упоминание Поппи превращает его в размазню?

Педантично развесив все вещи в шкафу, Рин решил, что стоит быть настороже, как только разговор зайдет о Поппи. Ему отлично удавалось избегать темы в общении с матерью, но если даже его так называемый отец способен был прочитать его чувства, то мать – и подавно. Закончив разбирать вещи, Рин взял блокнот и спустился.

– Я на пляж. С Чэнсом, – пробормотал Рин, в общем-то, в никуда, увидев, что Генри внезапно сморил сон, и он лежал в отключке на диване в гостиной. Чэнс проследовал за Рином.

Поппи нравилась Лена, и это было очень неловко, потому что для нее она была чем-то вроде подобия матери, которой у нее никогда не было. Поппи знала, что женщина не питает материнских чувств по отношению к ней, однако девушка солгала бы, сказав, что перспектива провести время с Леной не приводила ее в восторг. Поппи поистине считала честью, что ее пригласили в летний дом Сэндлеров.

Словно она была частью семьи.

Джаспер работал над важным делом, которое ему поручила Лена, и он не приедет до вторника. Но Поппи смогла взять отгул и предвкушала вечерний отъезд вместе с Леной. Получив сообщение, что она ждет ее внизу, Поппи схватила сумку, надела сандалии и спустилась в холл.

Выйдя на улицу, Поппи увидела Лену на водительском сиденье голубого винтажного кабриолета. Поппи завизжала в восторге, подбежав к автомобилю и запрыгнув на пассажирское сиденье, не открывая дверь.

– Невероятная машина!

– Подарок на 25-летие свадьбы от Генри, – улыбнулась Лена и опустила очки на глаза. – Готова?

Поппи кивнула и закинула сумку на заднее сиденье.

– Я никогда раньше не была в Хэмптонсе. – Она знала, что у отца Джаспера тоже там дом, как и у родителей Астрид. Хэмптонс был одним из тех явлений, о которых она слышала только по телевизору, до того, как попасть в компанию обеспеченных друзей.

– Тебе понравится, милая, – улыбнулась Лена и погладила ее по коленке.

Поппи улыбнулась в ответ и достала из сумочки очки. Ехать по городу в кабриолете было не очень-то приятно, но она знала – как только они выедут на бульвар, будет отлично.

– Кто еще приедет на выходные?

– Генри и мой сын уже там, – сказала Лена. – А завтра приедет Джаспер. Я уверена, что Астрид будет у своих родителей, так что и они зайдут. А по ходу дела к нам будут забегать другие друзья, живущие по соседству.

Поппи кивнула, понимая, что если кто-то имел право просто «зайти» в дом Лены Сэндлер, то эти кто-то были богаты и влиятельны. Иногда ей казалось, что ей не место здесь, что это вообще не ее жизнь. Меньше чем через год она станет Поппи Майклз, женой протеже Лены. Вероятно, когда-то и она купит дом в Хэмптонсе.

– Не волнуйся, алкоголь будет, – подмигнула Лена. – А я позабочусь о том, чтобы мой мальчик за тобой приглядывал, пока Джаспер не приедет.

Поппи благодарно кивнула, собирая свои короткие каштановые волосы в низкий хвост до того, как ветер их все разметет. Последнее, чего ей хотелось, – прибыть в модный дом Лены и познакомиться с ее семьей и друзьями, имея на голове прическу, будто она только что вышла из аэродинамической трубы.

– Вы особо не говорите о своем сыне.

Лена затихла, и Поппи посмотрела на нее, думая, что сказала что-то лишнее, но Лена мягко улыбалась.

– Мы поссорились давным-давно. Сейчас наши отношения начинают налаживаться. Это первые выходные, когда он приедет домой надолго.

Поппи было интересно, в чем же причина ссоры, но слишком боялась разочаровать или расстроить Лену вопросом. Она была уверена, что женщине было больно говорить об этом. Все, что знала Поппи, – если бы Лена была ее мамой, она бы не позволила ничему стать между ними.

– Он хороший? – поинтересовалась Поппи о вышеупомянутом сыне. Может, причина в том, что парень просто злой или жестокий?

– Он грубоватый, – призналась Лена и засмеялась, увидев лицо Поппи. – Он как Генри… Немного резковат.

Эта черта Генри нравилась Поппи. Он всегда говорил, что думал, и ничего не принимал всерьез. Лена, которая всегда была довольно серьезной, выбрала необычного для себя супруга.

– Он такой же негодяй? – Поппи подразнила Лену, зная, что она так в шутку называла мужа.

Лена засмеялась:

– Не совсем. Он взял понемногу и от меня, и от Генри. От меня – серьезность, от Генри – проказничество.

– Не терпится познакомиться с ним, – сказала Поппи, даже не в силах представить, как мог бы выглядеть ребенок Генри и Лены.

Рин все еще был на пляже, пока его желудок не заурчал от голода. Он намеревался сесть и набросать пару идей, но Чэнс принес ему палку, и большую часть времени Рин провел, бросая ее псу. Странно, но он давно не чувствовал себя так расслабленно. Возможно, ему стоит самому завести собаку.

– Давай, Чэнс, пора возвращаться в дом. – Рин поднял покрытый слюной обломок коряги, который принес ему исполинский пес.

Собака неохотно последовала за ним вверх по песчаной дюне к дому, а Рин погладил ее по голове:

– Мы вернемся, и я дам тебе воды.

Пройдя по лужайке и добравшись до дома, он заметил, как во двор заезжает кабриолет его матери, и помахал. Он заметил, что с ней в машине был кто-то еще, и не удивился, что мама нашла себе попутчика. Лена Сэндлер скорее бы сдулась и погибла от недостатка общения, как воздушный шарик без воздуха, если бы ни с кем не могла поговорить два часа по дороге из города.

В это же время новоприбывших заметил Чэнс и на полной скорости рванул к ним, прыгнув на незнакомую гостью, когда та вышла из автомобиля. Цель атаки Чэнса упала прямо на пятую точку, а сам Чэнс начал облизывать ее лицо.

Оставшуюся часть пути Бэк бежал.

– Чэнс, нет! Нельзя прыгать на людей!

Лена уже пыталась оттянуть пса от девушки.

– Ой, Поппи, прости!

Поппи? Не может быть… Рин мгновенно остановился. До места, где Чэнс, несомненно, облизывал лицо Поппи Стивенс, оставалось порядка четырех с половиной метров.

– Все хорошо… Он просто очень рад, не так ли? – Поппи повернулась и увидела Рина, ошеломленно уставившегося на нее, моргая. – Мистер Адлер?

Лена наконец смогла оттянуть Чэнса от гостьи и ругала его, отводя в дом:

– Плохой! Говорила я Генри, нужно лучше тебя тренировать!

А затем повернулась и крикнула:

– О! Бэк, будь добр, покажи Поппи ее комнату.

– Бэк? Вы сын Лены? – промолвила Поппи, поднимаясь и отряхиваясь.

– М-м-м, да. Типа того… – сказал Рин. Скорее всего, для родителей он всегда будет Бэк.

– Но я предпочитаю называться Рином Адлером. – Он чувствовал себя по-дурацки, что приходится объяснять это. Он чувствовал себя по-дурацки, стоя перед Поппи, словно он вновь неловкий подросток.

– Позвольте, я отнесу вашу сумку.

– О нет. Я сама, – сказала Поппи и поспешила забрать ее с заднего сиденья.

– Хорошо. Что ж, тогда я провожу вас внутрь, – предложил Рин.

– Это так странно, – сказала Поппи, озвучивая его собственные мысли. – Я должна была догадаться. Если вы с Джаспером старые друзья, логично, что вы из того же круга, что Лена и Генри. Очевидно, Лена могла бы упомянуть об этом, она ведь знала, что мы виделись.

Рин усмехнулся и открыл Поппи дверь. Опустить эту деталь было так в характере его матери.

Поппи едва не задела Рина, когда он, забрав у нее сумку, заносил ее внутрь.

– Этот дом невероятный, – произнесла она, с благоговением смотря по сторонам. – Эта часть здания находится на другом конце крытой галереи как пристройка?

Рин кивнул:

– Этот дом принадлежал родителям моей матери. Когда Лена и Генри поженились, то построили это крыло.

– Я еще снаружи заметила, что это крыло соединяется с основной частью дома посредством коридора на втором этаже. Это столь необычно, – мечтательно вздохнула Поппи, не оставляя без внимания ни один уголок, когда они с Рином шли к лестнице.

– Вам нравится дизайн? – поинтересовался Рин, забирая у Поппи из рук сумку, чтобы ей не пришлось самой нести ее по ступенькам. Когда их пальцы соприкоснулись, он надеялся не покраснеть.

– Э-э-э, – а вот Поппи покраснела. – Да, я на самом деле архитектор. И вам не стоит это нести…

– Здесь много ступеней, – сказал Рин, с легкостью поднимая сумку, словно в ней вообще ничего не было. – Что вы проектируете?

– М-м-м? – спросила Поппи, отвлекшись на что-то. Скорее всего, на архитектуру. – О, я… Я проектирую дома.

– Я могу показать вам дом, если хотите. Конечно, когда распакуетесь, – добавил Рин, не желая показать, как он жаждет провести с ней время. Он просто был радушным хозяином, даже если технически это не был его дом.

– Правда? – просияла Поппи. – Это было бы замечательно!

Рин кивнул и открыл дверь рядом с дверью собственной спальни.

– Подойдет?

Это была самая большая спальня в доме после родительской и его собственной. Он пытался не думать о том, что причина, по которой он поселил Поппи здесь – то, что у них был один балкон.

– Такая красивая, – продолжала восторгаться Поппи, а Рин почувствовал расплывающееся по телу тепло.

– Тогда хорошо. Располагайтесь. Когда будете готовы – я внизу. – Ему нужно было найти повод деться куда-нибудь, пока он не сделает что-нибудь глупое и не выставит себя дураком.

Рин Адлер закрыл за собой дверь, и Поппи плюхнулась на кровать. Ей по-прежнему было тяжело осознать, что Рин Адлер и Бэк Сэндлер – это один и тот же человек. И что вне работы он казался, по правде сказать, довольно милым. Не то чтобы Рин Адлер не был милым. Он пообещал ей создать более традиционное платье, хотя она так и не поняла, как он догадался, что от первого она была не в восторге.

«Когда Рин был дизайнером, он был более замкнут, – подумала Поппи. – Отчужденным и незаинтересованным». До сегодняшнего дня в его присутствии она чувствовала свою незначительность и несущественность. Так же иногда она себя ощущала с Джаспером и с Астрид. И даже с Леной. Будто она была какой-то «недо-».

А здесь казалось, что Рин был заинтересован в ней как в личности, даже спросил о ее работе. Он даже поднял ее сумку наверх, как джентльмен. А какая это была картина! Как напрягались его рельефные мышцы, когда он поднимал ее сумку, будто внутри были одни перья! У него были поразительные руки, мощные и мускулистые. Поппи чувствовала тепло от одной мысли о вене на его предплечье.

Застонав, она упала спиной на кровать. О чем она вообще думает? Она не может мечтать о нем. Все было хорошо и замечательно, пока он был просто Рином Адлером. Он показался ей сексуальным с первого же взгляда. Но это было нестрашно – все равно что влюбиться в недосягаемую знаменитость. Да и по отношению что к ней, что к Джасперу он был тем еще козлом.

А вот это, когда бросает в жар от его чертовых рук, было уже неприемлемо! Реальность была такова, что он – Бэк Сэндлер, сын Лены. И он на самом деле был… милым. Такое она может думать только о своем женихе, ни о ком другом. Она была не из тех девчонок, которые мечтали о мальчиках, об их густых волнистых волосах, их длинных ногах, и… Господь, она должна остановиться. А главное, что заставляло Поппи почувствовать себя еще хуже, – то, что она никогда так не фантазировала о Джаспере.

Джаспер мог себе позволить увлекаться другими людьми, поэтому до этого момента ее совесть была спокойна от того, что Рин Адлер казался ей таким привлекательным. Но сейчас он показал себя как по-настоящему хороший человек, человек, с которым ей предстоит проводить немало времени. Зная о взаимоотношениях Рина с кругом людей, с которыми она общалась, Поппи чувствовала: все это неправильно. Если бы роли поменялись и Джаспер столь страстно желал бы кого-то, ей было бы больно.

Она сделала глубокий выдох и раскрыла сумку. «Забудь о нем», – сказала Поппи самой себе. Он может быть твоим другом, и не более. Она встала и начала засовывать вещи в шкаф. Разобравшись со всем, она бегло взглянула на себя в зеркало и увидела громадные пятна от травы по всему платью.

– Черт… – Поппи быстро его сняла и задумалась, получится ли вывести пятна с бежевого льна.

Поппи открыла шкаф и вытащила комбинезон, надев его на купальник, который уже был на ней. Стоило ей услышать, что дом находится у пляжа, она решила, что любую свободную минутку будет проводить в воде. Она подняла платье, вышла из комнаты и увидела Лену в коридоре.

– Лена… Могу я закинуть это в стирку?

– Не глупи, – Лена забрала платье. – Я отдам его в химчистку. Вообще, я сейчас отправлю туда Генри, ведь, в конце концов, это сделала его дурацкая собака. Спускайся.

Когда Поппи спустилась всего лишь в бикини, поверх которого был надет комбинезон с шортами, Рин думал, что его голова просто взорвется. Он не мог не оценить иронию – вокруг него ежедневно были женщины, с головы до ног одетые в Шанель и Живанши, но дешевые джинсовые шорты за двадцать долларов просто сразили его наповал. Узнай кто – карьере конец.

– Генри, нужно отнести платье Поппи в химчистку, – посетовала Лена, передавая ему предмет одежды. – Чэнс на нее накинулся.

Генри добродушно рассмеялся:

– Тогда отвези меня. Я выпил…

Лена закатила глаза:

– Мы скоро.

– Без проблем, – улыбнулась Поппи. – Мистер Адлер все равно собирался мне все тут показать.

– Мистер Адлер, – фыркнул Генри, а Лена шлепнула его по руке.

– Поужинаем, когда вернемся. О, и лучше не купаться. Волны слишком высокие, – посоветовала она, выталкивая мужа из дома.

Поппи выглядела разочарованной, и Рин предложил:

– Тогда для плавания подойдет в бассейн. Пойдемте, после осмотра дома я его покажу.

Он провел Поппи по территории, все больше удивляясь, как ее увлекала каждая деталь. Если бы она не была столь милой, его бы вывела из себя десятиминутная заминка, которую она устроила, чтобы изучить процесс естественного старения кедровой черепицы на крыше дома. После остановки они продолжили осмотр, и Рину стало ясно: Поппи совсем не привычна к роскоши, в которой он вырос. Она все не могла успокоиться от того, что у них есть настоящий теннисный корт.

– Да ничего особенного…

– Вообще-то, да! Кому вообще нужен теннисный корт?

Рин пожал плечами:

– Мама иногда там играет. А ваш любимый Майклз в старшей школе был в команде по теннису. Когда он приедет, скорее всего, решит поиграть. Он использует эти дурацкие напульсники, чтобы вытирать пот со лба и все такое.

Поппи засмеялась:

– Вы с ним не сыграете?

Рин покачал головой:

– Я не спортивный, – от него не ускользнуло, что Поппи с недоумением осмотрела его тело. – Ладно, я не люблю командный спорт. Просто бег или плавание…

– О! Покажете мне бассейн? – радостно спросила Поппи, начав расстегивать застежки на комбинезоне.

Глаза Рина полезли на лоб, когда он увидел, как она легко осталась в одном бикини. И если бы он не был так поражен тем, как она выглядит в полностью белом купальнике, он бы засмеялся. Благодаря правильному воспитанию он знал: нельзя где попало сбрасывать одежду. Это действие – даже если речь идет о том, чтобы раздеться до купальника, – должно совершаться в хотя бы относительном уединении.

Лена бы дала ему подзатыльник, если бы он вот так разделся прямо на лужайке.

– Итак? – спросила Поппи, подобрав комбинезон.

Рин кивнул:

– Вон там… – и провел ее к другой стороне дома.

Как только Поппи увидела бассейн – тут же прыгнула туда бомбочкой с восторженным визгом. Рин сел в один из шезлонгов и смотрел, как она выныривает, понимая, что он в еще большей опасности, чем думал. Ее милое личико и красивые ноги – дело одно. Он мог просто сказать себе, что на Поппи приятно смотреть. Но нет, она – нечто большее: редкая комбинация красоты вместе с очарованием.

Возможно, большинству так бы не показалось, но Рину Поппи казалась просто чарующей. Она вела себя иначе, чем те, кого он знал. Не казалось, что она постоянно хочет кого-то поразить или выдать себя за того, кем не является. Она просто была собой, и это поражало Рина. Желать ее – это одно. А вот привязаться к ней – нечто совершенно другое.

– Вы не идете? – спросила Поппи, по-собачьи подплыв к краю бассейна и посмотрев на Рина большими, как у олененка, глазами. Ее волосы были мокрыми и спутанными.

Рин сглотнул и покачал головой. Находиться в бассейне одному со скользкой от воды Поппи в крошечном бикини было слишком опасно. С кем-либо другим он бы без проблем искупался. Он уже не помнил, когда его в последний раз отвергала девушка, но что-то подсказывало ему: если он попытается что-то сделать в отношении Поппи, она быстренько поставит его на место. Он не хотел поддаваться искушению и присоединяться к ней.

– Мне нужно работать, – сказал он. – Но я составлю вам компанию здесь.

Рин взял блокнот оттуда, где он его бросил, чтобы спасти Поппи от Чэнса, и сел обратно в шезлонг.

– Вы собираетесь работать все выходные? – спросила Поппи, дрейфуя на спине от одной стороны бассейна к другой.

– Вы хотели бы пройти к алтарю обнаженной? – спросил Рин, игриво подняв бровь.

Поппи засмеялась:

– Нет, но вот Джасперу, скорее всего, понравилось бы.

Рину не особо понравилось представлять Джаспера глазеющим на обнаженную Поппи. Особенно если участь, что она однозначно позволяет ему не только поглазеть. Возможно, регулярно. От этой мысли его желудок скрутило от отвращения.

– Это бы привело к скандалу в высшем обществе Нью-Йорка. – Он поднял взгляд от блокнота на Поппи, которая скривила рожицу. – Что? Вы же знаете, что, выйдя за него замуж, станете полноправным его членом, так?

Поппи подплыла к краю, схватилась за бортик и вытянула ноги позади себя, лежа на воде на животе.

– Кажется, я стараюсь много об этом не думать.

Ее ответ показался Рину странным, ведь зачем тогда ей выходить за Джаспера, если ей не интересно стать одной из них?

– Вы не хотите стать частью легендарного процента?

– Я не выхожу за Джаспера из-за денег, если вы это имеете в виду, – огрызнулась Поппи.

– Нет, не имею, – сказал Рин, пряча ухмылку. – Мне просто кажется это странным. Разве большинство людей не жаждет богатства?

– Я выхожу за него, потому что мы любим друг друга. Я бы вышла за Джаспера, если бы он был нищим, – убедительно сказала Рину Поппи.

– Только представьте, – засмеялся Рин. – Джаспер в джинсах и фланелевой рубахе!

– Кто бы говорил! – выпалила в ответ Поппи, хотя, казалось, мысль заинтересовала и ее. – Одежда, которая сейчас на вас, наверное, стоит больше, чем весь мой гардероб.

Рин пожал плечами:

– За исключением случая, когда вы оделись в вещи моей мамы, я бы сказал, что вы отлично распоряжаетесь своим бюджетом. Чтобы выглядеть хорошо, деньги вам не нужны.

Поппи покраснела и проигнорировала его комплимент, добавив:

– Вы так говорите, будто знаете, о чем ведете речь. Вы, наверное, ни разу за свою жизнь не надевали одежду с вешалки супермаркета.

– Конечно надевал. Я начал свой путь в этом бизнесе, покупая и продавая стандартную одежду с вешалок супермаркета, – сказал ей Рин. – Я покинул высшее общество, потому что оно мне не нравилось, и отлично справлялся, годами покупая вещи из секонд-хенда, верите вы мне или нет.

Поппи вылезла из бассейна и позволила воде немного стечь с нее, прежде чем сесть на шезлонг рядом с Рином, намочив подушки.

– И вот вы снова здесь.

Рину сложно было не смотреть, как капельки воды стекают по ее телу и собираются в ее пупке, но он понимал, что разговор быстро примет странный оборот, если он не ответит, поэтому пожал плечами.

– Я здесь, потому что хочу провести время с родителями. Но вы не найдете меня на вечеринках с сенаторами в обнимку. Я не вписываюсь, и так было всегда.

Поппи вздохнула:

– Бедный белый привилегированный мальчик. – Она прилегла на шезлонге и вытянула руки за головой.

Рин закатил глаза и отложил блокнот:

– Просто потому, что я родом из привилегированной семьи, не значит, что я не упорно трудился, чтобы стать тем, кто я есть сейчас. Возможно, вы правда отлично впишетесь, так как вы столь же предвзяты, как и все здесь.

– Я не предвзята. Мне просто не нравится слышать, когда богачи жалуются, им повезло, что у них хотя бы есть еда, – сказала Поппи. – Некоторые дети отнюдь не так счастливы.

– Вы слишком принимаете это на свой счет, – сказал Рин. – Я не хочу соревноваться, кому было легче.

– Я принимаю это на свой счет. – Поппи встала, а Рин не мог поверить своим глазам – она по-настоящему рассердилась. – Вам все в жизни подавали на блюдечке с голубой каемочкой, и вы по этому поводу ноете. Я выросла в детском доме. У меня не было семьи, постоянного дома или даже еды. У меня не было ничего. А вам хватает наглости жаловаться.

– Вы не обладаете эксклюзивным правом чувствовать себя плохо, Поппи, – теперь и Рин начал заводиться. – Мне жаль, что у вас было тяжелое детство. Это ужасно, и никто этого не заслуживает, но это не значит, что у меня нет чувств. У вас не было родителей, а у меня были, но их никогда не было дома. А когда они возвращались, то всегда были во мне разочарованы – из-за оценок, или из-за того, что я не был общительным, или из-за того, что не разделял их амбиций. Мой лучший друг решил, что я слишком отстойный, чтобы другие видели, как мы общаемся. Я знаю, каково чувствовать себя одиноким и ненужным, Поппи. Вне зависимости от того, была у меня на столе еда или нет. – Рин перевел дыхание и поднял блокнот.

– Кстати, не вы ли беспокоитесь, как вольетесь в этот мир? Вы должны понимать, что значит не принадлежать ему.

Поппи нахмурилась, и Рин понял, что ей хотелось поспорить, но наконец она успокоилась.

– Вы правы. Ваши чувства значимы. Простите. Я не думала об этом с этой стороны. Просто тяжело представить, что кто-то настолько талантливый и симпатичный, как вы, не вписывается в этот мир.

Рин прочистил горло, ощущая себя странно. Никогда еще он не пытался заставить кого-то понять свои чувства, а тем более – действительно их оценить.

– Мне тоже жаль. Ваша жизнь была намного сложнее моей во многих отношениях. – Рин вернулся к своим наброскам и был вынужден убрать блокнот, когда Поппи заглянула посмотреть.

– Могу взглянуть?

– Увидите, когда закончу, – улыбнулся Рин. – Пойдите отдохните в бассейне.

Поппи шутливым жестом отдала честь Рину и нырнула в бассейн – гораздо более элегантно, чем прыжок бомбочкой ранее. Рин продолжал рисовать, и его сердце бешено билось. Как давно на него так сильно кричали? А как она затем успокоилась и признала его точку зрения, будто действительно поняла, почему он такой.

– Как мне следует вас называть? – спросила Поппи, начав плавать по-собачьи туда-сюда вдоль бассейна. – Мистер Адлер сейчас звучит слишком странно. Рин? Или тебя тут называют Бэк?

Он ухмыльнулся:

– Рин – отлично.

– Мы собираемся пообедать, – сказала Лена, подходя к бассейну, объявляя тем самым, что вернулась. – Поппи, милая… Вот полотенце.

Поппи кивнула и вылезла из воды, а Рин не мог глаз оторвать от ее стройного силуэта. Извращенная часть его мозга пыталась заметить, правда ли купальник становился слегка прозрачным, намокнув. Рин продолжал глазеть, пока Поппи не замоталась в полотенце.

– Помоги отцу с грилем, – сказала Рину Лена, показав кивком в сторону Генри. Когда Рин посмотрел на отца, тот уже с ухмылкой пристально его изучал.

– Что? – пробормотал Рин, подходя к грилю.

– Ничего, – пожал плечами Генри.

– Тогда убери с лица эту дурацкую ухмылку. – Рин отложил блокнот и поднял крышку гриля.

– Мне нельзя гордиться своим сыном? – спросил Генри.

– Гордиться из-за чего?

– Я видел, как ты смотрел на Поппи. Все-таки ты – Сэндлер. – Генри похлопал сына по спине.

– Не знаю, о чем ты, – сказал Рин, не поворачиваясь к отцу, чтобы он не увидел, как тот покраснел.

– Да все хорошо, смотреть можно, – рассуждал Генри. – Только вот Джасперу это вряд ли понравится.

– Во-первых, я был не в курсе, что Поппи – собственность Джаспера. А во-вторых, я не смотрел на нее никак иначе, кроме как дизайнер смотрит на своего клиента. Я работаю над наброском дизайна ее платья. – Рин решил, что это достаточно хорошее прикрытие.

– Я не говорил, что Поппи – собственность Джаспера, но ты знаешь, что они женятся. Просто не наделай глупостей, Бэк. Я серьезно. Это разобьет твоей матери сердце, – сказал ему отец. – А что касается всей этой чуши с дизайнером, хорошо… Продолжай себя так называть.

– Да что ты знаешь о моде кроме вещей от Томми Багамы? – фыркнул Рин. Он зажег на гриле горелки и старался успокоиться. Конечно, отец беспокоился, чтобы он вновь не разочаровал маму. И на этот раз если кто и будет виной ее сердечных переживаний, то несчастный Джаспер, ведь у их собственного сына Бог отнял право на счастье.

К счастью, Генри заглотил наживку и не стал углубляться в тему разговора дальше.

– Эй, на мне сейчас нет вещей от Томми Багамы!

– Сейчас… А что будет завтра? – ухмыльнулся Рин, а тем временем вернулись Лена с Поппи и тарелкой стейков, готовых быть поджаренными на гриле.

– Ничего не обещаю, – засмеялся Генри, забрав у жены тарелку и плюхнув стейк на гриль.

Обед проходил на террасе у бассейна в сопровождении двух бутылок вина, и благодаря Поппи он прошел гладко, едва ли не лучше всех обедов, что он провел с родителями. Всех.

Она была самим очарованием и руководила беззаботным разговором, благодаря чему не было ни неловких пауз, ни напряженных тем. Рин уже мечтал, чтобы она была рядом на каждой семейной встрече, сглаживая острые углы.

После обеда Лена поручила Генри мытье посуды и налила Рину и Поппи по бокалу:

– Отдыхайте.

Она поцеловала макушку Рина и прошептала:

– Я так рада, что ты приехал, мальчик мой…

Когда Лена ушла, Рин покачал головой:

– Давно я не видел ее такой пьяной.

– Оу, это ведь было так мило. Ты ее маленький мальчик… – поддразнивала Рина Поппи.

Рин закатил глаза и взял бутылку вина со стола.

– Ты еще не видела пляж. Хочешь сходить до заката?

Поппи улыбнулась и взяла свой бокал.

– Пойдем.

Она поспешила вслед за Рином, из-за выпитого вина не замечавшим, что его шаги длиннее, чем ее, и что он идет быстрее.

– Ты не такой, как я думала, – поделилась наблюдением Поппи, наконец поравнявшись с Рином.

– Не такой – хороший или плохой? – спросил он, почти боясь ответа.

– Определенно хороший. До этого ты казался мне довольно пугающим, – сказала Поппи и отпила вина в процессе ходьбы. Они дошли до песка и оба остановились, чтобы снять сандалии.

– А сейчас уже нет? – спросил Рин, вскинув бровь. Быть пугающим было его фишкой.

– Не-а, – хихикнула Поппи. – Я вижу твои колени. И ты босиком. Это автоматически делает тебя не пугающим.

– Ты думала, я надену на пляж брюки и оксфорды? – с сарказмом поинтересовался Рин.

– Честно? – поддразнивала Поппи, улыбаясь прямо ему в лицо со своими чертовыми ямочками. Будь он ее возлюбленным, то обхватил бы и прижал к себе – за то, что осмелилась ему так улыбаться.

Вместо этого он закатил глаза:

– Рад знать, что ты больше не боишься меня обидеть.

Они в тишине взобрались на песчаную дюну, а когда достигли вершины, Поппи рванула на пляж, пролив вино по ходу дела.

– Упс…

Рин засмеялся и вытащил пробку из бутылки.

– Не знаю, налить тебе еще или уже хватит?

– Еще, пожалуйста, – вновь улыбнулась Поппи.

Рин послушался, а после сел на песок, выкопав в нем ямку, чтобы поставить туда бутылку и не пролить. Сейчас солнце уже начало садиться, и вода подернулась оранжевыми полосами.

– Так красиво. Как думаешь, завтра волны уменьшатся? – Поппи поджала ноги и положила подбородок на колени.

– Возможно, – ответил Рин, угловым зрением наблюдая, как она отпила из бокала еще раз.

Наслаждаясь последними минутами солнца, они сели в тишине, пока Поппи не заговорила.

– У тебя есть девушка?

Рин посмотрел на нее и впервые заметил, что она внимательно его изучает. Ее лицо лежало на коленях и полностью было обращено к нему.

– У меня? Нет.

– Серьезно? – спросила Поппи, осушая свой бокал. – Тогда парень? – пыталась угадать она.

– Нет, – сказал Рин, не обидевшись на ее вопрос. Он совсем не удивился. Будучи мужчиной, работающим в модной индустрии, он не раз сталкивался с теми, кого интересовала его ориентация. Выведать ее такими окольными путями пытались и раньше, и легко сообщать ей информацию он не собирался. Рин допил остатки вина в бокале и налил себе еще, наполнив заодно и бокал Поппи.

– Хм-м… Тогда, значит, любовные интересы? – осторожно спросила она.

– Да, у меня были… Любовные интересы, – ухмыльнулся Рин.

Поппи простонала:

– Ну скажи уже!

– Сказать что? – засмеялся он в ответ.

– Ну, знаешь… Тебе нравятся девочки? Мальчики? Козочки?!

– Козочки? – Рин воззрился на Поппи. – Я похож на того, кому нравятся козочки?

– Не знаю! У меня совсем не работает гей-радар… Ну, радар на геев. Подскажи мне, – засмеялась Поппи в ответ.

– Нет, Поппи, козочки мне не нравятся.

– Ри-и-ин, – заскулила она. – Я серьезно.

Поппи была такой милой, когда он дразнил ее, что просто не мог удержаться от этого.

– Ты спрашиваешь, гей ли я?

– Ты знаешь, что да, – ответила Поппи пьяным и раздраженным голосом. Пьяно раздраженным.

– Тебе кажется, что я гей? – спросил Рин, заинтересованный, какие же флюиды он ей посылает, ведь даже Генри было очевидно – она ему нравится.

– Ну, нет.

– Ну, вот и все, – ответил Рин, отводя взгляд.

– Оу-у… – сказала Поппи, и когда он снова взглянул на нее боковым зрением, увидел, что она мягко ему улыбается. – Значит…

– Значит? – Рин снова повернулся к ней.

– Почему тогда нет девушки? Сложно поверить, что ты никому не интересен, – заявила Поппи, все еще смотря на него своими глазами олененка Бэмби. Рину стало интересно, была бы ли она столь открытой, если бы не вино.

– Может, это потому, что я пугающий, – пошутил Рин, а Поппи толкнула его плечом в наказание за его дерзость.

– Ты слишком много дразнишься. Я тут пытаюсь поговорить по душам, – сказала Поппи, выражаясь несколько бессвязно и чрезмерно жестикулируя, что свойственно только пьяным.

– Ладно, ладно, – засмеялся Рин, взяв руки Поппи и положив их ей на колени. – Больше никакого вина.

Затем он замолчал, наверное, на минуту.

– Не то чтобы я никому не интересен. Мне никто не интересен.

– О-о-о, ну давай, – Поппи приблизилась к нему. – Почему тебе никто не интересен?

Рин пожал плечами:

– Потому что никто не интересен.

– Серьезно? Никто? – не верила Поппи. – Ты все время встречаешь девушек из Голливуда!

Рин предполагал, что для того, кто никогда не встречал хотя бы одну такую девушку, это все кажется противоречивым. Но он повстречал их уже много, и все они были одинаковые.

– Да, – согласился Рин. Но это не меняло того факта, что они скучные. – Дженнифер Лоуренс однажды прислала мне голые фотки.

Поппи загорелась.

– Да ну! И вы… Ну, понимаешь? – поиграла бровями девушка.

– Нет, мы нет, – в ответ поиграл бровями Рин.

– Но почему? Она сексуальная, – заметила Поппи.

– Не в моем вкусе.

– О, прости. Вероятно, сексуальность не в твоем вкусе, – подколола его Поппи насмешливым голосом.

Некоторое время царила дружелюбная тишина, а затем Поппи спросила:

– Ты хоть послал ей голые фотки в ответ?

– Нет! – ответил Рин, которому было одновременно и весело и раздраженно. – Я не шлю голые фото!

Она кивнула и как бы мимоходом добавила:

– Джаспер иногда шлет мне голые фотки.

– Не желаю это слышать, – простонал Рин. Зачем она ему это рассказывает? Последнее, о чем он хотел думать, – о гениталиях Джаспера Майклза.

– Хочешь посмотреть? – спросила Поппи, вытаскивая телефон из заднего кармана.

– Однозначно нет, – отрезал Рин.

– Давай, это забавно! – захихикала Поппи, разблокировав экран.

– Богом клянусь, если ты покажешь мне член Джаспера, я выброшу твой телефон в океан, – пригрозил Рин, пытаясь отобрать у нее телефон. – К тому же тебе не должно казаться это смешным.

– Почему нет? Обнаженные мужчины выглядят забавно, – хихикала Поппи, отобрала свой телефон и спрятала в обратно карман.

– Тебе двенадцать? – спросил Рин, качая головой.

– Нет, но, серьезно, что за девушка любит получать фото члена? – выпалила Поппи.

И Рин подумал, что она права. Непрошеные голые фото – это не круто, даже если их прислал партнер. Он даже не удивился, что Майклз занимается чем-то столь стремным. Но в то же время он понимал, как возбуждающе было бы делиться чем-то подобным с партнером – если по обоюдному согласию.

– Ты посылаешь голые фото в ответ?

Поппи покраснела, и, хотя она задала ему тот же вопрос, сейчас Рин почувствовал, что, возможно, переступил черту. Он сразу же пожалел, что спросил что-то, что ее так смутило. Он уже открыл рот, чтобы извиниться, как Поппи произнесла:

– Нет. Думаешь, нужно?

Рин отвел взгляд и закрыл глаза. Он не хотел давать ей советы об отношениях, особенно если учесть, что она выходит замуж за самого большого кретина на всем Манхэттене.

– В смысле, я имею в виду, что, возможно, он бы этого хотел.

– Тогда мне стоит? Ты не находишь это странным?

Сделав глубокий вдох, Рин вновь повернулся к Поппи.

– Поппи, ты красивая девушка. Он не подумает, что это странно. И, в отличие от тебя, последнее, что он будет делать, получив твое обнаженное фото, – это хихикать, если понимаешь, о чем я.

Позже он будет обвинять выпитый алкоголь в том, как напряженно смотрел на нее тогда.

Поппи сглотнула:

– Оу.

Рин снова отвернулся, а затем встал, взяв бокал и пустую бутылку.

– Нам следует вернуться до темноты.

Он протянул Поппи руку, чтобы помочь ей встать, и пытался прояснить мысли, когда она вложила свою руку в его. Рин помог ей подняться.

– Спасибо. И за совет тоже, – улыбнулась Поппи и убрала прядь волос за ухо.

– Без проблем. Просто не заставляй меня больше никогда думать о члене Майклза. – Рин провел их обратно в дом, и когда они вернулись, то весь свет внизу уже был выключен. Должно быть, его родители уже спали. Часы показали, что время уже перевалило за 22:30.

– Нам стоит двигаться ко сну. Завтра здесь будет сумасшедший дом, так? – спросила Поппи, поднимаясь по лестнице.

– Да, и если ты думала, что Лена сегодня напилась, завтра ты удивишься еще больше, – предупредил Рин, поднимаясь за Поппи и изо всех сил пытаясь не слишком наслаждаться картиной.

– Не терпится посмотреть, – засмеялась Поппи, остановившись на лестничной площадке, поджидая Рина. – Увидимся утром?

Он кивнул и открыл дверь в свою комнату:

– Спокойной ночи, Поппи.

– Спокойной, Рин.