24 часа без любви

10

Проснулась Ямина поздно и не сразу могла понять, где она и чья это рука лежит у нее на груди. Потом сообразила — Люк! Она была в его постели, он рядом с ней, а за окнами давно уже царит день.

Она лежала, не двигаясь, и вспоминала прошедшую ночь. Это была лучшая ночь в ее жизни! Ямина и не предполагала, что мужчина может пробудить в ней такую гамму чувств, подарить ей безудержное желание и всепоглощающую страсть. Они любили друг друга нежно и страстно, с необузданной силой и самозабвенно, и наконец она заснула в его объятиях.

Девушка осторожно подняла голову. На полу валялась простыня, подушки куда-то исчезли, скомканное покрывало лежало в ногах. Ямина покраснела. Затем с нежностью посмотрела на Люка.

Почувствовав ее взгляд, он пробудился. Губы тронула мягкая улыбка, глаза горели нежностью и любовью.

— Хорошо спала, любимая? — Но прежде чем Ямина успела ответить, Люк начал осыпать ее поцелуями.

— Уже… поздно. — Она пыталась высвободиться из его объятий. — Нам надо вставать.

Но мужчина совсем не думал об этом. Она почувствовала прикосновение его ног к своим бедрам. Люк снова горел желанием обладать ею. Протестуя, Ямина подняла руки, но он страстно обнял ее и прижал к себе.

— Будь благоразумен, мы действительно должны вставать… — Но потом сдалась. Его страсть захватила ее. «И зачем им вставать! Зачем быть разумными? Что важнее? Конечно, Люк! Важно то, что она в его объятиях! Что он любит и страстно желает ее!» Девушка закрыла глаза и, ощутив на своей груди его страстные губы, застонала. — Люби меня, дорогой! — шептала Ямина.

Ее тело было послушным и легким.

— Ты знаешь, что мы должны? — нежно спрашивал Люк, улыбаясь. Его улыбке она не могла противостоять. Почувствовав, как он медленно входит в нее, задрожала от наслаждения, и приняла его. — Мы должны любить друг друга, только это важно!

— Да… да, любимый! — прошептала она, изнемогая от страсти.

Через некоторое время Ямина вскочила с кровати и побежала в душ. Прежде чем начать мыться, заперла дверь.

— Пусти меня… пожалуйста, — стонал Люк и стучал в дверь. Но девушка была неумолима.

— Я только побуду с тобой в душе, — уверял он. — Ничего больше. Честное слово!

— Нет, нет и нет! — с притворной строгостью отвечала Ямина. — Ты вышел из доверия. Rien ne va plus[8]. Уже двенадцать часов, мы должны быть на борту.

— Ты же на борту, дорогая!

— Я имею в виду на борту у дяди Генри! Он удивится, не найдя меня в нашей с ним каюте.

— Он догадается, ты же взрослая женщина!

Когда она открыла дверь ванной, Люк снова с силой привлек Ямину к себе, но девушка ловко увернулась и, несмотря на его протесты, быстро оделась.

— Будь же благоразумен, — строго сказала Ямина, но глаза ее сияли. — Я должна идти. Дядя Генри наверняка сердится на меня.

Люк страстно поцеловал ее на прощанье. Наконец она высвободилась из его объятий.

— Одевайся и поторопись, я сейчас вернусь, и мы позавтракаем, иначе я умру с голода. Пока.

Ямина была уже в коридоре, когда Люк вспомнил:

— Подожди, ты забыла деньги! — Он вошел в каюту и вернулся с толстым конвертом. — Твой выигрыш. Ты расскажешь об этом дяде Генри?

— Ах, деньги, про них я совсем забыла.

— Что-то не так? — спросил Люк, так как она не торопилась брать конверт.

— Нет… — Ямина запнулась. — Но у меня такое чувство, что дядя Генри не обрадуется.

— А почему?

— Не могу тебе объяснить. Это просто предчувствие. — Она покачала головой.

— Если у тебя будут неприятности, я поговорю с ним, — пообещал Люк. А когда она недоверчиво посмотрела на него, добавил: — Я серьезно.

— Ты поговоришь, — задумчиво молвила Ямина. Она очень сомневалась, что дядя станет разговаривать с Люком, но вслух этого не произнесла.

Ее предчувствия оправдались. Дядя Генри рассердился.

Ямина быстро сменила черное кружевное платье на джинсы и рубашку и лишь по пути к капитанскому мостику заметила, что «Царица Савская» стоит на якоре. Под утро они вошли в гавань Пуэрто-Рико, но этого Ямина даже не заметила, предаваясь страстной любви.

— На капитанском мостике неспокойно, — предупредил ее стюард, неожиданно появившись на лестнице. — Капитан просто несносен.

Ямина виновато посмотрела на стюарда. Она знала причину! Показав в сторону земли, девушка спросила:

— Какой это остров?

— Пуэрто-Рико.

— Мы в Пуэрто-Рико! А когда бросили якорь?

— Два часа тому назад, мисс.

— А почему никто не сходит на берег?

— В Пуэрто-Рико это не предусмотрено, мисс!

— Конечно, я просто забыла.

— Мы лишь пополним запасы воды, получим почту и поплывем дальше к Антигуа.

— Ах, да, — пробормотала Ямина, и тут у нее перехватило дыхание. Боже, она забыла про урок рисования! Неудивительно, что дядя Генри рассержен. Девушка посмотрела вверх. Он стоял на капитанском мостике в своей белоснежной форме, большой, широкоплечий, уверенный. Собрав все свое мужество, Ямина пошла вверх по лестнице.

— Доброе утро, дядя Генри, — бодро поздоровалась она. — Какой сегодня чудесный день!

— Доброе утро, — пробурчал дядя Генри. — Ты хоть смотрела на часы?

— Дядя Генри, не бранись, пожалуйста. — Ямина подарила ему свою чарующую улыбку.

— Не браниться? — повторил он. — Я что же, по-твоему, баба базарная, которая на всех кричит? Но мнение мое придется выслушать, нравится тебе это или нет.

— Я виновата, — сказала Ямина сокрушенно. — Не сердись.

— Ты забыла о своих обязанностях, — продолжал дядя Генри. — Этого не делал никто в нашей семье. Люди собрались на занятия, а ты бесцеремонно бросила их. Это просто возмутительно!

— Я знаю, — бормотала она. — И все-таки прости!

— Ты исчезаешь на всю ночь, и тебе все равно, что я беспокоюсь!

— Прости!

— На тебя нельзя положиться, — сердито выговаривал дядя Генри. — Ты меня горько разочаровала.

— Обычно на меня можно положиться, — робко защищалась Ямина.

— Обычно? Ты хочешь сказать, что произошло что-то необычное?

— Да, не совсем обычное… — Ямина сдержала улыбку.

— Это значит, что этот тип, — капитан погрозил кулаком, — вывел тебя из равновесия?

— Да.

— Господин Симмпсен?

— Да, Люк Симмпсен.

— Ну хватит! Не могу даже слышать это имя. От этого человека одни неприятности. На него жаловались третий раз, а он в курсе, что это значит. Я его предупреждал.

— И что это значит?

— Что он покинет корабль, и уже сегодня!

— А кто на него жаловался? — взволнованно поинтересовалась Ямина, хотя догадывалась. Конечно же, профессор Лабонн. Вчера вечером он видел, как они исчезли в каюте Люка, и из ревности наклеветал на них дяде Генри. Из небольшого инцидента около каюты Люка он раздул историю. Ямина вскипела. Надо было Люку не просто потрясти профессора за грудки, но и как следует побить, тогда действительно была бы причина жаловаться.

— До тех пор пока Люк Симмпсен находится на борту, профессор не чувствует себя в безопасности, — объяснил дядя Генри, подтверждая гипотезу Ямины. — Ты можешь себе представить, что меня это задевает! Покой моих пассажиров для меня прежде всего, и я не потерплю на корабле наглого поведения.

— Люк не вел себя нагло!

— Профессор Лабонн имеет право беспрепятственно передвигаться по кораблю, — холодно возразил капитан. — Кроме того, он считает очень подозрительным то, что господин Симмпсен выиграл такую большую сумму в казино.

— Но это же неправда, — поразилась Ямина. — Профессор Лабонн все перепутал. Я выиграла!

Дядя Генри не прореагировал на ее замечание.

— Репутация «Царицы Савской» безупречна, — продолжал он. — И одно только подозрение в нечестной игре оскорбляет меня как капитана.

— Послушай меня внимательно, — воскликнула Ямина возмущенно. — Все было по-другому. — Ее глаза метали молнии. — Профессор Лабонн представил все в искаженном свете, он просто ревнует Люка. Это я выиграла вчера в казино десять тысяч долларов, а если ты и мне не веришь… то деньги лежат в моей каюте на кровати. Ты станешь утверждать, что я шулер?

— Ты выиграла? — дядя Генри с сомнением посмотрел на нее. — У тебя же не было денег?

— Люк дал мне сто долларов взаймы!

— Люк Симмпсен дал тебе сто долларов? Ты знаешь человека один день и берешь у него взаймы? — голос дяди Генри угрожающе стих. — Это аморально!

— Дядя, пожалуйста, ты все перевернул с ног на голову! Я взяла взаймы не деньги, а фишку!

— Ты просто хочешь защитить этого Симмпсена. Достаточно. Он оставит корабль и сейчас же!

— Тогда я тоже сойду!

— Ты обещала две недели работать на корабле, Ямина!

— Да, обещала. — Она смотрела на него с несчастным видом. — Но… я люблю Люка.

— Любишь? Сначала ты утверждаешь, что он самонадеянный петух, а теперь вдруг любишь. — Дядя Генри, сбитый с толку, уставился на племянницу, а потом закончил: — Еще одна причина удалить его с корабля!

— Он не петух, я ошибалась. Он чудесный человек!

— Так. А что ты о нем знаешь?

— Немного. Он продает компьютеры.

— Богатая информация. Он продает компьютеры, — заметил цинично дядя Генри.

— Он очень мил и… нежен!

— Избавь меня от подробностей! — Капитан повернулся к ней спиной и приказал матросу: — Пригласите господина Симмпсена на капитанский мостик. Скажите, дело срочное!

После волшебной ночи для Ямины наступил худший день ее жизни. Девушка знала, что дядя Генри не будет медлить и выдворит Люка с корабля. Она охотно ушла бы с ним, но чувствовала себя обязанной по отношению к дяде. У нее был только один дядя, и она любила его. Дядя Генри всегда был добр и щедр к ней, и она не имеет права разочаровывать его.

— Есть, сэр! — прокричал матрос, прежде чем выполнить приказание.

— Ты несправедлив к Люку, дядя Генри, — тихо промолвила Ямина.

Люк принял душ, надел «бермуды», пеструю рубашку и матерчатые туфли. В голове проносились разные мысли, в частности, о Генри Андерсоне. Если капитан действительно честный, обладающий высоким чувством долга человек, как считают в Вашингтоне, Ямине не сдобровать. Она пропустила занятие, и дядя ей этого не простит.

Люк нервно отбросил со лба прядь волос. Чтобы спасти Ямину, он должен сказать капитану, кто он на самом деле. Однако решиться на это было трудно. Если Андерсон почувствует себя оскорбленным, компании придется искать нового капитана. Нет, у него связаны руки. Он не имеет права открыться.

Его удивило не само приглашение Андерсона явиться на капитанский мостик, а то, что капитан плохо разбирается в людях. Он совершенно не понял его.

— Мистер Симмпсен, — начал капитан, — по-моему, вы принадлежите к тому типу людей, которые не могут находиться в обществе. Вы вспыльчивый, несдержанный и склонный к насилию человек, и поэтому ваше дальнейшее пребывание на корабле нежелательно. Моя племянница, правда, придерживается другой точки зрения, но пока кораблем командую я. Я не принимаю во внимание мнение моей племянницы. Поэтому, пользуясь предоставленными мне полномочиями, прошу вас немедленно покинуть корабль. Через полчаса стюард доставит вас и ваш багаж на берег. Благодарю вас, господин Симмпсен. Это, пожалуй, все. До свидания.

Люк мог бы лишь посмеяться по поводу своего выдворения с корабля, но что будет с Яминой?

— Как угодно, — произнес Люк и печально посмотрел на Ямину, которая стояла в стороне и тихо плакала.

Капитан ждал, что Симмпсен начнет протестовать, и удивленно смотрел на него. Профессор Лабонн, наверное, перегнул палку. Люк совсем не был склонен к насилию. Но тут он вспомнил случай в бюро и решил, что поступает правильно.

— Что касается прерванного круиза, не беспокойтесь, компания возместит вам ущерб.

— В этом нет необходимости, — резко возразил Люк. — Я сохраню за собой каюту до конца круиза. — Может быть, Ямина захочет жить в ней. — Постепенно его охватывала ярость. Уныние Ямины вывело его из себя.

— Как угодно, сэр, — произнес капитан.

Люк вдруг понял, что если он хоть одну минуту останется здесь, то потеряет самообладание. Он схватил Ямину за руку и бросился прочь.

— Ты позволишь выставить себя? — растерянно вопрошала она. — Почему ты не защищался?

Люк молчал и лишь в каюте спросил:

— Поможешь мне собрать вещи?

Ямина кивнула.

— Так, а теперь послушай меня, — произнес Люк и посадил ее рядом с собой на кровать. — Мне нужно сказать тебе нечто важное.

— Я слушаю.

— Во-первых, я люблю тебя.

— Я тебя тоже!

— Во-вторых, я покидаю корабль, но не тебя!.. Тебя… — Он взял ее лицо в свои руки и проникновенно посмотрел в глаза, будто хотел прочитать ее мысли. — Тебя я никогда не покину. Слышишь, никогда, даже если бы ты захотела — никогда!

— Правда, никогда? — Ее глаза сияли.

— Правда, никогда! — Он нежно поцеловал ей лоб. — Пока я живу!

— Ты возьмешь меня с собой? — Голос Ямины дрожал. Она не могла себе представить, что они расстанутся.

— Нет, ты останешься здесь, поскольку нужна дяде. По-моему, ты должна выполнить свое обещание. Достаточно того, что он сердится на меня.

— Это мне все равно!

— А мне нет! И что такое два дня, если всю оставшуюся жизнь мы будем вместе?

— Всю жизнь? — повторила девушка, и улыбка снова засияла на ее лице.

— Всю жизнь, дорогая! — Люк легонько щелкнул ее по носу. — Ты мне не веришь?

— Верю, дорогой, конечно, верю, — проговорила она.

— Итак, слушай! Следующий остров, на который вы заходите, — Антигуа. По плану пассажиры сойдут на берег. Я буду ждать тебя там, и никто, даже твой дядя, не помешает мне.

— Антигуа не за углом, а в восьмидесяти милях от Пуэрто-Рико. Как ты доберешься туда?

Люк рассмеялся:

— На самолете, любимая. Мы живем в двадцатом столетии. Существуют самолеты, ты забыла об этом? — Глаза Люка затуманились. Они были полны откровенного желания, и он прошептал:

— У нас осталось двадцать шесть минут, дорогая. Шесть, чтобы собрать вещи, и двадцать, чтобы любить друг друга.

— Ты сумасшедший. — Ямина покраснела.

— Да, ты свела меня с ума! — Он снял с нее рубашку и джинсы, встал перед ней на колени и стал целовать красивые длинные ноги Ямины.

— Девятнадцать, — шептал Люк.

— Девятнадцать?

— Еще девятнадцать минут! — Его рука осторожно скользила вверх по ее бедрам.

— Восемнадцать, — произнесла Ямина, помогая расстегнуть молнию на его «бермудах».

Люк вскочил с коленей и повлек ее на кровать. Забыв о минутах, они любили друг друга нежно и страстно.

— О, это прекрасно, — стонала Ямина. — У тебя самое волнующее тело на всем свете… и самые послушные бедра. — Она обвила свои ноги вокруг его талии и стала двигаться в едином с ним ритме. Ямина ощущала то же сладкое томленье, что и прошлой ночью. Время, казалось, остановилось для влюбленных. — Да, вскрикнула она, достигнув вершины, — да, я люблю тебя!

Люк крепче прижал ее к себе. Кровь ударила ему в голову, как вдруг он услышал стук в дверь. Да, кто-то стучал в дверь.

— Люк, Люк, — зашептала Ямина и стала трясти его. — Стучат в дверь! Голова Люка упала ей на грудь. — Ты должен… нам надо вставать, стучат…

— Иду, — прорычал Люк. — Но я… не хочу!

— Это стюард, — захихикала Ямина. — Он может зайти, вставай же.

Они вскочили и быстро оделись.

— Сколько времени у нас осталось, — спросила Ямина, собирая в ванной его вещи.

— Восемнадцать минут с четвертью!

— Этого не может быть. Со временем ты ошибся. Мне показалось, что прошла лишь секунда. Было так хорошо!

— Подожди, будет еще лучше! — пообещал Люк, бросая, без разбора, вещи в чемодан.

— Ты думаешь? — крикнула Ямина из ванной.

— Конечно, это подтверждается каждый раз: чем лучше знаешь друг друга, тем прекраснее.

— Я в это не верю… Слушай, здесь полно всяких мелочей, они твои?

— Да, оставь все, если будешь жить в моей каюте.

— Ты щедрый или сумасшедший? — воскликнула Ямина. Она выглянула из-за двери. — Каюта стоит целое состояние. Пусть тебе вернут деньги.

— Ты хочешь остаться в каюте или нет? — спросил Люк. Он присел, чтобы закрыть чемодан.

— Если ты так просишь, и при этом целуешь мне руки!

— Тогда поговори с дядей. Если он не станет возражать, я тем более.

— Ты, наверное, богат. — Ямина задумчиво смотрела на Люка. — Я думала, богатые мужчины бывают только в романах. Чем ты еще занимаешься, кроме компьютеров?

— Расскажу тебе все в Антигуа, дорогая. Все по порядку. Я не могу заставлять стюарда так долго ждать.

Они вышли из каюты. Ямина не решилась провожать Люка до трапа. Она поцеловала его на прощанье у дядиной каюты. Но в мыслях она была с ним. Она видела его красивое лицо с зелеными глазами, его нежную улыбку и уже тосковала по Люку, хотя они только что расстались. Ямина знала, что он непременно вернется. Они встретятся в Антигуа!

Симмпсен был единственным пассажиром, выходившим в Пуэрто-Рико, и это не осталось незамеченным. Женщины без спутников мечтали о таком привлекательном мужчине, как Люк Симмпсен. И вот он преждевременно покидает корабль — жаль! Если бы он обернулся, его позабавили бы тоскующие взгляды, брошенные ему вдогонку. Но он не обернулся.

Широким шагом Люк пересек территорию порта и вошел в помещение таможни с таким чувством, что все должно свершиться очень быстро. Он намеревался пригласить Ямину после круиза в свой дом на Сен-Мартене и провести там две недели, если она захочет и ей понравится там. Но сначала надо позвонить Люси в Вашингтон и сообщить, что он покинул корабль. Связь с Вашингтоном была ужасной!

— Алло! — кричал он, обессилев. — Это Люк Симмпсен из Пуэрто-Рико. Вы меня слышите? — Шум в трубке наконец-то пропал, и он различил женский голос. — Люси, — закричал Люк облегченно. — Слава Богу. В Вашингтоне все о’кей?

Но это оказалась не Люси, а коллега, которая ее замещала.

— Передайте, пожалуйста Люси, что я преждевременно сошел с корабля в Пуэрто-Рико.

— Передам, — произнесла девушка равнодушно. Что-нибудь еще?

— Да, из Сен-Мартена я лечу завтра в Антигуа.

— Передам… что-нибудь еще?

— Да, передайте, что на Сен-Мартене я дождусь конца круиза и оттуда полечу на Арубу.

— Передам… Что-нибудь еще?

— В Арубе я заберу Ямину… — Люк запнулся, — встречу знакомую.

— Передам… что-нибудь еще?

Ее стереотипные ответы постепенно выводили Симмпсена из себя.

— И полечу на Сен-Мартен, — раздраженно ответил он. — На Сен-Мартене я проведу две недели отпуска, но это Люси известно.

— Передам… что-нибудь еще?

— Перестаньте бубнить, как заезженная пластинка! — закричал Люк.

— Передам… что-нибудь еще?

— Нет! Больше ничего! — Люк бросил трубку. Он свяжется с компанией с Сен-Мартена. Эта девушка — сплошной кошмар!

Было начало третьего. Пройдет двое суток — и он снова увидит Ямину, а пока подготовит дом к ее приезду, если ему повезет и он сможет перелететь между островами.

Сотрудники гавани не торопились, и когда Люк наконец оформил все необходимые документы, то был весь в поту. Он остановил такси и велел отвезти его в аэропорт Сан-Хуан.

— Побыстрей, пожалуйста, — попросил он темнокожего водителя, который ухмыльнулся, прежде чем нажать на газ. Люку не пришлось повторять свою просьбу: все местные водители ездили как бешеные. Люка бросало из стороны в сторону, и ему не раз казалось, что дряхлая машина вот-вот развалится.

— Ну что, достаточно быстро? — спросил водитель, когда автомобиль, взвизгнув тормозами, резко остановился у здания аэропорта.

— Достаточно, — облегченно вздохнул Люк, дав водителю щедрые чаевые.

Скорость, однако, им не помогла, самолет компании «Пан Америкэн» улетел рано утром. Люк беспомощно носился по залу. Вдруг ему в голову пришла идея. Наверняка здесь можно взять напрокат спортивный самолет (между многочисленными островами должно существовать такое сообщение). Не напрасно же он получил удостоверение пилота в Калифорнии.

Через полчаса Люк стремительно поднял самолет со взлетной полосы аэродрома и взял курс в открытое море. Если ему повезет, то он увидит «Царицу Савскую».