3+1=... (СИ)

Глава 14

Марина смотрела на склоненную голову, на коротко стриженный темноволосый затылок, на широкие плечи. Она понимала, остро чувствовала, что Андрей пережил сильный стресс. Падение крана — катастрофа. Думать, что человек, с которым ты работал и который тебе помогал, погиб, думать такое даже полчаса, да даже всего пять минут — это очень страшно. Но мысли Марины сейчас занимало другое. Ты был там, Андрей. Был там, где на твоих глазах падала огромная металлическая конструкция. Это просто чудо, что в кабине крана не было этой самой Ирины Павловны. Но если бы кран упал не на дом, а на стройплощадку?! На ту самую стройплощадку, где был ты?! Как ты мог, Андрей?!

Марине хотелось одновременно разных, противоположных вещей. Схватить его за плечи. Трясти. Орать. Или обнять. Гладить по голове. Шептать что-то.

Последнее победило.

Она положила руку на его плечо. Погладила — сначала робко, потом уверенней. Затем шея, затылок.

— Все хорошо. Все уже хорошо, Андрей. Хочешь, я сделаю тебе чаю?

Он издал звук — что-то между рыком, хрипом и стоном. А потом развернулся вместе со стулом, обхватил Марину двумя руками и прижался лбом к ее животу.

Марина замерла. Словно оцепенела. Только рука сама собой взлетела и легла на мужской затылок.

— Не оставляй меня, Мариша. Пожалуйста, не оставляй меня.

Теперь всхлипнула она. Пальцы сами собой вверх-вниз, ероша короткие волосы.

— Я знаю, что накосячил. Что сказал не то и дрянь. Не сказал нужного. Но… — его руки скользнули по ее спине, прижимая крепче. — Но я не могу без тебя. И… — Андрей повернул голову. И теперь его губы шептали прямо ей в живот. — И без тебя не могу. То, что батя твой дурак, еще не значит, что он тебя не любит. А ты, может, мозгами в мать уродишься. Я надеюсь.

В этот раз всхлип получился громкий. И накатила какая-то совсем неконтролируемая дрожь. Андрей резко разжал руки, встал. И теперь его руки скользили по ее затылку, шее, а сам он приговаривал.

— Все хорошо. Все хорошо, милая моя. Ты только не плачь, я очень тебя прошу.

Марина прижималась к плечу Андрея щекой и изо всех сил пыталась выполнить его просьбу. А он ей в этом нисколько не помогал. Обняв ее крепче, Андрей начал чуть покачиваться.

— Знаешь, я вспомнил слова этой песни.

— Какой?

— Про ля-ля-ля-Марину, — его рука прошлась по ее спине от шеи до поясницы. — Я люблю тебя Марина… м-м-м-м-м… Все сильней день ото дня… Без твоей любви, Марина… м-м-м-м-м… Этот мир не для меня.

Она повозилась, вытирая слезы о плечо в темно-бордовой футболке.

— Надо же. Даже не сфальшивил ни разу. А я другую песню вспомнила.

— Какую?

Марина крепче прижалась щекой к родному плечу.

— Привет, Андрей.

— Эмн. Привет.

— Привет, Андрей.

— Слушай, я же уже поздоровался.

— Привет, Андрей.

— Мариш, ты чего?

— Ну, где ты был?

— Так я же тебе рассказывал — на площадке был.

— Ну, обними меня скорей.

Он замер. Потом коротко усмехнулся и прижался губами к ее уху.

— Ты кошмарно поешь. Надеюсь, дочь унаследует мой слух и чувство ритма.

— Сына тебе рожу. Назло. Будешь троих пацанов воспитывать.

И они замерли уже оба. Пытаясь осознать себя обоих в уже совсем новой реальности.

— Андрей…

— М?

— Тебе надо еще какую-нибудь песню вспомнить.

— На тему?

— На свадебную тему.

Он помолчал.

— Ноль идей. Не знаю ни одной песни про свадьбу. Подскажешь?

— Сам давай.

Его губы принялись неспешно двигаться от уха к виску, потом скуле.

— Второй раз женюсь — и снова по залету.

— «С» — стабильность.

— Это про меня, да.

А потом он все же отстранился — так, чтобы они смотрели друг другу в глаза.

— Ну что, а теперь давай серьезно и своими словами.

— До этого тоже все серьезно было. Люблю тебя. Сильно. Замуж за меня пойдешь?

А вот у Марины не получается быть серьезной. Ей хочется снова прижиматься щекой к плечу в темно-бордовой футболке и счастливо улыбаться. Кивать согласно и шептать:

— И я тебя люблю.

— Дочь мне родишь?

— А это не от меня зависит.

— А от кого?! — в голосе Андрея вполне искреннее удивление.

— Знаешь, как говорят, девочки — работа ювелирная, мальчики — топорная. Если ты старался, значит, будет дочь.

Андрей мягко смеется, прижимаясь щекой к щеке.

— Я очень старался.

К тому моменту, когда от бабушки с дедушкой вернулись Демьян с Касьяном, Андрей разгреб все основные последствия ЧП на стройке, поскандалил и помирился с Ириной Павловной, заменил кран и переделал план производства работ. Марина же перебралась в дом Андрея — по крайней мере, большую часть личных вещей перевезла, оставив у себя дома то, что необходимо ей для работы.

Она немного переживала в тот субботний день, когда отец Андрея должен был привезти Дему и Касю, хотя старалась этого не показывать. Андрей и так то и дело демонстрировал все признаки гипер-опеки, подрываясь на каждый ее чих. Даже пытался лишить ее интима, за что был подвергнут грязному домогательству — Марина даже не подозревала, что на такое способна. Ну а чего он — даже доктор разрешила, а Андрей Евгеньевич отмораживается от исполнения супружеского долга. В итоге, близость была такой томительной и сладкой, а Андрей потом, после, нашептал Марине столько нежностей на ухо, что довел ее до слез. А наутро утверждал, что не помнит, что именно говорил, и что такого больше не повторится. Наврал. Повторил. Но умение в контрасты никуда не делось.

И все же знакомство с родителями — это особое событие. Хотя они оба уже совсем взрослые люди, получить одобрение от родителей своего избранника все равно хочется. Андрей вот всерьез готовился к встрече с будущим тестем, ворча: «Предупреждать надо было, что у тебя батя — подполковник!».

А у Марины знакомство прошло гладко, просто глаже не придумать. Когда Дема с Касей кинулись к ней обниматься, когда они наобнимались вдоволь, и Марина обернулась к родителям Андрея, слова уже были не нужны. Все шестеро человек — четверо взрослых и двое детей — все понимали и так.

И покатилась совсем другая жизнь, другой дом, другой быт, где двое взрослых, две детей. И подрастает еще одна жизнь.

У нее екнуло и заныло сердце. Да что могло случиться?! На кухне скандалили так, что никто не заметил ее прихода. Андрей басом, Дема уже почти басом, и только у Каси голос пока еще звонкий, детский.

— Я дома! — громко крикнула Марина. Звуки скандала смолкли.

Все трое Лопатиных вид имели виноватый и, одновременно, упрямый. Андрей предупреждающе зыркнул на сыновей, Демьян демонстративно кивнул младшему брату.

— Мы пошли на хату.

Так они называли квартиру Марины, где теперь обосновалась подаренная Касе на день рождения игровая приставка. Андрей ворчал, что Марина их балует, но ворчал не всерьез. А сама Марина уходила иногда туда работать — потому что дома временами бывало все же слишком шумно. Андрей называл квартиру Марины — смесь борделя и часовни. Но порядок мальчики поддерживали там идеальный.

Хлопнула дверь. Марина обернулась к Андрею.

— Что у вас случилось?

— Ничего, — он уже ставшим привычным жестом положил руку ей на поясницу, притянул, чмокнул в макушку. — Давай ужинать. Нам там даже что-то осталось на дне кастрюли.

— Давай, я буду накладывать, а ты мне расскажешь, из-за чего сыр-бор.

Андрей сел за стол, вздохнул. Потом еще раз вздохнул. Покосился на поставленную тарелку.

— Мы еще даже не знаем, кто там — мальчишка или девчонка. А они все как с ума сошли. Пална требует, чтобы я дочь Иркой назвал. Рано я с ней помирился! И вообще, какое она имеет право чего-то требовать? Да и пацаны… тоже…

Андрей взял вилку, повертел в руках.

— У мальчиков тоже есть пожелания по поводу имени для сестры?

— Мариш, да не слушай ты их! Мало ли. С чего все взяли про девочку? Может, и правда, третий пацан будет.

— У нас будет дочь.

Вилка со звоном упала на пол.

— Вилка упала… точно девчонка…

— Ну, вот видишь, можно было даже анализы не сдавать, просто уронить вилку.

Андрей какое-то время смотрел на нее абсолютно бессмысленным взглядом, потом наклонился, поднял вилку, подышал на нее, протер о футболку. А потом положил вилку на стол, встал, раскинул руки — и тут же Марина оказалась там, где было ее самое любимое место. В его руках.

— Ну, вот… — выдохнул счастливо. — Чего хотел сказать… Я так считаю. Дочку ты должна сама назвать. Как хочешь — так и называй. И никого не слушай. Я ее с любым именем любить буду.

— А Дема с Касей какое имя хотели?

Андрей ответил не сразу.

— Слушай, это плохая идея. Я с ними еще раз поговорю. Бред какой-то придумали, ей-богу.

Марина сложила разговор на повышенных тонах между Лопатиными десять минут назад и эту неловкость Андрея сейчас. Ну да. Все очевидно.

— Они хотят назвать сестру Наташей?

— Ну, — буркнул Андрей. — Говорю же, тухлая затея.

Ответ у нее родился внезапный. И абсолютно бесспорный.

— Ты же сказал, что дочку буду называть я?

— Сказал.

— Я хочу назвать дочь Наташей.

Андрей отстранился, посмотрел ей в лицо. Прокачал головой.

— Марин… Это не… Я не верю во всякий бред про то, что нельзя называть в честь умерших, но… По-моему, это не самая лучшая идея. Потому что… Ты уверена?

— Уверена. Прекрасное имя: Наталья Андреевна Лопатина.

Андрей отвел взгляд, посмотрел на стену, словно там была какая-то подсказка.

— Ну раз ты так хочешь… Знаешь, наверное… Может быть, это… в каком-то смысле… правильно, что ли… — А потом снова повернулся к ней лицом. — Слушай, где ты была все это время, а?

— Эй, это мой текст. Ну, где ты был, ну обними меня скорей.

И он обнял — крепко и бережно.

— Бать, вы скоро?! — донесся голос Демьяна из прихожей.

Андрей вытер лоб, встряхнул шапку.

— Так, Татка, только не ори, не позорь батю.

Трехмесячная дочь послушание игнорировала как класс. Оглохнуть можно.

В дверях показался Демка.

— Ну как ты шапку надеваешь, дай я.

Андрей наблюдал за тем, как ловко Демьян закончил одевать сестру, как так же ловко взял на руки.

— Все, раньше чем через два часа не жди.

Они уехали втроем на шести колесах — Кася на велосипеде, Демьян с коляской. И дома стало тихо.

Марина ушла «на хату» — ей надо поработать. Сказала — час максимум. А сам Андрей достал папку с чертежами и расчетами. У него два замечательных сына, дочь с характером, вся в него, умница и красавица жена. Дом для них сам себя не построит.

Они переехали аккурат на двухлетие Татки — ее все называли именно так, Тата. Дом вышел именно таким, как и запланировал его Андрей. Незапланированными вышли собаки. Кася таки уломал на хаски, а Марина сказала, что у каждого из сыновей должен быть свой пес: дом и территория вокруг него позволяют. В итоге у них образовалась настоящая диверсионная команда с говорящими именами: доберман Демьяна по клике Пират и хаски Касьяна по кличке Партизан.

Чуть позже к этой команде присоединился еще один член. Да-да, в семье Лопатиных родился еще один ребенок. И если вы думаете, что это вторая девочка, для равновесия, так сказать, то — нет. Четвертым родился мальчик. И в итоге у Лопатиных стало три сына и дочь. Потому что три плюс один всегда равняется три плюс один.

А вы как хотели? Математика — наука точная.