А драконы здесь разные или мама для дракона (СИ)

Глава 35. Дракоий глаз

Раскрыв глаза, я смотрела на руку. Кажется, это моя рука. Моя… Да! Моя! А я кто? Ощупав лицо, а после волосы я задумчиво впустила свою руку с короткие волосы. Силком короткие, они даже до плеч не достают. Наверное, я мальчик. А почему я мальчик?

В голове стояло стойкое убеждение, раз волосы короткие, то мальчик, коль длинные, то девочка. А как меня зовут? И почему затылок так отдает болью? И ведь ладно если б сам болел, так он по всей голове боль проносит.

Руки спустились ниже. Оппа! А это что? У мальчиков такого нет! Только у тех, кто себя запустил. Неужели я толстый мальчик!? Да вроде нет! Худой я! Ого какие мягкие! Продолжая сжимать то, чего у мальчиков быть не должно, меня пробило на смех. Пока одна рука весило жамкала грудь, вторая отправилась на поиски того, что можно высиживать. Нет. Я не мальчик! А кто я?

Подняв над собой руки, я смотрела на сеточки вен на них. Нет. Не могу! Противно! Они ещё и пульсируют! Фу! В голове забил пульс, точно молот обрушаясь на наковальню. Застонав, я прижала руки к голове, обхватив и фиксируя в надежде, что без движений боль пройдёт. Захныкав, я закрыла глаза.

— Мама… — откуда-то издалека, будто из-за стекла или ваты послышался пронзительный крик.

В голову с новой силой ударила боль. На глаза навернулись слёзы, а я схватилась с силой за голову сжимая, чуть не вырывая волосы. Перевернувшись со спины, оперлась о колени, точно уж на раскалённой сковороде вертясь от боли.

Мальчики не плачут! А ой… я ж не мальчик. У меня главного отличия нет. Зато у меня есть другое! У меня есть матка, которая решает, что почки нам больше не нужны и каждый месяц напоминает о том, кто здесь мамочка! Значит мне можно!

После крика послышался страшный рёв, и мне тоже очень хотелось реветь от той боли. Всхлипывая, я всё сжимала и сжимала голову, кусая губы, щёки и вырывая волосы. По подбородку текли струи крови, но я не обращала на них внимания. Голова! Не могу! Убейте!

Слёзы текли и не могли остановиться, земля подо мной напитывалась слезами и кровью, пачкая зелёную траву багровыми каплями, что разбавляли горючие слёзы. Не сдерживаясь я уже кричала. Она взорвётся! Ещё чуть-чуть и она взорвётся!

— Мама! — крик был уже ближе, вызвав страшный вой. Молю, заткнитесь!

Меня затрясли за плечо вызывая новую волну боли, хныча, ударила кулаком об землю, после чего по ней прошлись кольца огня.

— Рокси, — моё плечо тут же отпустили. Голос был взволнован и обеспокоен, — Что произошло? Что с тобой?

Подняв глаза, заплывшие от слёз, я смотрела на красивое встревоженное лицо, где опасно сверкали жёлтые глаза. Я замерла, смотря в них. Казалось и боли нет, пока я смотрю в желтизну чужих глаз. Пересилив себя, я осмотрела его. Стоило отвести взгляд, как боль снова вернулась, но уже не такой яркой. Поморщившись, я смотрела на напуганного заплаканного ребёнка, что вырывался и кажется тянулся ко мне, но мужчина крепко держал его.

Отпустив голову, я снова, точно заворожённая смотрела в жёлтые бриллианты, не чувствуя боли. Только странные непонятные мне чувства. Что это? Не отводя глаз, я осторожно прижала руку к груди. Боль пропала. Та, что скручивала суставы и ломала кости. Лишь… тишина… Будто кончилась буря, и сейчас океан спокойно омывает берег.

— Что… это? Кто… я… — мой тихий, еле слышный голос заглушил чужой вскрик. Мгновенно переведя взгляд, как по голове снова, точно молотком о стену начала долбиться боль.

Я смотрела на странное место, сдерживая хныканье и новые слёзы, вокруг были разбросаны люди. Самые близкие в четырёх-пяти метрах от меня, что уж говорить про дальних… Они лежали так, будто ух отнесло ударной волной. Что здесь случилось?

Крик усиливался, отдаваясь в голове эхом. Не в силах дальше терпеть, закрыла уши руками, сжимая голову. Мне становилось плохо. Боль возвращалась! Нет!

— Заткнись! Заткнись! Умри! Заткнись! Замолчи! Молчи! Упокойся! Умри! — точно шептала я, боясь причинять большую боль сама себе. Кусая искусанные губы, с которых стекал уже пятый кровяной ручей, я упала плача, пока крик не прекратился, а потом меня забрала тьма, бережно обнимая тишиной.