А там живут ласточки

Являясь постоянной читательницей таких журналов с биографиями известных людей, как «Караван историй» и «Биография», Лиза однажды поняла, что любую жизнь можно вместить в пару страниц с обязательными пунктами: родился, учился, женился, работал… и дата смерти с обязательным лирическим отступлением о значимости человека, о котором статью, собственно, сочиняли. Если речь об известном актере, то можно добавить перечень удачных или не очень фильмов с парой тройкой забавных историй, которые в большинстве случаев придумывают сами авторы статей. Если личность известная, то, пожалуй, и перечень любовных романов, основанный на слухах и случайных снимках папарацци, тоже придется к месту. Разбавляем еще удачными отретушированными фотографиями – и считаем, что прикоснулись к жизни выдающегося человека. Однако, это – все, и этого слишком мало. Потому что короткая версия биографии любого человека, в общем, не сильно отличается от биографии остальных людей. И со временем, став автором бесчисленного количества таких статей, Лиза все отчетливее понимала, что единственное стоящее достижение – это ощущение счастья, которое может сделать любую жизнь стоящей того, чтобы о ней написали. Это и есть то наполнение, тот смысл, которого так не хватает не только выдающимся людям, но также и их творчески одаренным биографам. Это – единственное ощущение, за которое стоит бороться, и это – единственная награда за любые труды. Достаточно примитивное понимание, да и смысл у этого слова различен для каждого человека. Однако, именно это осознание, пришедшее к ней на очередной странице журнала, послужило для Лизы толчком. Толчком для того, чтобы найти, почувствовать и, если понадобиться, бороться за это чувство.

Поняв для себя эту простую истину, Лиза окунулась в повседневность, не задумываясь о подобных понятиях, однако, все же составила недлинный список желаемых событий. Впрочем, при богатой фантазии и профессии любознательного журналиста список мог оказаться намного длинней, и намного более неординарным. Тем не менее, пункты были следующими:

– побывать в Великобритании, увидеть своими глазами так бережно хранимую этим народом историю, оказавшую влияние на весь существующий мир;

– посетить Италию, почему то именно Флоренцию, видимо, из-за любви в подростковом возрасте к романам Ж. Бенцонни, коих она наваяла множество;

– увидеть своими глазами Мексиканские пирамиды и древний заброшенный город с необычным звучанием Теотиуакан, сохранивший остатки забытой цивилизации;

– познакомиться с Бразилией, особенно, после прочтения одноименного романа Джона Аппдайка;

– пройтись по следам библейских событий в Израиле;

– построить дом.

Скромно тактично и, главное, без ограничений по времени.

Самое интересное, что, составляя список путешествий, Лиза отчетливо понимала, что основывает свои ожидания на книгах писателей с богатой фантазией, описывающих прошлое или вымышленное будущее. Впрочем, привязка ко времени или ее отсутствие никогда не смущали нашу героиню. Может быть, именно поэтому, так или иначе, все ее желания исполнялись.

А вообще, когда рвешь отношения по живому, очень важно привязать себя к настоящему и протянуть свои мысли в будущее, Лиза была твердо в этом убеждена, и всеми силами старалась выполнить свои намерения. Мысли разбегались в разные стороны, попискивая от ощущения безысходности, однако, вопроса о том, каково же будет будущее, не возникало. Всего лишь несколько интересных пунктов плана, без продумывания деталей и маршрутов, попутчиков и достопримечательностей. Даже, наверное, время года и, непосредственно, его порядковый номер не имели для нее сейчас значения. Лишь только ощущения пустоты и горечи, которые, в, общем-то, противоречат друг другу, но, как оказывается, могут вполне мирно сосуществовать в грудной клетке, комфортно разместившись где-то вокруг сердца.

Забавное такое слово «счастье» стало чем-то наподобие флага, который высоко поднимаешь и несешь над головой, даже не понимая, для чего. Может быть, для того, чтобы показать всем, что оно есть?! А может для поиска единомышленников, хотя, наверное, куда спокойней и приятней общаться с теми, кто не ищет чего-то абстрактного, считая себя достаточно взрослыми, чтобы не забивать свою голову глупостями. На самом деле, даже эти вопросы не могли окончательно сформироваться в голове Лизы, потому что все внимание было сосредоточено на ноющей боли в груди. Бродя по комнатам своей просторной квартиры-студии, она пыталась понять, куда ушли последние два часа времени. Часы как-то беспорядочно шевелят стрелками, пряча от нее минуты ее собственной жизни. Даже попытка поплакать не увенчалась успехом, глаза были сухими и лишь немного блестели от выпитого вина.

Оказавшись перед зеркалом, Лиза посмотрела на свое отражение, в голове мелькнула мысль о том, неужели она и в самом деле выглядит настолько растерянно?! Неудивительно, что после случайной встречи ее бывший позвонил и сказал, что она выглядела такой несчастной, что ему захотелось ее обнять и пожалеть. На самом деле достаточно странное заявление, если учесть, что это именно Лиза, компактно упаковав его вещи, выставила ненаглядного за дверь.

Иногда в такие моменты Лиза задумывалась над тем, чтобы написать роман. Собственно, описывая биографии известных людей, она часто использовала именно творческие способности и применяла изрядную долю фантазии, так почему бы не создать чистый персонаж, без эпизодов, о которых не принято говорить, и картинок, которые нет необходимости прятать от любопытного читателя. Ведь по большому счету ему, наверное, даже не так важно знать точную биографию, как прочитать о выдающейся и счастливой судьбе. Куда проще сопереживать герою, живущему на бумажных страницах статьи или книги, чем реальному человеку, и уж не дай Бог себе самому. А если вдруг обнаружится, что у тебя в жизни ничего нет, что ты самое бессмысленное бледное пятно?! На этой мысли мозг завис и, потеряв еще несколько бесценных минут, Лиза отправилась все-таки в кровать. Несмотря на приближающиеся выходные, отдыхать ей не придется, редактор требует очередной полупридуманный сюжет про какую-нибудь известную личность. В голове у нее вертелись идеи статьи о молодом модном авторе Екатерине Зодчей, которая оформляла свои мысли в несколько провокационной манере. Видимо, самой Лизе тоже стоит использовать этот стиль в написании статьи для более полного отражения мира этой неординарной молодой женщины.

Во сне она увидела моменты своего прошлого, которые манили ее обратно. Вспомнились первые встречи, стремление узнать и понять друг друга, какие-то банальные шутки, которые веселили не потому, что были отчаянно смешными, а потому, что рассказывал их с милой улыбкой становящийся дорогим твоему сердцу человек. Наверное, такие моменты и долгие прогулки по лесу вдвоем – это и было то, чего так недоставало Лизе в ее теперешней одинокой жизни. Однако, наряду с этими всплывали в памяти и другие, куда менее приятные и куда более болезненные воспоминания… Так память завершала свой привычный круг, возвращая Лизу к настоящему моменту ее существования. Утром она подумала о том, чтобы позвонить подруге, ничего полезного она не посоветует, но хотя бы можно будет отвлечься от тягостных воспоминаний.

Подруга Марина – уникальный человек, ничего в своей жизни кажется так и не доведший до конца. При этом эта подвижная невысокого роста брюнетка производила впечатление весьма целеустремленной и успешной молодой женщины. Два образования – без последующего трудоустройства по специальности, курсы визажа, стилистов, парикмахеров, флористов. И ни в одной из этих, казалось бы, интересных ей сфер она не стала себя проявлять. И это только то, что приходит на ум в первый момент. Может быть, сказывалась нехватка уверенности в себе, или просто недостаток интереса ко всему вышеперечисленному, в конце концов, может, ей просто не хватало стимула. Понять такую позицию Лиза не могла при всем желании. А еще у Марины была одна поразительная способность – она с легкостью завязывала знакомства с самыми разнообразными людьми, однако, и тут останавливалась на половине пути, потому что не сохраняла их надолго и не использовала их в дальнейшем для воплощения своих идей. Но такая, может быть, строгая оценка собственной подруги не мешала Лизе ценить многие ее замечательные качества. Например, то, что из всех известных ей людей только Марина умела принимать людей такими, какие они есть, не пытаясь их подкорректировать, не высказывая собственного мнения и не навязывая собственные ценности. Иногда это, впрочем, стоило ей достаточно дорого, потому что принимать собственного мужа таким, каков он был, могла бы только мазохистка. Но Лиза уже давно поняла, что давать советы в делах амурных – занятие неблагодарное, и стойко выслушивала бесконечные жалобы подруги, пытаясь переключить ее внимание на какие-то более оптимистичные темы. Иногда она действительно с трудом сдерживалась от того, чтобы дать совет, потому что сама она, например, закончила отношения со своим гражданским мужем, как только они перестали ее устраивать. Не потому, что она не пыталась ничего наладить, а просто потому, что увидела и признала тот момент, когда действительно пора было остановиться и сказать себе: «Все! Хватит!»…

Хотя, может именно по причине собственной не совсем удачно сложившейся личной жизни, она и не любила давать советы. Хороший принцип, услышанный в детстве, прочно укоренился в ее сознании: «Не просят – не имеешь права помогать, попросят – не имеешь права отказывать»… В общем-то, в той или иной степени, но Лиза его придерживалась.

Пытаясь дозвониться подруге, Лиза одновременно с этим складывала косметику в сумку. Как и положено настоящей женщине, она хотела, чтобы все было под рукой.

Длинные гудки настойчиво намекали на то, что поделиться переживаниями и мыслями с подругой этим утром не получится. Вторым номером, который Лиза набирала чаще всего, оказался номер ее сестры.

Сестра Вера. Старшая. До недавнего времени мыслившая и изъяснявшаяся ультиматумами, в силу чего отношения между сестрами существовали с довольно продолжительными перерывами. Лиза не любила спорить и объяснять, Вера любила и то и другое, но не любила слушать и понимать собеседника. Однако, со временем в младшей сформировалась стойкость, а в старшей – некое понимание того, что не только ее позиция правильная, поэтому отношения между сестрами установились достаточно теплые. А может просто сказалось взросление, ведь все-таки 32 и 35 лет – уже достаточный возраст для окончательного формирования личности и даже появления некоторой жизненной мудрости. В конце концов, кто может быть ближе родной сестры?!

Пообщаться с сестрой, впрочем, у Лизы тоже не получилось. Видимо, на утро у каждой из них были свои планы, в которые не входила потеря времени у телефона. Сборы на работу – обычно весьма нервный процесс, особенно если ты при этом опаздываешь. Закончив свои, не увенчавшиеся успехом поиски собеседницы, Лиза быстро забросила в сумку телефон и вышла из квартиры.

Среди самых близких для Лизы людей, находился еще один человек – друг Андрей, существующий в собственном круге общительной компании друзей. Он был памятью из далекого детства девушки, один садик, одна школа… А затем – у каждого своя дорога. Однако, периодическое общение в интернете и нечастые посиделки, создавали ощущение присутствия их в жизнях друг друга. Хотя, Лиза так и не смогла запомнить имена всех его жен, ведь как шутили в их кругу, он был «порядочным мужчиной, переспал – женился». Может быть, поэтому жен у него было к этому возрасту – три, и каждая последующая, как и положено, младше предыдущей. Последней, например, было всего 23 года. Приятная в общении девушка, худощавая, высокая и симпатичная. Как обычно, женщины ищут в других себе подобных скрытый за милой улыбкой ум и твердый характер. Вот и все, что могла Лиза сказать о Лере – новой девушке Андрея, которую все уже называли его четвертой женой, немного предвосхищая это праздничное событие.

Но важно не то, что в жизни Лизы было место для разных людей, важно то, что эти люди пытались ее поделить между собой и друг к другу относились с плохо скрываемой антипатией. Впрочем, саму Лизу это волновало мало, хотя, слушать в свой день рождения ленивые перепалки между ними, было не слишком приятно. Но день рождения бывает всего лишь раз в году, а в остальное время она общалась с ними порознь и получала от этого огромное удовольствие.

В очередной раз, встретившись в кафе выпить чашечку кофе, Андрей был удивлен помято-сонным видом Лизы. А поскольку держать свои наблюдения при себе было ему не свойственно, он решил прокомментировать это вопросом: «Была бурная ночь?». «Да, – ответила она, – я и мои разбегающиеся сны…». На этом тема внешнего вида Лизы была исчерпана, и друзья приступили к обсуждению менее важных вопросов.

Пока он рассказывал об очередной идее ремонта своего дома, она смотрела на него и думала о том, почему же ее не привлекают красивые мужчины. Ведь он был откровенно красив по мужски, высокий открытый лоб, широкие плечи, высокий рост, и, что самое приятное, высокий интеллект. Даже при своих 1,80 м. и средней комплекции, Лиза, на его фоне выглядела изящной Дюймовочкой. Из недостатков следует отметить: полное отсутствие авторитетов, такта в суждениях и чрезмерную любовь к собакам, к которым сама Лиза относилась как к животным, место которых – на заднем дворе частного дома… в вольере. Но суть не в этом. В данный момент мысли Лизы крутились вокруг вопроса, почему же ей не нравятся красивые мужчины. Проблема в том, что у нее заниженная самооценка, или же просто в том, что она считала, что мужчина должен больше любоваться женщиной, чем своим отражением в зеркале. Впрочем, оба этих варианта могли вполне мирно сосуществовать в голове такой девушки, как Лиза, и второй мог являться следствием первого…

Тут Лиза заметила, что Андрей вопросительно смотрит на нее, видимо в ожидании ответа на какой-то пропущенный ею вопрос, и не нашла ничего лучше, чем спросить: «А когда вы собираетесь пожениться?». Он хмыкнул и сказал: «Я уже в своей жизни наженился». «Ты то – да, а она то – нет!» – и это было правдой, у всех бывших жен Андрея брак с ним – был первым в их биографии и, судя по тому, как они расставались, возможно, последним. Видимо, не одна она хотела сменить тему, поскольку следующим вопросом было: «Ты видела, на столбе на нашем перекрестке прибит череп животного? Это же плохо?». Тут пришла очередь удивляться смене обсуждаемого вопроса Лизе, потому что диалог получался какой-то рваный и нескладный. Хотя Андрей, почему-то, свято верил, что все женщины – отчасти ведьмы, а его подруга детства занимает в их списке метлу первенства по тайным знаниям. Сама она это никогда особо не подтверждала, и старалась держать свои странные мысли, сны и предчувствия при себе. Поэтому, пожав плечами и неопределенно улыбнувшись, решила оставить вопрос без ответа. Следующий вопрос вообще практически выбил Лизу из колеи: «Как Деня? Появлялся?». Само искажение имени ее бывшего парня, которого все почему-то называли ее мужем, коробило ее сверх всякой меры, а тут еще и сам вопрос, и она даже понимала, какой будет следующим: «Ты как? Держишься?», произнесенный с такой нездоровой долей сочувствия, что даже если до этого тоска не присутствовала в душе, то после него обязательно попытается туда протиснуться. «Как же мы опять перешли на него?» – подумала про себя Лиза, хотя прекрасно понимала, что Андрей, как практически любой мужчина, был свято убежден, что женщине без мужчины должно быть невыносимо сложно, горестно и одиноко, поэтому сочувствие ее тяжкой тоскливой доле считал проявлением дружеской заботы. Сама же Лиза думала, конечно, по-другому, но тему эту они обсуждали множество раз, а к общему знаменателю не пришли. Она считала, что жизнь прекрасна, когда тебе ее никто не портит, и после тяжелого расставания можно и нужно побыть одной, вспомнить, чего же ты от жизни хочешь, наслаждаться свободой, ощущениями, собственным жизненным ритмом и покоем. А Андрей считал, что человек, особенно женщина, один быть не должен, точнее, быть не в состоянии, и ему срочно нужно кого-то искать, и показной покой Лизы объяснял обычным страхом обжечься в новых отношениях. Сам он более трех месяцев в одиночестве не проводил, что являлось для Лизы совершенно непонятным, потому что за такой маленький срок невозможно забыть полностью предыдущие отношения, невозможно восстановиться, успокоиться и отдохнуть, и непорядочно по отношению к новому избраннику, если в голове все еще прокручиваешь неоконченные диалоги с бывшим. Впрочем, он – мужчина, может быть им проще?! Поэтому, ответив на все вопросы разом простым и равнодушным: «Понятия не имею!», Лиза отчетливо поняла, что разговор не складывается, и его срочно пора заканчивать, да и на работу надо бы поторопиться…

Несмотря ни на что, тема была затронута, и по пути в офис, сидя в теплом салоне такси и рассматривая в окно украшенные мокрым золотом осенние улицы, она вернулась в первые встречи… Когда, глядя на почти незнакомого человека, она старалась рассмотреть его повнимательней, удивлялась зеленому цвету глаз, пыталась понять о чем он думает, изучала его улыбку… Когда сидя за столиком на открытой террасе кафе и болтая о пустяках, ловила себя на мысли о поцелуе… Когда, первый раз услышав признание в любви, она поймала себя на том, что удивлена, потому что они так недавно знакомы… Когда поверила в его искренность и почувствовала радость от того, что он рядом… Когда их похожесть и непохожесть вызывали одинаковый интерес и восхищение… Это было восемь лет назад… Восемь лет, за которые все забылось, стерлось, истрепалось и оставило вкус горечи…

Спустя годы отношения стали чем-то тягостным, и, в конце концов, оборвались. Правда, для этого ей пришлось приложить много сил, потому что привычка и страх нового не давали ему уйти. На самом деле через полгода после расставания Лиза была уверена только в одном – в том, что сейчас Денис был уже женат. А вот она, почему-то, новых отношений не хотела. Так и жила, стараясь не вспоминать, не думать, не гадать, и, наверное, даже не мечтать…

Молодой таксист, пытавшийся поначалу пообщаться с задумчивой симпатичной шатенкой, после пары односложных ответов оставил пассажирку в покое, и мысли ее потекли друг за другом, заполняя грустью серые глаза.

В какой же момент все начало разваливаться? Лиза не могла вспомнить точной даты, но, скорее всего, в тот момент, когда ей не захотелось красиво одеться, уложить волосы и накраситься перед свиданием, когда она начала полнеть и перестала об этом тревожиться. Может быть, кто-то назвал бы это началом настоящей близости, Лиза же назвала это началом конца. И не потому, что ты любима со всеми своими недостатками, а потому, что тебе уже все равно. Тот момент, когда тебе больше не хочется нравиться своему партнеру – это и есть конец, и, даже если назвать это близостью, то близостью к завершению романтических отношений, за которыми… не последует ничего. Любая женщина хочет нравиться самой себе и мужчинам, или хотя бы одному, но важному для нее. Если она не думает о том, нравится ли она себе – значит у нее слишком много проблем, а если она не думает о том, нравится ли любимому мужчине – значит, он им уже не является.

Понятие любви настолько размыто и абстрактно, что чаще всего – это просто потребность во внимании, каком-то подобии заботы и, как ни банально, элементарная привычка. Сколько раз после расставания Лиза просыпалась ночью с мыслью о том, что Денис, наверное, просто допоздна засиделся за компьютером, или пошел в душ, или просто пыталась сквозь сон нащупать его на соседней подушке. Сколько раз сквозь полудрему думала о том, почему же он ее не обнимает, или хотела рассказать приснившиеся ночью истории… За миг до пробуждения возникала такая мысль, желание обнять, рассказать, посмеяться… За миг до того, как она просыпалась окончательно и вспоминала, что рассказать некому… От привычек избавляться тяжело, но вполне реально. Полгода самодисциплины, и все проходит, может даже быстрее.

На самом деле главное – не зацикливаться на негативе. Только расставшись с Денисом, она до конца осознала, насколько ее тяготили отношения с ним. Лиза снова ловила себя на том, что мурлычет свои любимые мелодии, что ей хочется танцевать и громко смеяться, и никто не будет ей делать замечания, говорить, что она смеется громче или больше всех, или танцует по квартире без повода, или еще что-то делает не так.

Такие мысли, параллельно с событиями дня, мелькали в сознании девушки: во время планерки у руководства, во время разговора с редактором и чтения набросков новой статьи, во время обеденных посиделок с сотрудницами, которые обсуждали свои насущные или придуманные проблемы, шутили и запивали все это горячим чаем. И лишь одна мысль выделилась на этом фоне и привлекла ее внимание настолько, что вырвала из размышлений о прошлом, это была идея куда-нибудь поехать на новогодние праздники. Впрочем, до них было еще далеко, как и до настоящей зимы. Уже много лет подряд на новый год на улицах была грязь и плюсовая температура, отчего ощущение праздника было неполным. Мысль о том, что это будет первый год за десять лет, который она встретит одна, снова вернула ее к размышлениям о своей жизни. И даже не о жизни, а о событиях, которые происходили и оставались в памяти ненужными слайдами. Не зря все-таки она увлеклась психологией, она сама себе и доктор и пациент. Грустно улыбнувшись этой своей мысли, Лиза быстро закончила обед и пошла на рабочее место, даже не заметив удивленного взгляда Виктории, которая как раз в этот момент рассказывала что-то, что ей самой казалось очень увлекательным.

Еще одна подруга, точнее, приятельница, Виктория – особа весьма колоритная. По совместительству она была коллегой сестры Лизы Веры. Их офисы находились рядом, и, порой, они вместе обедали. Обычно она была единственным исключением среди компании журналистов, однако, ее это смущало мало, и она с удовольствием подключалась к обсуждаемым вопросам, высказывая свое мнение даже о том, о чем понятия не имела.

Это была веселая, общительная девушка двадцати пяти лет, успевшая пожить полгода заграницей и умеющая принимать решения во всех сферах жизни, кроме личной, в которой непререкаемым авторитетом была ее мать. Это и веселило и одновременно расстраивало Лизу, потому что в личном плане Виктория порой вела себя, как ребенок, у которого еще не сформировались свои собственные принципы и убеждения, и от этого в общении с ней Лиза не ощущала стабильности. Впрочем, сейчас эта крупная, приятной внешности девушка так увлеченно о чем-то рассказывала, с таким живым блеском в глазах, что не будь Лиза так погружена в свои собственные мысли, она непременно включилась бы в диалог. Только в голове у нее звучали совсем другие вопросы.

По идее написание текстов должно быть проявлением творчества, следовательно, где-то должно присутствовать вдохновение, ощущение сопричастности описываемым событиям. А если у автора отсутствует чувство присутствия в своей собственной жизни? Что тогда делать с творчеством? Может, все-таки, написать роман? Художественной ценности он, скорее всего, представлять не будет, но хотя бы поможет собрать воедино разбросанные в сознании мысли и поможет в какой-то степени от них освободиться. Ведь не зря же классик Патриция Хайсмит настаивала на том, что когда пишешь книгу, необходимо, прежде всего, помнить о собственном удовольствии. Видимо, она что-то знала, не зря же была неоднократно номинирована на различные литературные премии. Хотя, эта писательница прославилась своими творениями в стиле психологических детективов, в которых проявлялись, как говорили некоторые ее современники, личные человеконенавистнические наклонности, а не любовные приключения. И уж навряд ли она стала бы описывать свои собственные любовные переживания, если таковые были.

Впрочем, получение удовольствия от изложения событий своей личной жизни – тоже весьма спорно. Размышляя о творчестве в таком ключе, Лиза поняла, что статью сдать вовремя она не сможет, если сейчас же не распрощается с мыслями на какие-либо другие тематики. Чашечка горячего крепкого кофе с корицей всегда возвращала девушке хорошее настроение и ясность мыслей, не стала она отказываться от проверенного средства и сейчас.

Через пару недель она встретилась со своим прошлым лицом к лицу в лифте ее дома.

– Привет, – сказал он со странной полуулыбкой.

– Привет, – ответила Лиза.

– Как твои дела?

– Хорошо…

– Ты вернулась к Захару? – спросил он.

Лиза улыбнулась. У Дениса в жизни было только два самых больших страха: что она его бросит, и что она вернется к своему бывшему парню. Забавно, первый его страх Лиза реализовала с относительной легкостью, и подумала о том, что реализовать сразу два его самых больших страха, было бы слишком жестоко.

– Нет, – ответила она…

Почему-то она не удивилась, что он поднялся на ее этаж, вошел следом за ней в квартиру и, взяв ее за руку, спросил: «Почему?». Но в данный момент Лиза не слушала этот вопрос, потому что прислушивалась к давно забытым ощущениям прикосновения знакомых губ к ее шее. И где-то краем сознания она уловила тихий шепот: «Ты – моя». «Ты знаешь, мне кажется, я всегда была только твоя», – сказала Лиза, и, пока ее тело напитывалось теплом прикосновений и ласк, она старалась отогнать от себя мысль о том, что же эта ночь будет значить в первых солнечных лучах следующего дня. Точнее, она понимала, что это не будет значить ничего, и старалась запомнить еще несколько ярких мгновений своих неудавшихся отношений.

Проснувшись среди ночи и прислушиваясь к спокойному сонному дыханию рядом с собой, Лиза вспомнила аналогичную ситуацию с Захаром. Как будто дежавю. После такой же встречи, как Лиза и ожидала, к утру не осталось ничего, кроме неловкости. Она уже тогда убедилась на себе в том, что ей недоступны страстные ночи без искренних и глубоких чувств, и это было даже не чувство разочарования, это было чувство разбитости, потому что было утрачено что-то очень важное, и не в тот момент, когда она решила не думать о завтрашнем дне. Было утрачено что-то важное в каждом прикосновении, было утрачено что-то настоящее, и ночь, полная ласки, так и не принесла ощущение близости, и каждый был сам по себе. Может быть, потому что оба они мысленно вернулись к своим нерешенным проблемам и обидам, а, может быть, именно потому, что не захотели этого сделать…

Теперь Лиза чувствовала себя еще более одинокой, потому что та связь, которая напоминала ей о чем-то настоящем, была, как ей казалось оборвана, и уже нельзя было не признать, что этих двух людей ничего не связывает. Она лежала и пыталась отогнать эти полусонные грустные мысли. Что будет утром? Почему она повторяет свои ошибки, хотя обещала сама себе этого не делать? Ведь сейчас она уже потеряла связь, долгую и, как ей казалось, прочную.

Лиза испытывала горечь от того, что эта потеря была, пожалуй, самым сильным впечатлением за последние полгода ее жизни. Это было важным, это было нужным. Для того, чтобы понять, что пора двигаться дальше, и не хранить в памяти чувство единого целого, не дающее ей продолжить свой путь. Она поняла, наконец, что эта цена слишком высока.

Утром Лиза проснулась от звука закрывающейся двери. Ушел. Девушка испытала облегчение от того, что они избежали неловкости, и увидела рядом с собой на тумбочке свежезаваренный кофе с корицей, как она любила раньше. После расставания с Денисом, в кофе с корицей она полюбила добавлять душистый перец, но он об этом не знал.

Чувства смешались, получалось, что он уходить не спешил, раз успел заварить кофе. Что это значило? Что значила эта встреча и эта ночь? Ощущение растерянности не проходило. Получалось, что от нее самой в ее жизни не так много зависит. И что делать теперь? Что думать? Чего ждать? Куда делись те чувства законченности и освобождения, которые она ощущала сквозь неглубокий сон, и с которыми она уже почти смирилась, в твердой решимости идти дальше?

Весь день Лиза находилась в легкой прострации, обрывки мыслей не могли оформиться во что-то завершенное, запах кофе вызывал в памяти утреннее пробуждение и отвлекал от работы. И только звуки телефонных звонков вырывали девушку из небытия. Впрочем, того, который она уже начала ждать, не было…

Командировка в провинциальный городок на берегу Днепра немного отвлекла Лизу от грустных размышлений. Много новых лиц вокруг, фуршеты и многочисленные интервью у организаторов и участников конференции по НЛП, направлению агрессивной психологии, как определила для себя девушка для ясности понимания вопроса, добавили много новых позитивных эмоций. А слушая выступления и пробуя выполнять рекомендации и техники, Лиза поймала себя на мысли о том, что ей становится легче. Причем, в ее голове появляются радостные мысли и оптимистичный настрой, что само по себе уже было удивительным.

Там же она узнала, что такое раппорт – возникновение неосознанного доверия к собеседнику, когда хочется вывернуть душу наизнанку и поделиться самым сокровенным, не будем уточнять чем… О том, что травмирующие события прошлого можно оставить в памяти, но лишить их власти над человеком… О том, что будущее можно и нужно представлять перед глазами, поняв, чего же ты на самом деле хочешь… И не бояться мечтать, считая это занятием для детей… И еще многое-многое другое.

Анализируя свои заметки и наброски интервью по пути домой, она думала о том, насколько же высокоморальным должен быть человек, обладающий такими знаниями. Точнее, насколько он должен быть высокоморальным, чтобы не использовать их во вред другим. Именно там, почувствовав первые результаты пробных техник, она решила учиться этому направлению психологии, прекрасно понимая, что овладение этими знаниями ей жизненно необходимо, и не только для примирения со своими прошлыми ошибками, но и для того, чтобы создать свое будущее. В этот момент Лиза еще просто считала это обычной психологией.

Наверное, именно благодаря своим впечатлениям во время конференции, работа над статьей доставила ей настоящее удовольствие и сама статья была признана лучшим обзором года. Для Лизы это было и приятным и одновременно неожиданным сюрпризом, потому что не пришлось выдумывать детали, как она это делала при написании биографий знаменитостей. Она не приукрашивала события и характеры, без чего часто просто невозможно было обойтись, потому, как известные люди не всегда оказывались настолько приятными, насколько хотелось бы главному редактору и самому читателю. В этой же статье она честно описала свои впечатления, свои результаты и свое видение вопросов, обсуждаемых во время конференции, просто они оказались близкими большому количеству грамотных и мыслящих людей.

Лиза сидела в кресле своего светлого рабочего кабинета и перечитывала еще раз описание конференции перед отправкой редактору. Забавный случай, который с ней приключился в самом конце, девушка решила не описывать, но ей было приятно и удивительно о нем вспоминать.

Ведущий спросил: «Кто хочет избавиться от какого-то плохого воспоминания?». Неожиданно для себя она подняла руку. Что заставило это сделать девушку, которая больше всего на свете не любила оказываться в центре внимания, для нее самой так и осталось загадкой. Но интереснее была не эта ее неожиданная решимость, а сам процесс освобождения. Впрочем, Лиза мало что помнила. Выйдя на сцену и ответив на пару вопросов ведущего, она вдруг погрузилась в такое состояние, в котором одновременно ощущала и то чувство, от которого хотела избавиться, и все другие, которые могли бы быть вместо него. Как будто грани ее мира расширяясь изменились, и в ее сердце внезапно оказалось так много места, что там с легкостью могла бы поместиться вся ее жизненная история, причем будущая и прошлая одновременно, и все эти ощущения, мысли и чувства слились в одной точке. Лизе казалось, что вокруг была тьма, а сейчас резко зажгли яркий слепящий свет, и ей еще только предстояло к нему привыкнуть.

Испытывая легкое головокружение, Лиза медленно спускалась по ступеням в зал, пытаясь понять, что же только что с ней произошло, от какого именно плохого воспоминания она хотела избавиться, но так и не вспомнила. Остаток дня девушка молча провела на своем месте, привыкая к новым ощущениям внутри себя, которые ей начинали нравиться. Благо на сцене не прекращали происходить чудеса, поэтому на Лизу никто больше не обращал внимания.

Вернувшись домой, Лиза узнала о том, что ее подруга Марина, оказывается уже окончила обучение НЛП. Не став анализировать вслух итоги этого обучения, чтобы не огорчать подругу, Лиза лишний раз подумала о том, насколько важно то, у кого именно ты учишься, впрочем, как и то, для чего именно это нужно тебе самому. Убедившись в правильности выбора будущего преподавателя, Лиза не стала обсуждать эту тему с подругой, потому как та пыталась обсудить скорее участников и учеников, чем представленный материал. «Впрочем, у всех нас свои недостатки», – подумала Лиза и перевела тему на обсуждение новинок кино и грядущих мероприятий родного города, потому что это были те темы, в ориентировании в которых Марине не было равных. Именно благодаря ее своевременной информации, Лиза попадала на открытия, выставки, презентации, фуршеты, закрытые и открытые турниры по разным видам спорта или игр и т. д. А уже там находила пищу для статей, интервью, обзоров и других плодов писательского труда. Марина, в свою очередь, находила в Лизе благодарного слушателя и жилетку, в которую можно было плакаться без устали, не пытаясь выдерживать образ, демонстрируемый остальным. Именно друг другу они могли описать самые тяжелые эпизоды своих жизней, разочарования, ошибки, глупости и сокровенные мечты, оставляя их в том дне, когда откровение состоялось, не неся за собой и не делясь с другими.

В этот раз Марина пригласила подругу на джазовый концерт. Билеты достать было сложно, но ей это, как обычно, удалось. А поскольку выступающая группа – семья джазменов, каждый из членов которой играет на нескольких музыкальных инструментах, и их мелодии наполняют слушателя свежестью идей и бодростью ритма, отказываться Лиза не стала. Тем более, что ей нужно было написать статью об этом концерте, а официально заказ пропуска сделан не был.

Там же оказалась и Виктория – тоже большая любительница всевозможных мероприятий. Лиза не была рада ее видеть. Она вспомнила их недавнюю встречу, и ее настроение начало стремительно портиться. Причем, ситуация была простая, но сделанные после нее выводы, как раз и перевели Викторию из разряда подруг в разряд приятельниц.

Мать Виктории, Раиса Кузьминична, – особа тоже весьма колоритная и жесткая, решила познакомить свою дочь с мужчиной, которого она знала по работе. Однако, ему было около сорока пяти лет, и сама Виктория считала его глубоким стариком. Зная, что Лиза тоже сейчас одна, было решено пригласить на встречу и ее. Тем более, что Виктория, изначально сообщила подруге, что мужчина по имени Сергей ей не интересен, поэтому подруга может к нему присмотреться и отвлечься заодно от работы и грустных будней. Лиза сильным желанием знакомиться с кем-то не горела, однако, на стадион смотреть футбол она раньше не ходила. Кроме того, Виктория попросила Лизу составить ей компанию, даже если он ей тоже не понравится. Итог – подруги пошли смотреть футбол.

Придя, Лиза увидела Викторию в компании крупного мужчины, который в непродолжительном общении проявил себя внимательным и заботливым человеком. После десятиминутного общения больше сказать было нечего. Виктория заранее предупредила, что Сергею нужно сегодня вечером уезжать, поэтому до конца игры он не останется. Так и произошло. В середине матча он встал, извинился, пожал руки и сказал, что надеется вскоре увидеться с Лизой еще раз. Перекинувшись еще несколькими фразами, подруги обратили свое внимание на игру. К своему удивлению, Лиза поняла, что следить за мячом, который гоняют по полю взрослые мужчины, вкладывая в это занятие весь свой азарт и энергию, – занятие весьма увлекательное. Поэтому всю оставшуюся игру она не отрывала взгляд от поля.

Через пару дней Виктория позвонила Лизе и спросила ее о произведенном Сергеем впечатлении. Не желая делать быстрые выводы, Лиза сказала, что если он проявит интерес, то подруга может дать ему номер ее телефона. В общем ситуация могла бы на этом и закончиться, но у нее было продолжение.

Через пару недель занятая своими делами Лиза забыла о договоренности. Впрочем, звонка и не было. Решив, что мужчина не заинтересован в дальнейшем общении, она выбросила его из головы, однако, встретившись как-то раз с Викторией, решила все-таки поинтересоваться, брал ли он ее номер. После этого вопроса лицо подруги стало гневным, и она заявила, что он просил телефон Лизы, но поскольку сказал, что хотел бы встретиться с ней наедине, т. е. без Виктории, ее лично это возмутило, и они с мамой решили ему номер телефона Лизы не давать. И не дали. И не дадут…

Удивление Лизы было сильным, так как Виктории он был не нужен, а дать ему шанс с подругой она отказалась. Понять такую позицию Лизе было сложно, и принять такую бестактную решимость подруги она тоже не могла, потому что по ее мнению это было достаточно низко и не соответствовало ее понятию дружбы.

Впрочем, Виктория даже не понимала, что она не имела права на такое вершение чужих судеб, и второе – при чем тут, собственно, ее мама? Однако, подобные вопросы без ответов показали Лизе Викторию в другом свете. Она понимала, что многие предъявляют к себе и к другим разные требования, но не настолько же. Однако, девушка успокаивала себя тем, что лучше уж выяснить настоящее отношение к себе в такой не самой важной ситуации, чем в какой-то более серьезной. Особенно это было удивительно, если учесть то, что сама Виктория окажись на месте Лизы, обижалась и возмущалась бы после такой выходки подруги многие годы. Себя же она считала правой во всех своих мыслях, словах и поступках.

Лиза все еще сидела на концерте и под джазовые импровизации думала о том, показала ли характер подруги эта ситуация, либо начало изучения агрессивной психологии, как она называла для себя НЛП, начало менять ее видение окружающих. Впрочем, музыка постепенно заполнила ее существо и, как обычно, окончательно увлекла девушку за собой.

Результатом похода и размышлений стала статья о концерте, написанная в весьма отстраненной манере, что было несвойственно для привычного ей вдумчивого и слегка восхищенного обычного стиля написания. Однако, Лиза стала ловить себя на мысли о том, что больше не хочет делиться с другими теми чувствами, которые прячутся у нее внутри, т. к. слова, пробужденные звуками, поднимали какие-то глубинные пласты ее чувственного мира.

Настроение же другой подруги Марины Лиза чувствовала даже на расстоянии, и это было взаимно. Не раз Лиза брала трубку за миг до того, как раздавался звонок. Так произошло и в этот раз. Уже по одному приветствию стало понятно, что состояние у Марины плохое. После небольшой паузы, она произнесла: «Я собрала чемодан. Мне уходить?». Опешив от такого вопроса, Лиза не знала, что ответить. Во-первых, потому что чемодан подруга собирала уже не в первый раз, а во-вторых, потому что решать, как ей поступать сама Лиза не имела ни малейшего права. Все, что она могла сказать в данный момент: «Решать тебе». Конечно, она хотела сказать намного больше и намного резче, потому, что считала мужа подруги настоящим козлом, и была твердо убеждена в том, что той надо не то, что собирать вещи, а бежать без оглядки. Но в таком случае, если они помирятся, сама Лиза станет врагом, а терять подругу из-за ее не сложившихся отношений, она не хотела, брать на себя ответственность за чужую судьбу – тем более.

«Вот такая она искренность подруг, – подумала Лиза, положив трубку, – и захочешь помочь – не понятно сможешь ли…».

Этот звонок пробудил в ней воспоминания о своих собственных «уходах». Четыре раза за восемь лет, и только к пятому, накопив уверенность и силы, она все-таки смогла довести эти отношения до их логического завершения. Собранные вещи, почти полная решимость, обещания, сомнения, страх, надежда на то, что все еще может быть хорошо… Как это все было знакомо. Вспомнился вопрос, который удивлял девушку на первых тренингах по психологии: «А хорошо – это как?». Не найдя ответа на этот простой вопрос, Лиза грустно улыбнулась и занялась приготовлением ужина. Вечером у нее было очередное интервью.

Снова оказавшись в такси на следующий день, Лиза погрузилась в уже привычные размышления об ушедшем времени. За окном расстилала свои цвета пышная осень. Первый мороз покрыл листья инеем, но утро наполняло светом и дарило обманчивое ощущение тепла. Впрочем, в салоне такси и в самом деле было тепло, звучала спокойная музыка, и впереди у нее было тридцать минут для себя. Это было ее время, в котором наступал покой, ее сердце наполняла спокойная светлая грусть без обиды, без попыток кому-то что-то доказать и объяснить. В душе и голове устанавливалось спокойное течение мыслей.

…Под конец отношений Лиза уже начала скучать по тем временам, когда секс помогал сглаживать разногласия и гасить конфликты и не оставлял после себя послевкусие нерешенной проблемы. Хотя это было именно то качество, которое можно описать выносливостью и старательностью, за которое ему прощалось многое. Потому что постель была единственным местом, где он проявлял настоящую заботу о ней. Впрочем, со временем, это переставало радовать, и, казалось, что они просто используют друг друга для снятия напряжения, и такой союз не приносит ничего: ни радости, ни расслабления, ни близости, ни доверия. А если нет всего этого, тогда что остается?! Наверное, только привычка…

Все чаще Лиза ощущала усталость. Усталость от своей памяти, от своих мыслей и даже от общения с коллегами. Хотя, именно эти разговоры вырывали ее из пучины воспоминаний.

Вспомнив впечатления от недавно прошедшей конференции НЛП, она нашла координаты тренера и записалась в группу, еще не осознавая до конца, зачем ей это нужно. Может быть, ей просто захотелось испытать что-то новое, да и учиться, впитывая новые знания, как губка – воду, она любила. Тем более, что психологией она увлекалась с детства, просто при поступлении в университет ей пришлось выбирать один факультет, побоявшись не осилить обучение на двух. Выбор был сделан в пользу журналистики.

Возможно, в этом просто отразился характер Лизы, ведь писала она всегда, но странным было другое, даже, когда она находилась в приподнятом настроении, на ум приходили только печальные строчки стихов, которые она записывала под диктовку собственного разума. Девушка объясняла это по-разному: от неумения радоваться жизни, до предчувствия. Очень часто случалось так, что записав какие-то строки, описывающие состояние, через какое-то время Лиза это состояние ощущала во всех подробностях. И не важно, когда были описаны эти события, за несколько дней, месяцев или лет до этого яркого момента.

Что же касается умения радоваться жизни, то в последнее время Лиза понимала, что она достаточно оптимистична и, порой, ощущает радость даже в те моменты, когда, казалось, все способствует тому, чтобы девушка впала в глубочайшую депрессию. Возможно, именно так проявлялось ее чувство самосохранения, ведь постоянное переживание прошлого и непонятно откуда взявшаяся усталость, не давали ей двигаться дальше.

В общем-то, и со своим последним парнем она попрощалась образно и красиво в строчках своего стихотворения, пришедшего ей в голову… за несколько лет до этого события. Уже тогда она отразила свое состояние потери, неудачи и, может быть, чего-то еще, что до реально наступившего момента расставания она уловить не могла. Странным было другое – на момент написания стиха ничего не предвещало столь печального финала с всепоглощающим чувством разочарования.

Состояние прострации захватывало Лизу, давая ей передышку от непрекращающегося прокручивания в голове давно устаревших диалогов. Оглядевшись по сторонам, она почувствовала, как уют собственной квартиры дарил успокоение, ведь она все выбирала сама: и мебель, и обои, и посуду. Она выбирала все так, чтобы было уютно, красиво, комфортно. Даже в какой-то момент, когда ремонт был уже закончен, она поймала себя на мысли, что хотела бы побыть здесь одна… И это ее желание сбылось, хотя немного не так, как она предполагала.

Впереди ее ждало много поездок в небольшой уже знакомый городок на занятия по НЛП, на которые она записалась. Монитор светился на фоне полутемной комнаты, в углу которой на мягком большом диване Лиза потягивала любимое шампанское, наблюдая за обрывками собственных мыслей. Ни одну из них она не звала, ни одну не удерживала. Иногда просто стоит побыть наблюдателем и спокойно ждать прихода снов.

Городок на реке Днепр и на этот раз Лизу не удивил и не впечатлил. Впрочем, все населенные пункты одной страны похожи вдруг на друга, особенно на постсоветском пространстве. Единственное отличие – нелогичность расположения улиц, но если учесть, что город был построен на холмах, то и это отличие становилось неинтересным.

На первый модуль по НЛП собралось восемь человек. Все – женщины. Возраст – от двадцати до пятидесяти лет. Как поняла Лиза, только одна она не представляла, как именно будет происходить обучение. Остальные были либо клиентами Евы Марковны – лектора и тренера, либо были знакомыми или клиентами ее ассистентки и по совместительству организатора – Карины. Лектор приняла Лизу настороженно, организатор, как и положено хорошему менеджеру, радушно. Впрочем, за радушием легко угадывался хорошо просчитанный прагматичный профессионализм.

Попили чай-кофе. Познакомились. Начался тренинг. Много разной информации, разрозненные куски которой, так или иначе, уже присутствовали в голове Лизы, начали укладываться в систему. Мозг впитывал ее, как сухая губка воду. Лиза любила учиться, узнавать новое, и несколько часов первого занятия пролетели незаметно. Немного психологии, немного терминов и небольшие упражнения. В общем, уже многие и так знали, какая система у них ведущая. У Лизы, как она и предполагала – кинестетическая. Она всегда все ощущала, даже слова, картинки, свет и звуки были для нее чем-то вполне осязаемым.

Вечером, наполнившись новыми знаниями, девушка решила прогуляться по набережной вдоль реки, пытаясь прочувствовать атмосферу города. Мелкий дождик оседал на волосах, превращая идеально гладкую прическу в игривые завитки, оседал на лице, приятно холодил кожу. Лизе казалось, что даже этот дождик пытается ей рассказать о чем-то новом и очень интересном. Но она пока еще не готова его понять, сейчас она только-только начала его слышать.

Ночью Лизе приснился странный сон. Как и все ее сны, он был очень ярким и реалистичным. Проснувшись с криком на губах, она вспомнила, что во сне она видела, как девушку сжигали на костре недовольные крестьяне. Это был где-то XV век. Девушка извивалась в языках пламени, кричала, чувствуя жгучую всепоглощающую нестерпимую боль и запах горелой плоти. Лиза видела картинку со стороны, но почему то чувствовала то же, что и девушка. Но больше всего ее испугала мрачная ненависть в глазах окружавших костер людей. Ни капли сострадания, сожаления. Только мрачная злоба с оттенками страха и проблесками ликования…

Вяло пережевывая сырники и запивая их кофе в одном из ближайших к гостинице, в которой она остановилась, кафе, Лиза не могла забыть увиденные во сне глаза жертвы и ее убийц.

Занятия второго дня были уже более интересными. Для одного из упражнений нужно было взять какую-то ситуацию, в которой поведение и реакция собеседника были непонятными. Недолго думая, Лиза взяла ситуацию с Денисом. Как обычно ссора вспыхнула неожиданно. За последний период их отношений подобных выяснений было множество. Иногда Лиза винила себя, особенно, когда давала выход своему накопившемуся раздражению. Но ее всегда в состояние боевой готовности приводил Денис. Казалось, как только он ее видел, и даже за миг до этого в его голове уже формировался список претензий, список ее недостатков, список тем для очередного выяснения отношений. Упрек – ответ – и поехали по известной привычной дорожке. Оправдываться Лиза не любила, особенно за то, в чем была невиновна.

Глядя на приближающегося Дениса в ту встречу, она подумала в очередной раз о том, что должны же быть причины для такого постоянного раздражения с его стороны? И второе – если тебе некомфортно с кем-то, то зачем же так часто приходить?! Зачем вообще тогда приходить?! Уже тогда Лиза начала понимать, что человеку должно быть хорошо, иначе, зачем делать что-либо?! В конце концов, ведь все хотят быть счастливыми. Думая об этом, описывая ситуацию вслух и делая маленький шаг в сторону представляемого собеседника, Лиза ощутила легкое головокружение. И вдруг… перестала быть собой…

Цвета вокруг изменились. Посмотрев в окно, она вдруг увидела отдельные кирпичики стены стоящего напротив здания, что до сих пор было для нее невозможным без очков. Продолжая говорить, она услышала свой голос, который неожиданно стал низким и грудным, а в теле появилось ощущение, как будто его перекраивают по другой форме. Безболезненно, но старательно, идеально выстраивая тело совсем другого человека. Ей стало неудобно стоять, и она инстинктивно сменила позу.

– Денис? – услышала она голос Евы Марковны.

– Да! – вдруг ответила Лиза. И не только сказала, она вдруг ощутила, что она – это больше не она. Плечи – шире, рост – выше… Закрыв глаза она прислушалась к ощущениям чужого тела.

– Денис, посмотри на Лизу, пожалуйста!

Она закрыла глаза и повернула голову в ту сторону, где должна была стоять Лиза во время представляемого диалога.

И в ту секунду, как увидела себя, стоящую в отдалении и улыбающуюся, ощутила радость, через миг сменившуюся щемящей болью в груди. Ей стало нечем дышать, ужас охватил все ее существо, на физическом уровне проявившись резкой болью в груди. В голове пульсировала только одна мысль: «Она меня бросит… Она меня бросит… Она меня все равно бросит!». Чем ближе подходил Денис к Лизе, тем громче была мысль, тем сильнее ужас…

Лиза согнулась пополам, ей было нечем дышать, как будто ее сильно ударили в живот. Боль была нестерпимой, смотреть на свой собственный образ, стоящий перед глазами, не было сил. Слезы лились из глаз, и, услышав мягкую, но настойчивую команду: «Выходи», она сделала шаг назад.

Понадобилось несколько минут для того, чтобы отдышаться и немного прийти в себя. Остаток дня она была задумчива и молчалива. Этот странный опыт был ей не совсем понятен. Его требовалось осмыслить… или забыть. Ведь понимание того, как ему было плохо, сковывало движения, поселяло холод внутри ее собственного тела. Ответа на вопрос «Кто в этом виноват?» Лиза не получила…

Дорога домой прошла незаметно, уставшая девушка молча смотрела в окно автобуса, и ей казалось, что все вокруг смазано не только из-за усиливающегося дождя, но и потому, что вода должна смыть неправильную картинку, и очистить что-то настоящее. В небе. В природе. В ней самой.

Сейчас Лиза была рада тому, что живет одна. Это давало возможность не делиться впечатлениями и провести вечер в тишине и одиночестве. Мыслями она постоянно возвращалась к своим новым ощущениям, вспоминала, как изменились вдруг цвета вокруг, свет, как глубоко внутри она почувствовала себя другим человеком. Даже плотность и скорость формирования мыслей была другая, более материальная, что ли. Сложно было поверить в то, что она ощутила, и еще сложнее было от этого отмахнуться. Ощущение реальности произошедшего не исчезало.

Благо, уставшая за выходные, Лиза не видела снов. Ее измученное сознание дало ей, наконец, передышку.

Проснувшись за пять минут до звонка будильника, Лиза выключила сигнал и занялась сборами на работу. Любая мелодия, даже самая любимая может стать ненавистной, если установить ее на звонок будильника. Эта неновая мысль почему-то вызвала у Лизы улыбку. События тренинга с прошлых выходных стали менее реальными, а мысли о горячем сладком кофе – более аппетитными.

В удивительно благодушном состоянии Лиза отправилась на работу, где ее неизменно ждала на офисном столе чашечка горячего кофе с перцем и корицей. Секретарь Настя, даже не являясь ее личной ассистенткой, старалась сделать для Лизы что-то приятное. За это Лиза одалживала ей деньги, прикрывала перед начальством и выслушивала долгие истории из ее личной жизни. Впрочем, Настя была довольно приятной девушкой двадцати трех лет, немного наивной, немного категоричной, но, в общем, достаточно доброй. Единственным ее настоящим увлечением являлись собаки, но это была абсолютно неинтересная для Лизы тема, так как сама Лиза считала жестоким, неразумным и противоестественным держать свободолюбивое животное в таком замкнутом и ограниченном пространстве, как квартира.

Интересно, что на этот раз Лизе предстояло брать интервью у историка, который жил такой же грустной, как казалось девушке жизнью, что и она сама, копаясь в подробностях чужих судеб. Впрочем, в его ситуации, это были чуть более значимые судьбы и чуть более масштабные события. Почему журнал решил начать печатать статьи об истории страны, оставалось для нее загадкой. Как и то, почему было не взять автором таких статей профессионала с историческим образованием.

Незадолго до этого журнал решил помимо биографий отслеживать изменения модных тенденций, по-прежнему пытаясь иллюстрировать это обрывками из жизни известных людей. Это было почти понятно, поскольку все же основная аудитория – женщины.

Теперь дошла очередь до исторических моментов, которые нужно было куда-то применить, оформить, разукрасить и выдать интересным текстом для любительниц цветных картинок и пикантных моментов.

С модой Лиза дружила не особо, между «модно» и «удобно» она почти всегда выбирала последнее. Историю знала на уровне курса школьной программы, поэтому ни первое ни второе задания не вызывали у девушки особого энтузиазма. В итоге из двух зол выбрав более, как ей казалось, интересное – историю, она решила внимательнее изучить вопрос. Радовало то, что консультировать ее будут все-таки люди, профессионально знающие свое дело.

Сегодня ей предстояло взять интервью «у настоящего фаната своего дела, кандидата наук, Историка с большой буквы». Именно такими напыщенными словами главный редактор охарактеризовала сию загадочную личность, что заставило Лизу улыбнуться, стараясь оставить свои едкие комментарии при себе. Впрочем, видя старания Натальи Ивановны внушить своим подопечным некий трепет перед людьми, которые знают намного больше по вопросам, которыми сама Лиза никогда не интересовалась, девушке каждый раз хотелось сострить. Ей все время было интересно, на самом ли деле редактор так восхищена их качествами и знаниями, или просто пытается привить такую манеру изложения своим прагматичным и даже несколько циничным, как ей казалось, молодым авторам.

Преклонения перед информацией в век интернета уже не существовало, как понятия. Сама же Лиза считала, что если у человека есть интерес и немного усидчивости, то он освоит любое количество информации, главное при этом делать правильные выводы и понимать, для чего, собственно, эта информация ему необходима.

Вспомнив утренний разговор с редактором, Лиза еще раз улыбнулась. Она находилась в просторном кабинете так горячо разрекламированного историка, где, как на ее вкус присутствовало слишком много мелких и лишних деталей. Помимо огромного стола, заставленного всевозможными статуэтками, которые, по мнению хозяина, видимо должны были украшать, а в итоге лишь загромождали пространство, в кабинете находились мягкие глубокие кресла, в одно из которых и опустилась в ожидании назначенной встречи Лиза. Кофейный стеклянный столик, бар в виде безвкусного, в понятии девушки, огромного глобуса, мягкие стулья с высокими резными спинками, какие-то дополнительные столики, на которых красовались многочисленные горшки и вазы с живыми цветами. Стены были увешаны картинами, изображающими битвы и каких-то выдающихся людей прошедших эпох, если судить по их одеянию. Общую картину дополняли тяжелые шторы темно коричневого цвета. У Лизы возникло ощущение, что она в музее, где нужно разговаривать шепотом и нельзя ни к чему прикасаться. Только здесь было меньше пыли.

Вскоре появилась девушка-секретарь с маленьким узорчатым подносом, на котором красовалась чашечка с кофе, которую она аккуратно поставила на столик перед гостьей. Ждать Лиза не любила, однако, за ароматный горячий напиток готова была простить многое. Вкус оказался превосходным, немного горьким и одновременно очень сладким, как будто сама Лиза готовила его себе с учетом всех своих пожеланий. Она готова была мурчать от удовольствия, закрыв глаза и медленно смакуя напиток, на минуту забыв о своем местонахождении и цели визита.

Внезапно почувствовав чье-то присутствие, Лиза встрепенулась. Перед ней стоял светловолосый молодой мужчина, современный вид которого совершенно не сочетался с этим огромным кабинетом из прошлой эпохи. Он улыбнулся немного напряженно, суетливо поправив полу и так идеально лежащего пиджака, и поприветствовал гостью. Лиза неожиданно для самой себя смущенно улыбнулась и, в надежде, что он не попросит ее пройти для интервью за огромный стол, осталась на месте.

– Надеюсь, не заставил Вас ждать слишком долго, – сказал он, церемонно поклонившись и, протянув гостье руку, представился – Егор.

– Нет… Лиза, – девушка отвечала по пунктам, медленно растягивая эти два несложных слова.

Молодой человек показался ей удивительно родным и знакомым, возможно, на нее так подействовал его голос, он был глубоким, бархатистым и низким. Немногим старше самой девушки, Егор казался уставшим, и Лизе самой захотелось предложить ему опуститься в соседнее глубокое мягкое кресло, что он и сделал.

– Начнем! Ибо время – величайшая ценность, – следующая напыщенная фраза стремительно разрушала очарование момента, и мысль о том, что ей придется отставить в сторону чашку с недопитым напитком, вызвала в Лизе легкую неприязнь. Но девушка напомнила себе еще раз о причине визита и отставила ее в сторону.

Разговор был долгим, зачем-то Егор рассказывал о себе, это было похоже на краткий отчет обо всей его жизни, который Лизе не требовался. Она слушала вежливо, украдкой отхлебывая маленькие глотки уже немного остывшего кофе, не делая заметок. Внимательно глядя в такие же серо-голубые, как и у нее самой, глаза, она составляла общий портрет, и, неожиданно для нее самой, портрет этот начинал ей нравиться. Наверное, даже если бы он рассказывал о том, как стирал носки, это не разрушило бы общего впечатления, поскольку голос отдавался вибрациями во всем ее теле, доходя до тех глубин, которые уже слишком давно находились в покое.

После описания себя самого и своей жизненной истории, Егор, наконец, перешел к сути вопроса. А, точнее, занялся описанием значения для общей истории некоторых выдающихся судеб, обращая внимание на принятые ими решения, приведшие к развороту течения событий в другом направлении. По большому счету Лиза считала, что глобально история развивается в одном и том же направлении, плавно изменяясь вместе с изменением сознания, живущих в ту или иную эпоху, людей. Но у Егора было совсем другое мнение на этот счет, он отсчитывал отрезки истории от одного принятого решения до следующего, суммируя результат и учитывая возможные варианты. Для Лизы это было похоже, скорее, на домысливание, если угодно, сочинительство. Но, поскольку сама она часто использовала этот прием для того, чтобы сделать биографии описываемых ею людей более интересными, то и на такое, в своем роде, творчество других тоже смотрела с пониманием. Однако, в описании Егора было много интересного, и Лиза старательно конспектировала некоторые особенно интересные моменты, оставляя все остальное для диктофона.

Незаметно для себя Лиза перешла с кофе на виски, хотя у нее мелькнула мысль о том, что даже предложи ей этот голос цианистый калий, она не смогла бы ответить отказом. Улыбнувшись своей грустной шутке, Лиза сделала очередной глоток. То ли выпитое спиртное, то ли голос, обретший интимные нотки с понижением тональности, заставили девушку внимательнее присмотреться к Егору. Он улыбался, продолжая что-то рассказывать. Девушка вдруг почувствовала, что все, чего она хочет в данный момент, это прижаться к источнику этого голоса, запустив пальцы в светлые, старательно уложенные волосы, нарушив их идеальность. Увидев огонек в так близко находящихся от него глазах, Егор, мягко взяв руку девушки и неспешно поцеловав запястье, выжидающе посмотрел на нее. Но ждать Лиза не хотела, потому что каждая ее клеточка тянулась к этому совершенно незнакомому ей мужчине, о котором еще несколько часов назад она не знала ровным счетом ничего. Впрочем, девушка была уверена в том, что и сейчас, после этого длинного интервью, она так о нем почти ничего и не узнала.

Уже дома, Лиза проснулась еще до наступления рассвета. Она чувствовала себя абсолютно разбитой. Перепады температуры за окном и количество выпитого накануне плохо сказывались на ее самочувствии и настроении, глухая головная боль не давала оглядеться вокруг в попытках найти что-то, что может напомнить ей о былом оптимизме. Она думала о ночном тумане, который был настолько густым и плотным, что казалось Лиза может сделать шаг с балкона, и по этому плотному белому полотну отправиться куда-то вдаль. Если бы не десятый этаж, то, возможно, девушка и не удержалась бы, но чувство самосохранения победило. И рассеянно скользя взглядом по редким ярким огонькам, робко пробивающимся сквозь ночной туман, плавно переходящий внизу в полоску свежевыпавшего, но уже начинающего таять снега, девушка летала мыслями где-то за горизонтом.

Из состояния прострации ее вывел рассвет, сообщивший ей о ее же собственной глупости, заставившей потратить время возможного сна на бесполезное скольжение мыслями по несуществующим местам. Такое иногда случалось с Лизой, мысли улетали куда-то, не успев толком оформиться в привычные вопросы, время теряло свою власть и сбивалось со своего течения, и, лишь через пару часов, девушка обнаруживала себя сидящей на своем уютном любимом диване с чашкой остывшего кофе или чая в руках, в своей теплой просторной квартире – ее собственном месте уединения и покоя. В этот раз ее мысли летали вокруг вчерашнего вечера, обычного интервью, интересных историй, странного притягательного голоса, мягких губ ставшего вдруг почему-то таким родным человека. Путающиеся мысли. Податливое тело, победившее все сомнения и вопросы разом. Или несколько раз…

Впрочем, на работе девушку ждало радостное известие, начальник отдела вызвала Лизу к себе и, вместо уже привычных выговоров за опоздание, сообщила о том, что через месяц она должна будет ехать от издательства в Великобританию, освещать международную конференцию НЛП. После ее успешной статьи на эту тему в издательство поступило множество звонков от заинтересованных читательниц, требовавших продолжения. Именно поэтому Лиза вместе с группой уже известных Лизе по недавней конференции специалистов едет ее освещать, а после – и тренинг, который будет проходить по частям в разных городах этой страны. Благодаря тому, что сама девушка начала изучать этот метод несколько месяцев назад, получится взгляд на тему, так сказать, изнутри. Описание обстановки, истории, культуры, нравов, особенностей метода, необычных ощущений и тому подобного приветствовалось. В общем, девушке предоставлялась полная свобода действий и выбора манеры изложения, практически, произвольно выбранного материала.

Лиза замерла, мысли разбежались, и где-то в глубине ее пробуждающегося от грусти сознания начал зарождаться огонек тихой радости. Он казался девушке настолько хрупким, что ей стало страшно дышать. Казалось, одно неосторожное движение, и он погаснет, так и не успев разгореться. Казалось, что Вселенная сама обратила на девушку внимание и, подсмотрев ее список желаний, решила исполнить одно из них. Ведь именно поездка в эту удивительную страну была в нем на первом месте.

Наконец, у девушки появилась возможность посетить Великобританию. Для Лизы это была не страна, это было ощущение, образ, чувство, навеянные классикой в исполнении Джейн Остин и сестер Бронте. Именно поэтому она немного боялась разочароваться, обнаружив современный мир, поглощающий старинное величие и нарушающий нетронутость природы. Тем не менее, прочитав о достопримечательностях Лондона и его окрестностей, она твёрдо решила побывать если не визитером прошлого, то хотя бы туристом настоящего. Тем более, что неизвестно представится ли ей такая возможность в будущем еще раз. Конечно, полторы недели – это не срок для настоящего знакомства и понимания, скорее это период легкого и поверхностного ознакомления, мимолетного наблюдательного взгляда, которому, если обстоятельства сложатся хорошо, может открыться нечто интересное.

В предвкушении поездки Лиза составляла список необходимых вещей. Именно с этого момента для нее начиналось путешествие. Со списка. А точнее, с бокала сладкого шампанского, который девушка поставила рядом с собой, и периодически делала небольшие глотки, улыбаясь своим собственным мыслям. Маршрут, виза, командировочные – все это было не таким значимым для девушки, даже несмотря на то, что без этих составляющих сама поездка и вовсе могла не состояться. Но сейчас для нее существовал только этот миг, сладкое шампанское, узкий белый лист бумаги и легкий блюз из динамиков.

Мечтательное затишье было прервано телефонным звонком, не выключая музыку, девушка потянулась к мобильному телефону, лежащему на столе. Она никогда его не отключала и никогда не убирала далеко. Иногда ей казалось, что телефон – единственная ее связь с окружающим суетливым реальным миром, врывающимся в ее обитель с первыми резкими трелями.

Звонил Марк, и Лиза, прежде, чем ответить, немного задумалась. Их знакомство было банальным, совершенно не таким, какие описывают в романтических историях. Сидя в ресторане восточной кухни вместе с сестрой, Лиза заметила сидящего неподалеку достаточно приятного молодого человека. Слегка улыбнувшись ему, Лиза продолжила разговор с Верой, и темой этого разговора были, конечно же, мужчины, потому что сестры давно не виделись и, перебрав все смешные истории, вернулись к своей любимой теме – отношениям. Молодой человек подошел к столику и, обращаясь к Лизе, спросил: «Девушка, извините, не могли бы вы набрать номер моего мобильного, потому что я не могу его найти?». Лиза улыбнулась, потому что понимала, что это достаточно примитивный способ познакомиться, однако, выпитое шампанское добавило азарта. Она ответила: «Почему бы и нет?!». Под диктовку она набрала номер мобильного, который естественно зазвонил. «Ой, кажется он у меня в кармане», – сказал молодой человек. Девушка подняла на него глаза и сказала: «Ну, в общем-то, это и неудивительно». Ей становилось скучно. Он спросил: «А как мне сохранить ваше имя?».

– Лиза, – ответила она.

– Лизонька?

– Ненавижу уменьшительно-ласкательные…

– А просто ласкательные?

Девушка улыбнулась, внимательно посмотрела на молодого человека и ответила: «Ну, это зависит от умения…». Ответом ей послужила радостная улыбка молодого человека, который старательно сохранял в своем мобильном ее имя и номер телефона. Сестра поперхнулась зеленым чаем от неожиданности. Удивлена была и сама Лиза, однако, вся ситуация показалась ей забавной. Молодой человек спрятал телефон в карман и сказал: «Я позвоню?». Лиза пожала плечом, улыбнулась и ответила: «Можно».

Таково было их знакомство. Чуть более полугода тому назад. Ничего неожиданного, ничего романтического. Но это был именно тот момент, который всегда вызывал ее улыбку при воспоминании. Изначально Лиза думала, что это будет ни к чему не обязывающий флирт или непродолжительный роман, который поможет ей немного отвлечься от переживаний о своей несостоявшейся личной жизни.

Марк звонил предупредить о том, что задерживается из-за раннего снегопада, хотя намеченная поездка состоится в любом случае, учитывая скорый вылет Лизы в Великобританию, откладывать было некуда. Ехать им предстояло несколько часов, и там их уже ждали представители компании застройщика, коммерческий директор которой входил в сотню наиболее успешных людей страны. Успех привлекает читателя, и Лиза должна была взять оптимистичное интервью, тем более, что директором была женщина, успешно сочетающая прочный брак, здоровых детей и прочее, и прочее. Для таких случаев у опытного журналиста всегда заготовлено много банальных наборов фраз, Лизе же хотелось чего-то оригинального, и пока она не могла решить, что именно это будет. А Марк собирался обсудить с руководством компани вопрос сотрудничества. Так получилось, что совершенно разные направления работы все равно приводили их в одно и то же место.

Совпадение планов произошло в очередной раз и, перестав этому сопротивляться, Лиза решила использовать открывающиеся возможности. Например, сейчас эта встреча предлагала ей комфортную дорогу в приятной компании. Лиза всегда чувствовала себя уверенно и спокойно, когда за рулем был Марк. Даже слетев пару раз с дороги во время снежных ночных переездов, она все равно оставалась спокойной. Каждый раз ему удавалось остановить машину за миг до настоящей катастрофы.

На обратном пути разговор зашел о встреченной на интервью подруге Лизы Нине, которая, как оказалась, была знакома с Марком уже достаточно продолжительное время. Увидев пылкие взгляды девушки, Лиза почувствовала укол легкой ревности, которая была достаточно неожиданной и неприятной для нее. Нина была яркой блондинкой с выразительными формами, и при этом обладала неким грубоватым очарованием, в котором проглядывала искренность, граничащая с легкой бестактностью.

После интервью Марк и девушки решили отдохнуть в уютном ресторанчике, Лиза не считала это хорошей идеей, особенно учитывая предстоящую ночную дорогу домой, но спорить не стала. О чем вскоре пожалела, потому что в какой-то момент она почувствовала себя не то, чтобы лишней, но скорее каким-то невидимым свидетелем чего-то, не совсем ей понятного. И, пользуясь отсутствием внимания в свой адрес, погрузилась в наблюдение за парочкой, пытаясь понять, какое именно прошлое их связывает. Любопытство так и не смогло перебороть поднимающееся раздражение внутри и, понимая, что дальше будет хуже, девушка переключилась на мысли о предстоящей статье, пытаясь сформулировать удачные фразы. Зная свою склонность к витиеватому изложению, сейчас она заранее старалась упростить свои мысли, сделав их более легкими для восприятия обычного читателя.

Из задумчивости Лизу вырвал усилившийся голос Марка, который настойчиво требовал ее внимания. Как оказалось, Марк с Ниной решили углубиться в свои воспоминания от их первой встречи, и, неизвестно почему, Марк решил продолжить эту тему своими впечатлениями от первой встречи с Лизой, о чем решил ей сообщить, втягивая девушку в ставший общим разговор. Лиза не очень охотно подключилась к обсуждению предлагаемого вопроса, больше слушая, чем высказывая свое мнение. Тем более, что первым произведенным впечатлением на Марка она осталась недовольна. Ее рассеянность Марк объяснил усталостью и, быстро закончив ужин, предложил все же отправиться домой. Лиза была этому искренне рада.

Уже в машине, продолжая разговор о впечатлениях от общения с подругой и о первых впечатлениях от общения с ней самой, Марк вдруг замолчал на полуслове.

– Я просто не хотел бы впутываться в дебри, – сказал он, немного понизив голос.

– Что значит дебри? – решила уточнить Лиза.

– Те отношения, которые мне не нужны.

– Ты меня, кажется, неправильно понял. Я не впутываю тебя никуда. Я достаточно высоко себя ценю, чтобы не гоняться за теми, кому я не интересна, – Лиза понимала, что разговор становится странным, но не видела способа его прекратить.

– А кто сказал, что ты мне не интересна?

– Ладно, скажем по-другому. Я достаточно себя ценю, чтобы не тратить время на тех, для кого я не являюсь ценностью номер один в жизни, как бы наивно это не звучало. Да и чужого мне не надо. Тем более, дважды чужого.

– Чужого? Дважды? Не понял.

– Во-первых, ты женат. Во-вторых, ты увлечен моей подругой. Поэтому, кажется, у нас тут возникло какое-то недопонимание. Я тебе ничего не предлагаю.

– А что, если я скажу, что я увлечен не Ниной?

– А что, если ты этого не скажешь?! – поспешила ответить Лиза, не готовая к продолжению разговора. Ее терпение, как и время, были на исходе. Впереди уже виднелся ее дом.

– А что, если все-таки скажу? – настаивал Марк.

– Не скажешь. Мне пора. Пока, подружка, – Лиза сделала вид, что не заметила протянутой к ней руки и, улыбнувшись, вышла из машины. Она испытывала досаду. На себя. На Нину. На него. На ситуацию. Хотя, она все равно искренне верила в дружбу, даже если она возникает из несостоявшегося романа, теряя по дороге остатки легкого флирта.

На какое-то время эта досада заполнила сердце девушки. С тех пор, как она узнала о том, что Марка где-то ждет жена, к которой он, впрочем, не сильно спешил, она пыталась прекратить общение. Однако, повода не нашлось, поскольку и до получения этой информации она держалась с ним по-дружески, а интерес с его стороны списывала просто на то, что оба любили интересных людей, новые места, и им всегда было о чем поговорить. Кроме того, они неожиданно стали доверять друг другу самые сокровенные моменты своей биографии, что само по себе перенесло их, как казалось Лизе, на более дружеский и близкий уровень. Тем более неприятным было для нее возникшее ощущение ревности, обиды, чувства, как будто у нее забрали ценную вещь, которую она считала только своей, и вдруг узнала, что та давно уже находится в чужих руках.

После этой поездки они потеряли друг друга из вида на некоторое время. Лиза первые дни почему-то ждала звонка и, каждый раз подходя к телефону, пыталась найти на дисплее знакомый номер, но это был не он. Через несколько дней она отправилась на очередную встречу, готовя интересные вопросы для интервью и, наконец, совершенно забыла о странном разговоре.

Лиза чувствовала себя уставшим и пыльным перекати полем. Она жила одна в своей квартире уже больше года, но с трудом могла насчитать хотя бы несколько выходных, которые провела дома. Несмотря на то, что она любила путешествия и постоянно куда-то ездила, наполнялась впечатлениями, это все же было для Лизы достаточно утомительным, потому что она имела непреодолимую тягу к уединению. И всецело верила в выражение «мужчины восстанавливаются в движении, а женщины – в покое». Поэтому, если удавалось хотя бы недолго побыть в своей любимой квартире и наполниться силами, то Лиза использовала ее с толком. Она валялась полдня в кровати с книгой, потом полдня сидела у компьютера, просматривая на быстрой перемотке какой-то сериал или фильм, в крайнем случае – передачу, историческую или псевдоисторическую, потому что на самом деле факты, которые сообщают историки о древних временах развития человечества, подтвердить практически невозможно. Однако, попытки отреставрировать или полностью восстановить древние здания, объяснить быт древних людей, их нравы и обычаи, художественно домыслив образы и характеры, доставляли Лизе огромное удовольствие.

Вот и сейчас, укладываясь, наконец, спать после длительной рабочей недели, Лиза с грустью подумала о том, что, несмотря на то, что завтра будет суббота, ей придется буквально выдирать себя из уюта своей квартирки и отправляться во внешний мир. Продумывать, записывать и додумывать интервью за других людей для того, чтобы другие люди читали и радовались, огорчались и сопереживали почти выдуманным героям, созданным на основе обрывков фраз, общего впечатления самой Лизы и необходимости повысить тираж журнала.

Субботний день был спасен подругой Мариной. Которая пришла в гости к Лизе вечером без предупреждения и заставила девушку переключить внимание на более веселые темы. Множество общих знакомых давали пищу для длинного разговора. Обычно чужая жизнь Лизу не очень интересовала, но почему-то именно сейчас она была рада такому разнообразию тем.

Поделиться своей историей Лизе шанса не представилось, и она была этому только рада. У них так сложилось еще много лет назад, одна говорит, вторая слушает. У кого больше накипело, тот и высказывается. Были встречи, когда говорила одна Лиза, а Марина молчаливо слушала подругу, давая выговориться, сейчас, видимо, настала очередь самой Марины.

Впрочем, среди этого разнообразия тем, не прозвучало той, на которую Марине действительно хотелось и стоило бы поговорить. И, конечно, это была тема ее не очень удачных отношений. За последние несколько лет подруга сильно изменилась. Совместная жизнь с Игорем, в которого Марина была давно и почти тайно влюблена, оказалось не такой радужной, как представлялось. Девушка вдруг превратилась из радостного светлого человечка в уставшую женщину, которая всегда раздражена и во всем виновата. Лиза периодически смотрела на нее и не узнавала. Свободолюбивая и дружелюбная женщина стала о людях говорить исключительно плохо, злорадствуя по поводу их бед, приписанной им глупости и в предвкушении еще больших ожидающих их проблем. Лиза ненавязчиво переключала внимание подруги на другие менее болезненные темы, но это помогало далеко не всегда.

Поэтому, сегодня Лиза была рада, что темы Марина поднимала исключительно праздничные. Видимо, сказывалось приближение ее дня рождения. Сам праздник Лиза пропустит из-за командировки в Англию, однако, все планы по его организации она узнает заранее.

К своему удивлению, после общения с Мариной, Лиза почувствовала себя удивительно отдохнувшей. Настроение у подруги тоже повысилось. Она получила молчаливую поддержку и почувствовала себя более уверенно после общения с Лизой. Так было всегда, и обе были не против подобного обмена.

Уже поздней ночью проводив подругу на такси, Лиза отправилась спать, напевая по пути какую-то незатейливую мелодию. Ей казалось, что в жизни все происходит легко, и эта мысль ей понравилась.

Англия, как и ожидалось, встретила их дождем. Лиза радовалась, что благодаря широкой длинной куртке с капюшоном она была избавлена от необходимости повсюду таскать за собой зонт. Вид у нее при этом был не самый изысканный, но девушка настолько оказалась поглощена окружающими видами, что перестала думать о нем, как только ступила на эту землю.

Суетливое огромное метро с бесконечными переходами и большим количеством возвращающихся с работы людей немного оглушило Лизу, тем более, что дома девушка предпочитала общественным транспортом не пользоваться, всегда выбирая такси либо же, при небольших расстояниях, стараясь ходить пешком.

С первых шагов по улицам Лондона у Лизы возникло странное ощущение, как будто она вернулась домой после очень долгого отсутствия. Учитывая, что раньше она никогда не была в Великобритании, это сильное ощущение родного дома оглушило девушку, заставив остановится возле какого-то маленького магазинчика с пирожными и привести сбившееся дыхание в порядок.

Карина была менее впечатлительной, тем более, что это был уже второй ее визит в эту удивительную страну. Она быстро сориентировалась на месте и минут через десять они оказались у небольшой гостиницы, где у них были забронированы такие же небольшие номера. Здание было старое, невысокие потолки и скрипящие деревянные полы, как будто, пытались рассказать о том, что время может меняться, люди могут меняться, но они неизменно оценят уют, созданный в былые времена.

Немного побродив по ночному городу, который постепенно украшали к Рождеству, девушки отправились спать. Несмотря на усталость, Лиза не могла уснуть, она думала об этом незнакомом и таком родном для нее городе, который буквально через несколько дней весь будет переливаться разноцветными огнями.

Утром, сонно пережевывая сочный бекон, Лиза рассеянно слушала программу на день. Пункт плана был один – конференция НЛП. С одной стороны у девушки появится потрясающая возможность посмотреть на людей, стоящих у истоков направления психологии, которым она все больше и больше увлекалась. С другой стороны, это была хорошая возможность проверить свой английский. Остальные два члена группы прибыли как раз к моменту посадки в такси, это были Франк и Глория. Эта семейная пара из Голландии превосходно владела русским языком, поэтому проблем в общении не предполагалось.

После вкусного завтрака девушка окончательно проснулась и, проверив исправность диктофона и телефона, а так же удостоверившись в том, что у нее есть несколько пишущих ручек, она удобно устроилась на диванчике в фойе в ожидании такси, обдумывая манеру изложения будущего материала. Лизе еще не до конца было понятно, в какой форме преподносить этот материал читателю. Это будут интервью совместно с биографиями участников, путевые заметки, впечатления от самого тренинга и общения с профессионалами в этой области или что-то еще… Так до конца и не определившись, Лиза решила разобраться с этим по ходу, и обратила внимание на Карину, которая теоретически являлась организатором тренинга, но почему-то казалось, что растеряла весь свой бодрый настрой, попав в чужую страну, потому что сейчас преданно и молча глядела в глаза Евы Марковны, теряясь от каждого обращенного к ней вопроса.

Утренние улицы были залиты ярким теплым осенним солнцем вопреки всем прогнозам метеорологов. Лиза подумала о том, что запасенные теплые свитера так и пролежат в чемодане без дела, и эта мысль заставила девушку улыбнуться и подставить лицо под теплые лучи.

С утра девушка улыбалась без перерыва за завтраком, позже – сидя в черном пятиместном такси – еще одном символе Лондона, и даже на самой конференции. Где-то внутри зарождалось и расцветало ощущение тихой радости, граничащей со счастьем, хотя реальной причины для этого, казалось, не было.

Лиза за свою жизнь посетила уже много стран по работе или в попытках сменить обстановку и немного отдохнуть. Она всегда описывала свои впечатления, поэтому с легкостью могла вспомнить каждую эмоцию, каждую мысль, отличающую один город от другого. Здесь она чувствовала что-то совсем не похожее на все остальные впечатления. Помимо ощущения родного, долго ожидающего ее дома, здесь было что-то еще, но пока еще девушка не понимала что именно, и, решив найти этому определение позже, обратила внимание на выступающего лектора. По нему было видно, что он американец, это был мужчина приблизительно пятидесяти лет, он рассказывал достаточно простые вещи, но при этом очень живо передвигался и жестикулировал. Его выразительная манера изложения заворожила девушку, и, к своему большому счастью, Лиза поняла, что ее уровня английского оказалось достаточно для понимания сути.

Следующий лектор оказался англичанином с очень богатым словарным запасом, и в какой-то момент Лиза поняла, что вместо отдельных слов слышит лишь шум. К счастью, рядом была Ева Марковна, значительно сократившая для девушки количество белых пятен в понимании.

Возле отеля девушки нашли замечательный небольшой парк и на следующее утро отправились завтракать на свежем воздухе. Нахальная белочка стояла у дороги и ждала угощений, солнце заливало окрестности, и огромная чашка сладкого мокко наполнила девушек теплом и радостью. Впереди их ждал выходной, который они договорились заполнить прогулкой по городу. Лизе было необходимо прочувствовать этот город, эти улочки, эти парки, пропитаться ими, и уже затем она смогла бы выплеснуть это на страницы интересных статей.

Дальше по плану было Вестминстерское Аббатство – величественный собор, где не только короновались, венчались, но и находили свое последнее пристанище многие монархи Англии. В аббатстве также были захоронены выдающиеся поэты, писатели и актеры. «Это хранилище истории, величественно напоминающее о незыблемости ценностей, передающихся от поколения к поколению», – записав на диктофон удачную придуманную только что фразу, Лиза с сожалением подумала о том, что фотоаппарат не в состоянии передать то величие, которое наполняло каждую частичку окружающего пространства. Однако, экскурсия сочеталась с началом самого тренинга, и девушка поспешно убрала диктофон, прислушиваясь к словам Евы Марковны.

Вторым местом для продолжения тренинга был Британский музей – главный историко-археологический музей Британской империи, который является, по сути, хранилищем истории всего мира. «Здесь находятся ценности, не только приобретенные, но и награбленные во время многочисленных завоевательных походов. История появления некоторых объектов до сих пор остается загадкой. Например, даже в музее Каира, я не видела такого количества древнеегипетских мумий в саркофагах. А Греция до сих порт требует возвращения своих древних памятников на родину. Впрочем, надобно заметить, что в Лондоне эти памятники оказались куда в большей сохранности, чем на той же исторической родине… Здесь есть залы, посвященные Древнему Египту и Мубии, Восточной и Южной Азии, Африке, Месоамерике, Океании, Дневней Греции и Риму, Древнему Востоку и др.» – торопливо надиктовав следующий кусок заметок, девушка поспешила за группой, и внезапно замерла. Ей показалось, что она видит свое изображение – со стены на нее смотрели пустые глаза объемной фигуры, которая точно не могла быть ею.

Измененное состояние сознания с самого начала тренинга подсовывало странные образы и картины с еще более странным их объяснением, но это… Она уже слышала мертвых вельмож и мумий, которые вежливо отвечали на ее вопросы, основываясь на какой-то недоступной ей логике. Записывая странные голоса, звучавшие в голове, говорившие ей о предназначении и миссии, она уже не могла вернуться в свой обычный скептицизм. Впрочем, она не могла спрятаться за ним с самого первого момента, когда сделала первую технику, почувствовала первое изменение, ощутила первый недоступный ей ранее опыт чужой жизни…

Но что она напишет в своих заметках? Что расскажет редактору? Как объяснит сама себе, почему со стены на нее смотрит фрагмент надгробия, на котором изображена она сама?! Выйдя из оцепенения и не придумав ничего лучшего, чем сфотографировать изображение, девушка поспешила вперед, боясь пропустить следующую часть продолжающегося тренинга. Ева Марковна спокойно что-то рассказывала, испуганные и немного растерянные глаза девушки не вызвали в ней ни интереса, ни удивления. Заметив этот факт, Лиза осмотрела остальных участников, каждый из которых находился сейчас в каком-то другом месте, слушал свои собственные истории от невидимых собеседников. Поняв это, Лиза немного успокоилась и продолжила выполнять задания, а точнее задавать вопросы тем, кто, казалось, не мог ее сейчас слышать.

Недалеко от этого музея находился дом-музей Шерлока Холмса, где вся группа дружно увлеклась покупкой очередной партии сувениров. Лиза взяла один из лежащих на полке блокнотов и повертела его в руках. «Кому можно подарить блокнот, на обложке которого, как и на каждой странице, изображен силуэт убийцы с ножом?» – задала сама себе вопрос и, вспомнив парочку таких людей в своем окружении, купила сразу несколько штук.

Она уже, кажется, начинала любить этот огромный странный город с таксистами, которые просят деньги только по счетчику и искренне благодарят за чаевые, с прохожими, которые в любой момент готовы найти на огромной складной карте нужное вам место и указать путь, с самым большим в мире колесом обозрения, стеклянные огромные кабины которого уже сами по себе являются удивительными, а открывающиеся с него виды впечатляют и оставляют неизгладимый след. Величественные строгие здания, спокойная гладь реки, старинные памятники. Это была сохраненная в камне история, которую хотелось узнать, понять, прочувствовать, и Лиза искренне пожалела о том, что не подготовилась к поездке, прочитав больше сведений об этом городе, этой стране. Решив восполнить этот пробел по возвращению домой, она прислушалась к тому, что говорит Карина.

Компромисс есть компромисс, грустно вздохнув, Лиза поняла, что наступил момент, которого она ждала с опаской – время похода по вечерним магазинам. «Интересно, у меня останутся хоть какие-то деньги? Может, стоило оставить их в номере отеля?!» – грустно улыбнувшись подумала про себя Лиза. С одной стороны, ей было жаль тратить этот удивительный вечер на походы по магазинам, с другой – она понимала, что с ее не очень большим умением выбирать один вариант из предложенных, вскоре все ее финансы перекочуют в кассовые аппараты торговых учреждений. Но был сезон скидок, и ей все равно нужно было купить сувениры. Так успокаивала себя девушка до того момента, как вошла в огромный бутик, дальше уже она размышляло только о том, какого цвета свитерок выбрать, и подойдут ли вон те штанишки к вот тому топику…

Нагруженные пакетами девушки приползли в гостиницу поздно вечером. Дальше их ждало еще четыре города, и для них обеих оставалось загадкой, что же им теперь делать со своим ценным грузом, который им некуда было разместить.

С утра, купив по большой вместительной сумке и сложив в них все самое новое и самое ценное, довольные девушки вместе с остальной группой отправились на вокзал.

Небольшой провинциальный городок Солсбери напоминал уютный крошечный мирок, который полностью вымирал в шесть часов вечера. Оставался открытым только собор – большое величественное здание. Там было настолько хорошо и спокойно, что Лиза посетила его три раза за три дня. Девушку тянуло туда, в этот мир спокойного уединения и тишины. Приглушенные голоса, монотонное чтение молитвы, запах свечей. Лиза любила католические храмы и каждый раз, попадая в Европу, находила свое место, свой храм, свой островок покоя. Ей нравилось, что в них можно было посидеть и поразмышлять, не думая о том, как сильно у нее устали ноги или болит спина от долгого стояния. Девушка подумала о том, что хорошо было бы, если бы и в православные храмы добавили этот предмет мебели, чтобы никакие физические ощущения не отвлекали от мыслей о духовном. Но это было ее субъективное мнение, и она решила заметок о нем не делать.

Недалеко от Солсбери находилась одна из главных целей путешествия – Стоунхендж – один из самых знаменитых археологических памятников в мире. «Некоторые камни весили до 25 и даже 50 тонн. Расположение камней реконструировал Уильям Стьюкли в начале XIX века. Исследования относят время создания Стоунхенджа к новокаменному и бронзовому векам. Версий о назначении этого строения – множество (обсерватория, святилище друидов, гробница языческой богини и т. д.). Определить истину в настоящее время не представляется возможным, однако, всегда можно выбрать вариант, наиболее близкий вам. По рисункам видно, насколько величественным и большим было это строение раньше» – Лиза старательно записывала известные факты на диктофон монотонным голосом, но на самом деле лично ее интересовали не привычные вопросы, как именно перемещались эти огромные глыбы и, собственно, для чего. Девушку интересовало состояние – необычное состояние прикосновения к чему-то более значимому и более масштабному, чем привычная человеческая суетливая жизнь. Кто-то когда-то решил… и создал этот каменный Стоунхендж. А теперь девушка ходила за ограждением, смотрела, пыталась понять и почувствовать… И вдруг поняла, насколько сильно ее тянет туда – в круг из огромных камней – к алтарю…

Отключив диктофон, Лиза внимательнее посмотрела на камни, на одном из них она увидела очертания человеческой фигуры. Девушка понимала, что этого не может быть, но никакие силы не могли заставить ее отвести взгляд. Еще пристальнее, на границе человеческих возможностей, Лиза всматривалась в очертания фигуры, и в какой-то момент увидела, что это – туннель, ведущий куда-то вниз, под старательно засаженную газонной травой землю, под город из огромных камней, под наслоения времени и истории, туда, где все начиналось.

Длинный туннель, изредка освещенный факелами, вел все ниже и ниже, шаги отдавались эхом и неразборчивый шелест голосов доносился откуда-то издалека. Откуда-то девушка знала, что ее здесь ждут, и ее приход не сможет остаться незамеченным. Лиза удивлялась своей уверенной поспешности, с которой она двигалась все дальше и дальше. Голоса становились громче, но смысл сказанного оставался для девушки непонятным.

Внезапно она оказалась у входа в огромную пещеру из белого гладкого камня. Она была округлая и ее границы едва угадывались.

– Какова твоя цель, – прозвучавшие слова вдруг стали кристально звонкими и понятными.

Лиза замерла, странный вопрос в странном месте, а самое обидное, что ответа у девушки не было. Цель чего? У нее много разных целей, все и не перечислить…

– Какова твоя цель? Не маленькие промежуточные пункты никому ненужного плана. А цель? – казалось, непроизнесенные девушкой ответы были все же услышаны и оценены невысоко.

– Тебе нужно очиститься… Силой… Она в тебе… Выплеснуть боль… Ты защищена… Знаниями… Твоя цель больше… Ты больше не сможешь оставаться незамеченной… Твори…

Какие-то обрывки фраз, непонятные слова замелькали в сознании девушки, замерли, рассеялись, и внезапно Лиза почувствовала себя пустым сосудом, который так и не сумел наполниться, несмотря на все попытки окружающих.

«Как много во мне свободного пустого места» – мелькнула последняя мысль и ее сознание погасло.

Лиза, стоявшая на газоне и пристально всматривающаяся в каменные глыбы, потеряла сознание. Смотритель и остальные члены группы подбежали к девушке, пытаясь привести ее в чувство, но им это удалось не сразу, ведь именно сейчас в душе девушки перестраивалось понимание цели, той цели, промежуточными моментами которой были разрозненные статьи, многочисленные наброски, черновики идей для своей собственной и каких-то чужих жизней. В это время в пустом сосуде на самом дне плескался талант.

После видений в Стоунхендже Лиза с опаской ждала следующего этапа тренинга.

«Сильбури Хилл (в переводе с анг. «Холм Сияющих») – самый высокий искусственный курган в Англии, скрывающий под собой древнюю ступенчатую пирамиду. Назначение этого холма остается загадкой и предметом споров ученых по сей день. Именно вокруг этого холма на окрестных полях регулярно появляются загадочные пиктограммы – круги из примятой пшеницы и другие рисунки. Ученые предполагают, что на месте кургана стоял тотемный дубовый столб, однако, есть вариант и другой, по которому полость, обнаруженная внутри холма, – это могила волшебника Мерлина. По ощущениям – это сильное энергетическое загадочное место, – выключив диктофон, Лиза приблизилась к огромному холму и с интересом стала его рассматривать, – Так вот где рождаются легенды».

Вернувшись в отель, уставшие путники отправились по номерам без ужина. Сил и желания обсуждать увиденное, делиться впечатлениями не было ни у кого. На следующее утро им предстоял еще один пункт плана, Эйвбери, и Лиза решила, как следует набраться сил, и дать возможность своему подсознанию обработать полученную информацию без ее сознательного участия, ведь именно во время сна мозг работает наиболее активно, перерабатывая и анализируя полученную днем информацию, и оформляет ее в опыт.

Комплекс из ста камней разного размера, занимающий по площади более одиннадцати гектаров, девушку впечатлил. Это был культовый объект, относящийся к эпохам позднего неолита и ранней бронзы. Несмотря на то, что сохранилась лишь часть общего количества древних камней, до сих пор чувствовался размах мысли и мощь каменных глыб разнообразных форм. В деревушке Эйвбери Лиза решила приобщиться к местной кухне и попробовала, наконец, имбирное пиво, о котором ей так восхищенно рассказывала Карина. Напиток оказался необычным и вкусным. А главное – горло, которое собралось разболеться, успокоилось на все оставшееся путешествие.

«…Можно долго описывать исторические и археологические особенности, мифы, не подтвержденные фактами, или факты, не согласующиеся с нашими представлениями об истории человечества. И мои слова, как и слова многих других посетителей этих мест, являются отражением наших собственных ожиданий, которые, надо заметить, оправдались гораздо в большей степени, чем я планировала. Параллельно с экскурсионной программой у нас был тренинг НЛП, может быть, поэтому я смогла не только увидеть окружающие меня исторические места, но и, в какой-то мере, прикоснуться к ним…» – девушка стояла в задумчивости, остальные члены группы разбрелись по территории, находя каждый свой камень. Лиза же остановилась у небольшого лежачего камня, присев над ним она дотронулась до него рукой и, к своему удивлению, почувствовала под ладонью тепло. Еще через миг она вдруг почувствовала, что она и есть этот камень, отчетливо ощутила трещину, глубоко рассекающую твердое тело пополам, пульсацию и тяжелое дыхание времени… Резко отдернув руку, Лиза замерла, огляделась вокруг. Казалось, даже свои собственные чувства ей больше не принадлежали, ощущения были странными, но понимание вдруг озарило ее просто и почти безболезненно. Эта некрасивая трещина на мощном теле – это и есть ее опыт, ее неудачи, ее боль. И на самом деле эта трещина не ломала камень, она просто делала его уязвимее. Пора уже было отпустить свое прошлое, чтобы избавиться от этого уродливого шрама.

Городок Гластонбери погрузил Лизу в ощущение сказки, причем не какой-то абстрактной сказки, а вполне конкретной мрачновато-загадочной истории о Гарри Потере. Даже больше, такое впечатление, что именно с жителей этого небольшого городка все и началось, потому что их одежда, быт и общая обстановка создавали ощущение полного погружения. Ведьмаческо-волшебное культивировалось здесь и чувствовалось повсюду. В бесчисленных сувенирных лавках можно было купить, как пустые и милые сувениры, так и пентаграммы и прочие символы, используемые в ритуалах. Может быть, Лиза оказалась слишком впечатлительной, но на самом деле единственная мысль, которая возникала у нее при входе в некоторые лавочки, была лишь о том, что ей нужно срочно из них выйти. В других, наполненных ароматами свечей, ей хотелось задержаться подольше.

Небольшие двухэтажные домики с крохотными окошками и двориками были реальной демонстрацией полуреального прошлого. Мифы, связанные с этими местами, возвращали путешественников к временам короля Артура, Гвиневеры, Мерлина и дальше – к языческим временам.

Тем удивительнее было обнаружить здесь Гластонберийское аббатство – островок чистого светлого спокойствия, дарующего вдохновение, которое было следующим пунктом программы. В каждом уголке парка возникало ощущение, как будто находишься в храме, и все существо наполнялось странной тихой радостью… В этом месте не было желания общаться. Лиза ощущала только отчетливое желание впитать в себя эту красоту, этот покой, этот свет… Девушка оставила остальных членов группы и, найдя уединенную скамеечку, отправилась туда. Живописные уголки храма вдохновляли путников их запечатлеть, позируя друг перед другом, они были достаточно заняты, чтобы Лиза могла погрузиться в свои мысли и побыть в молчании.

«…Развалины древнейшего в Англии аббатства, сгоревшего в 1184 г, и сейчас напоминают о былом величии. Впоследствии собор был восстановлен, но подвергся секуляризации и не сохранился до наших дней», – надиктовав еще один факт для будущей статьи, Лиза спрятала диктофон и достала блокнот. Строки, которые ей необходимо было записать, не были предназначены для голоса. Девушке хотелось их отразить на чистом белом листе бумаги, спрятать, сохранить, оставить нетронутыми. Так к Лизе начало приходить вдохновение, то вдохновение, которое чистым светом наполняет душу и сознание, даря строки, которые отражаются в самой глубине, даря понимание чего-то истинного. Лиза уже очень давно не испытывала такого состояния, и в этот момент она вдруг поняла, как сильно за ним скучала…

Вдалеке Лиза увидела Карину, бесконечно щелкающую фотоаппаратом, пытающуюся поделиться многочисленными впечатлениями с невозмутимой и очень терпеливой Евой Марковной. Девушка улыбнулась, глядя на эту сцену и поняла, что ей самой делиться впечатлениями не хочется, каждое из испытанных здесь чувств, каждую пришедшую мысль и увиденную картинку, ей хотелось сохранить только для себя, обогатить свой мир, расширить свои собственные границы, напитать ими свою собственную душу.

Возле городка Гластонбери группа посетила Холм святого Михаила, на вершине которого располагалась средневековая башня церкви св. Михаила. Сама же церковь в правление Генриха VIII была упразднена. Башня в долгое время оставалась достаточно популярной среди оккультистов, считающих ее порталом.

По пути наверх Лиза с удивлением увидела спускающуюся с холма радостную женщину с большим бубном и поднимающихся странно одетых в старинные плащи людей, один из которых держал метлу… Если бы не сосредоточенные и направленные внутрь себя взгляды, вполне можно было принять их за развлекающих туристов актеров. Но туристов было мало, а лица странных редких встречных были слишком серьезными…

Преодолев многочисленные ступени, путники оказались на небольшой площадке на вершине холма, где чувствовалась близость к небу, к свету, к ответам на таящиеся в глубине сознания вопросы, наполненность каким-то более глубоким смыслом, чем принято задумываться.

Вернувшись в гостиницу, уставшая Лиза была молчалива, за короткий промежуток времени она испытала так много разных ощущений и чувств, что теперь чувствовала, что весь этот опыт, перемешиваясь с ее собственным представлением об окружающем мире, создает что-то новое, и через какое-то время все разложится по полочкам. Наверное, только после этого девушка, наконец, сможет сдать статью редактору. И, наверное, не одну…

Лиза настолько была поглощена собственным ощущениями, новыми и притягательными для нее, что напрочь забыла о Марке, о Егоре, о сотрудниках и друзьях. И теперь, сидя в мягком кресле самолета и глядя на плывущие под его крыльями облака, поняла вдруг, что не хочет возвращаться в тот мир, из которого она прибыла в эту удивительную страну. Ей было страшно, что там, в реальности с ее проблемами и суетой, все испытанное здесь затрется, забудется, и окажется безвозвратно утерянным.

С одной стороны Лизе хотелось поделиться тем, что она увидела, пережила и почувствовала во время поездки в Великобританию, с другой стороны эти переживания оказались настолько личными, глубокими и настолько дорогими для девушки, что она не могла ими поделиться в полной мере. Поэтому Лиза решила в своих статьях рассказать лишь об общем впечатлении.

Описав вкратце конференцию НЛП, увиденных людей, внесших свой вклад в создание этого направления, свои впечатления от общения с ними, девушка занялась описанием других увиденных мест. Британский музей, Вестминстерское аббатство, Эйвбери, Гластонбери, Силбури хил, Стоунхендж, все эти уникальные места были ею тщательно описаны, с краткими экскурсами в историю. Лиза не знала только, как описать свои собственные изменения после посещения этих мест, этой страны. Был ли у нее реальный вопрос, цель для тренинга? Сейчас она уже смутно помнила свои планы, мысли, идеи, с которыми она собиралась в эту поездку. Как любила повторять Ева Марковна: «Если есть вопрос, то на него обязательно есть ответ…».

Был ли у Лизы вопрос? Девушка сидела перед ноутбуком и смотрена в окно, по небу плыли облака, изредка просыпаясь мелкими снежинками. Серия статей – результат визита в Великобританию – была почти завершена, и Лиза испытывала легкую досаду от своей неспособности донести до читателя истинную глубину своих переживаний. Это было бы, как минимум, не в формате журнала…

Телефонный звонок вырвал ее из раздумий. У ее подруги Марины было сразу две новости. Она ушла, наконец, от Игоря – своего мужа-козла и она была беременна.

Кажется, впервые в жизни, Лизе нечего было сказать. Вот она – реальная жизнь с реальными вопросами. Девушка понимала, что ближайшие несколько часов ей придется отдать Марине, слушая-слушая-слушая… Возможности поделиться своими впечатлениями у нее не будет, но это и не важно, потому что сейчас было важно совсем другое.

Марина всегда приезжала в гости со своей зубной щеткой и пижамой. Когда они были младше, Лизу это забавляло, потому что, засидевшись до позднего времени, подруга всегда готова была заночевать. Сама же Лиза ночевать вне дома не любила, принимать гостей она, впрочем, тоже не особенно любила, рассматривая свой дом, как место уединения. Однако, сегодня девушка пригласила Марину, не задумываясь. Как и ожидалось, подруга приехала с чемоданом и, пряча заплаканное лицо, попросилась переночевать.

Потягивая мартини из бокала, Лиза слушала грустную историю Марины молча. Та плакала не переставая, и в какой-то момент в памяти девушки всплыл совершенно неуместный сейчас, вычитанный в каком-то журнале, факт о том, что слезы в зависимости от причины имеют разную структуру, и под микроскопом слезы радости, горя и слезы при нарезании лука выглядят по-разному.

Как Марина будет жить без работы, денег и мужа Лиза представить не могла, но задавать такие вопросы измученной и растерянной подруге не решилась. Впрочем, ответ нашелся сам. У нее в Италии жила мама, которая и пригласила дочь к себе пожить. Лиза была рада, что подруга будет находиться рядом с любящим и заботливым человеком, подальше от Игоря. Тем более, что она отчетливо понимала, что поддержать в полной мере Марину не сможет, погруженная в бесконечные разъезды, интервью и собственную неопределенность с личной жизнью. Оставалось быстро купить билеты и пожелать ей доброго пути…

Во снах Лиза часто возвращалась на улочки Лондона, переживала ощущение родной земли, готовой принять девушку обратно. После пробуждения она каждый раз удивлялась тому, откуда могло взяться такое ощущение в чужой стране, которую она первый раз в жизни посетила.

Переживала множество раз вход в часовню св. Михаила, где находится портал. Зайдя внутрь и закрыв глаза, Лиза видела одно помещение, а открыв глаза – совсем другое. Бродила во снах по площадке вокруг часовни, где возникало понимание, что она общается с какой-то более чистой энергией, чем ее собственная, и это дарит умиротворение, ясность мыслей, понимание не только целей, которые ставились перед собой, но и чего-то более значимого.

Бродила по парку Гластонберийского аббатства, в каждом уголке которого не покидает чувство, как будто находишься в большом чистом храме.

Диалог из Стоунхенджа звучал у Лизы в голове при пробуждении.

Все моменты, которые она не могла рассказать или даже осмыслить, настоятельно требовали ее внимания, и во сне она покорно переживала их множество раз, черпая там не только вдохновение, но и чувство причастности, принадлежности какому-то другому времени, какому-то другому пониманию чего-то очень важного. Лиза многого не понимала, но твердо была уверена в том, что ей необходимо будет туда вернуться, вновь прикоснуться к этим местам, только уже будучи более подготовленной, с более четкими и важными целями, с более чистыми мыслями. И она сможет задать свои вопросы, на которые обязательно есть где-то ответы.

Развесив в кабинете фотографии впечатливших ее мест, Лиза еще долго черпала в них силы, энергию и радость, которые пережила во время путешествия…

Приближался новый год. Как происходило несколько последних лет, зима появилась, подразнила чистым снегом и, превратив его в грязные лужи, села скучать у обочины. Уже никто не надеялся на новый год с сугробами, катанием на санках и коньках. Лизе иногда казалось, что все это осталось в далеком детстве, вместе с беззаботным смехом и игрой в снежки…

Думая свои непраздничные мысли, девушка неспешно шла по тротуару. Сегодня ей хотелось пройтись пешком. В издательстве все уже давно привыкли к ее непунктуальности, и начали считать это неким обязательным атрибутом таланта. Тем более, что серия ее статей о поездке в Великобританию имела успех, ее выкупили и другие журналы. Тиражи росли и отразились на ней внушительного размера премией. Обсуждалась идея сделать такие серии о поездках и в другие страны, и обязательно совместить это с некими тренингами и выездными семинарами, чтобы Лиза разбавляла описание увиденных мест с какими-то более высокими и духовными вещами. Девушка радовалась тому, что темы моды и стиля больше не предлагались для ее рассмотрения, и радостно была готова согласиться на поездки куда угодно.

Сегодня ей предстояло снова взяться за историческую тему, увязав ее с судьбой некоего выдающегося персонажа. Идея идеей, но нужна была информация…

Лиза вспомнила о том, что так и не видела Егора с той их первой, такой запоминающейся, встречи. Он звонил ей несколько раз с каких-то раскопок, но они общались вежливо и приятно, и ни одно слово или интонация не намекали на какие-либо другие отношения, кроме отношений между коллегами. Иногда он звонил просто поделиться информацией о находке, иногда – узнать о ее делах. Так постепенно общение могло перерасти в дружеское. Оставался открытым один вопрос – сохранится ли их дружеское расположение во время встречи. Вспоминая их первое интервью, Лиза улыбнулась, настроение стремительно улучшалось, и, ускорив шаг, девушка вошла в здание издательства.

В кабинете Лизу ждал Егор, его торжественный вид немного смутил девушку, тем более, что о встрече они еще не договаривались. Подумав о том, что ассистентка решила самостоятельно назначить встречу, девушка улыбнулась и протянула руку для приветствия. Хороший открытый жест, уместный при любом положении дел. Лиза поймала себя на мысли о том, что автоматически анализирует состояние, мимику и жесты гостя. «Я видимо становлюсь больше психологом, чем журналистом», – отметила про себя девушка и, пожав руку мужчины, собралась направиться к своему столу. Впрочем, высвободить свою руку сразу не удалось, он крепко сжимал ее пальцы уже где-то на грани с правилами приличия, которые утрачивали свое значение вместе с развитием феминизма.