А я прожила 10 только жизней

Глава 2

Темнота сияла всеми цветами. Удивительно, как может сиять темнота? Получается, что может. Я летела. Ощущение легкости и свободы переполняло мою сущность. Неожиданно темнота заменилась светом, таким теплым и тоже разноцветным. Чувства обострились — ощущение радости и дома стало устойчивым.

— Аля. — Кто-то позвал меня. Я оглянулась, но вокруг никого не было. Голос шел отовсюду и ниоткуда одновременно. — Не бойся. — Голос был мягкий, но не понятно мужской или женский.

— Где я?

— Ты почти там, где тебе ещё рано быть.

— Тогда почему я здесь?

— Потому, что пришло твое время на реализацию миссии с которой ты воплотилась в этой жизни.

— Какой миссии?

— Помогать людям. Тем, кто нуждается в такой помощи и чью жизнь ты в состоянии изменить. Ты доказала свою честность, порядочность и чистоту души, по-этому заслуживаешь этот дар.

— Дар?

— Ты все поймешь позже. Единственное, что ты должна запомнить сейчас — это то, что все можно изменить. Меняя прошлое, ты можешь изменить будущее. Но не растрать его, потому что у тебя есть только десять шансов на такое изменение.

— Почему десять?

— Ровно столько превыдущих жизней ты прожила праведно и доказывала свои благие намерения, принеся добро в мир.

— Что будет, когда я все выполню?

— Ты получишь то, чего на самом деле хотела все эти жизни и чем пожертвовала ради цели. Возвращайся.

Меня сразу с силой потянуло вниз. Ощущения были не очень приятные. Не хотелось возвращаться из этого теплого и радостного места. На бешеной скорости меня ударило о собственное тело. Боль пронзила его сотней иголок. Спасение снова принесла темнота.

Сознание возвращалось постепенно. Я снова начала чувствовать собственное тело. Пошевелила рукой. Кто-то накрыл мою ладонь своей горячей рукой. Я попыталась открыть глаза. Мне едва это удалось.

— Алевтина, ты как? — Теплый голос, сероглазый взгляд и улыбка, показались отдаленно знакомы. Передо мной сидел человек, который спас меня на мосту. Как же его зовут? Алекс, кажется. Он был в обычной телесной кофте и джинсах. Однако, лицо заросло щетиной, а под глазами залегли тени. Он присел рядом на кровать, не отпуская моей руки.

— Что случилось? — Я пыталась понять где я. Светлые стены, евро-окна, телевизор, в углу холодильник, кожаный диван, аппараты у моей кровати, подключенные ко мне проводами, капельница торчит из моей руки. Так стоп! Я в больнице! Я попыталась поднять руку и вытянуть капельницу с другой руки. Алекс перехватил ее и уже придерживал, поглаживая, обе руки.

— Ты жива — это на данный момент главное. Все остальное потом. Тебе нужно отдыхать и не нервничать.

— Откуда ты знаешь мое имя? Я не успела… — Память коварная и возвращается когда ей заблагорассудится. Я вспомнила, что попала под колеса автомобиля на мосту.

— Уже на «ты». Это хорошо, значит я заслужил твоё доверие.

— Ну ты спас меня там. — Я на минутку задумалась. Если я в больнице, то значит он сюда меня и привез. — Я так понимаю, дважды.

Алекс еще шире улыбнулся.

— У тебя талант — попадать в передряги со скоростью света.

— Скажу даже больше — это мой дар! — Мы одновременно рассмеялись. Ребра отозвались болью, но не это меня остановило. Дар. Я вспомнила то, что было со мной по ту сторону реальности.

— Что где-то болит? Позвать медсестру с обезболивающим? — Алекс перестал смеяться и взволнованно осмотрел меня.

— Нет не надо. — Перехватила я его руку. Он успел уже подняться и взглянуть в сторону двери. Алекс погладил руку и снова присел, не отпуская ее.

— У тебя с два забитых ребра, порваны связки на правой ноге и травма головы. Так что не стесняйся. Обезболивающие препараты, значительно могут улучшить процесс выздоровления. Тебе и так их прокалывают, но если ты чувствуешь некий дискомфорт, то можно увеличить дозировку.

— Не нужно, все в порядке. Я давно здесь?

Алекс выдохнул и посмотрел в окно. Солнечные лучи заливали все пространство палаты. Я тоже посмотрела в окно. Зелень верхушки деревьев занимала почти все пространство окна.

— Сегодня хорошая погода. — Он попытался сменить тему.

— Алекс, ты не ответил уже на второй мой вопрос.

Он немного подумал, еще раз выдохнул собираясь с мыслями и посмотрел на меня.

— Неделя.

— Что? Неделя?

— У тебя была клиническая смерть. Затем, совместными усилиями, тебя стабилизировали. Три дня реанимации, теперь ты в обычной палате.

— Ты недоговариваешь, не в обычной палате.

— Да, не в обычной. Это клиника моего друга. Здесь собраны лучшие специалисты, они смогут обеспечить тебе надлежащий уровень лечения и уход.

— Я так понимаю, что клиника платная. Спасибо за заботу, когда выйду отсюда верну все средства, что ты на меня потратил.

— Ни в коем случае. — Алекс нахмурился. — Алевтина, даже не думай об этом. Сейчас не время об этом думать. К тому же, я достаточно имею средств, чтобы тратить их так, как мне хочется. Это моя прихоть. Пожалуйста, сделай мне такое удовольствие. — Он очаровательно улыбнулся.

— Алекс, во-первых ни называй меня Алевтиной, мне больше нравится Аля. Во — вторых, хорошо, с деньгами разберемся позже. В-третьих, ты не ответил на мой первый вопрос, откуда ты знаешь кто я.

— У тебя в сумке был паспорт. А в том злополучном пакете, из-за которого ты едва не упала с моста — трудовая книжка. Таким образом, я знаю все, что мне необходимо.

— Прекрасно! — Я залилась румянцем. Теперь он знает кто я, где живу и что у меня нет работы. — Мне уже начинать волноваться? — Саркастически заметила.

— Не стоит. — Он тепло улыбнулся. Затем склонился и поцеловал меня в лоб. — Тебе нужно отдохнуть, я вернусь позже — Алекс встал и вышел.

Что это было? Как так? Какого черта он поцеловал меня в лоб, а потом вышел как ни в чем не бывало? Моему возмущению не было предела. С другой стороны, немного проанализировав, я пришла к выводу, что мне было довольно приятно. Ну и что тут такого? Он просто проявил заботу. Я себя успокаивала. И вообще хватит об этом думать. Надо попробовать встать.

Голова кружилась страшно. Посидев немного на кровати, спустила ноги на землю. Правая ступня была в гипсе. Ребра немного саднило. В палату зашла медсестра. Девушка моего возраста в голубой форме тепло улыбнулась, прикоснувшись к плечу.

— Вам уже лучше, Алевтина Сергеевна?

— Не называй меня так. Я Аля и просто на «ты».

— Тогда я Тоня. Приятно познакомиться. Давай сниму капельницу. — Она умело провела манипуляцию и забинтовала катетор. — Как голова не кружится?

Голова немного кружилась, но лежать больше было нет сил. Я махнула головой, что нет.

— Хочу немного пройтись, если это возможно.

— Тогда я сейчас привезу тебе кресло-каталку. Так будет удобнее и на ногу не будет нагрузки. Тебе наложили гипс на недели три. Затем сможешь ходить с палочкой. Можешь прокатиться по коридорам. Мы на третьем этаже. На лифте не спускайся. На улицу сегодня тебе нельзя. Палата у тебя под номером семь. Запомнила?

— Запомнила, спасибо. — Так странно, впервые мне досталось счастливое число семь. Я девушка разносторонняя, многим интересовалась, в том числе фэншуем, нумерологией и всем таким подобным. Не очень во все это верила, но интересовалась. Так вот число семь, никогда мне по-жизни не попадалось, в основном шесть и тринадцать. А здесь число удачи. Конечно я запомню номер палаты.

Коридоры больницы оказались длинными. Дорогой ремонт, приятная девушка на ресепшене, вежливый, заботливый персонал — все выдавало клинику с дорогостоящими расценкам. Я проехала уже видимо метров с пятсот. Какое же строение извне, если коридоры такие длинные? Иногда коридоры расходились в разные стороны, или заворачивали за угол. Всюду были вазоны, цветы, ресепшены и небольшое количество больных, которые общались на диванах в комнатах отдыха через каждые сто метров. На стенах висели картины, вместо привычных предупреждений о различных заболеваниях и прививках. Здесь действительно было хорошо, уютно и видимо дорого. Интересно, я себе сейчас могу позволить лечение здесь? Мои меркантильные мысли прервал тихий плач где-то за углом. Я завернула туда на своем новом, удобном, двухколесном транспорте. Стеклянные двери распахнулись, в нос ударил стойкий запах формальдегида. Я проехала, двери автоматически закрылись. На кожаном черном диване, сидела женщина и пряча лицо в ладони тихо рыдала. Рядом с ней были плотные, непрозрачные пластиковые двери с вывеской «Морг». Да, все понятно. Я с минуту решалась подехать или нет. Женщина посмотрела на меня. Худенькая, лет пятидесяти, белокурая, ухоженная, хорошо одета. Она потянулась к сумочке рядом, та упала на пол. Я подъехала, склонилась, подняв ее протянула ей.

— Спасибо. — Всхлипывая сказала она.

Я поддалась невольному порыву и обняла ее. Женщина снова заплакала. Осторожно поглаживая ее по спине, пыталась успокоить. Рыдания наконец остановились. Женщина достала из сумки пачку сухих салфеток и вытерла глаза. Затем посмотрела на меня.

— Мне жаль. — Произнесла я.

— Мне тоже.

— Можно Вас спросить об этом?

Она кивнула в знак согласия.

— Близкий человек?

— Единственный сын.

— Не знаю чем вас утешить. Я чем-то могу помочь? — Растерянно спросила, взяв ее за руки.

— Ты уже немного поддержала и утешила. — Она задумалась. Я молчала, ждала, возможно ей нужно с кем-то поговорить. Женщина задумчиво продолжила. — Он снял гараж, потом завел машину и задохнулся угарным газом. Я поздно спохватилась. Говорят материнское сердце чувствует. Я ничего не почувствовала. Только утром поняла, что домой он не вернулся. По маячку машины его быстро нашли мои охранники, но было поздно. Здесь констатировали смерть.

— Когда это случилось?

— Два дня назад. — Она задумчиво посмотрела вдаль и продолжила. — Моя жизнь изменилась во второй раз, два дня назад. Он не первый раз хотел свести счеты с жизнью. В юности, после смерти отца, подсел на наркотики, но тогда я его спасла. Затем он погряз в алкоголе, ночных клубах и развлечениях. Говорил, что не видит смысла жизни. Что он никому не нужен. Я пыталась с ним говорить, однако из-за бизнеса, после смерти мужа, часто не бывала дома, не давала ему нужной материнской заботы. Мне нужно было обеспечить достойный уровень жизни к которому он привык. Сын в последнее время играл в подпольном казино. В тот день он проиграл всё наше состояние. Он ничего мне не сказал. Не посмел. Я узнала об этом вчера. Из-за его поступка владельцы казино простили мне долг, но зачем мне теперь это все. Лучше они забрали бы все до последней копейки, только бы он жил. Я не смогла его спасти, как и его отца. Муж застрелился из-за любовницы в две тысячи шестом. Он любил ее, бросил нас, а она его турнула и почти обанкротила. Когда оен понял свою ошибку, то пришел ко мне. Извинялся, но я гордая, не простила. Глупая была. Не знала, что он так поступит. Я все еще любила его. Думала немного его помучаю и прощу, чтобы он хорошо запомнил, как с шлюхами таскаться. А он тоже оказался гордым, больше извиняться не стал. Переписал компанию, бизнес и остатки средств на меня, а потом застрелился в своем офисе. Сыну тогда было шестнадцать. Это сломало его. Они с мужем были очень близки. Сын обвинял меня в его смерти. Конечно я была виновата. Виновата что появилась другая женщина, виновата, что не вовремя простила мужа. Теперь виновата, что не досмотрела сына. Мне нет больше смысла жить. Похороню его завтра и пойду за ним. К мужу, к нему. — Она посмотрела на меня и еще раз обняв, поднялась.

Я была в шоке. Решительность в ее глазах убеждала лучше, чем любые слова. Она сделает это. Она совершит самоубийство. Я быстро остановила ее обняв за талию и прижав к себе.

— Не надо! Я все исправлю! — Зажмурив глаза, всем сердцем обратилась с мольбой к небесам. Они услышали. Вспышка яркого света и гул заполнил пространство. Меня закрутило, подняв в верх. Глаза я не открывала, боялась совершить что-то не так. За несколько секунд, меня молниеносно потянуло вниз. Внезапную боль остановила темнота.