Адреналин. Коллекция бонусных материалов к серии Потерянная дружба

2. День Святого Валентина

Тэйт

– Ну, и где Джаред? – спросила Кейси, упершись локтями в стойку и глядя на меня сверху вниз.

Закатив глаза, я отвернулась к рядам обуви для боулинга, которую расставляла по местам.

– Ну, судя по тому, что я работаю, Кейси, здесь его нет. Мы отпраздновали День Святого Валентина вчера. – Я продолжила раскладывать пары туфлей по секциям, не поворачиваясь к ней лицом.

– Арр! Ты раздражена. Что случилось?

Поднявшись, я отряхнула пыль со своих черных брюк и повернулась к Кейси. Она работала в соседнем кинотеатре, а я в ноябре устроилась в боулинг-аллею. У нее вошло в привычку заглядывать ко мне во время моих смен, либо в перерыв, либо после работы. Отчасти я гадала, а не приходила ли Кейси в надежде увидеть кое-кого, помимо меня.

– Ничего. – Я пожала плечами, туже затягивая резинку на своем "хвосте". – Джаред уехал из города с Джексом по семейным делам. – Остановившись, изобразила пальцами кавычки на части про семейные дела. – А я предложила выйти на работу вместо Лэйси, раз уж она хотела взять отгул, чтобы провести праздник со своим парнем. – Я мельком глянула на Кейси, но тут же отвела взгляд, побоявшись выдать свое огорчение. – Все нормально.

– Нормально? – повторила она монотонно, подтверждая, что услышала меня правильно. Ее огромные зеленые глаза скептически уставились на меня.

– Да, нормально. – Я проигнорировала ее и пошла в проход за стойкой, пытаясь сохранять спокойствие. Прошлой осенью я осознала, что у меня, скажем так, проблемы с контролем злости. Я начала практиковать технику глубокого дыхания, заниматься йогой, старалась не торопиться с выводами. В данный момент я сконцентрировалась на громоподобных ударах шаров, катившихся по дорожкам, и сбиваемых кеглей.

Мне нравился боулинг. Тут звуки всегда напоминали грозу.

Я услышала, как Кейси хлопнула ладонями по столешнице.

– Татум Брандт. Твой бойфренд уезжает из города со своим кобелем-братцем, к тому же в День Святого Валентина, и ты не сердишься, даже слегка?

– Кобелем? Как грубо. – Я улыбнулась и едва не рассмеялась, забыв о своем гневе на мгновение.

Она не права. Джекс не кобель. По крайней мере, не в том смысле, в каком был Джаред. Но он получал много знаков внимания.

Теперь, когда Джаред стал недоступен, девушки в школе приняли нового Трента с распростертыми объятиями и распростертым… всем. Они видели в нем игрушку, с которой можно недолго развлечься, и я знала, что это невероятно бесило Джекса.

Ему не нравились властные женщины. За несколько месяцев, проведенных им с Кэтрин и Джаредом, я заметила, что он увлекался только застенчивыми. Тихими.

Хорошими девочками.

Кензи – симпатичная и усердная вице-президент школы, – не успела спохватиться, как была покорена.

– Нет, – продолжила я. – Я не сержусь на Джареда. Я ему доверяю. Просто немного разочарована. Если он сказал, что ему нужно уехать из города, значит, ему нужно было уехать.

– Ну, он тебе солгал, – безапелляционно заявила Кейси.

Я выпрямила спину, выдохнув через нос.

– Кейси. Прекрати.

Посмотрев на нее, я заметила, как она пригладила свои длинные темные волосы и поправила галстук-бабочку, являвшийся частью униформы кинотеатра.

– Я тебе говорю… – Кейси кивнула. – Он солгал. Джаред не уехал по семейным делам.

– И с чего ты это взяла?

Она широко улыбнулась.

– С того, что он идет сюда. – Кейси едва не рассмеялась, а мои глаза округлились, когда я перевела взгляд ей за спину.

Джаред и Джекс шли бок о бок по красно-золотому ковру между игровыми дорожками и прилавками.

Какого черта?

Уголки его губ были приподняты в полуулыбке, словно говорившей "я-правда-хочу-улыбнуться-но-слишком-крут-для-этого", сводившей меня с ума. Мои щеки покалывало от желания улыбнуться самой.

Глаза Джареда буквально светились. У меня колени подогнулись.

Он был в темно-серой футболке, как обычно более свободной в талии, но обтягивающей в области груди и рук. Когда в глазах запекло, я поняла, что еще ни разу не моргнула.

А стоило ему подмигнуть мне… Святые небеса.

Я захлопнула рот, пока не начала пускать слюни.

Кто эта девчонка? Я себя не узнавала. С каждым днем хотела его все больше! Ведь ему полагалось начать меня утомлять. Наскучить мне. Разве не так работают отношения? Разве мы не должны уже препираться из-за своих мелких недостатков?

Но нет. У меня до сих пор учащалось дыхание при виде моего бойфренда, словно у маленького глупого щенка, даже спустя пять месяцев. Я пожирала его глазами. Фантазировала о нем. И мелкий негодяй прекрасно об этом знал. Иногда в столовой Джаред пытается подозвать меня к себе пальцем.

Я не подчиняюсь, но черт, как же мне хочется уступить.

– С Днем Святого Валентина. – Запрыгнув на стойку, он перебрался на мою сторону.

– С… – Рот Джареда обрушился на мой, не дав мне договорить. Его губы мягкие и освежающе холодные после февральского мороза. Меня захватил его вкус с примесью корицы. Обвив руками мою талию, он подтолкнул меня к двери служебного помещения. Я едва обратила внимание на голос Джекса.

– Привет.

– Заткнись, – буркнула Кейси.

А потом все исчезли. Джаред дышал мне в ухо, прокладывая дорожку из поцелуев по моей щеке.

– Я думала, ты уехал. – Закрыв глаза, я провела ладонями по его рукам.

– В День Святого Валентина? – Он коснулся своим носом моего. – Сколько раз тебе повторять? Куда я, туда и ты.

Склонившись ко мне, Джаред вновь завладел моим ртом, сжал ягодицы обеими руками. Затем резко притянул меня к себе. Наши бедра соприкоснулись, отчего я застонала.

Сукин сын. По телу разлилось тепло, мышцы приятно заныли от сладкой истомы. Понятия не имею, как окончу медицинский, если Джаред будет поблизости.

Обхватив шею, притянула его ближе к себе, поцеловала еще крепче, прижимаясь своим телом к каждому его изгибу.

Джаред поднял меня и усадил на столешницу, углубив поцелуй.

Я отстранилась.

– Подожди, подожди. Не распаляйся. У меня еще рабочий день не закончился.

Джаред начал целовать мою шею без промедления.

– Кейси тебя подменит, – прошептал он. – То есть, твои коллеги подменят, а она им поможет. Тебе осталась пара часов до комендантского часа, поэтому сейчас ты уходишь со мной.

Я запустила пальцы ему в волосы.

– И куда ты меня поведешь? На озеро?

Наше обычное приватное место для… приватных дел.

Вскинув голову вверх, Джаред прищурился.

– Нет, с меня хватит. – Он сжал в кулаке мой форменный галстук и стал медленно наматывать его себе на запястье, притягивая меня ближе, чтобы оказаться нос к носу. – Мы уже несколько месяцев встречаемся тайком, словно твой отец не понимает, что мы найдем возможность заняться сексом. Я так больше не хочу.

По моей шее и рукам пробежал озноб. Я прочистила горло.

– Джаред, я уверена, ему известно, что мы находим время. Только это не значит, что он с нами согласен.

Джаред поцеловал кончик моего носа, затем переносицу.

– Ну, мне это надоело. В моей машине, в твоей машине, в моем гараже на прошлой неделе. Лишь бы успеть после окончания занятий до возвращения твоего отца с работы. Смешно просто, и мы так больше делать не будем.

Ладно, его слова начали меня пугать.

– И что это значит? – Я отстранилась назад.

Он улыбнулся. Я имею в виду реальную улыбку. Такую, при которой оголяются зубы.

– Это значит, что у меня есть подарок для нас обоих. Пошли. – Джаред схватил меня за руку, и я спрыгнула со стойки.

***

Поездка заняла какое-то время. Джекс приехал на своей машине, намереваясь остаться в боулинге, поэтому мы с Джаредом отправились в противоположный конец города. Дома становились все больше, уличные огни поредели. Он не произнес ни слова, лишь покачивал головой в такт песне Would? группы Alice in Chains.

В итоге Босс притормозил у высоких черных ворот. Пока Джаред набирал шестизначный код, стук моего сердца отдавался эхом в уши.

Что все это значит?

Я не задала вопрос вслух, но… проклятье… была заинтригована. Мы прибыли в престижный район Севен Хиллз, о котором я слышала, но никогда не посещала. А у Джареда даже код для въезда имелся?

Дорога пошла немного под откос. Мы поехали вниз по хорошо освещенной улице, вдоль которой протянулись деревья и высокие изгороди, защищавшие дома от посторонних взглядов. Джаред замедлился, затем свернул на подъездную дорожку из черной тротуарной плитки.

Ни фига себе!

Глаза разбегались, не успевая обозреть всю картину разом. Перед нами стоял дом (и это еще слабо сказано), огромный и яркий. Архитектура по стилю напоминала французскую, однако без излишней вычурности. Кирпич был светлых оттенков: бежевого, розовато-лилового, кремового, а боковая отделка – насыщенного красного цвета. Повсюду горел свет. По бокам от дверей, над окнами, в нескольких комнатах внутри.

– Джаред, чей это дом? – спросила я, когда он свернул на другую дорожку, сбоку от дома.

– Мэдока. – Он переключился на нейтральную передачу, поднял ручник и заглушил мотор. – Подожди тут.

Джаред вышел из машины, обогнул капот и открыл мою дверцу.

– Почему я не знала, что Мэдок настолько богат? – пробубнила я, скорее для себя, пока он помогал мне подняться с сиденья.

– Думаю, он сам предпочитает забыть о данном факте. – Джаред тихо хохотнул.

Он повел меня за руку вдоль дома, и мы поднялись по каменной лестнице к входу с обратной стороны здания. Я молча держалась позади, пребывая в полной растерянности, когда Джаред достал ключи из кармана. Совершенно не понимая, что происходит, я не знала, о чем спрашивать дальше.

– Эта часть отделена от общей постройки, – пояснил он. – В комнату ведет еще одна дверь, но никто не ходит в это крыло… эээ…

– Особняка? – подсказала я.

– Да. – Он отомкнул замок.

Мы медленно вошли внутрь, и я моментально почувствовала себя иначе. Запах новой мебели, полировки, кожи, как в машине, заполнил мои легкие; меня словно теплом окутало.

Джаред включил приглушенный верхний свет, напольную лампу, отчего мягкое свечение заполнило спальню, обставленную очень по-мужски. Стены, похоже, были недавно выкрашены в светло-бежевый цвет, деревянный пол покрывал бежевый ковер без единого пятнышка, а двуспальную кровать украшали огромные подушки, которые вполне могли бы заменить мне матрас. У одной из стен располагался камин, отделанный грубым камнем. Еще ни в одной комнате на моей памяти я не чувствовала себя так комфортно и безопасно.

До меня дошло, что Джаред перестал двигаться, пока я изучала каждый уголок.

– Здесь красиво. – Я посмотрела ему в глаза. – Практически как в пещере.

Он прислонился спиной к шкафу, наблюдая за мной. Переведя взгляд чуть левее, я заметила нашу совместную фотографию с Осеннего бала в элегантной черной рамке.

Минуточку.

Подойдя к комоду, дернула один из ящиков и обнаружила там одежду Джареда. Во втором ящике лежали его футболки.

Пришлось силой подавить улыбку, прежде чем я повернулась к нему лицом. Джаред смотрел выжидательно, но я видела, как его глаза искрятся радостью.

– Итак, – начала я, – твоя одежда тут. И несколько футболок для меня. У нас есть ключи и код для ворот. Это наша комната, верно? – выдвинула я предположение.

Оттолкнувшись от шкафа, он глубоко вздохнул.

– Родители Мэдока вечно в разъездах, а нам предстоит много времени провести здесь летом, учитывая все предстоящие вечеринки. С твоим комендантским часом я ничего поделать не могу, но, по крайней мере, у нас будет собственное пространство. Очень уединенное и удобное.

– И с кроватью, – добавила я.

– Дело не только в этом. – Джаред моргнул. – Ну, и в этом тоже.

Я встретилась с ним на полпути, обняв руками его талию.

– Мне надоело торопиться и прятаться, Тэйт. Такое ощущение, будто мы занимаемся чем-то грязным.

– Ох, еще как занимаемся, – прошептала я, поиграв бровями, а затем прикусила его нижнюю губу.

Джаред шумно вздохнул, после чего мы начали обмениваться быстрыми, нежными поцелуями.

Он приподнял меня; я обвила ноги вокруг его талии, провела ладонями по его плечам и спине.

– Ай, – прорычал Джаред, поморщившись. Только сейчас я заметила какую-то неровность, издавшую шуршащий звук у него под футболкой. Похоже на полиэтилен.

– Что это?

Он хохотнул, выдохнув через нос, и, кажется, стиснул зубы.

– Твой второй подарок, – сдавленно произнес Джаред.

Я стянула с него футболку. Увидев, что его плечи были покрыты черной пластиковой пленкой, прикрепленной к коже лейкопластырем, я престала дышать.

– Джаред! Черт, что это такое?

– Все в порядке. Просто тату. Помоги мне снять повязку.

Лишь проследовав за ним в ванную, я обратила внимание на масштаб татуировки.

– Именно поэтому мне пришлось выдумать историю, будто я буду недоступен весь день, – объяснил он, пока я помогала ему отклеить повязку и защитную пленку, которую затем бросила в раковину. – Нужно было выиграть время. Аура набивала ее дольше, чем я ожидал, и смогла закончить только сегодня. Пять сеансов потребовалось. Собирался удивить тебя дома, но ты вышла на работу, так что я был вынужден подключить Кейси и твоих друзей из боулинга, чтобы вызволить тебя оттуда раньше.

Боже. У меня во рту пересохло. Я просто стояла на месте, лицом к Джареду. Его спина была видна в зеркале, и я изучала рисунок в отражении. Не узнать его было невозможно.

Это наше дерево. Вплоть до последней веточки.

Ствол протянулся по правой стороне спины; начиная с середины, от него отходили ветви с листьями. Часть кроны огибала плечо, спускаясь на руку. Татуировка была выполнена черными чернилами. У меня внутри все перевернулось.

– Джаред, – прошептала я едва слышно. – Какой же ты красивый.

Джаред

Красивый? Я посмеялся про себя. Не такой образ входил в мои планы. Полагаю, татуировка в виде дерева крутизны не добавляла.

Тэйт всегда видела во мне то, что хотела видеть, и мне это нравилось. Лично я до сих пор не наблюдал в зеркале того мужчину, каким хотел быть, однако с каждым днем меня все больше устраивало, кем я становился.

Тату предназначалось для нее, и для меня. Я хотел скрыть свои шрамы и забрать наше дерево с собой в Нью-Йорк нынешней осенью. Аура, бросив один лишь взгляд на фотографию, сразу же нарисовала эскиз и начала работу. Ради этого мне пришлось много времени провести вдали от Тэйт, и проявить немало хитрости и ловкости, чтобы ни разу не показать ей свою спину, но все получилось. Аура припасла последнюю часть на сегодня. Часть, переходившую на руку и плечо, которую я бы не смог спрятать от Тэйт. Кожу до сих пор саднило при контакте, только я ни при каких условиях не запрещу ей к себе прикасаться.

– Достаточно разговоров. – Схватив Тэйт за бока, я притянул ее ближе. – Мы не принимали душ вместе с твоего дня рождения, а у нас остался лишь час.

– Почему? Ты куда-то торопишься? – прошептала она мне на ухо. – Потому что папа два часа назад написал, что ему пришлось срочно улететь по делам в Колорадо до вторника.

По нервам словно током ударило; мои глаза округлились.

– Черт, да! – Я мгновенно подхватил ее на руки и быстро поцеловал в губы.

Отстранившись назад, Тэйт указала на меня пальцем.

– Хотя заходить в дом тебе запрещено.

– Я не хочу в дом. Я хочу в тебя. Прямо сейчас, или в два часа ночи, или когда мне вздумается, черт возьми.

От идеи, что смогу проснуться утром рядом с ней, или… черт… даже посреди ночи, и все, что мне нужно, будет в пределах досягаемости, я почувствовал себя последним эгоистом, но мне было все равно.

Я ослабил ее галстук, снял его, пока она расстегивала свою белую рубашку. Вмиг Тэйт осталась без лифчика. Притянув ее к себе, я прижался грудью к ее обнаженной груди, наслаждаясь уже знакомым ощущением, будто мой член заполнился расплавленной лавой. У меня было три уровня сексуального возбуждения: 1. Эх, я смогу, если захочу; 2. Ого, вот бы Тэйт была рядом; 3. Сейчас.

А с обнаженной Тэйт поблизости всегда действовал третий пункт.

Расстегнув пуговицы на ее черных брюках, я запустил руки под ткань и сжал ее задницу. В конце концов, между нашими бедрами не осталось ни миллиметра пространства, словно нас склеили. Она обхватила руками мою шею. Я проигнорировал ощущение легкого дискомфорта в спине. Какая разница, черт возьми?

– Ты сделала инъекцию по графику? – спросил между поцелуями.

– Да, – выдохнула Тэйт, когда я положил ладонь ей на грудь и осторожно прикусил шею.

– Джаред. В нашем распоряжении столько времени. Что мы будем делать? – поддразнила она, поглаживая меня через джинсы.

Проклятье.

Я зажмурился, вдыхая и выдыхая через нос горячий воздух. Подтолкнув Тэйт вперед, открыл дверцу душевой кабины и включил кран. Вода полилась из двух леек, расположенных с обеих сторон, тесное пространство заполнилось густым паром. Потом отстранился назад, не сводя с нее глаз. Она дышала часто, ее лицо вспыхнуло румянцем, а губы блестели. Тэйт распустила волосы. Ее соски были видны сквозь пряди, спадавшие на грудь. Господи, она прекрасна.

Вся – огонь и страсть. Вся моя.

Выдернув ремень из петель, я швырнул его в сторону и быстро разделся. Она тоже избавилась от своих брюк и вошла в душ, не прерывая зрительного контакта со мной ни на минуту. Наверное, я выглядел словно лев, преследовавший добычу, но все было совсем не так. Тэйт сама была хищницей, манившей меня.

Когда я закрыл за собой дверцу, несколько мгновений мы наблюдали друг за другом. Она прислонилась спиной к бортику кабины в ожидании. Хоть Тэйт и заправляла всем, она позволяла мне почувствовать, будто я охотился за ней. Мне это нравилось. Я прильнул к ее телу; по моим мышцам пробежала дрожь. Тепло разлилось по венам, я как будто под кайфом был.

Приподняв ногу Тэйт, прижал ее к своему бедру и начал медленно поглаживать ее, глядя ей в глаза. Она предпочитала ощущать внутри себя мой член, а не пальцы, но такие ласки тоже любила.

Медленно. Всегда медленно.

Настолько медленно, что я улавливал точный момент, когда ее тело начинало терять контроль, и это действовало на меня подобно наркотику. Она затаила дыхание, ее глаза почти закрылись, веки дрогнули.

Вода омывала наши ноги, кожа стала липкой из-за пара, воздух – тяжелым и жарким. Я провел кончиком языка по ее нижней губе.

– Трахни мою руку, Тэйт, – прошептал напротив ее рта.

Она застонала, закрыв глаза, обхватила меня за плечи покрепче и начала двигаться против моей руки. Мягко и неторопливо поначалу. Затем движения стали жестче. Тэйт прижималась к моей ладони быстрее, резче, более требовательно. Я чувствовал ее влажность у себя на пальцах.

Она ухватилась за мою руку. Я поддерживал ее шею, ощущая вкус ее губ, и почувствовал, как оргазменный стон вырвался из ее горла, отразившись эхом у меня во рту. Тэйт дрожала и раскачивалась на моей руке, все больше замедляясь. Клянусь, мне было слышно, как билось ее сердце.

– Черт, Тэйт, – выдохнул я, когда она содрогнулась, прильнув к моему телу. Подхватив ее под колено, обернул обе ее ноги вокруг своей талии, прижал к стене и резко вошел в нее.

– Ах, – выкрикнула Тэйт, потом тихо простонала: – Джаред.

Я сжал ее бедра слишком сильно, вероятно, оставляя синяки, но она дарила мне чертовски приятные ощущения.

Мы перестали пользоваться презервативами два месяца назад. Я сдал анализы, Тэйт перешла на противозачаточные инъекции, и мы нисколько не пожалели. После первого раза без презерватива черта с два я бы к ним вернулся. Чувствуя ее без этого барьера между нами, я как будто попадал в рай.

– Мне нравится, когда ты произносишь мое имя со стоном. – Я прикусил нижнюю губу Тэйт и немного оттянул, размеренно двигаясь внутри нее. – Ты переворачиваешь мой мир с ног на голову вот уже восемь лет. И мне все не достаточно.

– Никогда не будет достаточно. – Она накрыла мой рот своим, коснулась языком моего языка, пробуя на вкус.

Никогда не будет достаточно.

Джаред

Я моргнул, проснувшись практически в кромешной темноте, и услышал сигнал своего телефона.

Глянув на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, заметил, что шел второй час ночи. Мы с Тэйт уснули меньше часа назад.

Подхватив сотовый, открыл сообщение от Джекса.

"Дома", – гласило оно.

Улыбнувшись про себя, я удивился, насколько меня успокаивала мысль о том, что он в безопасности, и как быстро Джекс стал считать мой дом своим.

Я попросил брата периодически связываться со мной и просто ставить в известность о его местонахождении. После того, как мы с Тэйт сошлись, Джекс и Мэдок сдружились, поэтому, кто знает, в какие переделки эти двое могли влипнуть вместе.

Я написал ему: "Мэдок?".

"Тоже должен быть дома. Он уехал из боулинга час назад".

Отлично. По крайней мере, мы с Тэйт уже спали на тот момент, так что Мэдок не должен был ничего услышать.

"Спокойной ночи", – ответил и положил телефон на тумбочку.

Повернувшись на бок, увидел, что Тэйт лежала на животе, в обнимку с подушкой. Ее лицо было отвернуто от меня; мягкий лунный свет, пробивавшийся через окно, падал ей на щеки и обнаженную спину. Простыни окутывали ее талию. Приподнявшись немного, я улыбнулся, разглядывая расслабленные черты ее лица и пухлые губы.

Даже зная, что я должен позволить ей выспаться, все равно, опершись на локоть, провел ладонью второй руки по ее спине вверх-вниз. Невозможно было удержаться и не притронуться к ней. Словно леденец, который можно облизывать целую вечность, или мороженое. Она была моей пищей. Мы провели вместе всего несколько месяцев, но я помнил каждый миллиметр тела Тэйт. Знал, что она любила заниматься сексом по утрам; когда я проводил пальцами по ее волосам, она моментально таяла, а единственный парфюм, который предпочитал на ней – запах ее собственного пота.

Приподнявшись на руках, перебросил одну ногу через ее бедра и начал… не оставлять ее в покое. Склонившись над ее спиной, коснулся языком кожи, провел влажную дорожку вверх вдоль позвоночника.

Тэйт зашевелилась.

– Малыш… – пробормотала она. Ее слова прозвучали приглушенно из-за подушки.

– Я хочу тебя, – прошептал, стягивая с нее простыни. Затем накрыл ее задницу ртом и прикусил.

– Джаред! – взвизгнула Тэйт, резко обернувшись. – Что…?

Она замолкла, когда я продолжил покусывать и целовать, после чего ее голова опустилась на подушку.

– Ты уже проснулась? – поддразнил я. Уверен, она по голосу услышала, что я улыбался.

Тэйт втянула воздух через зубы, ее тело напряглось, то ли от удовольствия, то ли от боли.

Я получил свой ответ, когда она внезапно заворочалась. Мне пришлось отстраниться, чтобы избежать удара, когда Тэйт приземлилась на пол.

– Это щекотно, – пискнула она. – И страшно.

В животе словно бабочки запорхали, и я рассмеялся.

– Я же тебя не укусил. По крайней мере, не сильно.

Взгляд Тэйт опустился на мою эрекцию. В ответ я приподнял брови. Она выглядела так мило, подобрав колени к груди, опираясь на руки, и смотрела на меня с таким выражением, будто вот-вот убежит.

– Ты об этом позаботишься, или как? – я указал на свой член, нарочно стараясь вести себя нагло.

Что я могу сказать? У нас с Тэйт своеобразная прелюдия.

Поднявшись с пола, она взяла белую простынь и укуталась в нее.

– Моя задница – запретная зона, – решительно заявила Тэйт, глядя на меня своими огромными голубыми глазами, полными страха.

– Запретная зона?

– Да. Руки – ладно. Но не рот или… – она запнулась, указывая на мое тело, – все остальное. Понял?

Я ухмыльнулся, дразня ее злорадным взглядом.

– Что же еще я могу с тобой сделать там?

Тэйт задумчиво опустила глаза, подвигав губами влево-вправо.

Я хохотнул, слез с кровати и надел свои черные пижамные штаны, которые оставил на полу.

– В твоем теле для меня нет запретных зон, Татум, – предупредил я с улыбкой, заметив, как ее глаза молниеносно сверкнули при упоминании ее полного имени, которое она ненавидела. – Иди сюда. Сейчас же.

Тэйт не послушалась.

Перебравшись через кровать, она рванула в ванную. Двигаясь быстрее пули, я бросился за ней, чтобы не дать ей шанса забаррикадироваться там.

– Нееет, – закричала Тэйт, смеясь в то же время, когда я поймал ее возле раковины.

Так уж мы с ней играли. Я знал, что она не подойдет, когда попрошу. Она никогда не подходила. Тэйт убегала, а я всегда догонял.

Ей известно, что я не собирался знакомить свой член с новыми участками ее тела сегодня. Никогда такого не пробовал, и был этому рад. Раз уж я не смог потерять девственность с Тэйт, по крайней мере, она будет у меня первой в этом плане. Когда-нибудь.

Но, черт, мне нравилось ее волнение, и то, как она не давала мне спуску. Тэйт дышала тяжело, смотрела на меня с огнем и вызовом в глазах, туже затягивая простынь вокруг себя.

Я сделал шаг вперед, оттесняя ее к стойке.

– Ну уж нет. – Она отрицательно покачала головой, глядя на меня, как на сумасшедшего. – Я против анального секса.

Я хохотнул на выдохе.

– Я не прошу тебя об анале, дуреха, – ответил я шутливо. – И не просил. Это твое буйное воображение сработало. Но я хочу кое-чего.

Наши груди соприкасались, край стойки, должно быть, впивался ей в бедра, однако я не сдвинулся с места. Глядел на ее румяное лицо, в глаза цвета грозового неба. Стоило лишь вдохнуть ее аромат, и у меня началась эрекция.

Склонившись, приложил руку к ее шее под ухом, поцеловал разгоряченную кожу, ощутил, как тело Тэйт обмякло. Воспользовавшись представившейся возможностью, стянул с нее простынь, которую затем бросил на пол.

Тэйт хватило времени выкрикнуть: "Джаред!", прежде чем я подхватил ее и усадил на стойку, заведя руки ей за спину. Потом раздвинул ее ноги, приблизился вплотную, улыбаясь. Что поделать, такой уж я самоуверенный засранец.

– Джаред, серьезно? Отпусти меня. – Она начала дергаться в попытке вырваться из моей хватки, задевая мой и без того твердый член. Я закрыл глаза на секунду, стараясь совладать с собой.

На самом деле Тэйт не хотела сбежать, потому что я держал ее не так уж крепко.

– Мы уже были в таком положении раньше. Помнишь? – спросил я. Наши губы едва не соприкоснулись, когда она посмотрела мне в глаза. – Я все гадал, что бы случилось, если бы ты не оттолкнула меня тогда.

Она закатила глаза.

– Все и так зашло слишком далеко. Мне следовало оттолкнуть тебя сразу.

Я провел своим носом по ее носу, отпустил ее руки и положил свои ладони на столешницу по сторонам от ее бедер.

– Я рад, что ты этого не сделала. Ничего вкуснее тебя не пробовал, и я понял наконец-то, чего хотел, в чем нуждался. Таков вкус любви.

Обхватив одной рукой затылок Тэйт, а вторую положив ей на талию, я поцеловал ее в губы и придвинул к себе.

Ее колени согнулись, она провела ступнями по задним поверхностям моих бедер, пока ее руки медленно скользили по мне. По груди, по спине, затем пробрались под ткань моих пижамных штанов…

Отпрянув назад, Тэйт вздохнула.

– Я люблю тебя.

Затем ее рот вернулся к моему. Ее грудь прижалась к моей, твердые соски коснулись моей кожи, посылая потоки огня мне в пах.

Выпрямившись, я отстранился от ее губ, аккуратно подтолкнул ее назад, так, чтобы прижать головой и плечами к зеркалу. Припал к ее груди, целуя нежную кожу. Тэйт запустила руки мне в волосы, подняла колени выше, выгнула спину со стоном.

– Сейчас, Джаред. Здесь.

Обхватив ее бедра, я придвинул ее ближе к краю стойки, после чего спустил свои штаны.

Направляя себя одной рукой, а второй упершись в зеркало позади головы Тэйт, заметил, как она наблюдала за мной с приподнятыми бровями. Она качнула бедрами, прижимаясь к моему члену, словно непроизвольно.

Угол моего рта приподнялся.

– Тоже тебя люблю.

Я вошел в нее, почувствовав, как по телу пробежал озноб. Тэйт снова выгнула спину, издав низкий стон.

Начал я медленно. Она сидела не в самой удобной позе, и я понадеялся, что ей комфортно. Хотя для меня положение получилось отличное. Я проникал глубоко. Вздохнув, оскалился, чертовски наслаждаясь тем, насколько было приятно. Высота у стойки была идеальная; в отражении я видел, как Тэйт сжимала мои бицепсы.

Все еще упираясь в зеркало и сжимая ее талию, я ускорил темп, все быстрее и быстрее. Она была чертовски влажная; я двигался в ней, чувствуя себя так, словно выдыхал больше воздуха, чем вдыхал.

– Тэйт, могу я…

– Быстрее. – Она знала, о чем я попрошу. – Давай быстрее. – Тэйт зажмурилась, и я дал себе волю, ускорив толчки, поглощая каждый ее стон, каждый вздох, словно лакомство.

Мои бедра резко ударялись о ее плоть; я зарычал, ощущая сладостную пульсацию крови у себя между ног. На свете не существовало лучшего чувства, чем это. Я хотел трахнуть ее так, чтобы она с трудом могла ходить потом.

Ее мышцы начали сокращаться вокруг меня. Тэйт прикусила губу.

– Не сдерживайся, малышка, – прорычал я, склонив голову; капля пота стекла по моему виску. – Ты такая тугая. И чертовски влажная для меня. Позволь мне услышать, как ты кончаешь.

Она вскрикнула, вонзив ногти мне в плечи; я втянул воздух через сжатые зубы, когда мы оба почувствовали взрыв ощущений. Все ее тело напряглось, дыхание стало поверхностным. Быстрым и поверхностным.

Я замедлил ритм; все, что было во мне, излилось в нее, и Тэйт согласно приняла меня.

Проклятье.

С минуту мы оставались на месте, пытаясь отдышаться и расслабить все наши мышцы. Когда мои глаза наконец-то открылись, Тэйт смотрела на меня.

Запустив пальцы в мои влажные от пота волосы, она сжала их.

– В моем теле нет запретных зон для тебя, – прошептала Тэйт сипло. – Но некоторые вещи должны происходить в свое время. Понял?

По моему лицу расползлась утомленная улыбка.

– Понял.

Тэйт

Я пристроила голову у Джареда на груди, когда мы лежали в кровати после секса в ванной. Я была вымотана, но почему-то не устала. Мы уже занимались сексом в душе, на кровати, в ванной. Уверена, утром меня ждал очередной раунд. Но все равно я не чувствовала усталости.

– Тебе надо поговорить с Джексом, – сказала я Джареду. – Пусть пригласит Кейси на свидание.

– Зачем?

Приподняв голову, посмотрела на его до сих пор пылавшее румянцем лицо и влажные волосы.

– Он за ней наблюдает. Ты ведь сам заметил, не так ли?

Джаред распорядился, чтобы Джекс отстал от Кейси, и я знала о причинах. Наши с ней отношения были не так прочны, как прежде. Он хотел держать ее на расстоянии. По крайней мере, пока.

Джаред покачал головой; его грудь вздымалась и опадала у меня под подбородком.

– Кейси слабая. Только поэтому она привлекает Джекса.

– Это несправедливо.

– Джекс сводит ее на свидание. Рано или поздно переспит с ней. Один раз. Может, пять. А потом уйдет. – От его горького смеха в комнате стало чуть холоднее. – Ему нужен кто-то искренний. Кто-то, кто умеет любить. Кто-то прочнее стали. И это не Кейси. Она сломается под грузом пера. Я не стану инициатором подобной катастрофы.

– А Мэдок?

Он повернул голову, чтобы посмотреть мне в лицо, сконфуженно сдвинув брови.

– Мэдок? А он тут при чем?

Ох, довольно.

Отбросив простынь, я оседлала Джареда и ударила кулаками по подушке с обеих сторон от его головы.

– Мэдок прикрывается шуточками или безумными показными поступками. Ему все безразлично, кроме тебя, Джекса и меня. Что он будет делать в колледже один в следующем году?

Джаред прикрыл глаза, словно я подняла смехотворную тему.

– Тэйт, Мэдок в порядке. И Джекс тоже.

– Надеюсь, ты прав, – категорично заявила я. – Ради себя же самого.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что без тебя у них нет опоры. Ты хоть представляешь, как с тебя берет пример Мэдок? Как сильно на тебя полагается Джекс? Ты ответственен за них, нравится тебе это или нет. И лучше позаботься о них, потому что сами они о помощи не попросят. – Я нагнулась к нему, коснувшись его носа кончиком своего, и прошептала: – Понял?

Мои слова прозвучали, словно угроза, как и полагалось. Однако Джаред улыбнулся.

– Есть, мэм.

Меня раздражало, что он не принял роль лидера, которую Мэдок и его брат явно на него возложили. Джаред присматривал за ними в какой-то мере, но в основном отмахивался, говоря, что они могут сами о себе позаботиться. Парни нуждались в нем больше, чем ему казалось.

У Кейси также имелись проблемы. Я о них знала, именно потому и сделала ей скидку за ее поведение. Но еще я знала, что ей подойдет кто-то вроде Джекса. У меня были сомнения насчет того, подойдет ли она ему, только я пришла к выводу, что одно свидание не навредит.

И с Мэдоком не все в порядке. Он испытывал очевидный дискомфорт при выражении искренних чувств. Слишком уж довольствовался неиссякаемым потоком однодневных интрижек. Я могла сосчитать на пальцах одной руки моменты, когда Мэдок был со мной откровенен. Я любила его. Только у меня по-прежнему складывалось впечатление, что я его не знаю.

– Хочу пить. Как думаешь, Мэдок не будет против, если я пошарю у него в холодильнике? – Я слезла с Джареда и начала одеваться, натянув одну из его футболок и пижамные штаны.

– Я схожу. – Он начал подниматься.

– Нет, все нормально. – Подняв руку, я остановила его. – Мне в любом случае хочется осмотреться вокруг. Скоро вернусь.

– Имей в виду. Мэдок может слоняться по дому. Не думаю, что он много спит. По крайней мере, по ночам.

Эм, ладно.

Проскользнув в дверь, я зашагала по коридору, выстланному толстым ковром. Подняв глаза, замерла на месте, когда заметила, насколько коридор длинный.

Стены светло-коричневого цвета были подсвечены коричневыми бра, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Их украшали картины в золоченых рамах. А вдоль стен стояли различные предметы мебели.

Да, мебель в коридоре. Настолько он был широк.

Мои босые ноги практически не издавали шума. Не знаю, кто помимо Мэдока мог оказаться дома. Не хотелось бы перед ними объясняться.

Я остановилась, добравшись до лестницы. Можно было продолжать идти вперед, где, судя по всему, находились другие спальни, либо свернуть вправо и спуститься в фойе.

Уже собираясь ступить на лестницу, я услышала музыку, поэтому опять замерла.

Черт. Я поджала пальцы на ногах.

Я не хотела столкнуться с Мэдоком. Не в такой одежде.

Однако прислушавшись, я поняла, что кто-то внизу играл на пианино. Возможно, это запись. Музыка была красивая. Я не узнала композитора, но мелодия звучала медленно и тихо, практически подобно шепоту.

Словно была сокрыта где-то.

Неторопливо, шаг за шагом, я спустилась на первый этаж. Свернув направо в новый коридор, очутилась на кухне.

Здесь музыка звучала громче. Клянусь, я буквально чувствовала вибрации у себя под ногами.

Проигнорировав холодильник, я пересекла просторную кухню с центральным островком, за которым уместилось бы пять человек, и увидела дверь, ведущую в подвал. Я знала, что это подвал, потому что музыка доносилась именно оттуда.

Когда приоткрыла дверь, перелив нот хлынул в кухню. Мое сердце мгновенно заколотилось чаще, вслед за мягким ритмом клавиш, который внезапно ускорился.

Не знаю, почему я решила полюбопытствовать, только мне стало интересно, не Мэдок ли играет. Насколько мне было известно, он не владел инструментами, но я в принципе мало что о нем знала, поэтому отправилась на разведку.

Бесшумно спускаясь по лестнице, на полпути я заметила Мэдока. Без сомнений, это был он. Через спину у него протянулась яркая татуировка, гласившая: "Падший", его белокурые волосы, насколько я могла разглядеть, были до сих пор безукоризненно уложены.

Я едва не засмеялась. Мэдок действительно играл на рояле. Покачав головой, я задумалась, почему, черт возьми, он об этом не рассказывал. Он великолепен.

На нем были пижамные штаны в черно-белую полоску. Он склонил голову, двигаясь в такт музыке. В полном забытьи, абсолютно настоящий, Мэдок ласкал клавиши нежно и медленно, неторопливо, будто каждая нота имела собственное предназначение и душу.

Когда темп ускорился, его тело напряглось, мышцы сокращались и расслаблялись, руки перемещались с изящной точностью. Когда мелодия вновь замедлилась, он выглядел так, словно ласкал женщину.

Прислонившись к стене, я завороженно наблюдала за ним.

Я гадала, почему рояль стоял в подвале, почему Мэдок прятал все это.

Оглядевшись вокруг, обнаружила стандартный набор всего, чем обычно обустраивали жилые подвалы. Обстановка по шику ничуть не уступала остальному дому. Единственное, что казалось не к месту – рампа для скейтбординга между стеной и роялем.

Насколько я знала, на скейтборде Мэдок тоже не катался.

Закончив играть, он замер и оставил пальцы на клавишах, пока последняя нота таяла в воздухе.

Я начала подниматься обратно в кухню, но остановилась, когда Мэдок взял нотную партитуру с подставки и методично разорвал пополам, затем сложил оба фрагмента и опять разорвал на две части. Прищурившись, я проследила за тем, как он выбросил уничтоженную партитуру в мусорное ведро, после чего опустил клавиатурный клапан.

Я развернулась, прокралась вверх по лестнице и направилась к холодильнику.

Скорее всего, Джаред не знал, что его друг умеет играть. Сомневаюсь, что Мэдок стал бы делиться подобной информацией. Я не была уверена, расскажу ли Джареду. Ему, наверно, будет все равно, но Мэдок явно не хотел ставить людей в известность.

Холодильник был забит Гаторэйдами Мэдока и мясом. Очень большим количеством мяса. Я нашла несколько бутылок Эвиан на двери и быстро достала одну. Руки у меня по-прежнему тряслись.

Чувствовала я себя плохо из-за того, что шпионила за ним, но было чертовски любопытно. Мне хотелось выяснить, что еще он скрывал.

– Полночный перекус?

Резко обернувшись, я обнаружила Мэдока, который склонился над центральным островком и оперся на локти.

Я прижала бутылку к груди, вероятно, с виноватым выражением на лице.

Он ухмыльнулся, поиграв бровями.

– Я могу устроить тебе полночный перекус.

Разумеется. Вот такой Мэдок уже был мне знаком.

– Я не голодна, – проворчала. – Не возражаешь? – Я приподняла бутылку, спрашивая разрешения.

Он махнул рукой.

– Все мое – твое.

Закрыв холодильник, я сжала бутылку и услышала, как та затрещала под давлением моих пальцев.

– Спасибо за нашу комнату. Очень мило с твоей стороны, – поблагодарила я его.

И это правда. Мэдок – хороший парень. Он заботился о своих друзьях.

– Пустяки. – Он кивнул. – Только пообещай мне одну вещь. Если Джареда похитят инопланетяне или он превратится в зомби, ты будешь со мной, да?

Я улыбнулась его коронному безобидному флирту и пообещала:

– Непременно.

Развернувшись, собиралась уже уйти, но остановилась и посмотрела на Мэдока, изучая его красивое лицо.

Его полуулыбка говорила окружающим, что он в порядке, спокойный взгляд ничего не выдавал, однако мне всегда казалось, будто нечто раздирало Мэдоку душу.

Вроде того, что я засвидетельствовала в подвале.

– Я слышала фортепианную музыку, – произнесла я тихо. – Ты любишь классику?

Он выпрямился, засмеялся и сцепил руки за головой.

– Это не мой стиль. Ты же знаешь.

Не знаю, почему не призналась, что видела его. Полагаю, мне хотелось проверить, солжет ли он или хоть раз ответит честно.

Глубоко вздохнув, я приготовилась к худшему.

– А скейтерская рампа? – рискнула поинтересоваться, понимая, что сдала себя. – На скейтборде ты тоже не катаешься?

Мэдок опустил руки, выпрямил спину. Веселье испарилось из его безжизненного взгляда.

Теперь он понял, что я видела его играющим на рояле, а ему явно не хотелось, чтобы кто-то об этом знал.

Медленно потерев ладони одну о другую, Мэдок уставился на гранитную столешницу.

– Рампа не моя, Тэйт, – ответил он тихо и посмотрел на меня. – Это просто мусор.

Направившись обратно к входу в подвал, Мэдок произнес, не оборачиваясь:

– Увидимся завтра, ладно? – После чего опять скрылся в своей берлоге.

В данный момент я поняла, что была права в одном.

Мэдок не в порядке.