Адская академия, или Свадьбе не бывать

10

Утро встретило меня не совсем ласково. Голова пухла от распирающих ее мыслей, которые были отнюдь не самыми радужными. Хотелось накрыться одеялом с головой и не высовываться. Страус — умная птица, наверное.

— Она еще спит! — встревожил меня жесткий голос Жака. — Не стоит ее беспокоить!

— Мне надо с ней поговорить! — услышав то, как это было произнесено, я просто-таки сжалась под одеялом, и резко посетило желание прикинуться трупом, лечь и не отсвечивать.

— Позже…

— Жак! — словно не слыша никого, Майкл твердо перебил моего питомца с нескрываемым рыком в голосе. — Срочно!

— Я уже не сплю, — пискнула тихо, натягивая одеяло до подбородка.

Незнаю как, но меня услышали. Через мгновение, дверь в мою комнату резко распахнулась, и на пороге восстал злой, как тысяча чертей — демон.

'Лучше бы и дальше притворялась спящей!' — пролетела паническая мысль и в страхе спряталась на задворках сознания.

Майкл стоял на пороге, в строгом костюме, темно-синего цвета, только прическа слегка портила идеальную картинку. Ну, и глазки зло сверкали гневом, став чуть ли, не темно-синего цвета, прямо в тон костюму.

— Почему ты переехала и ничего мне не сказала. Я как дурак… — осекся он на последнем слове. Тряхнул головой и подошел к кровати, нависая надо мной, как карающий ангел. — Почему ты не сказала?

Теперь в его голосе чувствовались волнение и усталость. Может, чуточку упрека, но злости, с которой он ворвался в комнату, как и не бывало.

— Но я же… — смущенно начала и затихла.

Черт! А чего я оправдываться собралась? Это не моя прихоть. Сложно было понять, что если его лишили курирования мной, несчастной, то я уж никак не могу жить в том корпусе.

Странная реакция и поведение его очень настораживает!

— Дана, ты могла хотя бы записку написать или как-то сообщить. Неужели так сложно?

А вот сейчас прозвучал явный упрек, который заставил меня, обижено поджать губы.

Ишь какой! Еще и глупышкой несообразительной меня выставил.

— Если тебе так важно было знать: где я? Запросто мог в административном корпусе уточнить!

— По поводу и без, я, бегать к директору не буду!

— О да! Не царское это дело, — нахохлилась я.

Ну, не удержалась. Вот, только его претензий с утра не хватало. Что вообще происходит?

Я смотрела на Майкла и не узнавала в нем того демона, в которого некогда влюбилась. Может, я сама создала образ, в который потом влюбилась, и он совсем не такой, каким является в реальности.

'Жестокая реальность — вот она! А что будет дальше?' — мысль заставила судорожно сглотнуть, а сердце сжали цепкие когти ледяной стужи.

Нет, такого не может быть! А как же тогда рассказ Майкла и подвеска.

Тепло от искрящегося камня на груди, разошлось по телу и слегка разжало ледяные когти. Стало немного легче, но все же червячок сомнения уже поселился в душе.

— Дана, ты меня слышишь? — громкий вопрос заставил удивленно нахмуриться.

Я что, проступила его гневную отповедь? И что именно я прослушала?

— Да, — буркнула хмуро.

Нет, ну, не просить же его повторить на бис, 'веселенькое' представление.

— Это видно, — недовольно подметил парень и присел на кровать, от чего та прогнулась. — Я же переживаю, а ты без конца всюду влезаешь в самый эпицентр 'землетрясений'. Что мне было думать, когда я утром обнаружил твою комнату пустой? Никто не видел, как ты уходила, зато многие заметили возвращение. Да я чуть не поседел при одной мысли… Дана, с тобой только Создатели знаю, что может произойти, а я об этом даже подозревать не буду.

— Интересно… — задумчиво протянула я, отводя взгляд. — Значит, проведать ты меня решил только утром. А как же важность вчерашнего разговора?

Нападение — лучше обороны. Да и признавать правоту его слов не очень-то и хотелось. И к тому же, стало обидно, что обо мне вспомнили только утром. Теперь встает новый вопроса: чем это таким важным он был занят весь вечер? Неужели, Белка в гости пригласила.

Кулаки мимо воли сжали одеяло, да с таким жаром, что аж пальцы хрустнули. Одна мысль об этой особе вызвала гнев, прогоняя прочие размышления из головы. Белка! Она же так и считает себя его невестой. К свадьбе готовится. Порхает, словно бабочка. Радуется, считает каждый день до свадьбы. А он… Ведь в происходящем нет ее вины, но Майкла же есть. Как я могла упустить это?

Вот, еще одна галочка в копилку моего демона. А может уже и не моего? Странно, откуда эти глупые мысли?

Еще и переездом попрекает, а сам, если я не ошибаюсь, так и не решил ничего с помолвкой. Голову нам обоим морочит. Пусть я и знаю, причину такого поведения, но от этого не легче. Да и Белка — живое существо!

Стало жалко себя и ту девушку, которой беззастенчиво пользовались, только лишь для достижения призрачной цели. На мгновение, я представила себя на ее месте, и пульс, громким эхом застучал в висках. Морозная волна прошлась по позвоночнику, словно ко мне прикоснулось порождение самой Бездны.

'Я бы убила обоих!' — подобная мысль даже не смутила. Но, зная себя, даже смерть виновных не погасила бы ярость в груди.

— Дорогой, ты сначала разберись с Изабеллой, а только потом врывайся… — скрипнув зубами, я решали поправить формулировку. — Если мы останемся вместе, потом сможешь врываться ко мне в комнату и выказывать свое недовольство! — отчеканила я.

— Дана, но почему ты так говоришь? — ошарашенно спросил Майкл. Судя по округлившимся глазам, я его удивила конкретно, но и этого мне было мало. Горечь, тревога, обида, бессонная ночь — не лучший советчик в делах любовных.

Словно во сне, я медленно сняла цепочку с подвеской, дрожащими пальцами коснулась теплого камня и отвернулась.

— Забери!

— Нет, — твердо ответит он.

— Забери!!! — чуть ли, не по слогам рыкнула я. — И будь добр, не приходи ко мне больше, пока не решишь, что для тебя дороже!

Что мною руководило в этот момент, я даже под страхом смерти не смогу объяснить. Может, просто, захотелось проверить его, или сделать Майклу так же больно, как было мне.

Молча, не произнося ни звука, он сжал своей ладонью мои пальцы на подвеске, с такой силой, что лепестки больно впились в кожу.

— Я уже решил! — тихо шепнул парень, встал и стремительно вышел из моей комнаты.

Холод. Невыносимый холод разлился в груди, после того, как я осталась одна. Глупо было так резко реагировать на слова Майкла, а потом сидеть и страдать, но я не смогла сдержаться. Эмоции взяли верх над здравым смыслом. Мне было больно и обидно… Хотя, никакого оправдания такому поведению нет! И не стоит убеждать себя в обратном.

Глава Совета? Какая из меня нафиг глава? Я сама себя боюсь иногда, как же тогда другим меня воспринимать всерьез? В особенность после вот таких вот выходок. Ребенок… Ей-ей, маленький, глупый, несдержанный — ребенок! Который руководствуется эмоциями и чувствами, и не факт, что после очередного «взрыва» можно будет все восстановить.

— Черт! Да что же это такое? — с дикой злостью, я отшвырнула одеяло в сторону и рывком поднялась с кровать.

Пора задвинуть свои чувства и эмоции на задний план, и начинать думать головой. А то еще удивляюсь, почему все норовят меня контролировать! Да потому, что повод сама даю — постоянным ребячество и глупость.

Быстро надев чистые вещи, мне было плевать, что именно я натянула, перекусила и схватила сумку.

— Жак, я на занятия, а ты за старшего! — пропела громко, нарочито весело улыбаясь ему. Никто не узнает моих истинных эмоций, я в свое время, прошла хорошую школу выживания и умею держать лицо.

— Дана, так рано же еще! — возмутился таракан, потягиваясь на диване. — Куда ты?

— В библиотеку, — хмыкнула я, и решал, что это будет самой здравой идеей. Может, что-то новое о Создателе найду.

Из головы не выходил загадочный образ незнакомца и почему-то, казалось, что он как-то связан с ним или близок по силе. Если нет, как тогда объяснить его появление в наших мирах? Да и то, как он вел себя, что сказал…

Нахмурившись, я закусила губу и перенеслась прямиком к библиотеке. Нет времени ходить по аллейкам.

— Геннадий Тимофеевич! — постучав в окно на перовом этаже, громко позвала я.

Ну, с учетом раннего времени, дверь в библиотеку была на замке, а мои изыскания и тяга к знаниям — не могли терпеть. Пришлось действовать в наглую. Да и опять же, наш главный библиотекарь дневал и ночевал в этом здании, и сильно сомневаюсь, что он будет возмущаться.

— Нестерова?.. — выглянув в окошко, седой до последнего волоска на голове пожилой мужчина, был, мягко говоря, удивлен. — Что случилось?

— Ничего, — улыбнувшись мило-мило, я поздоровалась и попросила, открыт двери святая святых Академии.

— Давно тебя не было, — пожурил меня библиотекарь и покачал головой. — Думал, утратила уже тягу к познаниям. Хорошо, жди у запасного хода, сейчас открою.

— Благодарю! — радостно улыбнулась я.

Было время, когда я практически жила в этих стенах и успела подружиться с ворчливым и строгим мужчиной. Вот, разглядел он что-то во мне и проникся уважением, а уж как я его уважала за знания и мудрость — описать невозможно. В общем, сошлись мы с главным библиотекарем на почве любви к книгам и аккуратного к ним отношения.

Помню, первый свой визит в библиотеку…

Два года назад

— Добрый день! — буркнула я, глядя на миловидную девушку, сидящую за большим столом в читальном зале. — Мне нужны книги, объясняющие, как работать с силой и что-то из серии: кто такие демоны.

— Это вам в детскую библиотеку надо! — ехидно выдала брюнетка, на мгновение, оторвав взгляд карих глаз от толстенной книги, которой было занято все ее внимание. — Ничем помочь не могу…

— Так мне и не надо помогать, — грубо ответила я. Меня поразило ее высокомерное отношение и то, как она отшила, даже не удосужившись взглянуть в мою сторону. Будто я, куча не пойми чего, на дороге перед ее лакированными туфельками, и она боится замарать их. — Я прошу книги. Диапазон поиска: от учебников и до развлекательной литературы. Неужели в библиотеке при Академии нет ни одной подобной книги?

— Почему же нет?.. — продолжая водить взглядом по строкам, девушка флегматично пожала плечами и добавила: — Только такие элементарные вещи знает каждый несмышленый ребенок!

— Ну, значит, я буду менять стереотипы! — громче, чем надо, протянула я. — Да хоть бы вид сделала, что слушаешь меня. Откуда такое неуважение?

— Милое дитя, вас не учили, что в библиотеке, принято разговаривать очень тихо. Вы мешаете остальным посетителям, — отчитал меня седой мужчина, нахмурив густые брови. Появился он из боковой двери, до этого момента, я даже не заметила, что она там есть. Мужчина, глазами цвета — желтого янтаря, смотрел на меня с нескрываемым укором и осуждением.

Ох, елки!.. От стыда захотелось провалиться сквозь пол. Щеки запылали огнем, а дыхание сбилось от обиды.

Это же не я начала первой. Вообще, мне не хотелось тут учиться! Мало того, что все незнакомое, чужое и чуждое мне, так еще и впечатление такое, будто каждый норовит ткнуть носом в грязь. А этот взгляд стал последней каплей, переполнившей чашу обиды на весь мир.

Губы задрожали, а глаза заволокло непрошеными слезами. Стало невыносимо обидно и жалко себя. Чем я заслужила подобное отношение? Что за вселенская несправедливость? Как же хочется домой… к маме, в родную квартиру.

— Пойдем, — подхватив меня под руку, мужчина потянул к двери, из-за которой появился пару секунд назад.

— Тала, займись работой! — грозно бросил он. — Отработку не засчитаю, так и знай. Любовные романы, пожалуйста, читать в свободное время, а не здесь!

— Но… — возмутилась девушка, пряча книгу в стол.

— Я что, невнятно говорю? — перебил ее мужчина, пропуская меня вперед. — Не забывайся!

Всхлипнув, я вытерла слезы, тыльной стороной руки, и закусила губу, осматривая просторное помещение. Большой рабочий стол, множество полок с книгами, маленький диван, кресло, журнальный столик и шкафчик в углу — вот и вся обстановка. Только, та щепетильность, с которой было все сложено и выставлено, говорила о многом. Хозяин этой комнаты: человек строгий и аккуратны. А человек ли?.. Хотя, сомневаюсь, что в Аду выживет хоть один чистокровный человек. Да, мне уже довелось познать, что такое полукровка и как к ним тут относятся.

Горько понимать, что чистота крови имеет для демонов такое значение. Только вот, изменить хоть что-то, я вряд ли смогу.

— Присаживайся, — кивнул мужчина, мягко улыбнувшись. — Не смотри на Талу, она помешана на романчиках и не может разграничивать реальную жизнь от вымышленой. Я, Геннадий Тимофеевич — главный библиотекарь. Что тебя сюда привело? Ты дочь кого-то из преподавателей? Как так вышло, что ребенок без присмотра ходит по территории Академии?

Взгляд его был мягким, но строгость никуда не делась, а в голосе сквозило что-то родное и доброе. Не знаю, что меня заставило раскрыться перед этим мужчиной, но я выложила ему все, как на духу. Умолчав только о второй своей половине — ведовской силе, которая уже не раз давала о себе знать. В итоге, через час и пару кружек чая, Геннадий Тимофеевич знал обо мне очень многое и удивленно молчал, лишь пальцы отбивали мелодичный ритм по подлокотнику дивана.

Странно, но после того, как я выплеснула накопившуюся горечь, мне аж дышать стало легче, будто бетонную глыбу с себя скинула.

— Хорошо, — кивнул он, принимая какое-то решение. — До начала учебного года, я буду с тобой заниматься. Но сразу говорю, учитель из меня: так себе.

— Не может такого быть! — улыбнувшись светлой и открытой улыбкой, возразила я, впервые, с момента моего появления в Аду, чувствуя искреннюю поддержку. — Это я, не очень прилежная ученица. Могу вопросам заморить до нервного тика.

— Нестерова, — строго позвал он. — Любознательность в этих стенах — не грех!

— Буду знать, — кивнула в ответ, понимая, что он не шутит, — когда приступим к занятиям?

— Прямо сейчас, — вскинув бровь, Геннадий Тимофеевич, дал понять, что я сморозила несусветную глупость, и продолжил: — О силе хотела узнать? Ну что ж, пожалуй, начнем с нее. Видишь ли, наши миры окутывают токи… Хм, как бы тебе проще объяснить? — заглянув мне в глаза, он нахмурился, видимо, надеялся, что я пойму все с одно слова, но нет!

Какое там понимание? Даже представить не могу, что это за «зверь» такой и с чем его едят.

— Хорошо, вот смотри, ты знаешь принцип электрического тока?

— Да, — кивнула я, подозрительно прищурившись, — это направленное движение заряженных частиц под воздействием электрического поля. Только, причем тут электрический ток.

— Принцип тот же, только проводником являются магически одаренные расы. Демоны, маги, ведьмы, ангелы…

— Что? — существование последних стало для меня новостью. Хотя, могла же и сама догадаться!

— Токи силы находятся в постоянном движении, — проигнорировав мой возглас, продолжил библиотекарь. — Они как паутина оплетают наши миры, связывая их воедино и уравновешивая каждый. Без подземного мира — не выживут другие и наоборот. Наш источник питает огонь, который является сердцем всех миров. У тебя же сила именно огнем и проявилась. Пониманию и умению управлять токами, нитями, называй, как хочешь, мы учимся с детства.

— Н-да, — страдальчески протянула я. — И что мне теперь делать?

— Учиться, — улыбнулся мягко Геннадий Тимофеевич. — А я постараюсь тебе помочь.

— Благодарю, — улыбнулась в ответ, пряча глаза, которые вот-вот снова наполнятся слезами. — Даже не представляете, сколько это для меня значит.

Наши дни

— Проходи, — дверь отворилась бесшумно, а знакомый голос вырвал из воспоминаний, которые вызвали тепло в душе и улыбку на губах.

Как же давно все это было. Кажется, что происходившее тогда — друга жизнь. Хотя, именно те события и сделали меня такой, какой я стала. Сложись хоть что-то иначе, и Видана Нестерова была бы другой. Странно понимать, что переживания и горечь тех дней так быстро сотрутся с памяти, как ненужный налет, а тепло и поддержка — навсегда останется со мной.

— Геннадий Тимофеевич, — сдерживая улыбку, начала я серьезно и мысленно махнув на все рукой, повисла на шее у мужчины. — Я вас люблю, честно-честно!

Помню, обещала себе перестать руководствоваться эмоциями, но это в моем случае, нереально. Знаю, мне не совсем свойственны подобные порывы, но этому демону я обязана многим, и он мне стал по-настоящему родным. Пусть не по крови, но по духу!

— Ох! — крякнул демон под моим весом, или это я его так сильно придушила в объятиях. — Дана, что…

Судя по голосу, он хотел что-то сказать, но потом вздохнул и погладил по голове.

Смущенно опустив руки, я отошла от него и потупилась.

— Простите, что так давно не навещала, но… — нахмурив брови, я поджала губы, совершенно не понимая, что говорить. Да чего уж там! Почему-то стало стыдно, из-за своего отношения. Как я могла так долго не навещать его?

«Неблагодарная!», — крутилась в голове с завидным постоянством.

— Наслышан о твоей новой должности. Хотел поздравить, да не знал, примешь ли. Кто же знает, что ты теперь будешь делать. Пойдем, нечего тут стоять, вижу, не все так просто.

Кивнув, я последовала за Григорием Тимофеевичем в его кабинет-комнату отдыха и присела на указанное им кресло. Было в его словах что-то рациональное, но он же должен знать, как я к нему отношусь.

— Чай будешь? — нарочитот весело спросил он. — Только чайник вскипятил. Да и пирог твой любимый есть.

Подмигнув, мужчина лукаво сверкнул глазами и шагнул ко мне, скрестив руки за спиной.

— С яблоками? — чуть ли не облизнувшись, уточнила я, а всю хандру, будто рукой сняло. Все же непринужденный стиль беседы заставил расслабиться и на время отложить самобичевание.

— А как же! Ты же знаешь, что это мои любимые и всегда в изобилии. В чем, в чем, а вот сладостях я себе отказать не могу. Кушай, не стесняйся. Как успехи в учебе? Хотя… помнишь, я обещал тебе… хм, а вот вспоминай или угадывай.

— Что? — нахмурилась я, капризно поджав губы.

Хоть убей, не могу понять, что только что произошло. Откуда такой мальчишеский задор в голосе, горящие огнем глаза и эта загадочная улыбка? Странно, но все же! Что он мне обещал? Да уж, намеки у Геннадия Тимофеевича — прозрачны, дальше некуда.

— Не помню!

— Как это? Мне-то можно жаловаться на память в силу лет своих, но тебе же грешно!

— Подскажите хоть, когда это было?

— Ну, допустим, перед твоим днем рождения, — прищурился он. — Ты еще тогда сетовала, что тебе почитать нечего.

— Да, — начало доходить до меня. — А еще сказал, что лучший подарок — это книга!

— Прости, в день твоего рождения вручить не удалось, но вот, — улыбнувшись, он выудил из-за спины толстенную книгу в кожаном переплете. — Прими мои искренние поздравления!

Если честно, слышать его голос я перестала практически сразу. Руки мимо воли потянулись к невероятному сокровищу. Темно-коричневый переплет, серебристое теснение по углам и на корешке, витиеватые буквы на обложке — это не книга для меня, а настоящее сокровище.

— Держи уже, — расхохотался библиотекарь. — А то ведь с таким маниакальным блеском в глаза и с руками оторвешь.

Даже думать не хочу, как я в это момент выгляжу. Похоже, что происходящее сейчас больше всего смахивает на сценку из мультфильма, где диснеевские персонажи видят вожделенное и недостижимое сокровище, которое вот-вот окажется в их загребущих лапках.

— Благодарю! — выдохнула я, обнимая подарок. Было до слез приятно понимать, что не все забыли о моем дне рождения, и даже подарок был подготовлен.

Глаза заволокло слезами, а горло сдавил ком. Как же объяснить словами то, что творится в моей душе.

Резко поднявшись на ноги, я порывисто обняла Геннадия Тимофеевича и шепнула сдавленным голосом:

— Вы даже не представляете, что для меня это означает и как я благодарна.

— Ну что ты, девочка, — погладив по голове, протянул мужчина, бережно меня отстраняя. — Хватит сырость разводить, давай пить чай. Кстати, а что тебя привело ко мне в такую рань? — мастерски перевел он тему разговора.

Шмыгнув носом, я снова села в кресло, продолжая прижимать подарок к груди.

— Хотела узнать что-нибудь о Создателях. Может, есть какие-то древние хроники или легенды. Мне бы хоть немного деталей, чтоб сложить мозаику, а так… — пожала я плечами. — Совсем не понимаю, что происходит.

— Ты о безобразии, творящемся в нашем мире или во всех? — его взгляд мгновенно стал сосредоточенным и серьезным. — Что именно тебя интересует?

Отложив книгу в сторону, я с благодарной улыбкой приняла кружку с горячим янтарным напитком, над которым клубился парок.

— Все… — грустно протянула я, делая маленький глоточек. — Честно, даже спросить больше не у кого.

— Как это? — вскинув бровь, изумился он.

— Да, спросить-то я могу! Только вот, кто мне ответит? — насупилась обиженно и подула на чай. — Самое паршивое то, что я и не интересовалась нашей историей до этого момента. Не надо так укоризненно смотреть из-под хмурых бровей. Я помню, как мы обсуждали эту тему и теперь мне стыдно.

— Первый шаг уже сделан, — мягко проговорил он. — Ты поняла свою ошибку, а теперь давай, по существу. Веришь ли ты в то, что Создателей было несколько?

Вот преимущество нашего общения, Геннадий Тимофеевич никогда не давал четких ответов. Он заставлял меня думать и находить правильное решение, подсказывая и подбрасывая зацепки. Так процесс общения становился захватывающим и интересным. Я когда-то спросила его, почему именно так строится наш разговор, на что он мне ответил: 'Выход, найденный самостоятельно — запоминается на всю жизнь!'.

— Нет, — покачала я головой. — Есть большие сомнения на этот счет. А что знаете вы?

— Это, скорее всего, не знание, а вывод, сделанный мной из тех источников, которые были доступны.

— Прямых упоминаний нет?

— Нигде! А как ты пришла к подобному выводу?

— Ну… эм-м-м, подтолкнули, — уклончиво ответила я. Почему-то не хотелось говорить, как именно я узнала о Создателе, а обмануть не смогла.

— Забавно. Впрочем, какая разница. Интересно следующее, как другие не догадались об этом. Ведь так очевидно, сама посуди, сколько отличий ты видишь в структуре наших миров? Про население я вообще молчу!

Медленно усевшись в свое любимое кресло, он наклонился к журнальному столику и взял кружку с блюдцем. Длинные аристократические пальцы поддерживали фарфоровое произведение искусства с истинной грациозностью. В обществе Геннадия Тимофеевича, я всегда чувствовала себя деревенщиной, потому что его манеры и поведение были отточены вековыми устоями и канонами этикета.

— Хм, а ведь так и есть! — изумлению моему не было предела. Как я сама не поняла? Все расы населяющие миры были идентичны, да и уж совсем на чистоту — разницы в использовании своего источника я не видела. Что ведьмы, что демоны токи силы применяли идентично, отличия были лишь в том, откуда они черпались — это я по себе знаю. — Черт!

— Перестань ругаться! Это признак невоспитанности, — пожурил меня оппонент, довольно потягивая чаек. — Интересно другое, кто заставил нас думать, будто Создателей было несколько?

— Тот, кому это выгодно, — предположила я. — Только этого мы незнаем.

— Почему же? — пытливо вскинув бровь, библиотекарь посмотрел на меня и задумался. — Я уже давно задал себе это вопрос и пришел к определенному выводу. Ты же знаешь, что в истории есть период смуты и четкое упоминание…

— Хм, о Создателе, который восстановил равновесие?

— Именно, — подтвердил Геннадий Тимофеевич. — Есть определенные подозрения, что именно тогда над всем населением ментально поработали.

— Зачем?

— А ты как считаешь?

— Не знаю, — растеряно ответила я. — Какой смысл? Или…

— Договаривай.

— Ну, может, чтобы укрепить силу Совета, сформировав определенную последовательность?

— Возможно, — кивнул он. — А может, чтоб закрыть дорогу к определенным знаниям. Магические расы до смуты были намного сильнее, чем сейчас, об этом можно судить по древним записям. Которых, к слову, осталось совсем мало, а вот сведений о Создателях вообще нет. Такое ощущение, словно кто-то умышленно подретушировал историю до смуты и забрал с собой часть знаний и навыков, подменим плоским наброском.

От предположений высказанных Геннадием Тимофеевичем стало страшно. Будто могильным холодом окутало, голову сдавили стальные тиски, а внутренние органы отозвались тупой, тянущей болью.

— Ты тоже это чувствуешь? — сквозь зубы спросил он, сжав челюсти так, что на скулах заходили желваки. — Мерзкое ощущение и чем ближе я подбираюсь к разгадке, тем оно становится невыносимее.

— Да… — хрипло ответила я. — Похоже на блок в сознании.

— Ничего, сейчас пройдет. Только, странная вещь, меня это состояние убеждает в правильности выводов и нисколько не отпугивает. Пока…

Нет, я впервые вижу в его глазах такой маниакальный блеск. Он словно одержимый гениальной идеей профессор идет к цели, не ведая преград. Правда, я не отличаюсь задатками мазохиста, и переживать заново подобную гамму ощущений не очень-то и хочется.

— Вы, думаете, дальше будет только хуже? — спросила я тихо, с ужасом ожидая ответа.

Почему он мне все это рассказал? Что ожидает того, кто будет владеть подобными знаниями?

— Даже не сомневаюсь. О чем задумалась?

— Причина, по которой вы мне все рассказала? Зачем?

— Мне показалось, что пришло время, — устало высказался он. — Я чувствовал… Словом, тебе необходимы эти знания. Только объяснить причину я не смогу. Есть еще одно…

Задумчиво замолчав, он перевел взгляд за окно, отрешенно глядя на однообразный пейзаж. Хоть тело его и находилось здесь и сейчас, но мысли витали где-то очень далеко. Побеспокоить его я так и не решилась.

Тихонечко оставив в сторону опустевшую кружку, я провела пальцами по переплету книги, а по руке, будто теплая волна прошлась. Воспоминания всплыли в создании мимо воли, вытеснив прочие мысли.

Примерно год назад

За окном сгущались сумерки, приближая самое спокойное для меня время. Как стемнеет, я смогу тихонечко прошмыгнуть в нашу с Бертой комнату. Только разборок со вторым курсом мне не хватало. Можно подумать, что я много прошу — вернуться домой!!! Создатели, ну где же я так нагрешила?

Кто знал, что сегодня экзамены перенесут и вместо первого курса в этом злосчастном лекционном зале окажется второй. Черти недобитые!

Ехидная улыбочка расцвела на моих губах при одном только воспоминании, как демоницы чуть ли не насиловали своих сокурсников с преподавателем до кучи. Хотя нет, не все так уж и сопротивлялись, да и непонятно, кто больше расстроился, когда действие газа с сильным эффектом направленного афродизиака утратило свое действие.

Уу-у-у, это было эпохальное событие! Кучка полуголых девиц опомнилась на… хм, ну, в общем, позы их были разнообразны, но недвусмысленны. Жаль, правда, что они так быстро все поняли.

— Эх… — тяжело вздохнув, я продолжила вытирать пыль со стеллажей.

Интересно, кто меня сдал? Ну не верю, что так быстро нашли виновного, а его нашли ну уж совсем быстро! Можно даже сказать — молниеносно.

С обидой ударила рукой по стеллажу с книгами, и облачко пыли взмыло вверх, заставив звонко расчихаться.

Шмыгнув носом, я убрала с лица выбившиеся пряди волос и продолжила наводить чистоту в закрытой части библиотеки. Тут были собраны самые древние и ветхие книги, применение магии в непосредственной близости с которыми грозило их исчезновением. А то и умерщвлением ярого идиота, который надумает пользоваться силой рядом с древними артефактами. Вот именно поэтому убирались тут только 'избранные' и только руками.

Спасибо еще Геннадий Тимофеевич заступился и отбил от стаи озверевших девиц со второго курса, отконвоировав на место отбывания наказания. Хорошо все же, что никто не знает о моей тайной любви к книгам. Так бы уже мыла полы в столовой, хотя…

— А какая разница? — расхохотавшись, я взяла книгу со стеллажа и пролистала пожелтевшие странички. — Правоведение! Бе-е-е-е… Нашли, что хранить в закрытом секторе.

Поставив книгу на место, вздохнула и оглядела длиннющий ряд стеллажей, а мне предстояло вымыть каждый.

— Где же моя волшебная палочка? — взмахнув тряпкой, я шутливо скривилась и пожелала, чтоб они убрались самостоятельно. — Черт! — стремянка поехала в сторону, выскальзывая из-под ног и расплескивая воду из ведра.

В последний момент, я успела повиснуть между стеллажами на трехметровой высоте, будто на брусьях, а когда стремянка — предательница, с грохотом упала на пол, уперлась ногам в ряды пониже.

— Весело! — зашипела тихо, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Сердце испуганно птицей трепетало в груди, а по телу разошлась запоздалая дрожь. — Еще и руку порезала.

Успокоившись, я медленно поползла вниз, стараясь не сильно пачкать полки. Это же потом мне все отмывать пройдется!

Окровавленная рука соскользнула и отпечаталась о корешок толстенной книг, а дальше держаться мне было не за что. Крик боли разорвал тишину в закрытом секторе, и искусственный свет заволокла тьма. Смешно, но моей последней мыслью было: 'Как теперь это все отчистить?'.

Свет возвращался рывками, а тишина вакуума — гулкими звуками, отдававшимися эхом в пустой голове.

— Хватит лежать мешком! — рявкнул библиотекарь. Хоть его голос и был грозным, но по интонации поняла, что он явно встревожен не на шутку.

— Уу-у-у-у… — провыла я, приложив руку к распухшей щеке.

Судя по всему, синяк под глазом у меня будет знатный. Это я, наверное, при падении удачненько 'встретилась' с резко приблизившимся полом.

— Все хорошо, — успокоил меня Тимофеевич. — Отек в лазарете быстро уберут, если…

— Ну и?.. — прохрипела я.

— Как это вышло? — спросил он, вместо того, чтоб продолжить свою предыдущую мысль.

Очнулась я на диване в кабинете библиотекаря и о глупом, несчастном случае напоминала лишь распухшая скула, да ломота во всем теле.

— Не знаю. Помню только, как стремянка улетела из-под ног. Я зависла на стеллажах. Нет… еще, как попыталась спуститься, а потом, — посмотрела на свою руку и удивленно ахнула. От глубокого пореза, не осталось и следа, лишь засохшая кровь на ладони подтверждала, что мне это не привиделось.

— Что-то не так?

Пересказав все события с точностью до мелочей, я замолчала, даже глаза зажмурила в ожидании вердикта.

— Ясно. Сможешь опознать ту книгу?

— Да, — кивнула осторожно. Боль понемногу отпустила и я, стараясь не делать резких движений — села, а потом медленно поднялась.

Опознавать никого и не пришлось. Эта злосчастная старина, будто манила меня, притягивая к себе, как магнит.

— Она? — указал он длинным пальцем. — Попробуй к ней прикоснуться.

О да, и не только прикоснусь.

Я сцапала загребущими ручонками книгу и прижала к себе.

Ей-ей, чуть не зашипела: 'Моя прелесть!'. От осознания последнего факта стало страшно, но отдавать ее я не собиралась.

— Поставь на место! — строгий голос прозвучал как набат. — Немедленно!!!

— Не могу, — растеряно призналась я. Она буквально прилипла ко мне, а потом, вдруг, все схлынуло, и руки мимо воли потянулись к полке. Мгновение и злосчастная ветхость очутилась на законном месте.

— Так-то лучше!

— Что это было? — испуганно спросила я, на меня накатила странная усталость. Руки подрагивал, а ноги стали ватным, будто я пробежала марафонский кросс на скорость, и после этого еще и вагон разгрузили. Такой уставшей я себя еще не чувствовала, тем более, если учесть, что демоны очень выносливые.

— Пойдем со мной, — подхватив под руку, он буквально на волоке вытащил меня из закрытого сектора. — Ты когда-нибудь слышала о книгах-артефактах?

В помещении библиотеки стояла гулкая тишина, поэтому его вопрос прозвучали пугающе-громко.

— Нет, — шепнула я тихо.

Если честно, то я немного покривила душей. Я читала о таких реликвиях, но никогда не видела, и информация была скудной. Да и идти в жилой корпус не хотелось, так появится возможность задержаться, а то и вовсе остаться здесь.

— Врешь! — улыбнувшись, поддел меня Тимофеевич, усаживая на диван. — Хотя, слушай. Это редкие остатки знаний, времен… хм, об этом потом поговорим. В общем — это книги, которые не даются в руки посторонним, кроме хозяев, а их они признают самостоятельно. Никто не знает, как именно это происходит, но ты, по воле случая, стала одним из признанных хозяев древнего артефакта. Никто кроме тебя теперь не сможет взять себе ту книгу. Да и прочитать ее еще никому не удалось!

— Как это?

— Очень просто, — усмехнулся он, усаживаясь в любимое кресло. — Открывая ее, я вижу лишь пожелтевшие листы бумаги. Даже нумерации на страницах нет. Пустота и только! Смешно, но я и названия не вижу. Так это притом, что я являюсь хранителем библиотеки. Другие же просто проходят мимо, не замечая и самой книги.

— Офигеть!

— Видана Нестерова, — строго начала Тимофеевич, — сколько тебе повторять…

— Помню-помню, только не сейчас. Уж больно известие шокирует. Так это что получается, я теперь могу прочитать ту книгу?

— Нет! Прочитаешь — когда я разрешу, и трогать ее я тебе запрещаю! — громовой раскат огласил зависшую на миг тишину.

Черт! Запрет хранителя мне не преодолеть — это уже проверенно.

— Тебе все ясно?

— Предельно, — буркнула я, поправив подушечку. — Даже пытаться не стоит.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он мягко. — Спи, завтра у тебя будет веселый день.

— Эх…

— Хотя, — задумчиво протянул он, обернувшись около двери, — я бы на твоем месте синяки не сводил. Уж больно виду у тебя сейчас жалкий. Может, простят на первый раз.

Наши дни

Тихонечко вздохнув, я поднялась, прихватив теперь уже мое сокровище, раскланялась с библиотекарем, и под уверения, что он подберет мне необходимые книги, подкинула кабинет.

На занятия идти не очень-то и хотелось, но делать нечего, и так уже много пропустила, а сессию никто не еще отменял.

Территория Академии гудела, как улей. Всех переполняло предвкушение грядущего праздника и выходного. У меня же завтра наступит вожделенная тишина. Не знаю, почему, но мне всегда нравилась эта пора. Может, потому что Академия на время праздника будто вымерила, и я могла отдыхать, наслаждаясь одиночеством.

— Дана, — кто-то окликнул со спины. В шумной трескотне скопившихся на аллее студентов, я даже не смогла распознать, кому принадлежит голос, но настойчиво звали именно меня.

Тьфу! Лучше бы и дальше быстро шла, погрузившись в размышления, а еще лучше — бежала. Ко мне приближался, сверкающий, аки начищенный самовар — Чар. Бездна раздери этого чертягу! Хотя, жалко ее, и та подавится…

— Привет! — начал он, не дождавшись никакой реакции с моей стороны. — Как дела?

Нет, ну я мастерски старалась держать отрешенно-скучающее выражение лица, чтоб не давать повода задевать меня. Помню я нашу последнюю встречу и судьбу искушать не хочу. Хотя маска чуть не слетела, когда он взял меня за руку и поцеловал пальчики.

— Лучше всех, — улыбнувшись уголками губ, я выдернула руку из его ладони, поправила сумку и попыталась вернуться к намеченному маршруту.

— По лицу так не скажешь! — прищурившись, выдал он, пристраиваясь сбоку. — Какие планы на завтра?

— Вот не припомню, когда это тебя стали так занимать мои планы. Хотя, нет, помню, но не пойму, по какому праву. Что тебе надо?

— Хочу пригласить на праздник, — светло улыбнулся он в ответ.

Ей-ей, не знай этого типа, я точно бы поверила, что он ангел воплоти, а так, только лишь сильнее насторожилась. Терпеть не могу, когда не понимаю, что происходит вокруг.

И почему так тревожно на душе?

Одарив недобрым взглядом собеседника, я хмуро отчеканила:

— Нет у меня ни малейшего желания посещать этот праздник. Да и отдохнуть не мешало бы. В общем, я никуда не пойду!

— Странно, откуда такое пренебрежение вековыми традициями?

— Я не люблю шумные гуляния, — поправила себя, чтоб хоть как-то сгладить резкость предыдущего высказывания. Это простой полукровке сходило с рук игнорирование культурно-массовых мероприятий, а вот Председателю Совета такое не простят.

— Вот как, — воодушевленно протянул он и задумчиво прищурился. — Тогда я составлю тебе компанию тут.

От понимания того, что мне не отвязаться от этого целеустремленного демона, захотелось завыть в голос.

— Чар, солнце, зачем праздник себе портить? Созерцание моей кислой физиономии можно и на более поздний срок перенести.

— М-м-м-м, а еще разочек?

— Что?

— Повтори начало, — восхищенно выдал он, хотя в карих глазах плескался смех. — Так заманчиво звучит мое имя в твоих устах. Словно мед…

— Чар! — рыкнула я. — Прекрати немедленно. Сам же понимаешь, что между нами нет ничего общего, совершенно. Зачем ты меня мучишь?

— Дана, — напускная веселость слетела с его лица, как шелуха, — я все понимаю, но ничего поделать не могу. Знаешь, я, когда тебя вижу… ты как свет во тьме…

О, знал бы ты, какой я свет, по-другому запел бы сразу. Почему я не могу спокойно реагировать именно на этого демона? Черт!

— Пообещай, что не посмеешься надо мной, — выжидающе замер он, заглянув мне в глаза. — Только одно слово…

Возведя очи к куполу, я мысленно "возблагодарила" Создателя за то, что он меня так 'любят' и зашагала к уединенной скамейке в глубине парка.

— Пойдем!

Недовольство мое этим разговором не уменьшало ничего, но надо было выслушать Чара. Я четко поняла, что это необходимо. Не знаю даже, кому больше.

— Обещаю, — серьезно проговорила я, когда мы добрались до скрытой в тени скамьи. — Только без игры и фальши! — предупредила парня, когда поняла, что он снова улыбается своей фирменной искушающей улыбочкой.

— А когда?..

— Чар, если ты так настроен, то я пойду. В моем понимании, на подобный разговор и время тратить не стоит, — отчеканила я, намереваясь уйти.

— Стой… Погоди! — схватив меня за руку, серьезно воскликнул он. — Дана, я на миг даже испугался твоего лица. Оно стало таким жестким и решительным, будто у судьи в момент вынесения приговора.

— Я рада, что ты меня наконец-то понял!

— Прости, надеюсь, и ты меня поймешь, когда выслушаешь. Знаешь уже, наверное, кто является моей родней, и можешь представить, в какой обстановке я вырос. С детства чувствовать себя марионеткой в руках родителей стало привычным, и даже не осознаю, где я настоящий, а где фальшивый. Это уже сродни второй личности и с каждым днем с ужасом понимаю, что теряю себя. Ты же, как глоток свежего воздуха в затхлом помещении. Дана…

О-фи-ге-ть! А что тут еще скажешь? Если он и врет, то очень искусно, и я даже привкуса лжи не ощущаю.

Ошарашенно взглянув на Чара, с трудом подавила желание обнять его и пожалеть. Сколько тоски в глазах… Откуда?

— Почему ты мне это говоришь?

— Верю, что только ты сможешь понять. Как описать чувство безысходности, когда знаешь, что тебя используют самые родные в мире существа — родители? Понимаю, звучит жалко и не по-мужски, но я устал сопротивляться. Не так давно я понял, что мать никогда не любила отца, а все вокруг игра, лицемерие и подлость. Она же пользовалась мной, чтоб добиться желаемого от деда, отец служил ширмой, понимая, что… Хотя, это уже не важно. Он-то, по крайней мере, любит ее, а меня — не важно.

Опустив голову, он взял мою ладонь, а я немо смотрела на парня, понимая, как заблуждалась в суждения. Хотя, где-то на задворках сознания скреблось недоверие, но так играть невозможно. Правда, что я знаю о жизни? С каждым днем все больше убеждаюсь, какое я в сущность дитя по сравнению с прожженными интриганами этих миров.

— Чар, как бы мне хотелось сказать, что я тебе сочувствую и что все можно изменить, но это же пустые звуки. Пока ты сам не захочешь поменять свою жизнь, за тебя этого никто не сделает.

— Я знаю! — воскликнул он зло. — Только, что я могу противопоставить деду, матери, отцу — который тоже начал находит во мне выгоду!

— Хм, странно звучи в твоих устах подобная обреченность. А теперь на минуту представь себя на моем месте. Когда весь Совет против тебя и каждому что-то надо. Никто не воспринимает тебя всерьез, каждое слово оценивается, будто под лупой. Мир, казавшийся таким простым и понятным, в одночасье представляется головоломкой. У каждого есть свои скрытые мотивы, а ты лишь желанный трофей, способный принести победу. Никто даже не пытается считаться с твоими желаниями и мыслями. А в довершение всего, будто этого, было мало, волею судьбы ты вляпался по самую макушку в дурнопахнущую кучу, и самый близкий… — проглотив конец гневной тирады, я замолчала, с трудом удержав разбушевавшуюся тьму.

Сила во мне вскипела, как вулкан, грозясь, выплеснутся через верх.

Закрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнула, мысленно досчитав до десяти, взглянула на опешившего демона. Что за ядерная смесь плескалась в его глазах, я понять так и не смогла, но лицо его прояснилось.

— Невероятно!

— Что именно?

— Твои глаза, — восхищенно выдал он. — Когда ты меня оттолкнула, там, в коридоре, мне показалось, что это наваждение, но сейчас…

— Хм, ясно, — грустно протянула я поднимаясь. — Может, я покажусь тебе последней сволочью, но перестань себя жалеть и живи так, как подсказывает сердце. Вот тогда противоречивость в душе исчезнет.

— Постой, — попросил он, все так же, не выпуская мою руку. — Может быть, много прошу, но все же. Я был бы рад, считать себя твоим другом.

— Только лишь другом? — уточнила я и, дождавшись утвердительного кивка, улыбнулась. — Не смею возражать. Друзья?

Высвободила руку и протянула ладонь, для рукопожатия. Почему-то это показалось естественным и необходимым.

— Друзья! — улыбнулся он озорно и легонько пожал мне ладонь.

Холодная волна прошлась по телу, будто ледяной водой окатили, а сердце кольнуло болью.

Стараясь не выдавать чувств, которые возникли от прикосновения Чара, я тряхнула головой и зашагала прочь. Может быть, тень и промелькнула на моем лице, но он ни о чем не догадался. Я в этом была уверена. Что-что, а отрешенное 'лицо' у меня выходит хорошо. Пара лет тренировки и все отработано до автоматизма.

Зажав сильнее книгу в руке, я попыталась понять, что же именно произошло. Откуда это странное и неприятное чувство? На ум ничего не приходило, и только сильнее злила неосведомленность. Будто умелый кукловод подвесил меня на ниточки и дергает за них, превращая в безвольную марионетку.